Опасные тайны Тихона Заколова - Конкурс на тот свет

– Мы пойдем. Попытаемся, кое-что разведать, – пообещал Тихон, чувствуя общую неловкость, и утащил за собой Сашку.

Когда приятели вышли в коридор, Тихон поделился только что возникшей мыслью:

– Я хочу проверить комнату армян. Они учатся на подготовительном отделении уже целый год. Все ходы-выходы в институте знают. Может, Света их чем-то обидела или догадалась об их странных отношениях и прямо сказала об этом. Она колючая, постоянно дерзит. А они испугались, что она расскажет в институте, и их, как минимум, просто не примут, а то еще и уголовное дело заведут. Ты не забывай, девчонки здесь живут уже целый месяц. Мало ли что она могла видеть и слышать?

– Может, спросить об этом Наташу? – предложил Саша.

– Ты же видишь, в каком она состоянии. Все равно толком ничего не вспомнит. Нам надо найти улики против Карена и Гамлета. Мы их предъявим милиции, и те быстро доведут дело до конца.

– Что ты предлагаешь? Следить за ними?

– Я хочу забраться к ним в комнату и произвести обыск. Вдруг что-нибудь найду.

– Как ты туда проникнешь?

– Да брось ты, это плевое дело! Посмотри, здесь все замки однотипные, значит, половина ключей подходит друг к другу. К тому же, по правилам они должны оставлять ключи на стенде рядом с вахтершей. Нужно отвлечь ее и взять ключи. Давай, проверим, здесь армяне или нет?

Летом из-за студенческих каникул пятиэтажное общежитие пустовало. Абитуриентов селили только на первых двух этажах. Карен и Гамлет жили в дальней угловой комнате на втором этаже. Тихон подошел к их двери с номером 228 и постучал. Никто не отозвался. Для верности он подергал за ручку, дверь оказалась запертой.

– Вот видишь, уже вечер и они как всегда куда-то смылись, – убедил Тихон Сашку. – Их долго не будет. Пойдем вниз, посмотрим ключи от комнаты.

В небольшом холле за типовым письменным столом сидела пожилая вахтерша Таисия Ивановна, которую все звали скороговоркой – Таисьвана. Рядом с ней на стене висел небольшой стенд для ключей от комнат. На гвоздике с цифрой 228 ключа не было.

– Таисьвана, а Карена с Гамлетом не видели? – спросил Тихон.

– Да ушли они кудысь, давно еще, – оторвавшись от чтения газеты «Правда» ответила вахтерша. – А тебе они по что?

– Да так, про Арарат хотел спросить, – ляпнул первое пришедшее в голову Тихон.

– Ереванский «Арарат» – футбольная команда? – Оживилась Таисьвана. – А что про него спрашивать? Продули они. Это тебе не семьдесят третий, когда «Арарат» стал чемпионом СССР. Теперь киевляне опять всех давят.

– Это я знаю. – Тихон удивился осведомленности вахтерши в футбольных делах и продолжил разговор, чтобы не вызвать ненужные подозрения. – Я другой Арарат имел в виду. Горную вершину. О ней еще в Библии пишут.

– В Библии! – Таисьвана отложила газету и привстала. – Это где ж ты читал эту Библию? У нас Библий не выпускают! Через три месяца будет ровно шестьдесят лет, как никаких Библий в нашей стране не издают. Большой праздник будет – день Великой Октябрьской Социалистической Революции! У нас не загнивающий капитализм, у нас – развитой социализм!

Таисия Ивановна для убедительности ткнула пальцем в крупный заголовок газеты «Правда».

– Это логично, – поспешно согласился с агрессивной вахтершей Тихон. – Я про «Занимательную Библию» говорю, ее один француз написал, там развенчиваются все религиозные мифы и легенды о сотворении мира.

– Француз? – недоверчиво переспросила Таисьвана. – Во Франции сильная коммунистическая партия. А вот в США – слабая! Поэтому Анджелу Дэвис до сих пор в тюрьме держат!

