Майк Хаммер (№4) - Большое убийство

Джонни схватил меня за воротник и приставил пистолет к спине.

— Вы слышали, что вам было сказано? — заворчал он и принялся толкать меня к двери.

Я был еще очень слаб, но управлять машиной еще мог. Джонни уселся рядом, прижавшись к дверце и держа пистолет в руке. Я попросил закурить и он угостил меня сигаретой. Вновь я использовал прикуриватель на щитке машины. Когда я докурил, Джонни дал мне еще одну и засмеялся, когда заметил, как трясутся у меня руки, когда я сначала опустил стекло машины, а потом поднял его, чтобы выкинуть окурок. Он все еще продолжал смеяться, когда я резко свернул в сторону по его приказу.

Наконец, Джонни приказал мне остановиться и мои руки бессильно повисли по бокам. На мгновение он отвел от меня взгляд, чтобы взяться за ручку двери, и больше ему уже не пришлось смеяться. Раз пять я разрядил ему в голову свой 32-й, вытащенный из ботинка и, распахнув дверь автомобиля, я выпихнул его на дорогу, успев, правда, выхватить из его рук свой пистолет. Когда я разворачивался, лучи фар осветили его тело, которое все еще трепетало в агонии. Наверняка его уже поджидали черти в преисподней.

Уже начало светать, когда я подкатил к уже знакомому дому. Та же дорога, поросшая травой, и машина у входа. Выключив двигатель, я вылез из машины. Около дома стоял уже не пикап, а та машина, которая привезла моих конвоиров, когда они взяли меня в моем доме. Я понял, кто сейчас находится в доме. Коротышка, которого Эд Тенн назвал Мартином, вернулся за Луи Гриндлом. Я обошел вокруг дома и остановился под окном спальни. Было слышно. как Луи ругается с парнем, крича, чтобы тот перестал трясти его.

Я заглянул в окно, но там не было света, а шторы не позволяли видеть внутреннее убранство и людей. Снова послышался плеск воды и какие-то неразборчивые слова. Луи удалился вглубь дома, и я попытался воспользоваться этим шансом. Скользнув вдоль стены, я приблизился к входной двери. Почва была мягкой, но я все равно старался двигаться как можно бесшумнее. Пригнувшись, я одной рукой взялся за ручку, держа пистолет в свободной руке.

Ручка повернулась совершенно бесшумно: какой-то благодетель совсем недавно смазал ее, и я приоткрыл дверь. Она также бесшумно открылась.

Затаив дыхание, я скользнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Переведя дух, я двинулся дальше. Сердце стучало так громко, отдаваясь в ушах, что я опасался, что меня услышат. Мои ноги были еще слабы, а пистолет слишком тяжел, чтобы я чувствовал уверенность в своих силах. Наконец, я с трудом преодолел слабость, охватившую мое тело. Сейчас нельзя расслабляться!

Необходимо получить ответ из разбитого рта Луи. Я зашатался и, стараясь удержаться рукой за стену, двинулся, но рука соскользнула и упершись в дверь чулана, захлопнула ее.

Тихо... очень тихо... совсем тихо...

Совсем рядом слышалось чье-то дыхание. Человек находился рядом, вероятно по другую сторону кресла. Наверное, он тоже слышал меня, но не затаился. В другом конце комнаты раздался легкий шум и голос рядом со мной прошептал: «Он здесь».

Выстрел ослепил и оглушил меня, и сразу же раздался крик и чьи-то проклятия. В ответ раздалось два выстрела и тяжелый звук падающего тела.

В темноте раздался голос Луи:

— Я прикончил этого сукиного сына, — он все еще шепелявил. Затем он вышел из-за кресла и я увидел его силуэт на фоне окна.

— Вы пристрелили своего человека, Луи, — мягко сообщил я ему.

Луи судорожно задергался. Он одновременно хотел упасть на пол, выстрелить в меня и обругать. Но он ничего не успел сделать, так как я застрелил его, заставив замолчать на веки вечные, но я так ничего и не узнал, обругав себя за это последними словами.

