Фаэтон (№3) - Наложница императора

— Слушайте, — возмутилась Аня, — Вы совершенно перестали соображать! Я же русским языком объяснила — таковы законы Поднебесной. И потом, она подставила нас всех. И вас в том числе. Вы только представьте себе, что было бы, если б люди князя не подоспели вовремя и не спасли нас!

— Всё равно, она не виновата! Она — жертва обстоятельств.

— Хороша жертва! — язвительно сказала Аня.

— Конечно, жертва, — упрямо повторил генетик. — И почему она не поделилась со мной? Я бы помог ей. У Фэйянь просто не было хорошего советчика.

— Ай-ай-ай! Какое несчастье! — Аня насмешливо покачала головой и пропела тоненьким голоском: — «Мы бедные овечки, никто нас не пасёт…»

Сергей, конечно, вспомнил овечек из старого мультфильма «Пёс в сапогах», но ему было совсем не до смеха.

— Всё равно я буду просить князя помиловать её, — с маниакальным упорством произнёс он.

— Делайте, что хотите, а мы, в первую очередь, должны спасти Ваню. И лично меня совершенно не волнует судьба этой предательницы, — девушка резко отвернулась от генетика и перешла на китайский: — Многоуважаемый князь, как я поняла, у Фэйянь есть бумага, в которой говорится, что украшения — это подарок императрицы. Если мы предъявим эту бумагу суду, то нашего друга освободят?

— Думаю, да, — ответил князь и обратился к служанке: — У тебя есть эта бумага?

— Я отдала документ брату. Он спрятал бумагу дома, в тайнике. Но где этот тайник, я не знаю, — ответила Фэйянь.

— Уведите, — приказал князь слуге, и когда дверь за ним и Фэйянь закрылась, обратился к гостям: — За вашего друга можете не беспокоиться. Этот документ мы разыщем. Я лично отправлюсь в дом брата Фэйянь. А мои люди уже там.

— Но где указ? — спросила Аня.

— Вероятно, в том же тайнике, — рассудил князь Гун. — Отдыхайте и не думайте ни о чём плохом. Слуга покажет вам ваши комнаты.

Глава 30

ПУТИ НЕБЕСНЫЕ ВСЕВЕДУЩИ И СПРАВЕДЛИВЫ

Ямынь был обнесён высокой кирпичной стеной и представлял собой целый ансамбль строений, разделённых двориками. При входе высились две фигуры с искажёнными от гнева лицами, одетые в доспехи древних китайских воинов и с алебардами в руках.

— Ну и страшны! — сказал Саша, невольно отшатнувшись.

— Это духи, охраняющие вход в судебную палату от вторжения злых сил, — пояснила Аня. — Они же — официальная эмблема власти.

У ворот ямыня стояла стража, но слуги князя Гуна предъявили какую-то бумагу и троих иноземцев тут же пропустили. Пройдя ворота, они попали в первый двор, где у самого входа, чуть сбоку стоял огромный барабан на подставке и колотушка к нему.

Аня сочла нужным пояснить:

— Любой китаец, требуя справедливости, может в исключительных случаях вызвать начальника ямыня ударами в этот барабан.

По обе стороны первого двора тянулись темницы для преступников.

— В одном из этих карцеров сидит наш Ванька, —поведала Анюта. — Но ничего, уже недолго ему осталось.

На другом конце двора, перед вторыми воротами их снова встретили бдительные стражники в угрожающих позах. Слуги князя сунули им под нос грамоту, и всех опять пропустили. В глубине второго двора находился судебный зал. Его двери были открыты.

— А что за этим двором? — полюбопытствовал Саша.

— В следующих дворах — помещения сотрудников, прислуги, охраны и, наконец, жилые покои самого главы ямыня, — сказала Аня.

