Нагорье - Опасные иллюзии

— Нет, конечно. Но вы с Пенторпом вполне можете договориться и прийти к решению, удовлетворяющему вас обоих.

Дейнтри сразу напряглась.

— Если я правильно поняла вас, вы намекаете на то, что мы с Пенторпом должны признаться моему отцу, что не подходим друг другу. Однако в таком случае мы будем вынуждены отказаться от данной нами клятвы. Таким образом, освободившись от обещания и, соответственно, от Пенторпа, я буду вольна отдать себя в ваши руки, так? Гидеон закусил губу.

— Я бы не выражался столь резко, но если вы освободитесь от Пенторпа…

— Вы прекрасно знаете, что отец не позволит мне выйти замуж за Деверилла.

— Я совсем выпустил это из виду, — поморщился Гидеон. — Но сегодня граф не приказал вышвырнуть меня…

— Очевидно, это дает вам право надеяться на лучшее. Поскольку, сэр, мы откровенны друг с другом, позвольте мне признаться: я не думаю, что выйду за вас замуж. Вы полагаете, что можете спокойно сидеть и ждать, пока фортуна не улыбнется вам. Интересно, вас в школе приучили подчиняться или это идет с детства — вы ведь второй сын, не так ли? Вам никогда не приходилось нести ответственность за поступки, но…

— Минутку, — перебил Гидеон. — Я никогда не увиливал от ответственности. Я служил бригад-майором под началом Веллингтона и сражался ири Ватерлоо. От меня зависела жизнь многих людей. Если это не ответственность, тогда, что?

— Какая же это ответственностью — усмехнулась Дейнтри. — Веллингтон принимал решения, а вы лишь выполняли его приказы. Кроме того, это не имеет никакого отношения к данной ситуации, поскольку вы больше не служите. Сейчас вы наследник знатного титула и, судя по всему, вам этого вполне достаточно. Вы и пальцем не пошевелите, чтобы что-либо предпринять, наивно полагая, будто все образуется само собой. А мне, между прочим, приходится выбиваться из сил, чтобы исправить положение.

— Вы понятия не имеете, о чем говорите, — вышел из себя Гидеон.

— Нет, напротив. Вы утверждаете, что Сюзан лучше помириться с мужем, поскольку это никак не связано с вами. Вы также хотите, чтобы я поговорила с отцом и Пенторпом, ибо вбили себе в голову, будто желаете заполучить меня. Заметьте: я сказала «заполучить», а не «любить». Если бы вы любили меня, то непременно нашли бы способ покончить с этой нелепой враждой. Я, например, не будучи влюбленной, тем не менее изучила каждое слово в дневниках тети, хотя там в основном описываются любовные приключения героинь женских романов, популярных в прошлом столетии. Вы же называете ссору «идиотской, глупой» и, надеясь, что вас обойдет чаша сия, прекратили вся кие поиски после прочтения пары бумаг.

— Нет, подождите…

— Нет, подождите вы! Я собираюсь выйти замуж за Пенторпа. Я дала слово, и если он не попросит нарушить его, не изменю клятве.

Гидеон стиснул зубы, с трудом сдерживая ярость. Напряженное молчание нарушил стук открываемой двери.

— Простите, но леди Офелия чувствует себя неважно. Мы не может ее разбудить, — возбужденни проговорил влетевший в комнату Пенторп.

Дейнтри рассмеялась, вспомнив о порошках и невольном соучастии виконта, однако заметив, что Гидеон не разделяет ее веселья, сразу стала серьезной.

— Сейчас идем, сэр. Тетя Офелия очень устала за последнее время. Сами понимаете: подготовка к балу, прием гостей. Кроме того, со дня нашего приезда в столицу она страдала бессонницей. Усталость постепенно накапливалась — и вот резуль-тат.

Леди Офелия действительно мирно посапывала, положив голову на мраморную колонну, и совершенно не реагировала на хлопотавших вокруг людей. Сен-Меррин тоже находился здесь, причем, далеко не в лучшем расположении духа.

— Она спит! — негодующе воскликнул он, обращаясь к Дейнтри. — Я тряс ее, а Офелия пробормотала, чтобы убирался. Что еще выкинет эта жен-щина?

