Сам себе психолог - 100 ловушек в личной жизни. Как их распознать и обойти

В частных отношениях человек дает что-то другому, и компенсацией является то, что дающий чувствует себя от этого хорошо.

На социальном уровне одним из важных законов человеческого взаимодействия является принцип равновесия между «брать» и «давать». Если какой-то человек сделал для нас что-то, то нам обязательно надо это компенсировать. Иначе мы чувствуем себя обязанными. Исключение из правила социального равновесия составляют подарки как проявление отношения на уровне частном, и за них мы не обязаны платить.

Интересно, но такой принцип касается не только хорошего, но и негативного. Если кто-то нанес нам вред, то для восстановления отношений с этим человеком необходима компенсация его поступка. В противном случае нарушенное равновесие будет иметь привкус горечи и обиды, которые не дадут восстановить отношения с этим человеком. Обиженный смотрит на обидчика с высокомерной позиции ущемленного, а обидчик оказывается в позиции негодяя. Оставаясь в таких позициях, им никак не соединиться. Тем более что на психологическом уровне, когда человек говорит: «Извините», он как бы спрашивает: «А можно, я еще что-нибудь такое же сделаю?» В свою очередь, когда мы прощаем, мы неосознанно разрешаем этому человеку и дальше причинять нам вред. Поэтому нежелательно ограничиваться принятием простого извинения – для поддержания отношений мы должны попросить компенсировать причиненный ущерб.

Позиция благодетеля на первый взгляд противоположна обидчику. Но в обеих позициях есть общее. И та и другая нарушают равновесие между «брать» и «давать». Делая добро от «чистого сердца» и не предполагая возврата, мы невольно начинаем возвышаться над другим человеком. Наша самооценка повышается, а вот у другого она, наоборот, снижается. Тот в свою очередь подсознательно чувствует свой долг, и в нем копится состояние униженности (ведь он не может вернуть нам столько же). Когда состояние должника доходит до предела, человек вынужден восстановить равновесие. Это делается простым способом: внутренняя самоценность повышается за счет обесценивания благодетеля. Наверное, существующая издавна идея о том, что благодеяние должно осуществляться анонимно, имеет некоторый смысл.

Вспоминаю консультацию одной пары. Мужчина, находясь за границей в длительной командировке, узнал о бедственном положении своей знакомой. Она была ему симпатична, и он решил ей помочь материально, выслав достаточно крупную сумму денег. Через некоторое время он вернулся и попытался продолжить с ней дружеские отношения. На его удивление, отношения от его поступка не только не улучшились, напротив, они стали очень напряженными. Девушка стала доказывать ему, что она «не такая», что она ему ничего не должна и т. д. В конце консультации он понял, как добрым делом можно обидеть человека.

Казалось бы, описанная выше ситуация относится к уровню частных отношений. В чем же тогда подвох? Возможно, у мужчины были определенные ожидания по отношению к девушке, а она не отвечала ему взаимностью – и баланс был нарушен на более глубоком уровне – «несимметричные» отношения.

Рассмотрим другой пример. У одной моей знакомой есть престарелая тетя. У той нет своих детей, и в племяннице она видит своего ребенка. Несмотря на небольшую пенсию, тетя покупает племяннице подарки – часто ненужные и дорогие, сама же не принимает от нее ничего. Это очень огорчает племянницу, потому что она хочет хоть как-то скрасить тете жизнь. Однажды у тети был день рождения и племянница пригласила ее в кино, но тетя не позволила ей заплатить за билеты. Даже в такой форме сделать подарок оказалось невозможным. Баланса в плане «брать» и «давать» достичь никак не удается. При такой позиции тети ее отношения с племянницей возможны только на социальном уровне. Более того, племянница фактически выступает объектом исполнения мечтаний тети, а не самостоятельным живым человеком. Неудивительно, что горячая любовь тети к племяннице остается безответной.

Так же и в других случаях: если в паре один человек встает в позицию дающего, а другой оказывается берущим, то рано или поздно такие отношения закончатся крахом.

Благодетелю – первый кнут!

