Пасынки Земли

Он помолчал некоторое время, потом произнес:

— Я, наверное, надоел вам своей болтовней, мистер Эвинг. Вам сейчас лучше всего возвратиться назад. Я имею в виду — покинуть нашу планету. Отправляйтесь лучше защищать свою родную планету от нашествия врагов. От нас вам бесполезно ждать помощи.

Он нажал на кнопку в стене. Робот-слуга бесшумно проскользнул сквозь открывающуюся дверь. Генерал-губернатор повернулся к нему:

— Проводите мистера Эвинга к ракетомобилю и проследите, чтобы его с максимальным комфортом доставили в гостиницу в Валлоне.

Эвингу стало жалко старика, чья беда заключалась в том, что он представлял верховную власть на Земле в столь мрачные времена. Он сжал кулаки и ничего не ответил. Корвин казался сейчас ему бесконечно далеким. Его жена и сын, жившие в страхе перед нападением пришельцев, едва ли имели такое значение в сравнении с Землей и ее судьбой, гораздо менее страшной, но зато более мучительной.

Ни слова не говоря, он покинул старика и последовал за роботом к ожидавшей его машине.

По дороге в гостиницу Эвинг составил в уме текст послания, которое он на следующее утро отправит на Корвин. Завтра днем он навсегда покинет Землю, отправится в годовое путешествие домой, унося с собой печаль о бессилии «суперпланеты», не способной защитить не только своих отпрысков, но и саму себя.

6

Было уже за полночь, когда Эвинг вышел из лифта на сорок первом этаже Гранд-отеля в городе Валлоне. Подойдя к двери своего номера, он проверил почтовый ящик. Пусто. Хотя Эвинг был почти уверен, что в нем окажется еще одна угрожающая записка.

Он прижал большой палец к идентификационной панели двери и тихо, чтобы не разбудить соседей, произнес:

— Откройся.

Дверь бесшумно скользнула в сторону. К его удивлению, свет в комнате был включен.

— Привет! — крикнула ему Бира Корк.

Эвинг замер в дверях, в замешательстве глядя на широкоплечую девушку с Сириуса. Она сидела в непринужденной позе в кресле у окна. На ночном столике стояли бутылка и два бокала, один из которых был наполовину наполнен янтарной жидкостью. Казалось, она чувствовала себя как дома.

Эвинг вошел внутрь и тихо прикрыл за собой дверь.

— Каким образом вы оказались здесь? — спросил он.

— Я выпросила запасной ключ от вашего номера у администратора. Он был со мной очень любезен.

— Даже так! — Эвинг рассердился. — Похоже, я ничего не понимаю в порядках, которые заведены здесь в гостиницах. По своей наивности я полагал, что номер принадлежит тому, кто за него своевременно платит, и что посторонним лицам не разрешается проникать в номер в отсутствии хозяина.

— Не обращайте на это внимания! Мне нужно переговорить с вами о более важных делах, которые имеют очень большое значение для консульства Сириуса на Земле, представителем которого я являюсь.

Только теперь Эвинг сообразил, что все еще стоит возле двери. Сев в кресло напротив девушки, он иронически спросил:

— Вы не находите, что выбрали весьма позднее время для исполнения обязанностей, связанных с деятельностью консульства?

Девушка улыбнулась:

— Есть вещи, которые делать никогда не поздно. Хотите выпить?

Эвинг не обратил никакого внимания на протянутый ему бокал. Он хотел, чтобы она побыстрее убралась из его номера.

— Как вы пробрались сюда? — повторил он свой вопрос.

Бира сделала жест в сторону таблички, прикрепленной рядом с дверью; на ней были напечатаны правила, принятые в гостинице.

— Здесь достаточно ясно изложено. Я процитирую вам кое-что из этих правил, если вы сами еще не удосужились с ними ознакомиться. Так вот: «Администрация гостиницы оставляет за собой право войти в любое время в любой номер и произвести проверку». Вот я и провожу такую проверку.

— Но ведь вы же не администрация?

