Секс как орудие убийства (Искушение смерти)

Робертс Нора
Секс как орудие убийства (Искушение смерти)

      Нора РОБЕРТС
      ЕВА ДАЛЛАС - 13
      Секс как орудие убийства
      (Искушение смерти)
      Пер. с англ. Е.А. Кацпа
      Анонс
      С таким странным убийством Ева Даллас еще не встречалась: кровать усыпана лепестками роз, тихая музыка, вино, свечи... Все говорит об обольщении - не о смерти, и все же женщина мертва. Возможно, это совсем не входило в планы убийцы, но Ева понимает, что теперь ему остается либо залечь на дно, изнывая от страха, либо начать новую охоту. Впрочем, хищник, почуяв кровь, редко довольствуется одной жертвой...
      Итак, я говорю о снах,
      Пустых плодах докучного ума,
      Фантазии ленивых порожденьях.
      Уильям Шекспир
      Ведь каждый, кто на свете жил,
      Любимых убивал:
      Одних - жестокостью, других
      Отравою похвал,
      Трус - поцелуем; тот, кто смел,
      Кинжалом наповал.
      Оскар Уайльд
      ГЛАВА 1
      Смерть приходила в снах. В снах ребенка, который давно уже не был ребенком, но каждую ночь сталкивался с призраком, не желавшим умирать.
      В комнате было холодно, как в могиле. За грязным оконным стеклом мерцал мигающий красный свет. Блики играли на стенах, на полу, на ее теле. Девочка корчилась в углу, продолжая держать в руке нож, покрытый запекшейся кровью до самой рукоятки.
      Боль была повсюду. Каждую клеточку ее тела заливали волны боли, у которой не было ни начала, ни конца. Болела рука, которую он вывернул, болела щека, по которой он ударил тыльной стороной ладони. И невыносимо болела промежность, которую он снова порвал, насилуя ее в очередной раз.
      Она была оглушена болью и шоком. И покрыта его кровью.
      Ей было восемь лет.
      Воздух, который она выдыхала, тут же превращался в пар. Только это и напоминало о том, что она жива. Да еще резкий и страшный вкус крови во рту.
      "Я жива, а он нет. Я жива, а он нет". Эти слова продолжали звучать у нее в ушах, не доходя до сознания.
      Она была жива. Он - нет. Но его открытые глаза смотрели на нее. И он улыбался.
      - Нет, малышка, от меня не так легко избавиться!
      Девочка хватала ртом воздух, но закричать не могла: из горла вырывались лишь всхлипывания.
      - Опять устроила черт знает что! Неужели так трудно делать то, что тебе велят?
      В его голосе слышалось то опасное веселье, которое было страшнее всего на свете.
      - В чем дело, малышка? Ты проглотила язык?
      - Я жива, а ты нет. Я жива, а ты нет.
      - Ты так думаешь? - Он пошевелил пальцами, и она застонала от ужаса, потому что с кончиков этих пальцев капала кровь.
      - Прости меня. Я не хотела этого. Не делай мне больно! Ты всегда делаешь мне больно. Почему?
      - Потому что ты дура! Потому что ты не слушаешься! А главное - потому что я могу. Могу делать с тобой что угодно, поскольку все на тебя плевать хотели. Ты никто и ничто. Не забывай об этом, сучка!
      Девочка заплакала. По залитому кровью лицу катились ручейки слез.
      - Уйди! Уйди, оставь меня!
      - Ни за что. И никогда.
      К ее ужасу, он поднялся на колени. Стоял окровавленный, скорчившись, как отвратительная жаба, следил за ней и улыбался.
      - Я вложил в тебя слишком многое. Время и деньги. Мать твою, кто обеспечивает тебе крышу над головой? Кто кормит тебя от пуза? Кто путешествует с тобой по всей огромной стране? Большинство детей твоего возраста не видели ни хрена, в отличие от тебя. Но разве ты это ценишь? Нет, не ценишь. Не чувствуешь, как тебе повезло. Но я положу этому конец. Помнишь, что я тебе говорил? Скоро ты начнешь сама зарабатывать себе на жизнь.
      Тучный мужчина поднялся на ноги и сжал кулаки.
      - Сейчас папочка тебя накажет. - Он, спотыкаясь, пошел к ней. - Ты была плохой девочкой. - Еще один шаг... - Очень плохой.
      Ева проснулась от собственного крика. Вся в липком поту, дрожа от холода, она хватала ртом воздух, пытаясь вырваться из перекрученных простыней. Иногда отец связывал ее; очевидно, из-за этого она каждую ночь сражалась с простынями изо всех сил и рычала, как звереныш.
      Освободившись, Ева скатилась с кровати и зажгла свет, все еще не до конца понимая, где находится. В большой красивой комнате было светло как днем, и все же она заглянула в каждый угол, проверяя, Не притаились ли там призраки, привидевшиеся ей во сне. Ей было стыдно за собственную слабость, но она ничего не могла с собой поделать.
      Продолжая дрожать от ужаса, Ева села на край кровати. Пустой кровати, потому что Рорк был в Ирландии. Обычно она не спала в этой кровати без него, но сегодня попыталась - и этот эксперимент потерпел полный провал.
      "Неужели я такое жалкое существо? - подумала Ева. - Неужели замужество превратило меня в идиотку?"
      Толстый кот Галахад ткнулся головой ей в руку. Лейтенант Ева Даллас, прослужившая в полиции одиннадцать лет, сидела на кровати и баюкала кота, как ребенок, обнимающий плюшевого мишку...
      Сколько там на будильнике? Час пятнадцать. Замечательно! Не прошло и часа, как она проснулась от собственного крика.
      Ева положила кота на кровать, встала и пошла в ванную, ковыляя, как старуха. Там она включила холодную воду и смочила лицо. Тем временем увязавшийся следом Галахад терся о ее ноги и мурлыкал.
      Она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Лицо было таким же бесцветным, как и стекавшая с него вода. Под усталыми глазами залегли темные круги, темно-русые волосы спутались, черты обострились. Рот казался слишком большим, нос тоже...
      Интересно, что в ней нашел Рорк?
      Конечно, она могла позвонить ему. В Ирландии уже седьмой час утра, а Рорк - типичный жаворонок. Но даже если бы он не спал, ничего хорошего из этого не вышло бы. Рорк сразу различил бы в ее голосе страх, а ей вовсе не хотелось причинять ему лишние беспокойства. Если человеку принадлежит половина мира, он должен иметь возможность совершать деловые поездки, не тревожась за жену. Тем более, что эта поездка была не просто деловой. Рорк улетел хоронить друга и вовсе не нуждался в том, чтобы ему добавляли хлопот.
      Хотя они никогда не затрагивали эту тему, Ева знала, что Рорк и так сократил свои поездки до минимума. Он прекрасно понимал, что, когда они спали вместе, кошмары мучили ее не так сильно.
      Но ничего подобного до сих пор не случалось. Отец никогда не разговаривал с ней после того, как она убивала его. Но Ева не сомневалась, что именно эти слова он произнес бы, если бы остался жив.
      Конечно, можно было обратиться к великому психологу доктору Мире украшению нью-йоркской городской полиции... Ева задумалась и отвергла эту идею. Нет, нужно помалкивать. Принять душ, взять кота и подняться в кабинет. Они с Галахадом устроятся в раскладном кресле и как-нибудь протянут до конца ночи.
      Сны, которые снятся под утро, не так страшны.
      "Помнишь, что я тебе говорил?" - снова услышала она голос отца.
      "Не помню, - думала Ева, залезая под душ и выворачивая краны до отказа. - Не помню. И не хочу".
      Душ слегка взбодрил ее. Чтобы чувствовать себя не так одиноко, она облачилась в одну из рубашек Рорка, взяла на руки кота - и тут зазвонил стоявший на тумбочке телефон.
      Рорк! У Евы тут же улучшилось настроение. Она потерлась щекой о голову Галахада и ответила:
      - Даллас слушает...
      - Срочное сообщение для лейтенанта Евы Даллас.
      Смерть существовала не только в снах.
      Была глубокая ночь, но кусок тротуара уже оцепили и огородили ящиками с петунией, которые в обычное время стояли по обе стороны парадной двери.
      Ева любила петунии, но сейчас их запах показался ей тяжелым и удушливым.
      На тротуаре вниз лицом лежала женщина. Судя по ее позе, а также по луже крови под ней, от этого лица мало что осталось. Ева подняла взгляд на величественную серую башню с полукруглыми балконами и серебряными лентами окон. Пока не удастся определить личность погибшей, едва ли они сумеют определить, откуда она упала. Иди спрыгнула. Или была сброшена.
      Ева была уверена только в одном: полет был очень долгий.
      - Возьми отпечатки пальцев и проверь их, - велела она помощнице.
      Сержант Пибоди опустилась на корточки и достала стандартный химический набор. "У нее хорошие руки и верный глаз", - подумала Ева.
      - Попробуй вычислить время смерти, - сказала она.
      - Я? - удивилась Пибоди.
      - А почему нет? Установи личность. Определи время смерти. Составь описание тела и места преступления.
      Лицо Пибоди оживилось, хотя обстоятельства этому и не способствовали.
      - Есть, лейтенант! Кстати, патрульный полицейский нашел свидетельницу происшествия.
      - Она видела это сверху или снизу?
      - Снизу.
      - Иду.
      Однако она на мгновение задержалась, следя за тем, как Пибоди берет у мертвой отпечатки пальцев. Работала она точно и быстро. Ева одобрительно кивнула и пошла опрашивать полицейских, стоявших в оцеплении.
      Хотя было около трех часов ночи, место происшествия пришлось оградить от зевак. Репортеры оказались тут как тут. Они задавали вопросы и пытались получить свежую информацию для первых утренних радио - и теленовостей.
      Предприимчивый лоточник воспользовался представившейся ему возможностью заработать. Его гриль извергал дым, от которого пахло соевым соусом и обезвоженным луком. Похоже, торговля шла бойко. Роскошным нью-йоркским летом 2003 года смерть продолжала притягивать публику и тех, кто умел делать на ней деньги.
      Мимо промчалось такси, даже не притормозив. Где-то в деловом центре выла сирена.
      Ева не обратила на нее внимания и повернулась к полицейскому:
      - Говорят, у нас есть очевидец?
      - Да, мэм. Полисмен Янг держит ее в микроавтобусе, подальше от этих вампиров.
      - Хорошо.
      Ева обвела взглядом тех, кто стоял за барьером. На их лицах были написаны ужас, возбуждение, любопытство и что-то вроде облегчения.
      "Я жив, а ты нет"...
      Она тряхнула головой и пошла искать Янга и свидетельницу.
      Хотя дом с петуниями вызывал уважение, до трущоб тут было подать рукой, и Ева ожидала увидеть профессиональную проститутку, наркоманку или мелкую торговку, спешившую на оптовый рынок. Но никак не красивую, хорошо одетую блондинку со знакомым лицом.
      - Доктор Диматто?! Вот уж не думала встретить вас здесь.
      - Здравствуйте лейтенант. - Луиза Диматто склонила голову набок, и ее рубиновые серьги сверкнули, как капельки крови. - Вы войдете или мне выйти?
      Ева показала большим пальцем наружу и придержала дверь.
      Они познакомились прошлой зимой, в клинике на Кэнал-стрит, где Луизе удавалось бесплатно лечить толпы бездомных и отверженных. Она была из богатой и родовитой семьи, но не боялась пачкать руки.
      В ту ужасную зиму доктор Диматто чуть не погибла, сражаясь рядом с Евой плечом к плечу.
      Лейтенант бросила взгляд на ее сногсшибательное красное платье.
      - Вызов на дом?
      - Свидание. Кое-кому из нас все же удается вести светскую жизнь.
      - И как успехи?
      Луиза усмехнулась.
      - Я уехала домой на такси, так что судите сами. - Она провела рукой по коротким волосам цвета меда. - Почему с большинством мужчин так скучно?
      - Я постоянно задаю себе тот же вопрос, - улыбнулась Ева. - Рада видеть вас, доктор.
      - Я думала, вы заедете в клинику и полюбуетесь на то, как мы воспользовались вашим пожертвованием.
      - По-моему, в медицинских кругах это чаще называют подкупом.
      - Пожертвование, подкуп... Давайте не будем уточнять. Лейтенант, вы помогли спасти несколько человек. И получили удовлетворение, поймав тех, кто на них покушался.
      - Но сегодня ночью мне это не удалось. - Ева обернулась и посмотрела на труп. - Что вам известно об этой женщине?
      - Практически ничего. Возможно, она жила в этом доме и переживала какой-то кризис. Впрочем, кто его знает... Увы, это скорее по вашей части. Луиза тяжело вздохнула и начала массировать виски. - Должна сказать, впервые труп буквально свалился мне в руки. Я видела мертвых, и они далеко не всегда выглядели пристойно, но это...
      - О'кей. Может быть, вернетесь в машину и выпьете кофе?
      - Нет-нет! Я хочу поскорее все рассказать. - Луиза расправила плечи и выпрямилась. - Мы обедали в ресторане, а потом зашли в клуб. Я чуть не умерла со скуки и поймала такси. Вернулась около половины второго.
      - Вы живете в этом доме?
      - Да. На десятом этаже. Квартира 1005. Я расплатилась с таксистом и вышла на тротуар. Подумала, что жаль тратить понапрасну такую чудесную ночь. Пару минут я постояла, не зная, что делать - то ли подняться к себе, то ли немного погулять. Потом решила подняться, выпить глоточек и посидеть на балконе. Повернулась и пошла к подъезду. Не знаю, что заставило меня посмотреть наверх... Я увидела падающее тело. Ее волосы развевались, как крылья. Это продолжалось секунды две-три, не больше. А потом она ударилась о землю.
      - Вы не видели, откуда она упала?
      - Нет. Она уже летела, причем очень быстро. О боже, Даллас... - Луиза на мгновение умолкла, пытаясь избавиться от страшного воспоминания. - Звук удара был таким громким и отвратительным, что наверняка будет еще долго сниться мне по ночам. Она упала в полутора-двух метрах от меня.
      Доктор Диматто сделала глубокий вдох и заставила себя еще раз посмотреть на тело. На сей раз жалость пересилила страх:
      - Люди иногда думают, что они достигли конца. Что впереди ничего нет. Но они ошибаются. Всегда есть еще что-то...
      - Вы считаете, что она прыгнула сама?
      Луиза подняла глаза:
      - Скорее всего. Я уже говорила, что ничего не слышала - ни стона, ни крика. Только шуршание волос в воздухе. Думаю, именно оно заставило меня посмотреть наверх. - Она задумалась. - Да, я точно слышала шелест. Похожий на шелест крыльев.
      - Что вы сделали после того, как она упала?
      - Проверила пульс. Чисто автоматически, - пожав плечами, ответила Луиза. - Хотя знала, что она мертва. Потом вынула мобильник и набрала номер 911. Думаете, ее столкнули? Наверно, поэтому вы и прибыли?
      - Пока я ничего не думаю. - Ева посмотрела на дом. Когда она приехала, лишь в нескольких окнах горел свет. Сейчас таких окон стало больше, и дом напоминал шахматную доску с серебряными и черными клетками, поставленную вертикально. - Обычно в подобных случаях подозревают убийство. Таков порядок. Послушайте, сделайте одолжение, поднимитесь к себе, примите таблетку и постарайтесь уснуть. Не разговаривайте с репортерами. Даже если они как-нибудь пронюхают ваше имя.
      - Спасибо за совет... Вы сообщите мне, когда узнаете, что с ней случилось?
      - Да. Обещаю. Дать вам провожатого?
      - Нет, спасибо. - Луиза в последний раз посмотрела на тело. - Хотя вечер у меня выдался скверный, но бывало и хуже.
