Русский фантастический боевик - Взгляд из ночи (Тени войны - 4)

Орлов Алекс
Взгляд из ночи (Тени войны - 4)

      Алекс Орлов
      Взгляд из ночи
      "Тени войны" #4
      1.
      Трактор надрывно тарахтел, тяжело волоча плуг по каменистой целине. Время от времени, железо ударялось о камень и на поверхность появлялся очередной валун.
      После каждого удара, сидевший за рулем фермер, оборачивался, проверяя не поврежден ли плуг. Фермеру очень не хотелось снова чинить его, поскольку запасного лемеха у него не было и пришлось бы, что нибудь, придумывать.
      Уже в третий раз, за последние три года, Джеку Саймону приходилось распахивать целину. Три раза он бросал обработанные земли, дом и уходил на восток, спасаясь от надвигавшихся, словно сезон Саранчи, диких племен. И всякий раз все происходило одинаково - выжженный круг и черный столб из эбенового дерева, вкопанный посредине поля. Так "канино" метили свою территорию и всякий раз это означало, что нужно уходить.
      Нет, он, конечно, пытался бороться и уложил, из своего "бангоу", немало дикарей, но он был один, а дикари в лесу плодились, как мыши. Если они не могли победить днем, то приходили ночью и все равно добивались своего.
      Джек помнил хорошие времена, когда на Габоне было столько фермеров, что в кабачке "Кри Лимпонас" не хватало места для всех желающих. Сколько же с тех пор прошло лет? Семь или восемь? Джек уже не помнил точно. Дорога в город заросла кустарником и жесткой осокой, а сам город превратился в скелет, с бесконечными глазницами выбитых окон.
      Из-под самых колес трактора выскочила полевая белка и запрыгала по вспаханной меже, держа в зубах своего детеныша.
      Джек посмотрел ей вслед и покачал головой. Эти грызуны были очень плодовиты и весьма запасливы. Если здесь много белок, то неизбежны большие потери.
      Трактор снова напряженно зачадил и вывернул еще один камень. Он оказался, особенно, большим.
      Джек обернулся и проследил, как плуг, проскрежетал по булыжнику и снова вошел в землю.
      Эх, разве это пахота!.. Вот на первой делянке, там была настоящая земля. Тамошние поля давали Джеку Саймону невиданные урожаи. Почва была настолько хороша, что зеленые ростки появлялись уже через неделю, после окончания сезона Саранчи. Все фермеры от долины Фрайсгуд до Периколы завидовали Саймону и, случалось, предлагали за его землю хорошие деньги.
      Джек вспомнил, что урожая с его полей хватало, чтобы наполнить мерный бункер за два сезона. Потом бункер стартовал, увозя урожай на элеваторы "Вилидж плэйс", а когда возвращался, доставлял Джеку все заказанные им товары. Кое что удавалось положить и в банк. Но теперь - где банк и где Саймон.
      Неожиданно мотор трактора кашлянул и заглох. Джек подергал, запускающий стартер, рычаг, но трактор не заводился.
      - Ты что это удумал, а? - Спросил фермер своего железного коня, но тот ничего не ответил. Джек спрыгнул на землю и подойдя к баку щелкнул по нему пальцем. Пустая емкость отозвалась глухим звуком.
      - А, прости, брат, сейчас схожу за керосином... - Извинился перед трактором Джек и, взяв из-под сиденья пустую канистру, отправился к ближайшей касторовой роще. До нее было не более двух километров, и если идти пешком, то можно было обернуться за полтора часа.
      Дорога была ровной, однако мешал тяжелый "бангоу", с отпиленным стволом, который бил Джека по ногам.
      Джек с удовольствием оставил бы оружие дома, однако это было небезопасно.
      Через полчаса Саймон перевалил через холм и стал спускаться к реке. Навстречу ему поплыли ароматы водорослей, перебиваемые резким запахом керосина. До касторовой рощи оставалось совсем немного.
      Дойдя до рощи, Джек, первым делом, спустился к реке и наполнил водой свою алюминиевую фляжку. Это была совсем старая и мятая фляжка, которая сохранилась с лучших времен. Саймон вспомнил, что покупал ее еще в Периколе, в магазине скобяных товаров "Троттер и сын". Это был хороший магазин.
      Освежив лицо, Джек подобрал канистру и пошел к своей касторовой роще, ближайшие деревья которой, росли прямо на берегу. Саймон осторожно снял первую жестянку и заглянул внутрь. За сутки набралось больше двухсот грамм. Для нового дерева это было не так плохо.
      Позже, через полгода или чуть больше, деревья "раздоятся" и начнут давать до литра керосина в сутки. Так было в первой роще Джека, где он собирал керосин в течении четырех лет. Там была пара деревьев, которые давали по полтора литра...
      Саймон достал скребок и прочистив сборную канавку, перешел ко второму дереву. Здесь набралось почти триста грамм и впервые за сегодняшний день Джек улыбнулся. Роща обещала быть щедрой.
      Неожиданно, посторонний звук привлек внимание сборщика. Он прислушался и совершенно отчетливо расслышал треск сучьев. Кто-то напролом продвигался вдоль берега реки.
      Джек опустил канистру и сдернул с плеча "бангоу". Звуки продолжались и становились громче. Саймон перебежал к кусту перелесника и стал ждать.
      Вскоре, уже можно было понять, что шум производили множество топающих ног. Заросли перелесника раздвинулись и на небольшое открытое место, пыхтя и спотыкаясь, вывалилась группа "канино", волокущая на своих плечах тяжелый столб из эбенового дерева.
      У Джека Саймона тяжело бухнуло сердце - он еще не распахал новые поля, а "канино" уже волокли новый столб. И куда? В его касторовую рощу. Они прекрасно знали, что без рощи фермер не сможет обрабатывать поля и уйдет сразу. Но Саймон не мог уходить дальше, потому что у него больше не было запасов еды. Полмешка сушеного фитиса - маленьких мучнистых шариков, вот и все. Остальное - семенной фонд. Джек должен был получить передышку и собрать хоть один урожай, иначе, на подножном корме, ему не пережить сезона Саранчи. Фермер давно уже не стрелял в "канино" и предпочитал уходить сам, но сейчас у него не оставалось другого выхода.
      Дикари тяжело дышали и вытирали пот. Можно было предположить, что "канино" тащили этот столб не менее десяти километров, а может и больше. Их босые ноги кровоточили, а длинные волосы были слипшимися от пота. Джек тяжело вздохнул и поднял обрез.
      "Бангоу" коротко рявкнул и пронзенные одной пулей, четверо дикарей повалились на землю и тяжелый столб упал рядом с ними. Оставшиеся пятеро "канино" схватились за свои дротики и помчались прямо на куст, за которым сидел Саймон. Они угрожающе орали и скакали как дикие козлы. Джек выстрелил второй раз и еще двое дикарей покатились на землю. Теперь "канино" оставалось трое, против трех последних патронов. Но патроны были на вес золота и не долго думая, Джек выскочил из кустов.
      От неожиданности, дикари остановились и это дало Джеку неоспоримое преимущество. Он взмахнул тяжелым стволом ружья и первый "канино" отлетел далеко в сторону. Двое других бросились на, пропахшего керосином, фермера, делая яростные выпады дротиками, однако Джек удачно парировал их удары и вскоре закончил бой в свою пользу.
      Когда последний противник упал, Джек едва не повалился рядом настолько он устал. "Бангоу", даже с отпиленным стволом, весил добрых одиннадцать килограмм и фехтование им требовало известной силы.
      Кое как восстановив дыхание, Саймон огляделся по сторонам и принялся перетаскивать трупы к реке. Это оказалось не такой тяжелой работой, поскольку "канино" были очень худы. Некоторые из них были еще живы, но Джек старался не думать об этом и продолжал сбрасывать тела в воду.
      Некоторые из дикарей были не старше шестнадцати лет - они родились и выросли в лесу. А те, кто постарше должны были помнить и Периколу, и ту жизнь которая, раньше, мирно текла в городе.
      Что же заставило этих людей уйти в леса и начать войну против цивилизации?
      Джек помнил первый исход из Периколы. Тогда в лес ушла почти тысяча семей. Они не взяли с собой ничего. Их дома выглядели так, будто хозяева вышли на минутку. Но проходил день другой, а дома, с распахнутыми дверями, оставались стоять пустыми.
      Тревогу подняла криминальная полиция города, когда в опустевших кварталах появились мародеры. Вот тут и выяснилось, что людей нет. Позже, появились очевидцы, видевшие за городом голых людей, которых они принимали за нудистов. А затем в полицию посыпались заявления от родственников пропавших людей и на Габон была вызвана комиссия по расследованию факта исчезновения людей.
      Вскоре их нашли. Они жили в шалашах в двадцати километрах от Периколы. Эти люди не желали общаться с посторонними и наотрез отказывались покидать свой лагерь.
      Власти применили силу и всех беглецов привезли в городской госпиталь в смирительных рубашках. На Габоне появились светила психиатрии из Центральных Миров, но и они, спустя полгода, развели руками, не сумев понять, что случилось с их пациентами.
      А через несколько месяцев произошел еще один исход в леса. На этот раз ушло, едва ли, не четверть населения Периколы. Как говорили, даже те, кто еще вчера вел себя вполне обычно.
      Новому десанту психиатров помешал начавшийся военный конфликт между гиперкорпорациями "СОКТА-Х" и "ФЕРМО". Молодые миры Северного сектора погрузились в пучину войны и все незначительные события, вроде бегства жителей города в леса, быстро отошли на второй план.
      На Габон попеременно высаживались то десантники "СОКТА-Х", то коммандос "ФЕРМО", а когда все это закончилось, Перикола была пуста. А вскоре, на полях фермеров, начали появляться черные столбы...
      Джек закончил с телами и начал собирать примитивное оружие дикарей, с которым они так успешно воевали против цивилизации. В основном, это были палки, к которым медной проволокой или капроновым шнуром, были примотаны ржавые кухонные ножи, а то и просто осколки толстого стекла.
      Выбросив в реку дротики, Саймон попытался столкнуть туда и черный столб, но это оказалось нелегко. Он, хотя и выглядел, как деревянный, весил как каменный.
      Джек провел ладонью, по его гладкой поверхности, и удивился тому, как примитивные "канино", которые были не в состоянии изготовить приличный дротик, могли так чисто выделать поверхность.
      Действуя своим "бангоу", как рычагом, Саймон перекатил черный столб к реке и столкнул его в воду. Как и следовало ожидать, столб пошел на дно быстрее камня и Джек еще раз подумал о том, что заставляло "канино" таскать за собой такую тяжесть. Неужели нельзя было отмечать свою территорию как-то иначе?..
      Осмотрев недавнее поле битвы, Джек остался доволен тем, как он навел порядок. Оставались только потеки крови, однако через день не окажется и этого. Об этом позаботится солнце и лесные обитатели. Вопрос в другом, не появится ли здесь завтра новый отряд "канино" с еще одним черным столбом? Надолго ли Джек Саймон отбился от непрошеных гостей?
      Ответить на эти вопросы могло только время и повесив на плечо ружье, Джек пошел в рощу, чтобы вернуться к прерванной работе.
      Керосина набралось, почти, восемь литров. И это был неплохой результат. А ведь поначалу, Джеку не понравилась касторовая роща, стоявшая у реки. В таких местах деревья давали мало керосина, но следующая роща была слишком далеко и Саймон решил попытать счастья в этой...
      Прочистив канавки на всех деревьях, Джек подхватил канистру и отправился в обратный путь.
      Идти пришлось в гору, поэтому вскоре Саймон остановился передохнуть. Не то чтобы он сильно устал, просто привык экономить силы, поскольку впереди еще был целый день работы в поле. К тому же, эта стычка с дикарями заставила его основательно попотеть. Если бы не "бангоу"... Джек благодарно погладил поцарапанный ствол своего обреза.
      - Спасибо, старик, сегодня ты вел себя молодцем...
      За много лет, прожитых Саймоном в одиночестве, он привык относиться к вещам, как к одушевленным предметам. Разговаривал с ними и ругал, если те делали что-то не так. Иногда он думал, что сходит с ума и переставал говорить трактору "доброе утро", а прицепной сеялке "кидай чаще!", но это было тяжело. Это означало вообще молчать целыми днями, что вполне могло привести к сумасшествию и Джек снова начинал разговаривать.
      В свое время Саймон не меньше четверти часа извинялся перед ружьем, за то что решил укоротить ему ствол. Времена наступали сложные и появляться на поле без оружия становилось опасно. Однако "бангоу", стреляющий патронами 12 калибра, имел непомерно длинный ствол и таскать его с собой не было никакой возможности.
      Пришлось его укоротить... Целиться с обреза стало трудно, однако, Джек отвоевал на Фиалковых Морях долгих пять лет, и как ему казалось, мог теперь стрелять даже из палки.
      Когда Федеральное правительство остановило эту войну, Джек решил осесть на земле и заняться фермерством, как и его отец. Тогда-то он и улетел в Северный сектор Федерации, на планету Габон. В те времена здесь еще хозяйничали огромные песчаные носороги "саммо". Заходить в город они боялись, но в сельской местности чувствовали себя уверенно. Они с удовольствием поедали урожай фермеров и вытаптывали их поля.
      Вскоре, в оружейных магазинах Периколы появились "бангоу". Их привезли по просьбе фермеров для борьбы с песчаными носорогами. Только пули выпущенные из длинных стволов этих ружей, могли пробить окостенелую шкуру саммо.
      За убитыми животными приезжали тягачи из Периколы и увозили туши носорогов в город, на фабрику удобрений.
      Такие были времена...
      Отдохнув, Джек снова взял канистру и двинулся дальше. Солнце поднялось уже достаточно высоко и понемногу припекало спину. Саймон вспомнил, как он убил первого носорога на своем поле. Тогда тоже был жаркий день и мухи тучами роились над тушей животного. Пришел тягач с тремя рабочими и они долго возились, прежде закончили погрузку саммо.
      Тот носорог весил пять тонн. Так сказали рабочие. А еще Джек вспомнил один курьезный случай, связанный с теми же саммо.
      Его сосед-фермер, Билли Маркин, решил взорвать носорога, чтобы его останки разлетелись по полю и послужили хорошим удобрением. Благо носороги протоптали тропу прямо посредине поля. Билли заложил семь килограмм "лазурита" и не спал всю ночь, поджидая свою добычу.
      Ему все удалось и довольный фермер отправился спать, а утром он обнаружил, что на его полях собрались сотни шакалов, диких собак, енотов и других животных, пришедших закусить мясом носорога. Эти хищники постоянно дрались, гонялись друг за другом и отбирали лучшие куски. В результате поля Билли Маркина оказались вытоптанными напрочь.
      Когда Саймон вернулся к трактору, тот стоял на прежнем месте в целости и сохранности.
      - Сейчас-сейчас, братец, я знаю, что ты проголодался... - И Джек похлопал железного коня по пыльному колесу. - Сегодня хороший сбор - тебе хватит на пару дней работы... - Продолжал Саймон, переливая керосин в бак.
      - Ты тут никого не видел?.. А то мы с "бангоу" вляпались возле реки в неприятную историю. Да-да, те же самые ребята... Нелегкая их принесла...
      Джек завинтил крышку бака, убрал под сиденье пустую канистру и заведя трактор, продолжил свою работу. Он старался сосредоточиться только на пахоте и не зевать при появлении камней, но после стычки с "канино" в голову лезла всякая дрянь.
      В памяти всплыло лицо Касси Урмаса, когда вернувшись из города он застал на своей ферме только трупы.
      Джек Саймон был его соседом и Касси прибежал к нему первому, забыв, даже, сообщить о происшествии в полицию Периколы. Касси только повторял: "Мерри, Джек, они убили Мерри... И моих малышей... Как же так, Джек?.. Они убили всех..."
      Такого в колонии Габона не случалось никогда и полиция была в полной растерянности. А Касси, тем же вечером ушел из своего дома в лес. Он исчез взяв с собой дробовик и все патроны... Через два дня фермеры организовали отряд и пошли на поиски Касси Урмаса.
      Его нашли в тридцати километрах от собственной фермы. Касси был мертв. Он лежал возле пепелища деревни "канино" которую он сжег дотла, перестреляв большую часть ее жителей.
      После того случая, казалось, дикари притихли и не показывались целый год, но потом, они внезапно атаковали пригороды Периколы и десяток ферм.
