Серия Пьера Шамбрена - Оборотни

Какое-то время наша перепалка продолжалась, но потом они поняли, что из меня ничего не выжмешь. Едва ли наша беседа позволила мне приобрести новых друзей среди пишущей братии.

Как только они ушли, я спросил мисс Куингли, когда Шелда пошла домой и когда позвонила. Драку мисс Куингли не застала. Она как раз относила программки в "Зеленую комнату", где во второй половине дня намечался показ мод.

Потом зашла в кафетерий выпить чашечку кофе. Когда она вернулась, из моего кабинета выносили остатки мебели, а нас с Шелдой на месте не было. Шелда позвонила за пять минут до того, как я появился в приемной, набитой репортерами.

Я пошел в кабинет и набрал номер Шелды. Она сняла трубку после первого звонка.

– Марк?

– Какого черта ты дома? Разве ты не понимаешь, что здесь творится?

– Не мог бы ты прийти сюда, Марк? – она говорила, как маленький испуганный ребенок.

– А что с тобой случилось?

– Мадам Жирар, Марк. Она у меня. Мы… мы не знали, что делать. Ее муж… Салливан…

– Как миссис Жирар попала к тебе?

– Она спросила меня, где может побыть одна. Она нуждалась в помощи, Марк. Я дала ей свои ключи. Что… чем все закончилось?

– Обошлось без жертв. Раз она хочет побыть одна, приходи ко мне. Тут полно дел.

– Пожалуйста, Марк. Она хочет поговорить с тобой.

– Дай ей трубку.

– Это ей не по силам, Марк. Пока не по силам.

Пожалуйста, приходи.

– Как только смогу… если смогу, – ответил я. – Я должен поговорить с Шамбрэном.

– Но не с ее мужем, – предупредила Шелда.

Хочешь остаться без головы – начни улаживать отношения между мужем и женой. Шамбрэн мог бы и не говорить мне об этом. Но он согласился, что один из лучших способов не дать пожару разгореться вновь-вернуть Жульет Жирар мужу. По меньшей мере Жирар успокоится, зная, где она и что с ней.

Да и мне самому следовало выскользнуть из-под прицела настойчивых репортеров.

Квартира Шелды в восточной части Семидесятых улиц – одна из тех жемчужинок, что можно найти в перестроенных домах этой части города. Она находится на первом этаже, фактически даже на пару ступеней ниже уровня улицы, в нее ведет отдельный вход. Вполне вероятно, что раньше в ней располагалась кухня особняка, разделенного теперь на квартиры. С квартирой Шелде достался и маленький садик, который она обожает. Там у нее скамейка под ярким тентом, декоративные елочки в деревянных кадках и много цветов, меняющихся от месяца к месяцу. Шелда утверждает, что выращивание цветов – ее хобби. Правда, в последнее время в сад она выходит редко, потому что рядом строят новый дом, ревут машины, летит пыль и грязь. Квартира состоит из большой гостиной, кухни, спальни и ванной. Идеальные условия для незамужней девушки. Шелда самоуверенно заявляла, что только квартира удерживает ее от замужества, хотя я ей этого и не предлагал.

Она встретила меня у двери, на пару минут задержала в крохотной прихожей. Чувствовалось, что она взволнована.

– Не знаю, много ли тебе известно о Жульет.

– Достаточно, – ответил я.

– Это такое потрясение для нее, Марк… Я про драку…

– Ты могла бы пожалеть и меня, – я коснулся синяка на челюсти.

– Идиот! Она разрывается надвое. Между мужем и Салливаном.

– Это ее проблема, а не наша, – возразил я. – Я даже не знаю, правильно ли ты поступила, приведя ее сюда.

– Я не могла ее оставить, Марк!

– Чего ты от меня хочешь?

– Помоги ей!

– Ну, давай выясним, чем я могу помочь.

Жульет сидела на уголке большой тахты. Перед ней на столике стояла чашка кофе, бутылка бренди и пустая рюмка.

