– Да? Многим женщинам мои, как ты выразился, лапы очень даже пришлись по душе…
– Ладно, не будем спорить. Тебе уже пора. – Энрике порылся в кармане в поисках ключей. – Держи.
– С ума сойти! – Родриго аж присвистнул. – Сколько раз я просился за руль твоего автомобиля – и все впустую. А тут ты сам просишь меня покататься на «крайслере»!
– Только не гони. Не забывай, что с тобой дама. А! Чуть не забыл. – Энрике суетливо забегал по кабинету. – Куда же я ее подевал?
– Ого! Так ты уже спрятал где-то здесь эту самую Джулию? – Родриго рассмеялся, обнажив ряд белых крупных зубов, затем добавил доброжелательно: – Посмотри под столом. Во всех любовных романах женщины прячутся именно там. Закон жанра, как говорится.
– Все шутишь? Давай-давай, насмехайся над несчастным Энрике Контаресом! Он все стерпит! Слава богу! – воскликнул Энрике, размахивая в воздухе небольшой фотокарточкой. – Эврика! Нашел! Внимательно посмотри, чтоб не привезти к нам в дом кого-нибудь другого.
Родриго протянул руку, но Энрике так сильно размахивал снимком, что ему пришлось подождать минуту, прежде чем фотография очутилась на его ладони.
– Ого! Что ж ты сразу не сказал, что американка красотка! Такую ни с кем не спутаешь! Правда, совсем не похожа на шоколадных гавайских женщин. Ты только посмотри: золотые волосы, белая кожа и золотистые вкрапления в серо-зеленых глазах! Я уж начал подозревать, что глаза бывают только карие, а тут…
– Не забудь, о чем я предупреждал, – напомнил Энрике, беря со стола кейс. – А теперь поторопись. Не стоит заставлять женщину ждать.
– Тем более такую красавицу, – добавил Родриго, с усмешкой глядя на друга, который усиленно пытался изобразить на своем лице недовольство и строгость.
5
Джулия стояла в холле аэропорта в Гонолулу. Мимо нее спешили другие пассажиры «Aloha Airlines». Кого-то из них встречали родственники и друзья, шумно приветствуя и подхватывая чемоданы. Кто-то из прилетевших ее рейсом возвратился домой и потому спешил к выходу из здания аэропорта, торопясь поскорее очутиться в родных стенах.
Пытаясь разглядеть в толпе встречающих молодого гавайца, который мог бы оказаться Энрике Контаресом, Джулия крутила головой во все стороны.
Ох уж эта Моника! – вздыхала она. Из-за своей патологической ревности поставила меня в такое неудобное положение! Теперь я вынуждена стоять и глазеть по сторонам, пытаясь догадаться, кто из сотни смуглых мужчин ее муж!
Толпа заметно поредела. Все прилетевшие последним рейсом были встречены. Джулия все еще стояла посреди холла, решив, что так она будет заметнее для Энрике. Оставалось только надеяться, что Моника дала мужу ее фотографию или описала внешность подруги. В противном случае ситуация выйдет забавная: ей придется дергать за рукав всех мужчин подряд, выясняя, не он ли Энрике, муж Моники.
– Мисс Уиллкс? – раздался за ее спиной приятный мужской баритон.
Джулия вздрогнула. Как она могла пропустить Энрике?! Она же глаз не спускала со входа!
– Да, это я, – ответила она, повернувшись к мужчине лицом.
– Алоха! Как долетели? – с искренней заботой поинтересовался он.
– Спасибо, прекрасно, – с некоторой робостью произнесла Джулия. – Алоха? Что это значит?
Загорелый мужчина рассмеялся.
– Как это лучше объяснить? Алоха по-гавайски означает одновременно несколько вещей. Во-первых, приветствие. Во-вторых, прощание. Ну а в-третьих, признание в любви. Выбирайте, что вам больше нравится.
– Пожалуй, для начала подойдет первый вариант, – чуть смущенно произнесла Джулия. – Алоха.
Мужчина лукаво подмигнул ей.
