Фракс (№8) - Фракс в осаде

– Каперы заключили договор с королем о том, что могут забрать себе всю добычу, захваченную ими до воссоединения с королевским военным флотом. Мой отец, капитан Максий, напал на корабль Симнии всего за день до своего рандеву с эскадрой, к которой был приписан. И все, что он тогда захватил, по праву принадлежало ему.

Власти же, как утверждала она, взглянули на дело иначе. Капитан Максий достаточно сражался в битве у острова Дохлого дракона, но по возвращении в порт его вызвали во дворец и обвинили в укрытии сокровищ от короля.

– Остальные капитаны умирали от зависти к его успеху, и все судилище было неправедным. Когда он отказался вернуть сокровище, его бросили в тюрьму.

Матушка Танроз закашлялась, в ее глазах стояли слезы. Старушка была очень расстроена.

– Вскоре после этого он умер. Папа заболел еще в море, а в тюрьме так и не оправился. Они убили его. После этого они много раз допрашивали маму, но та им ничего не сказала.

Старушка вздохнула и, покинув меня, целиком погрузилась в прошлое.

Вернувшись наконец к реальности, она сказала:

– Это случилось давным-давно, а сейчас орки собираются захватить город. И это хорошо.

– Хорошо?

– А почему я должна думать иначе? Город разорил мою семью. Папа был богатым человекам. Взгляните, как мы живем сейчас.

Она снова замолчала. Старушка явно утомилась и долго приходила в себя, прежде чем продолжить, бросив на меня острый взгляд:

– Но оркам деньги отца достаться не должны. Найдите их для меня. Там четырнадцать тысяч гуранов. Если найдете золото – одна тысяча ваша.

– Где он их закопал?

– Недалеко от порта. Под китом.

– Под чем?

– Под китом.

Я недоуменно поскреб подбородок.

– Мне ничего не известно о каком-либо ките в нашей гавани.

– Так сказала мне мама. Под китом. Больше я ничего не знаю.

– Но я и правда ничего не слышал о ките в порту Турая.

– Не в порту, а неподалеку от порта.

– Но даже и… – начал я и тут же остановился. Веки старушки стали смыкаться, и можно было ожидать, что в любую секунду она начнет клевать носом.

Появившаяся служанка бросила на меня вопросительный взгляд.

– Удаляюсь, – сказал я и раскланялся.

Уходил я, погрузившись в глубокие размышления. Старушка не казалось безумной, а ее память, похоже, сохранилась в неприкосновенности. Ее повествование, учитывая военно-морское прошлое Турая и бесконечную алчность королевского двора, вовсе не представлялось фантастическим. Любой вернувшийся с большой добычей капитан немедленно должен был стать жертвой тех, кто возжелал освободить его от груза излишних сокровищ. Кроме того, мне было предложено вознаграждение в одну тысячу гуранов, а это придавало рассказу матушки Танроз еще большей достоверности.

Однако я был готов поклясться, что в окрестностях гавани не было никакого кита, что серьезно осложняло поиски. Входя в «Секиру мщения», я все еще размышлял над китовой проблемой.

Я сильно рассердился, застав в своем кабинете Макри. Особенно меня разозлило то, что она стояла на коленях рядом с Ханамой, а их лица почти соприкасались.

– Чем, дьявол тебя побери, ты здесь занимаешься?! – завопил я. – Впрочем, можешь не отвечать. Только впредь выбирай для подобных дел другое помещение.

Схватив бутылку кли, я сделал хороший глоток. Переизбыток нездорового бабья в моем жилье начинал действовать мне на нервы.

Макри легко вскочила на ноги. Все, что бы она ни делала, у нее выходило легко, проворно и элегантно. Интересно, почему раньше я не замечал, что эта ее способность вызывает такое раздражение?

– Ханама пыталась мне кое-что сказать, – заявила Макри.

Я уселся за стол, и в кабинете повисла тишина. Впрочем, ненадолго.

