DragonLance / Сага о копье - Драконы осенних сумерек (Сага о Копье - 1, книга 1)

      - Ишь дерганый, - проворчал Карамон. Но и его рука поползла к рукояти меча.
      - Ничего удивительного, - сказал Стурм. - Стеречь такое сокровище!.. Он, между прочим, в самом деле ее телохранитель. Насколько я понял из их разговора, она в своем племени - царственная особа или что-то вроде того. Хотя, если судить по некоторым взглядам, их взаимоотношения этим не исчерпываются... Тут женщина протестующе подняла руку:
      - Прости, старец, но я плохая рассказчица... - Друзья с трудом расслышали ее голос. - Я не умею... Она говорила на Общем языке медленно, с ужасным акцентом.
      Радостное ожидание на лице мальчика сменилось горьким разочарованием. Старик ласково потрепал его по спине, потом посмотрел женщине прямо в глаза.
      - Может, ты и вправду не мастерица рассказывать, - проговорил он ласково. - Но вот песни петь ты умеешь, не так ли, Дочь Вождя? Спой мальчику свою песню, Золотая Луна. Ты знаешь, о какой я говорю.
      В руках у него появилась лютня; никто так и не понял, откуда он ее вытащил. Он протянул ее женщине, смотревшей на него с изумлением и испугом.
      - Откуда ты... Знаешь меня, господин мой? - спросила она.
      - Это не важно, - старик улыбнулся. - Спой нам, Дочь Вождя.
      Она взяла лютню, и было заметно, как дрожали ее руки. Ее спутник шепотом принялся возражать, но она как будто не слышала. Она не могла отвести взгляда от черных мерцающих глаз старика. Медленно, точно в трансе, начала она перебирать струны. Грустные аккорды поплыли сквозь нестройный гул голосов, и всякий шум немедленно прекратился. Все взгляды обратились на Золотую Луну, но она едва ли замечала. Ее песня предназначалась лишь старику.
      Беспредельна саванн страна.
      Лету радуются луга.
      А принцесса Золотая
      Луна Полюбила сына бедняка.
      Разлучает их Вождь-отец,
      Бесконечно длинна дорога...
      Беспредельна саванн страна.
      Лету радуются луга.
      Траву прибивает дождь,
      Набрякли тучи тоской.
      Речного Ветра шлет Вождь
      На восток - далеко-далеко.
      На поиски волшебства,
      За утренний край небес...
      Траву прибивает дождь,
      Набрякли тучи тоской.
      Речной Ветер, где ты, где ты?..
      Вот уж осень сменила лето.
      Я гляжу на восток,
      Я встречаю восход.
      Одинокое солнце встает вдали над горами...
      Стылый вихрь летит над травой
      Дуновенье близкой зимы.
      Он вернулся едва живой,
      А в глазах - отраженье тьмы.
      Он принес голубой жезл,
      Льдисто-голубой жезл...
      Стылый вихрь летит над травой
      Дуновенье близкой зимы.
      Неприютно в степи глухой.
      Нескончаемо длится ночь.
      Вождь смеется над женихом,
      Прогоняет воина прочь.
      Он велит народу побить
      Речного Ветра камнями...
      Неприютно в степи глухой
      Нескончаемо длится ночь.
      Над степями ветры, гудят.
      День предзимний все холодней
      К любимому Дочь Вождя
      Бросается в град камней.
      Синим пламенем вспыхнул жезл
      И обоих унес с собой...
      Над степями ветры гудят
      День предзимний все холодней...
      Отзвучал последний аккорд, и в комнате воцарилась тишина. Глубоко вздохнув, женщина отдала лютню старику и снова отодвинулась в тень.
      - Спасибо, милая, - улыбнулся старик.
      - А сказка будет? - спросил малыш с надеждой.
      - Непременно, - ответил старик и поудобнее устроился в кресле. -Однажды великий Бог по имени Паладайн...
      - Паладайн? - переспросил малыш. - Я никогда не слышал о таком Боге. Из-за столика, где сидел Великий Теократ, послышалось раздраженное фырканье. Тассельхоф бросил взгляд на Хедерика: тот хмурился, лицо его было багрово. Старец, казалось, не замечал этого.
      - Паладайн, деточка, это один из древних Богов. Ему давно уже никто не поклоняется.
