Утро, день, ночь

Самолет приземлился в аэропорту Аяччо, и такси доставило Стива на бульвар Наполеона, главную улицу города, протянувшуюся на север от площади Генерала де Голля до железнодорожного вокзала. Слоун договорился, что тело Гарри Стенфорда самолетом доставят в Париж, а оттуда другим самолетом — в Бостон. Не хватало только разрешения на вывоз тела.

Такси остановилось у здания префектуры. Слоун поднялся по ступеням и вошел в приемную. За столом сидел сержант в полицейской форме.

— Bonjour. Puisje vour aider «Добрый день. Чем я могу вам помочь? (фр.)»?

— Кто здесь старший?

— Капитан Дюрер.

— Я бы хотел переговорить с ним.

— А по какому поводу, позвольте спросить? — Сержант гордился своими познаниями в английском. Стив достал визитную карточку.

— Я адвокат Гарри Стенфорда и приехал, чтобы отвезти его тело в Соединенные Штаты. Сержант нахмурился.

— Пожалуйста, подождите, — и исчез в кабинете капитана Дюрера, плотно прикрыв за собой дверь.

В кабинете толпились репортеры телекомпаний и информационных агентств со всего мира. Все говорили одновременно.

— Капитан, почему в такой шторм он…

— Как он мог упасть с яхты, когда…

— Нет ли признаков убийства?

— Что показало вскрытие?

— Кто еще был на яхте?

— Прошу вас, господа, — поднял руку Дюрер. — Очень прошу. — Он оглядел кабинет. Репортеры жадно ловили каждое его слово. Как он ждал этого мгновения! «Если я не оплошаю, — подумал он, — повышение мне гарантировано. И тогда…» — Капитан, — прервал его мысли сержант, протягивая Дюреру визитную карточку Стива Слоуна и шепча ему при этом что-то на ухо.

Капитан Дюрер с отвращением посмотрел на визитку.

— Сейчас я его принять не могу, — бросил он. — Скажи, пусть придет завтра в десять утра.

— Да, капитан.

Дюрер проводил сержанта взглядом. Он никому не позволит отнять у себя шанс прославиться.

Повернувшись к репортерам, капитан широко улыбнулся.

— Так вы спрашивали…

— Сожалею, но капитан сейчас очень занят, — сообщил сержант Слоуну, вернувшись в приемную. — Он просит вас прийти сюда завтра к десяти утра.

Стив Слоун недовольно поморщился.

— Завтра в десять? Это же нелепо. Я не хочу так долго ждать.

Сержант пожал плечами.

— Это ваше право, месье. Слоун вздохнул.

— Ладно. Я не забронировал номера в отеле. Вы сможете порекомендовать мне хороший отель?

— Mais oui «Конечно же (фр.)». Я с радостью порекомендую вам отель «Коломба», дом восемь по авеню Де Пари. Слоун помялся.

— Нет ли возможности…

— Завтра в десять утра.

Слоун повернулся и вышел на улицу. А в своем кабинете капитан Дюрер радостно отвечал на вопросы репортеров.

— Почему вы так уверенно заявляете, что это несчастный случай? — спросил тележурналист. Дюрер смотрел прямо в телекамеру.

— К счастью, есть свидетель этого ужасного события. К каюте месье Стенфорда примыкает открытая палубная веранда. Вероятно, какие-то важные бумаги порывом ветра вынесло на веранду, и месье Стенфорд бросился за ними. Когда он выбежал на веранду, яхту сильно качнуло, он потерял равновесие и свалился за борт. Его телохранитель все это видел и немедленно позвал на помощь. Двигатели застопорили, но команде удалось лишь найти тело.

— Что показало вскрытие?

— Корсика — маленький остров, господа. У нас нет необходимого оборудования для проведения всесторонних исследований. Однако наши медицинские эксперты установили, что месье Стенфорд утонул. Его легкие залиты морской водой. Никаких синяков или иных свидетельств насильственной смерти не обнаружено.

— Где сейчас тело?

— Мы держим его в морге, пока оформляются документы на вывоз.

