Человек из кремния

      Она сделала легкий намек на пожатие плечами.
      Тем временем Бейли пытался классифицировать ее выговор. Наверное, Бостон, подумалось ему. Смягченный Калифорнией, однако эта резкость - олд уорлд, олд мани - еще осталась. И ждет она, значит, что ей вот так вот, безо всяких яких, поверят на слово.
      - Если вы не возражаете,- вежливо, но твердо сказал он,- я все-таки осмотрел бы лабораторию.
      Выждав, не последует ли возражений от Хортона, Френч отвернулась.
      - Как вам угодно. Хотя мы очень заняты...
      Вот это игра, восхитился Бейли. Если, конечно, игра. А что, если нажать посильнее?
      - Может быть, вам будет угодно представить меня своим сотрудникам?
      На лице ее проявился слабый проблеск раздражения. Она сказала, кивком указывая на каждого:
      - Ганс Фосс. Майкл Баттеруорт. Джереми Портер.
      - Рад познакомиться.
      Бейли, обойдя всю троицу, пожал им руки.
      - Добрый день,- сказал Фосс, не глядя ему в глаза.
      Баттеруорт пребывал где-то далеко, в каком-то совершенно ином пространстве/времени.
      Портер ссутулился, точно прячась от чего-то, и руку, едва смог, забрал назад.
      - Я так понимаю, все вы были наняты компанией на несколько лет,- сказал Бейли.
      - Все мы были наняты около десяти лет назад,- ответила Розалинда Френч за его спиной.- Если вас интересуют подробности, я уверена, вы найдете все, что нужно, в отделе кадров.- Она осторожно, чтобы не коснуться его, прошла мимо.- Надеюсь вы не станете возражать, если мы продолжим настройку оборудования? Мы несколько отстаем от графика.
      - А что в этом резервуаре?- любезно, однако настойчиво спросил Бейли.
      - Образец ткани,- не глядя ответила она.
      - Ткани мозга? Полковник Хортон сказал мне...
      - Да, это - часть мозга животного.
      - Сканируя его, вы собираете данные в "крэй"? Он кивнул на черную плиту рядом с резервуаром.
      Френч внезапно метнула в него резкий взгляд. Глаза ее двигались столь же быстро, как и в первый раз, при знакомстве. Бейли догадался, что она изменила мнение о нем, и осознал свой промах.
      - Я работал с компьютерами,-пояснил он.- До того, как перейти в отдел безопасности.
      Да, она все время начеку, нельзя ее недооценивать. Бейли, в поисках противника полегче, обратился к Фоссу и Баттеруорту.
      - Софт делал кто-то из вас?
      - Э-э... Это я,- сказал Портер.
      Бейли оценил факт.
      - Значит, ваша программа действительно способна смоделировать мозг животного?
      Портер нервно кашлянул.
      - Боюсь, далеко не все так просто. В "крэй" не поместится даже кубический миллиметр коры. "Крэй" всего лишь - холдинг эйриа на время сканирования. Скорость у него неплохая, но архитектура...
      - Сомневаюсь, что мистера Бейли [?! В тексте так] действительно интересуют специфические подробности,вклинилась Френч.
      Портер осекся. Наступила неприятная тишина.
      Да, Френч действительно стоило опасаться. Просто-таки львица, защищающая свой выводок...
      - Вы правы.- Бейли решил с достоинством отступить.Мне следует заняться делом. Можно взглянуть на ваши карты учета рабочего времени?
      - Вон там.
      Обогнув резервуар, Бейли протиснулся мимо верстака, усыпанного стальными и алюминиевыми опилками. Он окинул взглядом аккуратные полочки с инструментами и миниатюрный сварочный аппарат, лежавший возле набора дугообразных скоб.
      - Вы делаете оборудование здесь, сами? Не проще ли воспользоваться услугами техотдела компании?
      - Нам требуются инструменты величайшей точности,- сказал Фосс.
      Он подошел поближе. Очевидно, здесь были его владения. Дабы пронаблюдать реакцию, Бейли взял в руки тончайший надфиль, похожий скорее на инструмент хирурга либо дантиста.