      - А почему он ушел? - спросил мальчик с любопытством.
      - Он никуда не уходил. - Улыбка старца стала печаль ной. - Наоборот, это люди отвернулись от него в черные дни Катаклизма. Они винили в разрушении мира Богов, а не себя, как то следовало бы по всей справедливости. Слышал ли ты когда-нибудь "Песнь о Драконе"?
      - Конечно, слышал! Я так люблю сказки о драконах! Вот только папа говорит, что это все выдумки. А я верю в драконов. Я так хочу увидеть хоть одного!
      Тень печали легла на лицо старика, сделав его поистине древним. Он погладил мальчика по голове.
      - Думай хорошенько, прежде чем чего-то желать, - сказал он тихо. И замолчал.
      - Ты обещал сказку, - напомнил малыш.
      - Да, да. Так вот, однажды Паладайн услышал молитву великого рыцаря Хумы...
      - Того самого Хумы из "Песни"?
      - Того самого. Дело в том, что Хума заблудился в бескрайнем лесу. Он брел и брел без конца и уже отчаялся когда-нибудь выйти на родину. Тогда он попросил Паладайна о помощи, и неожиданно перед ним появился белый олень.
      - И Хума застрелил его?
      - Он хотел было, но рука не поднялась. Больно уж красивым и величавым был тот олень. И вот олень прыгнул прочь, а потом оглянулся на Хуму, как бы приглашая его за собой. И рыцарь последовал за ним. День и ночь шел он за оленем, и тот вывел-таки его из чащи. Тогда Хума возблагодарил Паладайна...
      - Святотатство! - зарычал хриплый голос. Грохнул опрокинутый стул. Танис поставил кружку и вскинул глаза. Все кругом оставили пиво, глядя на пьяного Теократа.
      - Святотатство!.. - Покачиваясь на нетвердых ногах, Хедерик указывал на старика. - Ер-ретик! Р-разлагать юношество!.. Тебя н-надо судить!.. -Искатель качнулся назад, потом шагнул вперед. Величественно оглядел комнату и театрально взмахнул рукой: - Зовите стр-ражу!.. Ар-рестуйте этого м... М... Мужчину и эту женщину. Они п-поют непристойные п-п-песни. Она в-ведьма. И я конфискую этот п-посох... Заплетающейся походкой приблизился он к женщине, смотревшей на него с отвращением, и неуклюже попытался забрать ее посох.
      - Нет, - сказала Золотая Луна. - Он мой. Ты не имеешь права его забирать.
      - Молчать, ведьма! - глумливо хмыкнул Искатель. - Я - В-высокий Т-теократ! Я беру, что пожелаю!
      И вновь потянулся к посоху, но тут рослый варвар поднялся на ноги.
      - Дочь Вождя ясно сказала, что ты его не возьмешь, - ответил он резко. И оттолкнул Искателя прочь.
      Толчок был не слишком силен, но вдребезги пьяному Теократу хватило вполне. Он отчаянно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, и не сумел. Запутался в длинном одеянии - и рухнул прямо в огонь!
      Пламя с ревом взвилось... В ноздри ударил тошнотворный запах паленой человеческой плоти. Теократ с воплем вскочил и заметался по комнате, превращаясь в живой факел.
      Неожиданное несчастье как громом поразило Таниса и остальных; один Тассельхоф мгновенно кинулся вперед, пытаясь помочь. Но Теократ, не переставая кричать, бестолково размахивал руками, еще больше раздувая огонь, пожиравший его одежду и само тело. Маленький кендер ничего не мог сделать.
      - Держи!.. - Старик подхватил украшенный перьями посох варваров и перебросил Тассельхофу. - Сбей его с ног, и мы потушим огонь!
      Поймав посох, кендер размахнулся и что было силы ударил Теократа в грудь. Тот свалился... И тут-то все ахнули, и даже Тассельхоф так и застыл с разинутым ртом, крепко стиснув посох.
      Огонь погас в мгновение ока. Одежды Теократа вновь были целехоньки, а кожа - розовая и совершенно здоровая. Он пошевелился, привстал... Испуг и изумление были у него на лице. Он поднес к глазам руки, осмотрел одежду... На коже не было ни пятнышка. А на платье - ни малейшего следа копоти.
