Ужасы перистальтики

За длинным под светлое дерево прилавком стояла миловидная продавщица а на полках позади нее, отражаясь в зеркальных задниках – десятки всевозможных флаконов. В магазинчике было пусто, единственная посетительница только что, навстречу Замелькацкому, вышла на улицу.

Он не знал, что купить – у него не было никаких пристрастий, никаких предпочтений. Но одна спасительная идея сразу пришла ему в голову… Он остановился у прилавка и молча принялся рассматривать флаконы. Ему все здесь нравилось, пузырьки и коробки выглядели загадочно и многозначительно, точно бы в каждом сидит джинн, который непременно переменит его жизнь и конечно же, в лучшую сторону…

– Вас что-то интересует? – спросила продавщица, не выдержав его долгого молчаливого разглядывания.

Этого-то он, хитрец, и ждал!..

– Дайте мне что-нибудь самое модное, самое современное! – он решил понадеяться на удачу. В конце-концов, хоть он и покупал себе что-то на свои деньги, но все же это не он себе покупал. Это судьба, одолжив у него немного денег, делала ему подарок. А в подарке обязательно должна быть доля сюрприза, неожиданности, неподвластности воле того, кому его вручают!

Пусть судьба выберет его новый запах!..

Продавщица замялась…

– Ну-у… Вот… Вкус у каждого…

– А вы бы что порекомендовали из более-менее последнего по времени! – помог ей Замелькацкий.

Он боялся, что она и тут не сможет ничего из себя выдавить, тем более, что видок у нее, как он теперь разглядел, при всей ее миловидности, был не слишком интеллектуальный, но она вдруг решительно произнесла:

– Возьмите вот это!.. Я вам точно говорю!..

И мигом схватив ее с полки, она резко поставила перед ним на прилавок бордовую коробочку. Что-то сверкнуло у нее в глазах!.. Замелькацкий понял – это было оно! То же самое, что и с Боней!..

Даже не глядя больше на коробочку, ни о чем не спрашивая, он достал из кармана бумажник, вытащил из него тысячерублевую купюру и протянул продавщице. Он и не знал, сколько эта коробочка стоит! Но не спрашивать же в этот момент о цене?!.. В конце-концов, ему же дарят и пусть тот, кто дарит волнуется о цене, расходах, сдаче и всем прочем…

Она приняла деньги, звякнула кассой, протянула ему сдачу. Пока он, не пересчитывая, засовывал ее в бумажник и убирал его в карман, она успела извлечь из-под прилавка красивый целлофановый пакет и убрать в него коробочку. Он взял пакет, повернулся и шагнул к выходу…

– Спасибо за покупку!.. Желаю приятного настроения!.. – раздалось ему вслед.

Он вышел из магазина… Однако!.. Настроение было отличным! Он понял, что ремешок ему, по всей видимости, на этот праздник так и не подарят. Но ему и так уже было довольно подарков. К тому же, уже надо было спешить!.. Он заторопился к метро…

8

Был вечер. Замелькацкий лежал на диване… В соседней комнате скандалили мать, младшая сестра, ее муж. Он старался не обращать на эти крики внимания. В руках у него был детектив. После своего необычного завтрака по дороге к офису он зашел в книжный магазин. Это уже был не подарок, это он покупал себе сам по совету Бони. На уставленной книгами полке он выбрал карманного формата книжечку в глянцево поблескивавшей обложке: на ней была изображена женщина, зажавшая рукой рот – видимо, чтобы от ужаса тут же не закричать, – она слушала что-то, что говорил ей высокий пожилой человек в темном плаще. Еще изображены: какая-то темная улица, два луча, бьющих из автомобильных фар, крадущийся вдоль стены мрачного дома человек. «Пойдет!» – подумал тогда в магазине Замелькацкий. – «Как раз то, что нужно!»

