- Какого хера? Не видишь, что я занят. Кто это?
- Возьми! - парень был немногословен.
Кручёный выхватил трубку и рявкнул:
- Говорите!
Он молча слушал какое-то время, затем выскочил, успев скомандовать дебильному парнишке:
- Смотри за ними, чтобы они не разговаривали между собой!
Минуты шли. Парнишка, присев на корточки у стены, выполнял указание старшего и смотрел. А они даже не взглянули друг на друга, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Каждый был занят тем, что обдумывал ситуацию, в которую попал, и что он будет делать дальше. Вероника понимала, что искать её никто не будет. Для Алексея Константиновича она не представляет больше интереса после того, как перестала читать переписку Льва. И никто другой на свете, кроме мамы в Америке, не знал, что она находилась в Москве.
Наконец, уже не торопясь вошёл Кручёный, на лице у которого была видна работа мысли, из чего Вероника поняла, что он занят, и на этот раз не будет бить её в ухо. В конце концов он принял решение:
- Ты поедешь со мной! - Скомандовал он ей и стал отвязывать её руки от скамейки. - А ты дождёшься меня здесь.
Последнее предназначалось компаньону по бизнесу.
- Мне нужно ехать. У меня дела. - Начал было Лев.
- Дела у меня. А ты мне бабки должен. Подождёшь! - Второй компаньон был категоричен.
Её грубо затолкали в машину.
"Это мой путь на Голгофу", - подумала она c тоской. Единственным логическим предположением, куда её повезут, было - в пристройку к моргу, которую она обнаружила, и через некоторое время её переправят в великою страну Америку, где она будет по частям жить во множестве граждан своей страны. Это было её предназначением на земле.
Кортеж из двух машин выехал за пределы заводского корпуса. В первой машине поместился Кручёный с компанией друзей. Она сидела во второй машине между двумя парнями, которые держали её под руки. Внутри стоял крепкий дух табака и пива.
Машины ехали на небольшой скорости по улицам промышленного пригорода. Было уже почти темно, стёкла машины были затонированы и из-за ненастной погоды на улицах было мало машин и людей. Вырваться не было никакой возможности.
Между тем, как ей показалось, что-то незримо изменилось. Кручёный бросил, наконец, свою лампу, перестал орать и бесконечно спрашивать про какую-то колбу. Если бы она его так интересовала, то он бы добился признания перед тем, как отправить Веронику в пристройку к моргу. И ещё. Зачем отправлять столько сопровождающих, чтобы доставить её в последнее пристанище? Это могло лишь означать, что они едут куда-то ещё, и её жизнь слегка удлиннилась.
Язык парней, которые её везли, резко отличался от русского, который она до того слышала. Они перебрасывалить короткими междометиями, сопровождаемые матерными словами. Она ничего не понимала кроме мата, а они ничего, вполне понимали друг друга. Из этого она сделала вывод, что её знание русского языка было всё ещё поверхностным и недостаточным.
Наконец, после перепрыгивания через ямы машины остановились на окраине какого-то парка или леса. Все, кроме одного парня, вышли из машины и сгрудились у передней. Там шли какие-то переговоры. Одни люди уходили, другие подходили и что-то активно обсуждали, размахивая руками. В руках одного из парней она увидела автомат. Голосов не было слышно. Это было какое-то немое кино.
В конце концов, кино закончилось, и по знаку Кручёного её вытащили из машины, и один из парней крепко взал её под руку и потащил к двум другим машинам, которые стояли в стороне. Она попыталась сопротивляться и кричать, но парень был крепкий и молча тащил её дальше. Они поравнялись с какими-то двумя фигурами, и вдруг её сопровождающий резко бросил её вперёд с такой силой, что она не удержалась и упала. Почувствовав свободу, она быстро вскочила и хотела побежать к лесу, где могло быть спасение, но в этот момент её опять кто-то схватил за руку. Она вывернула свою руку и вдруг услышала, как знакомый голос рявкнул ей в ухо:
- Тихо! Давай, валим отсюда по-быстрому, пока нас не пристрелили, - и потащил её за собой.
Не сразу она поняла, что это был голос Витька из кафе.
- Давай! Давай! - Он тащил её дальше и дальше, постоянно оборачиваясь на стоящие сзади машины.
Её втолкнули в другую машину, которая резко рванула вперёд, перепрыгивая с кочки на кочку. В отличие от предыдущей поездки никто не держал за руки, поэтому её подбрасывало до самого потолка.
