В колыбели с голодной крысой

      - Его секретарша?
      - Мистер Петерсен сторонник распределения обязанностей. Миссис Филдстоун делает большую часть работы за него. Вот эти три человека имеют непосредственное отношение к бухгалтерским операциям.
      - Значит, кто-то из них. Как ты считаешь?
      Она задумалась. Когда она вот так сосредоточенно хмурилась, она выглядела очень молодой, очень соблазнительной и очень беззащитной.
      Беззащитной. Мистер Петерсен, мистер Колл или миссис Филдстоун. Кто-то из этой троицы воровал деньги у компании Макинтайра. Чарлз Гамильтон догадался об этом и был убит. Гар Джефферс узнал об этом и был убит. И Элис Макканн знала это.
      Я сразу ей об этом не сказал, но мне тут же пришло в голову, как ей повезло, что этим утром она отлучилась за маслом. Убийца пришел сюда, чтобы заставить замолчать их обоих. Именно так наверняка и было задумано. Они оба располагали опасными сведениями. И убийца не мог знать, что Гар окажется дома один. Убийца несомненно ожидал и Гара и Элис, но Элис выбежала в магазин и только поэтому осталась в живых.
      Несомненно, убийца ждал, когда Элис вернется домой. Не в доме, естественно, это было бы слишком опасно, а где-нибудь поблизости. Но Элис сразу же вызвала полицию. А когда полиция уехала, явился я.
      Не бродит ли он и сейчас где-нибудь рядом в ожидании, когда я уйду, наблюдая за моим автомобилем, припаркованным напротив? Если бы я приехал сюда на четверть часа позже, я бы уже не застал Элис Макканн живой. Если бы я уехал в час дня, как обещал Уолтеру, я никогда больше ее не увидел бы.
      Эта мысль настолько меня потрясла, что я взглянул на Элис с грустной нежностью. Мы чуть было не разминулись в этой жизни!
      - Что случилось? - спросила она.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Почему ты на меня так смотришь? Так грустно?
      - Просто так. Я задумался...
      Она может узнать о том, чего она избежала, и позже.
      - Ну и как ты считаешь, кто из них? - спросил я, снова возвращаясь к разговору о бухгалтерских делах. Она покачала головой:
      - Не могу поверить, чтобы кто-нибудь из них делал что-то подобное. Я понимаю, что это должен быть кто-нибудь из них, но я просто не могу... Мистер Петерсен слишком ленив и все время жалуется на жизнь, и к тому же он работает больше двадцати пяти лет. Я просто не вижу, кто из них мог бы это сделать.
      - Хорошо. Дай мне минутку подумать.
      Я допил охлажденный чай и закурил сигарету. Элис принесла мне пепельницу и сидела молча, пока я соображал, что дальше делать.
      Теперь я знал столько же, сколько знал Чарлз Гамильтон. Ну и что теперь мне делать с этим знанием? Должен ли я обрушить все это - включая Элис - на голову Уолтеру?
      Нет. Они на меня сердиты и наверняка не расположены выслушивать меня. Я и так с трудом убедил их оставить меня в Уиттберге. Даже если они мне поверят, что это даст? Они ведь не полиция; в их обязанности не входит - да у них и нет такой власти - проводить расследование и искать виновного. Их задача - убедить рабочих проголосовать за создание отделения АСИТПКР. Все остальное их не интересует. Флетчер совершенно ясно дал это понять: организовать отделение профсоюза, а его местное руководство уже должно добиваться того, чтобы полиция нашла убийцу Чарлза Гамильтона.
      Но смогут ли рабочие воспользоваться этой информацией? Конечно. Поэтому Флейш так встревожен. Должно быть, он подозревает - а может быть, знает наверняка? Это представляется сомнительным - но он, должно быть, подозревает, что где-нибудь в шкафу спрятан скелет. В конце концов, не он владелец фабрики, он только управляющий. И если возникнет недовольство рабочих или этот скелет в шкафу будет обнаружен, - или произойдет одновременно то и другое, - он не удержится на посту управляющего, а в его послужном списке появится черное пятно, которое может помешать его карьере. В данный момент Флейш чувствует себя неуютно в кресле управляющего, поэтому будет делать все возможное, чтобы помешать кому бы то ни было раскачивать лодку.