Он перестал читать. Скандал за стеной разгорался все сильнее… Замелькацкий мысленно вернулся к прошедшему дню. Ариелла!.. Это странное имя принадлежало новой сотруднице. Она пригласила его завтра в театр. Он согласился. Приглашение произошло как-то очень дико и странно… Войдя в их комнату, он кинул взгляд на Смирнова – тот с обиженным видом сидел за компьютером и не отрываясь смотрел в монитор. Голову к Замелькацкому так и не повернул… Скинув куртку, еще даже не подойдя к своему столу, Замелькацкий попытался развеять холодность. Вспомнив, что Смирнов утром говорил: страна вымирает и брать на работу совершенно некого, произнес «Значит, говоришь, понабрали черти кого!.. Говоришь, новенькая – тихий ужас… Приехала из дыры покорять столицу!..» В ту же секунду, – Замелькацкий даже отпрянул и едва не вскрикнул, с полу, прежде скрытая от него его столом и компьютером, поднялась девица – та самая новенькая. Распрямившись, она совершенно бесстрастно проговорила «Такие слова могут кое-кого и обидеть…» и вышла из комнаты. Как оказалось, у нее не работал Интернет, розетка, на которую был заведен ее компьютер, находилась на плинтусе у стола Замелькацкого. «Мог бы не подставлять меня!» вскричал раздраженный Смирнов. Через некоторое время Ариелла вернулась и стала болтать со Смирновым. В разговоре стал участвовать Замелькацкий – ему хотелось сгладить неловкость. Ариелла говорила с ним нормально, словно ничего не произошло… В какой-то момент сказала: «Договорились сходить с подругой в театр. Купили два билета. А подруга заболела». Потом, неожиданно повернувшись к Замелькацкому, спросила: «Ты не сходишь со мной в театр?» Тот, поскольку до этого изо всех сил старался продемонстрировать Ариелле дружелюбие, согласился. «Надеюсь, ты отдашь мне деньги за билет?!» – неожиданно резко проговорила она. «Отдам!» – ошалело ответил Замелькацкий. Ариелла опять выскочила из комнаты.

– С момента, как она появилась, она ни разу не улыбнулась… – сказал Смирнов негромко. – Интересно, она вообще хоть когда-нибудь улыбается?!.. Тебя спрашивал директор… Я сказал, не знаю, где ты… Ты же ничего не сказал… Очень разозлился, что тебя нет!..

– Ты что, не мог что-нибудь придумать?!.. Я тебя всегда выгораживаю… – раздраженно проговорил Замелькацкий.

– Я выгораживал: я сказал «может, он в туалет пошел». Только он разозлился еще больше!

…Замелькацкий поднялся с дивана. Крики за стеной были слишком громкими. Не говоря никому ни слова, он оделся и вышел из квартиры. Пакет с купленной сегодня днем коробочкой, которую еще не доставал, прихватил с собой. Так же как недочитанный детектив…

Он вышел на улицу и пошел к метро. Было холоднее, чем днем, но все же достаточно тепло. Улицы казались вымершими… Зачем он сегодня вернулся сюда, чтобы потом, поздним вечером отправиться-таки обратно? Туда, в новый старый дом, где, наверное уже беспокоится о нем бабка?.. И купленная утром туалетная вода… Так и не раскрыл коробочку!.. Когда он вошел в квартиру, скандал еще не начался, но обстановка была напряженной. Он молча поужинал – никто ни о чем не спрашивал его. После ужина, поскольку всю дорогу с работы читал, опять взялся за детектив – таинственная история из романа так увлекла его!..

Ладно, черт с ним со всем!.. Он вновь принялся думать о Боне, хорошее настроение постепенно возвращалось, с интересом смотрел по сторонам – по мере приближения к метро народа на улицах становилось больше и больше…

Вагон – почти пустой, – уже было поздно… Он сел. Напротив него спал пьяный, уткнув лицо себе в колени, – молодой парень, черные джинсы перемазаны в какой-то извести… Замелькацкий достал было книжку и принялся читать, но потом закрыл ее и убрал обратно в пакет – не читалось… Посмотрел на пьяного: тот по-прежнему держал лицо в коленях. Замелькацкий вспомнил историю про бомжа с лицом, обезображенным болезнью. В голове промелькнула странная мысль: некто с обезображенным лицом мог бы путешествовать вот так же, как этот пьяный – спрятав лицо в коленях. Что-то там будет завтра в театре? Интересно!.. Он даже не спросил ее, в какой театр они пойдут и на какой спектакль. А может, она передумает? Можно ли вообще воспринимать все, что она говорит, всерьез?.. И чего он так испугался того, что обидел ее? Ну обидел и обидел!.. В конце-концов, она тоже явно не стремилась произвести на него хорошее впечатление. Может, она через пару недель вообще уволится! На ее месте сменилось столько сотрудников!.. Текучка в той фирме, в которой работал Замелькацкий, была ужасной…