      - Да уж...
      - Привет Рорку, - сказала Луиза и направилась к двери.
      К Еве подошла Пибоди, держа в руке мобильник.
      - Даллас, личность погибшей установлена. Ее зовут Брайна Бэнкхед, возраст - двадцать три года, метиска, незамужняя. Жила в этом доме, квартира 1207. Работала в секции женского белья универмага "Сакс" на Пятой авеню. Время смерти - час пятнадцать.
      - Час пятнадцать? - удивилась Ева, вспомнив цифры, горевшие на ее будильнике.
      - Да, сэр. Я проверила дважды.
      Ева хмуро покосилась на химический набор и лужу крови под трупом.
      - Свидетельница сказала, что видела ее падение примерно в половине второго. Когда зарегистрирован звонок по 911?
      Пибоди, сразу почувствовав себя неуютно, позвонила дежурному.
      - В час тридцать шесть. - Она тяжело вздохнула. - Прошу прощения. Наверно, я ошиблась.
      - Не торопись извиняться. - Ева нагнулась, открыла чемоданчик, вынула собственный набор и лично провела замеры.
      - Все правильно, - наконец сказала она. - Запиши для протокола: предполагаемое имя жертвы - Бэнкхед Брайна, причина смерти не установлена. Время смерти - час пятнадцать. Протокол составлен сержантом Делией Пибоди и лейтенантом Евой Даллас. А теперь давай перевернем ее.
      У Пибоди тут же подкатило к горлу. Ей показалось, что труп похож на плывущий по реке мешок с хворостом.
      - Пиши: удар сильно повредил лицо жертвы.
      - О боже, - сквозь стиснутые зубы пробормотала Пибоди. - Да уж...
      - Конечности и туловище тоже сильно пострадали, так что с помощью визуального осмотра определить предсмертные увечья не представилось возможным. Тело обнажено. В ушах серьги. - Ева вынула маленькую лупу и стала рассматривать мочки жертвы. - Разноцветные камни в золотой оправе. На правом среднем пальце такое же кольцо.
      Она наклонилась к трупу, и Пибоди снова ощутила приступ тошноты.
      - Духи. Она надушилась. Пибоди, часто ли ты надеваешь красивые серьги и пользуешься дорогими духами, когда разгуливаешь по квартире в час ночи?
      - Когда я в час ночи просыпаюсь в своей квартире, то на мне обычно бывает ночная рубашка. Конечно, если...
      - Вот именно. - Ева выпрямилась. - Если, кроме тебя, в квартире никого нет. - Она повернулась к техникам: - Можете забирать ее. Пусть проведут срочную экспертизу. В первую очередь на наличие половой связи и предсмертных увечий. А теперь, Пибоди, давай осмотрим ее квартиру.
      - Думаете, она спрыгнула не сама?
      Ева пожала плечами:
      - Свидетельница утверждает обратное.
      Они вошли в тихий маленький вестибюль, оснащенный видеокамерами.
      - Мне нужны дискеты, - сказала Ева Пибоди. - Начнем с вестибюля и двенадцатого этажа.
      Они вошли в лифт и некоторое время ехали в молчании. Затем Пибоди переступила с ноги на ногу и небрежно спросила:
      - Вы собираетесь вызывать кого-нибудь из отдела электронного сыска?
      Ева сунула руки в карманы и угрюмо уставилась на металлическую дверь лифта. Все знали, что недавно с треском распалась связь Пибоди с Йеном Макнабом из ОЭС. "Всем жилось бы куда легче, если бы этого романа не было вообще. Но разве меня кто-нибудь слушает?" - с горечью думала она.
      - Брось, Пибоди...
      - Это вполне разумный деловой вопрос, в котором нет ничего личного, заявила Пибоди, но тем не менее в голосе ее слышалась обида. "Она на это мастер", - подумала Ева.
      - Если я, как следователь, сочту, что здесь требуется участие ОЭС, то, конечно, вызову кого-нибудь.
      - Только не его, - пробормотала Пибоди.
      - Отделом руководит Фини. Я не стану указывать ему, кого прислать. Черт побери, Пибоди, тебе так или иначе придется работать с Макнабом! Именно поэтому тебе не следовало вступать с ним в интимные отношения.
      - Работать с ним я могу, это меня ни капельки не беспокоит, проворчала Пибоди, выходя из лифта. - Я профессионал. В отличие от некоторых, которые выживают из ума и приходят на работу, одетые черт знает как.
      Ева подняла брови.
      - Сержант, вы не считаете меня профессионалом?
      - Я имела в виду не вас, лейтенант. - Напрягшиеся плечи Пибоди расслабились, а глаза лукаво заблестели. - Я никогда бы не сказала, что вы одеты черт знает как, хотя уверена, что на вас рубашка Рорка.
      - Шутки в сторону. Пора заняться протоколом. Сейчас мы войдем в квартиру жертвы. - Ева раскодировала замок, открыла дверь и осмотрела ее. Записывай: цепочка и засов не использовались. В комнате полумрак. Какие запахи ты ощущаешь, Пибоди?
      - Гм-м... Запах свеч. И, возможно, духов.
      - А что ты видишь?
      - Красиво и тщательно убранную комнату. На столике у дивана два бокала и откупоренная бутылка красного вина; это свидетельствует, что вечером жертва была не одна.
      - О'кей. - Ева кивнула. - Что ты слышишь?
      - Музыку. Включена аудиосистема. Скрипки и фортепиано. Мелодия незнакомая.
      - Дело не в мелодии, а в звучании. Настраивает на лирический лад, сказала Ева. - Присмотрись внимательнее. Все вещи стоят на своих местах. В квартире тщательно убрано, но она оставила открытую бутылку и бокалы. Как ты думаешь - почему?
      - У нее не было времени убрать их.
      - А также выключить свет и музыку. - Ева задумчиво помолчала. - Как по-твоему, Пибоди, кто открывал вино?
      - Скорее всего тот, с кем она встречалась. Если бы это сделала она сама, то, судя по состоянию гостиной, скорее всего убрала бы штопор, а пробку бросила в ведро.
      - Угу. Балконная дверь плотно закрыта и заперта изнутри. Даже если она покончила с собой или упала случайно, то это произошло не здесь. Давай-ка осмотрим спальню.
      - А вы думаете, что это не самоубийство и не несчастный случай?
      - Я пока ничего не думаю. Ясно лишь то, что жертва жила одна, была очень аккуратна и провела с кем-то по крайней мере часть вечера.
      Ева прошла в спальню. Здесь тоже звучала музыка; казалось, эту медленную протяжную мелодию приносил ветер, проникавший в комнату сквозь открытую дверь балкона. Постель была не убрана; смятые простыни усыпали лепестки розовых роз. На полу у кровати кучкой лежали черное платье, черное нижнее белье и черные туфли. Вся комната была уставлена зажженными ароматическими свечами.
      - Похоже, что перед смертью жертва либо имела половую связь, либо собиралась в нее вступить, - заметила Пибоди. - Ни в гостиной, ни в спальне нет никаких следов борьбы. Это означает, что намерения обоих совпадали.
      - А по-моему, Пибоди, это было самое настоящее обольщение. Придется выяснять, кто кого тут обольщал. Запиши это в протокол, а потом дашь мне дискеты видеокамер.
      Ева намазала ладони специальным кремом, чтобы не оставлять отпечатков, и открыла тумбочку.
      - Ого, да тут просто клад боеприпасов!
      - Мэм?
      - Склад одинокой женщины, Пибоди. Жертва явно любила мужчин. Пара флаконов лосьона для тела, дорогие презервативы, вибратор для самообслуживания и вагинальная смазка. Все очень стильно и даже консервативно. Никаких игрушек и приспособлений, указывающих на стремление к однополой любви.
      - Значит, ее партнер был мужчиной?
      - Или женщиной, надеявшейся расширить кругозор Бэнкхед. Окончательный ответ дадут дискеты. А если нам повезет, то эксперты обнаружат в ее вагине "маленьких солдатиков".
      Ева зашла в смежную ванную. Там царила девственная чистота. На вешалке висели полотенца для рук, обшитые лентой. В красивой мыльнице лежало дорогое мыло, на полочке стояли душистые кремы в стеклянных и серебряных коробочках.
      - Похоже, ее сексуальный партнер сюда не заходил. И все же попробуй поискать отпечатки пальцев, - велела она. - А вдруг наш Ромео тут что-нибудь оставил?
      Ева открыла аптечку и изучила ее содержимое. Обычные лекарства, продающиеся без рецепта, ничего особенного. Судя по всему, никакими хроническими заболеваниями жертва не страдала.
      Шкафчик рядом с раковиной был битком набит косметикой. Губная помада, тени, тушь для ресниц, пудра... "Брайна много времени проводила у этого зеркала, - подумала Ева. - И сегодня тоже. Маленькое черное платье, вино, свечи... Она готовилась к приходу мужчины".
      Вернувшись в спальню, Ева включила последнюю запись телефонного разговора и услышала, как Брайна Бэнкхед делилась своими грандиозными планами на вечер с подругой по имени Сиси.
      - "Я немного нервничаю, но скорее возбуждена. Наконец-то мы познакомимся!
      - Это замечательно, Брай. Только не забудь: реальное свидание сильно отличается от виртуального. Не торопи события, ладно? Ведь ты его даже ни разу не видела.
      - Да, конечно, и все же у меня такое чувство, будто я давно его знаю. У нас так много общего... Мы ведь недаром переписывались несколько недель. Кроме того, мы нарочно договорились встретиться в общественном месте, чтобы я могла чувствовать себя спокойно. Он такой внимательный, такой романтичный... О боже, я уже опаздываю! Терпеть не могу опаздывать. Мне пора.
      - Не забудь, я хочу знать все подробности.
      - Завтра все расскажу. Сиси, пожелай мне удачи. Мне кажется, что это именно Он!"
      - Да, - пробормотала Ева, выключая телефон. - Мне тоже так кажется.
      ГЛАВА 2
      Ева сидела в своем кабинете и просматривала записи, сделанные видеокамерами в день убийства. Люди приходили и уходили. Жители дома, гости. Она заметила двух шедших по вестибюлю друг за другом стройных блондинок-близнецов, явных девочек по вызову. "Двойное удовольствие", подумала Ева, заметив, что одна блондинка о чем-то договаривается по мобильнику, а другая делает пометку в своем ежедневнике.
      Брайна Бэнкхед влетела в вестибюль в шесть сорок пять. Она несла два фирменных пакета с покупками; щеки девушки горели от возбуждения.
      "Счастливая, - отметила про себя Ева. - Взбудораженная. Хочет поскорее подняться к себе и примерить новое платье. Привести себя в порядок и, может быть, наскоро поесть, чтобы не сосало в желудке. Типичная незамужняя молодая женщина, ожидающая свидания. Вернее, была ею, пока не умерла..."
      В семь тридцать появилась доктор Диматто. Она тоже шла быстро; впрочем, Луиза так ходила всегда. Как ни странно, на ее лице не было ни тревоги, ни ожидания. Она выглядела рассеянной и немного усталой. Никаких пакетов с покупками. Только чемоданчик с медицинскими инструментами и сумка, большая, как штат Айдахо.
      Совсем не типичная незамужняя молодая женщина. Похоже, она уже решила, что предстоящий вечер не доставит ей особого удовольствия. Но не подозревала, как ужасно он закончится.
      Луиза управилась быстрее Брайны. В восемь сорок она вышла из лифта, облаченная в сногсшибательное красное платье. Теперь она ничем не напоминала одержимого крестоносца в латах, перегруженного работой. Наоборот, выглядела очень женственно и сексуально.
      Похоже, мужчина, вошедший в вестибюль, был того же мнения. Во всяком случае, он уставился ей вслед. То ли Луиза этого не заметила, то ли ей было все равно. Как бы там ни было, она не обернулась.
      Из лифта вышел парнишка лет восемнадцати. Он был в черной коже с головы до ног и нес под мышкой скутер. Как только дверь открылась, парень бросил скутер на землю, проворно вскочил на него и скрылся в темноте.
      Ева сделала глоток кофе и тут увидела Брайну, которая появилась в вестибюле около девяти вечера. Девушка была в туфлях на высоких каблуках, но при этом почти бежала, рискуя вывихнуть лодыжку: бедняжка не хотела опаздывать. Ее пышные волосы были уложены в прическу, напоминавшую башню из черного дерева, щеки разрумянились от возбуждения. В руках она держала вечернюю сумочку.
      - Пибоди, проверь всех шоферов, которые брали пассажиров в этом квартале. Она торопилась и наверняка поймала такси - конечно, если кавалер не ждал ее у парадного. - Ева нахмурилась и стала проматывать запись, замедляя скорость лишь тогда, когда кто-то входил и выходил из дома. Славная была девушка, - вздохнула она. - Неглупая, имела собственное жилье и приличную работу... Зачем таким женщинам искать партнеров с помощью компьютера?
      - Вам легко говорить, лейтенант, - пробормотала Пибоди. - Вы замужем. А всем остальным приходится плутать в джунглях, полных обезьян и ядовитых змей.
      Ева прищурилась:
      - Значит, ты тоже занималась такими вещами?
      Пибоди переступила с ноги на ногу:
      - Может быть. Но говорить об этом мне не хочется.
      Ева слегка улыбнулась и продолжила просмотр.
      - Я замужем совсем недавно. Но никогда не прибегала к помощи электронной свахи.
      - Еще бы. Вы высокая, тоненькая, с глазами камышового кота и сексуальным раздвоенным подбородком.
      - Пибоди, ты что, влюбилась в меня?
      - Смертельно, лейтенант! Но служебные романы меня больше не прельщают.
      - И слава богу... Ага, вот они. Останови запись.
      Таймер показывал 23.38. Двух часов Брайне хватило, чтобы найти общий язык со своим кибернетическим партнером. Они вошли в вестибюль, обнимая друг друга за талию и улыбаясь.
      - Классный парень, - бросила Пибоди, наклонившись к экрану. - Мечта любой девушки. Высокий, смуглый и красивый.
      Ева хмыкнула, прикинув, что рост у него около 185, вес - примерно 85. Волнистые темные волосы падали на плечи. Он был романтически бледен, уголок рта и правую скулу украшали изумрудные заклепки. Глаза были того же ярко-зеленого цвета, на подбородке - вертикальная узкая бородка. На нем был темный костюм и зеленая рубашка с расстегнутым воротом. С плеча свисала черная кожаная сумка.
      - Красивая пара, - добавила Пибоди. - Похоже, девушка изрядно выпила.
      - Причем это были не просто коктейли, - уточнила Ева и сфокусировала изображение на лице Брайны. - У нее наркотический блеск в глазах. А парень... - она переключилась на лицо молодого человека, - абсолютно трезв. Свяжись с моргом. Пусть первым делом проведут токсикологический анализ. Как компьютер?
      - Слава богу, работает. Наконец-то у нас появилась новая модель...
      - Попробуем мультирежим. Прогони портрет этого малого через банк идентификационных данных. Мне нужно имя.
      На экране появилась надпись:
      БАНК ИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ДАННЫХ ОТКРЫТ. ВЫБЕРИТЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ РАМКИ. ГОРОД, ШТАТ, СТРАНА ИЛИ ВЕСЬ МИР?
      Ева постучала пальцами по компьютеру.
      - Хотела бы я это знать... Начнем с города Нью-Йорка. А тем временем продолжим просмотр.
      Изображение на экране снова задвигалось. У лифта мужчина поднес руку Брайны к губам и поцеловал ее. На этом видеозапись закончилась, началась запись камеры, установленной в лифте: картинка выключилась, и вместо нее вспыхнула другая.
