Безвыходных положений не бывает

Василий Иванович сел на место и кивнул головой. С минуту он молчал, затем нагнулся к жене и сказал:

— А ты, Наташа, права, зарядку я брошу делать.

С моим сердцем — и такую зарядку!

СЕМКИНЫ МУСКУЛЫ

У Витьки и Семки был враг. Он жил на соседней даче. Лешка был взрослый мальчишка, ему было двенадцать лет. Он подкарауливал братьев и хлестал их крапивой.

— Давай вместе на него нападем и всыплем, — предложил Семка. — Я буду его держать за ноги, а ты жечь крапивой.

— Не выйдет, — ответил Витька. — Потому что ты слабый, неразвитый физически. У тебя нет мускулов. От игры в лото мускулов не бывает. А ты целые дни только и делаешь, что играешь в лото.

— Зато от лото развивается мозг, — сказал Семка. — Я буду умный.

— Мозг без мускулов плохо работает, — возразил Витька. — Женька из седьмого класса сказал, что от мускулов в мозг идет питательная кровь. Вот если бы у тебя были мускулы, мы бы вдвоем от Лешки мокрого места не оставили.

— Ну а как сделать мускулы? — заинтересовался Семка.

Витька задумался.

— Знаешь, Семка, — предложил он, — давай я буду твоим тренером. Только, чур, слушаться! Тогда у тебя уже вечером будут почти такие же мускулы, как у меня, понял?

— Ага, — кивнул Семка. — А что ты за это хочешь?

— Ничего, — великодушно сказал Витька. — Я буду тренером-общественником. Это когда бесплатно. К нам в третий «Б» ходит такой, старшеклассник. Нужно только достать эспандер.

— А что это такое?

— Это на двух ручках такие пружины, которые нужно растягивать для силы. Или резина.

— А где ее достать?

Витька наморщил лоб.

— Знаешь где? — воскликнул он. — Иди сними с папиных штанов подтяжки, они резиновые. Их тоже можно растягивать. Это упражнение поможет тебе крепче держать Лешкины ноги, потому что он будет дергаться.

— А если папа узнает?

— А он не узнает. Папа надевает подтяжки только тогда, когда едет в город за продуктами. А ручки для подтяжек мы отцепим от маминой сумки.

Вскоре эспандер был готов. Витька зацепил одну ручку за крючок для полотенца, а другую дал Семке, который изо всех сил потянул ручку на себя.

— А почему подтяжки обратно не растягиваются? — спросил он.

— Наверное, резина лопнула, — сообразил Витька. — Иди вешай подтяжки на место, и пойдем учиться плавать. От плавания мускулы тоже растут.

— А я могу только ногами за дно цепляться.

— Ничего, — обнадежил Витька. — Мы возьмем лодку, выедем на середину реки, и там я тебя выброшу в воду. Ты побоишься утонуть и тут же научишься плавать.

— А вдруг я не побоюсь и утону? — возразил Семка. — Не хочу!

— Значит, ты трус, — решил Витька. — Правильно тебя Лешка жжет крапивой.

— Ну, пойдем, — вздохнул Семка. — Только выбрасывай меня не на середине реки, а у берега, ладно?

На речке было много народу. Витька выпросил у Павла Ивановича, соседа по даче, на пять минут лодку и усадил в нее Семку.

— Ты только не бойся, — приободрил он бледного брата. — Авось не утонешь.

— Да я не боюсь, — оказал Семка, вздыхая. — А может, лучше я тебя выброшу, а?

— Чего меня выбрасывать? — Витька ударил веслами по воде. — Я и так плаваю как рыба. Ну, становись ко мне спиной, я тебя неожиданно толкну.

Семка отрицательно замотал головой:

— Не хочу, вода холодная.

— Эх ты, трусишка! — сказал Витька. — Ну ладно, садись на весла, буду учить тебя грести.

Семка осторожно поднялся, чтобы поменяться местами, и Витька сильно толкнул его в грудь. Семка завопил, ухватился рукой за Витькину рубашку, и братья, стукнувшись лбами, шлепнулись в воду.

