Чародей (№6) - Чародей в скитаниях

— Если мы не сможем найти убежище, оно достаточно скоро накалится докрасна, — лоб у Гвен увлажнился. — Теперь уж вы должны направить меня.

— Убежище? — Шорнуа какой-то миг лишь глядела на нее во все глаза и в полной растерянности. Затем ее осенило вдохновение, и она усмехнулась. — Сверните в конце этого коридора налево!

Йорик принялся обмахиваться ладонью.

— Направьте ее самым коротким путем, какой только знаете. Здесь становится жарко!

— Заряды в этих бластерах просто обязаны вскоре иссякнуть, — пробурчал Род.

Они свернули за угол, и коридор вышел в широкий зал. Там и сям спешили люди в тускло-коричневых комбинезонах, по большей части с сумками в руках.

К ним подбежало, размахивая бластерами и крича, еще полдюжины молодчиков в мундирах.

— Вот и все с надеждами на истощение зарядов, — проворчал Род. — Но не станут же они стрелять, когда кругом столько налогоплательщиков.

— Всем служащим космопорта и пассажирам немедленно укрыться, — загремел вокруг них усиленный голос. — В зале находятся на свободе опасные преступники. Агенты безопасности должны открыть огонь на поражение. Всем служащим космопорта и пассажирам немедленно укрыться!

— Вот и вся забота о налогоплательщиках, — крякнул Род.

По всему залу головы разом вскинулись, а затем люди метнулись к дверям и с воплями побежали свернуть за углы.

— Сюда, вниз! Быстро! — показала на широкую лестницу Шорнуа.

Гвен свернула и ступила на эскалатор. Все сумели не отстать от нее, за исключением Йорика, но тот через секунду снова очутился на ногах.

Позади них молодчики в мундирах в панике заорали.

— О! Движущиеся ступеньки! — радостно воскликнула Гвен. — Значит сие было не просто сон!

— Что?.. О! В доме снов! — Шорнуа наморщила нос. — Да, я ненавидела ту лестницу. Но, пожалуйста, продолжайте идти, миз Гэллоуглас. Они пытаются помешать нам.

— Поистине, коль вы того желаете! — Гвен весело сбежала вниз по лестнице. Род же сбежал, споткнувшись, но поле дало ему мягкую посадку, и он схватился для устойчивости за руку Гвен, когда вернулся на ноги.

— Отчего они так раскричались? — Гвен, нахмурясь, оглянулась на охранников из службы безопасности, которые как раз появились на верху лестницы.

— От того, что наши действия опасны, — объяснила Шорнуа. — Вот, мы внизу! Видите ту чистую стену, миз Гэллоуглас, просто прогуляйтесь туда, хорошо?

Род вдруг сообразил, что именно они делают и побледнел.

— До конца, — направила Шорнуа. — До самого дверного проема. Вот так. А теперь подождем.

Гвен повернулась лицом к лестнице:

— А отчего мы боле не убегаем?

Охранники с громом скатились по лестнице, увидели всю компанию у дверного проема в чистой стене из пластобетона, и резко затормозили, замерев от ужаса.

— Этот туннель — линейный ускоритель, — объяснила Шорнуа. — Он облицован кольцеобразными электромагнитами, и они последовательно включаются и отключаются, отчего получается почти так, словно магнитное поле движется вперед по этому туннелю.

Глаза Гвен потеряли фокус, когда она усвоила эту идею.

— Изобретательно. Однако, для чего сие служит?

— В этот туннель помещают, э... «повозки», миз Гэллоуглас, трубчатые повозки, без колес, они называются «капсулами». Их начиняют сидениями и коврами, и каждая вмещает сто человек.

Гвен нахмурилась:

— Странный способ путешествия.

— Да в общем-то нет. Видите ли, эти капсулы проносятся по этим трубам со скоростью сотен миль в час, и проложена огромная сеть труб, так что по ним можно добраться почти до любого места в мире. Если мы заберемся сейчас в капсулу, здесь под островом Мадейра, то сможем через четыре часа оказаться на Пуэрто-Рико, узловой станции Америк. Это в тысячах миль отсюда.

