Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Гончаров и Бюро добрых услуг

ModernLib.Net / Детективы / Петров Михаил / Гончаров и Бюро добрых услуг - Чтение (стр. 1)
Автор: Петров Михаил
Жанр: Детективы

 

 


Петров Михаил
Гончаров и Бюро добрых услуг

      МИХАИЛ ПЕТРОВ
      ГОНЧАРОВ И БЮРО ДОБРЫХ УСЛУГ.
      ГЛАВА ПЕРВАЯ
      В самый разгар моего творческого сна, когда в моей голове ширился и разрастася Пятый концерт Баха, наш совместный дует был неожиданно прерван бранными словами моего высокочтимого тестя.
      - Лежишь, сукин хвост? А я бы постеснялся!
      - Чего? - Отбросив одеяло и не совсем понимая своего родственника спросил я.
      - А того, что сегодня моя дочь, а стало быть твоя жена, имеет праздник!
      - Оставьте полковник, какие к черту праздники!? - Вновь натягивая одеяло попытался я его урезонить. - Наша медовая неделя закончилась пять лет тому назад.
      - Костя, вставай, да вставай же кому я говорю! - Не переставая жужжал
      он мне в ухо. - Ты хоть знаешь, что сегодня 8-Марта?! Девочка на радостях встала в семь утра, испекла нам разные пироги и прочую гадость, а ты, недоумок, не хочешь вставать! Неликвидный ты элемент! Сегодня она предмет моего обожания и возможно разрешит нам выпить сверх "наркомовских". Ты ей подарок приготовил?
      - Нет, я сам ей подарок.
      - Я тоже. - Взгрустнул тесть. - Тогда тем более вставай, пойдем покупать ей какую - нибудь хреновену, а то ведь не поймет, обидется...
      - Пойдем. - Вытаскивая немощное тело из постели обреченно согласился я. - Надеюсь, у вас, господин полковник, есть деньги?
      - Есть. - Желчно ответил он. - Но и у тебя, мой добрый зять, они тоже имеются.
      - Об этом никто не должен знать. - Натягивая носки сурово предупредил я. - Это, как говорят, тайна русского менталитета! Сколько мы имеем сообща?
      - Трудно сказать. - Задумчиво протянул полковник. - Все зависит от мужа...
      - А маршал Жуков тут не причем? - Желчно отозвался я пытаясь обнаружить в кармане хоть крошку хлеба. - Господин полковник, однако, это большое свинство, шерстить карманы нигде не работающего человека!
      - Идиот, тебя никто и не шерстил! - Обиженно и гневно ответствовал тесть. - Ты сам вчера высунулся щукой из проруби держа в зубах деньги в сумме двух тысяч рублей не считая копеек. Во избежания неприятностей я решил, что за лучше припрятать их до сегодняшнего дня.
      В общем, со всякими препирательствами и взаимными оскорблениями пошли мы с тестем покупать подарак моей жене и его дочери.
      Равнодушно пройдя мимо только что открывшегося бара мы направили свои стопы к фешенебельному магазину дамского барахла. Купить там можно было все начиная от противозачаточных приспособлений и заканчивая разношерстными шубами с астрономическими ценами. Нет, положительно, здесь нам делать было нечего. Обменявшись с холеной продавщицей презрительными взглядами мы с полковником важно прошествовали далее.
      Парфюмерный отдел - это как раз то, что нам было нужно! Мало что понимая, мы со знанием дела, купили разных флаконов, флакончиков и прочих кремов всего на сумму около полутора тысяч рублей. Смекалистая девчушка упаковала наши подарки в серебристо-прозрачную фольгу и перевязала красивой ленточкой.
      Вполне довольные собой мы вышли из салона и не сговариваясь ввалились в винный бар. Заочно поздравив нашу дорогую женщину мы выпростали за её здоровье бутылку терпимого коньяка и попутно прихватив букет цветов вернулись домой.
      По достоинству оценив наши старания, Милка все же не удержалось от некоторых колкостей относительно нашей некомпетенции и полного отсутствия вкуса.
      - Побойся Бога, дочка! - Снимая сапоги закряхтел полковник. - Там же все французское, все самое дорогое! Все карманы вывернули, чтобы тебе угодить.
