Тина Хэдис (№5) - Контора Игрек

— Из этого они корзины и циновки плетут, — бодрым голосом гида сообщил Саймон. — А нам теперь вон туда — чем не дверь?

Луч его фонаря выхватил из тьмы отверстие в стене напротив — дыра около метра в высоту, вроде лаза в пещеру.

— Тихо! — прикрикнула Римма.

Откуда-то сверху доносился шум: сначала один голос, потом другой, потом целый взрыв голосов. И не разобрать, о чем говорят, звуки в полостях домберга искажались и резонировали, сплетаясь в невнятную утробную какофонию.

— Там они, — хихикнул Саймон. — Чего орут-то? Пошли поскорей, а то до погружения не успеем.

За плечами у всех были ранцы с гидрошлемами и кислородными баллонами, поверх брони — спасательные жилеты, снабженные, помимо системы мгновенной накачки воздуха, антигравами на десять минут непрерывной работы, но еще неизвестно, не подведет ли вся эта автоматика во время Зимпесовой бури. Лучше успеть до того, как домберг пойдет ко дну.

За дырой находилась комната узкая и длинная, с нишами в стенах. Римме показалось, что в ниши набито тряпье, но, потрогав, она обнаружила там разросшуюся плесень. Она резким движением стряхнула с перчатки налипшую гадость.

— Не до конца вычистили, — тут же прокомментировал Саймон. — Домберги — это в природе гигантские колонии примитивных организмов, причем у них разделение функций — одни жрут, другие переваривают, третьи кислород обеспечивают и все такое. Ихлетаки называются — не знаю, чье словечко. А бомжи найдут издохшего ихлетака, чтобы он уже гнить начал, и все изнутри выскабливают, и потом в его панцире селятся, но все равно что-то остается, а то почему здесь вонь такая? А двигатели для домбергов по дешевке у старьевщиков покупают или воруют. Гниль выскребать легче, она податливая, и в этом, если вдуматься, заложен глубинный философский смысл…

Позади начали чертыхаться.

— Клисс, заткнись! — шикнула Римма.

— Молчу, командир.

— Эй, подождите! — раздался голос Зойга. — У нас подошвы прилипли, тут пол клейкий!

Кирч, оценив обстановку, повернулась к Саймону, но взгляд наткнулся на темный анизотропный щиток.

— Что скажешь, Клисс?

— Бомжи варят для своих нужд какой-то зверский клей из рыбьей чешуи. Разлили, наверное, когда паника началась. Хорошо, что мы туда не наступили.

У каждого из бойцов в одном из кармашков спецпояса лежит баллончик с клеем. Потребовать, чтобы Клисс показал свой баллончик? Дурацкое подозрение… Но Клисс еще не на то способен, и признавать за ним презумпцию невиновности тоже было бы глупо.

— Пошли поскорее, нам же надо задание выполнить! — заторопил Клисс.

— Пошли, — решила Римма и шагнула к зияющему впереди лазу.

Оглушительный треск. Домберг содрогнулся, как при землетрясении, Кирч ударило о стенку. Зойга и его стажера тоже опрокинуло, благодаря чему приклеенные подошвы оторвались от пола. Новый толчок, еще сильнее первого.

— Сели на рифы, — прохрипел Клисс.

— Это что — риф?! — Роберт показал на что-то, находящееся у Риммы за спиной.

Кирч оглянулась: комнату наклонно пересекала толстая, как ствол столетнего дерева, металлическая труба, она выходила из пола возле стены и исчезала в противоположной стене, разворотив заодно и потолок. Несколько секунд назад никакой трубы здесь не было.

Римма отползла на четвереньках подальше от этой штуки. Инстинкт ее толкнул, или привычная для агента «Конторы» оценка: «непонятное — значит, опасное», или вспомнились недобрые рыбьи глаза, но она поняла, что рядом с этим оставаться нельзя.

Клисс проворно пополз за ней, Роберт последовал их примеру. Зойг поднырнул под трубу и присоединился к ним, стажер полез следом, немного замешкался… Его крик совпал с новым толчком. Отголоски сотрясения скоро затихли, а крик все не прекращался.

