Рожденные телевизором

Дело, впрочем, не в Радзинском, а в размазанности критериев. Если царя чествуют как великого государственника, то это странно. Есть еще люди в отечестве, которые помнят и про позорную войну с Японией, и про Кровавое воскресенье (переименованное ныне в оранжевую революцию), и про распутинщину, и про органическое неумение и нежелание управлять державой с последующим отречением от престола. Если Николая поминают как частное лицо, то как быть с миллионами невинно убиенных частных лиц, чьи косточки развеяны по тюрьмам и лагерям на бескрайних просторах родины? О них ТВ вспомнило лишь однажды прошлой осенью, когда Путин приехал на Бутовский полигон.

ТВ-флэшмобы – субстанция иррациональная, даже абсурдная. Но люди, ее инспирирующие, должны видеть в ней смысл. Наверное, они придерживаются какой-то своей логики, когда объявляют то или иное общественное событие прошлого и настоящего судьбоносным для данного исторического момента. Или тасуют колоду карт, связанную с важными датами в жизни известных людей. Вот несколько имен, отмеченных ТВ в последнее время: Ахеджакова, Высоцкий, Герман, Евтушенко, Дементьев, Кикабидзе. Но только об одном из них было сказано: «Человек, воспитавший нацию». Стоит ли уточнять, что речь идет о Дементьеве? Правда, цитата взята из предыдущего юбилея. Но и теперь, в свое 80-летие, Андрей Дмитриевич затмил всех. Его узнают по первой строчке, его знают даже те, кто не интересуется поэзией, его книги переиздают каждые два-три месяца – это всё о нем. Одним словом, чем глубже личность, тем меньше удается разглядеть через замочную скважину, любимый ракурс теле-мобберов. Да и зачем разглядывать, когда поэт-песенник в России больше, чем поэт? Рубальская выше Ахматовой, Дементьев – Пушкина. Солнце русской поэзии лишь смело надеться: «И на обломках самовластья напишут наши имена». Дементьев же уверен: «Россия слагалась из наших имен».

Какие воспитатели, такая и нация. Наш общий теледом все больше становится похожим на Дом-2. (Если кто не знает, речь идет о долгоиграющем реалити на канале ТНТ. В нем вот уже лет семь произрастает не одно поколение юных инвалидов-надомников, не способных ни к какому роду деятельности, кроме той, которая определена им сценарием: строить свою любовь под присмотром телекамер.) Движущая сила сюжета – нескончаемые скандалы: Степан побил Алену, Яна изменила Пете, Даша оказалась не девственницей… А у нас на большой земле свои маленькие трагедии – Катя Гордон поссорилась с Ксюшей Собчак. И это событие тотчас отозвалось набатом повсеместно – от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая. В XVIII веке для того, чтобы стать знаменитым, графу Хвостову приходилось рассылать по городам и весям свои графоманские сочинения вкупе со своими же бюстиками. Сегодня задача упростилась: двум среднего достоинства дамам достаточно обхамить друг друга в эфире, и можно не тратиться на бюстики. Собчак слава не нужна, она уже давно ходит в фольклорных персонажах ранга Чапаева. А вот неведомая миру Катя Гордон, экс-жена известного ведущего, немедленно после скандала взлетела на вершину телевизионного олимпа. Она стала вести ночной канал «Городские пижоны». К счастью, его программа составлена настолько удачно (несколько культовых сериалов, включая знаменитый «Офис», арт-хаусное кино плюс замечательный документальный фильм «Семь поколений рок-н-ролла»), что даже Кате не удалось ее уничтожить.

