История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции

Сатнислав Остроумов

История идеи гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции

THE HISTORY OF IDEA OF CIVIL SOCIETY IN ANGLO-AMERICAN LIBERAL POLITICAL TRADITION: Accent Graphics Communications, 2013-128 p. [e-book]

©Остроумов С. В., 2013

©Оформление Accent Graphics Communications, 2013 г.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Введение

Проблема гражданского общества принадлежит к числу фундаментальных научных проблем в связи с тем, что затрагивает глубинные аспекты бытия человека в социуме, в обществе себе подобных, генезис и развитие человеческого сообщества, возможные перспективы эволюции социума и более тривиальные, но тем не менее жизненно важные для каждого поколения людей вопросы интеракции индивида и общества, общества и государства от которых зависит всё – реализация потенциала отдельных индивидов, совокупный потенциал общества и государства, который в конечном итоге детерминирует уровень развития каждой отдельной страны и человеческой расы в целом.

Проблема гражданского общества является ключевой для решения практически всех других социальных и политических проблем, поэтому неудивительно, что она волновала лучшие умы человечества с эпохи античности до современности. Мыслители бились над вопросом как сконструировать идеальное человеческое сообщество, создающее конъюнктуру для оптимального развития каждого своего члена и вместе с тем оградить граждан от несправедливостей друг друга, соотнести свободу и ответственность? Кого наделить политической властью, какой компетенцией должно обладать правительство, каким путём его формировать, чтобы оно задумывалось не только о своих интересах, но и о благе общества. В сущности, объём полномочий органов власти детерминируется представлением о природе человека. Чем хуже она выставляется, тем более сильный контроль властных структур оправдывается.

В эпоху античности и средневековья гражданское общество отождествлялось с государством. В древнегреческих полисах цивилизованное сообщество граждан, подчинённое правовым законам, противостоящее атакам варваров, притязаниям тиранов и контролирующее в несколько раз численно превосходящую массу рабов – это и было государство. В эпоху средних веков население – преимущественно крестьяне и земельная собственность были поделены между аристократами, которые за это проявляли лояльность к монарху. Суверен и аристократия составляли сообщество, которое одновременно являлось государством, контролирующим народные массы.

Проблема гражданского общества стала особо актуальной в эпоху нового времени. В эпоху нового времени в связи со значительными изменениями в расстановке политических сил, структуре социума и активным развитием капиталистических отношений появилось социально-политическое противоречие. Интересы капиталистов не были адекватно учтены в аристократическом государстве, характеризующимся наличием сословных привилегий, корпораций феодальной знати, обладающих земельной собственностью и военной силой [448, Р. 95] в котором капиталист de jure находился на одной из нижних ступеней социальной лестницы. Альянс капиталистов с представителями высших слоёв аристократического общества, обладателями политической власти, коррупция, объединение в тайные общества сделали своё дело. В результате главы многих европейских государств – монархи, препятствующие инновациям оказались на политической обочине или были вообще казнены.

Фундаментальные трансформации в Европе были обусловлены централизацией государственной власти с последующим отчуждением власти отдельных аристократических родов и гильдий единственно в пользу государства [448, Р. 10–11] по итогам революций, инспирированных масонским движением, окутавшим в Европе и Северной Америке представителей всех уровней власти, включая высших государственных функционеров [394, Р. 22, 168; 458, Р. 120].

Члены масонских лож решили сменить форму правления в европейских государствах с монархической на республиканскую или сохранив институт монарха, существенно ограничить его власть для того, чтобы искоренить несправедливости в обществе и привести свои интересы в некоторое соответствие с запросами новой социальной силы – капиталистов [394]. Для этого стало необходимым нуллифицировать сословные привилегии, законодательно зафиксировать равенство граждан перед законом, права человека и гражданина, создать необходимую конъюнктуру для свободной экономической деятельности капиталистов. Рецепция римского права и либеральная идеология способствовали реализации данного проекта. В результате крушения Ancien regime в Европе и революции в Америке, на одной стороне оказалось правительство, а на другой – все остальные – формально равные индивиды без каких либо сословных различий, составившие (за исключением негров в США) гражданское общество, что нашло отражение в социальной и политической философии эпохи в плане концептуализации дихотомии гражданское общество – государство.

Либерализм выступил против классической платоновской политической традиции, в рамках которой государство, защищающее граждан от внешних вторжений, гарантирующее правопорядок внутри страны, соблюдающее права граждан в соответствии с законом отождествлялось с цивилизованным или гражданским обществом. В классической традиции государство как всеобщность важнее отдельного индивида [174, Р. 1–22], государство вмешивается в дела граждан [85, С. 209, 212–213], проявляет о них заботу [85, С. 479, 556, 763], распоряжается людьми как пешками в интересах общего блага [85, С. 578, 776].[1]

Напротив, либерализм постулирует приоритет индивида над обществом и государством. Гражданское общество атомизируется и противопоставляется государству, право государства на активное вмешательство в жизнь граждан отрицается, что обуславливается автономией индивида и уважением к его частной жизни.

В эпоху нового и новейшего времени, сила на стороне государства, граждане разрознены, не объединены общими интересами [448, Р. 95] и ничего не могут ему противопоставить [28, С. 38]. Либеральное государство, в отличие от всех других, благородно соблюдает права и свободы граждан, признаёт плюрализм мнений, ценностей культур, инкорпорирует любой прогрессивный опыт, обеспечивает за счёт налогоплательщиков внешнюю безопасность, развитие оборонной промышленности, транспортной инфраструктуры, то есть всего того, с чем отдельные индивиды или их ассоциации не могут справиться самостоятельно или не хотят справляться в связи с тем, что это не соотносится с их личными интересами [493, Р. 620]. Либеральное государство ставит конкурентную борьбу граждан, за счёт которой происходит социальное развитие в правовые рамки и гарантирует правопорядок.[2]

Данное исследование актуально в связи с тем, что проблема гражданского общества в англо-американской либеральной политической традиции слабо разработана в отечественной истории политической мысли, а также в связи с прокламированным российским правительством, но недостаточно реализуемым на практике курсом на демократизацию и либерализацию общества, построение в РФ правового государства и гражданского общества.

Изучение социально – философской и политической мысли прошлого исключительно важно для правильного понимания современных политических явлений, а также для разрешения современных политических проблем. Классические трактаты часто оказываются отправными точками для уяснения современной практики. История политической мысли позволяет нам познать себя, проследить, как формировались политические ценности тех или иных народов, как эволюционировало национальное политическое мышление [56, С. 78–80].

Степень научной разработанности проблемы гражданского общества. В соответствии с классической политической традицией koinonia politike или societas civilis появилось вместе с возникновением государства и институционализапией частной собственности. В рамках данной традиции государство отождествляется с цивилизованным или гражданским обществом. Существенный вклад в разработку проблемы на начальном этапе внесли Платон и Аристотель.

Классическая политическая традиция была некоторым образом модифицирована, но не утратила своего влияния на протяжении всей эпохи средневековья. Отождествление общества и государства можно встретить и в трактатах мыслителей эпохи Нового времени – Дж. Локка [61; 62; 63; 323], И. Канта [46] и Ж. Ж. Руссо [403].

Тем не менее, именно в данный исторический период Т. Гоббс ставит проблему прото-капиталистического societas civilis, в его концепции прослеживаются зачатки дихотомической модели «государство – гражданское общество», противопоставление правительства и общества [270]. Некоторый вклад в разработку рассматриваемой проблемы внёс также А. Фергюсон, считавший гражданское общество социально желаемой альтернативой, как естественному состоянию человека, так и индивидуализму зарождающегося капитализма [205].

Дихотомическая модель оформилась в концепциях классических английских либералов – А. Смита [421], Дж. Бентама [137–141], Дж. Ст. Милля [347], а также в трудах американского идеолога британского происхождения Т. Пэйна [364] и основателей США – Дж. Мэдисона [334–336] и Т. Джефферсона [см. 289–291], обретя завершённый характер в теориях Г.В.Ф. Гегеля [17] и К. Маркса [65–67].

Значительный вклад в разработку проблемы societe civile внёс А. де Токвиль, также дифференцировавший политическое и гражданское общество, последнее в его концепции представлялось в виде внегосударственной сферы социума, состоящей из множества добровольных ассоциаций граждан [448; 449].

В дальнейшем Т. Грин разработал органическую теорию общества, соотносящуюся с идеалистической концепцией государства, в рамках которых благо целого (государства) строится из благосостояния его частей (индивидов), а задачей правительства является обеспечение гармоничного взаимодействия личности и государства [237]. Новые либералы – Т. Грин, Дж. Хобсон [351; 277–279], Л. Хобхаус [275; 276] и Дж. Дьюи [186–191] выступили за редистрибуцию в гражданском обществе финансовых ресурсов путём создания налоговых и законодательных барьеров монополистам и магнатам и распределения полученных средств среди наиболее обездоленных слоёв населения в государстве всеобщего благоденствия (welfare state).

В середине XX века западным исследователям удалось преодолеть дихотомическую модель «государство – гражданское общество» и ей на смену пришла в 60-70-е гг. XX столетия модель взаимосвязи этих сфер, в рамках которой гражданское общество рассматривается как арена отношений между ними, призванная выполнять роль буфера, медиатора.

В 1950-60-х годах интерес к проблемам гражданской культуры и гражданского общества был обусловлен стремлением Запада создать идейный базис противодействия тоталитаризму. В данный период появилась широко известная работа Г. Алмонда и С. Верба, в которой подчёркивалась важность политической и гражданской культуры для оптимального функционирования свободного общества [124].

Англо – американские либералы Ф. Хайек, К. Поппер, И. Берлин подчёркивавшие важность индивидуальной свободы, составили интеллектуальную «тяжёлую артиллерию», направленную против авторитарного режима СССР, и приложили значительные усилия для дискредитации теоретического базиса марксизма – ленинизма. В концепциях вышеупомянутых теоретиков либерализма доминирует процедурный подход к демократии.

Ф. Хайек разработал концепцию «спонтанного порядка», в рамках которой общество самоорганизуется при минимальном участии государства в рамках права и чистой рыночной экономики [258–260]. Широкую известность приобрела концепция «открытого общества» К. Поппера [373], некоторый вклад в разработку рассматриваемой проблемы также внесла концепция плюрализма ценностей И. Берлина, считавшего, что плюрализм человечен в связи с тем, что проявляет уважение к личному выбору и предпочтениям граждан и их объединений и позволяет им жить так, как они хотят, следовать любым традициям, исповедовать любую религию, этические и философские взгляды в рамках действующего законодательства [4; 147].

Дискуссионными остаются многие положения деонтологической либертарной концепции справедливого общества X. Штайнера в которой собственность умерших граждан не переходит по наследству, а поступает в общественный фонд, на который каждый гражданин имеет равное право [428].

Настоящий ажиотаж в англо – американском академическом сообществе вызвала деонтологическая теория справедливости Дж. Ролза и его концепция «хорошо – организованного общества», следующего двум принципам справедливости, разработанным на основе учения И. Канта [380]. Весьма плодотворной является ролсианская дифференциация политической, ассоциативной, личной и семейной сфер общества [383, Р. 137], а также концепция политического либерализма, направленная на поддержание стабильности общества в условиях плюрализма [383].

На современном этапе интерес к проблеме гражданского общества обусловлен неудовлетворённостью правительств и граждан социокультурными последствиями модернизации. В постиндустриальную эру, эпоху глобализации ни централизованное государство, ни чистая рыночная экономика не в состоянии предоставить адекватные ответы на насущные вопросы, возможно, поэтому страны Запада стали возлагать большие надежды на гражданское общество.

В политическом плане идея гражданского общества была успешно использована восточноевропейскими странами в борьбе с советским авторитаризмом, что спровоцировало неимоверный всплеск академической активности в США и Великобритании. В период с 1980 по 2004 гг. были опубликованы сотни работ по данной тематике.

