Полюбить никогда не поздно

На следующий день, облачившись в джинсы и блузку с надписью «Техас», Корин забралась с ногами в кресло и уткнулась в газету, которую принесла ей миссис Бэрд. И не вздумай подойти к окну, приказала она себе.

Пробежав глазами хронику происшествий, с головой ушла в разгадывание кроссвордов и забыла обо всем на свете. Потом отложила газету и задумалась — искать работу? Нет, сначала надо прийти в себя, сейчас не время. Хоть бы Сэнди приехала сегодня домой, вздохнув, подумала Корин, — надо вырваться из этой ловушки. После вчерашнего она уже не чувствовала себя в этом доме легко и свободно.

Позавтракав без аппетита, она сложила тарелки на поднос, и тут раздался скрип тормозов. Минуту спустя в комнату ворвалась Сэнди и повалилась на кровать, раскинув руки.

— Ох, и устала же я! — простонала она. — Возилась с установкой компьютера для одного клиента. Думала — никогда не справлюсь! Одолела наконец! Взяла выходной, побуду с вами. Ну, что новенького?

— Дела — лучше некуда, — усмехнулась Корин, — поможешь мне подыскать квартиру?

— Что, опять дурацкие выходки Теда?

— Все уже обговорили… вчера. Его раздражает мое присутствие. Уверяет, что я слежу за ним — «вожделенным взглядом», как он выразился. Но это не так, поверь! А просто… Старая любовь не ржавеет!

Сэнди села, убрала волосы со лба.

— Почему бы тебе не дать ему понять это?

— Зачем? Он прямо сказал, что терпит меня только из жалости. Стану я навязываться!

— Вчера заезжала Лилиан? Миссис Бэрд сказала. — Сэнди притворялась равнодушной. — Ты видела ее?

— Нет, не удостоилась чести.

— Ну, братец! Знаешь, Корри, я хотела как лучше. Думала, ты побудешь здесь, поправишься — у нас тут тихо, спокойно. Но не получается. К чему тебе лишние волнения? Я-то надеялась… Ну да ладно, не имеет значения. Вижу, тебе не терпится уехать.

— Да! Пожалуйста, Сэнди, помоги мне!

— Договорились. Сделаем так — я перевезу тебя к себе, в Викторию, в мою квартиру. Все равно стоит пустая. Места хватит. Довольно трепать нервы из-за моего братца!

— Я не буду тебе обузой.

— Брось, Корин. Ты моя лучшая подруга. Захочешь — поедем вместе в Хьюстон. Я ведь работаю и в главном офисе фирмы в Хьюстоне, и в филиале в Виктории. Подумаем насчет работы для тебя. Только сначала тебе надо поправиться, набраться сил.

— Сэнди, не в службу, а в дружбу… привези мои вещи.

— Конечно, привезу. Кто ж поможет, как не друг? Давай прямо после обеда и слетаю.

— Ты не представляешь, как я благодарна тебе! Ключ у Генри. Ты легко найдешь его. Он живет на втором этаже над гаражом. Присматривает за хозяйством. Думаю, Тина оценила его и он по-прежнему там, в ее доме. Поднимешься наверх, вторая дверь направо — моя спальня. Вещи в стенном шкафу. Посмотри, пожалуйста, не осталось ли чего в комоде, хотя я уже все собрала, уложила, даже книги и безделушки. В верхнем ящике комода — шкатулка с семейными реликвиями.

— Привезу, привезу, не волнуйся. Переедем в Викторию — все забудется, как кошмарный сон. Пойду приготовлю кофе, поищу чего-нибудь вкусненького.

Скоро Сэнди вернулась, неся дымящийся кофейник и корзинку с пирожными. Ах, как освежающе запахло мокко! У Корин сразу улучшилось настроение. Подруги дружно принялись за пирожные.

— Послушай, Сэнди, — несмело начала Корин, — откуда Тед все знает? Ну буквально все! Представляешь, что он мне посоветовал? Заняться плетением кружев, говорит — привезу тебе спицы да пяльцы, можешь себе представить?

