Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Зима Мира (№1) - Наковальня льда

ModernLib.Net / Фэнтези / Роэн Майкл Скотт / Наковальня льда - Чтение (стр. 21)
Автор: Роэн Майкл Скотт
Жанр: Фэнтези
Серия: Зима Мира

 

 


Элоф осторожно приподнял длинную руку и едва не выпустил ее, когда увидел вблизи. Она была почти в полтора раза длиннее его собственной руки и пугающе непохожей на человеческую, как будто обычную руку взяли и растянули, но не сделали тоньше. Четыре основные кости и пальцы руки были гораздо длиннее обычного; в расслабленном положении они слегка загибались к ладони. Большой палец был непропорционально маленьким и дальше отставлен вбок. Мускулы и сухожилия узлами выпирали по всей длине руки, как и вокруг пальцев, создавая впечатление жилистой, неутомимой силы. Он представил себе, как такие руки могли бы выполнять тонкую работу у наковальни, и покачал головой. Неудивительно, что они так примитивны! Но какая-то смутная мысль беспокоила Элофа. Он взглянул на кожаную упряжь, заменявшую одежду, и снова подивился. То была не грубая набедренная повязка, как ему сперва показалось, но выделанная полоска мягкой кожи, обернутая вокруг бедер женщины, с широким поясом из того же материала. Удобная одежда – если тот, кто ее носит, больше заботится о своей защите, а не о приличиях. Вглядевшись пристальнее, он заметил узор, вытисненный на коже. Такой же узор, еще более отчетливый, имелся на широких, усаженных заклепками кожаных полосах, отходивших от пояса и туго стягивавших грудь. Снова соображения защиты и удобства, но никак не приличия. Это напоминало боевые доспехи разведчика или бойца летучего отряда, сведенные к абсолютному минимуму. Элоф взглянул на ноги женщины, ожидая увидеть легкую обувь, и похолодел. Они были обнаженными, такой же странной формы, как и руки, но почему-то еще более отталкивающими. Каково же будет лицо? Оно было скрыто под спутанной массой каштановых волос; кузнец осторожно отодвинул их в сторону и вздрогнул. Глаза сверкали ледяной зеленью, широко расставленные, дикие и раскосые, как у хищного зверя. Губы растянулись в тонкую линию над оскаленными зубами. Лицо выглядело настолько диким, что Элофу показалось, будто она вот-вот бросится на него, но затем он понял, что видит гримасу ужаса на вполне человеческих чертах. Он открыл было рот, собираясь успокоить ее, но промолчал. Керморван закончил перевязку и проворно примотал согнутую в локте руку к туловищу женщины.

– Рана не откроется, по крайней мере еще некоторое время, – заверил он. – Теперь нам нужно идти дальше и взять ее с собой.

– Это разумно? – с сомнением спросила Илс. – Как по-твоему, почетно брать заложников?

Керморван поморщился:

– Это необходимо. Мы правильно поступили, помогая ей, но это стоило нам драгоценного времени. Кроме того, она не заложница. Я не причиню ей вреда, но они не знают об этом. Пошли!

Новый порыв ветра застонал среди деревьев, и вокруг застучали капли дождя. Листья громко зашелестели.

– Слишком поздно, – пробормотал Элоф сквозь стиснутые зубы. Теперь ему стало ясно, почему лесные существа исчезли так быстро. Ему первым следовало бы догадаться: их конечности идеально подходили для лазания по деревьям. Сейчас они вернулись во множестве, двигаясь вместе с ветром, так что их нельзя было услышать, и окружили путников. Они стояли широким кольцом – угрожающие, безмолвные, готовые к бою. Теперь у них появились луки. Даже Керморван не пытался двинуться с места.

Элоф переводил взгляд с одного лица на другое. Мужчины и женщины были очень похожими: длиннолицыми, с гладкой кожей, высокими скулами и квадратными челюстями. Их черты оставались бесстрастными, но в изгибе губ угадывался сдержанный гнев. Раненая женщина встала и, пошатываясь, побрела к своим.