      Однако минуточку. Зачем Флейшу вообще заниматься воровством денег у компании? У него для этого слишком много здравого смысла, а если он обнаружил бы подобную вещь, он немедленно вызвал бы аудиторскую проверку, чтобы по возможности заглушить готовый разразиться скандал. Мне не нравился Флейш, и поэтому я с готовностью все грехи валил на него. Ну а если предположить, что он озабочен исключительно тем, что в результате волнений среди рабочих он может лишиться поста управляющего, только и всего? Это означало бы, что он не имеет отношения ни к одному из этих убийств. Эта мысль мне не нравилась, я все время считал его этаким злым гением, причастным ко всему плохому, что случалось в этом городе. Такое видение происходящего устраивало меня гораздо больше, но сейчас, видимо, придется пересмотреть свою позицию. Теперь я уже был убежден в том, что убийцей является вор.
      Черт побери! У меня в руках такая информация. Как мне ею распорядиться? Выкладывать ее капитану Уиллику не было смысла: он просто не станет меня слушать. Идти со своими туманными предположениями к Уолтеру или Флетчеру тоже не имело смысла.
      Но ведь моя информация может для них оказаться полезной. Что, если они придут к Флейшу и скажут, что у них есть свидетельство о финансовых злоупотреблениях на фабрике? И что, если они предложат ему сделку? Либо он станет с ними сотрудничать, назначит выборы и смирится с их результатами, а взамен ему предоставят возможность самому расправиться с похитителями, минуя скандал и огласку, либо скандал с похищением денег наделает столько шума, что отголоски его достигнут и роскошных пляжей, где наследники Макинтайра проматывали свои дивиденды. Что, если поставить его перед выбором?
      По-видимому, Флейш станет лавировать, оттягивать время, чтобы самому провести аудиторскую проверку и исправить положение, прежде чем это сделает профсоюз. Если бы иметь на руках эти бухгалтерские книги.
      - Послушай! - воскликнул я. Элис удивленно взглянула на меня:
      - Что?
      - Послушай, ты по-прежнему можешь попасть вечером в бухгалтерию?
      - Ну.., да.
      - Прекрасно. Я хочу, чтобы сегодня ты взяла меня с собой. Согласна?
      - Ну, хорошо, Пол, если ты так хочешь.
      - Хочу. Когда?
      - Ты придешь сюда?
      - Да.
      - В девять часов.
      - Согласен, в девять часов. - Я отодвинулся от стола и встал. - А сейчас мне надо вернуться в мотель, пока меня не уволили. Ты сможешь побыть сегодня в доме у кого-нибудь из соседей?
      - Побыть у кого-нибудь из соседей? Почему? Поэтому мне пришлось ей объяснить, и я постарался сделать это как можно более осторожно.
      - Элис, двух человек убили за то, что они узнали то, что известно тебе. Убийца не мог знать, что не застанет тебя дома, когда явился сюда сегодня утром. Он намеревался тебя убить тоже.
      Она побледнела от страха и только чуть слышно выдохнула: "Ох".
      - Поэтому тебе сегодня нельзя оставаться одной.
      - Да. Я могу побыть у соседки. Я пойду к миссис Кеммлер.
      - Хорошо. Я заеду за тобой туда в девять часов.
      - Нет. - Она беспомощно огляделась по сторонам, а потом сказала:
      - Нет, не надо, я не хочу... Я вернусь домой к девяти часам.
      Видимо, ей стало стыдно за то, что произошло между нами.
      - Ладно, - согласился я. - Но никому не открывай дверь, кроме меня.
      - Я поняла.
      - Ну, тогда я пошел.
      Она проводила меня до двери и внезапно снова очутилась в моих объятиях, тесно прижавшись ко мне, так что я почувствовал, как она дрожит. Она что-то прошептала при этом, но я не понял, что именно, потому что ее лицо прижималось к моей груди. Я неуклюже обнял ее и сказал:
      - Я вернусь. Сегодня вечером.
      - Я буду ждать.