Общетеоретические аспекты проблемы гражданского общества, категориальные дефиниции данного понятия, соотношение гражданского общества и государства, гражданского общества и демократии, вопросы членства в societas civilis, проблемы гражданского возрождения получили должное отражение в работах таких исследователей как Э. Геллнер [224], Дж. Кохэн и А. Арато [173], Н. Чандхок [162], П. Хёст [269], Дж. Кин [300; 301], А. ван Руй [452], Б. О. Коннел [356], Н. Дикин [184], К. Томсон [447], Л. Кахун [160], Г. Бэйкер [130], М. Эдвардс [198], а также в сборниках под редакцией Дж. Кина [165], Р. Файна и С. Рай [168], Р. Фуллинвайдера [167], Н. Роземблюм и Р. Поста [164] и других.

Аналитический обзор различных зарубежных подходов к проблеме гражданского общества можно найти в монографиях Дж. Кина [301] и А. ван Руя [452].

Э. Геллнер полагает, что гражданское общество должно не только уравновешивать государство, но и создавать противовес так называемой «тирании кузенов» [225]. Пропоненты концепции «социального капитала» Р. Пэтнем, Дж. Колман, Ф. Фукуяма, А. Нортон [377; 176; 218; 354] полагают, что его составляют сети единения индивидов на базе доверия, сотрудничества и участия. Эти сети – важнейший компонент гражданского общества. В трактовке Р. Пэтнема, такое представление о социальном капитале продуктивно в силу того, что способствует совместной работе граждан, направленной на решение социальных проблем. Более того, кумулятивное действие социального капитала может быть использовано правительствами для «улучшения эффективности функционирования общества путём облегчения координированных действий» [377, Р. 167].

Апологетами ценностного подхода к проблеме гражданского общества являются А. Селигман [415] и 3. Pay [444] считающие ценностный консенсус граждан непременным условием существования общества. Немало сторонников у теории «коммуникативного действия» Ю. Хабермаса [108], но всё же в современной зарубежной историографии превалирует подход к гражданскому обществу как промежуточной, пограничной, медиаторной сфере, локализованной между частной и публичной сферами общества, семьёй государством и экономикой.

К пропонентам данного подхода можно отнести таких авторов как А. Кроисан, X. Лауф и В. Меркел, П. Тьерри, Г. Уайт, И. Шапиро, Б. Барбер, А. Соломон и X. Анхейер, А. ван Руй, Н. Роуз [181; 445; 460; 111; 133; 230; 452; 398], но всё же наиболее значительный вклад в разработку данного подхода внесли Дж. Кохэн и А. Арато [173]. А. Арато разработал пятичастную модель социума, он дифференцирует экономическое общество, экономические ассоциации, политическое общество, гражданское общество, гражданские ассоциации и движения [1].

В зарубежной историографии можно обнаружить и негативистские трактовки понятия «гражданское общество». М. Боббио оно представлялось пространством, в котором возникают социальные, экономические, идеологические и религиозные конфликты [150].

Истории идеи гражданского общества посвящена монография Дж. Эренберга [199], а также сборники под редакцией Дж. Холла [170], Ф. Трентмана [365], С. Кавиража и С. Хилнани [169]. Образы гражданского общества в классическом либерализме отражены в работе С. Роули [171].

Англо – американские диссертационные исследования по проблематике гражданского общества характеризуются многоплановостью. Их авторы исследовали фундаментальные вопросы теории гражданского общества, использовали богатый эмпирический материал и сформулировали продуктивные выводы касательно роли гражданского общества в его отношениях с государственными структурами и перспектив его развития, подняв вопрос о возможности формирования глобального гражданского общества.

В своей докторской диссертации Г. Полок исследовал проблемы взаимодействия гражданского общества и государства на общетеоретическом уровне [371]. Г. Бэйкер рассмотрев различные аспекты концепции гражданского общества и теории демократизации, применил компаративный подход для сравнительного анализа гражданских обществ на межрегиональном уровне [129].

Целью данной работы является исследование эволюции идеи гражданского общества в рамках англо – американской либеральной политической традиции, поэтому автор считает уместным проанализировать литературу, посвященную проблемам англо – американского либерализма и либеральной теории.

Фундаментальные проблемы теории либерализма разрабатывал Б. Кроче, считавший его метатеорией, превосходящей формальную теорию политики и вбирающей в себя любой прогрессивный опыт [51; 52]. В англо – американской историографии историю западного либерализма исследовали Г. Ружейро [404][3], Г. Ласки [317], У. Ортон [361], Дж. Шапиро [411], С. Зейдман [413], А. Арбластер [126], Т. Хэлидэй и Л. Карпик [318].

Г. Ружейро разработал проблемы теории либерализма, сформулировал его категориальное определение, рассмотрел исторические формы европейского либерализма – английский, французский, немецкий, итальянский, раскрыл соотношение либерализма и демократии, либерализма и социализма, церкви и государства и пришёл к выводу о кризисе либерализма [404]. Работа Г. Ласки посвящена эпохе восхождения европейского либерализма, она строится следующим образом: предыстория, XVII век, эпоха Просвещения, XIX век – время либерального триумфа [317, Р. 237]. Г. Ласки, как и У. Ортон считает либерализм выдающейся западной доктриной [365; 418], напротив А. Арбластер под влиянием учения К. Маркса и Г. Лукача полагает, что изначально либерализм был прогрессивной идеологией, но с 1848 г. наступила политическая реакция, либерализм продемонстрировал, что он является защитником интересов капиталистов, а не рабочих [126].

Проблемы истории британского либерализма разрабатывал широкий спектр англо – американских учёных. Ф. Уоклер проанализировал учения А. Смита, Т. Мальтуса, Дж. Бентама, Г. Спенсера [453]. Работа К. Роббинс посвящена истории британского либерализма периода 1660–1780 гг. [393]. Предметом исследования Д. Крегиера выступила британская либеральная традиция до 1868 года [179]. Ю. Мехта рассмотрел перипетии развития английского либерализма XIX века [344]. М. Бэнтли исследовал британскую либеральную традицию периода 1868–1918 гг. [144], а М. Фриден – 1914–1939 гг. [213].

Следует выделить работы по истории британского либерализма, хронологически охватывающие значительные временные периоды. Хронологические рамки фундаментального исследования А. Сайкса – 1776–1988 гг. [434]. А. Балок и М. Шок исследовали английскую либеральную традицию от Ч. Дж. Фокса до Дж. М. Кейнса [441], а Р. Дженкинс – от Гладстона до У. Черчилля [293].

Проблема американского либерализма основательно разработана в англо – американской историографии. Историю американского либерализма периода 1890–1920 гг. исследовал Р. Ластиг [330], а 1865–1914 гг. – Н. Кохэн [174]. Истории американского либерализма XX века посвящены разработки С. Депо, Дж. Хёргена и X. Брандса [185; 284; 155]. Историю американского либерализма с зарождения или начальных этапов до современности исследовали Л. Харц, У. Гербер, Дж. Янг, Д. Эриксон и Л. Грин [254; 226; 468; 442].

Англо – американские диссертационные исследования по проблеме либерализма. Предметом диссертационного исследования Г. Лонга выступил релятивизм и теоретический базис либерализма [326]. М. Мур подвергла в своей докторской диссертации критике теоретические основы либерализма [350]. Политический либерализм исследовали в своих диссертациях С. Уитзе, К. Салами и С. Томпсон [462; 408; 446]. Докторская диссертация М. Колби посвящена либерализму и диктату разума [175]. С. Уол рассмотрел проблемы либерализма, перфекционизма и ограничений [454].

Раннюю либеральную мысль, отражённую в концепциях М. Лютера, Т. Гоббса, Дж. Локка и Ж. Ж. Руссо проанализировал в своей докторской диссертации Дж. Митчел [349]. Влияние науки в лице Дж. Локка, Дж. Бентама, Дж. Ст. Милля и К. Поппера на либеральную политическую мысль явилось предметом диссертационного исследования С. Якобса [285]. Диссертация М. Тэйлора посвящена индивидуалистической либеральной политической мысли поздневик-торианской Англии [436]. Британский либерализм периода 1880–1914 гг. явился предметом диссертационного исследования У. Дункана [196]. Различные аспекты нового либерализма 1895–1914 гг. рассмотрел Р. Эллинс [202]. С. Фолкс пришёл в своей докторской диссертации к выводу о странной смерти британского либерализма в 1920-х годах [203]. Проблему оправдания необходимости существования государства и других фундаментальных социальных институтов в современных либеральных концепциях Вольфа, Нозика и Ролза исследовал в своей докторской диссертации Р. Родевальд [397].

В США и Великобритании проблема англо – американского либерализма обстоятельно разработана, достижения британских и американских учёных в данной области знания намного превосходят отечественные.

В отечественной историографии общие проблемы теории гражданского общества, его сущностные определения, методологический инструментарий его изучения, проблемы интеракции государства и гражданского общества, личности и государства, проблемы становления societas civilis и возможные перспективы его развития были разработаны и развиты в трудах А. П. Кочеткова [49], Ю. М. Резника [91], Т. Янссона [116], А. В. Дука, И. А. Фёдорова, В. Г. Белоуса [32], К. О. Магомедова [64], A. M. Перфильева [82]. Духовной жизни гражданского общества посвящена работа Б. Д. Беспарточного, Т. И. Ковалёвой, Б. Н. Королёва и М. Д. Черкашина [5].

Следует выделить подход к проблеме гражданского общества Т. Янссона, предложившего вместо дихотомической модели «государство – гражданское общество» трёхвалентную схему в виде своеобразного треугольника. Наверху располагается государство, внизу, в одном углу – добровольные организации граждан, относящиеся к частной, социальной, свободной сфере, в другом – органы местного самоуправления, локализованные в государственной и социальной сферах одновременно [116].

По общетеоретической проблематике гражданского общества также издано несколько сборников [90; 22; 21; 24; 25].

Проблемы исторической эволюции идеи гражданского общества исследовали В. В. Витюк [10], И. Ф. Ярулин [117], A. M. Перфильев [83], И. И. Кальной, Г. В. Овчинникова, И. Н. Лопушанский и другие [45].

За последние тринадцать лет в РФ было проведено множество научных конференций по данной тематике, но они в основном были посвящены проблемам становления гражданского общества в России, ее отдельных республиках и регионах, а также за рубежом, при этом должного внимания общетеоретическим аспектам, проблемам эволюции идеи гражданского общества в англо – американской либеральной традиции не уделялось. Чуть более выгодно в данном отношении смотрится научно-практическая конференция на тему: «Гражданское общество: история, теория, современность», проведенная в Белгороде 27 февраля 2001 года [23].

В отечественных работах приоритет отдается концепциям гражданского общества Т. Гоббса, Дж. Локка, А. Фергюсона, Ж. Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескье, Т. Пэйна, Дж. Мэдисона, Т. Джефферсона, И. Канта, Г.В.Ф. Гегеля, К. Маркса, А. Токвиля, А. Грамши и К. Поппера, при этом идеи представителей англо – американской либеральной традиции – А. Смита, Дж. Бентама, Дж. Ст. Милля, Л. Хобхауса, Дж. Хобсона, Т. Грина, Дж. Дьюи, Ф. Хайека, И. Берлина, X. Штайнера и Дж. Ролза в некоторых случаях упоминаются вскользь, а в большинстве – игнорируются.

Российские диссертационные исследования по проблематике гражданского общества. Значительное число отечественных диссертационных исследований, посвящённых идейно – теоретическим истокам и общетеоретическим проблемам концепции гражданского общества, их полиаспектность свидетельствуют о возросшем интересе диссертантов к данной проблематике в связи с устранением идеологического прессинга после распада СССР и насущными запросами общества переходного периода.

Концепция гражданского общества в трудах отдельных представителей англо-американского либерализма. А. В. Тихомиров исследовал эволюцию идеи гражданского общества в раннем английском либерализме[4], а Е. М. Белоцветова в трудах Дж. Дьюи[5].

Идейно – теоретические истоки концепции гражданского общества. Проблема формирования гражданского общества и правового государства в политико-философской мысли Дж. Локка разработана А. А. Плотниковым [86]. Истоки и основные тенденции развития гражданского общества нашли отражение в кандидатской диссертации Т. В. Опейкиной [80]. К. С. Сердобинцев исследовал гражданское общество как идею и как процесс [99]. Исторические корни, сущность гражданского общества и возможные перспективы его развития обстоятельно проанализированы на 211 страницах кандидатской диссертации А. А. Емельянова [35].