– Если бы это был мужчина, вы бы бросили его, – презрительно пробормотала Илс.

– Разумеется, – беспечно отозвался Керморван.

Элоф предостерегающе поднял руку; женщина что-то говорила, обращаясь к остальным, ему показалось, что он почти понимает ее. Кузнец напрягся, когда один из мужчин выступил вперед с копьем наперевес, слегка расставив ноги и согнув плечи. Даже в такой позе он оставался гораздо выше, чем любой нормальный человек. Затем он что-то произнес глубоким, но мягким гортанным голосом. Элоф покачал головой, и мужчина повторил свой вопрос:

– Эр'э айка я'ваша?

– Он спрашивает, не эквешцы ли мы! – воскликнул Элоф. Илс негодующе фыркнула, а Керморван внезапно залился смехом.

– Нет, мы не эквешцы, – ответил Элоф, надеясь, что его поймут. – Эквешцы… – Он сжал кулак и сделал резкий жест, как бы отталкивая что-то. – Понимаете?

– Илс, ты называла их Детьми Тапиау, – тихо произнес Керморван. – Кажется, Анскер говорил, что вы обмениваетесь сведениями с этим племенем?

– Не только сведениями, – жестко отозвалась Илс. – Это луки дьюргарской работы, и заклепки на их доспехах сделаны нашими мастерами. Впрочем, сейчас нам это не поможет. Мы мало общаемся друг с другом, ибо они странный народ, чуждый остальным расам, и дьюргары не имеют свободы передвижения в их владениях. Сама я никогда не видела их и не знаю их языка. И конечно, я не ожидала увидеть их здесь – ведь они обитают глубоко в восточных лесах.

Лесной житель выступил вперед, все еще с копьем наготове, и остановился, пристально разглядывая коренастую девушку.

– Она из рода дьюргаров, – медленно и раздельно произнес Элоф. – Ее зовут Илс.

Он повернулся к Керморвану, стоявшему очень прямо, со скрещенными на груди руками.

– Я воин из Южных Земель, – спокойно сказал тот. – Меня зовут Керморван.

Лесной житель заметно напрягся, но не сделал ни одного враждебного движения. В его глазах появилось странное, отрешенное выражение.

– А я с севера, – промолвил Элоф и указал туда, откуда они пришли. – Я кузнец, и меня зовут Элоф. – Он постучал себя по груди, поскольку ему показалось, что мужчина непонимающе смотрит на него, и повторил: – Элоф.

Лесной житель вдруг опустил копье и выкрикнул короткий приказ. Его сородичи устремились вперед так быстро, что путники были застигнуты врасплох. Сильные руки снова схватили их. Элоф почувствовал, как его ноги отрываются от земли и болтаются в воздухе, а затем лес как будто сам ринулся ему навстречу: Дети Тапиау бросились на деревья. Он инстинктивно сжался, но удара не последовало. Его окружали сплошные стены зелени, вихрем проносившиеся мимо. Элоф не знал, кто несет его, куда делись его спутники, остается ли он на земле или летит по воздуху. Бешеная гонка длилась лишь несколько минут, но когда зрение кузнеца прояснилось, он понял, что находится уже в совершенно другой части леса. Вокруг него царил глубокий сумрак. Когда он поднял голову, то не увидел наверху ни клочка неба, ни следа дневного света. Где-то журчала вода. Шелест ветра был слабым и очень отдаленным: никакая непогода не могла пробить плотный лесной покров. Он как будто заблудился в глубочайших пещерах царства дьюргаров. Несколько исполинских стволов, постепенно выступивших из полумрака, могли быть резными колоннами, достаточно прочными, чтобы служить корнями гор.

– Илс! – позвал он. – Керморван!

