Паркер (№9) - Афера с редкими монетами

— Нет, я выехал оттуда. Никто из нас не должен больше там появляться. Никто.

— Тогда куда же? В какой-нибудь другой отель?

— Тоже нежелательно. Она взглянула на него:

— Ко мне?

— К тебе, — согласился он.

Глава 7

Встречу назначили на квартире у Клер в десять часов вечера во вторник. Клер и Паркер были уже здесь. Билли приехал раньше всех без четверти десять. Лемке и Майк Карлоу пришли в десять ровно, и пятью минутами позже явился Отто Майнзер. Квартира находилась на третьем этаже нового дома: сплошные витражи с хромированными рамами на фасаде и облицованные гипсовыми панелями интерьеры замысловатой планировки. Длинная гостиная, окна которой выходили во внутренний двор, маленькая квадратная спальня с единственным узким окошком, из которого открывался вид на вентиляционную шахту, а также крохотная кухня и ванная — тесновато, но для одного человека вполне достаточно.

Мебель была подобрана со вкусом, но расставлена как будто наспех. Складывалось впечатление, что хозяйка квартиры, с одной стороны, любила окружать себя хорошими вещами, но, с другой — вовсе не собиралась надолго здесь задерживаться. Диван, светильники, столики, портьеры — каждый из предметов обстановки отличался изяществом и изысканностью вкуса, но все они хоть и не были безумно дорогими, но тем не менее стоили приличных денег. И все-таки среди этого интерьера оставались своего рода пустоты, словно кто-то пришел и вынес из комнаты часть вещей. Ни одной картины на стенах. Рядом с креслом у окна не мешало бы поставить торшер, да и журнальный столик справа от дивана тоже был бы кстати.

Перед встречей Клер спросила у Паркера:

— Может, мне все-таки подсуетиться насчет выпивки? Я хочу сказать: что, если по ставить пиво или чего-нибудь в этом роде?

— Вообще-то было бы не плохо, — согласился Паркер. — Но только, ради бога, не устраивай здесь светский вечер в бридж-клубе с выносом дурацких бутербродиков на подносе.

— Сама знаю, — отрезала она. Когда прибыл Билли, Клер еще одевалась. Паркер открыл дверь.

Билли вошел со словами:

— Я, наверное, слишком рано.

— Проходи и садись, — обронил Паркер и закрыл дверь.

Билли выказывал все признаки нетерпения и беспокойства, постоянно оглядываясь по сторонам, словно испуганный опоссум, вылезший из своей норки. Он выбрал кресло в дальнем углу гостиной и устроился в нем, не переставая беспокойно ерзать.

Паркер не мог долго выносить общество столь неугомонной особы, и потому он удалился в спальню и лег на кровать, наблюдая, как одевается Клер.

О таких говорят — женщина, приятная во всех отношениях: на нее было приятно смотреть и столь же приятно было находиться в ее обществе. Чувственная и независимая, без дурацких причуд и великомудрия.

Глядя на нее сейчас, на то, как она расхаживала по комнате в одних трусиках и бюстгальтере, он не ощущал страстного желания немедленно обладать ею, все его мысли были исключительно о деле. Он думал о предстоящей встрече, о тех, кто соберется здесь. Но подсознательно все же находился во власти приятных воспоминаний, и ему доставляло удовольствие созерцать уже знакомое тело. В конце концов, у него еще будет достаточно времени на то, чтобы освежить эти воспоминания.

К тому времени, как в дверь снова позвонили, Клер была уже готова. Она надела светло-салатовые брюки и бело-розовую блузку.

— Теперь я сама открою, — сказала она, выходя из спальни.

Билли страдальчески взглянул в ее сторону, но Клер не обратила на него никакого внимания. Паркер прошел в кухню, открыл себе пива и вернулся обратно в гостиную, где его уже дожидались Лемке и Майк Карлоу. Карлоу был худощавым сорокалетним мужчиной, ростом немного ниже среднего. Обветренное лицо и усталые глаза говорили о том, что большую часть времени ему приходится проводить вне помещения. Нос у него был узкий и длинный, губы тонкие, кадык остро выступал.