— Я здесь нахожусь по поручению администрации, — она улыбнулась, порылась в сумочке и протянула ошеломленному Эвингу глянцевую карточку.

На карточке было напечатано:

«Роллан Фирник. Управляющий Гранд-отелем. г. Валлон».

— Что это значит? — недоуменно спросил Эвинг.

— Это значит, что роботы-администраторы непосредственно подчиняются Фирнику. Дельцы с Сириуса приобрели эту гостиницу восемь лет назад и направили Фирника в качестве своего представителя на Землю. Он, в свою очередь, поручил мне посетить ваш номер. Так что все в рамках закона. А теперь, Эвинг, сядьте и давайте поговорим. Но сначала вы должны успокоиться.

Эвинг даже не заметил, что он вскочил на ноги и возбужденно мерил шагами свой номер. Слова девушки его немного отрезвили. Он снял пиджак и сел на край кровати напротив нее.

— У нас уже состоялся один разговор с вами сегодня, не так ли? В высшей степени неубедительный и обрывочный, закончившийся, как только…

— Забудьте об этом! — резко оборвала его сирианка.

Неожиданное волнение, охватившее девушку, подтвердило одно из его предположений — за ними следят. Он едва не проговорился о чем-то таком, что она не хотела бы, чтобы узнали те, кто ее послал.

— У меня… у меня сейчас другие инструкции, — нерешительно начала девушка. — Может быть, вы все-таки выпьете?

Он покачал головой:

— Спасибо, я уже выполнил сегодняшнюю норму. К тому же я очень устал. Но раз вы уже здесь, говорите все, что хотели сказать.

— Вы посещали генерал-губернатора Медлиса, не так ли? — спросила она резким тоном.

— Я?

— Зачем вы делаете из этого секрет? Вас видели, как вы уезжали и возвращались в правительственной машине. Не тратьте времени на отрицание очевидного факта: сегодня вы были приняты главой правительства Земли!

Эвинг пожал плечами:

— Даже если предположить, что так оно и было, какое вам до всего этого дело?

— Я буду с вами предельно откровенной, мистер Эвинг. Ваше присутствие на Земле вызывает у нас беспокойство. Я имею в виду представителей правительства Сириуса, чьи интересы мы здесь защищаем. Мы не хотим, чтобы нашим капиталовложениям что-либо угрожало.

— Ваше объяснение еще ничего не проясняет, — сердито произнес корвинит.

— Точнее, нас интересует, имеете ли вы как представитель Корвина или, возможно, лиги бывших колоний какие-либо намерения относительно Земли в целом либо определенных ее территорий, — отчеканила девушка. — Сейчас я абсолютно с вами откровенна. Пожалуй, даже слишком. Мы, обитатели Сириуса, никудышные дипломаты. Прямота — одна из национальных черт нашего характера.

— Корвинитам тоже свойственна эта черта, — кивнул Эвинг. — Возможно, это общая черта уроженцев колоний. И я отвечу вам столь же прямо: нет никакой лиги планет-колоний, и у нас нет никаких намерений завладеть чем-либо на Земле.

— Тогда почему же вы здесь?

Он не на шутку рассердился.

— Я все это объяснил вашему другу Фирнику еще утром, через несколько минут после того, как вошел в вокзал космопорта. Я рассказал ему, что Корвину угрожает опасность от нашествия пришельцев из другой галактики и что я прибыл сюда просить о помощи.

— Да. Вы именно это рассказали ему. Однако неужели вы думаете, что он поверил вам?

В отчаянии Эвинг застонал:

— А почему он не должен мне поверить, черт возьми! Ведь это же чистейшая правда!

— Разумный человек не станет преодолевать расстояние в пятьдесят световых лет только ради того, чтобы просить военную помощь у самой беспомощной планеты во всей Вселенной! Вам нужно было придумать какую-нибудь другую ложь, получше этой, — насмешливо сказала Бира.

Эвинг пристально посмотрел на нее.

