Приключения Томека Вильмовского (№2) - Приключения Томека на Черном континенте

— Пошевели-ка шариками своей башки, так сразу все поймешь, — ответил боцман, хитро улыбаясь. Если бы я повесил нос, как ты, то Кастанедо моментально сообразил бы, что мы знаем о нем всю правду. Чтобы не иметь хлопот с англичанами, он сразу всадил бы Самбо нож под седьмое ребро и — поминай как звали. А теперь он без всякого опасения потянет из бутылки и завалится спать.

— То, что Кастанедо может спать спокойно, это правда, но бедный Самбо все еще находится в его руках, и кто знает, что его ждет, — тяжело вздохнул Томек.

— Значит, ты решил, что я брошу этого беднягу на произвол судьбы? Эх, браток, браток! Да у меня уже готов план действий.

— В самом деле? Что вы намерены делать?

— Узнаешь все завтра утром после того, как к нам прибудут носильщики.

— Почему только тогда?

— Потому что Кастанедо тогда уже не сможет испортить нам дело. Ты слышал, что говорил Хантер? Негры слушаются Кастанедо, как родного батьку, а я боюсь, что эта свинья не будет в восторге от нашего предложения. Помни, теперь надо держать язык за зубами!

— Даже папе нельзя ничего сказать? — удивился Томек.

— Вот именно как раз ему-то не следует ничего говорить. Твой уважаемый папаша — ходячая доброта. Он никого не может обидеть, а с Кастанедо надо говорить по-матросски.

— Ничего не понимаю. Что, собственно, вы хотите сделать?

— Узнаешь завтра, — закончил беседу боцман, — теперь — молчок!

Они дошли до лагеря. Вильмовский выслушал рапорт Смуги. Похвалил всех за успешное окончание дела, осмотрел ослов, привязанных рядом с лошадьми.

— По крайней мере им ничего не грозит от мухи цеце, — удовлетворенно сказал Вильмовский, погладив осла по спине.

— Разве муха цеце не опасна ослам? — с любопытством спросил Томек.

— Вот именно, поэтому мы их и купили. Располагая вьючными животными, мы сможем проникать в места, где трудно нанять носильщиков. Охота на окапи потребует много времени. Впрочем, кто знает, может быть нам придется разделиться на несколько групп, чтобы быстрее прочесать большой кусок джунглей. В таком случае ослы нам очень пригодятся для перевозки тяжестей.

— Все это очень напоминает мне охоту в Австралии, — обрадовался мальчик.

Весь вечер Томек не находил себе места. Он ежеминутно поглядывал на боцмана. А тот, казалось, совершенно перестал думать о том, что должно произойти утром. Он шутил с Хантером, не обращал никакого внимания на мальчика и, в конце концов, зевнув во всю глотку, заявил, что пойдет спать. Однако, прежде чем исчезнуть в палатке, боцман подошел к Томеку и, воспользовавшись тем, что на них никто не обращал внимания, тихо шепнул:

— Ложись-ка спать, коллега! Завтра у нас будет множество дел. Есть у тебя деньги?

— Около сотни фунтов стерлингов!

— Прекрасно! Носи их с собой, а теперь пойдем вздремнем. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Вскоре Томек уже лежал в своей постели. Динго сунул нос под москитьеру, лизнул мальчика в лицо и лег возле его ног. Томек закрыл глаза, но заснуть не мог. Он не был уверен, что поступил правильно, последовав совету боцмана ничего не говорить отцу. Он никак не мог понять, почему моряк так упрямо стремился сохранить тайну. Ведь отец так же, как и Смуга, постарался бы помочь бедному Самбо.

«Что делать? — думал Томек. — Если я ничего не скажу папе, то он подумает, что я ему не доверяю. Если скажу, то же самое подумает боцман. И так плохо, и так не хорошо».

Вдруг ему пришла в голову спасительная мысль:

«Пусть судьба решит, как мне поступить. Если папа придет в палатку прежде, чем я усну, я скажу ему все. Если не придет, то это будет знак, что судьба хотела иначе»!

