Тайны корейской войны

Орлов А С & Гаврилов В А
Тайны корейской войны

      Орлов Александр Семенович, Гаврилов Виктор Александрович
      Тайны корейской войны
      От авторов
      Полвека минуло со дня окончания одной из наиболее кровопролитных войн второй половины ХХ столетия - войны в Корее. Пресса недаром окрестила ее "Великой ограниченной войной". Действительно, после двух мировых войн конфликт на Корейском полуострове был самым масштабным по участию стран, вооруженных сил, размаху боевых операций и потерям.
      За последние 50 лет мы, с одной стороны, узнали, казалось бы, об этой войне немало, но количество белых пятен, спорных или недостаточно исследованных событий, какими она была насыщена, все еще делают этот конфликт во многом загадочной войной.
      В Советском Союзе, КНР, КНДР до последних десятилетий ХХ века история этой войны освещалась крайне скупо и весьма односторонне. Поэтому монополию на труды по истории войны в Корее взяли на себя США и часть их союзников в этой войне. Правильно сказано, что страна, закрывающая свои архивы, отдает ключи от своей истории другим государствам. В полном соответствии с этим афоризмом историю Корейской войны писали американцы. И писали по своим канонам. При этом наряду со многими достоверными сведениями, в трудах, изданных в США и в ряде других стран Запада, ощущается печать "холодной войны" и связанной с ней предвзятостью в освещении исторических событий. Особенно это заметно при описании роли СССР в Корейской войне. Американские политологи изображали дело так, как будто тоталитарная и коммунистическая Северная Корея, за спиной которой стоял Советский Союз, внезапно напала на Республику Корея (Южную Корею), которая придерживалась ценностей западной демократии. Так ли обстояло дело? Об этом читатель узнает из материалов настоящей книги.
      Другим распространенным тезисом американской историографии относительно Корейской войны являлось положение о том, что Северная Корея была обыкновенной "марионеткой" в политике СССР на Дальнем Востоке и не имела собственных амбиций и интересов в начавшейся войне. Однако новые документы, поступившие в научный оборот, опровергают и этот тезис. Наконец, весьма распространены в западной литературе (а в конце ХХ века и в отечественной) утверждения, что СССР играл решающую роль в определении судеб американских и южнокорейских военнопленных, находившихся в КНДР и КНР.
      Но есть и другие, в том числе и западные, взгляды на происхождение и ход Корейской войны. Историки ряда стран, особенно Южной Кореи, полагают, что война нужна была больше США, чем СССР. Как известно, режим Ли Сын Мана был очень непопулярен у народа Республики Корея. Да и американцы не вызывали восторга у местного населения. И это создавало предпосылки объединения Кореи под знаменами Ким Ир Сена. В этих условиях в интересах укрепления режима Ли Сын Мана США были заинтересованы в том, чтобы спровоцировать руководство КНДР на вооруженный конфликт. А затем, используя превосходство в силах, обрушиться всей военной мощью США и других стран Запада на северокорейские войска и в ходе "победоносной войны" укрепить за счет военного положения режим Ли Сын Мана, обеспечив его международное признание. Одновременно укрепить позиции Вашингтона на Дальнем Востоке, резко пошатнувшиеся после победы революции в Китае.
      Ряд фактов и событий того времени свидетельствуют в пользу такой версии. Но чтобы досконально исследовать этот вопрос, нужны американские архивные документы, значительная часть которых все еще недоступна исследователям.
      Так какие же причины привели к развязыванию войны в Корее? Как она приобрела международный характер, когда против КНДР выступили войска 16 государств под флагом ООН? Почему оказалась вовлеченной в войну КНР, пославшая на фронт китайских народных добровольцев? Какова была роль СССР в этой войне? В связи с чем оказались вовлеченными в воздушные сражения над Северной Кореей советский истребительный авиакорпус и зенитные соединения Советской армии? Что привело воюющие стороны к поиску компромисса и побудило их начать переговоры? В какой атмосфере они проходили? Почему прерывались? На каких условиях было достигнуто перемирие, до сих пор не ставшее миром?
