Фракс (№5) - Фракс и чародеи

– Да, слышал.

– Вы понимаете, что этот акт может лишить сотен наших сограждан крыши над головой?

Я не проводил подсчетов, но, судя по тому, насколько плотно заселены трущобы, приведенные Лодием цифры не очень расходились с действительностью.

– Претор Капатий намерен использовать освободившуюся землю для получения прибыли, – продолжал сенатор. – Будучи богатейшим человеком в городе и являясь горячим сторонником Традиционалистов, претор, естественно, не заботится об интересах простых граждан Турая.

Я с подозрением посмотрел на Лодия. Мне начинало не нравиться то, куда он гнет.

– Вам известно, какими полномочиями обладает Народный трибун?

– Весьма приблизительно.

Сенатор удовлетворенно кивнул и поинтересовался, что я намерен предпринять.

– Ничего не намерен, – ответил я.

– Убежден, что вы не захотите увидеть этих людей на улице в разгар столь лютой зимы.

– Да, я предпочел бы видеть их в тепле и комфорте. Но я не настоящий Трибун. Меня назначили на этот пост только для того, чтобы я мог присутствовать на Ассамблее.

– Тем не менее, вы располагаете всеми полномочиями. Неужели вы опасаетесь гнева Цицерия за то, что посмели выступить против интересов его друга Капатия?

– Нет, этого я не боюсь. Просто я не вижу себя политиком. Кроме того, я очень занят.

– Слишком заняты для того, чтобы протянуть руку помощи своим согражданам?

Сенатора Лодия судьба сограждан никогда не интересовала, но я не имел возможности высказать это вслух, поскольку он умело загнал меня в угол.

– Я занят, и к тому же уже помогаю согражданам, обеспечивая избрание Лисутариды. Не могу же я спасать всех жителей города. Вы – вождь политической партии. Почему бы вам не положить конец этому беззаконию?

– У меня нет на это полномочий. В результате какой-то странной гримасы истории это может сделать лишь Народный трибун. Трибун имеет право требовать соблюдения буквы законов во всем, что связано с городским строительством. Я понимаю, что Цицерий, назначая вас на пост, не имел этого в виду, однако факт остается фактом: вы имеете право предотвратить выселение, передав решение вопроса в руки Сената. Как только вы это сделаете, за дело возьмусь я.

– Означает ли это, что вам необходимо прибавить четыре сотни голосов к тем, что вы уже имеете на предстоящих в будущем году выборах?

– Меня волнуют лишь страдания бедняков.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Меня очень интересовало, какие рычаги давления может использовать Лодий. Мне очень не хотелось видеть его в числе своих врагов, да и Цицерий со своими Традиционалистами пользуется гораздо большим влиянием, поэтому ссорится с ними мне и вовсе не с руки. Традиционалисты – партия короля, а иметь короля в числе своих врагов мне совсем не хотелось. Одним словом, для человека, желающего оставаться вне политики, положение было просто аховое. Взвесив все обстоятельства, я заявил сенатору Лодию, что несмотря на всю печаль, которую испытываю при виде страданий своих сограждан, выходить на политическую арену я не намерен и запрещать претору Капатию строительство не буду. Сенатор неторопливо отпил пива, а затем, повернувшись к одному из своих подручных, спокойно произнес:

– Ивитий, напомни мне, что ты видел на улице Совершенства, когда навещал своего кузена.

– Я видел, как детектив Фракс сваливал тело за стену, – ответил Ивитий.

– И когда же это было?

– В ту ночь, когда был убит Дарий По-облакам-ходящий.

– Весьма печальное событие, – сказал Лодий, снова обратившись ко мне. – Насколько я понимаю, Гильдия чародеев прилагает все усилия для того, чтобы выяснить, что случилось с Дарием По-облакам-ходящим. Но, как мне удалось узнать, кто-то набросил магический покров на имевшие место события. Чародеи в данный момент, мягко говоря, пребывают в недоумении. Беда в том, что они испытывают нехватку информации. Им известно лишь то, что тело было обнаружено в сугробе в округе Двенадцати морей. Если им станут доступны другие факты, такие, например, как точное место преступления или личности тех, кто присутствовал на этом месте в момент события – они, вне всякого сомнения, раскроют все обстоятельства, сопутствовавшие гибели их коллеги.

