Реставрация (№2) - Преследуя мечту

А этого он не сможет вынести.

Рольф развернулся и быстро вышел из спальни. Вслед ему неслась французская колыбельная…

Глава 19

— Я слышал, что вы хотели поговорить со мной, — проговорил Рольф, остановившись на пороге.

Кассия подняла глаза от рисунка, над которым работала. Она рада была ему. Ей не хватало Рольфа в последние дни. Ведь она находилась в чужом доме и была окружена до сих пор только незнакомыми людьми. Пусть приветливыми, доброжелательными, но все же чужими. Все это время она общалась только с прислугой, с Марой и ее детьми. Вспомнив о детях, Кассия улыбнулась. Рольфа она сегодня видела впервые после того, как очнулась несколько дней назад в этой комнате. Да, она соскучилась по нему и была рада его видеть.

На нем был хорошо сшитый черный камзол, подчеркивавший его широкие плечи, и рейтузы светло-коричневого цвета. Кассия не знала, в моде ли сейчас такие рейтузы, но на нем они смотрелись. Они плотно облегали его длинные мускулистые ноги… Подумав об этом, она смущенно вспомнила, как однажды видела его обнаженным…

Кассия отложила в сторону рисунок и жестом пригласила Рольфа войти. Над этим рисунком она начала работать еще утром, когда была в музыкальной зале вместе с Марой и ее сыном Робертом. Мара сидела прямо на полу, и ее синие шелковые юбки лежали вокруг нее, словно большой раскрытый веер. Она учила сына играть на струнных инструментах. Роберт сидел у матери на коленях, и Мара перебирала его пухленькими пальчиками струны лютни, помогая ему сыграть простенькую детскую мелодию. Роберт сидел, прижавшись головкой к материнской щеке, и выражение его личика при этом было весьма трогательное,

Наблюдая за ними, Кассия тогда впервые поняла, что имела в виду Мара, когда говорила ей о том, какое это счастье — видеть живой восторг в детских глазах. Именно этот восторг ей захотелось перенести на бумагу. Она почти закончила рисунок еще утром, не выходя из музыкальной залы, а теперь, когда Рольф вошел в спальню, Кассия лишь добавляла последние штрихи, придавая рисунку законченную форму.

— Добрый вечер, лорд Рэйвенскрофт, — проговорила она. — А я уже начала было думать, что вы вообще исчезли с лица земли и переселились на какую-то другую планету, на одну из тех, которые Галилей наблюдал в свой телескоп.

Рольф приблизился к ней:

— Прошу прощения, что не пришел раньше. Все последнее время я был очень занят. — Он взглянул на рисунок. — Должен признаться, леди Кассия, у вас есть дар находить очень выразительные и удивительно трогательные темы для своего творчества.

— Спасибо за комплимент, милорд. — Кассия улыбнулась.

— Но, насколько мне известно, вы предпочитаете не рисовать лиц.

Кассия глянула на него.

— Да, но я прежде никогда не рисовала детей. А дети — невинные существа. Они не ведают о том, что в мире существует зло. Поэтому им нет нужды скрывать свои лица под масками.

Рольф взял рисунок в руки и принялся разглядывать:

— Но вы и Мару в этом смысле не обделили. Кассия забрала у него рисунок и, перевернув, положила себе на колени.

— С некоторых пор я узнала, лорд Рэйвенскрофт, что и среди взрослых иногда встречаются те, кто не скрывается под масками.

Рольф улыбнулся:

— Мара замечательная женщина, не так ли? Но что касается масок… Посмотрели бы вы, как она выглядела, когда впервые встретилась со своим мужем Адрианом. Черные крашеные волосы и очки изменили ее до неузнаваемости. Вы ни за что не узнали бы в той даме женщину, с которой виделись сегодня.

Кассия растерянно посмотрела на него:

— Прошу прощения?