– Здесь! – отозвались голоса откуда-то сбоку и сразу стихли. Невидимая рука грубо встряхнула кузнеца, и он плотно сжал губы. Впереди разрасталось слабое сияние. Элоф увидел поляну в заповедной глубине лесной чащи, поросшую невысокой зеленой травой с золотистыми звездочками цветов. В центре поляны возвышался огромный одинокий ствол с красной корой, купавшейся в теплом предвечернем свете. Кузнеца подтолкнули туда; он уже ожидал, что его привяжут к дереву, но вместо этого лесные жители вывернули ему руки из-за спины и прижали их ладонями к коре. Затем они отпустили его и медленно, почти благоговейно отступили к краю поляны. Элоф обернулся и посмотрел на них, опустив одну руку. Одна из женщин молнией метнулась вперед, прижала его руку обратно к стволу и снова отступила. Ошеломленный, Элоф повернулся лицом к дереву. Он впитывал слабый, приятный аромат нагретой коры – волокнистой, с изогнутыми слоистыми чешуями, гладко-шероховатой под пальцами, как у любой другой сосны. Ему казалось, будто он гладит животное с мягкой шкурой – возможно, одну из своих коров – и ощущает течение жизни под кожей, игру мышц, биение пульса в венах. Он каким-то образом чувствовал энергию дерева, движение соков, сухой шепоток игл, жадно пьющие корни, медленный ритм неспешного, ничем не сдерживаемого роста. Это было странное, ни на что не похожее и возбуждающее ощущение. Перед его мысленным взором предстал весь лес, наполненный такой же жизнью. Его разум перелетал от деревьев к кустарникам, молодым побегам, папоротникам, стеблям травы, зернам, семенам и грибам. Среди них, пляшущие как пылинки в солнечных лучах, метались искорки быстрой, горячей энергии, словно специи в начинке огромного блюда, – животная жизнь среди растительной. Он чувствовал, как его усталость и потрясение исчезают, растворяются в солнечном тепле, как тает его жажда, словно он тоже пустил корни и прикоснулся к земным сокам. Борьба за существование, которую он заметил раньше, теперь казалась больше похожей на танец, на музыкальный отрывок в одной из множества тем, каждая из которых имела свое право на существование и не заглушала другие, чтобы не вносить диссонанс. Одни мелодии звучали громче, другие слабели, затем снова усиливались. Тогда Элоф осознал во всей полноте взаимосвязанную, тесно переплетенную жизнь леса, а также великое целое, составленное из его частей. Затрепетал лист, скрипнуло дерево, закружил ястреб, деловито закопошились муравьи; ясноглазый олень на поляне, потревоженный слабым звуком, на мгновение застыл и грациозным прыжком исчез в чаще. Проснулась мысль.

Почему вы пришли сюда?

–  Почему? – Элоф в замешательстве оглянулся, но он уже знал, что слышит голос в своей голове. Голос был необъятным и безличным, словно могучий крик издалека. В нем звучала странная пронзительная нота, подобная завыванию ветра или пению рожков деревенских охотников в предрассветных сумерках.

– Меня зовут Элоф… – начал он.

Я знаю твое имя. Почему вы вторглись в мои владения?

–  Я… мы хотели поскорее добраться до великого города Южных Земель, осажденного эквешцами.

До меня дошли слухи об этом. Что ты делаешь здесь вместе со своими друзьями?

Элоф с тревогой посмотрел на огромный ствол, уходивший в небесную синеву. Керморван говорил, что лес с давних пор был врагом сотранцев. Осмелится ли он рассказать этому голосу, который уже знает так много, о своей цели, о своем оружии?

– Я и мои спутники… мы собирались помочь осажденным.

Трое против многих тысяч? Они едва ли заметят вас.

Элоф стиснул зубы, удержавшись от гневного ответа.

– Значит, ты благоволишь эквешцам?

Свет внезапно потускнел. Вскинув голову, Элоф увидел, что солнце закатилось за верхушки елей и сосен. Серые облака проплывали в кружке неба наверху. Где-то далеко в лесу послышался волчий вой, исполненный глухого отчаяния.

Я не благоволю ни айка'я-ваша, ни тому, кто гонит их перед собой – охотничьему псу Лоухи. Разве ты не знаешь меня?

