Синяя Птица (№2) - Чужой Трон

— Ева, быстро на Глефа! Он сам справится!

— Виль, я не могу!!!

— Можешь и сделаешь! — рявкнула подруга, не слезая с седла, и толкнула меня в сторону нетерпеливо приплясывающего расседланного Глефа. — Он не человек, он аватар, а это значит, что мы ему только мешать будем!!! Так он только за себя отвечать будет, а если мы тут задержимся, то он постоянно будет отвлекаться на нас!!!

— Но…

— Никаких «но»! Ноги в руки и вперед! Он нас догонит!

Шипение иглохвостого василиска в подозрительной близости от меня заставило максимально шустро принять решение — я вскочила на спину Глефа, впервые проделав такой фокус без помощи стремян. Все-таки, седло эльфийского скакуна было брошено мною где-то у костра, и теперь добраться до него можно было, только если разогнать всю нежить, а я не была уверена, что мне это удастся. Вилька сунула мне в руки поводья Белогривого, ни в какую не желавшего покидать хозяина, но после того, как я потянула его за собой, рискуя слететь со спины Глефа, который уже перешел на рысь, подчинился и устремился вслед за нами по узкой лесной дороге.

Я судорожно сжимала коленями бока несущегося во весь опор Глефа, до боли в пальцах вцепившись в повод скачущего рядом со мной оседланного Белогривого, на котором не было седока.

Данте…

Как я могла бросить его?! Пусть он даже аватар, но нельзя было его бросать одного против как минимум пяти василисков, попросту нельзя!!

— Вилья!! Я возвращаюсь!!!

— С ума сошла, да?! — Вилька обернулась ко мне на скаку, видимо, желая удостовериться, что расслышала правильно. — Да тебя там на куски разорвут!!

— Перебьются! — Я натянула поводья, заставляя Глефа пригасить галоп. Белогривый, с которым я не раз подобным образом отрабатывала синхронное торможение во время конных прогулок еще в Древицах, тоже замедлил бег.

— Еваника!!! — Истошно завопила полуэльфийка, выхватывая меч из наспинных ножен и указывая куда-то мне за спину. Я обернулась и побелела — над нами, шумно хлопая крыльями, летел иглохвостый василиск, который, увернувшись от пущенного мною боевого пульсара, спикировал вниз, пролетев над нами по широкой дуге.

Я едва успела пригнуться к лошадиной шее, когда надо мной пронеслось темное чешуйчатое тело с раскрытыми кожистыми крыльями. Длинный узкий хвост резко дернулся, и вниз полетели тонкие белесые иглы. Я взвизгнула, пытаясь сплести защитное заклинание, но меня опередил Глеф — эльфийский скакун с пронзительным ржанием встал на дыбы, отправив свою наездницу в очередной полет в близрастущие кусты, тем самым выбросив из-под обстрела. На этот раз мне повезло больше — я успела слепить воздушную подушку, значительно смягчившую падение, и успела увидеть, как василиск вцепился мощными когтями на задних лапах в куртку Вильки и одним сильным рывком выдернул закричавшую подругу из седла.

— Вилья!!!! — Я вскочила на ноги, глядя на то, как мою лучшую подругу уносит нежить.

От страха за нее у меня в глазах на миг потемнело, а потом я увидела все с ошеломительной ясностью. На ходу сдергивая сумку с плеча и бросая ее так, что она зацепилась лямкой за луку седла застывшего рядом с жалобно ржущим Глефом Белогривого, я содрала с себя рубашку и воззвала к той силе, что дремала в моей крови с того момента, как я приземлилась в Сером Урочище, держа в руках далеко не невесомую Вильку.

По жилам у меня словно пробежал живой огонь, тело изогнулось в мгновенно проходящей судороге, и тотчас я ощутила, как плечи оттягивает все еще непривычная мне тяжесть полночно-синих крыльев с белыми маховыми перьями. Темно-синие с белыми кончиками волосы упали на глаза и я, хищно улыбнувшись, взмыла в предрассветное небо с намерением любой ценой спасти Вильку.