Я не знал, что ответить, полностью утратив дар речи.

– Мой экипаж ждет у порога, – продолжал сенатор. – Я доставлю вас на место, где творится беззаконие. В каких-либо официальных документов нет необходимости. Достаточно лишь вашего обращения к человеку, который там всем заправляет. Это – Вадинекс, один из служащих Капатия. Скажите ему, что передаете это дело в Сенат. Работы будет прекращены вплоть до получения результатов сенатского расследования.

Дар речи ко мне не вернулся, и не оставалось ничего иного, как взять плащ и отправится вслед за сенатором и его компаньонами. Мы молча проехали всю улицу Совершенства. Снег и лед толстым слоем покрывали землю, но экипаж Лодия отличался прочностью и его влекли пара крепких коней. Одним словом, мы добрались до места событий гораздо быстрее, чем мне того хотелось. Снег густыми хлопьями валил на рабочих, городских чиновников, адвокатов, солдат Службы охраны и несчастных жильцов. Несмотря на холод, в воздухе пахло грозой, и солдаты с трудом сдерживали напор толпы. Из некоторых окон верхних этажей жители трущоб выкрикивали оскорбления в адрес Вадинекса и властей.

Я знал Вадинекса еще по службе в армии. Рост у парня был чуть ли не шесть с половиной футов, а сложение, как у быка. Однажды он получил благодарность командования за то, что во время осады первым взобрался на стену. Претор Капатий использовал его в самых сложных делишках, и на этот раз ему было поручено выкинуть бедняков из их жилищ.

Мне страшно не хотелось приступать к делу и, заметив среди солдат охраны капитана Ралли, я неторопливо направился к нему. Но не успел я добраться до капитана, как в толпе послышались возбужденные крики. Обернувшись, у видел, что, расталкивая людей, к нам пробирается какой-то человек. Человек этот размахивал над головой боевой секирой. Я пригляделся получше и узнал Макри. На ней был тяжелый шерстяной плащ и нелепая шляпка, вывезенная с островов эльфов.

– Я не позволю прогнать из дома Саманатия! – вопила моя подруга.

Из толпы выступил какой-то старец в подбитым ветром плаще и положил руку на плечо Макри. Это, видимо, и был знаменитый философ, не желавший кровопролития. Вадинекс выступил ей навстречу. С флангов его прикрывали подручные. Макри занесла секиру для удара.

– Стой!! – заорал я, прыгнув вперед.

Когда требуется, я могу крикнуть очень громко, а пробиться своей тушей через любую толпу мне вообще не составляет труда. Так что не заметить меня даже в буран просто невозможно.

– Я останавливаю здесь все работы и как Народный трибун передаю дело в Сенат!

Все от изумления просто остолбенели, и лишь капитан Ралли громогласно заржал. Вадинекса мои слова почему-то не рассмешили.

– Чего ты несешь, Фракс?! Убирайся отсюда!

Из толпы раздались крики в мою поддержку, а несколько юристов, заранее приглашенных Лодием, хором объявили, что выселение должно быть прекращено.

– Народный трибун произнес свое слово!

Все взоры обратились на меня, а я ощущал себя полным идиотом. В дело вступил сенатор Лодий. Увидев его, зрители поняли, что это не шутка.

– Все законно, – сказал капитан Ралли. – Дело переходит в ведение сената. Ты обязан прекратить выселение.

Вадинекс попытался было протестовать, но капитан Ралли резко его оборвал:

– Я же сказал, что требование Фракса вполне законно. А если мне придется из-за тебя еще торчать на морозе, я отправлю тебя в тюрьму за угрозу жизни офицеру Службы общественной охраны. Выселение отменяется. Отправляйтесь по домам.

