Святая Грета

      — Надо бы котелок сюда привезти, — Юнит блаженно выдохнул сигаретный дым. — Можно было бы чаю попить…
      — У Бонги в термосе наверняка что-то осталось, — припомнил Клайс. — Бонга! Ты же не потащишь домой термос с чаем!
      — Верно, — согласился тот, доставая из рюкзака термос. — Только чур я первый!
      — Грета, ты будешь чай?
      Все оживились. Следом за двухлитровым термосом Бонга вытащил свертки с бутербродами, которые тут же поделили на пятерых. Клайс отобрал у Бонги крышку с чаем и вложил ее Грете в ладони.
      — Тогда я следующий! — пробурчал недовольный Бонга. — А то не получите чая вообще!
      — Мы все можем пить по очереди, — сказала Грета, отпивая глоток и передавая ему кружку. — И никому не придется ждать.
      Пол, неожиданно что-то вспомнив, быстро отошел к алтарю, покопался в нижнем ящике и вернулся обратно. Он принес папки, те самые, что они забрали из военного бункера. Раскрыл верхнюю. Бонга сунулся было посмотреть, но быстро утратил интерес и вновь занялся распределением чая.
      Пол перебирал страницы, его лицо становилось серьезным.
      — Что там? — поинтересовался Клайс, выкидывая обертку от бутерброда в костер.
      — Отчеты об испытаниях, — Пол тоже бросал бумаги в огонь, Грета видела, как страницы тают, исчезая в пламени. — Это надо на всякий случай сжечь…
      — Дай посмотреть, — попросил Клайс.
      — Лучше я так расскажу. — Пол отдал огню еще несколько страниц. — Тут написано таким языком, что это надо уметь читать… Слишком сложно… Вобщем, речь идет об испытаниях какой-то
      “Модификации Икс”, причем, что это такое — непонятно вообще. Вот — графики вхождения “Модификации Икс” в предстартовую зону, вот отчет о постепенном вхождении в зону дельта и отчет об одновременном вхождении в зону дельта-два… Какие-то расчеты… Вам интересно?
      Бонга широко зевнул.
      — Стоило сюда все это тащить! Лучше бы занялись теми рациями, что нашел Алдыбей! Где они, кстати?
      — Там, куда их спрятал Алдыбей, — ответил Пол. — И я не советовал бы тебе их включать, иначе ты начнешь молоть в них какую-нибудь чушь, а потом сюда приедут военные… А вот и карты!
      — Какие карты? — поинтересовался Клайс.
      — Карты нашего Полигона, — ответил Пол, разворачивая папки. — Надо смотреть вот так… Вот — железная дорога. По ней проходит граница, ничья земля… Вот, сразу за железкой — бункер, где мы были… Вот — река, она петляет через весь Полигон, с юго-запада на северо-восток, где находится Химический Комбинат… Вот — северная окраина, где живут одни уроды и мутанты, такие, как Шаман… А вот — наш Фундамент, и даже обозначена дорога, по которой мы сюда приезжаем после школы… Смотрите, вот здесь живут Клайс и Грета, — он ткнул пальцем в один из прямоугольничков, рядом с надписью “западная окраина”. — А вот — юг, где живут все Бродяги и наш товарищ Бонга… Благополучный юг… Смотрите, обозначены даже парки… Вот — холмы, предохраняющие южную окраину от ядовитых поветрий с северо-востока. А вот — посреди холмов
      — Бугры, городок техов, где живем мы с Юнитом. И это все умещается в одну карту — весь известный нам мир, за который мы сражаемся с Бродягами… Но карты-то три! А мы не были даже здесь! — он ткнул в левую половину карты.
      — Я был, — быстро сказал Юнит. — Я доезжал до Ангаров, куда стаскивают части боевых крейсеров.
      У нас в классе есть парень, который был в Ангарах и видел там целый крейсер. Говорит, там только те машины, которые невозможно починить. Есть лазейка в бетонном заборе, там почти не охраняют. Но надо ползти по трубам, довольно долго. И еще, там некоторые крейсера стоят на дезактивации, туда лучше не соваться.
      — На дезактивации? — удивилась Грета.
      — Не болтай, — бросил Пол Юниту, и тот, неожиданно послушавшись, замолчал.
      — А что за Ангарами? — спросил Клайс.
      — Там запретная зона, — снова заговорил Юнит. — Там испытывают силовые купола, только это — военная тайна. Мне рассказывали пацаны, которым можно доверять. Они были там ночью и видели огромное зарево, какое может быть только у силового поля. Там установлены сканеры местности, пулеметы расстреливают все живое, там нет даже птиц. Но туда можно пробраться под землей.
      — Как это — под землей? — не понял Бонга.
      — По закрытой ветке метро, которая идет подо всем Полигоном, — пояснил Юнит. — По воздухоотводным шахтам. Только там рано или поздно поймают, и даже фамилии не спросят, пристрелят, как не хуй делать…
      — Да и нечего там делать, — проговорил Пол.
      — Только если посмотреть на чудеса современной техники, — улыбнулся Клайс.
      — Там Лаборатории, — сказала Грета, и Пол метнул на нее быстрый взгляд.
      — Там клонируют Иесуса, — добавила она, глядя ему в глаза.
      Пол промолчал. Бонга подбросил в костер немного досок. Пламя замелькало, отражаясь в зеркальце лица распятой куклы, потекло по бетонному полу. Грете хотелось спать все сильнее.
      Она закрыла глаза и стала слушать, как потрескивают горящие доски.
 