— Вы не будете возражать, если мы вас сфотографируем? — спросил один из фотографов.

Капитан Дюрер выдержал театральную паузу.

— Нет. Пожалуйста, господа, делайте все, что считаете нужным.

И тут же засверкали фотовспышки.

***

Отель «Коломба» выделялся не роскошью, а уютом и чистотой. Номер Слоуну понравился. Первым делом он позвонил Саймону Фитцджералду.

— Боюсь, история получается более длинной, чем я предполагал.

— В чем дело?

— Передо мной зажгли красный свет. Начальник полиции может принять меня только завтра утром, и тогда я все улажу. Полагаю, во второй половине дня мы уже вылетим в Бостон.

— Очень хорошо, Стив. Завтра жду твоего звонка.

***

На ленч Слоун отправился в ресторан «Ла Фонтана» на улице Нотр-Дам, а остаток дня провел, гуляя по городу.

Аяччо, типичный средиземноморский город, по-прежнему гордился тем, что именно здесь родился Наполеон Бонапарт, и никому не давал об этом забыть. «Скорее всего, Гарри Стенфорд здесь чувствовал себя как дома», — подумал Стив Слоун.

Туристический сезон был в разгаре, и улицы заполняла крикливая толпа, говорящая на французском, итальянском, немецком и японском языках.

Вечером Стив пообедал в «Боккаччо», ресторане с итальянской кухней, и вернулся в отель.

— Мне не звонили? — с надеждой спросил он портье.

— Нет, месье.

Слоун долго лежал в постели, вспоминая свой разговор с Саймоном Фитцджералдом о Гарри Стенфорде. " — Эта женщина сделала аборт?

— Нет. Гарри этого хотел, но она отказалась. У них было бурное объяснение. Он сказал, что любит ее и хочет на ней жениться. Разумеется, то же самое он говорил десяткам женщин. Но Эмили подслушала этот разговор и той же ночью покончила с собой".

«Почему она так поступила», — задумался Стив и незаметно для себя заснул.

На следующее утро ровно в десять Стив Слоун вошел в здание префектуры. За столом сидел тот же сержант.

— Доброе утро, — поздоровался Стив.

— Bonjour, monsieur. Чем я могу вам помочь? Стив протянул сержанту другую визитную карточку.

— Мне нужно повидаться с капитаном Дюрером.

— Один момент. — Сержант поднялся, вошел в кабинет капитана и закрыл за собой дверь.

Капитан Дюрер в новенькой парадной форме давал интервью съемочной группе итальянской телекомпании. Он отвечал на очередной вопрос, глядя прямо в объектив.

— Когда я взялся за расследование этого происшествия, прежде всего я постарался убедиться в том, что смерть месье Стенфорда не носит насильственного характера.

— И вы в этом убедились, капитан? — спросил репортер.

— Абсолютно. Нет ни малейшего сомнения в том, что мы имеем дело с несчастным случаем.

— Вепе, — махнул рукой режиссер. — Теперь снимаем под другим углом и даем крупный план.

Сержант воспользовался паузой, чтобы передать капитану визитную карточку Слоуна.

— Он ждет.

— В чем дело? — рыкнул капитан. — Разве ты не видишь, что я занят? Пусть придет завтра. — Дюреру недавно сообщили, что на Корсику едет с десяток иностранных корреспондентов, в том числе из таких дальних стран, как Россия и Южная Африка. — Demain «Завтра (фр.)».

— Oui «Хорошо (фр.)».

— Вы готовы, капитан? — спросил режиссер. Капитан Дюрер улыбнулся.

— Готов.

Сержант вернулся в приемную.

— К сожалению, месье, сегодня капитан очень занят.

— Я тоже, — отрезал Стив. — Скажите ему, что от него требуется лишь подпись на сертификате, разрешающем вывоз тела. Получив этот документ, я немедленно уеду. Неужели это такой великий труд?

— Ничем не могу вам помочь, месье. У капитана очень много работы, и…

— Может кто-нибудь еще подписать сертификат?