Русская народная пословица

Ловушка 6. Я тебя люблю больше, чем ты меня

Один из частых поводов к выяснению отношений связан с попыткой количественного измерения любви и близости. Нередко на консультации приходится слышать обвинения супругов: «Я для него столько делаю, а он совсем не уделяет мне внимания, ведет себя холодно и т. д.». Или другие обвинения: «Я его люблю больше, чем он меня». В таких словах слышится жалоба на то, что партнер нарушает равновесие между «брать» и «давать» в любви. Со стороны иногда кажется, что один у другого просит своего рода эмоциональных денег и обвиняет партнера в скупости. Мол, «зажал денежки» и не отдает, хотя я знаю, что они у него есть.

Важное отличие эмоционального уровня от социального как раз в том, что в первом случае принцип равновесия между «брать» и «давать» не работает. Любовь, уважение, принятие не имеют количественных критериев. Никто не любит больше или меньше чем может. Как-то раз, слушая очередную жалобу на то, что муж уделяет мало внимания, я предложил составить «договор на внимание». Женщина с энтузиазмом взялась за дело, но потом возникли сложности. Во-первых, в чем будем измерять внимание? В часах, проведенных вместе, в количестве подарков, в соответствующем выражении лица? Муж должен сидеть рядом с ней, говорить, гулять? Чем дольше мы пытались составить договор, тем сильнее женщина осознавала абсурдность этого занятия. Ни один юрист договор на внимание не подпишет. В мире эмоций законы арифметики не работают. Любовь – это не количественная характеристика, а качественная. А чем можно измерить качество?

Попытка принятия договора на эмоциональном уровне ведет к всевозможным манипуляциям. Допустим, я согласился по три часа в день уделять супруге внимание. При этом, как бы я ни старался, ничто ей не помешает сказать: «Разве так проявляют внимание? Ты сейчас неискренен». Попробуй, докажи, что на самом деле не так, что ты делаешь от всей души. Поэтому договор на эмоциональном уровне не работает, все строится на душевном резонансе. При хорошем эмоциональном контакте чувства, искренность или неискренность часто бывают понятны без слов. Проблема «выяснения отношений» отпадает сама собой, остается только проблема формы выражения отношения или выбора действия.

Любовь – это любовь, какой бы ее срез мы не взяли. Чуть-чуть любви – это так же, как быть чуть-чуть беременной.

Э. Семрад

Ловушка 7. Что такое хорошая жена, мама, дочь?

На одном из моих семинаров по психологии отношений возник вопрос: кто такая хорошая жена? Я решил развить эту тему и составил список возможных вариантов: что такое хорошая жена, хорошая дочь, хорошая мама, хорошая женщина? Затем предложил участникам придумать ответы на эти вопросы. Они ответили. Частым синонимом слова «хорошая» стало словосочетание «та, которая любит и которую любят». Кроме этого участники добавили следующее:

• хорошая жена та, которая занимается домом, принимает своего мужа и детей, которая экономно ведет хозяйство;

• хорошая дочь слушается своих родителей, оправдывает их ожидания, ухаживает за ними до самой старости, благодарна за все, что они для нее сделали;

• хорошая мама всегда помнит о своем ребенке, старается дать ему хорошее воспитание, не обижает зря, готова всегда пожертвовать собой, она друг своему ребенку, и он ей все может рассказать;

• хорошая женщина сексуально привлекательна, следит за своей внешностью, у нее много мужчин, она скромная и страстная;

• хорошая теща та, которая уважает своего зятя, кормит его блинами и т. д., мирит с женой, если у них конфликт, помогает семье как может.

На первый взгляд все очень правдоподобно. После этого я предложил участникам проанализировать данные ответы. Общий вывод был таков: в ответах преобладали детские интерпретации (хотя люди были достаточно взрослые). Затем я показал варианты взрослых ответов на вопросы о том, что такое быть хорошей. Они получились совсем другими – и для многих неожиданными. Слово «любить» там совсем не присутствовало.

