Приключения Томека Вильмовского (№2) - Приключения Томека на Черном континенте

Когда Самбо влезал на баобаб, негр машинально схватился за рукоятку ножа, но, увидев в руках молодого белого человека штуцер, остался стоять неподвижно. Он ждал, дрожа от гнева и тревоги. Мальчики чутко прислушивались и оглядывались во все стороны, так что незаметно подкрасться к ним было нельзя. Томек спрятал узелок за пазуху и вместе с Самбо спешно вернулся в лагерь. Старый негр шел следом за ними. Он видел Томека, входившего в палатку, посчитал количество людей в лагере, убедился по их поведению, что они не собираются уходить, после чего, шепча заклинания, быстро побежал на север.

* * *

Как только над джунглями спустилась ночь, на поляне вокруг прогнившего баобаба стали происходить странные события. Несколько десятков негров, хорошо заметных в серебристых лучах луны, собрались там. Каждый из них держал в руке узелок; время от времени на поляну приходили новые негры и садились на корточки, бросая друг на друга недоверчивые взгляды. Один из негров отодвинул камень, лежавший у самого ствола дерева. Из ямки под камнем он достал небольшой железный котелок и человеческий череп. Остальные негры развели костер и повесили над ним котелок, наполненный водой. Когда вода в котелке закипела, старый негр стал сыпать туда мелкий порошок, листья и корни растений, шепча при этом заклинания; потом он накрыл котелок плоским камнем. Негры в молчании сидели на корточках вокруг костра. Старый негр снял с котелка камень-крышку только тогда, когда огонь совершенно погас. Он зачерпнул черепом немного жидкости с дурманящим запахом. Негры поочередно выпили по нескольку глотков. По мере того, как новые порции исчезали в их глотках, глаза негров приобретали неестественный блеск, движения становились живее. В заключение жрец таинственного обряда спрятал пустой котелок на место, добыл из узла шкуру леопарда, набросил ее себе на голову и плечи, натянул на руки рукавицы из леопардовой шкуры, пальцы которых заканчивались острыми когтями. Все негры последовали его примеру и надели на себя подобные шкуры и рукавицы. Их полусумасшедшие глаза блестели через отверстия, проделанные в шкурах.

— Братья-леопарды, я не могу вам сегодня показать наш всемогущий фетиш, — мрачно сказал старик. — Но я вам ручаюсь, что душа леопарда, пребывающая там, жаждет крови. Воск, хранящий фетиш от взглядов непосвященных, раскрылся от жажды. Леопард требует жертв. Мы должны отобрать фетиш и напоить его кровью хитрого белого человека, посмевшего взять нашего брата-леопарда из дупла священного баобаба.

— О, ооо... — глухо застонали негры.

— Поэтому приготовимся, братья-леопарды, принести жертву, — приказал шаман.

Негры окружили баобаб. Они начали странный танец. Ползали на четвереньках, прыгали, подражая леопардам, пока не привели себя в экстаз.

Они скрежетали зубами и кричали:

— Веди нас, брат-леопард!

Шаман вытянул руку вперед. Блеснули когти. Негры побежали за ним. Из их раскрытых ртов вырвался нечеловеческий вой. Затем, ворча и бормоча заклинания, люди-леопарды, как сумасшедшие, побежали через лес к лагерю белых.

XXI

Поражение и победа

Томек проснулся со странным ощущением, будто из глубины джунглей послышался хриплый лай Динго. Он долго прислушивался. Поскольку лай не повторялся, Томек предположил, что его разбудили леопарды, сидевшие в клетке рядом с палаткой. Томек успокоился, но заснуть не мог. Он ворочался с боку на бок, думая о товарищах, охотившихся на окапи. Сколько времени еще будет длиться их охота? Удастся ли им поймать странное животное? Потом Томек стал думать об отце. Что он сейчас делает? Наверное, за это время ему уже удалось приручить горилл.