Довольный своим решением, он сразу же успокоился. Закрыл глаза. Из лагеря доносилась монотонная песня масаев. Томек глубоко вздохнул. Вскоре он забылся крепким сном.

Как только на горизонте показался большой, оранжевого цвета, солнечный диск, Хантер разбудил своих товарищей. Они стали завтракать с волчьим аппетитом. Томек с нетерпением ожидал дальнейших событий. Он украдкой бросал взгляды на боцмана, который совершенно спокойно проглатывал целые горы пищи. Но вот боцман отставил в сторону чашку, из которой пил кофе, набил трубку и выпустил из нее несколько клубов дыма. Он незаметно подмигнул мальчику и сказал:

— Пожалуй, кавиронды нас подведут! Они движутся со скоростью черепах. Может быть, выйти к ним навстречу и помочь каким-нибудь «морским словечком»?

— У них всегда есть время, — пожаловался Хантер.

— Я возьму с собой Томека и пойду им навстречу, — предложил боцман.

— Хорошо, идите, а мы тем временем свернем лагерь, — сказал Вильмовский. — Томек, возьми с собой Динго.

Мальчик надел пояс с револьвером, взял в руки поводок и вместе с боцманом пошел к озеру. Моряк шел молча, делая крупные шаги, но, как только они отошли от лагеря настолько, что скрылись в кустах от взоров товарищей, боцман сошел с дороги и спрятался среди деревьев.

— Дядя боцман, мы не туда идем, — всполошился мальчик.

— Не болтай лишнего, браток, только следуй за мной, — лаконично перебил Томека боцман.

— Негры будут идти по дороге. Здесь мы их не встретим, — упрямился Томек.

— Вот это-то нам и надо, — пояснил боцман. — Пусть они идут в лагерь, а мы пойдем дальше.

— Но ведь мы должны были встретить кавирондо...

— Эх, это был только предлог, — ответил моряк. — Как только они пройдут мимо нас, мы сразу же помчимся в факторию господина Кастанедо. Потом скажем, что мы разминулись. Понял?

— Ничего не понял.

— Подожди, я тебе сейчас все объясню. Когда мы убедимся, что носильщики пошли в лагерь, мы явимся к Кастанедо и, что бы тогда ни случилось, он уже нам не помешает.

— Вижу, что вы детально обдумали весь план, — похвалил Томек.

Вскоре они увидели факторию Кастанедо, а негров-носильщиков все еще не было. Боцман остановился; после краткого раздумья он решил:

— Мы спрячемся здесь в кустах, пока не подойдут носильщики. Осмотри-ка свою пушку и молчи!

Томек почувствовал, что ему стало жарко. Боцман вынул из кармана револьвер, внимательно осмотрел его, достал большой охотничий нож, проверил действие механизма и свободно растянулся на траве.

— Неужели вы хотите застрелить Кастанедо? — неуверенно спросил Томек.

Боцман презрительно пожал плечами и небрежно ответил:

— Не горячись, браток. Кто там станет стрелять в такую, крысу! Однако мы должны быть готовы ко всему. Знаешь, что мы сделаем? Мы вежливо попросим господина Кастанедо, чтобы он продал нам Самбо. Ты взял с собой монету?

— Я сделал так, как вы сказали. Со мной девяносто шесть фунтов,ответил Томек.

— Прекрасно, у меня тоже — около сотни. Должно хватить.

Томек умолк; он внимательно смотрел на лежащего пластом боцмана. Мальчик убедился, что моряк совершенно спокоен. Он даже усмехнулся, посматривая на дорогу, ведущую вдоль опушки леса. Томек уселся рядом с другом, посадив около себя Динго. Ждать им пришлось полчаса, пока наконец они услышали песню негров.

— Уже идут, — шепнул Томек.

— Молчи и следи за Динго, чтобы он не наделал шума, — приказал боцман.

Негры шли гуськом. Томек их считал, когда они проходили мимо их укрытия. Тридцать голых кавирондо исчезли за поворотом дороги, но боцман продолжал лежать молча на земле. Мальчик дрожал от нетерпения. В конце концов боцман вскочил на ноги, старательно отряхнул брюки и распорядился:

— За дело, мой храбрый друг! Теперь мы можем идти к господину Кастанедо. Только выслушай внимательно, что я тебе скажу. Что бы не происходило, держись от Кастанедо подальше. Если он станет бушевать, я его успокою сам. Понял?

