Халявинг.exe

После этого они позвонили по ювви Уайти. Пока что они были рядом с Землей, и задержка в две-три секунды между вопросом и ответом в переговорах с Луной была заметна, поэтому их разговор не был продолжительным. Потом они попытались соединиться с Бластером.

– Привет, ребята, – пророкотал глубокий голос Бластера. – Добро пожаловать на червячную ферму.

Бластер представлял собой перманентную сущность четырех или пяти слившихся воедино молди, в то время как ювви-пространство Бластера включало сознание всех захваченных им и украденных с Земли молди, которые в данный момент находились у него на борту. И в самом низу, под раскатистым басом Бластера и разноголосым щебетанием захваченных им молди, раздавался четкий и взволнованный голос Терри Перцесеп.

– Привет, Терри! – сказал Стен. – Это Стен Муни.

– Ох, хорошо, что вы позвонили, – откликнулась Терри. – Тре сказал, что вы обещали организовать на Луне выкуп, чтобы меня сразу освободили. Но я не могу понять, что у вас с ювви-изображением? Где это вы находитесь – в космосе?

– Да, меня тоже похитили. Меня похитила моя собственная жена, Вэнди.

– Вэнди из «Мясо Вэнди»? – удивилась Терри. – Для которой Тре делает рекламные ролики? Я не понимаю, что вообще происходит?

– Мы летим на Луну для того, чтобы я смогла достать там новое человеческое тело, – сказала Вэнди. – Кстати, Терри, как вы там себя чувствуете внутри Бластера?

– Неплохо, – отозвался один из молди. Ювви-изображение Бластера продемонстрировало извивающийся клубок молди, медленно ползающих внутри остающейся неизменной внешней оболочки Бластера. Молди, который заговорил с ними, был ярко-желтого цвета с зелеными и розовыми рекурсивными спиралями. – Если хочешь устроиться, то устроишься везде, а все остальное – это сказки Саншайн. Я и мой приятель Мистер Спаркс, перекати-поле, работаем за имиполекс все равно на кого.

– По большей части Nbi слонялись по улицам Санта-Круза без всякого дела, подворовывали и брались за всякую стремную работенку, чтобы наскрести денег на бетти, – подключился к разговору Мистер Спаркс, красная змея, разрисованная золотыми молниями. – Бластер сказал, что на Луне нам должно понравиться. Не говоря уж о том, что там легче раздобыть имиполекса и завести наконец-то детей.

– Моя семья вовсе не рада тому, что случилось, – раздался другой голос. – Меня зовут Вердад, а это моя жена Лоло, а это моя родня – Хайзуз и Мецкал.

Вердад и его семейство представляли собой единый слившийся шар коричнево-зеленого почвенного оттенка.

– Вот уже пять поколений подряд мы работали на фермах. И то, что сейчас с нами случилось, совершенно нам не по душе. Насколько я знаю, на Луне практически ничего не растет.

– Муймало, – пророкотал Хайзуз. – По мне, так все, что случилось, это какая-то уродливая херня. Почему бы тебе не отнести нас обратно на Землю, Бластер?

– Мы уже приближаемся к орбите Луны, – отозвался Бластер. – Через некоторое время пойдем на посадку. Для вас единственный способ заработать денег на достаточное количество квантовых капсул, чтобы вернуться на Землю, это заняться какой-то полезной работой на Луне. Но, поверьте мне на слово, вы не захотите возвращаться обратно. Вам понравится в Гнезде. Вы можете поступить работать на фабрику, занимающуюся выращиванием чипоеда. Или на гидропонную ферму, где в танках выращиваются человеческие органы. Или можете научиться высоким технологиям и торговать ими с людьми.

Вы же молди в конце-то концов, а не какие-то там земные фермеры, которые только и знают, что копаться в грязи.

– Но нам будет недоставать дождей, земли и этих маленьких, вырастающих из земли штучек.

– Да, на Луне стерильность на высоком уровне, – ответил Бластер. – Путь Луны дает возможность совершенствовать душевное развитие и эффективно использовать высокие технологии.

