– С Сибири?…
Иван, дивясь злым усталым глазам Матвеева, повторил:
– Точно так.
– Ну, и где тот казак? – голос думного дьяка был ядовит и холоден, как жало змеи. – Он что, прискакал в Санкт-Петербурх прямо из Апонии?
Иван задумался:
– Может, и из Апонии…
И объяснил зачем-то:
– Сперва морем, потом посуху…
– Ты водки выпьешь, тоже идешь по лужам, ако посуху. Только бываешь мокрый. – Было видно, что терпения думного дьяка надолго не хватит. Стукнул пухлым кулаком по столу: – Сам придумал глупую маппу? Признайся! Сам выдумал острова?
– Да не так! – Иван перекрестился. – Видел истинный чертеж. В руках держал.
– А где он?
– Сжег, – зачем-то соврал Иван.
– Ну, сжег? – Матвеев нисколько не удивился, только презрительно повел мясистым носом. – Не противное ль дело, сжигать такие бумаги?
– Противное, – стоял на своем Иван. – Но сжег. Потому, как боялся. Долго терпел, держал при себе бумаги, даже выучил на память, а потом сжег. Подумал, что я интереснее перенесу новые острова на маппу, лучший учиню чертежик.
– Ладно, – Матвеев плотно утвердился на скамье. – Рассказывай.
2
И Иван рассказал.
Все рассказал.
Как его ломает ночами тоска, рассказал. И как он ничего не может поделать с тоской. И о черных сибирских снах рассказал, и о странном пророчестве старика-шептуна. И о книгах и маппах, которым отдал почти всю жизнь, а они подводят его своей неточностью. И рассказал, как он честен, как работает, как учиняет новые маппы, ничего не прибавляя от себя, а беря только от чьих-то знаний. Он ведь своею злосчастной маппой не козырял, он прятал свою злосчастную маппу, совсем не хотел, чтобы, попав на глаза, его маппа смутила бы кого-нибудь, тем более, государя.
Покаялся, это бес попутал. Дескать, вся его, Ивана, несчастливая жизнь – сплошной спор с бесом, непрерывная борьба с бесами. То указанные бесы тянут его в кружало, как на веревке, то заставляют на смех добрым людям пить винцо да куражиться, а то подкинут шкалик, не куда-нибудь, а прямо в рабочий шкап. Лезешь за бумагами, в мыслях никакого дурна нет, а вместо бумаг угадываешь под рукой шкалик. Ну, разве не бесовские штучки? Хорошо хоть, пошло на пользу – угодили государю. И даже рассказал, что с некоторых пор он, простой секретный дьяк Иван Крестинин, чувствует в себе некую тайну.
Печальная в нем есть тайна, сказал.
– А вот выбьют из тебя тайну палеными веничками, – угрюмо пообещал думный дьяк.
– Выбьют, – удрученно согласился Иван.
И прямо рассказал, как в октябре сидел в кабаке на Троицкой, и случайно услышал, как рядом два казака говорят о Сибири. Сразу вспомнил про неукротимого маиора Саплина. Говорил там все больше казачий десятник, ему, Ивану, запомнилось одно странное слово –
пагаяро, он, Иван, даже не знает, что может означать такое слово. И еще о всяком другом говорил десятник. О море, например, большом.
– Погоди, – жадно насторожился Матвеев. – Какое, говоришь, слово произносил десятник?
– Пагаяро.
– Прямо вот так произносил?
– Истинный крест!
– Ну? – теперь думный дьяк слушал жадно, даже посунулся со скамьи в сторону Ивана.
Так вот и получилось, объяснил Иван, совсем огорчившись. Кто ж с первого взгляда разберет, что за люди сидят в кружале? Одно было видно сразу, что те казаки издалека. Ну, он и вспомнил о маиоре. Решил спросить, может, встречали где казаки неукротимого маиора Саплина? Я тихо обратился, с полным уважением, на всякий случай приврал Иван. А десятник и другой казак обиделись. Там в кружале оказался вор, ярыга, он срезал пуговички с десятничьего кафтана. А десятник ухо срезал с ярыги. Прямо вот так отхватил ухо ножом. Больше того, десятник так рассердился, что пошел махаться портретом государя. Вот он, Иван, и боится говорить о случившемся. А на казака крикнули государево слово.
– А ты как выпутался?
– Я плохо помню. Хозяин вступился, – совсем застыдился Иван. – Хозяин выставил меня из кружала, и бросил за мной мешок. – О подводе, на которой его, мертвецки пьяного, привезли ко вдове, и о военных песнях, которые он пел, лежа на телеге, Иван умолчал. – Так чужой мешок и остался при мне. И ничего не было в том мешке, кроме челобитной да чертежика.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