— О нет, месье. Право на это имеет только капитан. Стив Слоун кипел от гнева.

— И когда я смогу его увидеть?

— Я предлагаю попытаться завтра утром. От слова «попытаться» Слоуна едва не взорвало. Но он взял себя в руки.

— Хорошо, попытаюсь. Кстати, как я понял, есть свидетель случившегося — телохранитель мистера Стенфорда, некий Дмитрий Камински.

— Да.

— Я бы хотел с ним переговорить. Не подскажете мне, где его найти.

— В Австралии.

— Это отель?

— Нет, месье. — В голосе сержанта слышалась жалость. — Это страна.

Стив не мог поверить своим ушам.

— Вы хотите сказать, что полиция разрешила единственному свидетелю уехать до того, как его допросили?

— Его допросил капитан Дюрер. Стив шумно выдохнул.

— Благодарю вас.

— Всегда рад помочь, месье.

Вернувшись в отель, Слоун позвонил Саймону Фитцджералду.

— Похоже, мне придется провести здесь еще одну ночь.

— В чем дело, Стив?

— Начальник полиции очень занят. Тут очень много туристов. Наверное, он ищет украденные кошельки и потерянные сумочки. Я постараюсь улететь завтра.

— Держи меня в курсе.

***

Несмотря на скопившееся раздражение, Стив не мог остаться равнодушным к красотам Корсики. Тысячемильное побережье, гранитные горы со снежными шапками, не тающими даже в июле. Сначала островом правили итальянцы, потом он перешел к французам, и сочетание двух культур дало потрясающие результаты.

За обедом в ресторане «Сан-Карлю» Слоуну вспомнилась характеристика, которую дал Гарри Стенфорду Саймон Фитцджералд: «Из моих знакомых, а круг их как ты знаешь, очень широк, он единственный понятия не имел, что такое сострадание. Инстинктами мог потягаться со стервятником, таким он был злобным и мстительным».

Что ж, Гарри Стенфорд доставлял немало хлопот и после смерти.

Шагая к отелю, Стив остановился у газетного киоска, чтобы купить последний номер «Интернэшнл геральд трибюн». На первой полосе аршинный заголовок вопрошал: «КАКОЕ БУДУЩЕЕ ЖДЕТ ИМПЕРИЮ СТЕНФОРДА?» Он заплатил за газету и уже собирался уходить, когда уголком глаза поймал заголовки других иностранных газет. Взял несколько, развернул и обомлел. Каждая давала на первой полосе статью о смерти Гарри Стенфорда, и со всех первых полос Слоуну улыбалась физиономия капитана Дюрера, главного источника информации. «Так вот, значит, чем он так занят. — Слоун побагровел. — Что ж, придется поставить его на место».

***

На следующее утро, без пятнадцати девять, Стив опять появился в приемной капитана Дюрера. Сержант отсутствовал, дверь в кабинет была приоткрыта. Стив распахнул ее и вошел. Капитан переодевался в парадную форму, готовясь к утренним интервью. Услышав шаги Стива, он повернулся к двери.

— Qu'estce que vous faites ici? C'est un bureau prive! Allez vousen «Что вы здесь делаете? Вход сюда воспрещен! Выйдите! (фр.)»!

— Я корреспондент «Нью-Йорк тайме», — представился Стив Слоун.

Дюрер тут же сменил гнев на милость.

— Проходите, проходите. Вы сказали, вас зовут…

— Джонс. Джон Джонс.

— Могу я вам что-нибудь предложить? Кофе? Коньяк?

— Благодарю, ничего не надо.

— Прошу вас, присаживайтесь. — В голосе Дюрера появились нотки скорби. — Вы здесь, разумеется, в связи с ужасной трагедией, случившейся на нашем маленьком острове. Бедный месье Стенфорд.

— Когда вы планируете отправить тело в Соединенные Штаты? — поинтересовался Стив Капитан Дюрер вздохнул.

— Боюсь, через много-много дней. Когда смерть настигает такого известного человека, как месье Стенфорд, приходится заполнять массу документов. Вы понимаете, я должен следовать инструкции.