– Претор обрушится на тебя, как скверное заклятие, – с ненавистью глядя на меня, прорычал Вадинекс.

– Убирайся, или я тебя прикончу! – пришла ко мне на помощь Макри.

Терпением Вадинекс никогда не отличался и, если бы не присутствие солдат Службы охраны, он без сомнения напал бы на нее. Я бы с удовольствием посмотрел на то, как моя подруга убивает Вадинекса. Уходя, он бросил на Макри такой взгляд, что возможность прикончить его у нее еще осталась. Вадинекс ушел, уведя с собой своих людей.

– Ты, Фракс, был просто великолепен! – объявила она. Я так и знала, что ты все-таки придешь. Позволь представить тебя Саманатию.

Я потряс руку престарелого философа. Он тепло меня поблагодарил, но по тому, как он посмотрел мне в глаза, я понял: старик знает, что я выступил в роли спасителя вовсе не по своей воле. Все обитатели трущоб бросились благодарить меня за то, что я избавил их от Вадинекса.

– Отлично сработано, – прогудел сенатор Лодий и горделиво повернулся, давая зрителям понять, кто здесь является истинным радетелем бедняков.

Поздравления и благодарности согрели мою душу, но отнюдь не тело. Макри была счастлива, как эльф на ветке. Ее обожаемый профессор сохранил крышу над головой. Мне же предстояло заняться другими делами.

– Где Лисутарида? – спросил я. – Ты же должна ее охранять.

Макри сообщила, что волшебница спит в “Секире мщения” в ее комнате. С ней рядом Дайрива.

Мне это не понравилось.

– Принцесса находится у меня под подозрением, – сказал я. – Мне не по душе, что она так липнет к нашему кандидату.

– Тилюпас это одобряет. Похоже, что Тилюпас имеет большое влияние на всех. Включая консула.

– Еще бы. Ведь между ними роман. Во всяком случае, такие слухи ходят. А я слухам, как правило, доверяю. Постарайся понравиться Тилюпас, и она поможет тебе поступить в университет.

– Я об этом уже подумала.

Я спросил, входит ли Тилюпас в Ассоциацию благородных дам. Макри ответила, что влиятельная дама членом организации не является, и это казалось моей подруге весьма странным.

– Возможно, она считает, что уже достаточно хорошо преуспевает? – высказал предположения я.

Макри в ответ пожала плечами и заявила, что ей не нравится работа телохранителя.

– Я так надеялась, что смогу на этом прикончить пару-тройку наемных убийц, и вовсе не думала, что придется выступать в роли няньки у женщины, которая к обеду уже не держится на ногах. О чем вы думали, выдвигая ее кандидатуру на пост главы Гильдии чародеев?

– Я лично ее никуда не выдвигал. Это сделал Цицерий. Она все еще продолжает припадать к своему кальяну?

– Как голодный дракон припадает к туше коровы. Не понимаю, как она вообще помнит заклинания. Ведь ты не помнишь их даже тогда, когда бываешь трезвым.

– Она училась прилежнее, чем я.

– На Ассамблее творился сущий ад. Чтобы приезжие чародеи не увидели в каком состоянии она находится, мне все время приходилось ее куда-нибудь прятать. Ведь она должна пытаться производить на людей хорошее впечатление. Разве не так?

Несмотря на все свои выходки, Макри хранила в себе пуританские качества, которые время от времени вылезали наружу. Она, например, считала, что все люди должны добросовестно относится к своей работе, а Лисутарида, по ее мнению, этого не делала. Мне пришлось согласиться, что Лисутарида своим поведением может отпугнуть даже магов.

– Делегация Турая делает все, что в ее силах, – сказал я. – Два Народных трибуна ублажали некоторых гостей настолько, что те пресытившись сексом, алкоголем и дивом, готовы голосовать за того, в кого им ткнут пальцем. Этого недостаточно, чтобы набрать голосов больше, чем Рамий. Но нашему кандидату, насколько ты помнишь, надо занять место не ниже второго.

