Крушение небес

      Утром он с помощью волшебства получил еще немного еды и одежду, которая пригодилась бы, если бы он когда-нибудь снова вышел на след цивилизованных людей. Пища была съедобной, хотя он никогда не любил кашу. Похоже, он уже наловчился с помощью "абракадабры" получать все необходимое. Правда, с одеждой вышел казус. Все было его размера, но он не мог представить себя в кольчуге, наколенниках и тонкой ночной рубашке. Наконец ему удалось добыть желаемое, с оговоркой, что цветастая фуфайка плохо сочеталась с джинсами и купальным халатом. Но в этой одежде он чувствовал себя лучше, чем в прежней. Правда, в конце концов он все же бросил халат было слишком жарко.
      Он шел быстро, разыскивая признаки жизни и размышляя о прикладной семантике, о магии имени и подобия. Он догадывался, что Эйнштейн, прочитав от корки до корки одну из самых передовых здешних книг, продвинулся в теории гораздо дальше, чем казалось Сатерам.
      Для него это было несложно. У него была своя магия - привычка биться до победы с самыми неразрешимыми проблемами. Любой хороший ученый-теоретик из мира, к которому некогда принадлежал Хансон, вероятно, смог бы обвести Сатеров вокруг пальца. Может быть, именно поэтому они обыскали другие миры - собирали людей, умевших находить выход из безвыходных ситуаций.
      Он дважды заходил в покинутые деревни, но ничего примечательного там не обнаружил. Теперь он приближался к лесистой местности, похожей на ту, где нашли пристанище Сыновья Яйца. Воспоминание о них заставило его замедлить шаг. Но еще очень долго ему не встретилось никаких признаков жилья.
      Леса сменились лугами, и он шел еще очень долго, прежде чем заметил впереди горящие огни.
      Подойдя ближе, он понял, что это отражают небесный свет постройки из рифленого железа, похожие на ангары.
      Они стояли в ряд и были обнесены колючей проволокой, а надпись над воротами гласила: "Проект 85". В слабом освещении он рассмотрел ухоженную лужайку, а на ней - несколько групп праздно стоящих людей. Большинство было в летных комбинезонах, но двое носили обычные строгие костюмы - такие же были и в гардеробе Дейва в его прошлой жизни.
      Хансон уверенно пошел вперед, делая вид, что спешит по срочному делу. Он подозревал, что, если остановится, начнутся расспросы. Его бы это не устроило, он сам хотел получить ответы!
      В маленькой приемной за столом никто не сидел, но из боковой двери, ведущей наружу, доносились голоса.
      Пройдя через нее, он увидел двор побольше, также заполненный бездействующими людьми. Должен же здесь быть кто-то, кто знает больше Дейва о том, что происходит в этом мире!
      Пока он не найдет способа надежно спрятаться и от Борка, и от Сатеров, опасность снова угодить в их лапы постоянно будет преследовать его. Сейчас он был относительно свободен, впервые с тех пор, как оказался здесь, и ему хотелось сполна воспользоваться этой свободой.
      Он не привлек к себе ничьего внимания. Дейв замедлил шаг, обходя компании бездельников, но никто даже не покосился на него. Наконец он присел на землю возле группы людей, взволнованных, похоже, больше остальных. Они, казалось, вспоминали старые времена.
      - ...Два тридцать восемь в час за сверхурочные и двойной заработок во вторую смену! И без обмана! А каждую субботу из Мерока обязательно приезжал генерал и говорил, что мы герои строительного фронта, а пока он разглагольствовал, нам платили за сверхурочные!
      - Да, но вдруг ты бы захотел уйти? Предположим, тебе не понравился начальник смены или еще кто-нибудь? Уходишь куда-нибудь развлечься, а тебе потом предъявляют счет! Мне лично больше нравилось в сорок шестом. Не так много платили, но...
      Хансон навострил уши. Из разговора он узнал даже больше, чем ему было нужно. Он встал и осторожно заглянул в окно ангара. Там стояли недоделанные фюзеляжи самолетов, оставленные под охраной лишь многочисленных прожекторов.
