Палач (№4) - Тайфун над Майами

— Ладно, забирайте их.

Он отступил, пропуская вперед помощников коронера, которые должны были забрать жуткие обгоревшие останки.

Полицейский в форме проводил Хэннона до бреши в заборе и спросил:

— Как он расправился с ними, капитан? С помощью огнемета?

— Не удивлюсь, если это так, — ответил Хэннон спокойным голосом.

Он остановился, разглядывая машину гангстеров.

— Во всей этой истории есть какая-то романтическая подоплека, — вполголоса пробормотал капитан. — Но я что-то не очень в нее верю.

— Сэр?

— Нет, нет, ничего. Личность девушки установлена?..

— Нет, капитан. Кроме того, что она кубинка и носит...

— Бороду! Мне все это известно!

— Нам пока не удалось выяснить, кто она, сэр.

— Ладно. Вы останетесь здесь с этой машиной и не подпустите к ней никого, даже своего шефа, до тех пор, пока парни из лаборатории не закончат работу. Затем вы отгоните ее в гараж полиции и накрепко закроете в отдельном боксе. Скажете экспертам, что я хочу знать, есть ли связь между машиной и сгоревшими гангстерами. Мне нужны конкретные доказательства.

— Хорошо, капитан.

Хэннон вздохнул, направился к своей машине и по рации связался с центром управления команды "Дейд".

— Сколько мобильных групп блокируют сегодня вечером стадион? — спросил он.

— Двенадцать, сэр.

— Хорошо. Шесть машин направьте ко мне. Места дислокации им сообщат позже, пока они будут в пути. Сколько времени им понадобится? Час?

— Полчаса, если поедут с мигалками, капитан.

— Пусть будут мигалки. Всю команду "Дейд" поднимите по тревоге. Я хочу, чтобы каждый находился на своем месте. Отсутствие на службе может оправдать только медицинская справка. Соберите всех и пусть ждут моих указаний. Я скоро приеду. Удалось ли чего-нибудь добиться от Томми Джано?

— Нет, капитан, но он уже пришел в сознание, и мы попробуем допросить его. Кстати, он лежит в палате по соседству с лейтенантом Вильсоном.

— Хорошо. Я еду. Объявляйте тревогу.

Хэннон положил микрофон и завел мотор машины. Побоище слишком затянулось. Ему пора положить конец... В противном случае Хэннону придется... звонить самому президенту.

* * *

Болан закончил разведку и в голове у него сложилось ясное представление о дальнейших действиях. Совершенно очевидно, что в отеле никто не собирался ложиться спать. В парке и внутренних двориках было полно народу. Все выглядели веселыми и довольными. Сидя за столиками, люди беседовали, смеялись, пили, короче, веселились вовсю. Кроме "горилл", укрывшихся в тени в самых важных, стратегических точках. Отель "Бич Гасиенда" лучился весельем и радостью жизни. И только несколько весьма существенных деталей нарушали праздничную атмосферу. Прежде всего, нигде не было видно женщин. Во-вторых, подозрительно выглядела прислуга. Служащие казались неловкими, угловатыми, постоянно путали заказы своих клиентов, а то и вовсе не выполняли их, что создавало комический эффект, усиленный беззлобными подколками тех, кого забывали обслуживать.

Такая ситуация превосходно вписывалась в стратегию, разработанную Боланом. Когда мафиози находились в обществе "нормальных" людей, Маку приходилось рассчитывать свои атаки до миллиметра, но когда они сбивались в стаю, у Болана развязывались руки, и он мог использовать методы массового уничтожения. Ему не нужно было внедряться в их среду, чтобы отделить здоровое семя от гнилого.