      - Он исцелился! - громко провозгласил старик. - Посох! Посмотрите на посох!
      Тассельхоф уставился на посох, который все еще сжимали его руки. Он был из голубого хрусталя, от него шел яркий свет...
      - Стража! Стража! - кричал старик. - Держите кендера! Арестуйте варваров! И всех этих - они их друзья! Я видел, их привел сюда вон тот рыцарь! - Он указал на Стурма.
      - Что? - Танис вскочил на ноги. - Ты что, свихнулся, дед?
      - Стража!.. - раздались новые голоса. - Вы видели?.. Голубой хрустальный жезл! Мы обнаружили его, и теперь нас оставят в покое.
      Стража!..
      Теократ кое-как поднялся, лицо его было покрыто красными пятнами. Варвары смотрели на него с тревогой и страхом.
      - Гнусная ведьма! - Голос Хедерика срывался от ярости. - Ты исцелила меня с помощью сил зла! И я обгорю, дабы очистилось мое тело, а тебя сожгут, чтобы очистить твою душу!
      И прежде, чем кто-либо успел ему помешать, он снова сунул руку в огонь. Он задохнулся от боли, но не закричал. Потом стиснул обожженную руку здоровой и, пошатываясь, удалился с чувством исполненного долга и перекошенным от боли лицом. Люди перед ним расступались.
      - Вот что, уносите-ка ноги, - подбежала к Танису Тика. - Весь город уже сколько времени только и говорит о том, как бы отыскать голубой жезл Люди в капюшонах посулили Теократу уничтожить Утеху, если обнаружится, что кто-нибудь его укрывал. Горожане выдадут вас стражникам!
      - Но это же не наш жезл!.. - попробовал возразить Танис. Он зло посмотрел на старика и увидел, что тот с самым довольным видом устроился в кресле. Поймав взгляд Таниса, старик улыбнулся ему и подмигнул.
      Тика заломила руки:
      - Пожалуй, кто-нибудь поверит тебе. Да посмотри же вокруг!
      Танис посмотрел. Он увидел множество недобрых взглядов и руки, крепко стиснувшие кружки. Кое-кто, наоборот, тянулся к рукоятям мечей. Снизу, снаружи, послышались новые вопли, и Танис повернулся к друзьям.
      - Это стража! - вскрикнула Тика.
      Танис поднялся.
      - Придется через кухню...
      - Да! - кивнула она. - Там вас не будут искать. Только живей, пока они не окружили дом... Годы, проведенные врозь, ничуть не сказались на способности друзей к слаженным действиям, особенно перед лицом близкой опасности. Карамон мигом надел шлем, обнажил меч, вскинул на плечо свой мешок и помог брату подняться. Рейстлин вылезал из-за стола, опираясь на свой магический посох. Флинт, вытащив секиру, мрачно поглядывал на окружающих, и те, надо сказать, отнюдь не спешили кидаться на столь хорошо вооруженных людей. Лишь Стурм сидел как ни в чем не бывало и преспокойно допивал эль.
      - Стурм, шевелись! - окликнул его Танис. - Надо убираться отсюда!
      - Бежать? - изумился рыцарь. - От этого сброда?..
      - Да, - Танис призадумался: рыцарский кодекс запрещал Стурму бежать от опасности; его следовало убедить. - Этот человек - религиозный фанатик и способен отправить всех нас на костер... - И неожиданная мысль выручила его: А кроме того, надо защитить даму!
      - О да. - Стурм тотчас поднялся и подошел к женщине. - Располагай мною, госпожа, - поклонился он. Рыцарская учтивость не допускала никакой спешки. Похоже, происходящее в одинаковой степени касается всех нас, -продолжал Стурм. - Твой посох навлек на нас нешуточную опасность, а паче всего на тебя, госпожа. Мы хорошо знаем эти места: мы здесь выросли. А вы двое, насколько мне известно, пришли издалека. Мы почтем за честь сопровождать тебя и твоего отважного друга и оберегать ваши жизни...
      - Скорее! - взмолилась Тика, дергая Таниса за руку. Карамон и Рейстлин были уже на пороге кухни.
