Двойник мафиозо

Что у тебя за лексика: замочить, лажануться... - Да ладно, дядя, неожиданно засмеялась она, и у Александра от её смеха мурашки побежали по спине, так ему нравилась эта девушка. - Ну так кого там угрохали? прыснула Лена. - А тебе весело, - медлительно улыбнулся Станислав Сергеевич. - А веселого мало. Страшной смерью погибли мужики. Вернее, один погиб страшно. Второго просто на нож посадили. В легкие и сердце, под ребра. Мгновенная смерть. А первому не повезло, ему не позавидуешь. Если вообще можно завидовать мертвым. Хотя иной раз можно, - вновь криво усмехнулся. - Ну так вот, попал руками и головой в ножи больничной мясорубки и его прокрутило. - Ну дядя!.. Только за обедом и говорить такое! Мне и есть расхотелось, - сказала Лена, тут же, впрочем, впившись крепкими белыми зубками в утиную ножку. - Я когда стал обзванивать больницы в поисках вас, - продолжал Станислав Сергеевич, - тут мне и доложили об этих убийствах. Самое главное, действовали, судя по всему, профессионалы. Никаких следов, никто ничего не слышал. Прямо мистика какая-то. К тому же, крыло больницы, где все произошло, законсервировано для ремонта, поэтому там никого не было. И зачем надо было устраивать разборки именно там?.. вдруг тяжело и остро Станислав Сергеевич взглянул на Александра. - И кто же были убитые? - поинтересовался Александр. - Да, дядя, кто? Вы выяснили? Что там выяснять. Димок и Андрюха, люди Алишера. Один из наших городских авторитетов, - пояснил Станислав Сергеевич специально для Александра. Погибшие считались лучшими киллерами Алишера. - Хорошо бы Алишера тоже замочить, - сказала Лена и мечтательно сощурилась. - Тоже в мясорубку. Тебе-то что за дело, племянница? - покосился на неё Станислав Сергеевич. Лена почему-то засмеялась. Александр, слушая их, не понимал многих недомолвок и намеков, которыми, как ему стало казаться, перебрасывались дядя с племянницей. Решил при случае распросить Лену подробнее. После утки были кофе, фрукты, какие-то пирожные. А ещё рюмка коньяка. - Мне Ленка о вас все уши прожужжала, - снисходительно усмехнулся Станислав Серегевич, отмечая в воздухе начало тоста. - Я две недели терпел, а потом разрешил вас вызвать. Самому стало интересно посмотреть на парня, который на мою племянницу произвел такое впечатление. Надеюсь вас это не обижает? Александра это не только не обидело, но даже наоборот. Тем более, что он не понял, почему должен обижаться. Он почувствовал, что краснеет. - Не смущайтесь, молодой человек. Все так и должно быть: молодым жить, старикам доживать... - Дядя! - перебила его Лена. - Вот еще, какой вы старый, скажете тоже. Станислав Сергеевич довольно усмехнулся. - Так или иначе, Александр, но я хотел бы узнать о тебе побольше. У нас, я надеюсь, ещё будет время для этого. Вот завтра попробую выкроить часок-другой, можно будет побеседовать. А сегодня, если врач позволит... - он взгялнул на часы, - пятый час, врач в шесть придет... Так вот, если все нормально, Лена может светсти тебя на ночную дискотеку. Я уже позвонил, сказал, чтобы сегодня все было в лучшем виде. - На корабле? - сразу загоревшись, вскричала Лена. - На корабле, на корабле, - ухмыльнулся Станислав Сергеевич. - Как здорово! захлопала Лена в ладоши. - Мы тогда до упора задержимся, - сказала она. Да хоть до утра, - согласился Станислав Сергеевич. - Меня тоже до утра не будет, дела, понимаешь. Можете взять синий "Опель", раз он тебе так нравится. - Ох дядя!.. - мечтательно сказала Лена, - Ну и повеселимся же мы сегодня Станислав Сергеевич угрюмо ухмльнулся. Машина ещё немного проехали по темному асфальту - близко дрожали фонарные столбы на воде - и выехали в тень огромного судна. Огни портовых прожекторов и фары подъезжавших машин высветили ослепительно белый высокий борт и трап с красными цепями вместо перил. - Ну вот и приехали, - сказала Лена. Взвинченно-радостное настроение ощущалось даже во влажном, пахнувшем рыбой и водорослями воздухе. Александра беспокоила, конечно, повязка на лбу, но потом он решил, что если Лене все равно, то других ему и подавно стесняться не пристало. Тем более, что грела глупая детская даже мысль, что рану он получил в бандитской схватке. Лена первая выпорхнула из машины, даже не заглушив мотор. Александр не успел удивиться, как она уже отдавала какие-то приказания подскочившему к ней мужчине в черном костюме. Тот уже лез на переднее сиденье. - Ну где же