Ребята догадались, что со старушкой лучше не вступать в длительные дискуссии, и вежливо кивая, удалились вверх по лестнице. Между этажами Тихон остановил Сашу и зашептал:

– Ты спускайся вниз и стой на шухере. Увидишь армян, задержи их, и дай мне знать А я пока попробую в их комнату забраться.

– Как я тебе предупрежу?

– Да они всегда поздно приходят. Успею, – отмахнулся Тихон. – Постой на всякий случай.

Тихон подтолкнул друга вниз, а сам устремился на второй этаж. Первым делом он взял ключ от своей комнаты и, дождавшись, когда в коридоре никого не будет, попытался открыть дверь в комнату армян. В личинку ключ вошел, но все попытки поворота, как влево, так и вправо, ни к чему не приводили. Замок скрежетал, скрипел, но не поддавался, а в коридоре в любой момент мог кто-нибудь появиться.

Тихона заглянул к Наташе и попросил ее ключ. Девушка сидела на кровати в той же задумчивой позе. Сумерки сгустились, но свет она не включала.

– Зачем тебе?

– Чтобы разобраться в исчезновении Светы. Я через полчаса занесу.

– Бери, – равнодушно согласилась Наташа.

Тихон вернулся к нужной двери, но в коридоре появились два парня – похожие друг на друга, как братья близнецы. Тихон пригляделся к ним – ну точно близнецы! А те оживленно обсуждали задачу по геометрии, и даже когда остановились около своей двери, продолжали бурно спорить и размахивать руками. Прошло минут пять, заходить внутрь они не спешили, пылко повторяя одни и те же аргументы.

Когда терпение Тихона иссякло, он вежливо посоветовал:

– Ребята, попробуйте все это записать на бумаге и проверьте результат. Тогда сразу будет ясно, кто из вас прав.

– Точно! – обрадовались два брата и, толкая друг друга, скрылись за дверью.

Тихон, наконец, смог снова заняться осуществлением дерзкого плана. В этот раз в замке что-то щелкнуло, ключ провернулся, и дверь открылась.

Глава 9. Гора Арарат и бюстгальтер в мужской комнате

Саша Евтушенко спустился в холл при входе в общежитие. Болтать с Таисьваной ему не хотелось. Из-за многолетней вахтерской службы у нее сформировалась агрессивно-наступательная манера вести беседу со студентами. Основными ее словами были: куда и зачем. Она целыми днями читала газету «Правда» от передовицы до новостей спорта, поэтому могла поддержать разговор на любую тему. Свое мнение она высказывала веско и категорично, и оно всегда совпадало с мнением любимой партийной газеты.

Чтобы не маячить у нее на глазах, Саша вышел на крыльцо под большой бетонный козырек. Рядом с входом на первом этаже располагалась комната коменданта общежития Серафимы Михайловны. Ее окно закрывала решетка. Когда в полдвенадцатого вечера общежитие закрывалось, опоздавшие как раз по этой решетке забирались на козырек и проходили через окна на второй этаж.

Солнце уже зашло, и сумерки быстро сгущались. Воздух медленно расставался с каждым градусом накопленной жары. От нагретых каменных стен исходили теплые волны. Армян не было видно, и Саша вернулся в общежитие.

Таисия Ивановна как всегда хмуро взглянула на вошедшего.

– Зачем туда-сюда шастаешь, двери тревожишь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, задала новый вопрос. – А где твой приятель?

«Чего она лезет со своими вопросами, не заподозрила ли чего?», встревожился Саша. Он обратил внимание, что вахтерша дочитывает последнюю страницу газеты и чтобы увести разговор от неудобной темы, задал ей встречный вопрос:

– А что про погоду пишут?

– Да ну ее эту погоду, – живо откликнулась Таисьвана. – Вот давление. Придумали какие-то килопаскали! Раньше как хорошо было, 760 миллиметров ртутного столба – и все понятно. А сейчас – сплошные килопаскали! Даже не знаю, должно у меня спину ломить или нет? Вот горе-то!

– Паскаль – это единица измерения давления в системе СИ, – пояснил Саша. – Все параметры лучше измерять в метрической системе. Это же удобно!

