Чародей (№6) - Чародей в скитаниях

— Откуда ты знаешь? — подивилась Шорнуа.

— Не знаю, но это безобразие не может тянуться бесконечно!

— Оптимист, — фыркнула она.

Однако колония эта была еще молодой, этот местный чипсайд протянулся не больше, чем на четверть мили. Они вышли из ароматов и ощущений, жадно открытыми ртами глотая чистый, свежий воздух.

— Думаю, большего я бы не выдержал, — бессильно прислонился к фонарному столбу Род.

— А у нас и денег-то нету, — Йорик наконец вытащил руку из кармана и разжал судорожно сжатые пальцы. — По-моему, у меня спазмы.

— Спазмы в душе, друг? Этот смертный мир причиняет тебе боль своим обилием филистеров?

Пораженные сотоварищи подняли голову в сторону голоса. Перед ними стоял монах — настоящий, натуральный монах в коричневой рясе и с веревкой вместо пояса. Хотя и без тонзуры.

— Да он же совсем как у нас дома, — воскликнула Гвен.

— Э, ну, да... вообще-то нет, дорогая, — почесал кончик носа Род. — Просто выглядит схоже.

— Нет! Он же носит знак! Ужель ты не зришь?

Гвен показала, и Род посмотрел. У рясы имелся нагрудный карман, а из него торчала желтая рукоять маленькой отвертки.

— Вы катодианец.

Монах склонил голову в приветствии:

— Брат Джозеф Маззил, хотя знакомые обычно зовут меня брат Джой. А вас?

— Гвен и Род Гэллоуглас, — Род показал на жену. — Это Гвен, — он сделал жест в сторону двоих других. — Это Йорик, а это Шорнуа.

— Очень приятно, — отвесил легкий поклон брат Джой. — Полагаю, никто из вас не заинтересуется обращением к религии?

— Ээээ... — почувствовавший себя неуютно Род взглянул на Гвен. — У нас, э, по этой линии все и так устроено, спасибо. Как я понимаю, вы священник?

— Нет, но работаю над этим.

Род поглядел на собеседника, тот был совсем не настолько молод.

— Но вы дьякон.

— О, да, все улажено, кроме окончательных обетов, — брат Джой вздохнул и покачал головой. — Просто дело в том, что я по-настоящему не уверен, что создан для подобной деятельности.

— Для чего? Для работы священнослужителя?

Брат Джой кивнул.

— Уверяю вас, стремление у меня-то есть. Я посетил на данное число девять планет, но добился крайне низких успехов как миссионер. Обратил пока только двоих, и оба были отступниками, вернувшимися к религии, — лицо у него посветлело. — Но я превосходный механик.

— Проблема мне ясна, — согласился Род. — Разве Отранто не кажется немного странным местом для проповедничества?

— Явно так оно и есть, но я думал что из нее выйдет отличное, э... «охотничье угодье», если вы улавливаете мою мысль. Своего рода духовная целина. Я хочу сказать, если есть такая планета, где люди нуждаются в религии, так это Отранто!

— Да, но, учитывая, сколько денег потратило большинство из них, чтобы прибыть сюда и окунуться в удовольствие, и сколько еще наживают остальные, предоставляя им их, то это последнее место, где я ожидал бы найти кающихся грешников.

— И, очевидно, ваши ожидания проницательнее моих, — вздохнул монах. — Но идея казалась такой блестящей!

— Однако, необязательно всем служителям церкви быть миссионерами, — мягко утешила монаха Гвен. — Возможно, вам более подходит служить в деревенской церкви.

— Э, если вы намерены поговорить на эту тему, — Род нервно оглянулся на пройденный им путь, — вы не против продолжать беседу на ходу? Признаю, чтобы пройти по нашему следу сквозь тот ароматный рай потребуется гениальная ищейка, но мы в некотором роде выделялись, будучи живыми людьми, в этом округе подсвеченных испарений в такой час утра. Мне нужно место.

— Но, заверяю вас, в этом районе места хватит, — брат Джой зашагал в ногу рядом с ним и повел рукой вокруг.