— Да? — Сэнди задумчиво посмотрела на подругу. — Я никогда не рассказывала тебе, что в юности ему очень нравилась девушка родом из Пенсильвании, немка? Ее далекий предок попал в Америку во время Войны за независимость. Гессенский наемник. Ну, это долгая история. У меня осталась салфеточка, которую она связала. Искусная была кружевница… Она уехала с мужем в Европу. — Сэнди вздохнула. — Пойду переоденусь, надо еще найти чемодан.

Только за ней закрылась дверь, как явился Тед.

— Ну вот, опять сидишь сложа руки?

— Имею же я право, в конце концов, поговорить с подругой, чего ты пристал? — огрызнулась Корин. — У нас свои, женские секреты!

— Мне дела нет до твоих секретов! Быстро же ты забыла и думать о Барри!

— Барри хватало утешительниц и без меня!

— Понятное дело! Ты у нас — кремень, бесстрашная парашютистка. Тебе раз плюнуть — хлопнуть дверью, отказаться от денег. Твой девиз — «презираю слабость»! Теперь-то я понимаю: бедный мой кузен, чтобы хоть как-то самоутвердиться, сначала робко просил любви, потом начал искать забвения в спиртном, ну а дальше — больше: бабы! А что оставалось делать? Ты не оценила своего счастья, Корин! Посмотришь на тебя — ну прямо маленькая девочка! Беззащитная такая! Но ты — классический «тихий омут»! Волевая, бесстрашная. Тебе выпала невиданная удача — встретить такого человека, как Барри, — мягкого, доброго, ласкового парня! Поверь, я знал его лучше всех, даже лучше Тины! Он был вечным амортизатором в семье… ну да, с такой мамочкой, как тетушка! И твой характерец тоже не мед! Бесчувственная кукла! Вместо того чтобы приласкать беднягу — ну с кем не бывает, клюкнул малость — ты позволила ему пьяному сесть за руль! — Тед, изо всех сил хлопнув дверью, вылетел из комнаты.

Корин схватилась за сердце. Даже слез не было. Неужели это никогда не кончится… Может, прямо сейчас собрать последние силы и уйти? А может, убить его, тут же, в его собственном доме, кухонным ножом? Э, нет — слишком просто. Это не игрушки. Тогда что, борьба? Ну что ж, честная борьба — не так плохо! — решила она.

Так… Сэнди с минуты на минуту уедет, Тед отправится к своим кобылам, надо вызвать, нет, поймать такси — и быстро в Хьюстон. В Хьюстоне наверняка есть общежитие Христианской ассоциации женской молодежи. Решено! Там она найдет пристанище — пусть скромное, неважно, но это лучше, чем бесконечно трепать себе нервы. Ну погоди, Тед! Вот приду в себя — и не дам тебе спуску!

— Я поехала, — Сэнди просунула голову в дверь, — Тед подвезет меня. Мы скоро вернемся. Чао!

Корин помахала подруге рукой, улыбнулась — пока!

Прекрасно! Они едут вместе! Несколько минут Корин сидела тихонько, как мышонок, — вдруг вернутся? Нет — Сэнди перекинулась парой слов с миссис Бэрд, хлопнула дверца машины, взревел мотор — все, уехали! Она облегченно перевела дух.

Морщась от боли, встала, выпрямилась, на лице — спокойное равнодушие, выглянула в коридор.

— Миссис Бэрд! Как? Они уже уехали? Я забыла попросить Сэнди привезти мне ночную рубашку. Ах, какое невезение! Она даже не знает, где искать. Придется поехать самой. Вы позволите мне на время воспользоваться вещами вашей дочери?

— Господи, Корин, ну конечно же, только зачем вам ехать? Они же все привезут! Вы еще так слабы, дорогая!

— Но я постеснялась при Теде попросить привезти мне еще кое-что, ну, вы понимаете, чисто женские дела. — Корин смущенно потупилась и покраснела.

— Лучше вам остаться дома, я позвоню, скажу Сэнди. — Миссис Бэрд нахмурилась.

«Да отпусти же ты меня!» — Корин теряла терпение.

— Не стоит, — она мило улыбнулась, — честное слово, я чувствую себя нормально. Услышав гудок, она стала прощаться.

— Вот и такси. Все будет хорошо.

— Но вы такая бледная, останьтесь!

— Я гораздо выносливей, чем кажусь! Я позвоню.