— Понял!

Не теряя больше времени, они направились прямо к фактории и вскоре очутились на веранде. Моряк подошел к двери и постучал.

Вокруг царила тишина.

— По-видимому он снова пьян и дрыхнет, — пробурчал боцман, входя в хижину.

Однако в комнате никого не было. На покосившемся столе лежали остатки еды.

На кровати в беспорядке валялась постель.

— Послушай, Томек! Оставь Динго, а сам слетай на двор и посмотри, что происходит с Самбо, — обратился боцман к мальчику, принимая от него поводок.

Томек выбежал из дома и через секунду был уже на дворе. Тут он остановился в нерешительности. Кастанедо, вооруженный длинным бичом, снимал со столба цепь, которой был прикован невольник. Прежде, чем Томек сумел разобраться в положении, негр заметил его и в отчаянии закричал:

— Спасите, буана, спасите!

Кастанедо быстро обернулся. Увидев мальчика, он успокоился.

Бич с треском опустился на спину раба.

— Не бейте его! — закричал Томек, сделав вперед несколько шагов.

— А ну-ка, вон отсюда, мальчишка, а то и ты получишь вместе с ним,гаркнул мулат. — Что тебе здесь надо?

— Мы пришли побеседовать с вами об одном деле, — заявил Томек.

— У меня теперь нет времени. Я уже дал вам негров! Катитесь ко всем чертям, пока я не раздумал, — с угрозой сказал Кастанедо.

В этот момент в дверях дома появился боцман Новицкий с Динго на поводке. Кастанедо гневно взглянул на него. Моряк передал поводок Томеку. Подошел к мулату, который был почти одного роста с ним. Кастанедо был только несколько тоньше моряка, но под его темной кожей перекатывались узлы твердых мускулов. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно испытывали свои силы.

— Сколько ты возьмешь за этого негра? — прервал молчание боцман.

Кастанедо отступил на два шага. Его правая рука схватила рукоятку ножа, заткнутого за пояс.

— Сколько ты возьмешь за этого негра? — повторил боцман свой вопрос, не спуская с Кастанедо глаз.

— Это людоед, и я его передам англичанам. Я не торгую людьми. Пошли вы ко всем чертям, — ответил мулат.

— Купи меня, буано, купи меня! Он лгать, я — галла и не есть людей! Он есть купец... — крикнул Самбо, с мольбой протягивая руки, но крепкий удар бича повалил его на землю.

С пеной на устах Кастанедо молотил негра бичом из кожи гиппопотама. На теле несчастного появились кровавые полосы. Томек забыл о приказании боцмана. Содрогаясь от гнева, он одним прыжком очутился возле Кастанедо и оттолкнул его от негра. Разъяренный Кастанедо поднял бич, намереваясь ударить мальчика, но вдруг в воздухе мелькнул Динго и вцепился зубами в рубашку на груди мулата. Белые клыки собаки грозно щелкнули в опасной близости от горла Кастанедо, который едва не упал.

— Динго, к ноге! — скомандовал боцман.

Собака со вздыбленной на спине шерстью вернулась к Томеку, но не спускала глаз с Кастанедо.

— Довольно забавляться! Я спрашиваю в последний раз, сколько ты хочешь получить за этого негра? — грозно прорычал моряк.

— Я не продаю людей!

— Лжешь, подлец! Все знают, что ты торгуешь рабами. Кого ты продал два дня тому назад арабам, которые на лодках пошли на юг? — резко спросил боцман, подходя к мулату. — Мы должны заковать тебя в цепи и сдать английскому гарнизону. Ну, да черт с тобой! И без того ты от петли не увернешься. Говори, сколько ты за него хочешь!

Кастанедо немного подумал и успокоился. Он посмотрел на боцмана почти дружески и сказал:

— Если ты его обязательно хочешь купить, пусть будет по-твоему. Однако знай, что англичане сурово наказывают за продажу и покупку людей. Давай поговорим без свидетелей. Идем со мной в дом.