– Я рада, что вы смогли прийти, мистер Хаскелл, – низкий, хрипловатый голос Жульет оказывал на меня магическое действие, – Шарль не знает, что я здесь и что вы пошли ко мне?

– Я ему не говорил.

Она наклонилась вперед.

– Все, что я сказала в вашем кабинете, мистер Хаскелл, – правда. Я останусь с Шарлем. Но перед тем, как я вернусь к нему… перед тем, как поговорю с ним… я должна увидеться с Диггером.

– Так повидайтесь с ним, мадам Жирар. Или вы просите у меня совета?

– Нет… нет.

– Вот и хорошо. Потому что я не могу вам советовать.

– Но вы же друг Диггера!

– Мне кажется, вы поспешили с выводами, мадам Жирар. До вчерашнего утра я не встречался с Диггером. И в баре "Трапеция", где вы увидели нас, мы впервые оказались вдвоем за одним столиком. Я слышал его историю, а некоторое время назад свою интерпретацию случившегося изложил нам ваш муж.

Можно сказать, что я одинаково хорошо знаю вас троих, а вернее, совсем вас не знаю.

– Тогда вам известно о моем отце? О том, за что он боролся? О причине его смерти?

– Да.

– Вы встречались с Полем Бернарделем?

– Полчаса назад я вышел из его номера.

– Он очень опасный человек, мистер Хаскелл, – она поникла головой. – Вы живете в Америке в полной безопасности, занимаетесь своими делами, выпиваете с друзьями, вы можете любить и смеяться, не оглядываясь по сторонам. И вам трудно понять, что творится во Франции. Мой муж и я, мой отец, Диггер, мы жили под постоянной угрозой насильственной смерти. Отца изрешетили пулями. Во Франции идет настоящая война. Причем обе стороны называют себя патриотами, действующими из самых благородных побуждений. Обе стороны вдохновляет один и тот же призыв: "Франция должна быть спасена!" Ваш президент, мистер Хаскелл, может путешествовать по всей стране и даже выезжать за рубеж. Его охраняет ваша секретная служба, защищает от нападения какого-нибудь психа. Нашего президента может убить человек, сидящий рядом с ним на званом обеде, – важный промышленник, известный поэт или писатель, знаменитый ученый. Каждая сторона настроена только на победу, не признавая никаких правил, никаких ограничений. Возможны любые крайности. Кто прибег к террору, чтобы не допустить независимости Алжира, нанести поражение политике де Голля? Честнейшие люди, лучшие офицеры французской армии, бизнесмены, стремившиеся поставить на ноги пошатнувшуюся экономику страны. В нормальных условиях, мистер Хаскелл, эти люди отшатнулись бы от торговли наркотиками, отвергли бы саму идею извлечения прибыли из несчастья наркоманов. В нормальных условиях они направили бы свои усилия на борьбу с этим злом. Но условия далеки от нормальных. Им нужны деньги, чтобы продолжать борьбу. Им нужны пушки, автоматы, пистолеты, патроны, которые можно купить только за деньги. Они думают, что делают все это ради Франции, заставляют себя прибегать к таким методам, заставляют себя свыкнуться с убийствами. Все это делается ради Франции!

– Из вас получится отличный адвокат.

– Нет! Я их не защищаю. Я только хочу, чтобы вы поняли, мистер Хаскелл! Когда я говорила у вас в кабинете, что Диггера необходимо убедить прекратить поиски убийцы моего отца, то сразу почувствовала, о чем вы подумали. Мелодрама!

Романтическая женщина, которая так и не пришла в себя после смерти отца. Ничего такого не может произойти в Америке, тем более в роскошном "Бомонте".

– Уже произошло, – ответил я. – Убили Мюррея Кардью.

Она коротко глянула на меня.

– Есть какая-то связь?

– Вполне возможно.

– Тогда вы меня поймете. Вы мне верите?

– Думаю, что да.

– Значит, вы мне поможете, – ее глаза широко раскрылись.

