Рома едет в Кремль

К ведущим там относились как к людям, причем некоторые из них работали там со дня основания, а не по два года, как в «Опе». Управлял этой станцией холдинг под названием «Русская медиагруппа», который основали два Сергея: Архипов и Кожевников. Первый – седой и кучерявый, второй – блестяще-лысый. Первый ведал креативной политикой, то есть всем, что связано с наполнением эфира. Второй же работал с финансами, рекламой и занимался администраторской работой. Станция развивалась и расширялась, получала новые частоты, открывала своих «дочек»… Естественно, они не могли пройти мимо освободившегося из «Опы» выдающегося радиоведущего Романа Львовича Трахтенберга, и я получил достойное место в сетке вещания этой весьма популярной в то время станции.

А потом случился конфликт, объяснить который иначе как дьявольскими кознями невозможно. В результате через две недели Архипов продал свои ценные бумаги оставшимся акционерам за 47,5 миллиона долларов и ушел. Заметим в скобках, что вскоре он стал заместителем генерального директора ВГТРК.

Первым и самым разрушительным мероприятием (несомненно, без бесовской помощи тут не обошлось) было решение ставшего президентом Кожевникова назначить программным директором Рому Емельянова, который был до этого обычным ведущим на «Ретро FM». Человек, в креативе не смысливший вообще, равно как не отягощенный и особым образованием, он стал устанавливать на «Русском радио» свои порядки. Борьба добра со злом продолжалась недолго. Не выдержав поползновений нечистой силы, станцию покинула лучшая часть творческого коллектива: Бачинский со Стилавиным, Андрей Малахов, Сергей Зверев, Александр Карлов и Катя Новикова, Алла Довлатова, Андрей Чижов, Павел Паньков и другие. У меня же до конца контракта оставалось два месяца, и я тоже подумывал об уходе…

Понятное дело, от звонка программного директора на следующее утро после моего «грубого однократного нарушения контракта» я ничего хорошего не ждал. И оказался прав. В довольно сдержанных терминах, что было ему не очень свойственно, он сообщил мне о том, что моя работа на радиостанции заканчивается, что я могу использовать возможность уволиться по собственному желанию либо буду уволен в связи с нарушением контракта в полном соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации. Хоть и обезлюдевшее, но еще барахтающееся «Русское радио» я все-таки любил, а скорее всего, любил его слушателей. Но лишний раз упомянутое, причем не мной, вульгарное простонародное либо ругательное наименование мужского полового органа в один момент перечеркнуло всю любовь и дружбу, равно как и серьезную прибыль, которую станция получала от рекламодателей, дававших рекламу в моем шоу и тянувшихся ко мне спонсоров. Вот так и закончилась славная история «Самого популярного и рейтингового вечернего шоу Романа Трахтенберга», которое заставляло миллионы людей слушать ту чушь, которую мы вместе с ними несли в эфир, и радоваться глотку свободы, оказавшемуся на деле таким коротким.

Когда я ушел с радиостанции, корпоративные мероприятия в свете мирового экономического кризиса практически не проводились, а мой клуб «Трахтенберг-кафе», задавленный гигантской арендной платой за помещение в центре Москвы и прекращением лицензии на продажу алкоголя, законсервировался до лучших времен. Впервые за многие годы я неожиданно остался практически без работы. И это было хуже всего, поскольку у меня была привычка работать много и плодотворно. А тут вдруг образовался своего рода вакуум. Плодов не предвиделось, а реальной возможности вложить куда-либо оставшиеся у меня средства, чуть меньше миллиона долларов, практически не было.

