Тайна стонущей пещеры

Зинка даже притихла вся и стояла, затаив дыхание, крепко прижав грязные ладошки к груди. Какой простор, какое тепло! А ведь там, внизу, ребятам казалось, что самого жаркого солнца не хватит растопить холод, которым напитало их тела сырое подземелье. Когда они глядели так, растерянные и растроганные, на раскинувшийся перед ними светлый мир, в отверстие пещеры могучей струей ворвался воздух, вихрем закружился в маленьком зале. И тут ребята услышали, как по ходам пещеры стал удалятся в утробу горы глухой, похожий на стон, звук. "Так вот отчего стонет пещера, - разочарованно подумал Сбитнев. Оказывается, никакой тут тайны нет. Все так естественно и просто".Этот маленький зал с неровными, ребристыми стенами был чем-то вроде камеры гигантского свистка. "Только почему звук стал глухой и хриплый? - удивился Витя. Он вспомнил, что пещера изменила голос в тот момент. когда они осматривали выход наверх. Вверху стал тогда рождаться стон. Он нарастал, усиливался, и вдруг раздался взрыв, будто в горле пещеры что-то лопнуло... Размышления Сбитнева прервала Вера Алексеевна : - Ну, ребята, давайте выбираться на волю! - весело сказала она и стала осторожно спускаться по стене воронки.
      ВОТ ТЕБЕ И КОРКИН!
      Возле сельской больницы собрался весь отряд. Поодаль у дороги стояли взрослые. Среди них дед Пахом, шофер дядя Гриша, продавщица Леночка и счетовод Аполлон Никитич. Звеньевая Фрося взволнованно рассказывала: - ...Дошли мы до этого места, аж мороз по коже... Под ногами обрыв, а дальше, сколько ни светлли, ничего не видно. Темнища жуткая, и гул стоит! То ли водопад подземный, то ли еще что, но только так и грохочет, так и грохочет, как на мельнице. Мы - обратно. Идем, слышим голоса. А это наши вернулись, а под ногами у них связанный бухгалтер наш, Рязанов. А он, оказывается, и не Рязанов вовсе, а иностранец-шпион. - Вот гад! - А ведь как подстраивался... Рубаха-парень! Поди раскуси такого. - Под переселенца подкрасился. Из Рязани, мол, приехал. - А еще кое-кто из наших девок по нем с ума сходил, - и все повернули головы в сторону бледной, испуганной продавщицы Леночки. Она покраснела и потупилась. - Он, паразит, хотел и меня в свои сети затянуть, - торопился "раскрыть душу" Аполлон Никитич. - Все на мою слабость нажимал. Как вечер, так водку тащит. Думал, что я за рюмку душу продам. Все мне твердил: дескать, и одинокий ты, и бед домный, и в тюрьме побывал, жизнью обижен. Так говорит, умей ловить свое счастье. Да не на того напал! - запальчиво крикнул счетовод. Только тут все заметили, что нос Аполлона Никитича покраснел больше обычного и глаза подернуты глянцем. - Вы не смотрите, что я выпил немного. Может последний раз это, для очищения души, - оглядел он всех виновато. - Ведь он ее, душу-то мою, наизнанку вывернул. Мне Елизавета Петровна велела до времени потакать ему. Вот сидим, выпиваем, он мне райскую жизнь расписывает, какая ожидает меня в будущем по его милости. Я головой киваю, улыбаюсь, а у самого в душе все клокочет. Так бы схватил его и задавил на месте, - потряс Аполлон Никитич жилистыми руками. - Как после такого дела не выпить? - снова окинул он всех извиняющимся взглядом. - Что с Федором-то, Фрося? - тронула девушку за руку пожилая колхозница. Фрося заговорила снова: - Ну, дальше видим, идут Елизавета Петровна с Петром и мешок со взрывчаткой тащат - в пещере нашли... Ждем-пождем, а Федора и учительницы нету и нету. Чуем, дело неладное. Кинулись искать. Долго бродили. Думали, уж и не найдем. Хотели было возвращаться, да собачка выручила. Слышим, скулит, тявкает. Пошли дальше и нашли: бегает собачка, фонарь