Самооценка. Теоретические проблемы и эмпирические исследования: учебное пособие

Ольга Николаевна Молчанова

Самооценка: Теоретические проблемы и эмпирические исследования

Введение

C 70-х годов XX в. конструкт «Я» становится одним из самых популярных в отечественной и зарубежной психологии: десятки тысяч статей, глав, книг посвящены феноменам, связанным с «Я». M. R. Leary и J. Price (2002) приводят более 60 понятий, относящихся к феноменам и процессам «Я», среди которых идентичность, эго, эго-защита, эго-идеал, идеальное «Я», сила «Я», самокатегоризация, самосознание, самоконтроль, самооценка, самоуважение, самовосприятие, самопрезентация, самоорганизация, самоэффективность, Я-образ, самоподтверждение, Я-концепция и т. д. Западные ученые уподобляют исследования «Я» зоопарку – self-zoo, представляющему собой все возрастающую коллекцию концепций, конструктов, процессов (Tesser, 1988). Только перечисление типологий «Я», предлагаемых отечественными психологами, создает столь же мозаичную картину: Экзистенциальное, Переживаемое и Категориальное «Я» (Кон, 1984); Авторское, Превращенное, Воплощенное, Вторящее «Я» (Интегральная индивидуальность… 2004); Телесное, Социально-ролевое, Психологическое, Экзистенциальное, Самоотношение или смысл «Я» (Леонтьев, 2002); Имманентное, Идеальное, Трансцендентальное, Трансфинитное «Я» (Петровский, 1996); Внутреннее «Я» (сущность) и Внешнее «Я» (личность) (Орлов, 1995); Я – другое – Я, Я – Мы, Я – другие во мне, Я – Я в других (Старовойтенко, 2009); актуальное «Я» с позиции настоящего, прошлого и будущего, ретроспективное «Я» с позиции настоящего, прошлого и будущего, проспективное «Я» с позиции настоящего, прошлого и будущего (Сарджвеладзе, 2000) и др.

Одну из центральных позиций в этой разнообразной, разобщенной и во многом таинственной области исследований занимает проблема самооценки. Самооценка выступает как одна из важнейших, если не ключевых составляющих ядерной части внутреннего мира человека – его «Я». Несмотря на то что самооценка уже долгое время находится в сфере внимания психологов, работ, посвященных обобщению разрозненных подходов, точек зрения, идей, исследовательских результатов, накопленных фактов не так много, особенно в отечественной психологии. Назовем здесь тех, кто внес несомненный вклад в разработку данной проблемы: среди зарубежных авторов отметим R.F. Baumeister, N. Branden, J.D. Campbell, S. Coopersmith, J. Crocker, N. Emler, K.J. Gergen, A.G. Greenwald, S. Harter, S. Jones, M.H. Kernis, C. Mruk, M. Rosenberg, K. Sedikides, A. Gregg, L.E. Wells, G. Marwell, R.C. Wylie и др.; среди отечественных – И.И. Чеснокову, Л.И. Божович и ее школу, А.В. Захарову, Л.В. Бороздину и ее учеников, В.В. Столина, С.Р. Пантелеева, И.С. Кона и др.

В данном учебном пособии предпринята попытка представить, насколько возможно, целостную картину самооценочной реальности, теоретически осмыслить и эмпирически обозначить некоторые новые горизонты исследований самооценки. Особого внимания, с нашей точки зрения, заслуживает обсуждение вопроса о процессуально-динамической стороне самооценки. Изучение мотивов и механизмов самооценивания представляет актуальное поле исследования, является чрезвычайно важным и перспективным, так как именно процессуальная сторона самооценки в наибольшей степени определяет как сам результат – самооценку, ее вид и форму, – так и в целом процесс саморегулирования.

Отсутствие интегративного подхода к самооценке, многозначность обсуждаемых феноменов, связанных с ней, и противоречивость эмпирических результатов создают объективные сложности в структурировании учебного пособия по самооценке. Эти трудности мы попытались «снять» выбором ключевой проблемы, структурирующей и центрирующей многочисленные исследования самооценки, в качестве которой выступила проблема стабильности/изменчивости самооценки, обсуждаемая в двух планах: в функциональном – с точки зрения механизмов самооценивания и защиты определенного уровня самооценки, и в онтогенетическом – в русле психологии жизненного пути.

Учебное пособие состоит из двух частей. Первая часть посвящена теоретическим проблемам самооценки. В ней рассматриваются основные подходы к исследованию самооценки, определяются ключевые компоненты самооценивания, обозначается место самооценки в структуре самосознания, определяется взаимосвязь понятия самооценки с другими смежными конструктами, описываются самооценочные мотивы, механизмы и виды самооценки, ее источники и последствия, анализируется проблема динамики самооценки в течение всего жизненного пути человека и возможности ее изменения. Наибольшее значение в этой части пособия придается обсуждению процессуально-динамической модели самооценивания, раскрытию отдельных видов самооценки, а также описанию характерных свойств оптимальной самооценки и условий ее развития.

Во второй части пособия приводятся эмпирические исследования, проведенные автором или выполненные под его руководством, представляющие некоторые возможности, планы, методы изучения самооценки и ее динамики, раскрывающие разные аспекты самооценки и факторы, определяющие ее специфику. Среди последних рассматриваются ретроспективная оценка родительской сензитивности, соматический статус, возраст и социальный контекст. В этой части пособия анализируются и обсуждаются вопросы влияния самооценки на мотивацию достижений и на реальные результаты профессиональной деятельности; условия, определяющие характер развития самооценки; способы, поддерживающие самооценку на приемлемом для субъекта уровне, противостоящие давлению обстоятельств и компенсирующие их негативное воздействие; особенности самооценки в разные периоды взрослости; характер изменений самооценки лиц ранней и средней взрослости, произошедших под влиянием меняющегося социального контекста.

Кроме того, в пособии представлены вопросы и задания по каждому из разделов, обширный список литературы, программа спецкурса, посвященного самооценке, некоторые методики ее исследования, что может послужить полезным материалом для самостоятельной работы студентов.

В пособии отражены многие вопросы, подходы, теории, точки зрения, конкретные эмпирические исследования, связанные с самооценкой. Однако мы понимаем, что, во-первых, это далеко не полный обзор всех публикаций, существующих в мире по проблеме самооценки и сходных конструктов: довольно большая часть проблем осталась за пределами нашего рассмотрения, во-вторых, многие положения как цитируемых исследователей, так и самого автора носят дискуссионный характер и нуждаются в дальнейшей концептуализации и эмпирической верификации. Хочется предположить, что подобная неоднозначность и дискуссионность представленного материала будет способствовать интересу студентов к данной области исследования, инициировать споры и обсуждения, креативные находки и попытки создания собственных планов исследования.