Общетеоретический уровень исследования гражданского общества. A. M. Перфильев исследовал гражданское общество как общественное явление [84], А. Г. Троегубов как социально – философскую категорию [106], Д. Ардак как социально – философскую проблему [2], Ю. М. Резник как социокультурный феномен [92]. Теоретико-методологический анализ концепции гражданского общества провёл В. Г. Доманов [31]. Концепцию гражданского общества в политическом измерении в рамках антропологического подхода исследовала С. К. Нагаева [72].

Проблемы становления гражданского общества. Кандидатская диссертация М. П. Храпункова посвящена философско-социологическим аспектам становления гражданского общества [110]. Социально – политические проблемы становления гражданского общества явились предметом диссертационного исследования А. В. Шулепова [115].

Проблемы интеракции личности и гражданского общества. Интересы социальных субъектов и механизмы их реализации в гражданском обществе нашли отражение в диссертационном исследовании Ф. Н. Нагого [73]. Субъектность личности также выступает условием развития государства и гражданского общества в кандидатской диссертации Ю. А. Гнидиной [20].

Проблемы интеракции государства и гражданского общества. Истоки взаимодействия гражданского общества и демократического государства отражены в кандидатской диссертации Л. А. Лариной [55]. Проблему взаимосвязи государства и гражданского общества разработал Нгуен Суан Бан [74]. Многообразие практик и основные тенденции развития государства и гражданского общества в современном мире отражено в диссертационном исследовании А. И. Галяутдинова [16].

Гражданское общество и право. М. П. Кулиев исследовал в своей докторской диссертации гражданское общество и право на общетеоретическом уровне [53], а кандидатская диссертация В. Н. Влазнева посвящена конституционно – правовым аспектам проблемы гражданского общества [11].

Гражданское общество и идеология. Идеологическая жизнь гражданского общества обстоятельно проанализирована в кандидатской диссертации С. А. Егина [34].

Проблема гражданского общества достаточно хорошо разработана в отечественном диссертационном поле, раскрыты её различные аспекты, сформулированы оригинальные дефиниции понятия «гражданское общество», даны некоторые рекомендации касательно возможности построения гражданского общества в РФ. К недостаткам диссертационных работ по данной тематике можно отнести поверхностный характер некоторых исследований, доминирование подходов к проблеме разработанных представителями немецкой классической философии, К. Марксом и А. Грамши, что особенно относится к диссертациям по философским специальностям, средний теоретико – методологический уровень многих исследований, невысокий уровень научной новизны некоторых работ, игнорирование многими диссертантами достижений современной англо-американской историографии, недостаточное количество ссылок на первоисточники и литературу на английском языке, превалирование суммативных выводов.

Далее автор рассмотрит отечественные исследования, посвящённые проблемам англо – американской либеральной политической традиции.

Советская историография англо – американского либерализма характеризуется предвзятым, идеологически обусловленным и не всегда объективным марксистским подходом к феноменам политической мысли. В 1976 г. было опубликовано исследование американского либерализма А. В. Валюженича, хронологически доведённое до 1975 года, в котором американская либеральная традиция нещадно и не всегда объективно критиковалась с марксистских позиций [7]. В 1982 г. была издана работа К. С. Гаджиева, в которой анализировались основные современные течения американской политической мысли, в том числе либеральное [13], данный автор также разработал типологию современного либерализма, увидевшую свет в 1988 г. [104]. Исследование современного американского либерализма Б. В. Михайлова, проведённое в Институте США и Канады АН СССР, выгодно отличается от вышеперечисленных, но всё же не лишено идеологических штампов [70]. Среди немногочисленных советских трудов по британскому либерализму, следует выделить работу И. И. Шарифжанова, посвящённую Актону и либеральной философии истории [112].

Тем не менее, отечественная наука стремится к комплексному осмыслению истории англо – американского либерализма, всесторонней оценке его роли в развитии западной цивилизации, государственности и экономики. Отсюда – различные подходы к анализу либеральной мысли: либерализм как политико-юридическая концепция (К. С. Гаджиев [13], В. Кузин, B. C. Нерсесянц[6]), как философское направление и социальная теория (М. М. Антонович, А. Б. Гофман[7]).

Из немногочисленных российских трудов по проблематике западного либерализма следует выделить работу А. Н. Загородникова, изданную в 1993 г., в которую вошли материалы докторской диссертации автора, защищенной через год после публикации монографии [36]. В 1995 году коллектив авторов из Института Всеобщей Истории РАН, включающий в себя В. В. Согрина, А. И. Патрушева, Е. С. Токареву и Т. М. Фадееву издал фундаментальное, по сравнению с советскими, исследование по истории западного либерализма, хронологически охватывающее период с XVII по XX вв. [59]. Также в этом году в ИВИ РАН был опубликован сборник статей по истории европейского либерализма в эпоху нового времени [33].

Идеологически необусловленное исследование американской либеральной традиции с акцентом на её основателей, изданное в 1997 году под редакцией Е. Ф. Язькова, по некоторым параметрам превзошло советские аналоги [60]. Идеологические, политические и аксиологические аспекты эволюции либеральной теории были исследованы в работе А. В. Тихоновского, увидевшей свет в 1998 году [105]. Предметом исследования Н. В. Дергуновой, опубликованного в 2002 г., явилась история западноевропейского классического либерализма [30], а труды современных англо – американских либералов: Д. Ролза, Р. Дворкина, И. Берлина, У. Кимлика, М. Сэндела и Дж. Уолдрона нашли отражение в сборнике «Современный либерализм», полное заглавие которого содержит неточность. Ч. Тэйлор – последовательный республиканец, а не либерал [100]. Анализ исторического прошлого и перспектив развития либерализма и постзападной цивилизации содержится в сборнике, составленном С. Н. Юшенковым [88], в свою очередь В. В. Похмелкин в очерках либеральной футурологии сделал прогноз развития либерализма и демократии, как на Западе, так и в России [89].

Российские диссертационные исследования по проблемам англо – американского либерализма. В современных отечественных диссертационных исследованиях анализируются отдельные аспекты и исторические периоды англо – американской либеральной традиции, обобщающие исследования темы пока отсутствуют. О. Л. Гридасов исследовал английский либерализм и новую концепцию империи в первой половине XIX века [26]. Истоки и эволюция викторианского либерализма анализируются в кандидатской диссертации М. Д. Лагутиной [54]. Роль современного либерализма в развитии общественно – политической системы западного общества является предметом диссертационного исследования А. Н. Загородникова [37]. П. Ф. Казначеев рассмотрел в своей докторской диссертации философию неопрагматизма и проанализировал теорию свободы в современном либерализме [44]. Н. А. Веденина исследовала современный политический либерализм и проблему социальной справедливости [9]. С. П. Золотарёв раскрыл базовое содержание либерализма как социально – философской доктрины [39], а предметом диссертационного исследования Е. П. Золотницкого выступили историко и теоретико-правовые аспекты политического либерализма [40].

Проблема англо-американского либерализма недостаточно разработана в отечественной науке, что обусловлено диверсифицированностью источниковой базы, отсутствием русских переводов многих фундаментальных работ западных теоретиков либерализма, хронологическими рамками исследования, покрывающими период более трёхсот лет, за которые были написаны тысячи томов на английском, немецком, французском, итальянском и других языках, а также скудными по данной тематике англоязычными фондами Российской государственной библиотеки, количественно и качественно уступающими ресурсам не лучшего британского университета.

Анализ литературы и диссертационных исследований продемонстрировал, что в отечественной историографии пока нет ни одной работы, в которой исследуется эволюция концепции гражданского общества в рамках англо – американской либеральной политической традиции с зарождения до современности. Данное исследование призвано заполнить некоторые пробелы в упомянутой области знания.

Источниковая база данного исследования характеризуется диверсифипированностью, её составляют политические трактаты Т. Гоббса [270; 272], Дж. Локка [61–63; 323], А. Смита [421], Дж. Бентама [137–142], Дж. Ст. Милля [345–347], Т. Пэйна [363; 364], Дж. Мэдисона [334–336], Т. Джефферсона [289–291], Т. Грина [237], Дж. Хобсона [277–279], Л. Хобхауса [273–276], Дж. Дьюи [186–191], Ф. Хайека [255–262], К. Поппера [372; 373], И. Берлина [4; 147–149], X. Штайнера [428] и Дж. Ролза [380–387].

Объект исследования – проблема гражданского общества в англо – американской либеральной традиции.

Предмет исследования – история идеи гражданского общества в англо – американской либеральной политической традиции.

Цель и задачи исследования сформулированы на основе анализа источников и литературы.

Цель исследования – проследить эволюцию идеи гражданского общества в трудах ключевых представителей англо – американской либеральной политической традиции с XVII века до современности, акцентируя внимание на сквозных философских и политических мотивах и идеях, находящихся в центре теоретических конструкций мыслителей. Поставленная цель детерминировала следующие основные задачи исследования:

– выявить содержание понятия «гражданское общество», отразить основные англо – американские и отечественные подходы к проблеме гражданского общества;

– реконструировать теоретический базис англо – американской либеральной политической традиции исследования гражданского общества на основе анализа концепций пропонентов теории общественного договора, немецкой классической философии, К. Маркса, А. де Токвиля и др.;

– выявить идейно – теоретические истоки английского либерализма, отразить основные этапы становления англо – американской либеральной политической традиции;

– систематизировать теорию классического английского либерализма в призме авторского видения проблемы;

– исследовать концепции гражданского общества классических английских либералов и основателей американской республики, выявить их специфику и особенности;

– проследить эволюцию идеи гражданского общества в англо – американском новом (социальном) либерализме, создать представление об идейных, политических и экономических факторах, стимулировавших реформацию классического либерального наследия;

– раскрыть эволюцию идеи открытого, справедливого, хорошо организованного общества в англо – американском неолиберализме, обращая основное внимание на сквозные философские, методологические и политические идеи, мотивы и темы, лежащие в сердцевине теоретических конструкций мыслителей.

Методологический базис исследования. Комплексность работ по истории политических учений детерминируется тем, что при сравнении феноменов политической мысли автор имеет дело с абстрактными объектами, которые, являясь теоретическими рефлексиями социальной, политической и экономической жизни с необходимостью схватывают её в единстве, синтезе сущностной природы и частностей, особенностей [см. 71, С. 7]. В связи с вышеизложенным, данное исследование проведено в рамках системного и компаративного подходов. Ведущими являются метод системного анализа и историко-сравнительный метод.

В качестве вспомогательных теоретико-методологических средств исследования выступают:

– диалектическая логика[8];

– метод анализа и синтеза;

– принцип дополнительности и «пролиферации» теорий;

– современные политические подходы и методологии (в частности, элитистский).

Научная новизна исследования заключается в следующем:

– заполнен существующий в истории политической мысли пробел, связанный с исследованием проблемы гражданского общества в англо – американской либеральной политической традиции;

– сформулированы авторские дефиниции понятий «гражданское общество», «либерализм», «право»;

– систематизирована теория классического английского либерализма в призме авторского видения проблемы;

– введены в научный оборот, систематизированы и изучены британские и американские первоисточники, диссертационные и монографические исследования по проблемам гражданского общества и англо – американского либерализма;

– осуществлен анализ основных современных англо – американских подходов к проблемам гражданского общества;

– раскрыты малоизученные и неизученные аспекты концепций гражданского (открытого, справедливого, хорошо организованного) общества Дж. Бентама, Дж. Ст. Милля, Л. Хобхауса, Дж. Дьюи, Ф. А. Хайека, X. Штайнера, Дж. Ролза и других англо – американских исследователей за счет анализа и выборочного перевода первоисточников, монографических исследований и журнальных публикаций с английского языка на русский;

– раскрыта историческая эволюция взглядов англо – американских мыслителей на гражданское общество в период с XVII века до современности.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость результатов исследования заключается в следующем:

– заполнен существующий в истории политической мысли пробел, связанный с исследованием проблемы гражданского общества в англо – американской либеральной политической традиции;

– систематизирована теория классического английского либерализма в призме авторского видения проблемы;

– сформулированы авторские дефиниции понятий «гражданское общество», «либерализм», «право»;

– результаты исследований могут послужить ключом для дальнейших теоретических разработок по проблемам гражданского общества и англо – американского либерализма в современной науке;

Решение проблемы гражданского общества в англо – американской либеральной политической традиции позволяет проследить эволюцию плодотворных политических идей о свободе, частной собственности, социальной справедливости, правах человека и гражданина, функциях государства, глубже понять идейные основы западной цивилизации, использовать на практике либеральное теоретическое наследие прошлого применительно к постиндустриальной эпохе, что может способствовать обогащению идейно – теоретического базиса концепции гражданского общества и созданию идеологических предпосылок для активного развития политических и гражданских ассоциаций, фондов, общин, иных неправительственных организаций как своеобразного противовеса государству, что является важнейшим условием обеспечения индивидуальной свободы и защиты прав граждан.