— Она вам как-нибудь сама расскажет эту историю. Что ж… Рад видеть, что вы наконец-то начинаете менять свое мнение о людях и признаете, что не все они так коварны, как вам прежде казалось. Не все люди корыстны, миледи. Впрочем, в Уайтхолле трудно в это поверить, и тут я вас вполне понимаю. Собственно, именно поэтому я год назад уехал в сельскую глушь. Там люди проще, и им неведомо крючкотворство их городских собратьев. Так, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Я хотела вас кое о чем спросить. Рольф выжидательно молчал.

Кассия выпрямилась на постели, прежде чем задать свой вопрос:

— Что со мной произошло?

Еще до прихода сюда Рольф знал, о чем именно у них пойдет разговор. Он не раз старался найти разумные объяснения случившемуся, но, к сожалению, и сам толком не понимал, что произошло на том злосчастном маскараде. Поэтому сейчас, поднимаясь по лестнице в ее спальню, он чувствовал, что ответа на ее вопрос у него просто нет.

— Что вы помните о том вечере? Точнее, что, на ваш взгляд, предшествовало тому, как вы очнулись в этой спальне несколько дней назад?

— Я помню, что мы были на маскараде в Уайтхолле. Мы хотели понаблюдать за придворными и попытаться определить, кого из них можно было заподозрить в убийстве моего отца. Потом я навестила королеву. Она выглядела ужасно, я очень переживаю за нее, милорд. Вы, кстати, не знаете, как ее самочувствие?

— Боюсь, что такое же. Что еще вы помните о том вечере?

— Я помню, что… вы сильно разозлились на меня за что-то…

Рольфу хотелось, чтобы Кассия забыла о том позорном эпизоде.

— Прошу прощения за свое поведение. Я не имел никакого права осуждать вас.

Кассия кивнула и продолжила:

— Последнее, что мне запомнилось, это как вы увели меня в сад.

— Где через несколько минут вы упали в обморок.

— Я упала в обморок? Почему? Мне стало плохо?

— Не совсем. — Рольф внимательно посмотрел ей в глаза. Он не знал, как бы поделикатнее объяснить ей свою версию происшедшего. — Боюсь, вы были отравлены, леди Кассия.

Кассия побледнела. Подобного ответа она не ожидала. Даже самому Рольфу до сих пор было трудно в это поверить.

С минуту она поражение смотрела на него:

— Отравлена?! Вы хотите сказать, что кто-то пытался меня убить?!

— Похоже на то. Вы лишились чувств, когда мы разговаривали с вами в Королевском саду. Оттуда я привез вас прямо сюда. Мара быстро определила, что кто-то непонятно каким образом дал вам большую дозу неизвестного яда. Она так и не определила, какого именно, но им с Саймой удалось нейтрализовать его действие с помощью целебной патоки. Однако тот, кто отравил вас, не подозревает о том, что вы выкарабкались. Никто, за исключением меня, моих друзей и ваших слуг, не знает о вашем нынешнем месте пребывании. Я строго наказал Клайдсуорсу говорить посетителям, что вы пока просто никого не принимаете.

Кассия закрыла глаза:

— Боже правый…

Рольф присел на корточки перед постелью и взял Кассию за руку:

— Не могли бы вы вспомнить еще что-нибудь о том вечере? Подумайте, когда вам могли подбросить яд? Вы с кем-нибудь разговаривали? Вспомните, может быть, кто-нибудь чем-нибудь угощал вас?

Кассия отрицательно покачала головой:

— Нет, нет, ни с кем я не говорила, кроме вас, короля и… — Она подняла на него встревоженные глаза. — …королевы. В ее покоях я немного выпила чаю, который был принесен для нее.

— Кто принес чай?

— Не знаю, служанка, наверно. Теперь я вспоминаю, что королева Екатерина была удивлена, так как она, кажется, не просила…

Вот оно как. До этой минуты он даже не принимал в расчет то время, которое она провела у королевы, полагая, что кто-то незаметно влил яд в винный бокал Кассии.

— В последнее время ее величеству королеве становится все хуже, — задумчиво проговорил он. — Врачи никак не могут поставить диагноз. Они в недоумении.