— Как? Разве вы не вернетесь?

— Не знаю, может быть, останусь там. Мы обсудим с Тедом и Сэнди все на месте.

— Отлично, тогда я спокойна. Берегите себя!

— О да! До свидания, дорогая миссис Бэрд!

Она медленно вышла на улицу, стараясь не морщиться от боли и идти прямо. Вот уж не думала, что так трудно даются всего несколько шагов. Сердце стучало молоточками.

А тем временем Тед и Сэнди, разыскав Генри в его крошечной чистенькой квартирке, старательно внушали ему: мы — друзья Корин, она живет у нас, приехали взять ее вещи.

Генри хмуро выслушал их, молча достал ключи.

— Что ж, пойдемте.

Отперев входную дверь, провел их в комнату Корин.

— Вот, полюбуйтесь. — Он отпер стенной шкаф, брат с сестрой застыли в изумлении: как, всего три платья? Они глазам своим не верили. — Да, он держал ее в черном теле, — Генри прекрасно заметил их изумление, — и при этом изводил скандалами, да какими! Пыталась убежать, но он перекрыл все каналы — переписку вскрывали и прочитывали, телефонные разговоры подслушивали И передавали ему, знакомым звонили и советовали держаться от нее подальше: она, мол, больна, а вы знаете, чем? — и далее обычное вранье. Господи, да я бы уже давно отсюда сбежал, пропади оно пропадом, это окаянное место, да жалко было бросать ее одну, она бы не выдержала, сломалась… Тед гневно сверкнул глазами:

— Что вы такое плетете? Мой кузен, наша семья — одна из самых известных и уважаемых в городе. Он же миллионер!

— Да, миллионер… Мог купить всех и вся, встречного и поперечного… Ему удалось в какой-то мере превратить ее в отверженную, к этому он и стремился. Следил за каждым ее шагом, а сам… пользовался услугами самых дорогих шлюх Хьюстона, одевался у лучших портных, менял без конца лимузины.

Тед, сжав кулаки, с грозным видом двинулся на Генри, но тот и не шелохнулся.

— Скажу больше, — повысил он голос, — в ту ночь, накануне роковой вечеринки, он ночевал дома, вел себя как бесноватый, пырнул ее ножом, мне пришлось срочно везти ее к врачу. Всю дорогу я ломал голову — что сказать, как объяснить? Барри, от которого разило, как из винной бочки, увязался следом, плел всякие небылицы о том, как жена расшиблась, спускаясь без парашюта на листе алюминия… Врач смотрел на него как на сумасшедшего, но что он мог сделать? Барри умел купить всех, заткнуть рот, запугать. Ее теперь считают виноватой во всем, а Барри — мучеником и вообще ходячей добродетелью! Боже мой, если бы вы только видели, сколько крови она потеряла в тот раз!

Брат с сестрой, замерев от ужаса, слушали, не веря своим ушам.

— Он ранил ее, говорите?! — запинаясь, переспросил Тед.

— Да, ударил ножом. Я зашел вечером узнать, не надо ли ему чего-нибудь. Вижу — он швырнул ее на кушетку, вопит, грозится оставить без гроша, опозорить, она — такая, она — сякая, он применит крутые меры! И применил… Согласитесь — это какое-то странное, извращенное чувство. Верещал о какой-то открытке, она, дескать, порочна до мозга костей, но если исправится, то он, возможно, простит ее, и они по-прежнему будут жить, как жили раньше. Да только жизни-то никакой не было! Одно мучение! Весь следующий день он пропадал где-то, шлялся, должно быть, с дружками по ресторанам, а вечером заявился — собирайся, поехали на вечеринку!

— Так это все из-за открытки? — Тед рухнул на стул.