      Очевидно, он попал к воскрешенным людям, которых выдернули из их родного мира и заставили работать. Они были хорошими специалистами и отличались трудолюбием, но им недоставало чего-то основного, что было отнято у них прежде, чем они попали сюда. Дейв решил: нужно искать человека-мандрагору, в которого переселена душа воскрешенного. Тот может оказаться полезен. Но не терпелось узнать, зачем Сатерам потребовались самолеты. Какой от них здесь прок? Ведь у Рухов значительно большие дальность и высота полета, чем у любого летательного аппарата!
      Дейв заметил человека, который казался смышленее других. Малый лежал на земле, глядя в небо и сцепив пальцы под затылком. Время от времени он хмурился, словно вид неба удручал его. Когда Хансон присел рядом, незнакомец кивнул:
      - Привет! Недавно здесь?
      - Да, - подтвердил Хансон. - Как дела?
      Человек сел.
      - Какие еще дела? - ответил он гораздо эмоциональнее, чем можно было ожидать от воскрешенного; в своем собственном мире он, должно быть, был хорошим работником. - Мы умерли. Мы умерли и оказались здесь, и нас заставляют собирать вертолеты. Вот мы и собираем их, вкалываем, как лошади, чтобы уложиться в срок. И вот, когда мы уже почти готовы сдавать первые машины, хлоп - и отрубилось электропитание! Где же справедливость, а? Наш главный инженер сел на готовый вертолет, решил слетать и выяснить, в чем дело. Назад так и не вернулся. Вот мы и сидим, баклуши бьем. - Он сплюнул на землю. - Все-таки зря меня не оставили мертвым после взрыва на заводе. С тех пор я сам не свой.
      - Зачем им нужны вертолеты? - поинтересовался Хансон.
      Воскрешенный пожал плечами:
      - Ума не приложу. Но начинаю кое о чем догадываться. У них какие-то проблемы с небом. Наверное, они просто сдуру вытащили нас сюда. На том заводе собирали большие грузовые вертолеты, их называли "небесными кранами". Может быть, здешний народ решил, что название как-то соответствует сути? Хуже всего, что нас тут заставили целых пять недель работать бесплатно. Я-то знал, что электростанция скоро вырубится. Видел бы ты это чудо техники - не возьму в толк, как оно вообще работало! Паровые котлы шипят, клапаны выпускают пар, а в топках ни уголька не тлеет! Только старикашка маленький в углу колдует над жаровней.
      Хансон показал на ангары:
      - Если вышла из строя электростанция, почему горят прожектора?
      - Нам сказали, что это колдовской огонь, - объяснил незнакомец. - Он сохранился в проводах, или что-то в этом роде. Они... ой, что это?
      Он посмотрел вверх, Хансон тоже. Там что-то со свистом пронеслось со скоростью реактивного самолета.
      - Кусок неба? - предположил Дейв.
      Незнакомец пожал плечами:
      - Вдоль земли? Такое даже здесь маловероятно! Говорю тебе, приятель, мне не нравится этот мир! Все здесь не так, как следует! Мы доделали вертолет "Бетси-Энн", так для него не нашлось топлива. Но старикашка поколдовал над жаровней, подошел к машине и погрозил пальцем. "Заведи свой мотор, Бетси Энн", - приказал он и произнес еще какие-то заклинания. Тут мотор взревел, и вертолет оторвался от земли со скоростью вдвое большей, чем при самом высококачественном топливе! Э, да вот же он возвращается! Или не он?
      Что-то опять засвистело и пронеслось в воздухе, но теперь в другую сторону, ниже и медленнее, чем в прошлый раз. Летающий объект сделал огромный неровный крут над ангарами и устремился вниз. Но он был совсем не похож на вертолет. Скорее, на ведьму, оседлавшую метлу в канун Дня всех святых! Вскоре Хансон убедился, что это действительно женщина на помеле! Плавно скользя в воздухе, она опустилась в двух-трех ярдах от Дейва и его собеседника. Конец метловища коснулся земли, и женщина ловко сползла по нему, орудуя всеми четырьмя конечностями. Поднявшись, она уставилась на ангар.