Я выражаю искреннюю благодарность всем своим учителям и коллегам, которые способствовали возникновению интереса к проблеме самооценки, поддерживали мои научные изыскания, помогли появлению данного пособия, – Л.В. Бороздиной, А.К. Болотовой, Е.П. Крупнику, Б.А. Сосновскому, В.Д. Шадрикову, а также студентам факультета психологии Государственного университета – Высшей школы экономики, которые заинтересованно работали в рамках спецкурса «Психология самооценки», и моим дипломникам и аспирантам – А.А. Кувакиной, Д.В. Юшкову, Н.Б. Кузнецовой, И.Ю. Чуриковой.

Глава 1

Самооценка: феноменология, подходы, содержание

1.1. Феноменология самооценки

Может быть, я сам не много стоил,

А быть может, жизнь, ты – тоже пустячок.

В. Шершеневич

Сердце я.

Греза я.

Воля я.

Сила я.

К. Бальмонт

Самооценка как объект исследования в зарубежных и отечественных психологических работах давно занимает привилегированное положение, о чем свидетельствует факт непрерывного роста общего объема публикаций, напрямую связанных с проблемами самооценки. Однако споры о природе, значении и механизмах самооценки не прекращаются до сих пор. Более того, как заметил К. Мрук (Mruk, 1999), все теперь знают, что такое самооценка, но никто не может дать точное и исчерпывающее определение – сколько исследователей, столько и различных дефиниций. В психологической литературе наряду с понятием самооценки широко используются такие термины, как «самоуважение», «самоотношение», «чувство собственного достоинства», «самопринятие», «самоэффективность», «Я-концепция», «образ-Я», «удовлетворенность собой», «чувство собственной компетентности» и т. п. (Бандура, 2000; Бернс, 1986; Кон, 1984; Липкина, 1976; Столин, 1983; Wells, Marwell, 1976; Wylie, 1979 и т. д.), которые одними авторами рассматриваются как синонимы, а другими употребляются в разных значениях. По мнению С.Р. Пантилеева (1991), чаще всего за данным разнообразием в словоупотреблении не стоят какие-либо определенные и общепризнанные концептуальные различия.

Несмотря на разноголосицу, а порой и путаницу, связанную с дефиницией самооценки, за данным понятием стоит определенная психологическая реальность, конкретная феноменология. Фактически каждый из нас понимает, что такое самооценка, и может сказать, какая она у него – высокая или низкая, а также определить ее высоту у других людей. Явно или неявно как исследователями, так и обычными людьми признается, что уровень самооценки человека влияет на все, о чем он говорит, что думает, что делает (Полети, Доббс, 2008). Главная функция самооценки состоит в регуляции поведения субъекта. Через включение самооценки в структуру мотивации субъект осуществляет непрерывное соотношение своих возможностей, внутренних психологических резервов с целями и средствами деятельности (Чеснокова, 1977). Одной из основных выделяется также сигнализирующая функция самооценки, представляющая индивиду субъективную обратную связь – положительную или отрицательную, сигнализирующую об адекватности действий человека и степени благополучия его жизни (Emler, 2001). А.В. Захарова (1989) регулятивные функции самооценки подразделяет на собственно оценочные, контрольные, стимулирующие, блокирующие и защитные. Таким образом, самооценка обеспечивает различные стратегии в осуществлении тех или иных деятельностей и в решении разного рода задач, влияет на построение взаимоотношений с другими людьми, способствует осуществлению самоопределения, самовыражения и самореализации, определяет построение жизненных стратегий, при необходимости выполняя функцию психологической защиты и функцию сохранения внутренней стабильности и согласованности «Я».

Мы, как и большинство других исследователей, принимаем точку зрения, согласно которой человек имеет потребность в положительном самоотношении, для него важно позитивно оценивать свое «Я». Но как люди приходят к убеждению, что они достойны и замечательны или, наоборот, плохи и никчемны? По каким признакам человек судит о качестве своей или чужой самооценки?

Можно определить уровень самооценки по одному из многочисленных опросников, например, следующему (цит. по: Полети, Доббс, 2008. С. 14–16):

Опросник для определения уровня самооценки

Предполагается, что чем больше будет ответов «да», тем выше самооценка. Из этого опросника следует, что человек с высокой самооценкой самодостаточен, он, принимая других, живет «своей жизнью», не боится своих чувств, может их открыто выражать, так же как и открыто высказывать и отстаивать свои взгляды и мнения. Самооценка здесь, в первую очередь, определяется через то, как человек строит свое взаимодействие с другими людьми. И действительно, нередко нам кажется, что человек скромный, нерешительный, зависимый, тревожный, постоянно критикующий себя, некоммуникабельный, пассивный имеет сниженную самооценку. Такой человек часто испытывает чувство вины, стыда и сожаления; сравнивая себя с другими, думает, что он хуже; просит прощения, оправдывается; умаляет свою роль в том или ином деле (зачастую в угоду другим); соглашается с мнением других, даже если внутренне не согласен с ним; ощущает себя жертвой, испытывает большие сложности, чтобы открыто попросить то, что ему нужно; боится побеспокоить других, отказать в услуге, сказать «нет», первым завязать знакомство, выступать в большой аудитории, открыто выражать свое мнение, не соответствующее мнению большинства, и т. д. Одна из основных эмоций человека с низкой самооценкой – это страх: быть не на высоте, быть хуже других, потерпеть неудачу, ошибиться, выставить себя на посмешище, обнаружить свое незнание или неумение. Такой человек боится, что останется один, что его никто не полюбит, что он никому не нужен, что его отвергнут, что у него нет настоящих друзей, что им манипулируют и в то же время страшится общества других, избегает искренних чувств, привязанностей, тесных взаимоотношений. Человек с низкой самооценкой может чувствовать собственную малозначимость, неудовлетворенность собой и своей жизнью, неверие в свои силы; он не уважает и не любит себя; может находиться в постоянном напряжении, испытывая чувство тоски от ощущения, что жизнь проходит мимо, или, наоборот, агрессии, озлобленности против всех, кто его окружает. Непосредственность – это главное, чего не хватает человеку с низкой самооценкой: он осознает и переживает, что он «не сможет» еще до опыта, переживает последствия неудачи, провала, неуспеха до начала действий. Именно такие переживания ведут к тому, что он часто отказывается от чего-либо, «уходит в тень», не рискует, не действует. И если человек с высокой самооценкой находится в гармонии с самим собой и окружающими, то человек с низкой самооценкой редко испытывает такие чувства.