Снаружи уже рассвело и было раннее утро. Я с трудом доплелся до машины и с еще большим трудом выехал на шоссе. Тут судьба улыбнулась мне.

На шоссе мне попался мужчина, который голосовал, чтобы его подвезли. Я решил доверить ему руль. Увидев, в каком я состоянии, он сразу же согласился.

Мне он не завидовал. И я тоже себе не завидовал, можете мне в этом поверить.

Глава 9

Кто-то тронул меня за руку, и я открыл глаза. Мы уже были на боковой улочке рядом с Восьмой авеню. Парень, сидевший за рулем, дергал меня за рукав. Мой единственный глаз удивленно смотрел на него.

— Эй, приятель, вы что решили помереть? Я уже полчаса расталкиваю вас.

— Сколько времени?

— Половина девятого. Как вы себя чувствуете?

— Скверно.

— Может, мне позвонить кому-нибудь?

— Не надо.

— Ну ладно, мне еще надо успеть на автобус. Вы уже пришли в себя?

Если вам очень плохо, то я могу отвезти вас куда нужно.

— Спасибо, я в этом не нуждаюсь.

— О`кей, вам виднее. Только езжайте осторожнее. Может быть, вам еще что-нибудь надо?

— Да, купите мне пачку сигарет.

Я протянул ему четвертак и он вылез из машины. Вернувшись с сигаретами, он сунул мне одну в рот и дал закурить.

— Лучше езжайте домой и выспитесь как следует.

Я ответил, что так и сделаю, после чего посидел немного, покуривая. А когда заметил полицейского, идущего вдоль улицы и подсовывающего квитанции штрафов под дворники автомобилей, то уселся за руль и уехал.

Движение было еще не очень интенсивным. Я пристроился за грузовиком и поплелся за ним. Все тело ныло и стонало, и вряд ли я сумел бы резко вывернуть руль. Потом я осторожно повернул направо, а грузовик поехал дальше. Подождав у светофора, когда зажжется зеленый свет, я направился в полицейское Управление.

Улица перед красным кирпичным зданием была запружена полицейскими.

Одни направлялись на свои посты, другие рассаживались в свои машины. У главного входа стояли три черные машины с шоферами за рулем. Две патрульные машины отъехали от тротуара и на их место сразу же заехала другая машина. Я последовал за ней и занял место в ряду машин. Едущий впереди начал разворачиваться и стал подавать назад, не глядя, куда едет.

Я засигналил, предупреждая олуха, но тот не обратил на это никакого внимания и стукнул мою машину по бамперу так, что я ударился грудью об руль.

Только этого мне не доставало. Я открыл дверцу и направился к бестолковому водителю. Парень высунулся из машины с виноватым видом, собираясь извиниться, но взглянув на меня, потерял дар речи. Челюсть его отвисла вниз, очевидно, от изумления.

— Вы что глухой? Для чего существуют сигналы?

Он попытался что-то сказать, но все еще не мог прийти в себя.

Вглядевшись в него, я узнал в нем того паренька из бюро, который засматривался на Эллен. Может быть, он умел шевелить ушами, но шофер из него был никудышный. Махнув на него рукой, я двинулся к зданию.

Вот так начался тот изумительный день. Я постарался поменьше привлекать к себе внимание. Один знакомый полицейский прошел мимо меня, бросив на меня любопытный взгляд. Я не особо надеялся застать утром Пата в кабинете, поэтому, пройдя к регистратуре, поинтересовался, где я могу видеть капитана Чамберса.

— Как ваше имя? — поинтересовался служащий коммутатора.

— Хаммер, Майк Хаммер.

Он позвонил в несколько мест, прежде чем сумел разыскать Пата.

— Он сейчас спустится вниз. Ждите его здесь.

Ждать пришлось всего минуту. Пат вышел из лифта быстрым шагом и, увидев меня, сразу нахмурился.

— Что с вами случилось?

— Получил довольно-таки приличную взбучку.

Он не стал больше задавать вопросов. Взглянув на свои ботинки и, не поднимая головы, он произнес:

— Вы арестованы, Майк Хаммер.