- Ну что, Вероника Ивановна, не ожидала, что встретимся? - Услышала она весёлый голос с переднего сидения, когда машина, наконец, выехала на нормальную дорогу.
У неё не было сил отвечать, поэтому она лишь молча помотала головой.
К счастью, он ничем больше не интересовался, и они в тишине доехали до небольшого домика где-то в глубине городского квартала. Её под руку, но уже совсем не грубо, провели внутрь, где её встретила широкая женщина с добродушной улыбкой.
- Заходи, заходи, а то ко мне всё больше мужиков пораненных таскают, - с мягким немосковским говорком сказала она.
Вероника не понимала, куда она попала, но эта большая женщина вызывала у неё доверие. Здесь, наверное, бить и вязать руки не будут.
Женщина уложила Веронику на какую-то скамейку и сказала:
- Успокойся. Всё закончелось. Меня Нюрой завут. Расслабься, милая.
Её спаситель, Нюра стала снимать с неё одежду и осматривать её тело. Вероника не сопротивлялась и доверилась ей.
-- Да у тебя всё в порядке! Ни колотых, ни резаных. Пара ушибов, да и только.
Потом, подумав, добавила:
- Слушай, подруга, тебе гинеколог не нужен? Они тебя не того-этого ...?
Услышав, что нет, она с удовлетворением сказала:
- Ну, и славненько! Хоть от этого бог миловал.
И в этот момент она почувствовала боль в преплечье. Пока она соображала, что произошло, Нюра уже выдергивала шприц.
- Ничего, ничего, сейчас всё будет хорошо.
Нюра уже протирала спиртом место укола.
Мгновенно стало хорошо и спокойно.
"Даже, если сейчас меня будут резать на органы, я и пальцем не пошевелю", - подумала она.
Нюра пересадила её в кресло и укрыла одеялом. Всё вокруг виделось как в тумане. Медицинскай оборудование и стол, кафельный пол и стены.
- Это госпиталь? - спросила она и не узнала свой голос.
- Нет. Баня.
"Наверное, неё шутки такие", - устало подумала Вероника.
- Одни приходят попарится, другие, как ты, полечиться. Но ты-то - лёгкий случай, а бывают и потяжелее. - Щебетала Нюра, постоянно что-то передвигая и протирая. - И латать мужичков приходилось, и зашивать. Я всему тут научилась. Брат мой, Колька у Алексея Константиновича работал, ну и пристроил меня сюда помогать время от времени.
"Работа" - это очень подходящее слово", - пришло ей на ум.
- Ну, а когда его ..., - не докончив фразу, тяжело вздохнула Нюра. - Алексей Константинович взял меня сюда на полную ставку за хозяйством присматривать. С тех пор и кручусь.
"Полная ставка", "хозяйство" - слова, как в какой-то горбольнице", - подумалось ей.
- Но сейчас по-спокойнее стало. Не то, что в прошлые годы. Поуспокоились мужички. Повзростлели. - Нараспев, продолжала между тем хлопотливая Нюра. - И банька тут у нас славная. Чистая. Я за этим строго гляжу. Ну, тебя, правда, не приглашаю. Сюда мужички со своими приходят. Ну, знаешь, как говорят, заодно и попариться. Но здесь всегда порядок. Никаких безобразий.
На этой части истории о весёленьком заведении для мужчин Вероника окончатильно погрузилась в сладкий туман.
Она не понимала, сколько проспала. Когда Вероника с трудом открыла глаза, то увидела, что на неё сверху в упор смотрел Алексей Константинович. Сбоку Нюра подробно докладывала ему обстановку.
"Почему он всегда в чёрном?" - Задала она вопрос сама себе.
А вслух сказала не своим голосом:
- Это вы? Я думала, что уже никогда вас не увижу.
- Мы своих не бросаем, - был ответ.
"Я уже "своя" в русской мафии", - пришло ей на ум. - "Послушало бы это ФБР".
- И что же они от вас хотели? - спросил Алексей Константинович.
- Чтобы я всё рассказала про какую-то колбу. Объясните, что у вас называется "колбой"?
Алексей Константинович и Нюра переглянулись.
- Нюра вам потом расскажет, - ответил он с усмешкой.
- В каком месте они вас держали, не знаете?
Она молча помотала головой. Настал её черёд задавать вопросы.
- А почему они меня отпустили?