Спрашивается: зачем Первому каналу, отважившемуся на серьезный эксперимент в целях привлечения продвинутой аудитории (для показа отобраны только те работы, которые наиболее востребованы Рунетом), нужен этот ходячий скандал? Катя боится камеры, плохо общается с собеседниками, от нее за версту веет нахрапистостью и самодовольством. И вообще что может добавить такая Катя к блистательным комментариям Владимира Познера или Владимира Сорокина, которые делятся тут же впечатлениями от увиденных фильмов? И почему на роль ведущего разговорного формата каждый раз выбирают не того, кому есть что сказать, а того, кто способен организовать максимальное количество флэш-мобов вокруг собственной персоны? Кстати, сейчас весьма популярна одна девушка, которую видела вчера в программе «Давай на спор». Она так хотела мелькать в «ящике», что выпила (за 300 рублей) три литра воды из аквариума, а затем закусила божественный напиток пятью живыми золотыми рыбками. Наверное, и она скоро будет назначена ведущей – уж очень перспективный кадр.

Ввиду плодотворности флэшмобов хоть для отдельных личностей (от Николая II со Сталиным до Кати Гордон с девушкой, поедающей в прямом эфире живых рыбок), хоть для ТВ в целом, предлагаю придать модной забаве статус национального проекта. Тем паче что позитивный опыт проведения выборов президента и парламента с ее помощью у нас уже есть.

1 августа

Аз есмь Безруков

Выразительный глагол Дмитрия Медведева «кошмарить» хорош не только для бизнеса, но и для ТВ. Целые каналы взошли на нем, как опара. Есть даже герои «кошмарного» труда во главе с Глебом Пьяных. Есть неуклонное стремление идти вперед. Когда маньяк Пичушкин стал ньюсмейкером недели, а все людоеды уже раскрыли зрителям тайны ремесла, наступило затишье. И тут на потребность электората в кошмарах отреагировал наиболее социально чуткий сегмент телерынка – сериалы. Отстреляв в бандитских и милицейских сагах все, что поддается отстрелу, они ринулись осваивать дремучее язычество. Новые блокбастеры на главных каналах – «Спасите наши души» и «Колдовская любовь» – настояны на приворотном зелье из шаманов, оборотней, ведьм, магических знаков. В одном из них с потусторонним миром борется деревенский милиционер, в другом – целый спецназ доблестных чекистов. До окончательной победы правоохранительных органов над силами зла ждать еще серий сто.

Тем не менее ТВ – лучший специалист по улавливанию «сигналов» (еще одно словцо Медведева). В новом сезоне наверняка восторжествуют общечеловеческие ценности. Постепенно возвращается из небытия интервью. Осторожные премьеры лета свидетельствуют о реабилитации разговорных жанров. «Времечко» переформатировано во «Временно доступен» – ведущие Игорь Васильков и Дмитрий Дибров неспешно беседуют с приглашенным гостем о жизни и судьбе. Новый проект «ПМЖ» («Просто моя жизнь») с Андреем Максимковым занимается примерно тем же, но с привлечением широкого круга друзей героя. И даже главные интервьюеры, Берман с Жандаревым, вышли из сумрака вместе со своей программой «На ночь глядя» – она теперь начинается гораздо раньше прежнего.

Тут, однако, встает другая проблема – кого звать? Нужны звезды из звезд, их немного, вот они и начинают перебегать с канала на канал. Разговорный ренессанс еще не наступил, а Сергей Безруков уже успел примелькаться. Сначала он отметился у Арины Шараповой, затем побывал у Диброва с Васильковым и, наконец, воссиял у Бермана с Жандаревым. Но и такое изобилие по-своему интересно – из него складывается дивный телеобраз. Кто Безруков для зрителей? Прежде всего Саша Белый из «Бригады». Это его самая яркая роль на ТВ. В одноименном сериале о Есенине он тот же Белый, но с кудрями, березами-морозами и при Айседоре Дункан. У обоих веселая приблатненность уживается с псевдораздумьями о судьбах родины, сентиментальное благодушие – с жестокостью, любовь к ближнему – со страстью к погромам. А бывало, что С. Б. в другом сериале нарядится Пушкиным и опять же примется клеймить врагов-инородцев.

