Веронские любовники

      – Мы жили так потому, что мои родители были бедными. После смерти отца это было лучшее, что могла позволить наша мама. Зато окна квартиры с одной стороны выходили на оживленную яркую улицу, а с другой стороны – на реку Адидже. И под этой крышей всегда царила такая атмосфера любви и веселья, что нам не нужна была роскошь.
      – Мы с Бейроном целыми днями пропадаем на работе. Здесь мы будем проводить только вечера и выходные, и то не всегда. Нам не нужен дом, который требует слишком большого ухода. Поэтому здесь не будет ни растений, ни собаки.
      – Оно и к лучшему. – Нико пренебрежительным взглядом смерил расстояние между кухонной столешницей и небольшим обеденным столиком. Здесь было не больше метра. – Даже маленькая собачка вряд ли здесь развернулась бы.
      – Дом рассчитан на взрослых людей. Он не рассчитан на собак или семью с детьми.
      – На взрослых, говоришь? – Бывший муж изучающе посмотрел на Хлою, его взгляд пронизывал ее насквозь. – Значит, ты в свои двадцать восемь решила пополнить ряды дамочек среднего возраста?
      – При чем тут средний возраст?! – в гневе задохнулась она. – Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
      Нико пренебрежительно пожал плечами.
      – А ты посмотри на себя в зеркало, Хлоя! Ты так тщательно упаковываешь себя в строгий черный костюм адвоката, волосы старательно зализываешь назад и собираешь их в старческий кукиш, а в глазах у тебя – пустота, как у покойницы.
      – Я не знаю, Нико, что привело тебя сегодня в такое жуткое настроение, – заговорила Хлоя, повышая голос, чтобы перекричать шум дождя. – Если для того, чтобы забрать меня отсюда, тебе пришлось изменить планы и сделать лишний крюк, я готова извиниться перед тобой. Но если ты не можешь сказать ничего хорошего о моем новом доме или обо мне, на твоем месте я бы лучше промолчала.
      – Ты права, саrа,– вздохнул Нико. – Я веду себя не слишком-то вежливо. По правде говоря, у меня сегодня был тяжелый день, но это вовсе не повод срывать зло на тебе.
      – Что-то не так с твоим бизнесом? – смягчилась Хлоя.
      – Все не так с моим бизнесом. – Нико покачал головой. – Иногда мне кажется, я был гораздо счастливее, когда жил в бедности. Во всяком случае, я спал спокойно. – Он пожал плечами. – У меня сегодня сорвалась очень важная сделка.
      – И что было предметом сделки, что-нибудь крупное?
      – Корабль, Хлоя. Твой некогда неимущий экс-супруг в настоящее время владеет шестью судами. И осмелился вообразить, что обзавелся седьмым.
      – Корабли?! – Никакое самообладание не помогло Хлое скрыть ее изумление и удержать неуклюжее восклицание, сорвавшееся с ее языка: – Ничего себе! Нико, ты, должно быть, очень богат, если можешь позволить себе покупать корабли!
      Он слабо улыбнулся.
      – Не слишком-то давай волю своему воображению, Хлоя, – посоветовал Нико, безошибочно читая ее мысли. – Это не многопалубные теплоходы, совершающие круизы по Средиземноморью, с бассейнами и казино на борту. Мои корабли – это океанские контейнеровозы, перевозящие грузы со всех концов света.
      – Так вот по каким делам ты сюда приезжаешь!
      – Именно. Ванкувер – крупнейший грузовой порт на западном побережье Северной Америки. Мои суда заходят сюда регулярно, перевозя самые разные товары из Европы, Азии и Южной Америки.
      Хлоя с трудом сглотнула и попыталась вернуть на место отвисшую челюсть, стараясь не слишком изумленно глазеть на бывшего супруга.
      – Ты, должно быть, очень гордишься своим успехом?
      – Напротив, мне очень стыдно. Я считал себя воспитанным человеком, но сегодня днем вел себя как дикарь. В порыве гнева я угрожал человеку, который был всего лишь несчастным посредником. Я и сам бываю таким, когда что-нибудь получается не по-моему.