ты, Сашок! - крикнула Лена. Александр выпростался из машины, которая немедленно стала отъезжать куда-то в тень. На их место, к причалу, уже подплывала следующая иномарка. Лена, схватив Александра за руку, тащила его вверх по протестующе стонущему трапу, все-таки позволившего им подняться на высоту едва ли не трехэтажного дома. Поднимаясь за Леной, Александр посмотрел вниз, на большую бетонную площадку причала, превращенную в стоянку всевозможных машин и вдруг встретился взглядом с крупным молодым милиционером, стоявшим рядом со своим, таким чуждым здесь, среди пестрых иномарок, сине-белым милицейским "жигуленком". Милиционер, затягиваясь сигаретой, пристально смотрел на него. Александр тут же забыл о нем, едва они с Леной ступили на палубу, залитую потоками света, музыки и смеха.
      ГЛАВА 8
      ДЕЖУРСТВО СТАРШЕГО ЛЕЙТЕНАНТА НАЙДЕНОВА
      Смотревший на Александра милиционер, был старшим лейтенантом Найденовым, всего час назад заступившем на дежурство. Да, час назад он ехал по городской набережной и думать не думал, чем окончится его последнее дежурство. Набережная представляла собой фасад города, обращенный к морю, его, так сказать маленькое бетонное лицо. Сейчас к вечеру, когда сумерки уже опустились на город, но день, словно бы в нерешительности присел отдохнуть, ещё не готовый окончательно уйти, витрины многочисленных магазинчиков, салонов, стеклянные окна кафе и баров разом осветились, ещё бледно, казалось, впол накала, но этим уже как бы решили за всех: можно отдыхать. "Но кому как", - думал Александр Найденов, медленно проезжавший мимо кафе на сине-белом патрульном "Жигули". Сегодня он заступил на дежурство один, его напарник, капитан Сапрыкин, простудился накануне, посему взял больничный и на законном основании сидел дома перед телевизором и дул пиво. Упоминание о пиве взбодрило старшего лейтенанта Найденова, потому что, проезжая по набережной, за бетонным парапетом которой желтела полоска пляжа, густо уставленного лежаками, даже сейчас покрытыми отдыхающими телами, он успел отметить некоторое оживление у летнего кафе и на обратном пути решил, дабы убить одним выстрелом двух зайцев, заехать проследить за порядком и заодно опрокинуть бутылочку-другую. Так думал он, продолжая бдительно смотреть по сторонам, а между тем набережная сошла на нет, то есть, буквально, бетон парапета гладко скользнул в песок, обозначая действительное начало городского пляжа, там и там усеянного деревянными грибами и лавочками, на которых ещё продолжали сидеть голые отдыхающие и отдыхающие в одежде, пришедшие после трудового дня пообщаться с природой, бутылочкой и с друзьями, конечно. Последние представляли собой большей частью молодежь. Старший лейтенант Найденов снизил скорость и территорию пляжа проехал медленно, криминала не обнаружил - рано было, - развернулся и отправился в обратный путь. Разумеется, следовало бы заглянуть в порт, симметрично пляжу расположенный с другой стороны городской набережной, но решил, что порт никуда не уйдет, не убудет порт, пока он выпьет свою банку или бутылку пива. Старший лейтенант Найденов был высокого роста, двадцати двух лет от рода, курчавый и почти черноволосый, склонный к полноте, и, в отличие от своего напарника, капитана Сапрыкина, к своим тридцати годам уже успевшего нарастить могучую плоть, ещё не смог превратить нежный жирок, сплошь покрывавший его тело, в добротное сало. Нос его был широк и сплюснут, щеки мягко круглились, тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую, насмешливую и даже злую улыбку. Он был однако привлекателен, даже красив, хотя внимательный взгляд мог различить в чертах его нечто истеричное, что, впрочем, объяснялось постоянной, никогда не отпускавшей старшего лейтенанта Найденова страстной мечтой разбогатеть. Главное, были примеры, которые вдохновляли. Зачем далеко ходить, Ленка Коростылева, три года назад так удачно нашедшая дядю, одного из нынешних всесильных хозяев города. Подобный путь, разумеется, для него неприемлем, если только не найти подходящую вдовую мафиозницу, что, конечно же, трудновато. Или взять Саньку Серебрякова, тоже повезло, только уж этот не сможет воспользуется шансом, тем более, что тот, кто захочет доить Воронова Станислава Сергеевича, протянет недолго. И все же, как некоторым везет!.. Почему не ему? Серебряков, мерзавец, явился в город - и ему все! Почему? Отчего? Всех бы поубивать, легче бы стало!