— Привет, Паркер, — сказал он. — Давно не виделись.

— Пиво вон там. — Паркер махнул рукой в сторону кухни.

— Хорошо. Лемке, тебе принести?

— Не надо, спасибо, — отказался Лемке. Он виновато улыбнулся и похлопал себя по животу. — С желудком что-то не совсем в порядке.

Карлоу удалился в кухню, и тогда Паркер спросил у Лемке:

— И что ему уже известно?

— Большая часть того, что ему следует знать. Что его место за рулем, что это ограбление со взломом, что охранники вооружены, а еще, что речь идет о ценных монетах и о том, что у нас есть свой человек среди торговцев, через которого можно будет сбыть товар. Я сказал, что в деле нас пять человек, и о доле каждого мы договоримся потом.

— Ладно. А теперь представь его Билли.

— Конечно. — Когда Лемке отошел. Клер снова вернулась к Паркеру.

— Когда все соберутся, мне уйти? — поинтересовалась она.

— Нет. Ты в деле.

По-видимому, такой ответ ее удивил.

— Правда?

— Это была твоя затея. Не забыла еще? Ты сама настояла на этом.

— Значит, я тоже должна буду стать ее частью?

— Точно так.

Она пожала плечами:

— Ну, если ты ничего не имеешь против дилетантов...

— Со своей ролью ты справишься замечательно.

— Спасибо на добром слове. — Тут снова раздался звонок в дверь, и она сказала: — Я сама открою.

Лемке, Карлоу и Билли стояли у дальней стены гостиной и о чем-то разговаривали. Судя по всему. Билли распирала жажда деятельности, у Лемке был вид нездорового человека, а Карлоу вникал в суть дела и выжидал. Паркер задержался у двери на кухню, взглянув на Клер, которая вышла в маленькую прихожую и открыла дверь.

Это был Отто Майнзер, довольно высокий человек плотного телосложения, одетый во все черное. Его светлые волосы были подстрижены настолько коротко, что на первый взгляд он мог показаться лысым. Обращал на себя внимание длинный крючковатый нос с широкими ноздрями, в то время как губы были очень тонкими, а глаза казались маленькими, невыразительными и бесцветными. Обычно он держался с напускным высокомерием, что, впрочем, ему удавалось не всегда, и поэтому стороннему наблюдателю он мог показаться просто раздраженным. Когда Майнзер увидел Клер, то на его лице появилось некое подобие изумленной улыбки. Такой вид обычно бывает у человека, случайно попавшего не по адресу. Он что-то сказал Клер, Паркер не слышал что именно, но обратил внимание на то, какой холодной была ее реакция. Ее ответ был до неприличия краток, и Майнзер цинично усмехнулся.

— Верное дело, — произнес он, входя в квартиру.

Паркер подошел к нему и первым протянул руку.

— Ну вот и снова встретились.

— Спустя столько лет, — сказал Майнзер. С его внешностью иностранца казалось, что он должен бы говорить с акцентом, но это было обманчивое впечатление. На самом деле он родился и вырос в этой стране, и единственное, что, пожалуй, несколько отличало его речь, так это едва заметное типично бостонское произношение.

Уже все в сборе, — продолжал Паркер. Пойдем. Лемке уже обрисовал тебе ситуацию?

— Монеты. По наводке нумизмата.

— Именно так.

Майнзер кивнул в сторону Клер.

— О ней Лемке ничего мне не сказал.

— А зачем ему было это делать? — Майнзер смотрел на него с нескрываемым удивлением, потом рассмеялся.

— А ты не изменился, — сказал он. — Все такой же невозмутимый ублюдок, каким был всегда. Ну так как? Чья она?

— Моя.

— Брось болтать, Паркер.