      И хотя "канино" понесли большие потери, но своего добились - колонисты начали покидать Габон.
      Вслед за городскими жителями потянулись и фермеры. Земля долины Фрайсгуд, некогда имевшая твердую стоимость, потеряла свою ценность. Вслед за этим разорились все банки, ссужавшие фермеров деньгами под залог их земли.
      Колония Габона агонизировала. Те жители Периколы, что не успели уехать, ушли в лес и стали "канино". А фермеры, отступали с плодородных земель долины Фрайсгуд, двигаясь к плоскогорью Терра Бланко.
      Шли годы и после каждого сезоны Саранчи, все меньше фермеров выходило в поле.
      Когда над горизонтом поднимался столб черного дыма, становилось понятно, что еще на одного колониста, на Габоне, стало меньше.
      Люди гибли, но это никого не интересовало - гиперкорпорации делили права на новые миры и беспорядки на одной из планет их совершенно не волновали...
      Джек удивлялся своей везучести - ему, до сих пор, удавалось выжить и банды "канино" не могли застать его врасплох. Джек Саймон не только уходил, но и ухитрялся спасать что-то из своего имущества. Это помогало ему устоять на ногах, и зацепиться за землю на новом месте.
      Он вспахивал целину, сеял и, как-то, обеспечивал себе пропитание. Теперь, выращенного урожая хватало только на собственные нужды и Джек давно уже не возил фитис в свой персональный мерный бункер.
      А были времена, когда, исполненный гордости, Джек Саймон наблюдал старт бункера, набитого отборным фитисом. Пятьдесят тонн готовой продукции улетали в космос и обеспечивали Джеку достойную жизнь.
      Теперь его бункер, должно быть, покрылся ржавчиной. Саймон пытался вспомнить, когда возил фитис в последний раз, но так и не сумел... Тогда он попытался прикинуть, сколько еще осталось людей, из тех, что когда-то жили в долине.
      Выходило, что никого. Все, кого помнил Джек, уже умерли. Хотя, был еще один парень, но вот, как его звали?..
      Наконец, Джек вспомнил, как звали того нелюдимого парня - Тернер... Хейс Тернер...
      Он редко появлялся в кабачке "Кри Лимпонас", а если и приходил, то не искал компании и пил свой "мараи" в полном одиночестве. Некоторые считали, что он зазнайка, другие, что - себе на уме.
      Разные слухи объяснялись тем, что Хейс Тернер не обрабатывал свою землю, а жил на приличную пенсию.
      Все в нем говорило о прошлой военной карьере. Уж это Джек Саймон определял сразу - как никак сам прослужил пять лет в наемниках. Однако, воюя за интересы корпораций, Джек не заслужил никакой пенсии.
      Из этого он сделал вывод, что Тернер работал на государство. Жив ли он теперь?.. Иногда, на востоке, были слышны звуки выстрелов. Может это Тернер?.. "Что ж, - подвел итог Джек, - когда станет совсем жарко, пойду на восток..."
      2.
      Прошло два трудных месяца. Джек работал в поте лица и не мог себе позволить ни часа отдыха. Чтобы размяться он ходил за керосином или совершал небольшие разведывательные рейды.
      Саймон выставлял в лесу "сторожки" из прутиков и тонких лиан, но всякий раз находил их нетронутыми и это его немного успокаивало.
      Мысль, что "канино" появятся скоро, повергало его в панику - не хотелось бросать в земле плоды своего труда.
      Наконец, Саймон собрал урожай и последние его мешки были спрятаны в жестяном сарае. Фитис уродился хороший и его было достаточно, чтобы прокормить себя в сезон Саранчи и оставить что-то для следующего сева.
      Теперь, Джек каждое утро приходил к своему жестяному амбару и тщательно осматривал его стены. Даже маленькая щель, могла стать причиной гибели всего урожая.
      На восьмой день, после окончания сбора, появились первые толокнянки маленькие мошки, предвещающие наступление Саранчи. Они вились возле стен щитового домика Джека и ползали по стеклам окон. Очень любопытные и надоедливые они лезли в глаза, уши, набивались в волосы хотя были вполне безобидны и никого не кусали.
      Через два дня толокнянки исчезли. Утром Джек вышел из дома и последний раз, со всей тщательностью, осмотрел стены амбара. Затем он сходил к реке, принес воды и последний сбор керосина. Канистра была почти полной и этого, должно было хватить на целый месяц для освещения и разжигания печки.
      Саранча пришла ночью...
      Издалека возник тонкий шелест, похожий на шуршание сухой листвы, а потом по крыше домика застучали первые посланцы мертвого сезона.
      Сначала удары были редкими, а потом, словно учащающийся град, забарабанили по крыше, стенам и окнам дома. Джек поднялся с кровати и в кромешной темноте подошел к окну. Он приложил ладонь к холодному стеклу и ощутил его легкую вибрацию от тысяч насекомых, облепивших весь его дом.
      Еще немного посидев у окна он вернулся в кровать и быстро уснул, под успокаивающие трели тысяч пар крыльев. Саранча пришла и, значит, можно хоть на три месяца забыть о "канино".
      Когда наступило утро и Джек открыл глаза, первое, что он увидел тусклое окно, едва пропускающее свет через толщу ползающих насекомых. Саймон наскоро умылся, позавтракал вчерашним вареным фитисом и достав защитную сетку, приготовился выходить на улицу.
      Он достал заготовленный дымовой факел и поджег его возле самой двери. Почти весь дым оставался в доме и нестерпимо ел глаза, но часть его все же утекала наружу, через едва заметные щели на двери.
      Дым беспокоил насекомых и они зашуршали, переползая в более безопасное место. Джек приоткрыл дверь и дым потянулся в образовавшуюся щель. Саранча продолжала отступать и вскоре Саймон сумел выйти на улицу, не пропустив в дом, ни одного насекомого.
      Не гася дымящегося факела, Джек обошел кругом весь амбар и окурил его стены. Насекомые разбегались от дыма, а Джек медленно двигался вдоль стен и внимательно осматривал землю. Бывали случаю, когда опьяненная запахом спелого фитиса, саранча делала подкоп, и буквально врывалась в хранилища.
      Убедившись, что урожай в сохранности, Саймон отправился на заготовку топлива. Он шел по пятисантиметровому слою насекомых, хрустевших под подошвами ботинок, как ореховые чипсы. Время от времени то в одном, то в другом месте с земли поднимались небольшие стаи саранчи и покружась в воздухе возвращались на землю.
      Джек пришел на поле, где еще оставалась объеденные стебли фитиса. Здесь он брел уже по колено в текущих во всех направлениях потоках саранчи. Решив, что это самое подходящее место, Саймон достал большой пластиковый мешок и начал набивать его шуршащей и царапающейся массой.
      Когда мешок оказался полон, он весил не менее пятидесяти килограмм. Завязав горловину, Джек стянул ее так, чтобы воздух не попадал внутрь. Без кислорода саранча быстро погибала и становилась прекрасным топливом для домашней печки.
      До холодов оставалось не так много времени. С приходом саранчи, леса теряли листву и ледяные ветры с предгорий, свободно проникали в долины, принося с собой снежные бураны.
      Снег и холод вытеснял саранчу на юг и она мигрировала через весь материк, до самого океана, где и находила свою гибель на морских просторах.
      Прибрежные течения переносили отложенные яйца саранчи к северным берегам, откуда победоносная армия снова начинала свой поход на юг.
      Джеку Саймону всегда казалось, что такой круговорот, в жизни саранчи, полная бессмыслица. Зачем лететь на юг, если все равно погибнешь в океане?..
      До холодов оставалось заготовить пять мешков топлива. Джеку всегда хватало именно столько. А потом стаи саранчи уйдут, оставив ковер из слабых, погибших собратьев. Появятся первые листочки и снежные бураны начнут утихать. Леса зазеленеют и снова придет время сеять...
      3.
      Как ни тянулись дни сезона Саранчи, но и они закончились. К тому же, на две недели раньше.
      За день до отлета, в поведении насекомых стало замечаться все нарастающее беспокойство, которое, через сутки, вылилось в дружный старт тех, кто имел силы продолжить путешествие на юг.
      Раньше Джека всегда восхищала и радовала картина взлета этого гигантского легиона. Когда солнце затмевалось тучами саранчи и ночь наступала раньше времени. Но теперь, приход теплого сезона означал продолжение войны с "канино".
      На следующее утро, выдавшееся необычайно солнечным, Джек вышел из дому и мир, показался ему совершенно другим, без привычного покрывала из копошащихся насекомых.
      Ослабленная саранча, погибшая за ночь, уже поменяла свой цвет, и через три дня, Джек знал это, полностью распадалась и поглощалась почвой. Это было одно из удивительных свойств природа Габона. Мертвые организмы, здесь, распадались очень быстро, а новая жизнь также быстро заполняла освободившееся пространство.
      Через два дня Джек снова сходил на поле. Первые ростки травы, уже набирали силу и выпускали новые побеги.
      Позже, когда зеленый ковер покрывал землю полностью, эстафету принимали деревья и кусты. До этого момента оставалось не больше недели.
      Чтобы не терять времени даром, Саймон взял канистру, закинул на плечо "бангоу" и отправился в свою касторовую рощу, которая зеленым пятно выделялась на, общей, унылой картине, обглоданного саранчой леса.
      Листва касторовых деревьев была не по зубам никаким вредителям, как бы их не мучил голод. Это были вечнозеленые деревья и их листья опадали только в очень редких случаях.
      Высушенная листва, собранная в касторовых рощах, в случае необходимости, использовалась фермерами, как взрывчатое вещество. Правда, для этого ее требовалось перетереть в тонкую пыль. Сам Джек не раз корчевал пни с помощью касторовой пыли.
      Вот и роща. Знакомый резкий запах ударил Джеку в нос и он с удовольствием вдохнул его, как будто это был аромат прекрасных цветов.
      В условиях Габона, этот запах означал для Джека Саймона - запах жизни. Он обходил деревья и удивлялся, как аккуратно висят на них жестянки, как будто не было долгого мертвого сезона. Сняв одну из них, Саймон удивился вместо стаканчика наполненного, керосином, вперемешку с крыльями саранчи, фермер держал в руках совершенно пустую жестянку. Джек понял, что ее опорожнили совсем недавно - сборная канавка на дереве была аккуратно прочищена скребком. Кто-то украл сбор Джека Саймона и приготовился воровать дальше.
      Саймон поставил на землю канистру, снял с плеча ружье и решительно двинулся к зарослям объеденного саранчой перелесника. Разводя в стороны голые прутья кустов, Джек, вышел на небольшую поляну - на место своего последнего боя с дикарями.
      Как реванш за тот, проигранный дикарями, бой, посреди поляны стоял черный столб.
      Вот и все... "Канино" застолбили территорию, а значит Джеку следовало убираться выше к плоскогорью. Туда, где еще суше почва, где еще больше камней, на которых ломается старый плуг и где совсем не растут касторовые деревья.
      Хотелось кричать и ругаться... Но фермер только тяжело вздохнул и развернувшись, последний раз прошел по роще.
      Он подобрал пустую канистру и направился к своему дому. "Ничего, Саймон, не так все плохо, - успокаивал себя Джек, - в тракторе полбака керосина. Вполне хватит, чтобы добраться до других касторовых деревьев. Разобрать домик и сарай - тоже пара пустяков. По крайней мере, я успел собрать свой урожай, а это уже что-то..."
      Саймон бросил взгляд вперед и замер - со стороны его построек поднимался дым. Отбросив в сторону канистру, Джек помчался в гору так быстро, как только мог.
      Когда он увидел свой дом, тот полыхал таким ярким пламенем, как будто в него подливали керосин. Горел и стоящий неподалеку трактор, бак которого должен был, вот-вот, взорваться. Среди дыма мелькали дикари, вытаскивающие из вскрытого амбара мешки с фитисом.
      Ярость придала Джеку сил и он, стремительно преодолев последние десятки метров, как ураган обрушился на своих врагов. Первыми повалились двое грабителей тащивших мешки с фитисом, которых Джек сбил стволом тяжелого "бангоу". Тотчас, из-за сарая, выскочил здоровенный детина, размахивая огромной заточенной с обеих сторон рессорой.
      Как на учении, Джек отбил удар стволом, и достал нападавшего прикладом. Дикарь отлетел на два метра и упал на раскаленные листы железа, уже начавшие отваливаться о амбара. Дикий вой, который он издал, как сирена тревоги, привлек целый отряд "канино", одетых, как успел заметить Джек, в некое подобие штанов.
      Они выскочили из-за горящего дома и Саймон выстрелил в них не целясь. Двое покатились по земле, а Джек отметил, что теперь у него осталось только четыре патрона. Понимая, что тратить их нужно с толком, Саймон выбрал еще одного дикаря и выстрелил. Рослый "канино" упал на землю и выронил, отточенный, как бритва, мачете. Джек хотел его подобрать, но вовремя заметил лучника, который уже натягивал тетиву. Саймон отпрянул в сторону и заточенная стальная пика пробила стену сарая над его головой. "Бангоу" ответил и лучник упал, выронив огромный лук, согнутый из дюймовой трубы.
      Джек спрятался за стеной горящего сарая, а густой дым ел ему глаза. Приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы вовремя заметить появление противника.
      Саймон слышал, как перекликались солдаты "канино", выискивая его в густом дыму. Он понимал, что нужно бежать, но не видел шансов уйти от целого отряда, отлично вооруженных и крепких дикарей. В сравнении с прошлыми стычками, дикари действовали более организовано да и их арсенал выглядел более убедительно. Взять хотя бы эти луки...
      Раздался долгожданный взрыв тракторного бака и последовавшие за ним истошные вопли обожженных дикарей.
      Понимая, что лучшего момента не будет, Джек выскочил из-за горящего амбара и, выбрав двух, самых опасных "канино", сбил их последними пулями.
      В ответ, стену жестяного сарая, прошили три стальные стрелы, но из-за дыма, лучники промахнулись. Джек, упал на четвереньки и подобрал мачете.
      Теперь, раздобыв себе оружие, он мог бежать к лесу. Но в этот момент его атаковали зашедшие сзади, дикари.
      Джек почувствовал опасность, но слишком поздно и болезненный удар дубинкой обрушился на его голову. Удар был скользящим, но он содрал кожу и на лицо Джека полилась кровь.
      Превозмогая боль и звон в голове, он перекатился по земле и вскочил на ноги, выставив перед собой мачете. Дикарь с дубинкой сделал еще один выпад, но мачете оказалось быстрее и дикарь повалился обливаясь кровью.
      Второй "канино" атаковал прикрученным к палке охотничьим ножом. Этот парень был очень резок, и успел задеть Джеку ребро, прежде чем Джек раскроил ему голову.
      Не задерживаясь больше не секунды, Саймон помчался под гору во весь дух. Он видел, как наперерез ему бежали "канино", но чувствовал, что сумеет от них оторваться.
      Спустя короткое время, подгоняемый страхом за собственную жизнь, Джек мчался по лесу, легко, как олень перемахивая через голые кусты и огибая колючие ветки. Казалось, пропавшее имущество, за которое он так держался и которое теперь потерял, упало с него тяжким оковами и освободило для новой рискованной жизни.
      Джек мчался, размахивая мачете, как мечем, срубая верхушки отросшего чертополоха. Неожиданно, как был, с занесенным мачете и окровавленным лицом, он выскочил на большую поляну.
      Женщины и дети "канино" заверещали дикими голосами и бросились врассыпную. Убегая, они бросали бутылки и канистры с керосином. Через полминуты их крики затихали где-то далеко в лесу.
      Только теперь Джек пришел в себя и, с удивлением, оглядел поляну. Вся она оказалась заставлена какими-то навесами и шалашами. Их было более десятка. Некоторые из них, имели стены из старого тряпья, но большинство обходились только крышей из веток.
      Это была деревня дикарей - их военный лагерь.
      Саймон прошелся вдоль навесов и везде видел десятки и сотни стеклянных бутылок - пустых и заполненных керосином.
      Ему стало ясно, кто воровал керосин в его роще. Это были "канино". Они собирали керосин со всех мест и сносили его сюда. Дикари готовились к настоящей войне... С кем?.. Ведь не против же Джека, готовился весь этот арсенал?..
      Под одним из навесов, Саймон нашел бочонок с водой и только, тогда понял, как ему хотелось пить.
