Наша Маша (Книга для родителей)

      Я зову ее Маша и даже Машка - она не обижается. Но огорчается, даже протестует, когда Машей или даже Машенькой назовет ее мама.
      То и дело слышится в нашей квартире:
      - Не зови меня Маша! Зови Манюся!
      Если "Манюся", - значит, мама любит ее, не сердится.
      20.9.61.
      Хотел накапать Машке в нос санорина. Отбивается, хнычет. Накапал все-таки.
      И вдруг - громкий плач.
      - Что такое? В горло попала?
      - Не-е-ет...
      - А что же ты плачешь?
      - А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а-а!
      Взял бутылочку из-под санорина, стал собирать ее слезки. Говорю:
      - Ты слыхала? Тому, кто полную бутылочку соберет, в Зоопарке дают пони.
      Сразу перестала плакать.
      - Правда? А где же он будет стоять? Ведь в квартире нельзя пони.
      - Жеребеночка можно. Давай, давай, плачь дальше.
      И подставляю бутылочку.
      Стала пробовать плакать - ничего не выходит.
      Способ старый, не мною выдуманный.
      * * *
      Играет во что-то с Буратино. Объясняет мне:
      - Мы едем в Тбилиси. Это у нас ночное кафе... то есть куфе... кухе... кухве...
      Не сразу понял, что она пытается вспомнить слово купе.
      21.9.61.
      Ходила с папой в Литфонд к глазному врачу, оттуда прошли на Литейный в книжные магазины...
      В саду Машка ловила золотые осенние листья, которые все летели и летели и не желали попадаться ей в руки...
      * * *
      А сегодня утром мама зовет меня:
      - Посмотри!
      Прихожу. Машка сидит на табуреточке перед маминым "тувалетом", смотрит в зеркало и на разные голоса разговаривает - сама с собой:
      - Девочка, давай познакомимся? Тебя как зовут? Меня - Маша.
      - И меня Маша.
      - Поиграем давай?
      - А как?
      - Ну, давай на этом диванчике ездить... будто это автобус.
      * * *
      Третьего дня вечером играли в лото: папа, мама, тетя Неля и Маша.
      Машка страшно хочет выиграть. Громко зарыдала, когда кто-то сказал, что сейчас выиграет, кончит партию, тетя Неля.
      - Я! Я хочу! Я!..
      В выигрыше самое приятное - получить приз, столбик леденцов, и угощать ими всех своих противников.
      * * *
      Рассказывала тете Неле:
      - Я сегодня во сне видела тетю Лялю и тетю Нину.
      - А меня не видела? - спрашивает тетя Неля.
      Смутилась, покраснела:
      - Я, может быть, тебя и увидела бы, но я уже проснулась.
      Ах, ты, милая моя, добрая, вежливая девочка!..
      22.9.61.
      Была в Зоологическом.
      Дома обедала за своим маленьким столиком. И вдруг мама из соседней комнаты видит: Маша нагнулась над столом и ртом пытается взять кусок хлеба. Взяла его - как-то боком - и грызет, жует.
      - Ты что это делаешь, Маша?
      - Ой, мамочка! Мне так интересно: как это они в Зоопарке без рук едят! Я тоже хочу научиться.
      24.9.61.
      У Машки большая радость сегодня - гостил у нас мальчик Толя, сын женщины, которая помогала Элико убирать квартиру. Толя живет в интернате, мальчонка он славный, мягкий, добродушный и очень рослый, не скажешь, что ему семь лет, дашь и все девять.
      С Машкой он, как и полагается парню, да еще старшему по возрасту, снисходительно грубоват, иногда посмеивается над нею, но, в общем, играет с ней, кажется, с неподдельным удовольствием.
      Рисовали, играли в "колпачки", играли в "дочки-матери", обедали и ужинали за маленьким Машкиным столиком.
      Машка блаженствует.
      - Толечка, Толечка, - только и слышишь.
      Познакомилась она с ним и освоилась быстро. Еще в пальто (вернувшись из парка) ринулась на кухню и сразу:
      - Здравствуй! Тебя как зовут? Сколько тебе лет?
      И так далее - полная анкета.