      Ответы на эти и многие другие вопросы, которые возникают в связи с Корейской войной, составляют содержание настоящей книги. Пора, давно пора дать объективную картину "Великой ограниченной войны". Это мы и постарались сделать в предлагаемой читателю книге.
      Авторы выражают признательность всем, благодаря чьей помощи стала возможной эта книга. Особую благодарность хотелось бы выразить Алле Алексеевне Артюшковой и Галине Львовне Ивановой, чья высочайшая квалификация, постоянная поддержка и помощь позволили осуществить задуманный проект в кратчайшие сроки.
      Глава 1
      "Организовать дело без большого риска"
      Тревожно начиналась вторая половина ХХ века. В мире бушевала "холодная война". Бывшие союзники по антигитлеровской коалиции стояли по разные стороны баррикад, конфронтация между ними нарастала. Гонка вооружений, развернувшаяся между блоком НАТО во главе с США, с одной стороны, и СССР с его союзниками - с другой, набирала силу. Вспыхивали и гасли конфликты разной степени напряженности. Возникали горячие точки, где схлестывались интересы сторон.
      Военно-политическая обстановка в Азии по окончании Второй мировой войны отличалась мощным ростом антиколониального национально-освободительног о движения, которое было направлено уже не против японских агрессоров, а против европейских держав, стремившихся сохранить свои колониальные владения. Этот процесс был очевиден и неизбежен, однако Запад не хотел добровольно отказываться от дешевых материальных и людских ресурсов, которые он черпал в колониях.
      События в Азии развивались по принципу "домино". 4 июля 1946 года провозгласили независимость Филиппины. В августе 1947 года стали независимыми Индия и Пакистан. В 1949 году Нидерланды были вынуждены признать независимость Индонезии. Но еще сохранялись французские и английские колонии в Юго-Восточной Азии, где велась активная партизанская война.
      Гражданская война в Китае завершилась победой Компартии Китая и образованием Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года Гоминьдан и поддерживавшие его США потерпели сокрушительное поражение. Это событие, названное в США "потерей Китая", стало шоком для Вашингтона. Советский Союз немедленно признал КНР и начал оказывать последней широкомасштабную помощь, в том числе и военную.
      В довершение ко всему в августе 1949 года Советский Союз взорвал атомную бомбу - на три года ранее ожидавшегося американской разведкой срока. Для президента США Г. Трумэна это стало еще одним шоком. Ведь в 1946 году в беседе с "отцом американской атомной бомбы" Р. Оппенгеймером Трумэн спросил его: "Когда русские смогут создать бомбу?" - "Я не знаю", - ответил ученый. "Я знаю", - сказал президент. "Когда же?" - последовал вопрос. "Никогда", - ответил Трумэн1.
      Это еще более обострило соперничество между сверхдержавами. Интересы СССР и США сталкивались во многих регионах.
      Одной из самых горячих точек в конце 1940-х - начале 1950-х годов постепенно становился Корейский полуостров.
      До 1945 года Корея была единым государством, попавшим в колониальную зависимость от Японии после Русско-японской войны 1904-1905 года. В годы Второй мировой войны вопрос о судьбе Кореи возник на Ялтинской конференции "большой тройки" в феврале 1945 года. Тогда Рузвельт предложил Сталину взять Корею под совместную опеку США и СССР. Рузвельт полагал, что за долгие годы колониальной зависимости от Японии корейские лидеры утратили навыки управления страной и требовалось время после освобождения Кореи, чтобы там появились подготовленные политики, способные цивилизованно управлять государством.
      Сталин просто согласился с этим недостаточно четко сформированным предложением Рузвельта и не настаивал на его уточнении, убедившись только в отсутствии у Рузвельта намерения разместить на полуострове войска. Политика СССР в отношении Кореи до 1945 года заключалась не в том, чтобы контролировать эту территорию, а в том, чтобы поддерживать соотношение сил и тем самым препятствовать завоеванию полного господства над полуостровом со стороны какой-либо из держав. Поэтому когда появилось предложение Рузвельта о совместной опеке, которое, казалось бы, становилось инструментом осуществления в Корее этой традиционной цели, Сталин принял американский план.
