Талисман 'Паучья лапка'

- Одно радует. Тебе больше досталось. Золото собрал? Гаврила кивнул на стол, на котором лежала добыча. Избор сел на корточки, пытаясь встать. - Княгинины цацки там? Гаврила расстегнул рубаху. Среди волос на груди блестело Иринино ожерелье. Избор засмеялся как смог и спросил. - А чего серьги не одел? Гаврила отмахнулся от подначки и поднял Избора. У стола тот оделся, связал в узел золото, сунул в карман.. В дверях оглянулся- не забыл ли чего? Брать тут было нечего- кувшины из-под браги лежали на полу, засыпанном объедками. На столе и перевернутых лавках- лужи воды и пива. Избор посмотрел в дверной проем. От одного взгляда на туман, что плыл над болотом по спине прошла дрожь. Уходить от огня, едва не ставшего его могилой уже не хотелось. - Поджечь бы все это... - Новый посторят.. - При чем тут они? Нам светлее будет. Избор посмотрел на груду углей на полу и подбросил туда пару лавок. Потянулся дымок. - Само сгорит. Пойдем. Свежий болотный воздух поле запаха крови и горелой кожи прокалился по коже как ведро родниковой воды. В свежем воздухе отчетливо пахло свежей кровью. Избор оглянулся. Перед самым домом лежало четверо. Все были при оружии и нельзя было сказать, что Гаврила расправлялся с безоружными. Все они уже не дышали. Кривя лицо от боли, Избор повернулся к Гавриле. - Еще раз услышу о христианском милосердии- дам в морду.
      Глава 21
      ....В темноте его усмешки никто не увидел и он позволил себе улыбнуться. Он не ошибся. Белоголовый волхв был когда-то опытным воином. Они не остались ночевать у костра. Там они только приготовили еду и поели. Ночевать они ушли почти за два поприща в сторону, хотя и эта предосторожность тоже оказалась тщетной. - Ничего- прошептал Ханукка обращаясь к своему врагу- И ты не самый умный. Теперь они лежали перед ним как куропатки на блюде- хочешь- ешь, хочешь - бери с собой. Часовой клевал носом, сон клеил ему веки и он то и дело как лошадь вздергивал головой. Взять его было так же просто, как ничего не делать. - Единый сегодня на стороне правого - усмехнулся хазарин- Не часто такое бывает, а вот случается все же. Пока Ханукка размышлял о Боге, часовой поднялся. Хазарину было слышно, как хрустнули его кости. Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону от места, где черными пятнами лежали на земле его спутники. Луч луны, прорвавшийся сквозь облака, высветил крупные стальные пластины. Те самые, что были у напавших на караван. Ханукка отложил нож. С этим стоило бы поговорить. Он дождался порыва ветра. За его шумом он неслышно подошел к врагу и ударил кулаком чуть ниже уха. Хазарин долго учился такому удару. От него человек терял сознание на время, достаточное, что бы связать его. Кто-то заворочался в темноте и Ханукка обернулся туда, выставив нож, но Единый сегодня и правда смотрел за ним. Спящий всхрапнул и вновь засопел. Он взглядом нашел княжну. Она лежала удобно- чуть в стороне от других. Хазарин напряг слух. Девушка лежала спокойно. Ровное дыхание облачком пара вырывалось из чистого рта. Он довольно ухмыльнулся. Все оказалось гораздо проще чем думалось сначала. - Глаза бояться- руки делают- подумал он. Теперь нужно было закончить с часовым и сматываться отсюда. Можно, конечно было бы зарезать кого-нибудь, в назидание, но он отложил это на потом. Хазарин бесшумно оттащил непутевого стража в сторонку, чтоб можно было поговорить с ним без помех. Но разговора не получилось. - Исин?