      - Тащи кендера, - велел девушке Танис. Ибо Тассельхоф стоял как приросший к полу, во все глаза глядя на посох. Волшебный жезл быстро возвращался в свое первоначальное состояние, становясь бурым и неприметным. Тика без разговоров сцапала Таса за хохолок на макушке и потащила в кухню. Кендер заверещал и выронил посох. Золотая Луна тотчас подхватила его и прижала к груди Несмотря на испуг, ее взгляд, устремленный на Стурма и Таниса, был спокоен и прям. Было похоже, как если бы она что-то быстро взвешивала в уме. Ее спутник резко проговорил что-то на их языке, но она только покачала головой. Нахмурившись, он рубанул рукой воздух. Она быстро, повелительно ответила - и он смолк, помрачнев еще больше.
      - Мы пойдем с вами, - сказала она Стурму на Общем языке. - Спасибо вам за помощь.
      - Сюда! - Танис провел их сквозь вращающиеся кухонные двери следом за Тикой и Тасом. Обернувшись, он увидел, что толпа придвинулась ближе -впрочем, без особенной спешки.
      Повар вытаращил глаза на вооруженных воинов, ни с того ни с сего ворвавшихся в кухню. Карамон и Рейстлин были уже у черного хода - дыры, вырезанной в полу. С прочной ветви, поддерживавшей потолок, свисала веревка; ее нижний конец скрывался в сорокафутовом провале.
      - Ага! - рассмеялся Тас. - Здесь эль путешествует вверх, а мусор -вниз!
      Ухватившись за веревку, он легко и ловко заскользил вниз.
      Тика принялась извиняться перед Золотой Луной:
      - Не судите строго, госпожа, другого выхода попросту нет.
      - Я умею лазить по веревке, - улыбнулась та и добавила: - Правда, мне давно уже не приходилось... Вручив посох спутнику, она повисла на канате и стала спускаться, сноровисто перебирая руками. Когда она достигла земли, ее товарищ перебросил ей посох и сам живо оказался подле нее.
      - Как ты спустишься, Рейст? - озабоченно морща лоб, спросил Карамон. - Я бы мог тебя на спине... Глаза Рейстлина сверкнули гневом, немало озадачившим Таниса.
      - Я сам спущусь! - прошипел маг. Шагнул на край - и прыжком бросился в пустоту. Ахнув, друзья склонились над люком, предполагая увидеть Рейстлина расшибшимся в лепешку... Ничуть не бывало. Молодой маг плавно снижался, алые одежды развевались, хрустальный шарик на посохе ярко горел. - У меня от него мурашки по коже, - обращаясь к Танису, проговорил Флинт.
      - Давай, давай! - Танис подтолкнул гнома вперед. За Флинтом последовал Карамон; крепкий сук жалобно заскрипел под тяжестью великана.
      - Я пойду последним, - держа в руке обнаженный меч, сказал Стурм.
      - Как хочешь. - Танис знал, что спорить бессмысленно: Перекинув через плечо лук и колчан, он повис на веревке. Неожиданно сто руки скользнули, и он поехал вниз, не в силах остановиться и чувствуя, что канат обдирает кожу с ладоней. Встав наконец наземь и вздрагивая от боли, он осмотрел свои руки. Израненные ладони кровоточили. Впрочем, думать о них было особенно некогда: сверху уже спускался Стурм.
      В освещенном люке появилось лицо Тики.
      - Спрячьтесь у меня! - шепнула она, указывая рукой. И исчезла.
      - Я знаю, куда идти! - возбужденно блестя глазами, объявил Тассельхоф. Идите за мной.
      Друзья поспешили за кендером, прислушиваясь к топоту стражников, взбиравшихся в гостиницу по лестнице.
      Живя в Утехе, Танис привык пользоваться исключительно надземными переходами и скоро потерял всякое представление о том, куда они идут. Высоко среди ветвей и листьев виднелись подвесные мостки; вдоль улиц горели светильники. Танис пытался присматриваться, но не получалось. Тас же уверенно шагал вперед, петляя между могучими стволами валлинов. Шум переполоха в гостинице скоро растаял позади.
      - Пересидим ночь у Тики, - продираясь сквозь подлесок, шепнул рыцарю Танис. - Мало ли, вдруг нас узнали и явятся обыскивать наши дома. К утру, я думаю, об этом случае все позабудут. Тогда можно будет отвести жителей Равнин ко мне, пусть отдохнут несколько дней, а потом пускай идут в Гавань и разбираются с Советом Высоких Искателей. Может, я и сам с ними схожу. Любопытно все-таки, что это у них за посох?