      – Но почему, Нико? – Хлоя опустилась за стол, сбитая с толку его словами. – Когда мы были женаты, ты страстно желал достичь успеха. Ты добивался его так решительно, что это граничило с одержимостью. Почему же теперь, когда ты преуспел, тебе этого недостаточно? Почему для тебя так важно, что ты не сумел купить еще один корабль?
      – Это имеет огромное значение, – убежденно заявил он, – потому что в данном случае не просто сорвалась очередная сделка, в результате которой Нико Моретти лишился своей новой игрушки. Здесь начинает сказываться эффект домино. Мой агент в Ванкувере Донна Мелино продала места под контейнеры на новом судне. И теперь я не смогу выполнить свои обязательства. Репутация моей фирмы поставлена под угрозу. Придется найти другие суда для размещения этих контейнеров, а это солидные издержки для моей компании.
      – А деньги много для тебя значат?
      – Конечно, я придаю им большое значение, – сказал он, садясь рядом с бывшей женой. – Ведь деньги сделали меня тем, кем я стал теперь. И потом, я имею дело с товарами, и никакой романтики.
      – И ты доволен? – спросила Хлоя.
      – Меня это вполне устраивает, – ответил Нико с неизбывной печалью в голосе и во взгляде. – Любовь зажигает огонь в твоем сердце, но проходит время, и ты оказываешься выжатым до последней капли. Судьба отбирает у тебя то, что ты ценишь превыше всего на свете, и обращает это в прах. Если же обзаводишься вещественными благами, ты сам властен над своей жизнью. Деньги спокойно лежат на банковском счете, и ничто не ранит твою душу.
      – Прости меня, Нико! – судорожно прошептала Хлоя, обхватив его ладонь обеими руками. Господи, почему, когда умер Лучано, она так переживала собственную боль, но никогда не вникала в то, что чувствовал ее муж?
      – Ничего страшного. – Неправильно поняв ее, Нико посмотрел на Хлою отсутствующим взглядом. – Я справлюсь с этой неудачей. К счастью, дело только в деньгах. Если даже я потеряю свой капитал, всегда есть шанс заработать еще.
      – Но достаточно ли этого, чтобы сделать тебя счастливым?
      Нико сжал тот палец, на котором у Хлои было надето кольцо, подаренное Бейроном.
      – А ты сама довольна всем, что имеешь? Этим богато выглядящим глянцевым домом, своей работой? Этим кольцом с крупным бриллиантом? – Его бывшая жена вздрогнула и попыталась отдернуть свою руку. – Счастлива ли ты с мужчиной, который преподнес его тебе?
      – Что, если я скажу, что нет? – честно созналась Хлоя и снова вернулась к вопросу, который она задавала Нико прошлым утром: – Как бы ты посоветовал мне поступить в такой ситуации?
      – Зачем спрашивать меня, Хлоя, когда только ты одна знаешь ответ?
      – Затем, что я боюсь ответа, – произнесла она дрожащим голосом. Та стена, которую Хлоя столь тщательно возводила между ними, вдруг обрушилась под внимательным испытующим взглядом Нико. – Поскольку, невзирая на все происходящее, боюсь, что все еще люблю…
      Раздался оглушающий гром, и Хлоя испуганно замолчала.
      – Что ты хотела мне сказать? Скажи, причем смотри мне в глаза!
      Хлоя больше не могла загадывать шарады. Плевать на гордость и приличия, правильно это или неправильно.
      – Я все еще люблю тебя! И боюсь, что всегда буду любить! Вот! Теперь ты доволен? – вырвалось у нее со стоном.
      Нико молчал. Пауза затянулась настолько, что Хлоя едва не умерла со стыда. Куда она полезла со своей чрезмерной импульсивностью!
      – Ответь хоть что-нибудь, – пробормотала она наконец. – Скажи мне, что я дура, истеричка. Только прекрати эту пытку ожидания!
      – У меня нет слов. Все, что я могу тебе предложить – это…
      И Нико обнял ее так, будто имел на это полное право. Хлоя подалась к нему с готовностью, поскольку чувствовала, что все правильно, что так и должно быть.