- удивился Ханукка- Живой? Исин неслышно захрипел что-то, пытаясь объяснить сотнику, что произошло, но Ханукке хватило одного взгляда на чужие доспехи, украшавшие его подчиненного. У него пропала всякая охота расспрашивать его о чем-либо. С предателем разговор должен быть коротким. Он поднял нож. - Зря ты живым остался... Глаза Исина расширились, в последний миг жизни, вбирая в себя весь мир, которого его намеривался лишить сотник. Белки глаз в лунном свете белыми бельмами заполнили бледное от ужаса лицо. Нож полетел вниз, но у самого лица Ханукка перевернул руку и ударил его рукояткой по лбу. Исин дернулся и обмяк. Хазарин сунул нож в ножны и, наклонившись к его уху, сказал. - Я тебя даже не убью. Пусть тебя твой хозяин убивает. Хоть какая-то радость будет у человека, когда проснется. Он быстро спутал соотечественника, заткнул ему рот. Крадучись вернулся на поляну, подхватил потерявшую сознание княжну и беззвучно, словно дух степи, исчез в лесу. Два коня, что они нашли у разбойников, медленно, словно проскакали целый день тащились по прогалине, уводившей их от болота. Кони шли ровным шагом, и под мерное мелькание луны между деревьями Гаврила задремал. Ему приснился князь Владимир. Привиделось ему, что сидел он за пустым столом с грустным лицом и перебирал пальцами по столешнице. Это был не пир, который князь давал старшей дружине, не было видно даже челяди, которая с удовольствием крутилась около щедрого князя. Он сидел один и стучал сухими пальцами по столешнице. Там, во сне Масленников хотел, было подойти к князю, спросить о здоровье, развеселить его, но сон растаял. Князь исчез, и остался только звук. Уже выпадая из сна в явь, Гаврила понял, что князь ему привиделся. Он с трудом разлепил, словно медом склеенные глаза и хотел снова уснуть, но треск повторился. Этот звук и ночной холод привел его в чувство. Рука его медленно потянулась к мечу, который, как и полагалось доброму оружию, висел под рукой. Пальцы сжали рукоять, но тут же отпустили ее. Само собой был это не князь Владимир, а совсем даже наоборот. - Что же ты за покойник такой? -сонно проворчал Гаврила.- Ни днем от тебя покоя нет, ни ночью. Разбудивший его треск шел от Доброго Шкелета. Он, догоняя их, шел сквозь кусты, что росли по краю дороги и неоперившиеся еще листьями ветки выбивали на костях дробь, разбудившую Гаврилу. Спросонья ему показалось, что с Шкелетом что-то не так. Он прищурился. Да, так оно и было. Глаза его не подвели. Добрый Шкелет стал ниже ростом на целую голову, которую торжественно держал в руках. Лунный свет сделал кость желтой как масло. В черепе булькало. Гаврила привстал и заглянул внутрь. В черепе булькала вода. - Водонос- с сердцем сказал Гаврила- Коромыслом бы тебя... Зрелище было жутковатое. Гаврила сам давно разучившийся испытывать это чувство подумал, что если уж может пугаться сам, то не следует отказать себе в удовольствии посмотреть как пугаться будут другие. Он посмотрел на Избора. Тот ехал рядом, держась руками за бок и поскрипывая зубами, когда его конь спотыкался. С сожалением Гаврила понял, что этого, пожалуй, гремучими костями не напугаешь. Правда оставались еще Исин и Гы... Они выехали на поляну. Исин где-то прятался. Гы спал и толку от него было немного. Оставалась еще княжна... О княжне Гаврила вспомнил мельком, но все же посмотрел в ее сторону. Взгляд коснулся того места, где она укладывалась спать и Гаврила тут же подскочил. - Избор! Исин! Избор соскочил с коня уже с мечем в руке. Он потрогал землю. Она еще хранила тепло недавно спавшего тут человека. - Где Исин?- не поднимая головы спросил он. Он уже понял что произошло, но глупая надежда, на то, что хазарин отвел княжну в кустики еще теплилась в нем. Гаврила сорвался в ночь и пропал. Избор на карачках пробежался по поляне отыскивая следы. Трава уже была влажной и следы хазарских сапог отпечатались очень отчетливо. Память услужливо выставила картины пожара в караване и беготню хазарских воинов. - Еще один - подумал Избор- Еще один хазарин. Два хазарина для их компании было слишком много. Хорошо это кончиться не могло. Сердце сдавило нехорошим предчувствием. От мрачных размышлений его оторвал тяжелый топот. Это появился из темноты Гаврила с Исином на плечах. Он безжалостно бросил его на землю. Там замычало. Гаврила хотел, было ударить его ногой, человек уснувший на посту и проворонивший врагов другого обращения не заслуживал, но сдержался, увидев что Избор вынимает меч. Исин замычал еще громче, но убивать его никто не хотел. Избор разрубил путы на хазарине. Тот сам уже вырвал кляп, вскочил на ноги. - Где Ирина, хазарская твоя морда? Где княжна? Исин не мог говорить, только стенал и махал руками. Избор тряхнул его. Тот выхватил саблю. - Ее украли! Спасем ее! Исин брызгал слюной и размахивал саблей, словно резкостью движений, хотел оправдать свой проступок. - Ее спасать?