5

      Когда Грета слезла с велосипедной рамы, чтобы войти в свой дом, ее качнуло, и Клайс едва успел подхватить ее.
      — Голова закружилась, — ей удалось улыбнуться. — Пойдем?
      Они поднялись по лестнице и Клайс, оставив велосипед у окна парадной, возле ржавой батареи, открыл дверь своим ключом.
      — А, пришли! — крикнула женщина с кухни, где лилась вода и что-то шкворчало на сковородке. — Опять допоздна шлялись?!
      — Я пойду спать, — шепнула Грета.
      — Клайс, иди в свою комнату! — приказал мужчина, выходя из гостиной. Он даже не поглядел на Грету. Возможно, ему было стыдно.
      Клайс обеспокоенно заглянул ей в глаза, но сделать ничего было нельзя — отец стоял на пороге, вид у него был довольно хмурый.
      Грета поспешила к себе в келью.
      Она зажгла свечи у распятия, но на это ушли последние силы. Глаза закрывались сами собой.
      Тогда она сняла спортивную форму, машинально отметив, что штаны по низу забрызганы грязью, и залезла под ледяное одеяло.
      Ей снова захотелось заплакать, но потом она подумала, что ОНИ только об этом и мечтают — о том, чтобы сломать ее, сделать такой же, как все, им бы очень хотелось увидеть эти слезы…
      Сон надвигался, устраняя из головы все мысли, одну за другой, а потом она поглядела себе под ноги и увидела легкое мерцание, исходящее от маленьких черепушек.
 
      Она снова стояла на дороге из костей, но ей больше не было страшно. Она знала, что главное — это быстро бежать. Она побежала. Сначала было легко, потом она пропорола ступню костяным осколком и наступать на ногу стало больно. И когда она решила, что все, больше ей не сделать ни одного шага, дорога закончилась. Грета увидела уже знакомую поляну, похожую на кусок Полигона.
      Искореженная туша “Архангела” призрачно светилась, внутри продолжался пожар. Иногда языки зеленого пламени вырывались из пробоин, лизали внешнюю обшивку. Вверх поднимался черный дым. Ветер доносил запах горящей химии, но неожиданно он переменился, и Грета услышала приглушенный звук ритмичных ударов. Она пошла на него, раздвигая коленями густую траву.
      Идти приходилось очень осторожно — здесь было полно ржавого железа. Боль в ступне медленно затихала, а странный ритм все нарастал, приближался, и вот Грета увидела яркое пятно горящего костра, вокруг которого кто-то плясал, стуча в небольшой барабан.
      Она улыбнулась.
      Она уже знала, кто это.
 