      Во время подъема на двенадцатый этаж ухаживание продолжалось. Мужчина покусывал кончики пальцев Брайны, потом наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Затем девушка взяла инициативу на себя - она притянула молодого человека к себе, крепко прижалась к нему и прильнула губами к губам.
      И именно рука Брайны проскользнула между их телами.
      Из лифта они вышли в обнимку. Ева снова сменила дискету и внимательно наблюдала за тем, как они шли к дверям квартиры. Брайна долго возилась с кодовым замком. В какой-то момент она потеряла равновесие, слегка покачнулась и прижалась к своему спутнику. Когда девушка вошла внутрь, он остановился на пороге.
      "Настоящий джентльмен", - подумала Ева. Он дружелюбно улыбался, а глаза спрашивали: "Ты пригласишь меня войти?"
      Ева следила за тем, как Брайна протянула руку, втащила его в квартиру и дверь закрылась.
      - Она берет инициативу на себя, - заметила Пибоди, хмуро глядя на опустевший холл.
      - Угу. Ну и что же?
      - Я не хочу сказать, что она заслужила свою смерть. Просто он ее ни к чему не принуждал. И не торопился даже тогда, когда она набросилась на него в лифте. Черт побери, большинство парней на его месте полезло бы к ней под юбку!
      - Большинство парней не осыпает простыни лепестками розовых роз. - Ева быстро промотала пленку вперед и остановила ее в тот момент, когда дверь квартиры открылась. - Согласно показаниям таймера, мужчина вышел из квартиры жертвы в час тридцать шесть. Все совпадает. Луизе понадобилось несколько минут на то, чтобы прийти в себя после шока, подбежать к телу, проверить пульс, вынуть мобильник и позвонить. За это время он успел уйти с балкона, пересечь квартиру и выйти в холл.
      - Он дрожит, - пробормотала Пибоди.
      - Да, и весь в поту.
      "Но не бежит, - подумала Ева.- Озирается по сторонам, однако к лифту идет, а не бежит".
      Она следила за тем, как мужчина спускался, прижавшись спиной к стене лифта и прижав к груди сумку. "Он сохранил способность размышлять, - думала Ева. - Оказался достаточно осторожным, чтобы спуститься не в вестибюль, а в цоколь и покинуть дом не через парадную дверь, а через запасной вход".
      - В квартире нет никаких следов борьбы. Если бы она была, преступнику не хватило бы времени, чтобы все привести в порядок, - заметила Ева. - Но она умерла еще до того, как ударилась о землю, то есть до того, как он выбросил ее. Странно: она принимала наркотики, но в квартире никаких наркотиков не было. Напомни экспертам проверить содержимое бутылки и бокалов.
      - Вы будете звонить Фини? По-моему, ОЭС стоит повозиться с ее компьютером и найти сообщения, которые они посылали друг другу по электронной почте.
      - Верно. - Ева поднялась и скрепя сердце налила себе еще одну чашку кофе. - А ты выброси все личное в мусорное ведро и берись за работу.
      - Лейтенант, я буду вам очень благодарна, если вы отдадите тот же приказ Макнабу.
      Ева обернулась.
      - Он что, не дает тебе покоя?
      - Да! Хотя вообще-то... - Она тяжело вздохнула.- Нет.
      - Как это?
      - Просто он держит меня в курсе своих сексуальных похождений и утверждает, что, порвав с ним, я развязала ему руки. У него не хватает смелости сказать мне это в лицо, поэтому он нарочно распускает слухи и убеждается, что они до меня дошли.
      - Похоже, он пустился во все тяжкие. Пибоди, ты правильно сделала, что порвала с ним. Кроме того, ты ведь встречаешься с Чарльзом.
      - С Чарльзом у нас совсем другие отношения, - вздохнула Пибоди. Чарльз Монро, работавший мужчиной по поводу, был ее другом, но не любовником. - Я же вам рассказывала.
      - Мне, но не Макнабу... Ладно, это твое дело, - быстро добавила Ева, видя, что Пибоди хочет что-то возразить. - Я не желаю в этом участвовать. Макнаб хочет перетрахать всю женскую половину города, но меня это не касается. И тебя тоже. Позвони в морг и лабораторию, а потом отправляйся домой и немного поспи.
      Оставшись одна, Ева снова села за письменный стол и ввела запрос в компьютер. Тот ответил, что похожего портрета в Нью-Йорке не обнаружено. Тогда Ева расширила географические рамки пределами штата и налила себе еще кофе, надеясь на то, что скоро узнает имя убийцы и сумеет отомстить ему за смерть Брайны Бэнкхед.
      Кофеин не помешал Еве уснуть, уронив голову на стол, куда более крепко, чем в большой пустой кровати собственного дома. Проснувшись и удостоверившись в том, что расширенный поиск также не дал результатов, она отправилась в туалет, умылась, пригладила руками волосы и засучила рукава рубашки Рорка.
      Когда Ева вошла в кабинет начальника отдела электронного сыска капитана Фини, часы показывали начало девятого. Капитан стоял спиной к ней и наливал себе кофе. На нем тоже была рубашка с засученными рукавами, под которой угадывалась портупея. Возможно, утром Фини и причесывался, но сейчас его рыжие волосы выглядели ничуть не лучше, чем волосы Евы.
      - Чем это пахнет?
      Фини резко обернулся. На его длинном, как у гончей, лице было написано смущение.
      - Ничем. А что?
      Ева снова принюхалась.
      - Булочками. У тебя есть булочки?
      - Ради бога, тише! - Он прошел мимо Евы и закрыл дверь. - Хочешь, чтобы сюда сбежалось все управление? - Для надежности Фини запер дверь на замок. Что тебе нужно?
      - Булочку.
      - Слушай, Даллас, моя жена в кои-то веки уехала на сборище поклонников здорового питания. Мой дом набит соевым творогом, обезвоженными овощами и прочей дрянью. А мужчине нужно потреблять жиры и сахар, иначе его нервная система не выдержит.
      - Я тебя прекрасно понимаю и поддерживаю. Дай булочку.
      - Проклятие! - Фини открыл микроволновку, в которой разогревалось полдюжины булочек.
      - Черт побери, да они свежие!
      - В этом квартале есть пекарня, где каждое утро торгуют свежими булочками.
      Ева протянула руку, схватила булочку и вонзила в нее зубы.
      - Ум-м-м... - пропела она, набив рот тестом и кремом.
      - Слушай, не издавай никаких звуков, иначе они выломают дверь. - Фини взял булочку, откусил от нее кусок и начал задумчиво жевать. - Никто не хочет жить вечно, правда? "Я коп, - говорю я жене. - А копы каждый день смотрят смерти в лицо..."
      - Чертовски верно. А с повидлом есть?
      Не успела она протянуть руку, как Фини решительно закрыл дверцу микроволновки:
      - Но если я коп и привык смотреть смерти в лицо, то какое мне дело до того, что в моих артериях скапливается жир?
      - На самом деле там скапливается только лишний жир. - Ева облизала сахар с пальцев, подумала, не стоит ли разорить Фини еще на одну булочку, но отказалась от этой мысли: так и заболеть недолго. - Сегодня ночью на тротуаре была целая лужа крови.
      - Самоубийство?
      - Представь себе, нет. К тому моменту она уже была мертва. Отчеты медэкспертов и химиков еще не поступили, но это явное убийство на сексуальной почве. У нее было свидание с "электронным любовником". Я видела запись того, как он входил и выходил, но в банке идентификационных данных никого похожего не нашлось. Мне нужно, чтобы ты поискал следы убийцы в ее компьютере.
      - Личность убитой определили?
      - Да. Ее зовут Брайна Бэнкхед. Номер дела Х-78926Б.
      - Я пошлю туда кого-нибудь.
      - Спасибо. - Ева направилась к двери, но на пороге обернулась: Слушай, если ты пошлешь туда Макнаба... Попроси его, чтобы он не действовал на нервы Пибоди, ладно?
      Лицо капитана тут же помрачнело:
      - Проклятие, Даллас...
      - Знаю, знаю. Но ты должен принять меры. Иначе получается не работа, а черт знает что.
      - Давай запрем их в одной комнате, и пусть выясняют отношения сколько влезет.
      - А что, это мысль... Сообщи, если в компьютере жертвы удастся что-то найти.
      Новый поиск тоже не дал результатов. Ева без всякой надежды расширила границы до "всего мира", потом составила предварительный отчет для руководства и переслала его по внутренним каналам электронной связи. Напомнив Пибоди о необходимости позвонить в морг и лабораторию, она пошла в суд, где ей предстояло выступить в качестве свидетеля обвинения.
      Два с половиной часа спустя Ева ворвалась в свой кабинет, на чем свет стоит ругая всех судейских крючков, и позвонила Пибоди:
      - Ну что, пришло заключение?
      - Пока нет, мэм.
      - Черт бы их всех побрал!
      - Что, лейтенант, в суде пришлось нелегко?
      - Адвокаты сделали все, чтобы у судьи сложилось мнение, будто нью-йоркская городская полиция сама забрызгала кровью гостиничный номер, одежду и физиономию ни в чем не повинного клиента. И все это только ради того, чтобы опорочить доброе имя психопата-туриста, в пылу супружеской ссоры раз двадцать пырнувшего жену ножом!
      - В таком случае вам следовало бы заниматься не уголовными, а гражданскими делами.
      - Ха-ха...
      - Мы установили личность женщины, с которой Бэнкхед говорила перед уходом. Ее зовут Сиси Планкетт. Она работала вместе с убитой в секции женского белья универмага "Сакс".
      - Хватай такси. Встретимся там.
      - Слушаюсь, лейтенант. А может быть, пообедаем в их симпатичном кафе на шестом этаже? Вам необходим белок.
      - Я съела булочку. - Услышав, что Пибоди завистливо ахнула, Ева плотоядно улыбнулась.
      Наступил час пик, и это отнюдь не улучшило настроения Евы. Она угодила в пробку и начинала подумывать о том, чтобы бросить машину и пойти пешком, но тут же оставила эту мысль, когда посмотрела на битком забитый тротуар.
      В небе тоже было тесно от вертолетов, перевозивших туристов и авиапассажиров. Шум стоял неимоверный, но, как ни странно, можно было разобрать отдельные звуки. Стоя на углу Мэдисон и Тридцать девятой, Ева опустила стекло и любезно попросила лоточника:
      - Бутылку "Пепси", пожалуйста.
      - Леди, вам какую - большую, среднюю или маленькую?
      Брови Евы поднялись и исчезли под челкой. Столь вежливый лоточник мог быть только новичком.
      - Пусть будет большая.
      Она протянула ему мелочь, и, когда лоточник наклонился, чтобы отдать ей сдачу, Ева увидела, что это отнюдь не новичок. Ему было под девяносто. Но когда старик улыбнулся, выяснилось, что его зубы находятся в намного лучшем состоянии, чем у большинства коллег и сверстников.
      - Прекрасный день, не правда ли?
      Она посмотрела на застрявшие в пробке машины и заполнившие небо вертолеты.
      - Должно быть, вы шутите.
      Он снова улыбнулся.
      - Мисс, каждый прожитый нами день - божье благословение.
      Ева тут же подумала о Брайне Бэнкхед.
      - Наверное, вы правы.
      Добравшись наконец до Пятьдесят первой улицы, Ева выключила двигатель, припарковалась и вышла из машины, оставив на крыше служебный "маячок". Она никогда не бывала в этом универмаге и, оказавшись в отделе парфюмерии, чуть не задохнулась от какого-то терпкого запаха. Сразу за дверью стояли модно одетые манекены, за их спинами кишели консультанты. Они сидели в киосках, за письменными столами или ходили по проходам, вылавливая тех, кто еще не приобрел заветного флакона.
      Женщина с волосами огненного цвета преградила Еве дорогу:
      - Добрый день. Добро пожаловать в универмаг "Сакс". Сегодня проводится презентация новых духов...
      - Если на меня попадет хоть капля этой дряни, я засуну флакон тебе в глотку! - свирепо предупредила Ева.
      - Мадам, одной капли духов "Оргазм" действительно достаточно, чтобы соблазнить мужчину вашей мечты.
      Ева распахнула куртку и достала значок.
      - Нью-йоркская городская полиция. По официальному делу. Уберите от меня эти дурацкие аэрозоли!
      - Да, лейтенант! Я могу вам чем-нибудь помочь?
      - Можете. - Она положила значок в карман. - Где здесь секция женского белья?
      "Наконец-то! - с облегчением подумала Ева, выбравшись на свободу.- Тут никто не набросится на тебя, размахивая трусиками". Правда, манекены здесь выглядели весьма фривольно, но хотя бы консультанты были одеты нормально.
      Сиси Планкетт она заметила сразу, но пришлось подождать, пока та закончит упаковывать покупку.
      - Мисс Планкетт?
      - Да. Чем могу служить?
      Ева снова вынула значок.
      - Есть здесь место, где мы могли бы поговорить с глазу на глаз?
      Румяные щеки Сиси побелели, красивые голубые глаза расширились.
      - О боже, Брай! Что-то случилось с Брайной? Она сегодня не пришла на работу и не отвечает по мобильнику. Ее ранили? Она в больнице? В какой? Я поеду к ней!
      - Есть место, где мы можем поговорить?
      - Я... да. - Сиси прижала руку к виску и осмотрелась. - Пойдемте в примерочную. Там, конечно, тесно, но, по крайней мере, никто не помешает.
      - Куда идти? - спросила она Сиси, обойдя стойку и взяв ее за руку.
      Оказавшись в кабинке, Ева закрыла двери, подвела Сиси к мягкому табурету в углу:
      - Сядьте.
      - Значит, дело плохо? - Девушка стиснула руку Евы. - Хуже некуда?
      - Да. Мне очень жаль. - Это всегда было нелегко. Но лучше сразу всадить человеку нож в сердце, чем медленно резать душу на куски. - Брайна Бэнкхед погибла сегодня ночью.
      Сиси вздрогнула и прижала руку ко рту. По ее щеке покатилась слеза.
      - Несчастный случай?
      - Мы пытаемся это выяснить.
      - Я говорила с ней. Вчера вечером. Брай собиралась на свидание. Пожалуйста, расскажите, что с ней случилось!
      Ева знала, что средства массовой информации уже сообщили о случившемся. Если они еще не пронюхали имя убитой, то скоро пронюхают.
      - Она... упала с балкона.
      - Упала?! - Сиси попыталась встать, но снова грузно опустилась на табурет. - Но это невозможно. Просто невозможно. Там очень высокие перила.
      - Мисс Планкетт, мы ведем расследование. Вы окажете нам огромную помощь, если ответите на несколько вопросов. В официальном порядке.
      - Она не могла упасть. - Сиси уже справилась с шоком, теперь в ее голосе слышались досада и гнев. - Брай не была неуклюжей дурой. Она не могла упасть!
      Ева достала диктофон.
      - Именно это я и пытаюсь выяснить. Лейтенант Ева Даллас, - сказала она в микрофон. - Я расследую дело о смерти Брайны Бэнкхед и опрашиваю Сиси Планкетт, подругу покойной. Сиси, вчера вечером вы разговаривали с Брайной по телефону перед ее уходом из дома?
      - Да. Да, она позвонила мне. Она так нервничала, была так возбуждена... Ох, Брай! - хрипло прошептала Сиси.
      - Почему она нервничала и была возбуждена?
      - У нее было свидание. Первое свидание с Данте.
      - Это его настоящее имя?
      - Не знаю. - Сиси вынула из кармана бумажную салфетку, но порвала ее, не успев вытереть глаза. - Они познакомились в компьютерной сети, а там никто не знает фамилий друг друга. Это является частью игры. Для безопасности.
      - Как долго Брайна поддерживала электронную связь с этим человеком?
      - Около трех недель.