– Диггер ввязался в эту историю только из-за меня! Исход политической борьбы во Франции не имеет для него особого значения. Но чем дольше он будет искать, тем ближе подойдет к точке, откуда возврата нет. Если он получит доказательства, которые откроют истинное лицо Бернарделя, его убьют без малейшего колебания, как убивают муху, жужжащую на оконном стекле. Он должен понять, что я верю ему, и просто отступить, пока еще не поздно.

– Ваш муж полагает, что Диггер воюет на другой стороне баррикады.

– Бедный Шарль. У него все преломляется через ревность.

– Что вы от меня хотите?

– Приведите сюда Диггера. Дайте мне возможность убедить его. А потом я вернусь к Шарлю.

– Разумеется, он вам поможет, не так ли, Марк? – вмешалась Шелда.

– Не пойму, в чем должна заключаться моя помощь, мадам Жирар. Вам надо снять трубку, позвонить в "Бомонт", попросить найти Диггера и пригласить его сюда.

– Но он не придет, если вы не уговорите его.

– Он влюблен не в меня. Не нужно вовлекать в ваши отношения ни меня, ни Шелду. Я лишь могу обещать, что постараюсь избегать встреч с вашим мужем. Я не хочу стоять между вами и не хочу впутывать Шелду.

– Я останусь с вами, Жульет, – возразила Шелда.

– Ты пойдешь со мной. Мадам Жирар и Салливан должны все решить сами. Ты и так слишком много знаешь.

– Много знаю?

– Разве тебе не приходило в голову, что кое-кто может разделаться с нами точно так же, как и с Кардью?

Стоял чудный день, и мы с Шелдой пешком прошлись до "Бомонта". Она все еще протестовала. Настаивала, что не следует оставлять Жульет одну.

– Ты сказал, что я слишком много знаю. Она-то знает гораздо больше. Ей, должно быть, известно все, что знал ее отец.

– И в течение этих трех лет ей удалось остаться в живых.

Послушай, дорогая, благодаря тебе никто не знает, где она спряталась. Если мадам Жирар не может довериться Диггеру, то не поверит никому.

– Но уж ему-то она может довериться! – негодующе воскликнула Шелда.

– Ее муж так не думает.

– Ее муж… чудовище!

– Отнюдь. Просто он любит женщину, которая влюблена в другого. Это больно. Но мне кажется, что Жирар – глубоко порядочный человек. И очень жаль, что он и Салливан не могут работать вместе. Они составили бы отличную пару. А теперь вернемся к нашим делам. Бери под свою опеку показ мод в "Зеленой комнате" и позволь пятидесяти миллионам французов самим распутывать их политические интриги.

– Марк?

– Что?

– Иногда ты меня удивляешь.

– Я ничего не прячу в рукаве.

– Ты проявляешь куда больше здравого смысла, чем я ожидала. Для нашего будущего это плюс.

– Какого будущего?

– Ну почему ты всегда прикидываешься дурачком? Ты отлично знаешь, о каком будущем идет речь.

Я улыбнулся.

– Ты делаешь мне предложение7 – Если я решусь, ты сразу все узнаешь. Я не буду ходить вокруг да около.

– Сгораю от нетерпения.

– Ты еще можешь пожалеть об этих словах.

Странно, конечно, но именно тогда мне впервые пришла в голову мысль о неизбежности нашего с Шелдой союза. То есть я разом перестал думать о том, каково мне будет в отсутствие Шелды. Ощущение было такое, словно я проснулся в незнакомом месте, не зная, как туда попал.

Шамбрэн был не один, когда я вошел в его кабинет.

Компанию ему составляли лейтенант Харди и незнакомый мужчина, которого представили мне как Гарри Кларка, агента Федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков.

По короткому взгляду, брошенному на меня Шамбрэном, я понял, что с отчетом о посещении Жульет Жирар следует повременить.

Кларк мне понравился – симпатичный, светловолосый, скорый на улыбку. Он пришел в "Бомонт" на встречу с Сэмом Лорингом, римским агентом Бюро, который пару лет назад доверился Диггеру и показал список подозреваемых. Лоринг, похоже, прилетел из Франции вместе с Бернарделем.