Одна, без оружия, если не считать магии… Ненормальная!

Хотя, с другой стороны — я сама по себе оружие, так что просто обязана справиться!

Примерно такие мысли крутились в моей голове, пока я, все еще неуверенно хлопая крыльями, пыталась подняться повыше и поймать воздушный поток, но пока меня только бросало из стороны в сторону — все таки, летала я еще очень и очень неважно, практики не было никакой, а василиск с Вилькой в когтях все удалялся. Мое сердце екнуло, когда ветер, гуляющий над макушками деревьев, донес до меня тоненький девичий крик, искаженный расстоянием. Я охнула и взмыла вверх, прошивая воздушные потоки синей стрелой. Крылья раскрылись во всю ширину, и я рванулась вперед со скоростью выпущенного арбалетного болта, стремясь нагнать василиска, который был отягощен тремя с половиной пудами Вилькиного веса…

Не знаю, как, но я его достала!

Когда я приблизилась достаточно, чтобы угостить нежить заклинанием, не опасаясь задеть подругу, с моих ладоней один за другим с шумом сорвались штук пять боевых пульсаров, которые, искрясь бело-голубым пламенем, устремились в чешуйчатую гадину. Комки магического пламени, оставляя в воздухе белесый дымный след, один за другим ударили в гибкое драконоподобное тело василиска.

Нежить моментально выпустила Вилью из когтей и камнем устремилась к земле. Я чертыхнулась и, сложив крылья, ушла в крутое, почти отвесное пике, стремясь перехватить кричащую полуэльфийку до того, как от моей лучшей подруги останется только живописное пятно где-то между черневших внизу деревьев.

Я подхватила Вильку над самыми макушками леса, и тотчас распахнула крылья, выходя из крутого пике и замедляя падение. Тонкие ветки на макушке вековой ели жестко хлестнули меня по ногам, когда я уже взлетала в сереющее небо, прижимая к себе подругу, которая несколько притихла, и только смотрела на меня расширенными донельзя зелеными глазами.

— Виль, теперь все хорошо, — с трудом выдавила я, поднимаясь над редким лесом и делая круг над деревьями, пытаясь сообразить, где же теперь искать опрометчиво брошенных лошадей. Честно говоря, когда я погналась за василиском, я не особо смотрела по сторонам, так что теперь я даже приблизительно не представляла, где нужная нам дорога.

— Ни фига себе, хорошо! — Наконец-то оттаяла Вилька, вцепившаяся в меня, как клещ и старавшаяся не смотреть вниз. — Ты что, не могла как-нибудь поделикатнее освободить меня?!

— Чего-о-о?! — от всей души возмутилась я, спускаясь ниже и летя над самыми макушками деревьев, пытаясь определить, где же нужная нам дорога. — Виль, спасла, как смогла! Ты же жива и здорова — вот и радуйся!

— Да радуюсь я, радуюсь… — буркнула Ревилиэль, замолкая и разглядывая небо. — Просто перепугалась, когда эта тварь меня уронила.

— Но я же тебя поймала, — клыкасто улыбнулась я, и тотчас пожалела — Вилья чуть побледнела и тихо меня попросила больше так не улыбаться, а то ей как-то не по себе становится.

— Ев, а где Данте?

Простой вопрос сбил меня с толку, и я побледнела. В самом деле, где сейчас рыцарь-аватар? Как василиск сумел пробиться мимо него к нам? Видимо, эмоции столь явственно отразились на моем лице, что Вилька сочувственно вздохнула, и тотчас воскликнула, указывая куда-то влево:

— Ева, там дым от костра! Это наша стоянка!!

— Где? — Я круто развернулась в воздухе и, не обращая внимания на Вилькины ругательства, скользнула в просвет между деревьями, лавируя между стволов и приближаясь к самой земле. Вопли полуэльфийки над ухом почти заставили меня оглохнуть, но тут стена деревьев кончилась, и я вылетела на дорогу.

— Евка, тормози, чтоб тебя!!!! — взвыла подруга, и я, шумно захлопав крыльями, опустилась на землю, по инерции сделав еще несколько шагов и едва не врезавшись в вековую сосну, оказавшуюся на нашем пути.