— Господи, нет, нет, не надо… — пробормотал рядом с Риммой Роберт.

Труба ощетинилась штырями, вонзившимися в стены, в пол, в потолок, и два таких штыря пригвоздили стажера к полу, пробив броню. Он корчился в конвульсиях, а вокруг растекалась, поблескивая в свете фонарей, кровавая лужа.

— Экипаж, выполняем задание, — хрипло скомандовала Римма. — За мной!

Домберг нанес первый удар. Ее это почти не удивило.

Толчки шли один за другим, через равные промежутки времени. Перебравшись на верхний этаж, группа наткнулась все на ту же трубу — она торчала из пола, растопырив иглы-штыри, но до потолка не доходила. Луч фонаря скользнул по отверстию на конце, прикрытому лепестковой диафрагмой.

— Знаете, на что оно похоже? — тихо сказал Роберт. — На буры для работы в некоторых породах, с копьевидными фиксаторами. Я учился в колледже с техническим уклоном, видел такие в фильме. Только откуда они здесь и почему бурят не вниз, а вверх?

Отчетливо всхлипнув, Саймон поднял оба щитка своего шлема и попытался что-то достать из кармашка на поясе, но никак не мог это сделать, пальцы дрожали.

— Клисс, ты что? — спросила Римма.

— Хминк… Мне нужна вторая доза, одной мало…

Его взгляд был до того затравленным, что Римме тоже стало не по себе.

Толчки прекратились. Вначале Поль пытался считать их, но потом сбился, к тому же он не знал, сколько у станции «лап».

— Поль, я надеюсь, ты не ушибся? — в голосе Лиргисо звучала не то неподдельная забота, не то ирония, не разберешь.

— Я в порядке. Уже все?

— Мы задействовали все буры, и теперь домберг нанизан на них, как многослойная вивинья на деревянные палочки. Есть такое блюдо в лярнийской кухне — очень вкусное, но для меня это, увы, в прошлом… Проверь, мы правильно взяли курс к берегу?

Поль прикрыл глаза и «сменил личность» — необходимое условие для того, чтобы в полной мере воспользоваться способностями «сканера». Он сам придумал и свои производные личности, и все это вспомогательные процедуры, так ему проще было работать.

Материк — далекие рассеянные скопления миллиардов разумных существ, с гулким пространством океана его не спутаешь.

— Правильно. Спасибо.

— Благодарить меня ты будешь при личной встрече, долго и страстно. А сейчас — плохая новость. Буры, как ты, наверное, знаешь, снабжены датчиками и видеокамерами, и мы только что обнаружили на нижних этажах домберга незваных гостей. Несколько человек в камуфляжной броне, среди них Саймон Клисс. Как ты думаешь, кто им нужен?

— Я?.. — упавшим голосом предположил Поль.

Раз там Саймон Клисс — значит, это «Контора Игрек».

— Поль, давай вот что сделаем: я заберу тебя на станцию, и после мы доставим твой домберг к берегу без риска, что тебя захватят. Это наиболее разумный вариант, и я надеюсь на твой здравый смысл. Согласен?

Лиргисо говорил настойчиво и мягко — сама искренность, и трудно было ему не поверить… но Поль не поверил.

— Нет. Пока не доберемся до берега, я лучше побуду здесь. Меня не захватят. Скорее всего, они общаются по гиперсвязи, как и мы. Ты не пробовал поймать их переговоры?

— Пока не поймал. А вот они нас наверняка прослушивают… Поль, чем тебе не нравится мое предложение?

— А сам не догадываешься? Ты случайно не говоришь по-незийски?

— Нет, но я, как и ты, говорю на родном языке великолепной Тины, — эту фразу Лиргисо произнес на безупречном манокарском. — У тебя есть оружие, герой?

— Нож. Еще пистолет, но у него индикатор погас, — Поль ответил тоже по-манокарски. — Спрошу у здешних ребят. Они уже поняли, что я — залог их спасения, так что конторским меня не выдадут.

Отстегнув карабин от скобы, он крикнул:

— Прошу внимания! Можно отвязываться. Нас буксируют к берегу, ситуация под контролем.