– Мы думаем, что близится завершение операции, которая длится уже добрых три года. Вот-вот оасовцы и местные торговцы наркотиками заключат крупную сделку. Беда в том, что слишком много подозреваемых. Бернардель – наша главная цель, но он скользкий, как угорь. Лорингу уже с десяток раз казалось, что ему некуда деваться, но он все равно выходил сухим из воды, словно чуял западню и обходил ее стороной.

Бернардель – достойный противник. Мы полагаем, что в ближайшие дни в вашем отеле, мистер Шамбрэн, несколько килограммов героина обменяют на доллары. Миллионы долларов.

Мы можем пристально следить за Бернарделем, но он лишь посмеется над нами, а обмен произойдет за нашими спинами.

При участии Кролла, или Лакоста, или самого посла, или Жирара, а может, кого-то еще, находящегося вне подозрений.

– А вы не можете следить сразу за всеми? – наивно спросил я.

– Конечно, можем, – ответил Кларк, – но тогда ничего не произойдет. Мы двинем на них армию, а они просто изменят место и время обмена. Нет, мы должны держаться в тени и надеяться на удачу. Если мы не возьмем их с поличным, придется все начинать сначала. Поэтому я здесь, мистер Шамбрэн.

Шамбрэн кивнул.

– Вы не хотите торчать на виду, – Совершенно верно. Так же, как и Сэм Лоринг. Его просто все знают. И у меня такое ощущение, что они сразу распознают наших агентов! Если в отеле появится дюжина моих сотрудников, считайте, что операция провалилась. Но в некотором смысле нам повезло.

– То есть? – сухо спросил Шамбрэн.

– Убийство Кардью, – пояснил Кларк. – Возможно, оно связано с обменом наркотиков на деньги, как думаете вы и Харди. А если и нет, у Харди есть законное основание для пребывания в отеле. Он и его детективы расследуют убийство.

Они возьмут на себя часть наших забот, но еще большей помощи мы ждем от вас, Шамбрэн. У вас большой, хорошо организованный, внушающий доверие персонал. И кто-либо из ваших подчиненных всегда может находиться там, где он более всего нужен. Дежурная по этажу или горничная может постоянно сообщать нам, что делается в номере Бернарделя, кто приходит к Жирару, кто – к Кроллу. Если вы скажете слово, я смогу сидеть в вашем кабинете и знать больше, чем скажут мне мои агенты. Ваш коммутатор будет контролировать телефонные разговоры. Ваши швейцары сообщат, кто ушел и кто пришел. Мы сможем расставить ловушку и захлопнуть ее в самый подходящий момент.

– А не кажется ли вам, что обмен героина на деньги произойдет на скамейке Центрального парка, или в вагоне подземки, или просто в магазине? – спросил Шамбрэн.

– Такие варианты возможны, – признал Кларк, – но слишком уж велика сделка. От этих денег зависит судьба огромного заговора. Их не могут передать кому попадя, можете в этом не сомневаться. Деньги получит одно из главных действующих лиц: Бернардель, Кролл, Лакост, Делакру. Они знают, как это рискованно, и знают, что все они под подозрением. В этой ситуации лучшее – место для обмена героина на деньги – среди суетящейся толпы, там, где их появление не вызовет подозрений, то есть в "Бомонте".

– Делакру и Лакост не живут здесь, – напомнил Шамбрэн.

– Я знаю. Вот на что я хотел бы вам указать. Получивший деньги немедленно отправится во Францию. Там их ждут. Едва ли это будет Лакост или Делакру. Они работают в этой стране и понимают, что мы набросимся на любого из них, кто внезапно заспешит домой. Бернардель, Кролл и Жирар, наоборот, должны уехать после завершения заседаний торговой комиссии.

– И вы возьмете их в оборот, – предположил Шамбрэн.

Кларк нетерпеливо махнул рукой.