– А я предпочитаю думать, что по отношению ко мне вы употребили это слово в третьем значении.
Моника не зря оберегала мужа от женских взглядов, подумала Джулия. Энрике и в самом деле настоящий красавец. К тому же в нем есть что-то притягательное. Демонический магнетизм!
– Простите, что заставил вас ждать. Сегодня в городе праздник, дороги перегружены…
Джулия прервала его извинения.
– Пустяки. Я только что прилетела.
– Вы лжете так непосредственно, что хочется вам верить. – Его черные глаза гипнотизировали Джулию, лишая дара речи и способности трезво мыслить. – А где ваш багаж? – спросил он наконец, оглядываясь по сторонам. – Неужели только два чемодана?
– Да, а что в этом удивительного? Разве Моника не сказала вам, что я долго не задержусь на Оаху?
– Моника мне вообще ничего не говорила, – ответил Родриго, слегка удивившись, что Джулия не спросила, кто он и куда подевался Энрике.
Джулия истолковала его ответ по-своему. Она решила, что Моника не стала расхваливать подругу мужу, дабы он не заинтересовался ею. Зачем ей соперница в собственном доме? Лучше свести общение Джулии и Энрике к минимуму. В этом вся Моника: вечно что-то придумывала, а потом сама же удивлялась, зачем ей это было нужно.
– Мисс Уиллкс, мы можем отправляться? – прервал ее размышления Родриго.
Джулия вздрогнула и торопливо поправила на плече ремешок сумочки. Родриго тем временем поднял ее чемоданы и направился к выходу. Джулия поспешила за ним. Родриго аккуратно уложил вещи в багажник «крайслера» и открыл дверцу перед женщиной.
– Прошу, мисс Уиллкс. Через двадцать минут будем на месте. Моника уже наверняка все приготовила к вашему приезду.
– Зовите меня Джулией. Так будет гораздо удобнее, к тому же нам жить под одной крышей.
Родриго неожиданно осознал, что Джулия принимает его за Энрике. Забавная ситуация, усмехнулся он про себя. Что ж, зачем разочаровывать даму? Если она желает видеть своим сопровождающим мужа подруги, пусть так оно и будет.
Джулия оперлась рукой о раскрытую дверцу и подняла ногу, чтобы сесть на красное кожаное сиденье автомобиля. Внезапный порыв ветра взметнул ее платье, обнажив ногу до середины бедра.
– Эй-эй, полегче, – пошутил Родриго. – Гавайцы могут вас неправильно понять. Я отвечаю головой за подругу Моники. Еще нечто подобное – и я вас не отобью от толпы взволнованных мужчин.
Джулия лишь слегка улыбнулась в ответ. Она никогда не считала себе роковой женщиной или покорительницей мужских сердец. Да и внешностью, как она полагала, обладала заурядной. Невысокая, пухленькая, не сексапильная блондинка и не жгучая брюнетка. Так, сплошное недоразумение. Правда, Пол всегда говорил, что мужчины, напротив, не падки на костлявых фотомоделей, которые пригодны лишь в качестве бесполых вешалок на подиумах. Женщина должна быть мягкой, такой, которую всегда хотелось обнять, прижать к себе…
Ну вот, опять вспомнила Пола! – резко оборвала себя Джулия. Стоило ли улетать из Лос-Анджелеса, чтобы думать о бывшем любовнике? Слово «бывший» больно кольнуло ее. Джулия все еще не могла свыкнуться с этой мыслью, как, впрочем, и с новым для себя статусом свободной женщины.
Она с улыбкой повернулась к Родриго.
– Может быть, именно ради этого я прилетела на Гавайи.
Родриго загадочно улыбнулся и вскинул брови.
– Жаль, Моника не предупредила, чтобы я был во всеоружии рядом с вами.
– Вам нечего бояться, – успокоила его Джулия. – Мужья подруг – для меня и не мужчины вовсе.
– Не слишком ли категоричное заявление для молодой женщины? – заметил Родриго.
– По-моему, это самое разумное решение, чтобы не лишиться подруг.
– …и не завести бурного романа, – продолжил за нее Родриго.