      - Ну тогда ладно. - Оценивая цветы смягчилась она. - Мойте руки и прошу к столу, но только сначала зайдите в кабинет, там вас дожидается какой - то Скворцов.
      - А ему что здесь надо? - Нахмурился Ефимов. - У него сегодня дежурство.
      - Не знаю, мне он докладывать не стал. - Засовывая цветочный пучок в вазу равнодушно ответила Милка. - По моему у него, что - то случилось.
      - Это ещё не повод, чтобы отрывать своего начальника от праздничного стола. - Недовольно проворчал полковник и с самым решительным видом направился в кабинет. Я же, не желая ввязываться в новое сомнительное дело, скромно самоустранившись, подсел к столу и приготовился терпеливо ждать окончания их разговора.
      Ужасно наивный я человек. Не прошло и минуты как тесть попросил меня принять живейшее участия в их беседе. Вздохнув я обреченно последовал за ним наперед зная, что ничего хорошего предстоящий разговор мне не сулит.
      Нашим бестактным посетителем был Саня Скворцов с которым ранее мне приходилось сталкиваться лишь мимолетно. Тридцатилетний белобрысый парень туго затянутый в камуфляж при моем появлении учтиво встал, дернул тупеем на манер поручика Ржевского и хрипло поздоровавшись выжидательно уставился на полковника.
      - А вот теперь можешь начинать свою страшную байку. - Подбодрил его тесть усаживаясь на хозяйское место за письменным столом. - Насколько я понимаю, ты ведь не ко мне пришел, а к моему непутевому зятю.
      - Да.., то есть, нет... И к вам тоже. - Растерянно захлопал белесыми ресницами детинушка. - Но вам я уже рассказал...
      - Из того, что ты вылепил мне комок несвязной словесной чепухи я ничего не понял. - Вытягиваясь в кресле пророкотал полковник. - Будь добр, повтори. И садись, не маячь перед глазами как голодный гаишник на перекрестке.
      - Да, конечно. - Неуклюже пристраиваясь на диване вконец смутился парень. - Я бы не осмелился прийти к вам домой, да только Макс Ухов приказал мне сделать именно так, а никак иначе...
      - Скворцов, может быть достаточно извинений и пора перейти к сути вопроса?
      - Извините, Алексей Николаевич. - Совсем растерялся парень и собираясь с мыслями замолчал. - Сегодня в шесть часов утра, перед тем как выйти на работу, я заехал к отцу затем, чтобы отдать ему кое - что из продуктов для праздничного стола. Мать - то умерла ещё четыре года тому назад и с тех пор он живет один.
      Было ещё совсем темно когда я своим ключом открыл дверь нашей квартиры. Сначала я ничего не понял. Отец сидел в передней на табуретке и тихонько постанывал. Только свет уличного фонаря едва освещал его темную фигуру. Щелкнув выключателем я увидел то от чего мои волосы поднялись дыбом.
      Раскачиваясь из стороны в сторону отец смотрел на меня совершенно дикими глазами. Но не это поразило меня. Ужасало то, что он, в буквальном смысле, был перемазан кровью с ног до головы. Руки, серая куртка и такие же брюки, все было покрыто густой черной кровью. Нет, ранен он не был, в этом я убедился сразу. На нем была чья-то чужая кровь, которая к настоящему времени уже высохла и превратилась в прочную черную корку.
      - Что с тобой, отец? - Отчаянно я принялся тормошить его за плечи. Объясни же, наконец, что здесь произошло?
      - Ничего, сынок. - Ответил он с трудом меня узнавая. - Ровным счетом ничего, если не считать того, что я, кажется, убил человека.
      Словно сам не веря своим словам он удивленно посмотрел на окровавленные руки и огляделся по сторонам. Следуя за его взглядом я проделал то же самое. Но ничего, ничего, что напоминало бы следы борьбы я не заметил. Оставив его я прошел по комнатам, заглянул на кухню, в туалет и ванную и опять ничего, ни единой капли крови, ни перевернутой мебели, ничего такого я не обнаружил.
      - Отец, расскажи, что случилось? - Вернулся я к первоначальному вопросу. - Почему ты весь в крови, а в квартире все в полном порядке?