стоит, горит, а возле него на боку лежит Федор. А кровищи под ним... - Кто же это его? - О, господи! Мать-то узнает, так снопом срезанным и ляжет, - всплеснула руками пожилая колхозница. На шум из окна больницы выглянула Елизавета Петровна, прикрыла створки. Она стояла в коридоре и поглядывала на белую застекленную дверь операционной. Наконец из двери вышла седоволосая женщина-врач. - Как там Федор, Марья Сергеевна? - Все пока без сознания. Сейчас сделали ему переливание крови: очень много потерял. Рана опасная. Но если нож не был отравлен, спасем парня. Марья Сергеевна что-то тихо сказала сестре в белом халате и зашла в соседнюю комнагу. Там вторая сестра бинтовала плечо Шарому. У открытого окошка сидел на стуле Коркин. Лицо его было раскрашено зеленкой. Возле Васи стояла Вера Алексеевна. - Как самочувствие? - спросила врач Николая Арсентьевича. - Бодрое, как говорят моряки, - отшутился тот. - Недельки через две и на ринг выходить можно будет, - посмеялась в свою очередь врач. - Хорошо, что кость не потревожена. - Она подошла к Коркину: - Ну, а ты, молодец, как себя чувствуешь? - Он у нас герой! - улыбаясь, кивнул головой Шарый и серьезно закончил: Достоин правительственной награды. Буду ходатайствовать! - Вот тебе и Коркин! Слыхали, медалью, а то и орденом наградят, немедленно доложила взобравшаяся на изгородь Зинка нетерпеливо топтавшимся внизу ребятам, - кто бы подумал?! - Все с девчонками водился, а тут шпиона задержал!.. - У-у-у, как его разукрасили! - последовало новое сообщение. - А Николая Арсентьевича совсем не видно, - Зинка спрыгнула на землю, придержи ваясь за плечо Сбитнева. - Все лицо у Васьки в зеленке, - зачем-то пощупала она свои щеки. - Наверное, больно ему! - проговорила Оля Пахомова. - Поплачь, жалелыцица! - насмешливо бормотнул Сбитнев, не терпевший никакой сентиментальности. Зинка вспыхнула: - А что? Завидки берут? Ты всегда себя таким героем ставишь! - Дурочка... - беззлобно оборвал ее Сбигнев. - Ничего ты еще не понимаешь. Он медленно отошел от ребят и сел на толстое бревно, лежавшее у ограды. - И все понимаем! Не полез бы ты в пещеру - ничего бы с Васей не случилось, - заступилась за Зинку Оля. - Смельчак нашелся!.. - она повернулась к Шумейкину: - Ты чего это толкаешься, к калитке жмешься? Что тебе, места не хватает? - Никто не толкается, - попятился Шумейкин и наступил на ногу Гале Пурыгиной. - Ой, медведь, второй раз наступает, - вскрикнула та. Но Шумейкин не дослушал ее. Он заметил, что дверь больницы открылась, и бросился навстречу Коркину, опережая радостно повизгивающего Тузика. - Поздравляю, Вася! Здорово! Молодец! Я всегда знал, что ты у нас геройский! Зинка подбежала к мальчикам и оттолкнула Шумейкина: - Уйди отсюда! Поздравитель нашелся! Трус несчастный. В жизнь таких не видала! Ребята окружили Коркина. - Вася, расскажи, как ты его поймал? - Очень страшно было? - А он в тебя стрелял? - наперебой сыпались вопросы. Коркин ничего не отвечал. С удивленной и восторженной улыбкой на лице он только вергел во все стороны головой и быстро моргал синими счастливыми глазами. Вера Алексеевна и Николай Арсентьевич простились у дверей больницы. - Что ж, Николай Арсентьевич, мне пора! - сказала учительница. - Возвращаетесь в город? - Нет. Мы ведь только половину маршрута прошли. Сейчас едем в Лазурное. Завтра будем осматривать сталактитовые пещеры. - Или вам мало Стонущей пещеры? - Эта не для туристов. Пойдем с ребятами в обжитые, хоженые. А вы как, здесь остаетесь? - Нет. Сейчас за мной приедет наша машина. - Ну, тогда до встречи! - До скорой встречи, Вера Алексеевна! В городе, - он крепко пожал ее руку левой рукой.