Хельмут тут же перевел это на язык, более понятный обитателям домберга — сплошной мат, разве что предлоги цензурные. Люди радостно завопили и начали прикладываться к фляжкам.

— Хельмут, послушайте, — Поль присел напротив старика, — во-первых, пьянку лучше прекратить, вам же еще на берег выгружаться, вместе со всем имуществом. Во-вторых, мне нужна ваша помощь. Мой… — он запнулся, не называть же Лиргисо «другом», — напарник сказал, что на нижних этажах домберга находятся агенты одной галактической организации, которые хотят меня арестовать. Если меня заберут, он не станет спасать домберг.

— Копы, что ли? — насторожился Хельмут.

— Вроде того, только хуже. Скоро они поднимутся сюда, мне надо спрятаться. И какое-нибудь холодное оружие посерьезней. Чем вы бьете большую рыбу?

— Гарпунами. Только ты разве сможешь метнуть гарпун? — Хельмут почесал мясистый лилово-красный нос и с сомнением оглядел Поля, задержав взгляд на кистях рук с гладкой кожей и аккуратно подрезанными ногтями.

— Смогу. Меня одно время в киллеры готовили, я тогда со всяким оружием научился обращаться.

— Так ты, что ли, киллер? — заинтересовался тощий парень в засаленной спортивной шапочке.

— Я так и не стал им. Профнепригодность. Что у вас еще есть из оружия?

— Еще есть махмары, — вспомнил Хельмут. — Мы из них чебарков стреляем. Видел когда-нибудь махмар?

— Нет.

Махмар тут же откуда-то извлекли, и Поль понял, что все-таки уже его видел: это был просто-напросто небольшой арбалет.

Буры дерифлодобывающей станции! Саймон вовремя спохватился, чтобы не ляпнуть это вслух — ему ведь не положено знать о левом дерифлопромысле на Рубиконе.

Капсула хминка выскользнула из трясущихся пальцев, и он никак не мог найти ее на грязном полу, морщинистом, словно древняя стиральная доска.

— Клисс, ты что там копаешься?

Командир еще не знает, что Лиргисо здесь, совсем близко — на станции, которая вцепилась в домберг мертвой хваткой, как паук в добычу.

— Я хминк потерял… Риммочка, тут опасно. К черту «сканера», эвакуироваться надо!

Удовлетворенное сопение Кирч, по-видимому, означало, что она получила еще один штришок для своей докладной.

— Какое тебе «эвакуироваться», мы на задании! Под трибунал захотел? — Римма что-то вытащила из кармашка на поясе и сунула ему в руку. — На, жри сразу две! Не урони.

Он затолкал капсулы в рот, проглотил вместе с горькой слюной. Римму вызвали по гиперсвязи, она отвернулась. Стоны внизу стихли — то ли Зойг добил стажера, то ли тот умер сам, зато с верхних этажей долетел воодушевленный рев, как будто орут болельщики на стадионе.

В утробе издохшего ихлетака, превращенного в жилище для бродяг, гуляли сквозняки и копошились тени. Ощетинившийся метровыми колючками бур поблескивал в полутьме, как многократно увеличенное орудие пытки — от этой ассоциации Саймону стало совсем худо.

— Экипаж, включить передатчики! — распорядилась Кирч. — Настройка — гипер-альфа, двадцатка и семь. Лагайм и Лиргисо разговаривают на этой частоте, мы должны их слышать.

— А как за батарейки отчитаемся?

Услышав вопрос Роберта, Саймон чуть не зашелся в истерическом смехе: нашел, «салага», о чем волноваться!

— Выполним приказ и возьмем «сканера», вот так и отчитаемся, — буркнула Римма. — Намме со своими уже высаживается. Дурацких вопросов больше не задавать — и вперед! Клисс, ты очухался? Ищи лестницу!

— Я тебе кто, ищейка? — пробормотал Саймон, опуская щитки шлема.