Роду пришлось согласиться с ним. Дома, если их можно так назвать, стояли далеко друг от друга и далеко от дороги, каждый, в центре участка площадью в несколько акров, с расстилающимися у дорожек безупречно подстриженными лужайками. Ближайший смахивал на мрачную усадьбу эпохи Тюдоров, но прямо рядом с ним стоял готический замок. С противоположной стороны дороги на них хмуро взирал хаотично построенный особняк эпохи одного из Георгов, а на участке за ним виднелись средневековые руины.

— Странное у них здесь представление о развитии жилищного строительства, — Род нахмурился, оглядываясь кругом и нюхая воздух. — Пахнет так словно вот-вот пойдет дождь.

— Здесь всегда так, — заверил его брат Джой. — И небо всегда затянуто тучами, за исключением первого получаса после ежедневного рассвета. Как раз хватает, чтобы те, кому нравятся восходы, могли полюбоваться ими.

— До каких только чудес не дошло нынче управление погодой, — дивясь, покачал головой Род. — Но зачем?

— Чтобы сделать Отранто ни на что не похожей, — объяснил брат Джой. — Пока существует всего полдюжины таких планет наслаждений, но этого уже достаточно для возникновения сильной конкуренции. В конце концов число действительно богатых граждан в Земной Сфере не так уж велико.

Шорнуа кивнула.

— И большинство из них хотят лететь на Отранто.

— Отранто похоже прочно захватила основной поток туристов — «что нибудь для каждого» и все такое. Как я понимаю, у них для каждой темы развлечений отведен отдельный континент.

— Скорее очень большой остров, — поправила Шорнуа. — Но их там много, да?

Брат Джой кивнул.

— Поэтому другие планеты наслаждений вынуждены специализироваться. Они привлекают лишь небольшой процент клиентов, но этот небольшой процент доходит до миллиарда в год. А заманивают они этих клиентов, разрабатывая только одну тему, но разрабатывают ее во всех вариациях, для каких только есть место на целой планете.

— О, — Род оглянулся на разрушенный замок и мрачные особняки под нависшим над всем этим тяжелым, серым небом. — Как я понимаю, Отранто специализируется на готических романах.

Брат Джой кивнул.

— Для этой цели они даже переименовали планету. Раньше она была Звезда Зейна IV.

— Ее заполнили домами с привидениями, мрачными вересковыми пустошами и самыми тщательно спроектированными кладбищами, на каких когда-либо покоились тела, — сказала Шорнуа. — Туристы воплощают свои фантазии, переодеваются с головы до пят в маскарадные костюмы и бродят по своим, взятым напрокат фамильным особнякам, прислушиваются к лязгу цепей или стенаниям призраков.

— Так, — молвил Род. — Значит, я могу ожидать, что увижу целую стаю упадочных аристократов, преследуемых фамильными духами?

Шорнуа кивнул.

— И кучу бедных гувернанток, и уйму шикарных сельских помещиков, так и излучающих Weltschmerz* [4], и настоящий зоопарк разных чудовищ.

— Но самая большая приманка, — дополнил брат Джой, — это конечно же дома снов.

— Да, — Шорнуа с мечтательной улыбкой уставилась в пространство. — Ложишься, принимаешь наркотик, вводящий тебя в транс...

Род резко остановился, в ужасе уставившись на нее:

— Наркотик-зомби?!!

— Нет, нет! Он просто глушит телесные ощущения и повышает внушаемость. Наркотик-зомби совершенно отключает лобные доли мозга, лишая клиента всякой свободы выбора, а выбор играет важную роль. Клиент действительно должен реагировать! Конечно, реагирует он в общем-то вполне в рамках сюжетной линии, если он не настоящий оригинал...

— Сюжет? — нахмурился Род. — Я думал, он просто видит сон!

— Ну, так оно и есть, но сон этот идет из компьютера прямо в мозг клиента. Конечно же, заранее расписанный во всех деталях, и клиент играет героя или героиню. Как я слыша, это высшее достижение в области развлечений — волнующее, воздействующее на эмоции, со всеми цветами, в полном звуковом окружении, с полным диапазоном запахов и привкусов и полным ощущением осязания.