— Хорошо. Иди первым! — согласился боцман. — Послушай, Томек, подожди меня здесь.

Кастанедо шел не оглядываясь. Вскочил на веранду. Моряк шел следом за ним. Он предчувствовал, что мулат задумал недоброе. Едва они очутились в темной комнате, Кастанедо внезапно повернулся всем телом. В его руке блеснул длинный нож.

— Вот тебе, белая собака! — прошипел он, бросившись с ножом на боцмана.

Боцман успел отскочить. Правой рукой он подбил вверх руку Кастанедо, вооруженную ножом, острие которого только слегка поцарапало кожу на груди боцмана, а левой ударил негодяя в подбородок. Под тяжестью упавшего Кастанедо стол рассыпался на куски. Однако мощный удар не лишил мулата сознания. Он вскочил на ноги, готовый к борьбе.

Моряк посмотрел на него с уважением. Он сразу почувствовал в мулате сильного противника, но не потерял присутствия духа. Ведь ему уже не раз приходилось вести подобную драку в портовых тавернах, и он привык смотреть смерти в глаза. Боцман наклонился и молниеносным движением выхватил из кармана нож. Металлически щелкнула пружина, высвобождая лезвие. Оба противника приготовились прыгнуть друг на друга. Боцман шаг за шагом начал подвигаться к Кастанедо, который стоял, прижавшись спиной к стене. Вдруг моряк отпрянул в сторону, широко размахнулся правой рукой, тяжелый нож блеснул в воздухе. Стальное лезвие впилось в стену рядом с головой Кастанедо, который машинально закрыл лицо руками. Боцману только это и надо было. Как ураган он набросился на мулата. Схватил его руку с ножом, дернул к себе и выкрутил так, что затрещали суставы. Мулат выпустил нож из рук. Боцман короткими ударами мощных кулаков отбросил от себя врага. Но и противник был довольно силен, а боцман не хотел терять времени. Началась борьба на кулаках. Неизвестно, чем бы она кончилась, если бы боцман не был опытным боксером. Кастанедо метался в бешенстве, а моряк хладнокровно готовил каждый удар. После нескольких минут жестокой схватки боцману удалось поразить мулата в живот. На секунду Кастанедо открыл голову, и боцман, воспользовавшись случаем, твердым, как железо, кулаком попал ему между глаз. И тут же добавил мощный удар в подбородок. Раскинув руки, мулат упал навзничь.

Опершись спиной о стену, боцман некоторое время отдыхал. Он с удовлетворением смотрел на неподвижно распростертого на полу Кастанедо. В обществе Вильмовского и Смуги боцману редко приходилось драться, а он скучал о таких приключениях. В самом лучшем настроении боцман отыскал ведро с водой, которую вылил на голову потерявшего сознание Кастанедо. Только теперь боцман вынул свой нож, торчавший в стене, и спрятал его в карман.

Кастанедо медленно приходил в себя. В конце концов боцман помог ему встать на ноги. Он подсунул мулату под нос огромный жилистый кулак и сказал:

— Слушай, подлец! Уходи отсюда подальше и притом немедленно. Помни, что мы сообщим о тебе первому английскому патрулю, а если ты спрячешься здесь и я тебя найду, возвращаясь с Уганды, то без всяких церемоний влеплю тебе в башку порцию свинца. Теперь иди и освободи Самбо от цепей.

Кастанедо, без каких-либо возражений, шатаясь вышел на двор. За ним последовал боцман. Томек, увидев своего друга, испугался. Под его левым глазом темнел синяк, из разбитой нижней губы капала кровь, ею же была испачкана рубаха на груди. Кастанедо выглядел еще хуже. Его глаза исчезли среди огромных синяков, а из разбитого носа струёй лилась кровь.

— Что случилось, дядя боцман?! — испуганно спросил Томек.

— Да ничего особенного! — рассмеялся моряк. Просто я попросил господина Кастанедо освободить Самбо, и он любезно согласился. Вот ты и на свободе, парень.