И вдруг мы видим совсем иного героя – благостного, мягкого, всепрощающего. Его отличает кротость во взоре, разночинская бородка и приверженность к архаике. Без «ибо», «сие», «потому как» и прочих «аз есмь» он и словечка не скажет. Даже о своем членстве в партии «Единая Россия» вкупе с «гражданским долгом» актер глаголет голосом горьковского Луки. И все это круглое, гладкое, умиротворенное словоизвержение не освящено ни одной мыслью. Дибров, еще не определивший свое амплуа в новой программе (он мечется между разочарованным Чайльд Гарольдом и восторженной тетушкой Чарли из Бразилии), назвал Безрукова «совершенно несвоевременным человеком». Протестую против частицы «не». Говорить много и не сказать ничего – это более чем своевременно.

5 августа

Спасти тигра

Владимир Путин склонился над спящим тигром и почесал его за ушком. А до того он спас от хищника съемочную группу канала «Россия». Дело обстояло так. ВВП приехал в Уссурийский заповедник в связи с масштабным проектом по сохранению тигров. Прежде чем зверя спасать, его, оказывается, следует поймать в ловушку. А тот, коварный, взял да и вырвался на свободу. Корреспондент ВГТРК Елена Сергеева свидетельствует: «Мы первыми оказались на месте событий. Нас спасло только чудо». Она скромно умалчивает, что имя чуду – Путин. Он пальнул из ружья со снотворным, и тигр рухнул.

Правда, некоторое удивление вызвал тот факт, что инструктор не сразу и не сам стрелял в хищника, а не спеша обучал этому Владимира Владимировича. Но простим подобные мелочи авторам репортажа – уж очень хорош был Путин в камуфляже посреди уссурийской тайги. Хорош он и в интервью иностранным корреспондентам. Несколько странно, что на третьей неделе грузино-осетинского конфликта премьер решил объясниться через ТВ не со своим народом, а с чужеземцами, но и это мелочи. Говорил он, как всегда, образно, страстно, внятно. А президент Медведев, напротив, встречался с представителями российских ведущих телеканалов и тоже все аккуратно разложил по пяти полочкам.

На таком широком просветительском фоне особенно заметна неутихающая истерика телекомментаторов. Только-только куда-то исчез обозреватель канала «Россия» Константин Семин, как на его место встали новые бойцы. Один из них, Дмитрий Киселев, хоть и гвардеец старой закваски, но предстал в свежем амплуа аналитика. Свой дебют он посвятил русофобии, каковую с пафосом первооткрывателя темы поделил на внешнюю (зарубежную) и внутреннюю (интеллигентскую). Другой знаток предмета, Михаил Леонтьев, в цикле «Большая игра» хотя бы концептуально подошел к делу. Киселев же отмахнулся расхожими цитатами из Тютчева, Достоевского, Карла Маркса, на которых уже не раз оттоптались его одноканальцы. Удивляет тайная привязанность местных звезд к третьестепенному публицисту Каткову. Киселев подробно приводит его размышления о русофобии. Но хорошо бы ему, новому главе информационной службы ВГТРК, знать, что совсем недавно все эти не такие уж выразительные аргументы и факты мы слышали в исполнении обозревателя канала Семина. Тот отмечал в эфире славную дату – 130-летие со дня опубликования в печати знаковой статьи Каткова «Наше варварство – в нашей иностранной интеллигенции». Киселева снова душит радость близких ассоциаций. Может, увидел некую рифму своей судьбы? Катков – человек, чье имя стало еще при жизни нарицательным, либерал, обернувшийся охранителем. Имя Киселева звучит гордо, но перемена убеждений налицо. Прежде его «Национальный интерес» носил демократический характер, даже мятежную Евгению Альбац он не боялся звать в эфир. Прежде он придумывал программы «Свобода слова» и «Окно в Европу», а теперь яростно осуждает тех, кто посылает своих детей в эту самую Европу.