— Тону! — дико закричал Семка, окунаясь с головой. Но тут же он ударился руками о дно и поднялся.

Воды в речке было чуть повыше колена. Семка стоял и бессмысленно таращил глаза на Витьку, который хлопотал около перевернувшейся лодки.

— Негодные мальчишки! — топая ногами, кричал с берега Павел Иванович. — Вы утопили мои туфли!

— Подумаешь, туфли, — возмутился Семка. — Тут человек утонуть мог, а он — туфли!

Витька все-таки нырнул и нашел одну туфлю.

— А где вторая? — кричал Павел Иванович.

— Может быть, у вас была всего одна туфля? — предположил Семка.

В воду вошел лодочник. Он выругал братьев, перевернул лодку и разыскал под скамейкой на корме вторую туфлю. Братья выбрались на берег, старательно обошли стороной Павла Ивановича и отправились домой.

— Все, больше я тебя не тренирую, — заявил Витька. — Теперь тебя даже девчонки будут лупить крапивой.

— Ну, последний разок! — взмолился Семка. — Вот увидишь, все буду слушать. Хочешь, я на обеде компот тебе отдам?

— Ладно уж, — сжалился Витька, — последний раз куда ни шло. Видишь кирпичи? Возьми две штуки и тащи до дому. От тяжестей тоже мускулы растут.

Семка послушно взял два кирпича, прижал их к груди и понес. Шагов через тридцать он сказал:

— Тяжелые! Возьми один кирпич ты.

Витька пожал плечами:

— Мне не надо, у меня и так мускулы есть.

— А ты просто так, помоги, — уговаривал Семка. — Я ведь помогал тебе бидончик с квасом нести.

— Вижу, от тебя никакого толку не будет, — рассердился Витька.

— Ну ладно, ладно, донесу сам, — испугался Семка.

Пыхтя и обливаясь потом, он донес кирпичи до дачи. Витька пощупал у него мускулы и удовлетворенно сказал:

— Вот видишь, уже крепче.

— Правда? — обрадовался Семка.

— Ага, — кивнул Витька. — Не то чтобы очень крепче, но все-таки крепче. Если с месяц будешь тренироваться, тогда мы запросто всыплем Лешке. Только ешь побольше каши, от нее мускулы растут.

Мама удивилась и обрадовалась, когда за обедом Семка попросил добавку. Пока она ходила за кашей, Семка шепнул Витьке:

— Ты знаешь, в меня уже не лезет, я наелся, как волк.

— Все равно ешь, — посоветовал Витька. — Как-нибудь ложкой проталкивай.

Семка наелся каши до того, что начал хрипеть.

— Может быть, хватит? — спросила мама. — Возьми, сынок, яблоко, вместо компота сегодня.

— Пусть ест все, — сказал Витька. — Авось не лопнет.

— Что он, верблюд? — рассердился папа. — Ему ведь не нужно в горб про запас откладывать! Что это вы придумали?

Пока Витька рассказывал папе о своем плане, Семка съел свое яблоко и половину Витькиного.

— Ты что чужое яблоко ешь? — набросился на него Витька.

— А ты сам сказал: «Пусть ест все», — разъяснил Семка. — Я и подумал, что можно есть твое яблоко. От яблок тоже мускулы растут, да?

— Нет, от яблок не очень, — неуверенно ответил Витька, быстро догрызая спасенную половинку. — Ну, пошли тренироваться.

Братья вышли из дому и побрели в кустарник.

— Представь себе, что я — Лешка, — сказал Витька. — Мы его, то есть меня, повалили, и тебе нужно держать его — значит, меня — за ноги. Понял? Ну, хватай покрепче!

Витька лег на траву. Семка навалился сверху и вцепился руками в Витькины ноги.

— Еще крепче! — потребовал Витька.

— А чего ты ногами дерешься? — завопил Семка. — Ты мне коленом в лоб ударил!

— Так я же Лешка, — разъяснил снизу Витька и тут же взвыл: — Ты чего щиплешься?

— Так ведь это я Лешку, — удивился Семка. — Я Лешку бью, а не тебя.