— Невероятно, — выдохнула Гвен. Затем ее глаза сфокусировались и она нахмурилась. — И сколько же народу находится в сей миг в таких повозках?

— Вероятно, миллион с чем-то.

— И, — медленно проговорила Гвен, — что же произойдет, если сии ратники настолько наполнят пламенем мое поле, что я больше не смогу удерживать его в виде шара?

— Вся эта энергия высвободится в один миг, — тихо произнесла Шорнуа. — Она вся вырвется на волю в одном огромном взрыве. И, конечно, убьет нашу четверку, но вдобавок разрушит эту станцию, и этот сектор трубы.

Гвен медленно кивнула.

— И тогда сила больше не будет течь по ней.

— Совершенно верно, — подтвердила Шорнуа.

— И все повозки с этими людьми остановятся?

— Да. Постепенно, но остановятся. И свет в них погаснет. А также остановятся вентиляторы, нагнетающие в них прохладный воздух. Чем ниже опускается, миз Гэллоуглас, тем жарче становится.

— Значит, они все умрут? — слабо произнесла Гвен.

— Большинство из них нет, по крайней мере, не сразу же. Но некоторые из них будут в сотнях миль от ближайшей станции, даже в тысячах, из тех, которые под дном моря. Поэтому им потребуется так долго выбираться, что некоторые из них могут действительно умереть с голоду. А еще вероятней, они ударятся в панику и затопчут друг друга. Или задохнутся.

Гвен дрожала всем телом:

— Чего бы то ни стоило, я не стану убивать столько народу.

— Вы не станете, а они станут. Только на такой риск никак не пойдут, потому что знают, чего с ними сделают их боссы. Они не посмеют этим рисковать, особенно в виду того, что некоторые из находящихся сейчас в этих трубах могут быть важными чиновниками ПЕСТа. Или их женами и близкими.

И верно, охранники устроили быстрое совещание, обмениваясь мимолетными взглядами, в тоже время держа компанию под дулами бластеров.

— Встряхните их малость, — посоветовала Шорнуа. — Расширьте поле.

Гвен нахмурилась, но муар раздвинулся от них во все стороны. Он коснулся чистой стены, а затем прошел сквозь нее.

Охранники застыли, уставясь на них. Затем один из них рявкнул приказ, и они начали отступать к эскалатору, работающему на подъем. Постепенно они один за другим исчезли из поля зрения, пятясь назад.

Когда скрылся последний, Гвен выпустила задержанное дыхание одним огромным выдохом.

— Скажите мне, вы похоже знаете, как мне рассеять сей пузырь силы без взрыва, о коем вы рекли?

Шорнуа нахмурилась:

— Думаете вы сможете выпустить всю эту энергию постепенно?

— Да, сие я смогу. Однако, куда она уйдет, когда я ее высвобожу?

Шорнуа испустила вздох облегчения.

— В стену, миз Гэллоуглас. Слава богу, с этим затруднений нет. Просто отведите нас к одной из каменных стен, и разрядите энергию.

Гвен выглядела озадаченной, но медленно двинулась к ближайшей скальной стене.

— Вот так, чтобы пузырь только-только соприкасался с ней, — подсказывала Шорнуа. — А теперь, когда он станет меньше, подходите к стене поближе, так чтобы пузырь оставался в контакте с ней. Отлично, попробуйте высвободить ее.

Гвен сосредоточенно нахмурилась, и затрещали, словно пистолетные выстрелы, искры при каждом соприкосновении кромки пузыря со стеной.

Род благоговейно наблюдал за тем, как заземлялась энергия, гадая, как же он сможет когда-либо вновь обнять Гвен.

— Это коренная порода, — объяснила Шорнуа, когда пузырь уменьшился в объеме. — Энергия уходит сквозь стену и дальше в самые недра земли. Оно большое, миз Гэллоуглас, очень большое. Там хватает камня для впитывания мощи.

— Возможно, она впитывается недостаточно быстро, — нахмурилась Гвен. — Камень-то так и пылает.