Но в этом случае Болан нуждался в огневой позиции — рубеже, с которого он мог бы начать атаку. В поисках такой точки Мак пробрался к морю севернее "Бич Гасиенды". Иллюминация отеля освещала весь прилегающий участок пляжа, но у кромки воды было темно, поскольку довольно крутой в этом месте берег отбрасывал на воду полосу густой черной тени. Начался отлив, и вода отступила, оставив Болану несколько метров ровного и твердого песчаного дна, утопавшего в полной темноте. Чуть ли не целый взвод "горилл" прогуливался по освещенному периметру. Их посты располагались довольно близко друг от друга, и они легко могли переговариваться между собой. Под неумолкающий рокот волн, заглушавший все остальные звуки, Болан медленно и осторожно шел к галиону по затемненной полосе пляжа. Он решил, что лучшего места для огневой позиции ему не найти. Единственная проблема заключалась в том, что противник пришел точно к такому же заключению и уже занял эту стратегическую точку. Мак прошел в нескольких метрах от одного из гангстеров, который, повернувшись спиной к свежему бризу, тянувшему с моря, пытался прикурить сигарету. Другой мафиози, стоявший на несколько метров дальше, заметил безуспешные попытки приятеля зажечь спичку и стал давать ему советы, не лишенные юмора и сарказма.

— Эй! Сходи к Оджи и скажи ему, что нам нужна палатка под курилку.

— Да пошел ты...

— Послушай! Мой брат Анджело служил в морской пехоте. Он говорил, что з таких случаях, чтобы прикурить, нужно влезть в собственную задницу, но при этом есть риск обжечься.

В ответ раздался хохот:

— Ну так иди сюда и подставляй свой зад!

Болан обошел охранников и оказался под кормой галиона. Копия корабля была поставлена так, словно он потерпел крушение. Его нос упирался в песок перпендикулярно берегу. Во время приливов талион практически полностью, кроме носовой части, находился в воде, но при отливе в воде сидела только его корма. Три толстых троса, спускавшихся с кормы, удерживали галион на месте. Болан забросил оружие на плечи и по пояс вошел в воду. Сражаясь с течением, он добрался до ближайшего троса, зажал в зубах нож и полез наверх, на палубу галиона, до которой было не меньше трех метров.

* * *

Хэннон вихрем влетел в зал для инструктажа и объявил своим скрипучим голосом:

— Теперь мы знаем все! Встреча назначена в отеле "Бич Гасиенда", на северном пляже. Всем перейти на частоту команды "Дейд" и ждать дальнейших инструкций!

Капитан круто развернулся и во главе группы специалистов по борьбе с массовыми беспорядками вошел в туннель, который вел в гараж команды "Дейд". Полицейский в форме и белой каске на голове торопливо шагал радом с ним.

— Процедура обычная, капитан? — спросил он.

— Будет видно на месте, — бросил Хэннон.

Полицейский кивнул и припустил к своей машине.

Хэннон опустился на сиденье и, ни к кому не обращаясь, пробормотал, глядя прямо перед собой:

— Хорошо бы бескровная...

Он захлопнул дверцу машины и резко рванул с места, возглавив длинную колонну автомобилей с синими мигалками на крышах.

* * *

Лаванжетта перехватил Джорджи "Мясника" в крытой галерее, когда тот возвращался в свой номер. Сиро сразу же взял быка за рога:

— Послушай, Джорджи, мне кажется, пришла пора поговорить по душам.

Агграванте попытался обойти Лаванжетта.

— Я тебя уже давно понял, Сиро, — сухо ответил он.

— А я в этом не уверен, и отсюда все наши проблемы.

— Лично для меня ты никогда не представлял проблему, capino, — злобно процедил сквозь зубы старик.

— Но теперь всему будет положен конец, — заверил его Лаванжетта и молниеносным движением перерезал "Мяснику" горло от уха до уха. Капо из Аризоны отскочил от окровавленного тела, бросил нож в бассейн и закричал хриплым испуганным голосом:

— Убейте его! Убейте этого типа! Держите его!..

Его голос перекрыл грохот большого револьвера, раздавшийся во дворе недалеко от галереи: Сальваторе Ди Карло палил куда-то вверх. Десятки охранников, расставленных по всему периметру охраняемой территории, инстинктивно нажали на спусковые крючки, и целый рой пуль со злобным визгом впился в крышу над комнатами, которые занимал Агграванте.