Ударная доза хминка привела его в чувство. Может, еще и пронесет… И хорошо бы о его проделке с клеем никто не догадался: приклеил к полу своих же товарищей, за это недолго под трибунал. Но с другой стороны, это же абсурд — подозревать в таких действиях неглупого взрослого человека, сотрудника Отдела по связям с общественностью… Если кто-нибудь попытается его обвинить, он отметет эти нападки, как бредовые и несостоятельные.

Очередная лестница обнаружилась в комнате с драными циновками на полу и настенной росписью: тут были рыбы, голые женщины с преувеличенными формами, схематичные аэрокары над волнистыми линиями, изображающими море. Такое Саймон видел впервые — здешние голодранцы рисуют на стенах, как пещерные люди! Отличные кадры.

Он карабкался по лестнице, и вдруг в шлемофоне раздался голос Лиргисо — тот говорил по-манокарски и обращался к Полю, но Саймон все равно обмер. Когда же умник Груша научится ставить хорошую психозащиту, чтобы старая боль не проникала из прошлого в настоящее?

— Поль, мне жаль тебя огорчать, но твой план никуда не годится. Мы тонем.

— Как — тонем? — растерянный голос Лагайма.

— Погружаемся. Вес домберга слишком велик, у станции не хватает мощности, чтобы его удержать. Добраться до берега не успеем. Тебе нельзя там оставаться, включай «торпеду»!

— Неужели совсем ничего нельзя сделать?

— Нельзя, — в голосе Лиргисо появились нетерпеливо-властные нотки. — Времени мало, я жду ориентир.

— Ты чего там застрял? — Римма стукнула Саймона по лодыжке. — Лезь!

— Ты не слышала? Домберг тонет и эту чертову станцию за собой тащит! — Саймон буквально взлетел по лестнице: гидрошлем с кислородными баллонами в ранце, чтобы достать его и надеть, нужно освободить руки.

— По-каковски они говорят? — спросила Римма, выскакивая следом за ним из лаза. — Ты их понимаешь?

— По-манокарски.

— Поль, я долго буду ждать? Включай, наконец, «торпеду»! — Живущий-в-Прохладе одновременно и приказывал, и умолял, и это переплетение интонаций было настолько странным, что у Саймона возникло ощущение, будто он слушает театральную постановку. — Не в моих силах спасти домберг, ты проиграл.

— Пока еще нет. На станции много тяжелого балласта — выброси его, тогда мы дотянем до берега.

— Здесь нет никакого балласта.

— Есть. Разве ты не понял, о чем я?

— Это твой домберг — балласт! — взорвался Лиргисо. — Я понимаю, что можно быть немного сумасшедшим, но не настолько ведь!

Ага, Саймон так и думал: станция под завязку нагружена дерифлом, кто же согласится по доброй воле утопить в океане такое богатство? Он сбросил и расстегнул ранец, ожидая команды надеть гидрошлем. Римма связалась с Намме и Зойгом, начала объяснять ситуацию.

— Пожалуйста, сделай, как я прошу! Если хочешь увидеть меня живым…

И дыры вылез Зойг, тоже скинул с плеч ранец, поднял щитки. Изломанные темно-красные брови гинтийца сошлись к переносице, белки глаз покраснели. Никто его ни о чем не спрашивал.

— Хорошо, Поль, сейчас я выброшу то, что ты называешь балластом, — Лиргисо говорил ровно, даже ласково, но Саймон уловил в его голосе признаки скрытой ярости. — Надеюсь, ты понимаешь, как будешь за это со мной расплачиваться?

— Я возмещу тебе убытки, — видимо, «сканер» тоже почувствовал эту ярость, его голос дрогнул. — Обязательно.

Что ж, Лиргисо практичен, этого у него не отнимешь: такой «сканер», как Лагайм, стоит дороже, чем одноразовая добыча.

— Клисс, ты переводить будешь? — раздраженно осведомилась Римма.

— Он сейчас выкинет какой-то тяжелый груз, чтобы доплыть с домбергом до берега.

Кирч повернулась к Зойгу:

— Скажи своему парню, который в машине, чтобы постарался засечь координаты. То, что он выкинет, мы потом подберем.

Стало быть, ворованный дерифл достанется «Конторе»… Саймон ухмыльнулся:

— Можете считать, этот рыжий придурок уже без ушей! Скушает он их, как миленький, как я свое ухо съел.