      На Потсдамской конференции в июле-августе 1945 года встал вопрос о том, кто будет освобождать Корею. Советские представители предложили следующее: сухопутные операции по освобождению Корейского полуострова проводят войска Красной армии, а воздушные и морские операции - американцы. Однако 14 августа Трумэн в так называемом "Общем приказе № 1" в отношении Кореи предложил, чтобы Красная армия освобождала полуостров с севера до 38° с. ш., а американские войска подошли бы к этой параллели с юга. Сталин согласился с этим предложением без возражений. Но в личном секретном письме Трумэну предложил внести следующие поправки в "Общий приказ № 1": 1. Включить в район сдачи японских вооруженных сил все Курильские острова, которые согласно решению трех держав в Крыму должны перейти во владение Советского Союза. 2. Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам северную половину о. Хоккайдо. Трумэн с первым предложением согласился, но второе отверг2.
      Северная Корея до 38-й параллели была освобождена советским Тихоокеанским флотом и 25-й армией в Сейсинской операции 13-16 августа 1945 года. Американские войска подошли с юга к демаркационной линии 7 сентября.
      Вашингтон был крайне заинтересован в создании на Корейском полуострове такой социальной и геополитической обстановки, которая бы вполне соответствовала политическим и стратегическим целям США в условиях уже развернувшейся "холодной войны", биполярного противоборства США - СССР. Юг Кореи необходим был США как плацдарм на Азиатском континенте.
      Кроме этого, администрация Трумэна предложила в качестве линии разделения Кореи 38-ю параллель с учетом того, чтобы можно было включить корейскую столицу в ответственный регион для американских войск. Им это было выгодно, чтобы использовать Инчхон на севере и Пусан на юге как отправные порты для эвакуации капитулировавшей армии Японии.
      После этого раздела советское правительство не предприняло каких-либо мер для того, чтобы сдержать людскую волну, хлынувшую с севера на юг. В большинстве своем это были люди, возвращавшиеся к себе домой из лагерей принудительного труда в Маньчжурии и в Северной Корее. Согласно американской статистике, около 1 млн 600 тыс. человек перебрались в южную часть осенью 1945 г.; из них 500 тыс. - из Северной Кореи, остальные - из Маньчжурии. Разрешение покинуть страну всем тем, кто стоял в оппозиции советской оккупационной политике (в первую очередь крупным землевладельцам, христианам, корейцам, замешанным в коллаборационизме с Японией), существенно облегчило процесс установления политического контроля над Северной Кореей, хотя за это и пришлось заплатить ценой потери наиболее квалифицированной части населения. Такого рода изначальная оккупационная политика свидетельствует о стремлении Сталина сохранить жесткий контроль над Северной Кореей с целью создания буферного государства, которое защитило бы границу СССР и стало бы источником определенных индустриальных ресурсов. Но для этого нужно было создать лояльное СССР правительство в Северной Корее во главе с популярным лидером.
      Историческая справка
      Кто был предложен Сталину на роль лидера Северной Кореи?
      В августе по заданию Сталина была проведена работа по подбору возможных кандидатур на роль руководителя Северной Кореи. Всего было отобрано пять групп кандидатов.
      Одну группу корейских политических лидеров составляли агенты Коминтерна, засланные в Корею в 1920-1930-х годах. Среди них:
      Ким Ен Бен, который прошел подготовку в Коммунистическом университете во Владивостоке, был аттестован как стойкий сталинист. В начале 30-х годов был послан в Пхеньян с целью создания подпольной коммунистической организации;
      Пак Дон Хон (Вера) прошла полный курс обучения в Москве и как "специалист Коминтерна" была в 1937 году отправлена в Пхеньян;
      Тян Сиу - один из известных корейских политологов, специалист по национально-освободительному движению в Восточной Азии. Много лет преподавал во Владивостоке в Совпартшколе. В 1939 году был направлен в Корею для "укрепления руководящего ядра" Комитета компартии провинции Пхеньян;
      Ким Кван Дин, Пак Дэн Хо прошли подготовку в специальных учебных центрах Коминтерна и в разное время были посланы в Корею.