Они по-прежнему стояли лицом друг к другу перед распахнутой дверцей автомобиля. Джулия даже забыла о том, что ей надо куда-то ехать. Этот обаятельный мужчина буквально околдовал ее. Он стоял на расстоянии вытянутой руки и пристально смотрел ей в глаза. Джулия попыталась выдержать взгляд черных жгучих глаз, но сдалась под их огнем и дерзким напором и чуть смущенно опустила ресницы. В этот момент она почувствовала прикосновение горячей ладони к своему оголенному плечу.
– Джулия, что-то случилось? – спокойным голосом спросил Родриго, заметив, что она вот-вот зальется стыдливым румянцем.
– Нет, я просто совсем забыла, что нахожусь уже не в Лос-Анджелесе.
– А что, там вы живете по другим правилам?
– И да, и нет.
– То есть на Гавайях вы, возможно, все-таки решитесь на роман с мужем подруги? Что ж, надежда умирает последней… – Рука Родриго скользнула по нежной коже Джулии, обжигая ее как огонь.
– Нет, в Лос-Анджелесе я могла бы подать на вас в суд за сексуальное домогательство.
– Это намек, что я должен убрать руку? – невинным тоном спросил Родриго, продолжив гладить Джулию.
– Не только руку.
Джулия не понимала, что с ней происходит. Вместо того чтобы поставить наглеца на место одним резким замечанием, она с ним еще и мило беседовала! Если не сказать кокетничала. Подруга называется! Моника всегда была права. Вот и очередное подтверждение: держит своего муженька подальше от любвеобильных подружек.
– Советую вам думать о том, что вы говорите, – добавила она.
– Вы даже не представляете, насколько я напрягаю свои мозги, пытаясь с вами объясниться. Не забывайте, что мой родной язык – гавайский. Так что я и так прилагаю неимоверные усилия, подбирая слова.
– Разве существует особый гавайский язык? Вы ведь прекрасно говорите по-английски. Акцент почти незаметен.
– Спасибо, конечно, за похвалу моих лингвистических способностей, но коренные жители Гавайских островов предпочитают официальному английскому свой родной язык, он относится к группе полинезийских. Не волнуйтесь, пара недель – и вы сами заговорите на местном наречии.
– Сильно в этом сомневаюсь, – заметила Джулия. – Языки всегда давались мне с огромным трудом. К тому же я не намерена задерживаться здесь надолго.
– Гавайский алфавит состоит всего из двенадцати букв. Читается так же, как пишется. Гораздо проще, чем в английском, где куча правил и исключений их подтверждающих.
На протяжении этой небольшой лекции Родриго продолжал поглаживать Джулию, которая, к своему стыду и ужасу, не испытывала неприязни или укоров совести. Скорее наоборот, ей даже нравилось незнакомое будоражащее ощущение.
Наконец она собрала остатки мужества и резко отдернула руку, но тут же потеряла равновесие и чуть не упала. Родриго ловко подхватил ее за талию.
– Вы бы, конечно, предпочли упасть, но мне не хочется объяснять Монике, почему я привез ее подружку всю в синяках, – с усмешкой произнес Родриго.
– Моника, наверное, уже заждалась нас, – сказала Джулия, как будто ничего не произошло.
Лучшая тактика – сохранять нейтралитет, решила она. Буду делать вид, что ничего не вижу и не слышу. Если Моника начнет ревновать, скажу, что все это – ее глупые домыслы.
Джулия удобно устроилась на заднем сиденье и обратилась к стоявшему на прежнем месте Родриго:
– Почему мы не едем?
Родриго широко улыбнулся.
– Вы даже красивее, чем на фотографии, – заметил он, оглядывая ее с ног до головы.
– Вы тоже, – ответила Джулия и тут же виновато добавила: – Вернее я представляла вас несколько иначе.
– Но Моника ведь описывала вам своего мужа? – спросил Родриго.
– Моника, знаете ли, всегда все приукрашивает. К тому же ее патологическая ревность, представьте себе, не позволила прислать вашу фотографию.