Они посмотрели, и, верно, скальная стена сделалась вишнево-красной.

— Думаю, коренная порода может поглотить ее, — нахмурилась Шорнуа. — В конце концов, пузырь ведь почти исчез, и камень еще не размягчился.

Род кивнул:

— Покуда она только красная, нам, вероятно, ничего не грозит.

— Он исчез, — вздохнула Гвен, когда последние крохи энергии прыгнули в стену в одной последней, подобной пистолетному выстрелу искре. — И куда же мы отправимся теперь?

— Как куда, ну конечно же в трубный вагон, — усмехнулась Шорнуа. — Не так ли?

* * *

Они ждали у двери в чистой стене где-то около пяти минут. Для Рода это были чересчур долгие пять минут, он все время с опаской оглядывался на эскалаторы. Но трубный вагон наконец со свистом подлетел к двери и с шипением остановился. Дверь ушла в стену, и хлынул поток народа.

— Пусть выходят, пусть выходят, — прошептала Шорнуа. — Чем больше их высадится, тем больше будем места для нас.

Наконец, они смогли ступить на борт. В вагоне оставалось всего человек двадцать, и поэтому они смогли занять четыре места на сидениях лицом друг к другу, но в стороне от всех прочих пассажиров.

Гвен нервно глянула на дверь:

— Когда же он поедет?

— Он уже тронулся, — улыбнулась позабавленная Шорнуа. — Плавно едем, не правда ли?

— Да, в самом деле, — глаза у Гвен пораженно расширились. — Однако, скажите мне, как же мы едем? Отчего «начальство» того коротышки не остановило все повозки поблизости от нас?

— Не может, — объяснила Шорнуа. — Ему пришлось бы перекрыть всю энергию всему этому сектору, а это оставило бы застрявшими тысячи людей, пока не смогут найти нас. И мне думается, оно понимает, что если оставят нас одних в темноте в подобном туннельном комплексе, то может вообще никогда не найти нас.

Лицо у Рода сделалось деревянным, слушая, как Шорнуа объясняла Гвен реалии положения, он наполнялся мрачным негодованием. И потому зло глядел кругом, ища на чем бы сорвать свою злость, наверняка ведь она не могла быть ревностью?

Вот! Тот поблескивающий, скромный кружок, шириной в дюйм на передней стене.

— Улыбнитесь, — порекомендовал он, — мы красуемся у кого-то на экране.

Трое других обернулись, уставясь на переднюю стену вагона. Но глаза у Рода уже сузились, когда он прожигал этот кружок взглядом, и от него потянулся к ближайшему вентилятору самый слабенький дымок. Пассажиры в передней части салона начали, нахмурясь, принюхиваться.

— Ловко проделано, — Гвен казалась удивленной. — Однако зачем, муж? Какой от него был вред?

— Это был электронный глаз, — объяснил Род, — и когда мы решим сойти с этой высокоскоростной колбасы, я бы предпочел, чтобы чины службы безопасности не знали, где именно мы это сделали.

— А! Хорошая мысль! — Гвен окинула задумчивым взглядом остальной салон. — Нет, я их больше не чувствую.

Род уставился на нее во все глаза. Она теперь вдобавок способна чувствовать электромагнитные поля.

Гвен решительно покачала головой:

— Нет, только один тот.

— Имеет смысл, — фыркнула Шорнуа. — Пролетарское Единоначальное Содружество Терры несомненно слишком скупое, чтобы устанавливать больше одного аудио— и видеомонитора в каждом вагоне.

Рот у Рода плотно сжался, хотя у него и мелькнула мысль, что Шорнуа возможно пытается быть тактичной. И в порыве раздражения, он направил пылающий взгляд на маленькое зарешеченное отверстие на потолке в центре салона, думая опаляющие думы. Когда и оттуда потянулся дым, он расслабился.

— Порядок. Аудиомонитор теперь тоже выведен из строя.

Йорик удовлетворенно кивнул:

— Теперь они никак не смогут определить, где именно мы сошли.

Род нахмурился при неожиданной мысли.