– Ой, не знаю, кому это удобно. Я никак привыкнуть не могу. Может, зря они это затеяли?

– Да вы что! Это же главная партийная газета! – Нашел веский аргумент абитуриент. – В «Правде» зря ничего не придумают.

– Значит так надо, – обреченно согласилась Таисьвана.

Неожиданно за Сашкиной спиной скрипнула дверная пружина, и он услышал голоса Карена и Гамлета:

– Здрасьте, Таисьвана. Бодрого здоровьица.

– Привет, – Карен хлопнул по плечу Сашку и, не останавливаясь, устремился к лестнице.

«Ну, все, сейчас они застукают Тихона! Как я его предупрежу?» – с ужасом подумал Саша.

– Карен! – окликнул он. – А почему у вас в Армении все Араратом называют? Ведь гора Арарат в Турции находится?

Оба армянина тотчас обернулись. Улыбка на их лицах исчезла, смуглые щеки побелели, а в глазах появился холодный блеск.

– Арарат – наша гора! – Веско заявил Карен. – Он тысячи лет был нашим, туркам он принадлежит временно. Ты знаешь, что Еревану исполнилось две тысячи семьсот пятьдесят лет? И это только официально. А на самом деле армяне в наших горах живут уже 4000 лет! А турки там совсем недавно.

Далее Саша узнал от разгоряченного Гамлета, что армяне – древнейшая нация на земле. Что первый человек произошел на территории Армении. Что после всемирного потопа Ноев ковчег нашел спасение на горе Арарат, и оттуда возродилось человечество и все живое на земле. И если бы Сталин не был грузином, а был армянином, то он в сорок пятом ввел войска на территорию Турции и забрал Арарат обратно.

Евтушенко радовался, что задал такой удачный вопрос. Время идет и, возможно, Тихон услышит громкие голоса армян. Даже Таисия Ивановна, всегда вмешивающаяся в чужие разговоры, переводила удивленный взгляд с одного армянина на другого, не успевая вставить ни единого слова.

– А ты знаешь, что ответили армяне туркам, когда они задали такой же вопрос, что и ты? – спросил Гамлет Сашу и хитро прищурился.

– Не знаю.

– Турки спросили, почему гора Арарат нарисована на вашем гербе, когда она стоит у нас? – четко с расстановкой произнес Гамлет, одновременно ввинчивая указательный палец вверх. Он сделал долгую паузу, видимо, означавшую смятение, которое должен был вызвать вопрос у армян. Затем рука продолжила движение к потолку, и Гамлет гордо произнес: – И армяне ответили туркам вопросом на вопрос. Почему на турецком флаге изображен месяц, хотя он светит на нашем небе и над всем миром?

Довольные собой армяне замолчали, давая понять, что лучше уже не скажешь, и с гордым видом пошли наверх. Саша устремился за ними, лихорадочно размышляя, как опередить их и предупредить Тихона?

Армяне быстро проскочили три ступени, отделявшие холл от коридора первого этажа. Саша догнал их, но они уже вступили на узкую лестницу с первого этажа на второй. Опередить двух человек на этой лестнице не было возможности. Вот они прошли первый пролет, повернули и стали подниматься дальше.

Саша быстро просчитывал, где мог сейчас находиться Тихон. Если ему не удалось сразу проникнуть в комнату, то он бы давно спустился. Значит, он в комнату попал! Если он уже все сделал и вышел оттуда, то он бы тоже пришел, чтобы рассказать о результатах. Но его все нет и нет. Значит, он внутри! Оставалась единственная надежда, что Тихон только что покинул комнату армян, и сейчас появится в коридоре.

Лестница закончилась, все трое вступили в коридор второго этажа. Коридор просматривался в обе стороны. Зыбкая надежда рухнула – Тихона не было.

Армяне не спеша, шли к своей комнате, располагавшейся в самом углу. Здесь Саша мог их опередить, но что ему это даст? Если Тихон сейчас выйдет из комнаты, он так и так засыпался!

Армене миновали половину коридора. Все пропало! Как предупредить друга?