Граф продолжал причитать. Тогда Деверилл подхватил даму на руки и понес к лестнице, стараясь при этом как можно меньше привлекать к себе внимания. Пенторп объяснил зевакам, что лиди Офелия просто переутомилась. Дейнтри от правилась следом за Девериллом показать ему пильню тети, а заодно позвонила Альме, чтобы та улжила хозяйку в постель.

Через несколько минут Деверилл спустился иана и стал откланиваться.

— Надеюсь, еще раз встретиться с вами перед отъездом, — обратился он к Дейнтри.

Она протянула руку.

— До свидания, сэр. Надеюсь, я не очень вас растроила.

— У меня нет причин расстраиваться.

После его ухода бал показался Дейнтри ужасно скучным. Вскоре подали легкий ужин, и Пенторп старался изо всех сил, желая угодить невесте. Все это действовало Дейнтри на нервы. Наклонившись, она тихо проговорила:

— Сэр, если вам не по душе наша договоренность, только скажите. Я понимаю, что…

— Нет, нет, — покраснев до корней волос, по-пашко перебил Пенторп. — Ничего подобного. Я счастлив, уверяю вас. Я самый счастливый человек на земле. Я от души стараюсь угодить вашему папеньке, своему дядюшке, вам, наконец. Мне ужасно жаль, если мое поведение вынудило вас подумать обратное. Если же я кажусь слишком растроенным из-за недавнего инцидента, то прошу простить — не могу видеть, как Сикорт обращается ношей бедной сестрой.

— Понимаю, — кивнула Дейнтри.

Что ж, если он хочет свадьбы, она не станет его ранубеждать. Их семья и так уже послужила объектом сплетен. Если Сюзан не успела вытереть слезы, наверняка разнесся слух о происшествии в алькове. Если никто ничего не заметил, все равно — внезапный сон леди Офелии вызовет смех и осуждение. Дейнтри решила больше не давать повода городском сплетникам для пере-мывания косточек Тэррантам, отказавшись и от этой помолвки.

Уже ложась в постель, Дейнтри с ужасом вспомнила их разговор с Девериллом и покраснела. Подумать только — она обвинила его в пассивности и бездействии, хотя всего несколько минут назад он отправил Сикорта в нокаут. Зачем было бросать в лицо подобные обвинения? Деверилл, вероятно, счел ее неисправимой идиоткой. Если он больше не захочет увидеться, виновата в этом будет только она.

Направляясь к дому Жерво, Гидеон размышляли над словами Дейнтри и пришел к выводу, что она права. Он действительно сидел сложа руки и ждал, когда изменится ситуация, надеясь, что все пойдет так, как ему хочется. Должен же отец, наконец, понять, что у него есть сын, способный если не заменить его, то хотя бы помочь. Гидеон мечтал, что место ссоре уступит взаимопонимание и мирное соседство или что сам собой отыщется ключ к разгадке. Ему хотелось верить, что Дейнтри перестанет сопротивляться.

Школа и военная служба приучили Гидеона к повиновению. Конечно, высокий чин майора обязывал нести ответственность за своих подчиненных. Но над ним стояло еще высшее командование, приказы которого следовало неукоснительно выполнять. В армии мера его ответственности и обязанности были строго ограничены. Ему редко приходилось разбираться в ситуации и самостоятельно принимать решения. Не удивительно, что, вернувшись в Англию, он ощутил себя песчинкой в море. Гидеон вспомнил свои жалобы Пенторпу на отца, который, дескать, не может отказаться от старых обязанностей, чтобы справиться с новыми, и твердо решил покончить с прошлым и жить настоящим.

Несмотря на поздний час, он ничуть не удивился, застав Жерво за чтением каких-то документов. Лампа освещала только стол, а пылавший и камине огонь отбрасывал на стены причудливые тени.

Гидеон хотел дернуть за шнур для вызова слуг, который висел возле очага, но Жерво поднял голову

— Прислуга уже улеглась.