Жизнь в нашей стране во многом напоминает мне игру в футбол. Вот только правила, которые устанавливаются обычно столетиями, могут у нас поменять прямо во время игры. Сыграл защитник рукой, судья назначил штрафной, а противник схватил мяч в руки, побежал к воротам и – ничего. И судья на голубом глазу объясняет, что постановлением правительства с этой минуты разрешено играть руками, но только нападающим и только в течение девяти месяцев. А потом вдруг устанавливаются налоги на бутсы и экологическая норма, запрещающая иметь на них более шести шипов. А затем вводятся запретительные пошлины на иностранных игроков, чтобы своих растили… В общем, вкладывать куда-то деньги значило просто подарить их, причем неизвестным мне гражданам или компетентным организациям. Более того, невложенные либо неосмотрительно вложенные средства упомянутые лица и организации могли без особых формальностей отнять…

Несколько дней я провалялся на любимом диване, читая книжки и лениво думая о том, что надо бы мне все-таки заняться чем-нибудь полезным, интересным и, главное, прибыльным. В голову, однако, лезли всякие идиотские мысли относительно книг, песен, киносценариев, открытия нового клуба или создания искрометного шоу. Останавливала эти мысли только суровая реальность, которая диктовала свои не менее суровые условия: сериалы на ТВ снимали только про любовь, проституток, цыган и борьбу ментов и спецслужб с бандитами, книги выпускались только в жанре фэнтези, а также про любовь, проституток, ментов и бандитов, а клубы и шоу работали лишь под контролем ментов или бандитов (при участии проституток).

Когда я закончил «великое лежание», была глубокая ночь. Хотелось бы для красоты сказать, что было полнолуние, но я, как человек кристально честный и говорящий одну лишь только правду, отмечу, что луны на небе не было вообще. То есть, может быть, она и была где-то, но из моих окон ее видно не было. Ну, так вот, поднявшись с дивана по-серьезному, я стал перебирать различные пластиковые карточки, которые в изобилии лежали у меня в ящике стола. Нашел дисконтную, полученную в хорошем ресторане (правильно, поесть надо), две кредитки, одна из которых – золотая – была, если мне не изменяла память, хранилищем для заначки в двести тысяч долларов. И вдруг напоролся на очень красивую, переливающуюся всеми цветами радуги карту с надписью «платинум». Откуда она у меня взялась, я вспомнить не мог, но на ней были выдавлены мои имя и фамилия, а также стояла моя, Романа Трахтенберга, личная подпись. Под надписью «платинум» был небольшой список того, что полагалось владельцу: бесплатные напитки, бесплатная еда в любое время суток, бесплатные эскорт-услуги, бесплатные апартаменты на ночь или бесплатное же такси до дома. «Что-то слишком много бесплатного, – подумал я, – а ведь бесплатный газ бывает только на Украине…» Но, перевернув карточку, я увидел на ней знакомый логотип казино «Мефисто», в котором время от времени оставлял приличные суммы, за что и удостоился золотой карточки, которая давала некоторые привилегии в этом заведении. Но платиновой у меня точно не было! Тогда я, еще не наученный горьким опытом, не обратил внимания ни на серийный номер – 000666, ни на забавную рожицу черта, которая появлялась на голограмме, если карту чуть повернуть влево.

Подержал карточку в руках, и тут у меня вдруг возникла замечательная, как мне казалось, идея: прошвырнуться до «Мефисто», поесть там хорошенько, благо халява, выпить чего-нибудь, а потом сыграть по маленькой. Правда, есть мне почему-то уже не хотелось, да и выбираться из дома посреди ночи тоже. Я решил вздремнуть еще чуть-чуть, а потом уже подумать об игре и удовлетворить свои, несомненно, сформированные к тому времени чревоугоднические запросы.