Одним словом, главный внутренний враг обозначен. Киселеву вторит Петр Толстой в программе «Время». Родственник Льва Николаевича, самого великого творческого интеллигента, пригвоздил к позорному столбу эту самую интеллигенцию эпитетом «маргинальная». Уссурийских тигров спасают, а исчезающий биологический вид каждый в «ящике» считает своим долгом пнуть ногой, что по меньшей мере недальновидно. Сих творцов, тишайших и покорных, уничтожить несложно, а кого будем клеймить в следующий раз, в очередные критические дни российской истории?

2 сентября

Где Россия, там феномен

Наконец-то все встало на свои места. Зрителям была обещана бомба, и она взорвалась: канал «Россия» открыл сезон премьерой программы «Феномен» с известным магом Ури Геллером. Сам по себе этот эзотерический fast food выеденного яйца не стоит; важно то послание, которое он несет городу и миру. Время, правда, выбрано не самое удачное, когда на южных рубежах нашей родины рвались не метафорические, а настоящие бомбы, но это досадное совпадение не отменяет главного: ключевым словом момента объявлено чудо, трендом сезона – мистика.

Что за притча? Почему наша история движется не по спирали, а по кругу? Ведь мы уже знакомы с Геллером. Это второе пришествие кудесника в наши палестины. Первое было в начале девяностых, когда электорат, отринувший тоталитаризм вкупе с материализмом, ринулся в бездны подсознания. Человек, умеющий останавливать часы на Биг-Бене, пришелся как нельзя кстати. Однако оставить глубокий след в душах россиян Геллер так и не успел. Борьба Кашпировского с коллективным недержанием мочи и заряженная вода Чумака пользовались большим спросом, чем ремонт бытовых приборов методом внушения. И уж совсем напрасным оказался его дар искать нефть и плавить металл – этим благородным делом активно занялись другие маги, отечественные.

Прошло время. Россия уже, кажется, окончательно встала с колен, но зачем-то нам опять понадобилась помощь заморского Ури. Сидел он себе тихонечко в Лондоне, никого не трогал, починял примус. Его отряхнули от нафталина, подобрали для пущей убедительности десяток соревнующихся между собой фокусников, нагнали туману, мистического и реального, снабдили гордым слоганом «Где Россия, там феномен» – и хит готов. Одного не заметили креативные умельцы, неустанно отвлекающие народ от жизни с помощью песен, танцев, бокса, коньков и прочего цирка. Во всплеске всей этой доморощенной феноменологии имеется некий парадокс. Ксенофобия достигла немыслимых масштабов, тяга к иноземному попахивает изменой, а в первых номинациях на русское чудо значатся Гус Хиддинк и Ури Геллер. Если кто не знает, виктория «Зенита» в суперкубке УЕФА – его рук дело. Именно он бегал по телезаставкам целую неделю с мячом и заставлял зрителей скандировать: «Раз, два, три, победа, “Зенит”!» А еще человек с острым профилем в тех же заставках долго и медленно ходил по Красной площади, вглядывался в высокие заборы. Наверное, именно оттуда, из этого неиссякаемого источника, он черпал свою энергию. Ури знает, что делает. Там центр всего, там распределяют и хлеб, и зрелища. В критические для государства дни, а их было немало в новейшей истории страны, принято прибегать к русскому чуду. Даже беглое исследование генезиса сего явления дает любопытные результаты.

Постперестроечное время было отмечено не таким высоким градусом патриотизма, как нынешнее. Популярный фильм начала 90-х «Русское чудо», который и сегодня часто крутят по «ящику», рассказывал о мошенниках из числа народных целителей, подавшихся в Америку на заработки. Когда через несколько лет приличные деньги появились в отечестве, изменился смысл понятия. Эти перемены чутко зафиксировал блистательный реальный телепроект «Русское чудо», повествующий о фантомной фирме в центре Москвы. Здесь была открыта относительно новая референтная группа. Интеллект менеджеров третьего тысячелетия дремлет на уровне Марфуши с ее размышлениями о «песьих головах». Поведенческая модель ближе к насельникам советских НИИ – мозговые штурмы, летучки, планерки скрывают пустоту. Лексика и амбиции тяготеют к капиталистическим образцам. А все вместе образует открытый еще Достоевским архетип русского человека, каковому нужен весь капитал, и сразу.