— Так ты не очень! — повысил голос Витька. — Я все-таки Витька, а не Лешка. Ой! Отпусти, слышишь! Чего ты крапивой жжешься?

Братья вскочили. Перед ними, корча рожи, стоял Лешка с пучком крапивы в руках. Он неожиданно прыгнул к Витьке и еще раз стеганул его по ногам крапивой.

— Ну, погоди, — пригрозил Семка, — через месяц посмотрим!

Лешка засмеялся:

— Через месяц, через месяц! Эх вы, трусишки! Брысь отсюда, мелюзга!

Витька и Семка переглянулись.

— Витька, — с надеждой сказал Семка, — ну, посмотри, может, у меня уже мускулы выросли! Ну, пощупай!

Витька пощупал и сказал:

— Знаешь, уже выросли! Почти такие же, как у меня!

Семка счастливо улыбнулся, зажмурил глаза и бросился Лешке под ноги. От неожиданности Лешка свалился. Сверху его оседлал Витька.

— Я держу крепко! — задыхаясь, кричал Семка. — Рви у него крапиву! Лупи его!

Витька, обжигаясь, вырвал из рук поверженного Лешки крапиву и начал его хлестать. Лешка выл, лягался, бил Витьку руками, но никак не мог освободить ноги, в которые мертвой хваткой вцепился Семка.

— Ну, хватит, — переводя дыхание, сказал Витька. — Отпускай его, Семка.

Лешка вскочил, погрозил братьям кулаком и, подвывая, бросился бежать. Братья осмотрели друг друга.

— Смотри, какой он мне синяк поставил, — с гордостью сказал Семка, ощупывая лицо.

— Когда это под глазом, то называется не синяк, а фонарь, — солидно поправил Витька. — Теперь будет знать, правда?

— Ага! — радостно согласился Семка. — Теперь будет знать! Витька, а ты будешь все каникулы меня тренировать, да?

— Конечно, — ответил Витька.

МИШКИНО СЧАСТЬЕ

У Миши философский склад ума. Так говорят взрослые, отдуваясь после очередной беседы с надоедливым мальчишкой. И Миша иногда чувствует себя несчастным: в мире столько интересного, весь мир, кажется, состоит из одних вопросов, а ответить на них некому. Почему звезды держатся в воздухе, а камень падает? Ведь камень легче. Почему мотор не работает, если его не заведешь, а сердце бьется?!

И что это такое — жизнь? Что такое судьба и что значит счастье?

Уроки Миша приготовил и теперь бесцельно бродит по квартире. Только что он поговорил с черепахой, которую дядюшка Римус считал самым мудрым существом на свете. Но черепаха молчит. То ли она поглупела со времен дядюшки Римуса, то ли считает ниже своего достоинства отвечать на вопросы жалкого третьеклассника.

На диване лежит папа. Сегодня у него отгул, и папа наслаждается книжкой. Вот кто мог бы на все ответить!

Он — человек неглупый, это Миша знает точно. Но человек с недостатками. На все вопросы у него один ответ: «Подрастешь — узнаешь, Спиноза!» Кроме того, лицо у папы становится очень несчастным, когда его отрывают от книжки. Зато когда он в настроении — лучшего собеседника не придумаешь. Обидно, что он вцепился в свою книгу. А может, попробовать? Глупо упускать такой шанс.

— Папочка, расскажи, пожалуйста, что такое счастье?

Папа, который давно с легким беспокойством наблюдал за передвижением сына по квартире, с ненужным удивлением оторвал глаза от книги. На его лице — целая гамма чувств. Анализируя их, Миша приходит к выводу, что события разворачиваются благоприятно. Обычно в таких случаях папа сердито гремит: «Брысь на улицу!» Но сейчас он вздыхает и откладывает книгу в сторону.

— Счастье? — переспрашивает папа, с хрустом потягиваясь на диване. — Это не так просто ответить. Да, совсем не просто.

Миша сочувственно кивает, как бы извиняясь, что возложил на папу бремя ответа на такой тяжелый вопрос. Но что поделаешь, если так получилось? Ведь нужно когда-нибудь разобраться в этом деле.