– Такие попытки уже предпринимались. Таможенный досмотр, утерянные чемоданы, которые не терялись, – чего мы только не делали. Мы должны взять их до того, как они приготовят деньги к дальнейшей транспортировке. В этом вы можете нам помочь, Шамбрэн.

Опущенные веки скрыли глаза Шамбрэна.

– Мои подчиненные действительно могут сделать то, о чем вы просите, но есть одна загвоздка. Эти люди могут предложить такую взятку, перед которой не устоять. И попросят за это совсем ничего: в нужный момент посмотреть в другую сторону.

– Да, есть и такая возможность. Кто-то проскользнет у нас под носом. Придется рискнуть.

– Все не так просто, – продолжал Шамбрэн. – На месте Бернарделя я купил бы Марка Хаскелда, или мисс Руйсдэйл, моего секретаря, или Джерри Додда, возглавляющего службу безопасности отеля. Им нужно купить человека, который знает каждый наш шаг. Если у них это получится, вы можете сворачивать операцию, мистер Кларк.

Кларк помялся.

– Вы действительно подозреваете… – он стрельнул взглядом в мою сторону.

Шамбрэн рассмеялся.

– Я упомянул трех моих подчиненных, за кого я могу поручиться головой.

Настроение у меня сразу улучшилось.

Глава 2

В "Бомонте" бывали случаи, когда служащих отеля просили уделить особое внимание определенному гостю. Пьяницы, драчуны, муж, рвущийся в номер к подруге жены, кинозвезда или известный политик, не желающие, чтобы их донимали репортеры или любители автографов, – короче, в отеле знали, как это делается.

На этот раз ситуация существенно осложнилась. Под наблюдение попадали четверо гостей отеля – Бернардель, Кролл, Жирар и мисс Лили Дориш (ее добавил Шамбрэн, полагая, что она могла позвонить Жирару и рассказать о встрече в моем кабинете), а также посол Делакру, Лакост и другие представители посольства. Телефонистки миссис Вейч получили необычный приказ подслушивать все разговоры с номерами Бернарделя, Кролла, Жирара и мисс Лили Дориш. Швейцары, бармены, сотрудники Дерри Додда, бригадиры коридорных, официанты, горничные, дежурные по этажам – все получили соответствующие инструкции. Обо всем, что касалось указанной выше компании, сообщалось в кабинет Шамбрэна: гости, телефонные звонки, посыльные, телеграммы, почта.

Ничего не оставалось без внимания.

Столь тщательная слежка не могла не вызвать у персонала вопросов. Большинство из них так и остались невысказанными, но мистер Эттербюри, дневной портье, напрямую спросил Шамбрэна, что все это значит. Босс ответил, что идет поиск убийцы Кардью. Все сразу успокоились, потому что старика в отеле любили, и его убийство вызвало всеобщее негодование.

Не прошло и двадцати минут после объявления тревоги, как к Гарри Кларку, занявшему кабинет Шамбрэна, начали поступать интересующие его сведения. Делакру покинул номер Бернарделя и на такси уехал в "Валдорф". Мисс Лили Дориш присоединилась к Кроллу и Бернарделю в номере последнего, Бернардель заказал четыре бутылки шампанского и фунт черной икры. Жирар оставался у себя. До того, как телефоны стали прослушиваться, он дважды звонил, с интервалом в полчаса, некой мисс Маргарет Хиллхауз, проживающей на Парк-авеню.

Кларк это выяснил через телефонную компанию. Связавшись с Бюро, он установил, что мисс Хиллхауз – тетка Жульет.

Жирар, решили мы, пытался найти жену и позвонил ее единственной нью-йоркской родственнице в надежде, что Жульет связалась с ней. К четырем часам дня механизм слежки был запущен на полный ход.

В начале пятого я улучил минуту, чтобы подняться к себе.

Мне хотелось принять душ и переодеться.

Телефон зазвонил, когда я стоял под горячей струей.

Кляня всех и вся, я вылез из душа, обернулся полотенцем и подошел к телефону.

– Да?