- переспросил Избор- Ее? Случившееся было настолько невероятным, что он еще не мог осмыслить этого. Мысли его сплелись в плетку и она хлестала его по мозгам, по душе, по чему придется. Кто-то посмел встать у него на пути. Кто-то, кто считал себя более сильным, более умным... Он взмахнул кулаком и в боку полыхнуло болью. - Спасем, конечно. Если под руку попадется... Исин так удивился словам Избора, что даже саблей размахивать перестал. Недобро оскалясь Избор объяснил. - Тут теперь другой счет пошел. Они меня обидели. Понимаешь? Меня! Конь под ним прыгнул вперед. Они стремительно неслись через темноту, не обращая внимания на то, что было у них под ногами. Это скорее было делом лошадей- смотреть под ноги, а люди смотрели наверх и по сторонам. Неверный свет луны иногда показывал то, что было впереди и тогда перед всадниками выростала стена деревьев по обе стороны дороги. Деревья стояли плотно, словно жерди в заборе у хорошего хозяина. Кусты перед деревьями блестели от ночной росы. - Хорошо! - подумал Избор. Холодное бешенство овладевшее им сводило пальцыХорошо! Свернуть-то им некуда! Он шлепнул коня по шее и тот тремя скачками нагнал лошадь Исина. - Им не свернуть!- крикнул степняк, радостно скалясь - Догоним! Похитители были где-то впереди, оно они точно были на этой же самой дороге. По крайней мере пока. Ветка выпрыгнула из тумана неожиданно словно хлыст. Избор стремительно скользнул на бок. Руки вцепились в гриву, удерживая враз отяжелевшее тело в седле. Над головой прошелестели листья. Конь еще раз подпрыгнул. Пальцы Избора поползли по влажной гриве, но он только покрепче сжал ноги. Конь дернулся, захрипел, но выровнял шаг. Избор рывком поднялся в седле. Он удержался. Исину повезло меньше. Луна нашла просвет в тучах и позволила Избору увидеть его как раз в тот момент, когда он покидал седло, готовясь взлететь в воздух. Поза его была в тот момент настолько странна, что напомнила Избору фонтанную группу на вилле сенатора Салюция, что изображала схватку Персея с амазонками. Словно большая капля Исин вознесся в небо, приглашающе раскинувшееся над ним мягкими тучами, но высоко взлететь не смог. Земле он тоже был дорог. Она не отпустила его. Несколько раз перекатившись через голову он поднялся и начал отряхиваться. Избор поднял коня на дыбы. Взрывая копытами мягкую землю, конь развернулся к степняку. Избор насторожился. Что-то с ним было не так. Падение лишило степняка злости. Он, словно ослепший, водил вокруг себя руками, словно искал сеть, сбросившую его на землю. - Орел - сказал Избор. Его конь плясал от нетерпения, и, казалось, тоже насмехался над человеком. Исин молчал продолжая оглаживать себя и по колдовски трясти руками - Ничего не поймал?- сдерживая рвущуюся наружу злобу сказал Избор- А может чего интересное сверху увидел? А? Исин не замечал его насмешливого взгляда. Он стоял, разведя руки в стороны, и нерешительно перебирал пальцами, словно связывал плавающие вокруг нити, не видимые для Избора в одно целое. - Они где-то рядом.