– Перестань делать вид, будто тебя это не интересует!

– Меня в принципе не интересуют слова убийцы. Что бы она ни сказала.

– Думаю, тебе, Фракс, пора перестать ненавидеть убийц. Сейчас не то время. Это становится утомительным.

– Утомительным?! Девка убивает за деньги. Это грязное ремесло следовало бы давным-давно поставить вне закона.

– Ты служил наемником и тоже убивал за деньги.

– Совсем другое дело!

– И в чем же отличие?

– Просто другое дело, и все! И не пытайся запутать вопрос при помощи хитроумных аргументов, которые ты позаимствовала у так называемого философа Самантия.

Эти слова окончательно расстроили Макри.

– Так ты хочешь услышать, что сказала Ханама, или нет?

– Нет.

– Вот и хорошо.

Макри уселась на кушетку, а я, чтобы ее не видеть, глазел в потолок. Она тем временем внимательно изучала свои ногти. Я побарабанил пальцами по столу и взял свежий номер «Хроники». В листке оказалось полным-полно материалов о зимней хвори. Самая серьезная вспышка произошла в северной части города, и предполагалось, что болезнь будет распространяться. Когда я закончил читать газету, Макри по-прежнему изучала ногти.

– И что же могла сказать твоя Ханама? Чтоб она сдохла! – взревел я.

– Прости, не расслышала, – подняла глаза Макри.

– Что она сказала?

– Не могу припомнить.

Поняв, что больше не в силах этого выносить, я вскочил на ноги.

– Макри, в моем доме яблоку негде упасть от изобилия болящих убийц и колдуний, и это серьезно действует на мою нервную систему. Я не в том настроении, чтобы выносить твой идиотский спектакль. Что сказала Ханама?

– Она просила передать: «Если этот жирный тип вернется, скажи ему, что он – не детектив, а вечно пьяный олух».

Я резко опустил руку на эфес меча и вытянул клинок из ножен на несколько дюймов.

– Говори, что она сказала!

Глаза Макри сверкнули огнем. Она извлекла из голенища сапога длиннющий нож и сделала шаг в моем направлении.

– А если не скажу? – спросила моя подруга, поигрывая клинком.

Я полностью обнажил меч. В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла Танроз. С отвращением взглянув на мой меч и на кинжал Макри, она поинтересовалась:

– Что здесь происходит?

Убрав меч в ножны, я с достоинством произнес:

– Небольшое расхождение во взглядах. Противоречия личного плана.

– Постыдились бы, – заявила Танроз. – Взрослые люди так себя не ведут.

Макри с угрюмым видом сунула нож за голенище и буркнула:

– Это Фракс первый начал.

– Я собиралась попросить тебя присмотреть за баром, пока я буду у рыботорговца, – сурово сдвинув брови, произнесла Танроз. – Но теперь думаю, что лучше попросить Дандильон. А вы за время моего отсутствия постарайтесь друг друга не укокошить.

Танроз ушла. Я уселся за стол, запалил палочку фазиса и швырнул Макри. Макри ловко поймала ее и сунула в рот. Некоторое время мы молчали.

– Все это как-то странно, – сказала Макри.

– Что именно?

– Да эта свара. Даже по нашим меркам вопрос не заслуживал того, чтобы хвататься за оружие.

– Орки под стенами, и в Турае все просто свихнулись. – Я пожал плечами. – Так бывает всегда, когда город в осаде. Теперь, когда мы вдобавок ко всему получили вспышку зимней хвори, население в полной мере начнет демонстрировать свое безумие.

Я затянулся фазисом, и мягкий наркотик меня успокоил.

– Итак, что же сказала Ханама?

– Она сказала, что на Лисутариду готовят покушение.

– Кто?

– Она не успела сказать, снова отключилась.

Я обернулся и посмотрел на крошечную убийцу. Ханама что-то бормотала себе под нос, погрузившись в беспокойный, присущий зимней хвори сон.