— Думаю, что понимаю, — кивнул Стив.

— Может, через десять дней. Возможно, через две недели. — «К тому времени, — подумал Дюрер, — пресса найдет себе другую игрушку».

— Вот моя визитная карточка. — Стив протянул капитану визитку.

Дюрер бросил на нее короткий взгляд, потом пригляделся.

— Так вы адвокат? Не журналист?

— Нет. Я адвокат Гарри Стенфорда. — Стив Слоун поднялся. — Мне нужно ваше разрешение на вывоз тела.

— Если бы я мог его дать. — Дюрер печально вздохнул. — К сожалению, у меня связаны руки. Я не представляю себе…

— Завтра.

— Это невозможно. Не в моей власти…

— Я предлагаю вам связаться с вашим начальством в Париже. У «Стенфорд энтерпрайзез» во Франции несколько больших заводов. Кому-то может и не понравиться решение нашего совета директоров закрыть эти заводы и перевести производство в другие страны.

Капитан Дюрер таращился на него.

— Я…, же об этом ничего не знаю, месье.

— Зато знаю я, — заверил его Стив. — Позаботьтесь о том, чтобы к завтрашнему дню у меня были все необходимые документы. Иначе вас ждут очень серьезные неприятности.

Стив направился к двери.

— Подождите! Месье! Может быть, через несколько дней я…

— Завтра, — отрезал Стив Слоун и вышел из кабинета.

***

Три часа спустя Стиву позвонили в отель.

— Месье Слоун? У меня для вас прекрасные новости! Вы можете тотчас же получить тело мистера Стенфорда. Надеюсь, вы оцените мое содействие в…

— Благодарю вас, — прервал капитана Стив. — Частный самолет вылетит завтра, в восемь утра. Я уверен, что к тому времени все необходимые бумаги будут подписаны.

— Да, разумеется. Не волнуйтесь. Я лично прослежу…

— Хорошо. — Стив положил трубку.

Капитан Дюрер долго сидел, не шевелясь. Merde «Дерьмо (фр.)»! Как же ему не повезло! Он мог бы еще целую неделю красоваться в газетах и на экранах телевизоров!

***

Когда самолет с телом Гарри Стенфорда приземлился в международном аэропорту Бостона, их уже поджидал катафалк. Похороны назначили на третий день.

Стив Слоун сразу же доложил о прибытии Саймону Фитцджералду.

— Значит, он наконец-то дома, — кивнул Фитцджералд. — Мы станем свидетелями великого воссоединения.

— Воссоединения?

— Да. Нас ждет много интересного. В Бостон съедутся дети Гарри Стенфорда, чтобы отпраздновать смерть своего отца. Тайлер, Вуди и Кендолл.

Глава 8

Судья Тайлер Стенфорд узнал о случившемся из программы чикагской телестанции WBBM. Он застыл перед телевизором, сердце его стучало, как паровой молот. На экране возникла фотография яхты «Голубые небеса». Комментатор, остающийся за кадром, говорил:

«…в шторм неподалеку от Корсики. Там и произошла эта трагедия. Свидетелем несчастного случая стал Дмитрий Камински, телохранитель Гарри Стенфорда, но спасти своего работодателя ему не удалось. В финансовых кругах Гарри Стенфорд известен как один из наиболее…» Тайлер смотрел на экран невидящими глазами, вспоминая, вспоминая…

***

Глубокой ночью его разбудили громкие голоса. Ему четырнадцать лет. Несколько минут он вслушивается в голоса, затем крадется к лестнице, которая ведет вниз. В холле ссорятся мать и отец. Мать что-то сердито выкрикивает, отец с размаху бьет ее по лицу.