– Марк? – женский голос, который я никогда раньше не слышал.

– Это Марк Хаскелл.

– Жульет Жирар, – голос звенел в истерике. Я бы не узнал ее, если б она не представилась.

– В чем дело, мадам Жирар? Что случилось?

Я услышал долгий, дрожащий выдох.

– Он мертв, мистер Хаскелл.

– Кто мертв? О ком вы говорите?

– Диггер! – и она разрыдалась.

– Мадам Жирар! – вода на моем теле внезапно обратилась в лед. – Мадам Жирар!

– Он… он пришел. Мы… мы говорили. Потом услышали какой-то шум в саду.

– В саду?

– Диггер… Диггер пошел посмотреть, что там такое.

Мужчина вытащил пистолет. Диггер выхватил свой. И тут же загремели выстрелы. Они оба мертвы, мистер Хаскелл.

– Вы позвонили в полицию? – автоматически спросил я, не осознавая еще происшедшего.

– Я… я не знала, что делать, Марк. Я… я позвонила вам.

– Оставайтесь на месте. – Глупость, конечно. Все равно, что сказать: "Налейте себе чашечку чаю и подождите, пока я приду".

– Он мертв, – взвизгнула Жульет. Чувствовалось, что сейчас она разрыдается.

– Прекратите! Через пять минут к вам подъедет патрульная машина. Я уже выхожу.

Я позвонил в кабинет Шамбрэна и пересказал Кларку разговор с Жульет Жирар. Потом трубку взял Шамбрэн.

– Встретимся у главного входа.

Никогда я не одевался так быстро. Подумал о Шелде, наблюдающей сейчас за показом мод в "Зеленой комнате".

Решил, что лучше не трогать ее.

Галстук я завязывал уже в кабине лифта. Несмотря на все разговоры об опасности и насилии, я только сейчас осознал, что это не досужие выдумки. Я не верил, что Диггеру грозит опасность. Пропускал мимо ушей такие слова, как "хладнокровное убийство". Жульет Жирар оказалась права. Я не представлял себе, что такое возможно в нашем цивилизованном мире. Диггер мертв!

Шамбрэн и Харди ждали меня у парадного подъезда.

Лейтенант отправил к дому Шелды патрульную машину и позвонил в местный полицейский участок. Шамбрэн успел рассказать ему, что Шелда разрешила Жульет побыть в ее квартире, и я общался там с миссис Жирар. Я слово в слово пересказал мой телефонный разговор с Жульет.

– Вы передавали Салливану просьбу мадам Жирар?

– Нет. Я не хотел впутываться в это дело. Полагаю, она позвонила ему и попросила прийти.

– Вы можете нарваться на неприятности, пряча ее в квартире вашей секретарши, – пробурчал Харди.

– Неприятности ему могут грозить со стороны одного человека – Жирара, – вставил Шамбрэн. – Она прячется только от мужа. Больше ее никто не ищет.

– Вы позвонили Жирару? – спросил я.

– Если б она хотела увидеть его, то позвонила бы сама, – ответил Шамбрэн. – Но она позвонила вам.

Мы подъехали к дому Шелды. У подъезда уже стояли две патрульные машины. В саду толпились люди. Жульет Жирар сидела на тахте, полицейский с блокнотом в руке задавал вопросы. Лицо ее посерело, лишь огромным усилием воли ей удавалось сдерживать слезы.

Через открытые двери в саду я видел двух детективов и полицейского в форме, стоящих над телами.

– Марк! – позвала Жульет.

Я подошел, сел на тахту, взял ее ледяную руку. Шамбрэн и Харди ушли в сад. Я не хотел идти с ними. Я не хотел видеть Диггера.

– Они все время спрашивают меня, – она говорила так тихо, что я едва разбирал слова. – Мы сидели здесь, на тахте.

Внезапно Диггер сказал: "В саду кто-то есть". Встал и пошел к дверям. Потом я услышала, как он негромко выругался. Достал из кармана пистолет. Я… я умоляла его вернуться. Вы знаете, Марк, чего я боялась. Но он не обращал на меня никакого внимания. Выбежал в сад, и они начали стрелять друг в друга. – Жульет закрыла лицо руками.