Он задрожал:

— Рвущиеся корсеты* [5] стоят дороже.

Гвен недоверчиво уставилась на нее.

— Как я понимаю, — сказал брат Джой, — все это выглядит куда ярче, чем действительность.

— О, нет! — плотно зажмурил глаза Род. — Почему это мне вдруг стало жаль всякого, кто прошел через один из таких снов?

— Возможно потому, что после того, как клиенты пройдут через один такой сон, они по большей части уже никогда не могут удовлетворяться реальной жизнью. В результате они постоянно жаждут увидеть еще один сон, и еще, и еще, — брат Джой содрогнулся. — При таких обстоятельствах утверждать, что они не создают привыкания всего лишь потому, что не вызывают физической потребности организма, значит просто манипулировать значением этого термина.

— Никогда, — заявила с полнейшей решимостью Гвен, — ни под каким видом я не подвергну себя такому.

— О, но они не опасны! — воскликнула Шорнуа. — Да и не могут быть опасными, иначе дома снов потеряют клиентов.

Род покачал головой.

— Забудем про сам сон. Ты ведь лежишь там в отключке несколько часов, верно?

— Всего лишь несколько минут реального времени. Самое большее, час, — ответила Шорнуа.

— Час? — нахмурясь повернулся к ней Йорик. — Да сколько же, собственно, стоит эта эмоциональная конфетка?

— Все пару сотен квачей...

— Пару сотен? За менее чем час?

— Это реального времени, — вздрогнула Шорнуа. — Но пока ты видишь сон, тебе кажется, что он длится недели, а может даже месяцы.

— Поэтому на самом деле ты платишь за целые недели развлечений, — кивнул Род, кривя рот. — Но заведению это обходиться всего в несколько минут эксплуатации своего оборудования. Вот и говори тут о высокой оборачиваемости...

— Целый отпуск за одну ночь, — задумчиво произнес, глядя в пространство, Йорик. — Развлечение, волнение, романтика, и все за один вечерний сон.

Род встряхнулся.

— Мы что, рекламное бюро домов снов? Факт остается фактом, что, пока твой разум наслаждается этой полнейшей иллюзией, твое тело лежит там, полностью уязвимое!

Шорнуа кивнула.

— Вот потому-то дома снов и гарантируют вашу безопасность.

— Как они могут это устроить? Я имею в виду, что пока ты спишь, они могут... — Род в ужасе уставился на спутников. — Боже мой! Они же могут попросту накачать тебе в мозг заодно с развлечением и индоктринацию.

— Нет, не могут, — быстро возразила Шорнуа. — Я имею в виду, мочь-то могут, но это совершенно противозаконно. Законы, оберегающие завсегдатаев домов снов очень жестокие.

— И к тому же довольно скрупулезные, — согласился брат Джой.

— Вот как? — пожал плечами Род. — Как я, по-моему, недавно указывал, убийства тоже противозаконны, но людей все равно убивают.

— Но эти законы вынуждают соблюдать! Очень строго!

— Также, как и законы, запрещающие убийства. Трупу это мало чем помогает.

Челюсти у Шорнуа прямо сжались.

— Говорите все, что угодно, а сны безопасны. Даже полиции не дозволяется беспокоить грезящего.

— О! — весело улыбнулся Род. — Значит, дом снов — идеальное укрытие для беглого преступника!

— Пока у него не иссякнут деньги, — уточнил Йорик.

— Церковь, бывало, могла предложить кое-что получше, — вздохнул брат Джой.

— Вы не можете отрицать, что нам не помешает хорошее место отдыха, — ткнула пальцем в Рода Шорнуа.

— А вы не можете отрицать, что у нас маловато наличных, — поправил Род. — Фактически, нам будет тяжеловато раздобыть сумму на рейс к Земле.

— Конечно... — поджал губы Йорик. — Возможно мы сумеем убедить местное правительство действительно сильно пожелать избавится от нас...

— Но не слишком сильно, — быстро оговорил условие Род.