      Наиболее колоритной фигурой в указанном Комитете был человек по имени Ян Ен Сун. Из его послужного списка явствует, что он родился в СССР, окончил среднюю школу, в качестве офицера Красной армии проходил службу в одном из стрелковых полков на Дальнем Востоке, а затем длительное время работал в разведотделе Тихоокеанского флота во Владивостоке. Прошел специальную подготовку и был в 1937 году отправлен в Пхеньян для подпольной работы в Корейской компартии.
      Вторую группу политических лидеров Кореи составили коммунисты-корейцы, прошедшие специальную подготовку в Яньани - штаб-квартире китайских коммунистов. Там существовала "корейская фракция", создавшая свою "Лигу независимости" во главе с Ким Ду Боном.
      Третью группу составляли местные националистические лидеры. Среди них заметно выделялся Чо Ман Сик. Член Военного Совета советской 25-й армии генерал Н.Г. Лебедев рассказал: "Как только штаб нашей армии прибыл в Пхеньян, к нам на прием явилась корейская делегация во главе с Чо Ман Сиком. Нам ранее было известно о существовании Южнопхеньянского комитета. Были у нас подробные данные из биографии и политической деятельности этого популярного в то время лидера-националиста. Задача состояла в том, чтобы привлечь на нашу сторону Чо Ман Сика и его группу и через них проводить линию в Корее".
      Четвертую группу составляли корейцы - советские граждане. Это были хорошо проверенные органами НКВД люди, главным образом коммунисты. Их сразу же определяли на должности в аппарате Советской гражданской администрации и в создаваемых на местах корейских органах власти. Так, в сентябре 1945 г. в Пхеньян из Узбекистана прибыл советский гражданин А.И. Хегай, получивший имя Кан Сан Хо. В Северной Корее он возглавлял различные партийные и государственные органы (последняя его должность - заместитель министра внутренних дел, звание - генерал-лейтенант). Бывший советский разведчик Ю Сон Чхоль занимал различные должности в военном командовании КНДР - был начальником оперативного управления Генерального штаба Корейской народной армии. Советский гражданин Пак Пен Юль возглавил созданное политическое училище в Кандоне. Советский гражданин Ким Чхан занял высокий пост в финансовом управлении.
      В пятую группу входили лидеры корейского партизанского движения.
      Ким Ир Сен был незначительной фигурой на фоне других политических деятелей того времени. Его знали как боевого командира. А теперь требовался руководитель целой страны.
      Почему выбор Сталина пал на Ким Ир Сена?
      Из большого числа кандидатур Сталин остановил свой выбор на не известном общественности офицере Советской армии - командире батальона капитане Цзин Жи Чене (этнический кореец, носивший китайское имя) - Ким Ир Сене (корейская транскрипция имени). Указанный батальон входил в состав 88-й отдельной стрелковой бригады, дислоцировавшейся тогда недалеко от Хабаровска.
      Сталин выдвигал на руководящие посты исключительно послушных лично ему людей. При назначении того или иного партийного деятеля на ответственную должность принимались во внимание главным образом такие качества, как преданность идеям Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, готовность на практике претворить эти идеи в жизнь. И, конечно же, те личные качества, которые должны понравиться Сталину. Огромный аппарат так называемого Административного отдела ЦК ВКП(б) занимался "подбором кадров". По каждой кандидатуре окончательное решение принимал лично Сталин. Такой же подход был при подборе руководящих лиц, насаждаемых в компартиях и государственном аппарате других стран.
      Разумеется, кандидатура Цзин Жи Чена должна была получить "добро" со стороны органов государственной безопасности. В Москве постоянно велась кропотливая работа по анализу всевозможных данных, связанных с характеристикой коммунистов всех коммунистических и рабочих партий. Политическое досье на капитана Красной армии давало основание избрать его в качестве кандидатуры на роль будущего корейского лидера. В служебной характеристике на капитана Цзин Жи Чена было сказано: "...имеет хорошую военную подготовку. Неоднократно поощрялся командованием. Пользуется авторитетом среди подчиненных. Награжден орденом Красного Знамени. Делу Ленина-Сталина предан".