Внезапно ему показалось, что вблизи лагеря послышался сдавленный крик. Внимательно прислушиваясь, Томек некоторое время лежал неподвижно. Правой рукой он нащупал твердую, холодную рукоятку револьвера, всегда лежавшего рядом на постели. За стеной палатки, в клетке неспокойно метались леопарды; они били хвостами о железные прутья и гневно рычали. Неожиданно Томек заметил на фоне освещенной лунным светом полотняной стены палатки тень неопределенной формы, не то животное, не то человек.

Томек почувствовал ускоренное биение сердца. Плотно закрытый вход в палатку вдруг широко распахнулся. На четвереньках в палатку влезло странное существо. Оно бесшумно стало подкрадываться к постели Томека. Томек замер: в серебристых лучах он увидел огромного леопарда.

«Леопарды выбрались из клетки», — подумал он. В этот момент мнимый леопард стал на дыбы. Ужасные, косматые передние лапы потянулись к испуганному мальчику. Томек увидел кривые когти. Он вспомнил фетиш, взятый из дупла баобаба. Ему показалось, что это леопард пришел за своими останками, спрятанными в восковом шаре. От ужаса на голове у Томека зашевелились волосы. Но тут он увидел блеск глаз пришельца. Не долго думая, Томек выхватил револьвер из-под одеяла, два раза выстрелил, целясь между глаз нападающего, и крикнул:

— На помощь!

Почти одновременно с криком Томека в лагере раздался ужасный вой. Вокруг палаток загорелась отчаянная битва. Перед лицом реальной опасности Томек быстро пришел в себя. Он отбросил испуганного Самбо, пытавшегося задержать его в палатке, и у самого выхода наткнулся на огромного Инуши, который с ножом в зубах бил прикладом винтовки напавшее на него существо в леопардовой шкуре. Пришедшие в ужас носильщики разбежались во все стороны и только масай, как и положено потомку великого племени воинов, громил врага. Он работал прикладом винтовки как молотом, потому что в огне борьбы не было времени целиться. Под его мощными ударами нападающие валились на землю. Огромный «леопард» с развевающейся на голове шкурой животного прыгнул Инуши на спину. Инуши упал на колени, но сразу же поднялся на ноги с ужасным грузом на плечах и, резко пригнувшись к земле, перебросил противника через себя. Он отбросил винтовку, подмял под себя мощное тело противника и схватил нож, который держал в зубах. Странное животное застонало совсем по-человечески.

Целая свора леопардов бросилась на Инуши. Томек до крови закусил губы и раз за разом стал нажимать на курок револьвера, стреляя до тех пор, пока металлический щелчок не дал ему знать, что кончились патроны. Верный Самбо, несмотря на охвативший его ужас, сразу же подбежал к Томеку и подал ему штуцер. Мальчик схватил ружье. Раздались выстрелы. Атака леопардов стала ослабевать. Оправившись от первого страха, к защитникам лагеря присоединились несколько бугандцев. В этот момент в темном лесу послышались винтовочные выстрелы. Томек подумал, что это, пожалуй, подходит неожиданная помощь. Люди-леопарды стали отступать в чащу джунглей. Бугандцы, по-видимому, заметили это, потому что с громким криком бросились преследовать бегущих врагов. На поле боя рядом с Томеком остались только Самбо и неустрашимый Инуши.

Томек облегченно вздохнул: опасность миновала. Он уже не сомневался, что Смуга и боцман в последний момент пришли на помощь, потому что вблизи послышался хриплый лай Динго. Из лесу время от времени слышались выстрелы и боевой клич бугандцев.

Томек подошел к неподвижно лежавшему на земле существу. Подняв звериную шкуру, он увидел мертвого негра. Теперь он понял все. На лагерь совершили нападение негры, переодетые леопардами. Томек побледнел и в бессилии опустился на землю.

«Я стрелял в людей, — с ужасом подумал он. Убил того в палатке и... еще многих других...»