      Я закрыл за собой дверь и направился к машине. Улица снова была пустынна. Я посмотрел по сторонам, не прячется ли где-то убийца в ожидании, когда Элис останется одна, но ничего подозрительного не заметил. Сел в свой "форд", сделал полный разворот и направился вниз по холму к центру города.
      У меня в голове был полный сумбур, и я никак не мог сосредоточиться. В конце концов я включил радио, желая отвлечься от собственных мыслей, и поймал уотертаунскую станцию, которая транслировала старые аранжировки Гленна Миллера в новом исполнении Рея Маккинли. В памяти всплыла прохладная полутьма гостиной, крутая лестница и спальня. И Элис на белой простыне. Я хотел было поискать что-нибудь другое, но теперь там было трио Кингстон, и я не стал переключать на другую программу. На очереди были трехчасовые новости. Музыкальная программа завершилась. В начале программы сообщалось о кризисных ситуациях в различных странах мира и об особой остроте одной из них. И я подумал, что, может быть, Сондра Флейш и не такая уж плохая журналистка, но после сообщения о пропасти, на краю которой находится мир, диктор перешел к местным новостям и сообщил, что служащий обувной компании Макинтайра, проработавший в ней много лет, некий Гар Джефферс, был убит выстрелом из пистолета сегодня утром у себя дома. Убийца попытался замести следы и представить убийство как самоубийство. На револьвере обнаружены отпечатки только пальцев убитого, в руку которого он был вложен.
      Глава 20
      Я поставил машину перед входом в номер, который я снова буду делить с Уолтером, и вошел внутрь.
      Все были в сборе и ждали меня. Уолтер лежал на своей кровати, Джордж на моей. Флетчер с угрюмым видом развалился в удобном кресле, а мистер Клемент сидел, по обыкновению сдвинув колени, на стуле в углу, в то время как Фил Катц расхаживал по комнате.
      Они все обернулись и уставились на меня, когда я вошел. Флетчер спросил:
      - Где вы были?
      - В доме Гара Джефферса, - ответил я. Флетчер перевел взгляд на Уолтера, а потом снова на меня.
      - Дурак вы проклятый, Стендиш, - сказал он.
      - Да, сэр.
      Уолтер сел. Лицо его все еще было в шрамах и синяках, но он успел принять душ и переодеться. Он укоризненно покачал головой и сказал:
      - Не знаю, что с тобой делать, Пол. Ты ведешь себя как ребенок.
      - Я старался помочь, - сказал я.
      - Я это знаю. - Уолтер пожал плечами и взглянул на Флетчера. - Нам здесь с Полом туго пришлось, Ральф, - сказал он. - Произошли очень странные вещи. Неудивительно, что Пол так взбудоражен.
      - Я тоже его не осуждаю, - сказал Флетчер. Он произнес это твердо, и в его тоне чувствовалось все то же угрюмое терпение, в котором он пребывал, ожидая меня. - Я понимаю, какая здесь сложилась обстановка, - сказал он, - и я вовсе не осуждаю этого молодого человека за то, что его это выбило из колеи и он утратил здравый смысл. А вот за что я действительно его осуждаю, так это за нежелание сосредоточиться на своей работе. - Он обернулся ко мне. - Вы являетесь служащим, - сказал он мне, - Американского союза инженерно-технического персонала и квалифицированных рабочих и, как таковой, являетесь членом нашей группы, которая находится в этом городе с единственной, повторяю, единственной целью: создать местное отделение нашего профсоюза на фабрике обувной компании Макинтайра. Но вы решили пренебречь этой целью и предпочли стать детективом-любителем. Я напоминаю вам в последний раз, что ваша работа состоит не в поисках убийц. Для этого существуют сотни тысяч специально обученных людей.
      У меня на кончике языка уже вертелся готовый ответ, но я воздержался и только сказал: "Да, сэр".
      Флетчер порылся у себя в кармане и извлек оттуда трубку с кисетом.