— Наша планета полностью изолирована, — произнес он спокойно, но убедительно. — Нам ничего не было известно о нынешнем состоянии Земли, и мы думали, Земля сможет нам помочь. Теперь я, правда, понимаю, как глубоко мы заблуждались. Завтра я отправляюсь домой, с тяжелым сердцем, но поумневший. А пока я очень устал и хочу спать. Будьте добры, уходите.

Неожиданно для Эвинга Бира встала и села на кровать рядом с ним.

— Хорошо, — произнесла она громко и вместе с тем нежно. — Я скажу Фирнику, что вы здесь именно по той причине, которую только что изложили.

Ее слова должны были смутить его, но он ждал такого продолжения. Это был отвлекающий маневр с целью усыпить его бдительность. Сириане не слишком щепетильны в выборе средств для достижения своих целей.

— Спасибо, — сказал он с усмешкой. — Я тронут вашим доверием.

Она пододвинулась к нему ближе.

— Почему вы не хотите выпить со мной? Поймите, работа в консульстве Сириуса не заполняет всю мою жизнь. Вам, наверное, трудно поверить, но вне работы я совершенно другой человек и имею право на личную жизнь.

Он ощутил тепло ее тела. Бира протянула руку, наполнила бокал и вложила его в неподатливые пальцы Эвинга. «Интересно, — размышлял корвинит, — видит ли все это Фирник на экране своей шпионской аппаратуры?»

Ее руки ласкали его плечи, гладили грудь. Эвинг смотрел на нее с жалостью. Глаза девушки были закрыты, влажные губы открыты для поцелуя. Ее дыхание стало прерывистым. «Может быть, она притворяется? — подумал он. — Как бы то ни было, меня совсем на влечет к ней».

Бэрд резко отодвинулся от сирианки — она едва удержала равновесие. Глаза ее широко раскрылись, вспышка ненависти отразилась в них. Однако она быстро овладела собой и изобразила из себя оскорбленную женщину:

— Зачем вы так? Я вам не нравлюсь?

Эвинг простодушно улыбнулся:

— Вы мне кажетесь очень забавной. Но мне не по нраву заниматься любовью прямо перед объективом скрытой камеры.

Глаза ее сузились, она сердито скривила губы, а затем рассмеялась:

— Вы подумали, что я разыгрываю спектакль? Что я все это делаю во славу своей великой планеты?

— Да, — подтвердил он.

Бира залепила ему пощечину. Это можно было предугадать. Эвинг ожидал именно такой реакции на произнесенное им «да». Удар был поразительно силен для пощечины. Может быть, он неверно истолковал ее поведение? Однако Эвингу сейчас было все равно.

— Теперь-то вы уйдете? — спросил он.

— Мне и остается только уйти, — с горечью прошептала она и, покраснев, добавила: — Если вы типичный представитель мужчин Корвина, то я рада, что корвиниты объявляются здесь не чаще одного раза за пять веков. Механический робот!

— Вы все сказали?

Она взяла легкую накидку, брошенную на спинку кресла, и набросила ее себе на плечи. Эвинг не пошевелился, чтобы помочь ей. Он спокойно ждал, скрестив руки на груди.

— Вы чудовище! — полупрезрительно, полусерьезно произнесла она. Затем глаза ее снова вспыхнули. — И все же вы выпьете со мной прежде, чем я уйду?

«Ты столь же хитра, сколь неуклюжа», — подумал Эвинг. Она столько раз предлагала ему выпить за последние полчаса, что он был бы последним дураком, если бы не заподозрил, что напиток отравлен. Ну так он будет не менее хитрым!

— Хорошо, — согласился Эвинг. — Попробую.

Взяв бокал, который она наполнила для него, и передав ей другой, он посмотрел на нее с вызовом.

— Чего же вы ждете? — спросила Бира.

— Жду, когда вы выпьете первой.

— Вы все еще полны подозрений? — она отпила из своего бокала, взяла бокал у него и отпила из него примерно столько же.

— Вот! — сказала она, переведя дух. — Я, как видите, еще жива. Ни в одном из бокалов нет яда. Поверили теперь?