На этот раз Вилька отклеилась от меня намного быстрее, и уже собралась было высказать все, что она думает о моей безбашенности, но осеклась, взглянув в мои глаза, ставшие черными зеркалами айранитов. Подруга понимающе кивнула головой, машинально приглаживая встрепанные рыжие волосы, и уверенно сказала:

— Слетай, посмотри, что там и как. А я пока наших коней разыщу — я их там вроде как слышу. — Вилька махнула рукой куда-то в сторону поворота дороги, а я только наклонила голову и, раскрыв полночно-синие крылья, взлетела в прохладный воздух.

Рассвет уже ярко-алой полоской разлился над горизонтом, окрашивая небо на востоке в цвет пролитой крови, а я, взмыв над макушками деревьев, рванулась туда, где виднелся слабенький дымок от разведенного нами костра. Нехорошая тишина, разлившаяся над пролеском, заставила меня спикировать вниз, а в голове билась мольба о том, чтобы я не опоздала… Тут деревья стали реже, и я приземлилась на место нашей недавней ночевки.

Полянка, на которой мы расположились на ночь, напоминала поле боя — везде темная, почти черная кровь, сломанные ветки кустов и примятая трава. Чуть поодаль темными глыбами в неестественных позах застыли чешуйчатые туши иглохвостых василисков, издававшие неприятный змеиный запах, который смешивался с едкой вонью крови нежити.

Только вот Данте нигде не было видно.

Я охнула и принялась осматривать близрастущие кусты, зовя аватара. Осмотр продолжался минуты полторы, за которые я перенервничала больше, чем за последние полтора года, когда густые кусты орешника зашуршали, и из-за них буквально вывалился Данте в разодранной когтями василисков одежде и покрытый своей и чужой кровью. Черные зеркала глаз невидяще уставились на меня, а крылья раскрылись, выгибаясь полусферой, как если бы аватар готовился к бою. Данте оскалился, демонстрируя белоснежные клыки, и чуть пригнулся, словно собираясь прыгнуть.

Он что, не узнал меня?!

Я попятилась от аватара, сложив крылья за спиной и, на всякий случай, держа наготове защитное заклинание.

— Данте, ты что, рехнулся?! — Он не ответил, продолжая сверлить меня вселенеской тьмой, плещущейся в его глазах. Темный меч из гномьей стали, измазанный едкой кровью нежити, был выставлен в мою сторону так, что острие смотрело куда-то в район моей груди. И тут до меня дошло, что аватар и в самом деле не узнает меня.

— Данте, это же я, Еваника… — тихо произнесла я, выпрямляясь и глядя на аватара человеческими глазами, в которых не было страха — только еле заметная грусть и беспокойство.

— Еваника?… — меч выпал из рук айранита, и Данте ошеломленно уставился на меня черными с серебром глазами, в которых плескался страх. Не за себя — за меня. — Я же был почти готов напасть на тебя…

Он покачнулся, и я метнулась к нему, подставляя плечо и не давая рухнуть на колени. Только сейчас я заметила, что грудь и живот Данте покрывают длинные следы от когтей василисков, из которых сочилась кровь, насквозь пропитавшая когда-то светлую рубашку.

— Господи, Данте, да ты ранен!

— Ерунда, — он с трудом сфокусировал на мне взгляд и клыкасто улыбнулся. — На мне и не такое заживало. Все-таки, я не человек, а айранит, хоть и полукровка.

— Ничего себе, ерунда! — упрямо тряхнула я синими с белыми кончиками волосами, с помощью левитации поднимая меч Данте с земли и берясь свободной рукой за длинную рукоять, обтянутую темной кожей. На удивление, меч оказался на диво легким, не тяжелее эльфийского, но я-то знала, что этого просто не может быть! — Сейчас доберемся до Вильки и лошадей, там моя сумка с лекарствами. Перевяжу тебя — и к вечеру будешь, как новенький!