— Прошу прощения, — извинился высокий, темноволосый и бескровный субъект, проскакивая вперед, задев их и бормоча своему спутнику. — Нам суждено опоздать на перекличку.

— А не рановато ли ты входишь в роль? — спросил его напарник.

Шорнуа повернула голову, глядя ему вслед.

— А не длинноваты ли зубы у этого парня?

— У меня такое ощущение, будто я его уже где-то видел, — согласился Род.

— Дракула.

— Граф Дракула? — уставился вслед брюнету Род. — А кто тот парень вместе с ним?

— Тот, что с заросшим лицом? — спросил Йорик. — Мне на мгновение подумалось, что это родственник.

— То вервольф, — ахнула Гвен.

— Скорее застрявший, наполовину обернувшись волком, — у Рода сохранились яркие воспоминания о вервольфе, с которым ему однажды довелось драться. — Разве вы не говорили, что клиенты здесь любят переодеваться в маскарадные костюмы?

— Да, но они не встают в такую рань!

— Особенно, если парень, изображающий вампира, намерен попробовать по-настоящему войти в роль, — согласился Йорик. — В конце концов, ведь сейчас может в любую минуту засиять солнце.

— Я должен посмотреть, куда они идут, — Род двинулся вслед за парой. — Валяйте, называйте меня доверчивым, но я должен увидеть!

Гвен и Шорнуа обменялись взглядами, а затем пожали плечами.

— Отчего бы и нет? Не вижу ни малейших оснований не идти.

— Одно направление ничуть не хуже другого, когда ты не знаешь куда идешь, — согласился Йорик.

— Я с вами, если вы не против, — сказал брат Джой. — В конце концов, там, где я нахожусь, от меня мало толку...

— Кто среди нас может похвастаться иным? — вздохнул Йорик.

Они вышли на деревенскую площадь, окруженную с трех сторон деревянными лавками, а с четвертой выходящей на расположенный в нескольких сотнях ярдов мрачный замок на вершине искусственной скалы. К стенам ее вел неровный склон с картинными, чахлыми деревьями.

— Хороший ландшафтный архитектор, — заметил Род.

— Или декоратор, — указал Йорик. — Смотрите.

— Что то за люди, милорд, — спросила Гвен.

— Группа специалистов по чарам, дорогая, — ответил Род. — По-моему, они творят какую-то повесть.

На площади болталось много народу, в основном в костюмах баварских крестьян, а один-другой в деловых костюмах девятнадцатого века. И прямо среди них находились люди в самых что ни на есть современных комбинезонах.

Большинство из них собрались вокруг стола, так и стонущего под тяжестью наваленной на него снеди.

Мимо них торопливо прошла женщина лет двадцати двух с низко надвинутой на лоб фокусирующей повязкой и повязанными платком волосами.

Повязка на лбу сгущала воздух у нее перед глазами в два одинаковых силовых поля, показывающих, как бы она выглядела, если бы носила очки, чем, собственно, эти силовые поля и были энергетическими линзами. В левой руке она держала компьютерный блокнот. Проходя она взглянула в их сторону, а затем резко остановилась и, нахмурясь, посмотрела на Рода и Гвен.

— Каким образом костюмер обрядил вас в эти тряпки? Вы же, по меньшей мере, на триста лет отстаете от нужной эпохи! Если эти наряды и относятся к какому-то периоду, так только к елизаветинскому. Вернитесь в костюмерную и скажите там, что вам нужны баварские, девятнадцатого века, — она повернулась к брату Джою, окинув его взглядом с головы до пят. — У вас все как надо, но если видел одного монаха, значить видел их всех, — брат Джой начал было возражать, но она подняла ладонь. — Нет, не надо мне втолковывать — «монах увидел, монах сделал». Это я уже слышала, хотя я не припомню, чтобы я затребовала вас.

— Возможно кое-кто другой, — предположил, ухмыляясь во весь рот, Йорик.

Молодая женщина воздела руки к небу.

— Ох уж эти продюсеры! Чего они ждут от помрежей, если постоянно заказывают то и се в обход их? Строганофф! — и устремилась прочь, рассекая толпу.