Паркер пожал плечами и отправился в дальний конец гостиной. Секундой позже Майнзер последовал за ним. Клер к тому времени уже присоединилась к собравшейся там компании.

Майнзер и Карлоу были знакомы друг с другом, и поэтому Лемке оставалось лишь представить их Билли и Клер. После того как все наконец расселись, Паркер приступил к объяснению деталей операции.

Когда он закончил свою речь, Майнзер первым задал свой вопрос:

— И какова наша доля?

— Лабатард берет пятьдесят процентов, — ответил Паркер. — Теперь вторая половина.

Мы возьмем ее сразу же, как только он начнет получать деньги за проданный товар.

— И что будет с нашей половиной?

— Мы поделим ее на четыре части. Ты, Карлоу, Лемке и я.

— А как же маленькая леди?

— Она получит свое из половины Лабатарда.

Клер, по-видимому, оказалась несколько удивлена этим сообщением, но зато Билли был как будто вне себя от счастья.

Майнзер посмотрел на Клер, затем смерил взглядом Билли и, наконец, снова перевел взгляд на Паркера. Он усмехнулся и покачал головой.

— Мир совсем не прост, — философски изрек он. — То же самое можно сказать о старине Паркере.

Тут в разговор вступил Карлоу.

— Куда же мы денемся потом?

— Отсидимся в доме у Лабатарда пару дней. В подвале.

— Зачем же в подвале? — с готовностью возразил Билли. — У меня и наверху есть свободная комната. Вы бы могли...

Паркер строго посмотрел на него:

— Если бы я был полицейским, а кто-то ограбил сборище нумизматов, то я бы обязательно зашел проведать местного специалиста по монетам, чтобы немного поболтать с ним за жизнь.

Билли не на шутку обеспокоился:

— Они что, и вправду придут?

— Билли, неужели ты сам до этого еще не додумался? — сказал Лемке.

— Но зачем? Зачем им приходить ко мне?

— Во-первых, чтобы получить дополнительную информацию, — ответил Лемке. — А во-вторых, просто на всякий случай, если вдруг, по их предположению, ты окажешься замешанным в этом деле.

— Тебе лучше некоторое время подумать об этом, — посоветовал Паркер, — чтобы было проще смириться с этой мыслью. Чтобы не броситься им в ноги и не начать с ходу признаваться во всем, едва только они переступят порог.

Билли закусил нижнюю губу. Он беспомощно взглянул на Клер, но она смотрела в другую сторону.

Карлоу снова заговорил:

— Есть еще одна проблема. Паркер обернулся к нему:

— Что еще?

— Получается, что осмотреться на месте заранее нельзя.

— Мы все увидим в пятницу вечером, — сказал Паркер. — Оба дня график у охраны будет один и тот же.

— Все равно времени мало.

— Должно хватить, — сказал Паркер. — Так ты согласен?

Карлоу отхлебнул пива, немного помедлил и наконец сказал:

— Мои действия: я беру машину и доставляю ее в назначенное место. Вы приносите товар, мы его загружаем, и затем я уезжаю. И никаких полицейских у меня на хвосте, так?

— Так.

— Я имею в виду, что погони не предполагается.

— На той машине, что я достал для нас, особенно не погоняешь. — Карлоу кивнул:

— Хорошо. Но если за мной увяжутся фараоны, я бросаю грузовик и смываюсь налегке на своих двоих.

— Естественно.

— Тогда я согласен, — сказал Карлоу.

— Хорошо. — Паркер обернулся к Майнзеру: — А ты что решил, Отто?

— Я тягач, — сказал Майнзер. — Я должен перетащить на своем горбу тонну монет.

— Правильно.

Майнзер согнул руку в локте и продемонстрировал упругие бицепсы.

— Я привык заниматься умственной работой.

— А у меня как раз имеется для тебя такая работа, — сказал Паркер.

— Что это?

— Так ты с нами?

— Ну разумеется, я с вами. Я же приехал сюда, правда? Я же выслушал тебя от начала до конца, так? И я остался после этого здесь, да? Так что еще за умственная работа?