- Ответил тот- Дерьмо еще теплое... - Какое дерьмо? - не понял Избор. - Лошадиное- с достоинством пояснил Исин- Они тут останавливались. Он наклонился, пытаясь что-то нащупать в темной траве. - Веревка! Они останавливались, что бы натянуть веревку! Они рядом! Судьба за нас! - Не знаю как судьба, а вот лошади точно за нас. Специально наклали , чтоб тебе мягче падать было... Исин его не слышал. Поняв, что был свален на землю не колдовством, а простой веревкой степняк загорелся мщением. Он белозубо оскалился и по-волчьи завыл в конское ухо. Изборов конь шарахнулся в сторону, а конь Исина, словно выброшенный камнеметом валун проломил ночной мрак и исчез. Избор гикнул и бросился следом. Ветер бьющий в лицо стал влажным, а чуть позже и мокрым. Запах воды, камыша сперва вплелся в запахи леса, а потом перебил их. Рядом была большая вода. Хорошо еще, что она не отгородила себя обрывами. Они влетели в нее сходу, расплескав брызгами тишину реки так же бесцеремонно, как только что копытами коней раскололи тишину леса. Дальше ходу не было. Луна расщедрилась и вылила на реку свой свет. Темнота отступила, показав им, как большая лодка быстро уходит от них. На спокойной воде расходились частые круги от весел, хлопнул, разворачиваясь, парус и лодка прибавила ходу. - Княжна!- заорал Исин. Лес на той стороне отбросил звук назад. Княжна молчала. Но с лодки ответили. До них донеслось ржание , а потом две стрелы ударили Исина в грудь, отбросив на песок а еще три- в лошадей. Изборов конь заржал и бросился в воду. Его ноги взбурлили воду раз, другой... С каждым разом удары становились все слабее. Через мгновение он перевернулся на бок и поплыл по течению, догоняя княжну. Ноги другой лошади подкосились. Она тяжело вздохнув упала, придавив ноги славянина. С руганью Избор поднялся. Бессильная злоба вышла из него криком. - А-а-а-а!!!! - Что мы стоим? - закричал Исин. Он смотрел то на реку, то на Избора- Бежать надо! Спасать ее надо! Он ударил ногой еще теплое тело лошади. Туша дернулась, отпуская лошадиную душу к ее Богам. - Бежать? Спасать? - зло и насмешливо переспросил Избор. Он повернулся к хазарину. - Да! -брызнул слюной Исин -Спасать.. Избор ухватил его за воротник и рывком притянул к себе. Лицо его в одно мгновение стало жестким. Глаза кололись холодом и злобой. Исину под его взглядом стало зябко. В глазах Избора жила не только злоба. Там жил еще и холодный расчет - убить - не убить... - Да я теперь с места не сдвинусь! Исин не понял. Он потряс головой, словно ослышался. - Ты же клялся! - Я? Ты меня с кем-то путаешь. Отчаяние вскипело в Исине и он рывком оторвал от себя руки Избора. - Княжна!- его крик наверняка долетел до нее, но и ему она не ответила. Со слезами на глазах он повернулся к Избору. - А такие слова как "долг", "совесть" для тебя что-нибудь значат? - Долг? Совесть? Вон ты какой образованный... -Он рассмеялся, но смех его больше напоминал кашель- Да я таких слов отродясь не слыхивал! Исин дышал тяжело, чувства теснились в нем не умея превратиться в слова. Он был переполнен ими, слова жили в нем как пчелы в улье, где в эту минуту не было меда, а только острые пчелиные жала. - Вот слова "правда " и "ложь" мне знакомы. И ты сейчас мне покажешь, чем они друг от друга отличаются - продолжил Избор, пристально глядя ему в глаза. Исин побледнел, попытался повернуться, но Избор двинул его в челюсть. В эту минуту он был готов был убить мерзавца. - Ну! Говори, гаденыш, кто там был? Ханукка? Исин качнулся, но не упал. Рука у Избора была тяжелая, но цепкая. Он подхватил его и удержал от падения. Во рту стало солоно. Хазарин сплюнул кровь, но ничего не сказал. Он не хитрил, не тянул время, он просто искал слова, что бы объяснить свой поступок. - Ханукка. - Ну, давай дальше. Пол правды уже сказал- подбодрил его Избор- Куда вы ее везли? - К кагану Абадии...