— Да, сэр. Он словно помешался. Нет, я никогда не понимал его отношения к жене. Все же была в его любви, если это можно так назвать, какая-то извращенность. А вы говорите — из старинной семьи, уважаемые люди! Короче, пришлось мне везти их на эту злосчастную вечеринку — ну как ему, полупьяному, было сесть за руль? А после вечеринки он выволок Корин на улицу, грозился Закатить грандиозный скандал — возможно, и убил бы, но тут я выскочил из машины, оттащил от него Корин. Ну, он сел за руль и укатил… навстречу гибели. Мы и глазом не успели моргнуть. А теперь вот он мертв, но скажу вам честно — мне его не жалко ничуточки. Я вижу, мистер Реган, мне вас не убедить. — Он повернулся к Сэнди: — Мисс Реган, попросите ее показать вам раны. Убедитесь, насколько все серьезно. И еще — не было никакой аварии планера. Она скрывала, все скрывала от друзей, от знакомых! Ведь это он столкнул ее с лестницы, вы об этом слышали?

Тед сидел, обхватив голову руками. Сэнди потихоньку сделала Генри знак рукой — уходите!

— Спасибо, Генри, а теперь идите, идите скорее!

Генри вышел, сверкнув черными глазами, постоял, огляделся и прильнул к замочной скважине.

Сэнди подошла к брату, посмотрела на него.

— Тед! — тихонько окликнула она.

— Сэнди, до конца дней не прощу себе! Ну скажи честно; — ты знала что-нибудь?

— Нет. — Сэнди тяжело вздохнула. — Барри делал все, чтобы изолировать ее. Ведь ты слышал, что рассказывал Генри. И мне звонили — что было, то было. Раз она даже пыталась скрыться у меня. Мы встречались тайком. Уже обо всем договорились, но Барри, очевидно, снова удалось разрушить ее планы. Толком я от нее так ничего и не узнала. Внешне она человек холодноватый, круг друзей строго очерчен, я думала — все у них идет как обычно. По-видимому, только Генри был в курсе того, что творилось в их доме. Но и он, заметь, открыл нам глаза, только когда Барри не стало…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Брат и сестра вернулись домой еле живые, настолько потрясло их все услышанное. Тед скрылся в своей комнате.

— Ко мне никого не пускать! Под страхом смерти!

Он подошел к окну, распахнул его, постоял, глядя на простирающиеся до самого горизонта пастбища.

Подумать только! Он ничего не знал! А мог бы помочь… Даже смутного подозрения не промелькнуло. Полная переоценка ценностей. Кузен оказался с червоточинкой… Встреться Барри ему сейчас — врезал бы ему, не задумываясь. Он провел рукой по лбу — Господи, что это я, ведь его нет в живых!

Снизу раздался голос Сэнди:

— Тед! Иди скорее сюда!

Что там такое? Он спустился вниз.

— Смотри! — Сэнди держала в руке записку миссис Бэрд:

«Корин уехала. Обещала позвонить. Миссис Бэрд».

— Как уехала? Куда? Да она с трудом передвигается!

— Новая беда! — Сэнди плюхнулась на стул. — Она же пропадет — без денег, только-только начала подниматься. А Тина наверняка уже перевела все на себя. Туго Корин придется.

О поведении брата Сэнди предпочла не распространяться — не хватало только скандала. К тому же мужчины всегда во всем винят женщин. Сэнди сидела, уставившись в одну точку.

— Что будем делать? — спросил Тед.

— Позвоню-ка я миссис Бэрд. Она уж точно что-нибудь знает. Потом придется обзвонить все таксомоторные парки. Ну, что?

— Давай действуй. Только поживее!

— Алло? Миссис Бэрд? Это Сэнди. Скажите, куда уехала Корин?.. Вы не в курсе?.. А из какого парка было такси?.. Да, знаю… Нет, не волнуйтесь. Мы найдем ее.

Положив трубку, Сэнди принялась листать телефонный справочник. Тед нервно расхаживал по комнате.

Надо что-то делать. Обзванивать гостиницы? Нет, не то.

— Сэнди, вот что. Ты обзванивай гостиницы, а я поеду разыскивать ее. Я должен сам поговорить с ней, убедить вернуться.

Усталая, осунувшаяся Корин сидела в гостиной общежития Христианской ассоциации женской молодежи. Рядом примостилась агент социальной службы — поблекшая блондинка неопределенного возраста. Тед замедлил шаги, встал так, чтобы его не было видно.

— Насчет работы ничего не обещаю — сначала придите в себя, наберитесь сил. Жилье мы вам подыщем, но пока придется пожить здесь.

— У миссис Тарлтон есть где жить. — Тед вышел из-за колонны, подошел ближе.

