Шахматный город

      накомый -- бензиновый... Он поднял глаза. До второй гусеничной игрушки они так и не добрались. Потому что не успели. Вереница черных распластанных фигурок протянулась на пути к нетронутому танку. Шагнув вперед, Георгий с трудом удержался от соблазна подфутболить ощетинившуюся пулеметами и пушками машинку. Получилось бы, как с той картонной коробкой, внутрь которой заботливым киндером вложен силикатный кирпич. Нет уж, перебьетесь! Дважды на одни и те же грабли -это слишком!.. Прицельно наведя трубку, Георгий одиночным плевком пробил башню, и тонкая струйка
      дыма возвестила о том, что и здесь соблюден полный порядок.
      Неспешно продвигаясь вперед, он мельком оглядел обожженный рукав. Кожа на локте оказалась основательно содранной, словно полоснули вскользь казачьей шашкой. Чепуха! Сколько локтей и коленок он пообдирал на своем веку! Так что заживет. Самое же примечательное заключалось в том, что Георгий все-таки победил! Впервые нанес ощутимый урон неприятелю, подвергнув сомнению главенство малорослого народца.
      -- В этом городе, братцы карлики, я и не таких, как вы, гонял!.. -Георгий погладил себя по туго набитым карманам, с удовлетворением подумал, что зерна ему хватит на добрый десяток сражений.
      * * *
      Руины, оставшиеся после первых залповых обстрелов, он использовал с максимальной для себя выгодой. По всем правилам военной науки выкопал в груде кирпичей подобие окопа с бруствером и неприметной бойницей. Хорошо было бы оборудовать и запасные позиции, но на это времени ему не дали. Минут через пять вдали показался противник.
      Лилипуты шли в атаку густыми цепями, довольно уверенной поступью. Вот гордецы! На этот раз никто даже не прятался за бронированной техникой. Несколько десятков машин и сотенок пять пехоты. Георгий покачал головой. Встревожил он их, как видно, основательно! Не мешкая, выставили разом несколько рот. И предварительно помолотили по району из пушек. Если бы не то укрытие, как пить дать, накрыло бы снарядиками...
      Прячась за нагромождениями строительной рухляди, стараясь двигаться максимально скупо, Георгий подпустил атакующих ближе и, лишь полностью уверившись в том, что не промажет, встретил их щедрыми очередями гороха. Обзор был прекрасный, а трубка без труда доставала до дальнего конца улицы. К этому они оказались явно не готовы. Вчерашние повелители Шахматного города, надзиратели великанов и охотники за крысами разом приостановили свое блистательное наступление. Пара просяных зернышек снайперски подцепили одну из танкеток. Черно-багровым взрывом взметну
      ло башню, крохотные фигурки прыснули в стороны от подбитого танка. Бухая неприцельными выстрелами, бронетехника трусливо поползла назад. Да и людишки поспешили залечь. Стреляли несерьезно -- в основном для поднятия собственного боевого духа. Кажется, большинство наступающих до сих пор толком не знало, где же он хоронится. Спасало преимущество пневматического оружия перед огнестрельным. Никаких демаскирующих вспышек, никакого грохота. И тем же танкистам в рокочущем транспорте, конечно, непросто сообразить, откуда ведется вражеский огонь и куда поворачи
      вать орудия.
      В общем видно было невооруженным глазом, что не привыкли они к такой войне. Ох, как не привыкли! Георгий не исключал и такой возможности, что бывшие хозяева городских окраин вообще впервые получили мало-мальски серьезный отпор. Все равно как не болевшему сорок лет крепышу, слечь однажды от обширного инфаркта миокарда. Действительно -- страшная штука! Потому как совершенно не готов, и ломка наблюдается -- будь здоров! -- характера, воли, духа и прочих синонимов мужественности. Вот и эти огольцы, схлопотав оглушительную затрещину, тотчас призадумались. И желан
      ие воевать, наверняка, поубавилось. Впрочем, минута для ликования еще не наступила. Все только-только начиналось.