      Бывший заместитель командира этого батальона капитан Пак Сен Хун впоследствии рассказывал: "...Нам было ясно, что при всех прочих положительных качествах, которые учитывали в Москве, у Ким Ир Сена были еще два преимущества перед многими из нас. Он был наиболее заражен фатальной преданностью к Сталину, боготворил его и всячески демонстрировал эту свою любовь на словах".
      Сталину нравилось, что в лидеры северокорейского руководства выдвигается военный профессионал. Правда, молодой коммунист не имел необходимого опыта работы в качестве государственного деятеля, но это качество наживное. Главное - в Пхеньяне он будет иметь послушного исполнителя, подобного тем лидерам коммунистических и рабочих партий, которые уже были отобраны (или подбирались) на руководящие посты в Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, Албании. Необходим был Национальный герой и в Северной Корее, но просоветски настроенный и преданный Сталину.
      Осенью 1945 г. советские оккупационные власти проявляли большую активность, создавая в Северной Корее общественные и политические структуры по советскому образцу, включая реорганизацию коммунистической партии и непосредственное руководство ее действиями на севере. Но за 38-ю параллель эта деятельность не распространялась. Центральный комитет Корейской коммунистической партии (ККП) со штаб-квартирой в Сеуле обратился за помощью к советскому партийному аппарату при оккупационных силах. Речь шла, в частности, о содействии в том, чтобы убедить американские власти выдать ККП разрешение на легальное функционирование. Однако вплоть до конца 1945 г. советское командование отказывалось от каких-либо демаршей в интересах корейских коммунистов на юге. Напротив, оно дало указание членам партии, находившимся на юге, сотрудничать с американскими властями, поскольку "правительственная стратегическая линия может иметь место только при правильном понимании международной ситуации в Корее... Идеалы Соединенных Штатов - лидера капитализма, и Советского Союза - отечества пролетариата, должны быть выражены в Корее без противоречий". Ни в одном из докладов из Кореи за 1945 г. не говорится о советской агитационной или пропагандистской работе на юге. Советские попытки избежать столкновения с американцами по вопросу о Корее особенно показательны, если учесть политический вес корейских коммунистов в 1945 году, а также крайнюю непопулярность американской оккупационной политики. Из всех стран, находившихся по периферии зоны влияния Советского Союза, Корея представляла наилучший шанс для победы местных коммунистов.
      Советская оккупационная политика в Корее была, в конце концов, зафиксирована на Московской конференции министров иностранных дел в декабре 1945 года, когда Советский Союз достиг соглашения с Соединенными Штатами о создании Временного демократического правительства в Корее. Оно должно было помочь Совместной советско-американской комиссии, разработать меры по установлению четырехсторонней опеки над Кореей на период 5 лет. Это соглашение легло в основу всех последующих дипломатических действий в отношении Кореи. Оно также стало для Москвы инструментом по предотвращению создания единого, но проамериканского корейского правительства, и такого рода поворот событий совершенно ясно раскрывает советские цели в Корее.
      Корейцы отреагировали на известие о принятом в Москве решении самым негодующим образом. Как докладывал один американский военный представитель, "только взрыв атомной бомбы мог бы вызвать большее волнение в Сеуле. В 1905 году Япония установила власть над территорией под прикрытием так называемой "опеки". И вот оно вновь появилось, это ужасное слово. Корею предали!" О реакции корейцев на Севере ничего не известно, но повсюду в городах американской зоны жители тысячами выходили на улицы, чтобы потребовать отмены соглашения.
      Корейская коммунистическая партия хотя и не приветствовала идею об опеке, но была единственной партией, поддерживавшей решения Московской конференции. Так, 2 января 1946 года, в то время, когда по всей Южной Корее проходили массовые уличные демонстрации, Центральный комитет Корейской коммунистической партии принял заявление в поддержку решения Московской конференции. Заявление провозглашало, что "в настоящее время три великие державы продолжают нести ответственность за мировое лидерство, также как это было во время войны с фашизмом. Следовательно, решение Московской конференции трех министров иностранных дел является дальнейшим развитием и укреплением демократизма... Решение вытекало из самой существующей в Корее ситуации, охарактеризованной, в частности, пагубными последствиями длительного имперского японского правления и отсутствием национального единства. Мы не можем не признать, что такого рода положение на самом деле существует. Несмотря на это предпринимаются попытки переложить ответственность за вышеупомянутое решение корейского вопроса на три союзные державы. Имеют место открытые и завуалированные попытки оспорить решение Московской конференции. Дружественная помощь и сотрудничество трех государств представляются как установление империалистического протектората, схожего с предшествовавшим правлением японского империализма". Центральный комитет ККП настаивал на том, что "корейский вопрос должен быть разрешен в духе укрепления международного сотрудничества и демократии". Эту фразу специально подчеркнул читавший документ сотрудник Центрального комитета.