Мне казалось, что я проспал всего минут пятнадцать, но, когда я открыл глаза, был уже день. И проснулся я от голода! Подойдя к холодильнику и открыв дверцу, я обнаружил, что за пять дней лежачего образа жизни успел сожрать все, кроме замороженных продуктов. А мне так захотелось чего-то вкусного! Тут взгляд мой упал на знакомую пластиковую карточку, лежавшую, по непонятной причине, уже на кухонном столе. Взял ее в руки и вспомнил: это же не карточка, а куча бесплатных приложений! Еще раз перечитал список и запнулся на пункте, обещавшем эскорт-услуги. Это что же было нужно сделать такое, чтобы вам бесплатно девчонок поставляли? Чем, скажите мне, господа хорошие, я это заслужил? В общем, желание поесть, выпить в компании незнакомых мне доселе дам, а также получить свою толику азарта подвигло меня на то, чтобы необычно быстро собраться, взять с собой все наличные и отправиться в казино. И не было у меня на пути никаких девушек с пустыми ведрами, никаких черных кошек, перебегавших дорогу… Разве что банк, куда я собрался положить основную часть своих денег, оказался закрыт на технический перерыв, но я, всегда знавший меру в игре, не придал этому никакого значения.

Только вернувшись почти через сутки после описанных событий домой, я стал осознавать, что все это было неспроста: и платиновая карточка, невесть как появившаяся у меня (кстати, обещанный эскорт, они, черти, мне так и не предоставили), всякие заманухи в виде бесплатных удовольствий, даже дикий голод и желание выпить не дома, а на публике всего лишь потихоньку подталкивали меня к тому, чтобы ломануться в казино. А упомянутые мной наличные и закрытый среди бела дня банк только укрепили мою уверенность в том, что без рогатого и хвостатого (не путать с коровами, оленями, лосями и прочими благородными, полезными и вкусными животными) тут точно не обошлось.

Блаженствуя в теплой ванне, я потихоньку воссоздавал картину прошедших суток, причем она обрастала все большим количеством деталей, которые я раньше и не заметил бы. И детали эти, складываясь как мозаика, показывали мне картину не очень утешительную: я почему-то уже твердо, твердее некуда, знал, что если дьявол нацелился отнять у меня что-либо, не важно, что: деньги, славу, душу, – он это сделает. Это все равно как бороться с угоном автомобилей здесь в Москве: приглянулась кому-то твоя тачка – ее закажут и угонят. И не поможет ни гараж, ни охрана, ни всякие там спутниковые сигнализации… Значит, надо было что-то придумывать. Ведь опыт успешной борьбы с дьяволом ограничивался у меня лишь одной победой в казино, да и то достигнутой с помощью Алексеича.

Дорога до Ваганькова заняла у меня минут десять. Самое удивительное, что и пробок не было, и я сам, несмотря на то, что не спал уже вторые сутки, чувствовал какой-то эмоциональный подъем. Отметив про себя, что такого при визитах на кладбище ранее за собой не замечал, я высадился, чуть не доезжая главного входа напротив служебных ворот. Они, обычно приоткрытые, сейчас были заперты на тяжелый замок. А за решеткой дюжий молодец в телогрейке не очень бережно перекантовывал почти готовый памятник в виде гранитной плиты, на которой было выбито что-то, по своим контурам напоминавшее задницу. В тот момент, когда он остановился на секунду, чтобы передохнуть, мне удалось рассмотреть под изображением свежевыбитую надпись: «Роман Трахтенберг».

– Эй, любезный, – крикнул я рабочему, пойди-ка сюда!

Но тот даже головы не повернул и продолжал перемещать памятник к небольшому светлому строению, по виду – помещению для прощания с усопшими. Я резко ускорил шаг, а потом двинулся почти бегом. Влетел внутрь через главные ворота, побежал направо мимо памятника Высоцкому, затем мимо новенького колумбария и, наконец, оказался на площадке перед траурным залом. Ни молодца в телогрейке, ни памятника! Дверь в помещение оказалась заперта, а напротив нее, прямо на газоне, я, к своему удивлению, увидел две свежие могилы. Думая о том, правильно ли хоронить людей на газонах, я для верности все же обошел окрестности. Обнаружил пару полуготовых плит, но моей фамилии на них не было. Поплелся потихоньку к месту назначенной встречи, но встретил Алексеича уже на главной аллее. Он задумчиво смотрел на памятник Александру Абдулову.