— Строганофф? — посмотрел на стол Йорик. — Немного странновато, но завтрак...

— По-моему, это чья-то фамилия, — показал на кого-то брат Джой. Видите того полного малого, с которым она разговаривает? Того, в сером фланелевом комбинезоне?

Йорик кивнул.

— Вероятно выпытывает у него, для чего он послал за монахом, когда по сценарию его не требуется.

— Ты наслаждаешься этим, — обвинила его Шорнуа.

— Почему бы и нет? — не сумел подавить смешок Йорик. — Я просто обожаю чужие ошибки!

— У вас нет такого ощущения, что мы забрели на съемочную площадку 3МТ? — спросил у брата Джоя Род.

— Ну, конечно, — подтвердил монах. — Где еще покажутся такими нормальными столько странных людей?

— Что такое «съемочная площадка 3МТ»? — спросила Гвен.

— Нелепость, основанная на фантазии, происходящей от никогда не существующей действительности, — ответил Род. — А сокращение означает «3-мерное телевидение» — картинки, которые выглядят и двигаются как настоящие люди, но, тем не менее, абсолютно искусственные. Люди, которых ты здесь видишь, применяют 3МТ для рассказывания повестей. Ну, нет, — тут же поправился он. — На самом-то деле, не для рассказывания, а для показывания. Они показывают повесть так, словно ты находишься прямо там, наблюдая, как она разворачивается.

— Да, но вот эта повесть куда интереснее, — просиял брат Джой, наблюдая за мельтешащими актерами. — Я уже три-четыре дня наблюдаю за этими людьми. Это просто завораживает, они тратят столько времени, чтобы сделать что-то, кажущееся таким простым!

— Ну, если они заставляют сделанное казаться простым, значит они делают его действительно хорошо, — у Рода хватало опыта с попытками командовать армией, чтобы уверенно считать управление даже сотней людей небольшим кошмаром.

— Милорд, — поинтересовалась Гвен, — а кто те люди с таким пристегнутыми к плечам штуками?

— Операторы, дорогая. Эти маленькие пластиковые выпуклости ничто иное как 3МТ-камеры. Когда они снимают, операторы надевают специальные очки, чувствующие каждое движение их глазных мускулов и передающие их камерам. И тогда камеры автоматически «смотрят» туда же, куда и операторы.

Шорнуа нахмурилась.

— А я думала, что все эти 3МТ-боевики снимают на Луне.

Брат Джой удивленно поднял взгляд.

— О, нет! С тех пор, как на Земле утвердился режим ПЕСТ и порвал связи с бесприбыльными планетами, это прекратилось. Те, кто по-прежнему торгует, приспособились, и быстро к тому же! И раз уж они взялись за это, то изобрели способы самим поставлять себе развлечения. Неужели вы действительно не знали об этом?

— Я на время вышла из обращения, — покраснела Шорнуа.

— Пребывала, выражаясь по-вашему, в затворе, — вставил Йорик.

Шорнуа пронзила его жгучим кинжальным взглядом, но брат Джой кивнул, вполне поняв собеседника.

— А, ушли от мира? Ну, тогда позвольте мне объяснить вам. Видите ли, некоторые из этих людей оказались действительно любезны и объяснили мне все это. Конечно, не юная леди в платке и с компьютерным блокнотом — она всегда занята и никогда не вспоминает меня, увидев на следующий день. Но вот «статисты» помнят, те, что просто переодеваются крестьянами и маячат на заднем плане в качестве зевак.

— Им за это платят?

Брат Джой кивнул.

— Поэтому у них всегда имеется в избытке свободного времени, и они рады поболтать.

— Но как телекомпания может позволить себе такое? — Род нахмурился, оглядываясь кругом. — Судя по всему, это очень дорогое удовольствие.

— О, да, определенно дорогое! Поэтому, когда ПЕСТ порвал с ними, им пришлось изыскать способы сократить стоимость поставки. Главным из них кажется специализация: каждая 3МТ-компания работает только в одном жанре, и устраивается на той планете наслаждений, где есть нужная ей обстановка.