Эвинг улыбнулся:

— Только на этот раз.

Продолжая улыбаться, он поднял бокал. Напиток был крепкий и согревающий. Еще через мгновение его ноги подкосились. С большим трудом он заставил себя удержать равновесие. Комната закружилась перед его глазами. Он увидел торжествующее, ухмыляющееся лицо девушки, упал на колени и уперся в ковер руками.

— Все-таки наркотик… — прошептал он.

— Конечно. Это вещество совершенно не воздействует на метаболизм уроженцев Сириуса. Раньше мы не знали, действует ли оно на корвинитов. Теперь знаем.

Эвинг вцепился пальцами в ковер: комната бешено крутилась перед ним. Ощущая неимоверную слабость во всем теле, он испытывал горькое чувство стыда за то, что дал себя провести. Он изо всех сил старался удержать сознание — подняться с пола он уже не мог.

Вдруг, сквозь шум в голове, Бэрд услышал, как открылась входная дверь номера, но у него уже не было сил поднять глаза.

— Вы следили все это время? — обратилась к кому-то Бира Корк.

— Конечно! — голос принадлежал Фирнику. — Вы считаете, он все еще скрывает истинные цели своего приезда?

— Уверена в этом, — в голосе Биры сквозила злобная интонация. — Но прежде чем он заговорит, его нужно будет хорошенько помучить.

— Уж об этом мы позаботимся, — рассмеялся Фирник и что-то отрывисто сказал на непонятном Эвингу языке. Корвинит хотел было закричать о помощи, но только невнятный стон слетел с его губ.

— Он все еще борется с наркотиком! — услышал Эвинг голос Биры. — Но с минуты на минуту упрямец должен отключиться.

Волны боли периодически пронизывали тело Эвинга. Сильные руки подхватили его, и он провалился во тьму.

7

Когда он пришел в сознание, его руки были плотно прижаты к бокам, ноги крепко связаны. От ужасного холода отупел мозг, занемело все тело.

Эвинг не делал попыток пошевелиться и едва мог мыслить. Он был уверен, что находится на корабле, летящем на Корвин, и что обречен лежать и ждать.

Но он ошибся. До его сознания откуда-то сверху дошли звуки голосов, и Бэрд нерешительно шевельнулся: на борту корабля не может быть никаких голосов, поскольку он вмещает только одного человека.

Голоса не умолкали. Они сливались в неразборчивый низкий гул, раздражающий нервы Эвинга. Он беспокойно задвигался. Где он может находиться? Кому принадлежат эти приглушенные жужжащие голоса?

С большим трудом Эвингу удалось открыть веки, но туманная пелена застлала его глаза. Он попробовал сесть, но все мышцы его тела сопротивлялись любому движению. Глаза то открывались, то закрывались; дымка рассеялась — теперь надо привыкнуть к свету.

Во рту было препротивно, язык покрылся толстым налетом, в глазах покалывало, а желудок давила свинцовая пустота.

— Мы ждали больше двух дней, пока вы проснетесь, Эвинг, — послышался знакомый голос. — Это вещество, которое вам дала Бира, должно быть, сильно действует на корвинитов.

Эвинг встряхнул головой, чтобы окончательно прийти в чувство, и осмотрелся. Он находился в большой комнате с треугольными зашторенными окнами и лежал на чем-то вроде койки. Вокруг него стояли Роллан Фирник, Бира Корк и еще два смуглых сирианина, которых он раньше не видел.

— Где я? — жестко спросил Бэрд.

— В подвале консульства, — ответил Фирник. — Мы принесли вас сюда ранним утром шестого дня. Сегодня — первый. Все это время вы спали.

— Точнее — был одурманен, — хмуро произнес Эвинг. Он поднялся и опустил ноги на пол. Тотчас же один из незнакомцев подошел к нему, одной рукой уперся в грудь, другой захватил его лодыжки и снова водрузил ноги на койку. Эвинг опять попробовал подняться. На этот раз он заработал болезненный удар тыльной стороной кисти, который рассек ему верхнюю губу. По подбородку потекла струйка крови.