Он подходил к своему старому дому. Настроение у него было хорошее: он вновь и вновь переживал сегодняшний завтрак в ресторанчике на центральной улице, встречу с Боней… И потом, в пакете у него был подарок – сейчас он наконец рассмотрит его, изведает этот конечно же незнакомый, совершенно загадочный для него запах! У него не было никаких предположений – какой он? Наверняка, какой-то необыкновенный!.. После подарка, он опять примется за детектив… Но все же что-то мешало ему расслабиться – какое-то смутное беспокойство, какая-то неясная тревога исподволь то и дело охватывала его. Что это могло значить?! Ему хотелось расслабиться, но совершенно расслабиться не получалось. Он был уже в подъезде и решил пойти по лестнице пешком – благо ему было всего-то на третий этаж!.. Это все этот старый дом – его новое место жительство!.. Он с тревогой смотрел на исписанные грязные стены, изрезанные ножом деревянные поручни перил. Темная лестница походила на какое-то подземелье старинного замка… А может, это завтрашний поход в театр? Из-за него он беспокоится?.. Нет, не в этом причина! В конце-концов он может не ходить никуда с этой кикиморой. Она ведет себя странно и как-то непредсказуемо, значит и ему позволено согласившись потом неожиданно отказаться. Не в театре дело… Что-то происходило вокруг, что-то изменилось в этом городе. Он вспомнил вчерашнее пробуждение, дикую мысль про летаргический сон. Он вставил ключ в замок…

– Эй… – тихо раздалось позади него.

Он вздрогнул. Первой мыслью было ринуться в квартиру, но он все же обернулся… Чуть поодаль у поставленной на перила пустой консервной банки-пепельницы стоял человек, одетый по-домашнему в потертые мятые брюки и старенький свитер. Он курил.

«Писатель!» – сразу догадался Замелькацкий. Когда он только переехал, бабка рассказала: в соседней квартире живет писатель, который часто выходит на лестницу курить.

– Очень приятно, очень приятно!.. – проговорил писатель.

С некоторой неприязнью Замелькацкий подумал, что этот человек, скорее всего, несколько не в себе.

– Насколько я понимаю, вы внук бабушки, мой новый сосед? – спросил куривший.

– Да, – так и не открыв замок, Замелькацкий вынул ключ и окончательно повернулся.

– Очень, очень приятно… Что ж, буду теперь знать вас в лицо. Извините, я кажется вас испугал…

– Нет! – с вызовом произнес Замелькацкий.

– А что вы с таким вызовом?.. Хотя, понимаю… Молодость! Сам был таким когда-то. Вам неприятно, что кто-то может подумать, что может испугать вас…

– Почему? Нет!.. – все было именно так, как говорил писатель, поэтому Замелькацкий смутился.

Он сделал шаг в сторону неожиданного собеседника, опять-таки понимая, что лучше бы этого не делать.

– Вот что, я предлагаю вам такое странное условие: давайте договоримся, что, к примеру, завтра при встрече, мы будем считать, что этого разговора не было…

– При какой встрече?

– Я говорю к примеру… Неважно, завтра, после завтра, через месяц, давайте условимся, чтобы мы не сказали друг-другу сегодня, мы никогда потом друг-другу не покажем, что это было сказано и мы помним об этом.

– Что сказано?.. – Замелькацкий чувствовал, что лицо у него теперь совершенно глупое.

– Что бы ни было сказано…

– А что должно быть сказано?..

– Да ничего… Вы принимаете мое условие?

– Да…

– Отлично. Знаете, между мало знакомыми людьми всегда существует такая холодность, осторожность: они боятся раскрыться друг-другу… Скажешь чего-нибудь лишнее не подумав, а потом будешь об этом жалеть. А мы с вами сразу договариваемся: чего бы лишнего мы друг-другу не сказали, жалеть не о чем, поскольку и всего разговора как будто не было…

На этот раз Замелькацкий не стал спрашивать «Чего лишнего?», он молча смотрел на собеседника. Тот тоже пытливо вглядывался в него.

– Вы цветущий молодой человек, у вас прекрасное настроение, вы вернулись со свидания…

– Шерлока Холмса из вас бы не получилось! – опять, помимо своей воли, с вызовом произнес Замелькацкий. – Хотя настроение у меня, действительно, прекрасное…

– А чему вы радуетесь?!.. Хотя, извините… В вашем возрасте радуются не «чему», а «потому что»! Потому что молоды, потому что солнышко светит, оттепель, весна, все впереди… И неважно, что впереди ничего нет!..