      Шаман замер на одном месте, упала тишина. Он вглядывался в темноту, Грета чувствовала его взгляд. Она вышла в круг света и встала напротив.
      На лице Шамана появилось странное выражение, как у того человека с фрески, принимающего от Бога связку ключей. Будто он не верил в то, что происходит.
      — Это я, — сказала она. — Ты опять мне снишься! Ты тренируешься стучать в барабан?
      В его глазах промелькнуло удивление.
      — Тренируюсь стучать в барабан? — задумчиво повторил Бродяга. — И что с тобой случилось на этот раз?
      Он подходил, с интересом разглядывая ее, но Грете это почему-то нравилось.
      — Со мной все хорошо, — откликнулась она. — Кстати, спасибо тебе — почти все прошло! Если бы не ты…
      — Не ври мне, — он остановился напротив, совсем близко, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Шаману в глаза.
      — Тебе холодно, — добавил Бродяга.
      Только сейчас Грета поняла, что ее колотит озноб, даже здесь, во сне. Она встала поближе к огню.
      Шаман за ее спиной сделал резкое движение, его дыхание на секунду прервалось, и Грета обернулась. Он снова разрезал себе запястье когтем Дракона, амулет из Мира Снов хищно изгибался в его правой руке, а по левой текла кровь.
      — Пей, — услышала Грета.
      — Пить кровь?! — вырвалось у нее. — Но я никогда…
      — Я сказал — пей!
      Она вздохнула, взяла его запястье обеими руками и осторожно дотронулась до кожи кончиком языка. Кровь была теплой, она текла довольно сильно. Грета собралась с духом и сделала первый глоток.
      Раньше она никогда не делала этого — ни во сне, ни на самом деле, и даже представить себе не могла, насколько это здорово. Кровь Шамана шипела на языке, как газировка, каждый глоток расходился по телу горячей волной… Она пришла в себя от мысли, что выпила слишком много, и с испугом посмотрела на него. Лицо Бродяги стало чуть более бледным, но движения не потеряли уверенности. Он провел по разрезанной коже все тем же когтем, только обратной его стороной, и рана закрылась.
      Грета совсем не удивилась, ожидая чего-то подобного.
      Они молча поглядели друг на друга.
 