— Как пожелает.. прекрасная леди… — С улыбкой ответил он, пристально разглядывая меня. — Знаешь, а тебе идет быть Синей Птицей. По крайней мере, цвет волос у тебя весьма оригинальный.

— Издеваешься, да? — Беззлобно усмехнулась я, сверкнув перламутровыми клыками, и поудобнее перехватывая длиннющий меч, который я пока никак не могла впихнуть в наспинные ножны Данте. — Пойдем, рыцарь Андариона, попытаемся добраться до Вильки…

Когда мы с Данте вышли из-за поворота дороги, нашим глазам предстала следующая картина — Вилька, склонившаяся к неподвижно лежащему на боку серебристому Глефу, а чуть поодаль стояли Белогривый и Туман, оглашающие воздух тихим, печальным ржанием. Полуэльфийка повернулась к нам и покачала головой:

— Ева, мне очень жаль… Но яд василиска оказался смертельным для Глефа…

— Что? — Я вздрогнула и, отойдя от Данте, который уже мог стоять самостоятельно, не опираясь на мое плечо, подошла к коню.

Эльфийский скакун спас меня, приняв удар на себя — все конское брюхо было сплошь утыкано как минимум двумя десятками белесых отравленных игл. Мне, даже с учетом того, что я айранит-полукровка, хватило бы и пяти…

Я печально погладила Глефа по светлой гриве, и подумала, что по-настоящему преданные животные почему-то всегда повторяют судьбу тех, кто является их настоящими хозяевами. Алин тоже погиб, спасая нас, задержав навий на Ночном Перевале и дав нам возможность уйти от смертельной опасности. И вот теперь Глеф защитил меня ценой своей жизни.

На плечо легко легла узкая Вилькина ладонь.

— Ев, не волнуйся… Все будет хорошо.

Я печально улыбнулась, поднимаясь и подходя к поникшему Белогривому, сняла с луки его седла повисшую там сумку и моментально закопалась в ее недрах в поиске чистых бинтов и отвара для промывания ран. К глазам подступили слезы, но я их сдержала. Глеф был не просто скакуном погибшего Алина, за которым я присматривала — мне он стал еще одним другом, которого я потеряла.

Мышцы у меня снова скрутило сильной, мгновенно проходящей судорогой, и тяжесть крыльев, оттягивающая плечи, пропала, а бросив взгляд на свои руки, я обнаружила, что они вновь стали человеческими. Вилька у меня за спиной тихонько кашлянула, а голос Данте добавил:

— Да-а, быстро ты меняешь ипостась. Ты точно не практиковалась?

— Точно, — недовольно буркнула я, вешая сумку на плечо и подходя к уже принявшему человеческий облик Данте с полосами бинтов в одной руке и бутылью с желтоватой жидкостью в другой. — Так, снимай свои лохмотья!

— Зачем?? — удивленно воззрился он на меня.

— Лечить буду, — безапелляционно заявила я, подходя к айраниту с твердой решимостью, которая наверняка выразительно пропечаталась на моем лице. Данте страдальчески вздохнул и попытался сопротивляться.

— Ева, а может, не надо? Я же не человек, на мне все само заживет…

— Непременно заживет, — подозрительно ласково проворковала я, сунув в руки подошедшей Вилье бинты и отвар, одновременно вытаскивая кинжал из ножен на поясе.

— Что, добить решила, чтобы не мучался? — Ехидно проговорил Данте, тем не менее переставая сопротивляться. Все равно бесполезно.

Я одарила айранита скептическим взглядом и шустро разрезала пропитавшуюся кровью ткань рубашки, аккуратно отклеивая лохмотья от ран. Наконец, когда с первой процедурой было покончено, я с видом матерой садистки пропитала желтоватым отваром с запахом мяты и яблок лоскут чистой ткани, и принялась сосредоточенно промывать глубокие порезы на груди и животе аватара. Н-да, к его чести, Данте во время процесса ни разу не вздрогнул, только раз прошипел что-то сквозь стиснутые зубы, когда я промывала жгучим настоем длинную, глубокую рану у ключицы. В конце концов, я удовлетворилась результатом и, сунув Вильке пропитанную кровью и отваром ткань, принялась накладывать тугую повязку, стараясь не сильно задевать края порезов, и между делом нашептывая кровоостанавливающее заклинание.