— Не вся, сэр. Торнтон встретил меня в холле, да и мои люди еще не спят. Нужно зажечь свет, а то вы испортите зрение. — Гидеон повернулся к вошедшему дворецкому. — Это я звонил. Пожалуйста, замените свечи на стенах. Вообще-то, это давно следовало сделать.

— Да, сэр. Я принес их с собой на случай, если они понадобятся.

Гидеон вопросительно посмотрел на отца.

— Полагаю, вы сами попросили вас не беспокоить?

— Мне ничего не нужно, а им рано вставать.

— И вам, Торнтон, следовало бы давно лечь.

— Нет, милорд, я зажгу свечи. — Проходя мимо молодого человека, Торнтон тихо произнес: — И мистер Петерс пока не спит, мистер Гидеон.

Утвердительно кивнув, тот неспеша направился к столу.

— Мне нужно поговорить с вами, отец. Конечно, я мог бы подождать до утра, но, поскольку вы еще не спите, лучше сделать это прямо сейчас.

— То, что можно сделать сегодня, с таким же успехом можно отложить и на завтра, — заметил Жерво.

— Напротив, — спокойно возразил Гидеон. — Спасибо, Торнтон, это все. Передайте Петерсу, что милорд отправится на покой через полчаса.

— Да, сэр. — Дворецкий поспешно вышел.

— Ты не имеешь права командовать в этом доме, — заявил отец.

— Конечно, вы вправе тут же отменить мое распоряжение, — согласился Гидеон, придвигая кресло к камину. — Но, надеюсь, вы вначале все-таки выслушаете меня. сэр. Могу я сесть?

Жерво испытующе посмотрел на сына.

— Поступай, как считаешь нужным. Тем более, ты все равно сядешь.

— Сегодня я очень много думал. Признаться, я настолько погрузился в свои размышления, что дорога от Беркели-сквер показалась мне слишком короткой, хотя я и шел пешком.

— Тебе нз следовало так рисковать, — заметил маркиз. — Ч ловек, на которого уже однажды напали на ули же, не станет еще раз совать голову в петлю. Кроме того, ты еще не совсем оправился. Неужели нельзя было поехать в карете?

— Мое самочувствие несравненно улучшилось, — возразил Гидеон. — К тому же, я хотел обо всем хорошенько подумать. Сегодня меня кое в чем обвинили и, признаться, эти обвинения вполне справедливы. Последнее время, да и раньше, чего греха таить, я вел себя как трус.

— Чепуха, ты не трус.

— Рад слышать это. Однако мне хотелось доказать себе, что я способен на поступок. Речь идет о передаче дел поместья в Корнуолле в мои руки.

— О, ты уже мыслишь себя окружным судьей? — с сарказмом спросил отец, и Гидеон с трудом заставил себя не морщиться.

— Нет, сэр. Ну, по крайней мере, пока, потому что еще не очень хорошо знаю законы и способы управления хозяйством. Однако «не знаю» не означает «не могу научиться». Кроме того, я намерен подыскать вам замену и собираюсь сделать это до открытия летнего сезона в Бодмине.

— И каким образом? — усмехнулся Жерво. — Ты мало знаком с законами, с положением дел в графстве. Как же ты сумеешь подыскать мне замену?

— Надо провести своего рода конкурс на замещение вакантной должности, чтобы вы познакомились с кандидатами. Поверьте, я хорошо разбираюсь в людях, и нам не составит труда выяснить, кто из них способен занять пост. Разумеется, ваше мнение будет решающим. Если я вдруг обнаружу, что граф Сен-Меррин окажется достоин звания и желает стать окружным судьей, то без колебания представлю его кандидатуру на ваш суд, — уже не так уверенно как прежде, добавил Гидеон — с таким же успехом можно было бросить перчатку на стол Жерво.

Пыл его постепенно угас, и теперь он со страхом ждал взрыва ярости со стороны отца. Однако тот спокойно поинтересовался:

— Могу я узнать, кто необоснованно назвал тебя трусом?

— Леди Дейнтри Тэррант, сэр, — твердо глядя в глаза Жерво, ответил Гидеон.

— Итак, все дело по-прежнему в ней?