Апробация работы. Идеи и материалы исследования были представлены в виде докладов на IV международной молодежной научно-практической конференции «Проблемы, инновационные подходы и перспективы развития индустрии туризма» (Сочи, 2004), VII Международной научно-методической конференции «Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах» (Сочи, 2004), Международной научно-практической конференции «Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в современной России» (Ижевск, 2005), III Всероссийской научно-теоретической конференции «Россия в глобальном мире» (С. Петербург, 2005), XVII международной научной конференции «Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект» (С.-Петербург, 2005), VI Российской научно-методической конференции «Стратегия социального развития России в условиях глобализации» (Сочи, 2005), III и IV Всероссийской научно-методической конференции «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2005).[9]

Монография включает в себя введение, две главы, состоящие из восьми параграфов, заключение и библиографический список.

Глава 1. Теоретический базис англо-американской либеральной политической традиции исследования гражданского общества

1.1. Содержание понятия «гражданское общество»

Понятие «гражданское общество» этимологически происходит от древнегреческого аристотелевского koinonia politike. Латинский эквивалент данного понятия – societas civilis. Терминология напрямую связана с фигурой гражданина (греч. polites, лат. civis). Цивилизованное сообщество граждан, противостоящее атакам варваров и притязаниям тиранов – это и было гражданское общество в его изначальной трактовке. Его возникновение было обусловлено появлением гражданина как активного политического актора, обладающего правами и наделённого обязанностями в соответствии с законом. Латинскому лексикоконцепту civis свойственен такой смысловой оттенок как теплота, сердечность и прочность отношений между гражданами.

Согласно Л. Зидентопу, гражданское общество возникло как сплав древнегреческой философии, римского права и христианской теологии [38, С. 70][10]. Мыслители эпохи античности и средневековья отождествляли гражданское общество с государством в рамках классической политической традиции. Это отождествление можно обнаружить и у теоретиков нового времени – Дж. Локка, И. Канта, Ж. Ж. Руссо.

Дихотомическая модель «гражданское общество – государство» появилась в зачаточном состоянии в концепции Т. Гоббса, оформилась в концепциях классических английских либералов, обретя завершённый характер в теории Г.В.Ф. Гегеля, а в дальнейшем была развита К. Марксом и другими. В XX веке концепция гражданского общества претерпела значительные эволюционные изменения, в результате которых на современном этапе сформировался гибрид государства и организаций гражданского общества.

Современная зарубежная историография характеризуется наличием множества подходов к проблеме гражданского общества. Всплеск академической активности в данной области знаний можно увязать с борьбой восточноевропейских стран за освобождения от влияния СССР в 1980-1990-хх годах XX столетия.

Автор дифференцирует современную восточно-европейскую традицию исследования гражданского общества и западную. В рамках восточноевропейской традиции гражданское общество сформировалось как оппозиция авторитарному государству. Гражданское общество предстаёт как «воплощение социальной добродетели противостоящей политическим порокам» [460, Р. 376]. Данная традиция отрицает возможность конструктивного взаимодействия между обществом и государством.

В рамках современной западной либеральной политической традиции, гражданское общество не враждебно государству [см. 211, Р. 42]. Хотя многие теоретики подчёркивают автономию гражданского общества [см. например 288, Р. 73–74; 445, Р. 593], это относительная, а не абсолютная автономия [460, Р. 380–381].

В интерпретации К. Миноуг, гражданское общество – «сфера свободы действий, существенно ограниченная национальными целями [интересами], артикулированными правительством» [348, Р. 5]. Согласно Л. Зидентопу, гражданское общество – «сфера, где индивиды могут осуществлять свой выбор по велению совести и под защитой права» [38, С. 72].

По Р. Далю, базовая характеристика гражданского общества – независимость от государства. Гражданское общество существует там, где добровольные объединения граждан свободны от государственного вмешательства [182]. X. Арендт полагает, что подход Р. Даля и аналогичные ему подходы являются редукционистскими в связи с тем, что они отдают приоритет лишь одному аспекту свободы – свободе от принуждения и игнорируют другой её важный аспект – автономию[11], возможность гражданского самоуправления, способность действовать и создавать [см. 429]. Эти два взаимосвязанных и комплементарных измерения свободы отражены в концепциях С. Эйзенштадта, П. Андерсона и X. Росалеса.

С. Эйзенштадт подчёркивает не только независимость добровольных организаций от государства, но и возможность «доступа различных секторов общества к государственным агентствам» [200, Р. 240]. П. Андерсон полагает, что гражданское общество – «практическое поле действия очень автономных, негосударственных институтов» [21, С. 26]. Аналогично, в концепции X. Росалеса гражданское общество предстаёт в качестве «социума, внутренне самоорганизованного и автономного по отношению к государству» [97, С. 98].

Получивший на современном этапе широкое распространение на Западе подход к проблеме гражданского общества выделяет промежуточную, пограничную, буферную, медиаторную сферу между частной и публичной сферами общества. В отличие от лично – семейной, данная сфера является относительно публичной сферой добровольных объединений граждан и организаций гражданского общества. Она была призвана противодействовать огосударствлению общественной сферы, характерному для классической политической традиции и сделать её подлинно общественной, но так как общество атомизировано «промежуточная сфера» стала тяготеть к государству.

Одни из главных разработчиков данного подхода Дж. Кохэн и А. Арато, дефинируют гражданское общество как «сферу социального взаимодействия между экономикой и государством, состоящую, прежде всего, из личной сферы (особенно семьи), сферы ассоциаций (особенно добровольных объединений), социальных движений и форм общественной коммуникации» [173, Р. IX]. А. Арато дифференцирует «экономическое общество, выделяемое на основе форм собственности, и чисто экономические ассоциации, отличая то и другое от политического общества, выделяемого на основе избирательного права и политических партий, и от гражданского общества, выделяемого на основе прав в области коммуникации, а также от гражданских ассоциаций и движений» [1, С. 51]. В итоге получается пятичастная конструкция.

А. Кроисан, X. Лауф и В. Меркел, Д. Джари и Дж. Джари, П. Тьерри и Г. Уайт дефинируют понятие «гражданское общество» как промежуточную сферу, локализованную между частной сферой (семьёй) и государством [181, Р. 16; 288, Р. 73; 445, Р. 593; 460, Р. 379]. А. Соломон и X. Анхейер, А. ван Руй и Н. Роуз полагают, что гражданское общество локализуется не только вне государства, но и вне рынка. Согласно Л. Соломону и X. Анхейеру, гражданское общество или некоммерческий или добровольный или «третий сектор» – «широкий спектр социальных институтов, оперирующих вне государственной и рыночной сфер общества» [230, Р. 3]. Аналогично, А. ван Руй полагает, что гражданское общество – «составляющее групп, сформированных в коллективных целях, главным образом, вне государства и рынка» [452, Р. 30].

Н. Роуз подчёркивает, что современные западные социологи и идеологи лейбористской партии также стали подходить к гражданскому обществу как моральному пространству волюнтаризма, локализованному между сферами государства и рыночной экономики [398].

Согласно И. Шапиро, гражданское общество – совокупность разнообразных этнических, религиозных, профессиональных и локальных групп, ассоциаций, образующих ряд защитных структур между индивидом и государством [111, С. 17–29]. В трактовке Ф. Шмиттера, гражданское общество – «совокупность или система самоорганизующихся медиаторных (посреднических) групп, которые:

относительно независимы как от органов государственной власти, так и от внегосударственных единиц производства и воспроизводства, т. е. от фирм и семей;

способны планировать и осуществлять коллективные акции по защите достижения своих интересов или устремлений;

не стремятся при этом подменить собой ни государственные структуры, ни частных (вос) производителей или же принять на себя функции по управлению политией в целом;

но согласны действовать в рамках уже сложившихся „гражданских“ или правовых норм» [114, С. 16].

Таким образом, гражданское общество предполагает наличие четырех условий или критериев:

а) двоякого рода автономии;

б) коллективного действия;

в) отсутствие узурпации чужих прерогатив;

г) гражданственности [114, С. 16].

Б. Барбер полагает, что гражданское общество нельзя отнести ни к публичной, ни к частной сфере социума. Б. Барбер подчеркивает: «Гражданское общество, таким образом, публичное, но не принудительное, добровольное, но не частное» [133, Р. 114].

В общем, в рамках данного направления исследований гражданское общество – это промежуточная сфера, локализованная между государством, экономикой и семьей, представленная организованными группами или ассоциациями независимыми от государства, добровольно сформированными членами общества для защиты своих прав и интересов [подробнее см. 460, Р. 375–390].

По мнению автора, данный подход является искаженным токвилеанским. А. Токвиль рекомендовал создание множества добровольных гражданских и политических ассоциаций, состоящих из простых граждан [449, Р. 107] и служащих противовесом государственной власти. На современном этапе организации гражданского общества, общественные объединения, партии, фонды создают привилегированные лица. Так называемые неправительственные организации зачастую субсидируются именно правительством [см. 164, Р. 1–25], более того, за ними отсутствует гражданский контроль. В результате мы по-прежнему имеем атомизированный социум и организации гражданского общества, составляющие гибрид с государством.

В современной зарубежной историографии существуют и другие плодотворные направления исследований гражданского общества. Согласно Н. Роземблюм и Р. Посту, гражданское общество – «сфера социальной жизни… характеризующаяся плюралистическими и партикуляристскими идентичностями» [164, Р. 2]. В свою очередь государство – «инклюзивная сфера… характеризующаяся всеохватывающими публичными нормами, установленными и подкрепленными официальными институтами» [164, Р. 2–3].

В современных англо-американских исследованиях имеет место и ценностный подход к проблеме гражданского общества, наиболее известными пропонентами которого являются А. Селигман и 3. Pay. А. Селигман определяет гражданское общество как «…относящееся к явлениям из сферы ценностей, верований и символической деятельности. Гражданское общество отождествляется в этом случае с более или менее широкой ориентацией социальных субъектов и с гражданством, понимаемым в смысле широко интерпретированных и достаточно общих по содержанию моральных уз» [415, Р. 204]. Согласно 3. Pay, непременным условием существования гражданского общества, является ценностный консенсус граждан «связывающий друг с другом отдельных членов гражданского общества, превращая их в моральную общность, способную действовать как единое целое» [444, Р. 6][12].

В зарубежных работах встречаются и негативистские трактовки гражданского общества в гегелевской традиции, среди которых автор считает необходимым выделить концепцию Н. Боббио, в рамках которой гражданское общество представляется «пространством, в котором возникают и развиваются экономические, социальные, идеологические и конфессиональные конфликты» [150, Р. 25].

В современной зарубежной историографии многие исследователи предпочитают подходить к вопросу членства в гражданском обществе негативным путем. Согласно Д. Джари и Дж. Джари, X. Лауфу и В. Меркелу, П. Тьерри и другим, к гражданскому обществу не относятся правительственные и экономические институты [288, Р. 73–74; 181, Р. 16; 445, Р. 593]. В свою очередь, Л. Соломон и X. Анхейер относят к институтам гражданского общества «больницы, университеты, социальные клубы, профессиональные организации[13], детсады, группы защиты окружающей среды, центры планирования семьи, спортивные клубы, организации по защите прав человека и т. д.» [230, Р. 3]. Н. Розенблюм и Р. Пост полагают, что институтами гражданского общества являются благотворительные организации, образовательные учреждения, центры планирования семьи, центры помощи иммигрантам и многие другие неправительственные организации [164, Р. 1–25].