Лаванжетта, сжимая в руке пистолет, бросился во двор и присоединился к группе стрелков. Из-за деревьев выбежал Оджи Маринелло в сопровождении братьев Талиферо, одетых в безупречные костюмы "Палм Бич".

— В чем дело? — закричал он. — Что происходит?

— Болан! — едва выговорил Лаванжетта. — Он только что прикончил Джорджи Агграванте!

Ди Карло поторопился подтвердить слова своего босса.

— Он появился на крыше, — взволнованно произнес помощник Лаванжетта. — Мне кажется, что я его зацепил!

Братья Талиферо недоверчиво переглянулись, потом один из близнецов сказал:

— Пошли посмотрим.

Другой помахал рукой, делая знак "гориллам", сбегавшимся со всех сторон, и повел их через главный корпус отеля на улицу.

Тот из братьев, который остался во дворе, тронул Лаванжетта за локоть.

— Ну, пойдем, Сиро, осмотрим крышу.

* * *

На галионе Болан бесшумно ликвидировал троих часовых и уже подбирался к четвертому, когда во дворе отеля, всего лишь метрах в двадцати от пляжа, поднялся несусветный шум. Охранники с пляжа побросали свои посты, собрались в одну большую толпу и побежали к отелю. Раздался чей-то крик:

— Болан на крыше!

Из темноты до Болана донесся тихий оклик одного из охранников галиона:

— Парни, оставайтесь здесь. Мы с Хэппи сбегаем и выясним, в чем там дело.

Кроме Болана, на корме никого не было, поэтому, изменив голос, он ответил:

— Да, да, конечно...

Два человека торопливо сбежали по трапу на берег и поспешили к отелю. Болан быстро огляделся и, убедившись, что он действительно остался на галионе один, поднял М-16/79. Заряды к гранатомету были тщательно подобраны и набиты в ленту в оптимальной последовательности: фугасный, осколочный, газовый и вновь фугасный...

Группа гангстеров, сбившихся в плотную кучку, осталась на пляже прямо перед позицией Болана, и он подумал, что их следует устранить в первую очередь. Мак проверил запасные магазины к М-16, перевел флажок в положение "автоматическая стрельба" и выпустил по группе все тридцать патронов одной длинной очередью. Мафиози падали, словно кегли, и когда магазин опустел, рука Болана нащупала пистолетную рукоятку гранатомета М-79.

Глава 17

Колокольня взорвалась с оглушительным грохотом, засыпав весь двор битой черепицей, а здоровенный колокол с басовитым гудением упал на балкон располагавшихся ниже апартаментов. Оджи Маринелло испуганно замер, вскрикнув:

— Боже мой! Что происходит?..

С крыши ему ответил спокойный голос:

— Он стреляет с корабля. Не пойму только, как ему удалось...

Второй взрыв оборвал фразу на полуслове, и картечины гулко забарабанили по крыше.

Талиферо свалился с крыши и, вскочив на ноги, заревел, ища взглядом Сальваторе Ди Карло.

— На крыше, значит?

Третий заряд разорвался в нескольких метрах от Маринелло и на месте взрыва вспухло и расплылось облачко белесого дыма. Послышался надрывный кашель и кто-то закричал:

— Это слезоточивый газ!

Парк охватила общая паника, которая особенно усилилась после взрыва второго фугасного заряда, упавшего среди мечущейся в замешательстве толпы. Изуродованные тела отбросило в разные стороны. Талиферо, осыпая всех проклятиями, попытался провести группу своих "горилл" через плотную толпу людей, шарахающихся из стороны в сторону под дождем фугасов, картечи и газа. Люди прыгали в бассейны, фонтаны, прятались в раздевалки, бегали по крытым галереям, а обстрел продолжался все с той же ужасающей методичностью.

