Течения Алькионы

      - Верно, - согласился я. - А иначе нет смысла.
      Как я уже сказал, камни не могут повредить скафандр. Микропроколы особенно опасны там, где хороший воздух и нормальное давление. Крошечный разрез вы даже не заметите и не сумеете принять меры предосторожности. Поэтому я старался быть очень осторожным. У дель Арко, естественно росло нетерпение. Он знал - потому что так было сказало в руководстве - что скафандр повредить невозможно. В описании ясно сказало, что материал скафандра будет противостоять всему. Но обратите внимание, что страхование не распространяется на горные условия, воздействие кислоты и враждебных чужаков. По причине больших выплат, ибо именно из-за этого, в основном, многие люди и не возвращаются назад.
      Капитан рванулся вперед. Я выразил про себя надежду, что было бы чрезвычайно удобно, если бы у него повредился скафандр, и я мог бы отправиться на "Потерянную Звезду" один. Но нельзя идти на то, чтобы стрелять людям в спину. Это антисоциально.
      Пока он все время был на десять-двенадцать ярдов впереди. Он шел первым по неизведанной, необычной местности. Он находился на пределе видимости, стремясь стать первым человеком, который увидит "Потерянную Звезду", немеркнущую легенду звездных трасс.
      К несчастью, чертова штуковина была не видна за джунглями. Они были более густыми, чем мне довелось раньше видеть на паре сотен миров, на которых мне пришлось побывать.
      Это было скорее плато, чем кратер, хотя оно и имело форму, похожую на блюдце. Оно было около пяти миль в диаметре. В нем и находилась "Потерянная Звезда", немного ближе к нам.
      - Ты на месте, Джонни? - спросил я.
      - Слушаю.
      - Мы сейчас на вершине.
      - Я вас вижу.
      - Можешь ли ты точно сказать нам, как далеко находится "Потерянная Звезда"?
      - Приблизительно. Около тысячи ярдов, я бы сказал... А может быть и шестьсот.
      В подобных условиях шестьсот ярдов могли быть долгим путем.
      - Выдай направление своих приборов и сравни с моим. Он так и сделал, и я замерил направление на своем компасе. Я выставил шагомер на ноль. Одной из причин, по которой скафандры здесь так эффективны, как заявляют создатели их, является то, что наряду со всяким бесполезным хламом у них внутри имелись шагомеры.
      - Ты говорил с Ив? - спросил я.
      - Да.
      - Все нормально?
      - Да.
      - О'кей, тогда мы идем. Готов, капитан?
      Дель Арко кивнул. Я слегка отдышался и огляделся. Хотелось бы, чтобы был дневной свет. Света было достаточно, и я не вглядывался во тьму - даже чужой ночью - но я всегда предпочитал идти в лапы смерти при солнечном свете. Он делает окружающий мир более сердечным.
      Мы погрузились в массу живого хаоса. Все это вовсе не походило на лес или джунгли любого мира. Естественно, это был только барьер, который нам предстояло преодолеть - неистово сражаясь за каждый дюйм. Но масса сдавалась с большим трудом. Она не нуждалась в убеждении. Забота была в том, что там было много чего, что следовало бы убедить. Это нельзя было убрать с нашего пути, потому что обходной тропы не было. И еще, каждое наше прикосновение и наше продвижение приносило растениям, к которым мы прикасались, невыносимую боль.
      Поэтому я заинтересовался, что им делать?
      Что они могут делать?
      После пяти минут пребывания в этом месте, с корчащимися под ногами и панически мечущимися растениями, я почувствовал к ним жалость за свою жестокость.
      Какое-то время мы чувствовали себя свободно, но вскоре оказались совершенно окруженными этими бесформенными созданиями из сна. У каждого из нас в шлеме был фонарь, но он не влиял на общее освещение. У этих фонарей были жесткие, яркие лучи, предназначенные для работы снаружи корабля, в открытом космосе. Моя лампа давала много света по ходу движения, но в данной ситуации он был мало эффективен. К счастью, приборы внутри шлема особенно компас - имели люминесцентные шкалы.