      - Пожалуйста, не надо.- шагнув к Бейли, Фосс положил руку на его плечо.- Буду весьма обязан, если вы не станете трогать моих инструментов.
      - Извините.
      Бейли вернул Фоссу инструмент и, пользуясь тем, что тот отвлекся, опустил другую руку на верстак, зажав меж пальцев обрезок нержавейки и незаметно спрятав его в карман.
      Пробравшись через лабораторию к картам УРВ, он пролистал их и удивленно поднял брови.
      - Вы выставите компании счет за все это время?
      - Несомненно,- сказал Хортон, все еще мявшийся у дверей.- Доктор Френч и ее группа имеют спецразрешение на сверхурочные работы по собственному усмотрению. Они понимают значимость проекта и жертвуют некоторым количеством своего личного времени.
      - Да уж,- кивнул Бейли.- Что ж, карты заполняются добросовестно.- Он сложил их на полочку и снова окинул взглядом лабораторию.- Равным образом не нахожу никаких нарушений правил безопасности.- Он направился к двери.Извините, если помешал вам.
      - Все в порядке.- Теперь, когда он уходил, Розалинде Френч, похоже легче было обращаться с ним вежливо. Наверное, подумал Бейли, если некто капитулирует перед ней на обычных основаниях, она может быть вполне дружелюбной.
      Он еще раз оглядел троих мужчин. Фосс все еще стерег свой инструмент. Баттеруорт стоял неподалеку с совершенно отрешенным видом, хотя это могло быть и притворством. Портер же с подозрением взирал на пришельца из надежного укрытия шевелюры и бороды.
      Хортон распахнул дверь, и Бейли вышел в коридор. Они направились к лестнице.
      - Вы удовлетворены? - спросил полковник.
      - Да, благодарю вас.- Бейли медленно выдохнул, методически сбрасывая напряжение, накопившееся за время пребывания в лаборатории.- Конечно, как я уже говорил, это - лишь предварительная стадия.
      - Понятно. Что еще вам потребуется?
      Помолчав, Бейли покачал головой.
      - Пока ничего.
      - Что ж, буду ждать вашего отчета.
      Хортону, очевидно, не терпелось избавиться от визитера - все официальности были завершены.
      И Бейли сообразил, какую выгоду можно извлечь из этого.
      - Я смогу пройти отсюда прямо на стоянку, не так ли?
      - Да. Пройдете по коридору - и увидите указатель. Отсюда даже ближе.
      - Что ж, полковник, благодарю вас за помощь.
      Бейли еще раз подвергся твердому рукопожатию и испытующему взгляду, и Хортон, коротко кивнув, направился по лестнице вверх.
      Подождав, пока шаги его стихнут, Бейли вернулся к лаборатории Розалинды Френч и огляделся. В коридоре было пусто и тихо.
      В лацкане пиджака Бейли имелся микрофон, подключенный к карманному диктофону. Вытащив микрофон, он вытянул паутинку провода подлинней и прижал мембрану к стеклу оконца в двери.
      Бежали секунды. Бейли чувствовал себя невероятно уязвимым. Одно дело - запрашивать информацию, опираясь на авторитет Бюро; но устанавливать несанкционированное наблюдение на территории исследовательского комплекса оборонного подрядчика...
      Раздались шаги. Он поспешил отойти от двери, спрятав микрофон и провод. В конце коридора показался человек, направлявшийся в его сторону. Бейли пошел на вход.
      Выйдя под открытое небо, он почувствовал безмерное облегчение. Постояв немного, чтобы переключиться, он пошел к машине.
      Что ж, большинство задуманного выполнено: он склонил Хортона к сотрудничеству, познакомился с Розалиндой Френч и осмотрел лабораторию. Тем не менее налицо недостаточность улик. Пока что Френч можно инкриминировать лишь вождение машины с незарегистрированными номерами и хранение краденного модулей памяти в чемодане.
      Одного этого за глаза хватило бы, чтобы положить конец ее карьере в "Норт-Индастриз", но Бейли начал подозревать, что это - лишь вершина айсберга. Кланово-параноидальные настроения в лаборатории, более чем странный график работы, история с пропажей оборудования - все это предполагало нечто гораздо серьезнее мелкой уголовщины. И, как бы там ни было, виной всему - вопиющая некомпетентность Хортона.