— Но им ведь и не нужно, не так ли? Им требуется всего-навсего направить кучу охранников на все станции, — он повернулся к Шорнуа. — Сколько у нас впереди?

Та побледнела:

— Всего одна — Канарские острова. После нее Пуэрто-Рико.

— Так, — Род, поджав губы, откинулся на спинку сидения. — Значит, один шанс у нас есть.

— А зачем утруждать себя? — Йорик, усмехаясь, развалился в кресле. — Мне всегда нравилось Западное Полушарие.

Род сумел застенчиво улыбнуться.

— Ну, на самом деле, нам вполне подойдет любое место, — понимание вдруг ударило ему в голову, словно целая бутылка выпитого шампанского. — Эй! Мы же дома! Ведь это же Земля — самый натуральный дом предков человечества! Планета, где мы развились!

Йорик вскинул бровь:

— Никогда прежде не бывали здесь?

Род покачал головой:

— Хотя и слышал о ней. Многое.

Гвен в полной растерянности переводила взгляд с одного на другого.

— Эта планета, откуда пошли все люди, миз Гэллоуглас, — объяснила Шорнуа. — Ваши предки распространились отсюда на звездолетах во всех направлениях. И колонизировали планеты, на которых вы теперь живете.

Лицо Гвен наполнилось благоговением.

— У нас по-прежнему проблема с тем, как сойти, — напомнил им Йорик, — не попав под арест.

Взгляд Шорнуа прогулялся по салону.

— У большинства из этих пассажиров есть багаж, не так ли?

— Вот как? — Йорик выпрямился в кресле, глядя туда-сюда по всему вагону. — Черт побери! Полагаю, эти наплечные сумки могут быть чемоданами.

— Разумеется. Для упаковки выходной одежды много места не нужно.

— Никогда не привыкну к этой вашей компактной одежде, — вздохнул Йорик. — Я лично всегда считал, что паучий шелк следует оставлять арахнидам.

Шорнуа улыбнулась:

— Ладно, первобытный. С какой отсталой планеты ты происходишь?

— Вы б удивились услышав, — пещерный житель похоже насторожился. — Но должен признаться, иной раз удобно, когда есть костюм, который можно сложить, сделав таким же плоским как доска.

— Что за «доска»? — нахмурилась Шорнуа.

Род быстро вмешался:

— Значит, у всех у них есть багаж. Вы ведь не думаете того же, что думаю я, не правда ли?

— Думаю, — Шорнуа кивнула на ближайшего пассажира. — У него примерно ваш размер, и у него должна быть какая-то запасная одежда.

— Конечно, нам придется оглушить его, — напомнил ей Род.

Шорнуа кивнула, нахмурясь:

— Мне тоже не по нраву эта часть операции, но ему не будет от этого никакого непоправимого вреда, а когда он очнется, то никак не узнает, что ограбили его именно вы.

— Мы оставим наличные, — Йорик извлек из кармана плоский бумажник.

Род воззрился на него.

— У тебя есть и кредиты ПЕСТа?

— Разумеется, — пожал плечами Йорик. — Каким же я был бы путешественником, если б выходил из дому, не прихватив с собой немного наличных той страны, куда отправляюсь?

«Путешественником по времени», подумал Род, но вынужден был признать, что в сказанном Йориком есть смысл. Человеку, отправляющемуся путешествовать хронологически, естественно следовало принимать те же меры предосторожности, что и отправляющемуся путешествовать географически.

Просто дело в том, что он не мог рассчитывать на обмен валюты, когда доберется до своей цели...

— Так зачем же мы проделывали всю ту сложную операцию в казино? — потребовала ответа Шорнуа. А затем нахмурилась: — Э, да, я забыла. На пограничных планетах больше никто не примет кредитов ПЕСТа в уплату за любой товар.

— Почему? Потому что они свободны от тирании ПЕСТа?

— Нет, потому что БТЕ ПЕСТа очень недорого стоит. Законодательные постановления никогда не бывали очень здоровой основой для валюты, майор.