–  Нет, – резко ответил Элоф, рассерженный тем, что с ним играют. Но в глубине души он сомневался в истинности своих слов. Поднялся ветер; деревья вздрогнули и тихо зашелестели, словно выражая свою покорность.

Я Тапиау.

Пальцы Элофа впились в мягкую кору.

– Я знаю о тебе не больше, чем это имя.

Разве? – В голосе прозвучало удивление, почти ирония. Огромная стая голубей взлетела белым трепещущим облаком, покружила над поляной и снова расселась на ветвях. – Тогда слушай меня, Единый. Я – сила, обитающая среди деревьев. Это мои владения, и я не даю тебе разрешения бродить здесь. Тебе следовало выбрать другой путь на юг.

– Мы пытались! – сердито выкрикнул Элоф. – Мы хотели проплыть морем, но киты выгнали нас на берег.

Даже так? Значит, Ниарад тоже не потерпел вас в своих владениях. Однако я проявлю милосердие. Иди, забирай своих спутников и возвращайся.

–  Но это очень важно! – в отчаянии умолял Элоф. – Мы несем с собой… одну вещь, которая может решить исход сражения. Если мы не достигнем южного города через несколько дней, то опоздаем!

Ветер хлестнул ему в лицо, громко зашуршали опавшие листья. Элоф посмотрел вверх, затем по сторонам. Серые облака затянули небо плотной пеленой, приближался закат. Снова заморосил дождь. Больше не было произнесено ни слова, но Элоф сразу же ощутил присутствие сумрачной стены, подобной той, которую он видел у входа в лес, – полной отрешенности и безразличия. Он в сердцах ударил кулаком по шершавой коре, но тут же понял, что это бесполезно. Голос исходил не из дерева, но принадлежал всему лесу, протягиваясь до самых отдаленных, укромных уголков. Дерево служило лишь точкой сборки, фокусом его проявления, наподобие окна или двери. Теперь она была закрыта и заперта наглухо. Лес отвернулся от него.

Элоф повесил голову, его руки скользнули вниз по стволу. Он уже собирался отойти, когда услышал хриплое карканье и увидел черные точки, кружившие наверху. Небо сияло призрачным светом, издалека доносились глухие раскаты грома. Воронов было двое: они кружились и скользили в воздушных потоках, словно ради забавы оседлав надвигавшуюся грозу. Потом они устремились вниз по длинной спирали, обмениваясь резкими криками, такими выразительными, что кузнец почти мог разобрать слова. С хлопаньем крыльев они ворвались под крону исполинского дерева – на голову Элофа обрушился дождь игл и сухих шишек – и уселись на толстой нижней ветке, неожиданно покачнувшейся под их весом.

Один из них склонил голову набок и принялся рассматривать человека черными бусинками глаз.

– Думай! – каркнул он. Элоф ясно расслышал слово.

– Вспоминай! – прокаркал другой.

– Задержка! – проскрипел первый ворон и взъерошил перья на крыльях.

– Опасность! – отозвался второй и добавил на высокой, тревожной ноте: – Помощь!

Он громко щелкнул черным клювом и постучал по коре.

– Гроза! – каркнул первый.

– Летим! – откликнулся второй.

Вороны сорвались с ветки, тяжело хлопая крыльями. Гром прогремел снова, угрожающе близко. По небу разлилось бледное сияние. Птицы устремились к этому сиянию, снова превратившись в крошечные черные точки, и исчезли.

– Я понимал их речь! – пробормотал Элоф, глядя им вслед.

Те, кто пробовал кровь Червя, способны со временем понимать многое.

–  Снова ты! – ахнул Элоф. – Что теперь?

Я говорил в спешке. Ты слишком мало рассказал о своем поручении. Оно действительно важное, и я не стану препятствовать вам. Но вы не можете свободно ходить по этой земле или оставаться здесь дольше, чем необходимо. Мой народ вынесет вас к южной границе леса быстрее, чем вы сможете дойти пешком.