– Ну что, Роман Львович, поняли вы, кто заинтересовался вами всерьез и надолго? Вижу, что догадываетесь. А ведь я вас сюда специально пригласил. Видели памятник-то свой? Если видели, значит, жить долго будете…

– Да проживешь тут с вашими шуточками! То сумочка гореть синим пламенем начинает, то фамилию мою на камне выбивают. Мистика какая-то! А я в сказки не верю.

– Да полноте, какая тут мистика? Это все натуральные дьявольские козни. Вы отыграли денежки свои, а он, Сатана то есть, постреляв своих непослушных наркобаронов в Латинской Америке, вернулся и вас решил попугать. Если не убил, значит, вы ему живым нужны. Или охраняет вас кто…

При этой фразе Алексеич хитро прищурился и продолжил свой монолог:

– А живым, здоровым и богатым вы нужны не ему, а скорее всему человечеству и нашей многострадальной родине в особенности. И моя задача – оберегать вас, лелеять и холить, а кроме того, рассказать вам о возложенной на вас миссии и обеспечить ее выполнение, если мы с вами, как говаривал один бывший президент, придем к консенсусу. Ну а поскольку человек вы умный и, когда не выпивши, можете мыслить относительно здраво, то надежда моя на благополучный исход затеваемого нами благого предприятия все более крепнет. Впрочем, бывало, что и в вашей ситуации люди действовали совсем не так, как можно было от них ожидать. Продавали свою душу дьяволу, и все тут! В последний, между прочим, момент. Вот пообещал он, рогатый, одному гражданину грузинско-осетинской национальности тринадцать лет жизни, в то время, когда врачи говорили, что в лучшем случае ему осталось три месяца, и решил он договариваться с Гитлером. А ведь врачи-то неправы были… Их, кстати, и расстреляли всех лет через десять – двенадцать. Но договор с дьяволом состоялся, и положили люди в войне общими усилиями несколько десятков миллионов. А не было бы договоров, все сложилось бы по-другому. Правда, возможно, если бы начали мировую войну не в тридцать девятом, а в сорок восьмом, пятьюдесятью миллионами тут не обошлось бы. Договор все равно бы был, но другой. Тогда ведь захваченная в 1943–1946 годах СССР и Германией Европа вела бы ядерную войну против Северной Америки, Соединенного Королевства и Австралии. А победителем становился Китай, под шумок захвативший Японию с Кореей, а затем и всю Юго-Восточную Азию…

Выслушав довольно длинную речь, которую мой покровитель – так его теперь называть, что ли? – произнес напротив могилы великого баскетбольного тренера Александра Гомельского, я попытался усвоить весь объем вываленной на меня информации. Кстати, менее всего меня удивил рассказ о договоре Сталина с Гитлером. Еще во время учебы в школе я предполагал, что тут без нечистого не обошлось и что если бы они не договорились тогда, то все равно через несколько лет совместными усилиями раздербанили бы всю Европу. А так замкнулись друг на друга, но все равно почти весь мир втянули. Вот только насчет грустной перспективы ядерной войны в конце сороковых я точно не догадывался.

Слова о моей миссии меня несколько обеспокоили. Нельзя сказать, что я человек ленивый, работать я люблю и умею. Даже миссию нести в народ не совсем разумное, но всегда доброе, скорее всего не вечное, но смешное и поднимающее настроение я довольно долго выполнял с честью. Не постесняюсь сказать даже, достиг при этом больших творческих успехов. А вот о других миссиях не думал. Посмотрел как-то фильм «Миссия невыполнима». Не понравилось. Предпочитаю что-нибудь реальное и желательно такое, что придумал сам.

– Интересный вы человек, Роман Львович! Любите себя безмерно, всегда похвалить готовы, а потом вдруг в себе же и сомневаться начинаете… Не вам решать-то, выполнима миссия или невыполнима. Вы ее осуществить можете и, скорее всего, сделаете это. У вас и выхода-то другого нет. Домашнее задание мое выполнили? Чувствую – выполнили. Понимаете, что если за десять дней человека вышибают с работы, лишают всех сбережений и почти всей собственности, устраивают ему неприятности в личной жизни… Ведь жена ваша, Вера, к родителям уехала, да не просто так, а поссорившись с вами насмерть, так? Ничего, вернется она, правда, не очень скоро. Но уже сегодня даст о себе знать. У нее есть свои причины не звонить вам.