      - Потому что я убил его не здесь, а у него дома. - Тускло и отсутствующе ответил он. - Да, я зарезал его в его же квартире.
      - Кого зарезал, в какой квартире? - Понимая, что он говорит правду зашелся я в крике. - Говори же, наконец, толком.
      - Деда Батурова я зарезал, Дмитрия Ивановича. - Ответил он и нахмурился силясь, что - то вспомнить. - Кажется это случилось вчера вечером.
      - Господи, да за что же ты его? - В отчаянии спросил я вспоминая совершенно безобидного старика его дружка из соседнего подъезда.
      Батуров, как и мой отец жил один и очевидно на этой почве они сдружились года три тому назад. Не часто, но раз или два в неделю они покупали бутылочку и вспоминая былые дни растягивали её на несколько часов. При этом ничего, что хоть издали напоминало бы ссору, ничего подобного за ними не наблюдалось. Напротив, они давно спелись, нашли общий язык и в один голос ругали перестройку, демократов и сегодняшний день. Со старческой грустью вспоминали о дне вчерашнем, о справедливости ушедшего времени.
      - Отец, за что же ты его? - Вновь спросил я лихорадочно просчитывая выход из этого идиотского, сумасшедшего лабиринта.
      - Сам не знаю сынок. - Равнодушно ответил он. - Да, что уж теперь, сделанного не воротишь. Жалко только Дмитрия Ивановича, мы ведь жили с ним душа в душу.
      - Тогда ответь, зачем ты это сделал. - Насел я на него пуще прежнего. - Вы что, поругались с ним? Что предшествовало убийству?
      - Эх, Саня, если бы я знал. - Горестно ответил он. - А то ведь и сам я ничегошеньки не знаю, ничегошеньки не помню. Какой - то провал в памяти.
      - Расскажи все, что помнишь. - Зацепившись за это обстоятельство потребовал я.
      - Да ничего я не помню. - Виновато улыбнулся отец. - Я даже не помню как у него оказался. Очнулся около часа тому назад у него в комнате на полу с ножом в руках. Я включил свет, смотрю, а Дима тоже лежит на полу в луже крови и я сам весь в крови. Получается, что я всю ночь проспал рядом с ним. Вроде бы как я его зарезал, а потом лег к нему под бок и спокойно уснул с ножом в руках. Какая - то чертовщина, я сам ничего не пойму.
      - Вы что, выпили с дедом больше положенного? - Начал я выпытывать его исподволь.
      - Нет, насколько я помню, мы с ним вчера вообще не пили.
      - Тогда как же ты у него оказался?
      - Если бы я знал, то наверное нашел бы ответ на главный вопрос, за что и как я его убил. - Тупо уставившись в одну точку бесцветно ответил отец. Но я и этого не помню, понимаешь, я ничего не помню.
      - Ладно, тогда давай сначала. - Терпеливо предложил я. - Расскажи мне все о том, что ты помнишь, вплоть до того момента, когда память тебе изменила.
      - Давай попробуем. - Согласился отец. - А уж там как получится. Значит так, вчера я проснулся довольно поздно, часов, наверное в десять. Поднялся и первым делом вывел Кузьку на прогулку... Кстати, а где Кузька?
      - Не знаю. - Ответил я с удивлением заметив отсутствие ружего дворового кобелька, отцовского верного товарища и собеседника. - Может быть это как - то связано с твоими вчерашними подвигами?
      - Может быть. - Облизав губы задумчиво согласился отец. - Да, я больше часа гулял с Кузькой, а потом вернулся домой и приготовил завтрак. После того как мы с ним поели я прибрался в квартире и решил несколько интересных, неординарных задач. Потом включил телевизор и вплоть до самого вечера пялился в экран. Где - то около семи часов я вновь повел Кузьку гулять.
      На скамейке возле подъезда сидели парень с девушкой и пили водку с вином. Точнее сказать, он пил водку, а она вино. Девка закусывала шоколадом, а парень предпочитал колбасу. Один кусок он протянул Кузьке и тот с удовольствием его сожрав потребовал добавки. Я было принялся его стыдить, но парень был иного мнения, он дал собаченку второй ломтик и улыбнувшись предложил мне разделить с ним компанию мотивируя это тем, что с него уже достаточно, а в бутылке ещё больше половины.