- тихо ответил Исин. Ему было стыдно и жалко себя, княжну, и свое не состоявшееся сотничество... Он сжал веки и из-под них закапали злые хазарские слезы. Исин не хотел жалости от Избора и не получил ее. - Дальше- грубо крикнул Избор и снова ударил хазарина раскровенив нос- Правду давай. Всю! Слово за слово Исин рассказал о том, как почти год назад к кагану Абадии прилетел волшебник из далекой, далекой страны и показал портрет девушки неописуемой красоты, как каган влюбился в нее без памяти и послал на розыски своей возлюбленной сотни воинов. И как однажды во дворец пришел святой человек, посланец пророка Мухаммада и направил поиски в нужную сторону, указав кагану, что искать его нареченную надо на Руси. Ей оказалась дочь Черниговского князя Ирина. Дважды каган посылал в Чернигов посольство, но дважды получал отказ и как в третий раз за воспламененного любовью кагана попросил сам каган Волжских Булгар и тут князь Черный сдался и отправил княжну к кагану. Дорогой княжна заболела, как видно от любви, как караванный лекарь не смог ничего поправить и Ханукка, озлившись, зарубил неумеху, и как они стали отыскивать волхвапещерника. - Постой, постой- прервал его Избор- А как же князь Брячеслав, Пинск.. Исин сцепил пальцы рук так, словно хотел вырвать их из ладоней. Его корежило то ли от стыда, то ли .... - Пожалел я ее... - Ее? Исин не выглядел святым, да и наверняка им не был. Не встречал еще Избор в своей жизни святого хазарина. Он смотрел на него, а в голубых глазах волхва Исин читал, что видит его тот насквозь и помыслы его ему понятны и все движения грешной души. - И себя.- выдавил он наконец. - Там- он кивнул себе за спину и Избор понял, что речь идет о караване- Там никто не уцелел. Стыд пек его изнутри. Он ударил кулаком в грудь. - Я же по-честному хотел! Один тоже в поле воин! Довез бы ее до кагана. Он замолк. - Ну и? Он молчал, не в силах вымолвить слова. - В сотники захотелось? - понимающе спросил Избор- Сам знаю. Место сотника медом мазано. Исин мог бы и не кивать. Все становилось понятно. Искушение и впрямь было велико. Случай давал ему в руки редкую возможность оказать услугу лицу значительному. Вроде как спасти царя от убийцы или в одиночку порубать дракона или отбить у злодеев сокровищницу... За такое не только по головке гладят. За такое жалуют. А он очень хотел быть сотником. И стал им.
      Глава 22
      Получив ответы на свои вопросы, Избор замолчал. Как костер, в который бросили бревно надолго стихает, так и он узнав о тайне Исина сам погрузился в размышления. Прямо перед ним хазарин выказывал скорбь и Избор не мог заподозрить его в неискренности. Сотничество - лакомый кусок. Потеряв его можно было бы покататься по песку или усевшись на нем с утробными стонами качаться из стороны в сторону. К утру он успокоился. Новый день робко напомнл о себе птичьим посвистом. Роса с камышей капала в воду, дразня дятлов. Избор посмотрел на подернутую туманом реку, на круги на воде. Взгляд зацепился за один из них и волна потащила его к берегу, к ногам Исина. Тот сидел там, где он отпустил его. Избор спокойно посмотрел на хазарина. Злоба, недавно обжигавшая душу, куда-то пропала. Сейчас все представало в ином свете. Он вполне понимал хазарина. Искушение было велико. Слегка остыв и поставив себя на его место, он честно признался, что и сам поступил точно так же. Упустить такую возможность было бы глупостью. Другое злило его. Точнее другой. Ханукка. Хазарин обманул его. Случай помог ему взять верх. Сейчас он наверняка радовался тому как ловко сумел совершить задуманное, но жизнь еще не кончилась. Избор поднялся. Удар по его самолюбию был серьезен, но это был только один удар. А удар еще не вся битва.... Да и битва бывает не одна. Когда они добрели до места ночлега, их встретил Гаврила. Он беспокойно ходил взад и вперед перед спящим Гы. Следом за ним, как утенок за уткой таскался Добрый Шкелет. На не высказанный вопрос Избор развел руками. - Не успели. У них там лодка... Гаврила смерил Исина уничтожающим взглядом, но тому было настолько скверно, что он даже не заметил его. В глазах Гаврилы хазарин был растоптан, унижен, растерт в пыль и развеян по ветру. Даже то, что Избор не убил его, как следовало быть, выставляло хазарина еще дальше за ту черту, где заканчивалось уважение к человеку даже у христианина. - Сторож!