– А вот в личную жизнь… – начал я.

– Знаю, знаю этот анекдот, Роман Львович. Это о том, как дитя гор с усами и в папахе тащит в самолет барана, а стюардесса возмущается: «Куда вы в самолет с бараном?» – Это не баран, это мой эрдельтерьер!» – «С такими-то рогами?» – «А вот в личную жизнь моей собаки попрошу не вмешиваться!» В вашу личную жизнь никто кроме дьявола и не вмешивался. А вот выполните свою задачу, жена ваша к вам вернется и будет вас радовать каждый день хорошим настроением и красотой своей несказанной!

Не потеряли ли вы тот талисманчик, который я вам перед игрой в казино дал? Вижу, что не потеряли. А вот заезжать к знакомому ювелиру и проверять, настоящая ли это платина или нет, было не обязательно. Талисманы они тоже не любят, когда их химикатами-то на прочность пробуют! Могли бы мне и на слово поверить, кстати, ведь выиграли же… И ювелирам я не очень-то доверяю. Берегитесь их… А рубликов этих есть еще как минимум шесть штук, причем все они из разных металлов. Золото, бронза, титан, серебро, алюминий и медь. Вот вам и предстоит познакомиться в ближайшем будущем с их обладателями, такими же разными, как их рубли, объединить их общей идеей (об этом позже) и выполнить важнейшую эпохальную задачу. Бывает такая возможность примерно раз в сто лет, а человека для ее выполнения найти удается еще реже. Тридцать пять лет назад моему отцу Наставником было доверено Знание, с помощью которого можно было уничтожить земное воплощение дьявола. Он получил специальную серию юбилейных рублей, каждый из которых обладал необычными свойствами. Ваш – платиновый – главный талисман, который не только защищает владельца, но и может компенсировать причиненное ему зло. И реально воспользоваться его силой может только один человек – вы. Точно так же золотой рубль может притягивать к себе этот металл, а кроме того, коррелируется (на досуге почитайте, что значит это слово) с главным – платиновым. Титановая монета при необходимости может стать страшным оружием, но только в руках того человека, которому она предназначена. А по жизни она – лучшая защита от сотрудников правоохранительных органов. К ее обладателю ни один милиционер либо полицейский не будет иметь претензий. Бронзовый рубль способствует деторождению, останавливает пули и предупреждает своего настоящего владельца об опасности. Медный – лечит раны, а алюминиевый – всего-то похмелье снимает. Но вот вместе с серебряным рублем он может преодолеть любой дефект психики: от шизофрении до маниакально-депрессивного психоза. А сам по себе серебряный талисман служит для своего владельца универсальным индикатором, подсказывая ему, как поступить в том или ином случае.