Это её очень интересовало.
Нюра деликатно вышла из комнаты.
- Потому что мы в ответ захватили младшего брата их главаря. Это был обмен. Поэтому вы и остались в живых. Заодно разбабахали один из их "Мерседесов". Вмести с двумя отморозками, которые находились внутри. У нас так: око за око. Они нашу машину, а мы их. Они нашего человека, а мы их.
В его изложении события этого дня звучали поразительно буднично! Эдакий обмен любезностями между двумя джентельменами. При этом одной из любезностей была она сама.
- Останетесь здесь отдохнуть до утра?
Вот этого ей совершенно не хотелось. Её единственным желанием было погрузиться в ванну в собственной квартире, чтобы смыть с себя всю грязь сегодняшнего дня.
- Тогда вас сейчас отвезут домой. Отдыхайте. Надеюсь завтра вы будете в полном порядке. Предстоит одна работёнка. Все подробности завтра утром.
"Меня взяли на "работу" на полставки или на полную?" - Задала она ещё один вопрос сама себе.
Но возражать не приходилось. Она была в долгу. Сегодня ей спасли жизнь.
Когда она уже уезжала, то вспомнила и спросила Нюру ещё раз о злополучной "колбе".
- Не что это, а кто, - строго поправила Нюра.
И потом, кивнув почему-то на закрытую дверь, сказала:
- Колбин Алексей Константинович.
Глава 4
Инструктаж проводился ровно в 9 утра, как всегда, внизу под окнами её дома. Всё тело было как деревянное, опухла и болела левая половина лица, куда приложил руку Кручёный, и ещё грудь от удара. Хотелось лежать в тёплой кровати и ни о чём не думать. Но приходилось отрабатывать за вчерашнее спасение.
Оказалось, что два дня назад милиция задержала на одной из станций пригородной электрички молодую женщину в одной больничной сорочке на голое тело. Женщина оказывала сопротивление и кричала что-то невразумительное. Её отвезли в психиатрическую лечебницу и стали выяснять, в какой из больниц пропала пациентка, но такой больницы не нашлось. На утро она пришла в себя и рассказала, что её насильно удерживали на каком-то предприятии, и она оттуда сбежала. Её признали вменяемой и передали обратно в милицию. Оттуда связались с милицией в небольшом посёлке, где она якобы проживала, и через несколько часов в Москве появилась её мать и забрала сбежавшую с собой.
Это был район действий группы Кручёного, и человек, который работал на Алексея Константиновича в районной милиции, тут же проинформировал его о происшествии. В посёлок отрядили пару ребят, чтобы узнать у женщины, кто и где её держал, но они с матерью заняли круговую оборону и никого не подпускали к дому.
-- А почему вы считаете, что она будет разговаривать со мной? - Спросила Вероника.
-- Потому что вы не похожи на нас, - объяснил Алексей Константинович. - Они настолько напуганы, что не хотят ни с кем говорить. Нужен кто-то, кого они не опасаются. А она, может быть, единственная, кто укажет, где находится убежище наших с вами врагов.
И добавил провокационно:
-- Вы же хотите, чтобы мы нашли логово, где они вас держали?
Ещё как хотела!
Через полчаса она уже молилась, чтобы в этот день живой вернуться домой, когда водитель, сжав зубы, протискивался через потоки машин на загруженной дороге, ведущей на юго-восток. Ни водитель, ни второй сопровождающий, как водится, не были пристёгнуты ремнями и, кажется, играли в русскую рулетку, проскакивая в сантиметре от несущихся навстречу машин.
Через два часа игры на грани жизни и смерти она, наконец, вышла на окраине вымершего посёлка у старого, как будто вросшего в землю деревянного дома. Дальше она пошла одна, совершенно не представляя, о чём она будет говорить с беглянкой.
Конечно, ей не открыли, но по крайней мере, стали разговаривать через дверь. Переговоры вела мать. На вопрос, кто она такая, Вероника не нашла, что ответить, кроме:
- Я из Америки.
И добавила в пятый раз:
- Я здесь, чтобы помочь.
Когда в двери приоткрылась щёлочка и показался один глаз, она показала паспорт, затем свою фотографию внутри. Дверь вновь захлопнулась и внутри началось совещание. Её сопровождающие хотели приблизиться, но она молча махнула им рукой с таким выражением на лице, что они мгновенно скрылись за углом.