Саша остановился у двери в свою комнату, распахнул ее и громко крикнул:

– Тихон, беги новости смотреть! Уже начинаются!

Борис и Боня, сидевшие в комнате, удивленно уставились на него.

– Ты чего орешь? Нет здесь Тихона, – заявил Борис.

– Тихон, беги! Новости начинаются! – упрямо кричал Сашка.

– И где ты новости собрался смотреть? – поинтересовался Боня. – Телевизор до первого сентября убрали. Когда все вернутся – поставят.

А Саша с ужасом смотрел, как армяне подошли к двери. Карен достал ключ и обернулся. Их взгляды встретились.

– Карен, – тихо позвал Евтушенко.

– Что? – армянин смотрел внимательно и недоверчиво.

– Хочешь, задачки вместе порешаем? – предложил первое, что пришло в голову, Сашка.

Карен повертел ключ и нахмурил брови.

– Завтра, – коротко ответил он.

Ключ вошел в замок. У Саши замерло сердце. Карен покрутил рукой и удивленно промолвил:

– Кажется, я дверь забыл закрыть. – Он толкнул ее и пропустил вперед Гамлета: – Заходи.

«Какой сейчас будет скандал! – обреченно подумал Саша. – Тихона примут за вора!»

Когда Заколов вошел в комнату армян, он просто прикрыл за собой дверь, чтобы на обратном пути не мучиться с замком. За окном уже наступил глубокий вечер. Тихон протянул руку к выключателю, но тут же отдернул – свет могли заметить с улицы. Лучше действовать на ощупь.

С чего начать? Первым делом он проверил одежду на вешалке. Кроме письма, написанного по-армянски, в карманах ничего не было. Повертев исписанный тетрадный лист, Тихон решил положить его обратно – к кому обратиться за переводом он не представлял. В стенном шкафу он обнаружил непочатую бутылку коньяка «Арарат» пятилетней выдержки и блок армянских сигарет «Ахтамар». Рядом валялась рубашка с полуоторванным рукавом.

Обе постели в комнате были аккуратно заправлены. Чувствовалась армейская закалка жильцов. Тихон на всякий случай осторожно просунул руку под подушки, но ничего не обнаружил. На столе лежали учебники и тетради. Тихон пролистал несколько тетрадей, мельком вглядываясь в текст, и даже обнаружил ошибку в одном из примеров. Из учебника по геометрии вывалилась на пол небольшая бумажка. Тихон живо подхватил ее, но бумажка оказалась банальной шпаргалкой-гармошкой.

В комнате имелось две тумбочки, поставленные одна на другую. В верхней кроме книжек, бритвенных принадлежностей и прочих хозяйственных мелочей ничего интересного не оказалось. А вот в нижней тумбочке Тихон сразу же натолкнулся на женский бюстгальтер. «Вот это да! Чей он? – подумал Тихон. – А вдруг Светин?» Он подошел поближе к окну, откуда струился жидкий свет фонаря, и внимательно рассмотрел находку. Лифчик имел довольно большие чашечки, все крючки на нем были целы и даже не погнуты. Значит, силой его не сдергивали.

Тихон пошуровал рукой в тумбочке и нащупал мягкий комочек странной ткани. Расправив его, он обнаружил, что это колготки. Для полного комплекта только трусиков не хватало. Тихон задумался, что делать с неожиданными находками: забрать или оставить на месте?

Неожиданно из коридора послышался Сашин крик: «Тихон, беги…»! Дальнейших слов он не разобрал, но и так было ясно, что друг предупреждает об опасности. Неужели армяне вернулись?

Тихон швырнул женское белье обратно в тумбочку и подошел к двери. Ладонь легла на ручку, снаружи послышались шаги. Кто-то остановился в коридоре напротив двери. Тихон быстро огляделся – спрятаться в маленькой комнате было совершенно негде. Он бесшумно метнулся к окну. Как и у всех в общежитии, оно не было закрыто. Тихон распахнул оконную раму и взобрался на подоконник.

В замке входной двери послышался скрежет ключа. Окно находилось прямо напротив входа в комнату. Как только откроется дверь, Тихона неизбежно заметят, и тогда… Нет, лучше не думать, о том, что произойдет в этом случае.