Кастанедо молча снял с негра цепь. Самбо бросился целовать руки великодушного моряка, но тот быстро спрятал их за спину, говоря:

— Я тебе не покойная бабушка и не епископ!

Самбо не понял шутки боцмана; он сконфуженно отступил и горячо стал его убеждать:

— Самбо любить большой и малый буана. Самбо любить и их собака. Очень хороший собака!

— Ладно, иди теперь в лагерь, а вы, господин Кастанедо, не забудьте моего совета! Я не говорю «До свидания», потому что будет лучше, если мы больше никогда не встретимся.

Вскоре боцман со своими спутниками исчез в придорожных зарослях. Кастанедо бессильно прислонился к столбу и, грозя им вслед кулаком, проворчал сквозь разбитые губы:

— Вы еще услышите обо мне!

Между тем в лагере стали уже беспокоиться об отсутствии боцмана и Томека. Кавирондо стояли у тюков с багажом. Навьюченные ослы и оседланные лошади готовы были в путь. Вильмовский и Смуга нетерпеливо поглядывали по направлению к озеру. Вдруг они увидели Томека, бегущего вместе с Динго. Мальчик, запыхавшись, остановился рядом с отцом.

— Папа, дядя боцман просит, чтобы ты обязательно пришел на берег озера, — сказал он.

Вильмовский насупил брови. Кивнул головой Смуге.

Как только они несколько отошли от толпы негров, Томек заявил:

— Мы были у Кастанедо. Дядя боцман убедил его освободить Самбо.

— Какого Самбо? — с беспокойством спросил отец.

— Самбо — это тот негр, который был прикован цепью к столбу. Ну, тот, о котором Кастанедо говорил, что он людоед.

Томек кратко рассказал, как было дело.

— Если вы освободили Самбо, то почему боцман скрывается с ним на берегу озера? — спросил Вильмовский.

— Но ведь кавирондо слушают Кастанедо как родного отца, и боцман боится, что если они увидят Самбо и...

— Андрей, посмотри на нашего боцмана и все поймешь, — расхохотался Смуга.

Вильмовский увидел моряка, который сидел на поваленном стволе дерева. Великан, как ни в чем не бывало, дымил трубкой. Рядом с ним на земле прикорнул негр.

— Что там с тобой случилось? А ну-ка, рассказывай! — тяжело вздохнул Вильмовский, рассматривая синяки моряка. — Вот уж правда, вас вдвоем никуда нельзя отпускать!

— Кастанедо жив? — коротко спросил Смуга.

— Жив, я такого греха не взял бы на душу! — возмутился боцман. — Этот подлец жив, но я его предупредил, что мы обо всем сообщим англичанам.

— Что ты об этом скажешь, Ян? — с тревогой спросил Вильмовский.

Немного подумав, Смуга сказал:

— Я не уверен, будет ли Кастанедо мстить. Судя по виду такого силача, как боцман, работорговец не скоро оправится от полученной трепки. Во всяком случае помочь бедному негру было нашей прямой обязанностью. Давайте не будем заранее тревожиться и закончим дело, начатое нашими героями.

— Я с тобой согласен, — усмехнулся Вильмовский. — Ян, спроси-ка у этого парня, откуда он родом.

После краткой беседы с негром Смуга сообщил друзьям:

— Самбо принадлежит к племени галла, живущему на северо-западных окраинах Уганды. Я ему сказал, что часть нашего пути будет проходить по его родным местам. Объяснил ему, кто мы и что тут делаем.

— Томек, беги к Хантеру и принеси дяде боцману свежую рубашку. Лучше будет, если кавирондо не все будут знать, — приказал Вильмовский.

Вскоре Томек вернулся с Хантером. Следопыт внимательно выслушал рассказ Вильмовского и лично расспросил Самбо.

— Ну и каналья этот Кастанедо! Жаль, что вы не застрелили его как собаку, — возмущался Хантер, гладя по голове бедного негра. — И все это происходит в двадцатом столетии! Надеюсь, что вы его, по крайней мере, хорошо проучили?

