И вдруг ее осенило! Чейз был безжалостным бизнесменом. Он женился на Глории, чтобы прибрать к рукам ее дом и превратить его в доходное предприятие. А у Мэгги не было ничего, на что бы Чейз мог претендовать, кроме ее тела, на которое он не считал нужным растрачивать брачный обет.
4
– Твоя очередь в ванную.
Глория вскочила на ноги, когда Чейз вернулся в комнату, и с большим трудом сдержалась, чтобы не воскликнуть от удивления. На нем был отлично сшитый черный вечерний костюм, белая шелковая рубашка эффектно контрастировала с бронзовым загаром. Складка на брюках была идеально отглажена. Он выглядел великолепно.
Лениво взглянув на Глорию, Чейз быстро проговорил:
– Я ехал всю ночь и полдня и очень голоден, так что давай побыстрее. И оставь волосы распущенными, мне так больше нравится, – скомандовал он.
Вспыхнув, Глория заторопилась в спальню. Она бросила сумочку на кровать и остановилась от неожиданности: на постели была разложена черная шелковая пижама. Этот дьявол нарочно устроил демонстрацию своих намерений. Ладно, я ему покажу, поклялась Глория, проходя в ванную и снимая на ходу платье через голову.
Пусть Чейз думает, что выиграл, тем тяжелее для него будет отрезвление. Она вошла под душ и пустила воду, размышляя о том, что надо быть очень осторожной, чтобы не упустить шансы на развод. Еще шесть недель, и Чейз никогда не сможет больше стоять на ее пути, тем более предъявлять свои дурацкие требования, если, конечно, они по-прежнему будут проживать раздельно.
Стоя под ласковыми струями, она испытывала танталовы муки, ощущая аромат одеколона Чейза, его витающий в воздухе резкий, мужской запах. Да, пожалуй, находиться в одной комнате с этим мужчиной слишком рискованно. Она выключила воду и поежилась, вспомнив, каким податливым пластилином всего несколько минут назад была она в его руках. Господи! Неужели он так действует на нее, неужели опять, как много лет назад, только одно его прикосновение заставляет сильнее биться ее сердце? Как бы ей хотелось избавиться от этой гибельной власти над ней! Она не должна позволить себе поддаться его мужскому очарованию. Тем более сейчас, когда она так близка к цели.
Глория насухо вытерлась большим мохнатым полотенцем и, пройдя в спальню, открыла комод и достала тонкий кружевной лифчик и такие же трусики. Надев их, она подошла к гардеробу и извлекла оттуда шелковые плиссированные шорты и соответствующую блузку без рукавов. За несколько секунд она оделась, расправила шитый золотом воротничок, затянула вокруг тонкой талии ремешок золоченой кожи и молча поклялась, что Чейз ни в коем случае не разделит с ней ложе – ни теперь, ни потом, даже если ей придется спать в бельевом чулане!
Слегка причесавшись, она небрежно заколола волосы кверху. Немного крема на лицо, чуть черной туши на длинные ресницы и мазок розовой помады на полные губы завершили ее туалет.
Наконец она сунула ноги в золотые босоножки на высоких каблуках, заменила сумочку на маленькую золотую косметичку и, расправив плечи, и глубоко вздохнув, вошла обратно в гостиную.
– Очень элегантно и, без сомнения, дорого, – неприязненно прокомментировал Чейз, и на его лице появилась недобрая усмешка. – Но я же сказал тебе, чтобы ты оставила волосы распущенными!
И прежде чем она успела возразить, он ловко выдернул заколки из ее волос, так что они рассыпались по плечам рыжим облаком.
– Те дни, когда ты легко руководил мною, давно миновали, – огрызнулась она, оскорбленная до глубины души. Боже, сколько сил и времени у нее ушло на то, чтобы только перестать думать об этом негодяе. Она закусила губу. Нет, его неожиданное появление не лишит ее покоя и не застанет врасплох. Глория гордо подняла голову и тщательно убрала пряди волос с лица. – Неужели ты не понимаешь, что я должна думать о своем положении менеджера? – едко осведомилась она.