- сказал тогда Масленников- Караван не уберег, княжну проворонил... Сапоги тебе стеречь или... Или выгребную яму... В его голосе Избор не уловил злобы, которую сам поборол так недавно. Гаврила скорее посмеивался, чем негодовал. - Что князю-то скажешь? Исин угрюмо молчал, пережевывая обиду. - Что скажет?- ответил за него Избор- Скажет, что потерял сперва, а потом нашел, когда друзья помогли. И будет от князя друзьям по боярству и по мешку денег. Гы все спит? Вопрос не требовал ответа. Дурак сопел в две дырочки и был совершенно спокоен. Его не волновало не потерянное сотничество, ни мешки с деньгами, ни взбаламученная совесть, ни боярство... Избор посмотрел на небо. Облака, словно муравьи стремительно бежали по небу. Их гнал тот же ветер, что наверняка толкал лодку Ханукки, только вдобавок к ветру у хазарского сотника были еще и весла. Дураку и до этого тоже не было никакого дела. - Разбудить хочешь? Избор покачал головой, посмотрел на дурака и на Доброго Шкелета. - Бросить бы их тут...- подумал он, но губы неожиданно сказали другое. - Ладно. Тогда так. Мы с Исином вперед пойдем. На счет дороги, да на счет коней проведаем. Ну а дурак проснется- давайте следом за нами. Там, где мы с дороги сойдем я зарубку оставлю. Не заблудитесь... Чую я есть тут где-то живые люди. Он пошел намеренно не обращая внимания на Исина. В кустах остановился пропуская хазарина мимо себя. - Иди. Я догоню. Он уселся на землю и стал снимать сапоги. Сырая кожа мялась в пальцах как тесто. Он понюхал пальцы. Сапоги нужно было менять. - Куплю красные, козловые..-подумал он вспомнив о разбойничьем золоте.-Гавриле чего-нибудь тоже дам. Он посмотрел на него. Сквозь ветки было видно, что Гаврила достал откуда-то перо. Покрутился на одной ноге что-то неразборчиво приговаривая и отпустил его. Перо плавно взмыло вверх. На глазах ничего не понимающего Избора оно сделало круг над поляной и понеслось навстречу облакам. - Что и этот туда же?- подумал Избор, смотря то на перо, то на на Гаврилу, провожавшего его взглядом. Что-то творилось вокруг него, что-то интересное, только вот жаль, что всегда что-то мешало разобраться в этом. То остроголовые, то разбойники, то этот проклятый Ханукка.... ....Зверь ревел совсем близко. Голос был густой, рыкающий и Владимир понял, что тот не менее уверен в своих силах, чем он сам. Князь поймал себя на мысли, что продумал о медведе так же как о человеке и пообещал себе спросить у Белояна думает ли зверь или просто поступает, как велят Боги. Но сейчас это было не важно. Зверь ревел, вызывая человека на поединок. Князь соскочил с коня, быстро обежал взглядом полянку. Гридни отстали. Было слышно, как они перекликаются где-то далеко, скрытые деревьями. Владимир усмехнулся. Схлестнуться один на один с медведем было не впервой. - Что ж, вся слава одному. Он почувствовал себя так, словно стоял перед стеной, за которой были враги и, на которую ему предстояло забраться. Княжий конь настороженно прядая ушами отошел в дальний конец поляны- если у князя с медведем были какие-то дела, то принимать участие в них он точно не хотел. Владимир перехватил копье, коснулся ножа, что носил по старине за голенищем. Он был готов. Это было восхитительное чувство осознания своей силы и своего права. Он был силен, был в своем лесу, и мог делать все, что хотел. Он был Киевским князем, и этим было сказано все. Его переполняло веселое возбуждение боя. Зверь угрожающе рычал, но на поляну не спешил. Ветки куста, в котором он прятался, тряслись так, словно он там распалял себя злобой. Кровь обжигающей волной холодного кваса прокатилась под кожей. Нетерпение, желание поскорее ощутить дрожь уходящей из звериного тела жизни подстегнуло князя. - А-а-а-а- закричал он, вызывая зверя на поединок. Зверь в ответ зарычал. Владимир на удачу ткнул в куст копье. Рев стал