–  Спасибо тебе, Властелин Леса, – прошептал Элоф.

Ты именуешь меня так? Благодарю тебя, и в благодарность прими предупреждение. – Деревья тихо заскрипели. – Того, что ты несешь с собой, недостаточно. Потребуется большее.

– Большее? – выдохнул Элоф, охваченный внезапным отчаянием. – Но больше у меня ничего нет…

Еще нет. Однако я помогу тебе в твоих исканиях. Стой смирно!

Послышался резкий хруст. Что-то пролетело вдоль огромного ствола и с глухим стуком упало к ногам Элофа. Наклонившись, он увидел небольшую ветку, густо покрытую сосновыми иглами.

Возьми ее и бережно сохраняй. Пока на ней есть иглы, даже пожелтевшие и мертвые, часть лесной силы остается в дереве. Она не защитит тебя при свете дня, в ясную лунную ночь или среди холодных каменных жилищ, построенных людьми, но на открытой местности, среди теней и сумерек, она позволит тебе проходить незаметно.

Элоф поднял ветку и поклонился.

– Мы найдем ей хорошее применение, о Властелин Леса. Но что еще я должен…

Этого я не могу тебе дать. Думаю, ты узнаешь это, когда оно больше всего тебе понадобится. Теперь иди!

Сильные руки снова схватили Элофа, и он увидел, как деревья снова проносятся мимо. Ветер свистел в ушах, ветви раскачивались и кивали вслед. На этот раз гонка продолжалась нескончаемо долго. У кузнеца кружилась голова, мысли путались и разбредались.

Внезапно все кончилось. Элоф испытал тошнотворное ощущение стремительного спуска; руки, державшие его, разжались, вокруг взвихрилась листва, и он с размаху упал на подстилку из гниющих листьев и папоротника. Некоторое время он сидел там, переводя дыхание и в замешательстве тряся головой. Его рука по-прежнему сжимала сосновую ветку.

– Элоф! – послышался голос Илс.

Кузнец поспешно встал, стряхнул налипшую грязь и увидел, как его друзья выходят навстречу из-за деревьев. Илс подоспела первой и сжала его в объятиях с такой силой, что затрещали ребра.

– Куда ты делся? Они схватили нас, потом мы услышали твой крик, а минуту спустя нас опять схватили и вихрем домчали сюда!

– И уронили, – мрачно добавил Керморван, осторожно разминавший правую руку. – Но они оставили нам все снаряжение. Я начинаю думать, что поступил не так уж глупо, перевязав рану этой лесной ведьме.

– Странный народ, – задумчиво произнесла Илс.

– Пожалуй, еще более странный, чем те, кто живет под горами, – проворчал Керморван.

Они повернулись к куче своего снаряжения и начали разбирать мешки.

– Кстати, Элоф, тебя отвели к их вождю?

– Скажи лучше, к их отцу, – поправил Элоф.

– Что?!

– Объясню позже. – Кузнец отвернулся, осторожно упаковал ветку в мешок и набросил лямки на плечи. – Если вообще смогу объяснить. Мы должны немедленно уйти отсюда.

Керморван пожал плечами.

– Это не составит труда. Сейчас мы находимся на южном краю лощины, у самой окраины леса. В часе ходьбы к востоку отсюда открывается проход между холмами.

Илс поежилась.

– Но погода! Не могли бы мы переночевать здесь, под укрытием деревьев?

Звук, заставивший ее замолчать, был негромким, но зловещим, как будто множество деревьев и кустарников одновременно зашелестело листвой. Они повернулись и увидели неясную тень, медленно двигавшуюся за плотным лиственным покровом в нескольких десятках футов позади. Руки нащупали рукояти мечей и боевого топора, но бессильно опустились, когда путники увидели истинные размеры животного. Бочкообразное туловище, покрытое редкими космами коричневой шерсти, покоилось на четырех ногах, соперничавших толщиной с древесными стволами. Маленькие красноватые глазки, сверкавшие злобным весельем, сидели глубоко под выпирающим высоким лбом. Но самым необычным были два огромных желтоватых бивня, загибавшихся вперед и скрещивавшихся перед головой чудовища. Между бивнями болтался длинный хобот, шаривший и шуршавший в густой листве.