      Визит в лабораторию породил больше загадок, чем дал ответов, и это не давало Бейли покоя. Что произошло с модулями, объявленными Френч пропавшими? Зачем ей наживать себе неприятности и рисковать, фабрикуя сложное оружие, чтобы обменять его на модули памяти через черный рынок Малой Азии? Что произошло с прочим пропавшим оборудованием?
      И, напоследок, сам проект. Зачем группе Френч так усердно работать над проектом, начатом тридцать лет назад и не достигшим пока даже предварительного успеха? И - что на самом деле находится в резервуаре из нержавеющей стали?
      ТРЕСТ
      Между деревьев косо ниспадали длинные солнечные лучи. В воздухе ударил густой аромат диких цветов, живицы, сухих листьев. Лес оживляло пение птиц. Юми шла медленно, часто останавливаясь. В душе ее установился мир и покой - в первый раз после вчерашнего приезда сюда. Сумку приходилось часто перекладывать из руки в руку. Надо же, одолела только половину подъема - и уже задыхается. Ребенком она поднималась на холм бегом, но теперь ей за тридцать, и силы больше не восстанавливаются моментально. Слишком много гавайских ленивых дней, сидения на берегу, перед телевизором, в мастерской...
      Сзади послышался рокот мотора. Юми отошла на обочину и подождала, пока экипаж не показался из-за поворота. Старый, изъеденный ржой пикапчик с мятыми крыльями и заляпанными грязью ветровыми стеклами тарахтел, догоняя ее. Юми сощурилась, стараясь разглядеть водителя, и улыбнулась.
      - Джек! - Она замахала рукой.- Эй, Джек!
      Пикап замедлил ход. Бородач, в красной шапочке, сидевший за рулем, выставив локоть в окно, нахмурился.
      - Дбрутро,- неприветливо буркнул он, подозрительно меряя ее взглядом.
      - Забыл меня, да? - Она засмеялась.- Мы же соседи. Я - Юми. Юми Готтбаум.
      - А-а, ш-штоп-тя...- Он ударил по тормозам, рывком распахнул дверь и выпрыгнул наружу - здоровяк в кожаной куртке, "левисах" и грубых башмаках, покрытых коркой засохшей грязи. Он сгреб ее в объятья, и Юми почувствовала, что ноги ее отрываются от земли.- Ч-черт задери, Юми!.. Господи Иисусе; сколько ж это - пять лет?.. - Он поставил ее на землю и упер руки в бока.- Чо за ерунду с волосами сделала - ведь ниже лопаток были. Ах, будь я...- Он рассмеялся и, сняв шапочку, хлопнул ею по бедру.- Будь я проклят!
      - Остриглась, когда переехала на Гавайи, к маме,сказала она.- Семь лет прошло с тех пор.
      - Семь лет, м-мат-ть моя... Слышь, а ты завтракала?
      - Нет еще. Только к шоссе в магазин сходила, за продуктами. Ты ведь знаешь - у отца никогда ничего нет кроме мороженной фасоли да телеобедов. Вот, возвращаюсь. Подвезешь?
      - Какого этого, конечно! Пожалте, ваше высочество!
      Ехал он медленно, растягивая удовольствие и время от времени с улыбкой поглядывая на нее. Она успела подробно рассказать о своей жизни на Уайкики, о своем маленьком бизнесе изготовлении украшений для продажи туристам. Она жила с матерью, пока та не умерла от сердечного приступа, а потом продала дом и переехала в собственную квартиру.
      - А парень-то у тя есть?
      - Сейчас нет.- Она пожала плечами.- Ты же знаешь, как у меня с мужчинами. Те, что доступны, мне не нравятся, те, что нравятся, недоступны. Я - безнадежный случай, Джек. А ты по-прежнему с Эмили?
      - А, ну да. Трое ребятишек у нас - дочь родилась, Салли, четыре года ей.
      - И скотину все так же держите?