— Вам не стоит забивать голову подобными вещами, сэр. Леди Дейнтри помолвлена с Пенторпом и не желает принимать моих ухаживаний. В настоящее время мне хотелось бы обсудить положение в Деверилл-Корт. Понимаю, вы расстроены, что, в конце концов, имение отойдет мне, а не Джеку, но…

— Ерунда.

— Прошу прощения?

— Чистой воды ерунда, — грубо повторил Жер-во. — Никакой отец не может разочароваться в сыне, геройски проявившем себя при Ватерлоо.

— Я имел в виду…

— Мне все равно, что ты имел в виду. — Жерво устало поднялся и холодно посмотрел на сына.

Гидеон еще с детства боялся такого взгляда, да и сейчас ему не обрадовался. Тоже поднявшись, он произнес:

— Сэр, я думал…

— Помолчи! — взорвался отец. — Сейчас слушай меня. Я не позволю тебе ни на минуту усомниться в том, что разочарован в тебе.

— Но…

— Твой брат всегда жаждал получить титул, но мало интересовался обязанностями, неразрывно с ними связанными. Джек был хорошим спортсменом, прекрасным другом, и я горевал по нем так же сильно, как и по своей жене, вашей матери. Из Джека получился бы никудышний хозяин, если, конечно, он не пересмотрел бы свои взгляды на жизнь. Я думал, ты пойдешь по его стопам. Ты проявлял ничтожно мало интереса к имению и хотя перевернул вверх дном хранилище в поисхах информации о ссоре, вскоре мне стало понятно — у тебя на уме только балы. Именно так проводил свой досуг твой брат. Поэтому я считал, что ты очень похож на Джека.

— Мне казалось, вы не хотите, чтобы я путался под ногами, — как можно спокойнее заметил Гидеон. — Кроме того, у меня имелись причины…

— Знаю, какие у тебя имелись причины. Я это сразу понял, когда ты едва не вылез из кожи при ниде молодой женщины, бросившей мне вызов в зале суда. Поскольку ты упорно продолжаешь действовать в этом направлении, я рад, что мое мнение о тебе оказалось ошибочным, хотя бы частично.

— Значит, вы не возражаете против моего увлечения дочерью Сен-Меррина? — изумился Гидеон.

— Конечно, возражаю, но ты преувеличиваешь мои возможности — я не могу остановить тебя, не могу запретить тебе жениться, поскольку ты совершеннолетний. Или ты хочешь заставить меня поверить, что никогда не женишься.

Гидеон с улыбкой развел руками:

— Мне просто нечего сказать на это, сэр, но моя избранница, во-первых, еще не достигла совершеннолетия, во-вторых, помолвлена. Кроме того, она никогда не пойдет против воли отца. И пока продолжается ссора, у меня связаны руки. Сегодня леди Дейнтри обвинила меня в бездействии, поэтому я твердо решил узнать у вас о причинах той давней вражды.

— Мне известно, что всему виной Тэррант, который сначала осмелился угрожать, а потом отказался принять вызов, брошенный твоим дедом. Больше я ничего не слышал.

— Леди Дейнтри намекнула о слухах о якобинских настроениях.

— Этого также нельзя сбрасывать со счетов. В то время в Корнуолле много говорили об этом, но публичных обвинений предъявлено не было. Полное объяснение этим событиям должно находиться в семейном архиве.

— Именно поэтому я перевернул вверх дном все хранилище, — признался Гидеон. — Однако не продвинулся ни на шаг, не зная, что именно следует искать. Я ожидал встретить в бумагах фамилию Тэррантов, но… О, я отвлекся от темы нашего разговора. Надеюсь, вы не запретите мне учиться управлять Деверилл-Корт?

— У меня нет возражений.

— Тогда почему вы никогда не обращались ко мне за помощью? Вам следовало даже настоять на этом.

Из хозяина, который неохотно берется за дело, получится плохой управляющий, — наставительно сказал Жерво. — Если бы после твоего возвращения с континента я заметил больше желания заняться имением, то действовал бы по-другому, а поскольку ты демонстрировал полнейшее равнодушие, мне пришлось самому вести дела.

— Мне казалось, что вы меня не любите, — признался Гидеон. — Поэтому я и не осмеливался предложить свою помощь.