— Не беспокойтесь, — вмешался Томек. — Лицо Кастанедо выглядело, как сырой бифштекс. Он еле держался на ногах. Ведь я говорил, что никто не сможет сравниться в силе с боцманом Новицким.

— Ты меня немного успокоил, дорогой, — сказал, повеселев, Хантер. Надо, однако, теперь подумать, что нам делать с Самбо. Дорога к его дому ведет через территорию негров луо, которые взяли его в плен и продали работорговцу. Поэтому мы не можем оставить беднягу на произвол судьбы.

— Будет лучше всего, если он пойдет с нами через территорию луо, а потом, когда опасность уже минует, направится на север, — посоветовал Вильмовский.

Хантер перевел его слова Самбо. Негр бросился перед Томеком на колени и стал кричать на ломаном английском языке:

— Самбо любить малый и большой буано и очень хороший собака! Самбо тоже пойти ловить диких животных! Потом Самбо поехать с белый буана за большую воду. Отец и мать Самбо погибли в войне с луо. Сестра и брат взял торговец. Малый буана не прогнать от себя бедный Самбо!

— Мы должны ему помочь. Возьмем его с собой, -обратился к Вильмовскому Томек.

— Кто знает, может быть, это теперь лучший выход? Хорошо, пусть Самбо идет с нами. О его дальнейшей судьбе мы подумаем после, — сказал Вильмовский, очень обрадовав этим сына.

— Значит, все в порядке. Время не ждет, — закончил Хантер. — Появление Самбо в нашем обществе вызовет среди кавирондо разные разговоры. Лучше всего будет, если он при случае скажет, что мы его купили у Кастанедо.

IX

Волнения среди кавирондо

Хантер быстро готовил караван к отходу. Во главе каравана, кроме проводника, должны были ехать Вильмовский, Томек и два масая из конвоя. Вслед за ними — кавирондо с ношей на плечах, а дальше навьюченные ослы. Замыкать колонну должны были Смуга, боцман Новицкий и три воина масая.

Перед самым началом похода Томек обратился к отцу:

— Папа, нельзя ли сделать так, чтобы Самбо ехал со мной?

Вильмовский вопросительно посмотрел на следопыта.

— Томеку и в самом деле приходят в голову хорошие идеи, — сказал Хантер. — Я советую отдать Самбо в распоряжение Томека. Таким образом мы удержим освобожденного раба от слишком большой близости к кавирондо, которые не очень дружелюбно на него посматривают.

— Вы правы, Хантер. Томек, возьми Самбо под свою опеку, — решил Вильмовский.

— Спасибо, папа. Я придумал ему отличную работу. Подождите минутку, я должен кое-что приготовить перед тем, как отправиться в путь.

Томек побежал в лес; вскоре он вернулся оттуда, Держа в руках длинную прямую палку. Из рюкзака мальчик достал бело-красный флаг, который прикрепил к древку.

— Самбо, ты будешь нести польский флаг впереди каравана, — приказал он негру.

Самбо, гордясь столь почетным поручением, взял флаг из рук Томека. Несколько раз он махнул им высоко над головой. Польский национальный флаг гордо развевался в самом центре Африки.

— Как ты додумался до этого? — изумленно спросил Вильмовский, с нежностью глядя на сына.

— В записках Стэнли я прочел, что он всегда приказывал нести флаг Соединенных Штатов впереди своего каравана. Я подумал, что он прав, поэтому еще в Лондоне я приготовил польский флаг, чтобы здесь все знали, кто мы такие, — рассказывал мальчик. — Ты, пожалуй, не станешь возражать, папочка?

— Наоборот, я охотно признаю, что твоя идея мне нравится. Я горжусь, Томек, что ты помнишь о нашей родине, — ответил отец, следя взглядом за развевающимся флагом.

— Вот так сюрприз! — воскликнул боцман Новицкий. — Провалиться мне на месте, браток! У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел наш польский флаг.

Потрепав дружески мальчика по плечу и насвистывая польский национальный гимн, моряк вернулся на свое место.

— Слушай, Томек! Если уж подражать Стэнли, то надо в момент отъезда дать почетный салют, — предложил Смуга.