И тогда Паркер сказал:

— Завтра ночью нам нужно будет пройти через стену в «Дьябло-Турз».

— Зачем так рано? — задал вопрос Лемке.

— Потому что в четверг они вовсю будут готовиться к торгам. И завтра последняя ночь, когда мы сможем заполучить танцевальный зал в свое распоряжение.

— А как же та девка из туристической фирмы? — не унимался Лемке. — Она же увидит дыру.

— Вот в этом-то и была загвоздка, — сказал Паркер. — Но потом я вспомнил, что у нас есть Отто. А он большой специалист по этой части.

— Ты что, хочешь спалить дом? — спросил Лемке.

Паркер снова обернулся к Майнзеру:

— Мне нужно устроить пожар в их фирме. Сегодня же ночью. Это должен быть такой пожар, чтобы после него им пришлось бы на некоторое время прикрыть свою лавочку. Больше всего от огня должен пострадать внутренний офис, и особенно его дальняя стена. Но это не должно выглядеть явным поджогом.

Майнзер усмехнулся.

— Короткое замыкание, — сказал он. — Неисправность электропроводки. Проще простого. Но, Паркер, это уже сверх плана.

Паркер секунду помедлил, не желая говорить ничего, что могло бы подтолкнуть Майнзера к отказу, потому что, даже принимая внимание все его многочисленные недостатки, он все же был ценным приобретением. Наконец он сказал:

—Нам всем придется выполнять дополнительную работу, Отто. Так что все честно. Майнзер почесал выбритый затылок.

— Ну, Паркер, я даже не знаю, — начал он. — Ведь формально я не имею никакого отношения к организации разных там пожаров и тому подобных вещей. Я хочу сказать, что в это дело меня позвали как тягача, правильно? Потому что это и есть моя основная специальность. А вот теперь хотите повесить на меня еще и...

— Но тебя здесь никто не держит, Отто, — перебил его Паркер.

Майнзер, казалось, был удивлен таким поворотом дела. Он снова усмехнулся и покачал головой.

— Подбирать мне замену слишком поздно.

— Мне придется сесть на телефон прямо сейчас, — сказал Паркер и встал с кресла. Майнзер нахмурился и подался вперед.

— Не надо.

Паркер стоял у своего кресла и полуобернувшись смотрел на Майнзера сверху вниз. Он блефовал, и они оба прекрасно знали об этом, но он был вполне готов и к тому, чтобы закончить игру и немедленно начать поиски замены. Это им обоим тоже было понятно.

Паркер сказал:

— Решай, Отто. Ты с нами или нет? Майнзер пристально смотрел Паркеру в глаза и принялся хрустеть суставами пальцев. Начал с большого, пальца левой руки и закончил мизинцем на правой. Потом усмехнулся, махнул, рукой, и оглядел всех присутствующих.

— Ладно, черт с вами. Это подарок. Ради старой дружбы.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Паркер. Оставаясь стоять, он обернулся к Лемке: — А ты, Лемке, что решил? Останешься в деле?

Лемке был одновременно удивлен и испуган этим вопросом, но вскоре к нему вновь вернулась былая решимость.

— Да, я в деле.

— Хорошо. Сегодня ночью Отто организовывает пожар. Завтра ночью Отто, Майк, Лемке и я идем в контору и ломаем стену. Клер, завтра во второй половине дня ты отправишься в отель и снимешь номер на одну ночь. Пусть это будет самый нижний этаж из всего, что будет в наличии. Лемке и Майк в ночь на пятницу подготовят схему зала торгов. Билли, ты в пятницу проверишь всех торговцев, чтобы уже вечером мы знали расположение столов, которые нам нужно будет обчистить.

— Да, конечно, — сказал Билли. — Я смогу сделать это.

— Встречаемся здесь завтра ночью в два часа. Все, кроме Билли. — Паркер оглядел присутствующих: — Еще есть вопросы?