– Но первые двое должны будут вступить между собой в соревнование, – заметила Макри. – И как, по-твоему, Лисутарида сможет выдержать эту схватку?

– Кто знает? Но я был бы весьма удивлен, если бы вдруг узнал, что Тилюпас не готовит на этот случай какой-нибудь грязный трюк.

Когда мы вернулись в “Секиру мщения”, Макри отправилась проверить состояние своей подопечной. Я же, едва успев заправиться рагу и олениной со сладким картофелем, отправился к себе, чтобы закончить изучение списка любителей драконьей чешуи.

Это была довольно интересная коллекция, в которой обнаружились имена личностей, довольно известных в аристократических кругах Турая. Дамы света желали, чтобы в их прическах сверкали чешуйки дракона, но при этом стремились приобретать их со скидкой, хотя это было и незаконно. Торговля Резокса и Коралекса процветала. Среди их клиентов оказались претор Капатий, префект Гальвиний несколько сенаторов и других высокопоставленных чиновников. Богатые коммерсанты также прибегали к их услугам. Увидев среди последних имя Риксада, я нисколько не удивился. Этот человек делал все, чтобы осчастливить супругу, а самым лучшим знаком внимания в Турае считалась партия хорошо обработанных, сверкающих драконьих чешуек.

Но, к сожалению, лишь немногие из списка были хоть сколько-нибудь знакомы с магическим искусством. Я не мог представить Капатия или Гальвиния рядом, склонившимися над котлом, в котором пенится волшебное варево. Больше всего мое внимание в этом списке привлекла Тирини Укротительница змей. Она могла прикупить чешую дракона для творения заклятий. Однако она была не только волшебницей, но и довольно тщеславной дамой, стремящейся привлечь к себе внимание. Поэтому нельзя было исключать и того, что чешуя потребовалась ей для вполне приземленных целей. Вряд ли она была убийцей. Насколько я знал, она никогда не интересовалась политикой, предпочитая таскаться по вечеринкам, заводить легкие романы и вообще наслаждаться жизнью. Волшебницей она была могущественной, но последнее магическое действо, которое привлекло общественное внимание, было устройство фантастического фейерверка (она заставила пылать всеми цветами радуги деревья своего сада) во время грандиозного приема в свою честь. “Достославная и правдивая хроника” была потрясена и разразилась в адрес Тирини шумным панегириком. Писакам очень понравился фейерверк. Мне он тоже пришелся по вкусу. Одним словом, Тирини Укротительница змей вряд ли могла быть убийцей.

В списке оказалось еще одно имя, мимо которого пройти было невозможно. Оказалось, что Принцесса Дайрива недавно приобрела у Коралекса партию чешуи дракона. Любопытно. Принцесса и без этого уже находилась у меня под подозрением, как возможная убийца Дария. Ее мотивов я не знал, но возможность для совершения преступления у нее определенно имелась. Теперь же вдобавок выяснилось, что она тайно купила ингредиент, используемый для сотворения неизвестного в наших краях заклинания, стирающего прошлые события.

К сожалению, Дайрива, так же как и Тирини вплетает в волосы украшения из чешуи Дракона. Если я задам ей вопрос в лоб, она ответит, что просто хотела обновить свои украшения. У нее на голове столько волос, что там есть, что украшать.

Я почувствовал, что пора выпить. Обретение столь больших полномочий, после многолетнего пребывания в роли простого обывателя, выбило меня из привычной колеи. Утешало лишь то, что у людей было много забот и без того, чтобы обращать внимание на детектива Фракса, вдруг ставшего мелким политиканом. Я не сомневался, что эта странная девиация в моей дотоле безупречной биографии будет скоро забыта. Пусть это случится, как можно скорее, ибо у меня не было ни малейшего намерения грудью вставать на защиту чьих-либо прав.