Войдя в зал, они остановились недалеко от входа и отметили, что, кроме них, здесь ещё человек пятнадцать: родственники тех, кого в этот день собирались судить и просто любопытные, проникшие в суд за небольшую плату. В глубине зала за длинным красным столом восседал судья. На столе лежали кисточки для письма, рядом небольшой деревянный брусок, а также стояли чернильницы с чёрной и красной тушью и сосуд, наполненный деревянными бирками. По обе стороны от стола маячили стражники в высоких остроконечных шляпах и с бамбуковыми палками, по форме напоминающими весло. Верхняя часть — чёрная, а нижняя, похожая на лопасть, — красная. За маленькими столиками слева и справа от судьи расположились чиновники. Перед ними лежала бумага, а кисточки для письма они уже держали в руках.

— Иноземца будут судить вторым, — сказал один из слуг князя. — Придётся подождать.

Аня тяжело вздохнула.

— Не волнуйся, — успокоил её Саша. — У тебя в руках дарственная императрицы. Предъявишь её, и дело закроют.

— И почему нельзя было просто забрать жалобу? —проворчала Аня.

— Ты что забыла? — удивился Саша. — Князь же сказал, что Фэйянь не должна появляться здесь. Это опасно: повсюду люди Цыси. Достаточно будет бумаги, ведь в ней не сказано, кому подарены украшения.

— Всё равно я что-то нервничаю, — призналась Аня. — Как там наш Ваня?..

За спинами раздался шум. Вели преступника. У входа ему развязали руки, и обвиняемый, подойдя к судейскому столу, рухнул на колени и стукнулся лбом об пол.

Судья взял со стола деревянный брусок и с силой ударил им по столу. Грохот произвёл должное впечатление на присутствующих и на преступника. Толпа тут же замолкла, а обвиняемый всем телом вжался в пол.

Процесс начался. Судья приступил к допросу преступника. Затем вызвали свидетелей. Они тоже опустились на колени перед судьёй и говорили с жаром, то и дело указывая на распластавшегося китайца.

— Может, расскажешь нам, что там происходит? — попросил Саша.

— А почти такая же история. Этого китайца обвиняют в том, что он украл у соседей мешок риса.

Прошло ещё немного времени, и судья опять ударил деревянным бруском по столу. Все замолчали и замерли в ожидании. Настало время вынести приговор. Судья запустил руку в сосуд и выбросил несколько деревянных бирок на пол. По числу брошенных бирок стражники определили, какое наказание ждёт нечастного: каждая бирка — пять ударов бамбуковыми палками.

— Приговор приводится в исполнение тут же, — пояснила Аня.

Стражники подтащили вора к низенькой скамейке. Распластав на ней, спустили ему шаровары до колен и приступили к делу. Один держал преступника за косу, другой — за ноги, а третий принялся бить тонкой бамбуковой палкой.

— Я не могу на это смотреть, — сдавленным голосом проговорила Аня и отвернулась, хотя, казалось бы, именно для неё это было наиболее привычным зрелищем.

В итоге стонущего от боли китайца отволокли к выходу и передали родственникам.

— Сейчас будут судить вашего друга, — шепнул Ане один из слуг князя.

Судья стукнул бруском по столу, и в зал ввели Ваню Оболенского.

Саша и Аня невольно так напряглись, что слуги князя даже схватили их за руки, боясь, как бы иноземцы не бросились навстречу своему приятелю.

— Стойте на месте — иначе вас выведут из зала суда, — строго предупредил тот, что держал Аню. — А Вам ещё и в качестве переводчика работать, — добавил он.

Ване развязали руки и подтолкнули в сторону судьи. Он приблизился к столу медленно, с достоинством.

— Теперь пора, — подсказал слуга князя. — Подойдите к судье и скажите, что будете переводить.

Аня так и сделала.

Тем временем один из стражников подскочил к обвиняемому и, навалившись на него, стал опускать иноземца на колени. Ваня, не слишком напрягаясь, отпихнул назойливого китайца.

— Быстро делай, что говорят! — сказала Аня другу. — Настроишь судью против себя — не выпутаемся потом, — и она сама встала на колени.