      - Как они познакомились?
      - Благодаря "чату" о поэзии. Они беседовали о любовной лирике всех времен и... О, господи! - Сиси наклонилась и закрыла лицо руками. - Она была моей лучшей подругой. Как это могло случиться?
      - Она была откровенна с вами?
      - Мы рассказывали друг другу все. Вы же знаете, как это бывает у девушек.
      "Более или менее", - подумала Ева.
      - Значит, вы абсолютно уверены, что это было ее первое свидание с Данте?
      - Да. Именно поэтому она так волновалась. Купила новое платье, туфли и эти потрясающие серьги...
      - У нее была привычка приводить новых знакомых к себе домой и заниматься сексом?
      - Да что вы! - Сиси улыбнулась сквозь слезы. - У Брай были очень старомодные взгляды на секс. Она никогда не спешила. Молодой человек был обязан пройти то, что она называла "тридцатидневным постом"; только после этого Брай ложилась с ним в постель. Я часто говорила ей, что через месяц товар не может остаться свежим, но она... - Сиси осеклась. - Почему вы так говорите?
      - Пытаюсь составить картину. Она принимала наркотики?
      Глаза девушки, в которых еще блестели слезы, приобрели мрачное выражение:
      - Лейтенант, мне не нравятся ваши вопросы.
      - Они необходимы. Посмотрите на меня... Посмотрите на меня! - повторила Ева. - Я не хочу обидеть ни Брайну, ни вас. Просто мне нужно получить правильное представление о ней.
      - Нет, не принимала! - ощетинилась Сиси. - Она очень заботилась о своем физическом и нравственном здоровье. Брай была умной, веселой и порядочней девушкой. И ни за что не стала бы принимать всякую дрянь и падать с этого чертова балкона! И прыгать с него не стала бы тоже, так что не пытайтесь выдать это за самоубийство. Если она упала с балкона - это значит, что ее кто-то столкнул. Потому что...
      Закончить фразу Сиси помешал гнев, вспыхнувший с новой силой.
      - Кто-то убил ее! Кто-то убил Брай. Этот... этот Данте после свидания проводил ее до дома, как-то проник в квартиру и убил. Убил! - повторила она, стиснув запястье Евы. - Найдите его!
      - Найду, - пообещала Ева. - Сиси, я еще не знаю всех фактов, но скоро узнаю. Расскажите мне все, что вам известно о человеке, которого Брайна называла Данте. Все, что она вам о нем говорила.
      - Я не могу этого вынести. Простите, не могу...
      Сиси встала, медленно подошла к столику и взяла графин с водой. Графин дрожал. Ева забрала его и сама наполнила стакан.
      - Спасибо.
      - Передохните немного. Сядьте, выпейте воды и постарайтесь успокоиться.
      - Простите. Сейчас я приду в себя. - Ей удалось справиться с собой. Но держать стакан все-таки пришлось двумя руками. - Похоже, у этого Данте было собственное дело. Он был богат. Брайна говорила, что он не хвастался; просто она сама сделала такой вывод из его слов. Он говорил, что был в Париже, в Москве, на курорте Олимпус, в Бимини и еще много где.
      - Какого рода дело?
      - Об этом говорить не принято. Ему тоже не следовало знать, где работает Брайна. Но он знал.
      У Евы сузились глаза:
      - Почему вы так думаете?
      - Потому что неделю назад он прислал ей сюда букет розовых роз.
      "Розовые розы, - подумала Ева. - Лепестки розовых роз..."
      - Что еще?
      - Он говорил по-итальянски, по-французски и по-испански. Языки любви! добавила она, размазывая слезы и тушь тыльной стороной ладони. - Брай это очень нравилось. Она говорила, что у этого человека романтическая душа. А я отвечала, что это замечательно, но меня интересует, какое у него лицо. Брай смеялась и говорила, что если души находят общий язык, то лица не имеют значения. Но что она не будет в обиде, если его внешность окажется под стать душе.
      Сиси помолчала, вертя в руке стакан.
      - Лейтенант... Он ее изнасиловал?
      - Не знаю. - Ева показала ей фотографию, сделанную с дискеты. - Вам знаком этот человек?
      Сиси внимательно рассмотрела лицо Данте.
      - Нет, - наконец еле слышно ответила она. - Я никогда его не видела. Это он, да? Ну что ж... Кажется, он действительно выглядел не хуже, чем изъяснялся. Сукин сын. Подлый сукин сын! - Девушка порвала фотографию в клочки, и Ева не пошевелила пальцем, чтобы помешать ей.
      - Где состоялась их вчерашняя встреча?
      - В "Радужной комнате", черт бы ее побрал! Брай решила, что это будет очень романтично.
      Выйдя из примерочной, Ева увидела Пибоди, которая с легкой завистью смотрела на витрину, где демонстрировались кружевные пеньюары.
      - Через пять минут в них становится жутко неудобно, - напомнила Ева.
      - Если эти штуки сделают свое дело, через пять минут на вас их и следа не останется. Вам удалось что-нибудь выяснить?
      - Да. Малого зовут Данте, он любитель поэзии и розовых бутонов. Расскажу по дороге.
      - Куда мы едем?
      - В морг. А по пути заскочим в "Радужную комнату".
      - Гм-м... Странное сочетание.
      Неказистое белое здание, напоминавшее коробку из-под обуви, нельзя было сравнить с дворцом из хрома и мрамора. Единственное, что Ева сумела раздобыть в обители праздности, - это фамилии и адреса официантов, работавших накануне вечером.
      В обители мертвых ей повезло больше.
      - Ага, мой любимый коп пришел ворчать на меня! - Главный патологоанатом Морс выключил лазерный скальпель и широко улыбнулся. Его длинные темные волосы, заплетенные в шесть косичек, прикрывала хирургическая шапочка. Прозрачный лабораторный халат защищал рубашку и слаксы цвета сливы, чтобы на них не попали брызги жидкостей, циркулирующих в теле человека. На столе перед Морсом лежал труп чернокожего юноши.
      - Морс, это не моя подопечная.
      - Увы, нет. - Он посмотрел на труп. - В спину этого бедняги несколько раз вонзилось длинное острое орудие. Ты бы решила, что хватит и одного такого удара, но его собеседник, видимо, считал иначе.
      - Наркоман. - Ева поджала губы и внимательно рассмотрела внушительный член трупа. - Могу держать пари, что он наглотался "Экзотики", приправленной "Зевсом". Только такая комбинация может заставить эту штуку стоять торчком даже после смерти владельца.
      - Согласен. Поскольку в отчете твоего подчиненного детектива Бакстера сообщается, что наш новопреставленный с пылом опробовал свой инструмент на жене брата.
      - В самом деле? И что же - он решил перестать трахаться и ради разнообразия поплясать на кончике ножа?
      - Так оно и было, если верить показаниям брата и его жены. Она сейчас поправляется после неудачного падения, в результате которого сломала себе челюсть.
      - Ну-ну... Слушай, если Бакстер уже посадил этого брата за решетку, а ты выяснил причину смерти, то почему ты не занимаешься моим делом?
      - Пойдем со мной.
      Морс поманил Еву пальцем и через несколько вращающихся дверей провел ее в другую анатомичку. Брайна Бэнкхед была там единственной обитательницей. Она лежала на столе из нержавеющей стали, прикрытая до подбородка тонкой зеленой простыней.
      "Сразу видна рука Морса, - подумала Ева. - Он относится к мертвым с большим уважением".
      - Похоже, она была очень привлекательной молодой женщиной.
      Ева смотрела на разбитое лицо и думала о зеркале в ванной и ящике с аккуратно разложенной косметикой.
      - Да... Морс, скажи мне, как она умерла.
      - Думаю, ты и сама это знаешь. Время вы установили точно. Она не испытала ни страха падения, ни боли от удара о тротуар. И даже не сознавала, что умирает. - Он бережно прикоснулся к волосам Брайны кончиками пальцев. Часа за два с половиной до этого она была отравлена синтетическим гормонибиталом, дорогим и очень трудно определяемым веществом.
      - Обиходное название "Шлюха". Блокатор торможения, - пробормотала Ева. - Когда-то его использовали для изнасилований во время свидания.
      - Не совсем так, - поправил Морс. - Обычно пользовались его производными, куда менее сильными и эффективными. А она получила чистый продукт. Даллас, у уличных торговцев две унции этого зелья стоили бы больше четверти миллиона долларов. Но весь фокус в том, что у уличных торговцев такого товара нет. Я не встречал следов этого вещества в трупах уже лет пятнадцать.
      - Я слышала о нем, когда училась в школе. И считала произведением городского фольклора.
      - Большей частью это и был городской фольклор.
      - Значит, ее убил гормонибитал?
      - Не сам по себе, хотя, конечно, его комбинация с алкоголем была достаточно опасной. Но не роковой. Просто наш герой перестарался. Для его целей было вполне достаточно и половины дозы. Принятого хватило бы ей часов на восемь-десять. Утреннее похмелье было бы чудовищным - головная боль, рвота, дрожь, обмороки и все прочее, - но через семьдесят два часа организм очистился бы сам собой.
      При мысли об этом Еву едва не затошнило.
      - Однако до утра она не дожила. Почему?
      Говорю же, этот малый перестарался. Видимо, он хотел жаркого секса и добавил в последний бокал вина немного анеменифина-колакса-Б. В просторечии "Дикого Кролика".
      - Решил подстраховаться? Прикрыть свою поганую задницу? - негромко спросила Ева.
      - Эта гадость поражает нервную и дыхательную системы, а они у бедняжки и так работали с трудом. Подобного сочетания сердце уже не выдержало и через двадцать минут остановилось. Девушка была слишком одурманена принятой ранее дозой "Шлюхи" и не понимала, что происходит.
      - В таком состоянии она могла добровольно вступить в половую связь?
      Морс бережно прикрыл простыней лицо Брайны.
      - После первой унции блокатора торможения она уже ничего не могла сделать добровольно.
      - Он опоил девушку наркотиками, изнасиловал, а потом выбросил в окно, как использованную куклу, - пробормотала Ева. - При этом он вовсе не был в состоянии аффекта - иначе ему не удалась бы видимость самоубийства.
      - По моему авторитетному мнению, именно так все и было.
      - Морс, а теперь потешь мою душу и скажи, что он оставил в ней свою сперму. Скажи, что у тебя есть образец его ДНК!
      Морс улыбнулся, как мальчишка.
      - Да, есть. Даллас, найди этого гада, а я помогу тебе упечь его за решетку до конца жизни.
      ГЛАВА 3
      - Этот тип заслужил, чтобы ему отпилили яйца ржавой ложкой! пробормотала Пибоди, когда они садились в машину. Вспомнив, что говорит со старшим по званию, она поспешно добавила: - Простите, лейтенант.
      Ева села в машину.
      - Не стесняйся, Пибоди. Отведи душу.
      - Проклятие, Даллас, у меня чуть сердце не разорвалось! Я видела ее лежащей на столе и вспоминала, какая она была веселая, когда звонила подружке и говорила, что идет на свидание к этой сволочи. Думала, что познакомится с романтической личностью и, черт побери, хорошим человеком. А этот хороший человек заранее запланировал...
      - Затрахать ее до смерти? Не знаю, планировал ли он это заранее, но так вышло. Может быть, мы и сумеем навесить на него убийство первой степени с использованием наркотиков в качестве смертельного оружия. Но, скорее всего, степень будет вторая. Не дуйся, Пибоди, - уж от этого ему не отвертеться. А если добавить к обвинению сексуальные домогательства и попытку уничтожить улики, этот тип едва ли когда-нибудь выйдет на свободу.
      - Этого недостаточно! - Пибоди едва не заплакала, несказанно удивив Еву и себя самое. - Иногда такого наказания бывает недостаточно.
      Ева посмотрела в лобовое стекло, давая помощнице время прийти в себя. Стайка подростков, выскочивших из школы, неслась через перекресток на скутерах, ловко объезжая испуганных пешеходов. В их оживлении и невинности было что-то болезненное. Впрочем, наверное, ей это просто показалось, поскольку обитель мертвых находилась всего в половине квартала отсюда.
      - Достаточно, - сказала Ева. - Потому что ничего другого мы все равно не можем. Наша работа заключается в том, чтобы поймать убийцу Брайны Бэнкхед. А потом... - Она вспомнила свое выступление в суде и издевательство адвокатов над законом. - Потом мы доверяем государству вершить правосудие и забываем об этом деле. А если не забываем, они копятся... Мертвые копятся, - добавила она, увидев недоуменный взгляд Пибоди. - До тех пор, пока не закрывают тебе горизонт. И тогда ты теряешь способность работать.
      - А вы забываете? Вы на это способны?
      Ева пыталась не задавать себе этот вопрос, но задавала его то и дело.
      - Большинство копов, расследующих убийства, занимается этим из года в год. Тот, кто переживает за каждого из мертвых, очень быстро выдыхается. Я полицейский, Пибоди, и не умею делать ничего другого. Так что выдохнуться не имею права. - Она тяжело вздохнула. - Но будь наш мир более совершенным, в нем существовала бы смертная казнь с помощью ржавой ложки!
      - Когда я начала работать с вами, то считала, что расследование убийств - самое важное дело на свете. Это было год назад. И я думаю так до сих пор.
      - О'кей. - Ева ворвалась в гущу машин, как таран. - Мне нужно по дороге заехать в клинику на Кэнал-стрит. А пока давай проверим, сумели ли что-нибудь нарыть ребята из ОЭС.
      Она набрала номер телефона, стоявшего в кабинете Фини, и почувствовала, как напряглась Пибоди, когда в трубке послышался голос Макнаба.
      - Привет, лейтенант, - весело поздоровался Йен. - Что нового?
      - Мне нужен Фини, - сказала ему Ева.
      - Он только что вышел.
      - Когда вернется, передай ему, чтобы срочно связался со мной.
      - Минутку, минутку! Не торопитесь. Капитан поручил ваше дело мне.
      Ева проскочила в узкую щель между машинами и сумела проехать без остановок полквартала.
      - По-моему, это слишком простое задание для такого аса, как ты.
      - Ага. Но когда техник наткнулся на препятствия, поставленные этим типом, ему потребовалась помощь аса. Я одолел его защиту и нашел адрес.
      - Может, перестанешь хвастаться и наконец сообщишь его мне?
      - Лейтенант, не стоит зря тратить время. Он живет в Карпатах.
      - Это еще где, черт побери?
      - Горный массив в Восточной Европе. Я знаю это, потому что уже проверил. - Макнаб усмехнулся. - Можете не спрашивать, какого черта наш подопечный делает в Восточной Европе. Это прикол. Адрес такой же фиктивный, как бюст моей кузины Шейлы.
      - Макнаб, если ты скажешь, что ради этого прошиб лбом стену, я все равно не поверю.
      - Даллас, я прошиб лбом целую гору! От фиктивного адреса потянулась ниточка, и я ее мотаю. Но на это уйдет не меньше часа.
      - Тогда позвонишь мне, когда будет результат... Знаешь что, Макнаб? Человек, который что-то знает о бюсте своей кузины - извращенец!
      Когда Йен громко заржал, Ева отключила связь и повернулась к Пибоди:
      - Может быть, Макнаб и зануда, но работать умеет. Он найдет гада. А если для этого понадобится много времени - что ж, значит, мы имеем дело с незаурядным хакером. Ну ничего, в суде это ему зачтется. Представь себе, он умудрился исказить свои учетные данные. Еще один гвоздь в крышку его гроба!
      Она покосилась на Пибоди.
      - Не дуйся.
      - Я не дуюсь.
      Ева саркастически хмыкнула и показала на зеркало.
      - Посмотри на себя! Хочешь, чтобы Макнаб догадался, что тебе невмоготу работать с ним? Где твоя гордость?