— Значит, эта телекомпания снимает готические боевики, фильмы ужасов, — заметил Род. — Но разве ПЕСТ не захотел сохранить планеты-курорты?

— Нет. Наслаждения стоят денег, значит они не выгодны.

— По крайней мере, для клиентов, — сухо улыбнулся ему Род. — Не важно, сколько денег они приносят продавцам.

— ПЕСТ — да. Нравы у них там довольно пуританские.

— Как и в большинстве диктатур в начальные годы.

— ПЕСТ видел лишь гигантские суммы, растрачиваемые гражданами Земли на этих «иностранных» планетах, и поэтому прервал торговлю с курортами. Рассудили, что если этот беспутный народ не сможет отправиться на планеты наслаждений, то деньги останутся дома.

Улыбка Рода сделалась по-настоящему теплой:

— Как я понимаю, это лишь подняло цену на перевозки?

— Правильно. Что довольно-таки сильно снизило число людей, имеющих возможность прибыть сюда с Земли.

— Дайте я сам догадаюсь: большинство тех, кто все таки прибывают, принадлежат к бюрократам ПЕСТ.

— Вот это да, как вы догадались? Вы правы, конечно, действительно богатые всегда сохраняют свои привилегии, кто б там ни сидел на троне. Но живущим здесь людям пришлось довольно трудно, они пережили несколько довольно тощих лет.

— Но не умирали с голоду, — заметил Род.

Брат Джой покачал головой.

— Нет, они сумели выкрутиться, благодаря кучке клиентов с Земли и тех немногих, которые прибывали с других пограничных планет.

— Что делает их связующим звеном, — негромко произнес Род, — одним из немногих уцелевших звеньев между периферийными планетами и сузившейся Земной Сферой.

— Да, — брат Джой посмотрел ему прямо в глаза. — Кое-какая торговля уцелела. Возможно лишь тоненькая струйка, но она есть. В обоих направлениях.

— Неудивительно, что наш фрахтер летел на Отранто, — усмехнулся Йорик.

— Курорты становятся торговыми центрами, — медленно кивнул Род, постепенно начиная понимать. Он-то всегда думал, что курортные планеты его родной эпохи стали Городами Греха для обслуживания купцов. Он и не представлял, что вначале дело могло обстоять совсем наоборот.

— Вот потому-то, — продолжал Йорик, — мы и находимся здесь.

— О, — брат Джой в удивлении поднял взгляд. — Вы хотели отправится на Землю?

Род открыл было рот, собираясь ответить, но тут невысокий худощавый седоволосый мужчина с не очень морщинистым лицом заорал во всю глотку:

— Мирейни!

— Здесь, Бел! — отозвалась девушка с компьютерным блокнотом, и, нырнув в толпу, пробороздила себе путь к нему.

Когда она подошла к нему, он сказал:

— Скоро пора снимать, не так ли?

— Восемь часов, — подтвердила Мирейни. — И все на месте или отсутствуют по уважительной причине.

— «По уважительной причине»? — поднял брови Бел. — Сколько же у нас отсутствует?

— Всего пара статистов, — Мирейни нажала несколько клавиш на своем блокноте. — Крестьянин среднего возраста и мамаша в косынке.

— Не такие, без кого нам нельзя снимать, — Бел хмуро посмотрел на небо. — Но мы не можем начинать съемку, пока тучи не проявят охоты сотрудничать. Что такое с тем метеорологом? Он обещал нам низкую облачность, с угрожающими грозовыми тучами, а получили мы всего лишь дымку до небес!

— Заплатили мы достаточно, — присоединился к ним хмурый Строганофф, тот полный мужчина, с которым прежде разговаривала Мирейни. — Проверь и выясни, что стряслось с погодой, хорошо, Мирейни?

Молодая женщина принялась нажимать кнопки на компьютерном блокноте, а потом достала из сумки у себя на поясе микротелефонную трубку и что-то произнесла в нее, хмуро глядя на небо.

Полный принялся расхаживать взад-вперед.