– Почему вы так уверены?

– Уверен, – спокойно произнес писатель. – Вас ничего впереди не ждет. Вы – представитель умирающего общества, гибнущего народа и от меня вас отличает лишь то, что мне уже почти ничего не надо и, следовательно, мучения мои будут сглажены, приглушены… А вот вам предстоит еще помучиться на полную катушку!..

– Хм!.. Забавная у вас точка зрения! – хмыкнул Замелькацкий. – От чего же это мне предстоит помучиться?.. Хотелось бы заранее знать. Может, смогу изменить что-то…

– То-то и оно, дорогой мой, что изменить вы уже ничего не сможете. Потому что от вас ничего не зависит. Ведь дело-то, в сущности, не в вас…

– А в ком же?

– В обществе! Я же сказал вам, в обществе!..

– А если мне на него наплевать?!..

Писатель неприятным, каркающим смехом рассмеялся.

– Я очень доволен вашим ответом! – проговорил он затем. – Он полностью подтверждает все мои рассуждения.

Он затушил сигарету о край банки, бросил ее на дно и поставил банку на широкие перила:

– Видите ли… Как бы вам объяснить подоходчивее… Представьте себе большой корабль со множеством народа на борту. Он плывет посреди бескрайнего океана под хмурым грозовым небом. Корабль старый и с трудом держится на плаву. В трюме кое-где уже появились течи, которые под действием волн могут стать еще больше. А уже появились первые признаки шторма. Но вот странное дело: никто из плывущих на корабле и не думает о спасении… То есть о спасении-то конечно думает, но только о своем собственном, а не всего корабля. Капитан думает: «Ну я-то в случае чего не пропаду! Я же морской волк, чемпион по плаванию!» Матросы думают: «Нам так мало заплатили за этот рейс, что какого черта еще бегать и за такие деньги залатывать дыры в днище!» Пассажиры первого класса надеются, что в случае каких-нибудь проблем с кораблем они всегда смогут вызвать по рации вертолет, пусть это и влетит им в прямом смысле в копеечку и покинуть тонущее судно. Те, кто путешествуют в дешевых каютах у самого днища хоть и чувствуют сырость и видят прибывающую воду, рассуждают примерно так: «Раз на судне есть капитан и команда, которым за этот рейс платят деньги, то черта с два мы станем тут бесплатно заниматься пробоинами и водой, пусть они сами со всем этим разбираются!» Вот это вам – примерный портрет нашего общества.

– Ну хорошо! Но ведь есть же кто-то, кому на все не наплевать!..

– Разумеется, допустим это даже вы! Хотя вы-то как раз только что сказали, что вам плевать на общество. Но допустим, вы изменили свои взгляды и вы решили спастись сами и спасти всех!.. В одиночку спасти такой большой корабль вы, разумеется, не сможете – он слишком огромен, щелей, сквозь которые поступает вода слишком много, даже если бы капитан и команда выполняли свои обязанности так, как нужно, их усилий было бы уже недостаточно. Нужны совместные действия всех, кто плывет на корабле… И вы начинаете агитировать, вы начинаете стучаться во все каюты… Но тщетно!.. Во-первых, никто просто не хочет с вами говорить: в помещения для команды вас не пускают, потому что вы все же простой пассажир, в первый класс вы не вхожи, поскольку билет у вас более дешевой категории, те, кто путешествует у трюма – грубы и не хотят вас слушать. Они обзывают вас идиотом!.. В лучшем случае они готовы вместе с вами покритиковать капитана и матросов, но чтобы самим браться за работу – нет. Тут вы от них должны отстать!.. Что ж, может быть вы найдете какое-то количество единомышленников, но их будет так мало… Это не изменит ситуации!..

– Но я ведь тоже могу найти свой способ спастись!.. Что ж, по вашему я плыву в самом дешевом классе и мне недоступен платный вертолет. Пусть так, хотя непонятно, почему вы так в этом уверены. Но я ведь тоже могу плавать, как капитан, я ведь могу соорудить какую-то лодку…

– Я так сразу и понял, что вы – вместе со всеми. Вы никогда не станете стучать в запертые двери кают и призывать кого-то к чему-то… Вон у вас в карманчике – книжка в яркой обложке… Судя по названию – какой-то детектив… – глаза писателя словно заволокла какая-то дымка.