оглушающим. Зверь озлобился до последней степени. Князь не почувствовал, что задел кого-то. Рука не ощутила через копье ни сопротивления зивой звериной плоти под железным наконечником, ни твердости дерева.. Он попытался выдернуть его, что бы повторить удар, но какая-то сила держала его там. Владимир отпустил копье и потянулся к ножу... И тут в кустах захохотало. - Вот леший! - выругался князь, чувствуя себя клинком, который вытащили из горна и сунули в ледяную воду. Напряжение несостоявшейся схватки выкатилось из него раскатистым смехом. - Выходи, медвежья морда. Всю охоту испортил. Нашел время веселиться. Кусты затряслись, раздвинулись, и на поляну вышел верховный волхв Белоян. Владимир посмотрел на него, но ничего не сказал. - А как хорошо все началось..- сказал тогда Белояян. И зарычал. Рык перешел в смех. - Тьфу- сказал князь.- Всю охоту испортил. И так башка от работы трещит, и ты еще... - Ты не об охоте думай, а о беде- став серьезным сказал Белоян. Владимир нахмурился. - Не пугай попусту... Что случилось? Беда какая? - Пока не беда. Пока только несчастье. Князь понял о чем будет разговор и решительно поднялся. - Ты опять за старое? - Опять. Ты не послушал меня, и теперь наша сила покидает нас. Амулет, что везла Черниговская княжна... - Сила? - Переспросил Владимир- Сила она вся тут. Он хлопнул себя по груди. - И тут!- ударил по голове.- Боги, конечно, что хотят то и делают, но ведь моими руками! Белоян кивнул головой. - Я знаю ты многое можешь. Многое, но не все. Его взгляд был направлен поверх головы князя, туда, где в просвете между деревьями висело солнце. - Моя забота не о тебе.. Ты взматерел, в силу вошел. Моя забота не о сегодняшнем дне. На это у нас, слава Богам ты есть. О будущем думаю. Ну-ка глянь на солнце... Владимир попробовал смотреть на яркий круг так же прямо как и волхв, но уже через мгновение закрыл заслезившиеся глаза. Обида царапнула душу. Ему показалось, что волхв видит в его лучах что-то такое, чего он сам видеть не мог.
      - Князья что? Они на Руси будут... Он отвернулся от солнца и посмотрел на князя. - Может быль лучше, а скорее всего хуже, только вот земля-то у них у всех одна будет. Что Богами нам в бережение отдано уменьшаться не может. Вытирая глаза, Владимир ответил. - Не ко времени этот разговор, Белоян. Мало покажется- так у меня меч длинный. Привоюю, сколько потребно будет. Белоян недовольно рыкнул. - С тобой, князь, как с горшком разговаривать- что ни говори, в ответ одно и тоже-"бу-бу-бу" и все... Да пойми ты, княже... Не о тебе речь. Тебе-то, может и в самом деле амулет не нужен, а детям твоим? А детям их детей? У кого из них будет твоя сила? - Сила князя не в амулетах, а в этом. Он поднял с земли копье - Сила князя еще и в хороших советниках, и в умении князя к их советам прислушаться... Вдалеке запел рог. Звук пролетел меж деревьями. Владимир вскочил на коня и уже с края поляны крикнул. - Амулеты- это твое. Ты уж с ними сам разбирайся... ....Предоставленный сам себе хазарин пришел в себя. - Ничего. Я больше терял.- сказал Избор- Жизнь такая. Тут за углом либо еще чего найдешь, либо вдвое потеряешь. Избор не был пророком, но будущее иногда ему удавалось угадывать. Они уже шли лесной тропой, когда рядом послышались голоса. Осторожно раздвинув ветки он увидел трех оборванцев, стоявших задрав головы в небо. - Разбойники- предупредительно сказал Исин. То, что это не бояре Избор и сам понял. На поляне стояли уже знакомые ему по вчерашнему вечеру мужики из бобыревой ватаги, но не они были тут самым интересным. На березе, саженях в трех над землей, подвешенная за кисти рук висела то ли женщина, то ли ее тело. Несколько секунд Избор внимательно смотрел на разбойников. Корысти в мертвом теле им не было никакой и судя по тому, что те размахивали руками и тыкали в ее сторону пальцами, женщина, скорее всего, была еще жива. Тогда он перевел взгляд