— Что!?

— Пошли наверх.

Лифт уже ждал. Мы поднялись наверх и я автоматически двинулся к его кабинету, но он остановил меня.

— В другую сторону, Майк.

— В чем дело?

Пат отвел взгляд в сторону.

— Наши люди следят за вашей квартирой, вашим офисом и местами, где вы бываете. Прокурор выписал ордер на ваш арест, и это не шутка.

— А в чем меня обвиняют?

Мы остановились возле какой-то двери.

— В чем? — повторил я.

— Генеральный прокурор потребовал досье на Линка прошлой ночью и не нашел его. Сегодня утром мы застали Эллен Скоби, когда она пыталась положить его на место. Две девушки из-за вас могут сейчас потерять работу и их могут обвинить в служебном преступлении. Любите вы вмешиваться в такие дела, но теперь вам не повезло, теперь вам не выпутаться, Майк. Вас никогда ничему не научишь, так что придется расплачиваться.

Я сунул руки в карманы и попытался улыбнуться ему.

— Вы стареете, сын мой, вы уже приросли задницей к своему теплому местечку. Последние два года вы постоянно говорите мне, чтобы я не рисковал. А ведь мы так хорошо работали рука об руку, а сейчас вы стали осторожничать. Для полицейского — это признак старости.

И как раз в этот момент как будто что-то промелькнуло у меня в мозгу, прорезалась четкая и ясная мысль, когда я вспомнил все, что говорила мне Эллен. Я и понял, что смогу кое на чем подловить прокурора, сыграть на его сомнениях и гордости. Я твердо взялся за ручку двери.

— Пойдем, приятель, мне необходимо уладить кое-какие дела с Генеральным.

— Минутку, минутку, что вы задумали?

— Ничего, Пат, просто я хочу с ним немного поторговаться.

Все было, как в прошлый раз. Почти... Генеральный сидел за столом, а помощники располагались по обеим сторонам от него. Детективы толпились сзади, полицейский стоял у двери, а маленький парень что-то стенографировал. Мы приблизились к столу. В прошлый раз, правда, не было Эллен с подругой. Сейчас они сидели на двух стульях и было заметно, что недавно они плакали.

Все присутствующие были поражены, увидев мое изуродованное лицо, а Эллен чуть не вскрикнула, прижав руку к губам.

— Все в порядке, девочка, — успокоил я ее.

Она прикусила губу и прикрыла лицо руками.

Генеральный в этот раз был очень насмешлив.

— Доброе утро, мистер Хаммер.

— Я рад, что вы помните меня.

В любое другое время он, наверное, нахмурился бы на такой ответ, но сейчас ему доставляло удовольствие поиграть со мной в кошки-мышки. Он давно дожидался такого случая и буквально наслаждался нашей встречей.

— Вы вероятно знаете, почему вас привели? — он откинулся в кресле и сложил руки на груди. Помощники, как игрушечные куклы, повторяли его движения.

— Слышал... кое-что.

— Сообщить, в чем вас обвиняют?

— Не утруждайтесь, — я подтащил стул и уселся на него. — Конечно, можете зачитать обвинение, если вам это доставит удовольствие, а потом, пожалуйста, выслушайте и другую сторону, а то вы привыкли слушать только своих подхалимов-помощников.

Те нетерпеливо заерзали на креслах, и это вызвало у меня болезненную улыбку. Но Генеральный, однако, не был настроен так весело.

— Я не намериваюсь выслушивать тут вашу трепотню, мистер Злодей, извините... мистер Хаммер. Я знаю, в чем вас обвинять.

— О`кей, давайте предъявите мне обвинение в краже, засуньте меня в каталажку и засудите меня. Я не возражаю.

— Но не вы один, — он перевел свой взгляд на девушек. Эллен уже не плакала, а ее подружка всхлипывала еще до сих пор.

— А вы подумали, зачем я хотел посмотреть вашу бесценную папку?

— Зачем?

Эллен принялась успокаивать подругу и та, наконец, немного успокоилась. А я вынул из кармана пачку сигарет и стал ею играть, чтобы он не видел, как дрожат мои руки.