      Немного поколебавшись я согласился и он набуровив почти полный стакан протянул его мне. Я выпил и это, пожалуй, все, что я помню. Ну а очнулся я, как уже тебе сказал, только пару часов назад.
      Вот такую историю, Алексей Николаевич, мне рассказал мой отец. Закончив свой пересказ вымученно улыбнулся Скворцов.
      - Понятно. - Хммуро отозвался полковник. - И какими же дальнейшими были твои действия? Что ты решил предпринять?
      - А что мне оставалось делать? Я пошел к деду Диме и проверил все то, что мне рассказал отец. К великому сожалению все было именно так, как он мне рассказал. Батуров лежал на полу в засохшей коросте крови и никаких признаков жизни не подавал. Той же кровью были перемазаны стены и двери. Как это не печально, но мне пришлось звонить в милицию и объяснять им суть произошедшего. Они подъехали тотчас, осмотрели место происшествия, опечатали квартиру, накинули на отца наручники и поволокли нас в отделение. Там ещё раз выслушали наши показания, после чего его заперли в клетку, а меня пока отпустили. Я поехал на работу и обо всем произошедшим рассказал Ухову. Он внимательно меня выслушал и велел немедленно ехать к вам, что я и сделал.
      - Ну и что же ты хочешь? - Бесцеремонно спросил полковник.
      - Не знаю... Ничего... Просто я сделал так как велел Ухов. - Смутился и покраснел Скворцов. - Извините за мое вторжение...Не ко времени... Я пойду...
      - Подожди. - Решительно остановил его тесть. - Насколько я догадываюсь, ты пришел просить у нас помощи, а потому сиди и громко не чирикай.
      - Я не чирикаю, да и какая здесь может быть помощь, когда все предельно ясно.
      - Мне, например, ничего не ясно, если ты, конечно, не крутишь нам уши. Скворцов, скажи ка мне, кем работал твой отец прежде чем выйти на пенсию?
      - Учителем, преподавал в средней школе математику.
      - А раньше он частенько поколачивал твою матушку?
      - Да вы что?! - Удивился и даже немного возмутился Скворцов. - Никогда в жизни я ничего похожего за ним не наблюдал. А если между родителями случались какие - то ссоры, то самым жестоким наказанием, которым он подвергал мать, было его обидное молчание. Этим он доставал её хуже любой ругани.
      - Неужели и твоя задница была лишена ремня?
      - Нет, но зкзекуцию, тщательно и методично проводила мать. Отец же, насколько я себя помню, вообще ни на кого не поднимал руки. Оттого - то и все произошедшее сегодня кажется мне неправдоподобным и диким. Или он полностью потерял рассудок, либо тот парень подпоил его какой-то гадостью от которой он лишился разума. Но и в этом случае мне не верится, что он мог кого - то зарезать.
      - Вот - вот. Расскажи подробнее как был зарезан сосед.
      - Кроме удара в сердце у него было перерезанно горло, причем перерезанно аккуратно и со знанием дела. И это тоже одна из загадок. Отец бы так не смог даже находясь в невменяемом состоянии.
      - К сожалению мы сами не знаем того, что можем сотворить в невменяемом состояни. - Покачав головой вздохнул полковник. - Но одно ясно, твоего батюшку подпоили чем - то вроде клофелина. Ты хоть догадался осмотреть землю вокруг скамеечки? Там где твой отец выпивал с парнем.
      - Нет, за меня это сделала милиция, но ровным счетом ничего не нашла. Нет там ни пустой бутылки, ни стакана, даже обертки от шоколада найти не удалось.
      - А этот, ваш Кузя, нашелся или нет?
      - Нет. Пока мы там были пес не объявлялся.
      - Хреново - это все, что я могу тебе сказать. - Опять вздохнул тесть и повернувшись ко мне спросил. - А что по этому поводу думает товарищ Гончаров?