Команда Талиферо вырвалась со двора отеля и направилась к "испанскому саду", границы которого терялись в тени галиона. Мафиози попытались укрыться за невысокой оградой, но после первого же залпа гранатомета и последовавшего за ним злобного лая автомата, гангстеры сообразили, что сорок сантиметров стеночки не такая уж надежная защита. Талиферо в грязном и помятом костюме скомандовал:

— Все назад! Назад! Так ничего не выйдет!

Пока Болан занимался часовыми, охранявшими галион, он упустил из виду целый отряд, бросившийся в сторону улицы. В садах отеля вдруг поднялась бессмысленная стрельба. Это удивило Болана. Но еще больше его поразило то, что в самый разгар его атаки, мафиози полезли на крышу отеля и принялись поливать свинцом улицу, тянущуюся вдоль ограды "Бич Гасиенды".

Но долго ломать голову над этой загадкой ему не дали. Целый поток пуль обрушился на деревянную перегородку, за которой он прятался. Мак положил палец на курок М-16 и ответил короткими точными очередями. Трое или четверо наступавших зарылись в песок, а остальные в беспорядке отступили.

Болан полностью расстрелял первую ленту с боекомплектом для гранатомета. Оставалась еще одна. Нужно было быстро принимать стратегическое решение. Но на крыше все еще находились люди, привлекавшие к себе его внимание. Мак продолжал стегать двор отеля очередями из М-16, потом дослал в горячий казенник гранатомета фугасный заряд, тщательно прицелился в крышу и нажал на курок.

* * *

Прибыв на место, бригада Хэннона лицом к лицу столкнулась с мафиози, чего не ожидали ни те, ни другие. Гангстеры вылетели из отеля с налитыми кровью глазами, словно быки из загона во время корриды. В этот момент им не нужно было ничего, кроме цели, которую следовало превратить в решето. К сожалению, им не повезло: вместо искомой цели — Болана — они напоролись на команду "Дейд".

Позже Хэннон признал, что, скорее всего, можно было бы избежать кровопролития, если бы в первые же напряженные мгновения вооруженного противостояния не взорвалась колокольня, венчавшая центральное здание отеля. Обломки кирпича и черепицы посыпались на головы и мафиози, и полицейских. Молодой агент, стоявший в нескольких метрах от Хэннона, молниеносно отреагировал на грохот взрыва и посыпавшиеся дождем обломки: он вскинул винтовку и открыл огонь по людям, выбегавшим из отеля. Кто-то из них, может быть, так же бессознательно, ответил выстрелом на выстрел, и один из людей Хэннона упал.

С этого момента завязалась стихийная перестрелка. Не дожидаясь ничьих приказов и команд, противники падали на землю, используя в качестве укрытия деревья, столбы, любую неровность дороги. Накаленную до предела обстановку усугублял вызывающий растущее беспокойство грохот боя, разгоравшегося за стенами "Бич Гасиенды". Хэннон понял, что люди перед отелем едва ли представляли себе, что происходит внутри.

Тем не менее, им хватило присутствия духа, чтобы покинуть освещенную территорию. Пока члены команды "Дейд" занимали позиции позади своих машин, мафиози скрылись в густой тени глухих стен, лишенных окон. Двое полицейских в форме и пятеро гангстеров остались лежать на нейтральной полосе, разделившей оба лагеря.

Хэннон взял микрофон и закричал:

— Бросайте оружие и выходите, положив руки на голову!

Его слова потонули в грохоте взрывов и автоматных очередей, донесшихся из-за стен "Бич Гасиенды". Капитан отложил микрофон и обратился к сержанту:

— Кошмар! Передайте всем: пусть прекратят огонь и ждут дальнейших распоряжений. Стрелять только в том случае, если сами подвергнутся обстрелу.

— Интересно, а что происходит внутри, капитан? — полюбопытствовал сержант.

— Откуда я знаю? Может, вы сходите туда и спросите на месте?

Ответа сержанта капитан не расслышал: его перекрыл гулкий грохот очередного взрыва. Сержант потряс головой и побежал доводить до командиров групп распоряжение капитана Хэннона.