— Цена бережливости, — вздохнул Род. — Мне очень неприятно указывать на это, но разве другие пассажиры не заметят, как мы похищаем пижаму у того парня?

Гвен какой-то миг сидела очень прямо, глядя в пространство остекленелым взглядом. Один за другим, прочие пассажиры начали храпеть.

Наконец, она расслабилась и с лучезарной улыбкой заявила:

— Нет.

Шорнуа уставилась на свое окружение, закрыла глаза, помотала головой и посмотрела вновь.

Йорик с шипением выдохнул и сказал:

— Да, — а затем сказал:

— Ну, в один прекрасный день я возможно привыкну к тому, что вы способны делать, леди Гэллоуглас.

Про себя же Род надеялся, что он тоже привыкнет.

Йорик оттолкнулся, подымаясь с кресла:

— Итак, приступим, идет?

Несколько минут и быстрых заходов в туалет спустя несколько минут их четверка снова уселась, оставив четыре чемодана немного легче и намного богаче.

Гвен пощупала тонкую серую ткань.

— Она такая тонкая, что я чувствую себя совершенно раздетой.

— Вполне вас понимаю, — согласилась Шорнуа. — После моего трико и куртки, она вызывает действительно странное ощущение.

— Вы ведь не шутили, когда острили насчет пижам, не правда ли? — спросил Род.

— Ни чуточки, — печально молвил Йорик. — Но на Земле теперь труд под открытым небом — работа для специалистов, так зачем же кому-либо еще утруждать себя ношением всей этой тяжелой, неудобной шерсти и клеенки?

— Полагаю, я просто не привык к здравому смыслу, — Род посмотрел на свою невзрачную серую пижаму. — А почему они все носят одно и то же?

— Стандартный казенный образец, — Йорик пожал плечами. — Это же Пролетарское Единоначальное Содружество Терры, майор... Эй! Не надо воспринимать это так тяжело, Шорнуа! Как же вы могли узнать, что они собирались сделать?

— По-настоящему подумав о том, что они говорили, — прошептала она, — вместо того, чтобы просто зацикливаться на тех частях, которые мне нравились.

* * *

Они гуськом вышли из вагона вместе с другими пассажирами, всего лишь еще четыре одетых в серое тела. Род порадовался, что у этих пижам имелись и капюшоны, это давало им минимальный шанс на то, что никто не узнает их лиц. Также гуськом они взошли на эскалатор и поехали вверх. Род вглядывался в чистый желто-коричневый пластобетон стены, давая своим мыслям умолкнуть. А затем нахмурился:

— Это уже не пластобетон.

— Верно, — Шорнуа странно посмотрела на него. — Пластобетон желто-коричневый, а эта стена красная.

— Это камень! — Роду хотелось дотянуться до нее и коснуться рукой, но стена находилась в четырех футах от эскалатора. — Это настоящая, неподдельная скала! Но почему на такой глубине? — он посмотрел на высеченную на склоне рядом с эскалатором пологую лестницу. — И почему тут лестница?

— Потому что именно так их построили испанцы, — ответил Йорик.

— Испанцы? — нахмурясь, поднял взгляд Род. — Я думал, ПЕСТ был международным правительством.

— Да, но оно же любит на всем экономить, помните? Зачем платить хорошие деньги для постройки новой станции, когда можно приспособить под нее старую?

Род уставился на свое окружение:

— Ты хочешь сказать, что...

— Верно, — кивнул Шорнуа. — Вы находитесь на Пуэрто-Рико, майор, где у испанцев была колония. Они сильно укрепили остров. Мы находимся внутри крепости «Эль Моро», построенной в семнадцатом веке.

— Четырнадцать столетий назад!!?!

Шорнуа кивнула:

— И она по прежнему стоит. В те времена строили прочно.

Дневной свет поразил их словно россыпь игл, и движущаяся лестница плавно доставила их на движущуюся дорожку. Гвен глубоко вдохнула теплый благоухающий воздух.

— Да тут же истинный Рай! — а затем нахмурилась, глядя на низкую каменную стену.