– Ну, это ненадолго, – нагло заявил он.
Шокированная его словами, она ничего не ответила и молча направилась к двери: отступление оказалось единственным действием, на которое она была способна.
Зал ресторана был уютный и утопал в роскоши, и когда Глория шла по нему в сопровождении Чейза, крепко держащего ее за локоть, случайному наблюдателю они могли бы показаться идеально красивой парой. Высокий привлекательный мужчина сопровождал маленькую изящную женщину, глаза которой сверкали, а лицо разрумянилось от удовольствия. И только человек, хорошо знающий женщину, мог заметить, что Глория с трудом сдерживает себя от охватившей ее ярости.
Когда они сели за столик, Глория была настолько взбешена, что мечтала даже ударить Чейза. Стоило ей заговорить с кем-нибудь из гостей, как Чейз радостно представлялся ее мужем, абсолютно игнорируя замешательство Глории.
– Какого черта ты затеваешь эту игру? – прошептала она, тщательно расправляя салфетку на коленях. – Наверное, думаешь, что представляться мисс Дейвенпорт моим мужем – это милая шутка? Между прочим, на той неделе я познакомила ее со своим приятелем. Боже, что она теперь обо мне подумает? А она одна из лучших клиентов!
– Вряд ли это моя вина, дорогая, – усмехнулся Чейз, – тебе следовало бы иметь побольше здравого смысла и не заводить приятелей, пока ты замужем.
Она чуть не подпрыгнула на стуле.
– У меня нет мужа! Я не…
– Странно, когда мы познакомились, ты со мной никогда не спорила. Вначале я все ждал, когда же начнет проявляться знаменитый «рыжий характер», но, женившись на тебе, я с радостью обнаружил, что весь огонь и страсть души ты сберегла для занятий любовью.
Внезапно перед глазами Глории с калейдоскопической скоростью замелькали отчетливые эротические видения: она видела себя с Чейзом в постели, в разное время, в различных позах, когда они были так счастливы и старались друг другу доставить максимум удовольствия. Глория в изнеможении закрыла глаза, стараясь отогнать предательские мысли.
Когда она, пытаясь сохранить спокойствие, взглянула на Чейза, то ей показалось, что все это время он с удовольствием наблюдал за ней. Его приводило в умиление ее красное от гнева личико и сжатые в кулачки руки, которые периодически дрожали, выдавая состояние Глории. По счастью, подошедший официант переключил внимание Чейза на выбор вина. Просмотрев карточку с предлагаемыми напитками, Чейз остановился на очень приятном «Барола». Глории удалось восстановить самообладание, которое, увы, немедленно покинуло ее, как только Чейз снова заговорил.
– Так твой нынешний возлюбленный – Данте, не так ли? – с иронией произнес он, усмехнувшись. – Но мне кажется, что ему далеко до его тезки, поскольку он не зажег в тебе огня любви, иначе бы ты не стала так страстно сражаться со мной, а потом таять в моих объятиях.
– Ты замолчишь, наконец, или нет?.. Ведь люди услышат!.. – Глория испуганно посмотрела по сторонам. Слава богу, кажется, никто не прислушивался к их разговору. – Не забывай, что я здесь работаю и несу ответственность за это фешенебельное заведение.
Она покраснела, ощутив долю правды в ядовитом замечании Чейза, но сейчас ей не хотелось серьезно разбираться в собственных чувствах.
Чейз скептически покосился на нее.
– Да-да, ты, конечно, права. Я тоже не заинтересован в том, чтобы отель лишился хотя бы одного постояльца из-за того, что менеджер потерял голову от любви. Ужасно для бизнеса, особенно сейчас.
Какая же ты свинья, пробормотала она про себя, но, поборов желание ответить в том же духе, заставила себя сохранить хладнокровие. Она облегченно вздохнула, когда официант принес заказанную бутылку и с разрешения Чейза наполнил оба бокала.