Ваня упорно не хотел подчиняться. Видно, за время, проведённое в тюрьме, крепко допекли его эти китайцы!

Судья со всей силы стукнул бруском по столу, к обвиняемому подскочили уже несколько человек и всё-таки заставили опуститься на колени. Судья удовлетворённо отложил брусок.

Началось разбирательство. Жалобу зачитали вслух. Затем судья повертел в руках шпильку, удостоверяясь, об этом ли украшении идёт речь.

Аня быстро шепнула другу:

— Не волнуйся, у меня в руках документ, который позволит освободить тебя.

Ваня взглянул на девушку недоверчиво.

И тут судья так резко ударил бруском по столу, что Аня вздрогнула от неожиданности.

— Отвечайте, обвиняемый! Вы похитили украшение?

— Говори что хочешь, — улыбнулась Аня. — Я переведу как надо.

Ваня, вопреки всякой логике, вместо того, чтобы расслабиться и начать шутить, вдруг напрягся и стал оправдываться путано и длинно. Аня прервала его и обратилась к судье:

— Уважаемый судья, он говорит, что поступившая жалоба — это ложное обвинение. Этот человек ни в чём не виноват, и обвинять его — величайшая несправедливость. Это украшение было подарено ему. В доказательство моих слов хочу предъявить Вам, уважаемый судья, документ, — и Аня протянула бумагу.

Судья взял документ и стал внимательно изучать его. По мере прочтения, его брови поползли вверх, и сам он как-то весь напрягся. Потом взглянул на иноземца, опять на бумагу и медленно произнёс:

— Пути небесные всеведущи и справедливы. А с Вами действительно поступили неправедно. Сей документ подтверждает Вашу невиновность, тем более что свидетелей кражи не было, да и сам жалобщик не пожелал явиться в суд. Податель жалобы утверждал, что боится мести с Вашей стороны, потому просил не называть его имени. Но теперь я понимаю, что опасения жалобщика заключались совсем в другом. Он боялся разоблачения. Однако лжец должен быть наказан! — и судья, стукнув бруском по столу, вынес вердикт: — Обвиняемого освободить. Подателя жалобы, за ложное обвинение — наказать, — он запустил руку в сосуд и бросил на пол несколько бирок. — Служащие ямыня примут дело к рассмотрению и заключат жалобщика под стражу, — он опять стукнул бруском по столу. — Следующий!

Глава 31

ПОМНИТЬ О ДОБРЕ И ОТВЕЧАТЬ ДОБРОМ

Выйдя из суда, Сергей взял Аню за руку и так жалобно на неё посмотрел, что она уже и без слов всё поняла.

— Помогите мне, прошу Вас, — эта короткая фраза далась генетику нелегко.

— И как Вы себе это представляете? — Аня испытывала смесь жалости с раздражением.

— Поговорите с князем Гуном. Спасите Фэйянь. Он послушает Вас. Ведь если б не Вы, он не получил бы указа.

— Но что я ему скажу? — растерялась Аня. — Вы понимаете, что её положение слишком серьёзно. Брат принадлежит к тайному обществу «Белый лотос», которое ратует за свержение маньчжурской династии. А это — государственная измена — самое ужасное преступление. За него полагается смертная казнь всем членам семьи преступника. И никакие прошения о смягчении наказания не принимаются. На изменников даже амнистии не распространяются. Таков закон.

— Тогда и я умру вместе с ней, — произнёс генетик тихо и равнодушно. И этот бесцветный голос прозвучал ужаснее, чем истошный крик.

— Вы — сумасшедший, — сказала Аня. — Вы с ней знакомы два дня.

— Три, — поправил Сергей.

— Какая разница? Найдёте себе другую возлюбленную и будете жить с ней долго и счастливо. Мало ли в Китае красивых девушек. Я, конечно, понимаю, давать совет влюблённому — это всё равно, что пытаться удержать ветер в клетке или воду в решете, но послушайте голос разума: ничего изменить нельзя.