— Проклятье, у нас здесь завязано три звезды, пять актеров второго плана и сотня статистов! Мы не можем позволить себе зря терять время из-за метеоролога, который не способен выполнять заказ!

— Так подай на него в суд, — Бел прислонился спиной к фасаду лавки, сунув руки в карманы пиджака. — Ты слишком много беспокоишься, Дэйв.

— Кто-то ж должен, — Дэйв пронзил его огненным взглядом. — Тебе хорошо говорить, ты всего лишь режиссер!

— А также спонсор, — напомнил ему Бел. — Деньги-то мы транжирим мои. Брось, Дэйв, расслабься.

Дэйв тяжело вздохнул.

— Послушать тебя, Бел, так все кажется распрекрасным. Но, черт побери, мы должны выдерживать график! Если мы будем каждый день понемногу отставать, то нам очень скоро понадобится дополнительный съемочный день, а это обойдется тебе в пару термов. Кроме того, после двадцать седьмого мы потеряем Гавейна.

— Ну что такое исполнитель главной роли? — пожал плечами Бел. — Нам придется просто гарантировать, что все сцены с ним сняты до этого числа.

— Ладно, ладно! Поэтому гарантируй это, хорошо?

— Ну, ладно, — Бел со вздохом отклеился от стены и подошел к женщине лет пятидесяти, сидящего за сложным с виду пультом. Он тихо переговорил с ней с минутку, а затем повернулся и позвал:

— О'кей, Гавейн, Герман, Клайд! Покуда мы ждем, давайте прогоним первую часть сцены, до того как толпа набрасывается на вампира.

— Где я бросаю носовой платок? — спросил человек в синем балахоне и островерхом колпаке, усыпанном знаками зодиака.

Бел кивнул.

— Давайте немного отступим, до туда, где Гавейн только что вышел из гостиницы и увидел ждущего его на другой стороне площади Германа.

— Хорошо, — к Белу подошел молодой блондин в твидовом костюме. — Я только что проснулся и обнаружил, что завтрак еще даже не приготовили, верно?

— Именно так, Гавейн. А такому милому молодому парню, как д-р Вайлин, даже присниться не может разбудить кого-то, только для того, чтобы ему сварили чашечку кофе.

— Поэтому я выхожу в зарю и даю утреннему холодку разбудить меня.

Бел согласился.

— Совершенно верно. Ты входишь в кадр слева, делаешь глубокий вдох, оглядываешься по сторонам и видишь графа Дракулу.

— Вон там, — молодой человек показал на вампира и нахмурился. — Да хватит тебе, Герман! Ты же всю ночь проторчал над этим сценарием!

— Всего лишь удостоверяюсь, малыш, — вампир закрыл обложку маленького компьютерного блокнота и отдал его брюнетке в комбинезоне. Повернувшись вновь к Гавейну, он поправил ворот своего плаща. — Итак, значит: «Он приятен, не правда ли? Воздух моей Трансильвании».

— Близящийся рассвет очищает воздух, — согласился Гавейн. — Но не становитесь ли вы беззаботным, сударь? Вас вот-вот коснутся первые лучи восходящего солнца.

— Что такое существование без риска? — риторически спросил вампир. — Всего лишь скучная, бесконечная череда нелепостей. И все же, рискую я не сильно, у меня есть еще немного времени.

— Тринадцать с половиной минут, — отрезал человечек в синем балахоне.

— А, мой коллега как всегда точен, — промурлыкал Дракула. — По-моему, вы не знакомы друг с другом. Доктор Вайлин, позвольте мне представить вам достопочтенного колдуна, Ванескина Плохаета.

— Очарован, — отвесил легкий поклон Гавейн.

— Пока еще нет, — негромко рассмеялся колдун, — пока еще нет.

— И вообще нет, — лицо Гавейна стало строгим. — Слова Аристотеля защитят меня от ваших иллюзий, герр Плохает.