Евтушенко стоял в коридоре и с бешено бьющимся сердцем наблюдал, как Гамлет с Кареном вошли в комнату. «Что сейчас будет! – в который раз со страхом думал Саша. Он представил, как разъяренные горячие горцы накинутся на Тихона и, не слушая никаких объяснений, растерзают его. – Лучше честно рассказать им о наших подозрениях, – решил он, – а то нас примут за банальных воров!»

Сашка застыл на месте, ожидая шума драки, словно выстрела стартового пистолета. Он готов был в любую секунду помчаться на выручку друга.

Прошла одна бесконечно долгая минута. Изнывающе медленно потянулась другая. Никакого шума из комнаты армян не раздавалось. От этой пугающей тишины Саше стало жутко. А вдруг армяне действительно виновны в пропаже Светы? Они поняли, что их раскрыли, мгновенно сориентировались, и быстро расправились с Тихоном как с опасным свидетелем.

В подтверждение опасений Сашка услышал какой-то сдавленный крик, доносящийся из конца здания.

Заколов, уцепившись пальцами за выступ на подоконнике, решительно свесился вниз. Его ноги болтались над пустотой. Вдруг, он услышал снизу чей-то вкрадчивый разговор.

– От девушек в общежитии всегда ждешь распущенности, или того хлеще – разврата.

– Такова нынешняя молодежь.

Тихон успел подумать, что эти голоса ему знакомы, от них исходила какая-то неясная тревога, но выбора у него не оставалось. Когда раздался звук открывающейся двери, а затем шаги, он оттолкнулся корпусом от стены и разжал пальцы.

Заколов рухнул и упал навзничь. Раскинутые в полете руки угодили в чьи-то тела. Раздался резкий крик. Когда Тихон вскочил, то увидел, что по бокам у него валяются и испуганно кричат председатель приемной комиссии Владлен Валентинович и комендант общежития Серафима Михайловна. Судя по всему, они еще не до конца поняли, что произошло. И это к лучшему.

Но что они делают в темноте под светящимся окном чьей-то комнаты?

Тихон перескочил через лежащего Павленко и убежал за угол.

Сверху слышались удивленные возгласы армян, высунувшихся из окна. Они видели только двух перепуганных, солидных студенческих начальников.

Саша сделал несколько осторожных шагов по коридору к комнате армян. Приглушенный крик он слышал оттуда, и Тихон до сих пор не появился. Через мгновение Сашка бежал с одной мыслью – только бы спасти друга.

– Эй, ты куда? – резкий оклик из-за спины остановил Евтушенко перед самой дверью армян.

Не веря чутким ушам, Саша оглянулся и с невероятным облегчением увидел высовывающегося из их комнаты Тихона.

– Ты? Но как? – недоуменно воскликнул Саша, топая обратно.

На его лице сияла глупая улыбка, а в глазах навернулись слезы, которые он незаметно смахнул ладонью.

– Там из окна выпрыгнул – тут через окно влез. Во всем надо соблюдать системность, – с хитрой ухмылкой заявил Заколов. – Ты вовремя крикнул, спасибо. А то бы меня застукали.

– Ну, что ты. Ерунда, – смутился Евтушенко.

– Что я у них нашел? – перешел на шепот Заколов. – Очень подозрительные вещи. Пойдем к Наташе, надо ее расспросить об одежде Светы.

Постучав в дверь Наташиной комнаты, и предупредив: «Это мы», Тихон попробовал толкнуть дверь внутрь. На удивление она оказалась запертой. Тихон постучал сильнее. К двери никто не подходил. Вспомнив, что ключ от ее комнаты он брал с собой, Тихон сунул руку в карман. Залез в другой. Торопливо прощупал одежду.

Ключа не было.

Он забыл его в комнате армян! Это провал. На ключе номер комнаты!

Армяне найдут ключ и догадаются, что у них был посторонний. Как незаметно его забрать?

Решение пришло быстро. Тихон метнулся в комнату и тотчас вернулся с тарантулом на раскрытой ладони. Сашка невольно отодвинулся от большого паука.