      Почему же все же не он, Александр Найденов, а кто-то другой?.. С такими вот оптимистическими мыслями, вихрем проносящимися в голове, подобно малькам под сваями портового причала, старший лейтенант Найденов и притормозил у павильона летнего кафе. Не выходя из машины, он закурил сигарету, заглушил мотор и стал осматриваться. Опытным взглядом он искал среди сидевших за... шестью... нет, семью столиками что-нибудь, что могло бы стать зацепкой, пусть небольшой, но разрядкой для чувств, но, конечно, ничего такого не замечалось, разве что эта молоденькая сучка Лена, портовая шлюшка, что устроилась на коленях у своего очередного хахаля и целовалась взасос могла бы стать источником разрядки, но - увы! - даже эта была из знакомых и недосягаема. За другими столами сидела добропорядочная сволочь, служащие, наверное. Один столик занимали четверо знакомых мандариновых носорогов с Кавказа, но эти из другой епархии, этими занимаются ребята из отделения у рынка. Стрший лейтенант Найденов вынул ключ из гнезда зажигания, щелчком выбросил окурок из окна дверцы, поднял стекло и наконец вышел. Сейчас дневная жара спала, воздух благоухал, с потемневших листьев акаций и тополей стекал отежеленный ароматами воздух; перекрывая Киркорова гаркнула ворона; на пустующий столик приземлился голубь, аэродинамическим толчком сметя привлекшие его крошки, только что бывшие на забытой бумажной тарелке. Проходя к окошку продавца, старший лейтенант Найденов ещё раз окинул внимательным взором окрестности. Да нет, ничего такого. Старший лейтенант Найденов подошел к высунувшейся голове продавца. - Здорово, Чингиз! - кивнул он знакомому азейбарджанцу, которому сам выправлял временную регистрацию. - Ну как, бизнес? - Здорово, начальник! Только не Чингиз, а Назим, - почтительно поправил он милиционера. - Какая разница: Назим, Чингиз?.. Все вы Абдулки, - сказал саркастически настроенный старший лейтенант Найденов. - Ну как, все тихо? - спросил он и повернулся спиной к окошку выдачи, чтобы ещё раз осмотреть публику. Ничего не изменилось. Лена все также сосалась со своим парнем, пацан курил и маленькими глотками сосал пиво, на пустом столике все ещё в недоумении топтался голубь, возле ног старшего лейтенанта Найденова остановилась серая собака и Чингиз-Назим уже было вылез в окно выдачи, чтобы пугнуть её закавказским голосом, но милиционер его вовремя осадил. Не потому, что любил собак, а так, для порядка. - Ты это брось, - сказал он. - Здесь вам не там... у вас. Дай-ка мне пивка, ну и орешков там каких-нибудь. И сигарет не забудь... "Мальборо". - Пиво ие холодильника? - готовно отозвался южанин. - А то как же. Сколько с меня? - ритуально поинтересовался старший лейтенант Найденов и услышал ритуальный же ответ. - Обижаешь, начальник. За счет заведения. Ну смотри, - сказал старший лейтенант Найденов и, захватив одной рукой вмиг запотевшие бутылки, а другой фисташки и пачку сигарет, направился к свободному столику, где некоторое время молча пил пиво, в упор беззастенчиво разглядывая отдыхающих за соседними столиками. И тут-то случай, время от