Эвинг осторожно вытер кровь и чуть-чуть приподнялся:

— Какое вы имеете право держать меня здесь? Я — гражданин Корвина. Полноправный гражданин!

Фирник расхохотался:

— Корвин в пятидесяти световых годах отсюда! В настоящее время вы находитесь на планете Земля. И права у вас только те, о которых я вам скажу.

Разъяренный Эвинг попытался подняться на ноги.

— Я требую своего освобождения! Я…

— Врежь ему еще! — засмеялся Фирник.

Похожий на бочонок сирианин снова подошел к Эвингу и ударил его по лицу в то же самое место. Эвинг почувствовал, что рана на губе увеличилась, к тому же стала сочиться кровь из десен. Больше он уже не делал попыток встать.

— Что ж, — кивнул головой Фирник, — раз вы уже поняли, что лучше не причинять нам лишних хлопот, мы можем начать. Как я полагаю, вы знакомы с мисс Корк?

Эвинг кивнул.

— А эти двое джентльменов, — Фирник сделал знак в сторону двух молчаливых сириан, — сержант Драйл и лейтенант Фиркс из полиции города Валлон. Вы должны понять, что бесполезно обращаться в полицию, поскольку двое самых лучших полицейских города уже здесь!

— Они из полиции? Разве они не уроженцы Сириуса?

— Естественно. — Фирник прищурился. — Лучшие полицейские получаются из сириан. Более половины сотрудников местной полиции — мои соотечественники.

Эвинг задумался. Отели, полиция — что еще? Сирианам вовсе не нужен кровавый переворот, чтобы официально утвердить свою власть на Земле. Они уже взяли под контроль всю планету при попустительстве, если не с одобрения, самих землян. Скоро сирианам останется только официально уведомить генерал-губернатора о том, что он освобожден от своих обязанностей и что Земля переходит во владение Сириуса.

Корвинит с тревогой оглядел комнату. В углах ее стояли необычные с виду приспособления. «Наверное, последние достижения в области совершенствования орудий пыток», — подумал он и посмотрел на Фирника:

— Чего вы от меня хотите?

Сирианин скрестил на груди свои толстые руки и произнес:

— Информацию! Только информацию! Но вы продолжаете упрямиться, Эвинг.

— Я говорил вам все время правду. Чего вы добиваетесь — чтобы я сказал что-нибудь, что доставило бы вам удовольствие?

— Вы знаете, что правительство Сириуса-4 в самом скором времени возьмет Землю под свое покровительство, — начал Фирник. — Однако вы никак не хотите понять, что сделано это будет ради благополучия нашей общей прародины, ради того, чтобы защитить ее в эпоху упадка от возможных посягательств со стороны других, враждебных ей планет. При этом я вовсе не имею в виду гипотетических захватчиков из других галактик.

— Гипотетических? Но…

— Тихо! Я еще не кончил! Вы представитель Корвина и, возможно, некоторых других удаленных колоний. Вы прибыли на Землю, чтобы проверить дошедший до вас слух, что подобный протекторат вот-вот будет установлен. Планеты, которые вы представляете, совершенно ошибочно считают, будто мы имеем относительно Земли империалистические планы. Однако наше решение освободить Землю от утомительного бремени самоуправления продиктовано альтруистическими чувствами. Мы уверены: ваша планета послала вас сюда в качестве, так сказать, лазутчика, чтобы определить на месте, какие на самом деле сложились отношения между Землей и Сириусом-4, и помочь землянам защитить Землю от наших посягательств. Вы уже встретились с генерал-губернатором Медлисом и договорились посетить Майрака, этого опасного радикала и потенциального революционера. Почему вы так упорно отрицаете это?

— Потому что вы городите чепуху! Я не шпион! Я…

Ребро ладони сержанта Драйла с силой опустилось на то место, где шея Эвинга переходила в плечо. У корвинита перехватило дыхание, но он не потерял контроль над собой. Острая боль пронзила ключицу.