      Губы Нико были теплыми, нежными, ласковыми. Они возвращали Хлое забытый вкус к жизни, стирали время, заглушали голос совести. Его поцелуй вселял в нее смелость.
      Снаружи в окно продолжал стучать дождь, и в сердце Хлои, словно эхом, отдавалась его дробь. Кровь пульсировала в венах. Снова ее, как когда-то давно, поглотило почти болезненное глубочайшее желание ощутить сейчас же всю полноту жизни.
      Вчерашний день поблекнул и растворился в закоулках памяти. Завтра тоже не существовало. Ничто не имело значения, кроме того, что происходило с ними в этот миг.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

       26 августа, среда
      Хлоя заперлась бы в своей комнате и не вышла бы, если б заранее знала, что ее подруга Моника в этот день решила устроить торжественный завтрак в честь невесты. Хлоя как-то не задумалась о том, что раз уж она не собирала девичник, то ее близкие женщины должны были найти другой повод поздравить ее с грядущей свадьбой. Итак, этим утром ничего не подозревавшая невеста спустилась вниз и неожиданно обнаружила свою бабушку, крестную и Монику, выстроившихся в ряд. При появлении виновницы торжества они радостно вскричали: «Сюрприз!»
      Хлоя совсем не нуждалась в каких бы то ни было сюрпризах. После событий вчерашнего вечера все, чего ей хотелось, – это остаться наедине в комнате без зеркал, чтобы не смотреть на себя и не видеть, как весь ее облик выражает чувство вины и стыд.
      В полном потрясении, Хлоя позволила Монике проводить ее на почетное место за круглым столом. Огромный букет воздушных шаров, привязанный к спинке ее стула, плавно покачивался в воздухе.
      – Только я не одета для торжества, – пробормотала его виновница. Босиком, в белой блузке и старенькой юбке из грубой хлопчатобумажной ткани, Хлоя болезненно осознала, что она единственная в этой комнате, кто выглядит как Золушка. Ей недоставало только передника да метелки, чтобы довершить сходство.
      – Ты смотришься просто прекрасно! – заверила ее Шарлотта, любовно взирая на внучку затуманенным от сентиментальных слез взором.
      Тем временем из кухни появилась Жаклин и принялась разливать апельсиновый сок и шампанское в свои лучшие хрустальные бокалы. При этом улыбка была будто приклеена к ее лицу, и она смотрела на дочь таким острым проницательным взглядом, что та беспокойно заерзала на своем стуле.
      – Если вас интересует мое мнение, она выглядит обессиленной! – вынесла приговор Жаклин. – Во сколько ты вчера вернулась, Хлоя?
      Сколько же было времени? Десять часов или пол-одиннадцатого?
      – Я точно не помню.
      – Как я понимаю, вы пережидали грозу?
      – Да. И поскольку вы к тому времени наверняка уже давно отужинали, по дороге домой мы еще ненадолго остановились, чтобы поесть.
      Жаклин не сводила с дочери пристального взгляда:
      – Как все прошло вчера днем? Удачно?
      Хлоя опустила глаза, опасаясь того, что они могли выдать ее.
      – Не совсем так, как я ожидала.
      – Но результат тебя порадовал?
      Порадовал? Едва ли! Разве может женщина, собирающаяся создать семью с одним мужчиной, так вести себя с другим? И все же, несмотря на чувство вины, от воспоминания о том, что они с Нико делали прошлым вечером, у Хлои внутри все замирало от сладостного томления.
      – Держи, подружка! – Моника потянулась к Хлое, положила ей на колени льняную салфетку и подняла свой бокал. – За твой счастливый брак, за твою счастливую жизнь! Чтобы все у тебя всегда было так же хорошо, как сейчас!
      Хлоя собрала волю в кулак и улыбнулась, пытаясь воплотить образ сияющей от радости невесты. Этого, похоже, и ожидали от нее все, кроме матери. Подняв свой бокал, Хлоя невидящим взором уставилась на капли влаги на его тонких изящных стенках.
      – Что случилось, у тебя нет аппетита, дорогая? – Филлис укоризненно погрозила крестнице пальцем, глядя на микроскопическое количество еды, которое Хлоя положила себе на тарелку. – Тебе надо сейчас много есть. Свадебная церемония отбирает у женщины много сил.