Наконец, дверь вновь приоткрылась, и ей позволили боком протиснуться внутрь. Обстановка в доме была более, чем скромная. И ещё затхлый запах непроветрываемого помещения. Страх здесь, казалось, витал в воздухе.
- Вот-вот, расскажите там у себя, в Америке, что тут у нас происходит, - начала мать.
Вероника огляделась и заметила в тёмном углу фигуру, закутанную в платок.
- Она от них еле вырвалась, прямо голая, - между тем продолжала мать, но Веронику больше интересовала сама сбежавшая женщина.
- Меня зовут Вероника, - начала она. - И я занимаюсь расследованием действий той банды, которая вас захватила. Ведь это банда? Их там много?
Женщина в углу молча кивнула головой.
- Они вам предлагали работу в Москве?
Ещё один кивок.
- Они вас поселили на квартире и дали работу?
Отрицательный кивок головы.
- Да, они сразу потащили её на какой-то завод и там раздели, - не во-время вступилась мать.
"Эти отморозки не теряют времени даром", - подумала Вероника и обратилась к женщине в углу:
- А как вам удалось убежать?
-- Дала одному из них по башке какой-то железякой, когда он отвернулся, - впервые подала голос пострадавшая.
Это воспоминание, видимо, придало ей силы для разговора.
- Я сильная, - с гордостью добавила она.
- А кто-нибудь ещё из вашего посёлка уезжал к ним раньше? - Спросила Вероника.
- Да тут одна из соседего дома поехала, - опять вступила мать. - Так с тех пор о ней ничего не слышно. Да и кто вспоминать-то будет? Родители пьют, не просыхают.
- А куда вы побежали, когда вырвались оттуда? - Задала Вероника очередной вопрос.
- Да бежала без оглядки не помню сколько. Когда немного пришла в себя, то побежала на звук электрички. А там меня менты повязали.
- А что-нибудь запомнили по дороге к электричке?
- Да что я могу запомнить после такого?
Затем, подумав немного, сказала:
- Магазин с зелёной пальмой. Какое-то иностранное название. Только охранник не пустил внутрь.
- Помогите мне, пожалуйста, найти то место, где вас держали, - попыталась было Вероника, но нарвалась на дружный отпор и беглянки, и её матери.
- Вам за это хорошо заплатят, - сделала она вторую попытку.
Мысль о деньгах, как ей показалось, пробила некоторую брешь в семейной защите.
- А сколько вы заплатите? - Поинтересовалась мать.
- Триста долларов.
Она знала, что эту сумму выделил Алексей Константинович одному из её сопровождающих.
Пострадавшая женщина всё ещё не соглашалась.
- Пятьсот, - Вероника решила добавить свои двести, которые при ней имелись.
Это сумма, кажется, растопила лёд недоверия.
- Но мама поедет со мной! - Поставила условие женщина.
Вероника подтвердила своё согласие и стала ждать, пока они соберуться. Из дома она не выходила из опасения, что они могут передумать.
- Вы только не бойтесь, - предупредила Вероника, когда все они выходили из дома. - В машине будут двое охранников, но это для вашей же безопасности. Чтобы на вас не напали снова.
Естественно обе занервничали, когда увидели людей Алексея Константиновича, но в конце концов ей удалось усадить их в машину, причём беглянка села посередине на заднем сидении и намертво вцепилась в мать и Веронику, которые сидели с двух сторон.
Вероника предупредила шофёра, что нажалуется Алексею Константиновичу, если тот не будет вести машину осторожно, и они поехали. Она не могла сказать, что это была приятная поездка. Шофёр вел осторожно, но в своём понимании этого слова. Вероника сидела вжатой в боковую дверь двумя крупными женщинами, и сбежавшая не выпускала её руку до самой Москвы.
Машина приехала к платформе электрички, где милиция задержала женщину, и они начали обратный поиск маршрута беглянки. Путём опроса местного населения шофёр быстро нашёл "Эль Дорадо", унылое заведение на углу с неоновой пальмой в витрине. Затем начался объезд ближайших улиц, и, наконец, даже раньше, чем убежавшая женщина, Вероника поняла, что она была на этой улице не далее, как вчера.
- Это здесь, здесь, - вскричала женщина, и Вероника почувствовала, как беглянку затрясло.
Да, она сама тоже узнала пыльные стёкла заводского корпуса. И она здесь была.
- Запомнил? - Спросил сопровождающий шофёра.