      Георгий продолжал посылать убийственное просо вдогон отступающим, когда в воздухе неожиданно загудели приближающиеся истребители. Вот о них-то ему не стоило забывать! Ни в коем случае!.. Георгий чертыхнулся. Торопливо приподнявшись над бруствером, молотнул слепой россыпью по надвигающемуся звену самолетов. Пилоты летели рискованно низко, и просо смяло первых двух летунов, в пару секунд разнесло в клочья. На высоте трех-четырех метров рвануло пламенем, к земле полетели металлические обломки. Георгий заметил, как чуть выше вспух маленький парашютик ката
      пультировавшегося пилота, но это его уже не заботило. Третий истребитель, уходя от прицела, круто взмыл вверх, и тревожиться следовало о нем. Георгий все больше задирал конец трубки, дыхания не хватало, он бил и бил, не переставая. Зерна буквально нашпиговали воздух, не доставая удачливый самолетик самую малость. И все же в конце концов ему удалось ужалить и эту ретивую птичку. Заваливаясь на крыло, истребитель спешно повернул назад. Георгий азартно зачерпнул в горсть свежего проса, но время удач прошло, -- заговорили ожившие танки, наконец-то узрев желанную
      мишень. Ахнуло над головой, а справа взвился огненный столб. Что-то крепко вонзилось под ребра, от боли свело ногу. Стиснув зубы, Георгий перекатился в сторону, очередью сыпанул по наступающим. Однако инициатива и впрямь была утеряна. Лилипуты воспряли духом, набирая темп, лавиной покатились вперед. Теперь по импровизированному укреплению бойца-одиночки били сразу десятки стволов. Земля мешалась от частых взрывов, вставала на дыбы, от пыли и гари невозможно стало дышать. Потеряв трубку, зажмурившись, Георгий слепо метнулся назад, грудью налетел на стену.
      Где же, черт подери, улица? Справа или слева? Он вытянул вперед руки, спотыкаясь, заковылял. Теперь его спасали от прицельного огня только клубы дыма, но и дым не годился в союзники. От него щипало глаза, легкие раздирало нестерпимым кашлем. Двигаясь вдоль искромсанной стены, Георгий кое-как выбрался на открытое пространство, хрипло отпыхиваясь, побежал, у первого же перекрестка свернул в проулок. Грудь и ребра саднило, раненная нога подламывалась. Не к месту вспомнился тот хромающий великан, в которого он пальнул из трамвая. Вот так теперь и с ним...
      Впереди что-то загудело. Подняв голову, Георгий ахнул. Прямо на него, словно заходя на таран, черными, быстро растущими точками неслись самолеты противника. Целое звено, штук семь или восемь! Рука человека потянулась к поясу -- ко второй трубке, но очень уж медленно. Снижающиеся истребители были уже совсем рядом. Странная символика на серебристого цвета крыльях, озаренные огоньками маленькие пушчонки. А большего он не разглядел. Злые язычки пламени, срывающиеся с крыльев подлетающих стальных птиц, стремительно превращались в подобие факелов. Приближались
      не крохотные самолетики, -- приближался огромный огнедышащий дракон. Миг, -- и Георгий оказался внутри жаркого ада. Ракеты нашли свою цель. Его куснуло сразу с нескольких сторон, выбив из-под ног почву, с небрежной легкостью подбросив в воздух. Пылающие шары входили в трепещущую плоть один за другим, с хищнической свирепостью терзая умирающее, а может быть, уже умершее тело. Странно, что он это еще сознавал. Одно крохотное мгновение, но сознавал. А потом наступила мгла -- мгла и очередное пробуждение...
      * * *
      Крыша небоскреба, залитая светом даль, знакомый приборчик и знакомая серебристая униформа...
      Потирая ноющий бок, Георгий тоскливо озирал окрестности. Постреливало что-то в ногах, покалывало в груди, хотя ребра были целы, а ноги он успел внимательнейшим образом осмотреть, не обнаружив ни единой царапины. Впрочем не в ранах было дело. Георгий впервые ЗАДУМАЛСЯ над природой происходящих вещей, а, задумавшись, понял...