Родриго снова улыбнулся.
– Ну что ж, пора отправляться в путь.
– И не говорите. – Джулия вздохнула, давая понять, что уже устала намекать на это.
Родриго сел за руль и завел двигатель. Мотор «крайслера» довольно заурчал, и машина рванула с места.
– А вы впервые в Гонолулу, насколько я понял? – спросил Родриго.
– Да. Все никак не было времени выбраться в гости к Монике.
– Уверен, Гавайи покорят ваше сердце. – Родриго сделал небольшую паузу. – Возможно, не только они. Быть может, лакомый кусочек достанется и мне.
Джулия вспыхнула, но сочла за лучшее не накалять обстановку.
– Все гавайцы такие наглецы? – беззаботным тоном осведомилась она, расправляя на коленях платье.
– Наглецы? – удивленно спросил Родриго. – Нет, что вы. Лично я не знаю ни одного. Вам, видимо, не повезло с носильщиком?
Джулия ошалело посмотрела на него.
– Вы и в самом деле не поняли, что я говорю о вас?
– Обо мне? – еще более удивленным тоном спросил Родриго. – Мне показалось, что мы говорим о каких-то гавайских наглецах.
– Феноменально! – воскликнула Джулия.
– А вот это уже обо мне, – подтвердил Родриго с довольной ухмылкой.
– Вы невыносимы, – сказала Джулия лишь потому, что не знала, что сказать вообще.
– Точно. Меня никогда никто не выносил. Даже из бара после нескольких бутылок рома мне удавалось выйти самостоятельно.
Джулия пыталась сдержать улыбку, но уголки губ сами тянулись вверх.
– А почему бы нам немного не прокатиться по городу? – предложил Родриго. – Составите представление о местности, где будете жить в течение нескольких дней.
– Да, но… но нас ждет Моника. – Джулии и в самом деле хотелось немного ознакомиться с Гонолулу. Вместе с тем у нее не было ни малейшего желания лишний раз волновать подругу.
– Пустяки. Это не займет много времени. Мы сделаем небольшой круг по центральной части города и поедем домой. К тому же Моника с девочками, возможно, еще и не вернулась с праздника.
– Ну раз так… – неуверенно промямлила Джулия.
– Если Монике не понравится моя затея – а я в этом очень сомневаюсь, – то скажете ей, что я вас похитил и силой вынудил сделать круг почета по старому центру.
Джулия улыбнулась. Все-таки этот гаваец чертовски обаятелен и остроумен. Монике невероятно повезло с мужем, подумала она. Хотя, с другой стороны, ей не позавидуешь. Сколько женщин наверняка тайно вздыхают по Энрике!
Мужчина, сидевший на переднем сиденье, казался Джулии воплощением демона, спустившегося на землю, чтобы сбить ее с пути истинного. И в то же время он был неотразим! Сил на сопротивление его чарам у Джулии не осталось. Ей хотелось лишь одного: чтобы этот гаваец подарил ей несколько дней любви, счастья и свободы. Свободы от всех запретов, свободы от прежних отношений, свободы от себя самой…
Однако здравый смысл, преданность подруге, моральные принципы, привитые родителями и глубоко укоренившиеся за многие годы самовоспитания и самоограничения, сразу же выросли непроницаемой стеной между ней и мужем Моники. Джулия никогда… да, никогда не пойдет на такое! Она вовсе не являлась невинной овечкой, жертвой чужих интриг. Ее нельзя назвать ангелом небесным, не ведающим о том, какие пороки свойственны роду людскому. Она далеко не безгрешна, и дело не только в Поле. Джулия, конечно, корила себя за то, что поддерживала связь с женатым мужчиной. С другой стороны, не она вела двойную жизнь, не ей приходилось лгать законной супруге и не она ежедневно клялась покончить с этим двусмысленным положением как можно скорее.
Джулия любила Пола, а его жена Элен оставалась для нее лишь незнакомой женщиной, ничем не отличавшейся от миллиона других, ежедневно встречаемых Джулией на улице.