      Мы застряли. Капитан дель Арко был передо мной - на расстоянии вытянутой руки - поручив мне свою драгоценную жизнь. Он не говорил ничего, а мне тоже не хотелось разговаривать. Особенно о его страхе перед загадочным и клейким хаосом, в котором мы продвигались. Мириады крошечных созданий случайно передавались мне от растений, и я надеялся, что никто из них не повредит прочный пластик скафандра. Но большинство из них не имело намерения оставаться на мне дольше, чем им уготовила безжалостная судьба. Они не могли покинуть меня сразу, однако некоторые, как я заметил, вообще не спешили меня покидать. Я вынужден был останавливаться через каждые сто ярдов.
      Через триста ярдов я остановился, чтобы ознакомится с намерениями моего босса. Капитан был рад остановке, но оставался подавленным.
      - Джонни? - сказал я.
      - Да.
      - Все прекрасно. Похоже, хлопот нет. Я вызову, когда мы достигнем корабля.
      - Жду.
      Я двинулся, но дель Арко положил руку мне на плечо. Я не был уверен, хотел ли он отдохнуть, или просто не хотел идти сзади меня. Я убрал его руку, но остановился. Он немного поник и попробовал опереться на растения. Но они, конечно, не поддержали его. Какое-то время он пытался удержать равновесие, но потом упал. Я стоял злой. Наступила мгновенная мертвая пауза, когда я подумал, что он вовсе не паникует, и тогда он вскрикнул.
      - Грейнджер!
      - В чем дело? - потребовал я, начав двигаться.
      - Я вас потерял, - в его словах звучал страх.
      - Ну, не паникуйте, - успокоил я его угрюмо. - Избегайте этого. Вы не беспомощны. Вы знаете, где находится корабль. Нам нужно только продраться через эти заросли. Мы не потеряемся.
      - Вернитесь.
      - Я никуда не отхожу, - солгал я. - Я не более, чем в пяти футах. Не пытайтесь меня искать. Используйте свой компас и шагомер. Мы выйдем на корабль.
      - Я следую за вами, - ныл он. - Я не знаю дороги, и не знаю, что такое шагомер.
      - Не впадайте в истерику, - сказал я. - Вы слышали данные по компасу, которые Джонни давал мне. Гарантирую вам, что я не потеряю прямую линию. Вам не нужен шагомер. Двигайтесь прямо, и вы наткнетесь на корабль.
      - Почему бы вам не вернуться ко мне?
      - Потому что я потеряю направление. Уверяю вас, что мое предложение наилучшее. Я иду. Если вы тронетесь тотчас же, мы будем футах в трех друг от друга.
      - Грейнджер, пожалуйста! - Он оцепенел. Это было неплохо. Я отметил, что даже с правильным направлением по компасу он все еще не способен найти корабль. У меня появляется время и перспективы действовать так, как я считаю нужным.
      - Я пошел, капитан, - с удовольствием сказал я. Я надеялся, что мой голос не выдал все то удовлетворение, которое я испытывал. Но в наиболее убедительной манере посоветовал избегать искажения.
      Дель Арко за мной начал всхлипывать.
      Бедный ублюдок, - думал я. - Ты - бедный ублюдок.
      Затем свет моего фонаря упал на человеческое лицо, и пришла моя очередь ужаснуться.
      21
      Я протер смотровое стекло тыльной стороной руки от крошечных бестий. Когда я это сделал, круг света передвинулся. Это было лицо. Оно оставалось, и я мог его видеть. Оно пусто вглядывалось в мою серебристую одежду.
      - Доктор Ливингстон, как мне кажется, - сказал я.
      Я отвел руку в сторону, и он исчез. Словно ушел в ничто, или в... растения.
      - У меня ужасное подозрение, - поделился я со всем миром в целом, эти вещи не такие, какими им следовало быть. Двигаясь пешком, мы наступаем кому-то на ноги, и...
      Меня грубо оборвал капитан дель Арко, который снова закричал.