— Мне не нужны другие девушки. Мне нужна только она, — ответил Сергей. — И Вы должны мне помочь. Потому что только Вы можете спасти её. Помогите мне освободить Фэйянь. Я сделаю всё, что Вы попросите.

— Мне очень жаль её, — сочувственно проговорила Аня, — но, боюсь, что князь не захочет даже разговаривать на эту тему.

— А я могу подсказать Вам, в каком ключе нужно вести разговор, — сказал Сергей.

— Вот как? — Аня с любопытством посмотрела на генетика.

— Вы скажите князю, что если он не отпустит Фэйянь, то всё русское подворье, да и не только русское, будет знать о существовании указа. А это скандал. Скандалов никто не любит.

Аня мгновенно покраснела от гнева.

— Да Вы в своём уме! Это же примитивный шантаж. Я не стану никого шантажировать, тем более князя Гуна, который спас нам жизнь. Да и Вам, между прочим, тоже.

— Тогда я буду шантажировать. Вас, — сообщил генетик всё тем же страшным бесцветным голосом. — Я не скажу вам, куда спрятал документы секретной лаборатории, и у вас будут большие проблемы по возвращении в своё время.

— Попробуй только! — отсидевший в карцере Ваня был несколько взвинчен, поэтому сразу вывернул Сергею руку ловким самбистским приёмом.

Сергей смотрел на него исподлобья, как задержанный хулиган на милиционера, и угрюмо молчал.

— Да Вы просто подлец! — гневно сказала Аня. —Шантажировать людей, которые спасли Вас от смерти! Какая мерзость!

— У меня не осталось другого выхода. Вы меня вынуждаете, — бормотал Сергей всё так же монотонно. — Будьте милосердны к ближнему. Неужели Вас совсем не трогает моя судьба?

— Но раз уж Вы собрались остаться здесь и жить по китайским законам, Вам надлежит знать основополагающие принципы жителей Поднебесной, — назидательно проговорила Аня. — По мнению Конфуция, милосердие должно выказываться осмотрительно и простираться лишь до определённых пределов, и уж, в любом случае, не должно переходить в самопожертвование. Когда мудреца спросили, как должен поступить совершенный человек при виде тонущего ближнего, он ответил: «Совершенный человек вовсе не обязан его спасать, в особенности, если это сопряжено с опасностью для жизни». Вы предлагаете шантажировать князя, а это может привести к дурным последствиям. Нас могут обвинить в пособничестве изменникам…

Ваня давно отпустил руку Сергея, и тут он неожиданно для всех плюхнулся на колени перед Аней.

— Я Вас умоляю, — со слезами на глазах проговорил он, — спасите Фэйянь!

Аня посмотрела на генетика сердито и даже немного брезгливо, а затем, окончательно растерявшись, перевела взгляд на друзей. Саша развёл руками, а Ваня скорчил отвратительную гримасу.

«Неужели он, правда, так влюблён?» — думала девушка.

— Ну, хорошо, я попробую, — сдалась она.

— Но, учтите, — вмешался Ваня, — у нас мало времени. Осталось всего два часа до нашего возвращения. Поэтому утром деньги — вечером стулья или наоборот, но только деньги вперёд. Вы меня поняли? Пока мы идём к князю, вы рассказываете, где спрятали документы.

Сергей кивнул в знак согласия, он явно доверял Ане, и все отправились в дом князя Гуна.

Генетик Сергей Борисов спрятал документы в старом портфеле на чердаке дома, где жил последнее время. Но всё оказалось не так просто. Никаких бумаг, как и предполагали ребята, не было. Только DVD-диск с информацией обо всех разработках по хроно-генетике и хроно-физике, как он называл эти новые науки. И, конечно, диск невозможно было прочесть, не зная кода. А код хранился на другом носителе, с которым генетик не расставался.

— Существует система сжатия данных без потери информации, — объяснил генетик. — Есть несколько способов упаковки при помощи кодирования. Главное, что такую информацию невозможно читать без ключа. Один из способов называется «Running». Это самый простой метод упаковки. Суть его состоит в том, что вместо повторяющихся символов пишется их количество. После упаковки прочесть такую информацию можно только, зная ключ — никакой подбор невозможен.