— Боже мой… — прошептала Кассия, зажмурившись. Она поняла намек Рольфа. — А что, если отравить хотели вовсе не меня? Что, если убить замышляли королеву?!

Рольфу пришлось употребить всю силу своего убеждения, чтобы уговорить Кассию остаться с Адрианом и Марой, пока он сам будет в Уайтхолле встречаться с королем. Кассия была еще очень слаба, и ей стоило большого труда даже просто спуститься по лестнице в столовую, не говоря уже о том, чтобы сесть в карету, проехать в ней через весь город, а потом еще долго блуждать по дворцовым галереям.

Рольф сказал, что он пока еще не исключает того, что отравить хотели все-таки ее. Не следует забывать и о том случае, когда Кассию едва не переехал экипаж, а также не принимать в расчет и угрозы Джеффри. Словом, Рольф убедил ее в том, что она не должна рисковать, даже если внешне ничто не внушает подозрения. Рольф на собственном опыте не раз убеждался в этом. Вместе с тем сам он должен был сообщить королю о возникших у них с Кассией подозрениях.

Прибыв во дворец, Рольф сказал охраннику, стоявшему в дверях, что ему необходимо срочно повидаться с королем. Тот предложил прийти утром, на что Рольф ответил категорическим отказом, повторив, что ему нужно увидеться с его величеством сегодня же и немедленно.

Охранник окинул Рольфа настороженным взглядом, не зная, как ему поступить. С одной стороны, ему очень хотелось отказать этому нежданному визитеру, но, с другой стороны, он не исключал вероятности того, что у Рольфа действительно срочное сообщение для короля. Охранник сделал мудрый выбор: он проводил Рольфа в маленькую комнатку, в которой из мебели был только один стул, и приказал ждать.

Прошел час, и Рольф уже хотел насильно пробиться к Карлу, когда в дверях неожиданно появился лакей:

— Лорд Рэйвенскрофт, его величество примут вас. Следуйте за мной.

Лакей провел Рольфа по целому лабиринту коридоров и галерей. С каждой новой дверью они все глубже погружались в дворцовое чрево. Наконец Рольф потерял ориентировку и понял, что ему уже никогда самостоятельно не найти отсюда выхода. Он обратил внимание на то, что большинство галерей были пусты, если не считать кое-где расставленных слуг. Это свидетельствовало о том, что обитатели Уайтхолла предавались в эти минуты развлечениям где-то в других местах.

Наконец лакей остановился перед запертой дверью, рядом с которой в стене был укреплен золотой подсвечник. Горела одна-единственная свеча.

— Его величество ждут вас, — сказал лакей, поклонился и исчез в тени коридора.

Рольф проводил его глазами, недоумевая, почему лакей не ввел его в комнату и не объявил о нем королю, как это было принято по дворцовому этикету.

Он тихонько постучал в дверь.

— Входи.

Рольф оказался в просторной, залитой светом свечей комнате, богато обставленной резной золоченой мебелью. Несколько стульев, обитых роскошным бархатом кремового цвета, высокие сундуки и элегантные столики, инкрустированные перламутром. На их бронзовой поверхности были расставлены статуэтки из слоновой кости, выполненные в стиле Донателло и Риччио. Одна стена была полностью занята красивыми и красочными гобеленами с изображениями разных сцен из Столетней войны. Рольф остановился под одним из них, на котором была увековечена битва при Креси, и бросил взгляд на другие стены, которые были сплошь увешаны картинами в богатых золотых рамах.

Портьеры на высоких окнах были раздвинуты, и в комнату заглядывало черное звездное небо. Под окном бежала река, и луна отражалась в ее воде. Вид был сказочный.

Король Карл сидел на полу перед окном в окружении множества подушек с кисточками. Рядом с ним, выгнувшись будто кошка, возлежала полураздетая Барбара Палмер.

— Рольф, дружище, добро пожаловать в апартаменты леди Каслмейн. Считай, что тебе оказана большая честь. Немногим разрешен доступ в эти покои. Между прочим, признайся, что такого великолепия ты еще не видел, не так ли?