— Дело в том, что у Эллен было очень похвальное желание — помочь вам.

Генеральный заулыбался — проклятый дурак!

— Выходит, вы хотели мне помочь?

Он уже был готов запрятать меня в камеру, но здесь в игру вступил Пат. Своим металлическим голосом, привлекая всеобщее внимание, он произнес:

— Может быть, вы все-таки выслушаете его?

— Пускай говорит, — озлобился Генеральный, — но в следующий раз он будет выступать уже в суде.

— Хорошо. Вам будет приятно это слышать, — я сделал короткую паузу. Мы обнаружили, как у вас происходит утечка информации.

Пат задержал дыхание и сделал шаг вперед.

— Эллен уже высказала предположение об этом, но вы не обратили на это никакого внимания. Мы знаем, как передается информация из Управления.

Глаза Генерального засверкали. По всей вероятности, он думал, что я его обманываю, но я выдержал его взгляд и он понял, что я не лгу.

— Как?

Теперь в моих руках появился козырь.

— Я не буду вдаваться в подробности, а просто скажу, каким методом могли передаваться сведения.

— Как? Черт возьми!

Я лишь усмехнулся. Все складывалось благополучно. Пока...

— Давайте поторгуемся. Вы хотели обвинить здесь трех человек.

Забудьте об этом и мы договорились.

Что он мог сделать? Я уловил усмешку Пата, стоявшего у окна.

Генеральный постукивал пальцами по столу, затем поднял голову и окинул комнату взглядом.

— Мы договоримся в частном порядке, если джентльмены не возражают.

Капитан Чамберс может остаться.

Все вышли из кабинета, а Генеральный усмехнулся.

— Временами я ненавижу ваши выходки, но бесспорно признаю вашу изворотливость. Вы все время путаетесь у меня под ногами, но иногда это к лучшему. Если вы действительно обнаружили способ передачи информации, то обвинение с вас троих будет снято полностью.

— Спасибо, — кивнул я, но девушки промолчали. Они были еще ошеломлены неожиданным поворотом событий. — Как я понял, вы подозреваете одного человека?

Генеральный нахмурился, взглянув на Пата.

— Верно. Мы уверены, что это он, но мы не знаем, как он предупреждает своих сообщников.

— Все весьма просто. На другой стороне улицы живет глухой, и у него выработана способность читать по губам. При хорошей практике он может различить, что говорят на расстоянии в тридцать футов. Ваш тип выходит на улицу и шевелит губами, делая вид, что жует резинку или еще что-нибудь в этом роде, но в действительности все это время он говорит, в какое время и в какое место вы собираетесь совершить налет, то есть облаву. Затем он садится в машину и едет на операцию. А тому надо только позвонить и предупредить своих. Когда вы приезжаете, все уже давно смылись. Все очень просто...

— Сейчас здесь?

— Был, когда я входил.

Генеральный выругался и схватил трубку. Все подтвердилось через три минуты. Он начал раскалываться, как только его втащили в Управление.

Генеральный был счастлив и лично пожал мне руку. Он обещал девушкам, что их маленький проступок будет забыт и выскочил за дверь.

Я подошел к Эллен и попытался обнять ее, но она оттолкнула меня.

— Пожалуйста, Майк, не сейчас... Я... я слишком устала. Это было ужасно... пока вы не пришли.

— Можно позвонить вам попозже?

— Звоните.

— Я выпустил ее из рук и она ушла.

— Здорово! — ухмыльнулся Пат. — Хитрый вы подлец. Снова провели Генерального, а он-то думал, что теперь вы у него на крючке.

Пат распахнул дверь и пропустил меня вперед. Мы прошли по коридору в его кабинет, не проронив ни слова, а затем он махнул рукой на кресло, куда я плюхнулся. Сам он присел на стол. Дай мне спокойно докурит сигарету, он проговорил:

— Я не генеральный, Майк, со мной торговаться бесполезно, так что и говорите прямо. Этот случай в глухим, конечно, чистая случайность. Если бы он не хотел так привлечь к ответственности Тенна и Гриндла, он бы не поддался на эту удочку. Пара вопросов и вы бы знали, что делать дальше.