Однако реальный опыт межличностных отношений нам подсказывает, что бывают и другие случаи, когда человек переоценивает себя, завышая свои возможности и способности, преувеличивает собственную значимость, недооценивает других, полагая, что «никто, кроме него» не справится с тем или иным делом. Он не переносит критику и в то же время постоянно критикует других; его отличает высокомерность, самоуверенность и амбициозность. Такой человек, как и тот, кто имеет низкую самооценку, сталкивается с большими трудностями во взаимоотношениях с другими.

Результаты эмпирических исследований подтверждают обыденные представления о том, что поведение человека обусловлено его самооценкой и зависит от ее общего уровня, который, в свою очередь, соотносится с качеством жизни субъекта и с его физическим и психологическим благополучием или неблагополучием (Kaplan, 1975; Rosenberg, 1965; Wylie, 1974). В большом количестве эмпирических исследований самооценки изучалась ее связь с удовлетворенностью работой, успехами в учебе, характеристиками интеллектуальной деятельности, особенностями эмоциональной и мотивационной сферы, возрастными особенностями, ощущением счастья, девиантным поведением, насилием, аномальным развитием личности, психосоматическими заболеваниями, алкоголизмом и наркоманией и т. д. (Бороздина, 1999; Бороздина, Кубанцева, 2008; Бороздина, Молчанова, 2001; Бороздина, Рощина, 1989; Былкина, 1995; Братусь, Павленко, 1986; Валицкас, Гиппентрейтер, 1989; Захарова, 1993; Зинько, 2006; Носенко, 1998; Сидоров, 2006; Смирнова, Хузеева, 2002, Kaplan, 1975; Kernis et al., 1992; Kernis, Waschull, 1995; Reasoner, 2006; Tharenou, 1979 и др.).

На основании эмпирических исследований, проведенных в отечественной и зарубежной психологии по проблемам самооценки, многие исследователи пришли к выводу, что уровень самооценки является настолько важным аспектом, что все жизненные трудности, за исключением биологических и физиологических проблем, в той или иной степени связаны с «плохой» самооценкой (Полети, Доббс, 2008). В итоге в определенный момент сначала в североамериканском обществе, а далее повсеместно в развитых странах возобладала точка зрения, согласно которой большинство бед и неудач в социуме, различные негативные и деструктивные тенденции – от высокомерия и пренебрежения к нуждам других до агрессии, насилия и расизма – являются следствием низкой самооценки личности (цит. по: Crocker et al., 2004; Emler, 2001). Опубликованы, например, данные о росте насилия в современных североамериканских школах: убийство является третьей ведущей причиной смерти детей начальной и средней школы; увеличиваются случаи подростковой беременности (свыше миллиона девочек-подростков беременеют каждый год); растет число суицидов (10 % мальчиков-подростков и 18 % девочек-подростков имели попытку суицида, около 30 % обдумывали этот шаг); увеличивается число школьников, заболевающих нервной анорексией, и т. д. (цит. по: Resoner – а). В основе этих проблем, с точки зрения авторов многочисленных исследований, лежит низкая самооценка. Низкая самооценка также связана с плохой успеваемостью в школе и вузе, сексуальной распущенностью, насилием в семье, алкоголизмом, наркоманией, расовыми предрассудками и депрессией; в то время как высокая самооценка – безусловное и безоговорочное благо, необходимый компонент и источник полноценной, осмысленной, значимой гармоничной и приносящей удовлетворение жизни (Полети, Доббс, 2008; Branden, 1994; Brecht, 1996; Resoner, 2006; Rosenberg, 1965; Wells, Marwell, 1976).

Подобные работы привели к созданию так называемой модели «высокого уровня самоуважения», для которой характерно отдавать предпочтение людям с высокой самооценкой, рассматривая их жизнедеятельность как пример функционирования здоровой личности, полагая, что без высокой самооценки не может быть качественной жизни. Высокая самооценка стала рассматриваться как своеобразная «социальная вакцина», предупреждающая развитие многих проблем современного общества. Возможно, наиболее впечатляющим следствием активного освоения темы самооценки в западной культуре стало ее устойчивое восприятие как важнейшего психологического ресурса человека или даже как его достояния, что неизбежно привело западное общество к формированию массовой потребности в достижении высокого уровня самооценки, к возникновению целого движения за повышение самоуважения (self-esteem movement). Озабоченность самооценкой в современной культуре является следствием убеждения, что чувства бесполезности и низкой самооценки принуждают людей делать вещи, которые являются вредными и разрушительными как для личности, так и для окружающих; другими словами, низкая самооценка – один из источников Зла (цит. по: Crocker et al., 2004). Издержки низкого самоуважения и, напротив, плюсы высокого кажутся настолько всепронизывающими, что многие психологи убеждены в том, что самооценка – универсальная и фундаментальная потребность человека (Tesser, 1988). Н. Эмлер (Emler, 2001) отмечает, что люди стали стремиться к достижению высокой самооценки подобно тому, как они стремятся к благополучию, хорошему физическому здоровью или свободе мысли. В США, например, была создана Национальная ассоциация по самоуважению (NASE), целью которой являлось содействие осознанию того, что в основе многих, если не большинства, проблем, поразивших современное общество, лежит низкая самооценка и задача родителей, педагогов, руководителей, психотерапевтов – решать эти проблемы через повышение самооценки (Resoner – а). Апофеозом этого движения стало появление в конце 80-х годов в США, в штате Калифорния, специальной бюджетной статьи, предусматривающей финансирование внушительного перечня мер по подъему уровня самооценки у жителей штата (Baumeister et al., 2003).