– Маммут! – прошептала Илс. – Но гораздо больше, чем любой из тех, о которых мне приходилось слышать, это уж точно!

Хобот выглядел нелепо до тех пор, пока они не увидели, как животное с небрежной силой пригнуло к земле мощную ветку толщиной с ногу снежного тролля. Из-за деревьев неподалеку послышались трубные звуки и громкий треск. Путешественники одновременно попятились.

– Вам все еще нужно подтверждение? – прошептал Элоф. – Тапиау требует, чтобы мы ушли!

– Кажется, мы в самом деле исчерпали его гостеприимство, – пробормотала Илс. – Теперь холмы кажутся мне гораздо более приятным местом, чем лес.

Запахнув плащи, они поспешно направились к опушке леса и вскоре вышли навстречу сумрачному закату. Склон холма был крутым, густо заросшим травой и кустами, но они не останавливались передохнуть, карабкаясь вверх, пока хватало сил. Сзади снова раздался могучий трубный зов, в котором звучала насмешка, но один лишь Элоф на мгновение остановился и оглянулся на густой темный покров лесной чащи. Он провел пальцами по шершавой коре сосновой ветки, лежавшей в его заплечном мешке. Затем Илс позвала его, и он поспешил за нею.

ГЛАВА 10

ЗАКАЛКА

Уже наступила ночь, когда трое путешественников пересекли склоны южных холмов и вышли к благословенным землям Брайхейна. То была местность, хорошо знакомая Керморвану. Даже в темноте, когда слабый лунный свет едва пробивался из-за тяжелых туч, он без труда находил путь по множеству тропинок, петлявших по склонам, и когда они устроились на ночлег, холмы остались позади. Рядом с их лагерем журчал быстрый ручей, сбегавший по склону каскадом водопадов и маленьких бассейнов. На рассвете следующего дня, искупавшись в одном из таких бассейнов, они двинулись дальше. Лента дороги разворачивалась между ухоженными рощами с участками зеленых лугов и наконец подошла к низкой каменной стене, огораживавшей виноградник. С плетей уже свисали тяжелые гроздья.

– Судя по всему, в этом году будет хороший урожай, – заметила Илс.

– Интересно, кто соберет его, – сурово отозвался Элоф. – Слушай!

– Я ничего не слышу, – озадаченно промолвила Илс.

– То-то и оно. За виноградником начинаются фермерские угодья. Думаю, эти фермеры не большие лентяи, чем наши северные крестьяне – по крайней мере некоторые из них сейчас должны работать. Ты слышишь стук мотыг, кудахтанье кур, мычание животных, идущих на пастбище или на дойку?

– Нет, ничего не слышу, – призналась Илс.

Элоф не ошибся. Стояла летняя пора, и вокруг них простирались плодородные земли. На полях зрела кукуруза и пшеница, ветви деревьев в садах сгибались под тяжестью спелых фруктов, однако единственным признаком человеческого присутствия были отдаленные звуки войны. Все жители бежали.

– Некоторые, вероятно, подались на восток, – рассуждал Керморван, когда они шагали к речному броду, – в невозделанные земли у подножия гор, где, как я полагаю, находятся южные ворота царства дьюргаров. Эта местность считается у нас дикой и неприветливой. Но большинство укрылось за городскими стенами, уничтожая запасы продовольствия, осушая колодцы и распространяя болезни из-за своей скученности. Я бы не впустил их… в отличие от городских синдиков.

– Это было бы жестоко, – с сомнением произнес Элоф.

– Сиюминутное милосердие может обернуться еще большей жестокостью в будущем. Они ослабят нашу оборону и, возможно, обрекут всех на гибель, в то время как на западе они могли бы оставаться в безопасности и приносить пользу своим трудом.