Итак:

• хорошая жена. Сама по себе она не может сказать: «Я хорошая жена». Также это не могут сказать посторонние, что она хорошая жена. Роли мужа и жены взаимосвязаны, поэтому это та, которую муж оценивает как хорошую;

• хорошая дочь. Предыдущая характеристика подходит для маленькой хорошей девочки. Взрослая хорошая дочь не та, которая делает родителям хорошо (то есть не ориентируется на их оценки), а делает родителям то, что сама считает для них хорошим;

• хорошая мама. Это вообще не роль, а данность, поэтому оцениванию не подлежит. Кроме этого раз мама дает жизнь, то плохой мамы в природе не бывает;

• хорошая женщина. Если б не было мужчин, то и женщин бы не было. Были бы просто особи. Женщина является зеркалом для мужчин и наоборот. Поэтому хорошая женщина та, в присутствии которой мужчины хорошеют как мужчины. Чем больше поднимается их самооценка, тем она лучше;

• хорошая теща. Теща – это не мама жены, а жена своего мужа. У нее своя семья, а у ее дочери – своя. Хорошая теща та, которая уважает границы этих семей и не вмешивается во взаимоотношения другой семьи.

Детская позиция в вопросе «что такое хорошо» достаточно однообразная: как можно больше любви. При взрослом подходе переводить все на эмоциональный уровень означает все очень упрощать. Абстрактно хорошим быть невозможно. То, что в одной ситуации уместно, в другой будет плохо. Любовь же не связана с понятием «хорошо». Любовь – это состояние, качество или способность. Она не уходит из взрослых отношений. Если по отношению к детям любовь означает прежде всего заботу о них, когда родители дают детям все, в чем те нуждаются, то по отношению к взрослым это другое, более сложное и многообразное содержание. В то время как «хорошо» ситуативно и преходяще, любовь может быть фоном нашего взаимодействия на любом уровне.

Каждому мужчине нужны в жизни три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, считающая его мужчиной.

Э. Берн

Ловушка 8. Обидчивая подруга

Как то на сайт мне пришло следующее письмо: «У меня есть подруга. Мне нравится с ней общаться. Но есть одна проблема: она ужасно обидчива и капризна, и я ее единственный друг. Видимо, из-за этого она частенько играет на моем чувстве вины, выдает претензии типа: “Я думала, ты мне подруга, а теперь еще подумаю, так ли это”. Мне приходится часто перед ней извиняться – точнее, мне так легче! Я не гордая, и у меня дикое желание сохранять хорошие отношения. Поэтому я готова всегда извиняться, хоть по сто раз в день, лишь бы она была довольна и не думала, что “кругом враги”.

Но я постоянно думаю о том, что это неконструктивно! Скажите, пожалуйста, как можно отвечать обидчивому и полному претензий человеку так, чтобы немного охладить его пыл? Например, на такие типичные фразы: “Как ты могла так поступить?”, “Ты даже не догадалась позвонить и спросить, как я себя чувствую”, “Подумай сама, почему я на тебя обиделась”, “Ты, видимо, плохая подруга”, “Зря я тебе доверяю”».

Многим из нас приходилось иметь дело с обидчивыми людьми и пытаться их как-то ублажить. На психологическом уровне под обидой скрывается желание наказать партнера за несоответствие ожиданиям от него, а вина является способом самонаказания за то же самое. И обида, и вина представляют собой единый комплекс двух взаимосвязанных реакций, некий эмоциональный автомат для управления поведением человека. То есть они возникают без осознания, как бы сами по себе, проявляя наш доминирующий способ реагирования. Есть люди, более склонные к обидчивости, а другие более склонны к возникновению чувства вины. Хотя если подловить обидчивого на каком-то проступке и начать его обвинять, вы увидите, как он тут же впадет в чувство вины и начнет оправдываться. Я в шутку это называю «кто первый встал, того и тапки».

Проблема в том, что наши извинения не убирают, а наоборот, только усиливают обидчивость. Если мы на обиду реагируем чувством вины, то невольно подкрепляем право человека на нас обижаться. В следующий раз он еще сильнее обидится, мы еще больше будем извиняться, и так по нарастающей. Эта девушка, видимо, дошла до определенной точки, когда обидчивость подруги стала для нее тяжела.