– Мне, Батманчу, нет дела до того, насколько на Луне можно усовершенствоваться духовно. Все, что мне нужно, это новый имиполекс, который ты обещал нам, – раздался новый голос, принадлежащий молди из бледно-воскового пластика, покрытого красными, похожими на прыщи, пятнами и острым клювом на одной стороне тела. – Все остальное – это просто треп. Джипси и мне уже по пять лет, и наш последний апгрейд уже почти весь износился. Всю нашу жизнь мы тусовались сами по себе, были дикими молди и в основном сидели под водой. Мы помогали контрабандистам доставлять и забирать грузы из Девенпорт-Бич, но в последний раз допустили оплошность, и создания из плоти зомбировали нас.

Бластер сказал, что на Луне мы сможем влегкую срубить имиполекс, а еще получим тяжелое тоннельное снаряжение, чтобы плавать в грунте, – вот это нам по-настоящему нравится, и это было бы просто клево. Мы будем плавать среди скал и зарабатывать за это хорошие баксы. Вот уж действительно, получим новую путевку в жизнь.

– Да, и мне это тоже нравится, – подхватил Джипси, цвет тела которого был неотличим от цвета человеческой кожи, хотя оно было все покрыто маленькими пальчиками-утолщениями, напоминающими то, чем покрыто брюхо морской звезды. Как и у морской звезды, каждое пальцеобразное утолщение имело на конце присоску. – Но как бы там ни было, мы хотим надрать этому Аарби Киду сопатку за то, что он приклеил к нам суперпиявки. Батманч, помнишь то первое дело, которое мы с тобой провернули для Аарби? Ну, то представление, которое мы устроили в коттедже Аарби? Когда мы затрахали этого болвана наследника Дома Пер…

– Заткнись на хрен, Дипс, – оборвал его Батманч, но было уже слишком поздно.

– Вы убили моего отца? – вскрикнула Терри. – Вы, грязные слизняки, убили моего отца?

– Дом два раза закладывал Аарби, – резко отозвался Джипси. – А мы с Батманчем были еще молодые. Если тебе не нравится наше общество, маленькая испорченная сучка Терри Перцесеп, тогда почему бы тебе не взять и не сойти с нашего корабля прямо посреди дороги? Или, может быть, я сейчас проберусь к тебе и научу правильно трахаться… Оу!

– Я рядом с тобой, Джипси, – раздался голос Кслотла. – И Моника тоже рядом. Толкай сильней, Моника.

На фоне перебранки раздался звучный смех Бластера.

– Эй, прекратите! – заорал Джипси. – Помоги мне, Батманч! Они хотят раздавить меня напополам!

– Ты будешь разговаривать с Терри вежливо и любезно, – твердым и спокойным голосом сказала Моника, продолжая медленно перелавливать талию Джипси. – Иначе…

– Эй, эй, эй! – подал голос Стен, пытаясь изображать себя заседающим в сенате.

– Здесь Симмер! Бластер, останови их. У нас еще шесть дней пути впереди.

– Даже и не подумаю, – пробасил Бластер. – Междоусобные собачьи бои между соседями-молди всегда были одной из ступеней на их пути к внутреннему освобождению.

Мы с Ксананна присмотрим за Терри, верно, Ксан?

– Конечно. Честно говоря, я не думаю, что смогу продолжать быть системой жизнеобеспечения Терри всю дорогу. Всю всю дорогу. Всю всю всю дорогу. Нужно, чтобы кто-нибудь меня подменил. Например, Моника. Кстати, это из-за Моники мы здесь оказались, вся наша семья. Это она придумала подработать шлюхой для этого недоделка Ренди Карла Такера.

– Моника, у тебя ДИМ вместо головы, – подала голос Оуиш, пробравшаяся к Ксананну. Вытянув длинное щупальце, Оуиш сильно ущипнула Монику.

– Собачьи бои! – счастливо прокричал Бластер. – Деритесь, вы, свора зеленых новобранцев.

– Кстати говоря, о наследниках, – раздался новый голос. – Это говорит Дженни из Солт-Лейк-Сити. – В общем ювви-пространстве появилось изображение тощей уродливой деревенской девчонки. – Всем привет! Вам, ребята, нужно уразуметь, что кое-кто из так называемых наследников честно работает на Гнездо.