Тот молча кивнул.
- Тогда давай по-быстрее отсюда, - скомандовал первый.
Женщина категорически отказалась отпустить Веронику, и ей в том же составе пришлось вновь проделать путь в посёлок. Единственным облегчением было то, что беглянка освободила её руку.
Весь обратный путь из посёлка в Москву она проспала на заднем сидении, и ей было совершенно безразлично, как водитель-хулиган везёт её домой.
По-видимому, Алексей Константинович решил дать ей отдохнуть денёк, потому что на следующий день он не объявился.
Вероника проснулась поздно, и казалось, что болит каждый сустав, каждая клеточка её организма. Не было сил подняться, не было сил передвигаться. События двух прошедших дней казались дурным сном, и не хотелось верить, что они произошли с ней самой.
У неё было ощущение, что она забыла что-то важное. Припомнилось это важное только после полудня. Когда она находилась в гостях у Кручёного, то ей пришло в голову, что она не проверила Льва на предмет его имущества в Штатах. При воспоминании этого имени у неё внутри поднялась волна такой злости, что, пересив себя, она поднялась с постели, чтобы переползти к компьютеру.
Проверив электронные почтовый ящик Льва, она поняла, что тот догадался, что его корреспонденция контролируется, и перешёл на другие формы связи. Затем она вплотную занялась финансами своего врага. Начала с базы данных на владельцев недвижимости в стране. Она ввела фамилию Льва, а от имени взяла лишь "Ле", так как не знала, под каким именем тот въезжал в Америку: Лев или Лео. Система выдала ей два десятка Лейбов, Леонов и ещё каких-то экзотических имён. Но были два Льва и один Лео.
Владение Лео находилось в каком-то селе в штате Кентукки, и его оценочная стоимость была незначительной. Решив, что контрабандист человеческих органов вряд-ли заберётся в подобную глухомань, она отбросила Лео и сконцентрировалась на подозрительном Льве.
Оказалось, что у того было две квартиры в одном из домов в Вест Палм Бич в штате Флорида. А это не дешёвое местечко! Она вошла в карту города, и дом оказался на берегу океана в курортной зоне. Следующим в списке её списке было бюро регистрации документов в графстве, где находился город. Там она нашла искомого Льва, который приобрёл одну квартиру в прошлом году и одну в начале текущего года, и общая оценочная стоимость обоих квартир превышала полтора миллиона долларов. И немаловажным оказался тот факт, что на квартирах не числился кредит, что означало, что они были приобретены за наличные. А если эти квартиры сдавались приезжим богатым туристам, то у её врага был ещё и хороший доход в США.
Затем ей пришла в голову ещё одна идея. Она проверила в базе данных фамилии Московкина и Шапиро. Бинго! Оба проживали в том же городе, а Алекс Шапиро ещё и в соседнем доме со Львом.
С чувством удовлетворения она поплелась обратно в постель. Вероника понимала, что на данном этапе эта информация бесполезна, но она чувствовала, что она может пригодиться для дальнейшей борьбы. А в том, что сражение не закончилось, у неё не было никаких сомнений.
Её догадка подтвердилась на следующий день, когда в половине десятого утра раздался звонок. Она уже знала, кто это звонит.
"Дал мне отдохнуть один день и вновь вызывает на службу".
В этот день она уже пришла в себя и чувствовала себя лучше, хотя всё ещё болела щека и грудь. Ответила на звонок и стала одеваться, чтобы, как всегда, спуститься вниз.
- Отдохнули?
Это был естественный вопрос, чтобы начать разговор. Понятно, что Алексей Константинович приехал не за тем, чтобы узнать о её здоровье. Получив утвердительный ответ, он приступил к изложению того, за чем он явился:
- Мы провели рейд на базу наших с вами врагов.
Определение "наших с вами" прозвучало для неё многообещающе.
- Базу мы разгромили, и они понесли потери, но костяк группы уцелел.
Опять всё звучало так буднично просто. Ей вдруг в голову пришла идея.
- Но информация об подобном "рейде" должна появиться на всех каналах по телевидению. Вы не боитесь такой рекламы?
Он с удивлением посмотрел на неё.
- Нет. Она не появится на телевидении, и об этом не напечатают в газетах.
Поняв, что до неё не доходит, объяснил.
- Я уже как-то вам говорил, что Москва должна быть городом, привлекательным для инвестиций, поэтому никто не будет будоражить умы людей из-за каких-то двух или трёх подонков.