      Это была Нема! Бледное лицо напоминало маску, на которой горели измученные глаза. Она дико озиралась вокруг.
      - Нема! - воскликнул Хансон.
      Она повернулась, увидела его и от изумления раскрыла рот. Кожа ее посерела, а глаза так широко раскрылись, что стали вдвое больше обычного. Она сделала нетвердый шаг по направлению к Дейву и остановилась.
      - Иллюзия! - хрипло прошептала она и в обмороке осела на землю.
      Она пришла в себя прежде, чем он успел ее коснуться.
      С мгновение она шаталась, глядя на него.
      - Ты не умер?!
      - Что в этом удивительного? - спокойно спросил он.
      Когда до гибели мира остались считанные дни, лицо этой девушки, ее стройное молодое тело - единственное, о чем стоило думать! Он схватил ее и притянул к себе.
      Берта никогда не возбуждала в нем таких чувств!
      Ей удалось избежать его губ и высвободиться.
      - Но тебя же ударили снета-ножом! Дейв Хансон, ты никогда не умирал! Борк солгал! Только подумать, я чуть не умерла от горя, а ты здесь жил в свое удовольствие! Ты... ты человек-мандрагора!
      Он фыркнул. Ему почти удалось забыть, кто он такой, и он вовсе не хотел, чтобы авиастроитель узнал о его сути. Дейв повернулся взглянуть на его реакцию и раскрыл от удивления рот.
      Никаких прожекторов над авиационным заводом! И никакого завода вообще! В небесном полусвете он увидел, что ангары исчезли! Никого из людей тоже не осталось.
      Одна голая площадка в несколько акров, с карликовым кривым деревцем посреди.
      - Что за черт?
      Нема быстро огляделась и вздохнула.
      - Это сейчас происходит везде. Похоже, здесь создали авиационный завод из карликового платана, по закону тождества. Но все-таки это и был авиазавод. Но когда связи и знаки перестают действовать, все подобные творения возвращаются к своей первоначальной форме, если, конечно, не колдовать над ними постоянно. Но даже это не гарантирует успеха. После падения солнца большинство проектов потерпело фиаско.
      Хансон вспомнил человека, с которым он недавно говорил. Жаль, что не удалось познакомиться с ним получше перед его гибелью! Несправедливо, что человек, сохранивший такой независимый характер даже после того, как превратился в зомби, был мгновенно сметен с лица земли!
      Но потом Дейв вспомнил, как незнакомец сам оценивал свое новое положение. Может быть, и хорошо, что он умер!
      Хансон неохотно вернулся к собственным проблемам.
      - Допустим, ты говоришь правду. Но если ты считала меня покойником, зачем прилетела сюда?
      - Я почувствовала связь еще до того, как вернулась в город. Я думала, что схожу с ума. Пыталась забыть тебя, но ощущение связи росло, и я устала с ним бороться! - Она содрогнулась. - Это была ужасная борьба! Ковры уже не слушались, и мне едва удалось справиться с метлой. Иногда она не поднималась, а дважды взлетела так высоко, что я едва не умерла от нехватки воздуха. У меня не было никакой надежды отыскать тебя, но я всетаки летела вперед, наобум, целых три дня!
      Борк, конечно, знал о заклинании, с помощью которого она заставила себя хотеть Дейва, как "здорового мужчину". По-видимому, оно действовало и после того, как она решила, что Дейв умер, и даже подсказывало, где его искать. Ну, вот, она здесь, и Дейв совсем не огорчен этим!
      Хансон еще раз бросил взгляд в сторону пылающего горизонта. Затем поднял руку и притянул девушку к себе.
      Ее крепкое, соблазнительное тело прижалось к нему, дрожа от возбуждения.
      В последний момент она отшатнулась.