Я взглянул на полицейского. Тот бесстрастно смотрел на нас.

– Я… я увидела, как они оба упали. Подбежала к Диггеру.

Им уже не требовалась моя помощь…

Три года назад она вбежала в квартиру, чтобы найти на полу изрешеченного пулями отца. И вот теперь Диггер, человек, которого она любила.

Внезапно в комнате стало тихо. Я взглянул на полицейского. Тот сверился с часами.

– Конец рабочего дня.

Я понял, что строители остановили свои грохочущие механизмы.

– За этим шумом выстрелов никто не слышал, – пояснил полицейский.

– Разве это важно? – с горечью воскликнул я. – Они же убили друг друга! – Меня мучила совесть, казалось, я мог предотвратить несчастье. Следовало попытаться уговорить Диггера держаться подальше от Жульет. Но убийца, должно быть, следил за ним и решил, что квартира Шелды – лучшее место для осуществления намеченного.

Врач в белом халате и санитар с носилками прошли через комнату в сад. Я следил за ними взглядом. Врач склонился над Диггером. Достал что-то из саквояжа. Мне показалось, что он делает Диггеру укол. Я тут же вскочил и метнулся в сад. Мертвецам уколов не делают! Диггера положили на носилки. Врач мельком глянул на второе тело, пожал плечами.

Он и санитар подхватили носилки и двинулись к дверям в гостиную. У меня перехватило дыхание. Я глянул на Диггера.

Тело укрыли одеялом. Лицо перекосило, словно от жуткой боли.

– Жив? – услышал я свой голос.

Врач коротко глянул на меня.

– Десять против одного, до больницы он живым не доедет.

Харди шел следом за врачом.

– Будем надеяться, он заговорит, прежде чем отдаст концы.

За моей спиной вскрикнула Жульет.

– Я поеду с вами. Я не сомневалась, что он мертв. О боже, что я могу сделать для него?

– Ничего, – Харди пристально смотрел на нее. – Вы не сказали Хаскеллу, что знали второго убитого, мадам Жирар.

– Знала его?

Она оперлась о мою руку.

– Шамбрэн говорит, что это давний друг вашего отца.

Боюсь, вам придется остаться здесь и ответить на некоторые вопросы сержанту Декеру.

– Друг моего отца?

Глаза Харди сузились.

– Убитый – Сэм Лоринг, агент Федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков.

– Но он был другом Диггера! – воскликнул я.

– Интересная у них получилась дружба, – буркнул Харди.

Сейчас уже трудно восстановить последовательность событий, имевших место в последующие час или два, слишком уж стремительным был их круговорот.

Сержант Декер, один из детективов в штатском, что стояли в саду, на несколько минут стал центральной фигурой.

Спокойно, но настойчиво он пытался выудить хоть какие-то показания у вконец измученной Жульет. А она постоянно поворачивалась ко мне, словно не могла заставить себя вспомнить о происшедшем. Шамбрэн, застыв у дверей в сад, внимательно слушал, его лицо напоминало маску. Похоже, он уже успел рассказать Декеру о том, что случилось ранее в отеле.

– Вы пришли сюда после того, как ваш муж подрался с Салливаном? – спросил Декер.

– Да. Мисс Мэйсон… Мисс Шелда Мэйсон, это ее квартира… привела меня сюда.

– Вы хотели, чтобы Салливан пришел поговорить с вами?

– Да, – дрожащий шепот.

– Как вы связались с ним?

– Я… я не связывалась.

Я уставился на нее, подумав, что ослышался.

– Как же он узнал, что вы здесь?

– Я… я полагала, мистер Хаскелл… или мисс Мэйсон…

– Подождите, Жульет, вы же собирались позвонить ему.

– Я пыталась… три, четыре раза. Его не могли найти.

Затем звякнул дверной звонок… Это был Диггер.