      Толя у нас ночевал. Утром они вместе занимались гимнастикой. Он ей показал свои упражнения, она ему - свои.
      Вообще присутствие этого мальчика в нашем доме со всех сторон полезно Машутке.
      Быстро ест (Толя в интернате к этому приучен), быстрее одевается. Учится быть хоть и в маленьком, а все-таки в коллективе.
      Сейчас уходят втроем (Валя, Толя и Машка) в парк. Берут с собой ваньку-встаньку и большой мячик.
      - Мячик понесу я, - говорит Толя.
      - Нет, я, - довольно любезно отвечает Маша.
      - Ты куколку понесешь.
      Через минуту опять Машин голос:
      - Я понесу мячик!
      И уже чувствую - вот-вот вырвется из нее: "Это мой мячик!"
      Зову ее к себе. Объясняю:
      - Толя - у нас гость. И ему надо уступать. И надо все самое лучшее давать.
      - Почему?
      - Потому, что такой закон у людей. И неплохой, очень даже хороший закон.
      * * *
      Вчера вечером пришла ко мне и просит почитать ей "Часы". Я не стал читать - некогда было. И, кроме того, объяснил ей, что у нее - гость.
      А сегодня она, по словам мамы, спрашивает у Толи:
      - Толя! Почему ты все-таки в детском доме живешь? Ты что-нибудь украл, да?
      - Надо было видеть ужас, написанный на Толином лице, - рассказывала мне Элико.
      - Маша! - воскликнул он. - Я никогда в жизни ничего не крал!
      Могут спросить: откуда это у Машки? Это влияние художественной литературы, в частности творчества Машкиного отца.
      25.9.61.
      Играли в лото. Перед этим я провел с Машкой "разъяснительную беседу". Объяснил, что плакать и сердиться, когда проигрываешь, нехорошо, некрасиво. Надо взять себя в руки, улыбнуться и поздравить того, кто выиграл.
      - Почему? - удивилась она.
      - А потому, что гораздо приятнее видеть, как человек радуется, чем когда он нос вешает. Мне приятно, когда ты выигрываешь. И когда Толя выигрывает. И я с удовольствием вас поздравляю.
      Играли две партии. Первую выиграл Толя.
      Машка вскакивает, протягивает руку:
      - Поздравляю, Толя!
      Я видел, что к этому она готовилась заранее, когда за столом стали говорить, что, кажется, выигрывает Толя. В этом, конечно, был элемент игры. И поздравить Толю было не менее интересно, чем выиграть.
      Не заплакала, когда и вторую партию выиграла не она, а тетя Валя.
      Разыгрывали рижский марципан.
      Толя поделился с Машей своим выигрышем. Сделал это без подсказки. И я благодарен ему за этот добрый пример.
      * * *
      - Я все-таки, мама, некоторых вещей не понимаю, - говорит Машка. - Вот Каринэ! Ведь она хорошая девочка, воспитанная, и Маринэ - тоже. И мама у них приличная женщина. А папа у них пират. Ведь пират - это же разбойник?
      - Да, разбойник. Но кто тебе сказал, что он пират?
      - Ты сама мне сказала.
      И тут маму осенило:
      - Не пират, Машенька, а оператор! Кинооператор!
      27.9.61.
      Цирка еще не видела, но играет (в парке Ленина) в Маргариту Назарову.
      - Сейчас будет цирк! Буду тигра в рот совать... Буду кормить. Буду мясо давать. Не бойтесь, не бойтесь!
      Обращается ко мне:
      - Испугайся! Папсинька, раскинь вот так руки и "ох" вот так!
      * * *
      На днях в Зоопарке. Семейство жирафов в двух загонах-клетках. В одном самец, в другом самка и жирафенок.
      Машка про жирафа-отца:
      - Как ты, папа! Да? В другой комнате.
      * * *
      Вчера была в Русском музее на выставке ленинградских художников.
      Смотрела с удовольствием.
      - Папочка, запиши! Запиши вот эту!
      Кое в чем наши вкусы совпали.
      30.9.61.
      Дочитали "Часы". Слушала до конца хорошо.