Мой отец нашел людей для выполнения миссии и раздал им талисманы. Но в ночь перед началом битвы со злом он при загадочных обстоятельствах умер. Платиновый рубль, который должен был его защищать, я нашел уже значительно позже. Скорее всего, отец опрометчиво расстался с ним накануне решающего дня. А следы остальных талисманов потерялись. Единственное, что я знаю, в ближайшее время все они будут или в Москве, или в Питере. И вы, как единственный человек, который в этом веке способен организовать выполнение великой миссии, обязательно встретитесь с их новыми владельцами! Так вот, многоуважаемый Роман Львович! Когда казино чуть вас не разорило, вам в голову пришла шальная, но совершенно справедливая мысль о том, что это заведение – храм дьявола. Храмов таких понастроили много и сейчас, говорят, решили разместить их в четырех специальных зонах. Думаете, это случайно? Посмотрите на карту, соедините все зоны вместе. Что получится? Получится новая государственная граница. Все, что ниже черты, отойдет другим странам, а выше – нам. И получим мы часть Белоруссии, Прибалтики, Китая и Северный Казахстан. Зато отдадим Грузии Краснодарский край с выходом к морю, Ставрополье и Северный Кавказ, а Поднебесной – половину Приморья… Нужны нашей Родине такие границы? Обратите внимание на линию. Не напоминает она вам полосу странгуляционную на шее повешенного? И ведь это на нашей общей шее полосочка… А остановить процесс только вы и можете. Пока они там не обжились, не построились, не заключили договоров разных, нужно будет вам найти своих шестерых соисполнителей, а потом вместе с ними добраться до земного воплощения дьявола и разложить талисманы вокруг него. Вот тогда и исчезнет и он, черт земной, и храмы его. И территориальная целостность государства нашего не пострадает… Да, забыл предупредить: люди, которые обладают талисманами, совершенно разные и знают лишь столько, сколько им отпущено знать. А вы и их послушаете, и им все остальное расскажете…

– И какого хрена, извиняюсь, мне, Роману Львовичу Трахтенбергу, соревноваться с дьяволом, да еще в компании сомнительных, как вы метко выразились, соисполнителей? Если я просто сейчас повернусь и уйду вместе со всеми своими деньгами, с «Лексусом» и головой, набитой идеями. Кризис ведь кончится когда-то?

– Вот не успели бы мы с вами вовремя встретиться и утереть нос нечистому, пожалуй, вы при всем вашем таланте и нигилизме уже подумывали бы о том, чтобы петельку подвесить да шейку вашу трахтенберговскую в нее вставить… Видели памятничек-то? Но вот смогли мы с вами плодотворно пообщаться и сейчас вот планы общие обсуждаем…

Алексеич небольно, но достаточно крепко взял меня под локоток и направил туда, где я уже побывал сегодня. Мы снова прошли мимо могилы Гомельского, памятника Абдулову, повернули к Высоцкому и через пару минут были у траурного зала. На маленькой скамеечке сидел знакомый мне молодец и вручную полировал не менее знакомую каменную плиту. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на ее поверхности было мое изображение, правда, со щеками, раздутыми до размера среднестатистических ягодиц. Было оно выполнено в стилистике художников-анусиалистов. Кстати, о существовании такого направления в живописи я не знал, пока не попал на нашумевшую выставку в Манеже с громким латинским названием: «Per anus ad astra», что переводится примерно как «Через жопу к звездам». Вдохновителем и путеводной звездой школы, как говорят, был известный эротист Сева Селищев, которому в Интернете даже был посвящен следующий лимерик (это такой стишок из пяти строк):

Сева Селищев, мастер эротики,

Член имел чрезвычайно коротенький,

Но зато живописный

Зад имел рукописный.

До добра не доводят наркотики!

Несколько десятков мастеров этого необычного жанра выставили свою живопись, графику, а также различные скульптуры и инсталляции. Особенно впечатлила меня закрытая в стеклянном кубе (наверное, чтобы не было запаха) огромная куча дерьма, над которой парили две нежные, по виду резиновые, ягодички со свисавшей из их центральной точки говняшечкой. Называлось все это безобразие «Выдавливаем из себя раба».

– Какие все-таки у вас друзья заботливые, Роман Львович, – обратился ко мне мастер кладбищенских дел. – Вы еще на этом свете, а они думают, как бы вам с почетом на тот уйти. Даже памятничек вот заказали. Скромный, но со вкусом. А потом над ним нужно еще птичку какую-то поставить, но это уж не к нам, а на цветмет, они там классных орлов льют.

– Пусть попугая отольют, уроды! – вспылил я. – Каким таким друзьям пришло в голову мне памятник заказывать?

– А вы не волнуйтесь так, Роман Львович, человек надежный заказывал. Как закажет – можно и делать сразу, у него ни разу проколов не было, клиенты всегда вовремя прибывали.