ГЛАВА 13

На следующее утро, зайдя на виллу Лисутариды, я застал Макри за уставленным яствами столом.

– Лисутарида все еще в отпаде?

– Нет. Давно бодрствует.

Я был поражен.

– Неужели кальян не выдержал непосильной нагрузки?

– Лисутарида никогда не припадает к кальяну до того, как Копро уложит ее волосы. На сеанс красоты она всегда появляется веселой и оживленной. Копро может не понравится, если его клиентка окажется несколько рассеянной. Он человек весьма нервный и темпераментный.

При упоминания о Копро я вдруг ощутил, что у меня имеются нервы и незаурядный темперамент.

– Мне надо ее увидеть, – довольно резко бросил я.

– Пока это невозможно. Копро не любит, когда прерывают его работу.

– Ты это, серьезно?! Я пытаюсь избавить ее от обвинения в убийстве, а она занимается своей прической?

– Неужели ты хочешь, чтобы столь важная персона, как Лисутарида появилась на Ассамблее с растрепанными волосами? – сказала Макри. – Вряд ли это произведет благоприятное впечатление на коллег.

– Они выбирают вождя Гильдии магов, а не самую модную даму года.

– Никто не проголосует за нее, если она не будет прилично выглядеть, – заметила Макри.

– С каких это пор ты вдруг стала столь ярой поклонницей Копро? – ядовито поинтересовался я. – Мне казалось, что ты его недолюбливаешь. Твоя внешность, по-моему, как-то изменилась.

– Ничего подобного.

– Нет, изменилась. Твоя дикая шевелюра стала совсем другой.

– Всего лишь незначительные поправки в укладке, – воинственно ответила Макри. – Копро сказал, что это лучше подчеркнет линию моих скул.

– Линию чего?! Каких еще скул? Какой дьявол в тебя вселился? Появившись в Турае, ты без устали болтала о том, насколько глупы богатые женщины.

– Я просто пытаюсь вписаться в общество, – хладнокровно произнесла моя подруга. – Будучи телохранительницей Лисутариды, я не имею права появляться на людях в неприличном виде. Отсутствие пристойной прически может создать для нас дополнительные трудности. – Отбрив меня таким образом, она принялась изучать свои ногти. – Как ты думаешь, – продолжила бывший гладиатор, – не стоит ли мне заняться и ногтями? Мне не очень нравится их цвет.

– Чего в нем не так?

– Он не гармонирует с цветом кольчуги.

Макри приложила ноготки к своим доспехам и посмотрела в зеркало.

– Фракс, ты помнишь, как, насмотревшись на эльфийских дам-блондинок, я заметила, что тоже хочу иметь светлые волосы. Что ты на это скажешь?

– Перестань молоть чушь. Вчера ты едва не изрубила в мелкие куски Вадинекса, а сегодня тебя тревожит цвет ногтей и волос.

– Я не вижу почему одно должно исключать другое, – возразила Макри.

– Мне было бы с тобой гораздо легче, если бы ты продолжала пребывать в первобытном варварстве, – сказал я.

– Я никогда не была первобытным, невежественным варваром! – возмутилась Макри.

– Во всяком случае, ты никогда не молола языком о прическе и макияже. Прибыв в город, ты мечтала лишь о том, чтобы поступить в университет.

– Я и сейчас мечтаю об этом. Поступив туда, я могла бы начать немного подкрашивать глаза.

– Что случилось с Макри, самой лучшей фехтовальщицей мира?

– Приди в себя, Фракс. Еще на прошлой неделе ты укорял меня за убийство торговца дивом. Если ты хочешь, чтобы я кого-нибудь прикончила, скажи прямо – кого. Я это сделаю с великим удовольствием.

– Я не хочу, чтобы ты кого-нибудь убивала.