Выход может быть в том, чтобы изменить характер своего реагирования на эмоцию обиды. Если мы на обиду реагируем чувством вины, то следует перестать автоматически реагировать и вместо дополняющей подстройки на обиду чувством вины пробовать отвечать по-другому. Тут могут подойти любые варианты, кроме вины их огромное множество. На обиду можно удивиться, проявить чувство юмора, спокойно переспросить и т. д. Если обиду не подкреплять, то она постепенно будет уменьшаться.

Конечно, это не значит, что когда человек в обиде, его надо игнорировать, мол, «на обиженных воду возят». Можно оставаться с ним контакте и продолжать общаться нормально. Возможные примеры: «Как ты могла так поступить?» – «Сама удивляюсь!», «Ты даже не догадалась позвонить и спросить, как я себя чувствую» – «А ты сама не могла позвонить и рассказать, как ты себя чувствуешь?», «Подумай сама, почему я на тебя обиделась» – «В жизни не догадаюсь», «Ты, видимо, плохая подруга» – «А почему же ты со мной тогда дружишь?», «Зря я тебе доверяю» – «В следующий раз будь со мной осмотрительнее».

Разумного человека невозможно обидеть; обижаешься ровно настолько, насколько чувства превосходят разум.

Ф. Крышка

Ловушка 9. Как мы отталкиваем людей от себя

Проявление любви связано прежде всего с общением, его качеством, богатством и разнообразием. Самое интересное, что для того, чтобы оно состоялось, у нас все уже есть – наша неповторимая личность. Общение всегда ценилось не столько за обмен информацией (пусть даже самой ценной), сколько за возможность соприкоснуться с уникальными мирами, бездонными вселенными, которые скрыты в каждом человеке. Для этого надо совсем немного: суметь открыть себя другому человеку. По меткому определению философа и психолога И. Н. Калинаускаса: «Любовь – это снятие дистанции».

Поэтому выражение «научиться общаться» не совсем верно. Как раз общаться-то мы умеем. Наша проблема совсем в другом.

В жизни мы только тем и занимаемся, что мешаем друг другу открыться. «Закрываемся» сами и «закрываем» этим других. Для создания общения надо в первую очередь научиться убирать всевозможные барьеры, которые мы (часто неосознанно) ставим на пути доверительного общения. Какие же они?

Наблюдая реальные контакты между людьми, можно увидеть разнообразные преграды, разрушающие доверительное общение. Каждый сам архитектор и строитель своего одиночества. Наши защитные сооружения кроются в стиле общения, в нашей манере вести себя при контактах с другими людьми. Именно от этого во многом зависит успех построения отношений. Здесь нет мелочей. Взгляд, поза, мимика, построение фраз, интонация – все это может быть как располагающим, так и отталкивающим.

Обратите внимание: как часто мы своим поведением не сообщаем дорогому нам человеку, что он нам дорог. Порой даже тратим массу усилий, чтобы скрыть это. А сами ждем, что он за этим «закрытым» поведением увидит, поймет и примет нас. Извините, но такое не всегда под силу даже опытному психологу!

Для выразительности попробую провести аналогию со спортом. Есть боксеры, которые защищаются тем, что держат соперника на длинной дистанции, не дают ему приблизиться к себе. Этого спортсмена действительно не достать. Стиль общения некоторых людей мало чем отличается от тактики подобных боксеров. Представьте ощущения, если человек, с которым вы разговариваете:

• избегает смотреть в глаза, обычно взгляд его направлен вбок или вниз;

• не называет вас по имени, говорит «вообще», а не лично к вам относящееся;

• внутренние переживания разговора с вами не отражаются на его обычно бесстрастном лице;

• в разговоре отстраняется, избегает рукопожатий.

Ну как? Возникает чувство, будто собеседник удерживает вас на расстоянии. Он воспринимается как равнодушная, скрытая и холодная личность, какие бы искренние и теплые чувства ни испытывал к вам.

Кто-то достигает безопасности лишь в «ближнем бою». Это человек, переходящий сразу на «ты», откручивающий у вас пуговицу и похлопывающий по плечу. Такое чрезмерное «проламывание» дистанции в общении также может вызвать неприятные ощущения, восприниматься как излишняя навязчивость или фамильярность.