Выходя на своей станции из вагона, Замелькацкий, действительно сунул свой детективчик не в пакет, а в карман куртки. Теперь край яркой обложки с названием торчал оттуда. Он невольно схватился за него:

– Так и что с того?! Причем здесь мой детектив?!.. Вы – писатель?..

– В ваших устах это звучит как ругательство. Да, я член Союза писателей… Но уже больше десяти лет не издаюсь. Ведь я не пишу детективов… А на другую литературу сейчас спроса нет…

– На что же вы живете?!

– Вам, неверное, ваша бабушка уже сообщила, что в этом доме у меня не отдельная квартира, как у вас, а всего лишь комната в коммуналке… Поэтому, кстати, мне приходится курить на лестнице. Соседи очень вредные… Но у меня есть еще отдельная квартира… Получше, чем эта комната. В другом районе. Квартиру я сдаю. На эти деньги и живу!..

– Вы могли бы сдавать комнату!..

– Мог бы… Но за квартиру больше выручишь. Сейчас цены на аренду стоят высоко. А раньше денег от сдачи комнаты мне бы не хватало… И потом, при всей их вредности, у меня – приличные соседи. Не в этом суть. Про детективчик я сказал, потому что их обычно читают люди, более склонные к бездумному развлечению, чем к чтению глубокой литературы… Люди простые, незатейливые, как все… Вы – вместе со всеми. Вы – один из всех, один из многих…

– А вы, значит, не один из многих!.. Сидите, нигде не работаете, не издаетесь!..

– Подождите, причем здесь я?!

– А я здесь причем?! – раздраженно воскликнул Замелькацкий.

– Я пытаюсь доказать вам, что впереди у вас нет ничего хорошего…

– А у вас, значит, есть?!..

– У меня тоже нет. Но разница между мной и вами та, что я уже смирился с ужасным, а вы еще на что-то надеетесь…

– Конечно!.. Не вижу никакой причины расставаться с надеждами!..

– С этого корабля не спастись никому… До берега слишком далеко. И никакие вертолеты за богатыми пассажирами не прилетят. И капитан, будь он хоть трижды чемпион по плаванию, не спасется, потому что спастись можно только вместе с кораблем, но корабль уже словно бы ничей, усилий тех немногих энтузиастов, которые еще что-то делают – недостаточно. Вы, как бы вы не умели плавать и какую бы лодку для себя одного ни строили, никогда не доплывете до берега, – в огромном океане выжить можно только на большом корабле. Но с такой командой и такими пассажирами корабль – обречен. Кто в трюме, кто в своей капитанской рубке, кто в своей шикарной каюте – каждый думает только о своем индивидуальном спасении и ненавидит всех остальных… Постучите к ним в двери: вы увидите злые, полные ненависти глаза, поймете, насколько каждый из них себе на уме. А впереди у всех – только ужас тонущего судна, бескрайний океан и медленная смерть в обнимку с обломками… Одна на всех!.. И ни один из хитрецов не спасется!.. Вот вы, небось, работаете в какой-нибудь фирме, зарабатываете неплохо, думаете, хорошо устроились!.. А на самом-то деле со всей своей молодостью и всей своей работой вы точно также как и я сидите в этом старом обветшалом доме, карабкаетесь по тем же самым темным лестницам, смотрите в окно на тот же самый угрюмый парк!.. Поймите, все бессмысленно!.. У вас нет никакой перспективы, вы – жалкий наемный служащий и никогда не будете никем другим, потому что в этом городе можно добиться чего-то только отчаянно рискуя свободой, но это не для вас, или будучи чьим нибудь родственником, но вы – всего лишь внучек вашей скромной бабушки. Чего вы можете добиться?.. Съездите на какой-нибудь третьеразрядный курорт?! Купите дешевый автомобильчик?!.. Новую тумбочку в прихожую?!.. Да на фига?!.. Молодой человек, об этом ли вы мечтали?!.. Да и купите ли – еще не факт!.. Даже если вы что-нибудь скопите, ваши деньги – это всего лишь фантики, завтра влиятельные дяди в своих интересах спровоцируют очередной кризис и все ваши жалкие накопления превратятся в ворох бумаги, который вам, впрочем, так и не выдадут в банковской кассе!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.