– А, может быть, все-таки кого-нибудь прикончить? – продолжала Макри, вцепившись в свою любимую тему. – Если надо, я могу убить орка, человека, тролля, дракона, змею, любого мифического зверя…

– Перестань болтать об убийствах.

– Выходит, мне нельзя говорить ни о макияже, ни об убийствах? Скажи, какой предмет беседы тебя устроит?

– Проблема раскрытия убийства была бы в самый раз. Сколько еще времени Лисутарида будет заниматься своей внешностью?

– Как мне кажется, она договаривалась и о маникюре. Копро привел с собой помощника. Лучшего в мире специалиста по уходу за ногтями.

Это означало, что Лисутарида появится не скоро. Макри не проявляла никакого интереса к стоящим перед ней яствам, поэтому я загрузил тарелку и вторично плотно позавтракал, проклиная про себя Копро и все, что с ним связано. Когда я был молодым, в городе не было ни стилистов, ни визажистов. Если бы в то время появился Копро, старый консул Джувений приказал бы сбросить его со стены, и был бы прав.

– Ну и что же ты думаешь?

– О чем?

– Стоит ли мне перекраситься в блондинку?

– Думаю, что ты сразу же станешь похожа на грошовую шлюху. И перестань донимать меня глупостями.

– Почему ты ведешь себя столь недружелюбно? Ты не представляешь, насколько мне тяжко выступать в роли телохранительницы Лисутариды. Я должна как-то расслабиться.

Будучи не в силах и дальше выслушивать всю эту чушь, я схватил свою тарелку, подошел к окну и принялся жевать, глядя в заснеженный сад. Если Макри задаст мне хотя бы еще один вопрос о прическе, я объявлю ее пособницей в убийстве. В конце длинного коридора раздался какой-то шум, и через мгновение в комнату ворвался посыльный с сообщением для Макри. Моя подруга развернула листок, прочитала послание и, помрачнев, сказала:

– Плохие новости с Ассамблеи.

– Неужели чародеи прорвались через…

– Нет. Рамий Солнечный ураган велел Троверу пригласить принцессу Дайриву на ужин. Тилюпас очень обеспокоена, – сказала Макри, вставая. – Мне надо их перехватить.

– Кто такой этот Тровер?

– Самый красивый молодой человек в Симнии, если верить нашим сведениям. Его появление на сцене тревожит Тилюпас. Этот Рамий, похоже, человек изобретательный.

Макри с решительным видом принялась готовиться к выходу.

– Ничего не понимаю… – пробормотал я. – Неужели “самый красивый молодой человек в Симнии” может очаровать принцессу настолько, что та проголосует за Рамия?

– Именно. Но это бесчестный прием. Я им покажу… – натягивая броню и складывая оружие в магический кошель, сказала Макри. – Эта гнусная Симния…

– А я-то думал, что тебе плевать на то, кто за кого проголосует. Ты утверждала, что это – сплошной обман и коррупция.

– Так и есть. Но я не хочу проигрывать, – заявила моя подруга. – Присмотри за Лисутаридой, чтобы она добралась до Ассамблеи. И ни в коем случае не оскорбляй Копро. Он – легко ранимое и исключительно темпераментное существо.

Макри бросила последний, полный отвращения взгляд на свои ногти и выбежала из комнаты. Я же занял место за столом, чтобы прикончить все, что на нем было. Пива, правда, там не оказалось, и мне пришлось позвонить в колокольчик. Появилась молодая служанка, которая, судя по акценту, совсем недавно прибыла из деревни. Надежная, близкая к матери земле девушка.

– Что ты думаешь о Копро? – спросил я.

– Великий и очень нужный для города человек, – ответила девица. – Его надо избрать в сенаторы.

– Неужели и в деревни, вы так следите за своей внешностью? – спросил я, внимательно вглядываясь в ее лицо.

– Ради этого я и перебралась в город.

Я понял, что Турай обречен.

Из личных покоев Лисутариды выпорхнула ее ученица, и от нее я узнал, что Лисутарида скоро осчастливит меня своим появлением.