– Ну, разве это не прекрасно? – Он поднял свой бокал. – Как в добрые старые времена, Глория. Мы обедаем вместе, вкушая дорогую, изысканную пищу.
И он залпом выпил густое красное вино. Но насмешливый блеск в темных глазах явно противоречил этому невинному комментарию.
На мгновение Глория почувствовала острое сожаление о прошлом. Только, что поженившись, они, коллекционируя трапезы, обедали в лучших ресторанах Лондона. Она тогда была так влюблена, так полна надежд на будущее. Поспешно взяв бокал, Глория сделала небольшой глоток вина, надеясь успокоиться и отогнать болезненные воспоминания. Хорошо, что официант поставил перед ними заказанные блюда, это заставило Чейза на время замолчать. Интересно, а что он имел в виду, говоря «особенно сейчас»? А откуда он узнал о Данте? Она не сказала адвокату, зачем ей нужен развод. Больше того, она дала ему строгое указание не сообщать никому, где живет.
– Как ты узнал, где меня искать? – невольно спросила она, бросив на него злобный взгляд.
Чейз склонился над тарелкой и, по-видимому, наслаждался пищей. Он и любовью наслаждается так же, как вкусной едой, смакуя каждый кусочек, и тут она с раздражением заметила, что ее мысль опять свернула не туда.
– Я спрашиваю – начала Глория.
– Слышу, дорогая. – Он поднял голову, его синие глаза насмешливо встретили ее взгляд. – Я уже несколько лет знаю, где ты находишься.
– Но откуда? – пролепетала она, потрясенная его откровением.
– У нас с тобой есть общий знакомый. Мистер Карл Брэдшоу.
Она нахмурила брови, пытаясь вспомнить этого человека.
– Он регулярно останавливался в этом отеле до того, как женился. Видимо, был здесь и в то время, как ты появилась. По случайному совпадению у нас тогда были с ним общие дела. Как-то за ленчем он показал мне твою фотографию и посетовал, что познакомился с хорошенькой девушкой, но она отклонила все его ухаживания. Я сразу тебя узнал, но и не думал сообщать ему, что это моя беглая жена, – цинично добавил он. – Ты здесь здорово прогадала, Глория: Карл Брэдшоу – один из богатейших людей в Европе.
Да-да, теперь Глория вспомнила этого человека; он действительно пытался за ней ухаживать, но она не могла воспринимать его серьезно, так как душа все еще кровоточила от предательства Чейза. Но почему Чейз считает, что она «прогадала»? Она слышала его слова и воспринимала их, но не понимала их смысла. Все это время Чейз знал, где ее найти, и только сейчас сделал это. Непонятно, ведь он сам хотел избавиться от их брака, она хорошо помнила все это время, как он заявил своей любовнице о намерении нарушить брачный обет. Глория сильно разволновалась и, опустив голову, чтобы избежать его пытливого взгляда, подняла бокал и сделала добрый глоток вина.
– Так почему ты объявился только сейчас? – холодно осведомилась она.
Несколько секунд он молча смотрел на нее.
На скулах у него заиграли желваки, а глаза зло блеснули.
– Мне не нравится, что моя жена постоянно заводит любовников и требует у меня развода. Я решил положить этому конец, – надменно заявил он.
– Напрасно стараешься: мы помолвлены.
– Нет, дорогая, больше нет. – Он сощурил глаза. – Как ты думаешь, Глория, почему твоего так называемого жениха нет сегодня с тобой рядом? – спросил он с плохо скрытой насмешкой.
– Ты? Так это ты все подстроил? – она уставилась на него, пораженная до глубины души. – Но как? И вообще, как ты узнал о Данте?
– Я навел справки еще несколько месяцев назад.
Несколько месяцев… Но тогда он не мог знать, что она потребует развод, она сама этого не знала!