Согласно Г. Кину, задача добровольных объединений граждан и других институтов гражданского общества – поддержание и уточнение границ гражданского общества с государством, путем расширения социального равенства и свободы, реструктуризации и демократизации государственных институтов [300, Р. 14].

В интерпретации В. Малони, Г. Смита и С. Стокера, гражданское общество и государство характеризуются взаимозависимостью и взаимопроникаемостью [338, Р. 803]. Р. Дарендорф отмечает, что гражданских обществ никто не строит, они развиваются самостоятельно, а задача государства состоит в том, чтобы создать для этого соответствующие условия [29, С. 71–74].

С. Смит пришел к выводу о том, что если «жизненно важный, общественный сектор отсутствует, волюнтаризм процветать не будет» [167, Р. 147]. В свою очередь, М. Калдор, X. Анхейер и М. Гласиус подчеркивают, что гражданское общество на локальном и глобальном уровне остается уязвимым пред лицом правительственного вмешательства и подавления [231].

Проанализируем наиболее репрезентативные дефиниции понятия «гражданское общество» российских учёных в целях создания общего представления об отечественных подходах к данной проблеме. В. Библер считает, что гражданское общество – «форма общения[14] работников и просто жителей[15] современной промышленной цивилизации[16], – как граждан как отдельных самостоятельных (юридических) субъектов и участников экономической, общественной, политической жизни» [цит. по: 93, С. 148]. А. Г. Володин полагает, что гражданское общество – состояние зрелости социума ищущего равновесия на индустриально-капиталистическом базисе [12, С. 104][17]. Согласно А. Ю. Сунгурову, гражданское общество – «совокупность свободных ассоциаций граждан, с многообразными взаимосвязями между ними (в предельном случае такие ассоциации состоят и из одного человека)[18] уважающих законы государства (уважающего в свою очередь права человека), умеющих и желающих влиять на эти законы[19] и не позволяющих вмешиваться в свою повседневную деятельность никаким государственным чиновникам»[20] [103, С. 35].

А. П. Кочетков считает, что гражданское общество – «система внегосударственных общественных отношений и институтов, дающая возможность человеку реализовать его гражданские права и выражающая разнообразные потребности, интересы и ценности членов общества» [50, С. 89][21]. В интерпретации К. С. Гаджиева, гражданское общество – «система обеспечения жизнедеятельности социальной, социокультурной и духовной сфер[22], их воспроизводства и передачи от поколения к поколению, система самостоятельных и независимых от государства общественных институтов и отношений, которые призваны обеспечить условия для самореализации отдельных индивидов и коллективов, реализации частных интересов и потребностей, будь то индивидуальных или коллективных» [14, С. 30].

Согласно Ю. М. Резнику, гражданское общество есть «обособленная область социокультурного пространства или сфера социума, возникающая на стадии индустриального развития стран Запада и создающая реальные культурные, личностные и иные предпосылки или условия для динамического, сбалансированного взаимодействия системного и жизненных миров как взаимодополняющих сторон социальной жизни, развивающейся в направлении всеобщего и родового единства людей» [94, С. 118][23].

Апологет культурного подхода М. С. Каган полагает, что гражданское общество – «тип общества по своему содержанию, т. е. определённый тип общественных отношений[24], отношений граждан и оно есть творение культуры, поскольку сам эпитет „гражданское“ означает высшее из доселе известных истории проявление экономической культуры, политической культуры и правовой культуры» [43, С. 51]. Гражданское общество есть «плод совместного творчества общества и культуры» [43, С. 51].

В более выгодном свете предстаёт развёрнутое определение понятия «гражданское общество» В. А. Васильева, понимающего под ним относительно самостоятельное от государства объединение людей (семья, школа, церковь, профсоюзы, партии, союзы предпринимателей, творческие организации и т. п.), наделённое правом самоуправления в области взаимодействия социальных слоёв, институтов. Гражданское общество как совокупность многообразных экономических, духовно-нравственных, религиозных, национальных и других отношений предполагает правовое государство. Ограничение сфер влияния государства должно способствовать расширению прав институтов гражданского общества как независимых источников инициатив. Они служат противовесом системе государственной власти и активизируют творческий потенциал людей. Институты саморегулирующегося гражданского общества строятся так, чтобы они сдерживали и уравновешивали друг друга, прибегая к использованию государства как правового арбитра. Гражданское общество и правовое государство – это такие противоположности, которые составляют и совместно формируют современное демократическое устройство, то есть такое сообщество граждан, которое провозглашает своей главной ценностью человека и создаёт для него достойные условия жизни и труда [8, С. 105].

Анализ основных зарубежных и отечественных подходов к проблеме гражданского общества продемонстрировал, что в данном вопросе существует теоретическая многоголосица, различные интеллектуальные традиции по разному трактуют понятие «гражданское общество», его признаки, структуру, функции, социальное пространство.

Современные дискуссии по различным проблемам теории гражданского общества, неустоявшийся характер содержания ее важнейших категорий и понятий объясняются не только чисто гносеологическими трудностями и сложностью объекта познания. В немалой степени здесь повинно само историческое многообразие и своеобразие формирования гражданского общества в различных странах. С одной стороны, теория еще не освободилась от этого содержательного многообразия исторического опыта, а с другой – исторический опыт еще не завершен и продолжает активно влиять на кристаллизацию теории[25].

Данная теоретическая разноголосица объясняется постепенностью реального процесса укрепления демократических структур в их долгом противоборстве с абсолютизмом и стремлением к утверждению правового государства. Однако сегодня, конечно, уже возможно выявить некие инвариантные смысловые стороны понятия «гражданского общества». Введение данного понятия в лексикон политической мысли отразило, прежде всего, процесс укоренения в социуме норм индивидуальной и групповой свободы личности в противовес государственному началу, структурам властного контроля. Сквозь призму гражданского общества личность и создаваемые личностями добровольные объединения рассматриваются как самостоятельный источник влияния в социуме, противоположенный государству и конкурирующий с ним. Фундаментальное противопоставление государства и гражданского общества образуется в параметрах бинарных отношений принуждения – свободы, патронажа – самодеятельности, контроля – самоконтроля.

Многогранный характер отношений гражданского общества с государством проявляется во всех, без исключения, сферах социальной жизни; политика и экономика, право и мораль, экология и культура составляют равноправные социальные пространства, в которых развиваются связи общественности с институтами власти. Данное положение, поэтому, резко оппозиционно точке зрения тех авторов, которые ограничивают формы актуализации гражданского общества социальной и духовной сферами.

Гражданское общество вынуждено сохранять известную дистанцию и от государства, и от социума в целом, что свидетельствует о качественном своеобразии существования личности в этой форме человеческого общежития. Данный тип идентификации часто определяется через категорию «гражданства».

Тем не менее, гражданское общество не есть простая совокупность граждан. Прежде всего, потому, что публичный статус личности является сугубо формальной характеристикой ее социальной деятельности. Включенность индивида в государственно-организованное сообщество может сочетаться с его абсолютной зависимостью от власти, с отсутствием возможностей для социального самовыражения и открытой конкуренции с государством. В тоталитарных государствах, к примеру, гражданину «даруется» только одно право – право публичного выражения солидарности с правящим режимом. Поэтому гражданство, являясь выражением социального статуса индивида как агента публичной деятельности, ничего не говорит о конкретных рамках активности индивида и ее реальной направленности.

Поэтому для более точного фиксирования статуса члена гражданского общества следует предположить, что деятельность индивида в данном случае определяется стремлением человека к расширению своего реального доступа к материальным и культурным благам общества[26].

Опираясь на социально-философские и политические идеи Г. В. Ф. Гегеля и А. де Токвиля, достижения современной англо – американской историографии, сформулируем авторское определение понятия «гражданское общество». Гражданское общество – это промежуточная, медиаторная сфера, образованная автономными и независимыми от государства добровольными ассоциациями граждан, фондами, общинами, другими неправительственными организациями, локализованная между частной сферой (семьей) и публичной (государством), и представляющая собой моральное пространство волюнтаризма в рамках государственной системы закона и порядка.

Качественное своеобразие гражданского общества как современной общественной системы состоит в следующем:

1. С точки зрения развития материального производства гражданское общество есть, прежде всего, индустриальное общество (гегелевская и марксистская традиции). Оно вырастает на базе крупной промышленности и развитой сферы научно-технического обеспечения производства. В отличие от традиционных обществ, представляющих собой общественные уклады аграрного типа, это общество предполагает рост городов и расширение городского хозяйства и его инфраструктуры. В соответствии с классической политической традицией, гражданское общество появилось вместе с возникновением государства и институционализацией частной собственности.

2. В экономическом отношении гражданское общество является общественной системой рыночного типа. Для него характерны смешанная форма рыночной экономики и разнообразные типы собственности и экономической деятельности, способные удовлетворять потребности людей в различных жизненных благах. Значительное место в экономике гражданского общества занимает частный сектор, позволяющий более гибко и эффективно применять новейшие технологии производства с целью получения максимальной прибыли и удовлетворения запросов потребителей.

З. В политическом отношении гражданское общество есть демократическая система. Представительная демократия выступает основным принципом и формой политического существования данного общества. Она несовместима с тоталитарными и авторитарными режимами. В гражданском обществе демократия обеспечивается посредством механизмов разделения властей, всеобщих и равных выборов, примата права, местного самоуправления и др. Ядром его политической организации выступает многопартийная система, обеспечивающая представительство всех основных классов и слоев этого общества в структуре государственной власти.

4. С точки зрения социальной структуры гражданское общество представляет собой сложно дифференцированную (многосоставную) и стратифицированную систему. Оно состоит из множества разнородных социальных групп и слоев (классов, страт и т. д.), объединенных общими условиями жизни и типом культуры. В зависимости от реального доступа к дефицитным ресурсам это общество можно условно разделить на высшие, средние и низшие классы. Считается, что социальной базой гражданского общества выступают средние классы или слои. Их устойчивое положение и образ жизни создают предпосылки для стабильного существования всего общества.

5. В духовно-идеологическом плане оно является открытым и светским обществом, которое отличается плюрализмом мнений и идей, толерантностью, критическим отношением к действительности, рационализмом и гуманизмом. Как таковое это общество противостоит закрытой системе с ее установкой на единообразие мнений, нетерпимое отношение к инакомыслящим, догматизм и ложно понимаемый коллективизм.

Отмеченные выше особенности гражданского общества являются типичными для большинства развитых стран современной цивилизации[27].

1.2. Концепции гражданского общества пропонентов теории общественного договора

Автор рассмотрит эволюцию идеи гражданского общества в трактатах пропонентов теории общественного договора Т. Гоббса, Дж. Локка и Ж. Ж. Руссо[28]. На апологетов теории общественного договора решающее влияние оказала школа естественного права. В эпоху Нового времени теория естественного права претерпела некоторые изменения по сравнению с античностью и средневековьем. Во-первых, сместился акцент с обязанностей на естественные права. Во-вторых, приоритет индивидуализма стал безусловным. В-третьих, разум стал рассматриваться не как высшая форма бытия, а в качестве субъективного начала, как субъект, противостоящий миру объектов [57, С. 59].

Концепция гражданского общества Т. Гоббса (1588–1679)[29] явилась предметом исследования многих зарубежных авторов[30]. Т. Гоббс дифференцирует естественное и гражданское состояния. В естественном состоянии идёт война всех против всех. Т. Гоббс видит причину этого явления в несовершенной природе человека [см. 131, Р. 83–106]. Соперничество, порождённое стремлением к выгоде, неуверенность в себе и сопутствующее желание жить в безопасности любой ценой и жажда славы являются по Т. Гоббсу тремя фундаментальными предпосылками конфликтогенности [271, Р. 185. Также см. 272, Ch. 1].

Естественное состояние неудобно для индивидов ввиду того, что для защиты своих интересов им приходится рассчитывать лишь на свою силу и изобретательность и жить в постоянном напряжении и страхе [270, Р. 100], что не только не способствует росту благосостояния, но и самой трудовой активности[31].