      - Не стрелять, капитан, - сказал я устало. - Это нереально. Всего лишь растительность. Они могут менять форму, вспомните.
      Он не переставал кричать. Нервы у него были ни к черту.
      Я ждал.
      - Что случилось, черт побери? - поинтересовался Джонни.
      - Джунгли создают для нас лица. Они не могут причинить нам вред или назвать наши имена, поэтому и создают для нас лица; думаю, капитан испугался.
      Спокойствие моего тона и презрительная ирония вернула дель Арко в чувство. - У меня все в порядке, - героически произнес он. - Все это было так неожиданно.
      - Прекрасно, - сказал я. - Я трогаюсь.
      Но в то мгновение, когда я снова начал движение, я возбудился. Джунгли получили идею - она сработала - остановила меня намертво. Они на этом не остановятся.
      Появилось другое лицо, еще одно, и еще.
      Но шоковая тактика потеряла свою эффективность. Больше я не удивлялся. Я шел прямо на них. На этот раз джунгли не были так медлительны в своей изобретательности. Лица меняли выражения. От безразличия они проходили через страх, боль, агонию. Я вглядывался в их лица - всегда одно и то же - утончались, бледнели, становились более плоскими, черты растекались. Я глядел на смерть и разрушение человеческого существа. Куда бы не направлялся свет моего фонаря, везде было это. Они продолжали все время возникать, пока я двигался. Без остановки на отдых.
      Это один из экипажа "Потерянной Звезды, - объяснил ветер. - Все это они действительно видели и испытали. Чтобы определить в тебе человека, требовалось время. Вот почему была задержка.
      Зачем они показывают это мне? - спросил я. - Почему они угрожают мне одним и тем же способом? Пытаются запугать меня смертью? Это не работает.
      - Забудь о попытках доказать свою стойкость, - ответил шепот. - Они пытаются задеть тебя. Как и все на этом мире, они обладают только простыми и примитивными реакциями. Это - их существование. Они не могут перестать реагировать. Они не могут реагировать специфически. Все, что им необходимо сделать - с их точки зрения - отменить твой уход. Ты раздразнил их раньше, как захватчик, на которого программа не рассчитана. Но не теперь. В своих размышлениях они поднимаются на более высокий уровень. Они вычеркивают тебя из своих планов. Теперь ты только несчастный случай, который невозможно предусмотреть. Они не позаботились об этом заранее, Грейнджер. Они не сумели повредить тебе. Они не могут даже попытаться это сделать.
      Спасибо, сказал я. - Ты снял камень с моей души.
      Затем я нашел "Потерянную Звезду". Она все еще была нетронутой. Джунгли были близко, но не касались ее. Я задержал дыхание, прислонился к корпусу. Это был длинный, широкофюзеляжный корабль с большими стабилизаторами и прочными крыльями. Он не был безобразным, был только значительно больше стандартных размеров.
      Я знал, что в зависимости от величины корабля и будет выработан мой план расплаты с дель Арко. Это была не игла в стоге сена. Неважно, какими могли быть нервы или неосведомленность дель Арко, он не мог вечно блуждать в джунглях в поисках корабля. Я понимал, что восемьдесят лет назад их строили огромными. Сейчас корабли более компактны и функциональны. По мере того, как сжимается неизвестная вселенная - вне зависимости от ее размера - так меняются человеческие орудия.
      Я путешествовал вдоль корабля в поисках люка. На своей стороне я его не нашел. Когда я достиг стабилизатора, то использовал его, чтобы взобраться наверх. Растения росли фута на два-три выше его верхней точки, но этого было достаточно, чтобы скрыть корабль от обзора с края кратера. С его вершины мы не могли видеть ничего, кроме джунглей. Да больше ничего и не было.