      Но не все еще держит ее память. То и дело перебивает меня, задает вопросы.
      - Это кто? Петька?
      - Какой Петька? Это же о Пятакове речь идет!
      Не сердиться надо, а писать понятнее!..
      * * *
      Прибегает к маме.
      - Мама, загадка!
      - Что такое?
      - Угадай, что такое "грузинская чепуха"?
      - Не знаю.
      - Наш обед!
      В этом нет никакой дерзости и ни малейшей попытки унизить кулинарные способности мамы или бабушки. Третьего дня и вчера у нас на обед был грузинский суп чихиртма. Вот эта чихиртма (которую, кстати сказать, Машка очень любит) и превратилась в чепуху.
      * * *
      Нашел старую заметку. Летом в Дубулти стоит в саду под балконом и скандирует:
      Ма-моч-ка!
      Ско-ро ли
      Мы пой-дем
      На мо-ри?!
      И так каждое утро.
      2.10.61.
      Вчера весь день провела без меня. Гуляла с мамой и с Толей. С Толей, говорят, ссорилась из-за велосипеда. "Я, я!" - "Нет, я!"
      На моих же глазах, то есть в моем присутствии, была с Толей нежна.
      Вечером я показывал "кино": "Снегурочку", "Трех медведей" и "Упрямого котенка". Машка сидела на одной скамеечке с Толей, держала его за талию.
      А он все рвался от нее, оглядывался, ему интересно было посмотреть, что я делаю с аппаратом и как это кино получается.
      Утром они с Машей играли в школу, писали цифры. Вечером повторили эту игру у меня. Учителем на этот раз был я.
      Толя, кажется, впервые попал в мою комнату. Оглядел со страхом и уважением мой большой книжный шкаф и спрашивает:
      - Алексей Иванович, это вы все эти книги написали?
      - Нет, это не я написал.
      - А что? Это все еще надо вам написать?
      По-видимому, решил, что это одни переплеты стоят, а я должен заполнить их - стихами, сказками, рассказами и арифметическими задачами.
      * * *
      Сегодня оба проспали. Машке - той ничего, а Толя опоздал в интернат. Узнав, что опаздывает, плакал.
      * * *
      Все еще стоит бабье лето. За открытым окном - солнце, голубое небо.
      Мама и Маша собираются к Мариинскому театру - заказывать Маше стельки для ее плоскостопиков.
      * * *
      Все чаще: "А помнишь?" или: "А помнишь, когда я была маленькая?"
      Сегодня за завтраком:
      - Помните, когда я была маленькая, у нас скатерть загорела?
      - Не загорела, а прожгли, наверно, скатерть, Маша?
      - Да. Прожгли. Вот такая дырка была! Помните?
      Помним. И нисколько это нас не радует. А для нее это счастливые воспоминания детства.
      * * *
      Но и о будущем тоже думает.
      В планы ее входит - быть одновременно: медицинской сестрой, балериной, художницей и учительницей.
      Сегодня видела, как наш Кисо вышел за окно на железный карниз.
      - Он не убежит? Не упадет?
      И сразу же:
      - А помнишь, как наш кот убежал и у какой-то балерины нашли его?!
      - Помню. Это ты нашла его.
      Задумалась, ушла в себя. Говорит с улыбкой:
      - Папа, а? А вдруг я тоже буду балериной и вдруг ко мне тоже чужой кот придет?!
      Мерещится целая заманчивая картина.
      3.10.61.
      Учим ее быть доброй, вежливой, отзывчивой, помогать людям. Осуждаем жадность и скупость. И плоды воспитания зреют, так сказать, на глазах.
      Но вот Машка приходит в сад, на детскую площадку. Там - железная четырехместная качалка. Сидят три девочки лет по шести, лениво покачиваются.
      - Папочка, можно мне покататься?
      - Покачаться?
      - Да, покачаться...
      - Иди. Пожалуйста.
      Идет. Вежливо говорит девочке, которая одна сидит на скамеечке:
      - Девочка, можно мне с тобой покачаться?
      Та - нос кверху:
      - Нет!..
      Машка вспыхивает, стоит еще полминуты и возвращается.
      - Ты что?