***

На экране — новая фотография. Гарри Стенфорд пожимает руку Рональду Рейгану в Овальном кабинете Белого дома. «… Один из столпов экспертной группы президента по финансовой политике, Гарри Стенфорд во многом определял решения, принимаемые…»

***

Они играли в футбол на лужайке за домом, и его брат Вуди отбросил мяч ближе к дому. Тайлер побежал за ним и услышал голос отца по другую сторону зеленой изгороди: «Я тебя люблю. И ты это знаешь!» Он замер в изумлении. Наконец-то его родители не ссорятся. А потом услышал ответ гувернантки Розмари:

«Вы женаты. Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое».

Внезапно ему судорогой свело желудок. Он любил мать и любил Розмари. А в отце видел наводящего страх незнакомца.

***

Новые фотографии на экране. Гарри Стенфорд с Маргарет Тэтчер… С президентом Миттераном… С Михаилом Горбачевым… Слова комментатора за кадром:

«Знаменитый финансист чувствовал себя как рыба в воде и с простыми рабочими, и с мировыми лидерами».

***

Он проходил мимо двери кабинета отца, когда до него донесся голос Розмари: «Я ухожу». Затем заговорил отец: «Я не позволю тебе уйти. Будь благоразумна, Розмари. Для нас есть только одна возможность…» «Не хочу тебя слушать. А ребенка я сохраню!» После чего Розмари исчезла.

***

На экране все новые образы. Гарри Стенфорд и дети перед церковью наблюдают, как гроб ставят на катафалк. Комментатор объясняет: «Гарри Стенфорд и дети у гроба… Причиной самоубийства миссис Стенфорд стало резко ухудшающееся здоровье. Согласно донесению инспектора полиции, Гарри Стенфорд…»

***

Глубокой ночью отец разбудил его, тряхнув за плечо.

— Вставай, сынок, у меня плохие новости. Четырнадцатилетний мальчик начал дрожать.

— С твоей матерью произошел несчастный случай, Тайлер.

Ложь. Он ее убил. Она покончила с собой из-за его романа с Розмари.

Об этом писали все газеты. Скандал сотрясал Бостон, и уж бульварные газетенки оттянулись вволю. Скрыть новости от детей Стенфордов не представлялось возможным. Их одноклассники изрядно попортили им кровь. В двадцать четыре часа трое детей потеряли двух самых дорогих людей. И вина за это лежала на их отце.

— Плевать я хотела, что он мой отец, — всхлипывала Кендолл. — Я его ненавижу.

— И я!

— И я!

Они хотели убежать из дому, но куда они могли бежать. И решили поднять мятеж. На переговоры отправили Тайлера.

— Мы хотим другого отца. Ты нам не нужен. Гарри Стенфорд холодно оглядел его.

— Я думаю, это можно устроить. Три недели спустя их отправили в три разные частные школы.

С тех пор дети редко видели отца. Они читали о нем в газетах, лицезрели его на экране телевизора сопровождающим красавиц или беседующим со знаменитостями, но встречались с ним только по особым случаям: на Рождество или по другим праздникам, когда их фотографировали вместе, чтобы показать всему миру, какой он любящий отец. После съемки дети отправлялись в школы или летние лагеря до следующего «особого случая».

***

Тайлер как зачарованный смотрел на экран. Заводы в разных частях света сменяли друг друга, перемежаясь с фотографиями отца. «…Одна из самых крупных корпораций, принадлежащих одному человеку. Гарри Стенфорд, создавший ее, был легендой, свидетельством… Теперь эксперты Уолл-стрит пытаются найти ответ на вопрос: что произойдет с корпорацией после смерти отца-основателя? У Гарри Стенфорда трое детей, но до сих пор неизвестно, кто станет наследником баснословного состояния и кто получит контроль над корпорацией…»

***

Ему шесть лет. Он обожает носиться по большому дому, заглядывая во все комнаты. Он знает, что в одну ему заходить запрещено. В кабинет отца. Тайлеру известно, что там проводятся ответственные совещания. Туда заходят, оттуда выходят разные люди, которым есть что сказать его отцу. Заходить в кабинет мальчику запрещено, но его неудержимо тянет туда.