      - Ты забываешься, Дейв Хансон! Я зарегистрированная девственница! Моя кровь нужна для...
      - Для заклинаний, которые никогда никому не помогут! - резко возразил он. - Сейчас небо уже не падает, детка! Падать почти нечему!
      - Но... - Она заколебалась, затем подошла чуть ближе, и в голосе зазвучало сомнение. - Это правда, наши заклинания не действуют! Даже самое верное волшебство оказалось ненадежным. Мир сошел с ума, и даже на магию больше нельзя положиться. Но...
      Он снова притянул ее и почувствовал, как ее руки поднимаются к его шее. Вдруг земля под Дейвом и Немой задрожала, и они услышали резкий, громоподобный топот.
      Повернувшись кругом, Хансон увидел огромного Руха, быстро бегущего к ним по земле. Огромная птица резко остановилась так близко от них, что едва не сшибла.
      С ее спины опустилась веревочная лестница, по которой начали спускаться люди. Первыми на землю ступили мандрагоры в форме Сатеров, вооруженные дьявольскими клинками и острыми пиками.
      Последним слез Борк. С широкой улыбкой на лице он подошел к Хансону и Неме.
      - Приветствую тебя, Дейв Хансон! Тебе удалось выжить, не так ли? И ты здравствуй, моя маленькая девственница-сестричка, без чьей помощи я бы не смог найти Дейва! Что ж, идем! Рух теряет терпение!
      Глава восьмая
      Крылья птицы шумно захлопали, и внизу поплыла земля. Дул шквалистый ветер, но на спине Руха нашлось относительно уютное местечко. Только посмотрев на землю, Хансон полностью осознал, с какой бешеной скоростью они летят. С высоты он наконец увидел, куда упало солнце. Оно медленно погружалось в огромную, с оплавленными краями дыру в земле. На много миль вокруг сыпались солнечные куски помельче, диаметром до трех миль, выплавляя глубокие норы на испещренной ямами поверхности.
      Седоки гигантской птицы начали свой путь над опустошенной, продуваемой ветрами землей, а над ними неслись мрачные блестящие облака. Однажды мимо них вверх, к огромным небесным пропастям, со свистом пролетели два человеческих тела.
      - Это поднимаются люди, которые не верили в появление из Яйца, прокомментировал Борк. - Их становится все больше и больше. Что-то уносит их с планеты вверх.
      Позже откололась добрая квадратная миля небесной оболочки. Рух хрипло закричал от страха, но он был хорошо выдрессирован, к тому же за ним следил наездник.
      Неистовые взмахи огромных крыльев позволили птице уклониться от куска неба, летящего с неимоверной скоростью вниз. Воздушные завихрения, вызванные этим полетом, заставили Руха спуститься на несколько тысяч футов, но это была еще безопасная высота.
      Они пролетели низко над городом. Зрелище походило на вакханалию вампиров. Когда над городом пронесся Рух, люди засуетились и бросились к оружию. Вверх устремилось облако стрел, но, к счастью, слишком поздно.
      - Во всех своих неприятностях они винят волшебников, - объяснил Борк. - Стреляют во все летящее. Не самое удачное время для общения с Сатерами, не так ли?
      Нема подальше отодвинулась от брата.
      - Среди нас не все такие трусы, как вы! Только крысы бегут с тонущего корабля!
      - Когда я убежал, еще ничто не предвещало, что он утонет, - напомнил ей Борк. - В любом случае, если бы ты раскрыла глаза пошире и обратила внимание на способ нашего передвижения, ты бы поняла, что я вернулся обратно! Я помирился с Сатером Карфом, и в столь трудное время наш прапрадед очень обрадовался моему возвращению!
      Нема с восторгом бросилась к нему, но Хансону объяснение показалось странным.
      - Почему? - спросил он.