      - Девочка не разрешила.
      Так не один раз бывало. Вот это уж воистину плохо воспитанные девчонки. Глядишь - и Машке понравится, и ей захочется проявить самовластие. А еще хуже - ханжа вырастет. И это уже бывает:
      - Нехорошие девочки.
      - Ну, они глупые, - скажешь ей, - их не научили.
      - Что ты! Папа! Им же уже по шесть лет!
      Рядом с нами сидит старуха с младенцем на руках.
      Смотрит на Машку и говорит:
      - Какая-то она у вас очень уж застенчивая.
      - Лучше, - говорю, - бабушка, пусть будет застенчивой, чем нахалкой.
      - А вот это правда!..
      * * *
      Пьет сегодня утром молоко. Встречает меня возгласом:
      - Папочка, ты бы знал!
      - Что такое?
      Всплескивает руками:
      - Ты бы знал!
      - Да что? Что случилось?
      - Сколько мне пенок попалось!
      * * *
      Кажется, осень наконец постучалась в окно. Небо сегодня пасмурное. Но мама и Маша собираются в Михайловский сад...
      5 ЛЕТ 2 МЕСЯЦА
      4.10.61.
      Сегодня к четырем старым профессиям прибавилась пятая: хочет быть газовщицей.
      - Я всем хочу быть! - заявила она мне.
      * * *
      Разговор о фифах и труженицах.
      Я довольно часто употребляю это слово - "фифа".
      Машка заинтересовалась:
      - Папа, а что такое фифа?
      - А это женщины, которые не работают. Только одеваются и наряжаются...
      - Разве такие есть?
      - Да, есть такие. Другие женщины труженицы, а эти только губки мажут, по театрам ходят, конфетки кушают.
      - А я - труженица? Я работаю?
      - Да, конечно. Ты работаешь.
      * * *
      И действительно, работает. Каждый день мать дает ей какое-нибудь посильное дело: полить цветы, натереть пол в коридоре, почистить башмаки, вытереть посуду и убрать ее в шкаф.
      * * *
      Обнимает нас с мамой, целует:
      - Антибиотики вы мои маленькие!
      Откуда-то залетело к ней это слово. Не удивительно, впрочем: антибиотиков потребляют в нашем доме вряд ли меньше, чем соли.
      7.10.61.
      Вечером, перед сном, занимались арифметикой.
      Пока я спал, Машка, по словам мамы, не отходила от моих дверей. Все ждала, когда я проснусь и позову ее.
      * * *
      Перед этим мама читала ей. Я спросил:
      - Что тебе читала мама?
      - Андерсена.
      - А какую сказку?
      - Про китайцев.
      - "Соловья"?
      - Да.
      - "В Китае все жители китайцы и даже сам император китаец"?.. Так начинается, да?
      - Да.
      Пробовал и я читать ей Андерсена. С трудом осилили "Огниво", первую литературную сказку, с которой я познакомился в детстве. Самое простое, не требующее никаких объяснений и разъяснений, - это ведьма.
      А вообще читаешь Андерсена - как какого-нибудь "Гильгамеша" или "Махаохарату",{231} где два слова из десяти требуют толкования и комментариев.
      * * *
      Сегодня суббота. Должен прийти Толя. Машка ждет уже не первый день. Все считает:
      - Сегодня какой день? Толенька когда придет, послезавтра?
      8.10.61.
      Вчера был очень нехороший день. Машка увидела и узнала много такого, о чем ей до поры до времени, может быть, и не следовало знать.
      Вчера пришла Валя, привела Толю... Кто такая эта Валя? Молодая женщина, которая ходит к нам раза два-три в неделю помогать Элико по хозяйству. Говорит, что недавно уволилась, работала в Парголове или в Шувалове, в детском саду. Муж ее бросил. Сын в интернате. Своей комнаты у нее нет, жила в общежитии. Говорит, что ищет работу, сейчас живет у сестры. Один раз она пришла к нам навеселе. Сказала, что у сестры праздновали именины. И еще раза два Элико говорила мне, что "кажется, от Вали слегка попахивает".
      Вчера она пришла, привела Толю и попросила взять его с собой в парк Ленина, где меня ждали Элико и Машка.
