Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Страна Эльдера (№1) - Кольца Всевластия

ModernLib.Net / Фэнтези / Пеш Гельмут / Кольца Всевластия - Чтение (стр. 10)
Автор: Пеш Гельмут
Жанр: Фэнтези
Серия: Страна Эльдера

 

 


– Если поторопимся, то к вечеру сможем достичь Ворот Зарактрора.

– Хорошо, – подал голос Фабиан. – Я не знаю, что здесь намечается, но почувствую себя намного лучше, если не буду при этом присутствовать.

– Тогда поберегите свои силы для марша, – сухо отрезал Грегорин.

Грегорин снова задал очень резвый темп, во что было трудно поверить, если взглянуть на его короткие, плотные ноги. Он шагал так, будто он – центурион имперских легионов, а Ким и все остальные спутники – рекруты. При этой мысли Ким не смог сдержать улыбку.

Птицы молчали, а солнце по-прежнему светило как будто через какой-то фильтр. Окружающий пейзаж виделся в этом свете удивительно отчетливо и вместе с тем искаженно.

Они шли уже часа три, но никто даже не заикнулся о привале.

И тут в тишине раздался вой.

Его услышал каждый. Его можно было бы и не услышать, будь лес наполнен обычными своими звуками. Но каждый, хоть единожды услышав, больше уже никогда в своей жизни не мог его забыть.

Вой…

Путешественники, за исключением Грегорина и Гврги, уже слышали его вдалеке, когда Марина выводила их из Эльдерланда. Но теперь он прозвучал совсем рядом. И он приближался.

– Псы-призраки! – вырвалось у Кима. – У Азантуля и его больгов ничего не вышло, так теперь нас затравят эти твари.

– Боюсь, что пожелание Бурина не исполнится, – сказал Фабиан. – Событие все-таки не обошло нас стороной. Более того, несется прямо на нас.

– Я говорю, – проквакал Гврги, – не болтать. Бежать!

Теперь они уже не шли, а мчались что было сил. Вой раздался вновь, ему стали вторить другие голоса, и в результате зазвучала такая симфония ужаса, что у всех волосы встали дыбом.

Затем вой внезапно затих. Но наступившая тишина тяготила не меньше. Это было как затишье перед бурей.

Тяжело дыша, все неслись вперед. Ким оглянулся. Ничего не было видно, но ему казалось, что он уже чувствует за собой обжигающее дыхание этих бестий.

Что же это за создания, если одним только своим воем им удалось посеять страх и ужас?

– Молчание страшить больше, чем крик, – проквакал Гврги, опять возвращаясь к уже оставленной было манере общения.

Они очутились перед небольшой рощицей из берез, ив и тополей. Это, без сомнения, указывало на то, что здесь протекает ручей, стремящийся влиться в Андер. Может быть, им удастся сбить псов-призраков со следа, если они пойдут по воде?

Как и предполагал Ким, в роще журчал ручей. Как было бы прекрасно посидеть сейчас на его берегу с удочкой в руке и послушать пение птиц, подумалось Киму. Но здесь птицы не пели.

– Все в воду! – приказал Грегорин.

– Это бессмысленно, – крикнул Гилфалас. – Псам-призракам не нужно обоняние, чтобы искать нас. У них есть другие органы чувств. А мы только напрасно потеряем время и силы, если пойдем по ручью.

Грегорин выругался. Затем взял себя в руки.

– Но нам все равно нужно на тот берег, – произнес он.

Они не стали искать брод, поскольку было очевидно, что даже самые низкорослые без труда смогут перейти через ручей. Брызги прозрачной, ледяной воды принесли чувство свежести. Однако длилось это недолго, приятная прохлада улетучилась, когда они выбрались на другой берег и побежали вверх по склону.

Вновь раздался вой. И что-то внезапно всколыхнуло детские воспоминания Кима, которые, как он полагал, давно забыты. Но вот они опять стоят перед глазами, как будто все это произошло только вчера…

Он попытался стряхнуть с себя страх. Нет, этого не может быть. Но что же тогда напоминает ему о том ужасном событии, случившемся более двадцати лет назад? Страх все больше овладевал им, но исчез в тот же миг, как только вой замолк.