      Борк пояснил:
      - Один из покойников, упавших обратно после вознесения, добавил свое слово к тем, что были произнесены другими. Нет, я понесу это бремя сам, не буду перекладывать его на тебя! Но теперь я убежден, что вылупление из яйца - это миф! Я и раньше испытывал сомнения, в отличие от нашего приятеля Малока, который тоже слышал эти слова, но стал лишь вдвойне фанатичнее. Вероятно, разрушение неба остановить нельзя, но раз уж я человек, то должен бороться с превратностями судьбы, как подобает человеку. И вот я вернулся к Сатерам, хотя по-прежнему во многом с ними не согласен! И скоро мы будем в лагере Сатера Карфа!
      Как благополучно все завершилось, подумал Хансон.
      Раньше он разрывался между двумя альтернативами. Теперь осталась только одна. Раз уж и Борк отвернулся от Сыновей Яйца, значит, они точно не заслуживают доверия! Дейв посмотрел на небо: от него осталась только половина, да и она вряд ли продержится долго. Наверное, не так уж важно, что он, Дейв, сейчас делает и с кем он; жизнь этого мира подходит к концу!
      Когда они приблизились к огромной столице, вернее, к тому, что от нее уцелело, свечение ослабло. Солнечный костер остался далеко на юге. Воздух свежел.
      Рух летел низко над городом. Немногочисленные люди на улицах смотрели вверх и угрожающе жестикулировали, но стрел никто не метал. Вероятно, горожане слишком ослабли, чтобы ненавидеть по-настоящему. Электрическое освещение отсутствовало напрочь, и трудно было что-либо разглядеть. Хансону казалось, что уцелели только самые старые и уродливые здания, созданные из настоящего камня и металла, а произведения волшебства уничтожены.
      Одно из сохранившихся зданий, похоже, раньше служило больницей, и теперь площадь перед ним была переполнена лежащими людьми. Большинство из них казались мертвыми или без сознания. Коренастые мандрагоры таскали тела к огромному костру, разожженному в другом квартале. По-видимому, в столице свирепствовала чума.
      Рух полетел дальше, за город, к строительному лагерю, который должен быть стать штаб-квартирой Хансона. Началось снижение, и перед пассажирами гигантской птицы открылась удивительная панорама. На пляже за городом собралась толпа. Люди разжигали костры, чтобы варить русалок. Уже разгорелась борьба за добычу.
      Вероятно, запасы еды закончились несколько дней назад.
      Подлетая к лагерю, Дейв увидел, что там царит хаос.
      Сильным ветром оторвало огромный кусок неба, при ударе он разбился на осколки поменьше, и теперь на земле тут и там слабо светили упавшие звезды. Поблизости, возле огромной скалы, разлетелся в мелкие брызги кусочек солнца. Тепло этих капель согревало воздух, а их сияние освещало большую часть лагеря.
      Ангары сгорели, но на том месте, где находился самый большой из них, появилось новое здание. Очевидно, его построили из камней и бревен наспех, безо всякого волшебства. Сооружение смахивало на громадный сарай, но сейчас оно было самым надежным убежищем. Хансон заметил Сатера Карфа и Серсу Гарма, встречающих снаружи вместе с сотней других волшебников.
      Мандрагоры сняли Хансона со спины птицы и подвели его к новому зданию, где и оставили на попечение Сатера Карфа. Тот внимательно посмотрел на Хансона, но определить выражение старческого лица было невозможно. Казалось, он постарел на тысячу лет. Наконец он поднял руку, слабо поприветствовав Хансона, вздохнул и медленно сел. Его лицо осунулось, черты потеряли обычную твердость. Он выглядел разбитым, больным. Голос его прозвучал без всяких интонаций:
      - Отремонтируй небо, Дейв Хансон!
      Остальные волшебники что-то сердито забормотали, но Сатер Карф медленно покачал головой, не отрывая глаз от Хансона.