Больше вопросов ни у кого не было, и все расслабились. Карлоу отправился в кухню за пивом, а Майнзер во всеуслышание стал пересказывать пошлый анекдот. Обращался он вроде бы ко всем присутствующим, но при этом не сводил глаз с Клер, которая, впрочем, демонстративно его игнорировала. Потом Лемке и Карлоу углубились в воспоминания об общих друзьях и знакомых.

Они ушли первыми, а вскоре после них ушел и Майнзер, которому к тому времени уже наскучило завлекать Клер, и он стал делать вид, что она для него больше не существует. Билли задержался подольше, пока Клер наконец сама не объявила ему, что устала и собирается лечь спать, а потому ему тоже пора уходить. Он с неохотой подчинился, но возражать не стал.

Когда они наконец остались одни, Клер сказала Паркеру:

— Этот человек, Карлоу, производит хорошее впечатление. И держится, как настоящий профессионал.

— Он знает свое дело.

— Но вот этот, другой... Даже не знаю, — продолжала она.

— А я знаю, — ответил Паркер. — Отто тоже знает, что делает. Он справится с тем, зачем приехал сюда.

— А что с Билли? — сказала она. — Ты уверен, что отсиживаться у него будет безопасно? А что, если у него нервы сдадут, когда к нему заявятся полицейские?

— Ему будет легче удержаться от глупостей и не давать воли нервам, зная, что я за стеной.

— Ну, если ты так считаешь... — протянула Клер, пожав плечами, и переменила тему разговора.

Много позже, уже лежа в кровати, они услышали далекий вой сирен. В темноте Клер перевернулась на другой бок и прошептала:

— Это и есть пожар мистера Майнзера? — Паркер лежал на спине, прислушиваясь к доносившимся издалека звукам и к наступившей затем тишине. Уже в тысячный раз он поймал себя на мысли о том, что ему очень хотелось бы, чтобы, отправляясь на дело, все члены команды оставили бы дома свои причуды и привычки, но это, разумеется, было невозможно. Отто замечательно справится со своей задачей, и устроенный им пожар тоже удался на славу, но, скорее всего, до субботы у Отто возникнут еще какие-нибудь трения с каждым из них. Поэтому единственным выходом из такой ситуации было просто не обращать на него внимания и сосредоточиться на предстоящем деле.

Клер снова заворочалась и положила руку ему на грудь. Паркер придвинулся ближе и закрыл глаза. Очень скоро он перестал прислушиваться к ночной тишине и заснул.

Глава 8

Пожар получился замечательный. Как раз то, что надо. Закопченная приемная «Дьябло-Турз» была залита водой, внутренний офис почти полностью выгорел. От шикарного письменного стола остался лишь обугленный остов, и дальняя стена тоже сильно пострадала от огня. Какое-то время здесь никто не будет работать. Потребуется ремонт, который, в свою очередь, может быть начат только после того, как представители страховой компании установят размеры нанесенного зданию ущерба, а следователи из пожарного отдела закончат свою работу. На это уйдет не меньше недели.

Паркер, Карлоу и Майнзер прибыли на место, когда часы показывали начало третьего. Дверь была заперта на ключ, и там, где прежде стояло матовое стекло, выбитое пожарными в ходе тушения пожара, теперь был прибит лист фанеры. Справиться с примитивным замком не составило труда, и они быстро вошли внутрь. Паркер заранее разработал план, по которому можно было проникнуть в здание ночью, самолично испробовав его днем раньше. Вошел в отель, поднялся на крышу и оттуда через окно коридора проник в этот дом, который был на несколько этажей выше, чем отель. Отсюда оставалось только сойти вниз по лестнице и, отперев дверь, войти в лежавшую в руинах туристическую фирму, где теперь пахло сыростью и горелой древесиной.

Когда они вошли во внутренний офис, Майнзер огляделся по сторонам и довольно улыбнулся.

— Отличная работа. Признайся, Паркер, классно сработано.