      Пибоди полюбовалась на свое отражение и тяжело вздохнула.
      - Я задумалась, только и всего.
      Ева свернула на Кэнал-стрит и миновала "черный рынок", где можно было по дешевке купить что угодно. Здесь шатались толпы туристов, а потом заваливали управление жалобами на лавочки, которые меняли места куда быстрее, чем бродячие цирки.
      "Что ж, если ты настолько глуп, чтобы верить, будто часы "Ролекс" могут стоить дешевле большой пиццы, то заслуживаешь такой участи", - в который раз подумала Ева.
      Через несколько кварталов ярмарка сменилась трущобами. Бродяги, безработные и прочие отчаявшиеся сооружали здесь жалкие хибары из ящиков и брезента. Те, у кого было разрешение на сбор милостыни, и многие из тех, у кого такого разрешения не было, шлялись по городу и добывали гроши, которых хватало на бутылку самодельного вина, помогавшую прожить еще одну ночь. Ну, а тех, кто не мог раздобыть бутылку, утром отвозили в морг сотрудники отделения нью-йоркской городской полиции, которых за глаза презрительно называли "подметалами".
      Беда заключалась в том, что сколько бы ни было таких бедолаг, которых кремировали за счет городской казны, всегда находились желающие прийти им на смену. Этот порочный круг не мог разорвать никто, и меньше всего отцы города. А посреди этой юдоли скорби и слез стояла клиника, которой руководила Луиза Диматто. "Она тоже не может разорвать круг, - думала Ева. Но, по крайней мере, облегчает чью-то участь".
      Оставлять машину в квартале, где обутый человек считался счастливчиком, рисковал только тот, кто мог себе позволить окружить ее головорезами в стальных доспехах, вооруженными ракетными лазерами. Во всяком случае, здешние полицейские патрули выглядели именно так.
      Утешением служило то, что мест для парковки тут было предостаточно.
      Ева остановилась у тротуара рядом с машиной, которая когда-то, видимо, считалась седаном, но сказать наверняка было нельзя, так она была разбита и покорежена. Выйдя, она тщательно заперла все замки, включила противоугонную систему и огляделась по сторонам. Неподалеку стояли несколько зевак и несказанно тощий уличный зазывала.
      - Я лейтенант Даллас, нью-йоркская городская полиция. - Ева не кричала, но все лица тут же повернулись к ней. - Этот кусок дерьма, называемый моей служебной машиной, официально принадлежит городу. Когда я вернусь, указанный кусок дерьма должен находиться на том же месте и в том же состоянии. Если этого не будет, я вызову сюда команду вышибал, которые перехватают здесь всех в радиусе шести кварталов, а специально обученные собаки помогут найти и конфисковать все ваши запасы наркотиков. Неприятности вам гарантированы.
      - Полицейская сука!
      Ева подняла глаза и уставилась на окно третьего этажа.
      - Сержант Пибоди, вы можете подтвердить мнение этой мрази?
      - Так точно, сэр, мразь права. Вы выдающаяся полицейская сука.
      - И что произойдет, если кто-нибудь наложит лапы на мою машину?
      - Вы превратите его жизнь в ад. Жизни его дружков и родственников тоже. Как и жизни совершенно не знакомых с ним людей.
      - Да, - холодно улыбнувшись, подтвердила Ева. - Превращу. Причем с удовольствием. - Она отвернулась и пошла к дверям клиники. - О'кей, Пибоди. Мы их предупредили.
      Войдя внутрь, Ева сначала решила, что ошиблась. Прошлой зимой здесь был обшарпанный приемный покой, покрытые плесенью стены и разномастная потертая мебель. Теперь просторное помещение разделяла на секции невысокая стена, на которой стояли пышные растения в простых глиняных горшках. С каждой стороны стояли стулья и диваны, и хотя все они были заняты, здесь чувствовался порядок. На бледно-зеленых стенах висели картины в рамках, явно нарисованные детьми. Больные и раненые кашляли, сморкались и тихонько стонали, но теперь здесь не чувствовалось подавленного гнева и бессилия.
      Пока Ева обводила взглядом помещение, на пороге кабинета показалась молодая женщина в комбинезоне того же цвета, что и стены.
      - Миссис Ласио, - обратилась она к какой-то давно не мытой оборванке, сейчас доктор вас примет.
      Подойдя к окошку регистратуры, Ева обратила внимание на современное оборудование. Там царил такой же образцовый порядок, как и в приемной.
      Еве широко улыбнулся молодой человек лет двадцати. Его лицо было веселым и безобидным, как маргаритка.
      - Добрый день. Чем могу служить?
      - Мне нужно видеть доктора Диматто.
      - Боюсь, что доктор Диматто занята до конца дня. Если вам необходима срочная медицинская помощь...
      - Я по личному делу. - Ева положила на стойку свой значок. - Точнее, официальному. Если она занята, пусть свяжется со мной, когда освободится. Лейтенант Ева Даллас, Центральное полицейское управление.
      - Ах, лейтенант Даллас? Доктор Диматто говорила, что вы можете заехать. В данный момент она принимает пациента. Будьте добры подождать несколько минут в ее кабинете. Сейчас я свяжусь с ней.
      - Хорошо.
      Молодой человек провел Еву в коридор, по обе стороны которого находились смотровые. Коридор заканчивался просторным помещением с расставленным на столах лабораторным оборудованием. Откуда-то доносился детский смех.
      - Ребята, у вас стало просторно, - заметила Ева.
      - Да. Доктору Диматто удалось купить помещение, смежное с клиникой. Мы сменили оборудование и даже создали детское отделение. Теперь у нас шесть врачей, два из которых на полной ставке, и полностью оснащенная лаборатория! - Юношу распирало от гордости, и Ева невольно улыбнулась. Доктор Диматто - ангел-хранитель Кэнал-стрит. Подождите немного.
      - Черт побери, Луиза действительно здесь кое-что сделала, прокомментировала Пибоди. - На это наверняка ушла пара миллионов.
      - Да уж, не меньше.
      Поскольку сама Ева пожертвовала... ладно, пусть будет подкупила, Луизу всего лишь за половину миллиона, она подумала, что ангел-хранитель Кэнал-стрит сумел выбить нужные фонды в рекордно короткое время.
      - Держу пари, что эта клиника оборудована лучше, чем моя районная больница, - поджав губы, сказала Пибоди.
      - Да, пожалуй. - По мнению Евы, все районные больницы были похожи одна на другую и напоминали круги ада.
      Впрочем, кабинет самой Луизы изменился мало. Он был тесным, маленьким, забитым до отказа и очень напоминал кабинет самой Евы в Центральном управлении. Они уже собирались оставить доктору записку и уехать, но тут дверь открылась и в кабинет быстро вошла Луиза.
      - Привет. Мне необходим кофе! - Она устремилась к кофеварке. Задавайте свои вопросы, а я тем временем слегка заправлюсь.
      - Вы знали Брайну Бэнкхед?
      - Нет.
      - Пибоди, фотографию! - Ева взяла у сержанта копию фотографии с удостоверения личности и протянула ее Луизе. - Узнаете?
      Увидев снимок, Луиза нахмурилась и провела свободной рукой по волосам. Из кармана ее медицинского халата торчали стетоскоп и леденец в красной обертке.
      - Да. Я часто сталкивалась с ней в лифте и в местных магазинах. Наверное, мы даже перекидывались парой слов, как делают соседи, у которых нет времени познакомиться. Ее все-таки убили?
      - Да. - Ева передала ей фотографию подозреваемого. - Узнаете его?
      Луиза поставила стаканчик и внимательно рассмотрела фото.
      - Нет. Я никогда его не видела. Он убил ее? Почему?
      Ева вернула снимки Пибоди.
      - Вы когда-нибудь лечили людей, которых напичкали снадобьями, усиливающими сексуальное влечение? "Шлюхой" или "Кроликом"?
      - Да. Люди, принимавшие "Кролика", приходят к нам несколько раз в месяц. Но чаще всего это производные "Кролика" или комбинация "Экзотики" с "Зевсом", потому что настоящий "Кролик" очень дорог. Со "Шлюхой" я никогда не сталкивалась и не знаю, кто мог иметь с ней дело. В курсах наркологии на нее ссылаются, но этот препарат давно вышел из употребления.
      - К сожалению, нет.
      - Так вот оно что... Значит, он одурманил ее "Шлюхой"? "Шлюхой" и "Кроликом", да еще подмешал их в вино? О боже... - Она потерла руками лицо. - Уж лучше бы он вышиб ей мозги из пистолета.
      - Может быть, вам имеет смысл расспросить своих знакомых врачей? А вдруг кто-нибудь из них слышал о воскрешении "Шлюхи" из мертвых?
      - Это я могу. Кстати, вы знаете, как этот препарат получил свое бытовое название?
      - Нет. Как?
      - Он был предназначен для лечения различных фобий, в том числе боязни общения. Но контрольные испытания показали, что препарат чересчур хорош.
      - В каком смысле?
      - Выяснилось, что он оказывает побочное действие на гормоны и очень эффективен при сексуальных расстройствах. Если препарат принимали в определенных дозах под наблюдением врача, он усиливал желание и сексуальную функцию. Кроме того, препарат не вызывал привыкания, а то, что он опасно нестабилен, обнаружилось не сразу. Вскоре этот препарат приобрел популярность у студентов-медиков и молодых врачей. Они подмешивали его в вино и поили девушек своей мечты, чтобы немного расшевелить их! - В голосе Луизы прозвучал гнев, но она заставила себя успокоиться. - В общем, именно так он и получил свое название. В сочетании с алкоголем он так действует на нервную систему, что жертву ничего не стоит уговорить раздеться догола и заняться любовью на катке в Рокфеллер-центре. Чаще всего девушка теряла координацию движений и способность соображать, но при этом становилась чертовски сговорчивой.
      - А "Кролик"?
      - После него девушка могла трахаться со всей морской пехотой Соединенных Штатов, пока выдерживали сердце и мозг.
      - Это знают врачи, - задумчиво сказала Ева. - Ну, а другой человек, имеющий дело с лекарствами, - химик, фармацевт, медсестра, фельдшер, - мог знать, что такая комбинация смертельна?
      - Обязан был! Иначе он либо дурак, либо недоучка.
      - О'кей, опросите знакомых. Если что-нибудь узнаете, свяжитесь со мной.
      - Можете не сомневаться.
      - Просто поразительно, сколько вы здесь успели сделать, - добавила Ева.
      - Приятно слышать. - Луиза допила кофе и бросила одноразовый стаканчик в мусорное ведро. - Ваши три миллиона нам очень пригодились.
      - Три миллиона?
      - Ну конечно. Я была рада и пятистам тысячам, о которых шла речь. И никак не рассчитывала на такую щедрую премию.
      - Когда же?.. - Ева облизала губы. - Когда вам передали эту премию?
      Луиза улыбнулась.
      - Похоже, вы не имеете об этом понятия. Мне передал деньги ваш поверенный в конце февраля. Предварительно он позвонил мне и сказал, что я могу получить два с половиной миллиона в случае согласия сотрудничать с недавно открывшимся в Нижнем Ист-Сайде Центром для женщин и детей, ставших жертвами насилия. Он называется "Доча". Мне сказали, - с улыбкой добавила она, - что по-гэльски это означает "надежда".
      - Серьезно?
      - Да. Даллас, вам повезло с мужем. Если вы устанете от Рорка, он всегда может рассчитывать на меня.
      - Буду иметь в виду.
      - Ничего не понимаю... Так это вы дали ей деньги? - недоверчиво спросила Пибоди, торопясь следом за Евой.
      - Нет, не я! Потому что это не мои деньги, ясно? Это деньги Рорка. Я коп, черт побери, а у копов нет денег на то, чтобы делать такие широкие жесты!
      - Да, но все-таки... Вас это разозлило?
      Ева остановилась на тротуаре и сделала глубокий вдох.
      - Нисколько. - И все же она пнула ногой ни в чем не повинный уличный фонарь. - Он мог бы сказать мне, правда? Если бы я была в курсе, то не вела бы себя, как последняя идиотка!
      Пибоди пожала плечами.
      - А по-моему, это был очень красивый жест.
      - Не перечь мне, Пибоди! Забыла, что я выдающаяся полицейская сука?
      - Нет, лейтенант. А поскольку ваша машина находится на том же месте и в том же состоянии, этого не забыли и здешние жители.
      - Очень жаль, - желчно ответила Ева. - Сейчас я бы с наслаждением надрала кому-нибудь задницу.
      Вернувшись в управление, Ева съела вместо ленча пачку печенья, с помощью компьютера нашла сведения о препаратах, вызвавших смерть Брайны, подумала и позвонила Макнабу.
      - Мне нужен адрес.
      - Который из двадцати трех?
      - Что это значит, черт побери?
      - Послушайте, давайте встретимся в комнате для совещаний. Ваш кабинет больше похож на коробку из-под обуви. Минуточку... Сейчас свободна комната 426. Я воспользуюсь вашим именем, чтобы никто не чинил препятствий.
      - Макнаб...
      - Легче все объяснить с глазу на глаз. До встречи.
      Он прервал связь, не дав Еве вставить слово. Пришлось отыграться на Пибоди.
      - В комнату для совещаний 426 шагом марш! - приказала она.
      Взбешенная Ева пулей вылетела из кабинета и промчалась через комнату, где сидели детективы ее отдела. Никто из подчиненных не отважился заговорить с ней.
      Добравшись до комнаты для совещаний, она стала искать козла отпущения.
      Первым ей под руку попался Фини.
      - Что у тебя за отдел?! - напустилась на него Ева. - Какой-то Макнаб будет мне приказывать! Заказывает комнаты от моего имени... и отказывается сообщать данные!
      - Успокойся, Даллас. Я всего лишь сторонний наблюдатель.
      - Очень жаль! Потому что именно они всегда и страдают в первую очередь!
      Фини пожал плечами и вынул из кармана пакетик с орехами.
      - Я знаю только одно: Макнаб позвонил мне и попросил прийти сюда, чтобы все рассказать сразу обоим.
      - Но это дело поручено мне! ОЭС просили только помогать и давать консультации. Кстати сказать, бригада еще не сформирована, и я не получила на это разрешения начальства. Так что без моего ведома Макнаб и пикнуть не смеет!
      Фини перестал шуршать пакетиком и склонил голову набок.
      - И я тоже, лейтенант?
      - Если делом руковожу я, твой ранг не имеет никакого значения. А если ты не способен научить своих подчиненных выполнять приказы, то этот ранг не имеет значения и в твоем собственном отделе!
      Фини подошел к ней так близко, что почти уперся носом в нос.
      - Не смей указывать мне, как руководить отделом! Я сам когда-то учил тебя и до сих пор могу надрать тебе задницу. Не думай, что я позволю вить из меня веревки!
      - Отойди от меня!
      - Черта с два. Черта с два, Даллас! Ты сказала, что тебе не нравится мой стиль руководства. Прямо и недвусмысленно.
      Мозг Евы готов был взорваться, но она этого не чувствовала. Душа кричала криком, но она этого не слышала. И все-таки ей пришлось пойти на попятный.
      - Он опоил ее "Шлюхой" и "Кроликом". Усыпал постель лепестками роз и трахал до тех пор, пока она не умерла. А потом выбросил ее в окно, и она лежала на тротуаре голая, с переломанными костями.
      - О боже... - У Фини сорвался голос.
      - Морс просветил меня, и с тех пор это не выходит у меня из головы. Извини, что накричала на тебя.
      - Ничего, бывает. Иногда что-то принимаешь очень близко к сердцу и срываешь зло на первом встречном.