В эмпирических исследованиях понятие «самооценка» стало использоваться в качестве объяснительного принципа многих психологических феноменов и социальных проблем. Множество исследований было направлено на установление корреляций между самооценкой и разнообразными личностными и поведенческими переменными. За этим стояло представление о том, что самооценка своим влиянием пронизывает все аспекты человеческого существования (Branden, 1994), и убеждение в возможности при воздействии на самооценку и образ «Я» добиться изменения в поведении человека, в его личностных особенностях и таким образом решить многие социальные проблемы. Однако полученные результаты в целом оказались довольно ничтожными (Хекхаузен, 1986). Обзор источников по данной теме показывает, что на самом деле гипотеза о снижении социальных проблем вследствие повышения уровня самоуважения не находит широкой поддержки: фактически исследователи обнаружили, что люди с высоким уровнем самоуважения могут порой порождать реакции, скорее усугубляющие социальные проблемы, чем смягчающие их (Baumeister et al., 2003; Crocker et. al., 2004). Некоторые исследователи стали полагать, что большинство негативных тенденций современного общества (алкоголизм, наркомания, агрессия, расизм, насилие и даже войны) происходят вследствие погони за высокой самооценкой, борьбы людей с целью доказать собственную значимость и ценность. Эти результаты привели ученых к критике движения за повышение самоуважения. Р. Баумейстер (Baumeister et al., 2003) ставит под сомнение ключевое предположение этого движения, согласно которому слишком много людей имеет низкий уровень самоуважения. С точки зрения Р. Баумейстера, североамериканское общество отнюдь не страдает от широкого распространения низкой самооценки. Исследователи подвергли также сомнению идею о том, что высокая самооценка есть абсолютное и универсальное Добро (Crocker et al., 2004). Данные последних исследований о самоуважении и их описания в популярных СМИ привели к смятению в общественном мнении: так в чем же все-таки корень зла – в низкой или высокой самооценке?

В настоящее время усиливается тенденция к осмыслению самой сути самооценки, ее концептуальной природы, механизмов действия, значения в развитии и жизнедеятельности человека. Что такое самооценка? Как самооценка связана с другими процессами/компонентами самосознания? Какой бывает самооценка? Какова роль самооценки в жизни человека? Каковы механизмы и мотивы самооценивания? Как лица с различным уровнем самооценки справляются с вызовами жизни? Является ли низкая самооценка реальным фактором личностной уязвимости? Существует ли возрастная динамика самооценки? Можно ли изменить сформировавшуюся самооценку? Нужно ли российским педагогам, психологам, консультантам и психотерапевтам включаться в движение за повышение самоуважения? Эти и другие вопросы составляют предмет предлагаемого вашему вниманию учебного пособия.

1.2. Развитие взглядов на природу самооценки в истории психологии

Психология личности таит в себе ужасную загадку – проблему Я.

Г. Олпорт

Где я? где я?

По себе я Возалкал!

В. Иванов

Очевидно, что самооценка так или иначе связана с идеей «Я», которая всегда эксплицитно или имплицитно присутствует в философских учениях и многих психологических концепциях. Предметом непосредственно психологических исследований проблема «Я» становится лишь в конце XIX в., и сразу начинает разрабатываться в столь разнородных направлениях, что их трудно каким-либо образом упорядочить (Славская, 2002). Нет смысла подробно освещать весь круг исследований, посвященных многочисленной и разнообразной проблематике «Я». Отразим лишь основные направления в разработке этой проблемы, положившие начало исследованию самооценки. Анализ работ, связанных с изучением самооценки, показывает, что они так или иначе опираются на четыре ключевых источника: на теоретические положения У. Джеймса, психоанализ, теории символического интеракционизма и гуманистическую психологию (Бернс, 1986; Wells, Marvell, 1976).

Подход У. Джеймса. Уильям Джеймс известен как первый психолог, начавший разработку проблематики «Я», тем не менее многие его взгляды вполне актуальны и в настоящее время. Это прежде всего представления о двойственной природе единого и целостного «Я» (self), в котором содержатся две неразрывные составляющие, существующие одновременно: чистый опыт («Я» – сознающее) и содержание этого опыта («Я» – как объект, эмпирическое «Я»). У. Джеймс говорит о «познающем элементе» в личности, утверждая, что психика имеет «чистое Эго», под которым подразумевается мыслящий субъект. Наше сознание текуче и изменчиво, а «чистое Эго» рассматривается как некий неизменный субстрат, деятель, вызывающий изменение в нашем сознании, всегда и везде тождественный самому себе, – это неизменный принцип нашей духовной деятельности (Джеймс, 1991). Таким образом, познающее и действующее «Я» включает следующие грани осознания: осознание своего существования отдельно от окружающего мира и обладающего личной внутренней жизнью; осознание непрерывности, стабильности «Я» во времени; осознание своей целостности (связности, согласованности) и осознание эффективности «Я», т. е. то, что «Я» способно контролировать действия и мысли.

Под эмпирическим «Я» (или «Мое») У. Джеймс понимает совокупность, итог всего того, что человек может назвать своим. Эмпирическое «Я» подразделяется на три части. Первая содержит составные элементы личности, куда входят: физическое Я – телесная организация, одежда, семья, домашний очаг, собственность; социальное Я – представления и оценка других собственного «Я», социальные роли и статусы, т. е. то, чем признают данного человека окружающие; при этом каждый человек имеет столько социальных «Я», сколько существует отдельных групп, с мнением которых он считается; духовное Я – совокупность психических особенностей, склонностей и способностей (мысли, чувства, желания, ощущения). Вторая часть – это чувства и эмоции (или самооценка), вызываемые перечисленными выше составными элементами; третья – поступки человека (забота о самом себе и самосохранение).

Следует отметить, что в психологической литературе не только впервые появляется термин «самооценка», но и то, что У. Джеймс выделяет трехкомпонентную структуру «Я», рассматривая когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты, что соответствует многочисленным современным взглядам на структуру самосознания и Я-концепции (Бернс, 1986; Болотова, 2007; Бороздина, 1992; Захарова, 1993; Чеснокова, 1977 и др.). Согласно У. Джеймсу самооценка бывает двух родов: самодовольство и недовольство собой. Самодовольство включает такие чувства, как гордость, высокомерие, самопочитание, заносчивость, тщеславие, а недовольство собой – скромность, униженность, смущение, неуверенность, стыд, унижение, раскаяние, сознание собственного позора и отчаяние.