      Сбитнев сосредоточенно строгал перочинным ножичком прутик, а сам, скосив глаза, наблюдал за ребятами. Они со всех сторон окружили Коркина, жали ему руки, хлопали по плечу. Сбитневу тоже хотелось поздравить Коркина, но что-то удерживало его. Он никак не мог еще убедить себя, что Коркин, этот "Ягодка", сумел совершить подвиг. А Вася уже не раз бросал на него удивленный, ожидающий взгляд. "Еще подумает, что завидую!" - обозлился на себя Сбитнев и поднялся было с бревна, но заметил у калитки Веру Алексеевну, снова сел и стал строгать прутик с еще большим ожесточением. Сбитнев относился раньше к учительнице с предубеждением и недоверчивостью. Он считал, что вообще всякий учитель обязательно покушается на самостоятельность ребят. Поэтому он всячески старался показать Вере Алексеевне, что не очень-то прислушивается к ее мнению. Распоряжения ее он хоть и выполнял точно, но делал вид, что для него это - нудная обязанность. Теперь Сбитнева мучили угрызения совести. Учительница вызывала в нем восхищение и уважение. Она оказалась очень смелым и выносливым человеком, рисковала ксизнью для их спасения и даже до сих пор не спросила с него ответа за самовольный поступок. "Как я теперь буду ей в глаза глядеть?" - думал Сбитнев и чем дальше, тем со все большим волнением ожидал минуты, когда он должен будет держать ответ. Сбитнев не любил слушать нарекания и поучения, но теперь готов был вынести от Веры Алексеевны любую головомойку, лишь бы скорее - так хотелось избавиться от этого тягостного ожидания. Краем глаза Витя заметил, что учительница направляется к нему. "Наконец-то!" - весь внутренне подобрался Сбитнев. Но Веру Алексеевну занимали другие мысли. Заметив, что Сбитнев сидит в стороне от всех, она нахмурилась: "Что же это такое? Опять он держится особняком?" - и пока шла от калитки, пыталась объяснить себе Витипо поведение. Зная самолюбивый характер Сбитнева, она невольно подумала: "Неужели его мучает зависть к Васе Коркину? Неужели он такой эгоист? И как к нему подступиться?" - но так ничего и не успела решить. Она просто подошла и мягко положила Сбнтневу руку на плечо. Витя встал, медленно поднял голову. - Не надо. Вера Алексеевна! Я и так сам все понял! - неожиданно для себя сказал он, глядя прямо в тревожные серые глаза учительницы. Ее озабоченное лицо просветлело, губы тронула теплая улыбка. Сбигнев облегченно вздохнул и улыбнулся в ответ открыто и доверчиво. - А наказать тебя, Виктор, все же придется! Эго и тебе и другим в науку будет! Сбитнев улыбнулся еще шире и совсем невпопад радостно ответил: - Спасибо, Вера Алексеевна!
      СБОР ОТРЯДА
      После обеда отряд собрался на зеленой поляне, за палатками, в тени густых акаций. Вера Алексеевна предложила обсудить поступок Сбитнева. Некоторое время ребята молчали, поглядывая на мрачного Витю, который сидел, сгорбившись, под деревом и усердно ковырял щепкой землю. Первой, наконец, поднялась Женя Терехова. - Я, конечно, осуждаю недисциплинированность Вити. Поэтому предлагаю объявить ему выговор и... она замялась, - оставить его без обеда... Ребята сразу оживились. - Так мы уже пообедали! - Тоже придумала наказание! Женя покраснела и спряталась за спину Вани Горелова. - Пусть на привале соберет хворост один за всех! - И дежурит целую ночь у костра, - с разных сторон под смех ребят посыпались предложения. Пунцовая от смеха Оля Пахомова встала и подняла руку. Шум стих. - Вот вы все смеетесь, а тут дело серьезное, - упрекнула она ребят, хотя сама смеялась больше всех. - Сбитнев с самого начала самовольничал. На озеро пошел купаться - раз. С камнями в овраг загудел - два. А теперь вот. пожалуйста, уже третий случай, с этой пещерой. За такие вещи из отряда выгонять надо. - Правильно! - выкрикнул Шумейкин. - Он только командовать любит, а сам первый дисциплину нарушает. Ему ни в чем довериться нельзя. Он в любой момент может товарища подвести. - Неверно! - перебила Олега Галя Пурыгина. Она тоже осуждала Сбитнева ведь история с пещерой могла кончиться очень