— Превосходная идея, — обрадовался мальчик, хватая штуцер, висевший на луке седла.

Хантер еще раз проверил расстановку людей, уже готовых двинуться в путь. По его команде раздался залп из десяти ружей. Негры подняли громкий крик, потрясая копьями. Караван переправился вброд через реку Нзоя. Из-под ног бегущих негров, которые подняли сумасшедший крик, чтобы отогнать крокодилов, во все стороны полетели брызги воды. Преодолев реку, экспедиция очутилась на противоположном берегу.

Томек ехал шагом рядом с отцом и Хантером. Он с удовольствием смотрел на Самбо, прилежно несущего флаг. За ними растянулась длинная цепь носильщиков, в конце которой ехал арьергард каравана. В этот момент Самбо запел песню собственного сочинения; Томек прислушался:

«Малый белый буана быть отважный, как великий лев! Он не бояться злых соко! Он не бояться даже Кастанедо, который бить бедный Самбо. Малый белый буана великий воин. Он никому не позволит бить Самбо. Он приказал нести красивый флаг. Теперь Самбо тоже быть великий человек и иметь много еды, а Кастанедо побит великим белым буана... Самбо любить буана и его добрый собака, который как леопард бросаться на злого Кастанедо...»

Ближайшие к Самбо носильщики немедленно передали по шеренге услышанную ими новость. Среди кавирондо воцарилось большое оживление.

— Ах, черт возьми! — выругался Хантер. — Самбо уже выболтал секрет о побоях, нанесенных Кастанедо. Нет, негры совсем не умеют держать язык за зубами!

— Ничего с этим не поделаешь, — заметил Вильмовский. — Ведь мы находимся на материке, на котором все известия разносятся с быстротой молнии.

— Однако надо предупредить Смугу, что кавирондо все уже знают. Мы должны быть бдительны, если не хотим нажить неприятностей, — хмуро заявил Хантер.

— Томек, попроси, чтобы Смуга подъехал к нам, — приказал Вильмовский.

Мальчик осадил коня на месте и свистом подозвал Динго. Негры уже успокоились. Они начали монотонную песнь, но когда проходили мимо мальчика, ускоряли шаг. Томек натянул поводья и подъехал к арьергарду.

— Соскучился за нами, браток? — рассмеялся боцман. — Киту бы в глотку всю эту твою Африку! Она мне напоминает варшавскую баню на Краковском Предместье.

— Может быть, после этой парильни вы с удовольствием влезете на ледник Килиманджаро, — пошутил Томек.

— Оставь в покое, браток, эти горы! У меня нет никакого желания растрясти мое боцманское брюхо, прыгая по ледникам. Лучше уж слушать негритянские колыбельные. Хотя, если они не перестанут петь, я могу заснуть и свалиться кляче под ноги.

— Лучше не засыпайте, потому что Хантер сказал, что из-за этих песен могут выйти крупные неприятности, — сообщил Томек.

— О чем ты говоришь? — спросил Смуга.

— Самбо сочинил и запел красивую песенку, но не очень удачную, так как из нее кавирондо узнали о борьбе на фактории и о том, что дядя боцман побил работорговца, — пояснил Томек.

— Зная обычаи негров, я был к этому готов. Они любят хвалить все, что им кажется необычным. Самбо из одной лишь благодарности будет везде воспевать героизм твой и боцмана, — сказал Смуга.

— О чем он там пел? — спросил моряк.

— Я не все понял, но мне кажется, что он очень хвалил вас, меня и Динго.

— Гм, шут с ними, с этими кавирондо, пусть Самбо поет сколько хочет,пробормотал довольный боцман.

— А папа меня прислал к вам, дядя Смуга, — заявил Томек, — Хантер очень обеспокоен, он опасается каких-то сюрпризов со стороны носильщиков.

— Боцман, следите внимательно за всем, что здесь происходит. Я с Томеком поеду к Андрею, — распорядился Смуга, погоняя плеткой коня.

Лошади быстро догнали авангард каравана.

— Томек тебе уже сказал, что кавирондо узнали о происшествии с Кастанедо, — начал Вильмовский, когда Смуга подъехал к нему. — Хантер считает, что это может кончиться плохо.