      – Я просто очень… потрясена. Я понятия не имела, что вы спланировали все это, – Хлоя с изумлением оглядывала стол. Здесь было и блюдо со свежими фруктами, и бельгийские вафли, покрытые белоснежной шапкой взбитых сливок и осыпанные малиной, и канадский бекон. В бабушкин любимый фарфоровый кофейник был налит горячий шоколад. Его предполагалось пить из таких же антикварных чашек, настолько изящных и тонких, что они казались почти прозрачными.
      От такого изобилия Хлою даже немного затошнило. Подавив этот позыв, она сказала:
      – Все просто замечательно, но не стоило так хлопотать. Подготовка к моей свадьбе и так отнимает у вас много времени и сил.
      – Ты не оставила нам особенного выбора, – заметила Моника. – Ты же не позволила мне собрать девичник.
      – Еще горячего шоколада, дорогая? – Шарлотта держала кофейник над ее чашкой. – Или ты предпочитаешь что-нибудь попрохладнее? Например, сок? Ты что-то немного разрумянилась.
      – Хорошо бы воды, – попросила Хлоя, обмахивая лицо салфеткой. – И побольше льда!
      – Если вы все закончили с едой, мы можем приступить к развлекательной части, – сказала Моника. Поскольку никто не возражал, она выкатила вперед медный сервировочный столик на колесиках. Хлоя только сейчас заметила, что он доверху нагружен подарочными коробками, перевязанными разноцветными ленточками. – Завтрак был только вступлением. А это – главное событие.
      «Это» оказалось шикарным подарком, укрытым слоями тонкой оберточной бумаги. Хлоя обнаружила в коробке шелковый пеньюар персикового цвета, украшенный кремовыми перьями марабу, коротенькое сексуальное вечернее платье, прозрачные кремовые чулки, подходящие к ее свадебным туфлям, и трусики, отделанные тисненым атласом и украшенные вышивкой из милых голубых незабудок. И, наверное, самым экстравагантным подарком из всех оказался корсет без бретелек в стиле «Веселая вдова» к ее подвенечному платью. Он был переплетен тесьмой и расшит красивейшим кружевом.
      – Тут понадобятся чьи-нибудь ловкие пальчики, чтобы помочь тебе нарядиться, – произнесла Филлис. Она в замешательстве обозрела длинный ряд крючочков и петелек на тыльной стороне корсета и сбилась со счета на втором десятке.
      – Вот здесь-то я и пригожусь, – сказала Моника. – Мы примерим это заранее. Нам ведь еще предстоит репетиция свадебной церемонии. Нужно удостовериться, что в день торжества не произойдет никаких заминок. Но это случится не сегодня, зато есть еще кое-что, о чем следует позаботиться прямо сейчас.
      Не в силах преодолеть свое смятение, Хлоя воскликнула:
      – Ой, пожалуйста! Может, хватит сюрпризов на сегодня?
      – Что-то ты непохожа на восторженную невесту. Ты, скорее, выглядишь, как заключенный в ожидании смертной казни, только почему-то слишком румяная, – заметила Моника. – Я поразмыслила, и мне кажется, у тебя не было особенных причин краснеть сегодня утром. Если бы я не знала тебя, я бы решила, что у тебя нечиста совесть.
      – Так оно и есть, – ответила Хлоя, хватаясь за первый попавшийся благовидный предлог, который пришел ей на ум. – Ведь у тебя муж и двое детей, о которых нужно заботиться. Тебе не стоило оставлять их и приезжать сюда ради того, чтобы побаловать меня.
      – Всю основную работу проделали твои мама и бабушка. Я только давала им руководящие указания. – Моника нежно пожала ее руку. – Не переживай, подружка. Мы просто решили, что вручим тебе подарки сегодня вместо того, чтобы подождать с этим до субботы, вот и все. К тому времени у тебя будет полон дом гостей и, скорее всего, ты будешь очень занята. – С этими словами Моника протянула Хлое маленький подарочный пакетик с узором из ромашек. – Теперь прими от меня вот это.