времени благосклонно направляющий каждого из живущих, подставил рассеянному взору старшего лйтенанта машину, неторопливо проезжавшую мимо. Это был синий "Опель", лейтенанту известный. Конечно, Ворон куда-то налегке намылился, сразу сообразил старший лейтенант. Если куда официально, то он использует свой кадиллак. Когда же лейтенант всмотрелся в салон поверх опущенных по случаю жары стекол дверных окон, увиденное поразило: на переднем сиденье, рядом с водителем, которым была известная ему подруга Алишера Ленка Коростылева, сидел Санек, собственной персоной, даже со своей повязкой на лбу, делавшей его похожим на камикадзе, только без иероглифов, сволочь поганая. Надо же, объявился, ничего не боится, едет развлекаться, судя по всему, в порт. Длинная фигура милиционера торопливо направилась к патрульной машине. Мешковато сидевший китель делал фигуру мужественной, скрывая толщину наливавшихся жирком бедер. Сев в машину, старший лейтенант Найденов быстро завел мотор и, утопив в гнезде педаль газа, с визгом рванул вслед за маячившим ещё на горизонте "Опелем". Через десять минут он окончательно убедился, что догадка его была верна, Ленка направляла свою тачку к "Альбатросу", шикарному плавучему ресторану-бару-клубу, принадлежавшему, естесственно, самому Ворону, то есть, Воронову Станиславу Сергеевичу. А также лейтенант убедился в том, что некоторые люди сами стараются укоротить свой - и так недлинный - жизненный путь поступками глупыми, не поддающимися разумному объяснению. Санька, хоть и гад отмороженный, но соображать должен, что на "Альбатросе" полно людей Алишера, хотя бы Сало, Багор, а есть и другие, сразу доложат. Старший лейтенант Найденов закурил и выйдя из машины, продолжал наблюдать за поднимающейся по трапу парой - Коростылевой и Саньком. В какой-то момент он встретился взглядом с Саньком, но тот, видимо, соблюдая конспирацию (все-таки за ним шла охота, что ни говори) не кивнул, даже, как будто, не узнал - его дело. Когда парочка скрылась, старший лейтенант Найденов выбросил окурок, сел в машину, машинально вскрыл одну из банок пива, всегда лежавших у него в "бардачке", и стал пить, пока пена не попала в нос. Когда он прокашлялся, решение его окончательно созрело и старший лейтенант Найденов тут же достал свой мобильный телефон. Набирая номер, он, правда, ещё сомневался, слушая длинные гудки, думал, не отключиться ли, а когда на том конце незримой телефонной линии сняли трубку и твердый голос сказал: "Ало!", старший лейтенант Найденов едва не нажал кнопку отключения. Но не нажал. - Алишер! Это Найденов. - Что тебе. - Он здесь, на "Альбатросе". Только что с Леной поднялись по трапу. Некоторое время Алишер молчал. Старший лейтенант Найденов напряженно вслушивался в тишину, нарушаемую лишь еле слышным потрескиванием эфира телефонной трубки. Пауза затягивалась. От напряжения вспотела рука, державшая трубку. Наконец Алишер сказал: - Спасибо, дорогой. За мной долг. Ты сейчас не можешь подняться на борт, проследить, чтобы он никуда не делся, пока не прибудут мои ребята? Минут пятнадцать, не больше. Конечно.