Но вот пришел новый президент, и все переменилось. Телевертикаль отстроили, кадры встряхнули, установку на державность дали. Понятие русского чуда постепенно очистили от амбивалентного смысла, а вскоре ТВ окончательно прозрело – русским чудом стали называть самого Путина. Нынешней весной решили рукотворный феномен обрамить природным и объявили в телевизоре конкурс на семь чудес России. И стали соревноваться за высокое звание храм Василия Блаженного с Байкалом, и победила, как водится, правда.

А потом вестником очередных критических дней и надеждой на чудо явился Геллер. О том выдающемся месте, которое отводится шоу «Феномен», свидетельствует прямой эфир. Здесь все как на президентской линии, даже центр для приема звонков оборудован. «Катя, как нас слышите?» – кричит Денис Семенихин, который в порядке чуда переквалифицировался из тренера по фитнесу в ведущие. – «Хорошо», – отвечает Катя Одинцова. – «Много звонков?» – «Шквал!» – «Расскажите о них». – «С удовольствием. У мальчика из Урюпинска сломалась ложка, а у девушки из Воронежа с телевизора упала ваза». – «Это все?» – «Все. До следующего включения».

Достоевским опять же сказано: «У них нет идей, они на феноменах выезжают». Они давно выезжают на феноменах, будь то маг Геллер или телеведущий Константин Семин (иногда его подменяет Вадим Гасанов). Это явление одного порядка. Только один манипулирует сознанием с помощью гнутых ложек, а второй – с помощью специальных текстов и картинок. Главное не правда, а правдоподобие. Есть только одно отличие. Участники «Феномена» предлагают зрителям проверить плотность черной глазной повязки, то есть хотя бы внешне пекутся о правдоподобии. А Вадим Гасанов ваяет свои агитки без оглядки на подобные пустяки. Идея его последнего сочинения, «Истории одного геноцида», незатейлива: с 1920 года грузины только тем и занимались, что истребляли осетин. Казалось бы, у последнего двоечника должен возникнуть вопрос: а мы где были, почему только сейчас встрепенулись? Но те, кто использует прошлое как пропагандистский материал, не отвечают ни на вопросы, ни за свои слова.

В информационной войне все средства хороши. Бойцы даже могут позволить себе роскошь быть не шибко грамотными. Репортаж о подвиге дипломата Чуркина (в высшей степени недипломатично раскрыл истинные цели операции – убрать Саакашвили) называется «Один в поле еще какой воин». А другие еще какие воины без устали монтируют с помощью титулованных психиатров портреты Саакашвили и Гитлера, находя удивительную схожесть между ними. Но нет в отечестве такого психиатра, который мог бы объснить: почему одного неуравновешенного грузина ненавидим, а другого, уничтожившего миллионы, обожаем. Проекту «Имя Россия» пришлось даже правила игры поменять, чтобы Сталин не выскакивал постоянно на первое место в качестве эталонного россиянина.

Одним словом, установка на чудо очень своевременная. Только с его помощью можно сочетать наши несочетаемые разновекторные устремления: быть одновременно империей и демократическим государством; иметь авторитарный режим и тяготеть к либеральной экономике; жаждать уважения Европы и разговаривать с этой самой Европой устами своих телеоракулов в духе мюнхенской речи Путина. В такой ситуации один мой друг говорил: ничего, все обобщится. В данном варианте обобщится через русское чудо. Оно всеобъемлюще, не требует объяснений, переключает мысли с актуального на вечное. Ты их спрашиваешь: а что там на самом деле происходит с Осетией и Грузией? А они тебе отвечают: да пошел ты в астрал.