      - Прежде чем товарищ Гончаров начнет думать он бы хотел осмотреть место происшествия, или хотя бы ту злополучную лавочку. - Авторитетно ответил я. - Гадание на кофейной гуще чревато заблуждениями и потерей времени. Скажи ка, Саня, кто - нибудь из соседей видел твоего отца выходящим из квартиры Дмитрия Ивановича?
      - Да, Фаина Моисеевна Броневицкая, ни дна ей ни покрышки. Старая хрычовка. Бессоница у нее, видите ли! Как только менты приехали она тут как тут. Понарассказывала такого, что Мекки Нож, по её словам, чистый ангел в сравнении с батей. Но отец, когда выходил из квартиры Батурова, её даже не заметил.
      - Ты хочешь сказать, что она все выдумала?
      - Не знаю... Вполне вероятно... Хотя в том состоянии, в котором находился мой отец, он и в самом деле мог её не заметить.
      - Санька, подумай, кому могла быть выгодна смерть Дмитрия Ивановича? Насколько твой отец был в ней заинтересован? Имел ли Батуров родственников и была ли приватизирована его квартира?
      - Сколько вопросов, а ответов почти нет. Но я попробую...
      Отец в смерти Дмитрия Ивановича не был заинтересован никоим образом, да и какой там может быть интерес? Однокомнатная квартира со старенькой мебелью образца семидесятых годов. Никаких сбережений, насколько мне известно, у него не было. Старик жил, исключительно на пенсию. Так что в этом смысле, лишать его жизни, у отца не было никакого основания.
      Скорее наоборот, в лице Дмитрия Ивановича он потерял единственного товарища и собутыльника.
      Теперь, что касается его родствеников. Если мне не изменяет память, у старика Батурова есть дочь, но кто она, где проживает и работает я не знаю. Года полтора назад я видел её мельком. Кажется она приезжала навестить старика из Сызрани, а может быть из Димитровграда. Видная мадам, ничего не скажешь. Лет тридцать пять, брюнетка никак не меньше метра восьмидесяти, волос иссиня - черный, бюст и задница как футбольные мячи, но при этом осинная талия.
      - При каких обстоятельствах и где вы встретились?
      - На улице возле отцовского подъезда. Она с батей разговаривала. Дмитрий Иванович куда - то отлучился, вот она и коротала время, с моим стариком беседовала, а о чем, я не поинтересовался. А тут, вскоре и старик Батуров подошел.
      - Ты хоть её имя помнишь?
      - Елена, по крайней мере так её представил мой отец.
      - Значит Елена Дмитриевна. - Почесав за ухом заключил я.
      - Выходит так. - Согласился Скворцов. - Что же касается того, приватизировал Батуров свою жилплощадь или нет, то я не знаю.
      - На каком этаже находятся квартиры Батурова и его соседки Броневицкой.
      - На втором, у них двери рядом, только у старика была однокомнатная, а у Беллы Моисеевны двухкомнатная. Но почему вы все это спрашиваете?
      - Не твое кошачье дело. - Довольно грубо ответил я и после некоторого размышления спросил. - Эта самая Броневицкая живет одна или как?
      - Чего не не знаю, того не знаю. Я и сам сегодня видел её в первый раз. - Бесппомощно развел руками Скворцов. - Но зачем?..
      - Саня, ты меня утомляешь. Разборчиво запиши мне их адреса и можешь считать себя свободным как африканский страус.
      - Это ты напрасно. - Встрепенулся тесть. - У него есть служба манкировать которую я не позволю. Ступай, Скворцов, на работу, а мы тем временем с господином Гончаровым все как следует обмозгуем. Если возникнут какие-то вопросы, мы тебе непременно позвоним.
      Отвешивая поклоны и бормоча извинения он удалился, а мы с тестем, не сговариваясь, направились к столу. Строить какие - либо предположения и выдвигать абстрактные версии на голодный желудок не хотелось, тем более когда на столе нас ожидал прекрасный кусок свинины запеченый в тесте, а в графинчике искрилась и потела водка. Кажется моя супруга расщедрилась и накрыла стол на сумму гораздо большую нежели та, что мы потратили на её подарок. Помимо заливной осетрины и прочих заморских явств на блюдце имела место быть икра черного и красного цвета. И хоть я не большой любитель этого изысканного кушанья, тем не менее, воспринял увиденное с энтузиазмом и даже с восторгом.