      Стурм кивнул, потом повернулся к Танису и улыбнулся своей нечастой, грустной улыбкой.
      - Добро пожаловать домой, - сказал рыцарь.
      - Взаимно, - полуэльф усмехнулся.
      И оба остановились, налетев в потемках на Карамона.
      - Пришли, кажется, - сказал Карамон.
      Уличные фонари, развешанные на ветвях, освещали Тассельхофа, карабкавшегося вверх с ловкостью овражного гнома. Остальные, хотя и с меньшей легкостью, последовали за ним. Карамон поддерживал брата. Танис, скрипя зубами от боли в руках, молча лез вверх сквозь редеющую осеннюю листву. Наконец Тас, точно заправский взломщик, преодолел перила крыльца. Скользнул к двери и оглядел подвесной переход - нет ли кого. Ни души не было видно, и кендер махнул рукой спутникам - дескать, все в порядке, - а сам обследовал замок, с удовлетворенной улыбкой извлек нечто из поясной сумки, и через несколько секунд дверь Тикиного дома распахнулась.
      - Прошу! - по-хозяйски раскланялся Тассельхоф.
      Беглецы забились в маленький домик; рослому варвару пришлось нагнуться, чтобы не стукнуться головой в потолок. Тас поплотнее задернул занавески, Стурм притащил кресло для дамы, и варвар тотчас устроился у нее за спиной. Рейстлин разжег огонь.
      - Придется караулить, - сказал Танис. Карамон кивнул: он уже стоял у окошка, глядя в ночную тьму Сквозь щель между занавесками в комнату проникал свет уличного фонаря; на стенах шевелились темные тени. Долгое время все молчали, приглядываясь друг к другу.
      Усевшись, Танис повернулся к женщине.
      - Голубой хрустальный жезл исцелил того человека, - сказал он негромко. Каким образом?
      - Н-не знаю, - смешалась она. - Он у меня недавно.
      Танис посмотрел на свои несчастные изодранные ладони - и протянул их женщине. Побледнев, она медленно приблизила к ним жезл, тотчас же замерцавший голубым светом. От прикосновения к нему у Таниса на какой-то миг слегка закололо во всем теле, а руки прямо на глазах перестали кровоточить, кожа сделалась гладкой, без единого шрама, а боль стала уменьшаться и скоро пропала совсем.
      - Истинное исцеление! - выговорил он потрясенно.
      4. РАСПАХНУТАЯ ДВЕРЬ. БЕГСТВО В ТЕМНОТУ
      Рейстлин присел у очага, потирая худые руки и протягивая их к крохотному огоньку. Золотые глаза его не покидали хрустального жезла, лежавшего на коленях у женщины, - и светились, как показалось Танису, ярче пламени.
      - А ты что думаешь? - спросил его Танис.
      - Если она шарлатанка, то из хороших, - задумчиво отозвался маг.
      - Как смеешь ты, червь, называть Дочь Вождя шарлатанкой!.. - Рослый варвар шагнул к Рейстлину, угрожающе сдвинув темные брови. Карамон тут же издал что-то вроде низкого горлового рычания и, покинув окно, встал позади брата.
      - Речной Ветер... - Женщина взяла спутника за руку. - Пожалуйста, не надо. Он вовсе не хотел обидеть меня. Они не доверяют нам и правильно делают. Они же нас совершенно не знают.
      - А мы - их, - проворчал мужчина.
      - Нельзя ли осмотреть жезл? - спросил Рейстлин.
      Золотая Луна кивнула и подала ему посох. Маг протянул к нему длинную костлявую руку... Но едва коснулся его - и полыхнула яркая голубая вспышка, сопровождаемая резким щелчком. Маг отдернул руку, вскрикнув от боли и неожиданности. Карамон ринулся вперед, но Рейстлин остановил его.
      - Нет, Карамон, - хрипло прошелестел он, растирая пострадавшую руку. Госпожа здесь ни при чем.
      И правда, женщина недоуменно разглядывала жезл.
      - В чем же дело? - ничего не понимая, спросил Танис. - Он же лечит, он же и ранит?