Впрочем, теперь нам ничего не страшно. У нас есть Ури Геллер и регулярные сеансы черной магии (без последующего разоблачения). Иногда они, правда, печально заканчиваются. Придет Воланд с котом Бегемотом и всем головы поотвинчивает. Ведь где Россия, там феномен.

6 сентября

Все будет хорошо, готовьтесь!

Наконец-то можно облегченно вздохнуть – с безнравственностью вот-вот будет покончено. Геннадию Хазанову удалось найти виновных. Оказывается, и в данной сфере жизни, впрочем, как и во всех остальных, виноваты либералы. Это они жаждали свободы, отсутствия цензуры, а ведь клетка, блеснул эрудицией Геннадий Викторович, вспомнив некую цитату из пьесы, не только ограждает, но и предохраняет.

Тоскующий о клетке оратор еще много чего краеугольного наговорил в программе «К барьеру!». Путаясь одновременно в мыслях, дефинициях и падежах, он был полон решимости всех негодяев поименно назвать. Всех не получилось, но и первая тройка выглядит экзотично: Леонид Парфенов (дал в эфир текст, не предназначенный для чужих ушей); Ксения Собчак (вместо того чтобы раз в месяц убирать могилу отца, сидит в телевизоре); Лев Додин (у него в «Короле Лире» голые мужики по сцене бегают). Трудно сказать, почему Хазанов решил примерить тогу обличителя пороков. Тут ведь еще вопрос, что более безнравственно – обнаженка в спектакле мастера или дружба господина моралиста с охранником Ельцина Коржаковым в пору могущества и первого, и второго.

Важно другое. Говоря о пошлости и прочей мерзости, Хазанов вспомнил Парфенова, который давно уже не в штате канала. Зато он умудрился не заметить, что держит речь на том самом НТВ, чьи лучшие сыны вроде Глеба Пьяных и стали основоположниками таблоидной эстетики на ТВ. Почему-то у всех поборников нравственности избирательное зрение: они видят частности, но не видят целого. Федеральные каналы – не гордые порто франко, а инструменты властной вертикали. Если экранная пошлость так же неистребима, как и рекламная перхоть, значит, это кому-нибудь нужно. Несложно догадаться, кому именно. Тем, кто требует от каналов политической лояльности в обмен на вседозволенность в остальных сегментах более чем доходного телебизнеса.

В разговорах о телевидении второстепенное привычно подменяет главное. Уж как волновалась недавно прогрессивная общественность по поводу кризиса ТЭФИ, а о кризисе ТВ – ни слова. А меж тем новый сезон с печальным шумом обнажил печальную тенденцию: федеральные каналы стремительно маргинализируются. Тут дело не только и не столько в том, что старшие братья беззастенчиво подворовывают у младших, то есть дециметровых развлекательных каналов, облегченные эстетические принципы отбора материалов, тем, персонажей. А дело в самом феномене маргинальности важного общественного института, который разлагает все, к чему прикасается.

Когда несколько лет назад началось увлечение танцами и коньками, это казалось еще относительно милой забавой. Вскоре, однако, масштаб увлечения придал ему статус события государственной важности, отвлекающего электорат от бесперспективных задач типа удвоения ВВП или строительства гражданского общества. В этом сезоне Россия покоряет лед с тем же рвением, с которым прежде покоряла космос. Ледовые проекты готовились с тщанием спецопераций. Обмен ведущими проходил под покровом тайны – так Пауэрса меняли на Абеля. Анастасия Заворотнюк мигрировала на Первый, а Максим Галкин стал вести шоу на «России». Охота на звезд вполне мотивирована. Их жизнь и составляет важнейшую часть контента. Пока Галкин не женился на Пугачевой, а Заворотнюк не вышла замуж за Жигунова (или, кажется, уже за кого-то другого), любое их появление в кадре гарантирует максимальный успех каналу. Выше может быть только женитьба Пугачевой на Заворотнюк и бракосочетание Галкина с Жигуновым.