Порой Джулия удивлялась, почему она вовсе не ревнует Пола к жене. Даже после того, как Элен родила сына, Джулия не задумывалась о том, как Лео был зачат. Сознание нарочно вытесняло неприятные мысли, хотя где-то в тайниках души Джулия не могла не ощущать какую-то червоточину, разрушавшую ее некогда гармоничную, цельную натуру.
Моника – совсем другое дело. Джулия помнила подругу с тех самых пор, когда они только начали говорить. Ни одно воспоминание детства не обходилось без шалуньи Моники. Это она была инициатором всех проказ, забав и отчаянных поступков, за которые на правах соучастницы доставалось и Джулии. Конечно, родители девочек знали о том, что заводилой была вовсе не тихая, ласковая Джулия, а озорная и непоседливая Моника, и тем не менее предпочитали не ссорить подружек из-за разницы в наказаниях.
Джулия искренне радовалась за подругу, когда та вышла замуж по огромной любви и уехала в «тропический рай», как она называла Гавайские острова. Никакой зависти не было и в помине. Джулия, пожалуй, даже удивилась бы, если бы ее спросили, не желает ли она оказаться на месте Моники.
Нет, нет и нет. Никогда Джулия не посмотрит на мужа своей лучшей подруги. Моника была даже больше чем подругой детства. Она была сестрой. Родство душ гораздо важнее кровного, считала Джулия.
Родриго уверенно держал руль обеими руками. «Крайслер» замедлил ход, и Джулия с любопытством стала рассматривать красивые старинные здания в испанском колониальном стиле. Казалось, границы времени стерлись, и Джулия оказалась в Гонолулу столетней давности. Картину нарушали лишь автомобили, заполнившие дорогу. Отовсюду раздавались громкие крики, радостные возгласы на незнакомом, но, как показалось Джулии, чрезвычайно мелодичном языке. На улице играла неизвестно откуда доносившаяся музыка, в толпе мелькали загорелые счастливые лица с широкими улыбками. У Джулии рябило в глазах от ярких, разноцветных рубашек мужчин и не менее пестрых платьев женщин, которые контрастировали с блестящими, черными, как южная звездная ночь, волосами.
Джулия завороженно смотрела в окно на проплывавшие мимо нее пальмы, церкви, замки, рынки и многочисленные отели. Родриго молчал, предоставляя Джулии свободу восприятия города. Однако он с интересом наблюдал за реакцией женщины и пришел к выводу, что Джулия ошарашена и поражена знакомством с Гонолулу. Интерес – надежная основа для любви, решил Родриго.
Он не раз замечал, что туристы, впервые увидевшие административный центр Гавайев именно таким – бурным, кипящим, веселящимся и ярким, – позже отказывались верить всему тому, что противоречило первому впечатлению. Они были слепо влюблены в тропический рай.
Через некоторое время Родриго тихо спросил:
– Джулия, вам нравится Оаху?
Он еще спрашивает! Остров ей не просто нравился – Джулия была в абсолютном, если не сказать щенячьем, восторге от всего увиденного. Жаль, что она не могла коснуться рукой старинных стен, пройтись босиком по мощеным дорожкам и отведать в уличном баре коктейль пинаколаду, смесь кокосового молока, рома и фруктов.
– Эй, вы слышите меня?! – громко окликнул ее Родриго. Он наслаждался растерянным видом молодой женщины.
– Это так… – Джулия не могла подобрать подходящие слова, чтобы выразить свое состояние и впечатление. – Это так непохоже на Лос-Анджелес, – наконец сказала она и слегка смутилась наивности своих слов.
Родриго рассмеялся.
– Это уж точно!
– Извините.
Джулия окончательно смешалась. Более того, ей стало почти стыдно оттого, что она показала себя дурочкой перед малознакомым, но таким обаятельным мужчиной.
Родриго расхохотался, и Джулия сползла чуть ниже по заднему сиденью, проклиная себя за глупость и робость и сожалея лишь о том, что она не букашка, способная спрятаться в щели.