      - Дак, хочешь, зайдем. Посмотришь.- Он поскреб щетину на щеке.- Пристрелил козла, скормил свиньям, а свиньи прокормят меня. Жуть как неприятно тебе такое рассказывать, ты ж вегетарианка, но с тех пор, как марихуану узаконили, она меня кормить перестала.- Скривившись, он сплюнул в окно.- А чо это тя в Калифорнию-то принесло? Ты ж говорила, больше не вернешься...
      - Отец. У него... рак мозга. Сказал, что долго не проживет, и хотел повидаться перед смертью.
      - Бллли-ин...- Джек остановил машину, навалился на баранку и искоса взглянул на нее.- Хреново дело.- Он неуклюже положил ей руку на плечо.- Скверно...
      Юми пожала плечами, надеясь, что тяжелая рука его скользнет. Она понимала, что Джек ничего такого в виду не имеет, и дом его сколько лет был открыт для нее, но без его неуклюжего сочувствия было бы пожалуй, лучше.
      - Я была настолько далека от него,- объяснила она,что... меня это не слишком трогает.
      - Знаешь, терпеть не могу, когда ты такое говоришь.- Он запустил мотор, и некоторое время они ехали в молчании. Вот и последний поворот. Пикап взобрался на вершину холма, и Джек выдавил из себя смех.- Вот ты и дома. Купол, милый купол. [Dome, sweet dome] - Он помолчал.- Внутри, наверное, все тоже самое. Несмотря на разные там новшества.
      - Какие? - Она взяла свою сумку.
      - Тут как-то понаехало этих, в касках. Сказали, что ставят ему какую-то распроохеренную охранную систему и что-то типа новых генераторов.
      - Да? Значит, теперь его штуки могут работать даже если отключится государственная линия, солнце перестанет светить, а ветер - дуть.- Юми улыбнулась и поцеловала Джека в чумазую щеку.- Спасибо, что подвез.
      Она открыла дверцу.
      - Заходи! - крикнул он вслед.- Где пять едоков, там и шесть, точно?!
      Юми махнула рукой.
      - Может зайду вечером.
      Дождавшись, когда он сядет в пикап и уедет, Юми пошла в купол. Лео ждал ее внутри. Взглянув на лицо отца, она тут же поняла, что в чем-то провинилась. В животе что-то неприятно сжалось. Опустив глаза, она устремилась в кухню, но отец пошел следом.
      - Где ты была?
      Голос его звучал сухо, но она уловила сдерживаемое раздражение. Ну да, ее не было "в положенном месте". Часа на два она, будучи частью его окружения, покинула пределы контролируемой им зоны.
      - Я думала, ты спишь. Будить не стала и пошла в магазин,- объяснила она, распаковывая продукты.- Надо ведь тебе хоть иногда прилично завтракать.
      - Завтракать...- Он отмахнулся.- Я уже завтракал, Юми; время - одиннадцатый час. Если ты собралась в магазин, то отчего не взяла машину?
      - Я так и не научилась управлять,- детским голосом сказала она.- Я боюсь машин.
      Готтбаум раздраженно фыркнул.
      - Идем в гостиную. Мне нужно показать тебе один документ.
      Двинувшись было за ним, она отметила в себе тенденцию автоматически повиноваться ему.
      - Но я-то еще не завтракала!
      - Это не займет много времени. Посмотри на это так: через несколько дней ты вольна будешь завтракать, когда бы ни пожелала.
      Вот же ублюдок, подумала она, следуя за отцом.
      - Садись,- велел он, махнув в сторону стола.
      Принужденно сев, она, пытаясь успокоиться, взглянула в окно и увидела вдали море, подернутое дымкой тумана, словно мягкий белый луч под ярко-голубым небом.
      Вынув из ящика какие-то бумаги, Готтбаум подошел к ней, взирая на нее сверху вниз.
      - Любуешься пейзажем?
      Теперь, когда она снова повиновалась ему, он выглядел слегка душевнее.
      - Очень мило.
      - Но, наверное, навевает кое-какие неприятные ассоциации?
      Он, как и вчера, продолжал вытаскивать на свет божий темы, которых они обычно не обсуждали. Что это - раздача долгов перед лицом смерти?