Рассудок говорил ему, что другого выхода не было, ведь он должен был защищаться от нападения, но несмотря на это Томек дрожал, как в лихорадке.

— Боже мой, я убил человека, — прошептал он побледневшими губами и зарыдал.

Таково было боевое крещение юного Томека Вильмовского.

Пока Томек боролся со своими мыслями. Самбо и Инуши подбросили в костер хвороста. Они смотрели на Томека, но не смели к нему подойти. Они были убеждены, что храбрый белый буана огорчен, увидев, как мало он убил врагов. В конце концов Самбо осмелел. Он подошел к Томеку и стал его утешать:

— Буана, буана! Ты не печалься, тот негр в палатке тоже труп. Ты убить множество, очень много плохие люди. Ты победить. Теперь все негры будут петь о белый буана, который стал великий воин. О, мама! Самбо тоже хотеть быть таким великим воином! Томек посмотрел на Самбо и ответил:

— Не говори так, Самбо. Честное слово, я не хотел никого убить. Неужели ты этого не понимаешь?

— Самбо понимать, он видеть, как белый буана стрелять. Буана великий воин!

— Но я не знал, что это люди!

— Это ничего, белый буана не бояться ни лев, ни соко, ни человек-леопард.

Самбо никак не мог понять Томека, который тоскующим взглядом смотрел на джунгли, ожидая появления оттуда возвращающихся друзей. Ведь он слышал их выстрелы в джунглях. Только друзья могли его утешить.

Но пока Смуга и боцман, которых так высматривал Томек, показались на поляне в окружении оживленно кричавших негров, прошло довольно много времени. Охотники крепко обняли храброго мальчика и сразу же приступили к перевязке раненых. Выяснилось, что во время короткой, но жестокой схватки пало немало жертв. В кустах они нашли мертвого бугандца, которого люди-леопарды задушили до начала атаки. Два носильщика были серьезно ранены. Правда, потери нападающих были значительно больше — только в лагере погибли шесть из них.

Увидев убитых, боцман воскликнул:

— Ах, чтоб тебя, милый браток! Ты же здесь провел регулярную битву! Нечего говорить, настоящая война. Я и не думал, что ты такой молодец! Но и мы хорошо наложили им в лесу.

— Как это получилось, что вы вовремя пришли на помощь? — спросил Томек, когда прошло первое волнение, вызванное встречей.

— Это, Томек, странная история. Ты выиграл битву, а мы в это время понесли позорное поражение, — сказал Смуга. — На протяжении многих дней мы не могли обнаружить следов окапи. Но в конце концов счастье нам улыбнулось. В болотистой чаще мы увидели стадо этих редких животных, состоявшее из нескольких голов. С большим трудом нам удалось отбить от стада самку с детенышем. Мы преследовали их две ночи и два дня. Благодаря чуткости Динго мы могли следить за ними и в темноте. Пугливые животные уже стали терять силы. Преследуя их, мы подошли довольно близко к нашему лагерю. Тогда случилось то, чего мы никак не ожидали. Между нами и животными очутились люди в леопардовых шкурах, которые с ужасным воем бежали по направлению к лагерю. Обеспокоенные этим, мы бросились вслед за ними. Но мы не могли быстро бежать, так как до крайности устали, преследуя окапи. Поэтому люди-леопарды значительно опередили нас. Вскоре мы услышали стрельбу, доносившуюся из лагеря, и обеспокоились еще больше.

— Ах, боже мой! Это значит по моей вине ваши труды оказались напрасными, — опечалился Томек. И подумать только, что виновата предательская птица-медовед, которая вместо улья привела нас к таинственному дуплу в баобабе.