– Ох, изви… извините меня, – борясь с очередным приступом смеха, наконец произнес Родриго. – Только не подумайте, что я хотел вас обидеть. Но все американцы, я имею в виду с континента, почему-то считают, что Лос-Анджелес, Нью-Йорк и Вашингтон – центры мироздания, вокруг которого вертятся всякие мелкие пылинки вроде Гавайев.
– Да нет, я вовсе не считаю Гавайские острова пылинкой, – начала оправдываться Джулия, но Родриго не дал ей закончить фразу, потому что снова расхохотался.
Джулия посмотрела ему в лицо, всем своим видом давая понять, что больше не намерена терпеть подобное отношение к себе. Однако всю ее строгость и суровость как рукой сняло, едва она взглянула на веселящегося мужчину. Джулия сама с трудом сдержала улыбку. Не хватало еще потакать его шуточкам и издевкам, решила она и сосредоточила все силы на сохранении строгого выражения лица. При этом лицевые мышцы сводило от неимоверного напряжения.
– Простите… – пропыхтел Родриго, справляясь с собой. – Извините, но вы бы видели себя! В глазах – восторг, рот раскрыт от удивления, на щеках – румянец, а в ответ только – «это не похоже на Лос-Анджелес». Расценивай как хочешь: то ли хорошо, то ли из рук вон плохо! Ну? Как прикажете вас понимать, любезная Джулия?
– Гавайи волшебны.
Родриго притормозил, оглянулся на сидевшую на заднем сиденье Джулию и с удивлением переспросил:
– Волшебны?
Теперь настала очередь смеяться Джулии.
– Я неправильно произнес это слово? – не понимая, что могло вызвать ее смех, спросил Родриго.
– Нет, все совершенно верно, но видели бы вы себя! Брови подняты, в глазах – немой вопрос и улыбки как не бывало! – И Джулия снова беззаботно рассмеялась.
– Просто вы угадали мои мысли, – задумчиво сказал Родриго. – Я с детства считал Гавайские острова сказочной страной. Даже будучи совсем маленьким ребенком и гуляя с грязными мальчишками из соседнего рабочего квартала, я представлял себя Мальчиком-с-пальчик, затерявшимся среди руин старинного замка, а не среди полуразвалившихся трущоб. Да, «волшебно» – это именно то слово, которое соответствует духу наших островов.
– Не слишком ли вы романтизируете родину? – спросила Джулия.
– Гавайи заслуживают много большего. Бог наградил нас всеми богатствами природы: жаркое солнце, лазурное море, фрукты и жизнелюбие местных жителей, – твердо, без тени улыбки ответил Родриго. И резко сменил тему: – Ну что? На первый раз хватит?
– Я бы каталась и каталась до самой ночи, – мечтательно произнесла Джулия.
– Не боитесь переизбытка впечатлений? Предупреждаю, Гонолулу многих надменных американцев сводил с ума.
– Я вовсе не надменная американка, – обиделась Джулия.
– Конечно-конечно, – поспешно согласился Родриго. – Но Гавайи своим бешеным темпераментом заставляют позабыть обо всех принципах. А у вас, как я понял из ваших слов, их предостаточно. Так что работа предстоит немалая. Но, думаю, пара дней – и вы себя не узнаете!
– Сомневаюсь. Мои родители затратили на мое воспитание значительно больше времени.
– Уж поверьте мне на слово. – Родриго побарабанил пальцами по рулю и улыбнулся. – Завтра вы будете умолять меня поцеловать вас.
– Что-о? – Джулия от неожиданности чуть не задохнулась.
– Неужели я стал неразборчиво говорить по-английски? Мне казалось, у меня неплохое для коренного гавайца произношение.
– Завтра я проведу весь день с Моникой и девочками, – сказала Джулия, пытаясь этим упоминанием вызвать в обаятельном наглеце укоры совести.
Похоже, ей это все же не удалось, потому что Родриго по-прежнему лукаво улыбался, глядя на нее в зеркало заднего вида.