Окончательно сбитая с толку, Глория занялась едой. Все, что было ей дорого, мгновенно превратилось в пепел. Она выпила еще вина, казалось, что оно придаст ей силы, но на самом деле это было ложное воодушевление. Сидящий напротив нее Чейз уплетал свой бифштекс с видимым удовольствием. Поймав ее взгляд, он изобразил на лице одобрительную улыбку.
– Еда отменная, надо будет поблагодарить повара, – примирительно сказал он.
– Ну и сделай это, – буркнула Глория и, посмотрев на часы, обнаружила, что уже скоро десять. Чем скорее она прекратит этот тяжелый для нее разговор, тем быстрее сможет выбросить Чейза из своей жизни.
– Перейдем пить кофе в гостиную? – глубокий голос Чейза звучал нарочито вежливо.
Не удостоив его взглядом, Глория отодвинула свой стул и встала. Она была настроена весьма решительно.
– Нет, это можно сделать у меня в номере. Мы и так провели этот вечер впустую, избегая реальных проблем. Пошли?
И, не ожидая ответа, она подхватила сумочку и направилась к лифту. Проходя через зал, молодая женщина натянуто улыбалась гостям, некоторые приветливо желали ей спокойной ночи.
– Ну, говори, что считаешь нужным, и уходи, – потребовала Глория, когда они поднялись в номер.
Она нервно потирала влажные ладони, Чейз стоял спиной к двери, медленно и внимательно оглядывая ее с ног до головы.
– Сядь, Глория.
Она присела на ближайший стул и настороженно смотрела, как Чейз устраивается на диване, небрежно вытягивая ноги.
– Все очень просто, Глория. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я хочу, чтобы все было, как прежде, ты мне нужна в качестве жены, любовницы, друга. – Он замолчал, а потом небрежно добавил: – Кстати, я купил этот отель. И ты теперь служишь у меня.
Она не могла этому поверить.
– Ты купил? Тогда я уйду в отставку.
Не обращая внимания на ее замечание, он абсолютно спокойно продолжал:
– Глория, ты выглядишь усталой. Ложись-ка в кровать, – голос Чейза звучал почти участливо, но в его глазах читалось нескрываемое, безжалостное удовлетворение.
– Что ж, я последую твоему совету, – холодно согласилась Глория. – Но прежде ты должен знать, что я считаю тебя гнусным мерзавцем, человеком без чести и совести, законченным подлецом. Я ненавижу тебя и буду ненавидеть всегда.
Она говорила настолько хладнокровно, что ее слова были более убедительными, чем любая вспышка гнева.
Глория вошла в спальню с гордо поднятой головой, но заснула она только через несколько часов, в сотый раз перевернув подушку, эмоционально и умственно истощенная поисками выхода из дикой ситуации, в которую попала. К тому же ей пришлось бороться с искушением дьявола, который нашептывал на ухо, что было бы совсем неплохо, если бы сейчас к ней присоединился Чейз.
5
Глория приоткрыла глаза, разбуженная звонком будильника. О господи, неужели уже семь? – сонно подумала она и, протянув руку, заставила замолчать надоедливые часы на прикроватной тумбочке. Она зевнула и вдруг застыла, почувствовав тяжесть у себя на талии. Ужас прошедшего вечера охватил ее полусонный мозг. Чейз вернулся не только в ее постель, что убедительно доказал вчера, но и в ее жизнь. Нет, она не допустит, чтобы он опять ворвался и нарушил ее покой, который она с таким трудом обрела за последние годы.
Она медленно повернула голову. Чейз лежал рядом, одна его рука обнимала ее за талию, другая – свисала с кровати. Глория тихонько высвободилась из его объятий и встала, стаскивая с себя хлопковую ночную рубашку и поглядывая на спящего мужчину. Расслабившись, он выглядел намного моложе: волосы рассыпались по лбу, рот стал мягче и нежнее. Он казался очень мужественным, открытым, но, в то же время, чуточку уязвимым, ожидающим прикосновения. Глория с трудом удержалась, чтобы не коснуться его.