      Утолив жажду, Джек вымыл лицо и рану на левом боку. Она была не глубокой, но порядком саднила. К счастью, повсюду росла молодая лигенция лечебная трава, останавливающая кровь и обладающая дезинфицирующими свойствами. Джек набрал целый пучок и подсунул его под рубашку. Трава начала действовать почти мгновенно, и по раненому боку разлилось приятное тепло.
      Отдохнув еще немного, Джек принялся за работу. Он побросал бутылки и канистры с керосином под навесы и поджег все жилища дикарей от одинокого костра, дымящегося посредине деревни. Глядя, как огонь набирает силу, Джек думал - смог бы он убить женщин и детей "канино", если бы они не убежали в лес?.. Эта мысль была ему неприятно и прогнав ее, Саймон пошел своей дорогой - на восток.
      Быть может, там, еще держался Хейс Тернер или кто-то еще...
      4.
      Новорожденная зелень деревьев отражалась в зеркале лесного озера и радовала глаз. Время от времени слышались всплески и на водной глади расходилась круги от разыгравшихся тритонов, откормившихся за сезон Саранчи.
      Утки испуганно взлетали, но покружившись над озером снова возвращались на воду, чтобы продолжить прерванную кормежку.
      Хейс опустил бинокль и поправил на плече старый "АК-формат". Диких коз нигде видно не было, а это означало, что их придется искать. Что ж, это даже лучше. Нет ничего приятнее, чем прогуляться по расцветающему лесу. Тем более, что после ухода саранчи, это была первая охота.
      Хейс шел по заросшим тропам и вдыхал пряные ароматы, струящиеся со всех сторон. Он размышлял о том, что сегодня на обед у него будет жареная козлятина, а завтра он поставит сетку на тритонов. И, пожалуй, пора побриться - холодные времена уже прошли.
      Охотник шел легкой пружинистой походкой, отличающей людей, привыкших долго ходить по лесу. Ему было пятьдесят четыре года, но он не жаловался на здоровье, а седина только-только намечалась на его висках.
      Хейс Тернер получал от прогулки истинное наслаждение, однако это не мешало ему видеть и слышать все, что происходило вокруг. Хейс умел чувствовать лес, настраиваться на его нервные струны и понимать, что происходило за десятки километров.
      Вот пронеслась стайка синиц, возможно напуганных коршуном, а вот, тяжело перелетая с ветки на ветку, проследовал тяжелый желудевник. Это птица-богатырь и ему не страшен коршун.
      Тернер остановился и прислушался. Какой-то, пока, неясный источник, беспокойства, быстро двигался с запада.
      Сейчас он был еще далеко, но... Хейс снял с плеча автомат и побежал на свой запасной наблюдательный пункт, устроенный на ближайшем холме.
      Долгое сидение дома, во время сезона Саранчи, давало о себе знать и на вершину холма, Хейс прибежал изрядно промокшим от пота. Он сделал несколько дыхательных упражнений и повалился на, установленную под навесом, лавку.
      - Слишком много жирной солонины, Хейс... - Определил свое состояние Тернер и неодобрительно покачал головой. Потом поднял бинокль и навел его на опушку леса. Тот, кого обгонял Тернер должен был появиться с минуты на минуту.
      Наконец, он выбежал. Это оказался худой, заросший человек, в сильно изорванной одежде. Буквально, наступая ему на пятки, мчались несколько дикарей.
      - На открытом месте, они тебя сделают, парень... - Прокомментировал Хейс, не отрываясь от бинокля.
      Словно услышав его слова, беглец прыгнул за дерево и обежав кусты, первым напал на авангард "канино".
      - Толково... - Улыбнулся Хейс. Он видел, как пользуясь густыми зарослями перелесника, незнакомец вел равный бой с пятью дикарями. Конечно, долго ему не протянуть, но его действия Тернер одобрял. Можно было, помочь бедняге, однако патроны для автомата были на вес золота, к тому же Хейс не любил компанию. Охотник должен жить один.
      Будто совсем потеряв интерес к, происходящему на опушке леса, бою, Тернер направил бинокль в другую сторону.
      Там где начинались болота, уже отрос камыш, а это означало, что водяные курочки начнут вить свои гнезда. Их яйца были очень вкусными. Хейс мог съедать их целыми десятками. От воспоминаний о еде, в животе Тернера заурчало.
      Он снова перевел бинокль на опушку леса, ожидая увидеть растерзанный труп беглеца, однако, среди убитых его не было. А где же он?..
      Хейс повел биноклем и обнаружил бродягу в ста метрах от опушки. Тот еле брел наискосок от леса, с трудом переставляя ноги. Правая рука бойца, висела плетью вдоль тела, а левой он сжимал окровавленное мачете. До него было не более трехсот метров.
      - Молодец, - похвалил его охотник, - пусть себе идет, куда хочет...
      Неясный звук со стороны леса привлек его внимание и снова наведя бинокль на опушку, Тернер заметил "канино". Их было больше тридцати человек и, вырвавшись из леса, они стремительно помчались за раненым бродягой. Хейс видел, как тот повернулся к мчавшимся на него дикарям, и шире расставив ноги, приготовился подороже продать свою жизнь.
      Тернер кивнул головой. Он был уверен, что парень успеет прихватить с собой еще пару "канино".
      - Эй, ребята, это же нечестно... - Возмутился Хейс. Он видел, что подбежавшие дикари остановились неподалеку от неподвижно стоящей жертвы и начали растягивать луки.
      - Но ведь патроны же, на вес золота... - Простонал Хейс Тернер, поднимая автомат. - Надеюсь, остальные разбегутся сами...
      Один за другим раздались три выстрела и лучники упали на землю, выронив свои луки. Однако массового бегства, на которое рассчитывал Тернер, не произошло. Беглец, поняв, что на холме его ждет спасение, помчался к нему, что было сил. А вслед за ним, завывая и подпрыгивая, понеслась вся масса "канино".
      - Невероятно, - покачал головой Хейс, - всякий стыд потеряли... Не иначе, как нового колдуна выбрали...
      И сплюнув под ноги, Тернер снова поднял автомат. В рожке оставалось семнадцать патрон и Хейс старательно выбирал цели, отдавая предпочтение лучникам и, просто, здоровым парням.
      Когда магазин был пуст, вдвое сокращенный отряд "канино" продолжал гнать раненного беглеца на вершину холма. Хейс грустно посмотрел на бегущих, уже в какой нибудь сотне метров, дикарей, и выдернув из навеса кусок титановой трубы, пошел навстречу "канино".
      5.
      Тернер дрался зло и жестоко, он был недоволен тем, что за какие-то два три месяца холодного сезона, "канино" забыли его уроки. Он бил налево и направо, словно мельница, перемалывая тела врагов. А уставший беглец, видя как управляется его заступник, отошел в сторону и присел на траву.
      - Омара!!! - Неожиданно завопил один из дикарей указывая на Хейса.
      - Омара!!! - Повторили остальные дикари и, побросав оружие побежали прочь.
      - То-то же, сукины дети, признали... - Криво улыбнулся Тернер, даже не пытаясь преследовать отступающих "канино".
      - Я всегда знал, что ты именно такой, Хейс Тернер... - Хрипло произнес спасенный. - Спасибо, тебе - я твой должник...
      - Оставь благодарности при себе, парень. Я вовсе не собирался тебя спасать. - Тернер вытер трубу у длинные волосы одного из поверженных дикарей и посмотрел на солнце.
      - Ладно, если хочешь чего нибудь пожрать - пошли со мной... - И больше не обращая на спасенного внимания, Хейс пошел под навес. Там он вернул на место трубу и, подобрав автомат, дивнулся в сторону дома.
      Еле поспевая за Тернером, шел его незваный гость.
      - Откуда тебе известно мое имя, парень? - Не останавливаясь, бросил через плечо Хейс.
      - Как же мне не знать, я на Габоне уже двадцать лет... - Придерживая раненую руку и морщась от быстрой ходьбы, ответил гость.
      - Двадцать лет, говоришь?.. - Хейс бросил на гостя короткий взгляд. Да, я тебя тоже знаю. Ты Джон Саймон, так?..
      - Джек, - поправил его гость.
      - Да, Джек. - Согласно кивнул Хейс. - Ты потерпи, Джек, но нам нужно дойти очень быстро. Я опасаюсь, что эти твари ошиваются где то поблизости... Хотелось бы добрать до дома раньше их.
      - Нет, проблем, пойдем быстрее. - Согласился Джек.
      Когда впереди показался дом, окруженный высоким частоколом, Хейс махнул в его сторону рукой и гордо произнес:
      - Мой неприступный замок. Три года на одном месте...
      - Три года?.. - Удивился Джек. - А как же "канино"?..
      - Тактика упреждающего удара, парень...
      - Ты нападаешь первым?..
      - Если нападать первым, это ничего не даст... Заходи давай, - и Хейс отворил перед Джеком тяжелую калитку.
      - О, да у тебя здесь уютно. - Оценил Джек, осматривая внутренний двор.
      - Садись вот сюда, на лавку. Сначала мы займемся твоей раной. Эй, "Бэстри"! - Позвал Хейс.
      Из, стоящего на сваях, домика появилась женщина неопределенного возраста и со страхом воззрилась на Тернера.
      - Неси горячей воды и мои лечебные порошки.
      - Это твоя жена? - Удивился Джек.
      - Нет, что ты. Она просто помогает мне по хозяйству.
      - Она похожа...
      - Да, она "канино".
      Вскоре женщина вышла из дома с большим тазом горячей воды. Она поставила его перед Хейсом и протянула ему кусок мыла.
      - Помоешь его и обработаешь раны... - Указал Тернер на своего гостя. Чего стоишь, Джек? Скидавай свои лохмотья. Я принесу тебе, что нибудь, из своей одежды.
      Усталость и боль в теле Саймона окончательно подавили стеснение и сняв с себя изорванную одежду он встал в горячую воду.
      Безразличные руки Бэстри, проворно намылили его тело, осторожно обходя кровоточащие раны. Джек смотрел на свои худые ноги и ему не верилось, что он отощал до такой степени.
      Бэстри смывала мыло и множество ссадин на теле начали невыносимо гореть.
      - Ты что, Джек, лечился в лесу голодом?.. - Хейс стоял со старым комбинезоном в руках и качал головой, поражаясь худобе Саймона.
      - Да нет, кое что перепадало, только вот бегать приходилось много...
      - Понимаю... Вот тебе одежда. Даже пара белья нашлась... И бритва. Нам с тобой пора побриться. А пока давай займемся твоей рукой... Кость цела?..
      - Да вроде, цела. - Ответил Джек смотря на посиневшее, в месте удара, предплечье.
      - Ничего, жить будешь. Остальное - чепуха. Потерпи...
      Хейс смазал ранки какой-то пахучей жидкостью и они едва не задымились.
      - Что печет?.. - Засмеялся Тернер. - Ничего, это не смертельно. Сейчас сделаю на руку компресс и завтра будешь, как новенький.
      Через пять минут компресс был готов и Хейс разрешил Джеку одеваться. Сам он в, это время, брился, а Бэстри отправил в дом, приготовить еду.
      Вторым брился Саймон, а когда он закончил, его уже ожидал накрытый стол.
      - Да-а, мы с тобой просто рекруты, - засмеялся Хейс погладив свой гладкий подбородок. - Садись, подкрепись. И вообще, с днем рождения.
      - Это точно, - согласился Джек, - родился заново. Особенно когда меня помыли... - Саймон благодарно кивнул женщине.
      - Ей все равно, что ты говоришь. Она понимает только мои команды. Иди в дом, Бэстри...
      - Почему она не убегает в лес? - Спросил Джек, когда женщина уже ушла в дом. - Ведь ты подолгу отсутствуешь?..
      - Она боится, что я ее все равно найду и убью. Она думает, что я Омари - главный злой дух.
      - Кажется, это слово кричали и дикари, прежде чем убежать... - Вспомнил Джек.
      - Да, они кричали именно это... Ты чего не ешь?.. Вот копченый тритон, смотри какой жирный. А это солонина из кабана. Все со специями, как положено...
      Тернер положил в рот пучок маринованной травки и продолжил.
      - Я, Джек, потратил много сил и времени, чтобы заставить этих "канино" меня бояться. И вот уже три года, как сижу на одном месте...
      - Так значит, ты нападаешь первым?..
      - Не только первым, Джек, но и веду войну на территории противника. Просто воевать с ними нельзя. Это, - Хейс подцепил вилкой ломтик розоватой солонины и положил его в рот, - это бесперспективно... Возьми масла, полей фитис пока он горячий... Я навожу на них животный ужас, Джек, потому что страха они не испытывают. Но ужас навести мало, его нужно поддерживать. Поэтому я регулярно совершаю рейды в лес, жгу деревни и убиваю самих "канино".
      - И женщин с детьми тоже?..
      Тернер перестал жевать и посмотрел на Саймона.
      - Мы ведь с тобой не маленькие мальчики, Джек...
      - Нет, ты не понял, Хейс. Это всего лишь вопрос...
      - Всего лишь вопрос... Да, Джек, я убиваю этих волчат и этих плодовитых сук, иначе мне не выжить. Ты знаешь, сколько детенышей за один помет приносит самка "канино"?..
      Джек отрицательно покачал головой.
      - Шесть, Джек!.. Шесть волчат!.. Бывает, что и четыре, но это редко... А спроси у меня, Джек, сколько вынашивает она их в своей утробе?.. Я скажу тебе - четыре месяца!.. А еще через восемь лет молодые "канино" уже в состоянии растянуть стальной лук... Это тебе ответ на твой вопрос о "женщинах и детях"...
      - Да, нет, Хейс, я все понимаю... Ты знаешь, я тоже обнаружил интересную вещь, пока путешествовал по лесам... Не знаю, может тебе это известно. Трупы "канино" не гниют, как человеческие. Они быстро распадаются. Почти так же быстро, как саранча...
      - По правде я и раньше обращал внимание, что трупы быстро исчезают, но я приписывал это диким зверям.
      - А ведь первые "канино" были такими же людьми как и мы. Я помню, когда мы нашли Касси Урмаса...
      - Это тот парень у которого дикари вырезали семью?..
      - Да. Так вот, его труп выглядел также, как и тела тех, кого он убил. Эти "канино", они переродились позднее. Как будто подстроились под природу Габона.
      - А это означает, Джек, что скоро их будет не меньше чем саранчи... Задумчиво произнес Хейс. - Мы с тобой, конечно, крепкие парни, но придет время, когда мы примем свой последний бой... Эй, Бэстри, принеси пива!..
      - А что за странное у нее имя - Бэстри?.. - Спросил Джек.
      - Это я придумал. - Улыбнулся Хейс. - Десантно-штурмовой корабль, на котором я служил, звался - "БС-3". В честь него я и назвал эту подружку Бэстри.
      В это время женщина вышла из дому неся в руках жестяной бочонок. Она поставила его на стол и ушла.
      - Я вижу она совсем не молода... - Заметил Джек.
      - Да, по нашим меркам, ей лет сорок пять. - Согласился Тернер. - А ты что, интересуешься сексом?..
      - Нет, сейчас мне не до этого. Просто я подумал, почему ты не взял молодую дикарку, на которой, что называется, глаз отдыхает?..
      - Глаз, может на ней и будет отдыхать, а ты на ней будешь трудиться, до седьмого пота. Была у меня молодая, знаю... Попробуй пивка. Сделано по собственной рецептуре...
      - Очень вкусно, - кивнул Джек, вытирая с губ пену. - И пиво, и копченый тритон, и солонина - это все твоего приготовления?..
      - Да. Это мое хобби. Чтобы не свихнуться при той работе, какая у меня была, необходимо было иметь, какое нибудь, увлечение. Я выбрал самое вкусное.
      - А какая у тебя была работа, если не секрет?.. - Поинтересовался Джек.
      - А ты как думаешь?..
      - Я всегда считал, что ты работал на государство...
      Прежде чем ответить, Хейс глубоко вздохнул, а потом сказал:
      - На государство, будь оно не ладно... Только и радости, что пенсия хорошая. А где она теперь, моя большая пенсия?..
      - Ты хоть заработал пенсию, а я ничего...
      - Наемничал?.. - Спросил Хейс.
      - Да. Целых пять лет...
      - Где?..
      - Фиалковые Моря...