      ГЛАВА 9
      БЕЗУМНЫЙ КОШМАР
      Мужчина в белом костюме стюарта с черным галстуком бабочкой, помогавший посетителям шагнуть на палубу, неожиданно встретился с Александром глазами. Оба узнали друг друга. Мужчина оказался тем парнем в рабочем комбинезоне, что вчера вызвал для него у вокзала машину "скорой помощи". Он весело, хотя и как можно незаметнее для других н округлил глаза: - Елена Ивановна! Сашок! Лена надменно и молча посмотрела на него. Смотрела она на родимое пятно на щеке парня, отчего у того сразу исчезла некоторая фамильярность в тоне. Парень посчитал нужным извиниться. - Я вчера помогал Александру лечиться, после того как на него напали. Я вызвал для него "скорую помощь". Лена кивнула, будто бы с облегчением, отвернулась и вновь уже улыбалась Александру. А тот, уходя от ступенек трапа, оглянулся. Парень, помогая входить новой паре, напряженно смотрел ему вслед. Тень беспокойства, уже почти забытого за день, вновь коснулась Александра. Он решил забыть обо всех недоразумениях и неприятности. Его ожидала праздничная ночь. Подчиняясь общему настроению и в крепнувшей уверенностью в неизбежности счастья, Александр все чаще обнаруживал рядом с собой улыбку, касание руки, плеча, воркующий смешок - присутствие Лены просветляло и, как и обещал Станислав Сергеевич, здесь было здорово. Александр, боясь сглазить, прогонял эти мысли, помятуя, что он здесь ещё чужой, приехал только вчера, и этим чудным, наверное очень богатым людям, почему-то сразу принявшим его, долго присутствие чужака развлекать не сможет. Но пока гремела по железным палубам судна музыка, звенели стаканы, которые разносили на подносах стюарты и которыми лихо чокались то тут то там, на корме играл оркестр, танцевали пары, плавно колыхались на ветру разноцветные воздушные шарики, время от времени с шумом лопавшиеся - все было так прекрасно, что думать о плохом не хотелось. - Мне надо отлучиться, - сказала ему Лена. - А ты стой здесь... Хотя нет, иди к стойке бара и чем-нибудь подкрепись. Я скоро. Лена упорхнула, а Александр послушно вошел внутрь салона, где в большом чем-то все время сверкающем зале, у овально закругленной стены находилась стойка бара, а безупречный бармен с толстым лицом и заметной темной щелью между передними зубами, весело тряс миксером, словно бы готовился и не решался жонглировать. - А, Сашок! - сказал он Александру. - Привет. Слушай, ты почему не позвонил вчера? Тебе как обычно? - спросил он и уже пододвигал стакан с какой-то смесью, впрочем, приятной на запах и вкус, ибо Александр, машинально стал пить. Отпив глоток, он сказал, бармену, что тот ошибается, он первый раз в Анапе, ещё никого не знает и прибыл только вчера, так что тот его принял за другого. - За кого же я могу тебя принять? - удивился бармен. Он засмеялся и весело огляделся, словно искал свиделеля своим словам. - За кого же тебя ещё можно принять, князь ты наш серебряный. Александра Серебрякова и так ни с кем не спутаешь, а после того, как тебя отметили по лобешнику, и подавно. - Так что мил человек, десять кусков вынь да положь. Это может для тебя мелочь, а я вынужден из-за них корячиться. Внезапно лицо его исказила злоба. Быстро оглянувшись, видят ли другие посетители, сидевшие на табуретах несколько в стороне, бармен потянулся вперед и схватил огромной ладонью руку Александра, сжав её так крепко, что казалось могут хрустнуть кости. - Ты что же это, опять надуть захотел? Так я тебе не пацан, знаешь сколько за твою голову Алишер предложил?.. Так я могу ещё и сверх получить, если приму его предложеие. Смотри у меня.. Алишер будет рад, когда узнает. Александр, испугавшись не так угроз бармена, как его откровенной злобы, выдернул руку с такой силой, что расплескал бокал в другой руке. Бармен сразу опомнился. Лицо его потухло. - Что тут происходит, Сало? - вдруг раздался рядом рассерженный голос Лены. - Ты что, идиот, забыл кому служишь? Если у тебя есть притензии, ты знаешь к кому идти. - Я-то знаю, - сказал бармен