– Ну и дела! Она что, не могла продержаться в сознании еще с десяток секунд?

– По крайней мере мы предупреждены.

– Толку-то. В сложившейся ситуации половина горожан размышляет, какое бы предательство совершить, чтобы спасти свою шкуру после победы орков.

– Чего от тебя хочет матушка Танроз? – спросила Макри.

У меня, как всегда, мгновенно зародилось подозрение.

– Откуда ты вообще об этом знаешь?

– Слышала, как кто-то о ней упоминал, – туманно ответила Макри.

– Это все очень личное. У нее возник конфликт кое с кем из соседей.

Мне не хотелось сообщать Макри, что я ищу след четырнадцати тысяч гуранов. Нетрудно угадать, что произойдет, если весть о бочонке с золотом достигнет ушей наших жителей. В таком пораженном алчностью городе, как Турай, половина его обитателей мгновенно окажется в порту, чтобы начать раскопки.

Прежде чем Макри попыталась вытянуть из меня дополнительную информацию, кто-то постучал в дверь. Это был молодой человек из Гильдии посыльных. Он вручил мне скрепленный печатью свиток. Я расписался в книге доставок, закрыл дверь и сорвал печать. Заместитель консула Цицерий писал следующее:

Положение осложнилось. Лисутариде грозит серьезная опасность. Не предпринимайте ничего, что могло бы привлечь внимание к «Секире мщения». Для обеспечения магической защиты направляю к вам Тирини Заклинательницу Змей.

– Я же сказала тебе, что Лисутарида в опасности, – не преминула заметить Макри.

Весть о предстоящем прибытии Тирини не очень подняла мой дух. Девица не принадлежала к категории магов, способных принести пользу в кризисной ситуации. Я чувствовал бы себя гораздо спокойнее, если бы Цицерий прислал отряд солдат, который взял бы таверну в кольцо. Однако это было невозможно: орки, догадавшись о болезни Лисутариды, немедленно пошли бы на приступ.

– Теперь ты, конечно, намерен отменить карточную игру, верно? – поинтересовалась Макри.

– С какой это стати? – изумился я.

– Она привлечет внимание к таверне.

– Ничего подобного!

– Еще как привлечет! Люди будут вовсю о ней толковать. Особенно если в игре примут участие генерал Акарий и претор Капатий.

Мне начинало казаться, что события выходят из-под контроля. В таверну, где полно больных, должны прибыть богатейшие игроки города, а меня вынуждают отменить игру. Однако я сделал все, чтобы выбросить эту мысль из головы.

– Во время кризиса, – сказал я, – следует вести себя как можно более естественно. Я не могу носиться по городу, объявляя о том, что отменяю карточную игру. Помимо всего прочего, это будет выглядеть крайне непатриотично.

– Тебе приказано не привлекать внимания к «Секире мщения», а проведение карточной игры с невиданными для округа Двенадцати морей ставками вполне можно трактовать как сознательное привлечение внимания, – заявила Макри.

– Отмена вызовет еще больше подозрений.

– Да, кстати. Тебе удалось собрать деньги на игру?

– Пока нет, но события развиваются в нужном направлении.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Остаток вечера я провел, сидя перед огнем в таверне, потягивая пиво и сражаясь с огромного размера пирогом с олениной. Это было не свежее мясо, а солонина, но Танроз знала способ, как вернуть зимнюю заготовку к жизни. Настроение постепенно улучшалось. Да, в моих комнатах наверху по-прежнему оставались больные люди; да, пирог без добавленного в соус ямса был не совсем таким, каким ему следовало бы быть. Однако если взглянуть на светлую сторону, то мне казалось, что в поисках «Творца бурь» я стою на твердой почве. По крайней мере мне удалось разрешить загадку так называемого «таинственного исчезновения» капитана, и я знал, куда двигаться дальше. Мне было неизвестно, кто прикончил капитана после того, как, тайком сбежав с корабля, он бросился в объятия возлюбленной, – однако это меня не тревожило. Что касается убийств в округе Двенадцати морей, то ваш покорный слуга был докой в их раскрытии. Преступники в нашем округе отличаются легкомыслием и совершают массу ошибок. Я всегда вывожу их на чистую воду. Порой для этого приходится поломать голову, а в иных случаях – проявить терпение, топая по улицам. Одним словом, мне, как правило, удавалось отловить злодея.