      - Правда?.. - Оживился Тернер. - Мне тоже пришлось там повоевать.
      - Но ведь ты работал на государство.
      - Ты наивный человек, Джек. - Улыбнулся Хейс. - Там, где идет война, все вокруг, нишпиговано федеральными агентами.
      - Ты, что, был шпионом?
      - Нет. Какой из меня шпион. Я числился в штате отряда "Корсар". Ушел на пенсию сержантом. До самого последнего момента командовал отделением таких ребят, которые могли головами стену прошибить - только прикажи. А на Фиалковых Морях я был, как бы, в командировке. Выполнял задание НСБ - "туда посмотри, то разузнай". Три месяца провоевал в штурмовой роте "ночных псов" - жестокие ребята, но с принципами. Главное веселье для них, сшибиться с "коричневыми крысами", которые воевали на стороне противника. Бывал я в паре таких боев... - Тернер отхлебнул пива и осторожно поставил стакан на стол. ... Врагу не пожелаешь так веселиться. Как сошлись в рукопашную - автоматы долой и на ножах... И главное, бабы дерутся наравне с мужиками... Не бой, а беспредел какой-то. Я так и не привык, а им нравилось...
      Пару минут оба молчали, каждый, думая о своем. Потом Хейс спросил:
      - Ну, а ты то чего поделывал на Фиалковых Морях?..
      - 104-й пехотный корпус. Пять лет с двумя короткими отпусками. Уволился рядовым...
      - Иди ты - пять лет войны и рядовой?.. - Удивился Тернер.
      - Тут своя стратегия была, - улыбнулся Саймон.
      - Какая же?..
      - За пять лет войны нас в роте только двое осталось - старичков. И оба рядовые... Я заметил одну закономерность - как только рядовой получал нашивки, его убивали через денек другой. Сначала, конечно, я не был уверен, что это так и однажды польстился на капральский чин. И что ты думаешь?.. В первом же бою пять пуль из "глинбулла" раскололи мне шлем и посрывали наплечники. Э, думаю, это мне знак дан. Отлежался денек после контузии и пошел к сержанту. Забирайте, говорю, нашивки. Хочу быть рядовым. Он, конечно, удивился. О таком никто не просит, да и капральское жалование больше на пятьдесят кредитов. Но я подумал, что лучше живой рядовой, чем мертвый капрал и придерживаясь этого правила, без единой царапины довоевал до конца.
      - Здорово. Я об этом не знал. Пока дослужился до сержанта, мою шкуру дырявили четыре раза... Ну, а на Габоне, ты что делал?..
      - Да что и все - фермерствовал. Получалось не дурно. Иногда за полтора сезона удавалось загрузить мерный бункер.
      - Только фитисом занимался?..
      - Да, за него хорошо платили... - Джек вздохнул. - Теперь бункер ржавеет и уже никогда не покинет эту планету...
      - Постой-постой, ты хочешь сказать, что эти железки, я имею ввиду бункеры, еще могут выйти в космос?.. - Хейс так заинтересовался, что даже привстал со скамейки.
      - А почему нет, конечно могут. Если, конечно, заполнить их фитисом, но это невозможно, ты же понимаешь...
      - Почему обязательно фитисом?..
      - А как же иначе? - Недоумевал Джек. Он все еще думал, как фермер имевший хорошую репутацию, который всегда отправлял бункеры загруженные только отборным фитисом.
      - Но ведь можно заполнить бункер камнями или, скажем, бревнами. Сколько поднимает такой бункер?..
      - Пятьдесят тонн...
      - А насколько он заполнен сейчас?
      - Примерно, на три четверти.
      - Слушай, так мы же можем запросто драпануть с Габона и оставить всех этих "канино" с носом!.. - Подвел итог Тернер.
      - Но ведь нам нужно целую неделю чем-то дышать. Плоды фитиса выделяют углекислый газ - мы погибнем. - Возразил Джек Саймон.
      - Ничего страшного у меня есть регенерационные шашки - целых два ящика. Они легко монтируются в обычном противогазе - это мне еще со службы известно... Невероятно, Джек, но мы можем покинуть Габон... - Улыбался Тернер.
      - Но нам еще нужно добраться до стартового шлюза, Хейс.
      - Не беспокойся, безопасность путешествия я беру на себя. У меня есть еще один "АК-формат" и три сотни патронов. К тому же у тебя отличный мачете и я видел, как ты с ним управляешься. Придем к стартовому шлюзу, натаскаем камней и отправимся... Куда отправляются бункеры?..
      - На элеваторы "Вилидж плэйс".
      - Это на орбите Сакефа?.. Чудесно. Давай сегодня отдохнем, а с завтрашнего дня начнем готовиться к походу. Вопросы, рядовой?.. - Улыбнулся Хейс.
      - Вопросов нет, сэр. - Бодро ответил Джек.
      6.
      Как не бесконечны, казались, болота Лингурии, но и они, наконец, закончились, собрав обильную жатву с войска графа Гарди.
      Первыми, как и следовало, на твердую землю выходили "дунгары" - гвардия войска Гарди. Полторы тысячи солдат, которым он доверял, как самому себе. За ними тянулся обессиленный "сич" - колонна из безропотных воинов-рабов, слепо повинующихся любому приказу.
      После перехода через болота от пятидесяти тысяч откормленного сича, оставалось только тридцать тысяч еле переставляющих ноги доходяг, от которых трудно было ожидать воинских подвигов. Им срочно требовалась Сильная пища, но где ее взять, если не добыть в битве?.. А в таком состоянии сич не мог пережить и скоротечного боя...
      Погруженный в тяжелые думы граф Гарди не заметил подошедшего оруженосца и с ним двух слуг.
      - Милорд, ваш шатер готов...
      - Да-да, Синдо, я уже иду. - Очнулся от своих раздумий граф и пошел к золотистому шатру, с развевающимся флагом Гарди. Болота кончились и он мог позволить себе, хотя бы, сменить костюм.
      Три долгих недели, по пояс в непролазной грязи, граф шел вместе со своим войском, личным примером доказывая, что можно совершить невозможное и пройти через болота до твердой земли.
      Хавир - боевой конь графа, всегда готовый принять своего хозяина в седло, шел позади колонны вместе с ломовыми тяжеловозами. Леонар Гарди не мог себе позволить ехать в седле, когда его воины брели по пояс в болотной жиже.
      Войско вышло в Лингурию, сумев избежать сражения с объединенным войском Барнейских баронов, неблагодарных вассалов, взбунтовавшихся против рода Гарди.
      Барнейцы собрали более сотни тысяч отборного сича, а малочисленность "терума" - элитных войск, компенсировали двадцатью боевыми машинами.
      Боевые машины были и у графа Гарди, но кохбальд, служивший для них топливом, давно уже иссяк во владениях графа. Не было его и у барнейцев, однако, кто-то доставил его смутьянам, чтобы их руками, расчистить дорогу к Воротам в мир Омри.
      Род Гарди уже много веков являлся хранителем Ворот, но это никого не интересовало до тех пор, пока кохбальд добывался на всем пространстве от Облака Койт до планет Зеленых Озер.
      Но, пришел день, когда запасы иссякли и боевые машины, грозные космические дредноуты и прочие атрибуты силы, оказались совершенно бесполезны. И только Империя Финх-Недд, или, как ее называли, Империя Трехпалых, все еще могла поднимать свой флот, пользуясь запасами награбленного ранее кохбальда.
      Когда пришли тяжелые времена, все, вдруг, вспомнили, что существуют Ворота в мир Омри. По преданиям, богатый кохбальдом и населенный драчливыми, но довольно глупыми существами - людьми.
      Но на пути в, сказочно богатую, страну стояли графы Гарди могущественный и старинный род, уважаемый даже в Империи Трехпалых.
      Сокрушить силу Гарди было не просто и тогда группа мелкопоместных баронов и графов, владеющих землями в Барнее, решили объединиться и уничтожить своих сюзеренов.
      Участники Барнейского союза надеялись поделить земли Гарди и захватив Ворота, получить доступ к кохбальду.
      Невиданно кровавая война разгорелась на трех материках планеты Усинор. Барнейцы были не слишком сильны, но они пользовались поддержкой страны Облака Койт, давно и тайно плетущей интриги вокруг кохбальда мира Омри.
      Ресурсы графов Гарди казались неисчерпаемы, но не могли равняться с могущество Облака Койт, войны с которым избегали даже трехпалые. Последние запасы драгоценного топлива, хранившиеся у графов Гарди на крайний случай, были истрачены в процессе ведения войны. Как только это произошло, началось ни чем не сдерживаемое, наступление Барнейского союза и войска Гарди, теряя солдат и военоначальников, начали отступать.
      И теперь, последним оплотом Гарди, являлся замок Линструм, стоящий у самых Ворот в мир Омри.
      Владение Линструм находилось в самой неразвитой и болотистой части материка - в Лингурии и сиятельные графы Гарди уже триста лет не ступали в пределы старого родового замка.
      Последние девяносто стадий до замка, Леонар Гарди проехал на своем коне. Когда впереди показались позеленевшие от времени башни Линструма, маршировавшие во главе колонны дунгары, застучали мечами по кирасам и радостно закричали, предвкушая скорый отдых.
      Даже анемичный сич, казалось, приободрился и прибавил шагу. Красный камень, которым некогда мостили дорогу, теперь потрескался и в его щелях бурно разрослась трава. Однако граф Гарди видел, что за дорогой кто-то ухаживает, продолжая сохранять верность господину, которого никогда не видел.
      По всей видимости, с башен замка увидели едущего графа, потому, что на башне появился флаг Гарди и начал опускаться мост, служивший единственной переправой через широкий ров.
      Копыта Хавира застучали по, окованному железом, мосту и Леонар Гарди въехал на просторный двор, вымощенный крупным булыжником.
      Его встречала немногочисленная челядь, человек двадцать пять. Все они были наряженных в лучшие костюмы, пролежавших в сундуках много лет.
      При появлении господина, слуги упали на колени, но граф сделал им знак подняться. Он спешился и, передав Хавира оруженосцу, подошел ближе к смущенным хранителям замка.
      К его удивлению, все слуги были самый настоящий терум, а учитывая, что половина из них были мужчины, граф получал еще десять человек в ряды своих драгоценных дунгар.
      - Кто у вас здесь за старшего?.. - Спросил граф.
      Вперед выступил мужчина лет сорока, в древнем костюме придворного охотника.
      - Я, Ваша Светлость. Меня зовут Надир...
      - Не прячь свои глаза, Надир, смотреть на господина не считается преступлением уже лет двести. Представь-ка мне лучше свой отряд. Кто у вас повар?..
      - Лумис, - показал Надир на высокого худого человека, - ему на кухне могут помогать Гвинна и Лукса.
      Названные женщины поклонились графу.
      - А вообще-то, Ваше Сиятельство, мы мастера на все руки. Сами видите замок большой и работы в нем много. Приходиться делать все.
      - А где же остальные слуги?.. Где ваш сич, наконец?..
      - Вы правы, господин, нас было больше двухсот человек и еще целая деревня сича, но шесть лет назад здесь высаживались пираты Иннамара - этого трехпалого убийцы. Они перебили почти весь сич, а оставшихся увезли с собой. Мы держали осаду три недели и все, кого вы видите, последние защитники Линструма.
      - Что ж, я должен быть рад, что остались хотя бы вы... - Сказал граф. Биррис, - обратился он к Старшему капитану дунгаров, - пусть гвардия заходит в замок, а сич расположите лагерем под стенами Линструма.
      - Я понял, господин. - Поклонился Биррис и бегом отправился выполнять приказание.
      Вскоре первые сотни дунгар начали заходить во двор замка и, руководимые своими капитанами, располагались прямо на мостовой. Солдаты были неприхотливы и радовались даже такой возможности отдыха.
      - Как здесь с дичью, Надир?.. - Спросил граф. - Войску нужно много мяса. Сидя на растительной пище, мой сич воевать не сможет.
      - С этим все в порядке, мой господин, в лесах развелось много диких свиней. А рыбы в реке - просто пропасть. Людей здесь нет, вот живность и наплодилась. Если Ваше Сиятельство выделит мне помощников, я раздобуду вам много мяса.
      - Кансай, - позвал граф одного из капитанов. Тот сейчас же подбежал к господину.
      - Кансай, из своей сотни выдели столько солдат, сколько попросит этот человек. Они пойдут в лес загонять свиней. А для ловли рыбы, я думаю, подойдет и сич. Как думаешь, Надир, сич сумеет ловить рыбу?..
      - Да, господин, сумеет - это не трудно... - Кивнул Надир.
      - Тогда действуйте. А я пойду посмотрю, как устраиваются войско возле замка. Биррис!..
      - Я здесь, господин.
      - Пойдем со мной за ворота...
      - А как же Хавир, Ваше Сиятельство?.. - Спросил оруженосец, удерживая коня.
      - Уведи его в конюшню. Сегодня он мне больше не нужен. - Распорядился Леонар и направился к воротам. За ним последовал Биррис. Как только граф ушел, оставшиеся капитаны разошлись к своим дунгарам.
      Первое, что бросилось в глаза Леонару, когда он вышел из замка, длинная шеренга лежащего сича. Это были не мертвые воины, граф это знал, сич обессилел от долгого марша и теперь валился как подкошенный.
      Тем не менее, обустройство лагеря шло своим чередом. Повсюду метались капитаны, подгоняя отупевших от усталости солдат, и, как могли, пытались ускорить процесс.
      Справа, в сторону леса, удалялись около полусотни длинных повозок, которые тянули безотказные тяжеловозы. Граф Леонар не переставал удивляться выносливости и неприхотливости этих животных. Все три недели они, как заведенные, тащили по грязи тяжелые телеги, время от времени подхватывая пучки вонючих водорослей. И теперь, едва войско прибыло на место, эти трудяги снова отправились в путь - обоз двигался в лес, куда его, вместе с сотней дунгар, сопровождал Надир.
      До вечера было, просто необходимо, разжиться мясом. Иначе Леонар мог потеряет много сича. Если мяса не будет, то те, кто лежал сейчас на земле, к утру могли обратиться в золу.
      Сопровождаемый Биррисом и двумя капитанами, командующими сичем, граф дошел до самого дальнего рубежа лагеря, где возводилась высокая насыпь. С законченного ее участка, Леонар обозрел открывающиеся просторы Лингурии, представляя, как где-то уже марширует сич Барнейского союза и тяжелые "кафиры" срывают гусеницами дерн.
      Всего несколько дней было у Леонара, чтобы привести в порядок войско и отстроить укрепления, а потом долгая осада и... Бегство?.. Но бежать уже некуда. Два дня пути через лес и снова начнется бескрайний океан.
      Граф обманул барнейцев, ускользнув через болота, но через океан уйти было невозможно. Оставались еще Ворота. И ключ, который Леонар носил на шелковом шнурке.
      В роду Гарди этот ключ передавался по старшинству. Леонар остался последним в роду и получил ключ из рук своего умирающего дяди, графа Хорна Гарди.
      В том страшном бою, возле городка Гета, Леонар потерял двух братьев и сестру, сражавшуюся в рядах дунгар, как настоящий мужчина.
      Войско Гарди отступало, сич беспорядочно бежал в лес и только дунгары, построившись в каре, организованно отходили вместе с последним графом...
      - Капитан? - позвал Леонар, одного из капитанов сича.
      - Капитан Лонгай, мой господин. - Представился тот.
      - Лонгай, видите тот перешеек, между болотами, он ведет прямо к лагерю?..
      - Да, мой господин...
      - Какой он ширины, как вы думаете?
      - Я знаю точно, мой господин - тысячу двести локтей.
      - Завтра его нужно пересечь канавой вон от того болота. Пусть барнейцы идут в обход, а мы будем обстреливать их с фланга. Не нужно облегчать им жизнь...
      - Мы облегчим им смерть, мой господин... Завтра мы перекопаем весь перешеек...
      Прошло еще несколько часов и в, уже, спускавшихся сумерках, показался двигающийся из леса обоз.
      Мохнатые тяжеловозы прилагали значительные усилия, чтобы тащить телеги, нагруженные свиными тушами до самого верха. Обоз двигался мимо повеселевшего графа Леонара и тот улыбаясь, повторял:
      - Спасибо Надиру... Он спас нам войско...
      Уже при свете костров началась разделка свиных туш и воины-сич, поедали еще теплые потроха в сыром виде.