плохо. Но слова Шумейкина возмутили ее. И, забыв свое правило - основательно обдумать выступление, она вскочила. - Витя не такой!.. Ты не смеешь так!.. Ты не знаешь... - выкрикнула она прямо в лицо Шумейкину, испугалась своей смелости, сбилась, но потом взяла себя в руки и повернулась к Сбитневу. - Скажи, Витя, но только, понимаешь, по-пионерски, честно и перед нами и перед собой! - сделала она ударение на последнем слове. - Скажи: ты специально хотел... нет, не так, ты заранее решил пойти в пещеру? Или вы попали туда случайно, только потому, что машина стала? И вообще, расскажи все честно, как было... Все притихли. Сбитнев поднялся, серьезно, посмотрел в напряженные лица ребят: - В эту пещеру я собирался идти. Все сразу задвигались, зашумели. - Но только не сейчас, а когда все подготовлю, - продолжал Витя. - Я хотел запастись мелом, чтобы отмечать повороты, взять, кроме фонарика, спички и свечи, еду, веревку. В общем, хотел по-настоящему подготовиться. Думал нарочно когда-нибудь приехать сюда, в Заветное. А тут, когда машина стала, все получилось случайно. Мы осмотрели только зал за входом и все. Хотели уже идти к машине, а пещера как застонет... Олег испугался и провалился. Мы с Зинкой хотели его вытащить и сами туда же попадали. А там уж и заплутались, - закончил он неуклюже и сел. - Оправдывается! - подскочил Шумейкин. - Мы с Зинкой не хотели в пещеру идти, он нас потащил. А говорит - я испугался. - Ты только не ври, обманщик! - выбежала на середину круга появившаяся откуда-то Зинка. Она была с галстуком, в новом сиреневом платьице и с аккуратно заплетенными косичками. - Ты не из нашего отряда, и тебе никто слова не давал, - выкрикнул Шумейкин, но Зинка тряхнула косичками и угрожающе двинулась на него: - Мне это слово и не надо давать! Я его сама возьму! Я - пионерка и могу сказать свое выступление на каком угодно сборе. Во всем Советском Союзе, понятно тебе? А вот ты врун бессовестный - это, это... Это - позор! Витька мне хоть и родня, но я его не защищаю. А когда я стала отговаривать Витьку, чтобы не ходил в пещеру, кто приставал: "Пойдем, Витя, одни, не слушай ее!" Чьи это слова, чьи?.. Твои! И правильно тут Витька все рассказал. А ты теперь слезу пустил. Ты своими слезами и так весь пол в пещере залил. И теперь еще врешь. Ты не сваливай все на других, а отвечай вместе с Витькой. Зинка широко раскрыла рот, набрала воздуха для нового заряда и залилась пулеметной очередью: - Ты даже учительницу свою обманул, да и весь отряд тоже! Думаешь, не знаем, что ты часы перевел? Знаем! Ты глазами-то не юли! Я сразу раскусила, когда ты шмыгнул в автобус искать фуражку, хоть она была на голове. А Тузика кто хотел в лесу выбросить? Ты? Ты! Хоть и отказывался. Обманщик! А еще звеньевой! Гнать таких звеньевых! Зинка крутнулась на одном месте, окинула всех ребят сразу одним взглядом и уже тише закончила: - А Витьке, конечно, тоже надо всыпать, чтобы нос не задирал, не лез, куда не следует. Вот! - она выскочила из круга, села на землю возле Гали Пурыгиной и торопливо одернула на коленях платьице. Ребята, как по команде, дружно захлопали в ладоши. Зинка удивленно смотрела на них круглыми голубыми глазами и только часто-часто моргала. Сразу подняли руки несколько ребят. Каждый хотел высказаться раньше другого. Теперь все обрушились на Шумейкина. - Верно Зина про него сказала. Обманщик он. Что ни пообещает - никогда не выполнит. Только словами разбрасывается, - громко выкрикнула Оля Пахомова. Ее перебила Галя. - Это Олег Васю в водопад столкнул. Он на мостике подпрыгнул. А вчера тоже его обманул. Мешок свой на него нагрузил, притворился больным. - Дать ему выговор! - Переизбрать из звеньевых! - Отправить их вместе с Витькой домой, чтобы весь отряд не позорили, раздался суровый голос. Это сказала Оля. Когда шум немного утих, она продолжала: - Олег - он очень хитрый. Сам натворит, а на других сваливает. Сознаться у него смелости не хватает. И потом зазнайка он. Любит вперед выскочить, покрасоваться. Для этого