Корин побледнела — Тед! Элегантен, неотразим. Шикарный пиджак, рубашка в узенькую красную полоску, на голове — неизменная шляпа.

— Мой добрый знакомый, мистер Реган, — представила его Корин удивленной блондинке.

Теперь дама была сама любезность — имя Реганов прекрасно известно во всем южном Техасе.

— Ну зачем ты приехал, Тед? Я бы справилась сама.

— Она недавно попала в аварию, тяжелую аварию, сейчас живет у нас — я имею в виду, со мной и моей сестрой, — заявил Тед.

Дама бросила на него неуверенный взгляд.

— Ммм… Да как же она смогла добраться до нас в таком тяжелом, как вы уверяете, состоянии?

— Вы что же, не верите мне, Теду Регану? Знайте, мы с сестрой делаем все, чтобы миссис Тарлтон поправилась, пришла в себя в спокойной, домашней обстановке. Она недавно овдовела, мы единственные ее друзья. Я считаю, что у нас ей будет лучше, и потому хочу немедленно забрать ее.

— Да, нам известно, что муж миссис Тарлтон погиб в автокатастрофе. Некоторые мои коллеги считают, что это дело темное, и даже настаивают на эксгумации.

Как все это неприятно! Корин закрыла лицо руками.

— Где твои вещи, Корин? — мягко спросил Тед.

Корин не верила своим ушам.

— Может, мне поехать с вами? — громким шепотом осведомилась дама.

Неуемная напористость! Тед еле сдерживал раздражение. Стараясь не вспылить, сухо произнес:

— Договорились! Сестра работает, меня целыми днями не бывает дома, а с вами наша Корин уж точно не соскучится!

Вот и кончились игры в самостоятельность, подумала Корин. Честный бой! С кем? С миллионером Тедом? Да разве она справится!

— Корин, поверь, ты не пожалеешь, что вернулась, — охрипшим голосом произнес Тед.

Как это знакомо! Где деньги — там власть. Пора бы ей усвоить этот урок. Мы позаботимся о тебе, девочка, кисельные реки и молочные берега тебе обеспечены, но запомни — полное послушание! Дама встревожено смотрела на нее — она поняла, что ее подопечная вовсе не горит желанием возвращаться.

— Я еду, — тихим, бесцветным голосом сказала Корин.

— Так где же твои вещи?

— Все свое ношу с собой, — она указала на крохотный чемоданчик.

Внимательно наблюдая за ней, многоопытная сотрудница социальный службы пришла к выводу — лучше не вмешиваться, но на всякий случай спросила:

— Значит, вы берете на себя заботу о ней? Тед молча кивнул головой. Корин встала, попрощалась с дамой, поблагодарила за хлопоты, пошла к выходу.

Тед хотел было взять ее под руку, но она холодно отстранилась.

Роскошный красный «ягуар» Теда был припаркован прямо перед входом. Тед открыл дверцу, подождал, пока Корин устроится на подушках, обтянутых кожей.

— Сердишься? — вполголоса спросил он.

— Зря беспокоился, — уклонилась она от ответа, — это все заботы Сэнди, так?

— Сестра здесь ни при чем. Обвиняешь меня? Корин, я очень огорчен. Если можешь — не сердись.

Миссис Бэрд и Сэнди ждали их с минуты на минуту и выскочили встречать.

— Поешьте, Корин, я приготовила ленч. — Миссис Бэрд обняла ее за плечи, повела в дом.

Но Корин так устала, что не притронулась к еде — отдохнуть бы! С помощью Сэнди поднялась по лестнице, рухнула на кровать. Сэнди взбила подушки, помогла раздеться, заботливо подоткнула со всех сторон одеяло. Все как в первый день…

— Поешь, прошу тебя. Старушенция так старалась! Ты небось голодна.

Корин нехотя принялась жевать бутерброд. Сейчас бы «чернил»[2] с ромом!

Отхлебнув чайку, она закуталась с головой в одеяло и спокойно уснула.

Сэнди спустилась в гостиную, к Теду.

— Ну как она там?

— Заснула. Расстроена, вымоталась. Почему она решила удрать? Сказала тебе?

Тед молча сел за стол, взял телефонную книгу.