Прошло несколько минут, и на крыше отеля стали появляться люди. Они взбирались по скату вверх и скрывались за коньком с другой стороны, обращенной к парку.

Хэннон снова сгреб микрофон и заорал:

— Эй, вы, на крыше! Остановитесь, иначе мы откроем огонь!

В ответ раздались несколько разрозненных выстрелов. Хэннон схватил за плечо полицейского, одетого в штатское, и приказал:

— Зажгите прожектора и осветите стены вдоль всего здания. Там где-то должна быть пожарная лестница, ведущая на крышу. Перекройте к ней доступ. Расставьте людей вдоль стены. Стреляйте по всему, что движется!

В этот момент в том самом месте, которое так интересовало Хэннона, прогремел оглушительный взрыв. Два тела и добрая часть крыши взлетели в воздух и исчезли в ночной темноте.

Хэннон уже понял, что происходило за стенами отеля. Теперь его мучил один вопрос: что делать? Ослепительный луч большого прожектора рассек ночь пополам и высветил большой участок крыши. И тогда Хэннон увидел молодого красивого блондина, одетого в то, что раньше было безупречным костюмом "Палм Бич". На плече у него расплывалось большое красное пятно, а выражение его лица заставило вздрогнуть даже видавшего виды полицейского, отслужившего, ни много ни мало, тридцать пять лет. Капитан видел его лишь мельком: человек неловко перевалился через конек крыши и исчез из виду. Хэннон задумался. Болан? Нет. Угловатые черты его лица невозможно было бы переделать с таким совершенством. Это был, несомненно, кто-то другой, но кто?

Капитан нагнулся, сунул голову в салон патрульной машины и, схватив микрофон рации, произнес:

— Пусть несколько мобильных групп займут позиции позади отеля. Эд, — обратился он к диспетчеру команды "Дейд", — мне наплевать, как ты их вызовешь, но они должны быть здесь как можно скорее!

— Хорошо, капитан.

— И вот еще что, Эд... Дело серьезное. Пусть стреляют на поражение.

* * *

Сиро Лаванжетта был в полуоглушенном состоянии. Непонятно как, но ему удалось покинуть крышу живым через несколько секунд после взрыва, вдребезги разнесшего колокольню. Однако он оказался недостаточно проворным, и один из осколков второй гранаты, выпущенной Боланом, все же сорвал у него со лба лоскут кожи. Он видел, как один из братьев Талиферо совершил свой акробатический прыжок и услышал брошенную им в адрес Ди Карло реплику, произнесенную сдавленным от бешенства голосом. Лаванжетта не помнил, как пересек двор отеля, сотрясаемый взрывами и залитый клубящимися волнами слезоточивого газа. Он с трудом пробрался сквозь толпу растерянных, охваченных паникой мафиози, и спокойно открыл дверь своего номера. Сиро включил торшер, телевизор, налил себе стакан виски и устроился на стуле прямо перед экраном. Отсутствующим взглядом он наблюдал за мелькающим изображением, забыв о стакане, который сжимал в руке.

Кровь из ссадины на лбу запеклась, рана уже почти перестала кровоточить.

Сиро Лаванжетта больше ничего не волновало. Он был конченым человеком, и никто лучше его не понимал этого. Ему в голову пришла великолепная идея, тут уж нечего было возразить. Гениальная идея, хоть и закончилась она провалом. И все из-за этого подонка Болана! Если бы он вмешался на двадцать секунд раньше или двадцать минут позже, для Сиро все кончилось бы благополучно. Так ведь нет! Этот негодяй начал свою атаку как раз в тот момент, когда ему следовало бы сидеть тихонько, как мышке в норке!

"Аризона" Сиро, король точности, потерял все из-за ошибки в расчете времени. Теперь это уже ни для кого не было секретом, особенно для братьев Талиферо. Сиро превратился в живой труп.