— Хватит про ухо! — оборвала Кирч. — Опять завелся…

— А ты, Риммочка, не знаешь, что такое психическая травма?

— Сам виноват, — резко бросила Римма. — Если с тобой что-то случилось — значит, сам напросился, сам это к себе притянул, и жаловаться нечего. Твой скулеж никому не интересен, ни окружающим, ни Вселенной.

Саймона охватило бессильное негодование, как всегда, когда Кирч начинала холодным и непреклонным тоном изрекать такие сентенции. Она же все это у него украла! Это он первый нашел в никем не востребованной библиотечке погибшей Хельги Раговски потрепанную брошюру, в которой излагалось учение о том, что каждый сам творец своих неприятностей, и потому не следует обвинять тех, кто причиняет тебе зло. И он же начал проповедовать это учение среди персонала «Конторы». Расчет был прост: Саймону уже надоело, что ему без конца припоминают прошлые преступления, так пусть же все вокруг поймут, что те, кто из-за Саймона Клисса пострадал, сами несут за это ответственность!

Читать книжки Кирч было лень, но предложенные Саймоном идеи ей приглянулись, и она присвоила их, без всякой благодарности к первооткрывателю. Она принималась рассуждать на эту тему при каждом удобном случае, с таким видом, словно была арбитром в последней инстанции, и в результате Саймону это учение разонравилось, а потом и вовсе опротивело.

Вот и теперь он устало скривился, благо анизотропный щиток прятал его лицо от чужих взглядов.

Беготня по темным комнатам-полостям, соединенным друг с другом собачьими лазами и опасными для жизни лестницами, понемногу начинала Поля изматывать. За ним охотилось две группы. У него было маленькое преимущество: он их видел зрением «сканера», а они его — нет; в то же время он не всегда был уверен, что «видит» сквозь стены своих преследователей, а не обитателей домберга.

После того как Лиргисо с Хинаром выбросили контейнеры, погружение прекратилось. Домберг медленно двигался в сторону суши, а Поль прятался в его лабиринте от агентов «Конторы». Те пытались обойти его с двух сторон, взять в «клещи», но у Поля были проводники — Хельмут и еще несколько добровольцев, территорию они знали, как свои пять пальцев.

Трезвых в этой компании не было ни одного, Поля тоже пытались напоить. Во фляжках плескалась какая-то крепкая самопальная дрянь, и Поль с оторопью заметил, что этим здесь угощают даже самых маленьких детей.

— А без вайги, парень, никак, — сказал Хельмут. — Тебе тоже надо хлебнуть, хоть через силу. Ты не понял, Зимпесова буря началась, и те, кто вайгу не пил, от чертовой трясучки загнутся. Мы только так от нее и спасаемся.

— Это какая-то местная инфекция? Когда мы прилетели на Рубикон, мне сделали стандартный набор прививок, я не заболею.

— Не, ты не понял. Чертова трясучка — это трясучка, человек после нее слабый делается и долго хворает, а некоторые умирают. Это если вайгу не пить. А такие, как ты, от чертовой трясучки первыми сгорают. Я уже старый, насмотрелся.

— Не беспокойтесь, меня от всего привили.

Поль не пил напитков крепче шампанского, и дегустировать вайгу у него не было настроения.

— Ладно, вот это для тебя, — Хельмут похлопал по грязной пластиковой фляжке, прицепленной к облезлому поясу. — Когда прихватит, выпьешь.

«Спасибо, как-нибудь обойдусь».

В десантной броне и шлемах с закрытыми щитками охотники были неуязвимы для холодного оружия. Когда одна из групп настигла Поля, он метнул гарпун и попал первому в щиток, чем сильно удивил свою добровольную охрану, до сего момента не верившую, что он это умеет. Агента оглушило, но тот снова поднялся на ноги.

Из-за Зимпесовой бури агенты не могли воспользоваться парализаторами, только поэтому Поль до сих пор находился в сознании и на свободе.

Зато он никак не мог от них отделаться — для этого надо раствориться в полумраке гниющего костяного лабиринта, а его выдавали светоотражающие элементы бронекостюма. Их радужное мерцание манило охотников издали, сводя на нет все ухищрения провожатых Поля.