— Однако, — продолжает папа, — можно ответить примерно так: счастье — это жить и трудиться.

Что-то в этом определении Мишу не устраивает. Да, решительно не устраивает. Но продумывать возражение некогда, папа уже начинает коситься на книгу.

Приходится приводить первый же пришедший в голову аргумент:

— Значит, рабы в каменоломнях были счастливы?

— Рабы? — озадаченно переспрашивает папа. — С какой стати? Рабский труд — самое большое несчастье на свете. Счастье — это жить и трудиться свободно! Понял? Иди погуляй.

Папа поворачивается на бок, давая понять, что аудиенция окончена. Но по его напряженному затылку и нарочито безразличному покашливанию Миша определяет, что папа мучается угрызениями совести. Кроме того, счастье в его определении снова оказалось каким-то расплывчатым, непонятным.

— А Робинзон? — вызывающе спрашивает Миша. — Разве он был счастлив на своем необитаемом острове?

Папа с досадой откладывает книгу в сторону. Возражение убедительное. В душе проклиная себя за то, что влип в эту историю, папа подтягивает на помощь резервы.

— Однако отдельные элементы счастья в жизни Робинзона были, — мудро замечает он. — Скажем…

— …когда он ел изюм, — помогает Миша.

— И когда он ел изюм, — соглашается папа, — и когда пришел Пятница. Ведь беседовать с живым человеком — это счастье.

— Еще бы, — охотно соглашается Миша. — Я сам чувствую себя как Робинзон, когда ты читаешь и не хочешь со мной разговаривать. Но зато теперь я понял, что такое счастье: это когда ты дома и беседуешь, не обращая внимания на книгу.

Папа смущен. После такого чистосердечного признания читать было бы кощунством. Погладив сына по взъерошенной шевелюре, папа спрашивает:

— И это все?

— Почему же, — подумав, отвечает Миша, сообразив, что из этой лирической ситуации можно выжать и кое-что существенное. — Счастье — это когда ты беседуешь со мной и еще покупаешь мне грецкие орехи. Или мороженое.

— У тебя, Миша, какое-то потребительское представление о счастье. — Папа снова ложится на диван, давая понять, что прозрачный намек на орехи и мороженое к сведению не принят. — Счастье шире. Его нельзя ограничить несколькими желаниями, оно как птица, которой тесно в любой клетке, как бы обширна она ни была. Счастье — в свободном и любимом труде, в победах и в борьбе. Да, особенно в борьбе!

— И в боксе тоже, — деловито добавляет Миша. — Когда боксер по телевизору побеждает, он счастлив.

— Я имею в виду не только спорт, — мягко уточняет папа. — Борьбу вообще! Борьбу за свободу, за успех в любом деле, борьбу человека с природой. Понятно?

Миша кивает головой.

— Значит, счастливы могут быть только взрослые, — уныло говорит он. — Детям никто не позволяет бороться с природой, и нет у них любимого труда… Наверное, существует счастье только для тех, кому больше шестнадцати лет…

— Разумеется, детям никто не позволит дрейфовать на Северном полюсе или строить города в тайге, — соглашается папа. — Когда-нибудь нынешние дети станут взрослыми; среди сегодняшних школьников наверняка есть Эдисоны, Курчатовы и Гагарины. Но всякому овощу свое время. Если покорять космос тебе рановато, то потрудиться на кухне и вымыть посуду ты сможешь вполне успешно. Так что брысь на кухню и дай мне спокойно дочитать книгу.

— А для тебя, папочка, мыть посуду— это счастье? — с ухмылкой спрашивает Миша, разрушая до фундамента величественное здание морали, сооружаемое папой. — Нет, ты мне лучше расскажи, что такое детское счастье.

Папа вновь с досадой откладывает книжку.