Рольф сразу отметил, что король находится в хорошем расположении духа. «Увы, ненадолго…»

— Оно поистине достойно королев, — сказал Рольф, а про себя подумал: «Или тех, кто воображает себя королевами» .

Раздражение, охватившее леди Каслмейн после его слов, не укрылось от внимания Рольфа.

— Милая, — промурлыкал Карл, обращаясь к ней, — лорд Рэйвенскрофт наш дорогой гость. Может быть, ты хочешь ему что-нибудь предложить?

— Бабетт, — позвала леди Каслмейн и громко хлопнула в ладоши, — бренди для лорда Рэйвенскрофта.

— Право, не стоит…

Не успел Рольф договорить, как перед ним возникла служанка с кротким выражением лица и сунула ему в руки рюмку.

— Ты голоден? — спросил Карл. — У нас есть все, что ты только не пожелаешь: три сорта вина, несколько сыров, а также экзотические фрукты, выращенные в дворцовой оранжерее. — Он кивнул в сторону множества блюд и тарелок, разложенных прямо на ковре.

— Нет, благодарю вас, ваше величество. Сыт.

— Что ж, нам останется больше, — проговорил Карл со смехом. Леди Каслмейн взяла с тарелки, на которой был виноград в сахаре, ягоду и положила королю в рот.

Карл медленно, с наслаждением стал ее разжевывать.

А Рольф тем временем успел оглядеться вокруг. Очень скоро он пришел к заключению, что все здесь: роскошная мебель, гобелены и картины в золотых рамах и даже еда — отнюдь не свидетельствовало о хорошем вкусе хозяйки апартаментов.

— Ну, рассказывай, Рольф, какое важное дело привело тебя во дворец в столь поздний час?

Рольф скосил глаза на леди Каслмейн. До последней минуты она, казалось, была занята лишь тем, что положить в рот королю, но теперь все ее внимание было обращено на Рольфа.

— Я пришел по личному делу, ваше величество, и надеялся обсудить его с вами наедине.

Красивые голубые глаза леди Каслмейн сузились. Рольф не знал, что именно побудило короля наконец отвлечься от своей полураздетой любовницы: то ли категоричность его тона, то ли осознание того, что лишь дело крайней важности вынудило Рольфа в столь поздний час появиться во дворце.

— Милая, — нежно проворковал Карл на ухо леди Каслмейн, проведя кончиком указательного пальца вдоль линии ее подбородка, — не принесешь ли ты мне одну из тех восхитительных маленьких вишенок, которые были у нас вчера? Ей-богу, ничего вкуснее не пробовал.

Наступила напряженная пауза. И Рольф, и король видели, что Барбаре Палмер смертельно хочется остаться. Но наконец она поднялась с пола и вышла из комнаты, несколько раз оглянувшись на ходу. Рольф готов был поклясться, что расслышал вздох облегчения, сорвавшийся с уст короля.

Ему тут же припомнилось, как Кассия рассказывала ему о слухах в отношении леди Каслмейн, которые ходили среди придворных. Утверждалось, что она занимается колдовством. Именно этим объяснялось то почти магическое влияние этой женщины на короля. Наивная королева Екатерина настолько доверилась этим слухам, что поделилась ими с мужем, который немедленно опроверг обвинение, хорошо понимая всю серьезность его. Но Рольф, наблюдая за отношениями между королем и леди Каслмейн, склонен был поверить этим слухам.

— Итак, что у тебя ко мне, Рольф?

Перемена, произошедшая в короле после ухода его любовницы, была разительна. Нежное воркование сменилось более привычным баритоном. Он поднялся с пола и, протянув руку Рольфу, обменялся с ним крепким рукопожатием.

— Как самочувствие ее величества? — спросил Рольф. Карла удивил вопрос.

— Полагаю, ты примчался ко мне среди ночи не только для того, чтобы справиться о здоровье моей жены?

— Ответьте, пожалуйста, ваше величество. Карл поражение уставился на него:

— Ну, хорошо… Если честно, она чувствует себя неважно. Собственно говоря, день ото дня ей становится все хуже. Я этим весьма озабочен.