Другой стиль защиты строится на изменении высоты позиции в общении (как в буквальном, так и в переносном смысле). В практике психологов имел место не совсем обычный эксперимент. Двух людей посадили в кресла, которые с помощью специальных приспособлений могли подниматься. В момент спора, доказывая свою точку зрения, один из собеседников нажал на кнопку подъема и сразу оказался на две головы выше своего соперника. Другому это не понравилось. Он тоже поднялся, но уже гораздо выше. Так они, споря, и поднимались, пока под громкий смех присутствующих не уперлись в потолок.

Вот несколько средств, которые довольно быстро делают нас недосягаемыми для дружеского разговора:

• уверенный многозначительный тон;

• категоричные формулировки, в которых якобы нельзя сомневаться, – даем истину в готовом конечном виде;

• стараемся, чтобы в любом споре последнее слово было за нами;

• разговор строим не как беседу, а как демонстрацию своих «ценных» качеств или познаний.

В этом случае мы, возможно, произведем авторитетное впечатление. Да, нас выслушают, но дружить вряд ли захотят. «Где уж нам», – подумают.

Но не менее успешно можно остаться одному и «опускаясь вниз», занижая себя, демонстрируя скромность, малозначимость.

«Человек-невидимка» – это, пожалуй, самый эффективный защитный стиль из всех, которые гарантируют полное одиночество. По сути человек сам себя делает незаметным для окружающих. Он:

• избегает одеваться модно (если это девушка, то обычно не пользуется косметикой);

• говорит тихо, слова произносит неразборчиво из-за боязни сказать что-нибудь не то;

• находясь в гостях, обычно садится в самый укромный уголок, прячась за книгу или газету;

• не переносит нахождения в центре внимания, даже если это день его рождения;

• маловыразителен в танцах, движениях. На танцах или дискотеках будет сидеть и смотреть, как танцуют другие.

Побывав очередной раз в компании, «невидимка» уйдет домой по-прежнему один, так ни с кем и не познакомившись.

Но и слишком выделяющиеся люди тоже нередко одиноки. Это как у бабочек – броские и яркие цвета служат своеобразной защитой. И неслучайно. Сколько же нужно смелости, чтобы подойти к модно одетой незнакомой красавице! Трезвым и скромным это явно не по плечу.

Стиль общения можно сравнить с призмой, через которую просвечивают наши чувства, наше состояние. Несовершенная призма искривляет и затемняет внутренний образ. Подлинному же общению противопоказаны любые искажения душевных лучей. Для этого, наверное, стоит постараться убрать в себе все, что мешает прямому и искреннему нашему свету. Сколько их, несостоявшихся дружб, только из-за того, что люди прятали от другого свою доброжелательность, прикрываясь грубостью, напускным весельем, деланным равнодушием! Только осознав личный вклад в построение своей стены одиночества, можно начать изменять свою жизнь.

Наше существование начинается с одинокого крика в тревожном ожидании ответа.

И. Ялом

Ловушка 10. Гений общения – кто он?

Сейчас людей, у которых нет трудностей в общении, почти не осталось. Понятно, не всякий разговор можно назвать общением (как, впрочем, далеко не каждого человека можно назвать личностью). Поэтому попробуем выделить несколько уровней контактов с окружающими.

Итак, уровень первый. Эта ситуация всем знакома: начальник – подчиненный, офицер – солдат и т. д. Жесткая, безличная, ролевая форма контактов, определяемая словом «управление». При таком контакте существует некто «сверху» и кто-то «снизу». И «нижний» выполняет задания «верхнего». Управлять другим означает использовать его в контакте как средство. Есть управление открытое, а есть скрытое. И очень часто гением общения называют человека, способного открыто управлять другими («Наш начальник от любого добьется того, чего хочет», – с восторгом говорят о таком.) То есть «управленец» – это человек, который владеет секретами и способами влияния и воздействия на других людей. Тот, кто великолепно видит слабые стороны и умеет в нужную минуту надавить на необходимую кнопку.