      - Просто он знает, что делает. - Рейстлин облизнул губы, его глаза ярко светились. - Вот смотрите. Карамон, возьми жезл!
      - Я? Ну уж нет! - И воин шарахнулся прочь, как от змеи.
      - Возьми! - приказал Рейстлин.
      Карамон нехотя протянул дрожащую руку... Его мускулы подергивались от напряжения, пальцы никак не решались сомкнуться. Наконец, плотно зажмурившись и стиснув зубы в предчувствии боли, Карамон взялся за посох... И ничего не произошло.
      Изумленный Карамон широко раскрыл глаза. Заулыбался и помахал жезлом. Видели? - Рейстлин походил на фокусника, удивившего публику хорошим трюком. Лишь те, чья душа добродетельна и проста, лишь чистые сердцем... - его сарказм был очевиден, - ... Лишь чистые сердцем могут прикасаться к жезлу. Ибо это в самом деле священный жезл исцеления. На нем благословение какого-то Бога. Нет, это не магия: ни один известный мне волшебный предмет такими свойствами не обладает.
      - Тихо! - раздался голос Тассельхофа, сменившего Карамона возле окна. Стражники Теократа! - предупредил он тихо.
      Все замерли. Сделалось слышно, как шлепали по подвесным мосткам, укрепленным на упругих сучьях валлинов, гоблинские широкие лапы.
      - Никак обыскивают один дом за другим! - не веря собственным ушам, прошептал Танис. Было отчетливо слышно, как тяжелые кулаки молотили в соседние двери.
      - Именем Искателей, откройте! - проквакал чей-то голос. И после некоторой паузы продолжал: - Похоже, никого нет дома! Высадим дверь?
      - Нет, - сказал другой голос. - Доложим Теократу, пускай сам ее выламывает, если больно охота. Бот если бы она была не заперта, тогда другое дело, тогда бы мы имели право войти.
      Танис быстро поглядел на дверь, благо он сидел как раз напротив нее. И волосы шевельнулись на голове: он мог бы поклясться, что они заперли дверь и заложили засов... Но что за напасть? Она была чуть-чуть приоткрыта!
      - Дверь! - шепнул он. - Карамон... Воитель уже стоял у входа, прижавшись спиной к стене, готовый сражаться.
      Снаружи прошлепали шаги и остановились у порога.
      - Именем Искателей, откройте!
      Гоблины начали лупить в дверь и удивленно остановились, когда она отошла внутрь.
      - Никого, - проговорил один. - Пошли дальше.
      - Никакого воображения у тебя. Грум, - сказал другой. - Неужели не ясно, что здесь можно разжиться парой монет?
      В дверь просунулась гоблинская голова. Взгляд ее остановился на Рейстлине, который спокойно сидел, прислонив свой посох к плечу.
      - Ого! Смотри-ка, что я нашел! Посох! - Глаза гоблина разгорелись. Он шагнул к Рейстлину, его напарник двигался следом. - А ну, дай сюда посох! Держи, - прошипел маг, протягивая стражнику посох. - Ширак! Хрустальный шарик ярко вспыхнул. Гоблины хором взвизгнули и зажмурились, нашаривая мечи. Тут из-за двери выскочил Карамон, сгреб обоих за шеи и стукнул головами. Два вонючих тела осели на пол и остались лежать.
      - Убил? - спросил Танис. Карамон нагнулся, осматривая стражников при свете посоха Рейстлина.
      - Боюсь, что так, - вздохнул богатырь. - Слишком крепко я их приложил.
      - Все один к одному, - сказал Танис угрюмо. - Укокошили еще двух слуг Теократа, и теперь он уж точно натравит на нас весь город. Так что тихо пересидеть несколько дней не получится. Надо убираться отсюда! И лучше будет, если вы двое отправитесь с нами, - повернулся он к варварам.
      - Хотя не вполне ясно, куда мы идем, - проворчал Флинт раздраженно.
      - Куда, кстати, вы направлялись? - спросил Танис Речного Ветра.
      - В Гавань, - ответил тот нехотя.
      - Мы слышали о тамошних мудрецах, - сказала Золотая Луна. - Мы надеялись, они разберутся с этим посохом. Видите ли... Песня, которую я пела... Все так и было на самом деле: голубой жезл спас нас обоих и...