Благоразумный переход индивидов в гражданское состояние происходит в результате основания государства. Согласно Т. Гоббсу, государство (civitas, commonwealth, state) может быть учреждено путём «установления», то есть общественного договора или путём «приобретения», то есть захвата военной силой. Государство – великий Левиафан, смертный бог, обеспечивающий гражданам мир, защиту и все блага жизни, приобретённые законным путём. По Т. Гоббсу, силу государства составляют благосостояние и богатство его членов, справедливость и закон являются его искусственным разумом и волей. Содружество способно защитить компатриотов от вторжения захватчиков и от несправедливостей, причиняемых гражданами друг другу [см. 451, Р. 64–75; 430, Р. 129–170].

Таким образом, государство в трактовке Т. Гоббса есть общая власть, держащая людей в страхе[32], и направляющая их действия к общему благу [270, Р. 132, см. также 430, Р. 129]. Согласно Т. Гоббсу, подданные не вправе оспаривать власть правительства, однажды под неё попав [см. 456, Р. 177–199].

Справедливость и собственность начинаются лишь с основания государства. Т. Гоббс полагает, что индивиды не воздержались бы от вооружённых столкновений, не стали бы исполнять договоры и соглашения если бы не было верховной власти, способной принудить их к этому[33]. Согласно Т. Гоббсу, индивиды эгоистичны в своих интересах. Частный интерес – ключ к пониманию процессов в гражданском обществе [см. 321].

Т. Гоббс противопоставляет правительство и общество [154, Р. 186], суверена (единоличного правителя или собрание лиц) и подданных, осознаёт, что их интересы не идентичны. Признание автономного существования множества эгоистичных носителей разнонаправленных частных интересов («волков») в социуме явилось для оксфордского учёного главным доводом в пользу доминирования государства над гражданским обществом.[34]

Л. Зидентоп полагает, что индивидуализация общества и развитие государства тесно взаимосвязаны. Равное подчинение суверенной власти, которое позволяет индивидууму осознать себя как такового, явилось логической предпосылкой и исторически предшествовало появлению представлений об основных гражданских свободах, формированию той структуры основных прав, которая закрепляет и расширяет понятие индивида как социальной роли. Именно эта структура основных прав превращает внедрённый государством протолиберализм в реальный, или овеществлённый, либерализм. В истории британской политической мысли начала Нового времени это выразилось в переходе от концепции гражданского общества Т. Гоббса к концепции Дж. Локка [38, С. 114].

Социально-философские и политические воззрения Дж. Локка (1632–1704), его концепция гражданского общества обстоятельно исследованы[35]. Дж. Локк дифференцирует естественное и гражданское состояния. Естественное состояние человека – состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения имуществом и личностью в соответствии с тем, что индивиды считают подходящим для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешение у кого-либо другого и не завися от чьей-либо воли [323, Р. 287]. Это также состояние равенства, при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными – никто не имеет больше другого [см. 63, С. 263]. Дж. Локк подчёркивает, что «правдивость и выполнение обещаний свойственны людям как людям, а не как членам общества» [63, С. 270] поэтому даже в естественном состоянии индивиды были склонны выполнять обязательства, данные в устной форме, например при обмене продуктами [63, С. 270]. По Дж. Локку, в естественном состоянии превалируют конкуренция и сотрудничество[36].

Согласно Дж. Локку, гражданское общество образуется путём общественного договора [63, С. 319–320, 322, 328]. Индивиды вступают в сообщество для того, чтобы «удобно, благополучно и мирно совместно жить, спокойно пользуясь своей собственностью, и находиться в большей безопасности, чем кто-либо, не являющийся членом общества» [63, С. 317]. Индивиды переходят из естественного состояния в гражданское, чтобы составить один народ, одно политическое тело под властью одного верховного правительства [63, С. 312]. Когда индивиды так объединены в одно общество, что каждый из них отказывается от своей власти, присущей ему по закону природы и делегирует её обществу, тогда, и только тогда существует политическое или гражданское общество [63, С. 311].

Гражданское общество представляет собой состояние мира среди тех из кого оно состоит, и между которыми состояние войны исключено, благодаря третейскому суду, являющемуся законодательным органом, душой, которая даёт «форму, жизнь и единство государству» [63, С. 385]. Согласно Дж. Локку, «те, кто объединены в одно целое и имеют общий установленный закон и судебное учреждение, куда можно обращаться и которое наделено властью разрешать споры между ними и наказывать преступников, находятся в гражданском обществе…» [63, С. 311].

В трактовке Дж. Локка, закон в его подлинном смысле представляет собой «не столько ограничение, сколько руководство для свободного и разумного существа в его собственных интересах» [63, С. 293] и предписывает «только то, что служит на общее благо тех, кто подчиняется этому закону» [63, С. 293]. Законы должны приниматься с согласия общества [63, С. 339]. По Дж. Локку, целью закона является «не уничтожение и не ограничение, а сохранение и расширение свободы» [63, С. 293]. Цель закона – «защищать невиновного и восстанавливать справедливость посредством беспристрастного применения закона ко всем, на кого он распространяется» [63, С. 273]. Когда это не делается судебной системой bona fide, в отношении подозреваемых в совершении преступления ведётся война [63, С. 273]. Дж. Локк подчёркивает: «где кончается закон, начинается тирания…» [63, С. 379].

Под государством Дж. Локк понимает «любое независимое сообщество» (any independent community), которое латиняне обозначали словом «civitas» [63, С. 338]. Государство установлено единственно для сохранения и преумножения гражданских благ [см. 294], под которыми Дж. Локк понимает «жизнь, свободу, телесное здоровье, отсутствие физических страданий, владение внешними вещами, такими как земля, деньги, утварь и т. д.» [62, С. 94, 121].

Дж. Локк полагает, что индивиды утвердили собственность путём договора и соглашения [см. 63, С. 288]. Оксфордский учёный вкладывает в понятие «собственность» жизнь, свободу и имущество [63, С. 310, 334]. Главной целью гражданского общества является сохранение собственности [см. 62, С. 122; 63, С. 310–311, 316, 362–363].

В концепции Дж. Локка, парламентаризм становится гарантией безопасности членов гражданского общества. Благодаря институционализации справедливого и равного представительства [63, С. 355] каждый отдельный гражданин наравне с другими становится подданным утверждённых законов [63, С. 316]. По Дж. Локку, в едином политическом организме большинство имеет право действовать и решать за остальных [63, С. 317–318].

Дж. Локк полагает, что свобода человека и свобода поступать по его собственной воле основываются на том, что он обладает разумом, который в состоянии научить его тому закону, по которому он должен собой управлять [см. 63, С. 297]. Дж. Локк подчёркивает, что власть общества или созданного индивидами законодательного органа никогда не может простираться далее, нежели это необходимо для общего блага [63, С. 337]. В интерпретации Дж. Локка, правители и политика созданы лишь для того, чтобы «охранять одних людей от обмана и насилия других» [61, С. 66]. Существует только одно средство для обеспечения внутренней безопасности в государстве – чтобы его сторонники были «многочисленны и деятельны», а враги «малочисленны и презрены» [61, С. 81]. Оксфордский философ советует правителю: «Уничтожь несправедливые правовые различия, исправь законы, отмени смертную казнь, и всё станет спокойным…» [62, С. 128]. Безусловно, глава государства должен править в интересах «мира, безопасности и общественного блага» [63, С. 337; 61, С. 79].

Дж. Локк отождествляет гражданское общество с государством, в котором гарантировано право частной собственности и соблюдаются права и свободы граждан в силу чего оно является цивилизованным или гражданским обществом. Дж. Локк выступает за минимальную компетенцию правительства, широкий спектр гражданских и политических прав и свобод и против монархического правления. Автор считает необходимым подчеркнуть либеральность политических воззрений Дж. Локка, его веру в добрую и рациональную природу человека, приоритет индивидуальной свободы, личных интересов граждан, гарантом которых выступает частная собственность. Концепция Дж. Локка, сформулировавшего ряд принципов либерализма, явилась базисом либеральной политической идеологии, сыгравшей значительную роль в судьбах современной цивилизации.

Концепция гражданского общества выдающегося французско-швейцарского философа Ж. Ж. Руссо (1712–1778) является одной из самых комплексных в истории политической мысли.

Ж. Ж. Руссо дифференцирует естественное и гражданское состояния. Гражданское общество образуется путем общественного договора. Общественный договор создает корпоративное целое, с которым индивиды отождествляют свою жизнь и волю и в количественном отношении соответствующее числу граждан, наделенных избирательными правами [403, Р. 192]. Под общественным договором, в интерпретации Ж. Ж. Руссо, подразумевается соглашение индивидов, в котором правительство не выступает стороной в договоре [403, Р. 190, 265–266]. Но есть и еще один аспект – французский философ также предусматривает гипотетическую возможность заключения du contrat social, одной стороной которого являются граждане как индивидуальности, а другой – те же граждане, но в виде сообщества и таким образом постулируется заключение общественного договора между индивидами и государством [403, Р. 191–194].

Ж. Ж. Руссо подчеркивает, что первый человек, который, огородив участок земли, заявил свои права на него и обнаружил, что другие люди настолько просты, что не стали опротестовывать его собственнические права, был настоящим основателем гражданского общества [403, Р. 84]. Гражданское общество усилило зависимость малоимущих и предоставило новые прерогативы состоятельным гражданам, нуллифицировало состояние естественной свободы, навсегда зафиксировало право частной собственности и имущественное неравенство, трансформировало хитроумную узурпацию власти в законодательно закрепленную норму и обрекло человечество на пожизненный труд, рабство и страдания [403, Р. 99]. Гражданское общество породило зависимость индивидов друг от друга: богатые нуждались в услугах бедных, бедные – в поддержке богатых[37], и даже промежуточное положение не исключало этой зависимости [403, Р. 95]. Благосостояние политического сообщества базируется на морали, так как общество по своей природе несет в себе слишком много недостатков [403, P. 124–125][38].

Таким образом, согласно Ж. Ж. Руссо, ведущими мотивами создания гражданского общества являются: подтверждение права частной собственности, гарантия свободы и права на жизнь каждому индивиду путем защиты всех членов сообщества [403, Р. 135]. Основа гражданского общества – «постоянный союз граждан, законопослушность, уважение к министрам» [403, Р. 37]. Законы являются условием создания гражданской ассоциации [403, Р. 211]. Закон в трактовке Ж. Ж. Руссо – «декларация общей воли» [403, Р. 293]. Квалифицирующими признаками законодательства выступают неперсонифицированность и общая воля народа, выраженная напрямую, без представительства [403, Р. 210–211]3. Согласно Ж. Ж. Руссо, объединить людей в сообщество может только общая воля, которая является наиболее справедливой [403, Р. 133, 293].

Собственность – реальный базис гражданского общества и надежная гарантия выполнения обязательств гражданами [403, Р. 151]. Согласно Ж. Ж. Руссо, право собственности наиболее священное из всех прав, оно даже важнее свободы. Собственность сохраняет человеческую жизнь. Право собственности труднее защищать, чем жизнь, поэтому закон должен уделять ему наибольшее внимание. Граждане, в свою очередь, обязаны поддерживать своей собственностью правительство, платя налоги [403, Р. 151–152]. Ж. Ж. Руссо вводит универсальный критерий оценки политики правительства гражданским обществом – демографический. Увеличение или сокращение численности населения без учета миграционных потоков наиболее точно характеризует правящий режим [403, Р. 253]. Идеальное общество Ж. Ж. Руссо строится на принципах равенства перед законом и мудрого правления, когда ни один гражданин не обязан делегировать свои политические права другому [403, Р. 32].

По форме правления Ж. Ж. Руссо дифференцирует монархию, тиранию, деспотию, олигархию, демократию, охлократию, аристократию и ее подвиды: естественную, наследственную и выборную. Согласно Ж. Ж. Руссо, демократическая форма правления в подлинном смысле слова никогда не существовала, и не будет существовать [403, Р. 237]. Она больше подходит ангелам, а не людям в связи с тем, что предъявляет чрезвычайно высокие требования к властным структурам и гражданам. Более того, демократии свойственны: нестабильность, фракционность, конфликт интересов индивидов [403, Р. 238]. Поэтому самой практичной формой правления, по мнению Ж. Ж. Руссо, является выборная аристократия [403, P. 239][39].