Ставки ледовых побоищ растут с каждым днем. Стоило второму каналу обогнать по рейтингу Первый, как началось нечто несусветное. Благодарная «Россия» чествует своего победителя Галкина с помпой, достойной Александра Невского, одержавшего победу на Чудском озере. Уже несколько вечеров подряд ему отдают дефицитный вечерний прайм, каковой теперь по стилистике напоминает прямую линию с президентом. Со всех городов и весей Галкину шлют вопросы зрители (в основном о Пугачевой); ведущая подобострастно их озвучивает. Собеседник величав, но снисходителен и не забывает напоминать о том, как ему нравится вести ледовое шоу. В субботних «Вестях» у Брилева Галкин приобретает уже совсем державный вид и принимается рассуждать о политике. Константину Эрнсту остается только один шаг в этой безжалостной войне миров – назначить Заворотнюк ведущей программы «Время» (вместо Екатерины Андреевой). Пусть и она, плотоядно облизывая силиконовые губки, на своем фирменном суржике оценивает ситуацию на Украине.

А вокруг всех этих фигуристов – чистая лепота. Не дремлет Ури Геллер. На позапрошлой неделе сей покоритель ложек отправлял энергетическое послание влюбленным, на прошлой заряжал народ на финансовый успех, а на нынешней отучал от курения. После чего счастливые, финансово успешные и некурящие зрители ломанулись с «России», где священнодействует Ури, на НТВ – тут Алан Чумак в «Русских сенсациях» заряжал воду, шампуни и всякие кремы.

И стали мы, умытые заряженной водой и шампунями, ожидать главного чуда сезона. Еще вчера Ксения Собчак была маргинальной «Блондинкой в шоколаде», а сегодня за нее, как за Гомера, сражаются если не семь городов, то семь каналов. Пока, судя по частоте мелькания, побеждает Первый. Только интеллектуальному «Гордон Кихоту» девушка доверила сокровенное – трепетный рассказ о том, как она любит мастурбировать в душе. Гордон вместе с Кихотом не остался равнодушным и в ответном слове мучительно пытался вспомнить, когда и он занимался последний раз столь увлекательным делом. Стоит ли говорить, что в этом скучнейшем и бессмысленнейшем поединке победила Ксения? Программа увенчалась конструктивной мыслью – пора, мол, девушке готовиться в президенты.

А пока на просторах родины нашлась другая девушка, которая опередила по рейтингу саму Собчак. Дочь Леонида Ильича Брежнева, увековеченная картонной эпопеей «Галина», в течение двух недель владела умами соотечественников. Таблоидный псевдоисторический сериал, еще недавно бывший уделом каналов маргинальных, шагнул на федеральный экран. Даже папенька Галины, о котором тоже слагали фильмы, оставил след в истории – хотя бы тем, что вверг в воронку своего маразма одну шестую часть суши. Галина «наследила» только в ресторанах и комиссионках. Так откровенно еще никто не эксплуатировал холопскую страсть к подглядыванию за барыней в замочную скважину. Первым стал отважный Алексей Пиманов, он же «Человек и закон». Никто не забыт, ничто не забыто. Приблатненный парниша Владимир Высоцкий (пришел к Галине на поклон); Марис Лиепа со сбившимся набок паричком (значился в любовниках, но лишь корыстно использовал даму); фокусник Игорь Кио, пресный, как вываренная треска; лощеный министр Щелоков, циркачи и цыгане – уж сколько их упало в эту бездну. Что ж это творится, граждане? Пустая бездарная бабенка, вся в бриллиантах и мужиках, стала национальной героиней великой державы. О ней сама программа «Время» вещала каждый день. Нет чтоб снять сериал, скажем, «Елена» – о жене Лужкова. Тут и фактура яркая, и личность мощная, и сюжет можно развернуть аж до «Форбса».