– Господи боже, зачем здесь снова она! – охнул Стен. – Я уже достаточно наслушался. Вэнди, убери ее!

Вэнди прервала связь, и они снова остались в космосе и эфире одни.

По прошествии большей части недельного перелета Стен почувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере здоровья и душевного равновесия в нем прибавилось. После того как его тело освободилось от накопленных наркотиков, ему показалось, что в его гавань наконец-то вошел корабль с полным трюмом, груженным той жизнью, о которой он и думать забыл, и разгрузка уже началась. Такие огромные тюки с надписью по трафарету: Ж-И-3-Н-Ь. Стен в очередной раз вспомнил, что самые тяжелые моменты его жизни в трезвом состоянии все-таки были лучше самых сладких моментов под кайфом. Когда им становилось всем невмоготу от одиночества, они с Вэнди болтали по ювви с Землей, Луной и компанией Бластера.

За день до того, как Вэнди и Стен должны были достигнуть Луны, в их ювви-пространстве снова появилась голова Дженни. Произошло это в то время, когда Стен и Вэнди разговаривали с Бластером.

– Привет, народ, – выкрикнула Дженни визгливым нагловатым голоском, эхом отдавшимся в общем ювви-пространстве. – Хорошие новости для тебя, Вэнди. Только что я договорилась о том, чтобы сделать резервную копию твоей личности, просто на всякий случай – мало ли что может случиться в полете.

– Что ж, идея неплохая, – отозвалась Вэнди. – Но я ни за что не стану скачивать свою копию в компьютер в Солт-Лейк-Сити.

– Господи, конечно, нет, – отозвалась после короткой паузы Дженни. – Мы скачаем твою копию в Гнездо. Ты когда-нибудь слышала о Вилли Тейзе? У него в Гнезде много Друзей, и одного из друзей Вилли зовут Френкипейн. Френкипейн все для тебя уже устроила. Так что не тушуйся и полный вперед!

– Да, это я! – раздался чистый вежливый голос с мягким французским акцентом. – Прошу прощения, что подключилась к вашей ювви-беседе. Bonjoure, tout Ie monde. Это говорит Френкипейн из Гнезда. Здесь у меня наготове S-куб для тебя, Вэнди.

Образ Френкипейн представлял собой огромную экзотическую орхидею; орхидея пульсировала светом, и лепестки ее переливались рябью, словно состояли из чего-то нематериального.

– Отлично, ребята, я готова, – крикнула Вэнди. Раздался короткий однородный шум, означающий передачу информационной матрицы Вэнди к приемнику в Гнезде, до которого оставалось не так уж далеко пустого космического расстояния. – Вот и готово, – воскликнула Вэнди и звонко рассмеялась от переполнявшего ее возбуждения. – Господи, какое прекрасное ощущение! Теперь я чувствую себя в полной безопасности. Плохо, что то же самое нельзя устроить для Стена, не разрывая его на части.

– Если Стену интересны такие процедуры, мы сможем обсудить это на Луне, – сказала Френкипейн. – Мой любовник Ормолу имеет некоторый опыт в обращении с телесными основами, ведь это искусство теперь в основном утеряно.

Откуда-то сзади из-за спин им помахал рукой Ормолу, похожий на пухлого позолоченного купидона, снятого с ан-, тикварных часов.

– Даже не мечтайте о таком, – вскинулся Стен. – Я не согласен, чтобы меня резали на кусочки разные вивисекторы, как это проделали когда-то с Коббом Андерсеном.

– Вот здорово – а как же я? – прервал их Бластер. – Почему Гнездо никогда не позаботилось о том, чтобы иметь резервную копию моей системы? Просто на тот случай, если я немного промахнусь перед посадкой и расшибусь о скалы?

Что, я не такая важная птица, как Вэнди?

– Ты слишком большой, Бластер, – сказала Френкипейн. – И, да, ты не так для нас важен, с сожалением должна тебе это сообщить. В любом случае у меня нет достаточных ресурсов для того, чтобы делать копии всех, кто того пожелает. Твои новобранцы должны быть рады уже тому, что у нас хотя бы есть для них работа.