— Ты, Миша, должен понять, — нетерпеливо говорит он, — что спокойная жизнь, веселые игры, а иногда грецкие орехи и мороженое — это и есть детское счастье. И главное, — папа с нескрываемой радостью смотрит на часы, — это школа. Она дает ребенку знания, а знания всегда приносят радость. Они и есть счастье. Поэтому надевай пальто и беги в школу, до занятий осталось двадцать минут!

Папа встает и весело подталкивает обескураженного сына к дверям.

— До свиданья, Спиноза!

Закрыв за Мишей дверь, папа возвращается на место.

— А ведь полежать на диване и почитать хорошую книжку — в этом тоже есть что-то от счастья, — вслух размышляет он. И, кивком подтвердив свою же мысль, раскрывает книгу на заложенной странице.

КАК НУЖНО ХОДИТЬ ПО ГРИБЫ

Всем известно, как это полезно для здоровья — ходить по грибы. Один мой знакомый, большой любитель этого дела, говорит, что он буквально на пять лет молодеет, когда ходит по грибы. Учитывая, что это он проделывает каждое воскресенье, ему сейчас бы в пору бегать в коротких штанишках и шалить на переменах, что никак не согласуется с его брюхом и лысиной. Поэтому не стоит преувеличивать. Я готов согласиться, что человек от сбора грибов молодеет, но на пять лет от каждой вылазки — простите, слишком. Ну, на год, на два куда ни шло, но не будем выходить за эти пределы.

Однако, если вы идете собирать грибы только для того, чтобы помолодеть, вас ждет неудача. Гриб не любит, когда его ищут не ради него самого. Он самолюбив и обидчив, как богатая купеческая вдова, которая требует от соискателей своей руки, чтобы они влюблялись в нее самое, а не в ее банковский счет. Так что сосредоточьте свои мысли на грибах — и успех вам обеспечен.

После того как я предупредил вас о главном, могу дать несколько практических советов, тем более ценных, что они основываются на личном опыте. Прежде всего — одежда. Гриб терпеть не может франтов, которые выходят его искать в шляпах, галстуках и с тросточками. Гриб не без основания считает, что его поиски — это нелегкое дело и одеваться здесь следует, как на работу. Я заметил, что наилучшие результаты дает такая комбинация: стоптанные башмаки, заплатанные шаровары и полинявшая ковбойка. Однажды я надел новую тенниску и принес домой три-четыре поганки. Когда выходить в поход? Некоторые так называемые знатоки, кичась своим долголетним опытом, твердят, что по грибы нужно выходить чуть ли не с самого рассвета, чтобы опередить всех соперников. Может быть, и в самом деле есть такие энтузиасты, которые ради грибов могут встать в такую рань, но я что-то таких не встречал. Как-то один приятель пригласил меня в субботу на дачу, чтобы ранним утром пойти по грибы. Приятеля распирало от гордости, когда он ставил стрелку будильника на четыре часа. Он вопил, что нет ничего интереснее, чем встать в четыре и пойти по грибы. Я проснулся часов в девять, выглянул в окно и обнаружил приятеля, который шарил в кустах и что-то бормотал. Увидев меня, он пояснил, что никак не может разыскать будильник, который он вышвырнул в окно в четыре часа утра. В полдень мы выбрались в лес, и, хотя на опушке, где мы валялись в гамаках, грибы не попадались, наше самочувствие было отличным. С тех пор я знаю, что главное в ранних грибных походах — это хорошо выспаться и захватить с собой гамак. Тогда вы останетесь довольны, если даже почему-либо и не найдете грибов.

Теперь еще об одном распространенном заблуждении. Почему-то принято собирать только так называемые съедобные грибы: боровики, маслята, подберезовики, лисички и тому подобное. Это вздор. Во-первых, эти грибы в лесу не встречаются, я лично видел их только на рынке. Во-вторых, если даже вы родились в сорочке и найдете один-два съедобных гриба, то ведь они не закроют и дна! Представляете, каково будет возвращаться с таким уловом? Да вас будут по дороге облаивать все собаки! Поэтому, на мой взгляд, нужно собирать все грибы подряд, поверх переполненной корзинки положить парочку съедобных и гордо идти через весь дачный поселок к электричке. Как только подойдете к перрону, все грибы можно высыпать в урну. Можно, конечно, заполнить половину корзинки травой или шишками, но в этом случае будьте особенно бдительны и не переверните случайно корзинку. Могут засмеять. Впрочем, не только в этом случае. Однажды один неопытный толстяк нарочно уронил корзинку, чтобы все видели, что она заполнена превосходными боровиками. Электричка шла до Москвы пятьдесят минут, и все это время взбешенный толстяк яростно доказывал, что грибы он не купил. Ему, конечно, никто не верил.