      — Ты похожа на вампира, — в голосе Шамана послышался упрек. — Вся перемазалась! Кто же так пьет кровь?..
      — Теперь ты отправишь меня назад, как в прошлый раз? — поинтересовалась Грета, вытирая губы.
      — Теперь даже не знаю… — он сел у самого огня, обхватив себя за плечи.
      — Ты пришла сюда сама, — донеслось до Греты. — Пока что пройти дорогой из костей мог только я… я один… — и Шаман настолько грустно усмехнулся, что Грете захотелось его обнять. Она ограничилась тем, что присела рядом, заглядывая ему в лицо.
      — Знаешь, я тебя не понимаю, — заявила она. — Ты ходишь по таким удивительным местам — и грустишь… Тебе же грустно, ведь так?
      — Так, — согласился Шаман. — И если хочешь, я объясню, почему…
      — Давай!
      Тогда он притянул ее голову к себе, но не для того, чтобы поцеловать, как подумалось Грете, а чтобы просто коснуться лбом ее лба.
      — Закрой глаза, и ты все поймешь.
      Она сделала, как он хотел, и вдруг увидела зеленые поля, покрытые цветами.
      Сквозь колосящуюся траву петляла дорога, а сверху раскинулось небо, такое синие, каким оно бывает лишь ранним утром, когда солнце еще только набирает свою высоту. Грету подхватило ветром и понесло вперед. Она летела, повторяя изгибы дороги, от скорости закладывало уши. На велосипеде так не разогнаться… Поля простирались до горизонта, становясь то золотистыми от пшеницы, то серебристыми от овса, то снова пестрыми от полевых цветов. И нигде не было ни одной воронки, ни одного Комбината, ни одного секретного объекта, огороженного вышками, заборами и силовыми полями. Это был Мир-Без-Дракона, мир, в котором все было устроено так, как и должно быть НА САМОМ ДЕЛЕ.
      — Это что, прошлое? — спросила Грета, отстраняясь, и видение исчезло. Она заморгала, фокусируя взгляд на лице Бродяги.
      — Я не знаю, — пожал плечами тот. — Но я знаю, как туда уйти.
      — После… смерти?
      — Я понял, — усмехнулся Шаман. — Ты думаешь, что это — Рай, ведь так? Нет, Грета, это не Рай. Это — такая же точно реальность, как и та, в которой мы живем.
      Просто там нет ни одного полигона…
      — Мне рассказать все с самого начала? — спросил он, заметив ее недоуменный взгляд. Грета кивнула.
      — В общем, так получилось, что в начальной школе мы проходили тест. — Шаман убрал с ее лица прядь волос, слипшуюся от крови. — Ты знаешь про это все. Вам делали такой же, Марек рассказывал, что в вашем классе погибло несколько детей. Вот и у нас произошло то же самое…
      Я долго болел, а потом, когда вернулся обратно в школу, неожиданно понял, что умерли лишь те, кто обладал спец-способностями… Знаешь, как мы играли? Мы бродили по Полигону, из одной реальности в другую, и это было так же легко, как пройти из Бугров в Волчьи Ямы, или сходить в магазин… Даже не знаю, с чем сравнить! Все мои друзья погибли во время этого теста. А тот, кто поправился, стал еще глупее, чем был. Мне пришлось подделываться, косить под дурачка, я чуть по правде с ума не сошел… Ты ведь понимаешь, что происходит? — спросил он совсем тихо.
      — Что? — у Греты на секунду перехватило дыхание, совсем как на краю обрыва.
      — Заканчивается деление на касты, — сказал Шаман. — Есть техи и есть люди. Избранные колдуны и тупорылое быдло. Понимаешь? Того, кто не тех, но обладает способностями высшей касты, отбраковывают еще в детстве. Техи — такие же, как мы с тобой, как ты и я, просто они находятся у власти. Это — новая система. Она уже родилась. Новый порядок с клоном Иесуса во главе… Когда нас вычислят, а рано или поздно это произойдет, нас уничтожат. Мы — люди, и этого вполне достаточно, чтобы нас убить.
      — Ну и… что теперь делать? — вырвалось у Греты.
      — Мы можем уйти, — Шаман глядел ей в глаза, и Грета знала, что он говорит правду. — Мы можем уйти… ТУДА. Ты и я.
      — Куда?..
      — Ты видела, куда!
      — Но… как мы это сделаем?
      — Мы просто пойдем по одной из дорог, — волосы Шамана блеснули красным, когда он встал. — Потом перед нами появится Темный Путь, и мы пойдем уже по нему, сквозь стены очищающего пламени… Это совсем не больно, главное — не бояться. Потом огонь расступится, и ты увидишь те поля под синим небом, все просто.
      — Скажи, Шаман, — Грета сжала его ладони, не осознавая этого. — Ты видел там Бога?
      — Нет, — ответил он. — Там нет никакого Бога. Там просто поля и синее небо.
      Они стояли лицом к лицу, и Грете не хотелось отпускать его руки. Она смотрела на него, а он — на нее.
      — Ты, наверное, хочешь спросить, почему я все еще здесь? — подсказал Шаман.
      Грета машинально ответила “да”
      — Я не могу прорваться туда один. Мне не хватает силы. Когда я ходил туда вместе с друзьями, такими же, как я, все было просто. Потом я попробовал пройти туда один… Темный Путь едва не забрал мою душу.
      Он замолчал.
      Грета попыталась понять, как это — знать, что можешь отправиться, когда захочешь, в место, похожее на Рай — и утратить даже тень надежды…
      — Ты пойдешь со мной ТУДА? — напрямую спросил Шаман, в его глазах горел огонь, который он тщетно пытался скрыть. — Я не хочу здесь больше оставаться. Я не могу больше жить в Обители Зла! С меня хватит!
      — Мне надо подумать, — прошептала Грета, отводя глаза. — Хотя бы до завтра…
      Бродяга запрокинул лицо и посмотрел на звездное небо. Тогда Грета обняла его и почувствовала, как бешено колотится его сердце.
      — Завтра может быть слишком поздно, — сказал ей Шаман. — Завтра начнется война.
 