– Ну-ну, зачем так нервничать? Я же не сказал, что собираюсь идти у вас на поводу и потакать всем вашим прихотям. Я лишь сказал, что вы будете меня об этом просить. Если вы стыдитесь своих желаний… – Родриго помолчал несколько секунд и добавил: – Так и быть, завтра я не стану вас целовать. Подожду, пока вы станете воспринимать любовь как законный, естественный спутник мужчины и женщины. Надеюсь, это случится скоро.
– У меня просто нет слов, – резко сказала Джулия, не желая продолжать неприятный разговор.
Ну и мужа нашла себе Моника, подумать только! Его не останавливает даже то, что она – подруга его жены. Может быть, Гавайи и свободный край торжества жизни, но свободные отношения – далеко не предел мечтаний Джулии. Даже Пол никогда не казался ей настолько циничным и откровенно похотливым.
Джулия негодовала и тем не менее не могла выкинуть из головы опасные фантазии о том, как бы она могла быть счастлива рядом с любвеобильным красавцем гавайцем.
Ну почему? Почему она всегда выбирает несвободных мужчин? Ее словно магнитом притягивало к женатым. Неужели она так и не полюбит мужчину, не обремененного семьей?
– Через пять минут будем на месте, – прервал ее невеселые размышления Родриго.
Бархатный тембр голоса моментально вернул ее в реальность, на заднее сиденье «крайслера».
– Простите?
– Мне пока не за что вас прощать, – с улыбкой заметил Родриго. – Продолжайте и дальше мечтать о нашем завтрашнем свидании.
Джулия не знала, что сказать. Либо ответить неприкрытой грубостью и испортить отношения с человеком, с которым предстоит прожить под одной крышей как минимум неделю, либо подыграть его нелепым фантазиям двусмысленной шуткой, либо вообще игнорировать сейчас и впредь подобные замечания.
Она выбрала последнее. Пусть лучше принимает ее за надменную американку, чем за легкомысленную особу.
Родриго не унимался:
– Аа-у-у, не стоит увлекаться грезами. Так недолго потерять всякий интерес к реальной жизни. Потерпите до завтра.
Джулия плотно сжала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что не собирается разговаривать с ним, если он намерен продолжать беседу в столь же фривольном духе.
– Почти приехали, – сказал Родриго, так и не дождавшись реплики Джулии. – Следующий белый особняк с клумбой у высокого крыльца – место обитания семейства Контарес.
– Очень красивый дом, – не без восхищения отметила Джулия. – Особенно на фоне тех жилых кварталов, которые мы проезжали минут пятнадцать назад.
Родриго ехидно усмехнулся.
– Гонолулу, как, впрочем, и Гавайские острова в целом, соткан из противоречий. Одно я знаю наверняка: посещение Гавайев – переломный момент в жизни любого человека. Вы вернетесь в свой Лос-Анджелес совершенно другой. Конечно, в том случае, если найдете в себе силы для того, чтобы покинуть тропический рай. Хотите, расскажу один забавный случай? – Родриго устроился удобнее в водительском кресле и, не дождавшись ответа Джулии, с улыбкой начал рассказывать: – Как-то одного коренного жителя Оаху туристы спросили: «Скажите, а куда же вы ездите во время отпуска?». Видимо, намекали на то, что постоянное солнце и океан наскучили местному населению. Однако гаваец, ничуть не смутившись, ответил: «Как куда? Конечно же на соседний остров».
Джулия рассмеялась.
– Так вот, сейчас мы находимся в фешенебельном районе Гонолулу. Можно сказать, что иностранным туристам этот район известен даже лучше, чем большинству коренных жителей Оаху. В девятнадцатом веке этот район представлял собой популярное место встреч гавайского высшего общества. А сегодня – это район уютных, комфортабельных отелей и частных апартаментов, лавровых деревьев, мраморных скамеек и гавайцев… выпрашивающих мелочь.
– Да, район и в самом деле сильно отличается от жилых кварталов старого города, – заметила Джулия, с интересом рассматривая аккуратные белые коттеджи.