— Вроде все, — резюмировала я, оглядывая дело рук своих и отступая на шаг, критически скользя взглядом по аккуратно наложенному слою бинтов. Данте улыбнулся и склонил голову.

— Благодарю вас, госпожа ведунья! Я — ваш должник.

— Хорош хохмить, — фыркнула я, убирая в сумку бутыль с отваром и доставая оттуда свежую рубашку для себя — ту, которую я сбросила, нигде не было видно, а обыскивать все придорожные кусты ради такого дела не хотелось, и куртку Данте. Последнюю я вернула непосредственному владельцу со словами «Возвращаю в целости и сохранности!». Аватар просиял и одарил меня такой ослепительной улыбкой, что я смутилась и повернулась к Вилье с деловым предложением.

— Виль, теперь мне, судя по всему, придется ехать вместе с тобой…

— А вот и не придется, — в очередной раз вмешался айранит, вытаскивавший черную рубашку из седельной сумки Белогривого и, слегка поморщившись, натянувший ее на себя. — Ты со мной поедешь, и точка.

Я взвесила все за и против, и под выжидающими взглядами друзей обречено кивнула головой. В конце концов, Белогривый, в отличие от Вилькиного Тумана, меня хотя бы терпит и не пытается скинуть, так что есть шанс, что до Андариона я доберусь в целости и сохранности, а не с расшатанными нервами и негнущимися от постоянного цепляния за Вилькину куртку пальцами.

— Ладно, леший с вами. Данте, лезь в седло, я попытаюсь у тебя за спиной пристроиться. И не смей затаскивать меня на Белогривого самостоятельно, а то порезы откроются. — Предупредила я. Айранит только пожал плечами и, надев темную куртку поверх черной рубашки со шнуровкой, легко вскочил в седло.

— Еваника, ты следующая, — чуть ехидно улыбнулся он. Вилька, уже восседавшая на рослом Тумане, с интересом наблюдала за тем, как я подхожу к Белогривому с явным намерением залезть на здоровенного жеребца без посторонней помощи.

Что ж, я не стала разочаровывать почтенную публику.

Я попросту прочитала заклинание левитации и, плавно взмыв в воздух на высоту около сажени, осторожно спланировала на седло позади Данте.

— Ну-у, Ева, так неинтересно! — Разочарованно протянула подруга, которая уже явно настроилась на бесплатную цирковую постановку. — Чего тебе стоило залезть без помощи магии?

— Виль, извини, но я сейчас на роль комедианта не настроена, — фыркнула я, устраиваясь в седле. Данте тряхнул волосами, которые, как ни странно, остались собранными в хвост даже после боя с василисками — только выбившихся прядей стало больше, и невозмутимо поинтересовался:

— Ева, ты намерена вывалиться из седла на первом же повороте?

— Нет, а что? — удивленно спросила я.

— Тогда будь добра, держись за меня, а то гарантированно свалишься.

Я чуть покраснела, но все-таки послушно взялась руками за куртку айранита. Тот страдальчески вздохнул и переместил мои ладони себе на пояс, заставив держаться именно за него, а не за одежду.

— Все готовы? Тогда в путь — до Лихостоев еще верст двадцать по этой дороге.

Он пришпорил Белогривого, а я прошептала про себя заклинание голубого огня.

Магическое пламя вспыхнуло за нашими спинами и, охватив Глефа, почти моментально обратило эльфийского скакуна в пепел, рассыпавшийся по дороге. Я тяжело вздохнула и, обхватив Данте руками за талию, чуть опустила голову, чтобы его черные с синеватым отливом пряди волос, щекочущие мне лицо, не хлестнули по глазам от очередного порыва ветра.

Лесная дорога вильнула на юго-восток, уводя нас от Химеровой пустоши…

Глава 4.