У. Джеймс признает эти чувства непосредственными, первичными дарами нашей природы, «у каждого из нас имеется еще некоторый постоянный средний тон самочувствия, совершенно не зависящий от наших объективных оснований быть довольными или недовольными» (Джеймс, 2000. С.13). Отсюда он делает вывод, что человек, поставленный в неблагоприятные условия жизни, может пребывать в невозмутимом самодовольстве, а человек, который вызывает всеобщее уважение и успех которого в жизни обеспечен, может до конца испытывать недоверие к своим силам. «Барометр нашей самооценки и доверие к себе», по его мнению, поднимаются и падают скорее в зависимости от сугубо органических причин, чем от рациональных, и может не соответствовать оценкам нашей личности со стороны других людей (Джеймс, 1991). Тем не менее, несколько противореча себе, У. Джеймс утверждает, что самочувствие человека все-таки изменяется и зависит от его успеха или неуспеха в развитии наиболее значимой, сильнейшей стороны своего «Я». Неудачи в развитии именно этой стороны характера могут вызвать недовольство собой, стыд, смущение, а успех – радость и самодовольство. Неуспех или успех в чем-то другом, не имеющем к этой стороне отношения, не будет переживаться как неудача или подлинный успех и, соответственно, не будет влиять на самоуважение. Поэтому У. Джеймс подчеркивает важность выбора – выбора одной из многочисленных сторон личности. Таким образом, по У. Джеймсу, самоуважение обусловлено всецело тем, какому делу мы себя предназначим, и определяется отношением наших действительных способностей, которые обеспечивают успех, к уровню притязаний, что заложено в его известной формуле

Именно в этом смысле У. Джеймс говорит, что самочувствие не зависит от обстоятельств – оно зависит от самого человека, от его правильного выбора, от его притязаний. Не надо понимать формулу У. Джеймса упрощенно, полагая, что любой успех в любом деле или всякое снижение притязаний приведет к увеличению самоуважения; нет, эта формула действует только для важнейшей стороны личности человека, выбранной им самим. И если он выбрал действительно одну из сильнейших сторон своей личности, то ему чаще будет сопутствовать успех, а следовательно, и самоуважение, а если нет, если притязания превышают способности человека, то наоборот.

В целом, говоря о воззрениях У. Джеймса, необходимо подчеркнуть три основных момента: во-первых, признание двойственной природы «Я», выделение в нем двух неразрывных сторон («Я» как субъект и как объект); во-вторых, выделение трехчастной структуры эмпирического «Я», включающей когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты; в-третьих, понимание самооценки как переживания определенных эмоций в свой адрес, которые не зависят ни от мнения окружающих, ни от каких-либо других внешних обстоятельств, а являются соотношением его способностей, обеспечивающих успешность или неуспешность в том или ином деле, и притязаний личности.

Психоаналитическое направление. Большинство исследователей проблемы «Я» согласны с тем, что «только благодаря психоанализу понятие «Я» в смысле инстанции личности приобрело права гражданства» (Мейли, 1975. С. 261). Как известно, З. Фрейд выделил три инстанции личности: Оно, Я и Сверх-Я, различающиеся по генезису, содержанию и законам функционирования (Фрейд, 1991). Система «Я» для З. Фрейда является функциональным и структурным компонентом психики, средоточием познавательных и исполнительных функций, воли и фактических целей, исходящая из принципа реальности, подчиняющаяся физическим законам, логике, социальным нормам, содержащая как сознательный, так и бессознательный компонент и регулирующая процесс адаптации. «Я» является той силой, которая, учитывая требования общества, социальные нормы, запреты и идеалы, принятые личностью, противостоит давлению бессознательных влечений, а также стремится увязать влечения Оно с требованиями реальности. В этих целях «Я» регулирует и уравновешивает конфликтующие импульсы с помощью механизмов психологической «защиты», подавляя, ограничивая или особым образом преобразуя влечения Оно и обеспечивая тем самым разрядку сексуальной энергии. Проблема психологической защиты, впервые поставленная З. Фрейдом, и целенаправленное изучение защитных механизмов личности как способов совладания Эго с травмирующими переживаниями, осуществленное А. Фрейд, находят отражение в современных представлениях о механизмах защиты «Я», в частности в исследованиях способов поддержания и защиты самооценки. З. Фрейд не исследовал саморефлексирующие действия и действия Я-образа, однако, по-видимому, инстанция Я была наделена такой функцией (Wells, Marvell, 1976).

Сверх-Я – это инстанция личности, представляющая собой совесть, эго-идеал, критика и цензора, контролирующая соблюдение норм, принятых в данном обществе, и поэтому постоянно конфликтующая с Оно. Сверх-Я формируется в дошкольные годы в результате интроекции регулирующих и регламентирующих влияний родителей, когда дети начинают усваивать моральные нормы, социальные стандарты человеческого поведения, ценности и установки. Сверх-Я – это идеализированный образ отца (матери), ставший в процессе разрешения Эдипова комплекса (комплекса Электры) частью психики ребенка. «Супер-эго ребенка в действительности базируется не на образах родителей, а на их супер-эго. Содержание его – то же самое, оно служит сохранению традиций и устойчивой системы ценностей, передающихся из поколения в поколение» (Фрейд, 1933. Цит по: Фрейджер, Фейдимен, 2002. С. 46).

З. Фрейд описал несколько функций Сверх-Я: моральная совесть, самонаблюдение, цензура, формирование идеалов. Сверх– Я, с одной стороны, содействует Я в овладении бессознательными влечениями Оно, а с другой – оказывает на Я давление, карая в случае конфликта с его идеалами. Сверх-Я проявляется в виде чувства вины, неполноценности или чувства гордости, порывов честолюбия, стремления сравняться с могущественным отцом, который так привлекал и пугал ребенка в детстве. И хотя З. Фрейд не рассматривал самооценочные действия, он имел дело с сильными эмоциями, направленными на себя, – самоосуждение, ненависть себя и др., которые возникают как результат соотнесения собственного поведения, мыслей, чувств, влечений с требованиями Сверх-Я. «Если что-нибудь в «Я» совпадает с «Идеалом Я», всегда будет присутствовать ощущение триумфа. Чувство виновности (и чувство неполноценности) может также быть понято как выражение напряженности между «Я» и Идеалом» (Фрейд, 1991. С. 126). В то же время З. Фрейд указывал, что «когда человек не может быть доволен своим «Я», он все же находит удовлетворение в «Идеале Я», которое дифференцировалось из «Я» (Фрейд, 1991. С. 107). Таким образом, инстанция Сверх-Я так или иначе включает способность к критической самооценке – соотнесению собственных помыслов и поведения с родительскими предписаниями или усвоенной системой ценностей, обусловливая чувство вины или, наоборот, чувство самоуважения и гордости. Отсюда можно сделать вывод, определенным образом упрощая, что для З. Фрейда процесс самооценивания есть не результат истории успехов и неуспехов, как у У. Джеймса, а результат идентификации с эго-идеалом.

Представленная в психоанализе теория психосексуального развития ребенка, акцентирующая внимание на раннем опыте его отношений с родителями и определяющая последующие особенности объектных отношений и переживания собственного «Я», также оказала влияние на развитие представлений о становлении самооценки.