      Сердце Хлои забилось в груди, как раненая птица, когда она увидела золотой медальон, на котором были выгравированы ее новые инициалы. Всю ее жизнь они были «X. Э. М.», включая годы, когда она была замужем за Нико. В причудливом переплетении букв «X. Э. П.» было нечто тревожное, даже фатальное. Они как будто отмечали окончательный разрыв Хлои с ее прошлым.
      – Здесь колье и серьги бабушки Мэтсон с жемчугом и бриллиантами. Они будут замечательно смотреться с твоим свадебным платьем, – Жаклин положила коробочку с ювелирными украшениями на колени дочери.
      – А вот и голубая подвязка, – захихикала Филлис, раскручивая злополучный предмет туалета на своем пальце. Он вращался, как сумасшедшая карусель, готовая оторваться от своей оси и взмыть в небеса. – Надень ее ниже колена, дорогая, на тот случай, если Бейрон захочет снять ее зубами.
      Боже упаси! – с ужасом подумала Хлоя. Всплыли воспоминания о том, какие ловкие трюки проделывал с ней Нико своими зубами. От мысли о том, что другой мужчина может позволить себе с ней такие вольности, у Хлоя по телу побежали мурашки.
      – Я не предлагаю тебе свою подвязку, потому что мы уже использовали ее раньше, – сказала Шарлотта, подойдя к внучке и присаживаясь рядом с ней. – Я отдаю тебе мой кофейный сервиз, Хлоя, потому что знаю, как он тебе нравился. Я собиралась подарить его тебе, когда вы с Нико… – Бабушка замолчала и поджала губы, как обычно делают женщины, когда пытаются сдержать слезы. – Что ж, это совсем другая история.
      Хлоя открыла было рот, чтобы поблагодарить бабушку, но вместо этого разразилась слезами.
      – Я не хотела, – сдавленно пробормотала она. – Простите меня, пожалуйста! Просто это все слишком неожиданно…
      – Предсвадебные страхи, – глубокомысленно изрекла Филлис. – Сколько я их перевидала! Все будет в порядке, дорогая, как только ты ступишь на порог церкви. Один взгляд на Бейрона, и ты полностью позабудешь о своем волнении.
      – Это уж точно, – сказала Жаклин с абсолютно безмятежным выражением лица. Ее спокойный вид привел Хлою в недоумение. Было похоже, что все сомнения, которые ранее выражала ее мама, неожиданно исчезли без следа. – Утри-ка слезы, а я открою еще одну бутылку шампанского. Мне кажется, нам всем можно еще немножко выпить.
      Вытерев слезы, Хлоя ринулась из-за стола.
      – Давай я помогу! Мне надо чем-нибудь себя занять, а то я чувствую себя как-то глупо!
      Однако Жаклин уже исчезла и оказалась в кладовке раньше, чем дочь сумела догнать ее.
      – Возвращайся назад к столу, Хлоя, – распорядилась ее мать, наклоняясь, чтобы достать из холодильника еще одну бутылку «Боллинджера». – Я спокойно справлюсь со всем сама.
      – Нет, я не уйду, – категорично заявила девушка, – пока ты кое-что не прояснишь. Меня очень смущает одна вещь.
      – Ладно, отвечу, если смогу. – Жаклин бросила на дочь мимолетный взгляд и сосредоточенно принялась обдирать фольгу с горлышка бутылки с шампанским. – Что тебя беспокоит?
      – Почему ты продолжаешь устраивать все эти торжественные мероприятия? Ведь до этого ты больше всех старалась отговорить меня от брака с Бейроном?
      – Ну, а что толку сражаться с ветряными мельницами, дорогая? – невозмутимо ответила Жаклин. – Ты постоянно твердишь, что уверена в своем решении выйти замуж за Бейрона. Вот я и ловлю тебя на слове. – Она начала расплетать проволочную сетку, предохраняющую бутылочную пробку. – Ты ведь и в самом деле знаешь, что делаешь, правда?
      Хлоя безнадежно пожала плечами, признавая свое поражение. Она уже была готова сказать матери всю правду, какой бы неприглядной она ни была, и просить ее о помощи, когда дверь в кладовку внезапно распахнулась и вошел Бейрон.