Ким глубоко вздохнул. Он взглянул на своих товарищей, которым было не менее тяжело, чем ему самому. Когда вой стих, все они как будто сбросили с себя тяжелую ношу.

Спутники и думать не думали о том, чтобы устроить себе короткую передышку, однако вскоре Киму стало казаться, что он слышит, как собаки втягивают воздух. Он рискнул бросить взгляд назад и увидел, как что-то сверкнуло в зарослях терновника. Ему показалось, что это блеск гигантских клыков.

Краем глаз Ким заметил движение и справа от себя. В воздухе что-то сверкнуло, и раздалось рычание, теперь уже совсем близко. Ким почувствовал, что падает.

Еще не оправившись от удара, он ощутил, как Бурин и Грегорин ухватили его и поднимают на ноги.

От ручья донесся звук, будто туда со всего размаха плюхнулся крупный зверь и теперь бежит по мелководью, однако взгляд Кима был ещё затуманен, и если бы не гномы, по сути дела тащившие его за собой, то он снова рухнул бы на землю. Все произошло так быстро, что Ким с трудом понимал, что происходит.

– Они играют с нами! – крикнул Гилфалас.

К Киму медленно возвращалось сознание, как будто он с большой глубины вынырнул на поверхность. Гномы железной хваткой держали его.

Марина и Гврги мужественно бежали рядом с Гилфаласом и Фабианом, которые обнажили мечи. В сумерках клинки тускло блестели, но Киму что-то не очень верилось, что несколько футов стали помогут им против творений ночи.

– Кольцо, Фабиан! – воскликнул Бурин. – А как же твое кольцо?

– Да разве ж я знаю, как оно действует?

Бурин выругался на бегу, но его голос потонул в лае псов-призраков, который теперь раздавался со всех сторон. Каждый из путников понимал, что это означает: они окружены. Казалось, что этот лай доносится со дна самых глубоких бездн, так глухо звучал он.

Сталь боевого топора Бурина казалась темной при тусклом свете заходящего солнца. Грегорин снял с пояса нечто напоминающее дубинку, но когда он извлек её из кожаного чехла, то Ким увидел, что это боевой молот со стальными шипами.

Но чем подобное оружие может помочь против псов-призраков? При одной мысли о чудовищных клыках, которые Ким и увидел-то только на мгновение, по спине пробегали мурашки.

Вдруг, будто повинуясь чьему-то тайному приказу, псы прекратили выть. Инстинктивно путешественники образовали кольцо вокруг Марины, как и во время боя в болоте. Все они – фольк, болотник, эльф, человек и оба гнома – с напряжением оглядывались по сторонам, сжимая в руках оружие.

– Там! – крикнул Гилфалас. – Вон один из них!

Теперь псов было хорошо видно. Очертания их колыхались, как будто псы темных эльфов не могли решить, какой образ им принять. Один из псов зарычал, и как будто ниоткуда появились гигантские клыки. Пожалуй, даже камень не устоял бы перед ними.

От путешественников их отделяло четыре или пять шагов, когда псы, будто повинуясь тайному приказу, остановились.

– Семь, – сказала Марина, – их как раз семь. Столько же, сколько и нас. По псу на каждого!

Затем она склонила свое лицо к земле и произнесла заклинание матерей. Это была молитва, которая не произносилась в присутствии мужчин, поэтому Ким слышал её впервые. Смысл произнесенного до него не дошел. Ему даже показалось, что слова, которые произносила Марина, умышленно скрывают от него свои значения. Однако не было времени этому удивляться. Псы снова завыли, в памяти Кима возникли картины далекого детства. И тотчас пес-призрак перед его глазами начал обретать форму: огромные резцы, встающая дыбом красновато-коричневая шерсть, колючие, притягивающие к себе черные глаза, лапы, словно руки, тянущиеся к Киму.