Это было ей совершенно непонятно.
- А как вам это удаётся?
- Это не нам. Это удаётся московским властям.
Она подумала, что, по-видимому, никогда не сможет разобраться в хитросплетении отношениий между московскими властями и преступностью.
Между тем, Алексей Константинович продолжал посвящать её в хронику текущих событий:
- Но у них могут быть другие базы, о который мы не знаем. Кроме этого - ещё морг, который сейчас охраняется ментами. Самое уязвимое место у них - это отгрузка товара.
Она мысленно представила, что такое "товар" по выражению Алексея Константиновича.
- Но и здесь они наняли ментов для охраны.
- А почему вы не сообщите начальству, что их милиционеры охраняют преступников?
Он даже приостановился и с полуулыбкой посмотрел на неё. Затем пошёл дальше по дорожке, не удостоив ответом на этот вопрос.
- Как я уже говорил, у нас с ментами перемирие, и мы против них не воюем. Использовать наших ментов мы тоже не можем. У них существует корпоративная этика, поэтому действовать против своих они не будут.
"Боже мой! И здесь в ходу понятие "корпоративная этика".
Он на какое-то время замолчал.
- Означает ли это, что вы прекращаете борьбу с ними? - Был её вопрос.
- Я не могу прекратить борьбу, так как мы перешли ту черту, когда возможно примерение, хотя бы временное. Это было бы возможно, если бы мы сами договорились об этом между собой, или, если бы так решили наши коллеги, потому что это вредит бизнесу. Но такого коллективного решения быть не может. Первое - их презирают все. Второе - даже если бы оно и появилось, то это отморозки бы его не признали. Новая генерация. Они не уважают никакие авторитеты. Поэтому мне придётся воевать до конца.
Веронике показалось, что он говорил так, как будто сожалел, что ввязался в эту историю.
- Ну тогда пусть вам помогут эти, как вы их называете, "коллеги", - предложила она.
- У нас этого не принято, - отрезал он. - Это - моя война. Тут мои коллеги меня подставилии, и сейчас будут наблюдать со стороны, кто кого.
Они ещё немного прошли молча.
- Итак, отгрузки продолжаются, и у нас нет информации об их графике, - вернулся он к теме своего визита. - И здесь вы должны нам помочь. Вы же не хотите, чтобы заражённые различными болезнями органы для пересадки попадали в вашу страну? Это - ваша цель. Правда?
В его голосе прозвучала насмешка.
"А он - манипулятор!"
- Но как же я могу вам помочь? Я же потеряла контроль за перепиской Льва с его американскими партнёрами.
Она всё ещё пыталась увильнуть.
- А вот в этом мы вам поможем. Вы восстановите контроль за обменом информацией между ними.
- Каким образом?
- Вы будете прослушивать разговоры между ними.
Вероника опять взглянула на него. Это было новостью. У них ещё и прослушка организована.
- Да. Прослушивать. Ваш добрый знакомый, Лев теперь общается со своими друзьями по мобильнику. Причём, как мы установили, не по своему, а с номера, зарегистрированного на его жену.
- Ну, тогда вы знаете, о чём они разговаривают.
- Не совсем. Частично они говорят по-английски и используют специальную терминологию. А мои ребята не понимают тематику. И я не могу посвещать их во все детали. Да, и они бы просто ничего не поняли.
И добавил:
- Кроме вас больше некому.
- Ну, тогда я буду просто помогать им разобраться.
- Я думаю, что в этом случае мы будем упускать время. Нет. Вам придётся самой их слушать.
Голос у него был безапеляционный.
Она в наушниках будет в Москве слушать для мафиозной группировки телефонные переговоры члена другой группировки со своими подручными в Америке. Могла ли она представить себе подобную картинку, когда летела в Россию.
- Ваш Лев разговаривает с неким Джоном, в основном, по вечерам и только из города. Из дома мы не зафиксировали ни одного разговора.
"Да, кто они такие? Мини КГБ что ли?"
У неё было ощущение, что она смотрит кино.
- Мы нашли квартиру поблизости от его морга, с которой хорошо прослушивается частота его мобильника плюс, на всякий случай, оттуда же можно слушать их городской телефон.
Догадка шевельнулась у неё в голове.
- Мне что-же каждый день придётся туда ездить?
Она вспромнила тот район и тамошние дороги.