И еще одно важное обстоятельство. В воскресенье в лесу обычно бывает довольно много грибников. Думаю, что не меньше дюжины на каждый гриб. А иной раз грибников набивается столько, что могут запросто отдавить ноги. В таких случаях нужно заранее смириться с тем, что ваши шансы найти самый завалящий мухомор достаточно мизерны. Поэтому, чтобы не подняли на смех, увидев своего коллегу-грибника, сразу же делайте вид, что пришли в лес просто побродить и подышать озоном, а вовсе не для того, чтобы набить корзинку боровиками. То же самое, если он опытный грибник, будет проделывать и ваш встречный коллега.

Лучше же всего ходить в лес вообще без корзинки, а невесть как попавшийся гриб можно засунуть в брючный кармашек для часов или в спичечный коробок. И не огорчайтесь, если не повезет: в вашем активе останется отличный аппетит и один-два сброшенных с плеч года.

О ВОСПИТАНИИ СИЛЫ ВОЛИ

Как-то я был в одной компании. Сидели, курили, лениво болтали о всякой всячине. Кому-то пришла в голову вздорная мысль покопаться в моем характере, и все сразу оживились. Компания пришла к выводу, что у меня острый подбородок и, следовательно, слабая, просто никчемная воля. Насколько я помню из приговора, воля у меня вообще отсутствовала. Видимо, как предположил один приятель, ее удалили вместе с аппендиксом во время операции.

Может, кому-нибудь и доставляет удовольствие, когда его разбирают на составные части, как сломанный велосипед, но я к этому отношусь с прохладцей. Более того, я заметил, что после такого разбора начинаю иронически относиться к своим достоинствам и буквально влюбляюсь в недостатки. Однако тогда — это было довольно давно — я задумался. Я сам чувствовал, что с волей у меня дела обстоят неважно. Какая-то она у меня не такая.

С детства я всегда завидовал людям с квадратными подбородками. Я читал, что у таких людей прямо невероятная, просто неслыханная сила воли. У нашего соседа был квадратный подбородок, и я смотрел на него глазами, полными священного восторга. Я мысленно одевал его в латы, вооружал мечом и называл про себя Ричардом Львиное Сердце. Помнится, я был сильно разочарован, когда сосед, вешая на кухне полку, вбил в стену вместо гвоздя собственный палец и поднял такой вой, словно его сажали на кол. Я был уверен, что Ричард Львиное Сердце в таких ситуациях поступал иначе, хотя ему, возможно, за недостатком времени и не приходилось вешать на своей кухне полку. Этот случай поколебал во мне веру в квадратные подбородки, но отнюдь не отучил уважать людей с сильной волей. Просто теперь я знаю, что сила воли не зависит от формы подбородка. Человек даже с круглым или треугольным подбородком имеет серьезные шансы закалить свою волю, если только он правильно подойдет к этому процессу. После той злополучной встречи в компании приятелей я поднакопил кое-какой опыт и вовсе не хочу держать его под спудом.

Я много слышал о том, что только люди с сильной волей могут бросить курить. Я решил немедленно кончать с этим пороком, что было само по себе довольно-таки нелегким делом, поскольку я никогда не курил. Пришлось специально научиться. Я выкурил пяток папирос и на этом поставил точку. Могу поклясться, с тех пор я не курю.