      - Ты расскажешь об этом немножко попозже, - прервал ее Танис. - Когда выяснится, что стражники пропали, все гоблины, сколько ни есть их в Утехе, полезут на деревья... Рейстлин, погаси свет.
      - Думак, - произнес тот. Хрустальный шарик моргнул и стал темен.
      - Что делать с этими? - спросил Карамон, толкая носком сапога мертвого гоблина. - И как быть с Тикой? Не попала бы она в беду из-за нас! - Оставим их здесь. - Танис соображал напряженно и быстро. - Изрубим дверь. Ты, Стурм, переверни стол, пусть все выглядит так, как будто сюда сначала вломились, а потом еще и дрались. Тогда на Тику не падет особого подозрения... Она девушка умная, выкрутится как-нибудь.
      - Надо запастись едой, - заметил Тассельхоф. Побежал на кухню и принялся шарить по полкам, запихивая в свои сумки и сумочки все, что выглядело съестным. Обнаружив бурдючок вина, он вручил его Флинту. Стурм опрокинул стол и несколько стульев. Карамон уложил мертвых гоблинов таким образом, чтобы ни у кого не осталось сомнений - они умерли в жестоком бою. Двое варваров стояли у гаснущего очага, нерешительно поглядывая на Таниса. - Ну так что? - спросил Стурм. - Идем? И если идем, то куда?
      Танис призадумался, взвешивая разные возможности. Жители Равнин явились с востока; если они говорили правду и их племя действительно пыталось с ними разделаться, их в ту сторону и калачом не заманишь. Можно было отправиться на юг, в эльфийское королевство... Но туда почему-то не хотелось самому Танису, хотя это была его родина. К тому же он знал, что и эльфы не слишком обрадуются, увидав в своем потаенном городе незваных гостей.
      - Пойдем на север, - сказал он наконец. - Проводим этих двоих до ближайшего перепутья, там и решим, как быть дальше. Если захотят, пускай отправляются на юго-восток, в Гавань. Что до меня, я хотел бы побывать на севере и самолично проверить все эти слухи об армиях, которые там собираются.
      - И, быть может, нечаянным образом встретиться с Китиарой... -шепотом поддразнил его Рейстлин.
      Танис почувствовал, что краснеет.
      - Нет ли у кого возражений? - спросил он, обводя взглядом лица друзей.
      - Ты среди нас не самый старший, но в мудрости тебе не откажешь, -проговорил Стурм. - Мы пойдем за тобой - как всегда!
      Карамон кивнул. Рейстлин уже двигался к двери. Флинт, бурча себе под нос, взвалил винный мех на плечо.
      - Спасибо вам, - медленно произнесла Золотая Луна. Казалось, она не привыкла благодарить. - Вы рискуете жизнью ради нас, чужаков.
      Танис улыбнулся и сжал ее руку.
      - Я - Танис, - сказал он. - Близнецов зовут Карамон и Рейстлин. Рыцарь Стурм Светлый Меч. Флинт Огненный Горн несет бурдюк, а Тассельхоф Непоседа наш специалист по замкам. Ты, как я понял, - Золотая Луна, а он - Речной Ветер... Вот мы больше друг другу и не чужаки.
      Устало улыбнувшись. Золотая Луна ласково погладила его по плечу и пошла к двери, опираясь на посох. Священный жезл вновь казался совершенно обычным и притом деревянным. Танис проводил ее глазами, потом встретился взглядом с Речным Ветром. Темное лицо варвара было замкнутой непроницаемо, как маска. "Что ж, - мысленно поправился Танис, - некоторые из нас больше не чужаки".
      Вскоре комната опустела, лишь Танис чуть-чуть задержался, оглядывая разгромленную гостиную и трупы гоблинов. Вот вам и возвращение к мирному очагу после нескольких лет нелегких и одиноких дорог. Танис вспомнил свой собственный уютный маленький домик и подумал о том, сколько всего он собирался предпринять... Предпринять вдвоем с Китиарой. Долгие зимние вечера, рассказы и разговоры у огня в "Последнем Приюте"... А потом они шли бы домой, забирались под меховое одеяло и, беспечно смеясь, любили друг друга, а наутро не спешили вставать, только смотрели, как за окном падает снег... Танис наподдал ногой еще тлевшие головешки. Китиара не явилась на встречу. Его тихий маленький город заполонили гоблины. А сам он удирал в ночную тьму, спасаясь от оравы религиозных фанатиков... И было куда как похоже, что возвращаться ему навряд ли придется.