      - Да, эти места напоминают о некоторых неприятных вещах,- осторожно, опасаясь ловушки, ответила она.- Вы с мамой, постоянно скандалящие, и... прочее, о чем я стараюсь не вспоминать.
      Он кивнул.
      - Итак, я вижу, что тебя, единственную мою наследницу, не интересует наследование данного земельного участка с прилежащими к нему конструкциями?
      Ну отчего он не может говорить, как все нормальные люди? Зачем говорить "конструкции", когда всякий другой сказал бы просто "дом"? Только после этой мысли она уловила смысл его слов.
      - То есть, ты вычеркнул меня из завещания?
      Она готова была рассмеяться. Неужели он беспокоился лишь из-за этого?
      - Я хочу основать в куполе образовательный трест,- очень серьезно объяснил отец.- Ежегодно будет проводиться отбор самых способных студентов, каковые будут приглашены сюда для продолжения своей работы в уединении, необходимом для серьезных занятий. Назови это, если желаешь, стариковским честолюбием, но я хочу, чтобы после моей смерти мое имя носило что-нибудь полезное.
      Она медленно кивнула. Это объясняло все.
      - Ну, если ты так хочешь... Что ж, купол - твой, и ты можешь делать с ним что угодно. Честно говоря, я вообще не рассчитывала на твое наследство.
      - Ты получишь кое-какие деньги. Итак, из твоих слов следует, что ты не откажешься подписать этот документ.- Он положил перед ней бумаги.- Вот документ об отказе, подтверждающий, что ты осведомлена о моих намерениях, находишь их приемлемыми, завещание мое прочла и не станешь его оспаривать.
      Она взглянула в бумаги и подняла взгляд на отца. На лице его, как всегда, безмятежность - регулирующаяся и регулируемая... О чем он думает? Правду ли говорит? Она представила себе его мозг, щелкающий и бибикающий, словно компьютеры старых голливудских фильмов.
      - Я бы в любом случае не стала ничего опротестовывать. Из-за чего было столько шума подымать?
      Придвинув к столу кресло, он сел напротив и подался вперед, словно старался создать возможно более доверительную обстановку.
      - Дорогая моя, теперь я не так богат, как ранее. Большая часть моих накоплений истрачена. В случае возникновения имущественного спора на оплату юристов может пойти столько, что всю собственность придется распродать. Понимаешь?
      Да, она понимала. Даже после его смерти все должно быть по его. А что, было бы только справедливо отказать ему в последней, предсмертной воле... Хотя от одной мысли об этом в животе снова неприятно екнуло.
      Потянувшись через стол, он перевернул страницу.
      - Вот, видишь, пятьдесят тысяч новыми. Твоя доля в наличных и вложениях. Я позаботился о тебе, Юми. Я прошу от тебя лишь согласия, что я волен распорядиться куполом, как пожелаю.Он вложил в ее руку ручку.- Подпиши здесь, внизу.
      Секунду она сидела неподвижно, представляя, как встанет сейчас, да скажет "нет". Лицо его побледнеет - она помнила такое. Ему уже за восемьдесят, но он, несомненно, может впасть в ярость... Она прикрыла глаза, пытаясь совладать с потоком хлынувшего в кровь адреналина. А правда; может, взять да оказать - просто так, назло? Устояв перед всеми аргументами, угрозами и упреками, что последуют за этим? У нее теперь своя жизнь, те схватки канули в прошлое и... если у нее есть хоть грамм здравого смысла, она не станет возвращать их к жизни.
      Глубоко вздохнув, она сосредоточилась на лежавшем перед ней листке и поставила свою подпись.
      - Еще один экземпляр.- Он придвинул к ней копию.
      Она подписала и копию, и отец забрал бумаги и ручку.
      - Сегодня придет делать уборку миссис Райт; она это засвидетельствует.- Он подарил Юми одну из редчайших своих улыбок.- Благодарю тебя.
      Она почувствовала, что доставила ему удовольствие. А надо ли было подписывать? Нет, что теперь думать - только расстраиваться зря.