На психологическом языке такой тип человека получил название «манипулятор». Для людей, желающих овладеть техникой манипуляции, есть даже специальные пособия. Например, книга Дейла Карнеги «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей». Единственное, что я бы отметил: при всех своих внешних успехах манипулятор часто глубоко несчастен. Происходит это потому, что он лишен близких отношений с людьми. Для скрытого управления наиболее благоприятны закрытые отношения. Но справедливо и обратное: если у нас закрытое общение, мы неосознанно манипулируем друг другом. Когда я делаю «шахматный ход», используя в качестве фигуры своего друга, жену, ребенка (какие бы благородные цели я ни преследовал), я разрушаю, съедаю наши отношения. Манипуляции в общении с близкими людьми никогда не прощаются.

Второй уровень, где позиции более равны, называется коммуникацией. Типичные ситуации: в курилке, на кухне, в компании за столом, в транспорте. Основная проблема при таком общении – выбор общей темы. Внешне это может походить на словесный хоккей: тема вброшена (скажем, «универмаг»), и вся компания начинает «гонять ее по кругу». Исчерпав одну, подыскиваем другую. В коммуникации наша личность уже проявляется, но в малой степени. Коммуникабельный человек с любым найдет общий язык, будет принят в каждой компании, сразу отыщет интересную всем тему для разговора. Забегая вперед, скажу, что всем коммуникабельными быть не дано, но общительным может быть каждый.

Третий уровень нашего условного деления контактов носит название обслуживание. Здесь я уже не использую другого человека как средство, а сам становлюсь для него таковым. Наглядный пример этого уровня – психологическая помощь. Ко мне приходит человек со своей проблемой, которую я как психолог стараюсь помочь ему разрешить. Недаром большинство действенных советов по вопросу «Как выйти из одиночества?» обобщены единым – «Выводи из него других». Но человека, способного дать вам мудрый совет, выслушать и помочь разобраться в себе, тоже пока рано называть гением общения. Следуя этой схеме, он, скорее, гений обслуживания. Это уровень уже более глубокий, чем управление или коммуникация. Но все-таки это еще не собственно общение.

Четвертый, высший уровень наших контактов – общение. Описать его намного труднее. Вот одно характерное определение, поясняющее его суть: «Общение – это взаимосвязь равносвободных и равноуникальных субъектов». Цель его всегда одна – другой человек. Это не взаимообмен информацией, общение касается внеинформативных феноменов: смысла жизни, нравственных ценностей, направленности личности, ее идеалов и стремлений. Их невозможно передать, к ним можно лишь приобщить другого. Психологический механизм общения – это переживание, слитое воедино с пониманием, а не чисто рассудочные передача и прием информации.

Человека, способного к этому, и следует назвать гением общения. В литературе описан такой тип – князь Мышкин из романа Достоевского «Идиот». Сила открытости этого человека была для других столь велика, что те, с кем он успевал хоть немного поговорить, становились его союзниками или друзьями.

Общение – это уже не столько техника, сколько искусство. И если я, психолог, могу научить человека управлению другими или коммуникабельности, то научить общаться в принципе невозможно. Мы можем только подготовить к общению человека, но не гарантировать, что оно состоится. Ведь нельзя гарантировать творчество. Открыто проявлять свою неповторимость и принимать ее в собеседнике – это и есть секрет настоящего общения.

Когда мы глядим друг на друга, два разных мира отражаются в зрачках наших глаз.

М. М. Бахтин

Ловушка 11. Сколько надо денег для счастья?

Что человеку надо для полного счастья? Обычно дают следующие ответы: деньги, дом, работа, здоровье, семья и т. д. Все эти ответы правильные, но в то же время неверные. Я знал людей, имеющих все вышеперечисленное, но счастливыми они себя не чувствовали. Также был знаком и с людьми, не имеющими многого из этого списка, но чувствующими себя прекрасно.