Жерво сразу напрягся и отвернулся к камину, потом произнес внезапно охрипшим голосом:

— Я никогда не испытывал к тебе антипатии. Просто после смерти вашей матери я не позволял себе роскошь выставлять напоказ свою любовь мому вести дела.

— Мне казалось, что вы меня не любите, — признался Гидеон. — Поэтому я и не осмеливался предложить свою помощь.

Жерво сразу напрягся и отвернулся к камину, потом произнес внезапно охрипшим голосом:

— Я никогда не испытывал к тебе антипатии. Просто после смерти вашей матери я не позволял себе роскошь выставлять напоказ свою любовь, а поскольку ты демонстрировал полнейшее равнодушие, мне пришлось самому вести дела.

— Мне казалось, что вы меня не любите, — признался Гидеон. — Поэтому я и не осмеливался предложить свою помощь.

Жерво сразу напрягся и отвернулся к камину, потом произнес внезапно охрипшим голосом:

— Я никогда не испытывал к тебе антипатии. Просто после смерти вашей матери я не позволял себе роскошь выставлять напоказ свою любовь к вам. Несколько месяцев после ее кончины я так боялся потерять тебя или Джека, что не мог видеть, как вы ездите верхом на лошади, охотитесь, плаваете, ныряете… Джек тогда уже учился в Итоне. Мне было особенно тяжело отправлять его туда после смерти жены. Я понимал, что ты тоже должен получить образование, но это означало, что мне придется отдалиться от тебя. После гибели Джека я остался совсем один, а ты сражался на войне, где тебя могли убить в любую минуту. Можешь себе представить, что я пережил? Пойми, я не выставляю напоказ своих чувств не потому, что их у меня нет, а потому, что считаю это небезопасным.

Гидеону вдруг стало нечем дышать.

— Я не подведу вас, сэр, — сдавленно произнес он. — Когда вы возвращаетесь в аббатство?

— Мне еще на несколько недель придется задержаться в Лондоне, — устало улыбнулся Жерво.

— Потом я собирался поехать в Деверилл-Корт, но теперь прямиком направлюсь в Аббатство. Чувствуй себя там, пожалуйста, как дома, не веди себя, словно ты гость.

— Хорошо, не буду.

Гидеон еще долго ворочался в постели, не в силах уснуть, и размышлял над словами отца. Господи, какая у него могла быть жизнь, если бы этот разговор состоялся много лет назад! Вина за это лежала не только на нем самом, но и на Жерво, и Гидеон поклялся стать своему сыну другом, а не холодным наставником. Мысли о детях вызвали воспоминание о Дейнтри. Интересно, что она скажет, узнав, что Жерво не станет возражать против их свадьбы?

На следующее утро слуги, пожалев молодого хозяина, не разбудили его, и Гидеон проспал до полудня. Затем он отправился на Беркели-сквер и только там понял значение слов Сен-Меррина, что семейство Тэррантов уедет сразу после бала: прислуга укрывала мебель чехлами, собираясь закрыть дом, — Тэрранты вернулись в Корнуолл.

Глава 21

Дейнтри с тоской смотрела на проплывавший за окном унылый пейзаж и вздыхала — отец так быстро собрался в дорогу, что она не успела отложить все необходимые вещи. Они выехали в два часа дня. Все это время Дейнтри не сводила глаз с площади, надеясь увидеть Деверилла, обещавшего прийти перед отъездом, но тот так и не появился. Наверное, он передумал или решил, что Сен-Меррин не увезет столь рано свое семейство. Пенторп, несомненно, тоже удивится такой поспешности, хотя отец и обещал сообщить ему.

— Нет необходимости торчать здесь, — заявил после бала Сен-Меррин, — а то навлечешь неприятности на свою голову. Или тебе их мало? Между прочим, мы приехали сюда только затем, чтобы подыскать тебе партию. Но с появлением Пенторпа все изменилось. Свадьбу лучше сыграть в Корну-олле. Кстати, я так ему и сказал. Возможно, Пенторп не захочет сразу покидать Лондон, но я дал понять, что ему нечего здесь болтаться.