Тут, поняв, что сказал лишнее, работяга замолчал. Я достал из кармана зеленую сотку и коротко спросил:

– Кто?

Молодец сунул бумажку в карман и неуловимым движением как бы из воздуха выдернул желтоватый листок бумаги с жирной надписью «ЗАКАЗ-НАРЯД». В непреодолимом стремлении узнать, кто же все-таки меня заказал, я схватил листок и стал искать фамилию злодея. И совершенно не удивился, увидев там надпись: «Александр Чертков-президент» и телефон без повторяющихся цифр в качестве контактного номера. Наряд был оформлен чуть больше суток назад, примерно в то время, когда я переступил порог казино «Мефисто», чтобы начать проигрывать свои кровные. Я повернулся к Алексеичу, все еще поддерживавшему меня под локоток, и, поглядев ему в глаза, сказал:

– Да! Я согласен!

– Ну вот и ладушки, – сказал Алексеич и, отпустив меня, положил свою огромную ладонь на черный гранит.

По верху памятника пробежало какое-то зеленое свечение, а через секунду раздался треск как будто бы разрываемого изнутри монолита. Блестящий кусок камня с моей фамилией пошел трещинами, и еще через несколько секунд все было кончено. У ног оторопевшего парня в телогрейке лежала груда гранитного щебня. На самом крупном кусочке еще можно было рассмотреть букву «б», но тут и он раскололся. Почему-то на этот раз совершенно бесшумно.

– Эх, – горестно воскликнул молодец, – такую красоту загубили! А что я заказчику скажу?

– Скажешь, что клиенту памятник не понравился и он его в порошок разнес. И вот, отдай ему эту записку!

Быстро нацарапав на заказ-наряде емкую фразу: «А пошел ты, Чертков, в жопу!», я подписался и, присовокупив к записке еще пару сотенных «за моральный ущерб», отдал ее кладбищенскому служащему, который к тому времени уже начал улыбаться и благодарить нас за проявленное к нему внимание и выданную индульгенцию.

А памятник мне действительно не понравился, не таким я видел свое надгробие, хотя выбор кладбища меня впечатлил. «Надо же, черти, а все-таки меня уважают». Но несмотря на это, памятника мне пока не хотелось. Хотя бы лет тридцать я думал еще протянуть.

– Выполните миссию – проживете сорок два, а то и больше. Курить только бросайте, – прервал мои размышления Алексеич.

– Ну что, будем план слушать или глазки строить?

Легко ему сказать – бросить курить! Я всегда придерживался в жизни такого принципа: можно есть, пить, нюхать, употреблять иными способами только то, что растет на земле, а не производится в каких-то лабораториях. А табак – это в принципе обычные листья растения, причем не какого-то там ядовитого болиголова или белены. И растет он не в джунглях, где уж действительно нужно думать, что съесть и куда сесть (ишь, стихами заговорил!), а на солнечных равнинах и в красивых предгорьях. И я, наверное, лет с пятнадцати покуривал, сначала папироски, потом сигареты, потом сигары, а дальше снова вернулся к сигаретам, которые до сих пор являются частью моего образа жизни. А еще я заметил, что как только у человека отнимают часть привычного ему окружающего пространства, он определенно становится ненормальным. Вот кодируют гражданина от пьянства. И что, думаете вы, это решение вопроса? Да, он не напивается как скотина, не тратит деньги на водку или портвейн. Но в его душевном состоянии, годами формировавшемся при участии алкоголя как антидепрессанта либо как стимулятора, начинаются различные сдвиги. Если раньше была алкогольная депрессия, то она становится безалкогольной и ее надо давить таблетками, которые будут посильнее «Фауста» Гёте. Это полезно для организма? Сомневаюсь. А позитивное влияние алкоголя на процессы взаимного общения? Как только крепкие напитки исчезают из жизни человека (я имею в виду человека ранее прилично выпивавшего), он становится злым, часто нелюдимым и остро осознающим чувство собственной неполноценности. От него отворачиваются прежние друзья, причем не только собутыльники. Новые же знакомые относятся к такому мужчине с подозрительностью: не пьет – значит, что? Или болеет какой-то дурной болезнью, или, что еще хуже, не выпивает, чтобы сохранять контроль и фиксировать тонкие нюансы беседы. А это уже признак враждебности.