      В первые месяцы 1946 года, когда Совместная советско-американская комиссия заседала в Сеуле, коммунистическая партия по-прежнему оставалась единственной политической группировкой в Корее, которая высказывалась в поддержку московского решения. Все остальные политические партии выступали однозначно против установления опеки, и эта ситуация в значительной степени облегчила выполнение целей СССР. Советская делегация в Совместной комиссии просто-напросто заявила, что в ходе подготовки к выборам временного правительства Кореи (процесса, оговоренного Московским соглашением) следовало прибегать к консультациям только тех политических группировок, которые поддерживали московское решение. Американская делегация, разумеется, отвергла это ограничение, поскольку оно означало, что только коммунисты приняли бы участие в формировании временного правительства. И все же, на всем протяжении растянувшихся переговоров советская делегация твердо придерживалась этой позиции, в результате чего заседания Совместной комиссии 8 мая 1946 года были отложены без уточнения даты. Советская позиция в Совместной комиссии стала краеугольным камнем политики СССР в отношении Кореи на весь оставшийся период оккупации.
      Такой подход позволял Москве удерживать контроль за северной частью Кореи, в то же время сохраняя верность подписанному обеими оккупационными державами соглашению. Но такое решение было воплощено в жизнь ценой дискредитации Корейской коммунистической партии на юге. Получалось так, что Московская конференция по корейскому вопросу в начале 1946 года полностью игнорировала наиболее глубокие чаяния коммунистов на севере, которые, естественно, состояли в преодолении несправедливого раздела их страны.
      Но советско-северокорейские отношения развивались не в вакууме. Они в значительной степени зависели от международной обстановки.
      Уже упомянутая выше конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, которая должна была разрешить вопрос о Корее, открылась в Москве 16 декабря 1945 года. 21 декабря на конференции было подписано соглашение, касающееся создания объединенного временного правительства Кореи. Однако само создание правительства стало бы возможно только после одобрения рекомендаций советско-американской комиссии, образованной правительствами стран-опекунов - СССР, США, Великобритании и Китая. Столь очевидное вмешательство СССР, США, Великобритании и Китая в дела Кореи произвело шоковое впечатление на корейцев, которые надеялись на немедленное воссоединение. Большинство граждан Кореи выступили против международного опекунства.
      Москва и Вашингтон не смогли прийти к согласию по вопросу о будущем правительстве Кореи на состоявшейся 16 января - 5 февраля 1946 года советско-американской конференции. Главная причина провала коренилась в разном подходе сторон к статусу северной и южной зон оккупации. Американская сторона исходила из необходимости последующего единства Кореи, советская - из наличия двух отдельных административных единиц. Таким образом, советское руководство, воспользовавшись моментом, решило закрепить за собой северную часть Кореи.
      В феврале 1946 года, в то время как Совместная комиссия все еще заседала в Сеуле, советские оккупационные власти приступили к созданию в Северной Корее просоветского режима.
      Значительно усилилась помощь Советского Союза в подготовке кадров, технических специалистов, по созданию пропагандистских механизмов и общественных организаций советского типа. Один из документов, хранящихся в досье ЦК ВКП(б) - ЦК КПСС, свидетельствует о неоднократных советских попытках сформировать политику Корейской коммунистической партии на юге, но там нет упоминания о прямой причастности СССР к агитационной работе в американской зоне или о каких-либо сведениях, полученных благодаря советским контактам в Южной Корее. Напротив, все доклады в Москву о политической ситуации в Южной Корее основывались только на сообщениях сеульской прессы и радио. Литература Всесоюзного общества культурных связей с зарубежными странами направлялась в Северную Корею, Китай и Японию, а в Южную Корею - нет.