– Не бойся, Тротя сыт и безопасен, – успокоил Тихон.

– И зачем он тебе?

– Сейчас увидишь.

Заколов подкрался к комнате армян и подпихнул паука под дверь. Затем отошел назад и резко закричал:

– Держи его! Держи!

Он подбежал к двери и забарабанил по ней:

– Откройте! У вас паук! Ядовитый паук!

Дверь раскрылась. Тихон отпихнул удивленного Карена и проскочил внутрь.

– Не двигайтесь! В комнате паук. Только я с ним справлюсь.

Тихон сдвинул тумбочку, незаметно прихватив с нее забытый ключ, и бросился на колени:

– Вот он! Тротя, не надо бегать за добычей. Я тебя сам накормлю. – Тихон любовно охаживал мохнатого паука.

– П-почему он у нас? – глаза Гамлета вылезли из орбит.

– Тарантул голоден. Учуял движущееся животное и устремился на охоту.

– Животное?

– Вы же сейчас по коридору прошли. Наверное, Троте понравился ваш запах.

Широкие ноздри Карена зашевелились.

– Раньше он жил рядом с казармами, – серьезно пояснил Тихон. – Привык к солдатскому запаху. Советую активно пользоваться дезодорантами.

Друзья покинули онемевших армян. Тротя с благодарностью был возвращен в банку.

– Я тебе песочка принесу, чтобы ты мог норку вырыть, – пообещал Заколов пауку.

После удачно проведенной операции по возвращению ключа, Тихон поспешил к Наташе. Постучал, затем попытался открыть дверь. Дверь была закрыта изнутри на шпингалет.

– Наташа, с тобой ничего не случилось? – громко позвал Тихон. – Открой, это я.

В комнате послышались нерешительные шаги, вжикнула задвижка. В узком проеме показалось испуганное лицо Наташи.

– Я боюсь, и закрылась, – ответила она и распахнула дверь.

– Чего ты боишься? – стараясь приободрить, спросил Тихон. – Мы здесь, рядом с тобой, и скоро во всем разберемся.

– Я всего боюсь. Я слышала какой-то крик с улицы. Шаги прямо под окном. Зачем ты забрал у меня ключ?

Тихон понял, что девушка опасается всех, в том числе и его. Ну да, он же не соизволил ничего объяснить – взял ключ и исчез, а уже ночь на носу. Что беззащитной девушке ждать одной в незапертой комнате после того, как бесследно исчезла подруга?

– Сейчас я тебе все объясню, – как можно спокойнее сказал он, проходя внутрь. – Понимаешь, какое дело, мы заподозрили армян, которые здесь живут. Ты их видела, наверняка. Мне надо было проникнуть в их комнату, а твой ключ, как раз и подошел к их двери.

– Светы нет уже два дня. Милиция ее не ищет. Я не знаю, что мне думать! Может, с ней случилось что-то ужасное.

– Наташа, я тебе еще раз обещаю, мы в этом обязательно разберемся. Ради Светы я и полез в комнату армян. Карен и Гамлет очень странные и подозрительные люди.

Наташа угрюмо села на кровать и затихла. Тихон и Саша остановились в центре комнаты около стола.

– В их тумбочке я нашел женский лифчик белого цвета. На Свете в тот день, какой был бюстгальтер? – с трудом припомнив последнее слово, спросил Тихон. Ему казалось, что слово «лифчик» слишком вульгарное.

– По-моему, на ней был белый лифчик, – смутившись, ответила Наташа. Потом встрепенулась, встала с кровати и вытащила чемодан Светы. – Да у нее их всего только два. Оба белые. Какие же еще? Красные что ли?

Она порылась в чемодане, достала бюстгальтер, развернула его и показала смущенным ребятам:

– Вот, почти такой же на ней и был в тот день.

Тихон осторожно взял белье и с сомнением произнес:

– У армян побольше был. Пообъемней. Еще я нашел у них колготки, бежевые.