      - Теперь я могу позавтракать?- спросила она, чувствуя, что совершенно опустошена.
      - Конечно, конечно.
      Он устранился: она больше не интересна ему, следовательно, может делать, что пожелает.
      - Но ты... когда ты говорил о завещании, то говорил так, точно собираешься умереть уже завтра.
      Сложив бумаги в несгораемый сейф в бетонной опоре северной стороны, он захлопнул дверцу.
      - Не завтра,- ответил он, набирая шифр, но очень скоро.
      Внезапно ей захотелось плакать. Она убежала в кухню, проклиная свои эмоции, никогда не поддававшиеся контролю при отце. Вынув из холодильника пару яиц, она разбила их в чашку, пролив немного белка на стол.
      - Не понимаю, сказала она, взбивая яйца найденной вилкой.- Ведь могут существовать новые методики лечения рака, о которых ты даже не слышал. Почему ты сдаешься и признаешь, что тебе конец?
      Он подошел и стал в дверях.
      - Кажется, эта тема расстраивает тебя.
      - Конечно, расстраивает! - Юми включила электроплитку, нашла сковороду и вылила на нее яйца.- Ты запланировал свою смерть, как... Новую стадию исследований или что-нибудь еще в этом роде! Ну, как ты можешь?!
      Он слабо улыбнулся.
      - Видишь ли, я не думаю, что это -окончательно. У меня есть контракт с "Крайоник Лайф Системс", я регулярно общаюсь с моими друзьями оттуда. За последние два десятилетия технология существенно продвинулась вперед, и мне шепнули по секрету, что меня можно заморозить с минимальными повреждениями тканей. Лет через пять - или около того нанотехнология, я уверен, продвинется достаточно, чтобы оживить меня и вылечить.
      Интересно, он поэтому пожелал организовать в куполе образовательный трест? И снова, когда "вернется", сможет вступить во владение? Она яростно встряхнула сковороду.
      - Помню. Ты говорил об этой чепухе - заморозиться и убежать от смерти. Мне следовало бы понять, что ты действительно веришь в это.
      - Да,- согласился он.- Следовало бы.
      Юми приказала себе сохранять спокойствие. Она смотрела в окно, на деревья, однако сосредоточиться на них не могла. Тогда она повернулась к отцу.
      - И что же? Ты хочешь, чтобы твои друзья-крионики заморозили тебя живьем?!
      - Юми, ты же понимаешь, они не имеют права.- Он помолчал.- Яичница пригорает.
      - Спасибо.- Она раздраженно вырубила плиту и спихнула сковороду с конфорки.
      - В понедельник,- продолжал отец,- я лягу в больницу. Там - откажусь принимать пищу и питье. И, таким образом, умру от обезвоживания дня через три. Процедура пренеприятнейшая, но мне дадут морфий. Едва исчезнут признаки жизни, ребята-крионики возьмут дело в свои руки.
      - В понедельник? То есть, послезавтра? - Она отступила назад, невольно коснувшись пальцами горла.- В жизни не слышала ничего хладнокровнее...
      - Юми,- развел руками отец,- это только рационально. Как следует организовав свою смерть, я вполне могу быть уверен, что сумею вернуться. В течение следующих пятидесяти лет мы можем достичь бессмертия.
      - Но заморить себя голодом...
      - Иначе проведут вскрытие и повредят мозг. Замысел, Юми, в том, чтобы организовать все поскорей и избежать таким образом дальнейших повреждений мозга - от рака ли, от чего другого... Или - от кого...
      Глядя на него расширившимися зрачками, Юми понемногу овладевала собой.
      - Ты прав. Конечно. Ты, как всегда, прав. Логика безупречная. Лет через пятьдесят вернешься и начнешь все сначала.- Глаза ее закатились.- Извини, мне нужно выйти.
      Он молча проводил ее взглядом. Она, пронесшись мимо него, рывком распахнула двери и выбежала под палящие лучи солнца. Ноги ее путались в высокой траве. Она глубоко задышала, вбирая в себя чистый воздух.
      Отойдя от купола, она села на склоне холма и устремила взгляд вдаль.