Род посмотрел, а затем уставился во все глаза.

— Это, дорогая, океан. Вода. Сплошная влага.

Гвен некоторое время смотрела на нее остекленелым взглядом, а затем произнесла:

— Редко мне доводилось видеть столь глубокие воды. Что ты говоришь, муж?

Род пристально смотрел в другую сторону.

— Что ты зришь? — повернулась посмотреть и Гвен и ахнула.

Красная стена тянулась ввысь, местами повыщербленная, но угрюмая и отвесная, и уходила от них, огибая мыс, все дальше, дальше и дальше.

— Се жилище великанов, — прошептала Гвен.

Род окинул нервным взглядом террасу. Она теперь почему-то казалась очень узкой. Стена была такой огромной, что заставляла его ощущать себя мухой, цепляющейся за носок сапога.

— И это построили люди? — тихо произнесла Шорнуа.

Йорик кивнул:

— Великое множество людей. И у них не было большого выбора на этот счет.

Дорожка доставила их к основанию еще одного эскалатора. Тот перенес их в туннель, подымающийся параллельно скату. Род глазел по сторонам, ошеломленный размерами увиденного.

— Семнадцатый век, говоришь?

Шорнуа кивнула.

— А для чего служит этот туннель? Я имею в виду, у них же тогда не было эскалаторов.

— Для пушек, майор. Огромных пушек, в десять футов длиной, сделанных из чугуна. Они швыряли ядра величиной с вашу голову и тяжелые, как смертный грех. Тонны весом. Видели те шестифутовые щербины на стене, обращенной в сторону моря, там внизу на террасе?

Род кивнул.

— Ну, они проделаны именно для них, для пушек. Только чтобы доставить их туда, их пришлось спускать по этому скату. А чтобы поднять обратно наверх, приходилось использовать лошадей, — Шорнуа с мрачным видом оглядывалась кругом. Когда они приблизились к верху ската, она кивнула на забранную решеткой с железными прутьями нишу в стене. — Камера пыток. Когда какой-нибудь бедолага — солдат нарушал устав, его на время запирали там. В полный рост не выпрямишься, не хватает места, и санузел тоже оставляет желать лучшего.

— Плюс знание, что все его товарищи всякий раз, когда спускаются сюда, видят, как он страдает, — кивнул Род. — Милые ребята.

— Да, — Шорнуа посмотрела на окружающий ее красный камень и содрогнулась. — Солдат тогда, должно быть, думал, что он здесь пребывает в аду. Этот кусок скалы был для него всей вселенной, а офицеры были его хозяевами.

— Узаконенное рабство, — хмуро определил Йорик.

Они снова вышли на солнце и оказались в широком крепостном дворе с двумя десятками высеченных в его стенах помещений. В центре его стояли два огромных цилиндра.

Шорнуа кивнул на них:

— Цистерны. Здесь были готовы к осаде.

— Осада, пушки... — нахмурилась Гвен. — Зачем столько мощи?

— Затем, что Пуэрто-Рико служил воротами к Карибскому морю, миз Гэллоуглас, и ко всем богатствам стран на его берегах. Вон там Атлантический океан с Европой на противоположной стороне, но всего лишь за изгибом этой береговой черты плещет Карибское море. Другие страны пытались отнять у испанцев этот остров, а с ним и все те богатства. Сперва это попробовали сделать голландцы, потом англичане, и потому испанцы построили эту крепость для обороны от врагов.

Гвен мрачно кивнула:

— Обороняла она, должно быть, хорошо.

— Да, — согласилась Шорнуа. — Ее построили для отражения каравелл семнадцатого века, но она будет очень эффективна и против любой группы повстанцев, которая попытается сегодня захватить трансатлантическую трубу.

Род медленно поднял голову.

— Так вот почему путешествие заканчивается здесь!

Шорнуа кивнула:

— Будет столь же легко запереться от всякого, кто попытается вторгнуться через трубу из Европы. Для этого понадобится запереть вон там те большие ворота и стрелять из-за зубцов стен вон там, — она показала на крыши. Они еле-еле сумели различить на фоне неба очертания бойниц. Однако было совсем нетрудно разглядеть прогуливающихся там дозорных охранников в мундирах.