      Он ведь и раньше называл это игрой -- мысленно, но называл. Самое удивительное заключалось в том, что он не ошибался. Это и впрямь являлось ИГРОЙ -- жестокой, до головокружения увлекательной и удивительно бессмысленной. Игрой с бесконечными уровнями -- вроде тех завлекательных электронных сказок, в которые режется нынешнее младое поколение. Впрочем, всегда резалось, если быть честным. Георгий хорошо помнил, как в далеком детстве из гипса изготавливал формочки, заливая расплавленным свинцом, получал скособоченных солдатиков. Металлург сопливый! Аккумулято
      ры потрошил ради свинца, на свалках автомобильных отирался. Зато и армию настрогал себе более чем внушительную! Выстраивал сверкающих подчиненных на половицах, вел в атаку друг на дружку, погружал на корабли в ванне, топил пороховыми торпедками. В общем -- развлекался, как мог. Более поздние детки в сущности занимались тем же самым. Правда, менее активно -- сидя на стульях, напряженно глазея на экраны компьютеров. Видел Георгий краешком глаза их программы. Тоска зеленая, если разобраться! Яд и наркотик девятилетних. Звездные войны с пришельцами, охота на бес
      численных монстров и так далее, и тому подобное. Глупость, в которую можно однако играть с утра до вечера. И не только ведь дети замешаны в этом! Теми же в сущности играми забавляется взрослая братия. Президент с министрами посылают безусых новобранцев на войну, криминальные авторитеты охотятся друг за дружкой, рядовое население непрочь подработать в роли наемников. Игра становится жизнью, из детства переходя в седовласое бездумье. Словом, рисуют мальчики войну -рисуют и никак не остановятся...
      Георгий вяло, с какой-то даже обреченностью напялил на себя серебристое обмундирование, поднял приборчик. В самом деле, кто его тут спрашивает, хочет он или не хочет! Вырвали из привычного и сунули в лабиринты... Любопытно только, кому такое под силу? Чтобы, значит, так запросто играть с живыми людьми? Да еще целый город для этого соорудить!..
      Георгий скрипнул зубами, с нехорошим прищуром осмотрелся. Хотел бы он знать, где этот гад хоронится! Ведь наверняка прячется где-нибудь и лицезреет, паскудник! В какой-нибудь огромный цветной экран. И все эти тайники, разумеется, -- его рук дело! Нельзя же позволить жертве сдохнуть так сразу!.. А в общем, если версия о ИГРЕ верна, то сейчас должна наступить очередь призраков. Тех тварей, что выползали из стен. Потому что выигрывающий идет по восходящей -- от уровня к уровню, проигравшего возвращают назад. Смерти нет, а есть сплошная бутафория -- искусная и чертов
      ски реалистичная.
      Бетон за его спиной глухо треснул. Георгий обернулся. Так и есть! Про тварей он угадал точно. Только очень уж раненько они начали! Или, может, решили, что парень он многоопытный, значит и тянуть резину нечего... Приборчик удобно лежал на ладонь, палец касался тумблера. Нажать или не нажать? Робкое предположение зашебуршилось в голове. Прикусив губу, Георгий лихорадочно соображал. Это было дико, но... Как же хотелось поверить в то, что внезапно посетило его! В самом деле! Что он терял?..
      Взмахнув рукой, он швырнул электронную коробочку вниз. Вот так! Чтобы после не сомневаться!.. Описав пологую дугу, приборчик, его единственное спасение от здешних призраков, полетел в пропасть, уже через пару секунд затерявшись в пестроте улочек и крыш. Почти равнодушно Георгий взирал, как уродливым и скорым на рост грибным образованием выпирает из бетона молочного цвета страшилище. Помесь кабана и тигра -- с положенным количеством когтей и клыков. Чудовище наконец-то выбралось из пролома, шагнув к человеку, хищно оскалилось.