– Он не сказал, как ему стало известно, что вы здесь?

– Это не имело значения. Нам нужно было столько обсудить… Я просто решила…

Должно быть, Шелда, подумал я. Скорее всего, она столкнулась где-нибудь с Диггером и сказала ему. Она могла не искать его специально, но, случайно встретив, конечно же, все рассказала.

– Вы сидели здесь, разговаривали с Салливаном, когда ему показалось, что в саду кто-то есть? – продолжил Декер.

– Да.

– Он направился к дверям, доставая на ходу пистолет?

– Да.

– Где он носил пистолет?

– Я… я не знаю. Внезапно он оказался у него в руке.

– Мужчина в саду не мог находиться более чем в десяти или пятнадцати футах от Салливана. Они были давними друзьями, во всяком случае, общались долгое время. Они ничего не сказали друг другу?

– Я… я звала Диггера и не слышала, о чем они говорили.

Сразу раздались выстрелы.

– Лоринг не крикнул что-нибудь вроде "вы арестованы" или "бросьте оружие"?

– Я ничего не слышала.

– Что-то у вас не сходится, – покачал головой Декер. – Лоринг – сотрудник государственного правоохранительного учреждения. Он не мог стрелять без предупреждения.

Жульет посмотрела на меня, на него.

– Я лишь говорю вам, что слышала, а что – нет.

– Салливан выстрелил первым?

– Не знаю! Все произошло слишком быстро.

Декер полез в карман за сигаретами. Он вспотел.

– Хорошо, они начали стрелять одновременно. Что потом?

– Этот человек… Лоринг, как вы сказали… его качнуло, он повернулся и упал лицом вниз. Диггер… просто стоял, глядя на него. На мгновение я подумала, что он даже не ранен. А потом у него подогнулись колени, и он рухнул на землю.

– Дальше?

– Я подбежала к нему и увидела ужасную рану на груди. Он не открывал глаз. Изо рта текла кровь. Он… он не дышал.

Во всяком случае, мне показалось, что он не дышит.

– А потом?

– Я убежала в дом, чтобы позвонить мистеру Хаскеллу.

– Вы не взглянули на Лоринга?

– Нет.

– Как же вы определили, что он мертв?

– Я увидела, как после выстрела Диггера у него между глаз появилась дыра. Я… я знала. По тому, как он упал…

– Почему вы позвонили Хаскеллу, а не в полицию?

– Я не знала, кому звонить. Мистер Хаскелл – мой друг.

Я подумала, он знает, что нужно делать в таких случаях.

– И вы позвонили ему через две или три минуты после выстрелов?

– Думаю, да. Прогремели выстрелы. Они оба упали. Я подбежала к Диггеру. Затем вернулась в комнату и позвонила.

Наверное, прошло две-три минуты.

Декер положил сигарету, которую так и не закурил, в пепельницу на кофейном столике.

– Теперь, мадам Жирар, вернемся к Лорингу. Шамбрэн говорит, что он знал вашего отца. Работал с ним в Париже несколько лет назад. Но вы не узнали его.

– Раньше я никогда его не видела, – ответила Жульет.

– Он никогда не приходил в ваш дом в Париже? Ваш отец не представлял его?

– Нет. Я… я знала, что есть такой человек… Лоринг, связанный с правительством Соединенных Штатов… агент по борьбе с распространением наркотиков. Мой отец говорил о нем. Он ему доверял. Но я никогда его не видела.

– Значит, вы не знали, кто он, до того момента, как мы назвали вам его имя?

– Совершенно не знала, во всяком случае, понятия не имела, как он выглядит.

И тут появился Гарри Кларк, коллега Лоринга. Бледный, как полотно, по скулам ходили желваки. Остановившись посреди комнаты, он пронзил Жульет взглядом, затем прошел в сад и склонился над телом Лоринга. Приподнял простыню и долго вглядывался в мертвое лицо.

– Сукин сын, – повторял он снова и снова. – Сукин сын.

Наконец Кларк встал и вернулся к дверям.