      – Шарлотта подсказала мне, что я могу найти вас здесь, – сказал он и притянул Хлою к себе и нежно уткнулся носом ее шею. – Как ты тут, Хлоя?
      – Ничего, я просто очень удивилась, – ответила Хлоя, похолодев. Она с ужасом осознала, что именно он мог нечаянно услышать, если бы вошел чуть позже. – Я не ожидала увидеть тебя раньше, чем во второй половине дня.
      – Мы рано вернулись. Точнее говоря, вчера вечером. – Бейрон чмокнул невесту за ушком. – В Вистлере испортилась погода. Мы решили, что нет смысла ждать улучшения, и направились обратно в город.
      – Ты должен был предупредить меня.
      – Я бы сказал тебе, но сначала я заехал в наш новый дом, чтобы показать родителям, где мы будем жить, а потом отвез их поужинать. К тому времени было уже довольно поздно, вот я и не стал звонить.
      Хлоя вся похолодела.
      – Вы останавливались в нашем доме?!
      – Да.
      Ничего не подозревавшая о том, чем чревато это неожиданное открытие, Жаклин игриво покачала перед будущим зятем бутылкой вина.
      – А ты очень вовремя, Бейрон. У нас как раз очередное торжество. Хочешь бокальчик шампанского?
      – Конечно, – ответил он после секундного колебания. – Все-таки я женюсь не каждый день. Так что это непременно надо отпраздновать!
      Но Хлоя все еще тряслась от одной только мысли о кошмарном разоблачении.
      – Скажи, Бейрон, в котором часу это произошло? Сколько было времени, когда вы приехали в наш новый дом?
      – Не могу сказать точно. Восемь, наверное. Или полдевятого. – Он равнодушно пожал плечами. – Где-то около того.
      – Такое впечатление, что вчера вечером никто не замечал, как быстро летит время, – лукаво заметила Жаклин. – Странно, как это иногда бывает, правда?
      Хлоя метнула в нее выразительный взгляд. Бейрон, не заметив ничего такого, произнес:
      – Что более странно, когда мы приехали, половина светильников в доме горела. Как это могло случиться, Хлоя?
      – Я забыла выключить их, – ответила она виновато и покрылась холодным потом. – Была гроза, поэтому в доме отключилось электричество.
      – Да, я знаю. Нам так и объяснили в отеле, когда мы туда добрались. – Тут брови Бейрона удивленно изогнулись. – Но это произошло около семи. Что ты там делала в такое время?
      У Хлои пересохло во рту и стало трудно дышать.
      – Мы… Ой, то есть я… – Она закашлялась, чтобы скрыть свое замешательство, и начала объяснять сначала: – Ну, я была…
      – Я отвезла ее в город, так как в любом случае ехала туда сама, – наконец вмешалась ее мама, приходя на выручку дочери, – но у меня возникли проблемы с машиной, поэтому я не смогла забрать ее оттуда вовремя.
      Как ни странно, подумала Хлоя, это была абсолютная правда, но кто мог знать, сколько лжи скрыто под ней. Девушка совсем упала духом. Чем только все это закончится?
      – Теперь ясно, – сочувственно кивнул Бейрон. – Мне очень жаль, что меня здесь не было. Дорогая, я бы обязательно помог тебе добраться до дома.
      Ты не представляешь, насколько жаль мне, подумала Хлоя. Если бы ты был здесь вчера, я могла бы сейчас по-прежнему спокойно смотреть тебе в глаза, не дрожа от стыда и страха.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

       27 августа, четверг
      Жаклин постучала в дверь гостевого коттеджа, как только пробило семь.
      – Ты в курсе, какой сегодня день, Нико? – спросила она, когда он открыл дверь.
      – Si. Я хорошо знаю. – Нико прошел обратно на кухню.
      Бывшая теща следовала за ним по пятам.
      – Тогда ты понимаешь, что наше время истекает? Если в следующие сорок восемь часов ничего не изменится, может оказаться слишком поздно! Мы должны предотвратить катастрофу!
      Нико ничего не ответил, он продолжал спокойно готовить себе завтрак.