Политические взгляды Ж. Ж. Руссо характеризуются последовательностью и базируются на принципах неотчуждаемости человеческой свободы, изначальной предрасположенности человека к добру и базирования политических институтов на народном суверенитете, как средстве выражения общей воли. Д. Уолш считает, что Ж. Ж. Руссо одним из первых распознал кризис в духе своей эпохи, представляющий опасность для либеральной традиции [455, Р. 159]. Тем не менее, Д. Уолш подчеркивает, что Ж. Ж. Руссо склонен к тоталитарному принуждению к свободе и общей воле. Ему не удалось разработать упорядоченную структуру свободы для поддержания системы государственной власти в конкретном обществе [455, Р. 169–172]. Репутация Ж. Ж. Руссо, как апостола свободы, должна быть соотнесена с интерпретацией Ж. Деррида, в рамках которой подчеркивается логоцентризм французского философа, а также с феминистическими интерпретациями политической философии Ж. Ж. Руссо, представленными в исследованиях Л. Лэндж, С. Окин, в которых французский мыслитель критикуется за исключение женщин из мира политики [204; 358]. В одном исследовании Ж. Ж. Руссо даже предстает как воинствующий обыватель с преувеличенным желанием безграничной свободы, чьи политические воззрения негативно влияют на условия социального сосуществования и создают предпосылки для квази-тоталитарных тенденций [216, Р. 27–49].

Ж. Ж. Руссо отождествляет гражданское общество с государством, в котором установлен правовой порядок, зафиксировано право частной собственности, защищаются права и свободы граждан. Тем не менее, Руссо считает современное ему общество несовершенным и разрабатывает концептуальную модель идеального сообщества, в котором выборные должности занимают наиболее умные и способные граждане, правительство проводит политику, соответствующую общей воле индивидов, направленную, в том числе на сглаживание имущественного неравенства и создаёт такую конъюнктуру, при которой индивиды могут достичь благосостояния своим трудом. В отношениях с правительством Ж. Ж. Руссо безусловный приоритет оставляет за обществом.

Теории общественного договора свойственна схема «естественное состояние индивида – общественный договор – гражданское состояние индивида (гражданское общество)». Она впитала идеи классической политической традиции, поэтому в ней государство отождествляется с цивилизованным или гражданским обществом. Тем не менее, в британской политической традиции начала нового времени появляется концепция гражданского общества Т. Гоббса, в которой можно усмотреть зачатки дихотомической модели «государство – гражданское общество», противопоставление правительства и общества, что явилось рефлексией социального прогресса, развития капиталистических отношений. Дихотомическая модель «государство – гражданское общество» была воспринята и развита представителями классического английского либерализма, Г. В. Ф. Гегелем, К. Марксом, А. де Токвилем и другими, составив фундамент либерального учения.

1.3. Концепция гражданского общества А. де Токвиля

Проницательный французский политический мыслитель аристократического происхождения А. де Токвиль (1805–1859) базируясь на эмпирических данных США и частично Франции, разработал реалистичную концепцию гражданского общества, которая является эталоном для современного западного мира[40].

А. де Токвиль дифференцирует гражданское общество и политическое общество [449, Р. 172] и полагает, что политические институты никогда не станут выражением гражданского общества [449, Р. 193]. А. Токвиль полагает, что не может быть общества без уважения к правам [448, Р. 244], важнейшим из которых является право частной собственности [448, Р. 245; 449, Р. 263]. По А. Токвилю, источником легитимной власти является народ [448, Р. 62]. Гражданское общество характеризуется наличием свобод, равенством граждан перед законом, институционализацией суда присяжных, ответственностью правительства [448, Р. 393]. Согласно А. Токвилю, идея права – «добродетель, введённая в политический оборот» [448, Р. 244]. А. Токвиль прокламирует: «Великая цель правосудия состоит в замене насилия правом, в установлении легального барьера между правительством и использованием физической силы» [448, Р. 140].

Индивиды ещё не составляют единого сообщества, если подчиняются одним и тем же законам и правителям. Гражданское общество может существовать только тогда, когда значительное число граждан имеет идентичные воззрения по многим вопросам, что объединяет их на уровне менталитета [448, Р. 392][41].

Гражданское общество гипотетически может быть построено на принципах равенства [449, Р. 94], но это равенство по природе не может доминировать в политическом мире [339, Р. 29–36]. Все индивиды равны, за исключением нескольких персон – членов правительства, которые формируют аппарат управления и распоряжаются всеми ресурсами [449, Р. 95]. В демократическом обществе индивиды предпочитают это номинальное равенство свободе [449, Р. 95–96]. Они вынесут «бедность, рабство, варварство» лишь бы все они были в них равны [449, Р. 97].

В результате крушения Старого режима в Европе власть отдельных аристократических родов была отчуждена целиком в пользу правительства и ей на смену пришла слабость всего сообщества в целом [448, Р. 10–11]. В аристократическом обществе гарантией организованного противостояния деспотической власти выступали аристократические слои социума, объединённые в корпорацию, наделённые земельной собственностью и военной силой [см. 339, Р. 13–28]. В демократическом обществе, где индивиды слабы и не объединены общими интересами, такой гарантии нет [448, Р. 95]. Зато там есть всесильное государство, контролирующее разрозненных граждан и представляющее их интересы [449, Р. 53], интриги и коррупция на правительственном уровне [448, Р. 137, 226], неограниченная власть функционеров [448, Р. 262].

А. де Токвиль признаёт приоритет политики над экономикой. Он подчёркивает: «Политическая сила… становится условием национального процветания» [448, Р. 162]. Согласно А. Токвилю, при подлинной демократии государственные доходы распределяются в пользу населения, а не тех, кто им управляет, при аристократии – наоборот [448, Р. 219, см. также 469, Р. 41–84].

Осознав, что при демократическом строе граждане по отдельности бессильны, А. Токвиль рекомендовал создание большого числа добровольных ассоциаций для того, чтобы индивиды без содействия правительства могли достичь своих целей своими собственными силами [449, Р. 107, см. также 469, Р. 85–144][42].

Если в демократическом обществе индивиды не объединяются в политические ассоциации, они сохранят свою собственность, но их свобода будет поставлена под вопрос. Если они не формируют гражданские ассоциации, угрозе подвергнутся основы их существования [449, Р. 107].

В концепции А. Токвиля, добровольные ассоциации граждан – это и есть гражданское общество. Согласно А. Токвилю, объединить гражданское общество может религия и патриотизм [см. 339, Р. 83–108]. Справедливые законы не могут возродить веру, но в их власти пробудить у соотечественников чувство патриотизма, поэтому от законодательства зависит судьба страны [448, Р. 93].

Критикуя «тиранию большинства» [448, Р. 194, 262], предвидя централизацию власти в демократических странах, А. Токвиль выступал за институционализацию муниципальных органов власти [448, Р. 95]. М. Зеттербаум подчёркивает, что А. Токвиль предсказал неминуемую дессиминацию демократических режимов по всему миру [469, Р. VII].

А. Токвиль признаёт супрематию гражданского общества, воплощённую в свободных ассоциациях граждан, приоритет политики над экономикой, является пропонентом правового порядка, децентрализации власти и широкого спектра гражданских и политических свобод. Концепция гражданского общества А. Токвиля является на сегодняшний день одной из ведущих в социальном строительстве. Токвилевское представление о гражданском обществе как ассоциациях граждан отражено в правительственных нормативно-правовых актах и программах стран ЕЭС, США, Великобритании, Австралии, Канады.

1.4. Концепции гражданского общества представителей немецкой классической философии и теоретика научного коммунизма

Немецкая классическая философия подняла концепцию гражданского общества на качественно новый уровень научного исследования благодаря применению диалектической методологии, тем не менее, её идейный вдохновитель – И. Кант, и наиболее яркий представитель – Г. В. Ф. Гегель, несмотря на заявленную идеалистическую позицию, являлись пропонентами безусловного доминирования государства над гражданским обществом, что не позволяет автору отнести их к представителям западной либеральной традиции.

Концепция гражданского общества И. Канта носит ярко выраженный правовой характер, несмотря на амбивалентность политических стандартов[43].

Примечания

1

Согласно Платону, подлинных государств практически не существует.

Каждое псевдогосударство de facto «представляет собой множество государств» [85, С. 170–171]. Платон полагает, что в большинстве государств «заключены два враждебных между собой государства: одно – бедняков, другое – богачей; и в каждом из них, опять таки множество государств» [85, С. 171]. Многие так называемые государства – это не государства, а всего лишь «сожительства граждан» [85, С. 471]. По Платону, подлинное государство является небольшим по территории, зато единым [85, С. 171], проводит демографическую политику [85, С. 495], заботится о выращивании и воспитании подрастающего поколения [85, С. 590], указывает гражданам в какой сфере им следует быть трудоустроенными в соответствии с государственными интересами [85, С. 776], управляется «золотыми» [см. 85, С. 301] по своим духовно-нравственным качествам [85, С. 163, 179] и уровню интеллектуального развития правителями [85, С. 225, 227, 449, 470].

2

Некоторые утверждают, не задумываясь о смысле сказанного, что в рамках классической либеральной концепции государство – ночной сторож. Во-первых, не только ночной, но и дневной, так как судебная система функционирует именно днём, а государственный аппарат принуждения – круглосуточно. Во-вторых, не сторож, а арбитр, разрешающий конфликты граждан в рамках действующего законодательства, гарант правопорядка внутри страны, координатор крупномасштабных общественных проектов с которыми индивиды или их объединения не в состоянии справиться самостоятельно, и, наконец, хорошо вооружённый защитник, который благодаря своей силе может справиться с любым тираническим государством.

3

Итальянский исследователь (1888–1948), чей фундаментальный труд по истории европейского либерализма впервые был переведён на английский язык в 1927 г. и издан в Оксфорде.

4

Тихомиров А. В. Концепт гражданского общества в культурных и теоретических парадигмах раннего либерализма: диссертация… кандидата философских наук: 09.00.13/ Тихомиров Алексей Вадимович; [Место защиты: Белгород. гос. ун-т] – Белгород, 2010. – 166 с.

5

Белоцветова Е. М. Политическая философия Джона Дьюи и проблемы формирования гражданского общества: автореферат дис… кандидата политических наук: 23.00.02 / Белоцветова Екатерина Михайловна; [Место защиты: Ин-т Соединенных штатов Америки и Канады РАН]. – Москва, 2011. – 28 с.

6

Кузин В. Политико-правовые взгляды Дж. С. Милля (методические основы) // Из истории развития политико-правовых идей. – М., 1984; Нерсесянц В. С. Личность и государство в политико-правовой мысли: из истории идей. – М.: Знание, 1980.

7

Антонович М. М. Буржуазная социологическая теория: критический очерк основных направлений, концепций, категорий. Ч. 1. – Минск: Вышейш. шк., 1980; Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии. – М.: Мартис, 1995.

8

В Великобритании и США диалектико – материалистический метод, продвигаемый пропонентами аналитического марксизма является одним из альтернативных в исследованиях по социальной и политической проблематике. Подробнее о теоретико-методологическом базисе англо – американских исследований в области общественных наук см. докторские диссертации Г. Кирпатрика и П. Фраера [303; 217].

9

Остроумов С. В. Джон Локк о роли образования в становлении и развитии гражданского общества//Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах: Материалы 7-й Международной научн. метод. конф., 16–18 сент.2004 г. В 2 ч. Ч.1/Отв. ред.: Ю. С. Тюнников, Г. В. Яковенко. – Сочи: РИО СГУТ и КД, 2004. – С. 100–101; он же Гражданское общество как понятие в современной англо-американской историографии.//Социально-экономические и политические условия развития гражданского общества в современной России: Материалы международной научно-практической конференции 19–20 апреля 2005 г. – Ижевск: Удмурдский гос. ун-т, 2005. – С. 1–5; он же Англо-американская либеральная традиция: подходит ли западное наследие для современной России. //Россия в глобальном мире: Труды 3-й Всероссийской научно-теоретической конференции, 11–14 мая 2005 г./Отв. ред. В. П. Горюнов. – СПб.: Нестор, 2005. – С. 175–178; он же Концепция гражданского общества Дж. Бентама: классическое либеральное наследие и постсоветская Россия//Историческая память и социальная стратификация. Социокультурный аспект: Материалы XVII Междунар. науч. конф., 16–17 мая 2005 г.: В 2 ч. Ч. 1/Под ред. С.Н. Полторака. – СПб.: Нестор, 2005. – С. 214–219; он же Концепция «хорошо организованного общества» и политический либерализм Дж. Ролза// История и историки в контексте времени: Сб. науч. тр./Отв. ред. А.А. Черкасов – Краснодар, Сочи: Кубанский гос. ун-т, 2005. Вып. 3. – С. 207–219; он же Концепция «великого сообщества» Дж. Дьюи // Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы 3-й Всеросс. науч. – методич. конференции, Сочи 13–14 мая 2005 г./ Отв. редактор А. А. Черкасов. Сочи: РИО СГУТ и КД, 2005. – С. 77–79; он же Концепция «открытого общества» К. Поппера //Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы 4-й Всеросс. науч. – методич. конференции, Сочи 19–20 мая 2006 г. / Отв. редактор А. А. Черкасов. Сочи: РИО СГУТ и КД, 2006.-С. 59–64; он же Концепция справедливого общества Исайи Берлина// Проблемы, инновационные подходы и перспективы развития индустрии туризма: Материалы 6-й международной науч. – практ. конф., г Сочи: 16–19 мая 2006 г /Научный редактор В. А. Леонов – Сочи: РИО СГУТ и КД, 2006– С– 123–124.