      - Нет... Что толку угрожать тебе ужасными наказаниями и пытками, если через день или через неделю всему придет конец? Что толку спрашивать, почему ты сбежал, когда времени осталось так мало? Отремонтируй небо и проси в награду все, что хочешь! Теперь, когда сама основа астрологии разрушена, у нас осталось мало сил. Но почини небо, и мы сможем заплатить так, как тебе и не снилось! Мы найдем способ вернуть тебя в твой мир целым и невредимым. Ты сейчас почти бессмертен. Мы заполним твою бессмертную жизнь удовольствиями. Мы дадим тебе драгоценности, их хватит, чтобы купить империю. Если же ты захочешь отомстить нам, я в свое время открою тебе свое тайное имя и имена всех здесь присутствующих. Тогда делай с нами, что хочешь! Только почини небо!
      Это потрясло Хансона. Он ожидал яростных нападок и уже, чтобы получить отсрочку казни, собирался солгать, что ему надо изучить методы Менеса, и тогда он что-нибудь придумает. Столь горячая просьба Сатера его обезоружила.
      Он был на грани помешательства! Он же ничего не может сделать, и их просьбы невыполнимы! Но при виде того, как гибнет мир и как поступается своей гордостью Сатер Карф, даже перспектива собственной смерти показалась Хансону незначительной. По крайней мере, он мог дать этим людям хоть какую-то надежду перед неизбежным концом.
      - Возможно, - медленно произнес он, - если бы все, кого ты призвал работать над проблемой, объединили свои знания, мы бы нашли решение. Сколько времени понадобится, чтобы собрать их всех на совет?
      Из группы вышел Сир Перт. Хансон считал, что он погиб в развалинах пирамиды, а он каким-то образом остался жив. Его щеки ввалились, усы были неухожены, но он был невредим. Он печально покачал головой:
      - Большинства уже нет, как и их проектов. Двое сбежали от нас. Менес сгорел. Калиостро успешно нас обманул. Остался только ты. Мы даже не можем предложить тебе рабочих, кроме тех, кого ты здесь видишь. Люди больше не подчиняются нам, так как у нас нет для них еды.
      - Ты - наша единственная надежда, - подтвердил Борк. - Они вынесли из лагеря все инструменты, которые можно было спасти, и волшебные снасти, которые еще можно использовать. Они живы только надеждой на твое возвращение!
      Хансон взглянул на них и на коллекцию бесполезного хлама, которую они для него собрали. Он засмеялся - над их надеждами и над самим собой.
      - Дейв Хансон - спаситель мира! Имя ты выбрал правильно, а вот в человеке ошибся, Сатер Карф, - с горечью произнес он. Достаточно долго пробывший самозванцем, он теперь не страшился никакого наказания. - Вам был нужен мой дядя, Дэвид Арнольд Хансон. Друзья называли его Дейвом и именно это имя высекли на надгробии, а я при крещении получил такое же имя. Вместо дяди вы призвали меня! Вероятно, он бы тоже оказался бесполезным, но уж со мной-то у вас нет абсолютно никаких шансов! Я не способен построить даже собачью конуру! Я никогда не был инженером-строителем. Я специалист по ремонту компьютеров.
      Дейв тотчас пожалел о том, что разбил их надежды.
      Но выражение лица Сатера ничуть не изменилось. Оно, казалось, немного напряглось и стало более задумчивым, но разочарования в нем не было.
      - Мой внук Борк мне все это рассказал, - проговорил старик. - И все же на памятнике было твое имя, и мы с его помощью перенесли тебя сюда. Наше древнее пророчество гласит, что мы найдем всемогущество, высеченное на камне, стоящем в луже воды. Именно так мы и нашли твое имя. Значит, по законам рационального волшебства для тебя нет ничего невозможного. Может быть, мы ошиблись в форме твоего таланта, но все равно именно ты должен отремонтировать небо. А что это за чудо под названием компьютер?
      Дейв покачал головой, дивясь любопытству старика:
      - Это такой прибор. Его назначение и принципы действия довольно трудно объяснить, да он бы здесь и не пригодился.
      - Тогда просто удовлетвори мое любопытство. Что такое компьютер, Дейв Хансон?
      Нема, с мольбой во взоре, коснулась плеча Хансона, и он вздрогнул. Он искал какой-нибудь ответ, который можно было бы выразить на их языке, перебирал в голове все, от современных электронных устройств до старинных календарей приливов и отливов.