— А у меня имеются еще кое-какие новости.

— Какие?

Луи Гриндл мертв. Я застрелил его несколько часов назад. И не только он, но и двое его парней тоже трупы. Одного пришил я, а другого по ошибке сам Гриндл.

— Майк... — Пат сжал кулаки и привстал с кресла.

— Молчи и слушай. Тенн подловил и схватил меня. Он полагал, что я прикончил Линка и взял что-то из его квартиры. Это было похищение и по всем законам я имел право на самооборону, так что не переживай особенно за меня. Один труп где-то на дороге, и местная полиция наверное уже его обнаружила. Два других трупа в доме, расположение которого я покажу на карте, и вам лучше поторопиться, пока они не протухли. Эд Тенн отдал распоряжение пришить меня, но я думаю, что вы не сможете привлечь его за это к ответственности. У него наверняка железное алиби на это время, и сейчас он уже знает, что произошло, так что успеет подготовиться.

— Какого черта вы не сказали мне это раньше? Боже! Мы сможем опровергнуть любое алиби, если он в этом замешан.

— Вы снова говорите как маленький ребенок. Хотелось бы мне увидеть, как вы опровергнете его алиби. Ведь если он проговорится, то подпишет этим смертный приговор своей персоне. А чем вы можете его запугать? Только тюрьмой... Нет, с ним вы ничего не сделаете. Он опять выйдет сухим из воды.

Пат яростно треснул кулаком по столу.

— И мы теряем время, играя с Генеральным! Черт возьми, почему вы ничего не сообщили сразу?

— Конечно, у меня была масса времени. Вы бы все услышали, если бы не арестовали меня, как только я появился.

— Если бы я знал, Майк.

— Если все знать...

Он достал карту и протянул ее мне.

Вспомнив дорогу, по которой мы ехали, я отметил точку, где стоит дом.

Пат немедленно связался с кем-то по телефону, затем позвонил в Ислин и узнал, что труп уже нашли.

— Пат, — начал я. Он прикрыл трубку рукой и посмотрел на меня.

— Сначала найдите труп Луи, прежде чем сообщать все Генеральному.

Он медленно опустил трубку на рычаг.

— А почему это так вас волнует, Майк?

— Я думаю, что смогу наколоть Тенна.

— Но я обязан сообщить об этом, — тихо сказал он.

— Если вы доложите сейчас, он опять захочет обвинить меня, Пат.

Сейчас у меня отчаянное положение, мне нужны еще три дня. Я близок к развязке, а меня могут засадить.

— Но картина вроде ясна...

— Нет, вы просто топчетесь на месте, а ваши копы гонятся за какими-то тенями.

— А что вы еще знаете?

— Ничего... но эти тени теперь преследуют меня, думают, что я знаю что-то, хотя на самом деле я понятия не имею, что им от меня надо. Я все время раздумываю, что мог оставить Тоди Линк. Единственное, что я надумал, что он был убийцей.

— Это мы установили, — подтвердил Пат.

— Как?

— Он находился за рулем автомобиля, когда убили Декера.

— Откуда вы это узнали?

— Кол и Фишер были обнаружены в Филадельфии. Они стали отстреливаться и их ранили. Кол перед смертью успел кое-что сказать.

— Что именно?

— Вы не ошиблись насчет Хукера и Декера. Тоди приказал им ограбить квартиру. Он собирался послать Кола и Фишера с ними, но переменил намерения и поехал сам. Это все, что он знал и сообщил перед смертью.

— Вы хотите сказать, что сначала им было необходимо прикончить Декера?

— Нет... просто поехать с ним, пока он будет совершать ограбление.

— Я медленно встал, нахлобучил шляпу на затылок и бросил окурок в пепельницу.

— О'кей, Пат, обрабатывайте Тенна сами. Сейчас мне необходимо немного отдохнуть.

— Ладно, если Луи Гриндл мертв, то его уже не оживишь. Шагайте на охоту за Тенном. Когда проснетесь, сразу же мне позвоните.