— Я улетаю в Канзас. Хочу купить жеребца абердин-ангусской породы.

— Ты ничем ее не обидел? — испуганно спросила Сэнди.

— И не думал. С вами, бабами, только свяжись — потом не развяжешься. Шучу, шучу — все в порядке, бурных объяснений больше не будет.

Сэнди воздержалась от комментариев. Утихомирился! Бедная Корин! — вздохнула она про себя. Все мужчины одинаковы, дорого же она заплатила за свое увлечение Тедом! Но что поделаешь? Такова жизнь.

— А знаешь, Сэнди, она никогда не любила меня по-настоящему. Так, детские игрушки. Я поначалу и относился к ней как к маленькой девочке. Мне нравилось ее восхищение. А потом… потом надоело играть эту роль, если честно. А показаться слабым, сентиментальным я не имел права. Я устал, понял, что с ней обречен на внутреннее одиночество…

Сэнди слушала, замерев, — так вот она, в чем причина! Но» опомнившись, воскликнула:

— Да как ты смеешь! Она тебе в дочери годится! А ты бросил девчонку, когда умер ее отец! О чем говорить? Ты вел себя чудовищно! А Барри помог, он был рядом, понимаешь — рядом! Может, ты и прав — незачем принимать любовь, ничего не давая взамен, прикидываясь бесчувственным. Но, Тед! Ты показал себя самовлюбленным болваном!

— Думаешь, я безнадежен?

Тед криво усмехнулся — сестра попала в точку. На какое-то мгновение на его лице появилась жалкая растерянность, но тут же оно снова стало суровым. Демонстративно повернувшись к сестре спиной, он принялся названивать в аэропорт.

Едва Тед уехал, Сэнди поднялась наверх, осторожно приоткрыла дверь — Корин лежала, глядя в потолок. Самое время решительно воздействовать на подругу.

— Корри! — Сэнди опустилась на край кровати. — Знаешь, давно хочу тебе сказать — не умеешь ты обращаться с мужчинами. Из них надо веревки вить!

Корин смиренно проглотила сентенцию, а потом вдруг заявила:

— Нет, Тед для меня — единственный!

Тед пропал — ни слуху ни духу. Сэнди уже стала беспокоиться. Как вдруг… ясным осенним днем Тед появился так же неожиданно, как уехал.

— Привет, сестренка! — Он горячо расцеловал Сэнди. — Здравствуй, Корин! — с деланным равнодушием кинул он, а сам внимательно взглянул на гостью — хохочет, синие глаза искрятся весельем, лицо с мелкими, изящными чертами раскраснелось… Настроение Теда сразу испортилось. Даже радость от заключения удачной сделки — он купил коров желтой немецкой породы — сразу испарилась. Чему она радуется? А он-то, дурак, надеялся, что она сидит и куксится. Откуда ему было знать, что Корин решила обращать на него как можно меньше внимания?

Он сердито покосился на нее: ничего примечательного — старые джинсы, скромная кофтенка. Хоть бы подкрасилась! Теду полегчало.

— Ну что? Состоялась сделка? Что там хорошенького — в Лос-Анджелесе?

— Это только у вас тут в Хьюстоне много хорошенького! — огрызнулся Тед и сел, положив ногу на ногу.

— Раскипятился! Звонила Лилиан, у нее какое-то дело к тебе.

— Прекрасно, сию минуту выясню. Как здоровьице, Корин?

— Намного лучше. Пора сниматься с места.

— Спешить не стоит. Подлечись как следует.

— Ну, я пошла. — Корин вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

— Тед, какие у тебя планы на вечер?

— Да надо было встретиться кое с кем, но теперь я никуда не уйду. Не оставлю тебе подругу на съедение. — И Тед смерил сестру взглядом.

— Ой, ой! Испугалась! Я-то тебя знаю как облупленного, а вот Корин боится.

— Шутишь?

— Серьезно тебе говорю. Да что у Тебя, глаза на затылке, что ли?

Тед растерянно потер шею, повернулся и стремительно вышел, хлопнув дверью.