      Из дома донесся какой-то звук. Звонил телефон. Номер купола Готтбаума был известен немногим; если кто-то звонил, значит, по важному делу. Если так, он займется разговором и оставит ее в покое.
      Она упала на спину, в траву, ощущая кожей шероховатость земли, и взглянула вверх, в ровно-голубую чашу небес.
      Из купола донесся голос отца:
      - Возможно, Джереми, это просто случай. Но я согласен: все-таки лучше, сверить его данные с документацией в Сан-Диего. Нельзя допускать ни малейшей вероятности...
      Вероятность - вот чего он больше всего не любил. Неопределенность. Фактор случайности. Человеческие ошибки. Людей, действующих, не думая. Эмоциональных женщин. Престарелых животных. Маленьких детей.
      Она смежила веки и яркая голубизна неба сменилась густо-красной пеленой. Обхватив свои плечи руками, она наслаждалась ласковыми лучами солнца. Внезапно она осознала, что, вполне возможно, будет еще жива, когда отца разморозят и оживят. Что же беспокоит больше: неизбежность его смерти или же возможность непостоянства оной?
      НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
      Розалинда въехала в Сан-Педро. Вдоль дороги потянулись вереницы заброшенных магазинов, бесхозных бензоколонок, домов, разграбленных и оставленных многие годы тому назад. Рядом с ней сидел Портер, Фосс с Баттеруортом - позади. Свернув с Пасифак-Авеню направо, она направила машину в холмы, окружавшие город.
      Вот впереди появилась высокая ограда из проволоки, обросшей бахромой ржавчины, протянутой меж двадцатифутовых столбов. Ворота давно были сняты, единственной преградой для желающего войти были переплетения растительности, заполонившей всю улицу.
      Тридцать лет назад, когда ретровирус СПИДа мутировал, и массовая истерия вынудила правительство поспешить с крутыми и решительными мерами, этот район был переделан в лагерь для интернированных. Те времена уже почти забылись, но район так и остался "язвой на теле города". К тому же, в свете отрицательного прироста населения, никто не чувствовал необходимости селиться в домах, наводненных призраками канувшей в Лету чумы.
      На окраины безлюдного города переселилась горстка художников, писателей и просто "отбросов общества" - дома здесь можно было брать бесплатно, а влияние правительства фактически не ощущалось. А дальше, в глубину, без хозяев пустовали тысячи и тысячи домов, разрушающихся понемногу от подземных толчков, служащих пищей термитам, гниющих и медленно оседающих под собственной тяжестью.
      Машина медленно катила по заросшей улице, переваливая через жгуты стеблей плюща, продираясь сквозь спутанную траву и куманику, поднимая в воздух тучи насекомых. Через пару кварталов Розалинда притормозила и посмотрела в зеркало заднего вида. Как всегда, человечьим духом в этих краях и не пахло. Развернувшись, она поехала по заросшей подъездной дорожке к дому - с виду такому же заброшенному, как и соседние, и остановила машину так, чтобы от посторонних глаз ее скрывали свисающие ветви инжирного дерева.
      - Знаете,- сказала она,- Я даже не помню, когда мы в последний раз ездили сюда днем.
      Фосс сзади хмыкнул:
      - Ты ведь полагаешь, что нам надо работать, работать и еще раз работать. По-твоему, если мы уходим домой до полуночи, нам живется слишком легко.
      - Нет, Ганс,- улыбнулась Розалинда.- Я так не считаю.
      Она распахнула дверцу. В воздухе стоял запах пышной листвы и диких цветов. Пели птицы, легкий бриз шевелил кудзу, заполонившую лужайку перед домом. Вдали, на фоне океана, виднелся смутный серый силуэт Каталина-Айленд.
      - Думаю, мы заслужили отдых,- продолжала она.- Одна беда: я, кажется, разучилась отдыхать. То есть, после прошедших десяти лет это, словно... словно психологический вакуум. Не пустое пространство - пустое время.
      - В дзене различают состояние, именуемое "дхьяна",- сообщил долговязый Баттеруорт, выбираясь с заднего сиденья.