      Чертовски это приятно, сидя в теплой, уютной квартире слушать незлобливое брюзжание жены, когда на улице валит мокрый снег, а по грязным заледеневшим панелям бредут раздраженные прохожие.
      - Милка, ты бы ещё кузнечиков из Китая заказала. - Щедро наполняя тарелку икрой проворчал тесть. - Совсем с ума сошла! Чай не миллионеры, по одежке протягивай и ножки. Чем тратиться на это барахло, лучше бы нищим старухам купила по булке хлеба, а то, право слово, взбесилась девка.
      - Понимаю, папаша, - ехидно усмехнулась супруга, - экономика должна быть экономной! Так ты не ешь, давай сюда, я отнесу твою пайку подвальным бомжам.
      - Вот и отнеси, только, конечно, не икру, а хлеба с салом отнеси. Взявшись за графинчир рассудительно решил полковник. - От икры у них может приключится понос, или какое другое несварение живота.
      - Похвальная забота. - Фыркнула ядовитая дочь осторожно наполняя бокал шампанским. - Что это за типус к нам приходил и какого рожна ему надо?
      - Да так. - Неопределенно ответил полковник. - У меня в охране работает. Папаша его соседа замочил. Приходил просить помощи.
      - Однако сотрудников ты подбираешь под стать себе. - Куснула отца коварная Милка и с видимым удовольствием ополовинила фужер. - Мать из Питера звонила. - Отставляя опустевшую чашу неожиданно сообщила она. Поздравила с праздником, осведомилась как наши дела и передала вам пламенный привет.
      - Могла бы мне этого не говорить. - Насупив брови засопел тесть. - Или ты не можешь без того, чтоб не испортить мне настроение? Чертова кукла! Непонятно к кому адресуясь проворчал полковник и ни с кем не посоветовшись опрокинул в себя рюмаху. - Какого дьявола ей от нас надо?
      - Не от нас, а от тебя. Точнее от твоей фирмы. - Вкрадчиво, исподволь заворковала супруга. - Ее сестре и моей тетке Оксане нужна ваша помощь.
      - Какая еще, к черту, помощь? Что ей нужно?
      - Точно не знаю, но, кажется, она влипла в какую - то неприятную историю. - Глядя на нас наивными глазами простодушно сообщила она. - Тетка - то у меня классная, сам знаешь, мне почти подруга, грех ей не помочь. Мать сказала, что дорогу оплатит туда и обратно.
      - Ладно, подумаю. - Мрачно пробурал тесть разливая водку. - Оставим этот разговор до завтра, а сегодня, как положено, отметим Международный женский день 8 - го марта. За Клару Цеткин, что ли? Туды её в качель!
      - За баб-с! - С энтузиазмом поддержал я добрый тост.
      ГЛАВА ВТОРАЯ
      Пробуждение наступало мучительно и неотвратимо. Проклиная вчерашнее "Северное сияние" и свой тряпичный характер я со стоном вылез из под одеяла, накинул халат и прошаркал на кухню. Полковник сидел на диванчике и хмуро рассматривал початую бутылку. В его душе творился сплошной антогонизм и противостояние. Силы добра старались победить зло, но кажется, им это плохо удавалось. Изможденный, с холодным компрессом, он здорово смахивал на красного комиссара, которого где - то под Перекопом ранило в голову.
      - "Голова обвязана, кровь на рукаве..." - Садясь напротив хрипло пропел я. - Как я вижу, вас мучает вопрос поставленный ещё Гамлетом. Отбросьте сомнения, конечно же "Быть!". Сейчас я огурчиков выловлю.
      - Да ну их к лешему. - Тоскливо ругнулся он и решительно глотнув прямо из горлышка заявил. - Ты вчера уже спал, когда я в Питер звонил. С Катькой, с дочкой Оксаны разговаривал, с Милкиной племяницей, значит. Хреновые там у них дела. Оксана находится под следствием и сейчас коротает время в СИЗО. Ей инкриминируют убийство мужа, Костенко Григория Васильевича.
      - Хорошенькие же у моей супруги родственнички. - Вытаскивая из холодильника шампанское усмехнувшись заметил я. - Тетка - Леди Макбет, батька бывший вертухай.