      - Компьютер - это машина, которая... которая берет условия, математически сходные с условиями какой-нибудь задачи, а затем просчитывает все варианты и предлагает модель, описание того, как могла бы сложиться реальная ситуация. Например, зная, что приливы и отливы меняют свой характер в зависимости от положения какого-нибудь небесного тела, мы можем создать таблицы зависимости этих изменений от положения луны, занести их в компьютер. Машина хранит эти данные и манипулирует ими с огромной скоростью. С ее помощью мы можем построить график приливов и отливов на много лет вперед. Ах, черт... все же гораздо сложнее... В общем, он тасует известные ему факты и на основе их строит модель будущего.
      - Понятно, - произнес Сатер Карф.
      Дейв усомнился в этом, но был рад, что ему не пришлось пускаться в более мудреные объяснения. А может быть, старик и правда что-то понял? В своем деле он, безусловно, не дурак.
      Сатер Карф немного подумал и кивнул с явным удовлетворением.
      - Ваш мир понимал гораздо больше, чем мне казалось. Компьютер - тонкий научный инструмент, успешно подчиняющийся естественным законам. Мы применяли те же методы, но не так искусно. Но в основе истинной науки лежит магический принцип подобия.
      Дейв хотел возразить, но, нахмурившись, смолчал. Все, что сказал Сатер Карф, в некотором смысле было правдой. В конце концов, возможно, и существует какая-то связь между наукой и волшебством; должна же быть хоть какая-то точка соприкосновения между законами двух миров, которые он знал. Компьютеры создают ситуации, похожие на реальные, и результат можно применять на практике. Волшебство использует некую символическую часть вещи для манипуляций, которые оказывают практическое воздействие на эту вещь. Основное различие заключается в том, что наука предсказывает, а магия просто воздействует, хотя конечный результат зачастую один и тот же. В мире Дейва существовал непреложный закон логики: символ не есть вещь, и воздействие на символ очень нелегко перевести в вещественную форму. Может быть, в этом мире, где символ считают вещественным, все обстоит иначе?
      - Значит, мы все виноваты, - сказал наконец Сатер Карф. - Нам следовало лучше узнать тебя, а тебе - быть с нами пооткровеннее. Тогда мы добыли бы тебе компьютер, и ты бы создал в нем некое подобие нашего неба, невредимого неба, и давно нашел бы способ отремонтировать настоящее. Но сейчас не время для сожалений. Мы не в силах помочь тебе, поэтому ты должен это сделать сам. Сооруди компьютер, Дейв Хансон!
      - Но это невозможно!
      Лицо старика вдруг загорелось гневом. Он поднялся, резко вскинул руку, а затем метнул ее вперед. Ничего не произошло. Старик с гримасой посмотрел на небо.
      - Дейв Хансон, - резко воскликнул он, - неколебимой силой твоего имени, которое суть ты сам, я держу тебя в своей голове, а твое горло - в своих руках...
      Старик скрючил пальцы, и Хансон почувствовал, что его горло сдавлено, словно тисками. Он попробовал освободиться, но безуспешно. Старик что-то пробормотал, и тиски исчезли, но тут же что-то вонзилось Хансону в печень.
      Потом его с хрустом резануло по седалищному нерву, а еще через миг Дейву показалось, что у него вырвали почки.
      - Ты сделаешь компьютер! - заявил Сатер Карф. - Ты спасешь наш мир!
      Хансон зашатался от боли, но к ней он уже успел привыкнуть. Он так много часов провел под палящим солнцем, испытал на себе снета-нож и кнут надсмотрщика.
      Пытку нельзя остановить, но он научился переносить ее.
      Его фантастическое тело обязательно выздоровеет, что бы с ним ни сделали, но ум отказывался безропотно принимать истязания. Он сделал шаг в сторону Сатера Карфа, затем другой. Подняв руки, он двигался вперед.
      Борк внезапно рассмеялся.