      Эльфы не замечают, как течет время. Их жизнь измеряется сотнями лет. Смена времен года для них - что ведро или дождь. Но Танис был наполовину человеком. И он чувствовал: грядет какая-то перемена. Им владело неясное беспокойство, словно перед грозой.
      Глубоко вздохнув, он встряхнулся и вышел за порог, оставив разбитую дверь болтаться на уцелевшей петле.
      5. ПРОЩАЙ, УТЕХА! ЛЕТЯТ СТРЕЛЫ. ЗВЕЗДЫ ПОДАЮТ ЗНАК
      Перемахнув через перила, Танис быстро спустился наземь по древесным ветвям Остальные ждали его, прячась в темноте, подальше от света уличных фонарей, покачивавшихся на валлиновых сучьях высоко над головами.
      Поднимался ветер - холодный, пронизывающий северный ветер. Оглянувшись, Танис увидел движущиеся огоньки. Он натянул на голову капюшон и поспешно зашагал вперед.
      - Ветер переменился, - сказал он. - Как бы дождь к утру не пошел.
      Фонари беспорядочно раскачивались и плясали, бросая на маленький отряд странные и жутковатые отсветы. Усталость наложила печать на лицо Золотой Луны. Речной Ветер держался стоически, но и его плечи поникли. Рейстлин прижимался к стволу, дрожа всем телом и трудно, хрипло дыша. Танис нахохлился на холодном ветру.
      - Надо найти укрытие, - сказал он. - Надо передохнуть.
      - Танис, - Тас потянул его за плащ. - Озеро Кристалмир совсем рядом. Можно отыскать лодку и переправиться. На том берегу есть пещеры, да и назавтра придется меньше идти.
      - Отличная мысль, Тас, но где мы раздобудем лодку?
      - Не вижу никакой трудности, - ухмыльнулся кендер. Мальчишеская рожица и заостренные ушки придавали ему в мечущемся свете фонарей особенно проказливый вид, и только тут до Таниса дошло, что Тас безмерно наслаждался всем происходящим. Ему захотелось взять кендера за шиворот, хорошенько встряхнуть его и втолковать, в какое отчаянное положение они угодили. Но полуэльф знал, что это совершенно бесполезно. Чувство страха кендерам было абсолютно неведомо.
      - Отличная мысль, - повторил Танис после некоторого раздумья. - Давай веди. Только не вздумай, - добавил он, - заранее говорить Флинту про лодку. Оставь это мне.
      - И верно, - хихикнул Тас и обратился к остальным: - За мной! -позвал он негромко и устремился вперед. Флинт, бурча в бороду, зашагал следом. Золотая Луна пошла за гномом. Речной Ветер обвел всех спутников быстрым пронизывающим взглядом и двинулся за ней, держась на шаг позади.
      - Не доверяет он нам, - заметил Карамон.
      - А ты доверял бы на его месте? - спросил Танис, покосившись на богатыря. Драконий шлем Карамона поблескивал в неверном колеблющемся свете, ветер раздувал его плащ, открывая кольчугу. О мускулистое бедро терся длинный меч, на плече висел короткий лук и колчан стрел, у пояса торчал кинжал. Щит хранил следы множества битв... Одним словом, великан был готов ко всему.
      Танис перевел взгляд на Стурма, с гордостью носившего герб рыцарства, впавшего в немилость триста лет назад. Стурм был всего на четыре года старше Карамона, но суровая и строгая жизнь, усугубленная нищетой, а паче всего горестные поиски любимого отца преждевременно состарили Стурма. В двадцать девять лет он выглядел на все сорок.
      "Нет, - подумалось Танису. - И я такой компании не стал бы доверять." Каков план действий? - спросил Стурм.
      Танис ответил.
      - Поедем на лодке.
      - Хо-хо! - развеселился Карамон. - Ты уже обрадовал Флинта?
      - Нет еще. Не вздумай сказать ему. Я сам.
      - Где же мы возьмем лодку? - спросил Стурм подозрительно.