      Я снова прошел вдоль корабля, вглядываясь в ту сторону, которую раньше не видел. Люка снова не было. Оставалось только одно место, где он мог быть, и оно было внизу. Время, которое я отыграл у дель Арко, медленно уходило - все зря, если я не смогу добраться до корабельного груза. Я спрыгнул с носа, забыв, как высоко я находился, ведь даже поверхности не было видно. Растения, конечно, смягчили удар, но все-таки я подвернул колено. Я болезненно хромал вдоль другой стороны корабля, затратив еще больше времени. Затем я опустился на четвереньки и быстро пополз вдоль днища корабля. Я молился, чтобы дверь была открыта, когда я его найду, или приоткрыта, чтобы я мог протиснуться внутрь с минимальными усилиями. Через три четверти пути я нашел его. Хотя и закрытый, он был выше уровня земли. Если я сумею его открыть, то вползу внутрь.
      - Грейнджер, - раздался голос дель Арко. - Вы уже добрались до него?
      - Нет, - ответил я. - Как ваши дела?
      - О'кей. - Он закончил свою проверку. Я молчал.
      Я лег на спину и начал манипулировать ручкой от двери. Она открылась и тяжело легла мне на грудь. Я быстро выскользнул из-под нее и скользнул в узкую щель между дверью и корпусом. Я быстро двигался внутри, опасаясь, что прорву костюм. Затем, опершись о стену шлюза, я закрыл внешнюю дверь. Я открыл внутреннюю дверь и, обрадованный, вошел в коридор. Корабль был скомпонован по вертикали, как и "Гимния", но гравитация не действовала и подъемный лифт был обыкновенным туннелем. Я исследовал все вокруг при помощи своей лампы, нашел рубильник и включил его. Зажегся свет.
      Я выждал у входа, затем тщательно проверил свое оружие, выставил луч и направил его на механизм запирания двери и расплавил его. Для того, чтобы открыть его, капитану дель Арко потребуется какое-то время.
      Коридор был нешироким, но давал мне возможность встать. Всю дорогу до рубки управления я полз.
      - Грейнджер, - сказал дель Арко.
      - Что еще?
      - Вы должны быть уже там.
      - Я нашел его, - восхитился я.
      - Прекрасно, - сказал он. - Не делайте ничего, Через несколько минут я буду с вами.
      - Да, капитан, - почтительно ответил я.
      В рубке управления человеческих тел не было - ни живых, ни мертвых. Я быстро подошел к приборам. Компьютер все еще работал, посылая сигналы. Я ввел пару элементарных кодовых сигналов, чтобы знать, что с ним можно работать. Затем я включил переключатели на консоли, стер все записи включая вахтенный журнал корабля.
      - Ну, - сказал я себе, логично, что перед крушением корабля они снизили свое энергопотребление до минимума, это позволило сигналу звучать так долго, как только можно. Никто не сможет сказать, уничтожили компьютер сегодня или восемьдесят лет назад. И никому не доказать, что это сделал я.
      Я начал одну за другой проверять кабины. Все они были совершенно пусты. Груз был надежно опечатан, и я представления не имел, где можно взять ключи. Во всяком случае кто-то из экипажа должен был где-то их оставить. Времени на поиск ключей у меня не было. Когда дель Арко найдет корабль, ему понадобится какое-то время, чтобы пролезть сквозь внешнюю дверь корабля.
      По крайней мере столько же, сколько понадобилось и мне на пути к грузу "Потерянной Звезды".
      Я толкнул дверь подошвой ботинка и почувствовал, что она поддается под нажимом. Я налег на нее всем телом, и она медленно отворилась...
      Содержимое не было освещено, и я стал искать выключатель, но никак не мог найти. Тогда я включил нашлемный фонарь и навел луч на груз.
      - И нашел корабль, - воспел дель Арко.
      - Хорошо, - сказал я без всякого энтузиазма.
      - Где вход?
      - С другой стороны, внизу, - сказал я. Больше не было смысла в его блужданиях. Я не получил того времени, которое было мне необходимо. Может быть, я и мог уничтожить груз, но не мог бы скрыть того факта, что это сделал я. Теперь нужно было выбирать между верной службой Титусу Шарло и риском неприятных последствий. Пока что я колебался, что делать, но продолжал осматривать груз легендарной "Потерянной Звезды".