Смуга внимательно наблюдал за взволнованным мальчиком. Он был зол на себя, что не смог предупредить нападения. Он предвидел, что Вильмовский будет гневаться за это на него, поэтому придвинулся к Томеку и сказал:

— Не думай теперь об окапи. Эти животные обитают в таких дебрях, что поймать их живыми невозможно. В болотистых джунглях нельзя устроить крупную облаву. Несмотря на то, что окапи порядком измучились из-за нашего преследования, нам никак не удавалось приблизиться к ним на длину лассо. В лучшем случае нам удалось бы их застрелить. Однако я этих животных видел собственными глазами, что тоже кое-что значит. Мне очень неприятно, что поступил опрометчиво, подвергнув тебя опасности встречи с враждебными племенами туземцев. Впервые тебе пришлось стрелять в людей. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Помни, что все люди имеют священное право защищать свою жизнь. Поэтому не печалься напрасно. Лучше расскажи мне, что здесь происходило во время нашего долгого отсутствия.

Вижу, что ты не терял времени даром — в клетке сидят два великолепных леопарда.

Слова Смуги принесли Томеку облегчение. Он тяжело вздохнул и стал рассказывать все, что произошло в лагере в отсутствие Смуги. Закончив рассказ, Томек сказал:

— Хантер прав, утверждая, что в глубине Африки есть много необычного. Но я никак не думал, что здесь мы встретим птиц, направляющих людей в засаду, или негров, подражающих диким хищникам.

— Видно, этот медовед птичка умная, но и хитрая вдобавок, — сказал боцман Новицкий. — Но вот зачем негры переодевались леопардами, никак не пойму. Ведь напасть на лагерь они могли без всякого маскарада!

— Ты совершенно уверен, что нападающие подражали леопардам во всем, даже в движениях? — спросил Смуга у Томека.

— Да, я обратил на это внимание, — ответил Томек. — Увидев одного из них, ползущего на четвереньках в палатке, я сначала подумал, что это леопарды вылезли из клетки.

— Все это очень напоминает мне событие, рассказ о котором я слышал от миссионеров из Дуала[53]. Они говорили, что встречали негров, свято убежденных в том, что могут превращаться в леопардов. Они пытались во всем подражать этим хищникам. Ходили на четвереньках, привязывали к рукам и ногам когти леопардов, чтобы их следы были похожи на следы хищников, своим жертвам они перегрызали вены на шее.

— Если бы я не видел собственными глазами бугандца, у которого перегрызено горло, никогда бы не поверил в такие сказки, — вмешался боцман. Неужели это возможно, чтобы человек вел себя, как животное?

— Мне это тоже казалось странным, — ответил Смуга. — Я и раньше знал, что на Черном континенте существует множество тайных союзов или кланов[54]. Люди-леопарды — один из таких кланов. Самое ужасное в этом то, что нормальные люди превращаются в леопардов отнюдь не добровольно. Миссионеры мне рассказывали, что люди-леопарды пьют из человеческого черепа волшебный напиток, приготовленный из крови убитой человеческой жертвы. Этот напиток они тайно добавляют к пище избранного заранее кандидата. Всеобщая вера в волшебное действие напитка столь велика, что, выпив микстуру и узнав о ее таинственной мощи, новопосвященный член клана без возражений вступает в тайное сообщество. Все новопосвященные получают приказ принести в жертву одного из членов своей семьи, которого доставляют в укромное место, где люди-леопарды совершают ритуал человеческого жертвоприношения. Только после этого новый член клана получает право участвовать в жизни клана, в частности, в совершаемых кланом убийствах и грабежах.

Среди охотников воцарилось тяжелое молчание. Первым прервал его Томек:

— Если рассказ миссионеров правдив, то люди-леопарды — это страшнейшие преступники. Давайте как можно скорее вернемся к папе.

— Лучше всего собрать барахло и отправиться восвояси на рассвете, — поддержал друга боцман Новицкий. — Вместо окапи у нас есть пойманные Томеком леопарды. Лучше синица в руках, чем журавль в небе!

— Вы правы, нам следует примириться с поражением. Мы не только не поймали окапи, но и потеряли одного из членов экспедиции, — тяжело вздыхая, согласился Смуга. — В обратный путь мы направимся на рассвете.