- Нет. Вам придётся переехать и какое-то время пожить там.
Вот на такое она не могла согласиться.
- В любом случае вам необходимо времено покинуть эту квартиру, - продолжал Алексей Константинович. - Она засвечена. У нас есть сведения, что этот адрес известен вашему Льву.
- Почему вы называете его моим?
- Потому что мой враг - тот, кого вы называете "Кручёный". Никогда не видел его в лицо, но думаю, что ваша характеристика верна. А Лев - это ваш враг. Он организовал ваше похищение и не оставит вас в покое.
Она не нашла, что ответить.
-- Кроме того, у нас нехватка людей, и мы не сможем вас защищать, как это делали раньше. А вас ведь ищет не только Лев и компания. Правда?
"Ну и манипулятор!"
Алексей Константинович, видимо, торопился, потому что переезд состоялся в тот же день. Квартира находилась на пятом этаже в блочном доме без лифта, которые, как она уже знала, назывались здесь "хрущёвками". Комнатка была запущенной, с выцветшивыми обоями и колченогой мебелью. Ей пришлось долго её проветрывать от затхлого воздуха.
Как всегда, её предупредили не выходить без сопровождения, и поставили задачу: собирать как можно больше информации об отгрузках "товара". Для этой цели в комнате стояла электронная аппаратура и вертикальный катушечный магнитофон Revox, который она видела в старых фильмах про шпионов. На балконе стояла направленная антена замысловатой конструкции. Молодой, интеллигентно выглядящий парень в очках разъяснил, как пользоваться техникой и исчез. Её шпионская жизнь началась.
Когда раздался первый звонок, она вздрогнула. Он раздался из динамика. Было слышно, как кто-то снял трубку, тут-же со щелчком включился магнитофон и закрутились бобины с плёнкой.
"Это что же, мне всё время придётся сидеть взаперти в квартире и вздрагивать от каждого звонка?"
Между тем из динамика донеслось грубое "Да". Это был тот же мужик, который ответил, когда она сама позвонила по номеру Льва. Далее начался разговор о каких-то вскрытиях и задержках с докуметацией. Вначале было интересно и забавно слушать разговор посторонних людей, которые не догадываются, что их подслушивают. Но это быстро надоело, и она уменьшила звук.
Она целый день проторчала в квартире, но вместо ожидаемого разговора с Америкой состоялся разговор Льва с дочерью, которая позвонила, чтобы узнать, когда папа вернётся домой.
Разговор, который интересовал Веронику, состоялся лишь на следующий день вечером. Она маялась на квартире, пытаясь читать, смотреть телевизор или выловить что-либо в Интернете. Мешали радио, ругань, крики детей из других квартир. Казалось, что стен не существует, и всё происходит в её квартире. Поэтому, когда после щелчка закрутились бобины магнитофона, она скорее механически сделала звук погромче и тут-же напряглась. Высокий голос, говоривший по-русски с таким же мягким и грассирующим акцентом, как и она, приветствовал Льва. После обмена приветствиями и вопросами о погоде во Флориде собеседники, наконец, приступили к деловой части разговора.
- Лёва. Что там происходит? У нас по списку недопоставлено...
- Успокойся! - С раздражением прервал его Лев. - Я делаю всё, что могу. Задержки с документацией. Кто-то заболел, кто-то запрашивает больше. Вопросы решаются.
Это означало для Вероники, что Лев не посвятил своих контрагентов в Штатах о возникших у него и у его банды проблемах.
- Хорошо. Что ты подготовишь к следующему рейсу?
Лев начал перечислять номера. Вероника решила переписать их позднее.
- Но это же мало! У нас по списку ... - начал было Джон.
- Я знаю, что у нас числится в списке.
В голосе у Льва звучал металл.
- Лёвочка. Я не понимаю, что у тебя там происходит? Ты в этом месяце поставил в три раза меньше, чем в прошлом. Я теряю клиентов.
- Не пизди! У тебя клиенты в очереди стоят. И будут стоять и ждать, потому что им некуда деваться.
- Лёва. Ты не прав.
- Да, прав я. Просто ты хочешь срубить побольше бабок и сразу.
- Ну конечно, хочу. Но ты знаешь, во что мне обходятся твои задержки? Не говоря уж о том, что я рискую.
- Он рискует! Да ты сидишь на пляже и жопу греешь на тёплом песоче, а я в это время рискую. Приезжай сюда и сядь на моё место.