      Я взял.
      По дороге Толя очень много говорил о своем отце.
      - У меня папа во время войны на танке работал. У меня папа живой. Он только на Север сейчас уехал. На три года уехал. Он, наверно, на Новый год приедет.
      В саду Машка и Толя очень весело играли.
      А дома ждала нас большая неприятность: Толина мама встретила нас вдрызг пьяная.
      Кричала, что не желает, чтобы над ней "грузинка верх брала", и еще много плохого, обидного и несправедливого сказала.
      Элико успокаивала ее, стыдила:
      - Как вам не стыдно?! Валя! При сыне! Вы бы хоть его пожалели. Он к нашему дому привык, полюбил Машеньку...
      - Ничего не привык, ничего не полюбил. Это я ему велела...
      И все это - при Машке, при Толе...
      Я ушел к себе. Приходит Машка. Глаза налились слезами.
      - Папочка! Что делать? Толя очень сильно плачет. Мне жалко его. Я сама даже хотела заплакать, только терпела.
      Расспрашивает:
      - Что сделала тетя Валя?
      Пришлось "своими словами" объяснить.
      Губы дрожат.
      - Давай простим ее!
      И маме говорила:
      - Ведь вы же меня прощаете, простите и тетю Валю.
      Но сама тетя Валя и слушать не хочет о примирении. Все, что скопилось в ней, накипело, все горести, все беды - все отливается на бедной Элико, все валится на ее голову.
      * * *
      Толика мы оставили ночевать, хотя тетя Валя ни за что не хотела, тащила его, на ночь глядя, к сестре. Ушла она в двенадцатом часу. А глубокой ночью вернулась совсем уж окосевшая. Спала у нас. Утром позавтракала и ушла, наговорив предварительно кучу всяких гадостей.
      Утром сегодня Маша, по словам Элико, была трогательно внимательна к Толе:
      - Толенька, тебе не холодно? Толенька, не простудись. Толенька, ты поел уже?
      Валя увела его. Но с полдороги вернулась и попросила:
      - Можно, я вечером приведу его к вам?
      9.10.61.
      Но привела Толика не Валя. Привел его милиционер.
      Утро сегодня было солнечное, теплое. Элико предложила поехать к Ляле в Пушкин, но я рассчитал, что не успеем. Поехали на Каменный остров...
      Домой вернулись в восьмом часу.
      А часов в десять милиционер привел Толю. Оказывается, Валя напилась "с каким-то дядькой" в парке Победы и ее забрали в милицию. Толя был с нею, его тоже забрали. На вопрос, где он живет, парень постеснялся сказать "в интернате", сказал: "у писателя Пантелеева".
      От милиционера мы узнали, что Валю будут судить, что она лишь недавно вернулась из заключения (сидела тоже за пьянку) и не имеет права жить в Ленинграде. И что у нее уже давно отобрали материнские права.
      Толю накормили, и он сразу же сел играть с Машей. Но руки у него дрожали; я чувствовал, что ему не до игры, что играет он только из вежливости и чтобы занять себя чем-нибудь.
      Утром сегодня милиционер привел тетю Валю. Она взяла свои вещи сумочку, паспорт, папиросы... На наши вопросы почти не отвечала, говорила грубо.
      Для Машки это все - живая и довольно страшная иллюстрация к истории мальчика Петьки Валета.
      Вчера вечером, когда мама ездила с Толей к Валиной сестре, Машка легла спать, но долго не могла уснуть. Вдруг я услышал громкий плач. Прибегаю:
      - Что с тобой? Машутка!
      - Ничего, ничего... Папочка, миленький, посиди со мной.
      - Надо спать, Маша!
      - Посиди немножечко! Очень тебя прошу! Спой мне.
      - Ну вот. Зачем еще? Я не умею.
      - Умеешь. Ты же всегда... ты же иногда поешь, когда я днем сплю.
      Стал похаживать по комнате и напевать:
      В няньки я тебе взяла
      Месяц, солнце и орла
      Через минуту Машка уже храпела.
      О Толе не было сказано ни слова, но я не сомневаюсь, что плакала она из жалости и из страха за него...