— Но мы не можем уйти отсюда столь внезапно, — возразил Томек. — Мы должны перед уходом проверить, нет ли леопардов в устроенных мной ловушках.

— Хорошо, на это нам хватит нескольких часов, — ответил Смуга.

Участники неудачной охоты на окапи решили пойти спать, а Томек с Инуши должны были весь остаток ночи бодрствовать, чтобы не допустить нового нападения на лагерь.

Несмотря на то, что звероловы накануне очень устали, они сорвались с постелей ранним утром. Им хотелось как можно скорее оставить место своего двойного поражения. Они скромно похоронили погибшего бугандца, положили в братскую могилу шесть убитых людей-леопардов. После похорон Томек, Смуга и боцман отправились в джунгли, чтобы проверить ловушки, расставленные Томеком. К своему удивлению, вместо леопарда они обнаружили в ловушке крупного дикого кабана. Это был очень интересный представитель африканской фауны. Однако нечего было и думать о том, чтобы перенести тяжелое животное на основную базу экспедиции. С гибелью бугандца число носильщиков уменьшилось, кроме того надо было нести не только клетки с пойманными леопардами, но и двух раненых бугандцев. В результате охотники решили до предела навьючить ослов и делать короткие дневные переходы.

Боцман отправился в лагерь за неграми, которые должны были помочь достать кабана из ямы. Смуга и Томек остались у ловушки. От нечего делать они стали наблюдать за обезьянами, резвившимися на окружающих деревьях. Динго бегал по лесу. Охотники заметили его отсутствие только тогда, когда услышали отрывистый лай собаки, доносившийся издалека.

— Ого, Динго обнаружил дичь! — воскликнул мальчик.

— Наверное, обезьяны, — равнодушно ответил Смуга. — Позови собаку сюда!

Но, несмотря на зов, Динго не возвращался. Его хриплый лай становился все ожесточеннее и требовательнее. Встревоженные охотники бегом направились в сторону, откуда слышался лай. Увидев хозяев, Динго радостно залаял и стал носом и лапами разгребать настил на ловушке, о которой Томек совершенно забыл.

— Ну и растяпа я! — воскликнул Томек, заглядывая в яму. — Я совсем забыл об этой ловушке, и попавший сюда дикий ослик погиб бы с голоду! Хорош, Динго, хорош! Не волнуйся, мы сейчас выпустим маленького, красивого дикого ослика на волю.

— Вместо окапи мы поймали леопардов, кабана и ослика, — подвел итог Смуга, в свою очередь заглядывая в яму. — Надо его освободить, потому...

Смуга не закончил фразы. В мрачной яме он увидел нечто такое, от чего у него перехватило дыхание... Не говоря ни слова, он прыгнул на дно ямы.

Внимательно рассмотрел животное, принятое Томеком за дикого осла.

Заглядывая в ловушку, Томек говорил:

— Бедный ослик сидит в ловушке уже несколько дней. Он, видимо, еле держится на ногах. Его надо сейчас же накормить.

Смуга подавил волнение, взглянул на Томека и сказал:

— Ты и в самом деле в сорочке родился! Как хорошо, что я тебя не взял на охоту за окапи!

— А в чем дело? — тревожно спросил Томек. Увидев испуганное выражение мальчика, Смуга улыбнулся.

— Знаешь ли ты, что за животное попало в твою ловушку? — спросил он.

Томеку внезапно пришла в голову невероятная мысль. Он одним прыжком очутился внизу, рядом со Смугой. Сначала он внимательно осмотрел испуганное животное, потом обратился к Смуге:

— Неужели... это?

— Да, это окапи!

Томек онемел от радости. Потом покраснел и торжествующе крикнул:

— Ура! Победа!

Перепуганный окапи забился в угол ямы.

— Да, это большой успех, но не кричи, пожалуйста, потому что животное готово околеть со страху.

— По-видимому, это один из окапи, которых вы так долго преследовали, — догадался Томек.