      - Я могу понять, - продолжал он, - что, пока Уолтер находился под арестом, вы считали своим долгом освободить его, найдя истинного убийцу мистера Гамильтона. Прекрасная романтическая ситуация, часто встречающаяся в романах, на чтение которых моя жена тратит уйму времени. Я могу это понять, но не одобрить. Но теперь вы видите, что Уолтер здесь с нами, свободный и полностью реабилитированный. И ваши дальнейшие поиски могут расцениваться только как упрямство.
      - Да, сэр, - снова ответил я.
      - Ральф хочет отправить тебя обратно в Вашингтон, Пол, но я против этого. Я привез тебя сюда, чтобы показать, как работает инструктор, но пока этой работы не видно. Мне хотелось бы, чтобы ты пошатался кругом. Но ты можешь поставить меня в трудное положение, Пол, если опять исчезнешь, - сказал Уолтер.
      - Я понимаю, - ответил я.
      - Пол, ты обещаешь мне оставить все эти дела, связанные с убийством?
      - Обещаю, - сказал я. - Отныне я буду выполнять только поручения, связанные с нашим профсоюзом. Мистер Флетчер прав, ты теперь на свободе, и это главное.
      Но не успел я произнести эту дипломатическую полуправду, как тут же задумался: а почему, собственно, я не могу сказать им обо всем, что меня волнует. Гар Джефферс пришел ко мне просить о помощи и за очень короткий срок стал мне другом, а вот теперь он мертв. Для внучки Гара, Элис, тот же человек, который убил Гара, представляет опасность. И хотя о своих чувствах к Элис мне говорить было трудно, да у меня и не было пока полной ясности на этот счет, бесспорным было одно - хотел ее защитить, хотел, чтобы ей не причинили зла.
      Почему бы не сказать им об этом? Я не мог оставить поиски убийцы, потому что он убил моего друга и представлял опасность для девушки, которая стала мне очень близкой. Я знаю, что у меня нет ни специальной подготовки, ни соответствующей сноровки для поимки убийцы, но у меня есть план, я знаю, как заставить Флейша активизировать полицию. А кроме того, осуществление моего плана создаст благоприятные предпосылки для заключения сделки с Флейшем.
      Если бы только я мог рассказать им все, как есть. Но они не доверяли мне, считая меня некомпетентным в серьезных делах. И если я скажу им, что по-прежнему считаю своей первостепенной задачей поимку убийцы, а не создание местного филиала профсоюза, они немедленно отправят меня в Вашингтон. Поэтому мне пришлось лгать, улыбаться и убеждать их, что с этого момента я буду хорошим мальчиком.
      Они поверили мне. Флетчер, уже не такой угрюмый, как прежде, уселся поудобнее в кресле, говоря:
      - Рад это слышать, Пол, и надеюсь, что именно так вы и поступите.
      - Я уверен, что так и будет, Ральф, - сказал Уолтер. Он улыбнулся мне, поднимаясь с кровати. - Пол, насколько хорошо ты ориентируешься в экономике?
      Я улыбнулся ему в ответ.
      - Хорошо. - Он встал так, чтобы видеть всех присутствующих, и, напустив на себя деловой вид, заговорил:
      - Нам всем предстоит серьезная работа. Нам помешали, но мы должны наверстать упущенное время. Ральф, вы хотели пойти в мэрию, чтобы ознакомиться с местными законами о собраниях, раздаче листовок и так далее. Фил, мы с вами снова поедем в Уотертаун, поместим наши объявления в местных газетах и посмотрим, какая последует реакция. Пол, найди нам здесь в городе печатный станок, чтобы отпечатать пачку листовок и проспектов. - Он подмигнул и усмехнулся - это его лукавое подмигивание и фальшивая усмешка бизнесмена! - и добавил:
      - Профсоюз устанавливает связи с местным бизнесом. Конечно, Джордж, вы поедете с Полом и проследите, чтобы он снова не потерялся. Хорошо?
      - Хорошо, - сказал Джордж и многозначительно поглядел на меня. Он явно был уязвлен моей затянувшейся отлучкой. Так что сегодня вечером убежать будет гораздо труднее, если только не удастся усыпить бдительность Джорджа. Я ободряюще улыбнулся ему, и он нехотя улыбнулся мне в ответ.