      - У меня есть его портрет, есть его ДНК, есть его сообщения. Я видела стол в клубе, за которым они ужинали. Он подсыпал первую дозу "Шлюхи" в напиток, за который она заплатила сама. Но его самого у меня нет!
      - Будет. - Фини отвернулся, поскольку в комнату влетела Пибоди, за которой шел Макнаб. Лица у обоих горели. - Детектив, вы получили разрешение старшего по званию созвать совещание?
      Макнаб заморгал.
      - Мне было нужно...
      - Отвечайте на вопрос!
      - Вообще-то нет, капитан. - Макнаб услышал, что Пибоди насмешливо фыркнула, и покраснел еще больше. - Лейтенант Даллас, прошу прощения за то, что превысил свои полномочия. Однако я считаю, что полученная мною информация слишком важна, чтобы передавать ее по внутриучрежденческим каналам связи.
      Смущение, звучавшее в его голосе, удовлетворило Еву.
      - Рассказывай, Макнаб.
      - Есть, мэм. - В вишневых штанах и облегающем свитере цвета нарцисса трудно выглядеть чопорно, но Макнабу это почти удалось. - Разыскивая счет подозреваемого, указавшего фиктивный домашний адрес, я сумел обнаружить название организации, на имя которой был выписан этот счет. Похоже, что оно называется "Прекрасная дама".
      - Похоже или называется? - спросила Ева.
      - Похоже, мэм. В городе Нью-Йорке нет фирмы или компании с таким названием. Вместо ее адреса указан адрес центрального вокзала.
      - По-твоему, я должна этому радоваться?
      Макнаб пожал плечами.
      - Потерпев неудачу со счетом, я начал устанавливать источники сообщений. Места, откуда они были посланы. Пока таких мест оказалось двадцать три. Это кибернетические кафе, расположенные на Манхэттене, в Квинсе и Бруклине. Пока, - повторил Макнаб. - Он рыщет по городу, посылает самые разные сообщения и получает их в общественных местах. Но электронной почтой он пользовался только однажды - когда обменивался посланиями с Брайной Бэнкхед.
      - Он создал этот адрес специально для нее, - пробормотала Ева.
      - Совершенно верно. Этот счет мог быть зарегистрирован и под другими названиями вымышленных компаний. Я не сумел взломать его защиту, лейтенант. Пока. Тот, кто создал этот счет, знает свое дело. То есть он умен и осторожен.
      - Лучшая подруга Брайны его не знает. Опрос ее соседей по этажу также ничего не дал. - Ева начала расхаживать по комнате. - Если Бэнкхед не была с ним знакома, если до ночи убийства он в этом доме не бывал, это значит, что он выбрал ее мишенью после "чата".
      - Он знал, где она работает, - напомнила Пибоди.
      - Но она не знала его! Так же, как и подруга, которая работала вместе с ней. Если бы он был постоянным покупателем или служащим того же универмага, они бы наверняка его запомнили. Так что, скорее всего, он случайный посетитель. Тем более что мужчины редко наведываются в секцию женского белья. И все же мы покажем его фотографию сотрудникам отдела кадров.
      Ева немного помолчала, прикидывая, что еще можно сделать для обнаружения преступника.
      - Он посылал свои сообщения из общественных мест. Либо он считает, что в них легче затеряться, либо просто любит бывать на публике. Может быть, и то и другое сразу. Нужно будет побродить с этим снимком по киберкафе.
      Макнаб безнадежно махнул рукой.
      - Лейтенант, вы знаете, сколько в Нью-Йорке таких кафе?
      - Нет, и не хочу знать! - Ева посмотрела на Фини. - Если Уитни даст разрешение, ты будешь в этом участвовать?
      - Я уже и так участвую.
      Ева повернулась к Макнабу.
      - Составь перечень. Мы разделимся и будем работать парами. - Она вздохнула. - Хочу задать всем только один вопрос: кто-нибудь из вас имеет возражения против того, чтобы работать с кем-либо из членов бригады?
      Макнаб, как загипнотизированный, глядел в потолок. Пибоди, напротив, хмуро уставилась на концы собственных туфель.
      - Ну, раз никто возражений не имеет, ты, Пибоди, будешь работать с Макнабом, а я с Фини. Начнем с Вест-Сайда и будем двигаться на восток. Постараемся обойти как можно больше киберкафе. Завтра в восемь утра встретимся в моем кабинете. Фини, придется согласовать это с Уитни.
      - Ты могла бы составить пары и по-другому, - негромко заметил Фини, вышедший следом за Евой.
      - Да. - Ева от души надеялась, что не совершила ошибку. - Но я думаю, что, если они отдубасят друг друга как следует, в конце концов все придет в норму.
      Пока они спускались в лифте, Фини сосредоточенно думал.
      - Ставлю двадцать долларов на Пибоди.
      Ева сунула руки в карманы.
      - О'кей, я поставлю на Макнаба, но все должно быть справедливо. Три к пяти.
      - Согласен.
      Пибоди и Макнаб, оставшись в комнате для совещаний одни, продолжали молча сидеть на своих местах.
      - Я не против работать с тобой, - сказал наконец Макнаб.
      - Я тоже не возражаю.
      - Вот и хорошо.
      - Вот и ладно.
      Они смотрели в разные стороны еще секунд двадцать, и снова первым молчание нарушил Макнаб.
      - Ты совершенно напрасно так старательно избегала меня.
      - Неправда! С какой стати? Между нами все кончено.
      - А разве кто-нибудь утверждал обратное? - На душе у Макнаба стало кисло. Она говорила равнодушно и холодно. А он-то, дурак, думал о ней все это время...
      - Кстати, если бы ты не думал, что я избегаю тебя, то не стал бы привлекать мое внимание.
      - Чушь! Ради чего? Я занятой человек. Слишком занятой, чтобы обращать внимание на каких-то упрямых девчонок, которые проводят свободное время с профессиональными... компаньонами.
      - Оставь Чарльза в покое! - Пибоди вскочила на ноги. В ее крови кипел гнев, но сердце тихонько плакало.
      - А вот мне профессионалки не нужны. Предпочитаю любительниц. И чем больше, тем лучше. - Макнаб расставил ноги и насмешливо фыркнул. - Но это не имеет значения, верно? Работа есть работа. Конечно, если ты сможешь с ней справиться.
      - Я могу справиться со своей работой не хуже тебя. Даже лучше. В сто раз.
      - Вот и отлично. Сейчас я составлю список, и мы займемся делом.
      ГЛАВА 4
      - У тебя нет его портрета.
      Ева хмуро смотрела на главного эксперта Дики Беренски, которого за елейную улыбку и вкрадчивые манеры многие не любили. Но в своем деле он был настоящим гением.
      - И ради этого ты заставил меня вернуться в управление?
      - Я думал, что ты захочешь это знать. - Дики развернул кресло и уставился на экран другого монитора. Его паучьи пальцы забегали по клавиатуре. - Ты видишь это?
      Ева внимательно изучила цветное изображение.
      - Это волос.
      - Умница, девочка. Но весь вопрос в том, что это за волос. Он не с головы предполагаемого преступника, не с головы жертвы и не с другой части их тел. Это волос из парика. Очень дорогого мужского парика.
      - Ты можешь выяснить его происхождение? - быстро спросила Ева.
      - Стараюсь. - Он развернул кресло к третьему экрану. - А что здесь, по-твоему?
      На мониторе были какие-то цветные круги, пятна и формулы. Ева шумно выдохнула. Она ненавидела отгадывать загадки, но вести себя по-другому с Дики было нельзя.
      - Откуда я знаю?! Говори, не томи душу!
      - Это грим, Даллас. Крем-основа номер 905/4. Следы этого крема остались на постельном белье. Но на трупе его не было. Более того... - Он вызвал на экран портрет. - Мы обнаружили следы воска для лица. Некоторые пижоны пользуются им, чтобы увеличить подбородок или скулы, если не хотят прибегать к косметической операции.
      - А Брайна не пользовалась никаким воском?
      - Еще один приз за сообразительность! Этот малый был в парике, пользовался воском для лица и был в гриме. Так что у тебя нет его портрета.
      - Замечательная новость, Дики. Что еще?
      - У нас есть пара волос с его лобка. Настоящих. Русого цвета. И множество отпечатков пальцев. На бокалах, на бутылке, на теле, на дверях и перилах балкона. В общем, не горюй. Ты найдешь этого типа, а мы упрячем его за решетку.
      - Пришлешь мне результаты. С фабричными марками. Они понадобятся мне завтра утром.
      - Эй! - крикнул Дики ей вслед. - Могла бы сказать спасибо!
      - Да. Спасибо. Черт бы все побрал...
      Всю дорогу домой Ева пыталась понять, что представляет собой убийца. Увы, было ясно, что он умен. Достаточно умен, чтобы изменить внешность и заранее позаботиться о том, чтобы его не могли узнать ни Брайна Бэнкхед, ни видеокамеры. Но он вошел в квартиру Брайны вовсе не для того, чтобы убить девушку. Ева была в этом уверена.
      Он пришел, чтобы обольстить ее.
      "Однако события вышли из-под его контроля, - думала Ева. - Поняв, что девушка умерла, он либо ударился в панику, либо разозлился и сбросил ее с балкона. Нет, скорее всего, ударился в панику. Когда он выходил из квартиры, гнева на его лице не было".
      Кроме того, ей было ясно, что этот человек очень богат. Она прожила с Рорком год с лишним и научилась разбираться в таких вещах. Достаточно было увидеть покрой его костюма или шикарные туфли. Но он позволил Брайне заплатить за выпивку. Просто-напросто убил двух зайцев: не оставил следов и потешил самолюбие тем, что за него платит женщина. Что еще можно было про него сказать? Он хорошо разбирался в компьютерах и знал химию. Или имел доступ к тем, кто знал и то и другое.
      Но главное - он был извращением. Возможно, психом, и в обычных условиях импотентом. "Скорее всего, убийца не женат", - решила Ева, подъехав к воротам дома. Этот тип не имел длительных и здоровых сексуальных связей. И не искал их. Он хотел полной власти над партнершей - и использовал для этого романтические ловушки.
      В своей практике Ева уже сталкивалась с подобными случаями. Иллюзии, фантазии... Так легче представить себя гениальным любовником. Но когда такой человек добивался своего, существовало два варианта: либо страх и чувство вины заставляли его забиваться в нору, либо он начинал новую охоту.
      Опыт Евы подсказывал ей, что хищники редко довольствуются одной жертвой.
      В полумраке ее дом казался особенно элегантным. В бесчисленном множестве окон горел свет. Пышно цвели декоративные деревья и кустарники, названий которых она не знала. Их тонкий, изысканный аромат заставлял забыть о том, что ты находишься в городе.
      Ева сумела полюбить этот дом, хотя год назад она не верила, что это возможно. Конечно, она всегда восхищалась им - обилие комнат, наполненных сокровищами, пугало и одновременно очаровывало ее. Но постепенно она начала ощущать любовь к этому дому. Такую же крепкую и нерушимую, как любовь к его хозяину.
      Но Рорка здесь сейчас не было, и ей вдруг захотелось развернуться и уехать. В конце концов, она могла переночевать в управлении... Однако воспоминание о жизни, которую она вела до знакомства с Рорком, навело на Еву тоску и заставило остановиться перед домом.
      Поднявшись по каменным ступеням, Ева распахнула красивую дверь и вошла в ярко освещенный вестибюль. Там ее ждал старый ворон Соммерсет, как всегда, облаченный в черное. Бесстрастное выражение лица соответствовало его бесстрастному тону.
      - Лейтенант, вы уехали из дома посреди ночи и не сообщили мне ни о своем распорядке дня, ни о предполагаемом времени возвращения.
      - Похоже, папочка недоволен?
      Поскольку Ева обожала злить старого дворецкого Рорка, она сняла куртку и перебросила ее через перила лестницы. А поскольку Соммерсет обожал злить жену Рорка, он брезгливо взял потертую кожаную куртку двумя тощими пальцами.
      - Сообщать о своих приходах и уходах может только воспитанный человек. Естественно, вам этого не понять.
      - Ладно. Мы понимаем друг друга. Поскольку мой муж уехал, я решила немного поразвлечься. Как говорится, с глаз долой - из сердца вон...
      Еве хотелось спросить, не знает ли Соммерсет, когда вернется Рорк, но она не могла на это решиться. "Знает, - решила она, поднимаясь по лестнице. - Соммерсет знает все, черт побери!" Конечно, она сама могла позвонить Рорку, но это значило бы потерять лицо. Разве она не говорила с ним двадцать четыре часа назад? Разве он не ответил, что надеется быстро покончить с делами и вернуться через пару дней?
      Ева вошла в спальню, подумала, что надо принять душ и поесть, и решила, что не станет делать ни того, ни другого. Лучше пройти в кабинет, перечитать свои заметки и поработать на компьютере. Она сняла портупею с кобурой, повела плечами, и тут до нее дошло, что работа - это не выход.
      Ей требовалось подумать.
      Ева редко поднималась в сад, разбитый на крыше. Она не любила высоты. Но величина дома не мешала ей порой ощущать приступы клаустрофобии. Может быть, на воздухе ей станет легче.
      Она раздвинула купол. На карликовых деревьях и цветах в горшках мерцал звездный свет. Журчал фонтан, струи которого падали в пруд с экзотическими рыбками, напоминавшими мокрые драгоценные камни.
      Парапет украшали резные изображения крылатых фей. Ева вспомнила, как несколько раз они устраивали здесь приемы. Для таких людей, как Рорк, приемы были работой. Однако, как ни странно, они доставляли ему удовольствие.
      Она редко видела в доме других слуг, кроме Соммерсета, но успела понять, что люди, обладающие большим богатством и большой властью, обычно командуют молчаливыми и практически невидимыми армиями, которые берут на себя все хлопоты. И все же Рорк, обладавший большим богатством и большой властью, взял на себя хлопоты, связанные со смертью друга...
      Ева почувствовала, что в голове прояснилось, и решила, что можно подумать о работе.
      Что представляла собой Брайна Бэнкхед? Молодая, пылкая, романтичная. Организованная. Любившая красивые вещи. Ее шкаф был набит аккуратно развешанной модной одеждой, но платье и туфли, которые она надела в тот роковой вечер, были новыми. И стоимость их она указала в книге расходов.
      "Очень женственная, - думала Ева. - И, очевидно, образованная. Девушка, любящая поэзию... Значит, убийца охотился на молодых, романтичных и женственных?"
      В холодильнике Брайны лежали две бутылки вина, белого и красного. Но в книге расходов не была упомянута бутылка, стоявшая на столе. Может быть, он принес бутылку с собой в черной кожаной сумке - вместе с наркотиками, лепестками роз и ароматическими свечами?
      В тумбочке они обнаружили презервативы, но Брайна была слишком одурманена, чтобы предохраняться. Убийца тоже ими не воспользовался. Следовательно, он не думал о защите и не боялся оставить на месте преступления свою ДНК. Потому что, если бы Брайна осталась жива, она все равно не смогла бы составить его словесный портрет. Более того, она вообще не помнила бы, что с ней случилось.
      Убийца все предусмотрел. Согласно показаниям официанта, Брайна была без ума от своего кавалера. Они держались за руки, целовались, не сводили друг с друга глаз. Каждый, кто их видел, непременно пришел бы к выводу, что они любовники. Видеокамеры подтверждали этот вывод. Брайна не просто привела его к себе, но буквально втащила в квартиру.
      "Очень умно, - подумала Ева. - Подождать и позволить ей сделать первый шаг. Будучи под объективом. Останься Брайна жива, его было бы не в чем упрекнуть".
      Может быть, он уже занимался такими делами? Ева начала расхаживать вдоль парапета. Нет, едва ли. Иначе он не совершил бы такой ошибки с дозой. Похоже, это случилось впервые. Но исключать возможность рецидива не следовало.