— Вы сказали мисс Корк и мне, — продолжал Фирник, — что прибыли сюда просить у землян военной помощи для отражения предполагаемого нашествия нечеловеческих существ из другой галактики. Это столь нелепая выдумка, что на вас и на всю вашу планету просто жалко смотреть.

— К сожалению, это чистая правда! — упрямо произнес Эвинг.

Фирник усмехнулся:

— Правда! Это нашествие — чушь!

— Я видел снимки, сделанные на Варнхольте…

Обрушившийся на него удар едва не лишил его сознания. Он изо всех сил старался держаться, но от боли вся комната поплыла перед глазами.

— Вы представляете смертельную угрозу безопасности союза Земля — Сириус, — высокопарно заявил Фирник. — Мы должны получить от вас правдивую информацию и будем действовать соответственно.

«Вы знаете всю правду», — подумал Эвинг. Он не посмел произнести это вслух, ибо получил бы еще один здоровенный удар.

— Мы располагаем средствами допроса, — продолжал Фирник. — К сожалению, почти все они связаны с нанесением тяжелых телесных повреждений или психических увечий. Нам не хотелось бы причинять вам вред, Эвинг. Нетронутый рассудок вам всегда пригодится.

Эвинг равнодушно посмотрел сначала на него, потом на Биру и спросил:

— Что вы хотите, чтобы я вам сообщил?

— Подробные планы вашей планеты. Полную информацию о ваших переговорах с генерал-губернатором Медлисом. Я повторяю — полную информацию! Сведения о военных намерениях других планет-колоний.

— Я уже сказал вам все, что мог, — устало произнес Эвинг. — Если я скажу еще что-нибудь, это будет ложью.

Фирник пожал плечами.

— Мы не торопимся. Мы будем беседовать, пока не добьемся полного взаимопонимания или не поймем, что защитный барьер вашей психики слишком прочен для наших бесед. И тогда, — он сделал жест в сторону механизмов, — придется прибегнуть к другим средствам.

Несмотря на боль, Эвинг слабо улыбнулся опухшими губами. Он вспомнил о жене и сыне, о корвинитах, с надеждой ожидающих его возвращения с добрыми вестями. А вместо триумфального возвращения ему предстоят пытки, увечья, возможно, даже смерть от рук сириан, не верящих в правдивость его слов.

«Что ж, скоро они узнают правду, — подумал он горько, глядя на эти чертовы устройства. — Они вывернут меня наизнанку, проникнут в самые глубины подсознания и тогда… поймут, что я говорил им только правду. Одну лишь правду!

Вероятно, после этого нашествие клодов и у них вызовет тревогу. Но мне будет уже все равно. Корвин погибнет от пришельцев независимо от того, вернусь ли я на свою планету или нет. Пожалуй, уж лучше умереть сейчас, чем видеть, как умирают жена и сын, как умирает родная планета!»

Он почти с сожалением посмотрел на бесстрастное лицо тяжеловеса-сержанта, потом медленно перевел взгляд на Фирника. На Биру он даже не взглянул: она для него не существовала. Разве женщина могла присутствовать здесь? Настоящая женщина!

Эвинг снова бросил взгляд на сержанта.

— Валяй, приятель, — голос его звучал очень спокойно. — Начинайте допрос. Вас ждет нечто удивительное.

8

Минуты, часы, возможно, даже дни проходили как в тумане. Вместе с бумажником и другими личными вещами у Эвинга отобрали и часы, поэтому он не мог определить, сколько прошло времени. Да и после первых нескольких часов ему было все равно.

Допрос длился круглые сутки. Обычно над его головой стоял Фирник и задавал вопросы, Драйл и Фиркс стояли сбоку, время от времени нанося удары. Иногда допрос проводила Бира — голос ее казался каким-то неживым, металлическим, будто у нее была гортань не человека, а робота.

Он ощущал, как иссякают его силы. Когда ответы становились неразборчивыми, его обливали холодной водой.

Мучители, однако, тоже проявляли признаки усталости. У Фирника от напряжения покраснели глаза, временами голос его срывался и становился сиплым. Он почти умолял Эвинга перебороть упрямство и выдать сведения.