Словом, все как тогда, когда он подошел к крольчатнику. Оттуда доносились звуки какой-то возни. Ким застыл, когда до него донесся жалобный визг его собаки Ролло. И ещё до того как отец спохватился, он бросился в вырытый собакой под стеной крольчатника ход, чтобы прийти Ролло на выручку. Ким снова ощутил вкус земли на зубах. А затем он увидел растерзанную собаку, за которой стояла огромная лисица, чья длина составляла, наверное, футов пять. Она оскалила зубы и двинулась на него.

Ким даже не понял, что выпустил из рук Коротыш, и закричал, когда пес-признак атаковал его; слишком ярким было воспоминание о той ужасной минуте в крольчатнике. Ким по-прежнему чувствовал себя совершенно беззащитным.

Элей Курион ай Куриэнна, как слабое эхо прозвучало в его ушах, а затем раздался визг, подобный тому, что некогда издал Ролло. В нем одновременно слышались боль и ярость…


Взгляд Кима все более прояснялся. Он огляделся, и первый, кого увидел, был Гилфалас, застывший подобно статуе и весь охваченный голубоватым свечением. Казалось, что яркий, как солнце, свет льется прямо из его руки.

Приглядевшись, Ким понял: в поднятой вверх руке Гилфаласа был какой-то предмет, от которого и исходило мощное голубое свечение.

Это было кольцо.

Кольцо, магическое кольцо, подобное тому, которым обладал Фабиан.

Псы-призраки с визгом разбегались, а издаваемые ими звуки, полные боли и гнева, становились все тише и тише. Вместе с ними исчезла и размытая пелена, будто бы накинутая на солнце, и почти сразу до них донеслись голоса птиц. Ким облегченно вздохнул.

– Пришлось несладко, – произнес Фабиан. Лицо его приняло пепельно-серый оттенок, а на лбу выступили капельки пота.

Марина лежала на земле. Гврги опустился рядом с ней и, тихо всхлипывая, раскачивался взад и вперед. Оба гнома стояли, прижавшись спина к спине; их темные глаза ничего не выражали, но лица стали серыми, будто вырезанными из камня.

– Что… что это было? – спросил Ким.

Гилфалас, казалось, очнулся ото сна. Он медленно и плавно повернулся к фольку, как будто все ещё находясь в другом пространстве и времени, и заговорил ясным, но все ещё отрешенным голосом:

– Воздадим благодарность Владыке и Владычице! – были его первые слова. – Когда ночные псы накинулись на меня, то во тьме воссиял свет, тот свет, что никогда не загасить. Так об этом говорится, – продолжил он, – в древних легендах элоаев.

Он поднял руку, и Ким увидел на ней кольцо; он сразу же узнал его: гладкое, без резьбы и узоров, отлитое из металла, походящего на серебро, и с голубым камнем.

– Это кольцо передается в моем роду из поколения в поколение, – сказал Гилфалас. – Я предупрежден, что прибегнуть к его силе могу только в минуту смертельной опасности.

Ким взглянул на эльфа. Он все больше приходил к заключению, что является лишним среди своих спутников. Он единственный простой смертный среди когорты избранных.

– Так, значит, ты тоже, – обратился к эльфу Фабиан, – желаешь узнать тайну своего кольца?

– Все указания вели в Эльдерланд, – ответил Гилфалас. – Только здесь я могу надеяться получить ответы на свои вопросы. И было бы хорошо, если б я смог побольше выяснить про кольцо именно теперь, когда древний враг снова здесь.

– Истинно говоришь, – заметил Бурин, в чьих глазах отразилось нечто такое, что Ким не мог понять: удивление, но одновременно с этим что-то еще. – А что с псами? Они ещё вернутся или ты прогнал их окончательно?

– Боюсь, что мне удалось только спугнуть их, – ответил Гилфалас. – Я не думаю, что они от нас отступятся. Мы должны как можно быстрее достичь пещер Зарактрора.