— Я постараюсь пока ничего не сообщать Генеральному.

— Благодарю, Пат.

— И, Майк...

— Что?

— Сделайте что-нибудь со своей физиономией, у вас ужасный вил. Вас можно снимать в фильмах ужасов.

— Ладно, — я прикрыл глаза и вздохнул.

Глава 10

Я не был одинок. В вестибюле толпилось много народу. Многие вышли взглянуть на меня, так как я стал знаменитым в городе человеком. Одна из соседок испуганно перевела дух и прошептала:

— Ох... боже мой, где же он был?

Жена управляющего была здоровенной и толстенной теткой, телеса которой грозили вырваться из корсета. Но она заулыбалась, признав меня по походке, но увидев мою разбитую физиономию, окаменела. Управляющий, тыкавший ключом в замочную скважину моей квартиры, повернул голову и тоже замер.

И здесь появилась Мата, бросившаяся ко мне. Улыбка, которую она заготовила для меня, исчезла и она прошептала:

— Майк?

— Здравствуй, милая.

— О, Майк! Что случилось? — она кинулась в мои объятия и слезы выступили на ее глазах. Кончиками пальчиков она коснулась моего лица и я ощутил, как они дрожат.

— Дорогой... кто это...

— Когда-нибудь я вам все расскажу. Почему вокруг такое оживление?

Мата перевела дух.

— Я звонила и звонила вам всю ночь и утро. Я... думала, что что-нибудь случилось... как в прошлый раз. Ох, Майк!

— Все в порядке, милая. Скоро я приду в форму.

— Я пришла, а вы не открываете. Тогда я сказала управляющему, что может быть с вами что-то случилось... и он пришел поглядеть. Майк, вы так напугали меня!

Управляющий согласно кивнул, облизав пересохшие губы. Другие стали потихоньку расходиться по своим квартирам. Жена управляющего испуганно пролепетала:

— Вы так напугали нас, мистер Хаммер. Мы полагали, что вас убили.

— Почти... Во всяком случае, благодарю за то, что вы вспомнили обо мне. Сейчас, если вы не возражаете, мне бы хотелось остаться одному, я все еще ощущаю слабость. — Может, вам чем-нибудь помочь?

— Нет благодарю.

Я вставил в замок свой ключ и открыл дверь. Мне пришлось прислониться к косяку, прежде чем я смог войти внутрь. Мата взяла меня под руку и, поддерживая, провела меня к креслу.

Это был слишком длинный день... Не всякий может выдержать такое на ногах. Моя голова откинулась назад, глаза закатились. Мата тихо всхлипнула, расшнуровывая мои ботинки. Сначала редкими толчками, а потом и чаще стало отдаваться в голове с каждым ударом пульса. Мата уже сняла галстук и расстегнула рубашку, когда послышался стук в дверь. Мне было совершенно безразлично, кто это там меня беспокоит. Я слышал, как Мата открыла дверь, слышал голоса и лепетание ребенка в прихожей.

— Майк... это няня.

— Управляющий просил меня заглянуть к вам, — произнес женский голос.

— Я хорошо себя чувствую.

Ее голос приобрел силу.

— А я в этом сомневаюсь. Присмотрите милочка за ребенком. Спасибо, ее рука приподняла меня. — Вам бы лучше лечь.

Я не мог не согласиться с ней. У нее на все были контраргументы. Мата сидела на кушетке играя с ребенком, и что-то ему напевая. Поднявшись, я с трудом прошел в спальню. Няня раздела меня и уложила в постель, я даже не успел понять как. Лицо мое защипало от йода и холодный компресс не позволил мне сразу уснуть. Было слышно, как няня просит Мату вызвать врача. Кажется, он оказался здесь через мгновение, ощупывая жесткими пальцами мое тело. Затем он также таинственно исчез. Женщины тихонько переговаривались, решив остаться тут до утра. Потом вскрикнул ребенок и это оказалось последним звуком, который я слышал.