      - Прекрати, Сатер Карф, или пожалеешь! По законам, ты на этот раз имеешь дело с человеком! Прекрати, или я освобожу его, и ты встретишься с ним в честной схватке.
      Глаза старика горели. Но через миг-другой он вздохнул и расслабился. Боль в теле Хансона исчезла, а обессиленный Сатер Карф осел на свое место.
      - Почини наше небо, - безжизненно произнес старик.
      Хансон отошел назад, шатаясь, задыхаясь от усталости. Но кивнул.
      - Хорошо, - согласился он. - Как и Борк, я считаю, что человек должен искать выход в безвыходной ситуации, как бы мало шансов у него ни было. Я сделаю все, что смогу. Я сооружу этот проклятый компьютер. Но, когда я закончу, ты назовешь мне свое истинное имя!
      Вдруг Сатер Карф засмеялся.
      - Хорошо сказано, Дейв Хансон! Когда придет время, ты узнаешь мое имя. И вообще все, что пожелаешь. А еще ты получишь все то немногое, что мы можем тебе дать. Сир Перт, принеси Дейву Хансону еду!
      Сир Перт печально покачал головой:
      - У нас нет еды. Вообще нет. Мы надеялись, что возникнет благоприятное сочетание уцелевших планет, но...
      Дейв Хансон с еще большей горечью смотрел на своих помощников.
      - О, черт! - сказал он и щелкнул пальцами. - Абракадабра!
      Должно быть, его мастерство повысилось, потому что он получил именно то, что хотел. У него на ладони материализовалась добрая половина коровьей туши, чуть не сломав ему руку, прежде чем он успел отскочить в сторону. Все жадно столпились вокруг него. Видя их удивленные лица, Хансон почувствовал, что к нему возвращается уверенность. Он сосредоточился и снова проделал этот трюк. На этот раз с неба посыпались буханки хлеба, свежего и даже того сорта, какой он хотел. Неужто он сам становится волшебником, обладающим новой магией, которая еще и не то может?
      Сатер Карф одобрительно улыбнулся.
      - Теория резонанса, как я вижу? Не очень надежный метод. Тут больше искусства, чем науки. Но в тебе угадываются большие природные способности к этому виду волшебства.
      - Ты знаешь о теории резонанса? - Дейв предполагал, что это абсолютно за пределами известного волшебникам.
      - Да, мы о ней узнали давно. Но когда на смену этому методу пришли более передовые, большинство из нас забыло его. Произносимые тобой здесь слоги резонируют со звучанием твоего мира и оказывают воздействие на его символы. У тебя ничего не получится с символами нашего мира, так как ты не резонируешь с ним. - Сатер Карф обдумывал свои слова. - Но если ты способен управлять этим процессом, значит, ты сможешь получить компьютер или его детали...
      После шестнадцати неудачных попыток Дейв, ругаясь, смотрел на груду бесполезных предметов. Сначала появились транзисторы. Затем он потерял контроль над собой от чрезмерного напряжения и усталости, и груда пополнилась кинескопом от древнего телевизора, теодолитом, хрустальной вазой и аптекарскими весами. Но главная проблема заключалась в том, что он не смог добыть работоспособные батарейки, только уйму "севших".
      - Электрический заряд, как и душа, не переносится, - печально сообщил Сатер Карф. - Мне следовало бы сказать об этом раньше.
      У волшебников не было электричества, столь широко распространенного в мире Дейва, а их заклинания теперь не действовали. Даже если бы ему удалось соорудить компьютер из всего, что он добыл, его было бы не к чему подключить!
      Вверху небо загрохотало, от него отломился еще один кусок и полетел прямо на город. Серса Гарм в ужасе смотрел вверх.
      - Марс! - крикнул он. - Марс падает! Теперь никогда не будет хорошего сочетания планет!
      Он вдруг оторвался от земли и, набирая скорость, устремился вверх. Постепенно его протяжный душераздирающий вопль затих. Направляясь прямо к зияющей в небе дыре, Серса Гарм скрылся из виду.