– Тогда пошли вы все, – огрызнулся Бластер. – Мне ваша помощь не нужна. Сто раз без проблем садился на Луну и сейчас сяду.

– Вот и отлично. Сегодня у тебя не должно быть проблем.

– И не будет. Проверьте, чтобы было все в порядке, и больше не лезьте ко мне с вашими звонками. Скоро я лягу на посадочный курс и начну обратный отсчет, так что попросите вашу приятельницу-наследницу Дженни не лезть ко мне с глупыми замечаниями, потому что это меня отвлекает. Но имейте в виду, что потом я обязательно подниму этот вопрос на Совете Гнезда.

Но через несколько часов, прямо перед тем как Бластер должен был зайти на посадку, Вэнди и Стену опять кто-то позвонил. Они ждали Бластера, но это была Френкипейн, все стебли и лепестки которой цвели и призывно раскрывались пуще прежнего.

– Бонжур, – проворковала молди. – Я не знаю, как вам это доходчивее и быстрее объяснить, но ситуация такова, что мы здесь в Гнезде сейчас близки к тому, чтобы впервые попытаться испытать Раскодировку Гардла с молди в качестве загрузочного объекта. Сегодня утром мы провели испытание на одном из глупышей, а теперь собираемся испытать это на тебе, Вэнди. Мы считаем, что, поскольку ты находишься в космосе, подобные испытания пройдут гораздо безопаснее, к тому же внутри тебя находится мудрый сенатор Муни. Наберись храбрости!

Неожиданно через ювви-вход к ним устремился скрежещущий поток, терабайт информации – вирус! Стен крикнул Вэнди прервать связь, но Вэнди уже не было с ним. Скрежет длился всего ничего, однако звук был настолько настойчивым и всепроникающим, что Стен услышал в нем различимые осмысленные голоса. И до тех пор, пока связь не прервалась, ему ничего не оставалось, как скрипеть зубами от бессилия. Потом раздались новые звуки, источником которых была Вэнди: продолжительное, медленно вздымающееся уханье, каждое продолжительностью в одну секунду:

– Уух у ух у ух у ух…

– В чем дело, Вэнди?

– Уух у ух у ух уух у ух…

Тело Вэнди, получившей информационный заряд от Френкипейн, начало мелко дрожать. Стен, чрезвычайно плотно соединенный с Вэнди, ощущал каждую малейшую судорогу, пробегающую по ее телу, словно бы все это происходило с ним самим. Пьезокристаллические вибрации в глубине Вэнди перекрещивались и в перекрестиях выпускали фотоны в живую нервную сеть ее квазикристаллической структуры. И эта структура начинала спонтанно деформироваться, словно бы кто-то крутил регуляторы переменных Уравнения Мозаики, принуждая структуру пластика тела Вэнди изменяться, скользя по состояниям 3D, 4D, 5D, 6D.., и так далее, все выше по лестнице измерений, при этом переход на каждый новый уровень происходил в два раза быстрее, чем на предыдущий, так что – по крайней мере так казалось самому Стену – Вэнди успевала пройти через череду многомерных преобразований в течение единственной секунды. И подъем все продолжался. Уух уух уух уух… Имиполекс Вэнди был подобен сканеру, проходящему снова и снова по бесчисленным каналам связи, обращая в алеф нуль-каналы Парадокса Зенона в течение каждой секунды, и внезапно – в течение кратчайшего, но отчетливо ясного мига – Стен узрел экстатический ментальный образ происшедшего – космический луч в форме остроугольной бесконечномерной гильбертовой призмы ворвался в Вэнди, словно осколок шрапнели, шипя, принялся прокладывать в ней путь и, наконец, застрял в ее теплой плоти. Стремительно возрастающая высота измерения внутренней квазикристаллической структуры Вэнди уловила информационную волну и усилила ее. Информация подхватила на свой гребень уханье Вэнди и неожиданно расцвела внутри нее подобно огромному бесшумному взрыву в глубоком космосе.

– Фззззт! – протрещал разряд, – привет, я Кууз с Солнца.