      Помещение было плотно заставлено книгами и бумагами, фильмами и записями. Книги были старыми - может быть, им было миллионы лет - но они все еще были вместе. Было несколько художественных работ - резных и разрисованных металлических пластинок. Хорошо сохранившиеся синтетические материалы. Но основную массу груза составляло знание - знание чужаков. Самый ходкий товар восьмидесятилетней галактики. Высоко оплачиваемый сегодня, конечно, хотя с тем, что Новая Александрия уже выбросила на рынок, он безнадежно истощился, и цены существенно упали. В эти дни чужеродное знание было единственно убедительным. В наши дни оно было в моде. Новая Александрия ненасытно жаждала их, и каждый мир в человеческой вселенной нуждался в том, чтобы Новая Александрия получила его, поняла его. Галактика действительно получала все. Может быть, она испытывала страх неизвестного, чтобы узнать, что мы идем нога в ногу со вселенной, не важно, как велико это было. Мании умирают легко, но предрассудки остаются надолго. Интеграция людей и чужаков - вот та польза, которую принесла Новая Александрия.
      Было очевидно, что несла "Потерянная Звезда" - однако, я знал, что она нашла мертвый мир. На мертвых мирах не бывает копей царя Соломона только малые остатки цивилизации, жалкие ее осколки. После всего времени там не осталось следов жизни. Только вещи выжили в грандиозном ляпсусе, во времени могли остаться только вещи, которые были неразрушимы - не разрушимы даже по случайности, потому что использовались материалы в условиях постоянной записи и что народ из нужды создавал неразрушимое. И то, что выбрала "Потерянная Звезда", то что она смогла унести с собой, могло рассказать о Мэйстриде и ее народе.
      И все это было бесполезно. Что мог бы поведать нам Мэйстрид, чего не знали бы на Хоре? Ни технологические, ни философские, ни ночные секреты. Все это перевезли с родного мира в колонию на Хоре. А с Хо-монса в Новую Александрию. И не случайно, что первая попытка интеграции интеллектуальных достижений была предпринята между хормонцами и людьми. Хор-монса продвинулся далеко вперед во всех аспектах жизни и цивилизации. Вероятно, они хотели сберечь только одну тайну. Они не хотели, чтобы человечество обнаружило одну только вещь.
      Я не претендую на понимание мышления хормонцев. Я настойчиво считаю их гордыми, а их манеры вежливыми, но это человеческие слова, которые предполагают человеческие атрибуты. Они могут и не иметь точного соответствия понятиям чужаков. Не знаю, почему сохранение одной тайны может иметь такое значение. Но то, что они предприняли значительные усилия, чтобы ее сохранить, было очевидным, если большинство их собственного народа об этом не знает. Возможно, если они ухитрились уничтожить Мэйстрид, то замалчивали из-за этого сведения о грузе "Потерянной Звезды". Даже те, кто знал это, постарались о нем забыть. И Хор-монса в действительности была права, народ, Хора.
      По праву Нового Рима груз принадлежал Титусу Шарло. Его консорциум владелец "Хохлатого Лебедя". Они его уполномочили. В других системах права груз мог принадлежать Хор-монса. Мэйстрид был не потерянным кораблем, а миром. Его народ жил на Хоре. "Потерянная Звезда" не спасла эти книги, она их украла. Но объяснение таких легальных этических тонкостей не помогало. Я уже знал, что хочу сделать. Я хотел сжечь все до последней страницы. Не потому, что Алахак просил об этом, хотя это и хорошее основание; и не потому, что я уважал хормонцев, хотя это был факт. А потому что я хотел досадить Титусу Шарло. Потому что я хотел обмануть его и отобрать у него хотя бы немного славы. И потому что я хотел уничтожить легенду о "Потерянной Звезде". Я хотел, чтобы глупая история, которая родилась неизвестно из чего, стала глупой и для всей проклятой человеческой расы. Кроме меня. И также потому, что это была бы хорошая шутка.