с угрозой. - Ни черта ты не знаешь. А вот я знаю, - в свою очеред с угрозой сказала Лена. Она взяла Александра за руку. - Пойдем отсюда, завтра он здесь работать не будет, я обещаю. А сегодня лучше ни о чем не думай. Пошли вниз. Александр последовал за ней. Они на лифте спустились вниз, он старался думать о ней, о Москве, о той скуке и ожидании перемен, что постоянно томили его последний год после окончания школы. Он думал, что знакомство с такой девушкой, как Лена уже все окупает, и нечего беспокоится о разных странных вещах, которые не существуют, потому как существовать не могут. Надо хватать удачу за хвост и не думать о плохом. Однако, ему плохо удавалось успокоить себя. Лена провела его в помещение ресторана, оформленное со всей возможной корабельной помпой. Во всяком случае,с преобладанием двух цветов: белого и желтого. Желтый цвет, естесственно, символизировал золото. Потолок и стены блистали разными сверкающими финтифлюшками, лепниной, узорами и прочей яркой дребеденью. Лена выбрала столик и сделала заказ подлетевшему официанту. Официант Лену знал, потому летал особенно стремительно. - Коктейли и что-нибудь к ним. Ну, сам знаешь. Официант наклонил голову и исчез. Лена вытащила сигареты, прикурила одну, затянулась, потом передала её Александру. - Затянись, это мои любимые. Александр послушно втянул в себя дым, отметил необычный вкус, и тут голова его закружилась. Как бы со стороны он услышал собственный голос, спрашивающий Лену: - Что это? И её голос: - Травка. Ты разве не куришь? Курю. Сигареты, - глупо ответил он. Лена засмеялась. - Это тоже сигареты. Не стесняйся, кури. Здесь все ширяются, нюхают и курят. Обычное дело. И вдруг вновь все стало четким, ясным. Официант принес коктейли, какие-то салаты, блюдечки с орешками. Совсем рядом небольшой оркестрик из пяти человек играл что-то медленное, на ярко освещенном пятачке танцевало несколько пар. Лена быстро выпила половину своего стакана, оглянулась вокруг и повернулась к Александру. - Допивай, Саня, и пошли танцевать. Он послушно выпил весь стакан. Настроение мгновенно стало лучше, а формы Лены, под ничего не не скрывающим платьицем, - особенно соблазнительными. Немного неприятно было идти на всеобщее обозрение с повязкой на лбу, хоть и обновленной недавно приходящим врачом в особняке Станислава Сергеевича, но неприятно не настолько, чтобы лишить себя удовольствия ощутить Лену в своих объятиях. Тем более, что настроение продолжало улучшаться, а все глупые мысли о том, что его принимают за другого, стали казаться смешными. Этот ресторанный зал был маленький, почти камерный, и из двадцати - двадцати пяти столов были заняты едва половина. Как Александр и предвидел, на них немедленно обратили внимание. Но, как он с тщеславным удовольствием отметил, смотрели на Лену. Было приятно: с такой роскошной девушкой он танцевал впервые. Наконец танец окончился. Музыка смолкла, музыканты стали складывать свои инструменты. Наверное, решили прерваться на короткий отдых. Лена отошла в сторону к саксофонисту, стала ему что-то говорить. Александр сделал было шаг в её сторону, но вдруг постыдным образом наступил на развязавшийся шнурок и чуть не упал. Когда он быстро нагнулся, чтобы завязать этот проклятый шнурок, вдруг что-то звонко взвилось. По звуку он решил, что это медная тарелка музыкантов. Лена быстро повернулась, посмотрела на Александра, а не в сторону музыкальной сцены, где и звякнула брошенная кем-то тарелка. Александр, повинуясь странному импульсу, оглянулся в противоположном направлении и успел заметить, как мелькнуло в открытом, выходящем на вторую, нижнюю палубу окне чье-то лицо... пристально устремленные на него глаза... что-то еще... пистолет, кажется... Но тут занавеска, отодвинутая прежде, упала, мужчина скрылся, подошла Лена и, взяв его под руку, спросила: - Что это с тобой? Ты белый, как мел. Александр взглянул на её участливое, скорее веселое лицо и, сам понимая, что говорит глупость, сказал: - Знаешь, мне показалось, что