— Замечательно, — сказал Паркер. Во-первых, это было действительно так, а во-вторых, ему хотелось сказать Майнзеру что-то приятное. В людях необходимо всегда поддерживать ощущение собственной значимости, и именно поэтому Паркер крайне редко общался с людьми, не имеющими отношения к его непосредственной деятельности. Когда на карту поставлен успех дела, он был готов сделать над собой подобное усилие. В остальных случаях он оставался неизменно равнодушен.

Воспользоваться электрическими фонарями не пришлось. Свет уличных фонарей проникал сюда, и в его голубовато-белом сиянии последствия пожара не казались такими уж разрушительными, а сама комната напоминала декорацию к предстоящему спектаклю.

Стена была обшита гипсовыми панелями, и после пожара местами обозначились стыки между ними. Паркер отошел в дальний от окна угол и провел рукой вдоль одного из панельных стыков.

— Вот здесь лучше всего, — сказал он.

У Карлоу был с собой чемоданчик с небольшим набором инструментов. Он положил его на стол. Они достали отвертки и плоскогубцы и принялись за работу, вытаскивая из панели гвозди, не беспокоясь о том, что Им придется еще долбить стену. Карлоу работал справа, а Паркер — слева, Майнзер убрал плинтус внизу панели, а затем встал на стул, чтобы отодрать узкую полоску дерева в том месте, где стена стыковалась с потолком.

Четверть часа ушло на то, чтобы окончательно снять панель. Она была шириной в четыре фута и шла от пола до самого потолка. Закончив с этим, они отодвинули панель в сторону и прислонили к стене.

Под снятой обшивкой находился каркас, сколоченный из вертикальных и горизонтальных реек. Обнажились кабели электропроводки, за которыми открывалась стена, сложенная из бетонных блоков. В то время как Майнзер, орудуя небольшой пилой, выпиливал часть арматуры, Паркер и Карлоу принялись скалывать цемент между бетонными блоками.

На эту работу ушло чуть больше времени, но к половине четвертого им удалось вынуть из стены целых одиннадцать блоков и проделать отверстие в пять футов высотой и примерно фута в два шириной, к тому же полностью освобожденное от арматуры и электрических кабелей. Открывшееся отверстие по другую сторону стены оказалось наглухо забито фанерой.

Это несколько осложняло задачу, но в конце концов им удалось просверлить несколько дырок и начать работать пилой. Еще через полчаса из проема были выпилены и вынуты четыре куска фанеры, за которой и находились створки наглухо заколоченной высокой двери.

Это была одна из тех дверей, что Паркер обнаружил в танцевальном зале за портьерами из темно-бордового плюша. Очевидно, в прежние времена здесь был балкон или открытая терраса, куда первоначально и вели эти двери. Когда же вплотную, к отелю стали пристраивать новое здание, бывшие балконные двери заколотили изнутри, снаружи забили листами фанеры. Можно считать, что больше до них уже никому не было никакого дела.

Паркер взял в руки отвертку и дважды стукнул по двери. Лемке с трех часов — а значит, уже более часа — должен находиться в танцевальном зале и ждать момента, чтобы подать сигнал, когда им будет можно сделать последний рывок.

Из-за двери на стук Паркера почти немедленно последовал ответ — три размеренных удара. Это означало, что все спокойно. Если бы поблизости был кто-то посторонний или же если бы Лемке счел, что по какой-то иной причине им следует подождать, он быстро стукнул бы в дверь два раза.

Заключительный этап работы Майнзер проделал в одиночку. Дверь была прибита гвоздями к дверной коробке, и теперь Майнзеру предстояло освободить ее, согнувшись в три погибели в проеме высотой в пять футов, ощетинившемся по всему периметру занозистыми краями фанеры. Гвозди вынимались медленно, неохотно, с пронзительным скрипом, когда Майнзер пытался осторожно выставить дверь из коробки. Он пару раз останавливался, чтобы передохнуть, но неожиданно дверь поддалась и покосилась, упершись в бордовый занавес.