      В огромных котлах из свиной крови варили густой бульон. Он был нужен для отпаивания обессиленного сича, который умирал лежа на земле.
      Видя, как сытые солдаты буквально меняется на глазах, успокоенный граф, сопровождаемый Старшим капитаном Биррисом, вернулся в замок. Пройдя через двор, на котором вповалку спали верные дунгары, граф заметил часовых, бдительно несших службу на всех крепостных стенах. С фонарем в руках, графа встретили Надир и повар Лумис.
      - Ваше Сиятельство, вы так заботитесь о своих солдатах, что забываете о собственном здоровье. Лумис, - указал Надир на повара, - приготовил вам хороший ужин из свежей дичи и рыбы. Позвольте я провожу вас в покои, где мы накроем для вас стол...
      - Конечно, Надир, с удовольствием воспользуюсь возможностью нормально поужинать. Показывай дорогу...
      На всем протяжении бесконечных лестниц и коридоров, висел, липкий, непроглядный мрак и расставленные вдоль лестниц карбидные фонари, едва его рассеивали.
      В воздухе пахло старым камнем и временем. Тени от проходящих людей плясали на стенах и казалось, что из-за очередного поворота может показаться призрак.
      Наконец, Надир привел графа в господские покои, которые начинались с небольшого зала, ярко освещенного карбидными лампами. В углу, наполняя комнату теплом и красноватым светом, потрескивал камин. На столе стояли приготовленные приборы, а под белоснежными салфетками, томились серебряные судки с горячей едой.
      Вскоре граф Леонар и капитан Биррис, с аппетитом настоящих солдат, поглощали свой ужин. Надир и повар, суетились вокруг, то подливая вина, то подкладывая в тарелки лучшие куски.
      Наконец граф отодвинулся от стола и похлопав себя по животу, сказал:
      - Даже не могу припомнить случая, когда я так много и вкусно ел. Благодарю тебя, Надир и тебя, э...
      - Лумис, Ваше Сиятельство, - подсказал повар.
      - Да, и тебя, Лумис... Теперь, пожалуй, пора отходить ко сну.
      - Пойду и я, - поднялся Биррис, - проверю посты, а потом тоже на боковую. Если вы не возражаете, Ваша Светлость, под утро я отправлю отряд наблюдателей.
      - Да, капитан, и как можно дальше...
      Когда Биррис ушел, граф поднялся из-за стола и тяжело отдуваясь сказал:
      - Покажи мне спальню, Надир и тоже можешь отправляться отдыхать.
      - Да, мой, господин, но...
      - Что такое?..
      - У меня есть для вас одно сообщение... Я думаю это важно...
      Граф посмотрел на повара. Перехватив взгляд господина, Надир пояснил:
      - Лумис тоже знает, Ваша Светлость. Мы здесь все знаем.
      - Хорошо, говори...
      - Это касается Ворот, мой господин...
      - Ворот?.. Ворот в мир Омри?..
      - Да, мой господин. Дело в том, что Ваша Светлость уже не является их хозяином...
      - Как это может быть, ведь единственный ключ у меня?.. - С этими словами граф Леонар расстегнул мундир и снял с шеи заветный шнурок. - Вот, он...
      - Речь идет о другом, Ваша Светлость. Кто-то научился проходить через Ворота, обходясь, без ключа.
      - Разве такое возможно?..
      - Мой дед, Азис Надир, говорил, что такое возможно с помощью сильного кода-заклинанья.
      Леонар замолчал, обдумывая услышанное. Кто-то проник в мир Омри без ведома хранителей Ворот. Кому по силам преодолеть печать времени?.. Барнейцы?.. Нет, они слишком глупы и жадны. Империя Трехпалых?.. Возможно, но они больше полагаются на сильный флот и полководческий талант своих магертов... Принц Циркус?.. Навряд ли. Он слишком занят укреплением своих границ и все последние годы провел в долгой войне с Империей Трехпалых... Магриб - слишком далеко... Облако Койт - вот та сила, которая могла проникнуть сквозь все запреты.
      Койтары, те существа, кто заварил не одну войну, но почти не в одной из них не принимали участие. Койтары не любили открытого столкновения и всегда искали тех, кто будет делать за них всю грязную работу.
      - Облако Койт... - Вслух произнес граф Леонар, стоя у камина и глядя на сполохи пламени.
      - Больше некому, Ваша Светлость, - подтверждая выводы графа, произнес Надир.
      - Откуда такая уверенность?.. - Повернулся к говорящему Леонар.
      - Иннамар Трехпалый, увел через Ворота оставшийся сич. С ним были койтары и они помогали пиратам при осаде Линструма.
      - Им не нужны были свидетели, поэтому они штурмовали замок в надежде перебить всех... - Предположил граф. - Скажу вам без обмана, верные мои слуги, что Линструм ожидает такая осада, какой вы еще не видели. Возможно, все мы погибнем от руки врагов или...
      - Или?.. - Подался вперед Надир.
      - Или снова оставим барнейцев с носом, уйдя через Ворота...
      Лумис и Надир переглянулись.
      - Но, Ваше Сиятельство, сможем ли мы выжить в мире Омри?..
      - Сумеем ли мы выжить, в чуждом для нас мире, я не знаю, но я точно знаю, что в нашем собственном мире нас ожидает верная смерть...
      Повар и Надир подавленно молчали.
      - Ну-ну, не унывайте, возможно, нам посчастливится умереть в бою и мы не испытаем унижений изгнания. - Приободрил их граф Леонар.
      7.
      Посланные еще до рассвета наблюдатели, к полудню дали о себе знать. Двое дунгар, едва живых от долгого бега, добрались до замка и, переведя дух, начали рассказывать о том, что видели.
      Граф Леонар разрешил им сидеть в своем присутствии, поскольку гонцы едва держались на ногах.
      По их словам выходило, что войско одного из барнейских графов Хендрика Одноглазого, движется по направлению к Линструму.
      Как только наблюдатели сумели пересчитать солдат неприятеля, в замок были посланы двое самых быстроногих воинов, с которых сняли оружие и тяжелые кирасы. Остальные наблюдатели возвращались обратно пешим строем.
      Хендрик Одноглазый вел 12 тысяч сича, 4 тысячи терума и 3 ужасных "кафира". Войско выглядело достаточно свежим, но имело короткий обоз - граф Хендрик рассчитывал на быструю победу.
      - Что скажите, капитаны?.. - Обратился граф к стоящим вокруг офицерам, после того как гонцы рассказали все, что знали.
      Первым выступил вперед капитан Кансай:
      - Позвольте мне, мой господин?.. - Спросил он. Граф кивнул и капитан продолжил. - Хендрик Одноглазый надеется, что мы сильно ослаблены походом через болота, поэтому спешит налегке. Может быть, стоить встретить его на узком месте и отдать десять тысяч сича, но сжечь его обоз. Без обоза осады у Хендрика не получится...
      - Какие еще будут предложения?.. - Спросил граф. И увидев поднятую руку Бирриса, кивнул, разрешая говорить.
      - Мой господин, после того, как по вашему приказанию воины перекопали перешеек, у противника остается один путь - обходной, вокруг ближайшего болота. В замке имеется пятьдесят старых паровых фальконетов, если мы поставим их возле лагеря сича, только половина войска Хендрика доберется до стен Линструма.
      - Это так, Биррис, но ты забыл о "кафирах", они сметут фальконеты с первого залпа. - Возразил граф.
      - Мы, Ваше Сиятельство, установим фальконеты, когда Хендрик уже пойдет в обход. Первыми, как известно, пускают боевые машины. На ходу стрелять они не могут, а если остановятся, то закупорят движение сича и терума, подставляя его под огонь. Поэтому, я полагаю, стрелять они не будут...
      - Если бы все произошло именно так, как нам того хочется... - Задумчиво проговорил граф. - Полагаю, что и в первом и во втором предложении имеются ценные зерна, но этого мало. Не забывайте, что Хендрик Одноглазый четыре года воевал в армии Империи Трехпалых, а это что-то значит.
      Империя ведет непрерывные войны уже не одно столетие и в военном искусстве им нет равных. Я предполагаю, капитаны, что Хендрик установит боевые машины прямо перед позициями нашего сича - по линии вырытого нами канала. По крайней мере, так бы поступил я сам. Пока пехота будет обходить болото, "кафиры", совершенно беспрепятственно, могут обстреливать лагерь сича или, если им захочется, сам замок. Возможно, одну машину он, все-таки, пустит впереди пехоты, но две других, определенно, займут место возле рва. Для Хендрика это наилучшая и, я бы сказал, выигрышная позиция. Правда, есть одно обстоятельство. Ему, конечно, и в голову не приходит, что из девяти мортир, три мы сумели спасти вместе с достаточным количеством бомб.
      Вот эти мортиры и будут нашим фактором неожиданности. Капитаны Лонгай и Буррот, вы должны обеспечить сооружение капониров для постановки трех мортир. Я думаю, их нужно поставить в тридцати локтях позади основной насыпи. Что скажите, канонир Шорьер?..
      - Да, Ваша Светлость, полностью согласен.
      - Одна проблема, мой господин, - подал голос капитан сича Буррот, - под землей здесь близко вода. Капониры получатся едва по пояс.
      - По пояс, значит по пояс, - согласился граф.
      На том и порешили. Раздав капитанам последние указания, граф Леонар ушел в сопровождении Бирриса и Надира.
      После его ухода, в лагере и вокруг него, закипела работа. Внутри отгороженной территории, за насыпными брустверами, готовились три квадратные ямы для установки мортир. Пока готовились капониры, тяжелые орудия перекатывали с повозок на собранные лафеты и закрепляли. Из замка возили жестяные сосуды с чистой, пригодной для стрельбы, водой. На кострах сушили калильный уголь, а на расстеленные чистые циновки укладывали чугунные конусы карбидных бомб.
      Всю тяжелую работу по подготовке лагеря к бою выполняли воины-сич, а гвардия войска - дунгары, занимались только собой. Они тщательно начищали свои кирасы и смазывали их специальным маслом, усиливающим рикошет.
      Они проверяли, крепление щитов, которые должны были соскальзывать на левую руку от одного движения. Свои мечи дунгары шлифовали до зеркального блеска и постоянно тренировались молниеносно выхватывать их и также быстро убирать в ножны. Не меньше внимание они уделили своим укороченным грейганам, которыми, впрочем, пользовались не так часто - стрелять это дело сича, а сила дунгар была в рукопашной схватке.
      Часть сича, под предводительством канонира Шорьера, перевозили из замка старые фальконеты. Их устанавливали в лагере и прямо на месте чистили - за много лет хранения, наносимая, слой за слоем, смазка, превратилась в окаменевшую смолу. Бомб, для фальконетов, было мало, поэтому в кузнице замка готовили чугунную дробь.
      Время от времени, когда приходил обоз с рыбой или свининой, работы прерывались. Воины-сич подкреплялись сырым мясом и, с новыми силами, брались за работу.
      Когда начали спускаться сумерки, все плановые работы были полностью завершены. Замолкли голоса, перестали стучать заступы и скрипеть колеса. На землю спустилась темнота и в полной тишине, стало слышно далекое пощелкивание гусениц тяжелых "кафиров".
      Стоя на, выложенной бревнами, площадке, устроенной на насыпи, граф Леонар и Старший капитан Биррис прислушивались к доносившимся издалека звукам.
      - Ну, вот, Биррис, им осталось идти едва ли четыре часа, а потом, кто знает, может Хендрик рискнет начать бой ночью?..
      - С его стороны это было бы полным безумием, Ваша Светлость... Заметил капитан.
      - Это так, но если бы у него были карты местности, эта затея не показалась бы столь безумной...
      8.
      Едва, только, первые лучи солнца коснулись земли, словно побудочный сигнал, грохнул выстрел одного их "кафиров". Снаряд пролетел высоко над насыпной стеной лагеря и разорвался в самом его центре, разметав несколько палаток. Однако, сич был частью выведен из лагеря в замок, а частью размещен возле насыпных укреплений, поэтому жертв в лагере не оказалось.
      Это был пробный выстрел. Войска Хендрика еще не были построены и он рассчитывал, что ответный огонь позволит ему больше узнать о силе войска Гарди.
      Однако, следуя приказу, воины-сич не отвечали и только наблюдали за передвижением противника через смотровые щели. Граф тоже находился в лагере и, в окружении нескольких капитанов, наблюдал за передвижением войск Одноглазого.
      Хендрик уже увидел, заполненную болотной жижей, свежевырытую канаву и понимал, что его вынуждают обходить вокруг большое болота, и вытягивать войско, подставляя его под огонь с фланга.
      Граф Гарди и его капитаны видели, как сич Хендрика начал проверять глубину выкопанного рва. Из-за обваливающегося грунта, глубина оказалась меньше человеческого роста. Но преодолеть канаву с ходу, пехота не могла.
      Однако Хендрик был достаточно хитер. Три сотни сича погрузились в торфяную грязь и начали выстраиваться поперек рва. Сообразив, что задумал враг, граф скомандовал капитану Бурроту:
      - Стрелять третьим номерам с расстояния в двести локтей!..
      Тотчас приказ передали по рядам стрелков. Воины-сич защелкали затворами длинноствольных грейганов и замерли возле своих бойниц.
      Сич Хендрика продолжал стоять по горло в грязи, а под прикрытием трех "кафиров" уже готовились штурмовые колонны. Наконец, Хендрик отдал приказ и вырвавшись из-за "кафиров" солдаты-сич, что есть духу понеслись к канаве. Одновременно с этим, стоящие в грязи воины, подняли над головой щиты и образовали четыре широких моста.
      Не сбавляя скорости атакующие пробегали по живым мостам и устремлялись к насыпи. Они подбадривали себя криками и размахивали короткими мечами. Их было не более двух тысяч, и Леонар понял, что это только разведка.
      Дружный залп из трех тысяч стволов паровых грейганов повалил не менее пятисот атакующих, а позиции обороняющихся затянуло облаком пара. Почти вслепую третьи номера выстрелили еще раз, но и этого было достаточно, чтобы атака войск Хендрика превратилась в бегство.
      Едва уцелевшие воины-сич переправились обратно, как тяжело поворачиваясь, к непреодолимой преграде поползли "кафиры".
      - Капитаны, сич - под стены!.. - Скомандовал граф и вскоре стрелки, как горох покатились к основанию насыпи.
      Боевые машины Хендрика подошли ко рву и дали дружный залп. Снаряды легли точно в уровень стрелковых бойниц и во все стороны полетели бревна. Раздались крики первых задавленных под стеной солдат.
      - Ваша Светлость, самое время ударить по "кафирам" - они стоят совершенно неподвижно!.. - Волновался Биррис.
      - Нет, капитан - мы должны отразить еще одну атаку. Посмотри на наши стрелковые позиции, - в это время грянул еще один залп и снова, словно щепки полетели тяжелые бревна, - видишь, что происходит?.. Хендрик уверен, что мы несем тяжелые потери и сейчас решится на еще одну атаку. Ты заметил, что "живой мост" все еще сидит в канаве?.. Нет, капитан, мы еще немного подождем...
      Боевые машины сделали еще один залп и начали пятиться, освобождая место для атакующих.
      - Буррот!.. Лонгай!.. Весь сич к бойницам!.. Кансай, две сотни дунгар под стены!..
      По деревянным лестницам воины-сич стали карабкаться на свои позиции. Они спешно занимая места у уцелевших бойниц и, просто, среди нагромождения расщепленных бревен.
      Граф заметил пять сотен терума, которые Хендрик Одноглазый выстраивал, сразу, за колонными сича. Они должны были ворваться в лагерь на плечах дешевой пехоты.
      - Кансай, еще три сотни дунгар под стены!.. - Скомандовал граф. Капитан Буррот, стрелять всем номерам, с дистанции триста локтей!..
      Из укрытия к насыпи бежали еще три сотни, сверкающих кирасами, дунгар, а через ров переваливалась новая волна атакующих.
      На этот раз их было около восьми тысяч. В поддержку атакующим "кафиры" сделали залп через их головы. Снаряды ударили точно в цель и войска Гарди начали нести серьезные потери.
      Когда первые атакующие приблизились к насыпи на четыреста локтей, пять сотен терума, которые Хендрик готовил напоследок, начали выходить из-за "кафиров". Леонар понял, что пора действовать мортирам.
      - Шорьер!.. Командуй!..