– Тогда вперед, – сказал Фабиан. – Мне не очень бы хотелось повстречаться с этими тварями ещё раз.

– Что… что они с нами сделали? – Это произнесла Марина, которая наконец-то подняла голову. Гврги все ещё сидел на корточках, но уже больше не всхлипывал.

– Мне кажется, я догадался, – сказал Ким. – Наши собственные страхи придают этим тварям форму. Их вой вызывает к жизни гнездящиеся в нас самих кошмары. Парализованные этим страхом, мы становимся легкой добычей для их клыков.

– Так оно и есть, – подтвердил Гилфалас. – Мы ещё должны радоваться, что повстречали их днем. Ночью они несравнимо могущественнее. Самый главный наш враг – это наш собственный страх, а, как поется в песнях моего народа, перед страхом склоняются даже самые чистые сердца.

– В таком случае очень хорошо, что у твоего кольца нет сердца, – произнес Фабиан и добавил, чтобы немного сгладить серьезность ситуации: – Если у кого-нибудь ещё есть магическое кольцо, то пусть он скажет об этом. Я не смогу долго выносить подобные сюрпризы. Это, пожалуй, вреднее для нервной системы, чем дипломатические приемы.

Ким случайно взглянул на гномов. Они даже не улыбнулись шутке. Но в глазах Бурина что-то вспыхнуло. Впрочем, может быть, это был лишь отблеск света. А глаза старого гнома остались такими же непроницаемыми, как и до того.

– Идем, – сказал Грегорин.

В дороге Бурин помогал идти Марине, у которой все ещё не прошла слабость в ногах, в то время как Фабиан под руку вел Гврги. Болотник, до сих пор не проронивший ни слова, подчинился безропотно, как ребенок. Немигающим взором глядел он прямо перед собой, и только время от времени в его зеленых глазах вспыхивал огонек беспокойства.

Пока Грегорин вел их, Ким подумал: а в каком обличье предстали псы-призраки перед остальными? Наверняка страхи его друзей были куда более жуткими и опасными, чем его собственный. Или все зависело от того, под каким углом на это взглянуть?

С содроганием вспомнил Ким тонкие, острые зубы лисицы. На его счастье, в тот же миг в крольчатник вбежал отец и убил хищника. Отец не ругал Кима, а просто молча взял на руки. Это больше, чем что-либо другое, подтверждало, какой опасности он подвергся.

Внезапно Грегорин остановился, а за ним и все остальные.

– Сейчас пойдем в гору, – объявил он.

Ким оглядел отвесную скалу, которая на протяжении всего их пути от водопада вздымалась слева вертикально вверх на высоту триста или около того футов.

– На подъемнике? – с надеждой спросил он.

– Боюсь, – сказал гном зловеще, – что на этот раз нам придется идти пешком.

– Это как? – с недоумением спросил Фабиан.

Грегорин сделал шаг и оказался в своего рода скальной нише, на первый взгляд казавшейся естественного происхождения, которая, если приглядеться, была, однако, слишком уж правильной формы, чтобы ей могли придать такую время и непогода.

– Идите сюда, – приказал он.

Путешественники приблизились и увидели то, о чем никто до этого не мог даже догадываться.

Там начиналась лестница. Она вела наверх иногда широкими, иногда узкими ступеньками, прерываясь площадками. Прочная лестница, одним своим видом доставившая бы радость любому архитектору. Единственное, что смущало, так это отсутствие перил.

Ким почувствовал, как ком подступает к горлу.

Он поставил ногу на первую ступеньку, затем механически перенес на неё вторую ногу, сделал ещё шаг, затем другой и так начал подъем.

Достигнув первой площадки, Ким услышал, что снизу доносится шум.

Он огляделся. Казалось, что мир вот-вот обвалится на него, но его взгляд был прочно прикован к лестнице. Сразу за ним шел Грегорин, затем поднимались Гилфалас, Марина и Бурин. Фабиан ещё не начал подъема и находился у основания лестницы. А на первых ступеньках разгорелся странный, неравный поединок.