      Мы все были готовы тронуться в путь. Уолтер и Фил поехали на автомобиле, который взял напрокат Флетчер, а Флетчер решил ехать на такси. Мы с Джорджем на "форде", а мистер Клемент останется в мотеле в качестве связного.
      Направляясь к выходу, Уолтер задержался возле меня и, отбросив официоз, сердечно потрепал меня по плечу:
      - Теперь ты увидишь, как это делается. Пол!
      - Отлично! - воскликнул я.
      Глава 21
      Я водил пальцем по "Желтым страницам", выписывая адреса семи типографий Уиттберга. Затем отобрал образцы двух брошюр и трех листовок и вместе с Джорджем пошел к "форду".
      Когда мы подъезжали к Харпер-бульвару, Джордж сказал:
      - Мистер Флетчер не на шутку разозлился, дружок. Знаешь, до какой степени?
      - До какой?
      Он провел ребром ладони по виску:
      - Когда мистер Флетчер злится, он бледнеет аж досюда... Послушай, что я тебе скажу, - продолжал он. - Ты только не сердись. Ты носишься повсюду, как Бэтмен, ты понимаешь, что я имею в виду? Ловишь негодяев, наводишь справедливость и все такое прочее. Но так себя не ведут. Ты думаешь только о себе. О своих делах и своих близких, но в первую очередь именно о себе. Вот так. И ни о чем другом знать не желаешь.
      - Наверное, ты прав, - солгал я.
      - Знаешь, - сказал он, - как-то я размышлял о Бэтмене и понял, что толку от него никакого. К примеру, он со своим напарником Робином ловит похитителя драгоценностей. После этого они передают грабителя полиции, а тот грабитель первым делом звонит своему адвокату. Адвокат приезжает и говорит: "Что вы, парни, тут делаете с моим клиентом?"
      А полицейские отвечают: "Его поймали во время грабежа ювелирной лавки". А адвокат говорит: "У вас есть доказательства? У вас есть свидетели?" Полицейские отвечают:
      "Вот эти два парня поймали его. Они говорят, что прогуливались тут и застали вашего клиента за кражей драгоценностей". Тогда адвокат говорит: "А кто такие эти парни? Они готовы давать показания?" А полицейские отвечают: "Эти парни Бэтмен и Робин". Тогда адвокат говорит: "Подождите минуточку. У вас здесь парочка парней в масках, и они ни с того ни с сего обвиняют моего клиента в краже драгоценностей, и эти парни не назвали вам своих настоящих имен и шатаются здесь посреди ночи". Тогда грабитель драгоценностей говорит: "Да, и к тому же они вырядились как два психа, и у них этот сверхмощный, сделанный на заказ автомобиль". И адвокат обращается к помощнику окружного прокурора и говорит: "Вы уверены, что хотите пойти с этим в суд? Вы уверены, что сможете вызвать этих двух сумасшедших для дачи показаний в суде?" И помощник окружного прокурора говорит: "Пусть все катятся к чертям". И грабитель спокойно уходит из полицейского участка, и дело с концом.
      Как бы то ни было, у Джорджа была поразительная способность к подражанию. Когда он говорил за адвоката, он очень здорово имитировал нетерпеливый педантизм Флетчера. Полицейский говорил так, как говорили бы гориллы, если бы они умели говорить, а грабитель говорил как Арнолд Станг <Арнолд Станг комик, ведущий телевизионных шоу>. К тому моменту, когда грабитель спокойно выходил из полицейского участка, я уже громко хохотал, а Джордж ухмылялся мне, как большой добрый сенбернар.
      - Ты понял, что я имею в виду, дружок? - спросил Джордж.
      Мне пришлось признаться, что понял.
      Мне пришлось признать, что я ставлю себя в опасное положение, и мне пришлось признать, что я брожу повсюду как Бэтмен (или Фило Вене, смотря по обстоятельствам), и мне пришлось признать, что до сих пор я никому ничего хорошего не сделал. Но мне также пришлось признать, что я был упрям, и до сих пор еще раздражен и зол на местное подобие полиции, и все еще полон решимости сделать все возможное, чтобы помочь Элис Макканн и защитить ее. Таким образом, что бы я ни был вынужден признать и сколько бы благонамеренных людей ни доказывали мне, что я должен отступиться, я не собирался отступаться. Будь я проклят, если отступлюсь.