в меня стреляли. Пуля попала в тарелку, потому что я нагнулся. Лена, откинув голову с копной тяжелых смоляных волос, завитых в тукие локоны, звонко смеялась. На них оглядывались в полной тишине её смех был слышен во всех уголках зала. - Так же крезануться можно, мой милый дурачок. Если на тебя вчера напали на вокзале какие-то извращенцы, это не значит, что теперь везде надо видеть убийц. Пошли лучше, - сказала она и, взяв его под руку, решительно повела к выходу. На этот раз они попали в полутемный бар, где было накурено, пахло спиртным, пивом. Во всю работали лазеры, выписывая на стенах, потолке и воздухе разные фантомы, геометрические фигуры. Они сели на высокие табуреты у стойки бара. Юбка её немедленно задралась, обнажив загорелые ножки, и Александру страшно захотелось положить руку на её шоколадную кожу. Лена немедленно заметила его взгляд и улыбнулась. Александр поспешно отвернулся. В зале было мало посетителей, человек пять, да, точно. Александр повернулся к Лене. - А почему здесь так мало народу? - спросил он. - Мало? Да вся толпа сейчас пляшет в трюмах. Там классный дансинг организовали. Мы ещё туда доберемся, времени полно, сам увидишь. А ещё сегодня дядя распорядился пускать только проверенную публику. Это в честь твоего прибытия в наш город. - Почему же такая честь? - смущенно спросил Александр. - Да это он для меня старается, - улыбнулась Лена и загадочным взором взглянула на него. - Почувствовал за эти две недели, как я тебя ждала. - Две недели? удивился он, хотя и польщенный. - Ну, две недели собиралась, а потом все же решилась позвонить. Она повернулась к ничего не слушающему бармену и, подмигнув, попросила: - Федя! Налей-ка моему другу фирменный коктейль. Бородатый бармен, пожонглировав миксером секунду-другую, вдруг исчез под столом, выпрямился уже со стаканами, которые и протянул им: один Александру, другой - Лене. - Тебе обычный, - объяснил бармен, - а твоему другу - фирменный. После того, как Александр выпил содержимое своего стакана, стали происходить необычные вещи. Но что интересно, Александру они необычными не казались. Просто их истинный смысл находился по иную сторону понимания, отношения к нему, Александру, не имел, следовательно, нечего было ломать голову. - У меня странное состояние, - успел он сказать Лене, я будто плыву. - Так и должно быть. Сначала травка, потом ещё кое-что. Вот и поплыл. Ты же слышал, я попросила фирменный коктейль. Это чтобы ты раскрепостился, а то, я чувствую, все чего-то ждешь. Сейчас ещё занюхаем кокаинчику и пойдм попляшем. В трюме дансинг - закачаешься. Лена достала пакетик, заставила Александра вытянуть большой палец, высыпала на ноготь немного порошка и заставила втянуть одной ноздрей. Потом насыпала порцию для другой ноздри. Сама тоже стала нюхать. Александр почувствовал, как стеклянеют ноздри. Тревоги и сомнения ушли навсегда. Он понял, как все глупо, как было глупо все время опасаться чего-то там... Лена заказала бармену ещё пару стаканов и закурила. Александр тоже закурил сигарету из её пачки. Лена была необычайно красива, и у неё неправдоподобно огромные и великолепные были черные ресницы - словно бабочки, волшебно мерцающие на райских кущах. - Ты пей, а я отлучусь, мне в туалет надо. - Федя! обратилась она к бармену. - У тебя туалет работает? Тот утвердительно кивнул и показал большим пальцем на неприметную дверь за своей спиной. Лена сползла с табурета и исчезла за барменовой дверью. Александр оглянулся и, к своему удивлению заметил, что в небольшом помещении бара, где только что было занято несколько столов, нет ни единого человека. Только они с бородатым и молчаливым барменом. И ещё Лена где-то там. Ушли куда-то все. Ему показалось, что-то укусило его в лодыжку. Александр резко потянулся рукой согнать злобное насекомое, нагнулся... Сквозь журчание музыки услышал короткий, характерный звук, уже хорошо знакомый за последние сутки, а когда поднял голову, бармен, держа в руке пистолет с навинчепнным