Рольфу на мгновение пришла в голову мысль спросить:

«Почему же вы тогда, ваше величество, предпочитаете проводить время здесь, вместе с этой женщиной, а не у постели вашей хворающей супруги?»

Но озвучить подобный вопрос Рольф никогда бы не посмел. Вместо этого он решил сразу же приступить к сути дела:

— Полагаю, вам следует знать о том, что несколько дней назад, а точнее, во время маскарада, Кассия была отравлена.

Это сообщение задело Карла по-настоящему. В глазах его вспыхнула искренняя тревога.

— Что?! Черт возьми, что с ней теперь?!

— Она в порядке. По крайней мере сейчас. Но одно время мы не были уверены в том, что она выживет. И, возможно, этого бы не случилось, если бы не милость Божья и не помощь жены Адриана Мары.

Карл опустил глаза и уставился в ковер:

— Я боялся, что что-либо подобное может случиться. Рольф посмотрел на короля:

— Ваше величество, может быть, я чего-то не знаю? Может, вы еще не все рассказали мне относительно убийства отца Кассии?

— Что? Да нет, я не о том. Просто я всегда чувствовал, что убийство Сигрейва было не случайным. Я не верил и не верю в виновность Кассии и беспокоился за нее, за ее безопасность. — Он задумался. — Тебе известен отравитель? — помолчав, спросил Карл.

Рольф сделал глоток бренди, которого не просил, но которому сейчас был уже рад:

— Уверенности у меня нет. Но кто бы это ни был, он умеет заметать следы. До последнего времени я даже не знал, каким именно образом Кассию отравили. Но сегодня вечером мы с ней поговорили об этом и…

— И что? — нетерпеливо перебил Карл. — Говори же, Рольф, не тяни! Что ты узнал?

— Мы пришли к выводу, что Кассию могли отравить только чаем, который она попробовала в покоях королевы Екатерины, куда вы увели ее из Банкетного зала. Чай был принесен ее величеству.

Лицо Карла окаменело. Он сразу понял, на что намекает Рольф:

— Ты хочешь сказать, что кто-то пытался погубить мою жену?!

— Это многое объясняет. Например, ее загадочную болезнь, которая поставила в тупик всех врачей и прогрессирует день ото дня.

Карл отвернулся и стал смотреть в окно. Он молчал.

— Я, конечно, не могу со всей уверенностью утверждать, что яд был предназначен именно для королевы, — продолжал Рольф, глядя королю в спину. — Пока что это только предположение. Но если оно подтвердится, то придется признать, что отравитель действует весьма осторожно и подмешивает ее величеству яд в малых дозах, чтобы не возбудить подозрения.

— Тогда почему он так сильно подействовал на Кассию?

— Объяснение этому может быть только одно: в тот вечер преступник решил наконец увеличить дозу до смертельной.

— Почему именно в тот вечер?

— В то время почти все были на маскараде, и королева оставалась совершенно одна. Убийца решил, что пришла пора поставить последнюю точку. Он не мог знать, что вы с Кассией решите навестить ее величество.

Рольф заметил, как судорожно вцепился Карл в шнурок портьер:

— Простите, что причинил боль вашему величеству, но я полагал, что вам следует знать об этом, чтобы принять меры предосторожности.

Наступила долгая пауза, в продолжение которой они оба хранили молчание. Рольф стоял и ждал реакции короля.

Наконец Карл обернулся к нему, свет свечей отражался в его глазах, которые были полны печали:

— Боже правый, куда я привез эту невинную женщину? Она и мухи не обидит. Добрая душа, доброе сердце… Самое доброе из всех, что есть на свете! Она ищет покоя, но вместо этого постоянно подвергается нападениям. Ее обвиняют в ереси, в бесплодии. И за что? Только потому что она моя жена? Ладно, со слухами и сплетнями я еще мог примириться, но с этим?! Это возмутительно! Кто посмел решиться на такую подлость?! Кому потребовалось умертвить королеву?!