      Что касается политики Советского Союза в КНДР в те годы, то, как показывают документы, Сталин не проявлял заинтересованности в расширении советского контроля в южном направлении, а в высшей степени националистически настроенные корейские коммунисты, приведенные к власти на севере советскими оккупационными силами, были полны решимости это осуществить. Начиная с 1947 года, после поражения осенних выступлений на юге и жесткого подавления деятельности там коммунистов американскими и южнокорейскими властями, фактически во всех сообщениях в Москву северокорейских лидеров шла речь об объединении страны. Например, в письме Сталину от Съезда народных комитетов Северной Кореи от 20 февраля 1947 года содержалось заявление о том, что "корейский народ с нетерпением ожидает воссоединения Южной и Северной Кореи и быстрого создания единого демократического временного правительства Кореи". В ответе Президиума Съезда народных комитетов на приветственное письмо Молотова говорилось следующее:
      "...в связи с тем, что Корея до сих пор не воссоединена, народ Северной Кореи предпринимает все усилия, направленные на объединение страны и формирование демократического правительства в соответствии с решением Московской встречи". В своем ответе Молотову от 18 августа 1947 г. Ким Ир Сен утверждал, что "Ваше приветствие... вдохновляет нашу веру в то, что в ближайшее время будет создано объединенное демократическое корейское правительство, и Корея станет полностью независимым государством. Я убежден в том, что в результате усилий Советского Союза и Ваших собственных, вопрос о создании Временного демократического правительства Кореи будет решен в духе Московского соглашения трех министров иностранных дел, что соответствует интересам всего корейского народа".
      Тем временем, как и предусматривалось Московским соглашением, начались заседания советско-американской комиссии. На них глава советской делегации Т.Ф. Штыков3 настаивал на том, чтобы комиссия проводила консультации и ориентировалась только на те партии и общественные организации, которые поддержали Московское соглашение. А таковой в итоге оказалась одна компартия Кореи. США же в лице главы делегации генерала Арнольда предпочитали вести консультации не только с коммунистической, но и с другими партиями, чтобы найти реальную почву для объединения страны. На этом первое заседание советско-американской комиссии закончилось.
      21 мая 1947 года на втором заседании стороны сразу договорились о том, что консультации будут вестись со всеми партиями и организациями, которые объявят о своей поддержке Московского соглашения, о сотрудничестве с советско-американской комиссией и о выполнении ее решений. Однако в начале июля 1947 года Штыков потребовал, чтобы в консультациях приняли участие лишь те, кто и ранее поддерживал Московское соглашение.
      Тогда государственный секретарь США вынес вопрос на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН. 14 ноября 1947 года, несмотря на протесты СССР и его союзников, была организована временная Комиссия ООН по Корее, которая должна была наблюдать за свободными выборами в Корее. СССР не допустил членов вновь созданной комиссии в свою зону (севернее 38-й параллели), поэтому ООН приняла решение провести выборы там, где смогут работать ее представители (т.е. южнее 38-й параллели).
      В мае 1948 года на территории Южной Кореи под контролем комиссии ООН прошли сепаратные выборы. На пост главы государства был избран бывший профессор Вашингтонского университета Ли Сын Ман. Правительство Южной Кореи объявило себя правительством всей страны, с чем, разумеется, не согласились коммунистические силы Севера.
      Даже ЦРУ с беспокойством отметило предпочтение, которое отдавалось руководящим деятелям Корейской демократической партии Ли Сын Мана со стороны командующего оккупационными войсками в Южной Корее генерала Ходжа и его штаба. Некоторые из руководителей КДП, выдвинутые Ли Сын Маном на руководящие посты, имели темное прошлое из-за их прежних связей с японцами. Левые группировки на юге, такие как Рабочая партия Южной Кореи, жестоко преследовались Корейской национальной полицией (КНП), которая находилась в руках КДП и многие высшие офицеры которой прежде служили в японской секретной полиции. По мнению ряда западных ученых, предпосылки для создания подлинно демократического государства на Юге были не более предпочтительными, чем на Севере.