Род содрогнулся и отвел взгляд.

— Не очень-то ободряющая мысль, при наших-то обстоятельствах.

— Не беспокойтесь об этом, — с намеренной небрежностью Шорнуа продефилировала через главные ворота. Другие со вздохами облегчения последовали за ней.

— Куда мы идем? — спросил Род.

— Туда, — показала на небосклон Шорнуа.

На холме перед ними высилась еще одна крепость.

Гвен задрожала, а затем расправила плечи.

— Мы деем то, что должны, — и шагнула на движущуюся дорожку.

— Это была единственная труба из Европы? — спросил Род.

Они прошли через еще одни ворота в стене из красноватого камня и оказались в еще одном крепостном дворе. Гвен ошеломленно оглядывалась кругом.

— Да он совсем как тот, другой, только поменьше.

Шорнуа кивнула.

— Неплохой способ описать это. Я имею в виду, ведь это же имеет смысл, не так ли? Если такая штука сработала с «Эль Моро», то почему бы не проделать ее вновь? Это крепость «Сан-Кристобаль», миз Гэллоуглас, и да, майор, та труба в «Эль Моро» единственная из Европы.

— На все Западное Полушарие?

Шорнуа снова кивнула.

— О, из-за этого возникают пробки, спору нет, но это безусловно позволяет ПЕСТу контролировать, кто куда перемещается.

— Так почему же они не остановили нас? — пробормотал Йорик.

Шорнуа нахмурилась.

— Я и сама об этом гадала. Они ведь должны были вычислить, что на Канарских Островах нас нет.

— Но они не знают, что мы носим серое, — напомнил ей Род.

Шорнуа покачала головой.

— К этому времени они уже должны раздать охранникам наши фотографии. Мы же всего лишь переоделись, а не сделали себе пластические операции.

Они медленно проехали по дорожке через двор «Сан-Кристобаля», дружно обдумывая эту мысль. Наконец Йорик сказал:

— Вы ведь не предполагаете, что местные охранники могут быть не слишком рады тому, что ПЕСТ указывает им, как надо действовать, не так ли?

Дорожка увлекла их в еще один темный туннель.

Этот был с низким потолком и не очень широкий. Умеренное отраженное освещение показало им, когда дорожка свернула на эскалатор.

— Здесь, бывало, обходились без света, — пробормотал себе под нос Йорик.

Шорнуа метнула на него острый взгляд, сузив глаза.

— Здесь закладывали с регулярными интервалами пороховые заряды. Именно к ним и ведут вот эти линии, — Йорик показал на прямые трещины шириной в дюйм, тянувшиеся вверх по стенам и по потолку. — Если б взорвали противоположный конец туннеля, ближний конец остался бы цел. Поэтому, если какому-нибудь бедолаге-солдату приходилось спускаться сюда ночью, ему не разрешалось брать с собой факел.

Род окинул взглядом тесные темные стены, посмотрел взад-вперед, и увидел, что весь дневной свет загорожен изгибом туннеля. И содрогнулся.

Дорожка остановилась, и они прошли через дверной проем в небольшой туннель, соединявшийся под прямым углом с главным. Род заметил, что они миновали еще одну решетку из железных прутьев, разблокированную.

Он оказался в очень длинном помещении, похожем на замурованный с обоих концов участок туннеля. Далеко на противоположном конце через небольшой прямоугольник просачивался дневной свет.

— Мы подождем здесь, — объяснила Шорнуа. — Когда подъедет следующий вагон, мы спустимся по эскалатору прямо на борт, — она показала на торчащий в стене туннеля пластобетонный портал, ужасающий своей гладкой бесцветностью.

Род оглядывался кругом. Он заметил прозрачную панель и подошел к ней.

За ней шел участок стены туннеля с пятью грубо нарисованными кораблями землистого цвета и накарябанными над ними словами.

Йорик заметил его взгляд.