Он обругал себя за пижонство: выбирая по каталогу броню, он руководствовался эстетическими соображениями, ему и в голову не пришло взять что-нибудь попрактичней, с камуфляжным покрытием типа «хамелеон» — не знал ведь, что это понадобится. В остальном костюм был хорош, но все эти предательские отблески и переливы…

Когда удалось оторваться от погони, Поль остановился, сбросил ботинки (обыкновенные, из мягкой синтетической кожи), снял взятый в кладовке пояс с кармашками и пристегнутый к предплечью передатчик. Под броней был легкий тренировочный костюм — неброский, темно-коричневый. Поль снова надел ботинки и пояс, вернул передатчик на место.

— Фенк, — Хельмут толкнул одного из парней, — давай-ка, залазь в его костюмчик, тебе впору будет. Отвлечешь копов.

Худой, с выбитыми передними зубами Фенк надел броню, но с застежками справиться не смог.

— Там чипы, настроенные на отпечатки моих пальцев, — объяснил Поль. — Лучше не застегивать, а то потом не снимешь.

— Это чтобы не своровали? — понимающе ухмыльнулся Фенк. — Хитро придумано…

— Идут! — предупредил подросток, дежуривший около лестницы.

Все бросились к низкому лазу в углу. До чего же легко двигаться без брони — Поля охватило состояние, близкое к эйфории.

А чуть позже он почувствовал, как здесь промозгло и холодно.

Температура резко упала, во время Зимпесовых бурь это бывает. Осевшая на стенах влага превратилась в иней, искрящийся в лучах фонариков. В воздухе плавали сгустки тумана: не может такого быть, просто не может — значит, это не настоящий туман, а порождение аномалии. Римма старалась держаться подальше от этих белесых клочьев, остальные тоже сторонились их.

Пришло сообщение от Намме: его группа идет за «сканером» по пятам, Кирч со своими должна заблокировать объекту путь к отступлению.

С Намме была Сабрина, ликвидатор с двухгодичным стажем, и Гнас, из молодняка, его срок стажировки подходил к концу. Римма знала обоих: надежные ребята, не то, что ее горе-команда. Правда, к ней присоединился еще и Зойг, но он получил гарпуном в щиток и заработал легкое сотрясение мозга, а карманные медавтоматы у всех вышли из строя.

«Сканера» настигли в комнате, по определению Клисса «не до конца вычищенной»: вдоль стен тянулись какие-то ссохшиеся жилы, местами вздувались дряблые полушария наподобие грибов-паразитов, и все это выбелено инеем, а «сканер», с двух сторон отрезанный от спасительных лазов, прижался к стене и глядел на преследователей исподлобья.

Когда лучи фонариков скрестились на его лице, Кирч, Намме и кто-то еще выругались одновременно: никакой это не Лагайм — грязный прыщавый парень в его броне.

— Где ты взял эту одежду? — спросил Намме.

— Нашел, — прошепелявил парень. — Если валяется — значит, ничье…

Вновь разделившись на две группы, бойцы «Конторы» покинули помещение, а бомж в красивом, как ночной тропический цветок, бронекостюме, с залитым кровью лицом, остался лежать на полу у заиндевелой стены.

Одним никчемным индивидом меньше, с холодным ожесточением подумала Кирч. И пусть кто-нибудь посмеет сказать, что мы не правы! Конечно, комнатные гуманисты именно так и скажут, им наплевать на то, что мы защищаем человечество и постоянно рискуем, и на то, что у нас тоже есть нервы…

Представляя себе спор с бесхарактерным, но непримиримым оппонентом-демагогом, она все больше распалялась, и тут ее окликнул Саймон:

— Риммочка, мы его теперь долго-долго будем искать… Что, если предложить ему сдаться? Мол, пусть о своих ушах побеспокоится и переходит на нашу сторону, а мы ему защиту от Лиргисо обеспечим.

Римма по привычке на него шикнула, но вдруг поняла, что говорит он дело. Прочистив горло, она настроила передатчик на двадцатку и семь.