Последовали какие-то обрывки снов, чьи-то лица показались мне знакомыми и что-то бормотали, а я не понимал их. Но боль поутихла и я попал в какое-то место, где было тепло и светло. Как будто я очутился за огромной, отделенной от всех горестей и смертей, стеной. А все знакомые мне физиономии остались снаружи и их можно было только видеть, но они были недосягаемы.

Здесь собрались все: Декер со своим ребенком, внимательно выслушивающий, что говорит ему Мэл Хукер. Тоди Линк, согласно кивающий им, и его ребята, стоящие наготове. Луи и Эд тоже находились здесь. Они стояли у трупа человека по имени Фаллон. Все происходило как будто на сцене. Все были одеты в римские тоги, а в центре были Мата и Пат вместе с Генеральным, а Эллен стояла у открытой двери, собираясь войти. Тут все они повернулись и расступились, пропуская дюжины прекрасных женщин, которых я видел на каких-то фотографиях.

Все фигуры двигались с какой-то завораживающей плавностью, а я находился в центре и понимал, что все это делается специально для меня, что все это уже происходило реально и будет повторяться снова. Я мог уже различить каждое движение фигур и пытался внимательно вглядеться в их лица. Но оказывается я не был единственным зрителем. Вместе со мной внутри ограды находился еще кто-то. Это была женщина без лица, покрытая чем-то черным. Я позвал ее, но она не отозвалась. Я пытался подойти к ней, но она была недосягаема, хотя казалось и не двигалась с места. Я уже бежал, а она все также отдалялась от меня, я все старался схватить ее, но тут она исчезла.

Я произнес что-то гадкое в ее адрес, потому что она не давалась в руки. Но все остальное осталось, просто стало немного туманным, но их голоса закричали, чтобы я остановил ее и вернул назад. Тенн, Гриндл и Линк осатанели от ярости и пытались пробиться сквозь невидимую стену, но лишь рухнули наземь. Я засмеялся над ними и они постепенно исчезли.

Какой-то желтоватый свет разлился у меня перед глазами. Кто-то осторожно трогал меня и чей-то голос произнес:

— Майк... проснись, пожалуйста.

Я открыл один глаз. Другой тоже приоткрылся.

— Вы кричали во сне. Вы не спите, Майк?

У нее был усталый вид. Няня, сидевшая рядом с ней, также выглядела утомленной, а мальчик на ее руках улыбался.

— Я проснулся, милая, — я проделал движение рукой, разгоняя туман перед глазами. — Уже день?

— Нет. Вы спали вчера весь день, всю ночь и часть сегодняшнего дня.

Я потрогал лицо: опухоль уже спала.

— Боже, сколько времени?

— Половина пятого, Майк... Звонит Чамберс, вы можете ему ответить?

— Да, я поговорю с ним. Дайте мне что-нибудь надеть.

Я с трудом попал ногами в шлепанцы. По-прежнему я был весь в бинтах и в йоде, но передвигался уже без прежней боли. Проковыляв к телефону, я взял трубку.

— Хэлло...

— Где вы были, Майк? Я же просил вас позвонить мне.

— Я не мог, так как спал.

— Надеюсь, теперь вы проснулись? Генеральный нашел Гриндла.

— Хорошо.

— Теперь ему нужны вы.

— Для обвинения в убийстве?

— Пока нет. Я все объяснил ему. Генеральному нужен Тенн и он полагает, что вы можете свидетельствовать против него.

— Когда он от меня отстанет?

— Поставьте себя на его место и вы все поймете. Он жаждет завершить дело.

— Боже, я же все ему рассказал! Что он еще хочет? Крови? Или он думает, что я сам расправлюсь с Тенном?

— Не надо шутить, Майк. Ему не нужен мертвый Тенн. Ему необходимо прославиться и попасть в газеты. Ему нужен суд над Тенном перед лицом публики. Только ради этого он и работает.

— Ну, а что с тем глухим парнем?

— Он знал лишь номер телефона на Центральном вокзале. Если он не звонил через каждый час, это означало, что что-то случилось. Мы выяснили чей это номер, но ничего не обнаружили. Этот парень работал через посредника, который передавал информацию дальше. Обоим платили одинаково... Деньги приходили по почте в начале каждого месяца.