Поначалу Стен принял все за розыгрыш:

– Эй, Вэнди, если ты не прекратишь откалывать со мной свои штучки таким хреновым образом, пока мы находимся в открытом космосе на полпути до Луны, я обещаю, что…

– Что ты за существо – Стен Муни?

От искреннего любопытства, прозвучавшего в вопросе, сердце Стена упало.

– Эй, Вэнди, прекрати это! Прекрати сейчас же! Вэнди?

– Вэнди умерла, Стен Муни. Меня зовут Кууз с Солнца.

– Помогите. Вызовите кого-нибудь на помощь по ювви!

Френкипейн? Ты слышишь меня? Нам нужно предупредить Бластера!

– Как мне послать ювви-сигнал Бластеру? – вопросил спокойный голос богоподобного Кууза, и прежде чем Стен успел что-то сообразить, он показал Куузу, где у Вэнди хранится протокол удаленного доступа, Кууз набрал номер Бластера, еще через мгновение установилась связь, и против всякого желания Бластера Кууз загрузил ему тот же самый скрежещущий поток информации, который послала в адрес Вэнди Френкипейн несколько минут назад.

8. ДАРЛА

2031 – 6 ноября 2053 года

Дарла проснулась с головной болью. Звонил ювви, но она не в силах была ответить на звонок. Сработала программа автоответчика, и посреди ее и Уайти спального отсека, на глубине полумили под поверхностью Луны, появилась голограмма ненавистного Кори Рипсома.

У Кори были гладко выбриты виски и щеки, однако его козлиная эспаньолка выглядела спутанной и запущенной.

Кори располнел, его лицо имело нездоровый серо-зеленый цвет. Его голос был обычным, насмешливым и издевательским, хотя на этот раз он старался говорить заискивающе.

– Привет, Дарла, – глухо проговорил Кори. – Это старина Кукольник. Я знаю, что ты дома, королева Луны. Я не отключусь и буду говорить до тех пор, пока ты не ответишь. У меня тут одна проблема, о которой я хочу поговорить с тобой.

Мне нужно с тобой поговорить. Кроме того, я соскучился по тебе, Уайти и близняшкам.

Не сомневаюсь, подумала Дарла.

Дочери Дарлы, «однояйцевые» близнецы Йок и Джок, появились на свет в 2031 году, сразу после Второй Войны людей с бопперами. Йок и Джок были похожи как две капли воды, но отцы у них были разные. Йок была традиционным результатом траха Дарлы с сожителем Уайти Майдолом, в то время как Джок была продуктом биоинженерии, клоном Йок, которого боппер по имени Эмуль имплантировал в утробу беременной Дарлы, предварительно похитив ту и заточив в темницу.

В течение первых лет своей жизни Джок была такой же хорошенькой и подвижной, как и Йок, но как только она начала разговаривать, сразу же открылось, что она другая.

Когда незнакомые люди спрашивали Джок о том, кто ее родители, она отвечала так: «Уайти, Дарла, Эмуль и Береника».

– Но кто такие Эмуль и Береника, дорогая?

– Бууупперы, – отвечала малышка, смешно растягивая первые буквы. – Они умерли. Но я все время разговариваю с ними, про себя.

– Прекрати, Джок, – говорила ей обычно Дарла, когда любопытными незнакомцами оказывались редкие лунные болваны наследники. – Не слушайте ее, мисс Мургатройд.

Джок всего-то пять лет. Она так играет. Верно, Джок?

Хлоп по none.

В первый же день, когда Джок и Йок отправились в школу, Йок вернулась домой вся в слезах.

– Джок уже знает, как считать и писать, – ревела она. – Почему я такая глупая?

– На самом деле это не я читаю, – объяснила ей Джок. – Эмуль и Береника глядят через мои глаза и думают за меня.

– И на что это похоже, когда у тебя в голове сидит кто-то еще? – спросила Йок, вытирая глаза.

– Кажется, словно в голове тесно, – объяснила Джок. – Они смешно говорят, Береника и Эмуль. Береника, она вся в цветах и такая старомодная, а Эмуль коверкает слова.