      Такими вот были мои мотивы. Благородство и альтруизм неизвестны человеческой расе.
      Поэтому, когда капитан дель Арко всунул голову во входное отверстие, я ткнул ему в лицо свое оружие.
      22
      Он всматривался в ствол широко раскрытыми глазами.
      - Успокойтесь, капитан, - прошипел я конспиративно. И затем Джонни: Джонни! Это Грейнджер. Делай в точности то, что я говорю и не задавай вопросов. Не говори ни слова... ВЫКЛЮЧИ передатчик на вездеходе. Сиди спокойно и жди нас.
      Конечно, я не слышал, как он отключился, но мне приходилось верить, что именно так он и поступил.
      - Теперь, капитан, - сказал я, - успокойтесь. Вы связаны с монитором на корабле?
      - Вы же знаете, что да.
      - Нас сейчас фиксируют?
      - Все время.
      - Тогда выключите его.
      - Я не могу.
      - Можете. Законы Нового Рима. Посягательство на частную собственность. Вы должны выключиться из слежения.
      Наступила пауза.
      - О'кей, - сказал он, - он выключен. Но я вижу, что вы держите пистолет, наведенный на меня. Вы говорите мне "успокойтесь", а сами очень взволнованы.
      И снова я не мог быть наверняка уверен, что он выключил монитор. Я должен вынудить его сотрудничать.
      - Теперь можете войти, - сказал я.
      Когда он вошел, я его обезоружил.
      - Вы собираетесь объясниться? - спросил он.
      - Ну, конечно же. Мне нужна ваша помощь и понимание. Боюсь, что не могу рассказать вам всего, но расскажу все, что смогу. Всю историю, сокращенное издание. О'кей? Ну, тогда...
      Эта поездка - идиотский фокус. Ее исключительное назначение - сделать шутами компанию "Карадок" и нажить капитал на этом розыгрыше. Все будут смеяться, потому что никто не любит "Карадок". Для того, чтобы подбросить огоньку в этот фарс, пилот по имени Грейнджер вызывается рискнуть собственной жизнью и жизнью нескольких своих товарищей.
      - Никто вас не заставлял.
      - Не перебивайте. А для усиления эффекта - двадцать тысяч. По штрафной статье, в случае, если я погибну молодым - это могучий рычаг. Я согласился на двадцать тысяч из благодарности.
      По причине самосохранения Грейнджер вынужден починиться подлому шантажу - он понимает, что бессмысленно не повиноваться своим нанимателям. Он очень нежно любит свой новый корабль, но гораздо меньше любит людей, готовых на все ради исполнения чужого каприза.
      Он определяет, что владельца не интересует ни корабль, ни судьба его экипажа, а только кредит его участия в сложной схеме. Его интерес находится в области демонстрации возможностей корабля и приобретении личной славы. Грейнджер подозревает, что Титус Шарло связал его двадцатью тысячами, которые должен выплатить позже. Шарло очень быстро узнает о том, в какой оборот попал Грейнджер, что подразумевает у него наличие некоторых связей в компании "Карадок" или на Новом Риме. Грейнджер также верит Шарло, что вся ответственность за покушение на его жизнь лежит на неком кроколиде. Он не делает, конечно, предположения, что Шарло платил кроколиду, он просто на всех уровнях трезвонил о своем корабле и о том, что он сможет делать, поэтому-то "Карадок" и выдвинула идею устранить пилота "Лебедя".
      Короче, Грейнджер не любит Шарло.
      Между тем, вернемся к пилоту. Шарло выбирает капитаном корабля человека, который действует Грейнджеру на нервы. Единственная возможность обойти Грейнджера - возложить официальную ответственность на кого-то подальше от Грейнджера. По праву Нового Рима капитан корабля обладает всеми видами власти. А пилот корабля - нет. Капитан - это то устройство, благодаря которому Грейнджер будет делать все так, как ему велят. Капитан дель Арко - марионетка. Как самый обыкновенный простак он разыгран Титусом Шарло. Для того, чтобы поддержать напряжение между двумя людьми - потому что капитан не сделает ничего, что является необходимым для Грейнджера, Шарло добавил на борт одну женщину, для поддержания постоянного напряжения, одного пресловутого инженера для создания неважного морального климата на борту корабля и одного члена экипажа, который хочет нравиться всем и только служит хорошим примером для углубления отличий между остальными.