– И не говорите. – Родриго вздохнул. – Реставрация не распространилась на дома простых гавайцев, и теперь ежегодно сотни людей остаются в буквальном смысле без крыши над головой. – Он грустно улыбнулся. – Вернее, крыша попросту обвалилась. Например, мои родители уже не первый год с тревогой посматривают на прохудившуюся кровлю, а все их жалобы и просьбы остаются без ответа.
– Ваши родители?.. – Джулия удивленно вскинула брови.
Она никак не могла понять, почему родители столь состоятельного человека, каким, по словам Моники, являлся Энрике Контарес, вынуждены беспокоиться о крыше над головой. Неужели Энрике скуп и не помогает им деньгами? Или, быть может, они в ссоре и не общаются много лет? Странно, Джулии показалось по тону нового знакомого, что он с большой любовью, теплотой, заботой и волнением упомянул о родителях. Она терялась в догадках. Когда Джулия открыла рот, чтобы попросить разъяснить ей ситуацию, Родриго громко посигналил.
– Ну вот, вы и на месте.
Родриго вышел из автомобиля, открыл багажник и, достав чемоданы Джулии, осторожно поставил их у бордюра возле изящной кованой калитки. После этого он подошел к задней дверце, открыл ее перед Джулией и протянул руку, выражая готовность помочь ей выйти. Однако Джулия не спешила выходить, а внимательно смотрела на предложенную руку. Затем ее ресницы взметнулись вверх и она посмотрела в глаза стоящему перед ней мужчине. Повисла напряженная пауза.
Через некоторое время Джулия осознала, что ей снова не удастся одержать вверх в борьбе двух взглядов. Под пристальным лукавым взглядом черных гипнотизирующих глаз Родриго она теряла самообладание и уверенность в собственной стойкости. Взгляд оливковых глаз завораживал, будил чувственные переживания, заставлял забыть обо всем на свете, кроме стоящего перед ней мужчины. Да, не Энрике Контарес, не состоятельный экспортер гавайского кофе, не муж лучшей подруги и даже не загорелый гаваец, а просто – мужчина. Мужчина, ради которого природа создала ее женщиной.
Джулия потупила взгляд и потянулась за сумочкой.
– Вы так построили фразу, что можно подумать, будто это только я на месте. Вы что же, даже не зайдете в дом? – спросила она притворно беззаботным тоном, опираясь на горячую крепкую руку Родриго. Джулия пыталась хоть как-то скрыть свое волнение и смущение, пусть для этого и приходилось задавать дурацкие вопросы.
– Я спешу на работу, так что вам придется обойтись без моей помощи, – ответил Родриго.
– Вы серьезно? – спросила Джулия, которая была и в самом деле удивлена его рвением. – Неужели хозяин крупной компании не может позволить себе полдня отдыха по случаю приезда долгожданной гостьи?
– Представьте себе – нет. Ни минуты покоя и безделья. Иначе я не был бы руководителем крупной компании, как вы лестно назвали мою скромную контору.
Джулия быстро и легко выпрыгнула из «крайслера».
– Что ж, не смею вас задерживать, – сказала она, повернувшись к Родриго. – Спасибо за экспресс-экскурсию по Гонолулу.
– Не за что меня благодарить. Я и сам получил удовольствие от нашей короткой прогулки. – Родриго повернул голову в сторону закрытой двери. – Неужели Моника и девочки еще не вернулись? Странно, почему тогда Хуанита не открывает?
Джулия пожала плечами. Родриго еще раз нажал на кнопку. На этот раз гудок вышел более долгим и требовательным.
Как только Родриго увидел, что дверная ручка опустилась вниз, он быстро сел за руль и захлопнул дверцу. Затем помахал Джулии в открытое окно.
– До скорой встречи, Джулия! Надеюсь, Оаху станет не только островом вечного лета, но и нашим островом любви! – крикнул он, пытаясь перекричать шум двигателя.
– Где-то я уже это слышала, – съязвила Джулия. – У вас пунктик на этот счет?
– Мы ведь говорим о любви, а не о сделках и договорах! – с улыбкой крикнул Родриго, высовывая голову в окно. – Все гавайцы любят любовь. Этого у них точно не отнять!