– Допустим, – проворчала Илс. – Но все равно, смог бы ты отогнать их от городских ворот силой оружия?

– Начнем с того, что я не позволил бы им даже подойти к воротам. Я бы подготовился заранее, выпустил указы на случай любой беды и убедился в том, что эти указы правильно поняты населением. Как иначе можно оборонять страну от внешнего врага? Но синдики не сделали этого, дабы не беспокоить бедных чувствительных граждан. Зато теперь, пожалуй, у них достаточно причин для беспокойства!

Керморван стиснул зубы и размашистым шагом двинулся через брод, не обращая внимания на быстрое течение, бурлившее возле его колен.

Для троих закаленных путешественников дорога была легкой. Тропинки и наезженные дороги казались им великой роскошью. Они шли быстро и вскоре после полудня перевалили за первую гряду холмов, отделявшую их от города. Теперь Кербрайн находился лишь в пяти-шести лигах и раскинулся перед ними как на ладони, несмотря на то что воздух дрожал от полуденной жары. Из броши он превратился в огромный щит, установленный посреди клетчатого герба из возделанных полей. Центром щита служили семь высоких зубчатых башен на вершине каменного холма, от которых, словно круги по воде, расходились кольца и изгибы молочно-белых стен. В мирные дни город, должно быть, являл собой дивное зрелище, но сейчас герб и щит были затянуты гарью и покрыты шрамами войны. Море тоже было осквернено бесчисленными черными точками парусов. Высокие стены сдерживали полчища врагов, и из-за них пока не поднимались клубы дыма, но было ясно, что город полностью окружен. Осада началась.

Керморван взглянул лишь один раз, быстро отвернулся и зашагал вниз по склону холма. Илс с Элофом переглянулись и двинулись следом.

До города было еще далеко, но Керморван шел как человек, находившийся в нескольких ярдах от своего порога и спешивший укрыться от надвигающейся бури. Им пришлось чуть ли не силой удержать его и напомнить, что если они приблизятся к городу усталыми и без должной осторожности, то ничего хорошего из этого не получится. Предостережение прозвучало вовремя: проходя мимо маленькой фермы, они завернули за угол и внезапно наткнулись на отряд эквешских фуражиров, числом девять человек, расположившийся в тени придорожного вяза. Суровые медные лица эквешцев застыли и вытянулись от изумления. Керморван обрушился на них с силой урагана, прежде чем они успели отбросить мехи с вином и схватить свои копья. Троих он прикончил двумя широкими взмахами меча, прежде чем те успели встать, а в следующее мгновение повалил еще двоих, изготовившихся к бою. Илс и Элоф занялись остальными; темный клинок запел под солнцем, отрубая наконечники копий. Илс сразила одного своим боевым топором, Элоф проткнул другого, пытавшегося заколоть девушку, а двое оставшихся пустились в бегство. Но Керморван догнал их у крыльца фермерского дома. Он толчком свалил первого и перерезал горло второму над остатками расщепленной двери. Упавший воин вскочил с длинным ножом в руке, нацеленным для броска, но топор Илс ударил его между лопаток, и он упал. Керморван пронзил его мечом.

– Никто не должен уйти, иначе начнется облава и нас загонят в считанные часы, – объяснил он. – Я не сомневаюсь, что вся местность кишит эквешцами – они не могли привезти с собой достаточно провианта для такой большой армии. Что ж, теперь они избавились от нескольких ртов, а вскоре избавятся от многих других. Пусть жрут собственную падаль!

Керморван по-прежнему вел их с большой скоростью, проявляя осторожность лишь рядом с фермами и небольшими деревушками, встречавшимися по пути.

– Разве в Брайхейне нет других городов? – спросил Элоф.

– Только три: порт на юге под названием Брайханнек, и два внутренних города. Наши порты на севере совсем невелики, не крупнее городов в Северных Землях. Большинство жителей предпочитают жить в столице. Возможно, это наследие тех дней, когда мы впервые пришли сюда через восточный океан и были совсем одни посреди бескрайних лесов и гор. Даже теперь мы льнем к побережью, где бы ни селились.