Однажды, когда Эвинг в миллионный раз шептал: «Я с самого начала рассказываю вам правду», Бира со злостью посмотрела на консула и спросила:

— Может быть, он искренен? Может быть, мы заблуждаемся относительно него? Сколько времени нам еще с ним мучиться?

— Заткнись! — взревел Фирник. Он набросился на девушку и сильным ударом в лицо повалил ее на пол. Мгновением позже, не обращая внимания на Эвинга, он подхватил ее на руки и пробормотал извинения.

— Придется заняться ментальной экстракцией, — решил он. — Мы уже топчемся на месте.

Эвинг услышал, как к его койке что-то подкатили. Он не поднял глаз. До его слуха донеслись слова Биры:

— После того как ты перетряхнешь его мозг, от него ничего не останется!

— Ничего не поделаешь, Бира! Нам нужно узнать правду. Источник питания подключен, Драйл?

— Да, сэр!

— Тогда опустите шлем и укрепите электроды.

Эвинг открыл глаза и увидел рядом со своей койкой какой-то сложный прибор. Множество сигнальных лампочек и подсвеченных шкал глядели на него сверкающими глазами. С гибкого штатива свисал блестящий медный шлем. Сержант Драйл снял его и надел на голову Эвинга. Присоски внутри шлема мягко прикоснулись к коже.

Эвинг почувствовал, как что-то металлическое щелкнуло на его запястьи. Он оставался совершенно неподвижен. Страха он не ощущал, а только чувство облегчения — наконец-то допрос вступает в заключительную стадию.

— Все готово, сэр! — доложил сержант.

— Прекрасно, — в голосе Фирника сквозила напряженность. — Эвинг, вы меня слышите?

— Да, — ответил тот, чуть помедлив.

— Хорошо. Это ваш последний шанс. Скажите нам, почему свободная планета Корвин решила послать вас на Землю?

— Из-за клодов, — устало начал Эвинг. — Они пришли из туманности Андромеды и…

Фирник не дал ему договорить.

— Хватит! Я включаю экстрактор!

Эвинг расслабился, ожидая оглушительный удар по голове. Прошла одна секунда, потом вторая. «Что же это такое?» — уныло подумал он.

Раздался встревоженный голос Фирника:

— Кто вы? Как вы сюда попали?

— Сейчас это не имеет значения! — отвечающий голос был твердым и повелительным. — Прочь от аппарата, Фирник. У меня парализатор, а мои руки так и чешутся, чтобы пустить его в ход. Быстро все к стене! Вы тоже, Бира! Драйл, отстегни запястья и сними с него шлем!

Эвинг почувствовал, как от него отодвигают аппаратуру. Он недоуменно вытаращил глаза, не понимая, что происходит. В дверях стоял высокий мужчина с небольшим блестящим пистолетом, направленным в сторону сириан. Лицо его было закрыто маской — золотистым полупрозрачным футляром.

Незнакомец подошел к Эвингу и поднял его одной рукой; парализатор, оставался нацеленным на ошеломленных сириан. Эвинг был слишком слаб, чтобы стоять без поддержки. Он покачнулся, однако незнакомец вовремя поддержал его.

— Подойдите к телефону, Фирник! Но смотрите, не включите ненароком изображение! Позвоните в охрану консульства и скажите, что узника сейчас переправят в другое место. Не забудьте, интенсивность парализатора на максимуме. Одно лишнее слово, и от вашего мозга ничего не останется!

Эвингу все происходящее казалось сном. Ничего не понимая, он следил, как Фирник звонит наверх и передает распоряжения незнакомца.

— Пока все в порядке, — кивнул человек в маске. — Я покидаю это здание и забираю корвинита с собой. Впрочем, сперва, — он передвинул регулятор на рукоятке парализатора, — я думаю, неплохо было бы предпринять кое-какие меры предосторожности. Это должно обезвредить вас по крайней мере на несколько часов.