— Это сделал один молодой офицер. Он поднял мятеж, и его посадили сюда на шестьдесят дней, прежде чем вывели на верх и убили.

Род окинул быстрым взглядом камеру. На какой-то миг он представил себе, на что, должно быть, походило быть посаженным на такой долгий срок на таком небольшом пространстве: день за днем, все время не зная, когда его выведут на убой, когда нечего делать кроме как клясть судьбу и обзывать себя дураком. Он мотнул головой, отворачиваясь от этой мысли.

— А что означает это слово?

— А вы бы что написали, если б вас посадили сюда на шестьдесят дней?

Шорнуа, нахмурясь, посмотрела на Йорика:

— Откуда вы столько знаете об этом месте?

Но Йорик лишь покачал головой, настолько сведя брови, что они скрыли его глаза, и пробормотал что-то себе под нос.

Зеленая панель у лестницы засветилась, оживая.

— Пора грузиться, — тихо молвила Шорнуа.

* * *

Когда они прибыли на посадочную станцию в Атланте, 3МТ ящик полыхнул цветным изображением группы.

— Эти лица — преступники, — уведомил их звучный голос. — Они подвергают опасности государство и, следовательно, каждого гражданина.

Род в шоке уставился на экран:

— Ух ты! Никогда я не выглядел хуже!

— Все дело в замотанном, затравленном виде, — заверила его Гвен, — они и меня застигли ненакрашенной.

Йорик кивнул.

— Я похож на какого-то громилу.

Шорнуа ничего не сказала, но выражение ее лица говорило целые тома слов.

— Если вы увидите кого-либо или всех из них, — продолжал голос, — то немедленно сообщите ближайшему сотруднику Службы Безопасности.

— Видите на заднем плане разведкорабль? — указал Йорик. — Должно быть, это тот самый снимок, который тот гаденыш с луженой глоткой велел сделать своему прихвостню.

Род кивнул:

— Интересно, почему им потребовался такой долгий срок для его запуска в сеть?

— А кто сказал что он был долгим? — возразил Йорик. — Возможно, мы смотрим уже сотый повтор.

— Да, возможно, — нахмурился Род. — Так или иначе, нам лучше убраться. Пошли, Гвен. Шорнуа... Шорнуа?

Но Шорнуа перебралась к стене и говорила с пустующим видеоэкраном:

— Да, я их только что видела, — утверждала она более высоким и гундосым, чем обычно голосом, так и приплясывая от волнения. — Я хочу сказать, я, мил человек, прямо здесь в Атланте и я... а?.. Нет, не знаю, почему не получают моего изображения. Я вашего тоже не получаю, понимаете?

Эй, ну что я вам могу сказать? В таком уж состоянии вы, ребята, содержите эти уличные видеотелефонные будки... Ах, их? Да! Я только что прибыла по трубе из Флориды! А там, в Джексонвиле, когда я садилась в вагон, они выходили!.. Нет, конечно нет! Да как я могла позвонить раньше? В той капсуле не было никаких видеотелефонных будок! Кроме того, я увидела вашу «молнию» про них только, когда сошла здесь, в Атланте... Что? О, разумеется, разумеется! Рада помочь! Всегда хотела быть примерной гражданкой... Да, покедова теперь.

— Это, — навел указательный палец Йорик, — чертовски хорошая идея, и прыгнув в другой видеотелефонной будке, закрыл ладонью видеомонитор и произнес:

— Службу Безопасности. Сообщение.

Но Род уже очутился в собственной будке.

— А?.. Ну, да, я сейчас в Атланте, но, я хочу сказать, вашу «молнию» о них я увидел только, когда ждал свой вагон в Пуэрто-Рико, а сразу после этого прибыла моя капсула, и, ну, черт возьми, не можете же вы ожидать от меня чтоб... Ну, да! Да, я видел их! На Сицилии, как раз перед тем как сел там в капсулу! Нет, ну, послушайте, знаю что это было восемь часов назад, но, да, я уверен!.. Да, я хочу сказать, такую одежду везде заметишь! Что случилось с пиджаком того парня, уронил на него яичницу?