      И необходимо было найти способ остановить его.
      Она вынула электронную записную книжку и ввела в нее следующие ключевые слова:
      "Чаты"
      Поэзия
      Редкие и дорогие наркотики
      Парик, косметика
      Розовые розы
      Пино-нуар урожая сорок девятого года
      Сексуальные отклонения
      Умение работать на компьютере
      Знание химии
      Перечитав эти слова, Ева сунула книжку в карман, повернулась... и увидела Рорка.
      То, что они прожили вместе больше года, не имело значения. При виде мужа у Евы всегда начиналось сердцебиение, и она никак не могла привыкнуть к этому.
      Рорк казался героем исторического романа. Сейчас на нем был строгий черный костюм, но его высокая стройная фигура так же естественно выглядела бы в просторном плаще или сверкающих доспехах.
      Его лицо с точеными чертами и чувственными полными губами, обрамленное густыми прядями шелковистых черных волос, могло принадлежать поэту или воину. А от взгляда его широко расставленных, поразительно синих глаз у Евы по-прежнему подгибались колени.
      Господи, неужели он всегда будет повергать ее в трепет?..
      - Я не ждала тебя сегодня.
      - Удалось закончить дела раньше. Привет, лейтенант.
      От его звучного, по-ирландски протяжного голоса у Евы сжалось сердце. Рорк едва заметно улыбнулся, протянул к ней руки, и Ева бросилась к нему в объятия.
      Поцелуй оказался коротким, но таким жарким, что его тепло растопило обоих.
      "Дома, - подумал Рорк, чувствуя, как вкус ее губ заставляет его забыть о скорби и усталости, накопившихся за последние дни. - Наконец-то дома!"
      - Ты не сообщил мне о своем распорядке дня и предполагаемом времени возвращения, - сказала Ева, передразнив Соммерсета. - Теперь мне придется позвонить и отменить свидание с двумя пылкими близнецами.
      - Так у тебя появились близнецы? Поздравляю, я слышал, что они очень изобретательны. - Рорк прижался щекой к ее щеке, потом слегка отстранился. Что ты здесь делала?
      - Сама не знаю. Не могла найти себе места и решила подышать свежим воздухом. - Ева всмотрелась в его лицо. - Ты в порядке?
      - В общем, да. Но это оказалось труднее, чем я ожидал.
      - Он был твоим другом, - заметила Ева. - Не считая всего остального.
      - Да. И теперь он умер, а я нет... - Он прижался лбом к ее лбу. Ладно, я справился с этим. Во всяком случае, мне так кажется. Но когда Мика зарывали... это было тяжело.
      - Я должна была полететь с тобой.
      Рорк слегка улыбнулся.
      - Кое-кто из скорбящих почувствовал бы себя неловко, увидев рядом копа. Даже моего личного. Поразительно, я там увидел тех, с кем не чаял встретиться. Кстати, Брайан просил тебе кое-что передать. Стоя за баром "Грошового поросенка", он сказал буквально следующее: "Скажи Еве: когда она опомнится и поймет, что больше не любит тебя, я буду ее ждать".
      - Хорошо, когда есть куда отступать... Ты обедал?
      - Еще нет.
      - Почему бы нам ради разнообразия не поменяться ролями? Я буду тебя кормить, утешать разговорами, а потом затащу в постель.
      - Темные круги под глазами говорят о том, что кормить и укладывать спать нужно тебя. Соммерсет сказал, что тебя не было всю ночь.
      - Соммерсет - болтун и старый дурак. Но меня действительно не было. Сегодня ночью произошло убийство.
      Рорк пригладил ее русые волосы.
      - Хочешь рассказать?
      - Не сейчас.
      Ева знала, что могла бы ответить "нет"; он бы понял и не стал настаивать.
      Рорк снова обнял ее.
      - Я соскучился, Ева. Соскучился по твоим рукам. По твоему запаху и вкусу твоих губ.
      - Это поправимо. - Она повернула голову и поцеловала его в подбородок.
      - Я как раз и собираюсь это поправить.
      - И долго ты будешь собираться? - Теперь она пустила в ход зубы. - Я лично предпочитаю действовать. Не сходя с места.
      Рорк прижал Еву к себе, позволив ей ощутить всю силу его желания.
      - А как же быть с близнецами?
      - Ими я займусь позже.
      Рорк улыбнулся и закружил ее в воздухе.
      - Думаю, к тому времени ты слишком устанешь.
      - Не знаю. Сейчас я ощущаю прилив сил. - Ева обхватила ногами его бедра и удивленно подняла брови. - Кажется, и ты тоже.
      - Ко мне пришло второе дыхание. - Он начал расстегивать ее рубашку и вдруг остановился. - Эй, разве это не моя рубашка?
      Она поморщилась, но тут же надменно вздернула подбородок.
      - Ну и что?
      - Ничего. - Тронутый Рорк, посмеиваясь, расстегнул остальные пуговицы. - Боюсь, мне придется ее забрать.
      - Да у тебя их пятьсот штук... - Ева осеклась, когда пальцы мужа коснулись ее груди. - Ну и ладно, раз ты такой жадина.
      - Да, жадина. - Он снова прильнул к ее губам.
      Их поцелуи становились все более страстными. Вкус ее губ и кожи возбуждал, успокаивал и соблазнял Рорка, ее длинные ноги и маленькие твердые груди дарили ему бесконечное наслаждение.
      Вечер стоял прохладный, но их тела горели огнем. Ева раздвинула губы, давая дорогу его языку, и негромко застонала. Когда губы Рорка спустились ниже и добрались до ее соска, желание стало нестерпимым.
      "Еще, еще!" - думал Рорк. А потом перестал думать. Он ласкал жену так жадно, словно хотел, чтобы она стала его частью, навсегда срослась с ним воедино. Ева дрожала, обнимая его изо всех сил. До него она не знала, что такое настоящая страсть. А теперь всякий раз повторялось то же самое: прикосновение губ и рук Рорка неизменно сводило ее с ума.
      Ева видела плясавшие в небе звезды и чувствовала, как те же звезды взрываются в ее теле. Она млела, таяла и двигалась с ним в одном медленном, сладострастном ритме.
      Рорк не хотел спешить, и Ева была благодарна ему за это. Она гладила его волосы, прижималась губами к шее, ощущая биение его пульса, а когда открыла глаза, то увидела, что Рорк следит за ней.
      "Никто, - подумала Ева, с трудом втягивая в легкие воздух, - никто никогда не смотрел на меня так. Так, словно я самое дорогое, что есть на свете..."
      Она изогнулась, выпрямилась и изогнулась снова. Эти движения были терпеливыми и необузданными одновременно. Ритм оставался чувственным и неторопливым. Их губы снова нашли друг друга, и наконец Ева услышала... нет, скорее почувствовала, что он произнес ее имя.
      Она обвила его руками, крепко прижала к себе, и обоим показалось, что их тела устремились куда-то ввысь, к далеким звездам.
      Два халата возникли словно из-под земли. Иногда Ева подозревала, что где-то в доме скрывается шелковая фабрика, потому что халатов у Рорка было видимо-невидимо. Оба халата были черными и достаточно плотными, чтобы надежно защищать тело во время импровизированного ужина на свежем воздухе.
      Ева решила, что было бы глупо не воздать должное редкостной отбивной из телятины и замечательному красному вину, сидя при свечах в саду на крыше. Тем более после умопомрачительного секса.
      - Это очень хорошо, - сказала она, проглотив очередной кусок мяса.
      - Что именно?
      - Что ты вернулся. Есть такой обед в одиночку совсем не интересно.
      - Соммерсет всегда к твоим услугам.
      - Не порти мне аппетит!
      Рорк следил за тем, как она расправляется с сочной отбивной.
      - По-моему, это было бы довольно трудно. Ты сегодня ела что-нибудь?
      - Булочку, так что не ворчи... Кстати, что такое пино-нуар сорок девятого года?
      - Какая этикетка? - тем же небрежным тоном спросил он.
      - О, черт! - Ева закрыла глаза и мысленно представила себе бутылку. "Мэзон де Лак".
      - Отличный выбор. Пятьсот долларов бутылка. Можно проверить, но приблизительно так.
      - Хочешь сказать, что выпускает его твоя фирма?
      - Да. А что?
      - Оно послужило орудием убийства. А дом на Десятой улице, случайно, не твоя собственность?
      - Какой номер?
      Ева зашипела, порылась в памяти и назвала ему адрес.
      - Кажется, нет. - Он слегка улыбнулся. - И как это я его упустил?
      - Очень смешно! Странно, что не каждое нью-йоркское убийство совершается в домах, которые принадлежат тебе.
      - Скажи лучше, как бутылка прекрасного вина могла стать орудием убийства? Яд?
      - Что-то в этом роде.
      Ева немного помедлила, а потом вздохнула и все рассказала мужу.
      - Значит, он ухаживал за ней с помощью электронной почты, очаровывал поэзией, а потом подсыпал в ее бокал два самых отвратительных наркотика, задумчиво сказал Рорк.
      - В ее бокалы, - поправила Ева. - Он усердно спаивал ее весь вечер.
      - А потом он устроил романтическую сцену, обольстил ее - и использовал. Использовал на всю катушку, - негромко добавил он. - Наверняка убеждая себя, что она получает от этого наслаждение. Что это не изнасилование, а обольщение, и все происходит по взаимному согласию.
      Ева положила вилку.
      - Почему ты так говоришь?
      - Оказавшись в квартире одурманенной девушки, он мог сделать с ней все, что хотел. Если бы он хотел причинить ей боль, если бы в его планы входило насилие, он бы так и поступил. Но он воспользовался свечами, музыкой, цветами. И дал девушке снадобье, которое должно было сделать ее сверхсексуальной. Пытаясь создать иллюзию, что она испытывает не просто желание, но страсть. Зачем ему это понадобилось? Чтобы польстить своему самолюбию или просто оказаться способным на физическую близость? Или тут было и то и другое вместе?
      Ева кивнула.
      - Я уже думала об этом. Кроме всего прочего, он был загримирован. Очевидно, маска тоже была частью обольщения. Дорогая одежда, прическа, грим. Он хотел выглядеть, как...
      Она осеклась и посмотрела на супермена, сидевшего напротив.
      - Черт побери, он хотел выглядеть, как ты!
      - Что?
      - Ну, не именно ты. У него были длинные кудри и зеленые глаза. Его идеал - мужчины твоего типа.
      - Ты меня смущаешь.
      - Я не о том! Маска была не только частью обольщения, но и воплощением его фантазии. Ему хочется быть выдающимся любовником, хочется быть неотразимым. Судя по всему, этот человек достаточно богат, много путешествует, знает литературу, опытен, но в глубине души безнадежно романтичен либо притворяется таким. Определенный тип женщин клюет на это с жадностью.
      - Но только не вы, лейтенант, - с улыбкой заметил Рорк.
      - Лично я клюнула на секс. - Она снова взяла вилку. - И на то, что ты регулярно кормишь меня мясом с кровью... Но ты меня отвлек. Между прочим, Луиза Диматто живет с жертвой в одном доме.
      - Да ты что?
      - Более того, она стояла на тротуаре, когда эта Бэнкхед падала с балкона.
      Рорк подлил вина в бокалы.
      - Мне очень жаль.
      - Сегодня я заезжала к ней в клинику. Там очень многое изменилось.
      - Угу.
      - Вот именно, "угу"! Почему ты не сказал мне, что дал клинике три миллиона?
      Рорк поднял бокал и сделал глоток.
      - Я делаю множество пожертвований, о которых ты не имеешь понятия. - Он изобразил улыбку. - Может быть, присылать тебе копии счетов?
      - Не морочь мне голову! Я хочу знать, почему ты обманул меня и дал ей в пять раз больше обещанного. А еще я хочу знать, почему ты не сказал мне, что основал убежище для неимущих, где, кстати, предложил ей работу.
      - Мне нравится, как она работает.
      - Рорк... - Ева положила ладонь на его руку. - Я же понимаю, ты создал убежище из-за меня. Неужели ты думал, что я рассержусь, узнав об этом?
      - Этот план возник у меня несколько месяцев назад. И не только из-за тебя. Из-за себя самого тоже. - Он накрыл ладонью руку жены, и их пальцы переплелись. - В детстве нам было некуда пойти, правда, Ева? Впрочем, если бы и было, я лично не пошел бы туда. Не пошел бы, даже избитый до полусмерти. Но другие пойдут. - Он поднял глаза и внимательно посмотрел на нее. - Эта мысль действительно пришла мне в голову только благодаря тебе.
      - Но ты ничего не сказал мне!
      - Убежище еще не закончено, - объяснил Рорк, - хотя уже открылось. Там живут люди, которых персонал называет "гостями". Нам еще нужно завершить кое-какие детали, реализовать кое-какие программы... - Он осекся. - Я ничего не говорил, потому что не был уверен, что это тебе понравится.
      - Во всяком случае, название мне нравится.
      - Уже хорошо.
      - А не нравится мне то, что ты не рассказал о своем поступке, которым я могла бы гордиться! - Ева вздохнула.- Хотя сама я, наверное, тоже не пошла бы в такое место. Потому что он пугал меня ими. Говорил, что это большие темные ямы, а я боялась темноты не меньше, чем его самого. Поэтому я бы не пошла туда. Но другие пойдут.
      Рорк поднес ее руку к губам.
      - Да.
      - А теперь посмотри на себя, дублинский беспризорник! Столп общества, филантроп, совесть города...
      - Перестань.
      - В общем, крутой малый с большим и добрым сердцем.
      - Ева, замолчи, а то стукну!
      Рассмеявшись, Ева откинулась на спинку стула, довольная тем, что печаль мужа исчезла. Кажется, она уже неплохо освоила профессию жены.
      - О'кей, сначала ты меня трахнул, потом накормил. Теперь мои низменные инстинкты удовлетворены, и я хочу поработать.
      - Прошу прощения за напоминание, но, кажется, кто-то обещал затащить меня в постель.
      - Это может подождать. Я хочу проверить кое-какие догадки и поработать с фиктивным счетом, который использует этот малый. Ты, случайно, не знаешь фирму под названием "Прекрасная дама"?
      - Может быть, имеется в виду Китс?
      - Что?
      - Плебейка! Не что, а кто. Джон Китс. Английский поэт-классик девятнадцатого века. У него есть поэма "La Belle Dame Sans Merci". Что означает "Прекрасная безжалостная дама".
      - Откуда ты все это знаешь?
      - А я вообще очень образованный! - Он засмеялся, потянул Еву за руку и заставил встать. - Я принесу тебе эту поэму, а потом мы возьмемся за работу.
      - Я не нуждаюсь...
      Он зажал ей рот поцелуем.
      - О чем ты говоришь? Все пытаешься доказать, что можешь обойтись без помощи штатских? А я считаю, что в этом есть свои преимущества. Мы с тобой вечно спорим, а потом выясняется, что я могу найти нужные данные гораздо быстрее, чем ты. Одна голова хорошо, а две лучше. Это позволяет экономить время.
      - Ладно, - скрепя сердце, согласилась Ева. - Но если я увижу, что ты хвастаешься, то дам тебе пинка в зад!
      - Дорогая, это ясно без слов.
      ГЛАВА 5
      "У них нет моего портрета". Когда по его спине начинали бегать мурашки, он напоминал себе этот очевидный и непреложный факт.
      "У них нет моего портрета, поэтому они не смогут меня найти".
      Он по-прежнему мог безбоязненно ходить по улицам, ездить на такси, ужинать в ресторанах, посещать клубы. Никто не станет показывать на него пальцем и не побежит за полицией.