Плюгавый колдун захихикал, а Дракула презрительно фыркнул:

— Ну не верите же вы и в самом деле, молодой человек, будто ваша жалкая наука способна пригодиться против нашего могущества! Вы сейчас не в своей родной Германии, оставшейся так далеко на северо-западе! И не в Италии, стране Веры, и не в Греции, стране Разума! Нет, обе эти... — он оборвал фразу, повернувшись к режиссеру. — Черт возьми. Бел! Мне полагается заставить все это показаться реалистичным?

— Конечно нет, — не полез за словом в карман Бел. — Это фантазия. Сделай ее всего лишь достоверной. Давай, давай! «Греции, стране Разума...»

Герман вздохнул и снова повернулся к Гавейну.

— Нет! Обе эти страны — мои соседки, и соседки эти, надо сказать, беспокойные. Ибо вы сейчас пребываете в Трансильвании, родине колдовства и ужаса. Мы пребываем юго-восточнее Австрии и юго-западнее России, балансируя между странами разума и страной феодальной тьмы, где ваша наука не имеет никакого влияния!

— Отнюдь, — улыбнулся доктор Вайлин, почти позабавленный его словами. — Наука правит всей Вселенной, даже этим маленьким, забытым уголком, ибо наука есть разновидность Порядка, а Порядок происходит от Добра. И никакое порождение Зла не устоит перед его символом, — он выхватил из нагрудного кармана распятие и поднял его перед собой.

Граф пронзительно закричал и съежился, вскинув руки в попытке оградить себя от лицезрения святости. Но его союзник-колдун одним прыжком очутился перед ним и что-то швырнул, выкликнув заклинание.

Это была шелковая косынка, и она, заколыхавшись, упала на мостовую у его ног.

— Стоп! — заорал Бел, и повернулся к женщине за пультом. — Ну! Провал получился отличный. Что случилось, Хильда? Этому платку полагалось перелететь и накрыть собой распятие!

Хильда с обиженным видом нажимала кнопки:

— Сожалею, Бел. Это генератор статических разрядов. Готова поклясться, десять минут назад он работал!

— Не надо никого клясть, — посоветовал Бел. — Ругаться некультурно. Выкури из него гремлинов, хорошо?

— Тучи! — хлопнул по плечу Бела Дэйв, показывая на небо.

К ним плыли во всем своем величии зловещие грозовые тучи угольного цвета.

Бел, просияв, повернулся к Мирейни.

— Ты пробилась!

Та кивнула:

— Просто какой-то клерк что-то напортачил. Обещали, что через пятнадцать минут небо приобретет милый зловещий вид.

— Отлично! — усмехнулся Бел. — Теперь мы можем приступить к работе, он повернулся к Хильде. — Скоро ли ты сможешь починить этот статический генератор?

Челюсти у Хильды сжались.

— Я мастер по спецэффектам. Бел, а не ремонтник!

— Ох уж мне эти специалисты! — закатил глаза к небу Бел. — Спаси и сохрани меня от них. Господи или Дэвид. Ты ближе. Поговори с ней, хорошо? — он снова повернулся к Мирейни. — Что еще мы можем отснять?

Дэйв тяжело вздохнул и потопал к Хильде.

— Неужели ты не знаешь, как действует это устройство?

Та с миг поглядела на него, а потом покраснела и покачала головой.

— Извини, Дэйв. Я только нажимаю кнопки.

Бел отвернулся от Мирейни, крича:

— Где тут ближайший электротехник?

— На этой планете есть всякие, — ответила та. — Должен же кто-то поддерживать работу всех этих голографических эффектов. Но они все на жаловании, Дэйв, и у них у всех есть постоянные участки. Думаю, нам не удастся достать спеца, не уведомив о надобности меньше чем за сутки.

— Проклятье! — нахмурился Дэйв. — А я-то надеялся, что сегодня мы сможем закончить с Клайдом и Германом. Ну, ничего не поделаешь. Придется нам просто вычеркнуть эту сцену и отснять ее завтра.

Мирейни побарабанила по клавишам и, нахмурясь, посмотрела на блокнот.

— Еще один день Клайда и Германа обойдется вам по полтора терма каждому. А минимальная съемочная группа на лишний день в восемьсот сорок три квача.