Психоаналитические теории А. Адлера и К. Хорни в большей степени связаны с понятиями Я-концепция и самооценка. А. Адлер в отличие от З. Фрейда в качестве определяющей детерминанты человеческого поведения рассматривал не «пансексуализм», а особую творческую силу жизни, которая выражается в стремлении к превосходству, развитию, совершенствованию. Он развивал идею о чувстве неполноценности как об основополагающем и универсальном чувстве, в основе которого лежит, в первую очередь, восприятие своей физической недостаточности, дефектности. «На протяжении всего периода развития ребенок испытывает чувство, что он уступает в чем-то как своим родителям, так и всему миру в целом. Вследствие незрелости его органов, его неопределенности и несамостоятельности, вследствие его потребности опираться на более сильные натуры и из-за часто возникающего болезненного ощущения подчиненности другим людям в ребенке развивается чувство несостоятельности, которое затем выдает себя на протяжении всей жизни» (Adler, 1924. Цит. по: Сидоренко, 2002. С. 23). Это чувство собственной недостаточности, по А. Адлеру, нормальное человеческое чувство, характерное для всех: «Быть человеком – значит ощущать свою недостаточность» (Adler, 1932. Цит. по: Сидоренко, 2002. С. 24). Чувство недостаточности вызывает стремление к его преодолению, называемое А. Адлером по-разному, например, «мужской протест» или «воля к власти», но в конечном итоге утвердился термин «стремление к превосходству», к совершенствованию, направление действия которого зависит от развития социального интереса или общественного чувства. А. Адлер указывал, что каждый человек обладает творческой энергией, фактически идентичной его «Я», суть ее состоит в постоянном стремлении к достижению цели: «Мы не способны думать, чувствовать, желать, действовать, не имея перед собой цели» (Адлер, 1995. С. 22). Именно эта цель формирует «линию жизни», «план жизни», «жизненный стиль», которому человек сознательно или бессознательно следует (Адлер, 1995). Понять человека, с точки зрения А. Адлера, означает выявить, интуитивно почувствовать главную линию его жизни и цель, стоящую за ней.

По Адлеру (Адлер, 1995. С. 119), руководящими линиями жизни являются

в реальной деятельности:

а) развитие способностей, направленных на достижение превосходства;

б) сравнение себя со своим окружением;

в) накопление знаний и навыков;

г) ощущение враждебности внешнего мира;

д) использование для достижения превосходства любви и послушания, ненависти и упрямства, чувства общности и стремления к власти;

в воображении:

е) формирование «как если бы» (фантазии, символические успехи);

ж) использование слабости;

з) откладывание решений, поиск «укрытия».

Любой невроз, с точки зрения А. Адлера, может пониматься как «ошибочная с позиций культуры попытка избавиться от чувства неполноценности, чтобы обрести чувство превосходства» (Адлер, 1995. С. 48). Превосходство над другими людьми, существующее только в воображении невротика (комплекс превосходства), может лишь заслонить, но не устранить комплекс неполноценности. Стремление к превосходству невротика не дает объективно положительного результата, поскольку предполагает в том или ином виде насилие над окружающими, унижение их чувства собственного достоинства; ведет к самовозвеличиванию, к неадекватному представлению о себе и о других, что в конечном итоге не устраняет, а, наоборот, способствует нарастанию чувства неполноценности, превращению его в комплекс. Чаще всего ошибочный стиль жизни формируется в результате «патогенной детской ситуации», у детей с реальными несовершенствами тех или иных органов, у избалованных или пренебрегаемых детей, т. е. у детей, у которых ослаблен «социальный интерес». У нормального человека, по А. Адлеру, нет комплекса превосходства, он, «стремясь к превосходству, умеряет свой пыл общественными интересами, его действия приносят пользу и его активность конструктивна» (Адлер, 1997. С. 61).

С точки зрения А. Адлера, стиль жизни – это «значение, которое человек придает миру и самому себе, его цели, направленность его устремлений и те подходы, которые он использует при решении жизненных проблем» (Adler, 1932. Цит. по: Сидоренко, 2002. С. 50). «Высший закон жизни» состоит в том, что «чувство ценности человеческой личности не должно уменьшаться» (Adler, 1956. Цит. по: Фрейджер, Фейдимен, 2002. С. 125). У невротика это стремление приобретает острую форму: он ведет себя так, как будто ему все время надо доказывать свое превосходство, стремясь при этом исключить любые отношения, если начинает ощущать, что они мешают его чувству власти или разоблачают его чувство неполноценности.

Таким образом, А. Адлер указывает, во-первых, на важность субъективной оценки реальности, а во-вторых, включает в определение стиля жизни представление человека о себе и оценку им своих способностей и возможностей. В его концепции в неявном виде присутствует представление о самооценке как чувстве собственной ценности, возникающем в результате соотнесения реального «Я» с должным или идеальным, или, другими словами, как осознание продвижения на пути реализации жизненных целей.

Одно из основных предположений К. Хорни состоит в том, что человек обладает реальным «Я», реализация которого требует благоприятных условий. Реальное «Я» – это центральная, внутренняя, созидательная сила, источник роста, способность использовать свои собственные ресурсы (чувства, мысли, желания, надежды, увлечения, сила воли, талант), т. е. некоторые потенциальные возможности человека, реализующиеся через взаимодействие с внешним миром и обеспечивающие развитие по направлению к самореализации (Хорни, 1997). Отчуждение от реального «Я» в результате подавляющего воздействия окружения является главной чертой невроза, с точки зрения К. Хорни. При возникновении патогенных условий (отсутствие «атмосферы тепла», доброжелательности, неспособность воспринимать ребенка как самостоятельную личность и т. д.) у детей развивается базальная тревога – чувство беспомощности, незащищенности в потенциально враждебном мире. Базальная тревога, в свою очередь, приводит к развитию защитных стратегий, смягчающих ее проявление:

• движение к людям – стратегия уступчивости, зависимости, принижения себя, выражающаяся в попытке заслужить любовь и одобрение других людей;

• движение против людей – стратегия агрессии, экспансии, выражающаяся в стремлении к господству, достижениям, успехам, престижу и признанию. В рамках экспансивной стратегии существуют три типа решений. Лицам, выбравшим нарциссистское решение, необходимо подтверждать свою высокую самооценку и вызывать у окружающих восхищение и преданность. Люди, выбравшие перфекционистское решение, отличаются высокими моральными и интеллектуальными стандартами, стремятся достичь безупречности во всем и на этой основе возвыситься над другими людьми. Тех, кто выбирает надменно-мстительные решения, отличает жестокость и упорство, для них жизнь – это поле битвы;

• движение от людей – стратегия уединения, ухода, отдаления от всех. Люди с такой доминирующей стратегией не ищут ни любви, ни господства, они предпочитают свободу, покой и самодостаточность (Хорни, 1997).