– И ты все равно будешь ходить в школу? Ты ведь все и так знаешь?

– Конечно, Йок. В школе весело, потому что там много детей. И к тому же мы должны быть вместе, ты и я, потому что мы сестры. Если я останусь на целый день одна без тебя, то я потеряюсь.

– И то верно. Ты всегда все на свете путаешь, не можешь запомнить дорогу и теряешься через пять минут. Хотя умеешь и читать, и считать.

– Эмуль и Береника говорят, что у меня недоразвито правое полушарие, – объяснила Джок, тщательно выговаривая слова. – Потому что это то самое место, где они живут во мне.

Для убедительности Джок постучала маленьким кулачком себя по правой стороне головы. И у нее и у Йок были красивые блестящие каштановые волосы.

– Бедненькая Джоки. Я буду смотреть за тобой, чтобы ты не потерялась, а за это ты поможешь мне делать трудные уроки, – сказала Йок.

Пока Джок и Йок взрослели, они были неразлейвода и Уайти и Дарла любили их и души в них не чаяли, да и все их друзья тоже.

На одиннадцатый день рождения Кори Рипсом принес близнецам особые подарки, игрушки собственного изготовления.

– Смотрите сюда, сестренки, – сказал им Кори, поставив перед ними на пол пластикового динозавра. Динозаврик попятился назад, потом задрал морду и зарычал, а после зашипел, да так яростно, что от натуги повалился набок, отчего обе сестрички весело засмеялись, потешаясь над миниатюрным, но таким грозным созданием.

– А это что такое? – спросила Дарла, когда динозаврик, уже с кроткой с улыбкой, поднялся на лапы.

– Это Глупыш, последней модели, качество гарантируется, – гордо ответил Кори Рипсом. – Вилли объяснил им, как правильно программировать обратную связь, и с тех пор я, кроме того, существенно усовершенствовал и программное обеспечение, и лимп-основу. Вот, прошу оценить. Думаю, что за свое искусство я могу именоваться волшебником. Я собираюсь открыть фирму «Рипсом Энтерпрайзис» и ожидаю просто цунами коммерческого успеха. Я изобрел пластиковых домашних зверей и собираюсь организовать их массовое производство. Я собираюсь оседлать это цунами, Дарла, – каждый захочет купить себе пластикового домашнего зверька.

– Твои глупыши смешные, – хихикнула Йок, глядя на то, как динозаврик принялся танцевать джигу.

– И это на самом деле останется у нас? – спросила Джок.

– Да, конечно, девочки, я же принес это вам в подарок! – воскликнул Кори, гладя сестер по головкам. – Вы обе такие хорошенькие.

– Постой-ка, – строго спросила Дарла. – А он не опасный? Он не станет кусать детей? Я знаю, на что способны эти хитрые молди.

– Молди хорошие, – заявила лояльная Джок. Она всегда и во всем была на стороне бопперов и их пластиковых наследников.

– Не стоит зря волноваться, Дарла, от этого появляются мешки под глазами, – весело отозвался Кори. – У глупышей не хватит ума, чтобы кому-нибудь навредить.

– Ладно! Но ДИМ в моей микроволновке или магги размером не больше большого пальца. ДИМ очень маленькие. А этот динозавр в тысячу раз больше, если судить по весу.

– А ты умная тетка, Дарла, – ухмыльнулся Кори. – Так вот, тогда наматывай на ус, что именно эту проблему и помог мне решить Вилли ровно шесть лет назад, прежде чем начал просиживать дни напролет в зарослях марихуаны и таращиться на звезды. Глупыши гомеостатически оглупляют сами себя. Предположительно в них достаточно имиполекса для того, чтобы вести себя как молди. Но они не могут подняться до уровня молди, потому что в их программе заложена петля обратной связи. Вместо того чтобы стать умнее, они тратят энергию на красоту. И они знают, как стать красивее, потому что я объяснил им это, я – Великий Художник. И кстати говоря, они совершенно не стремятся к воспроизводству, и если ты хочешь завести себе еще одного Глупыша, тебе придется купить его у меня, Кори Рипсома, ака Старины Кукольника, ака Короля Глупышей, ака президента «Рипсом Энтерпрайзис».