глушителем, медленно сползал на пол. На груди его, на белой сорочке, необычайно быстро растекалось красное пятно. Александр оглянулся на входную дверь, откуда опять стреляли по нему и промахнулись в который раз. Шагах в трех от него стоял тот другой бармен, со странной кличкой Сало, который недавно требовал от него денег и целился в Александра из собственного длинного пистолета. Раздался выстрел, череп Сало взорвался, и ещё один бармен рухнул на пол. Ничего, здесь темно, его мозги и не заметят, - сказал возникший из ниоткуда вчерашний вокзальный рабочий, а ныне - стюарт, помогавший им с Леной взойти на этот нереальный корабль. Да, тот вчерашний парень с родимым пятном на щеке. Между тем парень подскочил к стойке бара, выхватил откуда-то полотенце, стараясь не запачкаться, укутал голову убитого Сало и потащил тело за стойку бара. - Надо спешить, - быстро говорил его спаситель (спаситель?..), - я видел, сюда идут люди Алишера, самые гнусные из всех: Руслан и Лось. И, кажется, засек Лома. Так что надо линять нам отсюда, пока не поздно. Делая это маловразумительное сообщение, он успел затащить труп за стойку бара, где уже лежал один бармен. Теперь их стало двое. - Без Лены никуда не пойду! - решительно сказал Александр, которому все происходящее показалось крайне подозрительным. Парень с родимым пятном, которое, как известно в народе, является поцелуем сатаны, - стал убеждать его уходить одним, потому что Лену нельзя подвергать опасности. - Но хоть предупредить-то её надо, - твердо сказал Александр и, подойдя к дверце за стойкой бара, открыл её и шагнул в коридорчик, пройдя который, вышел на ярко освещенную палубу. К нему немедленно подошел милиционер, которого Александр заметил ещё в самом начале, когда они с Леной поднимались по трапу. Милиционер, отдав честь, приказал ему следовать за собой. Тут Александру стало тяжело, муторно. Все то спиртное, все те травки, кокаинчик и прочая фирменная дрянь, что он поглотил за ночь, вдруг забродила в нем. Идти за милиционером было тяжко. Тело стало словно чужим, ноги - ватными, неповоротливыми. Качнувшись, Александр последовал за постоянно и зыбко изменяющейся спиной милиционера. Было непонятно, зачем его задержали и ведут куда-то. А ещё - и это отдавалось странным сжатием в груди - было непонятно, зачем ему вообще надо уходить именно под охраной, а главное... главное.... - Быстрее! У тебя ноги, что-ли, не передвигаются? - крикнул снизу трапа милиционер, и пришлось спускаться. Внизу у трапа ему стало так плохо, что пришлось отойти к кромке причала и сблевать в воду, плещущуюся между бетоном и отвесной белой глыбой судна. Сразу стало легче. Он пошел к ожидавшему его у "жигуленка" милиционера. Ночь уже на исходе. Предрассветный воздух серел, огни фонарей и прожекторов поблекли, и потускнела ночью черная и блестящая вода в бассейне порта. Вода маслянисто плескалась, расчерченная сходящимися к нему (как к центру мироздания) дрожащими дорожками отражений, а сверху минерально сияли холодные звезды. С ясно слышным ревом пролетела, довольно далеко, впрочем, моторная лодка. Свет в машине зажегся и дверца, открывшись, впустила Александра. На заднем сиденье поместился ещё один силуэт; мужик немедленно, протянул вперед руку с пистолетом и положил ствол рядом с головой бессильно откинувшегося на сиденье Александра. - Ну накурился, Санек, дышать нечем! Ты у нас ко всему и настоящий наркоман, - милиционер ворча себе под нос, нажал кнопку электрозажигалки, достал сигареты, предложил Александру (тот взял). Дождавшись щелчка, прикурил сам и протянул ещё рдеющую спираль зажигалки Александру. После этого милиционер достал трубку телефона и стал набирать номер. Соединившись, коротко доложил: - Алишер! Он здесь, со мной. Все это было так ненужно, так лишне, что Александр, открыв дверцу, вышел из машины. Налетевший ветерок свежо обдал его, напомнив о надвигавшемся утре принесенными запахами. Александр решительно вернулся на судно и, пройдя по всем коридорам, спустился вниз.