Леди Сен-Меррин попыталась возразить, но кузина Этелинда клятвенно обещала все путешествие заботиться о ее самочувствии. Поскольку слуги и багаж должны были отправиться следом, причины для задержки не оставалось.

К немалому удивлению окружающих, Чарльз и Давина тоже решили ехать вместе с ними. Заглянув перед сном к Дейнтри, Давина с довольным видом разглагольствовала:

— Ужасно, конечно, вставать в такую рань, ког-ди следовало бы хорошенько выспаться. Однако твой отец ворчит, утверждая, что любая отсрочка задержит отъезд до понедельника. Кстати, он прав — дорогая мамочка Сен-Меррин непременно всполошится, если заставить ее выехать в воскресенье.

— Значит, вы отправляетесь с нами?

Да, мы выяснили отношения и больше не собираемся их портить. Теперь наша жизнь станет размеренной. Разумеется, я буду скучать по балам, но не настолько, потому что намерена много времени проводить с Чарльзом.

Очевидно, супруги действительно заключили перемирие, поскольку Чарльз согласился ехать с женой в карете, хотя раньше предпочитал путешествовать верхом. Признаться, Дейнтри удивлялись наивности Давины, но все же надеялась, что все пойдет по намеченному той плану.

Леди Офелия и Дейнтри ехали в одном экипаже. Когда миновали Эксетер-роуд, тетушка пожала плечами:

— Жаль, что мы уезжаем именно тогда, когда я, наконец, выспалась. Интересно, что послужило причиной столь глубокого сна?

Дейнтри густо покраснела, обрадовавшись тому, что в экипаже царит полумрак.

— Знаешь, странно, что я задремала на балу, — продолжала леди Офелия. — Со мной такого еще никогда не случалось. Надо же, я даже не шевельнулась, когда меня несли по лестнице, потом разденали и укладывали под одеяло. Я ведь не такая уж легкая ноша. Надеюсь, тот, кто меня нес, не надорвался.

— Вас нес Деверилл, мадам, и у него получалось это довольно легко.

— Слава Богу. Но как твой отец позволил ему подняться в святая святых?

— У папы было полно других забот, — ответила Дейнтри, размышляя, узнал ли отец о случившемся между Сикортом и Сюзан. Ей так хотелось до отъезда повидаться с сестрой, чтобы удостовериться в ее безопасности.

— Бедняга Сен-Меррин, — усмехнулась леди Офелия. — Что он подумал, увидев меня спящей в кресле? Признаться, я даже рада этому неожиданному сну. Я хорошо выспалась, и мне безразлично, что скажут люди. А то мне уже начинало казаться, что я никогда не смогу выспаться.

Дейнтри закусила губу.

— В чем дело? — удивилась тетушка. — Ты похожа на кота, съевшего сливки. Что тебя мучает?

— Совесть, мадам, хотя у меня она чиста. Знайте — вы уснули не сами по себе. Когда вы захотели пить, Пенторп вручил вам чашку пунша, переданную ему Девериллом. А Деверилл предпринял кое-какие меры, чтобы виконт не устроил потасовку с Джеффри.

Леди Офелия недоуменно заморгала глазами, потом рассмеялась.

— Что же он туда подсыпал? Признаться, я еще никогда так хорошо не спала.

— Это лекарство от головной боли, выписанное Девериллу доктором Кингстоном. Я не знаю его состава.

— О, нужно непременно узнать. На следующий год я просто не поеду без него в Лондон. Чудодейственное средство, скажу тебе!

Тетя не кричала и не ругалась, поэтому Дейнтри, успокоившись, поведала ей о событиях прошлой ночи. Леди Офелия полностью разделила точку зрения Деверилла, считая, что Джеффри не причинит Сюзан вреда.

— Сикорт понимает: люди простят ему гнев и необузданность, когда речь идет о флирте Пенторпа с его женой, но перестанут уважать, узнав, что он жестоко обращался с Сюзан. Если же Сикорту это невдомек, то драгоценная леди Катарина непременно просветит его.

— Но Джеффри так уверен в своих чарах. Он »иределенно считает, что ему прощается все. Я сама это видела.