Раздался крик. Кричал Гврги.

Он больше не квакал; в его крике было что-то первобытное, стихийное, напоминающее вопль измученного существа, от которого требовали совершить большее, чем в него вложил Творец. Крик бессилия перед лицом невозможного.

– Гврги… я… не могу идти наверх!

Он бился словно в припадке. Фабиан пытался удержать его.

– Если он не хочет идти с нами, то пусть остается, – заявил Грегорин.

– Нет, – ответил Бурин. Киму пришло на ум, что впервые на его памяти Бурин прекословит старому гному. – Он наш товарищ. Я поведу его.

Твердой походкой он преодолел те несколько шагов, что отделяли его от болотника.

– Пойдем, Гврги, – произнес он, – у тебя все получится.

Болотник взглянул наверх. На его лице было отчаяние. Затем он увидел протянутую ему руку Бурина и медленно, как будто раздумывая, вложил в неё свою.

– Вперед! – скомандовал Грегорин.

Ким обернулся. На его глазах без очевидной для того причины появились слезы. Медленно, упорно он продолжил подъем.

Ветер трепал его одежду. После первой сотни ступеней он сбился со счета и перестал ощущать под собой ноги, а бедренные мышцы начали причинять при ходьбе боль сначала легким покалыванием, потом тупым жжением, затем все сильнее и сильнее – так, что ему хотелось кричать. Икры тоже ныли, а ступни как будто одеревенели. Но каждый раз, когда он шатался или оступался и ему казалось, что вот сейчас ноги откажут, крепкая рука удерживала его от падения. Здесь, на скале, очень помогало сознание того, что за ним идет несгибаемый Грегорин, и благодаря этому Ким находил силы для очередного шага…

Он механически продолжал переставлять ноги, когда очутился на самом верху лестницы.

В отчетах о путешествиях, которые он просматривал в архивах музея, постоянно писали о том, сколь восхитительным представляется Эльдерланд, если смотреть на него с высоты. И это было справедливо. Отсюда наверняка были бы видны тучные долины и зеленые заливные луга, темнеющие леса и прозрачные реки, теряющиеся в голубой дали. На сейчас все вокруг было застлано густым туманом, в котором невозможно было что-либо разглядеть. Но и это было неплохо, поскольку одна лишь мысль о том, что происходит внизу, заставляла содрогаться.

Только не думать об этом, приказал себе Ким, это призовет их обратно.

Вот уже и Гврги достиг вершины и рухнул в изнеможении. Последним поднялся Фабиан.

– Некогда отдыхать, – подгонял их Грегорин. – Мы должны идти дальше.

Солнце уже миновало свою высшую отметку на небе, когда они снова вступили под защиту леса. Дубы и буки сменились темными хвойными деревьями – пихтами и елями, а в тех местах, где на поверхность выступала скальная порода и почвы были беднее, росли невысокие кривые сосны.

Но, по крайней мере, все это давало хоть какую-то защиту от вражеских соглядатаев и уменьшало чувство покинутости, которое испытывали все на открытом, доступном всем ветрам плоскогорье.

Утолять голод и жажду пришлось на ходу, но каждый прекрасно понимал, почему приходится так поступать. Псы-призраки могут вернуться, но даже сам Гилфалас не мог ответить на вопрос, выручит ли их его кольцо ещё раз.

Киму бросилось в глаза, что Грегорин все чаще стал осматриваться по сторонам. Неужели они доверились проводнику, который руководствуется лишь древними легендами?

Да избавят их Святой Отец и Пресвятая Мать от того, чтобы повстречать псов-призраков после захода солнца! А необходимую защиту может предоставить только подземная крепость гномов. Да и сама цель их похода… До сих пор любой их незначительный успех перечеркивался следовавшей за ним неудачей. Но они во что бы то ни стало должны преодолеть полосу неудач; иначе битва будет проиграна ещё до того, как известие о приближении врага достигнет рубежей Империи.