Спустя несколько минут она, одетая в свою обычную униформу из темной юбки и накрахмаленной белой блузки, невольно снова посмотрела на безмятежно спящую фигуру. Ее внимание привлекли бутылка из-под виски и стакан на столике у дивана. Чейз, очевидно, пил весь остаток ночи, и она не могла понять почему.
Закрыв за собой дверь «люкса», Глория, поправив ремешок сумочки на плече, направилась к лифту. Через несколько секунд она вошла в приемную и остановилась, не веря своим глазам. Франко, в растерянности, и, не смея возразить, слушал стоящую напротив высокую элегантную женщину, которая довольно резким голосом что-то втолковывала ему. Это была Мэгги.
– Прошу прощения, – твердо сказала Глория, стремительно подойдя к конторке. – У вас есть какие-нибудь проблемы?
Мэгги обернулась к ней. Она была, как всегда, ослепительна. И хотя возле красивых глаз чуть прибавилось морщинок, да очертания рта стали пожестче, но изящный кремовый костюм на ней был от лучших модельеров, равно как кожаная сумка и туфли.
– Их больше нет, Глория, – спокойно ответила Мэгги, глаза ее при этом странно сверкнули. – С сегодняшнего дня, да будет вам известно, новый владелец отеля назначил меня менеджером этого заведения. И сейчас я хотела бы знать, где Чейз: мне необходимо поговорить с ним.
– Я очень рада за вас, Мэгги, – медленно проговорила Глория. – Вы, как всегда, суперэффектны.
Ей было неприятно видеть любовницу мужа, и она презирала себя за слабость и неумение скрыть свое волнение в присутствии этой женщины.
– Если судить по этому человеку, – насмешливо продолжила Мэгги, – то мне придется приложить немало усилий, чтобы привести служащих отеля в надлежащее состояние. Я уже минут десять тщетно пытаюсь добиться у него честного ответа, в каком номере находится Чейз, но из его дурацкого бормотания ничего не могу понять.
– Франко, вероятно, не знал, что Чейз делит со мной «люкс». – Глория не могла скрыть удовольствия при виде удивленных глаз Мэгги. – Я оставила его спящим в номере, он вымотался, бедняга. – Она нарочно с явным намеком произнесла эти слова. – Но если вы обязательно хотите побеспокоить его, то…
Глория вынула ключ из сумочки, и Мэгги, выхватив его у нее из рук, не говоря ни слова, направилась к лестнице.
Франко от волнения разразился такой нескончаемой речью, что Глория, как ни старалась, не могла его успокоить. Поняв, что ее усилия бесполезны, она, сославшись на дела, извинилась перед молодым человеком и, стремительно выйдя из отеля, направилась к своей машине. Нет, она не убегает, сказала она себе, но ей нужно время, чтобы подумать и решить, как вести себя дальше. А сейчас ей необходимо повидать Данте и рассказать ему, что произошло.
Подъезжая к Сорренто, она то и дело непроизвольно поглядывала в зеркало заднего вида, боясь погони, хотя понимала, что это совершенно невероятно. Чейз, если он и проснулся, явно не в форме, и в любом случае с ним теперь Мэгги.
Приехав на главную площадь Сорренто и поставив машину на стоянку, она устремилась к кафе «Фауно», наиболее популярному месту свиданий в городе. Вся жизнь Сорренто вращалась вокруг этого кафе, но сейчас около него не было заметно людей. Глория обеспокоенно оглядела столики и увидела Данте, с которым созвонилась по дороге. Он вскочил и приветливо заулыбался ей, и она, вздохнув, поспешила к нему навстречу.
– Не так быстро, Глория, – протянул знакомый голос, и сильная рука крепко схватила ее за плечо.
– Что? – Ее сердце забилось сильнее, когда она взглянула в лицо державшему ее человеку. – Чейз – выдохнула она, испуганно оглядывая его высокую фигуру. Он выглядел великолепно: кремовые брюки и голубая тенниска с расстегнутым воротом, открывающим мощную шею.