— Думаю, что сейчас Тенн смеется над нами.

— Наверное, от души улыбается. Мы проверяли его алиби на прошлую ночь. Оно безупречно. И вы и я знаем, что это чистейшая ложь, но никто не сможет засвидетельствовать это в суде. Тенн заявил, что подобное обвинение нелепо. Он всю ночь играл в карты в кругу друзей.

— Ерунда! Они всегда так говорят. Суточный допрос пожестче и он запоет.

— Попробуйте сделать это сами.

— Тогда можно поступить по другому, — предложил я.

— Не советую, Майк. Тенн окружен адвокатами, и защищен бандой своих молодчиков. Смотрите, вы рискуете своей шеей.

— Ладно. А что с Генеральным?

Он запнулся, прежде чем ответить.

— Майк... вы искренни со мной?

— Вы знаете все, что и я, Пат. А что?

— Вы постоянно будете связаны с новым парнем. Звоните сюда. Да, и позвоните Эллен, она хотела поговорить с вами.

— Она там?

— Нет, недавно ушла. Да, еще одно: Игрок вернулся.

— Мервин Холмс?

— Да. Таможенники сообщили о нем, но уже после того, как он приехал.

Мы проследили его до Нью-Йорка и здесь потеряли. В последний раз его видели с какой-то блондинкой.

Я немного поразмышлял и сказал:

— Вероятно, он все еще кого-то боится.

— Похоже на то. Надеюсь увидеть его еще сегодня. Он слишком известен, чтобы долго прятаться. Знаете, позвоните мне, когда будет время. Мне нужно уходить, сейчас тут сумасшедший дом. Генеральный пишет обвинительное заключение у себя в кабинете.

И он положил трубку. Старый, добрый Пат, когда-то мы вместе играли в бейсбол. Он все еще беспокоился обо мне и вообще защищал меня от Генерального.

Мата зевнула и откинулась в угол кушетки.

— Вам пора идти, малышка.

Она прикрыла ротик.

— Что-нибудь случилось?

— Люди хотят поговорить со мной, и я не могу терять время. Пойти бы куда-нибудь и подумать как следует, чтобы никто недельку не беспокоил меня, если сам того не захочу.

— Хорошо... мы можем пойти ко мне и я не буду беспокоить вас, Майк.

Сейчас мне бы лечь в постель и поспать, но без мужчин.

— О'кей! Собирайте свои вещи, пока я оденусь.

Я вернулся в спальню и полностью оделся. В дверь тихо постучали и я крикнул, чтобы входили. Появилась няня с мальчиком, державшая его за руку.

Ему очень нравилось здесь, он залепетал и потянулся за кобурой, лежавшей на столе. В тот же миг она схватила его и оттащила от стола.

— Он любит играть, — заметила она.

— Может быть, из него вырастет хороший полицейский.

В ответ я получил гневный взгляд.

— Надеюсь, что нет! Мисс Ли сообщила, что вы уезжаете.

— Да.

— Может быть, тогда вы мне поможете?

— Конечно.

— Сегодня ко мне придут делать ремонт. Если вы не возражаете, мы бы остались здесь.

— Конечно, вы окажете мне честь, пожив у меня. Если мне будут звонить, говорите, что меня нет и вы не знаете, где я и когда вернусь.

О'кей?

Няня немного нахмурилась.

— Да... вы... ждете звонков? — дрожащим голоском поинтересовалась она.

Я засмеялся и качнул головой.

— Только не сюда. Звонков не будет, не бойтесь.

Няня успокоилась и увела ребенка назад в гостиную, а я зашнуровал ботинки, надел кобуру и снял с вешалки пиджак. Мой другой костюм висел на спинке стула и, по-видимому, уже ни на что не годился. Я вытащил все из карманов, положил на столик и, свернув испорченный костюм, отнес его на кухню. Запихав все это в мусорный бак поверх старой одежды мальчика, я придавил крышку и запихнул бак в угол.