Обнаружив таким образом, что кое-какая сила воли у меня имеется, я решил ее закалить. Здесь я должен вас предупредить: не давайте этому термину сбить вас с толку. Закалка воли и, скажем, топора — это во многом разные вещи. Убежден, что, если человека довести до белого каления и затем сунуть в бочку с холодной водой, это может и не дать желаемого эффекта. Я понял это, когда последовал советам так называемых знатоков и после свирепой зарядки начал принимать ледяной душ. Может быть, теоретически эта штука и закаляет волю, но я закалил только свой хронический насморк.

Я посоветовался с профессором — большим специалистом по закалке воли, автором полупудовой монографии на эту тему. Он мне сказал, что лучший способ — поставить перед собой трудную задачу и разбиться на атомы, но достичь цели. Это пришлось мне по душе. Я решил поближе познакомиться с одной кинозвездой. До сих пор наше знакомство было шапочным, хотя мы часто бывали близко друг от друга (в кино я сижу в передних рядах). Я увлекся трудностью этого предприятия, потратил уйму времени, но встретиться нам довелось лишь месяц спустя. Правда, поговорить как следует не удалось. Едва успел я воскликнуть: «Привет, Танюша!» — как ее «Волга» проскочила мимо троллейбуса, в котором ехал я. Боюсь, что она так и не узнала, что это был я.

Мне бы хотелось, чтобы каждый человек, желающий укрепить свою волю, сознавал, что без жертв здесь не обойтись. Профессор, на авторитет которого я позволил себе сослаться, говаривал, что умение идти на жертвы едва ли не главный пункт разработанного им комплекса по закалке воли. Я проверил это на себе. Мне до смерти хотелось попасть на матч «Динамо» — «Спартак». Полночи я простоял за билетом. Простоял только для того, чтобы жертвой укрепить свою волю: я великодушно предложил добытый билет приятелю. Он был потрясен, буквально ошарашен. Он задыхался от восторга и кричал, что этого никогда не забудет. Он выл, отплясывал чечетку, чуть не сломал мне руки и в заключение вывихнул мне шею. Он так неуместно, если не сказать — неприлично, выражал свою радость по поводу того, что вместо меня на футбол пойдет он, что я вынужден был его наказать. На футбол пошел я сам и до сих пор об этом не жалею.

Как видите, воспитание силы воли — дело хотя и не простое, но вполне доступное человеку даже с острым или круглым подбородком. Будьте целеустремленными — и вы достигнете цели.

МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДОМАШНЕЙ БИБЛИОТЕКЕ

Человек почувствовал любовь к книге тысячи лет назад. Правда, первые книги нашему взыскательному читателю могли бы показаться неудобными, поскольку они не поместились бы в кармане пальто, в портфеле и даже на железнодорожной платформе, но древний книголюб, этот неприхотливый малый, с большим удовольствием читал высеченную на скале надпись: «Уун, сын Бизона, плюс Унга, дочь Черепахи, равняется любовь».

С тех пор любовь человека к книге все росла и крепла, пока не стала всеобщей и всепоглощающей. Везде: в поезде, на лекции, на работе, — везде человек читает книгу.

Но все-таки лучше всего читать дома, где вам не мешает ни стук колес, ни нудный голос лектора.

Кто из людей не мечтает иметь хорошую домашнюю библиотеку! В мечтах это выглядит так. После трудового дня вы приходите домой, быстро съедаете заботливо приготовленный любящей женой обед и роетесь в книжном шкафу. Затем, выбрав книгу, ложитесь на тахту, закуриваете и погружаетесь в волшебный сон… Какое это ни с чем не сравнимое, сказочное удовольствие — вы, скромный человек второй половины двадцатого века, с волнением следите за битвой мамонтов и зубров, вместе с Колумбом открываете Америку и тихонько влезаете четвертым в лодку (не считая собаки), плывущую вверх по Темзе! А из коридора доносится приглушенный голос жены:

— Сынуля, тише, папочка читает книгу.

Хорошо, правда? И вот вы приходите домой, дав себе слово провести этот план в жизнь. На столе вместо ужина, заботливо приготовленного любящей женой, лежит записка: «Свари кашу, покорми ребенка и выстирай свою рубашку. Я на собрании. Твоя Мышка».