— Согласна с тобой. Мужчины часто так думают, причем, небезосновательно — мир создан, чтобы удовлетворять их потребности. Пусть ты сердишься на этого джентльмена, но все же обязана вести себя с ним вежливо, в противном случае тебя об-нинят в отсутствии манер. В этой жизни хорошие манеры являются своего рода клеем, на котором все держится. Особенно это касается женщин. Когда такой мужчина, как Джеффри, набрасывается на жену, люди удивляются: что она такого шгпюрила, чем так разозлила его? Когда подоб-и ы м образом поступает жена, общество полагает, что ее следует приструнить, держать под строгим надзором, чтобы защитить от последствий собственных необдуманных поступков.

Поразмыслив над словами тети, Дейнтри пришла к выводу, что лучше стать женой Пенторпа, не способного подавить ее волю, чем выйти замуж за любившего командовать Деверилла. Мысли оказались весьма неутешительные, и она с радостью отвлеклась от них, потому что впереди показался Бэгшот, где им предстояло провести ночь.

Обратное путешествие заняло меньше времени, но было утомительнее, и Дейнтри облегченно вздохнула, когда экипаж подъехал к воротам Таском-парка. Выглянув в окно, рна удивилась, нигде не заметив Чарли, ведь о возвращении сообщили заранее. Войдя в дом, Тэрранты обнаружили вконец расстроенную мисс Пэрис.

— Прошу прощения, но мисс Шарлотты в настоящее время здесь нет. Я отпустила ее.

— Нет дома? — воскликнула леди Сен-Меррин. — Но где же она?

— Черт возьми, о чем вы болтаете, Пэрис? Где моя дочь? — грозно нахмурился Чарльз.

— О сэр, она уехала в Сикорт-Хэд навестить кузину. В ваше отсутствие мисс Шарлотта несколько раз ездила туда. Я не вижу в этом ничего страшного. Надеюсь, вы не будете сердиться.

Чарльз резко повернулся к сестре:

— Ты разрешала Шарлотте в одиночку преодолевать такое расстояние?

— Нет, я… Дейнтри умолкла на полуслове, не желая обострять ситуацию.

— Ты сказала ей, что она не должна этого делать, так?

Дейнтри неохотно кивнула.

— Чарли несколько раз просила меня об этом, но я убедила ее отказаться от этих поездок. До Сикорт-Хэд слишком далеко, хотя она вполне способна совершить такое путешествие, тем более что ее сопровождает грум.

— О да, миледи, именно так, — встрепенулась мисс Пэрис. — Должна признаться, я хотела сегодня заняться с ней уроками, но мисс Шарлотта уговорила меня отпустить ее, заявив, что вы скоро вернетесь и ей предоставляется последний шанс это сделать.

— Это вообще никуда не годится! — возмутился Чарльз. — Какая гувернантка позволит воспитаннице настаивать и дерзить?! Шарлотта вся в тебя, Дейнтри. Ты тоже была несносным ребенком.

— Возможно, но если Чарли отбилась от рук, в этом ваша с Давиной вина. Вы вообще не обращаете на нее внимания.

— Это скоро изменится, — пообещал Чарльз и, повернувшись к дворецкому, грозно приказал: — Когда моя дочь вернется, направьте ее прямо ко мне.

Дейнтри и удивилась, и обрадовалась резкой переменой в поведении брата — Шарлотта должна получать от родителей больше теплоты и внимания.

Девочка появилась в пять часов вечера, когда семейство Тэррантов, решив не придерживаться городских привычек, уселось за стол обедать. Чарли ворвалась в столовую в костюме для верховой езды, без шляпы, со спутанными волосами.

Леди Сен-Меррин недовольно поморщилась:

— Боже мой, Шарлотта, тебя словно тащили по кустам. Ступай и приведи себя в порядок.

— Извини, бабушка. Узнав о возвращении тети Сюзан и дяди Джеффри, я поняла, что вы тоже скоро приедете, но сегодня не ждала вас. Что вы мне привезли?

— Сегодня не будет никаких подарков, моя дорогая, — угрюмо проговорил Чарльз. — Немедленно ступай в постель, а не то получишь такую взбучку, что забудешь, как тебя зовут. И не вздумай жаловаться, что тебя лишили обеда.