      " И тогда я задал себе вопрос: что подумал бы убийца, если бы узнал о моем гордом намерении. Вероятно, он смеялся бы целую неделю. И возможно, был бы прав.
      К тому времени, как мы добрались до первой типографии, меня обуяла паника. Моя самоуверенность значительно поубавилась, хотя только тупое ребяческое упрямство все давало о себе знать.
      Мы с Джорджем вошли в типографию и увидели там захламленное бюро с выдвижной крышкой, а за ним интеллигентную вежливую даму с кружевными манжетами и в пенсне. Я сказал ей о цели нашего визита, и она позвала некоего мужчину по имени Гарри. Перед нами предстал добродушный человек в заляпанной типографской краской спецовке.
      - Нам нужно как можно быстрее отпечатать по тысяче экземпляров каждого из этих образцов, - сказал я и протянул ему образцы.
      - Не уверен, что смогу подобрать такую же бумагу, - засомневался он.
      - Это не важно, - сказал я.
      - Тогда я смогу принять ваш заказ, - сказал он и, медленно шевеля губами, стал читать одну из листовок, потом ознакомился с остальными материалами и вернул их мне со словами:
      - Мне жаль, это более трудная работа, чем я предполагал. У меня нет необходимых шрифтов и...
      - Шрифт может быть другой, - сказал я. - Главное, чтобы текст остался неизменным.
      Но он снова покачал головой и сказал:
      - Мне действительно очень жаль. Но я не думаю, что смогу с ней справиться. Я не могу браться за работу, если не уверен, что смогу ее хорошо выполнить. Вы же понимаете.
      Ну раз так, ничего не поделаешь, я поблагодарил его, собрал образцы, и мы с Джорджем вернулись к нашей машине.
      Во второй типографии поначалу к нам отнеслись заинтересованно, но, когда менеджер или распорядитель, уж не знаю, кто он был, прочитал листовку, решительно заявил:
      "Нет" - и отодвинул наши образцы на край стойки.
      - Почему? - удивился я.
      - Я не желаю быть замешанным, - ответил он.
      - Замешанным в чем?
      - Я сказал "нет", - ответил он и ушел.
      В третьей типографии тоже не оказалось нужных шрифтов и нужной бумаги, и там тоже были убеждены, что не справятся с нашим заказом. Тут до меня стало доходить, что к чему, и осознание этого факта повергло меня в замешательство. Я пулей вылетел из третьей типографии. Джордж последовал за мной.
      - Ладно, Джордж, - сказал я, - похоже, что нас дурачат.
      Громилоподобный Джордж согласился со мной.
      - Никто не хочет ссориться с обувной компанией.
      - Да, напрашивается именно такой вывод.
      - Может быть, нам поехать в Уотертаун? - сказал он.
      - Нет, Уолтер сказал, что мы должны поддерживать местный бизнес. Где телефон?
      - Постой, дружок, - с беспокойством сказал Джордж, - надеюсь, ты не собираешься устраивать очередной скандал?
      - Нет, Джордж. Я излечился. Вон там аптека. Пошли. Джордж угрюмо поплелся за мной. Я не стал закрывать дверь кабины телефона-автомата, отчасти из-за духоты, отчасти для того, чтобы Джордж мог слышать мой разговор. Я набрал номер газеты и позвал к телефону Сондру Флейш. При этом Джордж выразил удивление, и на его лице отразилось беспокойство, но он не пытался меня остановить.
      Сондра оказалась на месте и подошла к телефону.
      - Привет, - сказал я, - говорит глумливый, дерзкий Пол Стендиш.
      - Как мило, - сказала она. - Вижу, к тебе вернулся голос.
      - Совершенно верно.
      - Какая жалость!
      - Не хочешь ли оказать мне услугу?
      - Что-что?
      - Мне необходимо напечатать некоторые материалы, но местные владельцы типографий боятся и не берутся за эту работу. Но я могу поехать в Уотертаун и сделать это там, правда?
      - Вы хотите, чтобы "Путеводная звезда" ненадолго одолжила вам свои печатные станки?