– Колготок на ней не было. Какие могут быть сейчас колготки – жара. В такую погоду мы их не носим. Не замечал? – уже уверенно и немного усмехаясь, спросила Наташа и выставила вперед голую ногу.

Тихон смущенно отвел глаза.

– Тогда это не ее колготки, – решил он, не зная радоваться или огорчаться. – И бюстгальтер получается тоже не ее.

– Тихон, а помнишь, что говорил про них Борис, – вмешался Евтушенко. – Может, они и правда того…

Саша не решился при девушке назвать возможную сексуальную ориентацию грубым словом и, поэтому просто выразительно повертел руками.

– Все может быть, – согласился Тихон. – Какие-то они все-таки подозрительные эти армяне. – Он задумался, вспомнив, на кого свалился под окном. – Да и некоторые другие уважаемые люди не внушают доверия.

Глава 10. Отец Светы

Рано утром Заколов выскочил из общежития и побежал на школьную спортплощадку.

Солнце выкатилось из-за горизонта и лениво прощупывало остывший за ночь город. Длинные тени еще сохраняли островки относительной прохлады, но чистый небосвод не оставлял им ни малейших шансов в борьбе с набирающим высоту светилом. Небо пока выглядело как линялая голубая тряпка, солнечные лучи пронизывали его под острым углом. Но скоро солнце подкатит к зениту, и будет бить вертикально. Тогда, вспомнил Тихон законы оптики, в ее спектре станет преобладать насыщенный голубой цвет, а тепловые волны, не сдерживаемые отражающим эффектом, безжалостно размоют контрастные температурные границы, и все живое будет с нетерпением ждать, когда же пылающая звезда насытится безграничной властью и свалится на запад, предоставив недолгую ночную передышку. А перед самым закатом, когда голубая часть спектра отражается вверх, на город упадут красные или даже багряные тона.

Когда Тихон вернулся в общежитие, ребята сосредоточенно собирались в институт. Сегодня должны были вывесить результаты первого экзамена, и каждый прикидывал, что за оценка его ожидает. А на вторую половину дня была запланирована консультация по геометрии – следующему из четырех вступительных экзаменов.

Позавтракав чаем с нехитрыми бутербродами, Тихон, Саша и Борис вышли в коридор. Их неожиданно окликнула Наташа:

– Тихон, можно тебя на минутку?

Приятно, когда с самого утра о тебе вспоминает красивая девушка, подумал Тихон и с гордой улыбкой вошел в комнату Наташи. Его глаза сразу же натолкнулись на угрюмого круглоголового мужчину средних лет. Улыбка сползла с лица, губы натужно прошептали:

– Здрасьте.

– Это он. – Наташа обращалась к мужчине, словно продолжала прерванный разговор. Затем обернулась к Тихону. – Это папа Светы, Николай Егорович. Он только что приехал из Аральска.

Николай Егорович смерил Заколова долгим изучающим взглядом и, с трудом выдавливая слова, будто сквозь ком в горле, произнес:

– Пойдем… расскажешь мне… о Свете… – и тут же вышел из комнаты.

Тихон недоуменно последовал за ним. На крыльце общежития поджидал Сашка.

– Я потом подойду, – пообещал Тихон.

Борис курил, не выражая никакого интереса к происходящему.

Николай Егорович тем временем подошел к запыленным красным «Жигулям». Скрежетнул ключ, Николай Егорович плюхнулся за руль и толкнул дверцу напротив.

– Садись! – приказал он Заколову.

Тихон послушно сел. Автомобиль сорвался с места. Заколов ждал, когда отец Светы начнет задавать вопросы. В нагретой машине неприятно пахло бензином, Тихон приоткрыл окно. Свежий воздух ворвался внутрь, дышать стало легче. Тягостное молчание продолжалось. Чтобы прервать неловкость Тихон спросил:

– Николай Егорович, вы не получали известий о Свете?

– Что?!

Автомобиль, клюнув носом, резко затормозил перед очередным перекрестком. Тихон чуть не ударился о лобовое стекло.