      – Послушай меня! Я перепробовала все, что могла. Я взывала к здравомыслию Хлои, убеждала ее, уговаривала. Я даже сменила тактику и начала вести себя так, словно этот брак представляется мне самым выдающимся событием со времен сотворения мира. Но ничего не сработало, и у меня иссякли идеи. Теперь все в твоих руках, Нико.
      Он тяжело вздохнул.
      – Я достаточно потрудился, Жаклин, – сказал ей бывший зять, засыпая кофе и наливая кипяток. – Говоря по совести, я не могу и дальше превращать жизнь Хлои в ад. Я пытался открыть ей глаза на то, что она делает. Но я не могу принять решение за Хлою.
      – Ты мог бы, если бы предложил ей альтернативу.
      – Тогда, пожалуй, скажу иначе. Я не буду делать этот выбор за нее. Я не должен стать причиной, по которой Хлоя отменит свою свадьбу. К такому решению ей следует прийти самостоятельно.
      Нико разлил кофе по кружкам.
      – Может быть, ты в состоянии спокойно смотреть на все происходящее, но я ее мать, и я не в силах! – воскликнула Жаклин, принимая из рук бывшего зятя кофе. – Она мой единственный ребенок, Нико. Хлоя уже достаточно настрадалась. Я не могу быть безучастным зрителем, наблюдая, как моя дочь все больше запутывается и обрекает себя на новые несчастья.
      Нико сочувственно дотронулся до ее руки.
      – Конечно, вы ее мама, Жаклин. Но Хлоя уже взрослая, она образованная, умная. Она лучше, чем кто бы то ни было, понимает, какую душевную боль может причинить неудачный брак. Если, несмотря на все понимание, Хлоя продолжает упорствовать и претворять в жизнь свои планы, то ни вы, ни я ничего не можем с этим поделать. Мы и так докучали ей достаточно.
      Пелена слез заволокла глаза Жаклин.
      – Во вторник вечером я так надеялась, что вы не зря провели время наедине. Когда пробило девять вечера, а ты все еще не привез Хлою домой, я подумала, что теперь ты не отпустишь ее до утра. Этого было бы достаточно, Нико. Хлоя бы отменила свадьбу. Но, разумеется, ты бы никогда не зашел так далеко без объявления о вашей помолвке.
      По правде говоря, Нико было стыдно даже перед самим собой. Он ухватился за повод побыть с Хлоей, чтобы сделать еще одну, последнюю попытку изменить их судьбу. Ведь он все еще любил Хлою. Только что это за любовь, которая не приносит женщине ничего, кроме горя и душевных переживаний? По какому праву он опять ворвался в ее жизнь и перевернул все вверх тормашками?
      Действительно ли им руководила любовь, или он просто хотел наказать ее? Ведь Хлоя была его законной добычей, и он не мог вынести мысли о том, что теперь она принадлежит другому мужчине. Не поэтому ли он отказался произнести слова, которые, как он знал, Хлоя очень хотела услышать, – «я тебя люблю»?
      Жаклин маленькими глотками потягивала свой кофе, на ее лице читалось отчаяние.
      – Честно говоря, Нико, не представляю, как я смогу вынести процедуру бракосочетания, – призналась она. – К счастью, торжественный ритуал будет вести свадебный церемониймейстер и там не будет всякой чепухи, вроде «не знает ли кто-то из присутствующих причины, почему эта пара не может сочетаться священным браком?». В противном случае я вряд ли смогла бы удержать язык за зубами.
      – Пока еще остается шанс, что она придет в себя раньше, – сказал ее бывший зять. Желал бы он сам верить в ерунду, которую нес!
      – Ты думаешь? – Луч надежды осветил лицо Жаклин.
      – Я знаю, что Хлоя – женщина совестливая и слишком честная, чтобы вступить в отношения, связывающие ее свободу. Она не из тех, кто будет просто плыть но течению, устраивать свадьбу ради свадьбы. Хлоя выйдет замуж только за того, кого она понимает и принимает полностью, кого любит всем сердцем.