– Отстань от моей невесты! – Данте гневно щуря свои карие глаза, буквально вырос перед Чейзом. – Он не обидел тебя, кара? – спросил молодой человек, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
Она почувствовала, как Чейз грубо отдернул ее от Данте, обхватив за талию своей железной рукой. Его глаза вспыхнули от ярости, на скулах заходили желваки.
– Убери руки и рот от моей жены, – угрожающе предостерег он.
– Жена? – брови Данте поползли вверх, и он растерянно смотрел то на Глорию, то на Чейза. – Ну, это ненадолго, – твердо возразил он, оценив ситуацию, и нежно сжал руку Глории. – Так вот почему ты так хотела со мной повидаться, дорогая. Он пытается причинить тебе вред?
Данте был очень взволнован и, с необыкновенной заботой глядел на нее. Глория не могла больше выдержать, чтобы эти два рассвирепевших самца буквально раздирали ее на части, но, прежде чем она успела раскрыть рот, Чейз ответил за нее.
– Я причиню вред тебе, если не отвяжешься от моей жены. Увижу тебя еще раз рядом с Глорией – переломаю все кости! Понятно?
Хотя разговор шел по-английски, люди за соседними столиками насторожились, безошибочно распознав угрожающие нотки в голосе Чейза. Он возвышался над Глорией и Данте, его глаза горели нескрываемой злобой.
Данте отпустил ее руку.
– Что случилось, Глория? Вчера ты говорила, что развод – дело нескольких недель. Ты же согласилась выйти за меня замуж.
Она готова была расплакаться, ведь Данте ничем не заслужил публичного унижения со стороны разъяренного Чейза.
– Что ты сказал? – насмешливо протянул Чейз. – Глория, дорогая, расскажи-ка ему, какую восхитительную ночь ты провела в моих объятиях.
– Нет! – крикнул Данте.
Его глаза потемнели от боли и, перейдя на родной язык, он потребовал от нее объяснений.
Глория начала лепетать какие-то оправдания, но увидела, что Данте ей не верит. Им овладела ярость итальянца, желавшего знать, как посмела женщина, отказывавшая ему в близости, лечь в постель с мужчиной, которого не видела уже несколько лет.
Увидя в его глазах боль и гнев, она смешалась и умолкла. Невозможно было ничего объяснить. Пусть уж лучше Данте думает о ней самое худшее, так ему будет легче с ней расстаться. Она с грустью поняла, что никогда не любила его, и только горечь одиночества заставила ее дать согласие на брак, а ведь он заслуживает большего.
– Чейз сказал правду, Данте. Мне очень жаль, – грустно проговорила она по-английски, чтобы Чейз понял ее. Ей было больно видеть горькое разочарование на милом лице Данте, и она, гневно взглянув на Чейза, добавила: – Мы с мужем помирились – ты ведь этого хотел, дорогой?..
Она говорила явно издевательским тоном, не давая себе труда скрыть отвращение к так называемому мужу.
Данте с достоинством, делавшим ему честь, сказал:
– Поздравляю, надеюсь, ты будешь счастлива, хотя я сильно сомневаюсь в этом.
И, гордо повернувшись и расправив широкие плечи, он твердым шагом вышел из кафе.
Глория смотрела ему вслед, и слезы медленно катились по ее лицу.
– Он не стоит твоей симпатии. Парень даже старше меня, и толком не сможет тебя удовлетворить. Ну, идем, моя машина за углом.
Она не желала, чтобы с ней обращались как с вещью, но стальной натиск Чейза сделал ее безвольной и безразличной ко всему происходящему, и она даже не спросила, куда он ее ведет. Сильная рука Чейза крепко сжала ее плечо, когда они вышли из кафе и пошли по улице.
– А как же моя машина? Я ее оставила на стоянке.
– О ней позаботятся. Садись.