Фирник издал сдавленный возглас и бросился вперед, намереваясь вцепиться в незнакомца. Тот выстрелил. Поток голубого света беззвучно вылетел из ствола пистолета, и Фирник мгновенно застыл с искаженным от ярости лицом. Столь же невозмутимо незнакомец провел стволом по комнате, пока Бира, Драйл и Фиркс не превратились в три неподвижные статуи.

Эвинг почувствовал, как незнакомец крепко обхватил его тело. Он попытался было идти сам, однако ноги отказались ему повиноваться, и он позволил человеку в маске перенести себя в лифт. Наверху его снова поволокли, неожиданно приступ острой боли сковал все его мышцы, ему страшно захотелось остаться и уснуть. Однако незнакомец неумолимо продолжал тащить его.

Ноздри Эвинга потревожил свежий воздух. Он закашлялся, так как уже успел привыкнуть к затхлой сырости подземелья.

Незнакомец взял такси. Затолкнув Бэрда в машину, он произнес:

— Пожалуйста, в Гранд-отель!

— Похоже, ваш приятель неплохо кутнул, — усмехнулся водитель. — Давненько я не видел кого-нибудь в таком состоянии. Ха-ха-ха!

«Почему он везет меня в этот отель? — подумал Эвинг. — У Фирника ведь там полным-полно аппаратуры для слежки».

Плавное движение такси действовало убаюкивающе. Через несколько секунд он погрузился в сон. Проснулся, когда почувствовал, что незнакомец снова поддерживает его. Лифт. Коридор. Какая-то дверь.

Это был его номер.

Он проковылял несколько шагов и ничком упал на постель. Незнакомец раздевал его, умывал ему лицо, приложил к подбородку и скулам какое-то средство для снятия боли.

— Я хочу спать, — прошептал Эвинг.

— Сейчас, сейчас…

Таинственный спаситель перетащил его в смежную комнату, под душ. Потоки ионов смыли с тела грязь и пот. И только после этого ему дали уснуть. Постель была теплой. Сухие чистые простыни действовали успокаивающе на его измученное пытками тело. Сон пришел быстро. Последнее, что он услышал, был щелчок дверного замка где-то там, далеко позади…

Когда он через некоторое время проснулся, тело его нестерпимо ныло во всех местах. Он ворочался в постели, то и дело сжимая руками виски, чтобы облегчить ужасную головную боль.

«Что же все-таки произошло?» — мучил себя Эвинг.

Память медленно восстанавливалась. Он вспомнил, как обнаружил Биру у себя в номере, как выпил напиток, в который был подмешан наркотик, как оказался в консульстве Сириуса. Туманные дни и ночи бесконечных мучительных допросов, шлем ментального экстрактора.

И вот совершенно неожиданно пришло спасение. Его спас какой-то незнакомец! Затем он уснул…

Морщась от боли, он сполз с кровати и включил телестат, канал последних известий. Застрекотало автоматическое печатающее устройство, и из аппарата стала выползать широкая лента с новостями.

«Четвертый день, тринадцатое число пятого месяца 3806 года. Пресс-служба генерал-губернатора Медлиса объявила сегодня, что продолжается разработка проекта строительства плотины на реке Герд, несмотря на возражения Сириуса, суть которых состоит в том, что предлагаемый проект гидроэлектростанции ущемляет их монополию на производство электрической энергии на Земле, предоставленную им в соответствии с договором 3804 года. Генерал-губернатор заявил…»

Эвингу было безразлично, что заявил генерал-губернатор. Он хотел узнать только, какой сегодня день.

Четвертый день. Тринадцатое число пятого месяца. Он произвел несложный подсчет. Встреча с Медлисом состоялась вечером пятого дня, седьмого числа пятого месяца. Ночью пятого дня, фактически утром шестого, он был похищен Фирником!

Двумя днями позже, то есть в первый день, его разбудили и начали пытать. Первый день. Второй… третий… сегодня четвертый день. Значит, пытки длились не более двух суток. Незнакомец спас его либо во второй день, либо в третий. Остальное время он спал.