Дневной свет таял на глазах. Солнце превратилось в красный трепещущий занавес, висящий на западной стороне Эльдерланда и окрашивающий верхушки деревьев в багрянец; но под деревьями царил уже почти полный мрак. Уж не псы ли это прячутся там, в ветвях деревьев? Нет, это всего лишь скальные обломки странной многоугольной формы.

– Вон там! – крикнул Ким внезапно даже для себя самого. Ничего больше он сказать не мог. Так он и стоял с вытянутым вперед пальцем, указывая вперед, как деревенский дурачок Уббо. – Там!

Грегорин обернулся и взглядом проследил за вытянутой рукой Кима.

– Бурук амантан! – выкрикнул Грегорин. – Это Врата. Наконец-то я нашел их!

В ушах Кима все это прозвучало как насмешка. Значит, все это время гном просто изображал уверенность. Но с какой стати Ким должен на него злиться? Они достигли Врат Зарактрора, а ведь от него ничего другого и не требовалось.

Они проделали ещё несколько десятков шагов и смогли хорошенько рассмотреть то, что Грегорин назвал Вратами.

Два мощных многоугольных столба, подвергшиеся воздействию ветров и непогоды, покрытые мхами и лишайниками, но в которых ещё угадывались конические вершины, столь часто присущие творениям рук гномов, обрамляли монолитную плоскую плиту. В свете закатного солнца, лучи которого косо падали на нее, можно было разглядеть едва видимые иероглифы, символы и знаки.

Плита была гладкая, без всяких стыков, так что при всем желании нельзя было понять, какие силы понадобятся, чтобы пробить проход в твердом камне.

С каждым шагом, приближавшим их к Вратам, в поле фронтона вырисовывалось нечто, что поначалу выглядело как грубая паутина, но затем оказалось геометрической фигурой: кругом с вписанным в него шестиугольником, из вершин которого были опущены лучи, пересекающиеся в центре круга.

– Это замок, защищающий Врата Зарактрора от вторжения непрошеных гостей, – объяснил Грегорин. – А в центре изображены иероглифы, отпирающие дверь.

Уверенным шагом он подошел к двери и жестом вычертил на лучах-спицах изображенного колеса знак, соответствующий во Всеобщем Языке букве Ф. Он напряженно застыл, ожидая. Но чуда не произошло: Врата остались запертыми.

– Я… – Лицо Грегорина сначала стало красным, но потом вся кровь отхлынула от него. – Но это невозможно. Ведь это Врата Фрегорина…

Он беспомощно развел руками. Тут вперед выступил Бурин.

– Дайте-ка я попробую!

На лице Грегорина было написано недовольство, но он все же отступил, пропуская Бурина. Бурин застыл подобно камню, при этом правой рукой он взялся за некий предмет, висевший у него на груди; тут Ким вспомнил, что однажды уже видел гнома таким – во время их встречи в доме хранителя.

На первый взгляд это показалось отблеском закатного солнца, но постепенно линии на камне становились все более яркими и светлыми. Внутри круга стал отчетливо виден треугольник с направленной вверх вершиной. Он как будто пылал невидимым огнем.

– Кирит Урим-казар! – выдохнул из себя Бурин.

В середине круга он начертил иероглиф, обозначающий знак Владыки, не имеющий сходства ни с одной буквой в алфавитах народов.

Некоторое время ничего не происходило, и поначалу казалось, что и эта попытка окончится безрезультатно. Но потом по краям плиты образовались тончайшие щели, и плита-дверь с едва уловимым звуком отъехала в сторону.

В тот же миг издалека донеслось завывание. Оно было тихим, едва слышным. Но каждый понял, что оно означает.

Ким почувствовал, как страх вновь начинает овладевать им.

– Вперед! – В голосе Фабиана тоже слышалась дрожь.

Этот призыв был излишним. Все немедленно протиснулись через проход внутрь.

– Как нам закрыть Врата? – спросил Гилфалас, когда они очутились там.