В таверне Гурда было полным-полно посетителей, и, несмотря на горячее соревнование по части выпивки между группой северных наемников и отрядом арбалетчиков из селения Гелакс, все внимание публики было обращено на Мулифи. «Секире мщения» еще никогда не приходилось привечать под своей крышей артистку такого калибра.

Капитан Ралли делал вид, что ничего не замечает, но я знал, что он счастлив, как пикси. Ему ужасно нравилось сидеть за одним столом с Мулифи и знать, что люди видят ту нежность, с которой взирает на него знаменитая певица. Капитан сменил старую поношенную черную униформу на ловко сидящий новый мундир, до блеска отполировал сапоги и подровнял усы. Пьянчуги, глядя на парочку, замирали, не донеся кружки к губам. Все изнывали от зависти к капитану, подцепившему столь завидную добычу. Певички и танцорки находятся на довольно низкой ступени в социальной иерархии Турая, но златовласые красавицы вроде Мулифи, как правило, вращаются в обществе представителей почтенной Ассоциации торговцев или даже сенаторов. Странно, что Мулифи подцепила Ралли, несмотря на то что тот был всего лишь капитаном Службы общественной охраны с небольшим жалованьем. Это говорило о его чисто мужских достоинствах. Во всяком случае, он думал именно так.

Некоторые завсегдатаи интересовались у капитана, не сможет ли его дама спеть. Поначалу Ралли просто отмахивался от этих просьб, но страшно разозлился, когда парочка юных наемников принялась оказывать излишнее внимание его спутнице. Однако Мулифи предотвратила ссору, послав юнцам ласковую улыбку и сказав, что будет рада исполнить несколько песен. Когда она поднялась из-за стола, стало ясно, что перед нами уверенная в себе женщина, привыкшая развлекать самую разнообразную публику. В таверне повисла тишина. Макри плюхнулась на стул у моего столика. После долгой вечерней смены она выглядела очень усталой.

– Все мужики в Турае – дураки, – заявила она.

– Мы ведем кровопролитную войну, и нет ничего плохого, если защитники Турая немного отвлекутся.

Макри фыркнула, запалила палочку фазиса и повернулась спиной к Мулифи, демонстрируя полное отсутствие интереса к предстоящему представлению. В своем презрении она осталась в одиночестве. Когда Мулифи запела, тишина стала полной, и даже соревнование выпивох на время прекратилось. Как только певица затянула шлягер «Люби меня всю зиму», аудитория взорвалась восторженным ревом. «Люби меня всю зиму» было ее хитом, и вот уже несколько месяцев мальчишки-посыльные и возчики фургонов насвистывали эту мелодию. Песенка была очень ритмичной, и к тому времени, когда она добралась до первого припева, таверна содрогалась от ударов кружек по столам. Последние слова были встречены мощной овацией. Кулаки, кружки, мечи и сапоги, колотя по столешницам и полу, создавали невообразимый шум.

– Какой ужас, – сказала Макри. – Нужно быть полным идиотом, чтобы получать удовольствие от подобных творений. Фракс, перестань барабанить кружкой по столу!

– Не понимаю, почему тебе это не нравится. Мулифи – замечательная артистка.

Я продолжал стучать. Макри с отвращением потрясла головой, вскочила со стула, вырвала кружку из моих рук и поставила на поднос.

– Принеси мне еще пива! – проорал я.