6

      Когда все уснули, и даже сосед этажом выше перестал ворочаться на своей скрипучей кровати, Клайс осторожно встал и вышел из комнаты. Он опасался, что ОНИ заперли Грету на ключ, но дверь оказалась открыта. Клайс на цыпочках вошел в комнату сестры, остановился у ее постели.
      Сначала он просто смотрел на нее, потом прикоснулся губами к ее виску, и на его лице отразилась тревога.
      — Завтра не начнется никакой войны, — чуть слышно сказала Грета, заставив его вздрогнуть от неожиданности. — Ты ошибаешься…
      — Что? — переспросил Клайс.
      — Я скажу тебе завтра, пойду я с тобой или нет…
      Кажется, она бредила. Клайс вдруг понял, что совершенно не знает, что делать в таких случаях, и его прошиб холодный пот.
      — Я не хочу туда идти без Клайса… — это он расслышал совершенно отчетливо. — И без Пола…
      — Идти… куда? — выдохнул он.
      — Я не могу бросить их… там… — по ее щеке покатилась слеза, оставляя быстро сохнущий след.
      Клайс несколько раз встряхнул ее за плечи, в надежде, что она проснется.
      — Грета!.. Ты слышишь меня?
      — Наверное, я не смогу пойти с тобой, Шаман… Прости меня…
      — Шаман? — от неожиданности Клайс разжал пальцы и Грета безвольно упала обратно на кровать. — Ты сказала — Шаман?!
      — Я должна возвращаться.
      — Шаман, — повторил Клайс, как бы подводя черту.
      Потом встал и подошел к окну.
      Над Полигоном клубились тучи, иногда озаряясь изнутри яростными вспышками, но грома отчего-то не было слышно.
      — Странно, — проговорил Клайс, когда очередной плазменный шар беззвучно осветил линию горизонта. — Это действительно похоже на орбитальные взрывы… Знаешь, Грета, а ведь твой Шаман совершенно прав.
      Война все-таки начнется.

СУББОТА

1

      Колокола тревожно гудели, настойчиво вытягивая из трясины зыбкого сна, Грета с облегчением просыпалась. Дорога из костей исчезла, остался только набирающий силу звон, в который чуть позже вплелись печальные протяжные гудки заводских предприятий Окраины — бас Окружного Комбината, дерганная сиплая сиренка Завода Пластмассовых Изделий, куда Грета ходила с классом на экскурсию, затем мощно взвыла пожарная часть… И только со стороны Полигона доносилось похоронное молчание.
      “Война!” — поняла Грета, открывая глаза и резко сбрасывая с себя одеяло. — “Началась война!”
      Она вылетела в коридор — и наткнулась на Клайса. Тот прижал палец к губам, затолкал ее обратно в комнату.
      — Оденься.
      — Это война?!
      — Возможно.
      — Что случилось?!
      — Епнулся “Архангел”… Выходи потихоньку, ОНИ сейчас на кухне.
      И закрыл дверь.
      Грета упала обратно на кровать.
      Это было слишком неожиданно — увидеть во сне погибший “Архангел”, а потом узнать, что это произошло на самом деле.
      И тогда получается, что она действительно видела Шамана и говорила с ним. И стояла на дороге из костей… Ей захотелось смеяться. Она закусила подушку. Неужели это все — правда?.. А какая была демонстрация! Транспаранты, флаги, как на Рождество… Двадцать тысяч космодесантников на борту приветствуют тебя, Иесус! Они вознеслись прямо в Рай на своем железном корыте!..
      Интересно, что скажет про это Пол? Он обычно знает все…
      Грета быстро встала и переоделась в школьное, отметив, что корка на рубцах от хлыста наполовину оборвалась, и под ней розовеет новая кожа.
 