Рольф с ходу мог назвать несколько кандидатов в подозреваемые. Между прочим, основной подозреваемой он был склонен считать ту полураздетую даму, которая несколькими минутами раньше нервно ушла из этой комнаты. Впрочем, все свои подозрения относительно леди Каслмейн Рольф решил держать при себе. Он хорошо запомнил, как однажды Кассия сказала ему о том, что самое страшное — это когда на человека взваливают ложное обвинение. Особенно когда нет никаких доказательств вины.

— Может быть, еще не поздно, ваше величество. Ведь королева еще жива.

— Да, да, ты прав, — быстро произнес Карл и принялся торопливо расхаживать взад-вперед. — Я сейчас же пойду к ней и уволю всех, кто ей прислуживает. Я теперь никому не доверяю. Отныне ей будут готовить еду под моим личным контролем, и, если потребуется, я буду пробовать из всех ее блюд. Если кто-то задумал погубить королеву, им придется сначала лишить жизни меня.

Карл направился к дверям. Рольф последовал за ним:

— Мара приготовила патоку, которая очень помогла Кассии. Я тут же пришлю ее во дворец.

— Отлично, — проговорил Карл. — Я не допущу, чтобы Екатерина умерла только потому, что имела несчастье выйти за меня замуж. Я не допущу! И сделаю все от меня зависящее.

Они вышли, даже не уведомив о своем уходе леди Каслмейн.

Глава 20

Мара нарочно громко стукнула дном своей чашки о блюдце, чтобы нарушить тишину, установившуюся в комнате. Тем самым ей удалось привлечь внимание Рольфа, который через несколько секунд оторвался от бюллетеня новостей и вопросительно посмотрел на нее:

— Вы что-то хотели от меня, леди Калхейвен, или просто вдруг настолько ослабели, что даже не можете удержать в руке чашку с чаем?

Мара, нахмурившись, посмотрела на него:

— Ты прекрасно знаешь, Рольф, что я от тебя хочу. Ты уже поставил Кассию в известность?

Рольф отложил газету в сторону. Он понял, что обмена репликами не получится и надо приготовиться к долгому разговору.

— Нет, я еще не поставил ее в известность.

— Рольф…

— Прежде чем ты начнешь ругать меня — а именно на это ты, я чувствую, настроилась, — позволь объяснить тебе, милая женщина. Мне просто… нужно еще немного времени.

— Еще немного времени? И как долго ты думаешь тянуть с этим? Когда ты наконец скажешь Кассии, что она твоя жена? Ведь ты уже попросил ее подругу Корделию рассказать об этой женитьбе некоторым придворным, чтобы те, в свою очередь, разнесли новость по всему белому свету, не так ли? Скоро весь Уайтхолл будет знать об этом.

— У меня не было другого выхода. Как иначе я мог предупредить убийцу ее отца? Мара опять нахмурилась:

— Нет, кажется, я до сих пор чего-то не понимаю. Ты можешь объяснить мне, каким образом твоя женитьба на Кассии может уберечь ее от опасности?

— Согласно завещанию Сигрейва, Кассия является единственной наследницей. И помешать ей получить наследство может только смерть. В этом случае наследником становится Джеффри. Если, конечно, Кассия перед смертью не успела выйти замуж. Теперь понимаешь? А если успела, то титул маркиза Сигрейва перейдет к ее мужу. То есть ко мне.

— Но там ведь еще было условие насчет детей. Если согласиться с тем, что преступником является ее кузен Джеффри, то опасность для Кассии исчезнет лишь после того, как она родит тебе сына. Без этого титул перейдет к Джеффри, не так ли?