он и к Витьке всегда подлизывался, в товарищи набивался. Чуть что, так он сразу: "Мы с Витькой решили, мы с Витькой думаем"... Вот и надумали залезть в пещеру. А теперь он всю вину с себя сваливает, - разгоряченная Оля на секунду замолкла, глубоко передохнула и закончила: - Я еще раз предлагаю отправить их обоих домой. Пусть во дворе у себя путешествуют! Вслед за ней поднялся Коркин. - О том, что Олег меня нарочно столкнул в воду, - этого я не знаю. Он ведь шел сзади меня. Может быть, мостик и должен так качаться, и я просто не удержался. А вот то, что Олег часы перевел, это совсем нехорошо, не по-товарищески. И ему должно быть стыдно перед всеми. Вася посмотрел на Шумейкина, потом на Витю. - В пещеру, наверно, первым надумал идти Витя, а Олег, как всегда, наверно, только поддакнул, чтобы показать свою храбрость. Поэтому отвечать они должны вместе. Я предлагаю на один день исключить их из похода. Еще с полчаса продолжалось собрание. Вера Алексеевна внимательно слушала выступления ребят и с удивлением поглядывала на Шумейкина, съежившегося за спинами товарищей. "А я его еще в пример другим ставила, - смущенно думала учительница, ведь он мне всегда казался скромным, хорошим пионером, учится неплохо, послушный. Поэтому я и предложила тогда избрать его звеньевым ". Вера Алексеевна долго ломала голову над тем, как наказать Сбитнева и Шумейкина. "Отстранить от похода вообще, как предлагали некоторые пионеры, значит навсегда отбить у них охоту к путешествиям и окончательно восстановить против класса", - думала она. Поэтому ей и понравилось предложение Васи. "То, что они завтра не пойдут с отрядом, не посмотрят пещеры, будет для них настоящим наказанием. А в то же время им надо отдохнуть после перенесенных волнений. Пусть посидят денек вдвоем. Только нужно сказать дяде Грише, чтобы не отпускал их далеко от автобуса", - решила она.
      ПОХОД ПРОДОЛЖАЕТСЯ!
      Уставшее за день солнце катилось все ниже и ниже, как будто торопилось скорее спрятаться за лысую вершину далекой горы. Перед школой, ворча мотором, стоял автобус. Дядя Гриша ходил вокруг него и монтировочным ломиком стучал по скатам. Пионеры тащили из сада сложенные палатки, рюкзаки, весь нехитрый походный скарб. Им помо гали деревенские ребята, успевшие подружиться с гостями. Возле калитки Коркин, обвешанный всякой ношей, кряхтя, нагнулся за оброненной папкой с гербарием, но Шумейкин выхватил ее у него из-под рук: - Ничего, Вася, я донесу, Хочешь, я тебе агат подарю? Насовсем! - Ты его лучше в школьную коллекцию отдай, - спокойно посоветовал Коркин. - Все-таки ты, Олег, бессовестный! - поровнялась с ребятами Оля Пахомоза. - То всегда насмехался над Васей, обманывал его, "Ягодкой" дразнил, а теперь подлизываешься... - И ничего не подлизываюсь. Откуда ты взяла? - покраснел Шумейкин. - Не слепая. Все видят, как ты возле него увиваешься. - Ну и пусть. А тебе какое дело? Может, мы с ним дружить будем. Оля только окинула его презрительным взглядом и побежала к автобусу. Шумейкин неловко потоптался на месте, потом предложил: - Побегу, Вася, скорее места занимать. Я на двоих забронирую, - и поспешил вслед за девочкой. Вера Алексеевна, шедшая сзади, проводила взглядом Шумейкина. "Нет, не Сбитнев, а вот кто у меня самый трудный ученик!" - она оглядела сухощавую, угловатую фигуру мальчика. - Как же я раньше не сумела разобраться в нем? Ведь он уже почти год как пришел в этот класс..." Вера Алексеевна попыталась вспомнить в лицо родителей Олега, но так, к своему огорчению, и не вспомнила. Дома у Шумейкина она тоже не была ни разу. "Много труда придется приложить. Этого вывести на верную дорогу будет, пожалуй, потяжелее, чем Сбитнева", - заключила она. Возле автобуса резко остановилась "Победа" с белыми шахматными клетками. Из нее вышла Мария Ивановна Коркина с разбухшей базарной сумкой в руках. Увидев вымазанного зеленкой сына, она в ужасе бросилась к нему: - Мальчик мой! Ягодка моя! - выронив сумку, она крепко обняла Коркина, у которого лицо сразу стало