За стенами отеля по-прежнему бушевала свинцовая буря, но Сиро оставался равнодушным к разверзнувшемуся там аду. Уже ничто не трогало его, даже мысль, что своим поступком он способствовал успешному развитию атаки Болана. Сиро совершил чертовски грубую ошибку: пытаясь избавиться от одного, он подставил всех, и теперь Болан держал их мертвой хваткой. Сиро равнодушно усмехнулся: а не все ли равно? Он уже считал себя покойником.

В таком вот состоянии духа, сидящим перед телевизором со стаканом в руке его застал, войдя в гостиную, один из братьев Талиферо. Мельком взглянув на него, Сиро про себя отметил, что тот выглядит не лучшим образом. Никогда еще ему не доводилось видеть ни одного из Талиферо настолько деморализованным.

— Привет, Пат или Майк, — сказал Сиро. — Я так и не научился вас различать.

— Привет, Сиро, — ответил Талиферо.

— Похоже, ты ранен в плечо. Наверное, на улице кошмар что делается, а?

— Да, там чертовски неприятно, Сиро. Ты знаешь, что я должен сделать, не так ли?

— Знаю, Пат или Майк.

— Меня зовут Майк. По крайней мере, ты имеешь право знать это. Как ты предпочитаешь умереть, Сиро?

— С достоинством, Майк, так, как прожил всю свою жизнь. Я хочу умереть, сидя перед телевизором, со стаканом доброго виски в руке. Стреляй между глаз, Майк.

— Да будет так, Сиро. Передай от меня привет ребятам по ту сторону черты, ладно?

— Можешь рассчитывать на меня, Майк.

Пуля вошла ему между глаз. Голову Сиро отбросило назад, потом она упала ему на грудь, стакан выпал из мертвых пальцев и, расплескивая виски, покатился по полу. Король Аризоны, скособочившись, осел в кресле. Он встретил "достойную" смерть.

Поверженный ею, Сиро Лаванжетта умер все же, как настоящий капо.

* * *

Болан выпустил последний заряд из М-79 и вставил новый магазин в автоматическую винтовку М-16. Он с сожалением подумал, что, вероятно, поразил не все цели, но наступление пора было сворачивать. Перед ним стояла проблема стратегического отхода, и шансы на успех казались ему все более и более призрачными. Уж слишком много времени ушло на подготовку и проведение наступательной операции. После первого шока противник приходил в себя и под прикрытием плотного огня с флангов собирался переходить в контратаку. Мак снова заметил движение возле невысокой стеночки. Из-за нее появился ствол "томпсона" и выплюнул в его сторону длинную очередь. Пули 45-го калибра изрешетили деревянную перегородку за спиной Болана. Еще один "томпсон" басовито заговорил с правого фланга. Болан отскочил назад и, привстав, полоснул очередью поверх стенки, отделявшей парк от пляжа, перекатился влево и снова открыл огонь.

Два человека попытались подняться по трапу на галион. Болан скорее услышал их приближение, чем увидел. Он вернулся на прежнюю позицию и смел гангстеров с трапа одной короткой очередью, затем снова откатился влево. Он все чаще думал об отходе и с надеждой поглядывал на пустынный пляж, когда именно оттуда пришла новая угроза. Мак увидел, как по полосе отлива в его сторону движется машина с синей мигалкой на крыше, за ней вторая, третья...

Он не видел, что происходит с другой стороны пляжа, но с уверенностью мог предположить, что там его ожидает столь же безрадостная картина. К тому же, все его внимание поглощала яростная перестрелка. Плотный огонь не давал ему поднять головы. Мак подумал, что если в старый корабль попадет еще хоть немного свинца, то галион ни за что не удержится на плаву.

Наступил момент, когда Болан стал серьезно подумывать о том, чтобы кубарем скатиться по сходням вниз, на песок пляжа. В этот самый миг в его сознание проник новый звук. Сквозь хлопки пистолетных выстрелов, методичное татаканье "томпсонов" и стук пуль, впивавшихся в дерево палубы и надстроек галиона, Мак услышал бесплотный, едва различимый голос, долетевший к нему на крыльях морского бриза. Усиленный мегафоном, искаженный ветром и рокотом волн, голос настойчиво звал Эль Матадора, и в нем слышались сочувствие, теплота и надежда.