      -- Давай, курва! Двигай копытами! -- Георгий издевательски поманил животное. -- Только уж не обессудь, не выйдет по-твоему.
      Отодвинувшись к самому краю, он сжал кулаки.
      -- Что? Труханул, кабанчик? Или духа не хватает?
      Приостановившийся было "кабанчик" вновь заторможенно зашагал. Оказавшись вблизи, мазнул мускулистой лапой, стремясь зацепить когтями, но не достал. Георгий вовремя отскочил в сторону. И тут же с азартным рыком сиганул на спину противника. Зверюга была, конечно, тяжеленной, но потерять равновесие он ее все же заставил. Покачнувшись перед пропастью, чудовище отчаянно замахало конечностями, стараясь устоять, но Георгий, обхватив жуткую голову руками, молотнул коленом в массивную челюсть, телом перевалился вперед. Все нужное было сделано. Еще чуток, и они по
      летели парой обнявшихся влюбленных вниз. Без крика -- в злом сосредоточенном молчании.
      * * *
      Последним ужасом Шахматного города был чавкающий звук чужих челюстей. Его жевали и рвали на части лохматые обезьяны -- с крыльями и без, но все без исключения отвратительные. Это было похуже беспощадных фаланг гигантского жука, но он выдержал и это. Умер еще раз, решив во что бы то ни стало вернуться, и все получилось...
      Знакомый, протертый по бокам диван, стопка журналов на столике и тиканье часов на стене. Темно и тихо. Только фырканье мотора за окном, капель ночного унылого дождика.
      Осторожно поднявшись, Георгий на цыпочках двинулся в сторону спаленки. В груди холодело, сердце отчаянно колотилось. Слишком уж стремительным был переход от жарких улиц к родной квартирке. Что там будет за дверью? Очередной сюрприз Шахматного города? Зубастая пасть притаившегося чуда-юда?.. Он готов был к чему угодно и потому не спешил. Было страшно. Куда страшнее, чем тот последний шаг, сделанный навстречу лохматым макакам... Сосчитав мысленно до семи -- числа сказочного и по всем преданиям неплохого, Георгий взялся за дверную ручку и медленно потянул.
      Сын спал в своей крохотной кроватке, по обыкновению сбросив одеяльце, примяв его к деревянным перильцам. В глубине комнаты мерно дышала жена -- с редкими полувсхлипами, к чему он давно привык. Губы Георгия расползлись в глупейшей улыбке. Он стоял над кроваткой сына и млел от счастливых, накатывающих на сердце волн. Вот теперь он окончательно поверил в то, что все кончилось, и бред, это чудовищный, не вписывающийся ни в какие рамки кошмар, бесследно растаял в прошлом. Как все-таки мало нам, идиотам, надо для счастья! Куда рвемся и куда бежим? Какие золотые горы
      перевесят обыкновенный семейный покой? Все живы-здоровы и все рядом -- вот формула, мудрее которой ничего не придумаешь.
      Горло его свело судорогой, он помассировал шею рукой.
      -- Чего не спишь? -- жена оторвала голову от подушки. Сонно щурилась, стараясь разглядеть его в полумгле.
      Георгий порывисто шагнул к ней. Возникло желание встать перед женой на колени, попросить за что-нибудь прощение, обнять. Много чего теснилось в груди, но, справившись с собой, он невнятно пробормотал:
      -- Так это я... Подышать вот немного ходил.
      -- Может, голова болит?
      -- Да нет же. Спи.