      К несчастью, Грейнджер узнает, что его ближайший друг - Алахак отчаянно пытается достичь "Потерянной Звезды". Его побудительные мотивы настолько серьезны, что он согласен погибнуть при этом. Конечно, эта причина - причина чужака. Вам этого не понять. Я не прошу вас верить, что причины эти далеко за пределами нашего интереса. Но это существенно. Это основание. А у нас таких оснований нет. Совсем нет. Мы находимся здесь по прихоти маньяка.
      В частности, вы знаете, что мы убили Алахака. Это из-за нас он так спешил. Он мог легко опередить "Карадок". Но не нас. Мы вынудили его потерпеть неудачу в его миссии. Это наша вина, что он не закончил свою работу. Я не предполагаю, что из-за этого мы в долгу перед ним. Вы не можете представить, что он никогда не существовал. Потому что он был. И мы там были, когда он умирал.
      Я не собираюсь убеждать вас в том, что у Алахака были основания. Это были его личные причины, как чужака. Для вас они ничего не значат, и мне он о них ничего не сказал. Но я делаю вам предложение. Мы можем помешать этому трюку Шарло. Мы можем отшлепать "Карадок" и дать всем шанс позлорадствовать над ними. Но в то же время мы можем выполнить волю Алахака. Мы можем сделать то, что он хотел сделать...
      Так что же мы сделаем? - я умолк.
      - Это зависит от многого, - ответил дель Арко. - Все это звучит вовсе не так благозвучно, чтобы за это браться. Вы пытаетесь меня подкупить. Что же мы должны сделать в этом классическом дуплете?
      Я скривил губы.
      - На "Потерянной Звезде" есть груз. Я хочу его сжечь. Даже малейшие его следы. И затем я хочу, чтобы вы поддержали мою версию, что его никогда не существовало. Все это было мифом. Вымыслом.
      - И что это за груз? - в его голосе были нотки, предполагавшие, что он все еще подозревает подвох.
      - Книги. Книги чужаков.
      Он кивнул. - И вы хотите сказать, что у чужаков существуют основания, чтобы его сжечь?
      - Да, - согласился я. - Но кое-что я вам скажу: - Первое: книги содержат научно-техническую информацию, которая не представляет ценности для Новой Александрии. Второе: тайна, которую я хочу сохранить, совершенно безвредна. По человеческим меркам она практически не имеет смысла. Мы никому не повредим, уничтожив этот груз, а поможем этим многим людям на Хоре.
      - У меня есть время обдумать все это? - спросил он.
      - Несомненно.
      - Уберите куда-нибудь оружие.
      Я сунул пистолеты за пояс. Затем сел и начал ждать. Прошло несколько минут, а он все никак не мог решиться.
      - Далеко не очевидно, что этот груз существует, - отметил я. - Никто, кроме нас не может этого подтвердить.
      - Вы просите меня взвалить всю ответственность на вас.
      - Верно, - согласился я.
      - Что вы будете делать, если я откажусь вам помогать?
      - Все равно сожгу книги.
      - И меня с ними?
      - Нет. Я возьму вас домой и, надеюсь, по пути вы измените свое мнение.
      - А если нет?
      - Тогда Титус Шарло будет весьма сердит. На нас обоих. Но я не Титус Шарло. Я не хожу по трупам. У вас есть выбор. Если вы не хотите помогать мне, то я сделаю это сам.