Пошатнувшийся было боевой дух Болана стремительно поднялся и достиг прежней отметки. Он отбросил ставшее ненужным тяжелое оружие и двинулся к корме с одной лишь мыслью — броситься в воду и плыть на знакомый голос. Машины полиции находились теперь менее чем в ста метрах от галиона, и Болана не удивило, что огонь с пляжа прекратился.

"Сейчас либо никогда", — решил Болан и, пригибаясь, побежал по палубе к корме. Вот тут-то, в момент неожиданного просветления, он понял значение тишины, повисшей над пляжем. До него дошло, что он не единственный, кто способен забраться на палубу галиона по швартовому канату: на юте с длинноствольным пистолетом в руке сидел на корточках симпатичный блондин в мокром костюме "Палм Бич". Его внимание на мгновение отвлекли синие мигалки полиции, поэтому он и Болан увидели друг друга одновременно.

Мак среагировал быстрее. Ладонью он нанес резкий удар по пистолету, другой рукой сгреб мокрый пиджак незваного гостя и, опрокидываясь на спину, мощным толчком согнутых ног перебросил красавчика через голову. Оба тут же вскочили на ноги, и Талиферо, занеся для удара стилет, сделал быстрый шаг вперед. Болан попытался уклониться от его атаки, но поскользнулся на мокрой палубе, и в тот же миг узкий клинок глубоко впился ему в плечо. Захватив руку Талиферо, Болан круто развернулся в сторону и отбросил мафиози далеко назад. Отлетев к самому борту, тот с ненавистью глянул на Мака, взмахнул руками и, потеряв равновесие, упал в воду.

Стилет по-прежнему торчал в плече Болана. Мак выдернул его и прижал к ране тампон из аптечки, висевшей у него на поясе. Рана была колотой и сильно не кровоточила. Но с идеей спуститься с палубы галиона по канату пришлось расстаться. Болан поднялся на мостик, возвышавшийся над темной водой, и вгляделся в пенистые волны, без устали накатывающиеся на берег.

* * *

Далекий, чуть слышный голос продолжал настойчиво звать Эль Матадора. Мак рассеянно подумал, на каком расстоянии от берега находится голос и сколько сможет проплыть человек с дыркой в плече... Но другого выхода не было. Он в последний раз взглянул на зыбкую поверхность моря у себя под ногами и, не теряя времени на дальнейшие раздумья, бросился в воду. Он снова плыл в неизвестном направлении... Только на этот раз его вел вперед призрачный голос.

Глава 18

Болан перестал чувствовать левую руку. Малейшее движение пронзало плечо невыносимой болью. Он плыл на боку, стараясь держать направление на далекий голос, который нес из ночной темноты свежий ветер. Его порывы крепчали, и волнение постепенно усиливалось. Пенистые гребни волны взлетали все выше и выше, и в эти мгновения Болану казалось, что он находится на дне безумно глубокой пропасти. Оглядываясь назад, Мак только изредка видел берег, хотя отплыл от него не больше чем на пятьдесят метров. Взлетая на гребне волны, он различал мерцание синих огней и активную суету на пляже перед "Бич Гасиендой". Треск отдельных автоматных очередей и рявканье полицейских винчестеров усугубляли впечатление ирреальности происходящего. Самое приятное, мелькнуло в голове Болана, что его там нет: полиции хватит того, что осталось на берегу.

Он быстро устал и с трудом переводил дыхание. Здоровая рука и ноги слабели, повязка прилипала к телу и раздражала рану. Мак вспомнил рассказы знатоков о том, что акулы чуют в воде кровь на большом расстоянии, и ему очень захотелось, чтобы эксперты ошибались. Он перевернулся на спину, чтобы отдохнуть и сэкономить силы, когда услышал сдержанный рокот мощного дизеля и увидел среди волн темный силуэт большого катера. Голос умолк, и Мак подумал: почему? Ответ напрашивался сам собой. Если на пляже было полно машин с синими мигалками на крышах, то почему бы в море не быть полицейским катерам?