      Она послушно улеглась -- добрая, незамысловатая, верная. Погладив ее по теплому плечу, он вышел из спальни. Отворив шпингалеты, шагнул на балкон. Дождь продолжал моросить, по улице медленно и ищуще ползли чьи-то фары. Водитель стерегся колдобин. Последними их квартал был традиционно богат. Георгий облокотился о мокрые перила, со смутным любопытством прислушался. Шуршание дождя, шелест листвы, гул редких машин. Где-то бубнил полуночный радиоголос. Что-то об очередной смуте на Ближнем Востоке, об угнанном самолете, о дерзкой акции террористов во Франции. Все
      было знакомо, даже чересчур, и Георгий с пытливостью устремил взор к небу. Слизнув с губ дождевые капли, невесело подумал, а в жизнь ли он вернулся, в самом-то деле? Если возможна игра с одним действующим персонажем, то почему не вообразить более крупной игры? Те, кому по силам и по зубам резвиться с одним человечком, вероятно, справятся и с миллиардами. И что такое тогда -- НАШИ уровни? Кого еще мы должны испепелить напалмом и пошинковать в капусту, чтобы скакнуть на незримую ступеньку вперед? Природу, самих себя, друг дружку? И кто подскажет, вверх или вниз мы п
      ри этом продвинемся?..
      Георгий вздрогнул. Нежданно-негаданно из-за туч выкатился полный диск Луны -- абсолютно чистый, без материковых пятен и зубчиков гор. Огромным зрачком он словно отвечал взгляду стоящего на балконе. Георгий ощутил озноб. Его пробрало так, что даже руки, вцепившиеся в перила, продолжали ходить ходуном. Так трясет, вероятно, людей, угодивших под напряжение. И собственную ничтожность, и малость привычного мира он прочувствовал в этот момент с такой ужасающей силой, с какой не чувствовал, пожалуй, ничего и никогда. МЫСЛЬ, посланную сверху, он воспринял умом, серд
      цем, всем своим съежившимся существом. И особенно стало страшно за тех, что остались за его спиной -- за жену, за спящего сына.
      -- Ну?.. Чего вы еще хотите? -- голос Георгия чуть дрожал, звучал по-подростковому звонко и, казалось, вот-вот сорвется. В сущности он даже не спрашивал, он защищался. А может, одновременно и нападал.
      -- Вот он я -- здесь! Можете жрать, если надо!..
      И словно смутившись его слов, жутковатая Луна погасла. Не укрылась за тучами, не уплыла за горизонт, а именно погасла -- как лампа накаливания, как залитый водой костерок. И повеяло промозглым осенним ветерком, дождь заметно усилился. Понуро Георгий вернулся в комнату, тщательно притворил за собой балконную дверь. Он сумел упрекнуть всесильных Игроков, он понял их, а они, хотелось надеяться, поняли его. Только что толку? Ведь ничего не изменится. Ровным счетом ничего. И ИГРА будет продолжаться до бесконечности. Шоу маст гоу он, как пел некогда солист из групп
      ы "Квин". Действительно -- шоу. Для всесильных зрителей, о которых мы не имеем ни малейшего понятия...
      Губы Георгия сами собой вытянулись, внезапно пришедшая на ум мелодия, вырвалась свистом, заставила встрепенуться. Господи! Да ведь эту музыку он уже слышал! Совсем недавно! Бравурный марш перехода от уровня к уровню... Георгий поспешно прижал ладонь к губам. Не хватало еще разбудить сына с женой! Скинув с себя рубаху, он вытянулся на диване, руки привычно сложил под голову.
      Хорошо бы завтра проснуться и ничего не вспомнить. Или принять пережитое за сон. Но ведь не получится. Попробуй такое забыть! Да и надо ли? Горький опыт тоже порой необходим, хотя кое-что безусловно лучше бы стесать. Рашпилем, наждаком, рубанком... Георгий окончательно запутался. Он не знал, чего хотел, и не знал, хочет ли знать вообще. Мог только ломать голову и догадываться.
      Может быть, он желал скорейшего ПЕРЕХОДА? То есть, если совсем честно! Ведь не кому-нибудь -- себе! Какой же смысл лгать?.. Георгий прерывисто вздохнул. Да, наверное. Но только уж с одним непременным условием! Пусть ПЕРЕХОД, конечно, свершится, но в ЭТОЙ жизни и в ЭТОЙ игре. И обязательно для ВСЕХ.