– Не знаю, – в один голос ответили Бурин и Грегорин.

– Отлично! – вырвалось у Фабиана. – Только этого нам и не хватало! Теперь псы-призраки погонятся за нами во мраке пещер.

Снаружи до них вновь донесся вой. Псы приближались.

Некоторое время спутники стояли в растерянности. Но оставаться здесь и дожидаться решения своей участи не имело смысла.

– Зарактрор – это особенное место, – произнес Грегорин. – Здесь действуют свои законы. Может быть, псы и не смогут последовать за нами.

– А как мы найдем здесь дорогу? – задал вопрос Бурин.

– У меня есть карта, – глухо ответил Грегорин.

Так они и отправились в путь по темному проходу, открывшемуся перед ними. Туннель был достаточно широк, по нему свободно могли идти рядом двое путешественников. От слабого красноватого света, проникающего через вход, польза была невелика, но все же он позволял увидеть, что туннель имеет искусственное происхождение. Стены его были обработаны. Ким считал количество шагов; когда он досчитал до двухсот пятидесяти, туннель сделал поворот.

Прежде чем свернуть, Ким обернулся. Вход отсюда казался далеким красным пятном. Не донесся ли вновь лай псов?

Затем в отверстии мелькнула тень.

Прежде чем Ким успел задаться вопросом, что произошло, тишина была разорвана лаем псов-призраков, который эхом отражался от стен.

Они бросились в темноту. Фабиан выругался, а Ким успел заметить, как Гилфалас сунул руку за пазуху, где у него хранился кошелек с кольцом.

– Что-то законы этого места не особенно способствуют сдерживанию бестий, – констатировал Бурин.

– Быстрее! – скомандовал Грегорин, игнорируя замечание Бурина.

– Но здесь так темно, – пожаловалась Марина.

– Это можно изменить, – коротко ответил Грегорин.

Так, запинаясь, они бежали через черный, как сама ночь, туннель. Ким ориентировался по Гврги, который бежал перед ним и лучше фолька видел в темноте, хотя, конечно, и не так хорошо, как Гилфалас. Гилфалас же вместе с Грегорином бежали впереди. Марина находилась рядом с Кимом, а Бурин и Фабиан замыкали колонну.

Довольно скоро в туннеле стало светлее. Казалось, что свет исходит прямо из стен. Это был холодный, мертвенный свет, но его было достаточно, чтобы разглядеть отдельные детали.

Псов-призраков слышно не было. Может быть, Зарактрор и вправду был особенным миром, недоступным ночным тварям?

Спутники добрались до пересечения туннелей и остановились.

Грегорин начал что-то искать у себя в карманах.

– Торопись! – сказал Гилфалас. – Это не самое благоприятное место для битвы с псами-призраками.

– Поворачивайте направо! – внезапно с уверенностью сказала Марина.

– Откуда?.. – спросил Фабиан, но Марина не дала ему договорить:

– Женщины чувствуют подобные вещи, – заявила она, как будто этим все объяснялось, а Ким вновь невольно задумался над тем, часто ли эта маленькая женщина ошибалась на протяжении всего их путешествия. Или, может быть, это происходило потому, что какие-то узы связывали её с Божественной Матерью, которая и подсказывала ей правильные решения?

– Она права, – подтвердил Грегорин. – На карте тоже поворот направо.

– И ты веришь… – хотел было вставить Бурин, но в этот миг из прохода донеслось рычание псов-призраков.

Вопрос был решен. Они свернули. Сначала туннель под легким наклоном шел вниз, но через некоторое время вновь начал подниматься.

Преследователи не приближались. Казалось, псы довольствуются тем, что идут по их следу.

Они шли уже около часа. Внезапно Ким услышал плеск воды и спросил себя, что бы это могло означать. Может быть, это шум подземного источника?

Еще сотня шагов – и спутники оказались в огромном зале, представлявшем собой вырубленный в скале собор.