— Нет сомнения, что малыш случайно попал в ловушку, а самка, спасаясь от преследования, побежала дальше, — добавил Смуга.

— Помогите мне выбраться из ямы. Я приведу на помощь боцмана и негров. Мы должны доставить окапи в лагерь, — лихорадочно говорил Томек.

— Согласен, полезай ко мне на плечи!

Дрожа от радости, Томек позвал Динго и побежал в лагерь. На полпути он встретил товарищей, несших клетку и сети.

— Победа! Победа! Мы поймали окапи! — воскликнул Томек, еле переводя дух от быстрого бега.

Услышав радостную новость, боцман немедленно глотнул рому из манерки и последовал за Томеком к ловушке.

Все стремились как можно скорее увидеть незнакомое животное. С большими предосторожностями они подняли его из ямы. Молодой окапи был так изможден, что не оказывал сопротивления. Животное походило одновременно на осла и жирафу. Огромные уши делали окапи похожим на осла, а более высокое спереди туловище, длинная шея и небольшие рожки на конусообразной голове напоминали жирафу. Животное было покрыто нежным, блестящим, черным мехом, и только голова по бокам и горло были белые. Ноги животного оказались покрыты необыкновенно оригинальным узором, состоявшим из перемежающихся черных и ярко-белых полос.

Охотники посадили окапи в клетку и понесли в лагерь. Смуга приказал построить небольшую загородку, куда и впустили испуганное животное. Опытный зверолов знал, что приручить дикое животное лучше всего, оказывая ему помощь тогда, когда оно изнурено. Заботу о диком кабане он предоставил Томеку и боцману, а сам проводил время в лагере у окапи.

Таким образом, в этот день они не могли отправиться в обратный путь на базу. Чтобы взять с собой всех пойманных животных, надо было подождать выздоровления раненых носильщиков. Поэтому звероловы решили остаться на некоторое время в лагере. Смуга тщательно расставлял вокруг лагеря и проверял часовых, чтобы предупредить возможное вторичное нападение людей-леопардов. Однако все эти предосторожности оказались ненужными.

Три друга часто отправлялись в саванну на охоту. Негры с удовольствием приносили в лагерь убитых зебр и антилоп; по вечерам вокруг лагеря чувствовался вкусный запах жареного мяса.

Спустя две недели охотники решили, что возвращаться на базу экспедиции уже можно. Томек усердно помогал в постройке просторной клетки из бамбука для окапи. Животное уже привыкло к людям и принимало пищу из их рук. По-видимому, сказывалось присутствие в лагере родственников окапи — ослов. Смуга на несколько часов ежедневно впускал их в загородку окапи. Вскоре между животными воцарилось полное согласие, что радовало охотников, опасавшихся гибели окапи от тоски по матери.

Наконец, в один прекрасный день, на рассвете, охотники свернули лагерь и направились в обратный путь. Из-за недостатка носильщиков им приходилось часто останавливаться на длительный отдых, во время которого они охотились и собирали корм для животных. Добывать корм в джунглях было не легко. Для дикого кабана они собирали корни и луковицы растений, хотя он охотно пожирал обезьянье мясо, которым кормили леопардов.

Меньше всего забот доставлял окапи. Его клетку с широко расставленными бамбуковыми прутьями ставили прямо в кусты, и добродушное животное с аппетитом объедало листья.

Караван пробирался через дремучие джунгли десять дней. Иногда они слышали звуки тамтамов, но встречавшиеся по дороге пигмеи их не беспокоили. Дружественное племя бамбьюттов уже успело сообщить соседям о появлении в лесу странных белых людей, которые ловят живых животных и раздают ценные подарки. Встречая пигмеев, Смуга дарил им соль, табак и бусы, а пигмеи показывали ему удобные проходы в джунглях и даже помогали нести клетки с животными.