10

Л. Зидентоп считает, что теория естественного права проложила дорогу концепции общественного договора XVII века и теории гражданского общества буржуазного типа XVIII века, которые в свою очередь в значительной мере сформировали либерализм XIX и XX веков [38, С. 70].

11

В рамках своей концепции гуманистического либерализма Д. Джонсон дифференцирует три вида автономии – моральную автономию, личную автономию и автономию действия [295, Р. 138], которым соответствуют три фундаментальных ценности либерализма: отдельные индивиды важны, индивиды равны, индивиды – это агенты [295, Р. 68]. В трактовке Д. Джонсона агенты – «существа, способные задумывать, формулировать и реализовывать проекты и ценности» [295, Р. 68]. По Д. Джонсону, третий вид автономии – наиболее фундаментальный и является предпосылкой моральной и личной автономии. П. Хёст полагает, что государство, желающее содействовать автономии своих граждан, может делегировать некоторые властные полномочия на локальном уровне ассоциациям граждан [267, Р. 49–56, 58] и составить с ним гибрид.

12

И здесь мы подходим к проблеме политической культуры, достаточно основательно разработанной в современных англо-американских исследованиях Г. Алмонд и С. Верба считают, что политическая культура – «отношение [граждан] к политической системе и ее различным частям, и подходы к своей роле в системе» [124, Р. 13]. Политическая культура связывает «микрополитику и макрополитику», соотносит «поведение индивидов с поведением систем» [124,Р. 32]. Согласно Д. Робертсону, политическая культура – «тотальность идей и подходов к власти, дисциплине, правительственным обязанностям и правам» [395, Р. 263]. Аналогично, Р. Роуз подчеркивает роль «ценностей, верований и эмоций», которые принимаются как должное и придают смысл политике [399, Р. 116–117]. А. Вилдафски полагает, что политическая культура – средство формирования электоральных предпочтений граждан. Уровень и сущность культуры детерминируют характер политического выбора граждан [461, Р. 4–21]. Д. Кэвенах признавая, что политическая система является составной частью политической культуры, подчеркивает, что культура склоняет членов общества считать одни формы политических институтов и нормы поведения нормальными, а другие ненормальными с точки зрения цивилизованного человека [299, Р. 46]. В свою очередь под гражданской культурой Г. Алмонд и С. Верба понимают «политическую культуру участия, в рамках которой политическая культура и политическая структура конгруэнтны» [124, Р. 31].

13

Согласно Л. Бринку, престижные профессиональные ассоциации юристов, медиков и архитекторов не следует считать частью гражданского общества, так как они, в основном, не содействуют развитию местных комьюнити [157].

14

Общество не есть форма общения, это объединение людей, общение – лишь одна из характеристик социума, куда пропали все остальные?

15

Как насчёт прав гражданства, или гражданское общество – это глобальная система без государственных границ?

16

Современная цивилизация – это не промышленная цивилизация, а постиндустриальная или информационная.

17

То есть это зрелое общество, которое шатает из стороны в сторону. В действительности в странах Запада дела обстоят немного лучше, чем представляется А. Г. Володину: общество развивается эволюционно, отсутствуют государственные перевороты, выплачиваются неплохие социальные пособия, созданы хорошие условия жизни, сглаживаются общественные антагонизмы и вполне успешно поддерживается социальная стабильность.

18

Это противоречит этимологии и смысловой нагрузке понятия «ассоциация».

19

Влиять на законы достаточно проблематично, если конечно не прийти к власти, установить диктаторский режим и их переписать. Можно вести речь лишь о законодательных инициативах, внесении законопроектов в парламент, лоббировании.

20

Если не позволять вмешиваться в свою повседневную деятельность абсолютно всем служащим государства можно оказаться на скамье подсудимых в соответствии со ст. 318 или 319 Уголовного кодекса РФ в связи с тем, что налоговая и другие инспекции, правоохранительные органы имеют на это законное право, тем более если эта деятельность носит противоправный характер.

21

А. П. Кочетков не подчёркивает в должной мере автономию гражданского общества. Из определения доктора философских наук не ясно где локализуется сфера гражданского общества, что она собой представляет – весь социум вне государства или только его часть, включает ли она экономическую сферу общества или нет. Кроме того, возможность реализовать гражданские права сводится к нулю вне государственной системы закона и порядка; в своей дефиниции автор игнорирует правовые аспекты.

22

Общество – это не система обеспечения жизнедеятельности, а объединение людей, обеспечение жизнедеятельности это лишь одна из функций общества. В обществе может не выделяться средств из бюджета на финансирование учреждений культуры и образования. Будет ли социальная, социокультурная и духовная жизнедеятельность социума оптимально обеспечиваться зависит от элиты общества.

23

Подход Ю. М. Резника к проблеме гражданского общества является историцистским. В соответствии с эпистемологическим принципом фаллибилизма человеческий разум не может точно предвидеть, в каком направлении будет развиваться гражданское общество. Более того, всеобщее и родовое единство людей – слишком высокий идеал, предположительно вид homo sapiens его никогда не достигнет.

24

М. С. Каган в марксистской традиции сводит общество к общественным отношениям и, кроме того, подразумевает какой-то определённый их тип. А какой именно не упоминает. Из определения доктора философских наук не ясно где локализуется сфера гражданского общества и что она собой представляет.

25

См. Голенкова 3. Т. и др. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социологические исследования. 1995. № 6. С. 14.

26

См. Соловьев А. И. Три облика государства – три стратегии гражданского общества // Политические исследования. 1996. № 6. С. 30.

27

См. Резник Ю. М. Гражданское общество как объект социологического познания // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 1995. № 2. С. 36.

28

Теория общественного договора уходит своими корнями в древнегреческое наследие Эпикура и Платона. По Платону, государство «создают наши потребности» [85, С. 111]. Для защиты себя от несправедливостей друг друга индивиды заключили взаимный договор, учредили законодательство и создали таким образом государство [85, С. 100].

29

Т. Болл именует Т. Гоббса первым научным политическим теоретиком [131, Р. 83]. Согласно Т. Гоббсу, контроль мира осуществляет человеческий разум в интересах властных структур [см. 287, Р. 268], а не божественная сверхъестественная сила, что позволяет ему исключить влияние религиозных догматов на научный анализ [см. 430, Р. 129]. Д. Джеймс считает Т. Гоббса пропонентом рационализма и материализма [287, Р. 268]. Дж. Бойль именует оксфордского учёного пионером утилитаристской концепции и апологетом философии радикального скептицизма [154, Р. 7].

30

Аналитический обзор социально-философских и политических взглядов Т. Гоббса содержится в монографических исследованиях X. Уорендера, Дж. Соммервиля, Дж. Хэмптон, Д. Готье и других [456; 425; 251; 222].

31

В своём диссертационном исследовании С. Хоэкстра подчёркивает, что Т. Гоббс буквально принуждает людей учредить гражданское общество и подняться с уровня дикарей до уровня граждан [280].

32

Д. Готье полагает, что суверен в концепции Т. Гоббса обладает слишком большими полномочиями и считает целесообразным ограничение власти правительства, чтобы не создать монстра, способного сделать жизнь подданных хуже, чем в догосударственном состоянии [222, Р. 37].

33

Дж. Хэмптон считает, что конфликты, описанные Т. Гоббсом можно разрешить путём обеспечения господства права на всей территории государства. Демократические режимы предпочитают контролировать конфликтогенные процессы в гражданском обществе путём направления негативной энергии в «мирное политическое русло», а не полагаться на правителя как лицо, способное искоренить противоречия [251].

34

По моему мнению, А. В. Тихомиров в заключении своей диссертации ошибочно утверждает, что у Гоббса концепт гражданского общества носит явно консервативно-либеральный характер с его приматом государства (пусть и парламентского типа) и соблюдением приоритета принципа естественного равенства над правами и свободами граждан. Гоббс – не консервативный либерал, либерализм как доктрина еще не был сформирован во времена Гоббса, а так называемый консервативный либерализм тем более. Гоббс ссылаясь на несовершенство, эгоистичность человеческой природы выступает за сильную авторитарную власть правительства, он не сумел провести четкой грани в своей концепции между принудительной властью суверена и правом. Гоббс в отличие от либералов признает приоритет правительства над гражданским обществом. См. Тихомиров А. В. Концепт гражданского общества в культурных и теоретических парадигмах раннего либерализма: диссертация… кандидата философских наук: 09.00.13 / Тихомиров Алексей Вадимович; [Место защиты: Белгород. гос. ун-т]. – Белгород, 2010.

35

Либеральный характер учения Дж. Локка подчёркивают А. Рапажинский, М. Селигер [379, 414]. С. Макферсон считает Дж. Локка пропонентом «собственнического индивидуализма» [333].

36

Ф. Олафсон подчёркивает, что Дж. Локк наделяет индивида в естественном состоянии рациональными качествами и зачатками правосознания, что является базисом судебной системы институционализированной в гражданском состоянии [359, Р. 187].

37

Н. Кессоус считает Ж. Ж. Руссо предвестником марксизма [302].

38

Д. Уолш полагает, что концепция Ж. Ж. Руссо направлена на реанимирование моральных источников личности как базиса общественного строя [405, Р. 163].

³ Развивая идеи Ж. Ж. Руссо и Платона сформулируем авторское определение понятия «право». Право – система рациональных, неперсонифицированных, общеобязательных супремативных норм, направленных на общее благо сообщества, одобренных и легитимизированных гражданами (подданными) посредством представительства в законодательных органах власти (или другим путём) и подкреплённых силой морального порицания, государственного аппарата принуждения и средствами юридического процесса.

39

Т. Стронг полагает, что для французского философа не имеет значения, какая форма правления в государстве, он лишь четко дефинирует, что такое правительство и кто обладает подлинным суверенитетом. Суверенитет не соотносится напрямую с правительством. Суверенитет – «общая воля в действии» [431, Р. 89]. В концепции Ж. Ж. Руссо в компетенцию правительства как органа, призванного исполнять общую волю, входит лишь администрирование. Т. Стронг полагает, что нет оснований считать, что французский мыслитель отвергает идею правительства, сформированного представительным путем, он лишь денонсирует право представительного суверенитета, как contradictio in adjecto [431, P. 96].

40

Токвилевскую концепцию гражданского общества, теорию демократии, социальную и политическую философию исследовали П. Манент, М. Зеттербаум, С. Дрехер и другие [339; 469; 195].

41

По свидетельству В. Хенниса, А. Токвиль считал себя историком человеческой души в эпоху демократии [264, S. 402].

42

Социальные, националистические, религиозные, феминистские объединения зачастую преследуют антилиберальные цели. Пролиферация ассоциаций не всегда сопровождается укреплением ценностей гражданского общества. Чем более плюралистичным по своей композиции становится социум, тем меньше шансов остаётся у либерально настроенного индивида на репрезентацию всего общества в целом, моральное и политическое лидерство [166, Р. 79].

43

Политическая философия И. Канта явилась предметом исследования таких авторов как Х. Уильямс, X. Арендт и др. [463; 127].

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.