      - А за вертухая ты мне ответишь. - Надулся тесть как мышь на крупу. Ежели сей же час не извинишься, можешь считать наши отношения не состоявшимися.
      - Простите великодушно. - Понимая, что перебрал шаркнул я ножкой. - А что там у них случилось? Неужто в самом деле Милкина тетка в состоянии грохнуть человека?
      - В том - то и дело, что Катька сама толком ничего не знает. Придется мне ехать. Сейчас Милка пошла за машиной, отвезет меня в Сызрань, там поезда идут один за другим. Уже это ночью надеюсь оказаться в Питере. Часов в девять позвони Ухову и доложи обстановку. Дымаю, что двенадцатого, в понедельник, вернусь.
      - Вольному воля. - Не очень-то вслушиваясь в его кудахтанье поморщился я от газированного напитка. - Не извольте беспокоиться, отдыхайте. Теще привет.
      - Да пошел бы ты... Сам - то чем намерен заняться?
      - Большой секрет, но с вами, так и быть, поделюсь. Думаю я сегодня с утра навестить госпожу Броневицкую, потому как завтра может быть поздно. Наша доблестная милиция не дремлет и забывать об этом не следует.
      - Что же, верно мыслишь. - Одобрительно причмокнул полковник. - Не забудь хорошенько осмотреть скамейку и все что находится поблизости. Ну, в час добрый, а мне пора собираться. С минуты на минуту появится Людмила.
      Поскольку первый этаж дома занимал магазин "Свет", Фаина Моисеевна Броневицкая имела счастье проживать на втором этаже во и второй квартире типовой "хрущевки". Именно туда, в добротную бронированную дверь, я позвонил в десять часов, по достоинствуу оценив внушительную пломбу на ручке третьей квартиры, где вчера утром произошла трагедия. Прошло никак не меньше минуты прежде чем въедливый старческий голос осведомился:
      - И что вы от меня хотите?
      - Чтобы вы пустили меня внутрь. - Естественно и непринужденно ответил я.
      - Вы хотите очень многого. - Поразмыслив решила старуха. - Кто вы такой?
      - Следователь городской прокуратуры Гончаров ибн Турецкий. - Оскалился я в дверной глазок. - Слыхали про такого?
      - Слушайте, господин Гончаров обн Турецкий, перестаньте сыпать мне пыль не нервы. - Последовала просьба. - Послушайте совет старой еврейки. Зачем нам друг-другу делать проблемы? Идите к себе домой и не мешайте собирать мне вещи.
      - Какие ещё вещи? - Ничего не понимая и опасаясь за старушачий разум спросил я.
      - Личные и интимные, но вам как прокурору, тетя Фаина может довериться. Я НАКЛАДЫВАЮ В ЧУМАДАН свои панталоны и лифчики, чтобы сегодня поехать к сыну в Минск. Но вы, товарищ Гончаров - Турецкий, не имейте на меня видов, потому что мой сосед Лёвик уже будет присматривать за моей квартирой и кошками. У Лёвика есть большое ружье и много ножиков. Так что я спокойно буду отдыхать у Сёмы в Минске.
      - Весьма сожалею, госпожа Броневицкая, но ваш отдых придется отложить. - Вытаскивая блокнот скорбно заметил я. - Отдохнете позже.
      - Ха! Это почему же, старая Броневицкая, пенсионерка со стажем, должна слушать какого-то проходимца и не иметь возможности видеть своего Сёму?
      - Потому что этот самый, как вы изволили сказать, проходимец, сейчас выписывает вам повестку. - Деловито и жестко ответил я рисуя в блокноте козлинную морду. - Мне надоело играть в ваши дурацкие игры, соизвольте завтра в десять утра быть в двадцать третьем кабинете. Он находится на втором этаже. Повестку я опущу в почтовый ящик. За неявку вы заплатите крупный штраф, всего вам хорошего.