Посмотрю-ка я лошадей, чего сидеть все время взаперти? Корин натянула джинсы, старенький топик, тихо спустилась вниз — только бы не наткнуться на Теда! Выглянула на улицу — небо хмурится, вот-вот хлынет дождь. Неплохо бы — земля растрескалась от зноя, истомилась по живительной влаге.

Открыв дверь в конюшню, она замерла на пороге, прислушалась — внутри раздавались голоса. Осторожно ступила на чистые соломенные циновки. Дверь распахнулась — Тед! Корин отпрянула — скорее назад…

— Корин! Стой! Куда же ты?

— Я не знала, что ты здесь, Тед. Он вздохнул.

— Ты вообразила, что я ничего не замечаю? Ну почему ты прячешься от меня? Зачем же так?

Корин шагнула назад, скрестив на груди руки. Будто стеной отгородилась. Искоса взглянула на Теда: старенькая ковбойка, потертые кожаные штаны, на голове — неизменная ковбойская шляпа.

— Постой, ну давай же по-хорошему! — Он протянул к ней руку. — Останься, слова обидного не скажу, поверь!

Он снял шляпу, отер пот со лба.

— А хочешь, посмотрим замечательную кобылу-двухлетку? Дочь Амарильо и Веселой Пирушки. Ты любила кататься на Амарильо, помнишь?

Лицо Корин прояснилось:

— О чем говорить? Пошли! С детства обожаю лошадей!

Тед протянул ей руку, но она шла, будто не замечая его протянутой руки. Что ж, придется смириться.

— Здравствуй, Звездочка. Здравствуй, красавица моя. — Тед потрепал лошадь по шее. Отворив дверь в денник, поманил Корин.

Ласково погладив лошадку, на миг прижался лицом к бархатистой шкуре.

— Боже, какое чудо! — проговорила Корин.

— Прелесть, правда? — Тед залюбовался Корин — давно он не видел ее такой радостной, оживленной.

— Звездочка?

— Ну да, я надеюсь на нее как на восходящую звезду — у нее ведь все впереди. Я уже договорился с инструктором, скоро начнет объезжать. Лелею мечту, что уже в следующем году она будет лидировать на дерби в Кентукки.

— Вот здорово! — Корин ласково провела по роскошной гриве.

Грянул раскат грома. Перебирая стройными ножками, лошадка задрожала, кося огненным взглядом. Корин вздрогнула.

— Похоже, сейчас здорово ливанет! — Тед выглянул наружу. — Ух, и потемнело!

— Пошли скорей домой, вдруг ураган начнется?

— Не волнуйся, сейчас пойдем. — Тед закрыл денник, и они быстро зашагали к выходу. Сверкнула молния, глухо заворчал гром.

— Здорово! Вот они, могучие силы природы. — Тед посмотрел на Корин.

— Ненавижу всякий шум и гром. — Корин со страхом взглянула на ломаную линию молнии.

Тед с интересом всмотрелся в побледневшее лицо.

— В том числе и разговоры на повышенных тонах, конечно?

— Ну разумеется, — сухо ответила Корин. Тед шагнул к ней.

— Мужчин тоже боишься как грозы? — Предостерегающе подняв руку, Корин застыла на месте. Смерив ее холодным взглядом, Тед безучастно заметил:

— Во время грозы воздух очищается благодаря атмосферным электрическим разрядам, что очень полезно для организма.

— Мне не до лекций! Скорей домой! — Корин встревожилась не на шутку.

— Дорогая Корин, теперь мне известно все о твоем замужестве, — как ни в чем не бывало продолжал Тед.

— Неужели? — Корин натянуто улыбнулась.

— Генри нам все рассказал. Лицо Корин превратилось в маску — что он знает?

— Ну и что же такого потрясающего сообщил он вам? Ты, конечно, каждому слову поверил, так?

— Почему бы и нет? А что ты так волнуешься?

Корин молча отвернулась, выглянула наружу — гроза разыгралась не на шутку, дождь лил как из ведра.

— Придется переждать грозу здесь. — Тед сдвинул шляпу на затылок, взглянул на стожок сена… Только этого нам не хватало! Господи! Да где же мои сигареты? Не иначе, Сэнди вытащила! Вот черт! Сестрица перешла к решительным действиям — поняла, что уговоры не помогут. — Дьявольщина! — рявкнул он в сердцах.