– Кори уже получил заказ на три тысячи глупышей, – вставил Уайти. – Мы так думаем, что на глупышей будет бум.

Вилли больше не желает заниматься инвестированием, так что я дал Кори немного своих денег. За это он передал мне один стандартный публичный пакет акций. Дарла, мы теперь совладельцы фирмы, ты и я, мы настоящие капиталисты, в натуре.

– Ты дал ему денег? – сразу встрепенулась Дарла. – И от кого поступил этот заказ на глупышей?

– Да на всей Луне хотят покупать глупышей, – пренебрежительно отмахнулся Кори. – К тому же мне кажется, что на Земле уже начинают задумываться об опрометчиво принятом Гражданском Акте Молди, и там тоже будут заинтересованы в импорте нового оригинального лимпсофта. В особенности эти придурки наследники. Вы знаете, как называют эту религию? Хренова Церковь Трахнутого Вновь Рожденного Из Собачьего Дерьма Мормона Оттрахавшего Своих Детей Во Славу Сатаны.

Античная улыбка Кори перешла в ядовитые смешки.

– Но я отвлекся. Глупыши – это отличные игрушки и домашние зверьки, в особенности здесь у нас, где молди не особенно водятся. Глупыши могут будить в нас старые тревожные воспоминания, но они отличная замена домашним зверям, которых нам держать не разрешается по закону о количестве воздуха. Глупыши совершенно стерильные.

Как ни странно, но Кори оказался прав, и в течение нескольких последующих лет его бизнес прекрасно развивался, и со временем он подарил Йок и Джок еще нескольких глупышей. Сестрам нравились игрушки, и они любили общество Кори. Кори был единственным из взрослых, кто готов был часами слушать рассказы Джок об Эмуле и Беренике. Он был единственным из друзей Дарлы и Уайти, кто отлично разбирался в литературе. Кори прочитал Йок и Джок «Алису в Стране Чудес» и «Алису в Зазеркалье».

Когда девочкам исполнилось по семнадцать лет, Кори появился с полудюжиной совершенно новых глупышей. Посмеиваясь и скаля свои желтые прокуренные зубы, Кори распаковал свой мешок и высыпал живых пластиковых созданий прямо на пол.

– Девочки, помните «Бармаглота»? – воскликнул он. – Джок, ты можешь прочитать первые две строфы?

– Могу, – отозвалась Джок и продекламировала чудесные стихи, замечательно отполированные временем:

Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по наве.

И хрюкотали зелюки,

Как мюмзики в мове.

О, бойся Бармаглота, сын!

Он так свиреп и дик,

А в глуше рымит исполин –

Злопастный брандашмыг!

По мере того как Джок читала стихи, каждый из шести глупышей вставал и кланялся по очереди: шорьк, смесь барсука и ящерицы, с носом и хвостом как штопор; мюмзик, мохнатая, похожая на швабру птица с длинными лапами и висячим клювом; зелюк, маленький шумный зеленый поросенок; сам Бармаглот, дракон с загнутыми назад зубами, с кожистыми, как у летучей мыши, крыльями и длиннопалыми когтистыми лапами; птица джубджуб с широким оранжевым клювом, круглым, словно баскетбольный мяч в профиль, и телом, словно шар оранжевых перьев, и, в конце концов, брандашмыг, вздорная обезьянка с пятой ладонью на конце гибкого ухватистого хвоста.

Джок и Йок вскрикивали от восторга, наблюдая за тем, как зверюшки-бармаглотики откалывают свои штуки. Птичка джубджуб проглотила зелюка, но тут же отрыгнула его обратно. Вывалившийся из пасти джубджуба зелюк разгневанно завизжал, да так, что его визг поднялся до пронзительного свиста. Бармаглот сильно захлопал крыльями, так что даже приподнялся на несколько футов от пола. Шорьк по очереди пытался ввинтить в пол то свой хвост, то нос. Мюмзик бродил туда-сюда, поглядывая на остальных, но не рискуя подходить к ним близко. Брандашмыг обвил своим хвостом ногу Джок и ущипнул ее за зад.