      Сегодня утром вскочила - и босиком в столовую. Думала, что там лежит Толя. А Толи нет. Рано утром приехала его тетка, повела Толю в интернат. Она одна "правомочна" это сделать, так как ей передана опека над мальчиком.
      10.10.61.
      Утром звонила женщина-следователь. Вызывает Элико на два часа сегодня к себе.
      Мама повесила трубку, видит - у Машки испуганное, бледное, совершенно несчастное лицо.
      - Тебе что, звонили насчет тети Вали?
      - Да. Меня вызывают.
      - Куда? В милицию?
      - Да. К следователю.
      - Будут спрашивать, пила ли она? Да?
      - Наверно, да.
      Нахмурилась, смотрит в пол.
      - А ты, знаешь... Ты скажи - не пила.
      - Как же можно, Маша, неправду говорить?
      Не знаю, подумала ли Машка: "Иногда можно... когда кого-нибудь спасаешь" - но что почувствовала она это и поняла, в этом я уверен.
      - Тогда ты молчи и не отвечай... Ничего не говори.
      - Ну, это, пожалуй, тоже нехорошо. Как же можно не отвечать?
      Опять долго смотрит в угол, в пол. И вдруг радостно:
      - Придумала! Ты знаешь что скажи? Скажи, что она лимонад пила!
      * * *
      Вчера утром и вечером занимались по двадцать минут азбукой и арифметикой.
      11.10.61.
      Опять Машка не могла дождаться, когда проснется отец. Занимаюсь с ней теперь рано утром, до работы.
      Играли в школу, Машка была одной из учениц, остальные были воображаемые. Среди них: Надя Симпатулина, Володя Иванов, Гога Гогоберидзе...
      Маша, когда разыграется, видит этих своих однокашников-невидимок. Краснеет, когда не может ответить, а те отвечают (я их громко, во всеуслышание хвалю).
      12.10.61.
      Вечером вчера читал ей "Рассказ штопальной иглы" Андерсена и два перевода Маршака - "Балладу о королевском бутерброде" и "Кота-скорняка".
      Слушает с интересом, полуоткрыв рот, но далеко не все понимает.
      * * *
      Утром спрашивает у мамы:
      - Ты вчера сразу легла, когда я уснула?
      - Нет, - говорит мама.
      - А что ты делала?
      - Мы с папой подумали, оделись и пошли в цирк.
      - Ка-ак?! У вас же билетов не было!
      - А я еще утром купила.
      Подумала и говорит:
      - Во-первых, ты хитричка. А во-вторых, ты глупышка. Я же понимаю, меня не обманешь... Вы меня одну не оставите!..
      14.10.61.
      Начал заниматься с Машкой немецким. Собственно, начал уже давно. А теперь стали заниматься регулярно. Слов сто - сто пятьдесят она знает. Но говорить, конечно, не говорит. А сегодня ночью, часа в три, я прихожу к ней. Вижу - сидит, проснулась и бормочет:
      - WeiBe Pilz.
      - Что? - удивился я.
      А она еще больше удивляется и говорит:
      - Ты разве не говорил мне: "Маша, скажи драгоценное слово"?
      Сны у нее причудливые, прихотливые...
      * * *
      Сочиняет книгу. Называется книга "Наташа в Африке. Том второй".
      Мама сердится:
      - Маша, ты опять пишешь! Папа же тебе не позволяет писать...
      - Почему?
      - Потому, что ты пишешь с ошибками. И так всю жизнь будешь писать. Лучше напиши не книгу, а два или три слова, но без ошибок.
      Машка продолжает писать.
      - Ты слышишь, что я тебе сказала?!
      - Ну, скажи мне, пожалуйста, - спокойно говорит Машка, - где это видано, чтобы на писательницу кричали?! А ты что - писательница? Почему ты меня учишь? Ты разве писательница? Да? Покажи мне твои книги!..
      * * *
      Стремление найти и ввести в язык недостающий ему глагол.
      Говорит про своих "дочек":
      - Они у меня по утрам гимнастничают.
      В немецком языке такой глагол есть: turnen.
      15.10.61.