      Он убил человека, но ему ничто не грозит. Собственно говоря, его жизнь ни в чем не изменилась. И все же он боялся.
      Конечно, это был несчастный случай. Ошибка в дозе, вызванная вполне понятным избытком энтузиазма. Если смотреть на случившееся объективно, эта женщина была виновата не меньше, чем он сам. Даже больше.
      Когда он произнес эти слова вслух, яростно грызя ноготь, его товарищ только вздохнул.
      - Кевин, если ты собираешься без конца повторять одно и то же, лучше уйди куда-нибудь. Это здорово раздражает.
      Кевин Морано, высокий элегантный молодой человек двадцати двух лет, заставил себя сесть и начал стучать наманикюренными пальцами по ручке желтого кожаного кресла с высокой спинкой. У него было гладкое лицо, спокойные голубые глаза и русые волосы средней длины.
      Приятную внешность Кевина портило только одно: он начинал дуться при малейшем намеке на критику.
      Именно это он и делал сейчас, глядя на своего друга и постоянного спутника. Морано надеялся на его поддержку и был очень разочарован.
      - Думаю, у меня есть основания для беспокойства. - В голосе Кевина звучали обида и желание, чтобы его утешили. - Люциус, все полетело к чертовой матери!
      - Чушь! - Это слово больше напоминало приказ, чем отрицание. Люциус Данвуд привык командовать Кевином и считал, что по-другому с ним обращаться нельзя.
      Он отвернулся к монитору и продолжил вычисления. Как всегда, работа в этой просторной лаборатории, которую он создал в соответствии со своими потребностями и вкусами, приносила ему удовлетворение.
      В детстве Люциуса считали вундеркиндом. Этот хорошенький мальчик с рыжими кудрями и сияющими глазами обладал поразительными способностями к естественным наукам.
      Его любили, баловали и хвалили на каждом шагу.
      Чудовище, жившее в душе этого ребенка, было коварным и очень терпеливым.
      Как и Кевин, он рос в богатой и родовитой семье. Они дружили с детства, а поскольку оба имели одинаковые вкусы и стремились к одному и тому же, то были почти братьями. Во всяком случае, они очень хорошо понимали друг друга с самых ранних лет - понимали, что скрывалось в глубине их маленьких, нежных тел.
      Кевин и Люциус посещали одни и те же школы. И всегда соперничали, что не мешало им большую часть времени проводить вместе. Их объединяло сознание того, что куцые моральные нормы, на которых основано общество, для них не существуют.
      Мать Кевина никогда особенно не занималась сыном. Как только стало возможно, она с облегчением отослала его в закрытую частную школу, чтобы ребенок не мешал ей удовлетворять собственное честолюбие. Мать Люциуса держала мальчика при себе: все ее честолюбие заключалось в успехах сына. Но в одном эти женщины были похожи: на поведение своих сыновей они смотрели сквозь пальцы, выполняли любой каприз, приучали считать себя избранными и требовать от жизни как можно больше.
      Теперь оба стали мужчинами и, как любил говорить Люциус, могли делать все, что им нравится.
      Никто из них не зарабатывал себе на жизнь - они могли себе это позволить. Мысль о том, что нужно что-то давать обществу, которое они презирали, казалась обоим смешной. В купленном ими городском доме существовал свой мир и свои правила. И первое правило гласило: никогда не скучать.
      Люциус еще раз проверил свои расчеты. Все было правильно. Все идеально. Очень довольный, он поднялся, подошел к старинному полированному бару и смешал напиток.
      - Виски с содовой, - сказал он. - Это тебя подбодрит.
      Кевин только махнул рукой и тяжело вздохнул.
      - Кев, не будь скучным!
      - Ох, извини. Я немного расклеился, потому что убил человека.
      Люциус хмыкнул, взял стаканы с "хайболом" и вернулся к своему столу.
      - Это не имеет принципиального значения. Вот если бы имело, я бы чертовски разозлился на тебя. В конце концов, я правильно вычислил и вещества, и их дозу. Но тебе не следовало смешивать их вместе.
      - Знаю! - Раздосадованный Кевин взял стакан и хмуро уставился в него. Просто я слишком увлекся. Видишь ли, она оказалась полностью в моей власти! Я даже не думал, что такое возможно.
      - Но именно в этом вся соль, верно? - Люциус улыбнулся, подняв стакан, и сделал большой глоток. - Мы никогда не могли добиться от женщин того, что нам хотелось. Взять хотя бы наших матерей. Моя слишком бесхребетна, а твоя бесчувственна.
      - По крайней мере, твоя мать тобой интересуется.
      - Ты сам не знаешь, как тебе повезло. - Люциус взмахнул стаканом. Если бы я не держался от матери подальше, она висела бы у меня на шее, как гиря. Ничего удивительного, что мой дорогой старый папочка предпочитает жить за городом.
      Люциус вытянул ноги.
      - Но мы отвлеклись от темы. Женщины! Все они в конце концов оказываются либо скучными интеллектуалками, либо корыстными сучками. Кевин, мы заслуживаем лучшего. Заслуживаем тех женщин, которых хотим, столько, сколько хотим, и именно так, как хотим!
      - Да. Конечно. Но когда я понял, что она мертва... О, боже!
      - Да-да. - Люциус сел в кресло и алчно потер руки. - Расскажи еще раз.
      - Она была такой сексуальной... Красивой, экзотичной, уверенной в себе. Именно о такой женщине я и мечтал. А главное, она так и липла ко мне. Я мог бы овладеть ею в такси, в лифте. И набрал кучу очков еще до того, как мы оказались в ее квартире.
      - Скоро мы их подсчитаем. - Люциус нетерпеливо махнул рукой. Продолжай.
      - Мне приходилось сдерживать ее. Я не хотел, чтобы это случилось слишком быстро. Хотел, чтобы все выглядело романтично - и для нее, и для меня. Неторопливое обольщение... - Он впервые слабо улыбнулся. - И конечно, я стремился набрать как можно больше очков за отведенное время.
      - Естественно, - согласился Люциус, снова подняв стакан.
      - И у меня все получилось! Она позволяла делать с собой что угодно. И получала от этого удовольствие, я в этом уверен!
      - Да-да. А потом?
      - Я попросил ее подождать и дать мне время украсить спальню. Все прошло так, как было запланировано. Идеально. Освещение, музыка, аромат...
      - А потом она отдалась тебе.
      - Да. - Кевин внезапно помрачнел. - Я отнес ее в спальню и начал медленно раздевать. Она дрожала и стонала. А потом вдруг начала засыпать.
      Люциус побренчал льдом в стакане.
      - Ты с самого начала дал ей слишком большую дозу.
      - Знаю, черт побери! - Уголки рта Кевина опустились, в голосе зазвучал гнев. - Но я не хотел, чтобы она лежала, как бревно. Хотел, чтобы она пылала и сходила с ума от страсти. Я ведь столько для этого сделал!
      - Конечно. Ты это заслужил. И поэтому ты дал ей еще и "Кролика".
      - Мне следовало разбавить его. Я знаю. Но я был осторожен, на ее язык попало всего несколько капель. Люциус... - Он облизал губы. - Она была бесподобна! Сгорала от страсти, стонала, умоляла овладеть ею. Умоляла, Люциус. Мы совокупились, как животные. Сначала романтика, потом обольщение, и наконец первобытная дикость. Я никогда не испытывал ничего подобного. Это все равно, что заново родиться!
      Он вздрогнул и сделал глоток.
      - Когда все кончилось, я лежал на ней, совершенно опустошенный. Я целовал ее, ласкал, чтобы она знала, что доставила мне удовольствие. А потом посмотрел ей в лицо. Она тоже смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Смотрела и не мигала. Сначала я ничего не понял, но потом... Мне стало ясно, что она мертва.
      - Ты родился, - сказал Люциус, - а она умерла. Начальный и конечный пункты. - Он сделал глоток и помолчал. - Подумай над этим, Кевин. Она умерла в таких же судорогах, в каких ты родился заново. Так что эксперимент дал прекрасные результаты. Пожалуй, он даже превзошел наши ожидания.
      - Пожалуй, - с улыбкой согласился Кевин.
      - В конце концов, все это - игра. Первый раунд остался за тобой. Теперь моя очередь.
      - О чем ты говоришь?! - Кевин вскочил на ноги. - Ты с ума сошел! Уверяю тебя, это невозможно выдержать!
      - Но ты же смог, значит, и я смогу. Почему все удовольствие должно доставаться тебе?
      - Люциус, ради бога...
      - Выбрасывать ее из окна было глупо. Если бы ты оставил ее в спальне, они бы не так быстро нашли ее. Нужно было как следует подумать. Я не сделаю подобной ошибки.
      - Что ты хочешь этим сказать? - Кевин схватил Люциуса за руку. - Что ты собираешься делать?
      - Кев, мы участвуем в этом оба. В планировании и исполнении. Когда мы начинали, то думали, что это будет небольшим развлечением. Расширением сексуального кругозора.
      - Это никому не должно было причинить вреда!
      - Ты его и не причинил, - отмахнулся Люциус. - Какое нам дело до остальных? Это наша игра.
      - Да. - Несокрушимая логика друга заставила Кевина успокоиться. - Ты прав.
      - А теперь подумай вот о чем. - Люциус поднялся, вытянул руки и повернулся вокруг своей оси. - Все это - один волшебный круг. От рождения до смерти. Разве ты не видишь красоты и иронии этой мысли? Те самые лекарства, которые должны были помочь нам заново родиться на свет, ты использовал, чтобы убить кого-то другого.
      - Да... - Кевина бросило в дрожь. - Да, но...
      - Ставки возрастают, а с ними и интерес! - Люциус пожал руку друга, словно поздравляя его. - Кевин, ты - убийца.
      Кевин побледнел, но уважение, читавшееся во взгляде Люциуса, заставило его приосаниться.
      - Это был несчастный случай.
      - Как бы то ни было, ты стал убийцей. Разве я могу тебе уступить?
      - Ты хочешь... - У Кевина похолодело в животе. - Нарочно?
      - Посмотри мне в глаза и скажи начистоту, разве ее смерть от твоей руки не возбудила тебя? Разве это не самая важная часть игры?
      - Я... - Кевин схватил стакан и залпом выпил виски. - Да. О боже, да!
      - Тогда почему ты мешаешь мне испытать то же самое? - Люциус обнял Кевина за плечи и повел к лифту. - Кев, в конце концов, они всего лишь женщины.
      Ее звали Грейс. Такое милое, старомодное имя. Она работала помощником библиотекаря в нью-йоркской публичной библиотеке и доставляла диски и редкие книги читателям, которые сидели в залах, что-то штудируя, конспектируя или просто проводя время с книгой в руках.
      Этой хорошенькой, изящной, чуть стеснительной блондинке с щедрой душой было двадцать три года. Она обожала поэзию и просто не могла не влюбиться в человека, который называл себя Дорианом. Он ухаживал за ней в безопасном кибернетическом мире.
      Грейс никому не рассказывала о нем - тайна делала его еще более романтичным. Для их первого свидания она купила новое платье с длинной разноцветной просторной юбкой пастельных тонов, которые напоминали радугу.
      Выходя из своей маленькой квартиры и торопясь на станцию метро, она чувствовала себя очень дерзкой и смелой. Представляла себе, как будет пить коктейли в "Звездной гостиной" с человеком, за которого потом непременно выйдет замуж.
      Грейс была убеждена, что он красив. Иначе просто быть не могло. Она знала, что он богат, хорошо образован, много путешествует, а главное - так же, как и она сама, любит поэзию.
      Они были родственными душами.
      Грейс была слишком счастлива, чтобы тревожиться, и не сомневалась, что вечер закончится благополучно.
      Ей предстояло умереть еще до полуночи.
      * * *
      Ее звали Грейс, и она была у него первой. Не первой убитой, а первой женщиной. Даже Кевин не знал, что он никогда не мог закончить сексуальный акт. Вплоть до сегодняшнего дня.
      Зато сегодня он был богом в узкой кровати, стоявшей в трогательной маленькой квартире. Богом, который заставлял лежавшую под ним женщину плакать, стонать и умолять: "Еще! Еще!" Она бормотала слова любви, была согласна на все. И не сводила с него стеклянных, одурманенных глаз.
      Она была девственницей, и он так удивился этому, что кончил слишком быстро. Но Грейс сказала, что это было чудесно и что она ждала этого всю свою жизнь. Хранила себя для него. Вонзаясь в тело юной женщины, он ощущал, что ее сердце скачет галопом и вот-вот взорвется. И знал, что Кевин был прав. Это действительно напоминало второе рождение.
      Когда все было кончено, и Грейс остывала на сбитых простынях и лепестках роз, он пристально осмотрел труп. И понял еще кое-что. Он имел на это право! В ней воплотились все девушки, которые с презрением отворачивались, когда он не мог завершить начатое. Все девушки, которые смотрели на него сверху вниз и смеялись.
      В сущности, она была никем.
      Люциус оделся, отряхнул рукава пиджака и вытянул манжеты. А потом ушел, оставив свечи зажженными. Ему не терпелось вернуться домой и все рассказать Кевину.
      Ева была полна сил. "Прекрасный секс и здоровый сон - что может быть лучше такого сочетания? - подумала она. - Если ты начинаешь утро с короткого заплыва и огромной чашки крепчайшего кофе, то способна на многое".
      Судя по ее самочувствию, сегодня преступникам всех мастей следовало взять выходной.
      - Лейтенант, вы выглядите отдохнувшей, - заметил Рорк, опершись о косяк двери, соединявшей их кабинеты.
      - Я действительно готова горы свернуть, - сказала Ева, глядя на него поверх чашки. - Кажется, ты тоже готов на подвиги.
      - Я взял хороший старт.
      Она фыркнула.
      - Да, неплохой. Но я имела в виду работу.
      - А я - кое-что другое.
      Рорк подошел и прижал Еву спиной к столу.
      - Как, опять?! Мне нужно работать.
      - За пять минут ничего с твоей работой не сделается.
      Ева наклонила голову и посмотрела на наручные часы.
      - Ты прав. Осталось пять минут. - Она обвила руками его талию. - Мы должны успеть...
      Едва она захватила зубами нижнюю губу Рорка, как в коридоре послышался безошибочно узнаваемый топот полицейских ботинок - Пибоди пришла раньше обещанного.
      - Давай притворимся, что мы ее не слышим. - Рорк прильнул к ее рту. - И не видим. - Он провел языком по ее губам. - И даже не знаем, как ее зовут.
      - План отличный, но...
      Рорк вложил в поцелуй весь свой пыл, и у Евы едва не растаяло сердце.
      - Старый развратник! - пробормотала она, и тут Пибоди вошла в комнату.
      - Ох... Гм-м... гм-м...
      Рорк спокойно обернулся, взял Галахада на руки и почесал его за ухом.
      - Привет, Пибоди.
      - Привет. С возвращением. Пойду-ка я на кухню, выпью кофе... и что-нибудь съем.
      Но не успела она сделать шаг, как Рорк взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Оно было бледным, мрачные глаза обвели темные круги.
      - У тебя усталый вид.
      - Плохо спала. Мне нужен кофе, - пробормотала Пибоди и быстро вышла.
      - Ева...
      - Не надо. - Она прижала палец ко рту мужа. - Я не хочу об этом говорить. Не хочу говорить вообще, а сейчас в особенности. Если бы кто-нибудь послушал меня еще тогда, когда она начала путаться с Макнабом, нам и не пришлось бы об этом говорить!
      - Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, именно это ты и делаешь.
      - Ох, помолчи. Мне нужно только одно: чтобы она наконец успокоилась и начала делать свое дело. И он тоже. - Ева злобно пнула ножку ни в чем не повинного письменного стола и села в кресло. - А теперь уходи.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.