— А другой способ называется «LZW», — вставил Ваня. — И в нём используется алгоритм кодирования последовательностей. Правильно?

Генетик посмотрел на него с уважением, и Ваня продолжил с энтузиазмом прилежного студента на экзамене:

— Если определённая последовательность символов, ну, слово там, число или слог, повторяется часто, то его можно «записать» один раз условным кодом, а дальше, в сжатом варианте делать на него ссылку. Такую сжатую информацию тоже нельзя прочесть, не зная кода.

— Совершенно верно, — кивнул Сергей. — И такой способ тоже есть. Но я воспользовался, на мой взгляд, самым хитрым из них. Это — алгоритм Хаффмана. Сжимая файл по этому методу, прежде всего надо прочитать его полностью и подсчитать, сколько раз встречается каждый символ. В сжатии принимают участие все двести пятьдесят шесть символов. Механизм описывать долго — скажу только, что, в конечном счёте, после сжатия файл уменьшается в три-четыре раза. А ключом служит так называемое «бинарное дерево». Без него восстановление невозможно.

— Итак, вы нам назвали место, где спрятали диск с закодированной информацией, — заключил Саша. — А где другой диск — с «бинарным деревом»?

— Это не диск, — сказал Сергей и, расстегнув ворот, снял с себя золотую цепочку. На ней, кроме нательного крестика, болтался ещё продолговатый серебряный кулон размером не больше жёлудя.

— Флэшка! — догадался Иван.

— Такая маленькая! — умилилась Аня.

— Я специально брал одну из самых миниатюрных. Ничего лишнего: USB-порт и шестьдесят четыре мега памяти. Хватило бы и в тысячу раз меньше. Забирайте!

Он протянул ребятам флэшку, а крестик нацепил обратно на шею.

Саша аккуратно убрал драгоценный электронный ключ во внутренний карман сумки, закрывающийся на молнию.

— Ну, что ж, — печально ухмыльнулся Ваня. — Сбылась мечта идиота, как говорил великий комбинатор. Дело теперь за малым — придумать, как мы будем удирать от целой толпы спецназовцев на Крымском мосту.

— А вот это уже ваши проблемы, друзья! — и генетик Борисов облегчённо вздохнул, быть может, именно в эту секунду осознав, что снял с шеи не маленький кулон, а тяжелейший груз ответственности.

Дальше шли молча, каждый думал о своём. Неожиданно Сергей остановился и обратился к девушке:

— Послушайте, Аня, помните, там, в русском подворье, я попросил Вас об одной услуге, но Вам было некогда.

Аня нахмурила лоб, пытаясь вспомнить этот момент.

— Ну-у, да… — неуверенно произнесла она.

— Это для Вас совсем несложно, — торопливо объяснил Сергей. — Давайте поговорим наедине.

Девушка, пожав плечами, согласилась, и они вдвоём отошли в сторону. Ваня недовольно проворчал:

— Опять тайны. Какие ещё просьбы могут быть у него к нашей Аньке? Мы же всё обговорили.

Саша молча развёл руками. Ему это тоже не понравилось, но раз Аня так решила…

Оба пристально следили, как Борисов что-то объяснял, размахивая руками, причём лицо у него было, как всегда, умоляюще жалкое. Аня же молчала и только снисходительно улыбалась, что несколько насторожило ребят.

— Уговаривает её остаться, что ли? — с сомнением произнёс Ваня.

— В качестве переводчика, — хмыкнул Саша.

Ваня решил, что пора ему включиться, и уже двинулся в их сторону, когда услышал Анин голос:

— Хорошо, — сказала она нарочито громко. — Если будет время…

Сергей стал благодарить её, но Аня быстрым кивком дала понять, что разговор закончен, и повернулась к Ивану.

— Пошли скорее. Князь Гун ждёт нас, а времени действительно совсем не осталось.