До выхода из долины они видели еще три эквешских отряда, но с большого расстояния. Эквешцы неспешно прогуливались, явно не ожидая неприятностей, поэтому можно было предположить, что пропавших еще не обнаружили. Когда на землю опустилась темнота, путники подошли к следующей гряде холмов и расположились на ночлег в пустой хижине пастуха. Они как следует подкрепились, хотя и не разжигали костра.

– У нас кончается еда, – сонно сказала Илс.

– Что с того? – отозвался Керморван, запахнувшийся в рваный плащ. – Завтра мы либо прорвемся в город, либо навеки перестанем беспокоиться о пропитании. А пока нужно поберечь силы.

«Завтра, – подумал Элоф, тщетно пытавшийся уснуть. – Завтра мы будем в городе – и что тогда? Найду ли я там ту вещь, которая мне необходима? Смогу ли я вообще найти ее?» Но потом сон незаметно сморил его, и он погрузился в тяжелое забытье. Хоровод лиц кружился вокруг него, полупрозрачных на фоне лунного сияния. Лица Илс, Керморвана, Рока и Кары – но за ними проступали хищные очертания рунного меча. Узоры на клинке более не были постоянными, но переливались, как масляная пленка на воде, разворачивались, как рукописный свиток. С растущим восторгом Элоф понял, что ему собираются раскрыть секрет, который он стремился узнать, но тут руны замерцали и погасли. Узор превратился в ненавистные лица, насмехавшиеся и глумившиеся над ним. Меч продолжал приближаться, вырастал до огромных размеров, потом с грохотом опустился на голову кузнеца, подобно падающей горе, и рассек его до самого сердца.

– Что это? – крикнул Элоф и выпрямился на лежанке. Он сразу же понял, что видел сон, однако ему казалось, что слабое эхо из его видения еще дрожит в холодном предрассветном воздухе.

– Один-единственный удар грома, – тихо отозвался Керморван, лежавший у двери. – Вспышка разбудила меня. Должен сказать, это редкость, даже во время летних гроз. Странно… Однако пробуждение наступило своевременно. Нам пора в путь!

Илс и Элоф встали, немного посетовали на ранний подъем и плотно позавтракали остатками продуктов. Керморван нервничал, ерзал на месте и почти не прикасался к еде. Он недовольно косился на них, даже когда они плескали себе в лицо водой из близлежащего ручья, перед тем как тронуться в путь. Однако теперь он продвигался с большей осторожностью, внимательно осматривал окружающую местность и часто останавливался. Находясь так близко от города, они не осмеливались открыто переваливать через гребни холмов из опасения, что их силуэты могут увидеть на фоне неба, и двигались зигзагами между склонами. Когда они вышли к небольшой рощице у подножия последнего пологого склона, день уже клонился к вечеру. Отсюда Элоф мог слышать отдаленный рокот прибоя, а в дуновении ветра появился привкус моря. Появились также другие запахи и звуки, гораздо менее приятные.

– Здесь мы немного отдохнём и разведаем дорогу, – решил Керморван. – Дальний конец этой лощины выходит прямо к городу.

Они подошли к границе деревьев, окаймленной широким кольцом кустарника и высоких папоротников. Керморван осторожно раздвинул стебли и выглянул наружу. Элоф услышал странный сдавленный звук, напоминавший рыдание. Он не мог сказать, что послужило причиной этого звука – ярость, горе или отчаяние. Пробравшись вперед, он тоже выглянул из-за спутанных стеблей и затаил дыхание при виде зрелища, открывшегося его взору.

– Это напоминает мне мой собственный городок, – прошептал он. – Хотя тебе это, наверное, кажется глупостью – ведь Эшенби целиком уместился бы в одном квартале Кербрайна…

Керморван покачал головой. Его лицо посерело и осунулось.

– Нет, не кажется. Малые тоже должны жить, иначе как выживут великие? Зло всегда одинаково, независимо от размеров злодеяния.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26