Он открыл дверцу машины, и Глория опустилась на пассажирское сиденье в сверкающем «Бугатти». Обойдя машину и сев рядом, Чейз, застегивая ремень безопасности, неловко коснулся ее груди, и женщина, вздрогнув, вздохнула. Удивленный ее реакцией, он внимательно посмотрел на нее, а затем вдруг неожиданно как-то по-хозяйски накрыл ее грудь своей рукой.
– Какие мы чувствительные, – цинично заметил он. – Я тебе оказал неоценимую услугу, избавив от Данте. Он действительно совершенно не подходит твоему темпераменту.
Ей не хотелось ни спорить с ним, ни соглашаться, и она, с трудом овладев собой, сказала:
– Если хочешь быстрее добраться до места, на следующем углу сверни налево.
Чейз покосился на ее застывшее лицо, повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места.
– Мы едем не в отель, а на мою виллу.
Она взволнованно посмотрела на него.
– Но я не могу, вся моя одежда и все имущество – в отеле!
– Об этом уже позаботились. Я не хочу, чтобы ты опять удрала, – грубо сказал он. – Ты будешь там, откуда не сможешь сбежать.
Чейз, должно быть, затратил огромные деньги, чтобы купить виллу в этом весьма изысканном местечке, где держали свои магазинчики-бутики многие знаменитые модельеры. Их клиентами были очень богатые люди, отдыхающие на собственных виллах, которыми был усеян склон холма.
Глория открыла рот от изумления, когда Чейз, круто свернув направо, повел машину по узкой дороге и, как ей показалось, чуть не врезался в высокие кованые ворота, перегораживающие дорогу. Он нажал кнопку на щитке приборов, благодаря чему ворота открылись, и они выехали на короткую подъездную аллею, обсаженную деревьями, которая заканчивалась огромной каменной аркой. За ней располагался большой двор.
– Вот мой дом, нравится?
Чейз вышел из машины и, обойдя ее, распахнул перед Глорией дверцу.
Глория ступила на мощеный двор, благоговейно оглядываясь вокруг себя. Вилла была настоящим произведением искусства. Умело вписанная в склон холма, три этажа которой опоясывали кольцевые террасы, она была окружена множеством цветов, виноградных лоз, гибискусов и тысячами гераней, всевозможных оттенков в огромных красивых горшках.
Не дождавшись от Глории ни слова, Чейз молча взял ее за руку и повел по широкой каменной лестнице к массивной входной двери. Та неожиданно открылась, и на пороге показалась маленькая темноволосая леди, вся в черном, которая поздоровалась с ними по-итальянски.
Глория чуть не споткнулась, когда услышала, что Чейз ответил на ее приветствие.
– А я и не знала, что ты говоришь по-итальянски! – вырвалось у нее.
Взглянув на него, она была приятно поражена, увидя, с какой нежностью он глядел на старушку. Когда-то он так смотрел на нее, с досадой подумала Глория. Но когда Чейз повернулся к ней, улыбка на его лице погасла.
– Ты многого обо мне не знаешь, впрочем, ты никогда по-настоящему и не интересовалась мною. – Чейз лениво пожал плечами. Отчасти он был прав. Когда они поженились, она была слишком молода и так преклонялась перед ним, что не смела о чем-нибудь расспрашивать. К тому же, оставшись наедине, они большую часть времени проводили исключительно в постели – Глория, это моя домоправительница, Мария.
Глория вздрогнула, услышав, что Чейз что-то говорит и, с радостью отбросив воспоминания о прошлом, вежливо пожала руку, которую старушка протянула весьма неохотно. Она слышала, как Чейз распорядился приготовить ленч на одну персону, и видела, что Мария поспешила в помещение прислуги, в то время как сам Чейз направился к огромной лестнице белого мрамора.
– Пошли, Глория.