      - Молодой человек, постойте! - Выскакивая на лестничную площадку, что есть силы завопила заблудшая дочь Израиля. - Куда же вы, я вас умоляю, зачем всерьез принимать истерику старой женщины? Не откажите мне в маленькой любезности, зайдите в мой бедный дом. Только не делайте мне больно, не делайте мне повестки. Если я не приеду, мой Сёма очень расстроится, а у него язва двенадцатиперстной кишки и мочекаменная болезнь. Я же думала, что вы просто шутите.
      - Прокуроры не шутят. - Проходя в переднюю сурово отозвался я. Рассказывайте, что у вас здесь вчера произошло.
      - Боже ж мой, так я ж ещё вчера утром вашим коллегам все рассказала. Суетливо защелкивая многочисленные замки удивленно затрясла она бурлами. Неужели они не поставили вас в известность? Хотя, что от них ожидать, босяки и оборванцы, только на вас, на прокуратуру, вся наша надежда.
      - Отчего же. - Вступился я за незаслуженно обиженную милицию. - Прежде чем к вам прийти я ознакомился с вашими показаниями, но мне бы хотелось задать вам кое-какие вопросы. Услышать вас, как говориться, собственными ушами.
      - Я ничего не имею против. Боже ж мой, да что ж я вас держу за бедного племянника моей тети? Почему вы ещё не проходите в комнату и не сидите в мягком, удобном кресле? Сейчас я сварю для вас кофе и налью туда неможко коньяка.
      - Не беспокойтесь. - Проходя в комнату отмахнулся я.
      Назвать этот дом бедным можно было только с большой натяжкой. Ковры, антикварная мебель, сверкающий хрусталь и три разжиревших кота штабелем лежащие на диване, все говорило о том, что хозяйка не бедствовала, а в начале семидесятых годов, когда было приобретено все это великолепие, её материальный уровень существенно отличался от уровня моего благосостояния. Это настораживало и заставляло задуматься. Получится или нет, неизвестно, но попробовать стоило.
      - Интересно, кем работала эта пышнотелая дщерь еврейского народа? Развалясь в кресле спросил я сам себя и подумав ответил. - Не иначе как зубным техником, если не гинекологом. Везет тебе, Гончаров, на старых евреек гинекологов. И к чему бы это? Не к добру, Константин Иванович, не к добру!
      Поднявшись с кресла я подошел к окну и отдернул тяжелую бархатную портьеру. То что предстало перед моими глазами заставило меня заурчать от удовольствия. Широкий трехметровый козырек магазина находился в метре под моими ногами. По нему даже бегемот мог без труда дойти до окон Скворцовской квартиры. Зафиксировав эти ценные сведения я проскользнул в переднюю и на заранее приготовленных кусках воска сделал четкие оттиски дверных ключей. После этого акта вандализма, состряпав самую невинную рожу я заглянул на кухню и осведомился у обманутой женщины, когда, наконец, мы можем заняться делом.
      - Боже мой, зачем вы осложняете себе жизнь и давите мне на психологию? Это же так просто, - ничего не подозревая колдовала она над джезвой, - ещё немножко и кобудет готов и тетя Фаина тоже будет готова к вашим услугам. Только не надо спешить. А если вам не терпится, то вы можете включить телевизор и посмотреть какуюнибудь стоющую вещь. Видеофильмы я содержу в тумбочке под телевизором.
      - Я с вас смеюсь. - Невольно переходя на её язык заржал я. - Эти американски боевики и парнуха уже кусают меня за печень. Тошнит. Лучше я с вами побуду.
      - Это естественно, всегда приятней поговорить со старой, мудрой женщиной. - Затряслась она внушительным животом показывая безукоризненно ровный ряд искусственных зубов. - И о чем же мы будем говорить?
      - О чем угодно, например о вашей жизни.
      - Это долгий и скучный рассказ. Кому интересна история старой одинокой женщины?
      - Почему же вы одиноки? Насколько я понимаю у вас есть сын Сёма.
      - Ах, Сёмочка, это единственное, что у меня осталось. Несчастный Гриша ушел на войну, когда Сёмочке было полгодика. Гриша ушел в сорок первом и с тех пор я его никогда не видела. Последнее письмо от него пришло в январе сорок первого, а следом за ним принесли похоронку. Вот и жили мы в Ташкенте вдвоем с Сёмой до семидесятого года. Пойдемте за мной в комнату, кофе уже готов.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23