Деревня Лихостои, стоявшая у безымянного притока Вельги-реки, порадовала нас высоким крепким частоколом, правда, похлипче, чем у Древиц, но тоже внушавшим уважение. Смотровая вышка была только одна, и на ней бдел арбалетчик в тусклой кольчуге и шлеме, надвинутом на самые глаза. Мы с Вилькой страдальчески переглянулись, прикинув, сколько времени нам потребуется для того, чтобы уговорить нас впустить.

Судя по чрезмерно хмурому виду арбалетчика — немало.

Полуэльфийка прокашлялась и, задрав голову, громко воззвала к стражу на вышке звонким девичьим голосом:

— Эй, там, наверху, к вам пройти можно? — Арбалетчик встрепенулся и с нескрываемым интересом уставился на нас. Н-да, Вилька в своей до блеска надраенной короткой кольчуге поверх рубашки, обвешанная оружием, начиная с тонких метательных кинжалов на запястьях и заканчивая мечом в наспинных ножнах, выглядела как минимум экзотично. Прибавить к этому утонченные эльфийские черты лица, ярко-зеленые глаза, рыжие волосы и ладную фигуру — и можно складывать поклонников в штабели. Только вот характер подруги оставлял желать лучшего, поэтому чаще всего поклонники сматывались в неизвестном направлении, стараясь в дальнейшем не показываться на глаза грозной воительнице.

— А это смотря, зачем! — Отозвался страж порядка, пристально разглядывая нас с вышки. Вильку он воспринял совершенно нормально, но вот Данте вызвал у него вполне обоснованные опасения. Арбалетчик нахмурился, разглядывая спокойное лицо айранита в человеческой ипостаси, но вот потом он наконец-то соизволил увидеть меня, выглядывавшую из-за широкой спины Данте. — Девица, а ты, часом, не ведунья?

— Ведунья, — неохотно призналась я, разглядывая арбалетчика и пытаясь понять, как он догадался. Обычно меня принимали за падшую девицу, потому как на лбу у меня моя профессия написана не была.

— Тогда — добро пожаловать в Лихостои! — Приветливо отозвался страж на вышке и махнул рукой кому-то внизу. — Открывай ворота.

— Спасибо! — отозвалась я, искренне недоумевая, чем же тут так славятся ведуны, если нас без проблем пропустили, едва заслышав о моем призвании.

Если у них тут ситуация, аналогичная с Древицами — то тогда понятно, из-за чего нам так бурно возрадовались. Но ничего экстраординарного при въезде не обнаружилось — народ был спокойным и совсем не фанатично настроенным, стражи, встретившие нас у добротных ворот, не стали даже пытаться отобрать оружие, и только вежливо поинтересовались о цели прибытия. Мы трое, нацепив на лица максимально улыбчивое и дружелюбное выражение, честно ответили, что мы тут проездом, надолго не задержимся и дебоши устраивать не будем. По крайней мере, постараемся. Стражники понимающе покивали, посетовали, что мы так ненадолго, и ненавязчиво осведомились у меня, не хотела бы я в дальнейшем вернуться сюда на постоянную работу. Я соврала, что подумаю, после чего нам указали дорогу к ближайшему постоялому двору, куда мы и направились.

— Интересно, а с чего бы тут такой почет ведунам? — ехидно высказала мысли вслух Вилька, неторопливо шедшая по мощеной дороге и ведущая Тумана под уздцы. Я только пожала плечами, продолжая шагать в указанном стражниками направлении.

— Знаешь, понятия не имею. Скорее всего, у них свой ведун уехал, или же с ним чего случилось, а в такой глуши без знахаря жить трудно. Вот и пытаются завербовать, кого могут…

Данте скептически огляделся вокруг, отмечая редкостное благодушие местного люда, и высказал свои сомнения вслух:

— Как-то они слишком счастливыми выглядят…

— Слушай, ну, не знаю я! — под ноги мне попал вывороченный из мостовой булыжник, и я едва не упала. Одарив криворуких дорожных строителей парой весьма эмоциональных выражений, я выпрямилась, и тотчас наткнулась на пристальный взгляд какого-то прохожего.