На одиннадцатый день пути, в самый полдень, Смуга обнаружил, что караван находится уже вблизи главной базы. Охотники стали время от времени стрелять вверх из винтовок, чтобы сообщить товарищам о своем возвращении. Легко себе представить волнение и радость Томека, когда около четырех часов пополудни он услышал ответные выстрелы.

Вскоре караван очутился на лесной поляне, над которой на высокой мачте реял польский флаг. Вильмовский, Хантер и негритянское население лагеря выбежали встретить товарищей. Охотники обнимали друг друга, целовались, а негры танцевали от радости. Даже масаи, забыв о присущем им чувстве собственного достоинства, шутили и веселились вместе со всеми.

Вильмовский радостно обнял сына. Он отстранил его от себя на длину руки, чтобы лучше видеть. Мальчик возмужал и стал серьезнее.

— Ты уже совсем взрослый мужчина, — шутил Вильмовский.

— Ты разинешь рот от удивления, Андрей, когда узнаешь, что твой сын провел регулярный бой с людьми-леопардами. Ого! Это была и в самом деле крупная победа! Я сам насчитал шесть трупов в лагере, — сообщил боцман Новицкий.

Лицо Вильмовского, несмотря на загар, побледнело. Он взглянул на сына, потом обратился к Смуге, который тяжело вздохнул и сказал:

— Да, Андрей, это правда. Томек получил первое боевое крещение и... командовал боем. Несмотря на неожиданное нападение, он потерял всего лишь одного человека, тогда как потери врага составили шесть воинов. Когда мы с боцманом были на охоте, негры, переодетые леопардами, опьяненные каким-то наркотиком, напали на нашу стоянку. Дело было ночью. Даже и сейчас мне трудно поверить, что Томек сумел защитить себя и лагерь от целой толпы диких воинов. Мы с Новицким прибыли к концу жестокого боя. Верный Инуши заслуживает особой благодарности, хотя и бугандцы тоже отличились. Однако это длинная история, займемся сначала животными.

Вильмовский подошел к масаю. Он крепко пожал его жилистую руку, а потом поблагодарил всех бугандцев. В конце подошел к сконфуженному мальчику и сказал:

— Я поражен известием, которое услышал. Что же сказать тебе об этом? Я рад, что ты вернулся целым и невредимым, и поздравляю тебя как мужчина мужчину.

Вильмовский крепко пожал руку сыну, который стоял, силясь преодолеть волнение.

XXII

Охота на слонов и жираф

Трудно описать радость, воцарившуюся в лагере после возвращения Томека и его товарищей. Этой ночью никто не думал о сне. В честь благополучного возвращения друзей Вильмовский раздал всем увеличенные порции продуктов из неприкосновенного запаса, который теперь можно было уже нарушить. Ведь экспедиция должна была в ближайшее время вернуться в Буганду, где не было недостатка в продуктах. Поэтому все участники экспедиции лакомились консервами, сухарями и фруктами, а разговорам не было конца. У всех было что рассказать и все стремились узнать о приключениях других. Оказалось, что Вильмовский и Хантер тоже не теряли времени даром. Благодаря их заботам гориллы почти привыкли к неволе. Они не только освоились с видом людей, но охотно пребывали с ними. Это, в частности, касалось молодой гориллы. Она почувствовала в Вильмовском друга. Сновала за ним как тень и, в конце концов, перешла из клетки родителей в его палатку, где для нее устроили постель с подушкой и одеялом. Молодая горилла стала лучшим посредником между родителями и людьми. Именно благодаря ей гориллы быстро примирились со своим положением.

Впрочем, это был не единственный успех звероловов, оставшихся в лагере. Они поймали и уже почти приручили нескольких африканских мартышек зеленоватого цвета. Из других видов они поймали краснобрюхую мартышку Лаланда и голуболицую мартышку. Кроме того, им удалось схватить пять павианов с длинными мордами, похожими на собачьи.

Успех экспедиции привел охотников в превосходное настроение. Не меньше радовались негры, которые пели, танцевали и ели всю ночь.