С пляжа до Болана не доносилось ни звука. То ли там все закончилось, то ли он отплыл слишком далеко. Но это вовсе не беспокоило Палача. Он покачивался на поверхности океана, испытывая ощущение полного расслабления, умиротворения и покоя.

Он никогда не думал, что умрет так спокойно — ему казалось, что его ждет смерть жестокая и внезапная, отнюдь не похожая на легкий конец старика, навсегда заснувшего в своем любимом кресле. Ему предстояло встретить смерть в бою, с оружием в руках, как... как встретила ее Маргарита, soldada... Эта мысль потрясла разум Болана, одурманенный болью и усталостью. Ощущение покоя и комфорта улетучилось, покорность судьбе и готовность к смерти сменились неуемной жаждой жизни, едва лишь добрая порция горькой морской воды попала ему в рот и легкие. Инстинкт самосохранения сработал мгновенно: забыв обо всем, Болан бешено замолотил руками и ногами и, как пробка, вылетел на поверхность, сплевывая воду, откашливаясь и с трудом переводя дыхание. В ушах Болана бился чей-то пронзительный вопль, и он был глубоко потрясен, сообразив, что слышит свой собственный крик, перекрывающий шум моря.

Но совсем близко зазвучал и другой голос. Команды, отдаваемые Торо на испанском языке, показались Болану поистине райской музыкой. На мгновение он подумал, уж не начались ли у него слуховые галлюцинации, но в этот момент над ним возник чей-то темный силуэт, и возбужденные голоса вернули его к действительности.

Крепкие руки подхватили Мака и вытащили из воды. Едва ноги Болана коснулись настила палубы, как он увидел над собой взволнованное лицо Торо. Мак с облегчением понял, что он снова попал в хорошие руки, и тут же потерял сознание. Силы окончательно оставили его.

* * *

Он лежал на мягких подушках дивана в каюте катера, всем телом ощущая вибрацию корпуса, вызванную работой мощного дизеля. Плечо страшно горело. Мак раскрыл глаза и увидел устремленный на него взгляд Торо. Кубинец улыбнулся и сказал:

— Извини, amigo, но очень трудно быть нежным, врачуя раны во время шторма.

Он довольно ловко промывал спиртом колотую рану в плече Болана. Другой кубинец стоял рядом и держал в руке жестяную кружку. Торо взял ее и поднес к губам Болана.

— Выпейте это, — приказал он. — Немного спиртного не повредит.

Болан приподнял голову и сделал глоток. Крепчайший ром жидким огнем обжег ему горло, да так, что у него перехватило дыхание, а из глаз покатились слезы. Он закашлялся и, хватаясь за горло, сел в своей импровизированной постели.

— Ну, что я вам говорил? — довольно спросил Торо. — Вот вы и готовы к новым схваткам.

Болан улыбнулся и благодарно взглянул на кубинца, накладывавшего повязку ему на плечо.

— Пока я сыт ими по горло, Торо.

— А Маргарита, amigo?

Болан опустил глаза. Когда он заговорил, ему показалось, будто он слышит чужой голос:

— Она незаметно поехала за мной, Торо. Я мог бы догадаться, но я не видел ее.

Торо кивком головы поблагодарил своего соотечественника и снова повернулся к Болану.

— Мы так и думали. Она совсем, как дикая кошка, сеньор. Вам не следует...

— Она была такой, Торо.

— Сеньор?

Болан поднял на своего друга печальный взгляд.

— Маргариты больше нет, Торо.

Кубинец долго сидел молча, устремив в переборку помертвевший взгляд, потом оперся рукой о здоровое плечо Болана и тяжело встал. Он вполголоса что-то сказал окружившим его людям и прошелся по кренящемуся полу каюты. Кубинцы быстро заговорили между собой по-испански, затем один за другим покинули каюту и вышли на палубу.