      Затем я выпрямил пальцы и сел. Я знал, что победил. Если бы кто-то обвинил меня в грабеже, я указал бы на дель Арко. Уж у меня нашлись бы слова, чтобы сказать, куда им следует направиться. Но Ник дель Арко прекрасный человек. Людям он нравился. Он был прекрасным потому, что хотел нравиться людям. Даже мне. Если он думал, что мог завоевать мое расположение, сделав теперь мне одолжение, то в этом он преуспел. Такие вещи, как правило, срабатывают. У всех нас есть человеческие слабости.
      - Отлично, - наконец сказал он. - Давайте спалим их. Вы меня убедили.
      Логически, у нас было оправдание того, что мы собирались совершить.
      - Да, сэр, - сказал я.
      - Можете звать меня Ник, - сардонически заметил он.
      - Ладно, - пробормотал я. - Теперь мы друзья.
      23
      - Ты ведь не хотел меня использовать таким же образом, правда? сказал он, когда мы скармливали книги огню в двигательной камере. Оставил меня в джунглях и заварил люк на входе.
      - Проще было бы, если бы ты заблудился.
      - А как бы ты сохранил пепел, оставшийся от меня?
      - Прикрыл бы плотнее двигательную камеру и заявил бы, что там все сгорело.
      - А как быть с замерами? - сказал он, указывая на счетчик радиации.
      Я ухмыльнулся.
      - К тому времени, как я закончил бы, камера вряд ли оставалась бы теплой.
      - С этими атомами люди получили болезненное послание, прокомментировал он.
      Я продолжал таскать содержимое хранилища в двигательную камеру. В целях безопасности я решил сжигать все там. На случай, если "Карадок" все же доберется сюда. Лучшее место, чтобы спрятать деревья, - это лес. Лучший способ скрыть следы огня - это смешать новый пепел со старым. Когда "Потерянная Звезда" приземлилась, ее двигатель вышел из строя, так же, как и двигатель "Гимнии". Этот путь внушал доверие.
      - Знаешь, - сказал дель Арко. Теперь, когда мы были в одной команде, он стал очень говорлив. - Я не новоалександриец, но я признал их путь мышления. Полагаю, что сожжение книг - это худшее преступление, которое мы могли совершить.
      - Обстоятельства, - сказал я, - иногда они изменяются.
      - Обстоятельства, кажется, никогда не меняют тебя.
      - Еще как, - возразил я.
      - У тебя всегда один и тот же путь - возникает такое впечатление.
      - Ха, - сказал я. - И что же это за путь такой?
      - Неприкасаемого для людей. Изолированного. Отчужденного. И ты все время пытаешься сохранить его, как бы ни менялись обстоятельства.
      - Я вовсе не пытаюсь следовать этому пути, вовсе нет. Нельзя быть иным, если вести мой образ жизни. Если чужие миры настигли тебя, то ты наполовину мертв. Во всяком случае, уж точно посажен на прикол. Все время необходимо быть начеку. Лэпторн говорил, что у меня нет души.
      - Я не говорю о том, что тебя настигли чужие миры, - сказал он, когда мы без устали передавали книги из рук в руки. - Я говорю о людях. Ты не сближаешься с ними.
      - В чем же отличие? - воспротивился я. - Чужаки - это чужаки. Люди чужие мне.
      - Но ты же тоже человек.
      - Да, так говорят.
      - Но ты не можешь отчуждаться от себя.
      - Посмотрим, - сказал я. - Что за прок от этого? Только из-за того, что у нас впервые одна цель, нет оснований для того, чтобы ты принимался спасать мою душу от отчаяния. - Я излишне громко произнес последнее для усиления, но он принял это надлежащим образом. Он был нормальным мужиком.
      Он пожал плечами.
      - Ты противоречишь самому себе. Ты выдал мне длинный спич о пренебрежении Титуса Шарло своим экипажем, но сам ты признаешься в полном пренебрежении ко всем.
      - Я отметил пренебрежение Титуса Шарло жизнями его экипажа, - сказал я. - Вовсе не отсутствием любви и великодушия. Чем меньше Шарло беспокоится о состоянии моего рассудка, тем больше мне это нравится. Это мое здоровое состояние, и мне не нравится подвергать себя опасности.