Они поднялись по лестнице и прошли по широкому коридору. Глории почему-то пришло в голову, что цоканье ее каблучков по мраморному полу напоминает похоронный звон. Чейз остановился у одной двери, открыл ее и ввел Глорию в комнату – светлую, наполненную воздухом и утренним солнцем. Огромная кровать, стоящая посередине, была накрыта белым кружевным покрывалом.
– Очень красиво, – вежливо сказала Глория.
Комната, очевидно, была угловая, так как два больших окна были пробиты в стене справа от того места, где она стояла, а еще два, очень высокие – от пола до потолка – обрамляли поистине царственное ложе. Глория подошла к ближайшему окну, и у нее захватило дух от великолепия, открывшегося перед ней.
Вид из окна был потрясающим. Посаженная изумительными по красоте деревьями подъездная аллея удачно переходила в изящные сады, расположенные на террасах скалы, которые ряд за рядом спускались к ее подножию, где играло голубизной море. Неподалеку виднелся крохотный порт с роскошными яхтами, стоящими на якоре. Она стиснула руки, взволнованная увиденным, и невольно ощущая присутствие Чейза в этот момент. Пожалуй, не стоит долго оставаться с Чейзом наедине, тем более в спальне.
– Давно ты купил виллу? – спросила она, обернувшись, надеясь, что простой вопрос поможет снять накапливающееся напряжение.
Он задумчиво взглянул на нее.
– Около года.
– А почему именно здесь?
Может быть, он хотел находиться поближе ко мне, мелькнула в голове дикая мысль.
– Мне ее оставил мой отец.
– Твой отец? – переспросила она удивленно. – Я думала, он давно умер.
– Ну, ты неверно думала. – Он стал смотреть в сторону, а потом неожиданно добавил: – А вообще у меня нет желания обсуждать это с тобой.
Пожалуй, следовало быть более осведомленной, подумала Глория. Больше она не позволит себе бестактных вопросов.
– Извини, я не хотела тебя обидеть.
Она попыталась пройти мимо, но он остановил ее, обняв за талию и сильно притянув к себе.
– Не торопись, Глория. – Его глаза потемнели. – Ты еще должна мне сегодняшнее утро, – шепотом сказал он. – Ни одна женщина не покидает мою постель без разрешения. – Она почувствовала, что ноги ее от волнения становятся ватными. – И уж, конечно, – продолжил он, – ни одна не удирает к другому мужчине.
Глория испуганно взглянула на него: его глаза горели от страсти.
– Я не удирала, – пискнула она.
– Нет?.. – насмешливо протянул он. – Так переубеди меня.
6
– Нет!
Глория подняла руку, пытаясь оттолкнуть его, но Чейз только еще крепче прижал ее к себе. Смотря ей в глаза, он страстно шептал:
– Почему ты отказываешься от удовольствия?
Больше всего Глорию угнетало то, что она была не в состоянии бороться с охватившим ее желанием. Его близость притягивала и возбуждала ее. Но воспоминание о прошлом вечере и об испытанном потом унижении несколько отрезвили ее.
– А я не хочу тебя, – стараясь убедить себя, чуть слышно проговорила Глория.
– Врушка, ведь ты так не думаешь!
И он, нежно обнимая ее, начал медленно расстегивать пуговицы на блузке, ласково приговаривая:
– Скорее всего, я должен тебя переубедить.
Его пальцы быстро справились с застежкой лифчика, и ее упругие груди, будто освободившись от заточения, затрепетали, предлагая себя для ласки.
– Ты стала очень аппетитной, Глория.
Она порывисто вздохнула и снова попыталась оттолкнуть его, уперевшись руками в грудь.
– Что, Мэгги тебя больше не устра…
Она честно пыталась сопротивляться, но его сильная ладонь накрыла одну из ее обнаженных грудей, и от прикосновения к ее соску у нее перехватило дыхание.
– Забудь о Мэгги, мы с тобой связаны навеки брачным договором, ты и я, – пробормотал он, умело лаская ее чувствительную грудь. – И между нами не может быть непреодолимых преград, моя дорогая женушка!