Яркие сине-зеленые глаза незнакомца смерили меня с головы до ног, а потом в них отразилась легкая усмешка. Я нахмурилась, и свою очередь скользнула взглядом по нему, отмечая волосы необычного, платинового цвета, убранные в недлинный хвост на затылке, высокий рост и практически идеальные пропорции тела, скрытые свободной темно-синей одеждой.

Не человек, однозначно.

Внезапно мне на какую-то долю секунды почудилось, что незнакомца окружает какое-то странное, чересчур плотное энергетическое поле. Огромное, но едва заметное даже для меня, ведуньи, которая может улавливать магическое излучение, исходящее от существ, и весьма мощное. Словно незнакомца окружал какой-то кокон нерастраченной силы, и еще чего-то, древнего, необычного и опасного. Н-да, с таким лучше не встречаться на узкой тропинке — сомнет, не глядя и пойдет дальше. Вилька рядом со мной напряглась, пристально рассматривая незнакомца, а потом тряхнула меня за плечо.

— Ев, пошли, чего встала?!

Я машинально кивнула, отводя глаза в сторону, и поспешила вслед за полуэльфийкой.

Странная личность уже скрылась в одном из переулков, когда Вилька тихо сказала:

— Слушай, а ведь я его уже видела.

— Где?! — моментально заинтересовалась я.

— Еще в Вельгском порту.

— Ага! — я вспомнила, как Вилья с приоткрытым ртом наблюдала за каким-то светловолосым красавчиком, упустив Хэлириан из виду. — Так это его ты тогда видела?

Вилька только кивнула, погрузившись в свои размышления, а Данте, помалкивавший во время всего разговора, вкрадчиво у меня поинтересовался:

— Еваника, ты во что-то опять влезла?

— Нет, что ты! — праведно возмутилась я, но в ответ получила только полный скептицизма взгляд черных с серебром глаз. — Просто мы с Вилькой этого уже видели. Вот и делимся впечатлениями.

— Понятно-о-о, — протянул Данте, подходя к коновязи у корчмы и приматывая повод Белогривого к столбу. — И чего же тогда он на тебя с таким видом уставился?

— Потому, что я поняла, кто он, — честно ответила я.

— И кто же? — в один голос спросили Вилька и Данте.

— Не человек. Более того — это существо очень старое, сильное и необычное. Это не полукровка, и вообще, мне кажется, что он обладает второй ипостасью, — честно поделилась я своими впечатлениями.

— Интересно, как ты это определила-то? То, что он не человек, и так понятно, но вот про вторую ипостась-то ты как узнала? — Ехидно поинтересовался Данте. — О моей-то ты не догадалась в свое время.

Я тихо фыркнула и пояснила:

— Данте, ты меняешься не сильно, по крайней мере, твои габариты остаются примерно теми же, поэтому энергетический баланс у тебя почти не меняется. А вот у того существа аура чересчур плотная и обширная, как будто при смене ипостаси он сильно увеличивается в размерах. Понимаешь, мне сложно описать свои ощущения, но это именно так. Существует ряд существ, которые могут приобретать человеческий облик, при этом вторая ипостась у них довольно большая. К примеру, существуют драконы-оборотни, которые могут становиться человеком, причем в прямом смысле этого слова. Как они это делают — непонятно, куда девается масса тела и все прочее — неизвестно. Но такое существует. Наставник с этим сталкивался, да и мне довелось…

Данте несколько секунд пристально всматривался мне в глаза, а потом кивнул, и потянул меня в сторону раскрытых дверей корчмы, откуда доносился веселый гомон, и то и дело проскальзывали аппетитные запахи. Я улыбнулась и последовала за айранитом в гостеприимно распахнутые двери…

Внутреннее убранство корчмы несказанно меня порадовало. Во-первых, владелец явно решил снискать себе славу за счет оригинальности интерьера — небольшие круглые столики украшались композицией из двух десятков листьев, стоящих в глиняных вазочках, разукрашенных зубами нежити (я не постеснялась и внимательно рассмотрела одну из них — зубы оказались вурдалачьими), на стенах висели рваные, и кое-где даже опаленные стяги. (Интересно, кто обрывал и поджигал флаги? Неужто сам корчмарь?), а во-вторых, народу в корчме было относительно немного, что, в принципе, оправдывалось довольно ранним часом. Я критически оглядела внутренне убранство корчмы и решительно направилась к стойке, за которой находился корчмарь — здоровенный детина, судя по всему, полукровка.