На мой взгляд, огромное заблуждение, что счастье напрямую зависит от внешнего мира. Например, для одного выигрыш в лотерею будет счастьем, а для другого – тяжелой нагрузкой. Есть зарубежные исследования, в которых отслеживались изменения в жизни людей, получивших крупный выигрыш. Оказалось, что уже через полгода три четверти (!) таких удачливых людей чувствовали себя даже более несчастными, чем до этого. Если они пытались поменять свое жилье на более дорогое в престижном районе, то сталкивались с достаточно прохладным отношением со стороны соседей. На работе чаще стали возникать конфликты с сослуживцами, которые начинали более критично относится к «везунчикам». Но настоящие проблемы начинались в отношениях с родственниками и близкими приятелями. Кто-то откровенно завидовал, кто-то просил денег в долг, вдруг возникали давно забытые племянники, реальные и мифические родные с жалобами на судьбу, требовали помощи и участия. Вместо ожидаемого безоблачного счастья человек начинал ненавидеть свой выигрыш и нередко избавлялся от него самым примитивным способом, проиграв в казино или вложив в провальные акции.

Прямой зависимости между объективными событиями и субъективным состоянием, в том числе состоянием счастья, нет. События объективного мира не влияют на человека автоматически, как нажатие кнопки, благодаря наличию психики. Суть ее заключается в субъективном отражении объективного мира. Образно говоря, психику можно представить как некоторую прослойку между человеком и окружающим его миром, своего рода контактную границу. Поэтому человек по своей природе субъективен. Когда предлагают: «Давайте посмотрим на ситуацию объективно», то для человека это в принципе невозможно! Он может видеть мир не иначе, как через себя. Объективной информации просто не существует.

По тому, как человек описывает мир, мы можем сделать вывод не о мире, а лишь о психике того, кто это делает! Например, с улицы домой принесли бездомного, жалобно мяукающего котенка. Голодный человек сразу скажет, что пушистый гость хочет есть. Тот, кого мучает жажда, вероятнее всего, предложит напоить найденыша. Имеющий проблемы со здоровьем предположит, что у малыша что-то болит.

На этом основывается самый простой способ самопознания. Как узнать, что есть во мне? Надо посмотреть на окружающих. Все, что я в них вижу, это мое. Если я вокруг замечаю лишь жадность, холодность или агрессивность, значит, это есть и во мне. Если бы во мне этого не было, то я не смог бы увидеть это в других. «Скажи мне, кто твой друг (враг), и я скажу, кто ты». Основная идея проективных тестов построена именно на этом. Человеку показывают кляксу и спрашивают, что она напоминает. О чем он может рассказать? Конечно, только о себе. Нарисуйте несуществующее животное – и вы увидите свой портрет. К сожалению или к счастью, но человек не может увидеть объективную реальность как таковую. У каждого есть свое уникальное и неповторимое видение мира. Поэтому любое описание мира чему-то в нем соответствует, но даже все вместе взятые описания мира его не исчерпывают.

Поэтому, как бы человек ни драматизировал «объективную» сложность и безвыходность своей жизненной ситуации, вы теперь знаете одну важную тайну, а именно: реальных проблем не существует. «А как же болезни, смерть близких, утрата социального положения?» – спросят некоторые. Можем провести мысленный эксперимент. Представьте, что десять человек заболели одной и той же тяжелой болезнью. Неужели они все будут реагировать на это одинаково? Нет. Один решит, что это что-то ужасное и надо срочно лечиться, другой подумает, что есть дела поважнее, третий сделает вывод, что это предупреждение о том, что надо менять образ жизни, и т. д. Получается, что одно и то же событие для одного человека может стать проблемой, а для другого нет. Так называемые объективные проблемы заключаются лишь в способе восприятия жизненной ситуации. Возникновение психологической проблемы является следствием жестко фиксированного взгляда человека на жизнь. Достаточно изменить восприятие реальности, посмотреть на событие под другим углом – и проблема исчезнет.

Счастье подобно бабочке. Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но если вы перенесете свое внимание на другие вещи, оно придет и тихонько сядет вам на плечо.

В. Франкл

Ловушка 12. Борьба с собой

Когда-то одним из моих каждодневных занятий была… борьба с собой. Я старательно пытался переделать себя, свой характер. Стать другим, каким-нибудь героическим. За основу брался образ из кинофильма или ценные для меня качества знакомых. Я строил планы изменения себя, составлял прогнозы, каким я буду через год, два, три. Иногда казалось, что я уже совсем иной. Но рано или поздно вновь возвращался в исходное состояние, только переживалось оно еще ужаснее. В общем, я не любил себя.