      Вчера была суббота. Мама и Маша ходили на улицу Мира навещать Толю Рыбакова. И этот эпизод - посещение интерната, слезы детей, к которым никто не пришел, и вид Толика, у которого мама сидит в тюрьме, - все это, конечно, больно ранило Машку.
      Вечером долго не могла уснуть.
      Несколько раз заходил к ней.
      - Ты что, Маша?
      - Поцелуй меня, папочка. Не могу уснуть. Очень хочу спать и не могу.
      Крепко меня обняла.
      * * *
      А утром разбудила меня опять веселая, возбужденная. Кинулась целовать.
      - Ах, какой день сегодня! Я позавтракала, гимнастику сделала. Сейчас пойдем гулять, потом цветы будем делать... Вообще много хорошего сегодня будет!..
      Сейчас ушла с мамой. И сообщила мне - куда:
      - За польскими яблоками!
      17.10.61.
      После работы гулял с Машей. На улице Мира она показала мне дом, где учится и живет Толя Рыбаков.
      Минут пять спустя зашли в магазин. Там продаются красивые, нарядные бутылки с каким-то венгерским вином.
      - Давай, - говорю, - купим мамочке к обеду вина?
      - Вина? Это что - вино?!
      - Да. Вино.
      На лице - ужас.
      - Нет, нет, что ты, папочка! Не надо!!
      Вспомнила, конечно, тетю Валю.
      * * *
      Принесла на кухню, показывает нам с мамой только что нарисованную картинку. Елка. Новогодняя. И три девочки.
      - Почему они черные? Они негритянки?
      - Да, негритянки.
      - А это кто такой?
      - Это - Дед Мороз.
      - А почему же у него бороды нет?
      - Он еще маленький.
      - Значит, это не Дед Мороз, а Внук Мороз?
      Смеется:
      - Маленький Мороз. Морозик!
      19.10.61.
      Сидит на тахте, рвет какие-то бумажки, обертывает этими кусочками маленькую куклу-голыша Люсю. И как-то пыхтит при этом.
      Спрашиваю:
      - Это что?
      - Кукольная Африка.
      Что-то уж очень замысловато. Как название какой-то дамской пьесы для детей-дошкольников.
      Заметив на лице моем недоумение, объясняет:
      - Кукольная Африка работает. Машина: "Ж-ж-ж-ж... Ж-ж-ж-ж..."
      И руками колесо изображает.
      Только тут я и понял:
      - Фабрика?!
      - Да. Кукол здесь делают.
      До сих пор путает фабрику с Африкой.
      А это я ей на днях рассказывал (когда проходили мимо трикотажной фабрики), что такое фабрика, завод, кто там работает и что там делают.
      * * *
      Вчера вечером, когда мама помогала ей раздеваться, Машка с грустной усмешкой говорит:
      - Родители называется! За весь день своему любимому ребенку ни одной конфетки не дали!..
      Верно - несколько раз просила и у меня и у мамы, а нам все некогда: обещали и забывали.
      * * *
      Вечером занимались. Было три урока: русский, арифметика и немецкий. Да, за неимением гербовой решил писать на простой. Пока не нашли учительницу, занимаюсь с Машкой сам. Она уже знает больше ста слов, понимает простенькие фразы. Теперь научилась считать по-немецки до пяти. Считает почти без запинки. (Хотя иногда и получается у нее вместо "айн, цвай" - айн, двайн.)
      По-русски читает с каждым днем лучше.
      * * *
      У мамы в комнате новый, очень модный столик.
      - Маша, тебе нравится мой столик?
      - Столик мне нравится, но мне не нравится, что ты говоришь мой столик.
      Это уже не первый раз: "Почему моя комната? Это же наша комната!.."
      22.10.61.
      Занимались. Прибавил еще один урок - геометрию. Да, уже несколько дней показываю ей треугольники, прямоугольники, квадраты и пытаюсь объяснить ей некоторые их свойства. Это не моя выдумка, и не у старого Болконского я заимствовал эту школу. Покойный П.А.Карасев убеждал меня много раз (он даже книгу написал, посвященную этому предмету), что детей надо знакомить с основами геометрии с самого раннего, дошкольного возраста.