      - Да неужели? - Розалинда кисло взглянула на него.Майкл, ты собираешься подробно разъяснять нам его суть?
      - Объяснять? - Он одарил ее слабой, иронической улыбкой.- Я могу рассказать, как достичь его. Хотя тебе наверняка не понравится. Для этого нужно стать мягче.
      Фосс окинул их взглядом и ухмыльнулся.
      - А приятно посмотреть, как вы оба стараетесь показать, что еще не разучились быть людьми.
      Розалинда рассмеялась. Ей было хорошо. Она только сейчас осознала, сколь давно в последний раз имела возможность хоть на несколько минут бросить все, пошутить, расслабиться...
      - А ты, Ганс, полагаешь, что я стала нелюдью?
      Фосс напустил на себя шутливую серьезность:
      - Мне, Розалинда, полагать - не по чину и не по характеру.
      Выйдя из машины, она подошла к Портеру, копавшемуся в багажнике.
      - Джереми! Выскажи свое непредвзятое мнение! Я, как начальник группы, не человечна?
      Вынув из багажника алюминиевый кейс, Портер поставил его в высокую траву и призадумался, как обычно, подвергая вопрос тщательному рассмотрению.
      - Я бы сказал, что нет. Не человечна ты лишь в общении с ненашими.
      - Например, с Хортоном,- заметил Баттеруорт.- Или с этим типом. Ревизором, которого он сегодня приводил.
      - Ричард Уилсон?
      Пробравшись сквозь траву и виноградник к парадной двери, Розалинда открыла ее и отключила обе системы сигнализации. По давней привычке она, прежде чем войти, быстро оглянулась, но вокруг по-прежнему было тихо: ни движения, ни пешеходов, которые могли бы наблюдать за ней или просто заметить.
      - Возможно, я ему немного нагрубила,-сказала она подошедшим спутникам, входя в разрушенную прихожую с заляпанным грязью ковром и побуревшим от сырости стенами.- На самом деле он того не заслужил. Он не был так плох, как большинство ревизоров. Просто мне не хотелось, чтобы он был. Особенно сегодня.
      Фосс, вошедший в дом последним, запер за собой дверь. Розалинда открыла бронированный люк, включила свет и пошла вниз по бетонным ступеням, ведущим в подвал. Прежний хозяин дома, очевидно, помешан был на безопасности: в подвале он оборудовал бомбоубежище. Стены, пол и потолок - из армированного бетона, с собственными аварийными генераторами, запасом очищенного воздуха, источником свежей воды и кругооборотной очистной системой.
      Ныне убежище было наполнено электронным оборудованием. Именно здесь ночи напролет работал Портер. Фосс с Баттеруортом тоже держали здесь свое хозяйство: резонансную систему отображения нейронов, ультразвуковой сканер, сенсоры для отслеживания деятельности мозга и набор стандартных медсредств. Кое-что было куплено, кое-что украдено, кое-что сделано собственноручно, а кое-что добыто через Малую Азию, а все вкупе превзошло бы самые смелые мечты любого техномана.
      Уложив алюминиевый кейс на табурет, Портер натянул антистатические перчатки и принялся бережно вынимать из него коммутирующие устройства. Баттеруорт занялся подключением нейросенсорного передатчика.
      - Знаешь, ты права,- сказал он, имея в виду замечание Розалинды Френч, точно продолжал разговор, прерванный секунду назад.- Этот, сегодняшний, лучше многих ревизоров. Он вел себя не по-ревизорски.
      Она, рассеянно кивнув, подключила свой РРВ к базе данных Портера и скопировала в нее полученные утром результаты. В ожидании завершения процедуры она поняла смысл слов Баттеруорта.
      - И все же он действительно был ревизором. Джереми проверял после его ухода. Верно, Джереми?
      - Я созвонился с Лео, как ты просила,- кивнул тот.Лео сказал, что не следует допускать ни малейшей вероятности, и я проверил, числится ли в Сан-Диего Ричард Уилсон. Сделал выборку в директории отдела кадров. Он там числится, как функционирующий.- Он умолк, словно воспроизводя в памяти последовательность событий.- Да,- сказал он наконец.- Так все и было.