– Завтра получишь, – фыркнула Макри и двинулась сквозь толпу выпивох, отбирая кружки направо и налево.

Мулифи спела еще несколько песен. Это был запоминающийся вечер. Война с ее тревогами осталась где-то далеко, и посетители забыли ненадолго о потерянных в боях друзьях и родственниках. Пусть Макри и не одобряла это дешевое развлечение, зато «Секира мщения» встретила его на ура. Что касается капитана Ралли, то я никогда не видел его таким радостным. Он пребывал в столь прекрасном настроении, что даже забыл разозлиться на то, что мы с ним занимались расследованием одного и того же дела.

– Фракс, – сказал он, – до меня дошло, что ты разыскиваешь «Творца бурь».

Я в ответ кивнул.

– Что-нибудь удалось?

Я отрицательно покачал головой. Я известил Службу охраны о наличии пары усопших в доме на Серебряной аллее, и капитан Ралли знал об убийстве. Сообщение о находке было анонимным, капитан не знал, кто обнаружил тела. Впрочем, думаю, он догадывался. Капитан Ралли – далеко не дурак.

– Этот предмет крайне важен для города, – сказал капитан. – Если наткнешься на эту штуковину, немедленно передай ее чародеям. Получено сообщение, что в водах рядом с Тураем появился флот орков. Ты об этом слышал?

Слух об этом до меня дошел, но его подлинность вызывала у меня сильные сомнения.

– Не думаю, что они решатся в такую погоду выйти в море. Вдоль берега нет подходящих якорных стоянок. Если попадут в шторм, им крышка.

– Не исключено, что они не планируют оставаться в открытом море долго.

Этим капитан хотел сказать, что, если «Творец бурь» окажется в руках орков, они с помощью магического талисмана взломают нашу оборону и войдут в порт. Для принца Амрага это был бы наилучший исход. Его войско не имело осадных машин, и я не представлял себе, как он может начать штурм стен зимой. Восточные и западные ворота города надежно прикрыты войсками и магией. Северные, через которые в город втекала река, также имели надежную защиту. Штурм города через гавань, возможно, оставался единственным вариантом.

На поиски артефакта капитан Ралли направил множество людей, но преуспели они в этом деле ничуть не больше, чем Гильдия чародеев или претор Самилий. Капитан посмотрел на Мулифи, увлеченно беседующую с Танроз и Дандильон. Затем перевел взгляд на меня, вероятно, ожидая комментариев.

– Замечательная женщина. Думаю, с ней твоя жизнь стала светлее.

– Замечательная, – согласился капитан и как-то резко опечалился. – Я, конечно, понимаю, что она останется со мной лишь пока идет война. Ты же знаешь, когда враг стоит у ворот, все вдруг сходят с ума.

Ралли снова поднял глаза на меня, но если он ждал, что я стану уверять его в вечной любви певицы, то искал утешение не у того человека.

– Когда мы первый раз были вместе с тобой в бою? – спросил он.

Я лишь пожал плечами.

– Лет двадцать назад, – ответил он на свой же вопрос.

– Да, мы славно дрались плечом к плечу.

– Думаю, этой войны мне не пережить, – сказал капитан, глядя в свой стакан.

– Это почему же?

– На помощь к нам никто не придет. Звезда Турая клонится к закату.

Я весьма удивился, услыхав от капитана столь пессимистическое заявление. Он никогда не сомневался, что даже в самой трудной ситуации может решить любую проблему.

– По крайней мере ты можешь утешаться тем, что твои последние дни скрашивает Мулифи.

– Верно. Но для приезда в наш город она выбрала неудачное время.

– Для тебя это время оказалось счастливым. Капитан кивнул, соглашаясь, и сказал:

– Очень странно, что она вдруг решила сойтись со мной.

– Ты уже второй раз это говоришь.

– Ну и что?

– Что тебя гложет? Может, ты думаешь, что Мулифи хочет выкачать из тебя бабки?