Есть, правда, люди, которые по каким-то причинам временно не выпивают, но при этом умеют вписаться в любую компанию. Лет двадцать назад мне пришлось столкнуться в одной компании с кинорежиссером и бывшим мужем Аллы Пугачевой Александром Стефановичем. Он был единственным, кто не выпивал в тесном коллективе музыкантов, актеров и моделей. Зато яростно чокался со всеми апельсиновым соком, громко рассказывал всякие истории и, казалось, пьянел наравне с остальными. Язык его чуть заплетался, глаза блестели, движения становились неверными. Он абсолютно органично вписывался в компанию и воспринимался как в доску свой. Через какое-то время он забрал самую красивую актрису и отбыл с ней часа на три, а по возвращении все так же весело глотал свой апельсиновый сок. Но такие люди – большая редкость, тем более что время от времени Стефанович позволял себе напиваться до поросячьего визга. А потом снова был трезвенником…

Все это я рассказываю не к тому, что курить и выпивать – это очень хорошие привычки. Говорят, что они мешают людям жить долго. Но мне всегда приходила в голову мысль: а кирпич, упавший с крыши, он ведь тоже может помешать вам прожить долгую и счастливую жизнь… Так что же, ходить по улицам, глядя исключительно вверх и стараясь от этого кирпича увернуться? Так можно в какой-нибудь открытый колодец вступить, где потом костей не соберешь, а то и под машину забрести – тоже вариант не лучший… В общем, предложение бросить курить сейчас, когда тебе чуть за сорок и ты полон сил, в обмен на пару-тройку лет жизни потом, после семидесяти, когда и без курения болезни начинают одолевать всех… Это надо серьезно взвесить и обдумать…

– А план, значится, у нас будет такой. Про людей я вам сказал. Кто они, мне самому неведомо, как талисманы свои получили – тоже. Кто-то на улице нашел, а другой в наследство от папы-нумизмата получил, к примеру. В течение ближайших тридцати дней либо они вас найдут сами, либо вы их отыщете. Одного – в Питере (вам ведь хочется, Роман Львович, на малой родине побывать?), а остальных в Москве. И каждый из них, будь он самым последним уродом или подонком, педиком или ботаником, проституткой или девой непорочной, является частью плана и в определенный момент будет лучше вас знать, что и как ему делать. Ваша задача найти их всех и начать операцию ровно через месяц в полночь в помещении № 313 подвальном уровне здания Московского государственного университета на Воробьевых горах. К этому времени вы уже будете знать почти весь план действий. Смотрите телевизор, радио слушайте, Интернет не забывайте, вот и все, собственно. Ну и книжечки почитайте по поводу сатанизма всякого, как говорил один из его представителей, с которым вы, скорее всего, и встретитесь, «чтобы врага победить, нужно его оружие изучать». Вот и изучайте. И про казино не забывайте, ведь с этого все началось.

И еще. Каждый ваш новый соратник кроме талисмана должен иметь еще одну отличительную особенность: ему либо родным его черти причинили жуткую неприятность: кого разорили, кого близких лишили, кому карьеру на корню загубили. В общем, то, что чуть не произошло с вами, с ними уже случилось. Правда, они не все и не всегда понимают, кто за всем этим стоял. И тут уж ваша задача – выслушать их истории и аргументированно объяснить, что стали они жертвами потусторонних сил, а проще говоря, наших с вами оппонентов, чертей, чертовок, чертенят и главного Сатаны, который сейчас сильно переживает, уж поверьте мне, по поводу разрушенного памятника. Первый раз с ним такой конфуз-то случается…