      Канонир скатился вниз по деревянному трапу и вскоре был уже на позициях мортир. Наводчики закрутили ручки и стволы медленно поплыли на заданный угол.
      Водомерщик специальным ковшом залил в мортиру воду, а следующий номер забросил щипцами калильный уголек. Послышалось шипение, которое затихло, когда в ствол скользнула карбидная бомба.
      У трех расчетов все происходило синхронно и одинаково быстро. Командир первого расчета не отрываясь смотрел на манометр, стрелка которого быстро двигалась к красной отметке.
      - Давление!.. - Выкрикнул он, поднимая руку.
      - Давление!.. Давление!.. - Прокричали другие расчеты.
      - Огонь!.. - Скомандовал канонир Шорьер и извергнув клубы перегретого пара, бомбы со страшным грохотом покинули стволы мортир.
      9.
      От частой стрельбы тысяч паровых грейганов позицию графа Гарди затянуло непроницаемым туманом. Атакующие падали целыми шеренгами, но продолжали карабкаться вверх по насыпи. Когда первые солдаты Хендрика Одноглазого оказались на самом верху, позиции его "кафиров" скрылись в ослепительных вспышках карбидных бомб.
      Стоящий вокруг машин сич и около сотни терума, сгорели в одно мгновение. "Кафиры" стали медленно пятиться. Один, из них, загорелся.
      Воины-сич начали тушить горящую машину грязной водой, таская ее в кожаных ведрах. Им удалось погасить пламя, но болотный ил забил все смотровые щели и спасенный "кафир" оказался совершенно слепым. Он не мог стрелять, в то время, как две другие боевые машины продолжали посылать, в лагерь неприятеля, снаряд за снарядом.
      Однако, снаряды с большим перелетом ложились позади паровых мортир, в то время, как канониры графа Гарди удачно обстреливали пехоту противника, стоящую в резерве.
      Граф Леонар внимательно следил за ходом боя, время от времени корректируя действия капитанов. Они сами знали, что им следовало делать, но в иные моменты им не хватало хладнокровия их господина.
      - Мой господин, позвольте мне атаковать!.. - Не находил себе места капитан Кансай, видя как легко терум Хедрика косит обороняющихся стрелков. Позвольте, Ваше Сиятельство, я смету их!..
      - Подожди, Кансай. Атаковать нужно только тогда, когда мы поймем, что сич сделал все, что мог. Посмотри, они еще стреляют, а значит терум Хедрика несет потери. Пусть мы потеряем весь этот сич, но мы должны уничтожить все пять сотен терума...
      Продолжая гнать обороняющихся, гвардейцы Хедрика заметили военноначальников войска Гарди и подняли свои грейганы. Мгновенно возникшие возле графа капитаны, закрыли его своими щитами. Пули ударили по металлу и ушли в рикошет.
      - Ваша Светлость, нужно уходить отсюда, здесь небезопасно!.. - Крикнул Биррис, зажимая рукой рану на плече.
      - Хорошо, Кансай, атакуйте!.. Уничтожьте их раньше, чем остальной терум Хедрика будет здесь!.. - И граф указал на переправляющуюся через ров всю гвардию Хедрика Одноглазого.
      Кансай выхватил свой меч и помчался к своем скучающим дунгарам.
      - Шорьер, разворачивай фальконеты на четыреста локтей позади мортир. Они должны успеть выстрелить, хотя бы, два раза!..
      - Лонгай, нам нужно еще десять тысяч сича, приведите их из замка!.. Распорядился граф и в сопровождении нескольких капитанов и оруженосца начал спускаться в лагерь.
      Когда дунгары капитана Кансая покончили с передовым отрядом отборных гвардейцев, более трех тысяч их ринулись в атаку на лагерь войска Гарди. Повинуясь приказу, Кансай начал немедленно отводить своих дунгар за линию выстроившихся фальконетов и за спины воинов-сич.
      Не встречая никакого сопротивления, гвардейцы Хендрика перевалили через насыпные укрепления и, с ликующими криками, побежали в лагерь неприятеля.
      Увидев угрозу, расчеты мортир бросили орудия и побежали спасая свою жизнь. Это еще сильнее распалило атакующих и некоторые, самые нетерпеливые, начали стрелять вслед убегающим. Солдаты Хендрика Одноглазого продолжали бежать по лагерю, срубая на ходу столбы шатров и переворачивая котлы для готовки пищи. Даже вид, стоящих на позициях фальконетов, не останавливал их продвижения.
      Подпрыгивающей воющей толпой они неслись на врага и ощущали себя неудержимой лавиной.
      Позиции войск Гарди окутались паром и через мгновение первые шеренги атакующих полетели на землю. Следующие за ними солдаты спотыкались об упавших, перепрыгивали через трупы и продолжали свое стремительное движение.
      Возле фальконетов суетились канониры, спеша перезарядить их еще раз, однако, времени не хватило, и только несколько орудий успели выстрелить практически в упор, разнеся нескольких атаковавших в куски.
      Чрез несколько секунд, прислуга фальконетов была изрублена и атакующие продолжили свое движение.
      Дружно ударил залп из трех тысяч паровых грейганов и шеренга стрелков Гарди начала отходить. Следом сделала залп еще одна шеренга, а за ней третья. Гвардейцы Хендрика уже бежали по трупам своих товарищей, но продолжали стремиться только к победе.
      Наконец, первые из них, врубились в податливый сич, и замелькали зеркальные мечи, валя стрелков налево и направо. Один гвардеец стоил тридцати воинов-сич, но атакующих оставалось не больше восьми сотен и, многие из них, были ранены.
      Твердое ядро гвардейцев прошило массу стрелков насквозь и наскочило на ряды дунгар капитана Кансая. Искры от клинков и кирас брызнули во все стороны, когда сошлись равные противники. Казалось, солдаты Хендрика были рады, что нашли себе подходящих соперников. И они падали один за другим, с честью выполняя свой последний долг.
      Не дожидаясь, когда дунгары полностью уничтожат солдат Хендрика, уцелевшие канониры вернулись к мортирам, стараясь привести их в боеспособное состояние - Хендрик потерял пехоту, но три "кафира" еще могли наделать много бед.
      Вскоре две мортиры снова начали обстреливать боевые машины Хендрика.
      Стараясь использовать, хоть какой-то, шанс, чтобы нанести противнику урон, Хендрик Одноглазый пустил "кафиров" в обход болота, чтобы с близкой дистанции обстрелять замок Линструм.
      Тяжелые машины медленно ползли по берегу, время от времени вздрагивая от попадания карбидных бомб, а граф Хедрик мрачно смотрел на все происходящее единственным глазом. Он так стремился прибыть к Линструму первым, чтобы ни с кем не делиться, но, в результате, потерял войско и только упрямство мешало ему отвести "кафиры" назад и сберечь хотя бы их.
      Очередная бомба пробила броню первого "кафира" и он взорвался, разлетевшись снопом фиолетовых искр. Граф Хедрик закрыл лицо руками и повернулся к стоящему рядом с ним раненому капитану:
      - Анабай, отводи "кафиров" и собирай тех людей, кто остался. Мы уходим...
      10.
      После боя прошло только два часа, но лагерь было не узнать. Спешно восстанавливались насыпи и укреплялись стены. Мертвый сич выносили за укрепления и бросали на землю - через три четыре дня он должен был превратиться в обычную золу.
      С телами погибших дунгар и гвардейцев Хедрика Одноглазого обращались значительно бережнее. Их сносили в середину лагеря, где тела освобождались от одежды и тщательно мылись.
      Оставшиеся пятнадцать тысяч воинов-сич в предвкушении вечерней церемонии были перевозбуждены, поэтому работали, как заведенные, совершенно не выказывая признаков усталости.
      - Это удивительно, Ваше Сиятельство, как они работают, я такого раньше не видел... - Сказал Биррис чуть заметно морщась - его рука была перевязана и, по всей видимости, доставляла ему беспокойство.
      - Раньше у нас не бывало столько трофеев - четыре тысячи отборного терума. - Пояснил Кансай.
      - Его Сиятельство спас наши жизни уже в третий раз, к тому же одержал такую блистательную победу, - и Старший капитан Биррис, поклонился стоящему рядом графу.
      - Ну-ну, капитан, не потревожьте свою рану. Я, с удовольствием, принимаю ваши поздравления, но, поверьте, без таких бесстрашных солдат, как вы, никакие полководческие таланты не помогут... Синдо, - обратился граф к оруженосцу, - найди капитана Лонгая и скажи ему, что церемонию начнем с заходом солнца.
      Синдо поклонился и убежал выполнять приказание графа.
      - На сколько новых дунгар мы можем рассчитывать на этот раз, Ваше Сиятельство?.. - Спросил капитан Лайх, назначенный на место погибшего Буррота.
      - Боюсь ошибиться, но на пять сотен новообращенных мы можем рассчитывать твердо...
      - Выходит, Ваше Сиятельство, мы полностью покроем свои потери?.. Спросил канонир Шорьер.
      - В пехоте да. Мы лишились сича, но можем приобрести терум. Однако, снарядов к мортирам больше нет, а армия Барнейского союза уже близко... Теперь, капитаны, я не надолго оставлю вас, чтобы переодеться к вечерней церемонии...
      11.
      Джек Саймон и Хейс Тернер были в пути уже десять дней и чем ближе они подходили к горам, тем чаще их беспокоили "канино".
      Как оказалось, дикари поставили себе целью, во что бы то ни стало, разделаться с последними представителями рода человеческого и чтобы этого добиться, прилагали массу усилий.
      Джек и Хейс отбивались, как могли, но совсем оторваться от погони были не состоянии - мешали тяжелые рюкзаки. Патронов, оставалось, не более сотни и по ночам, Тернер уходил на охоту, вернувшись к практике упреждающих ударов.
      Саймон оставался караулить драгоценные регенерационные шашки и не смыкал глаз до самого утра, а когда Тернер возвращался, они снова, пускались в путь.
      После ночных рейдов Хейса, "канино" не беспокоили путешественников в течении всего дня и, для сна, можно было выкроить пару часов.
      По мере продвижения, холмы становились выше и острее, а спуски и подъемы круче. Приходилось тратить больше сил и поэтому расстояние, проходимое за день, сокращалось.
      - Стой... - Скомандовал Хейс, когда они оказались на верхушке невысокой горы, поросшей высокими елями. - Бросай мешок - будем отдыхать.
      - Как скажешь, начальник. - Согласился Джек снимая с плеч тяжелый рюкзак.
      - Посидим здесь полдня. Нам необходимо, как следует, отдохнуть.
      - Как отдохнуть? А "канино"? - Не понял Саймон.
      - Как раз "канино" от нас отстали. Слишком далеко отстали. Я даже опасаюсь, что отбил у них охоту к преследованию, а это плохо. - Хейс сел на землю возле своего рюкзака и с наслаждением вытянул ноги.
      - Что-то я тебя не понимаю - объясни...
      - Садись Джек... Все очень просто. Ты представляешь себе что такое десять тонн камней? Как их натаскать и погрузить в бункер вдвоем? На это уйдет неделя, за которую нас обязательно кто-то найдет и, как минимум, не даст грузить камни. Понимаешь?..
      - Еще нет...
      - Нам нужна рабочая сила, Джек. Мы должны довести "канино" до стартовых площадок, а там разоружить и заставить грузить камни...
      - Так просто?.. - Улыбнулся Саймон.
      - Это совсем не просто и еще не факт, что у нас это получиться, но пока нам нужно подождать дикарей. Поэтому, можно отдохнуть и даже развести небольшой костерок, а то я от копченого мяса уже одурел. Горячего супчика хочется.
      - У нас нет котелка...
      - Ха!.. Пехота, она пехота и есть... Сразу видно, что привык получать паек от сержанта. Так?.. У меня есть толстая фольга, а из нее можно соорудить хоть кофейные чашки. - Хейс поднялся с земли и отряхнул со штанов приставшую хвою. - Твое дело дрова и дикий фитис, а я позабочусь об остальном...
      Вскоре костер уже бодро потрескивал, а его дым стелился между деревьев, разнося весть о присутствии людей.
      Хейс сидел рядом со своим рюкзаком и заканчивал потрошить какую-то маленькую жирную зверюшку. В квадратной кастрюле, согнутой из фольги, уже лежал мелкий, как горох, дикий фитис и разные травки, которые насобирал в лесу Тернер.
      - Эй, Тернер, надеюсь, это не крыса? - Спросил Джек подозрительно заглядывая через плечо повара.
      - При нашем теперешнем положении задавать такие вопросы не уместно...
      - Это так, но... Хотелось бы знать...
      - Чего тут знать, Джек. В лесу можно есть все. Конечно, лучше употреблять в пищу мясо теплокровных - оно калорийнее.
      Хейс закончил разделку и побросав кусочки мяса в кастрюлю, вытер руки о большой лопух.
      - Ты сделал слишком большую кастрюлю. У нас нет столько воды, а до реки еще километров пятнадцать... - Заметил Джек Саймон.
      - А что за река, большая?..
      - Называется Балако. Обычная горная речка быстрая, но неглубокая. Немного западнее, в пятидесяти километрах отсюда, я запросто переезжал ее на тракторе с прицепленной фурой...
      - У нас трактора нет, а вода, небось, ледяная... - Покачал головой Хейс устанавливая кастрюлю на огонь. - Смотри и учись. В лесу, вместо воды, можно использовать дикие огурцы. Если их пытаться выжимать - ничего не получишь, кроме, извините, зеленоватых соплей, а если запарить в кастрюле, они отдадут воду сами.
      - И нам придется их съесть?..
      - Нет мы их выбросим. Ты я вижу слишком щепетилен в еде. - И Тернер укоризненно посмотрел на Саймона.
      - Как может быть щепетилен в еде обычный фермер. - Возразил Джек. - Я не щепетилен, я консерватор. Я, например, знал людей, которые пробовали саранчу...
      - Что там саранча, Джек. Ее нужно есть только, если хочешь очистить кишечник, а вот слизняки, живущие в обычных выгребных ямах, очень богаты белком и если...
      - Прошу тебя, Хейс, не продолжай больше... - Скривился Джек.
      - Ну извини... - И Хейс замолчал.
      Над самыми верхушками сосен пролетела стайка маленьких птичек. Тернер отвлекся от стряпни и проводил их глазами.
      - Ну, наконец-то...
      - Что, суп сварился? - По своему истолковал слова Хейса Джек.
      - Нет, "канино" вышли на наш след. Часа через полтора будут здесь...
      - Откуда ты знаешь?.. - Саймон поднялся на ноги и начал оглядываться.
      - Синички рассказали... Не спеши, раньше времени они не придут. Ну вот, огурцы можно выбрасывать... - Хейс ловко поддевал палочкой кожуру диких огурцов и отбрасывал их в сторону. - Хорошо далматник молодой попался быстро сварился...
      - Далматник?.. Значит, все таки, крыса?.. - Заключил Джек, однако его несколько смягчил поднимающийся от супа запах.
      - Давай, Джек, присаживайся. После обеда нам снова бежать без остановки до самой реки.
      12.
      Балако оказалась не такой глубокой, как от нее ожидали. Множество больших валунов, как будто специально расставленных вдоль всего русла, давали возможность перейти на другой берег не замочив ноги.
      - Ну, что скажешь?.. - Стараясь перекричать шум воды, спросил Саймон.
      - Что я могу сказать? Переходить нужно здесь, но... - Хейс пристально посмотрел на густой кустарник, росший на противоположном берегу. - Не нравится мне это место.
      - А чем оно тебе не нравится?..
      - Кусты растут слишком близко к воде. Для засады место, просто, идеальное.
      - Да тут везде растут эти кусты. На всем протяжении реки... - Возразил Саймон. - Тебе везде мерещатся засады.
      - А почему здесь птиц нет? Возле берега должны бегать всякие водяные птички, а их нет...
      - Да брось ты, Хейс. Какие птички? Это тебе не лес...
      - Ладно, пошли... - Согласился Тернер, не спуская глаз с противоположного берега.
      Камни оказались очень скользкими и Джек, пару раз, едва не свалился в воду. Он балансировал с мешком в одной руке и автоматом в другой, стараясь высмотреть камень понадежнее.
      Тернер шел на несколько метров впереди и, тоже, чувствовал себя не слишком уверенно. После каждого шага он бросал взгляд на кусты и только после этого делал новый шаг.