И все-таки и на ТВ иногда дуют свежие ветры. В «Гордон Кихоте» ведущий голосом Левитана озвучил сводки по регионам, свидетельствующие об отношении на местах к Собчак: «В Пермской области вы бесите 47 процентов населения»… Этот великий почин можно распространить и дальше. Пустить в новостях бегущей строкой: «34 % вохровцев золотой Колымы обожают Максима Шевченко»; «99 % тружеников Приазовья уже не могут больше видеть Заворотнюк в кадре»; «84 % биндюжников Одессы требуют убрать вечную улыбку с лица Брилева». Вот он, подлинный глас народа. Как говорил некогда Александр Герасимов еще на старом НТВ, все будет хорошо, готовьтесь!

10 октября

Совесть есть, блин?

Случилось невероятное. Впервые равнодушная к ТВ блого-сфера взорвалась после просмотра телепрограммы. Вот уже несколько дней с неутихающей страстью сетевой народ обсуждает «Гордон Кихота», гостем которого стал Виктор Ерофеев. Что за притча? Почему именно этот выпуск вызвал мощную реакцию? Ответ прост: перейдена некая грань, за которой – бездна.

Начнем издалека. Александр Гордон замыслил передачу для того, чтобы дать бой мыльным пузырям отечественного массмедийного пространства. Проект в высшей степени авторский, стало быть, субъективный. Отсюда – композиционная шаткость. Гордон волен назначить в пузыри любого публичного человека. Однако Кихот, который ютится где-то в глубинах гордоновской души, всегда будет проигрывать противнику. Ведь идеалы непременно проигрывают прозе жизни. Так, собственно, и было до той минуты, пока в студию не пришел Ерофеев.

Плотно сжатые губы ведущего и садистский блеск глаз сразу дали понять: на сей раз с раздвоенностью сознания покончено. Гордон благополучно умерщвил в себе Кихота.

Ерофееву был представлен серьезный обвинительный приговор: пустой человек, неталантливый писатель, конъюнктурщик, прошедший путь от бунтаря до конформиста. И все бы ничего, в рамках гордоновской стилистики, если бы не одно обстоятельство. Ведущий отринул очерченную им же систему координат: он принялся обсуждать не публичный образ героя, а его личность. В ход пошла история с «Метрополем», дипломатом-отцом, лишившимся из-за сына престижной работы, письмом Виктора Брежневу с угрозой самоубийства. В студии запахло судилищем. Ведущий, нанизывая одно обвинение на другое, все допытывался, а почему же Ерофеев не покончил с собой. Казалось, только это и может составить счастье Гордона.

На Ерофеева было страшно смотреть. Он не находил достойных аргументов, не справлялся с эмоциями, обругал голосом трамвайного хама некую агрессивно нападающую на него даму, обозвал Гордона «абсолютно подлым человеком», нагрубил актеру Назарову, прозорливо подозревающему в нем американского шпиона. Фарс стремительно оборачивался драмой. Липкое тошнотворное чувство невозможного унижения, которому сознательно на глазах миллионов подвергают человека, заслонило все другие чувства, вызванные программой. Напрашивается вопрос – а почему Ерофеев не ушел? Тоже мне Достоевский, участвующий в инсценировке собственной казни на Семеновском плацу. Но есть еще более важный вопрос – зачем пришел? Почему борца с неистребимой русской пошлостью так влекут места, где эта пошлость производится в промышленных масштабах?

Ерофеев – господин амбивалентный. Он желает невозможного: быть одновременно популярным брендом и серьезным культурным оракулом. Но так не бывает. Не получается одной рукой вести, что называется, приличную авторскую программу «Апокриф» на канале «Культура», а другой участвовать в жюри попсового конкурса «СТС зажигает суперзвезду». Невозможно одному и тому же человеку вызывать «К барьеру!