– Не сметь! – крикнула Джок и сильно хлопнула обезьянку. Брандашмыг заверещал, похотливо потер свою промежность и, проворно вспрыгнув на ногу девочки, принялся по-собачьи ритмично об нее удовлетворяться, – Так, над этим еще нужно немного поработать, – взволнованно сообщил Кори и, подхватив брандашмыга, засунул сопротивляющегося Глупыша обратно в мешок. – Я слишком много вложил в них самого себя и поэтому не знаю, как они станут реагировать в той или иной ситуации. Прекратите на меня так смотреть, девушки!

– Дядя Кори – хулиганский брандашмыг, – хихикнула Йок.

– Для чего это он так противно терся об мою ногу? – спросила Джок.

– Он хотел сделать с тобой это самое, – сделала большие глаза Йок. – Ой, глядите, джубджуб вот-вот снова проглотит зелюка – а выпустит она его в тот раз?

– Правильно говорить «на этот раз», – поправила начитанная Джок.

Если инцидент с брандашмыгом лишь навел Дарлу на размышления, то ее подозрения относительно Кори Рипсома полностью подтвердились нескольким месяцами позже, когда к ней в гости заглянула Кили Каарп.

Кили была молодая приятельница Дарлы, со времен серьезного увлечения наркотиками, когда они обе обитали в Храме Ра. Кили до сих пор ела наркотики без остановки – кваак, снеп, трехходовку, слив, что попадется, – и готова была заняться сексом с каждым, кто мог дать ей закинуться. Кили появлялась только тогда, когда ей было что-нибудь нужно, но Дарла все равно бывала ей рада. Иногда Дарла думала про себя, что не попадись ей самой Уайти, то наверняка она закончила бы теперь как Кили.

– А, Кили, проходи, – обрадовалась она подруге. – Как дела?

– Да так, муть одна. Мне бы немного денег.

Кили была тощей с неразвитым телом, с виду совсем как Йок и Джок.

– Я в доме денег почти не держу, Кили, – ответила Дарла. – Но пару доз слива я могу тебе дать. Это все, что у меня есть.

– Дарла, ты до сих пор закидываешься сливом? По-прежнему плещешься в волшебной ванне?

– Да, а что тут такого? Ты что, думаешь, я стала реалой и отказалась от любовного супа? Я принимаю слив, но только вместе с Уайти и по особым случаям, но очень особым, может, раза три в месяц, не больше, и всегда, чтобы Джок и Йок не видели.

– Ты молодец, Дарла, сумела наладить свою жизнь. Завидую тебе. А мне приходится с такими извращенцами связываться, что и представить невозможно.

– Ну расскажи хоть про кого-нибудь, – улыбнулась Дарла. – Ты же знаешь, я люблю грязные истории. Как насчет кофе, Кили?

– А пиво есть?

– Сейчас организуем.

Выдув три пива и поболтав часа полтора, Кили напомнила Дарле, что та обещала ей слив, и Дарла пошла и принесла три капсулы из шкафчика.

– Вот спасибо, Дарла, – поблагодарила Кили, тщательно упаковывая капсулы в карман. – Перед уходом, я думаю, должна тебе еще кое-что рассказать. До сих пор я только собиралась с духом. Твоих близняшек дома нет? Йок и Джок?

– Нет, они в школе.

– Хорошо, – вздохнула Кили, быстро проводя пальцами сквозь волосы. – Хочу рассказать тебе про Кори Рипсома.

Вчера вечером он зазвал меня к себе в изопод, пообещал пару доз снепа и там устроил такое.., не знаю, как и сказать.

– Говори, как есть.

– Когда Кори трахал меня, он надел на себя ювви, что, конечно же, в первую очередь оскорбительно для меня – я знаю, что уже не та красавица, как когда-то, но если Кили кому-то не нравится, он может оставить Кили в покое. Я поняла, что Кори одновременно гнал через ювви-фильтр, в котором я выглядела как кто-то другой. Я подумала: а кто это?

Поэтому.., когда Кори начал кончать, я сорвала с него ювви и проверила, и в том фильтре была Джок. Или Йок. По мне, так они обе одинаковые.