Зато на следующий вечер жена дома. Вначале все идет по плану: ужин, книжный шкаф и тахта.

Но в дальнейшем жизнь вносит свои коррективы. Жена холодно заявляет, что завтрак и ужин вам отныне будут готовить Атос, Портос и Арамис. Вы легким кивком головы выражаете свое согласие и, сжав зубы, вместе с д'Артаньяном срочно отправляетесь в Англию к герцогу Букингему, чтобы спасти королеву. Но едва вы успеваете привезти в Париж брильянтовые подвески, как слышите доносящийся из коридора громкий голос жены:

— Сынуля, иди к папе, он хочет поиграть с тобой в лошадки!

Сынуля с радостным воплем врывается в комнату, и мушкетеры продолжают свои легендарные подвиги уже без вашего участия.

И все-таки домашняя библиотека необходима! Если вы хоть сколько-нибудь энергичный и изобретательный человек, то всегда найдете возможность прочитать страничку-другую. Есть десятки способов. Придя домой, можете звенящим шепотом объяснить, что вы охрипли, и вас оставят в покое. Этот способ с успехом применял один мой приятель, пока не попался. Он потерял бдительность, забыл, что охрип, и диким голосом заорал: «Куда девали второй том?»

Или другой способ. Вы сообщаете, что завтра на работе производственное совещание и вам поручен главный доклад. В квартире все ходят на цыпочках, отменен даже телевизор, а вы сидите за письменным столом и деловито перелистываете «Остров пингвинов».

Итак, смело покупайте книги: рано или поздно вам удастся в них заглянуть. Если, конечно, вы примете необходимые меры предосторожности. Ибо над вашей библиотекой висит страшная опасность: знакомые. Это вполне достойные люди, которым вы без всяких колебаний доверяете свою личную тайну или ключи от квартиры. Но хорошие книги спрячьте подальше. Иначе знакомый, который в детстве совестился даже стащить яблоко из соседского сада, превратится в соловья-разбойника.

Я знал одного легкомысленного человека, который пригласил к себе целую ораву знакомых, чтобы похвастаться своей библиотекой. Его огромный книжный шкаф был разграблен в одну минуту.

Спасти библиотеку от знакомых — дело далеко не простое. Некоторые предпочитают запирать свои книги под замки, ключ от которого прячут в надежном месте. Этот метод по-своему неплох, но не так безопасен, как это кажется. При виде замка любопытство знакомых разжигается до крайней степени, им мерещатся редкие издания, и они посулами и лестью добиваются от хозяина разрешения порыться в шкафу. Теперь уже вам ничего не поможет: лучшие книги будут выпрошены «на недельку» или попросту украдены. Поэтому, прощаясь, не будет лишним по-дружески хлопнуть знакомого по животу, чтобы у него вывалилась нечаянно засунутая под пиджак книга.

Конечно, у каждого есть свои приемы спасения книг от знакомых, но наибольшее впечатление произвел на меня один метод. Он потрясает своей психологичностью, своим, я бы сказал, глубоко научным подходом. Мне об этом методе поведал человек, фамилию которого я обязался скрывать всю жизнь от наших общих знакомых.

Метод предельно прост. Книжные полки держатся открытыми: хочешь — ройся, пожалуйста. Но самые ценные книги закрыты непробиваемой броней из словарей, справочников и подписных изданий Писемского, Гомера и других, которых все почитают, но никто не читает. Знакомый с негодованием смотрит на полки, не подозревая о таящихся в их недрах богатствах, убеждается, что поживиться здесь нечем, и разочарованно уходит с пустыми руками. А хозяин, тщательно закрыв дверь, достает из-за брони свои сокровища, нежно гладит их и тихо смеется над околпаченным знакомым. Ему остается теперь сберечь свои книги от пыли, разных жучков, пожара и наводнения, но это уже легче.

Итак, приняв необходимые меры предосторожности, вы окажетесь владельцем домашней библиотеки. Теперь ваша задача — прочесть свои книги. Но здесь я умолкаю и отсылаю желающих к началу этого рассказа. Впрочем, повторяю, все зависит от вашей инициативы.