на нее. Что ни говори, а это было красиво. Солнце, процеженное сквозь редкие нежно-зеленые листочки, освещало округлые бедра, небольшие груди. Голова ее была опущена, лица не было видно за спутанными светлыми волосами. Ветер чуть дунув, повернул ее, показывая ягодицы, двумя тяжелыми каплями тяготеющие к земле и спину. На спине, как объяснение как она туда попала, виднелись следы кнута. Вздутые красные полосы пересекали бугорки хребта крест накрест. Их было не так много- хорошо десяток. Одного взгляда хватило, что бы понять, что тот, кто ее бил не хотел дать ей быстрой смерти. Забить человека кнутом- дело не такое уж и тяжкое. Ее смерть должна была наступить не от ран, а от голода и жажды. Она должна была быть длинной и мучительной. Найти ее тут было некому. Рядом не было ни дороги, ни жилья, а наткнуться в лесу на подвешенного человека задача еще более сложная, чем отыскать иголку в стогу сена. Освободиться сама она никак не могла. Тот, кто вешал, знал свое дело. Она висела на толстой ветви и далеко от ствола. Короткая веревка, не позволяла ей раскачаться и зацепиться ногами за него. По всему было видно, что вчера ей досталось, но ночной дождь смыл кровь и грязь, и теперь даже издали было видно, что она висела там розовая, лакомая почти как лесное яблочко. А уж разбойникам, которые стояли гораздо ближе и видно, все то, чем Избор и Исин любовались издалека, было еще лучше, она представлялась куда как более соблазнительной. Избор толкнул Исина локтем. Тот понимающе закивал. Мужики внизу вели себя как настоящие кобели.Можно было бы спокойно обойти их краем поляны, и распаленные страстью разбойники наверняка не заметили бы их, но Избору очень не хотелось оставлять за спиной вооруженных и злых людей. Враг за спиной- вдвойне враг. Он вспомнил шакалов, стаями бродившими за их отрядом в азиатских пустынях, и погладил швыряльные ножи. Дело, однако, шло своим чередом. Выражения "на войне как на войне" еще не существовало, но общий смысл его уже витал в воздухе. Что они хотели делать было ясно даже дураку, то есть стало бы ясно, если б он оказался с ними и соизволил посмотреть на поляну. - У бабы первым быть хорошо!- сказал Исин отвлекая его от праздных мыслейВторым куда хуже... А уж третьим... Хазарин пренебрежительно улыбнулся. Избор осматривал разбойников. Те двое, что уже сняли портки, и подвывая ходили под березой, были не опасны. Он справился бы с ними и голыми руками. Тот что с ножом лез наверх тоже не был опасным. Пока спустится, пока то, пока се... Да и вообще всем им сейчас было совсем не до него. - Ну, что, хочешь первым быть? - не поворачиваясь спросил Избор. Разбойник уже добрался до ветки, к которой была привязана веревка, и теперь пилил ее. У него от жадности дрожали руки. К тому же снизу торопили. - Баба- она после боя награда- сказал хазарин- Бывало, ворвешься в город... А там... И черненькие и рыженькие...-Он почесал в чреслах. Избор не дал ему продолжить. - А без битвы, значит, не можешь? -спросил он не отводя глаз от разбойников. Как это вы, хазары, еще только на земле не перевелись?... Ну что ж. Если по другому не можешь, то устрою я тебе битву... Он вышел на поляну, и, не прячась, пошел к разбойникам. Исин пошел следом. Они остановились в пяти шагах от злодеев. Избор солидно прокашлялся и сказал. - Бог в помощь, мужики. Не надорветесь? Разбойник, что сидел на дереве заблеял по козлиному и выронил нож. Женщина качнулась. Одна из рук отвязалась и шлепнула ее по боку. Разбойники на появление двух вооруженных мужчин никак не прореагировали. Они как завороженные задрали головы вверх, наблюдая, как по женским бедрам от этого удара пробежала сладострастная волна. Тело качнулось в обратную сторону, и под треск обрывающейся веревки женщина упала в траву. Ни Исин, ни Избор не обнажили оружия. Смешно было бы доставать меч из ножен перед людьми, стоящими перед тобой без штанов.