Кузина Этелинда задохнулась от ужаса, а девочка изумленно протянула:

— Но…

— Иди, — Чарльз указал на дверь.

Чарли с надеждой посмотрела на Дейнтри, но помощи и оттуда на этот раз ждать не приходилось — Дейнтри тоже была недовольна ее поведением. Заметив, что отец собирается встать из-за стола, Чарли упорхнула из комнаты.

Чарльз снова придвинул стул и украдкой взглянул на Сен-Меррина, однако тот накладывал еду себе на тарелку, целиком и полностью поглощенный этим занятием. Тогда Чарльз грозно посмотрел на присутствующих.

— Надеюсь, никто не скажет, что я жестоко обошелся с девчонкой.

Леди Сен-Меррин и кузина Этелинда благоразумно промолчали, но леди Офелия, отказавшись от зеленого горошка и лука, заявила:

— Напротив, дорогой мальчик. Конечно, я удивлена, что ты отругал ребенка за непослушание и своевольничание, но это должно пойти ей на пользу. Пожалуйста, положите мне немного ветчины, Яго.

— Мы с Чарльзом разговаривали всю дорогу, — неожиданно подала голос Давина.

— А что вам еще оставалось делать после размолвки? — с набитым ртом проговорил граф. — Когда я, устав ехать верхом, садился в карету, Эте-линда с Летицией выливали на меня целый ушат сплетен.

Давина многозначительно посмотрела на мужа.

— Чарльз принял решение, не так ли, дорогой?

— Что-что? Ах да. Ладно, когда-нибудь придет-сн сказать об этом. Отец, мы с Давиной решили летом жить в Плимуте.

— Это будет чертовски дорого, — заворчал Сен-Меррин.

— Ну, если вам эта затея не по душе, сэр…

— Это будет не настолько дорого, папа, — поспешила вмешаться Давина. — Я собираюсь сама следить за всем. Кроме того, это позволит нам с Чарльзом и Шарлоттой больше времени проводить вместе.

— Как здорово! — воскликнула Дейнтри. — Только подумай, папа, сколько пользы принесет Чарли жизнь на побережье. К тому же, Плимут находится не так далеко, как Брайтон, да и проживание там дешевле.

— А, черт возьми, наверно, ты права, — пожал плечами граф.

Давина благодарно взглянула на Дейнтри и облегченно вздохнула. Сен-Меррин, правда, еще продолжал ворчать, но скорее по привычке и из любви к порядку. А когда невестка заявила, что было бы неплохо присмотреть подходящий дом, граф принялся с энтузиазмом давать советы.

Как только мужчины отправились пить портвейн, Дейнтри поднялась наверх, желая перед сном поговорить с Чарли, и ничуть не удивилась, увидев бодрствующую племянницу. Подкрутив фитиль лампы, чтобы в комнате стало светлее, она подошла к креслу.

— Я несколько расстроена твоим поведением.

Чарли сунула под спину подушку и, устроившись поудобнее, без видимых угрызений совести заявила:

— Я так и знала, но все равно поехала, потому что Мелисса скучала, да и я тоже. Как только вы уехали, я послала Тедди с письмом, а она отправила ответ с его кузеном Тодом, который служит в Сикорт-Хэд. Но вы сами понимаете, тетя Дейнтри, в письмах нет души. Я решила проведать Мелиссу сама, а потом это вошло в привычку. Со мной всегда ездил Тедди, так что моя жизнь была вне опасности.

Дейнтри содрогнулась, вспомнив нападение на свою карету и другие случаи ограбления путешественников, но отругать племянницу у нее не хватило духа — она сама в детстве любила свободу и чаето нарушала приказы отца.

— Больше не делай этого, дорогая, — попросила Дейнтри. — Ну как, Мелисса обрадовалась возвращению родителей?

— Не знаю, мы с ней так и не увиделись, — поморщилась Чарли. — Я ждала кузину в условленном месте. Мы заранее договорились с ней встречаться на нейтральной территории, чтобы дядя Джеффри не знал о моих визитах.