      - Не совсем так. Один из парней, к которым я обратился, показался мне славным малым, и я решил, что он мог бы это сделать. Мне хотелось бы, чтобы ты поехала к нему и сказала, что ему не поломают оборудование или что-нибудь в этом духе, если он напечатает нам эти материалы. Мы могли бы сделать это в другом месте, в Уотертауне, поэтому, отказав мне, ты ничего не выиграешь. Ты приедешь?
      Сондра в замешательстве молчала, но потом очень тихим голосом сказала:
      - Другого такого, как ты, не сыскать во всем мире! Тебе нравится этот печатник и ты хочешь, чтобы он получил эту работу. Да ты просто сказочный принц, не так ли? Чертов святой, вот ты кто!
      - Никакой я не святой, - сказал я.
      - О, лучше бы ты был негодяем, - сказала она. - Я хочу тебя ненавидеть и действительно ненавижу. Скажи что-нибудь, чтобы я снова могла на тебя рассердиться.
      - Обещаю, что скажу. После того, как ты поговоришь с владельцем типографии.
      - Ты уверен, что не хочешь заставить меня стыдиться самой себя?
      - Ни в коем случае. Я это тебе гарантирую.
      - ..Ладно. Где находится эта типография?
      - Это "Биззи Арт" на...
      - А, я его знаю. Хорошо, я приеду через пятнадцать минут.
      - Отлично. Спасибо, Сондра.
      Она повесила трубку.
      Джордж странно смотрел на меня, когда мы возвращались к машине. Я улыбнулся ему, похлопал его по руке и сказал:
      - Ну, что ты теперь думаешь о Бэтмене?
      - Ты не Бэтмен, - сказал он. - Может быть, Робин, но не Бэтмен.
      Глава 22
      Мы остановили машину перед типографией компании "Биззи Арт" и стали ждать. Минуты через две я заметил направляющуюся в нашу сторону Сондру и выскочил из "форда". Джордж последовал за мной, и мы встретились перед зеркальной витриной с надписью "Биззи Арт".
      Сондра безучастно взглянула на Джорджа.
      - Это Джордж, - сказал я. - Профсоюз послал его вместе со мной на случай, если местная полиция вздумает снова превысить свои полномочия.
      - Значит, теперь у тебя есть телохранитель, - парировала она.
      - Да, такая уж жизнь в Уиттберге.
      Я распахнул дверь, и Сондра с задумчивым видом вошла внутрь. Я вошел вслед за ней, а за мной Джордж.
      Дама с кружевными манжетами и в пенсне вопросительно взглянула на нас.
      - Я хотел бы еще раз поговорить с Гарри, - сказал я. На ее лице отразилось сомнение и беспокойство.
      - Он же объяснил вам, что мы не можем выполнить эту работу, - деликатно ответила она.
      - Да, но я еще раз хотел бы с ним поговорить. Она помедлила немного, но все же пошла на этот раз не звать Гарри, а чтобы предупредить.
      Вскоре Гарри появился, и, судя по его виду, весьма неохотно. Увидев Сондру, он нахмурился и, подойдя к стойке, спросил:
      - Ну?
      - Это Сондра Флейш, - сказал я. - Наверное, вы слышали о ней.
      Гарри осторожно кивнул. И тут Сондра заговорила:
      - Мой отец не станет возражать, если вы напечатаете эти материалы для профсоюза. Я гарантирую это. Гарри все еще колебался:
      - Ну...
      - Вы не верите, что она действительно Сондра Флейш? - спросил я.
      - О, верю, - сказал он. - Я видел ее фото в газете. По непонятной причине лицо Сондры залил румянец. И не потому, что, используя имя отца, она ошельмовала меня, а потому, что опять-таки по этой самой причине в газете была напечатана ее фотография. Она сказала:
      - Я уверена, что отец будет огорчен, если станет известно, что эти люди не смогли напечатать свои листовки в нашем городе. В конце концов, ведь у нас демократия.
      - Ну... Хорошо, мисс Флейш, раз вы так говорите.
      - Я так говорю, - подтвердила она.