Однажды, когда отец куда-то уехал, Тайлер решил проникнуть в кабинет. От его размеров у мальчика захватило дух. Тайлер стоял, глядя на огромный стол, громадное кожаное кресло, в котором сидел отец. Придет день, когда я сяду в это кресло, Тайлер. Я стану таким же важным, как отец. Он приблизился к столу, оглядел его. Десятки каких-то бумаг, многие с гербом. Тайлер обошел стол, сел в кресло отца. «Какое счастье. Я уже важная шишка», — подумал он.

— Что ты тут делаешь, черт побери? Тайлер вздрогнул, поднял голову. В дверях, багровый от ярости, стоял отец.

— Кто разрешил тебе садиться за этот стол? Мальчик задрожал от страха.

— Я…, я хотел посмотреть, как… Отец двинулся к столу.

— Ты никогда не узнаешь, что значит сидеть за этим столом! А теперь выметайся отсюда, и чтобы я тебя больше здесь не видел!

Тайлер, рыдая, убежал наверх. Потом в его комнату зашла мать, обняла мальчика.

— Не плачь, дорогой. Все будет хорошо.

— Нет…, не будет. — Его тело сотрясалось от рыданий. — Он ненавидит меня.

— Ну что ты. Ненависти к тебе у него нет.

— Я же ничего не сделал. Только сел в его кресло.

— Это его кресло, дорогой. Он не хочет, чтобы в нем еще кто-нибудь сидел.

Он плакал и плакал. Мать крепче прижала его к себе.

— Тайлер, когда мы с твоим отцом поженились, он сказал, что хочет, чтобы я стала совладелицей его компании. Он дал мне одну акцию. Тогда я восприняла его подарок как шутку. Я отдам тебе эту акцию. Став совершеннолетним, ты получишь по ней право голоса и станешь совладельцем компании.

Общее число акций «Стенфорд энтерпрайзез» равнялось ста, и одна из них принадлежала Тайлеру.

Когда Гарри Стенфорд узнал о поступке жены, он вскипел.

— И что, по-твоему, он сделает с этой акцией? Попытается установить контроль над компанией?

***

Тайлер выключил телевизор и долго сидел, переваривая свалившуюся на него новость. Он испытывал чувство глубокой удовлетворенности. Традиционно сыновья хотели добиться успеха, чтобы согреть душу отцам. Тайлер Стенфорд стремился подняться наверх с одной целью — получить возможность уничтожить отца.

Ребенком ему снилось, что отца обвинили в убийстве матери, а выносить приговор должен он, Тайлер. «Я приговариваю тебя к смерти на электрическом стуле!» — торжественно произносил он. Иногда он приговаривал отца к повешению или расстрелу. Иной раз сны казались чуть ли не явью.

***

Военное училище, в которое его отослали, находилось в штате Миссисипи, и четыре года там он прожил как в аду. Тайлер ненавидел дисциплину и жесткий распорядок. В первый год обучения он серьезно подумывал о самоубийстве. Удержало его только одно — решимость не доставить отцу такого удовольствия. «Он убил мою мать, — думал Тайлер. — Я не позволю ему убить меня».

Тайлеру казалось, что инструкторы особенно строги к нему, и он не сомневался, что здесь не обошлось без влияния отца. Тайлер не позволил училищу раздавить его. И хотя ему приходилось ездить на каникулы домой, отношения с отцом становились все более натянутыми.

На каникулы приезжали его брат и сестра, но особой теплоты между ними не было. Их отец позаботился о том, чтобы они не испытывали друг к другу родственных чувств. Братья и сестра превратились в незнакомцев, с нетерпением ожидающих окончания каникул.

Тайлер знал, что их отец — мультимиллионер, но содержание он, Кендолл и Вуди получали из наследства матери. Становясь старше, Тайлер не раз задумывался над тем, а станет ли он наследником семейных богатств. Тайлер не сомневался, что его, брата и сестру лишали того, что принадлежало им по праву. "Мне нужен адвокат, — решил он. В этом сомнений не было, но из этой мысли Тайлер сделал неординарный вывод:

— Я должен стать адвокатом".