      “Когда я упала с крана, все было иначе,” — подумала она. — “Но тогда я не была знакома с Шаманом…”
      Выглянув в коридор, она услышала голоса, доносящиеся с кухни, уловила взволнованные интонации. Еще бы, такая трагедия!
      В ванной лилась вода, там умывался Клайс. Грета зашла в уборную, закрыла дверь на защелку, и, встав на унитаз, заглянула в решетку вентиляции.
      — Клайс!
      — Что? — Клайс забрался на стиральную машину. Его губы были в пене от зубной пасты. Грета фыркнула. Он сплюнул в раковину, бросил туда же зубную щетку.
      — Ты сказал — упал “Архангел”?
      Лицо у Клайса было бледным, глаза блестели.
      — Скорее всего, он упал не просто так. Потому что собираются вводить военное положение.
      — Откуда ты знаешь?
      — Подслушал! Раньше надо вставать!.. Кто-то идет! Поговорим потом.
      Грета быстро воспользовалась ванной и снова скрылась к себе в комнату. Ей хотелось одного — поскорее отправиться в школу и спросить обо всем Пола, но за дверью раздались шаги, и женщина распахнула дверь.
      — Мы с отцом приняли решение, — сказала она, будто через силу. — Ты можешь сегодня поесть вместе с нами. Идем.
      Грета подчинилась. Ели они в полном молчании. Грета ни разу не посмотрела на Клайса, постоянно чувствуя взгляды родителей. Холодная фасоль не лезла в горло, она с трудом доела до конца. Женщина поставила перед ней кружку кипяченого молока.
      Грета, давясь, выпила его залпом. Она ненавидела кипяченое молоко даже больше, чем вареную фасоль. Потом “они” вышли из кухни, велев ей помыть за всеми посуду. Грета терла губкой тарелки и вспоминала “Архангел” из своего сна.
      “Я что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ГОВОРИЛА С ИЕСУСОМ?!”
      Она поняла, что у нее дрожат руки, несмотря на горячую воду. Сполоснув последнюю ложку, Грета закрыла кран. Женщина будто дожидалась этого за дверью, она тут же оказалась на кухне.
      Придирчиво осмотрела вымытую посуду и бросила через плечо:
      — Можешь отправляться в школу.
 

2

      Они выскочили за дверь и кинулись вниз по лестнице. Велосипеды стояли в общей прихожей подъезда, они выдернули их из стоек и выбежали на улицу. Потом помчались, не разбирая дороги, по растаявшей грязи пустыря, сквозь кусты, на асфальтированную тропинку, и, обгоняя друг друга — к повороту на Окружную трассу. Вовремя заметили пост — его здесь не было еще вчера, длинные машины с траками вместо колес, несколько мрачных техов проводили их настороженными взгядами, — свернули в переулок и дали газу, не останавливаясь до самой церкви.
      Там они притормозили, чтобы отдышаться и подождать кого-нибудь из своих.
      Небо над храмом было высоким и чистым, от вчерашней непогоды не осталось и следа. Солнце, яркое, как летом, поднималось все выше, по асфальту бежали ручьи. Воробьи, прыгая вдоль ограды, распевали во всю глотку свои весенние песни, стараясь, кто кого переорет, и в тревожной тишине, охватившей город, это звучало особенно дерзко.
      Грета вдохнула побольше воздуха, наполненного запредельной свежестью первых весенних дней, и ей захотелось смеяться. Она вскинула руки, закружилась на месте, потом посмотрела на
      Клайса и остановилась, такое у него было лицо.
      — Ты двигаешься гораздо лучше, чем вчера, — подозрительно заметил Клайс.
      — А, — махнула рукой Грета. — Уже все прошло! Спрей Пола здорово заживляет.
      — Не то, — покачал головой Клайс. — Все это странно. Ведь я видел, что с тобой было… Ты ничего не хочешь мне сказать?
      Грета поглядела на него с непониманием.
      — Что сказать?
      Он отвернулся. Шаги патруля вспугнули веселых воробьев, птичий гомон затих, и стало слышно, как над крышами проносится ветер. Потом показался и сам патруль — Легионеры, чеканя шаг, шли мимо храма, они были закупорены в броню и вооружены энергетическими пушками.
      Клайс проводил их равнодушным взглядом и снова посмотрел на Грету.
      — Раньше у тебя не было от меня никаких тайн.
      Она промолчала.
      Он ждал какое-то время, потом провел по лицу рукой, убирая отросшую челку назад.
      — Я все понял, — вырвалось у него вместе со вздохом.
      — Ты понял — что? — переспросила Грета.
      Он молчал. На его лицо легла печать отрешенности, легкая, как утренняя тень.
      “Я никогда не смогу бросить его”, - подумала Грета, и в носу защипало от слез. — “И Пола — тоже. Прости меня, Бродяга…”
      — А вот и Бонга, — Клайс постарался, чтобы его голос звучал, как всегда, и у него это получилось.
      Бонга заметил их, побежал к паперти, лавируя между встречными пешеходами. По его округлившимся глазам было видно — он знает что-то такое.
      — Вы уже в курсе? — спросил он полушепотом, оглядываясь по сторонам. — Упал “Архангел”!
      Прямо с орбиты! Говорят — орбитальные неполадки, но я слышал, что его протаранил спутник!
      — Подслушал разговор родителей? — спросила Грета.
      — Нет, по радио сказали! — насмешливо протянул Бонга. — По радио только печальную музыку передают… Я слышал, что “Архангел” упал на какой-то город…
      Пол, неслышно подкравшись сзади, схватил его за плечо.
      — Распространение слухов в военное время приравнивается к измене, — сказал он. — Привет, Клайс! Уже в курсе?
      — Насколько это возможно, — хмыкнул тот.
      — Тогда слушайте сюда, — Пол сделал таинственное лицо. Грета, Клайс и Бонга невольно придвинулись поближе.
      - “Архангел” потерял управление в результате столкновения с орбитальной станцией одного из гигаполисов Конфедерации и упал на территорию противника.
      — А на самом деле? — спросила Грета.
      — На самом деле? — переспросил Пол.
      — Его сбили ракетами?
      — Про это мне не ведомо. Может, и так… Ну что, пойдем?
      — Алдыбея ждать не будем, да? — набычился Бонга.
      Пол поглядел на часы.
      — Хорошо, — вздохнул он. — Ждем ровно пять минут. Тебя это устраивает?.. Клайс, у тебя точно все в порядке?
      — Лучше некуда! — заверил его тот, мрачно улыбаясь.
 