Кроме межличностных защитных стратегий, К. Хорни постулировала наличие интрапсихических защитных стратегий. При определенных условиях человек может прийти к идентификации себя со своим идеальным интегрированным образом, тогда «идеальный образ себя становится идеальной самостью, идеальным Собственным Я» (Хорни, 2000. С. 426). В этом случае «энергия, питающая движение к самореализации, обращается на другую цель – на актуализацию идеального Собственного Я», что означает, по К. Хорни, «смену курса всей жизни и развития человека» (Хорни, 2000. С. 427). Идеализированное «Я», создаваемое с помощью воображения, – это неадекватное представление о себе, наделенное безграничной силой и необычайными способностями (Хорни, 1997). При этом идеализированный образ не обязательно повышает значимость человека в его собственных глазах, скорее он усиливает его ненависть к себе и ужесточает внутриличностный конфликт. Человек начинает ощущать собственную ценность только тогда, когда он соответствует своему идеализированному «Я». Все, что не может соответствовать этому воображаемому образу, вызывает ощущение малоценности и презрения и ведет к формированию презираемого образа. Многие люди, пишет К. Хорни, колеблются между «ощущением высокомерного всемогущества и собственного абсолютного ничтожества» (Horney, 1955. Цит. по: Фрейджер, Фейдимен, 2002. С. 203).

Самоидеализация неизбежно перерастает во всеохватывающее влечение – стремление выразить идеального себя, актуализировать идеальное Собственное «Я», которое К. Хорни называет погоней за славой. Создание идеализированного образа, погоня за славой развивает систему гордости: невротическую гордость, невротические притязания, тиранические должествования, ненависть к себе (Horney, 1955. Цит. по: Фрейджер, Фейдимен, 2002. С. 203). Ударение смещается с «быть» на «казаться» (Хорни, 2000. С. 440). Человек замещает реалистическую уверенность и самоуважение на гордость чертами своего идеализированного образа, на основе которого строит невротические притязания, требуя, чтобы с ним обращались в соответствии с его величественным представлением о себе, а также тиранические должествования, побуждающие человека жить согласно его преувеличенному образу «Я». Если идеализированное «Я» ощущает, что реальное «Я» не такое, каким должно быть, то возникает гнев по отношению к последнему, развивается чувство ненависти к себе.

Таким образом, главный внутренний конфликт личности – конфликт между реальным «Я» и системой гордости. Выход из невротического конфликта согласно К. Хорни возможен через осознание личностью своего реального «Я», через развитие реальных возможностей, т. е. через построение своей жизни в соответствии с реальным Собственным Я.

Психоаналитическая традиция способствует возникновению тенденции рассматривать действие внутриличностных сил, дифференцировать «Я», выделяя наряду с реальным «Я» и другие инстанции, акцентировать внимание на неосознаваемых компонентах системы «Я» и их действии, анализировать различные варианты самоотношения, да и жизни в целом в зависимости от ситуации детства, решения внутриличностных конфликтов, выдвигаемых целей и жизненных планов.

Другим примером теоретического основания современных исследований, посвященных самооценке, в рамках данного направления может служить концепция психосоциального развития Э. Эриксона.

Подход Э. Эриксона, по существу являющийся развитием концепции З. Фрейда, обращен к социокультурному контексту становления идентичности. Идентичность Э. Эриксон понимает как процесс организации жизненного опыта в индивидуальное «Я» (Эриксон, 1996), который продолжается на протяжении всей жизни человека и фактически означает внутреннюю уверенность в направлении своего жизненного пути. Э. Эриксон определяет идентичность как сложное личностное образование, включающее представление о своей временной протяженности, стремление к непрерывности жизненного опыта, чувство собственной уникальности, тождественности самому себе, целостности и устойчивости собственного «Я», а также внутреннюю солидарность человека с социальными, групповыми идеалами и стандартами. По мнению Э. Эриксона, идентичность в самом общем смысле совпадает во многом с тем, что различные авторы называют «Я-концепцией», «Я-системой» или «Я-опытом» (Эриксон, 1996). Однако он считает эти понятия статическими, в то время как, по его мнению, главной чертой идентичности является динамизм, ибо идентичность никогда не достигает завершенности, не является чем-то неизменным, что может быть затем использовано как готовый инструмент личности (Бернс, 1986). Идентичность индивида возникает в процессе интеграции образов «Я», которая всегда больше, чем простая сумма его отдельных представлений о себе. Структура идентичности имеет «я-аспект» и «эго-аспект». По Э. Эриксону, можно говорить об эго-идентичности, когда обсуждается синтезирующая функция «эго», и «я-идентичности», когда обсуждаются образы «Я» и ролевые образы идентификаций индивида (Эриксон, 1996).

«Эго-идентичность» характеризуется по действительно достигаемому, но всегда пересматриваемому чувству реальности «я» в социальной реальности» (Эриксон, 2000б. С. 495). Внезапное осознание неадекватности существующей идентичности «Я», вызванное этим замешательство и последующее исследование, направленное на поиск новой идентичности, новых условий личностного существования, – вот характерные черты динамического процесса развития «эго-идентичности» (Бернс, 1986).

Э. Эриксон признавал, что идентичность – динамическая структура, развивающаяся на протяжении всей жизни человека. Им описаны восемь стадий развития идентичности, каждая из которых имеет свою центральную проблему, разрешение которой происходит в так называемые кризисы идентичности – периоды выбора пути развития, решения конфликта между сложившейся конфигурацией элементов идентичности и изменившимися биологическими или социальными условиями развития: новые элементы идентичности должны быть интегрированы в имеющуюся структуру, а старые и отжившие – реинтегрированы или отброшены (Эриксон, 2000а). Преодоление кризисов идентичности предстает как ряд осуществляемых выборов, в результате которых человек принимает свои цели, ценности, виды деятельности, что требует определенных усилий и может осуществляться как в прогрессивном, так и регрессивном направлении. Согласно Э. Эриксону процесс становления и развития идентичности «оберегает целостность и индивидуальность опыта человека, дает ему возможность предвидеть как внутренние, так и внешние опасности и соразмерять свои способности с социальными возможностями, предоставляемыми обществом» (Эриксон, 1996. С. 8).