      Наплыв родственников, живущих за пределами Ванкувера, начался с полудня среды и продолжался до вечера четверга. В доме непрерывно шел один большой торжественный прием. Хлоя ощущала себя щепкой, подхваченной неумолимым водоворотом. Она была не в силах бороться с неослабевающим течением, и ее несло все ближе к центру воронки.
      Обессилев от постоянных переживаний, она предпочитала оставаться в стороне от всеобщего веселья и тихо наблюдала за происходящим. Улыбка не сходила с ее лица, но на самом деле душевный настрой Хлои оставлял желать лучшего.
      Наконец все отправились наверх переодеться перед ужином. Хлоя до сих пор не знала ответа ни на один вопрос из тех, с которыми она столкнулась в последние дни. Бейрон все еще верил в то, что через два дня они поженятся. Миссис Прескотт намеревалась выступить в роли хозяйки во время торжественного ужина после репетиции церемонии бракосочетания.
      Жаклин тоже продолжала вести себя так, будто она вообще никогда не подвергала сомнению мудрость решения Хлои выйти замуж за Бейрона. Только Шарлотта, казалось, сознавала, что с ее внучкой что-то неладно, но она была слишком воспитана, чтобы говорить об этом открыто.
      – Сегодня вечером на ужин собралось так много народу, что я арендовала отдельный зал в ресторане гостиницы, – объявила Жаклин гостям, собравшимся во внутреннем дворе за коктейлем. – Это всего в десяти минутах ходьбы отсюда.
      – А жених и его семья присоединятся к нам? – поинтересовалась внучка троюродного брата Шарлотты.
      – Конечно. – При этом Жаклин одарила дочь очередной оптимистичной улыбкой. – Бейрон и Хлоя в последнее время просто неразлучны. Скорее бы уж наступил день свадьбы, да, дорогая?
      Хлоя ответила улыбкой, больше напоминающей гримасу человека в агонии.
      Гостиница «Триллиум» славилась своим великолепным рестораном и традиционным гостеприимством. Несколько гектаров ее территории занимали роскошные сады, из окон открывался красивейший пейзаж. «Кизиловый зал» радовал особенно эффектным видом на большое искусственное озеро. По зеркальной поверхности пруда меж водяных лилий величаво скользили черные лебеди. Даже мать жениха, которой было трудно угодить, пребывала под глубоким впечатлением от этой красоты.
      – Не могу понять, почему вы не стали проводить свадебную церемонию здесь? – пропела она, оторвавшись от утки с апельсинами по-французски. – Здесь просто очаровательно и, главное, все приспособлено для большого торжества.
      – Моя невеста пожелала выходить замуж в собственном доме, – объяснил Бейрон, придвигая свой стул поближе к Хлое.
      – А как же твои желания, Бейрон? С ними вообще принято считаться?!
      – Мама, все, что хочет Хлоя, полностью устраивает и меня, – сказал он спокойно. – Я сейчас мечтаю только об одном – о том, что мы с ней поженимся.
      Господи, Бейрон! – горько подумала Хлоя. Ты заслуживаешь гораздо большего.
      – Что-то не так, моя милая?
      – Мне нужно уединиться с тобой ненадолго, – Хлоя уклонилась от прямого ответа. – У нас не было ни минутки для себя, кажется, уже целую вечность, а есть кое-что, о чем нам нужно поговорить.
      – На следующей неделе, – пообещал Бейрон, поглаживая ее шею сзади. – Тогда все время будет в нашем распоряжении. Представь: только мы, лунный свет и тропический бриз…
      – Нет, – настойчиво перебила Хлоя. – Я не могу ждать так долго, Бейрон!
      Услышав эти слова, будущая свекровь воздела вверх указующий перст и, неодобрительно потрясая им, провозгласила:
      – Как это типично для современной молодежи! Вы не знаете, что такое жертвовать собой ради кого-то. Вам подавай все удовольствия сразу, и лучше – сию же минуту!
      – Не надо рассказывать мне о моих желаниях, миссис Прескотт! – заявила Хлоя, выйдя из себя. – Вы не настолько хорошо меня знаете, чтобы иметь о них хоть какое-то представление!
      Как раз в этот момент в разговоре за столом наступило временное затишье, и начало конфликта не осталось незамеченным.