      Когда пять минут подходили к концу, Алдыбей примчался на своем велике, растрепанный и запыхавшийся даже больше, чем всегда. Его черные глаза тревожно блестели, он напоминал встопорщенного воробья. К раме велосипеда крепился новенький блестящий костыль. Тяжело дыша, Алдыбей не смог ответить ни на один из вопросов. Тогда Пол взял у него велосипед, передал оторопевшему Бонге, зачерпнул пригорошню талого снега и намазал ледяной кашицей Алдыбею лицо.
      — Что ты делаешь?! — тут же выпалил Алдыбей, полностью приходя в себя.
      — Что случилось?
      — А вы не знаете?!
      — Тише! Говори тише. Что тебя так напугало, Наследный Принц?
      Грета прыснула, Бонга заржал в полный голос, как и всегда, когда кто-нибудь называл его друга “Наследным Принцем”. Но Алдыбей не обратил на это никакого внимания. Друзья встревоженно переглянулись.
      — Рассказывай, — приказал Пол.
      — У нашего дома — траурная доска, на ней — портрет соседа… На шесть лет старше нас… — заговорил Алдыбей. — Он был на “Першероне”. Его мама — подруга моей мамы. Ее забрала полиция… Потом они ходили по соседям. Меня ни о чем не спрашивали, а подслушать не удалось. Потом я взял велик, поехал сюда… Наш квартал оцеплен, куча Церковников…
      — Легионеров, — машинально поправил Пол.
      — Людей хватают просто так, кто без документов… Я маленький, я просочился… Видел, как поймали какого-то парня. “Ты почему не в армии? Вместо тебя на “Архангеле” погиб кто-то другой!” В общем, будет война, — мрачно подытожил Алдыбей.
      — Когда нам будет по восемнадцать, она по-любому закончится, — успокоила его Грета.
      Алдыбей лишь презрительно фыркнул. Грета поглядела по сторонам. Люди шли по своим делам, как и всегда в это время суток. Вдоль тротуара медленно ехала патрульная машина со включенной мигалкой. Никого не хватали, не били… Но что же тогда напугало бесстрашного Принца? Грета почувствовала приближение страха — холодок пробежал по позвоночнику, кончики пальцев стали ледяными. Она посмотрела на Клайса. Тот ответил ей встревоженным взглядом.
      На углу собралась небольшая толпа. Кто-то, жестикулируя, быстро тараторил, рассказывая взахлеб. Алдыбей с Бонгой переглянулись, собираясь подойти и послушать, но более осторожный Пол ухватил Бонгу за яркий рукав. Толстяк дернулся, не желая подчиняться…
      И тут что-то произошло.
      — Всем разойтись! — полслышался хлесткий приказ.
      И Грета увидела патруль.
      Легионеры быстро приближались к толпе. Пол кинулся через дорогу, остальные — за ним. Завернув за противоположный угол, они остановились и стали смотреть, как церковные спецчасти брали толпу в кольцо.
      — Лечь на землю! — неестественный голос, искаженный усилителем, вгонял в ступор, отнимал волю и делал беспомощным. — Лечь на землю!
      Люди безропотно ложились ничком и вытягивали руки над головами.
      — Бежим! — шепнул Пол, одновременно усаживая полуживого от ужаса Бонгу к себе на багажник.
      Они помчались изо всех сил. Какие-то копы пытались загородить им дорогу, но это были просто копы. “Дяденька, пустите, нам надо в школу!” — тоненько и жалобно прокричал Алдыбей, не слезая с велосипеда, и их не стали задерживать. Добравшись до школы, они бросили велики на стоянке и с облегчением скрылись за тяжелыми дверьми.
 