– Сколько она еще там проторчит?

– Не более часа.

По прошествии указанного времени появилась волшебница. Ее сопровождал Копро с парой помощников.

– Рада видеть тебя, Фракс, – приветливо произнесла Лисутарида.

В таком прекрасном состоянии, как сейчас, она не была ее со дня открытия Ассамблеи. Копро с гребнем в руке все еще продолжал пританцовывать вокруг нее. Это был тощий темноволосый человечек. Я думал, что знаменитый стилист значительно старше. Очень жалким и подобострастным, отдать ему должное, он не выглядел, но все же я не хотел, чтобы он оказался с мечом в руке на моей стороне. Думаю, что он владеет оружием гораздо хуже, чем гребнем. Я с раздражением заметил, что виднеющиеся из-под длинных волос мочки уха стилиста украшены золотыми серьгами с драгоценными камнями. Некоторые граждане Турая носят простые золотые серьги, как знак принадлежности к той или иной гильдии, но камни на уши вешают очень немногие мужчины, если не считать, конечно, распущенных сенаторских сынков.

– Вам нравится? – спросил у меня Копро, небрежно махнув рукой в сторону Лисутариды.

– Изумительно. Лисутарида, нам надо отправляться на Ассамблею. Цицерия начинает раздражать твое отсутствие. Если я тебя не приведу, Тилюпас устроит мне выволочку.

Лисутарида ответила, что через миг будет готова и удалилась наверх.

– Мне очень нравится ваша подруга Макри, – сказал Копро. – Какая первобытная красота!

Пробурчав нечто невнятное, я снова уселся за стол.

– Но ей надо больше заботиться о своих волосах, – продолжал стилист.

У Макри буйная и своего рода примечательная шевелюра, и я вовсе не был уверен в том, что прически, которые носят наши аристократки, окажутся ей к лицу. Я высказал вслух свои сомнения, и к моему великому разочарованию Копро полностью со мной согласился.

– Стильный куафюр совсем не годится для такой женщины, как ваша подруга, – сказал он. – Строгая прическа способна только уменьшить ее обаяние. Однако можно, лишь слегка прикоснувшись к ее роскошным волосам, подчеркнуть энергию и необыкновенную жизненную силу этой выдающейся женщины. Аблезианцы называют такой стиль “Летняя молния”. Это будет потрясающе! Я уже делал нечто подобное для принцессы Дайривы.

– Вы работали с Дайривой?

– Принцесса постоянно требует самого лучшего, и меня часто приглашали на Южные холмы.

Не желая продолжать беседу с Копро, я занялся пивом. Но Копро, очевидно, нашел меня более интересным собеседником, нежели я его.

– У вас замечательная работа, – сказал он, усаживаясь за стол напротив меня. – Думаю, что преследование преступников связано с большой опасностью. Не так ли?

– Да.

– Ах, как это волнительно.

– Ничего подобного. Мне просто нужны деньги.

Копро внимательно меня изучал, и я был готов к тому, что он вот-вот отпустит какую-нибудь дурацкую шутку по поводу моего обличия. У меня длинные волосы, завязанные на затылке лошадиным хвостом, и я решил, что если он заикнется о том, что шевелюре нужно придать шик, я тут же вышвырну его из дома. Но он всего лишь задал мне еще несколько вопросов, касательно моей работы, на что я промычал нечто невнятное. В конце концов Копро оставил меня в покое и вступил в беседу с ученицей Лисутариды о только что появившихся в Самсарине новых стильных прическах. Эти прически были специально разработаны для лета, а я не мог взять в толк, почему они вдруг заговорили о летней моде в разгар зимы.

Копро явился в Турай с пустыми руками, но с тех пор уже успел разбогатеть. Я был готов поспорить на что угодно, что этот тип, несмотря на эксцентрическое поведение, постоянное размахивание руками и склонность к никчемной болтовне, человек хитрый и ловкий, который никогда не сунет палец в пасть дракона.