– Да, я получил известие… Очень неприятное известие! Хуже такого известия вряд ли что бывает, – с нескрываемым сарказмом говорил Николай Егорович. Его срывающийся голос звучал все выше, а машина вновь набирала скорость. – Моя дочь пропала! Ее нет! Ты понимаешь это? Исчезла семнадцатилетняя девушка! Где она? – грозно выкрикнул разъяренный папаша, и уставился на парня, забыв о дороге.

– Осторожно! – воскликнул Заколов, показывая на затормозившую впереди машину.

Водитель ударил по тормозам, взвизгнули шины, автомобиль пошел юзом и заглох, чудом избежав столкновения. В этот раз Тихону не удалось удержаться, и он тюкнулся головой о лобовое стекло. Николай Егорович нервно рассмеялся:

– Получил ли я известие? Ты еще издеваешься? А из-за чего я здесь? Из-за этого проклятого известия!

– Что вам сказали? – оживился Тихон, ожидая услышать новую информацию об исчезнувшей Свете.

– Что?! – у Николая Егоровича от возмущения аж глаза на лоб полезли. – А то ты не знаешь? Ну и наглец!

Тихон действительно ничего не понимал.

– Кто вам звонил?

– А то ты не знаешь?! – со злостью повторил Николай Егорович. – Наташа звонила и все рассказала. Ты же с ней рядом был! Жена как услышала – ума лишилась! Я сутки от нее не отходил, пока она в себя пришла, а потом сюда всю ночь ехал, чтобы дочь найти. Ты это понимаешь?!

Тихон понял другое. Он вряд ли узнает что-нибудь новое от раздраженного отца Светы.

– Я думал, вам звонили похитители дочери.

– Какие похитители? – Николай Егорович, выпучив глаза, надвинулся на Заколова.

Его колючий взгляд дергался по лицу Тихона. Заколов отстранился, упершись спиной в дверцу, и попытался объясниться.

– Я подумал, что Свету похитили. Знаете, как бывает на Западе? Людей похищают с целью выкупа или для выдвижения каких-то требований. Я только предположил, что похитители звонили вам и, изложили условия освобождения.

– Ты издеваешься надо мной?! – Взревел Николай Егорович. – Здесь тебе не Запад! Какие могут быть похитители? У нас такого не бывает! У нас нет похитителей, зато полно психов и уродов. Девочка пропала. Ее нет уже двое суток! Ты представляешь, что это значит? Она же совсем ребенок. Домой она не вернулась, и я здесь, чтобы найти ее и наказать урода!

Николай Егорович включил зажигание. Ехали недолго. Водитель молчал и угрожающе сопел. Тихон боялся его потревожить. Вскоре машина оказалась между двух длинных рядов однотипных гаражей из силикатного кирпича.

Николай Егорович сбавил скорость, посматривая то влево, то вправо, будто что-то искал. Наконец он остановил машину. Резко хлопнула дверца, Николай Егорович двинулся к гаражу под номером 48.

– Помоги, – позвал он Тихона, когда снял замок и попытался дернуть провисшие гаражные ворота.

Не подозревая подвоха, Тихон подошел и с силой потянул железную створку. Николай Егорович уступил место, сделав шаг за спину. Его глаза сузились, а рука скользнула под куртку.

Внезапно гараж в глазах Тихона резко дернулся, будто подпрыгнул, а затем плавно и бесшумно свалился к ногам. На его месте Тихон увидел небо, пронзительно голубое, уже успевшее стряхнуть утреннюю белизну. Потом со всех сторон на беззащитный небосвод хлынула тьма и жадно поглотила дневной свет.

Саша Евтушенко пришел в институт, когда там толпились сотни абитуриентов и родителей. На их лицах отражался весь спектр возможных эмоций: от безутешного горя с рыданием и подвыванием, до безудержной радости с восторгом и гиканьем.

Саша долго пробивался сквозь гудящую толпу к стенду. Только оказавшись в первом ряду, он смог разглядеть в верхней части списка, среди немногочисленных пятерочников свою фамилию. Пошарив глазами по другим листкам, он разыскал ниже фамилию Заколова. Тихон получил четыре. Значит, неточность, о которой он упомянул, стоила одного балла.