Майнзер отступил назад, самодовольно усмехаясь; выступившие у него на лбу капельки пота сверкали ртутным блеском при голубовато-белом свете уличных фонарей. Он сделал величественный жест в сторону провала в стене:

— Добро пожаловать, мистер Паркер.

— Я, Отто, между прочим, тоже не просто так стоял, — сказал Карлоу.

Майнзер обернулся к нему, собираясь нагрубить в ответ, но Паркер сказал:

— Давайте все же посмотрим, как это выглядит с той стороны. — Он быстро встал между ними, а затем направился к зияющему в стене провалу и прошел через него, отодвинув дверь в сторону.

Место, где сходились две портьеры, находилось всего в нескольких футах справа от него, и теперь там стоял Лемке, придерживая занавес рукой. В полумраке его силуэт казался призрачной тенью.

— Нашумели вы изрядно, — прошептал Лемке, когда Паркер появился из-за двери. — Особенно громко было последние полчаса.

— Кто-нибудь вышел на шум?

— Нет, но могли бы.

Паркер отошел от двери. Вслед за ним из-за двери появился Карлоу, предусмотрительно прихвативший с собой плоскогубцы и отвертку.

— Все остальное я оставил на столе, — сказал он.

— Хорошо. — Паркер приблизился вплотную к Карлоу и тихо прошептал: — Не обращай на Отто внимания. Пусть болтает что хочет. Он не со зла.

Карлоу раздраженно пожал плечами:

— Ну, если тебе так хочется...

— Так будет лучше для всех. Встретимся в номере.

— Ладно.

Паркер вышел обратно в офис туристической фирмы, где Майнзер дожидался его, прислонившись к стене и сложив руки на груди.

— Все в порядке, — сказал Паркер.

— Отлично. — Майнзер отошел от стены и потянулся. — А что это с Карлоу? Чего это он завелся?

— Пусть себе болтает, — сказал Паркер. — Он не со зла.

— Разумеется. Мне-то что...

Затем они сложили бетонные блоки обратно, заполняя ими зияющий в стене проем, поверх стены укрепили выпиленные фрагменты деревянной решетки и куски фанеры, после чего гипсовая панель была водружена на прежнее место и прибита гвоздями, загнанными в прежние отверстия. Когда дело было сделано, стена выглядела такой же, как и прежде, с той лишь разницей, что теперь сквозь нее можно было пройти, затратив на это минимум времени.

Паркер взял со стола футляр с инструментами, убедился, что они ничего не оставили, после чего они с Майнзером покинули помещение туристической фирмы, двигаясь тем же путем, которым и пришли сюда. Сначала поднялись вверх по лестнице и вышли на крышу отеля, а затем, спустившись по лестнице, возвратились в номер, который Клер сняла накануне.

Карлоу и Лемке к тому времени уже успели закрепить дверь со стороны танцевального зала и поджидали их в номере.

— Вы сбили много краски, особенно по углам двери, — сказал Лемке, когда все были в сборе. — Теперь она заметно отличается от остальных.

— Этого никто не заметит, — махнул рукой Паркер.

— Видишь, я тебе говорил то же самое, — вслух заметил Карлоу.

— Ты уходишь первым, — приказал Паркер Лемке. — Встречаемся у Лабатарда вечером в субботу.

Лемке вышел из номера, а Паркер подошел к шкафу и достал из него пустую дорожную сумку, оставленную здесь Клер. Сложил в нее инструменты.

— От этой штучки хорошо пахнет, Паркер, — сказал Майнзер. — Такой сладкий запах. Я всегда могу его узнать.

— Что ж, я рад за тебя, — ответил Паркер.

Карлоу с нескрываемым отвращением взглянул на Майнзера, но промолчал. Затем он встал и объявил:

— Я пошел. До субботы, Паркер.

— Ладно.