Утомившись от бесед, я отправился на поиски волшебницы. Слуги с неудовольствием наблюдали за тем, как я шагал в направлении личных покоев их хозяйки, но я не обращал на них никакого внимания.

Лисутариду я нашел в ее комнате и увидел, что кандидат на пост главы Гильдии чародеев присосалась к кальяну.

– Пора, – сказал я, рывком поднимая волшебницу на ноги.

– Как ты смел прикоснуться ко мне? – с детским изумлением спросила она.

– Я стоял перед выбором: взяться за тебя или прибить твоего стилиста. И, как видишь, предпочел тебя.

– Того, кто в последний раз осмелился ко мне прикоснуться, я наказала заклинанием инфаркта миокарда.

– Буду весьма изумлен если ты вдруг вспомнишь заклинание от насморка. Неужели тебе еще не надоело витать в наркотических мечтаниях? Бери свой плащ волшебного подогрева и вызывай экипаж. Мы обязаны быть на Ассамблее, а ты должна выиграть выборы. Цицерий платит мне за то, чтобы я это обеспечил. Поэтому в путь!

Лисутарида с тоской смотрела на кальян.

– Прикоснись еще раз к этому прибору, и я трахну тебя по башке!

– А я, Фракс, тебя убью!

– Кто в этом случае снимет с тебя подозрение в убийстве Дария? Смотри правде в глаза, Лисутарида. Без меня тебе никак не обойтись.

– Почему я раньше никогда не замечала, насколько ты неприятен, – с отвращением глядя на меня произнесла волшебница.

– В таком случае, ты единственная обитательница Турая, которая этого не видела. Я славен своим малоприятным видом и поведением. Собирайся, пока я не взял тебя за шиворот и не закинул в экипаж.

Лисутарида сунула сотню палочек фазиса в магический кошель и начала курить еще по пути на Ассамблею. Мы еще не успели выехать с аллеи Истина в красоте, как волшебница начала клевать носом. Я вырвал фазис из ее руки и выбросил за окно кареты.

– Что, дьявол тебя побери, с тобой происходит? Ведь ты же была первоклассным магом, а теперь от тебя толку не больше, чем от евнуха в борделе.

– Меня преследует мысль, не я ли убила Дария, – печально покачав головой, ответила Лисутарида.

– Но ты же совсем недавно была уверена в том, что не делала этого.

– А теперь я вовсе в этом не уверена, – сказала она и достала из магического кошеля еще одну палочку.

Через пару минут Лисутарида Властительница небес снова начала клевать носом, и когда мы добрались до зала Ассамблеи, она едва держалась на ногах. Тилюпас перехватила ее в дверях и препроводила в какую-то уединенную комнату до того, как другие маги увидели, в каком состоянии находится один из главных фаворитов предвыборной гонки. Макри и принцесса Дайрива с тревогой взирали на свою подопечную.

– Десять лет тому назад она была совсем другой, – сказала принцесса, покачивая головой. Ее роскошные волосы при этом колыхнулись, и вплетенная в них чешуя дракона засверкала в свете факелов всеми цветами радуги.

– Нам очень не повезло, что Рамий Солнечный ураган придерживается здорового образа жизни, – глубокомысленно заметил я.

Дайрива поинтересовалась, насколько далеко я продвинулся в расследовании убийства.

– Думаю, что в конце концов я доберусь до истины, – сказал я, не вдаваясь в подробности. – Все зависит от того, каким временем я располагаю. Как поживает ваше заклинание сокрытия?

– Пока держится, – ответила принцесса.

Прошлым вечером на виллу Лисутариды заглянула Мелус Справедливая и, поколдовав немного, усилила мощь заклинания. Я надеялся, что мы можем доверять Мелус. Эта дама остра, как уха эльфа, и очень дружна с Лисутаридой. Но объективно, увы, появилась еще одна личность, теоретически способная нас выдать. Я начинал опасаться, что события выйдут из-под контроля.