Капитан расхохотался. Мы оба знали, что его убогое жалованье никоим образом не способно привлечь охотниц за богатством.

Появилась Макри – по-прежнему с недовольной рожей.

– Тебе понравилось пение? – спросил капитан.

– Нет! – отрезала Макри, схватила кружку и, не говоря ни слова, удалилась.

– В чем дело? – изумленно глядя ей вслед, спросил Ралли.

– У девицы крайне высокие эстетические стандарты, и ей не нравится все, что не имеет отношения к эльфам. Кроме того, это должно быть нечто очень древнее.

Капитан покачал головой.

– Макри – жуткая интеллектуалка, – пояснил я. – Не завидую тому, кто решится связать с ней жизнь.

Капитан снова посмотрел мне в глаза. В этот вечер он почему-то смотрел мне в глаза слишком часто.

– А я-то всегда думал, что ты имеешь на нее виды.

– Значит, ты ошибался. Я войду в могилу с кружкой пива в руке.

– Но другая рука все-таки останется свободной.

– Тогда прихвачу с собой еще кружечку.

– Может, тебе стоит еще поразмыслить над этим? Ведь с приходом весны никого из нас здесь уже не будет.

– Типун тебе на язык, Ралли! С каких пор ты сделался несчастным, словно ниожская шлюха? Сдается мне, твоя красавица-певичка недостаточно стимулирует твое веселье.

– Красавица-певичка пробуждает во мне желание прожить немного дольше.

Я провел ужасную ночь, пытаясь уснуть рядом с очагом на полу своего кабинета. Лисутарида по-прежнему пребывала у меня в спальне, Макри ночевала на полу рядом с ней. Ханама лежала на кушетке. Я привык к уединенному существованию, и мне было крайне трудно смириться с нахождением в моем жилье этих женщин. Я даже подумывал о ночевке в кладовой или в коридоре, но после короткой рекогносцировки убедился, что это невозможно. Там было холодно, как в склепе Снежной королевы, а я не был готов заморозить себя до смерти ради того, чтобы избавиться от дамочек. Я закутался в плащ и растянулся у огня, проклиная зимнюю хворь и всех, кто ухитрился ее подхватить.

По-крайней мере мне светила карточная игра. Послезавтра вечером я буду сидеть за одним столом с Гликсием, претором Капатием и генералом Акарием. Фракс научит их кое-чему, подумал я, но, вспомнив, что на игру пока нет средств, впал в уныние. Надо срочно что-то предпринимать. Я настроился на ранний подъем, чтобы сразу пуститься на поиски зарытого золота. Не исключено, что, занимаясь кладом, я смогу наткнуться и на «Творца бурь». Это будет фантастический успех. Такие вещи иногда случаются с каждым.

На следующее утро я завернулся в плащ магического подогрева и отправился на свидание со своим осведомителем – Керком. Торговцы на улице Совершенства уже установили лотки и дрожали от холода, сторожа свой жалкий товар. Я возблагодарил богов за то, что у меня имеется создающий тепло плащ. Обладание столь ценным предметом рождало во мне чувство некоторого превосходства над другими прохожими, шагающими по своим делам. Ни один из них не имел волшебного предмета, создающего такой комфорт.

Керк оказался дома. Парень обитает в грязной ободранной комнате на верхнем этаже разваливающегося здания в дальнем конце аллеи Святого Роминия. В подобного рода дырах завершают свое земное существование бедняки, отсюда до ночевки на улице всего один шаг. Домовладельцы делят этажи на все более мелкие пеналы до тех пор, пока площади с трудом хватает на размещение одного человеческого существа. В таких, с позволения сказать, жилищах нет ни туалетов, ни вентиляции, ни умывальников, ни возможности уединиться. Одним словом – ничего.