— Верно, перейдет титул, но не восемьдесят тысяч. Он не получит ни фартинга. Сигрейв весьма четко выразился насчет того, что, даже если Кассия откажется выйти замуж, Джеффри все равно не получит деньги. У него есть содержание в пятьдесят фунтов, и это все. А исходя из того впечатления, которое произвел на меня этот молодой человек, я заключаю, что на сам титул и то, что за ним, — то есть родовой дом в Кембриджшире, который просто невозможно содержать на пятьдесят фунтов в год, — ему наплевать. Он хочет получить восемьдесят тысяч для того, чтобы расплатиться с долгами и продолжать жить так, как ему нравится…

Я консультировался с мистером Финчли, который был адвокатом у Сигрейва, а теперь стал адвокатом Кассии. И он сказал мне, что, поскольку маркиз не дал четких установок относительно того, как распоряжаться деньгами в случае смерти Кассии, по закону они перейдут к ее мужу и детям независимо от их пола, а не к Джеффри.

Мара на минуту задумалась:

— Уж больно все это сложно, ты не находишь? А то, что я узнала о Джеффри из твоих разговоров с Адрианом, дает мне основания полагать, что у него попросту не хватит мозгов, чтобы разобраться в этом и сделать для себя неутешительные выводы.

— Именно поэтому мистер Финчли, как адвокат семьи, взял на себя труд объяснить все это кузену во всех деталях. Они встретятся завтра днем. После этого свидания, думаю, Джеффри окончательно уяснит для себя, кому теперь принадлежит ключик от ларца с деньгами Сигрейва. Поэтому ему придется оставить Кассию в покое и, если уж на то пошло, переключиться на меня.

Мара кивнула:

— Ты все еще не сказал, как ты собираешься уладить дело с Кассией. Ты хочешь вечно держать ее в четырех стенах и всерьез полагаешь, что моим слугам долго удастся хранить молчание, учитывая то, что почти все они были свидетелями того, как ты притащил сюда среди ночи священника, чтобы тот совершил весьма необычную брачную церемонию? Я, кстати, тоже была свидетельницей. И если выяснится, что Кассия узнает о своей свадьбе не из твоих уст, я буду вынуждена сказать ей, что ты и Адриан насильно втравили меня во всю эту историю.

Рольф откинулся на спинку стула и нахмурился:

— Я все понимаю, Мара. Ты права. Откладывать разговор дольше нет смысла. Но дай мне еще немного времени. Я хочу, чтобы к тому моменту, когда ей придется все рассказать, она не считала бы меня последним негодяем. Ведь сама мысль о браке ей всегда была невыносима. Все последнее время она только и делала, что боролась против попыток отца выдать ее замуж. Она считает, что вместе с браком исчезнет ее свобода, а именно свободу она в этой жизни ценит выше всего. Дай еще немного времени. Пусть она увидит, что брак — это не тюрьма. Пусть поймет, что не все мужчины такие мерзавцы, каким был ее отец. Собственно говоря, поэтому я и привез ее сюда. И дело не только в том, что ты, так хорошо зная целебные травы, могла помочь ей подняться на ноги. Я хотел, чтобы Кассия понаблюдала за тобой и Адрианом, поняла, какие между вами отношения, увидела, какое счастье вы испытываете от близости друг к другу. Ей уже известно, что обстоятельства вашей женитьбы были, мягко говоря, необычны, но все же это не помешало вам зажить счастливо. Возможно, она тогда решит, что и у нас все получится.

— Между прочим, не забывай, Рольф, что я сама рассказала Адриану всю правду.

— Однако не сразу. Вспомни, сколько времени ты носила свой маскарад, разыгрывая из себя его нареченную Арабеллу? Вспомни эти глупые очки и смешной чепец, Вспомни свои крашеные волосы.

Мара нахмурилась. При всем желании ей на это нечего было возразить.

— Я прошу всего лишь дать мне еще немного времени, — продолжал Рольф, возвращаясь к теме разговора. Он наклонился вперед и взял Мару за руки. — Я поставлю Кассию в известность только тогда, когда буду уверен, что хоть в какой-то степени заставил ее изменить свои прежние представления о браке.

Мара внимательно посмотрела ему прямо в глаза:

— То есть, иными словами, ты хочешь дать ей время влюбиться в тебя?

Рольф поразился ее способности делать точные выводы:

— Если ты так ставишь вопрос, то да, я хочу дать ей время влюбиться в меня.