      - Тогда я готов принять ваш заказ, - сказал Гарри, уже обращаясь ко мне.
      - Однако я хочу кое-что уточнить, - сказал я. - Вы сказали, что у вас нет нужных шрифтов. Это так?
      Гарри был явно смущен.
      - Я полагаю.., мы постараемся их найти.., хм...
      - Не сомневаюсь. Но вы также выразили опасение, что не сможете выполнить работу столь же качественно. Теперь вам кажется, что сможете?
      - Я.., хм, я думаю, да.
      - Большое спасибо. - Я повернулся к Джорджу:
      - Какой медоточивый ублюдок, не правда ли?
      Джордж был сконфужен, как и все присутствующие, поэтому я повернулся к Сондре.
      - Я обещал тебе, - напомнил я ей, - что скажу что-нибудь, чтобы ты снова смогла на меня рассердиться, сразу после того, как ты окажешь мне эту услугу, ведь так?
      Она ничего не ответила. Она смотрела на меня с опаской.
      - Когда я впервые попал в этот город, - сказал я, - я был полным дураком. Я был так глуп, что позволил тебе использовать меня в интересах своей желтой прессы. Но я быстро учусь, Сондра. Я действительно все схватываю на лету. Вот этот дешевый ублюдок, этот Гарри, наговорил мне кучу всякой ерунды, и я поверил ему. Точно так же, как ты тогда, и я поверил тебе. Ты видишь, как быстро я учусь? Я хотел вернуться сюда и послушать, как этот Гарри заговорит в твоем присутствии. Поэтому я тебе позвонил. И поэтому ты здесь. Ты видишь, какой я способный ученик? Теперь я использую тебя.
      Я повернулся к двери со словами:
      - Пошли, Джордж, поедем в Уотертаун и напечатаем там эти материалы.
      Глава 23
      Мы вернулись из Уотертауна вскоре после шести. Уолтер и Фил Катц играли в джин, и, по-видимому, Фил выигрывал. Джордж понаблюдал за тем, как Фил раздает карты для новой партии, затем важно кивнул и сказал:
      - Тридцать восемь центов.
      - Да, - сказал Фил. Этот старый проигрыш до сих пор не давал ему покоя, напоминание о нем со стороны Джорджа задевало его сильнее, чем, как мне показалось, в прошлый раз.
      А Джордж тем временем растянулся на моей постели, во всегдашней своей позе "бревном", и, сонно улыбаясь, уставился в потолок. Каждый раз, когда у Джорджа выдавалась минута отдыха, он всегда поступал именно так.
      Уолтер посмотрел на свои карты и сокрушенно покачал головой:
      - Последняя партия, Фил. - Потом повернулся ко мне:
      - Ты уже ел?
      - Перекусил на обратном пути.
      - Пошли выпьем пива.
      - Охотно.
      Фил ловко обыграл Уолтера, набрав сорок семь очков, и Уолтер полез за бумажником. Он вынул три долларовые бумажки, получил мелочью сдачу и, бросив монеты в бумажник, сказал:
      - Мы скоро вернемся.
      - Алкоголь, - сонным голосом произнес Джордж, - вреден для организма.
      Мы вышли наружу, и Уолтер сказал мне, чтобы я сел за руль.
      - Не в сторону города, - сказал он, - в противоположную. В миле отсюда я видел местечко, на вид весьма неплохое.
      - Проверим.
      По дороге мы оба молчали, поглощенные своими мыслями.
      Бар оказался приземистым желтым кирпичным зданием с посыпанной щебенкой автомобильной стоянкой перед входом. На щите перед входом красовалась неоновая надпись: "Гостиница "Танго". На стоянке были два "плимута", "шевроле", микроавтобус "фольксваген" и перед самым входом старинный "паккард". Мы поставили с ним рядом свой "форд" и вошли внутрь.
      Главный зал был большой, с баром в форме подковы. Бар находился в левой части зала и занимал большую часть его пространства. Вдоль одной из стен стояли маленькие столики, а широкий дверной проем в задней стене вел в соседний зал, сплошь заставленный рядами столиков. Справа у входа был стол для игры в шаффлборд, а у противоположной стены громоздились ящики с пивом.