Отец, услышав о его планах, отреагировал мгновенно:

— Значит, ты намереваешься стать адвокатом? Полагаю, ты думаешь, что я устрою тебя в «Стенфорд энтерпрайзез»? Так вот, забудь об этом. Я не подпущу тебя к своей компании на пушечный выстрел.

***

Когда Тайлер окончил юридическую школу, он мог бы найти работу в Бостоне. Благодаря своей фамилии он без труда получил бы место в одной из известных компаний, но Тайлер предпочел уехать подальше от отца.

Он начал практиковать в Чикаго. Поначалу ему пришлось нелегко. Он не делал упора на родство с Гарри Стенфордом, поэтому клиентов у него было немного. Однако Тайлер быстро выяснил, каким влиянием на бизнес обладают политики и сколь важны хорошие отношения с Ассоциацией адвокатов центрального округа Кука. Ему предложили работу в окружной прокуратуре. Тайлера отличали острый ум и трудолюбие, так что вскоре на него уже не могли нахвалиться. Он неоднократно представлял в суде обвинение и практически всегда подсудимый попадал за решетку.

Тайлер быстро поднимался по ступенькам служебной лестницы, и пришел день, когда труды его были вознаграждены: Тайлера избрали судьей округа Кука. Он надеялся, что отец наконец-то похвалит его. И жестоко ошибся.

— Ты? Окружной судья? Господи, да я не доверил бы тебе судить и конкурс пекарей!

***

Судья Тайлер Стенфорд, невысокий, чуть полноватый, с глазами-буравчиками и жестким ртом, не обладал харизмой и обаянием отца. К его достоинствам относился разве что зычный голос, идеальный для зачтения обвинительного приговора.

Тайлер Стенфорд был скрытным человеком. Свои мысли он предпочитал держать при себе. В свои сорок лет он выглядел гораздо старше. Тайлер гордился тем, что у него отсутствовало чувство юмора. Жизнь, полагал он, слишком сурова, и веселью места в ней нет. Из развлечений он признавал только шахматы. Раз в неделю приходил в местный клуб и неизменно выигрывал.

А вот юристом Тайлер Стенфорд был блестящим, коллеги очень уважали его, часто обращались за советом. Мало кто знал, что он из тех самых Стенфордов. Тайлер никогда не упоминал имени отца.

Комнаты судей находились в четырнадцатиэтажном здании криминального суда округа Кука, на углу Двадцать шестой улицы и Калифорния-стрит. К парадному входу вели широкие каменные ступени. Район этот славился высоким уровнем преступности, поэтому у двери висела табличка:

«СОГЛАСНО РАСПОРЯЖЕНИЮ СУДА, ОБЫСКУ ПОДЛЕЖАТ ВСЕ ВХОДЯЩИЕ В ЗДАНИЕ»

Здесь Тайлер проводил дни напролет, ведя судебные процессы, связанные с ограблениями, разбоями, изнасилованиями, перестрелками, поножовщиной, убийствами. Безжалостный в приговорах, он получил прозвище Вешатель. Весь день он выслушивал обвиняемых, ссылавшихся на бедность, тяжелое детство, разрушенные семьи и сотню других причин, вроде бы побудивших их к совершению преступления. Тайлер не принимал ни одну. Преступление есть преступление, и оно требует наказания. Вынося приговор, он всякий раз вспоминал отца.

***

Коллеги Тайлера Стенфорда практически ничего не знали о его личной жизни. Женился он неудачно, развелся, теперь жил один в маленьком домике с тремя спальнями на Кимбарк-авеню в Гайд-парке. Район Гайд-парка каким-то чудом пощадил великий пожар 1871 года, так что дома там сохранились с прошлого века. С соседями Тайлер не поддерживал никаких отношений, и они понятия не имели, где и кем он работает. Трижды в неделю к нему приходила домработница, но все покупки Тайлер делал сам. Раз в неделю, по пятницам, он ездил в «Харпер-Холл», маленький торговый центр неподалеку от его дома, или в «Продовольственные товары мистера Джи», или в «Медичи» на Сорок седьмой улице.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.