Могучие опорные колонны поднимались вверх подобно деревьям, постепенно делаясь все более тонкими и филигранными, чтобы в конце своего пути слиться с богато украшенным сводом. Ким прикинул в уме, что для того чтобы обхватить одну такую колонну, понадобится полдюжины фольков.

Но не он один застыл от восхищения. Его спутники тоже, позабыв об опасности, с удивлением смотрели на это чудо.

На стенах можно было различить мозаики, выложенные разноцветными камнями, которые, освещаясь таинственным светом, изображали сцены из старинных легенд. Они пестрели драконами и единорогами, крылатыми существами, чудовищами из бездн и могущественными армиями. Каждая их мозаик переливалась всеми цветами радуги, хотя на каждой преобладал какой-то один: багрец или золото, аметист или топаз, зелень или лазурь.

Венец творения являл собой водопад, находившийся в самом центре скального собора.

Проходя по акведуку, выполненному в форме клюва, вода низвергалась и исчезала в круглом отверстии на полу.

Все молчали, и первым, как ни странно, заговорил Гврги:

– Чудесно, но позади нас не все так чудесно. Идти дальше.

– Он прав. Это подтверждает старую истину о том, что красота может быть убийственной, – заметил Бурин, не отрывая глаз от этой неслыханной роскоши.

Они были вынуждены продолжить свой путь. Спутники были в самом центре собора и подошли к водопаду, когда позади них вновь раздался рык преследователей.

Ким обернулся и увидел, что в нескольких местах воздух мерцает. Псы-призраки уже здесь и готовятся к нападению. Больше ничто не сможет их сдержать.

Они застыли. Ким заметил, что эльф поднял вверх свое кольцо.

– Уходите! – решительно сказал Гилфалас. – Я их задержу.

– Но… – начал было возражать Фабиан. Однако Гилфалас не потерпел возражений:

– Исчезните! Сейчас – мой бой.

– Знаешь, а ведь он прав, – обернувшись к принцу, сказал Бурин. – Мы должны попасть в Империю. Только это сейчас важно. Мы вынуждены чем-то жертвовать. Когда речь заходит о главном, мелочи в расчет не принимаются.

Фабиан колебался. Честь заставляла его сражаться, какой бы безвыходной ни была ситуация. Но в конце концов в незримом бою, происходившем в его душе, победу одержали ответственность, его долг по отношению к своей родине и по отношению к народам мира, чья судьба находилась в его руках.

– Бежим! – приказал Фабиан, и Киму показалось, что в глазах друга заблестели слезы.

Они побежали. Но когда до них донесся вой псов, Ким мгновенно потерял контроль над собой. Из глубины души в нем поднялся смертельный страх и парализовал все чувства. Но если бы ему удалось взглянуть на бегущих рядом товарищей, то он бы понял, что у них дела обстоят не много лучше.

Ким не слышал собственного, наполненного страхом нечленораздельного крика. Он снова чувствовал себя запертым в крольчатнике; гигантской лисицы не было видно – пока не было видно, но она где-то притаилась, это он знал наверняка.

В его сознание постепенно проникало безумие. Он в разные стороны крутил головой, как будто что-то искал.

А потом все прекратилось…

Он был свободен.

Ким шатался, как пленник, с которого только что сняли оковы. Вой псов-призраков доносился уже откуда-то издалека, подобно далекому эху.

Ким взглянул на Гилфаласа. Фигура эльфа внезапно стала казаться освещенной голубым светом и размытой, как будто находилась в тумане. Ким прищурил глаза, но картина не стала четче. Между его спутниками и псами-призраками возникло что-то наподобие стены из голубого стекла, освещаемой исходящим изнутри сиянием.

Гилфалас находился на той стороне, где были псы.

Эльф стоял гордо выпрямившись. Воздух мерцал, и это мерцание двигалось в направлении Гилфаласа. Тени наступали из дальних углов и были подобны кометам, только кометам из тьмы, а не из огня, и у этих теней имелись морды, клыки, когти…


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22