Привратник, завидев иноземцев ещё издалека, сразу признал их, открыл ворота и повёл в дом. Прежде чем начать разговор с князем, Аня попросила дать им возможность переодеться, а лично для себя велела слугам принести кисточку и бумагу. Ваня и Саша многозначительно переглянулись, но спрашивать ни о чём не стали: всё равно ведь она не скажет. Характер своей подруги знали они не первый год.

Вскоре один из самых знатных вельмож Поднебесной лицезрел перед собою иноземцев в их московской одежде, только Сергей остался в китайском костюме. Зрелище было непривычным для князя, но вопрос, заданный Аней, заставил его забыть об этом. Разговор получался очень нелёгким.

— Вы просите меня помиловать преступника! — негодовал Гун, с трудом сдерживая эмоции. — Вы должны знать, что по нашим законам, её ждёт смертная казнь. Она совершила не одно, а несколько преступлений: украла важный документ, обвинила в воровстве ни в чём не повинного человека, наконец, её брат является членом тайного общества.

Аня ещё раз повторила все свои аргументы:

— Она выкрала документ по приказу императрицы. Любой на её месте побоялся бы ослушаться владычицы. Значит, в этом нет её вины. А шпильку она подбросила от страха, а не от злости. Значит, и здесь не вина её, а беда. Наконец, как она может отвечать за брата, о тайных делах которого ничего не знала?

— В Ваших словах много странного, — задумчиво проговорил князь, но мы не будем сейчас рассуждать о различиях в наших законах. Я спрошу о другом. Как можете вы защищать человека, который обвинил вас в воровстве?

— Наша религия учит быть милосердными друг другу и прощать нанесённые обиды. Фэйянь девушка добрая, никогда раньше она не нарушала закон. А сейчас попала в очень неприятную историю и по молодости, по неопытности наделала ошибок. Не было рядом человека, который подсказал бы ей, как себя вести. Я просто уверена, обратись она за советом к такому человеку, как Вы, и всё бы вышло иначе. Наверняка, она уже раскаивается в содеянном…

Аня ещё долго говорила, и князю было интересно слушать её. Ведь она не только проповедовала христианство, как это делали все русские миссионеры — она, прося князя о снисхождении, рассказывала о простых и всем понятных вещах: о доброте и благородстве, о справедливости, о невероятной любви их приятеля Сергея к молоденькой китаянке Фэйянь.

И Гун немного смягчился, заходил по комнате, нервно перебирая чётки, наконец, вымолвил с усилием:

— Ну, что же, есть такая китайская пословица: «Помнить о добре и отвечать добром».

— А по-русски говорят: «Долг платежом красен», — Анюта позволила себе такую реплику, потому что уже поняла: вопрос решён.

— Это почти то же самое, — согласился князь. — Вы пришли ко мне и рассказали про указ, правда, скрыли кое-что. Зато, благодаря вам, я пошёл по верному следу. Да, я преступлю закон, если выполню вашу просьбу, однако… — он сделал многозначительную паузу, — я всё же помогу Фэйянь избежать наказания. Я отправлю её вместе с матерью в дальнюю провинцию и дам ей денег на обустройство. Но при одном условии: она должна будет забыть и о брате, и о других родственниках. У неё будет другая фамилия и, соответственно, другое прошлое.

Все трое признали, что это идеальный вариант, и поблагодарили князя за великодушие.

— И ещё, — подчеркнул он жёстко. — Я должен быть уверен, что вы нигде никогда ни словом не обмолвитесь о том, что держали в руках указ Сяньфэна.

— Можете не волноваться за это, — заверила Аня со всей искренностью, на какую была способна. — Мы очень скоро уедем из вашей страны насовсем. Останется лишь Сергей. Но ведь его жизнь будет проходить далеко от столицы. К тому же, он умеет хранить тайны.

Князь сам не смог бы объяснить почему, но он верил этим иноземцам.