— Поль Лагайм, вы меня слышите?

— Кто это? — удивленно отозвался «сканер».

— Команда спасателей. Мы находимся в домберге и хотим вас спасти, — главное, побольше убежденности и теплоты, как учил Груша. — Почему вы избегаете контакта?

— Я принципиальный противник вивисекции. Особенно если речь идет обо мне.

— Про ухо скажи ему, про мое ухо! — возбужденной скороговоркой посоветовал Клисс.

Римма поморщилась. Сообразив, что Саймон не видит ее лица, с досадой махнула рукой и продолжила:

— Вам ничего не угрожает. Неужели вы хотите снова попасть в руки к Лиргисо? Разве вас к нему что-то привязывает?

— У нас уговор: я работаю на него, как «сканер», а он соблюдает по отношению ко мне определенные нормы. Плюс к этому у нас общий враг.

— Какой общий враг? — ей удалось изобразить искреннее непонимание.

— Ваша контора.

— «Контора Игрек» не враг вам. Мы боремся только с преступниками.

— Значит, семья незийского гражданина Коргисме, с которой вы расправились — это были преступники, включая малолетних детей? И те посетители выставки на «Сиролле», которых я должен был поубивать с вашей подачи, тоже преступники?

Римма принимала участие в ликвидации семьи Коргисме: все поголовно экстрасенсы — не опасные, с низким коэффициентом, но при такой концентрации мутантов на одной генолинии дальше может появиться на свет черт-те что, лучше выполоть сорняк с корнем.

— Лагайм, у вас неверное представление о наших целях. Ты, вообще, соображать умеешь? — теперь на «ты» — и поэмоциональней, чтобы вселить неуверенность и тревогу. — Ты не подчинился Лиргисо, и он захочет тебя наказать. Тебя ждут крупные неприятности, а мы тебя, дурачка, хотим спасти!

— Леди, ваши умственные способности тоже вызывают у меня сомнения.

— Да просто пидоры они оба! — вклинился на этой же волне Гнас.

Кирч переключилась на волну «Конторы» и рявкнула:

— Намме, скажи своему щенку-стажеру, чтобы не лез в эфир, когда я веду переговоры!

— Я запомнил твой голос, и при случае я тебя убью, — пообещал «сканер». — Леди, это я вашему приятелю. Не беспокойте меня больше, идите к черту.

— А я выслушал вашу беседу с долей интереса, но без всякого удовольствия, — сообщил Лиргисо на общегалактическом. — Удручающий примитив… Обе стороны меня разочаровали, а я-то, признаться, рассчитывал на захватывающий интеллектуальный поединок!

Его насмешливый завораживающий голос заставил Римму стушеваться, она ничего не ответила.

— Зря ты про мое ухо не сказала, — упрекнул Клисс. — Это был бы сильный аргумент, сто процентов…

— Помалкивай! — Римме хотелось его стукнуть, но бить человека в десантной броне — только силы понапрасну расходовать. — Толку от тебя никакого, хминк горстями жрешь, а КПД — ноль.

— Римма, пошли, — позвал Зойг. — Время теряем.

Это был равный ей — тоже командир, хоть и оставшийся без команды, и Римма подчинилась.

Что бы ни случилось, во всем виноват Саймон Клисс! Он дал хороший совет, а Кирч все испортила, и теперь в ответе советчик, а не исполнитель. Ясно, что Лиргисо, склоняя Лагайма к сотрудничеству, на факты против «Конторы» не поскупился — вот и надо было противопоставить им факты, обличающие Лиргисо, а не на эмоции давить.

Они бессистемно слонялись по заиндевелой утробе ихлетака (это называлось «Мы ищем “сканера”»); все живое, завидев их, бросалось наутек. Миновав очередной лаз, они очутились в полости с окном. Дыра, обрамленная лохмами полиэтиленовой пленки, и за ней — процеженный сквозь туманные фильтры тусклый дневной свет, тревожный шум моря, круговерть снежинок. Они полезли обратно.

— С какой скоростью мы плывем? — раздался в шлемофоне голос Лагайма.