После того как за Карлоу закрылась дверь, Майнзер сказал:

— Послушай, Паркер, а ты, вообще, знаешь, кто он такой?

— Что ты хочешь этим сказать? Какой еще «такой»?

— Откуда произошла такая фамилия — Карлоу? Он, случаем, не еврей?

Паркер искоса взглянул на него и ничего не сказал.

Заметив этот взгляд, Майнзер развел руками.

— Не пойми меня превратно, — сказал он. — Я работаю с кем угодно. Главное, чтобы они знали свою работу, а на остальное мне наплевать.

— Так и должно быть, — согласился Паркер.

— Я просто так подумал. Любопытно ведь, вот и все.

— Любопытствовать будешь после выходных.

Майнзер рассмеялся.

— Этим я тогда, пожалуй, и займусь, — ответил он. — До встречи в субботу.

— Пока.

Майнзер ушел. Паркер выждал еще некоторое время после его ухода и затем сам вышел из номера. Спустившись вниз по лестнице, он задержался у мезонина и, открыв дверь танцевального зала, заглянул внутрь. Там все оставалось по-прежнему, не было заметно никаких признаков, которые указывали бы на то, что в одной из стен теперь проделана брешь.

Часть третья

Глава 1

В четверг, во второй половине дня, Терри Эткинс, представлявший интересы нумизматической конторы «Терри-Керри компани», приехал в Индианаполис из Чикаго. Примерно в половине седьмого вечера его «понтиак» остановился перед отелем «Клейборн». На протяжении последних пяти лет он в содружестве со своим компаньоном Керри Кристиансеном занимался торговлей монетами, что приносило каждому из них от восьми до одиннадцати тысяч долларов чистой прибыли в год. В основном они занимались выполнением почтовых заказов, дополняя эту деятельность выездами на торги, подобные этим, которые часто устраивались где-нибудь в конце недели и куда они отправлялись по очереди.

По пути через вестибюль, направляясь к стойке портье, Эткинс встретил еще троих торговцев из числа своих знакомых и, перекинувшись с ними несколькими фразами, договорился встретиться с ними в баре немного позже. Оказавшись у стойки, он забрал ключ от своего номера и поднялся по лестнице в мезонин, чтобы зарегистрироваться для участия в торгах у специального столика, за которым сидел один из членов местного клуба нумизматов. Получив удостоверение участника собрания, он прицепил его на лацкан пиджака и снова спустился вниз, чтобы распорядиться перенести в номер его вещи из машины, которая была к тому времени уже отогнана на подземную автостоянку. Из вещей у него были с собой небольшая дорожная сумка с одеждой и два объемистых и тяжелых «дипломата» с монетами, содержимое которых по рыночной стоимости могло быть оценено примерно в тридцать пять тысяч долларов. Эти два «дипломата» отнесли в Озерную комнату мезонина, где теперь было устроено хранилище и где двое рослых охранников, облаченных в синюю форму, выдали ему расписку о принятии «дипломатов» на хранение, которую Терри тут же засунул в бумажник. Затем он задержался у Западной комнаты, находившейся дальше по коридору, высматривая там одного из своих знакомых, который был ответственным за устраиваемую здесь выставку бумажных денег, в разное время выпускавшихся оккупационными властями, но не нашел его. Тогда он поднялся к себе в номер, принял душ и переоделся. Потом спустился в бар для встречи со знакомыми нумизматами.

На подобных мероприятиях четверг считался днем всеобщего расслабления. Столы в зале торгов будут расставлены только к завтрашнему дню, поэтому, кроме встреч и разговоров с другими знатоками и любителями редких монет, больше заняться было нечем. Разговоры велись по большей части на профессиональные темы. А еще здесь много пили и говорили о делах житейских. Вместе со знакомыми торговцами Эткинс отправился на ужин в ресторан в центре города, достиг с одним из них принципиальной договоренности о продаже пары мексиканских золотых монет. Потом вместе со всей компанией совершил затянувшийся до полуночи вояж по барам Индианаполиса.