3

      Школа встревоженно гудела. Когда Монахи поднялись в рекреацию, учащиеся начинали строиться по классам.
      — Что случилось? — спросил Клайс у кого-то.
      — Будет линейка, — ответили ему.
      Алдыбей куда-то исчез, потом приковылял, опираясь на свой костыль.
      — Приехала инквизиция, — сообщил он, тревожно блестя глазами. — Что-то будет.
      — Что, Алдыбей, хромаешь? — посочувствовал Готтлиб, проходя мимо. — Ногу сломал, да?
      — Щас как дам этой палкой! — пригрозил ему Алдыбей, поудобнее перехватывая костыль.
      — А Готтлибу палкой больше, палкой меньше — уже без разницы, — притворно вздохнул Пол под общий смех. — Палкой его не напугаешь.
      Готтлиб что-то процедил сквозь зубы.
      — Иди гуляй, — сказала ему Грета. — Ищи себе половых партнеров в другом месте. У его партнера Эни испортилось лицо, — пояснила она друзьям, — и Готтлиб ищет себе новую любовь…
      Пол прижал палец к губам, обрывая разгулявшийся смех.
      — Тссс… Сегодня в стране траур, так что нечего хохотать над этим пидарасом.
      Бонга прыснул в кулак.
      Готтлиб, шипя от злости, затерялся в толпе.
      Потом Грета услышала за спиной знакомый перестук каблучков и развернулась к Лейз. Та была бледной и растерянной. Она смотрела только на Клайса, на ее лице не осалось и следа от обычной нагловатой усмешки.
      — Клайс? — вопросительно выдохнула она. — Клайс, что же теперь будет?..
      Тогда Клайс, метнув на Грету быстрый взгляд, совершил неожиданный поступок. Он обнял Лейз обеими руками и привлек к себе, а потом поцеловал ее в губы, прямо при всех.
      — Приехали, — прокомментировал Пол.
      Грета отвернулась и стала смотреть на голографический водопад, над которым дрожала маленькая, но вполне натуральная радуга.
      — Построиться по классам! — раздался из динамиков голос Белоснежки. — Готовность — пять минут!
      — Ладно, пошли строиться! — проворчал Пол. — Клайс, ты идешь?
      И, подавая пример, он направился вперед, раздвигая подростков плечами.
 
      За спиной директора, чуть справа от него, стоял Инквизитор, тот самый мужчина с хищным взглядом, что допрашивал Грету не так давно. Она узнала его сразу, как только он вышел из портала директорского кабинета, следом за Директором и Белоснежкой.
      Белоснежка тоже была в форме, в сером комбинезоне Технических Сил.