— Я отдам сейчас распоряжения на счёт Фэйянь, а Вы подождите меня здесь. У меня к вам остался один вопрос, — с этими словами он вышел из комнаты.

Сергей бросился к Ане готовый обнять и расцеловать её, но, понимая всю неуместность такой фамильярности, буквально прыгал вокруг неё, распираемый эмоциями, как собачонка после долгой разлуки с любимым хозяином.

— Вы даже не понимаете, что Вы сделали для меня! Теперь я счастлив! По-настоящему счастлив!

— Говорят, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. На деле выходит иначе. Это дело рук хороших людей, — философски заметила Аня. — Надеюсь, Ваше чувство к Фэйянь окажется не мимолётным увлечением. Пусть годы проверят его на прочность. А вот, возьмите, я выполнила Вашу просьбу, — и она протянула ему свиток,

— Что это? — Ваня в ту же секунду вырвал у неё из рук свиток и быстро развернул его.

Там было что-то написано красивыми китайскими иероглифами.

Аня засмеялась и ответила:

— Дурачок, это стихи… для Фэйянь, — добавила она. — Уж ты-то должен понять, любитель Пушкина! — и обратилась к Сергею: — Я думаю, ей понравится, — а потом взяла у Вани свиток и перевела для всех:

Красавица,

Мила и хороша, 

Стоит под тутом,

Листья обрывая. 

Трепещут ветки мягкие,

Шурша, 

Кружатся листья,

Тихо опадая. 

Ткань соскользнула,

Руку обнажая, 

Браслетом тонким

Схвачена рука. 

В причёске шпилька —

Птица золотая, 

А пояс —

Изумрудная река. 

Переливаясь,

Блещут жемчуга, 

Мунань[23] голубоватый

Чист и нежен. 

Шелка её одежд —

Как облака, 

С полою лёгкой

Ветер так небрежен. 

Вздохнёт —

О, запах орхидеи свежей! 

Взгляд подарит —

О, солнечный восход! 

И остановит экипаж

Проезжий, 

О голоде

Забудет пешеход. 

«Скажите,

Где красавица живёт?»[24]

— Красивые стихи, — признал Ваня.

А Сергей всё повторял неустанно:

— Спасибо, Аня, огромное Вам спасибо… — Потом вдруг поведал: — Знаете, что мы сделаем прежде, чем отправимся в далёкую провинцию?

— Что? — полюбопытствовала девушка.

— Мы пойдём к Великой китайской стене и разыщем то место, где император Ши-хуанди заживо замуровал красавицу Ли Су и её жениха У Чжана. Ведь это Вы рассказывали: кто дотронется до того самого места, получит в награду дар — умение любить и быть любимым.

— По преданию, чтобы получить дар, человек должен дотронуться случайно, — поправила Аня.

— Так никто же не знает, где именно они замурованы. Может, нам повезёт, и мы коснёмся волшебного места случайно, — решил слукавить Сергей. А потом добавил очень серьёзно: — Сердце подскажет правильный ответ. Главное, надо верить!

— Конечно, главное — верить, — согласилась Аня. И добавила, помрачнев: — Лично я верю, что указ уже не попадёт в руки императрице Цыси и не будет больше невинных жертв.

— Кто о чём… — проворчал Ваня. — Может, всё-таки расскажешь, как этот указ связан с твоей судьбой. Ты всё время что-то скрывала от нас. Мы сразу поняли. Правда, Саш?

— Да! Теперь, когда указ в руках князя, мы имеем право знать правду?

— Конечно, ребята! Но давайте уже потом, когда вернёмся в свой мир, — сказала девушка.

— А почему не сейчас? — с подозрением спросил Ваня. —Боишься, что мы не одобрим твою позицию? Так ведь уже поздно что-либо менять.

— Дело не в этом. Просто у нас слишком мало времени. Не хочу комкать свой рассказ.

Ваня пожал плечами, а потом вдруг встрепенулся:

— А, правда, сколько нам тут осталось? Ветров, открой «Фаэтон».

Саша полез в сумку и достал прибор.