— Добрый день, уважаемый! — широко улыбнулась я, усаживаясь на высокий табурет у отполированной до блеска стойки. Данте и Вилья заняли места по обе стороны от меня, и с лучезарными улыбками уставились на корчмаря. Тот расплылся в ответном зубоскальстве, и ненавязчиво поинтересовался:

— Чем могу быть полезен?

Ответил Данте, поскольку вопрос, как мне показалось, был обращен именно к нему. Н-да, шовинизм в Лихостоях произрастает махровым цветом, по крайней мере, в этом отдельно взятом заведении точно! Наш спутник широко улыбнулся и, многозначительно повертев в пальцах серебряную гривну, затребовал плотный завтрак на троих. Корчмарь, едва завидев серебро, грохнул кулаком по массивной стойке так, что мы с Вилькой от неожиданности подскочили на месте, а я в очередной раз подивилась добротности стойки — надо же, после такого удара не сломаться!

В ответ на грохот из кухни выскочила высокая, крепко сбитая девица и тотчас облокотилась на стойку, взирая на хозяина корчмы преданными глазами и периодически кидая заинтересованные взгляды в сторону невозмутимого Данте.

— Так, живо собери стол для уважаемых гостей! — рявкнул корчмарь так, что девицу моментально снесло на кухню, и тотчас обратился к нам, умудрившись почти моментально сменить тон на максимально дружелюбный. — Вы пока присаживайтесь, и все будет сделано!

— С-спасибо… — нервно пробормотала я, сползая с неудобной табуретки и отчаливая от стойки по направлению к ближайшему свободному столику.

Вилька присоединилась ко мне моментально, а вот Данте остался, о чем-то тихо шушукаясь с корчмарем. Ну, за аватара-то я была абсолютно спокойна, хотя любопытство меня все-таки разбирало не на шутку. Спустя минут десять прибыл долгожданный завтрак, а Данте все еще не отходил от стойки.

— Интересно, о чем они разговаривают? — тихо пробормотала я, вяло наблюдая за тем, как разносчица уставляет столик тарелками.

— Дорогу к горам выспрашивает, — невозмутимо ответила Вилька, принимаясь за завтрак с завидным аппетитом. Леший, а я и забыла, что у подруги эльфийский слух, по крайней мере, негромкий разговор в другом конце зала она с легкостью расслышит.

— Не поняла? — я опустила вилку. — Он что, не знает, куда нас вести?!

— Знаю, только я стараюсь подобрать максимально безопасный путь, потому что с тобой, Еваника, с легкостью можно влипнуть в самые неожиданные неприятности! — раздался ироничный голос Данте над ухом. Я выронила столовый нож, который держала в правой руке, и он со звоном упал на дощатый пол.

— Гость придет, — прокомментировала Вилька, поднимая многострадальный нож с пола и кладя его на краешек стола.

Данте только усмехнулся в ответ на это суеверное заявление, но минут через пять ему пришлось сменить свое мнение относительно народных поверий — дверь корчмы распахнулась, и в помещение вошел тот самый зеленоглазый незнакомец со странной аурой, которого мы встретили при входе в Лихостои.

— Вот тебе, бабушка, и Великий день! — флегматично отозвалась я, нанизывая на вилку ломтик жареной картошки. — Виль, в предсказатели переквалифицироваться не хочешь?

— Ев, это твоя прерогатива, — отмахнулась подруга, заинтересованно скользя взглядом по незнакомцу, который уже пристраивался возле стойки. — Странный он какой-то…

— Я это с самого начала знала, — фыркнула я, продолжая уплетать картошку. — Кстати, Виль, прекрати на него смотреть — косоглазие заработаешь. Либо повернись нормально, либо смотри в тарелку.

Подруга чуть покраснела, и занялась завтраком, когда случилось непредвиденное.