— Опасения Хантера могут оказаться справедливыми, — признал Смуга. Кастанедо пользуется большим влиянием среди кавирондо. Будем надеяться, что мы с ними справимся.

— Я хотел, чтобы ты об этом знал и поэтому пригласил тебя сюда,добавил Вильмовский.

— Я к такой вести был готов, потому что знаю любопытство и догадливость негров. Я сразу же почувствовал их волнение, когда они передавали друг другу то, что узнали из песенки Самбо. Советую ускорить темп марша.

— Я сейчас дам нужное распоряжение Месхерии. Это интеллигентный человек, он моментально поймет, в чем дело, — сказал Хантер. — Чем дальше мы отойдем от фактории Кастанедо, тем лучше будет для нас.

Вскоре раздались гортанные крики масаев, понукавших носильщиков идти быстрее. Дорога вилась между холмами. Растущие на них деревья несколько облегчали жару, лившуюся с безоблачного неба. Время от времени носильщики останавливались, чтобы перевести дыхание, но Хантер даже в самую жаркую пору дня не разрешал сделать привал, обещая неграм хороший обед вечером. Кавирондо принимали все приказания молча, и караван двигался вперед довольно быстро.

Наконец стало вечереть.

— Мы сегодня проделали большой путь, — заметил Вильмовский. — Не кажется ли вам странным, что за все это время мы не встретили ни одной негритянской деревни?

— Мы находимся на рубеже террритории кавирондо и негров племени луо,ответил Хантер. — Вскоре мы должны перейти границу Уганды. Если все пойдет хорошо, то завтра мы сможем нанять новых носильщиков.

— У вас нет причин жаловаться на кавирондо, до сих пор они не причинили нам хлопот, — заметил Вильмовский, который не хотел поверить опасениям Хантера.

— Я предпочитаю всегда предполагать самое худшее, — скептически ответил Хантер. — Однако пора уже подумать о ночлеге. Я поеду вперед, чтобы выбрать место под стоянку.

Сказав это, следопыт пришпорил лошадь и исчез среди холмов. Носильщики, которых масаи подгоняли своими хриплыми голосами, шли еще довольно быстро, но было уже видно, что они выбились из сил. Поэтому Вильмовский, услышав издали выстрел, с облегчением вздохнул.

— Почему Хантер стреляет? — тревожно спросил Томек.

— Я думаю, что он подстрелил что-нибудь на ужин, — высказал предположение Вильмовский. — НаДо признать, что носильщики заслужили обильный ужин.

Негры, по-видимому, были согласны с Вильмовским, потому что без понуканий ускорили шаг. Вскоре караван вышел в обширную степь, поросшую пожелтевшей травой. Охотники увидели лошадь Хантера, привязанную к дереву, а в некотором отдалении, в степи, заметили его самого. Кавирондо сгрузили ящики на землю. Некоторые из них побежали к Хантеру, а масаи начали расставлять палатки. Не успели они окончить свою работу, как появился Хантер в сопровождении кавирондо, несших большую зебру. Негры сразу принялись свежевать убитое животное.

— Но мы же не станем есть конину? — возмутился Томек.

— А почему бы нет? — вмешался Смуга. — Мясо молодых зебр очень вкусно. Если я не ошибаюсь, то это зебра Гранта.

— Да, это зебра Гранта, — подтвердил Хантер. Несколько голов паслось здесь вместе с антилопами гну и страусами. Я хотел подстрелить антилопу, но предводитель стада, старый, мощный самец, слишком рано меня заметил. Он стал ржать и бить землю копытами. Животные уже были предупреждены о моем присутствии, поэтому я был вынужден подстрелить ближайшую зебру.

Несколько негров ушли на поиски воды, захватив с собой бурдюки. Охотники решили не строить бомы. Многочисленный караван мог не бояться нападения диких животных. Достаточно было развести несколько костров, которые, впрочем, были нужны для варки пищи.

— Папа, что это за гора виднеется там, на севере? — спросил Томек, показывая рукой на вершину, черневшую на фоне светлого неба.