Корин вскинула на него огромные испуганные глаза.

— Немедленно прекрати меня бояться! И не делай вид, что я на тебя кричу! Чего ты на меня таращишься? Я что, колочу тебя? Да или нет? Отвечай! Да я в жизни не поднял руку ни на одну женщину! Ну, бывает — вспылю немного. А что тут особенного? Заруби на носу — настоящий мужчина должен временами пошуметь немного! А то какой же он мужик? Но это вовсе не значит, что я собираюсь тебя обидеть, поверь, милая моя!

Корин онемела от изумления — неслыханно! Тед назвал ее своей милой!

А Тед в упор разглядывал ее — чему она так обрадовалась? Он не придал сказанному особого значения — так, с языка сорвалось. Господи, как же она похудела, изменилась!

— Слушай, Корри, по-моему, тебе необходимо подремонтироваться, эти ужасные два года подорвали твое здоровье, подумай хорошенько, займись собой!

— Нет, сейчас мне не до этого… — Она глубоко вздохнула, задумалась, глядя на дождь, потом сказала: — Я все прекрасно понимаю, Тед, ты хочешь, чтобы я уехала. Но почему ты против того, чтобы я поехала с Сандрой в Викторию? Вот этого я никак не пойму!

Тед нахмурился:

— С чего ты взяла, что я против?

— Твоя сестра сказала, что ты под разными предлогами не даешь мне переехать в ее квартиру.

— Это не предлоги. Разумные, веские причины.

У Корин задрожали губы.

— Да пойми ты, дурочка, зачем тебе сидеть целыми днями в пустой квартире? Сэнди на работе, а здесь то я, то миссис Бэрд заглянем к тебе — вот ты и не чувствуешь себя одинокой.

— У тебя и без меня забот хватает, Тед. Ты не обязан нянчиться со мной.

— Нет, мое дело заботиться о тебе. Ведь мне доверена опека над твоими деньгами.

— Ох, да не нужны мне его деньги. Никогда не были нужны.

— Но они принадлежат тебе по праву, придет время — и я их тебе вручу.

Подняв голову, Корин посмотрела на Теда. И снова он поразился чему-то новому в ней, она точно изменилась: глаза блестят, на щеках — румянец. Может, мне все-таки удастся вернуть ей радость жизни? — с надеждой подумал Реган.

— Что ж, Тед, сдаюсь, тебя не переспоришь. Но дай только срок: наберусь сил, найду работу — и поминай как звали!

Господи, именно этого он боялся больше всего на свете!

Тем временем дождь начал стихать, еще падали редкие капли, но уже проглянуло солнышко. Корин выскочила из-под навеса и со всех ног пустилась к дому.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Вот это выраженьица! И ведь прекрасно знает, что мы его слышим! — Сэнди была разгневана не на шутку.

Корин выглянула из окна — возле гаража Тед возился со старым грузовиком, пытаясь привести его в порядок с помощью двух работников. Внезапно один из них швырнул на землю гаечный ключ и, ругнувшись сквозь зубы, зашагал прочь.

— Хокинс, или ты немедленно вернешься, или можешь искать себе другое место! — крикнул разъяренный Тед.

— Да уж не волнуйтесь, найду! И получше, чем в этой вашей дыре!

— Скатертью дорожка! — крикнул вдогонку второй.

— Чарли! Да ты никак хочешь вылететь вслед за ним? — Тед злобно ухмыльнулся.

Чарли, пряча глаза, поднял с земли гаечный ключ, подал его Хозяину, и оба склонились над мотором.

Корин поежилась. Как же она ненавидит выяснения отношений, скандалы! Ну и характерец у Теда! Бочка с порохом! Н-да, человека по-настоящему узнаешь только в родных стенах, а так попробуй, узнай — в обществе любой «застегнут на все пуговицы».

Она бросила взгляд на подругу. Обе были до того ошарашены, что забыли о том, что пора накрывать стол к ужину.

— Ушам своим не верю! Но знаешь, дорогая, — тон Сэнди внезапно стал вкрадчивым, как у кошечки, — мой братец не то что Барри. Он — другого поля ягода. Вообще-то его нелегко вывести из себя, и уж поверь — он никогда и ни за что не поднимет руку на женщину!