      Внезапно Хейс резко присел и одновременно с этим в воду возле Джека ударила крупнокалиберная пуля. Над кустами перелесника поплыло облако белого пара.
      Саймон, все еще ничего не понимая, последовал примеру Тернера. Из кустов раздались еще два выстрела, но Хейс уже соскочил воду и ответил очередью из автомата.
      Глубина оказалась не большой и вода, едва доходила до пояса. Джек соскользнул с валуна и, от толчка бурного потока, едва не выронил автомат. Саймон кое-как восстановил равновесие и придерживая ногами вырывающийся рюкзак, поднял свой автомат.
      Кусты шевельнулись и Джек выстрелил навскидку. Пули срезали несколько веток. Хейс быстро оглянулся на Саймона и увидев его с автоматом, одобрительно кинул головой. Борясь с течением он начал двигаться вперед.
      Джек встал поудобнее, стараясь не думать о холодной воде и быстром течении. Чуть выше кустов, между деревьями, возник силуэт. Через долю секунды Саймон выстрелил и силуэт исчез.
      Тем временем Хейс продолжал двигаться вперед и от берега его отделяло не более десяти метров. Джек не двигался с места, ожидая когда его напарник выйдет из воды. Хейс залег у самой кромки воды и тогда Джек начал пробираться к берегу.
      Ему оставалось пройти не больше пяти метров, когда между деревьев, растущих на каменистом склоне, появились люди и побежали вниз.
      Автомат Хейса часто защелкал, и Джек, метнув на берег мокрый рюкзак, тоже открыл огонь.
      Атаковавших было не менее пятидесяти, но быстрая и точная стрельба оборонявшихся, умерила их пыл. Они засели в кустах и начали обстреливать берег.
      По камням защелкали пули, а над кустами и среди деревьев поплыли облака пара.
      - Это что, еще, за хреновина?.. Пар, что ли?.. - Крикнул Хейс Саймону, продолжая делать одиночные ответные выстрелы.
      - Сам не пойму!.. - Отозвался Джек, ловя на мушку чью-то голову. Хейс, у меня патроны кончаются!..
      - А у меня, считай, кончились!.. - Он выстрелил еще раз и очередная жертва покатилась по склону.
      - Что будем делать?..
      - Выбора у нас нет, Джек... - Хейс сделал паузу и выстрелил еще раз. Ты мачете не потерял?..
      - Я то не потерял, а ты как?.. С ножом?..
      - За меня не беспокойся... Сейчас патроны закончатся и рванем прямо на них. Пусть они хоть в штаны наделают, перед тем как нас подстрелить...
      - Что ж, Тернер, я готов... У меня последние два патрона...
      Через несколько секунд пустые автоматы лязгнули затворами.
      - Давай, Саймон!.. - Крикнул Хейс и оба рванулись в отчаянную атаку. Сверху раздались запоздалые выстрелы, но Саймон и Тернер были уже в кустах.
      Джек сразу же столкнулся с коренастым, непривычного вида солдатом. Противник зарычал и выхватив меч прыгнул на Джека. Саймон едва успел уклониться и острое лезвие со свистом срезало несколько ветвей перелесника. Джек заметил, что меч у его врага был несколько длинноват и все время задевал за кустарник. Саймон решил воспользоваться этим преимуществом и нанес своим мачете удар, однако, противник легко отразил его металлическим налокотником и сделал ответный, стремительный выпад.
      Джек отбил меч в сторону и рукояткой мачете приложил противника по голове. Удар пришелся по металлическому шлему, но чужак потерял равновесие и упал на одно колено. Джек сделал еще один короткий взмах и голова его оппонента полетела в кусты.
      Разделавшись со своим соперником, Саймон на секунду остановился и, определив по звуку, где дерется Хейс бросился ему на помощь.
      Он подоспел вовремя. На небольшой полянке Тернер, как мог, отбивался от трех наседавших противников, размахивая длинным трофейным ружьем. Одновременно он старался не подставляться четвертому, который стоял в нескольких метрах и пытался поймать скачущего Хейса на мушку.
      - А-а-а!.. - Страшным голосом закричал Джек и бросился на стрелка. Своим криком фермер достиг того, чего хотел. Стрелок развернулся к нему, а один из противников Хейса, отвлекшись на мгновение, тут же получил по голове.
      Раздался выстрел, но Джек ожидал этого и упал на траву. Его лишь обдало горячим паром и он остался цел.
      Видя, что промахнулся, стрелок выхватил меч и кинулся к лежащему.
      Саймон перекатился в сторону и меч неприятеля ударил в землю. Джек вскочил на ноги и нанес удар, целясь противнику в голову. Тот легко отбил удар металлической перчаткой и на его лице появилось, нечто, вроде улыбки.
      Он поудобнее перехватил меч и чтобы покончить с Джеком, ударил, что есть силы. Саймон нырнул под лезвие и рубанул своим мачете по рукоятке меча. Чужак зарычал и меч упал на землю. Развивая успех, Джек попытался ударить его ногой, но чужак встретил удар стальной рукавицей и Саймон едва не закричал от боли.
      Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы на голову неприятеля не обрушился приклад трофейного оружия.
      - Для фермера очень неплохо... - Улыбаясь сказал Тернер. Он тяжело дышал, а из рассеченной щеки текла кровь.
      - Что, больше никого нет?.. - Спросил Джек. Морщась от боли он растирал ушибленную ногу.
      - Нет. Остальные ушли. Эти ребята, - Тернер кивнул на лежащих на земле, - играли роль заслона. Прикрывали отход.
      - Их было не меньше полсотни. Чего же они нас двоих испугались?..
      - Ну, мы с тобой неплохо стреляем. А что у нас кончились патроны они не знали. Думаю, что там между деревьев, - указал Хейс на пологий склон, - их еще десятка полтора валяется.
      - Что это за люди, Тернер? - Джек поднялся с земли и прихрамывая, начал разминать ногу.
      - Если честно, то я понятия не имею. Какие-то коренастые здоровяки. Смотри скулы какие и цвет кожи желтоватый. - Хейс присел на корточки перед лежащим телом и внимательно его рассматривал.
      - А эти кирасы, рукавицы, мечи. Откуда все это?.. Много ты знаешь армий, где солдаты вооружены в металлические доспехи. Они же жутко тяжелые.
      - Мечи мне видеть случалось, - вспомнил Хейс, - у одних шизиков из созвездия Бегущей Собаки. Парни ходили в позолоченных красных мундирах и носили мечи, но это была их парадная форма.
      - Что будем делать дальше, Хейс?..
      - А ничего нового, - Тернер посмотрел по сторонам, - вернемся за нашими рюкзаками и продолжим свой путь.
      - Но эти парни, - махнул Джек в сторону леса, - они будут стараться мешать нам.
      - Это точно, - кивнул Тернер, - настроены они решительно.
      - Но у нас нет патронов.
      - Патронов нет - это так, - Хейс взвесил в руках ружье и добавил, значит будем осваивать вот это.
      - Это?.. Это же, по-моему, какое-то паровое ружье...
      - Ну и что же, что паровое. Они же воюют с такими ружьями, значит и мы сможем. Смотри, длина ствола больше метра, калибр, примерно, двенадцать миллиметров - серьезный аргумент. А вот, смотри, - Хейс потянул за рычаг и закрывающая механизм коробка отошла в сторону. - О, да тут все понятно. Сюда воду заливают, а это магазин на пять пуль. Все просто...
      - А где же, этот, как его, котел?..
      - Да вот трубка медная ведет сюда... Смотри форсунка...
      - Точно, как в огнеметах "J-2"...
      - Ты смотри, какая тонкая работа. Такой сложный механизм и все цело. А ведь я эти ружьем четыре головы расколол. - Хейс с уважением погладил свой трофей.
      - Крепкий материал. - Кивнул Джек. - Следов от ударов мечей почти не заметно. Осталось только "дрова" найти...
      - Ты не смейся. Бьюсь об заклад, "дрова" вот в этой коробочке. - Тернер нагнулся и снял с пояса лежащего солдата блестящую капсулу. Отвинтив крышку, он осторожно заглянул внутрь. Там оказались серые шарики. Величиной не больше вишенной косточки. - Все понятно...
      - Что тебе понятно?..
      - Сейчас покажу тебе, как эти дрова действуют. - Тернер потряс коробочку и на землю выпал, один из шариков.
      - Это "дрова"? - Джек с сомнением покачал головой.
      - Отойди подальше, - предупредил Хейс и отступив на пару шагов, искусно плюнул точно в цель.
      Шарик взорвался ослепительным огнем, опалив всю траву, на полметра вокруг.
      - О!.. - Протирая глаза, только и сумел сказать Джек.
      - То-то же. Шарик вот он на месте, а ты говоришь дрова...
      13.
      В точке космического пространства 12-35-"Север", неподвижно висели два судна.
      Одно из них называлось "Фучихан" и являлось усовершенствованным элеватором для хранения плодов сельскохозяйственных культур.
      Второе судно называлось "Окунь". Это был скоростной и маневренный корабль. Специальная окраска маскировала боевую броню, а орудия были надежно упрятаны под защитными кожухами. "Окунь" был пиратским кораблем, которым командовал капитан Ди Пента.
      Уже давно, капитан Ди занимался, достаточно мирным, для пирата, бизнесом. Он перехватывал самоходные бункеры, которые следовали в автоматическом режиме.
      Место было "хлебное", поскольку совсем недалеко находились элеваторы "Вилидж плейс" и "Фрейзер фудс" - двух гигантов, скупающих в этом районе космоса, всю сельскохозяйственную продукцию.
      Ди Пента опустошал и уничтожал контейнеры, а зерно сдавал, как свое собственное. Денег хватало и самому капитану и его многочисленной команде, достигшей за последние время, шести сотен человек.
      Уже пятый год Ди Пента не занимался убийствами и грабежом в открытом космосе. За ним не гонялись полицейские "Грей Хантеры" и он не брал на абордаж богатых "купцов". Жить бы да жить в свое удовольствие, но все чаще Ди Пента вспоминал свои подвиги и ему снова хотелось заняться настоящим делом.
      Однако, за пять прошедших лет, былые связи оказались нарушены. Сеть осведомителей распалась и теперь никто не мог подсказать Ди Пенте время старта и курс летающего сейфа, несущего в своих трюмах миллионы кредитов.
      - Босс, пассажирский шаттл "Луиза Бланк" отклонился от курса. Должно быть заблудился. Не интересуетесь?..
      Это был Жан Лурье - который служил у Ди Пенты очень давно. Жан помнил былые набеги на, такие вот, пассажирские калоши, где одних только кошельков и драгоценностей можно было взять миллиона на полтора. Лурье все помнил и хотел вернуть старые времена.
      - Нет, Жан, спасибо. Пускай себе летит...
      - Да, босс, пусть летит... - Отозвался Лурье.
      Капитан представил, как покривилось лицо Жана, когда он произносил эти слова.
      А ведь можно было подойти на "Окуне" к шаттлу и вскрыть его, как консервную банку. Дальше, капитан хорошо помнил это, следовала суета, неразбериха.
      Прибегал командир корабля и Ди Пента лично убивал его. Потом шмонали пассажиров и забирали деньги и драгоценности. Напоследок забирали стюардесс и тех пассажирок, что особенно приглянулись абордажной команде. Лучшие из них, конечно, доставались капитану.
      Особенно пираты любили шаттлы "Спэйс Бридж". Всегда самая богатая публика и самые красивые стюардессы.
      Только, все это в прошлом. Теперь Ди Пента вор. Жалкий воришка утаскивающий фитис и зерно. И при этом бизнесе приходилось быть осторожным и внимательно следить, чтобы изымались бункеры, приходящие из разных мест. Иначе дело могло дойти до полицейского расследования. Теперь Ди Пента боялся полицейских. Теперь ему было, что терять. А вместо длинноногих стюардесс этих прекрасных невольниц, можно вызвать девочек Джонни Айсмана.
      Один звонок и, в заранее обговоренные сроки, к борту "Фучихана" пришвартовывался летающий бордель "Ночная бабочка" или "Фиалка". У Айсмана их много. Но проститутка, как бы она не имитировала жаркий оргазм, все равно оставалась проституткой. К тому же ее нельзя было пристрелить.
      По крайней мере, это было дорого. Джонни Айсман не имел ничего против, но выставлял огромные счета.
      Капитан Ди поднялся с кожаного дивана и подошел к зеркалу. Да, живот действительно выпирал и глаза какие-то сонные. Скоро он - Ди Пента, превратится в толстого старикашку и жаждущие крови, более молодые коллеги, просто вышвырнут его за борт.
      Настроение было дрянь. Чтобы немного развеяться, капитан поднялся на артиллерийский пост.
      - Здравствуйте, сэр, - приветствовал его командир смены, молодой лейтенант. Он вскочил со своего места, но капитан жестом разрешил ему сесть. В свое время, этот парень дезертировал из Космического флота, испугавшись ответственности за совершенное преступление и здесь, возле орудий "Окуня" он пришелся, весьма, кстати.
      - Как дела, Перовский?..
      - Спасибо, сэр. Все идет по плану. Сейчас будем "убивать" два пустых бункера. Их, как раз, заканчивают разгружать на "Фучихане"...
      Ди Пента подошел к иллюминатору - в пятистах метрах висел огромный корпус элеватора. Время от времени от него отходили пустые контейнеры. Их то и расстреливал Перовский, чтобы скрыть следы ворованного фитиса.
      - Знаешь, что... Дай я сам нажму на кнопочку, а то на душе как-то муторно. Может полегчает... - Попросил капитан.
      - Конечно, сэр, нет проблем... Вот, первый уже пошел... Одну минуточку, сэр, я только захвачу его... Все, можно...
      - Которую тут давить?..
      - Вот эту, сэр - зелененькую...
      Ди Пента нажал кнопку и бункер разлетелся на мелкие части. Лицо капитана осветила слабая улыбка.
      - Ну как, сэр, вам понравилось?..
      - Да, Перовский, все было очень красиво. Пойду я...
      - А как же второй, сэр?.. Сейчас будет еще один.
      - Разбей его сам. - Ди Пента направился к выходу, но потом остановился и снова повернулся к Перовскому.
      - Послушай, а ты не отказался бы "пошалить"?..
      - Не понял, сэр...
      - Ну, как это делала, в свое время, команда "Окуня".
      - Я об этом лишь слышал, сэр... Я ведь здесь только два года и знаю о прошлом по рассказам...
      - Это было больше пяти лет назад. Ну так ты с нами?..
      - Я уже давно с вами, сэр... - Ответил лейтенант.
      - Ну ладно... - Кивнул капитан Ди и вышел. Он спустился в шлюз и, забравшись в свою шлюпку, направился к "Фучихану".
      Это была обычная контрольная проверка. Капитан посещал элеватор два-три раза в неделю. Но на этот раз, он желал убедиться в том, что люди его старой команды, все еще, способны на, что-то, большее, чем воровство фитиса.
      Едва Ди Пента прибыл на "Фучихан", как тут же появился Лимбах, управляющий элеватором, в отсутствие капитана.
      - Как дела, Лим?.. - Спросил Ди Пента.
      - Все нормально, босс. В основном, идет высший сорт. Первого совсем мало. Уже сейчас мы загружены на пятьдесят четыре процента. В этом месяце идем с опережением графика...
      - Ты молодец, Лим, - похлопал Ди управляющего по плечу, - иди, ты мне больше не нужен. Хочу сам пройтись по элеватору...
      - Как скажете, босс... - И Лимбах удалился.
      На каком бы ярусе капитан не появлялся, везде он видел работающих людей, едва кивавших Ди Пенте, при его появлении. А чего он хотел? Превратил абордажную команду в бригаду работяг. И куда он, Ди Пента, смотрел раньше, если не видел недовольства своих людей?..
      Работы было много, а это означало, что доходы повысятся, но это, почему-то, уже не радовало капитана. Он нашел Руби Резника, бывшего на элеваторе чем то вроде бригадира и первым протянул руку, едва его увидев.
      - Привет, босс, - ответил на рукопожатье Руби, - как видишь, работаем на полную катушку... - Кивнул он на грохочущие кран-балки, перевозящие груженые емкости.
      Бригадир улыбался, но в его глазах Ди Пента увидел некоторую настороженность.
      - Здесь слишком шумно, пойдем, куда нибудь, где можно поговорить... Сказал капитан.