Дверь открыл Керк и, увидев меня, явно огорчился. В его внешности, особенно в глазах, есть нечто от эльфа. Если в нем и имеется капля эльфьей крови, то эта капля, вне всякого сомнения, была влита в турайскую шлюху каким-то заезжим эльфом. Даже заезжим эльфам иногда необходимо легкое развлечение. Мне кажется, в юные годы Керк был довольно ловким парнем. Иногда эта ловкость проявляется и сейчас, но он сильно подсел на «диво», и светлые периоды случаются у него все реже и реже. Керк наскребает немного бабок, тратит их на «диво», а потом снова ищет бабло, чтобы прикупить еще наркотика. Совершая этот бесконечный процесс, он разрушает себя все сильнее и сильнее. Думаю, что в последние годы он ни разу не ел как следует. Вряд ли подобное существование можно назвать жизнью, и орки окажут ему огромную услугу, разрушив город и истребив его обитателей. Но даже если они этого и не сделают, очень скоро он без посторонней помощи отдаст концы.

Я сказал ему, что ищу попрошайку, которого видел около дома на Серебряной аллее.

– У того места, где убили кэпа?

– Точно.

Керк протянул руку. С утра парень еще сохранял рассудок, но его уже била дрожь. Я вручил ему самую мелкую монету.

– Еще.

– Получишь после того, как что-нибудь скажешь.

– Я знаю, где его можно найти. Гони деньги.

Я вложил в его ладонь еще одну мелкую монетку. В свое время Керк был надежным информатором, но теперь на него трудно было полагаться, и я не хотел тратиться только для того, чтобы узнать, что ему ничего не известно. Керк недовольно покосился на мелочь и сказал:

– Его зовут Неринакс. По утрам он обычно просит у входа в храм Святого Волиния. Хорошее место. Ему, как правило, перепадает кое-что от самого понтифекса.

Я сунул Керку более крупную монету, он перестал кривиться, а я ушел, тщательно выбирая путь по заляпанной дерьмом лестнице. До церкви было совсем недалеко. Начался холодный дождь, и я торопливо шагал по закоченевшей улице, надеясь, что не наткнусь на служителя культа Дерлекса. Он засел у меня в печенках со времени моего последнего, мягко говоря, диспута с его непосредственным начальником епископом Гжекием. Готов признать, я не самый благочестивый житель города-государства Турай, но выставлять меня скопищем четырех смертных грехов (чревоугодие, страсть к азартным играм, пьянство и склонность к насилию) – это, согласитесь, слишком! Дети на улицах до сих пор тычут в меня пальчиком.

Профессиональный нищий Неринакс все еще сидел перед храмом. Последний раз, будучи в церкви, я наткнулся на орков, и Макри их благополучно прикончила. Девица делала это так споро, что мне не оставалось ничего иного, как тащиться за ней в кильватере.

Перед Неринаксом стояла миска с несколькими мелкими монетами на дне, а к стене церкви за его спиной был прислонен костыль (одна нога Неринакса заканчивалась чуть ниже колена). Когда я подошел, он обратил на меня умоляющий взгляд, и я извлек из сумки еще одну мелкую монету.

– У тебя есть постоянное место на Серебряной аллее? – спросил я, и луч надежды в его взоре сразу погас, ибо я превратился из человека дающего в человека желающего что-то получить. Надо сказать, что отвечать на вопросы в округе Двенадцати морей всегда было занятием крайне непопулярным.

– Серебряная аллея, – повторил я. – Ты там протягиваешь руку?

– А в чем дело? – ответил он вопросом на вопрос.

– Кого ты видел выходящим из здания?

– Никого.

Я швырнул монету в его миску и достал из сумки еще одну. Я уже успел подкупить моряка в «Русалке» и Керка, теперь настал черед Неринакса. Надо сказать, подкуп – самый легкий способ получить информацию. По крайней мере в этом случае вам не приходится много думать.

– Ты из охраны?