— С максимально возможной, — отозвался Лиргисо. — Хочешь кофе?

— Здесь его нет.

— Включи «торпеду» — и получишь чашку своего любимого.

— Лучше потом.

— А может, сейчас? — Лиргисо засмеялся. — Ты у нас, конечно, герой, но я же слышу, как у тебя зубы стучат от страха.

— Это от холода. Тут везде иней и лед, а мне пришлось снять броню, чтоб оторваться от агентов. Они убили парня, который надел мой костюм.

Его измученный, дрожащий голос вызвал у Саймона приступ жалости — не к мерзавцу-«сканеру», заварившему всю эту кашу, а к самому себе.

— Ну, так отними у кого-нибудь теплую одежду! — потребовал Лиргисо. — И сделай это поскорее, пока ты совсем не окоченел.

— Тогда замерзнет тот, у кого я заберу одежду. Здесь просто поразительная нищета, я никогда такого не видел.

— Фласс… — прошипел Лиргисо лярнийское ругательство. — Ты хочешь умереть от переохлаждения? Что ж, я устрою тебе роскошные похороны! Из домберга получится эффектный погребальный костер, никто не уйдет живым. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я это сделаю? Если ты такой убежденный гуманист, постарайся остаться в живых, иначе ты окажешь домбергу плохую услугу.

— Психи… — глотая слезы, прошептал Саймон.

— Что у них за треп? — спросила Кирч.

— Если Лагайм околеет от холода, Лиргисо весь домберг спалит. Вместе с нами! Надо найти его и согреть, любой ценой.

— Найти и захватить, — поправила Римма. — У тебя, Клисс, опять ум за разум заходит, съешь еще капсулу.

Саймон так и сделал, и подумал: Кирч неспроста такая добрая — небось, надеется, что он загнется от передозировки, только для него четыре капсулы хминка — все равно, что стакан пива для завзятого алкоголика.

Их занесло в просторную, как зал, полость, где бомжи занимались разделкой крупной рыбы. Повсюду валялись кости и рыбьи головы с разинутыми ртами, в полу вдоль стены — лунки, забитые кусками мякоти и залитые рассолом. Тоже ничего себе кадры.

Тайна Саймона заключалась в том, что у него была съемочная аппаратура, о которой «Контора» не знала, и он снимал документальный фильм. Он давно решил, что сделает фильм о «Конторе Игрек». Покупатели найдутся, и он покажет всей Галактике, что такое настоящий эксцессер!

Микроскопическая видеоаппаратура была вмонтирована в бесцветные контактные линзы — если кто-нибудь интересовался, он объяснял, что у него легкое расстройство зрения на нервной почве, только линзы и выручают. Как он раздобыл это чудо техники вместе с инструкцией по эксплуатации — отдельная история. Это был подарок судьбы. Инструкцию он заучил наизусть и уничтожил, а линзами пользовался вот уже третий стандартный месяц. Неизвестно, функционирует ли аппаратура во время Зимпесовой бури, но Саймон надеялся, что потом она снова заработает. Фильм он снимет такой, что все ахнут.

— Поль, ты живой?

Саймон вздрогнул, услышав голос Лиргисо.

— Живой, — голос Лагайма больше не дрожал. — Теперь я одет по сезону.

— О, ты все-таки последовал моему совету?

— Нет, просто мне дали теплую одежду. Агенты где-то бродят, а я пока отдыхаю.

— Смотри, чтобы тебя не застали врасплох.

— Не беспокойся, у меня целый отряд телохранителей.

— Клисс, о чем это они? — спросила Римма.

— Вроде как все уладилось, этот подлец больше не замерзает. Риммочка, я боюсь, мы ходим по кругу. Глянь, это ведь тот самый зал с рыбьими внутренностями, где мы уже были.

Саймон замолчал, потому что Лиргисо вновь заговорил, с нотками угрозы:

— Итак, ты в тепле, без брони, и вокруг телохранители… Только посмей кому-нибудь из них отдаться! С помощью медавтомата недолго проверить, были у тебя интимные контакты или нет, и если результат окажется положительным, скоро на Рубиконе не останется ни одного домберга, я тебе обещаю.