      Машка занимается с радостью.
      * * *
      Весь день страстно стремится в мою комнату. Вламывается, бывает, в неурочное время, то есть в часы, когда я работаю.
      Вчера пошла на такую хитрость - весьма, надо сказать, наивную.
      Врывается ко мне:
      - Папсинька, спасибо!
      - За что, - говорю, - спасибо?
      - За еду.
      - А ты что ела?
      - Нет, я... я за завтрак.
      А завтракала она три с половиной часа назад.
      * * *
      Про какую-то мамину покупку - глиняное керамическое блюдо:
      - Смешное блюдо, правда?
      - Чем же оно смешное? Оно красивое.
      - Это и есть смешное.
      "Смешной", "смешная" - это высший комплимент в Машкиных устах. И не только в Машкиных. Я помню, как в Парголове семилетний Алеха Жданов рекомендовал меня своей маленькой кузине Лялечке:
      - Ты его не бойся, не стесняйся. Это же самый смешной человек на свете.
      Он хотел сказать: самый веселый...
      23.10.61.
      Вчера утром и днем писала большое письмо бабушке. Занималась чтением и арифметикой.
      Очень забавно наблюдать, как действует на нее "общественное мнение", "мнение коллектива". Даже игрушечного, "понарошного" коллектива (поскольку другого вокруг нее и нет).
      Когда занимаемся чтением или письмом и она вдруг начинает уставать, ленится, делается рассеянной, - стоит только сказать: "Мальчики, девочки, посмотрите, что случилось с Машей Пантелеевой!" - и она моментально подтягивается, читает быстрее, пишет без ошибок!..
      Может быть, тут воспитывающий и ошибки делает. Ведь коллектив-то, в который она попадет, будет посложнее...
      24.10.61.
      Ехала вчера с мамой в автобусе мимо Летнего сада - и громко, на весь автобус:
      - Это что - Металлический сад?
      Все засмеялись. А мама огорчилась.
      - Что ты глупости говоришь? Ты же хорошо знаешь, что это - Летний сад.
      - А где Металлический? Папа же говорил: если будет хорошая погода, мы пойдем...
      И тут только мама поняла, что Металлический - это Ботанический.
      * * *
      Идем Марсовым полем. Молчим. И вдруг Маша спрашивает:
      - А что, разве маленьких китаяночек не бывает?
      Очень обрадовалась, когда узнала, что бывают.
      За час до этого встретили китайца и китаянку - студентов. Вероятно, вспомнила и подумала: почему же всегда взрослые китайцы? А где же дети, мальчики и девочки?
      25.10.61.
      Папа исполнил обещание. Водил Машу в Ботанический.
      Часа два бродили по осеннему саду. Собирали цветы - куриную слепоту. Искали шишки под странными, не известными ни Машке, ни мне хвойными деревьями (пинии, что ли?)...
      Было уже поздно, я сказал Маше, что, наверное, сад уже закрылся, а если так, то нам, наверно, придется ночевать в саду. Выкопаем ямку, сделаем шалашик - и будем спать прямо на земле...
      Она не испугалась, даже обрадовалась. Вероятно, я с аппетитом рисовал эту картину: шалашик, ямка (а не шалаш, яма). Не испугал ее даже холод, от которого она ежилась и сейчас, в шестом часу дня. Даже о маме, о том, как та будет беспокоиться, она не подумала.
      Но калитка оказалась открытой, и мы пошли ночевать домой.
      * * *
      В Ботаническом саду была опьянена воздухом, тишиной, безлюдьем.
      - Это лес? Папочка, это все-таки лес? А может быть, там, дальше, лес? Может быть, тут грибы есть?
      Все время находилась в состоянии экстаза.
      - Мы придем домой такие веселенькие! Да? Потому что шишечки нашли...
      * * *
      Эту ее вышеприведенную фразу я там же, в саду, записал на клочке бумаги. Машка уже понимает (поняла), что я записываю ее интересные словечки и речения.
      - Записал? - говорит. - Пиши дальше...
      И что-то мне диктует. Кажется: "Придем домой веселенькие..."