– Нет. Я частный сыщик. В доме, рядом с которым ты стоял, был убит капитан Арекс. Не сомневаюсь, что ты об этом знаешь. Итак, кого ты видел?

– Я видел тебя.

– Кого еще?

– Людей из Службы общественной охраны. Это – после тебя.

– Кого ты видел до меня?

Неринакс тревожно огляделся по сторонам. Ему не терпелось получить еще одну монету в миску, но он не хотел, чтобы другие видели, как он делится сведениями с сыщиком. Осведомительская деятельность в округе Двенадцати морей – весьма вредное для здоровья занятие. Вокруг нас никого не было, и я бросил медяк в его миску.

– Я видел несколько человек, входящих в дом и выходящих из него. Какого-то чародея, например.

– Чародея? Здоровенный детина в длинной мантии и стильных черных сапогах?

Нищий утвердительно кивнул. Итак, в доме капитана побывал Гликсий Драконоборец. Любопытно.

– Кто еще?

– Какой-то тощий тип в плаще.

– Как он выглядел?

– Капюшон был опущен, – пожал плечами Неринакс. – Могу только сказать, что он был тощим и смотрел вниз, словно не хотел, чтобы его узнали.

– Это было до появления чародея?

Нищий кивнул. Я задал ему несколько вопросов, но он ничего не смог добавить. Тощий мужчина в плаще. Среднего роста. Под плащом серая туника из тех, что носит большая часть мужского населения округа Двенадцати морей. Да… то еще описание.

– Кто еще?

Неринакс снова испуганно огляделся по сторонам. Опасаясь, что он умолкнет окончательно, я извлек из сумки очередную монету.

– Боринбакс, – нервно прошептал он.

Я слышал о нем. Этот парень работал на Братство, вот почему нищий не хотел, чтобы кто-то узнал, что он его видел. По своему роду занятий Боринбакс был вором. Особой славы на ниве воровства не приобрел, но без работы не сидел. В центре его интересов были портовые склады, однако он не брезговал и грабежом прибывающих в город фургонов. Украсть «Творца бурь» Боринбакс вполне мог, но я никогда не слышал, чтобы он шел на мокрое дело. Если «Творца бурь» украл этот тип, то теперь талисман в руках Братства, и вернуть его – дело непростое.

Я дал Неринаксу монету. Дождь усилился. Нищий вдруг затрясся и сделался еще более испуганным, чем прежде. Дверь церкви открылась, вышел понтифик Дерлекс. Служитель культа испепелил меня взглядом, и я поспешно ретировался.

Боринбакс снимал несколько комнат над лавкой парусных дел мастера в доме неподалеку от порта. К тому времени, когда я туда добрался, небо потемнело, дождь сменился ливнем. Поверхность воды в гавани пошла рябью, и было слышно, как за пределами порта грозные волны тяжело разбиваются о стены. Если в море и находились оркские суда, сейчас их команды чувствовали себя крайне неуютно. Ну что ж, если принц и его армии в полном составе пойдут ко дну, это избавит нас от множества неприятностей, подумал я.

Прежде чем заглянуть к Боринбаксу, я побродил по округе в поисках кита. Ничего, даже отдаленно похожего на это морское млекопитающее я не обнаружил. Честно говоря, ничего иного я не ждал. Почти всю жизнь я прожил в районе гавани и никогда не слышал, чтобы там имелось нечто, именовавшееся «китом». Но матушка Танроз помнила утверждение своей мамаши – золото зарыто под китом. Побродив некоторое время по улицам и не обнаружив ничего полезного, я задумался, не поехала ли у старой дамы крыша. После долгой жизни в округе Двенадцати морей это может случиться с каждым.

Территория вокруг порта кишит тавернами. Вполне возможно, что одна из них называется «Кит». Решив отработать эту версию позже, я прекратил поиски и отправился на рандеву с Боринбаксом. Рядом с входом в лавку парусных дел мастера находилась еще одна дверь, которая вела в жилище вора.