растерянным. - Разбился! Как сердце чуяло: нельзя тебя в поход пускать. Да еще с такими, - сверкнула она глазами на подошедшего Сбитнева. Коркин резко высвободился из ее объятий и заслонил собою Витю: - Не надо, мама! Он тут ни при чем! Он, наоборот, спас меня. - Где же это ты? Кто же это тебя? - не слушая объяснений, стала торопливо ощупывать сына Марья Ивановна, как бы убеждая себя, что руки и ноги еще при нем. - Он, тетенька, шпиона поймал! Живого! - выпалила появившаяся из-за автобуса Зинка. - Шпиона!? - вздрогнула женщина. - Вася! Ты - шпиона?.. Она заметила у дверцы кабины Веру Алексеевну и бросилась к ней: - Это правда, товарищ классный руководитель? - Правда, - улыбнулась учительница. Мария Ивановна побледнела: - Как же вы это допустили?.. Ведь это, наверное, опасно... Разве можно школьник, ребенок!.. - укоризненно бормотала она. - Так что? Будем садиться в автобус или на "Победе" поедешь? - негромко спросил Сбитнев Коркина, с лица которого все еще не сошло растерянное выражение. - Да нет, Витя, давай садиться скорее! А то опять мама будет обниматься!.. - заторопился Коркин. - Ладно, лезь живее! - грубовато, но дружески подтолкнул его к автобусу Сбитнев. Все ребята были уже на местах. Шумейкин сидел в первом кресле на самом краешке и ерзал, будто кресло жгло его. Маленькие глазки тревожно метались от Коркина к Сбитневу. Он заметил, что они улыбнулись друг другу, и, видко, совсем упал духом: вскочил и шмыгнул к задним сиденьям автобуса, ища глазами свободное место. Дядя Гриша сел за руль и закрыл дверцу кабины. Вера Алексеевна поднялась на ступеньку и через окно заглянула в автобус, проверяя, все ли ребята сели. - Где же он? Детка! Я его домой заберу! - встрепенулась Мария Ивановна. - Зачем же? - отозвалась Вера Алексеевна.- - Не тревожьтесь о нем, Мария Ивановна. Он со всеми ребятами поедет. Поход еще не окончен... Мария Ивановна увидела сына у открытого окна, схватила сумку и, что-то приговаривая, стала через окно бросать ему на колени бесчисленные кулечки, сверточки. Автобус медленно тронулся. Зинка, Мишка и еще несколько ребят с криком бежали рядом с ним. - Приезжайте к нам на тот год! Обязательно приезжайте! - звенел голос Зинки. Юные туристы прощались, махали руками. - А Тузик где? - спохватился вдруг Коркин и бросился к водителю: - Остановите! Остановите! На этот раз никто не засмеялся. Автобус остановился. В открытую дверь вскочил повизгивающий Тузик. Коркин подхватил его на руки. ...Со стороны гор донесся низкий, глухой звук. Коркин прислушался и толкнул Сбитнева локтем: - Слышишь? Стонет... Сбитнев тоже прислушался, порылся в кармане. - Знаешь, что, Вася, давай в память об этом дне посадим дерево, - подал он Коркину желудь. - Я этот желудь в пещере нашел... - Давай! - кивнул головой Коркин. - А это что? - удивленно спросил он, увидев в руке Сбитнева друзы кристаллов. - Это тоже из пещеры. Там огромный зал и весь пол в .широких трещинах, а в них прозрачный камень. Мы думали сперва, что это лед. Только когда светишь на трещину фонариком, камня не видать. Он почему-то становится совсем черным, а не прозрачным. Наверное, это хрусталь. Я еще не спрашивал у Веры Алексеевны, - сказал Сбитнев. Коркин стал с интересом рассматривать кристаллы, любуясь игрой света в их гранях. - Эх, ты!.. Да ты знаешь, что это?.. Я перед походом прочел много книжек о сталактитовых пещерах. Там не может быть хрусталя. Это - исландский шпат! Очень ценный минерал! Смотри, как он преломляет свет. - Коркин положил кристаллы на руку, и сквозь один из них Сбитнев увидел, что палец, как в видоискателе фотоаппарата, раздвоился. - Если находят жилы в несколько десятков кристаллов, то их разрабатывают, они считаются государственными запасами. Так и сказано в книжке. Вы же, чудаки, сделали настоящее открытие! - сообразил Коркин и широко открыл восхищенные синие глаза. Голубой автобус весело бежал по шоссе к солнцу, которое опускалось все ниже и ниже, заливая теплым розовым светом спокойные окрестности. Поход продолжался!