      - В моей будке не так шумно. - Предложил Руби.
      Они зашли в крохотную конуру, которая служила бригадиру офисом и Ди Пента увидел Соню.
      - О, босс пожаловал!.. - Широко улыбнулась Соня, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.
      - Погуляй пока, - сказал ей Руби, - у капитана ко мне разговор.
      - У капитана к нему разговор... - Пробурчала Соня и вставив в рот сигарету вышла из будки.
      - Садитесь, босс. Рассказывайте, что у нас за проблемы?.. - Руби сел за небольшой столик, а напротив него устроился Ди Пента.
      - Проблемы не новые, Руби. Они - старые...
      - Решим любые проблемы...
      Капитан улыбнулся:
      - Ты все тот же неутомимый парень, Руби... Только сейчас малость покрылся плесенью и заржавел, как и все мы...
      - Что-то я, пока, не понимаю юмора, босс...
      - Дело простое, Руби. Мы превратились в свалку, в помойку, в дерьмо... Это моя вина. Думал, что будем потихоньку фитис тырить и заживем припеваючи, но...
      - Я все еще ничего не понимаю, босс... - Недоумевал Руби.
      - Не тряхнуть ли нам стариной, а Руби Резник?.. Не поискать ли богатой добычи?..
      Ди Пента замолчал и уставился на собеседника, ожидая его реакции.
      - Так, босс, - развел руками Руби, и на его небритом лице расцвела улыбка, - все ребята только того и ждут!.. Нет, вы это серьезно, босс?..
      - Да уж куда серьезнее, Руби?..
      От переполнявших его чувств, Руби вскочил с места:
      - Так я че, капитан, побегу ребят обрадую?..
      - Ну, бежать, допустим не надо, а так спокойно объясни им ситуацию...
      - Ну, ладно, короче я пойду, объясню... - Руби выскочил из будки, но через мгновение вернулся:
      - А то, капитан, вы уж извините - мы же вас грохнуть хотели... - Руби снова виновато развел руками. - Но раз такие дела, то мы конечно... - И бригадир снова выскочил вон.
      "Как я вовремя, - подумал Ди Пента, - то-то они на меня так смотрели..."
      Капитан вышел на ярус и увидел курящую Соню. Пройти мимо было, как-то, неловко и подойдя ближе он сказал:
      - Слышала новость?..
      - Какую новость? - Настороженно, как вначале Руби, посмотрела на него Соня.
      - Снова выходим на охоту, как в старые времена...
      Однако Соня не обрадовалась и, как показалось Ди Пенте, насупилась еще больше.
      - Ты не рада?..
      - А мне все равно. - Равнодушно пожала плечами Соня и прикурила от окурка вторую сигарету.
      - Но, ведь, ты же настоящий пират, Соня. Ты была одной из лучших...
      - Пиратом я стала не по своей воле, капитан. Или забыл?..
      Ди Пента помнил все отлично. Восемь лет назад он атаковал следовавшего на Сакеф "купца". Вся команда судна, кроме молоденькой девушки, была перебита. Ее Ди Пента оставил лично для себя - уж больно она была хороша.
      Два месяца она жила в каюте у капитана, а потом он, по пьянке, подарил ее Кубасаю, своему Первому помощнику. Кубасай, в свою очередь, проиграл ее в карты старому наркоману Бао Лерою. А он посадил девчонку на иглу и потом расплачивался ею, когда нужны были наркотики.
      Вскоре, при штурме "летающего сейфа" "Бэнкс систем", Бао получил пулю в живот и его девчонкой начали пользоваться все, кто хотел.
      Она жила в машинном отделении, в щели между стеной и главным реактором. Оттуда ее забирали, отмывали, а потом использовали. Туда же ее, приносили обратно. Потом был период, когда женщин на корабле хватало и про Соню забыли. Никто не доставлял ей наркотиков и только механики, иногда, приносили воды или корку хлеба.
      Пережив жесточайшую ломку, Соня сумела выжить. Механик Дейв Гесс, несказанно удивился, когда увидел ее, возникшую, словно привидение, и попросившую поесть.
      За следующие три дня девушка окрепла, убрала свой заблеванный и залитый нечистотами угол. Она помогала механикам в уборке машинного отделения, готовила им еду, а на большее они не претендовали - женщины на корабле все еще были.
      Еще через месяц, последнюю наложницу выбросили за борт. Какое-то время все занимались своими делами, пока кто-то не вспомнил о Соне. За ней послали гонцов, но те вернулись ни с чем. Девушка отказывалась от наркотиков и ни в какую не соглашалась обслуживать пиратов. Тогда двадцать человек спустились в машинное отделение, чтобы сделать из строптивой шлюхи настоящую отбивную.
      Когда вся толпа оказалась перед Соней, девушка поставила на пол "лягушку" - прыгающую мину, начиненную десятью тысячами поражающих элементов. Мина срабатывала на движение.
      Выпученными, от ужаса, глазами пираты смотрели на "лягушку" и мысленно уже выдели свои потроха развешенными на стенах машинного отделения.
      - Ну, что, козлы вонючие, - обратилась к ним Соня, - вы же знаете, что у вас есть полторы секунды, чтобы успеть прижать пальцем детонатор, так давайте, покажите, что вы действительно крутые парни... И тогда вы сделаете со мной все что захотите...
      Пираты оцепенели от страха и не могли, даже, говорить. Только один из них разлепил побелевшие губы и пролепетал:
      - С-соня, если можешь, отключи эту штуку...
      - Хорошо, но тогда вы, кучка поганцев, будете обращаться со мной как с равной, поняли?..
      Пираты продолжали молчать.
      - Я не слышу ответа. Поняли или нет?..
      - П-поняли...
      - Поняли, Соня... Отключи эту штуку...
      - Пожалуйста, Соня...
      - Ладно, договорились. - Смягчилась девушка. - Всем внимание...
      Соня схватила "лягушку" и перевернув ее прижала чеку пальцем, затем достала из кармана предохранитель и завинтила его на место.
      - О-ох... - Выдохнули пираты одновременно.
      - Так она, сука, нас всех, чуть не угробила!.. - Заорал пришедший в себя Тони Хариер и подхватив с пола разводной ключ, бросился на девушку.
      Он сделал только два шага и получил в живот пулю. Посмотрев, как он корчится на полу, Соня опустила пистолет и сказала:
      - Мы же договорились - обращаться как с равной...
      Когда Ди Пенте доложили о происшествии в машинном отделении он рассудил, что такой человек, каким оказалась Соня, стоит дороже, чем Тони Хариер и разрешил ей остаться в команде.
      После этого никто не посмел напомнить девушке о ее прежней жизни. Она завоевывала авторитет в лихих абордажных боях и не избегала внутренних пиратских разборок.
      На ее теле множилось количество шрамов и вместе с тем росло влияние на пиратов. Вскоре ее статус приравнивался к уровню бригадира. Однако небольшую команду, как положено бригадиру, капитан, Соне, не дал. Ди Пента хорошо помнил, кто такая Соня. Он все помнил и понимал, что несмотря на свои пиратские заслуги, девушка навсегда останется ненавидеть его.
      Несмотря на посеченное шрамами лицо и пару выбитых зубов, ее походка, по-прежнему, оставалась легкой и стремительной. Коротко остриженные вороные волосы оставались густыми и не потеряли своего блеска. Ди Пента знал, что теперь Соня живет с Резником и даже испытывал, что-то, вроде ревности.
      - Неужели ты не рада, что мы, наконец, вернемся к старой работе?.. Мне казалось, тебе это нравится...
      - Иногда нравилось, а иногда, не очень...
      - Тогда почему ты не уехала. Тебе одной, в виде исключения, было разрешено вернуться домой... Чего же ты хочешь, кроме того, чтобы пристрелить Ди Пенту?..
      Соня бросила на капитана быстрый взгляд и он понял, что попал в самую точку.
      - Пойду я, капитан, а то меня на сортировке люди заждались.
      14.
      Экипажи "Фучихана" и "Окуня" были радостно возбуждены известием, разносимым Руби Резником и старые ветераны приходили в каюту к капитану с личными поздравлениями.
      На другой день, на общем собрании бригадиров, было решено не прекращать бизнес с фитисом и зерном, но делать это в меньших масштабах.
      Охоту, было решено, начать с северного узла - пересечения транспортных путей Северного района. Он находился на достаточном удалении от стоянку "Фучихана", к тому же, был напичкан навигационными спутниками. Спутники засоряли эфир и делали сигналы, подвигшихся нападению кораблей, едва различимыми.
      Самой большой проблемой, на собрании бригадиров, оказалось обсуждение кандидатур в первую экспедицию. Требовалось отобрать сто пятьдесят человек из, почти, пятисот добровольцев.
      Обсуждение было жарким и несколько раз едва не доходило до драки. Усилиями Ди Пенты и его помощника Кубасая, консенсус, наконец-то, был найден и бригадиры разошлись, чтобы подготовить своих людей к предстоящему рейду.
      На следующее утро "Окунь" отправился в путь.
      За два дня предстояло преодолеть большое расстояние и постараться не внушать подозрение встречным судам.
      - Эй, борт 234-45-"Юла", скорректируйте свой курс на четыре секунды, вы отклонились от утвержденного фарватера... - Раздался голос дежурного, одной из навигационных станций.
      - Просим прощение, сэр, немного барахлит визиограф... - Нашелся Жан Лурье.
      - Рекомендую зайти на регулировку, иначе вы можете нарваться на большой штраф... Лучше всего это делают в "Таккинен плайс сервис"...
      - Большое спасибо, сэр, мы так и поступим. - Ответил Лурье и повернувшись к своему напарнику Тедди Санстрему добавил. - Небось этот Таккинен приплачивает дежурному за рекламу своей лавочки...
      - Жалования, бедняге, не хватает...
      - Надо связаться с Ди, - сказал Лурье, - пусть принимает меры, а то мне так до самого северного узла брехать придется...
      - Капитан?.. Это Лурье... Вы слышали?..
      - Да, Жан, - отозвался Ди Пенто, - имел удовольствие. Ты брешешь так же складно, как и раньше...
      - За это, конечно, спасибо, но что за собачий хрен у нас вместо штурмана?..
      - На совете бригадиров его рекомендовал Кубасай, говорил, что и ты был бы не против...
      - А как его имя?.. Интересно узнать, раз я был бы не против...
      - Абу Сайз...
      - Абу Сайз?!. Капитан, да его и близко нельзя подпускать к штурманской!.. Да он...
      - Не бухти, Жан... Его уже заменили. На Билли Свинопаса...
      - А, ну тогда я спокоен. Билли свое дело знает...
      - У тебя ко мне все?..
      - Понял, капитан, исчезаю...
      Распрощавшись с Лурье, Ди Пента связался с боевой частью.
      - Перовский?..
      - Слушаю, сэр...
      - Как ты там?.. Как напарник?..
      - У нас все нормально, сэр. Мистер Бондик схватывает все на лету.
      - Какой он тебе мистер?.. Зови его "каналья Бонд". Он ведь сам напросился к тебе в ученики - старый мешок. И чего ему, приспичило, учиться на старости лет?.. Он мой давнишний друг, поэтому я пошел ему навстречу...
      - Должен заметить, сэр, что мистер... э... Бонд, очень живо интересуется артиллерийскими системами и учить его одно удовольствие.
      - Ну ладно, ребята, похоже вы поладите. Всего хорошего...
      После боевой части Ди Пента связался с Кубасаем, который, обычно, возглавлял вторжение на корабль-жертву.
      - Кубасай слушает... - Раздался хриплый голос Первого помощника.
      - Пьяный что ли?..
      - А, кэп, это ты... Да понимаешь, зуб меня измучил, зараза - ноет и ноет. Так я его спиртом полоскаю. Есть такое хорошее средство: берешь спирт...
      - Это средство я знаю, только в конце спирт надо не глотать, а выплевывать... - Напомнил Ди Пента.
      - Выплевывать спирт?!. Да ты что, Ди, издеваешься?..
      - Ладно, давай о деле. Как люди?..
      - Да ты не беспокойся, ребята чувствуют себя превосходно. Все в приподнятом настроении...
      - Меня волнует не их настроение, а то, в какой они форме... Первую четверку отобрал?..
      - Еще нет, Ди, но время-то еще есть...
      - Короче так, Вова, - голос Ди Пента стал жестким и властным, как в прежние времена, - сейчас идешь и расписываешь людям их места. Через полчаса и сам спускаюсь в трюм и все проверяю. Если люди будут мне мямлить что-то невразумительное, я тебя пристрелю собственными руками и назначу нового помощника...
      Когда Ди Пента появился в трюме, Кубасай проводил последний инструктаж. Увидев капитана, он улыбнулся, почти трезвой улыбкой, и подойдя к Ди Пенте ближе, окатил его волной спиртовых паров.
      - Сэр, весь личный состав в курсе - можете проверять...
      Капитан ничего не ответил. Он прошел вдоль рядов вооруженных пиратов и нашел, что среди них много тех, кто уже в прошлом не раз ходил на захваты судов.
      - Ладно, народ и вижу, в основном, бывалый. Кто в четверке?..
      - Вот, - показал рукой Кубасай, - самые крепкие ребята.
      Действительно, авангардная четверка выглядела вполне убедительно. Все парни за два метра ростом. В тяжелой броне и вооруженные армейскими "каскадами", они выглядели, как боевые машины.
      - Откройте, забрала. - Приказал Ди Пента.
      Пираты выполнили приказания и капитан сразу узнал двоих из них.
      - Ага, Бибо и Тушка здесь, значит я спокоен...
      Бибо и Тушка радостно заулыбались, довольные, что капитан Ди, помнил их былые заслуги.
      - А эти ребята, кто они?..
      - Это Лесоруб и Ерш. Они работали у Ниньо Гомеса, пока его не...
      - Понятно. По виду, вроде, то что нужно... Хотя, подозреваю, что ничего подобного нам не противопоставят... Ну, хорошо, Кубасай, всем увиденным я удовлетворен. Пусть люди отдыхают, а ты бы лучше таблетками лечился, чем спирт глушить.
      - Так я, капитан, и таблетки тоже... В смысле не брезгую... - Расплылся в улыбке Первый помощник.
      Ди Пента хотел ему что-то сказать, но потом подумал, что это пустая трата времени. Ведь Кубасай стал спиваться от скуки, когда больше не имел возможности заниматься разбоем, а в этом была вина и самого Ди Пенты.
      15.
      Через тридцать часов полета, когда стали появляться первые спутники-лоцманы и навигационные станции, Жан Лурье осуществил первый пеленг:
      - Капитан, грузовая калоша RG-17 с грузом тюленьей кожи. Нам нужен такой груз?..
      - Груз хороший, но у нас нет канала для его реализации. Пусть идет на все четыре стороны...
      Спустя полчаса Лурье снова подал голос:
      - Прогулочная яхта, капитан...
      - "Летучий голландец"?..
      - Нет - "звезда", но очень богатая. Идет на двух двигателях "сильвер-динамик ВХ"...
      - Все равно не нужна. В ней сидит, какой нибудь, барон, а хватать его ради выкупа - дилетантская работа. Возни много, денег мало.
      - О'Кей, поищем еще...
      По мере того, как капитан Ди беседовал с Жаном Лурье, он заводился все сильнее. Ди Пента чувствовал, что к нему возвращается то ощущение безграничной силы и могущества, которое он, почти, забыл. "Сегодня я обязательного, кого нибудь, убью. Лично убью. Уже сегодня..."
      - Капитан, на этот раз я сделаю вам предложение от которого вы, вряд ли, откажитесь...
      - Ну чего тянешь, говори... - Проявлял нетерпение Ди Пента.
      - Одно слово, капитан - "Спэйс Бридж"...
      - Да, Жан - бродяга, это королевский подарок...
      - Но надо спешить, капитан, пока шаттл плетется еле-еле, но когда он проскочит перекресток, нам за ним не угнаться. Это лайнер новой серии и движки у него - будь здоров...
      - Штурман!.. - Крикнул Ди Пента в переговорное устройство. - Билли, сукин сын!.. Спишь что ли?..
      - Обижаете, капитан... Что нибудь попалось?..
      - Да, меняй вектор на 2-12-7 "Запад"...
      - Понял, капитан, уже разворачиваю... О, да это никак "Спэйс Бридж"!.. Сплошные брильянты и клевые телки!..

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.