«ВОЗВРАТ В СВОЁ ВРЕМЯ НАСТУПИТ ЧЕРЕЗ 4 МИНУТЫ», — сообщила надпись на экране.

— Чуть не прошляпили! — взволновано проговорил Ваня. — Аня, иди ближе к нам. А Вы, — он обратился к Сергею, — точно решили остаться? Может, передумаете?

— Нет, — ответил генетик твёрдо.

— Тогда отойдите подальше.

Когда в комнату вошёл князь, друзья как раз склонились над прибором.

— Я хотел спросить у Вас, что это за изобретение? Вы обещали рассказать мне.

— Сейчас увидите, — ответила Аня. — Только, пожалуйста, отойдите на безопасное расстояние — шага на три назад.

Князь интуитивно почувствовал, что это серьёзно, и сделал добрых пять шагов назад и в сторону.

— Этот прибор практически мгновенно переносит человека на любые расстояния. Сейчас мы здесь, а через несколько секунд исчезнем, и окажемся далеко отсюда, в России, в Москве. Прощайте! Спасибо Вам за всё!

Князь с огромным удивлением смотрел на этих странно одетых и очень уверенных в себе ребят, слушал прекрасную китайскую речь и не верил своим ушам.

«Что это они говорят? Такого не может быть!»

А ещё через мгновение троих путешественников стал обволакивать густой белый туман, в котором медленно растворялись их всё более зыбкие фигуры.

Ребята в последний раз взглянули на князя, на сильнейшее изумление в его глазах, и … всё исчезло.

Глава 32

НУ, ВОТ И ПОПАЛИСЬ!

Туман рассеивался, как всегда, медленно. За то время, пока ребята вглядывались, как проступают сквозь него контуры ночной Москвы, можно было подготовиться к захвату в полном объёме: ордера на арест, наручники, шприцы с соответствующим препаратом на случай сопротивления… Однако встречающие вели себя более чем странно. Двое стояли шагах в семи справа и мирно покуривали. Трое других курили шагах в десяти слева и даже не обернулись в сторону пришельцев из прошлого. Наконец, ещё четверо так и маячили по ту сторону проезжей части. Трудно было разглядеть, дымятся ли у них сигареты, видно было только, что один говорит по телефону.

— Бежим быстрей! — по инерции крикнула Аня (ведь они последние несколько дней только и делали, что бегали от агентов Секретной Лаборатории) и уже, было, рванулась с места, но Ваня остановил её.

— Стой. Куда бежать? Ты что, не видишь? Бесполезно!

— Да и незачем, — устало проговорил Саша. — Такого финала мы и ждали.

— Но… Погодите! Нас же схватят, — Аня совершенно по-детски стала вертеть головой, ища хоть какую-нибудь лазейку. Но за спиной был парапет, а внизу — Москва-река.

— Успокойся, Анюта, — взял её за руку Саша. — Флэшка у нас, «Фаэтон» тоже. Отдадим им и разойдёмся по-мирному.

Ваня покосился на друга и усмехнулся про себя: «Наивное утешение. Анюта на такое не купится».

— А почему они не подходят к нам? — спросила вдруг Аня страшным свистящим шёпотом. — Всё время гнались, гнались, а теперь стоят, как истуканы, — она вцепилась мёртвой хваткой в Сашину руку и ещё тише прошептала: — Я поняла! По моей вине мы изменили историю и теперь попали в искаженный мир, не подчиняющийся нормальной логике…

На лице девушки замер настоящий мистический ужас, и Ваня решил взять инициативу в свои руки:

— Какую чушь ты несёшь! Пойду-ка я прерву этот массовый перекур.

— Что ты собираешься делать? — перепуганная Аня схватила теперь Ивана за локоть.

— Ничего особенного: подойду и спрошу, как пройти в библиотеку.

— Не дури, — сказала Аня неожиданно спокойным голосом.

Когда бывает слишком страшно, инстинкт самосохранения, независимо от разума, сам подбрасывает спасительные идеи.