Так прошло три дня. Носильщики отдохнули, так что можно было думать о возвращении. Вильмовский предлагал закончить охоту в Буганде, вблизи впадения реки Котонги в озеро Виктория, потому что он хотел нанять там для перевозки животных в Кисуму английский пароход, курсирующий по озеру. Таким образом, им удалось бы избегнуть длинного и трудного похода и значительно выиграть во времени. Перевозка животных на пароходе гарантировала удобства и их сохранность.

Все охотно согласились с предложением Вильмовского. Правда, Томек в глубине души мечтал поохотиться на отрогах Килиманджаро, но против предложения отца не возражал. Он понимал, что надо думать прежде всего об условиях перевозки пойманных животных. Он утешал себя тем, что до конца экспедиции еще довольно далеко. Ведь им еще надо поймать жираф, слонов, носорогов и львов. Одно лишь приручение слонов потребует не меньше двух или трех месяцев, значит, нечего опасаться, что охота скоро прекратится.

x x x

Вскоре экспедиция направилась в обратный путь через джунгли. Негры-носильщики чуть не падали под тяжестью клеток с животными. Звероловы помогали прорубать дорогу в чаще, добывали корм для животных и питание для людей, заботились о безопасности каравана. Все дни проходили в тяжелой и трудной работе. Поэтому, когда они вышли из необозримых, темных джунглей на озаренную солнечными лучами саванну, Вильмовский распорядился остановиться на длительный отдых, чтобы набрать сил для дальнейшего марша.

После отдыха они шли довольно медленно, так как приходилось часто останавливаться, чтобы добыть корм для животных. В Бени они пришли через несколько дней. Возвращение звероловов вызвало в поселке огромное воодушевление. Жители Бени проявляли особый интерес к боцману и Томеку; дело в том, что болтливые носильщики во главе с Матомбой рассказывали об их храбрости самые неправдоподобные истории. Доверчивые негры верили всему, что им говорилось. Впрочем, как они могли сомневаться в правдивости необыкновенного боя с людьми-леопардами, если белые охотники живьем поймали страшных горилл и скрывающихся в недоступных местах джунглей окапи.

Со времени памятного боя с людьми-леопардами Томек стал значительно серьезнее и скромнее, но все же, прогуливаясь по деревне, чувствовал огромное удовлетворение, видя уважение, с которым негры уступают ему дорогу.

— О, мама, это великий и могучий буана, — шептали между собой негры.Вы видите, маленький соко держит белого буана за руку как отца.

Горилла с комической важностью шла рядом с Томеком, держась рукой за его брюки, а устав, протягивала к нему косматые лапки, просясь на руки. Изумленные жители поселка дивились еще больше, когда Томек сажал обезьяну на спину Динго.

Звероловы теперь пользовались такой славой, что, когда Вильмовский стал нанимать дополнительных носильщиков, к нему пришли почти все взрослые негры, жители Бени. Вильмовский выбрал из них двадцать человек самых сильных мужчин, надеясь ускорить марш каравана. К счастью, обе лошади, оставленные здесь, дождались возвращения путешественников. Охотиться на жираф без лошадей было бы очень трудно.

В новый поход караван тронулся в полдень. Делая длинные переходы, караван скоро подошел к озеру Эдуарда. Здесь охотники сделали короткую остановку в Катве, обошли кругом озеро Георга и вдоль реки Котонги отправились на восток. Путешественники с тревогой смотрели на тучи, затянувшие небо, которые предвещали скорое наступление дождливого периода. Надо было как можно быстрее заканчивать ловлю животных.

На расстоянии двух дней похода от озера Виктория звероловы заметили вблизи реки холм, весьма подходящий для разбивки лагеря. С юга у подножия холма вилась река. На север от него тянулась саванна, поросшая акациями; с запада к холму примыкала довольно значительная территория, покрытая болотистым лесом. Близость реки и буйная растительность давали надежду на хорошую охоту. Хантер утверждал, что здесь должны быть слоны.