Мара поднялась, пересекла комнату, подошла к столику и налила себе еще чаю.

— Боюсь, тебя ждет новое разочарование и повторение истории с Дафни, Рольф. Как ты ни старался, она все же не влюбилась в тебя настолько, чтобы выйти за тебя замуж без титула. Боюсь, что случится то же самое и тебе будет так же больно, а я этого не хочу. Я ненавижу Дафни за то, что она так обошлась с тобой. И ты не представляешь как я была рада, когда узнала, что ты стал графом всего через несколько дней после того, как она дала согласие выйти замуж за Уэсткотта. И еще мне было приятно узнать, что из этого брака ничего хорошего не вышло. Дафни никогда тебя не любила, Рольф. Что, если то же самое будет и в случае с Кассией? Что, если, несмотря на все твои старания и добрые намерения, она окажется просто не в состоянии полюбить тебя?

Рольф об этом не думал. Ему вспомнилось, как он поцеловал Кассию в тот день, когда Джеффри приходил к ней со своими угрозами. И хотя она пыталась не показать виду, он почувствовал в ней ответную реакцию. Он был уверен в этом, и теперь ему оставалось уповать лишь на то, что он был прав.

— Я должен рискнуть, Мара. И начну с того, что приглашу ее сегодня совершить вместе со мной верховую прогулку. Я знаю, мне удастся влюбить ее в себя, Мара. Дай немного времени и помоги. — Он взглянул на нее. — Ты поможешь мне?

Мара взглянула на него и покачала головой:

— Не знаю, почему у меня никогда не поворачивается язык отказать тебе хоть в чем-нибудь?

— Потому что я неотразим и очарователен. И если бы ты не вышла замуж за Адриана, то уже давно умоляла бы меня стать твоим мужем, — с улыбкой отозвался Рольф. — Как ты думаешь, неужели у Кассии повернется язык отвергнуть меня?

— Действительно, неужели? — ответила Мара, отхлебывая из своей чашки.

В ту минуту дверь в гостиную распахнулась и стремительно вошла Кассия. Она направилась прямиком к Рольфу.

— Вчера после возвращения из дворца вы не заглянули ко мне в комнату! — воскликнула она и только потом заметила, что Рольф в гостиной не один. — О, прошу прощения. Не хотела прерывать ваш разговор.

— Не извиняйся, — сказала Мара, отставляя чашку с чаем в сторону. — Я как раз собиралась уходить. Обещала Роберту взять их сегодня с сестрой в Тауэр, чтобы показать им диких зверей. Роберт ждет не дождется, когда мы наконец поедем. Между прочим, я сначала подумала, что это он ворвался к нам. Когда Адриан сказал ему, что в Тауэр привезли львов, мальчишка только и твердит: «Боберт хочет видеть льва! Боберт хочет видеть льва!» Это он сам себя так называет: «Боберт». И если я хочу, чтобы он начал правильно произносить свое имя, то лучше уж свозить его в Тауэр. Хочешь присоединиться к нам, Кассия?

Кассия улыбнулась. Ей хотелось, чтобы Мара поскорее ушла, чтобы можно было без помех расспросить Рольфа о том, что было вчера во дворце.

— Нет, спасибо. Мара пожала плечами:

— Ну, тогда я пойду. Всего хорошего. — Она бросила на Рольфа косой взгляд.

Когда она ушла, Кассия вновь повернулась к Рольфу и только тут обратила внимание на то, что на нем костюм для верховой езды: синяя куртка и рейтузы цвета буйволовой кожи, а также черные кожаные, начищенные до блеска ботфорты.

— Вы куда-то собрались, милорд?

— И вам доброе утро, миледи.

— О, простите, — проговорила Кассия, опускаясь на стул напротив него. — Доброе утро, лорд Рэйвенскрофт.

Лакей принес Кассии чашку травяного чая. Рольф отпустил его кивком головы.

— Вы говорили с королем? — спросила Кассия, как только они остались одни. — Вы рассказали ему о наших подозрениях в отношении того, что жизни королевы угрожает опасность? Что он собирается предпринять?