Безусловно, концепция идентичности Э. Эриксона – важное дополнение к психоаналитическому пониманию проблемы «Я», акцентирующая внимание на сознательных аспектах «Я», их социальной обусловленности и динамической изменчивости.

Интеракционистский подход. В центре внимания исследователей данного направления находится анализ социальных детерминант человеческого поведения, анализ взаимодействия человека со своим социальным окружением, в ходе которого происходит становление ролевого поведения и формирование «Я». Ч. Кули (Cooly, 1922) первым подчеркнул, что главным ориентиром в формировании «Я» индивида является другой человек, или, более точно, субъективно интерпретируемая обратная связь, получаемая им от других людей. Таким образом, Ч. Кули ограничивает свои исследования тем аспектом «Я», который У. Джеймс обозначил как социальное «Я» (Cooly, 1922). Убежденность Ч. Кули в неразрывности, целостности индивида с обществом находит отражение в его известной теории «зеркального Я», согласно которой индивидуальная концепция самого себя, «идея Я» определяется восприятием мнений и реакций окружающих людей. «Идея Я» имеет три главных компонента: представление человека о том, каким его воспринимают Другие; представление о том, как эти Другие оценивают воспринятый ими образ и реагируют на него и некоторые собственные ощущения и эмоции в ответ на оценки и реакции Других. Отношение человека к себе определяется тем, как его воспринимают и оценивают Другие. «Идея Я» согласно Ч. Кули формируется уже в раннем детстве, и решающее значение здесь имеет присвоение мнений значимых Других о нем самом, в первую очередь, исходящих от семьи и сверстников.

Идея социального взаимодействия как важного источника формирования образа «Я» в дальнейшем была развита Д. Мидом (Mead, 1934). Он различал «I» – субъект психической деятельности, реакции личности на воздействия других, и «me» – усвоенные человеком установки Других на самого себя. Д. Мид полагал, что только в ходе практического взаимодействия индивида с другими людьми личность становится объектом для самой себя, т. е. формируется самопознание и самосознание. Самопознание осуществляется не прямо, а опосредованно через усвоение отношений к самому себе отдельных членов группы или через обобщенное отношение всей социальной группы («генерализованный Другой»). Усвоив, приняв отношение к себе Других, индивид становится самостоятельным объектом и начинает оценивать и действовать по отношению к себе так же, как окружающие оценивают и действуют по отношению к нему. Вспомним, что У. Джеймс считал, что личность имеет столько социальных «Я», сколько существует людей, с которыми она взаимодействует, однако без понятия «генерализованный Другой» это утверждение привело бы к наличию раздробленного множества ситуативных «Я». Понятие «генерализованный Другой» является важным дополнением к идее «Я» как социальному процессу, поскольку является источником «обобщенного Я», не сводимого к частным «Я», отражающим отдельные социальные отношения. Эта идея Д. Мида имеет отношение к появившемуся позже представлению об общей (глобальной) самооценке.

Источником формирования самосознания Д. Мид считает детские игры, игры по правилам с одним или несколькими партнерами, которые являются воспроизведением отношений между окружающими. При этом важное значение придается символической коммуникации – вербальной и невербальной (Бернс, 1986). Взятие на себя роли Другого можно описать, с точки зрения Д. Мида, как принятие установок Другого по отношению к собственной деятельности. Ребенок играя, т. е. беря на себя в игре роль Другого, учится быть объектом в собственных глазах. Ориентация в игре не только на ожидания одного партнера, но и на общие правила, приводит к формированию образа «генерализованного Другого». Именно в игре происходит постепенная интериоризация социальных норм, требований, запретов, моделей поведения, которые преобразуются в индивидуальные ценности и включаются в Я-концепцию. Таким образом, в концепции Д. Мида «Я» обусловлено не просто мнениями Других, а реальными взаимоотношениями с ними и предстает как производное от группового «Мы».

Хотя Д. Мид напрямую не изучал самооценку, личность, понимаемая как совокупность отражаемых установок на саму себя в конкретной социальной ситуации (набор рефлексивных установок), позволяет рассмотреть самооценку как оценочный компонент каждой из этих установок или как сумму всех этих оценок.

Гуманистическое направление. Экзистенциальные темы, проблемы самоактуализации, Я-концепции, самореализации и т. д. являются центральными в гуманистической психологии (Г. Олпорт, А. Маслоу, К. Роджерс и др.). Ключевые элементы гуманистического подхода: индивид представляет собой единое, уникальное, организованное целое; внутренняя природа человека позитивна, т. е. в ней заложены потенциальные возможности для позитивного роста и совершенствования; творческий потенциал человека – неотъемлемое свойство его природы; человек свободен в выборе и развитии собственного стиля жизни, в выборе и определении своей судьбы; самоактуализация, стремление к росту – основная тема жизни человека, которую можно выявить, лишь изучая психически здоровых и зрелых людей.

Потребность в самоуважении относится А. Маслоу к фундаментальным потребностям человека, необходимых для сохранения здоровья и психологической адаптации. Данная потребность рассматривается как важная ступенька на пути к самоактуализации, к актуализации заложенных потенций, к самовоплощению: «Человек обязан быть тем, кем он может быть» (Маслоу, 1999. С. 90). Потребность в самоуважении, по мнению А. Маслоу, включает желания и стремления, связанные с понятием «достижение». Удовлетворение потребности в оценке, в уважении порождает чувство уверенности в себе, чувство собственной значимости, компетентности, силы, адекватности, полезности, необходимости. Неудовлетворенная потребность в уважении и самоуважении вызывает у человека чувство униженности, слабости, беспомощности, которые, в свою очередь, запускают развитие невротических реакций (Маслоу, 1999). А. Маслоу подчеркивает, что самооценка лишь тогда будет устойчивой и здоровой, когда она основана на реальных способностях, знаниях и умениях человека, когда она «вырастает из заслуженного уважения, а не из лести окружающих, не из факта известности или славы» (Маслоу, 1999. С. 89). Приятие себя – одна из важнейших характеристик самоактуализированных людей, которая означает отсутствие самодовлеющего чувства вины и стыда; принятие своей сущности со всеми присущими ей изъянами и недостатками (Маслоу, 1999).

Одним из основных подходов гуманистического направления, который оказал влияние на теории самооценки, был феноменологический подход К. Роджерса. С точки зрения К. Роджерса (1994), основной мотив поведения человека – это стремление к самоактуализации, т. е. актуализации своего «Я», своих возможностей и способностей, ведущее к развитию самодостаточности, независимости, социальной ответственности, зрелости и компетентности.

К. Роджерс полагает, что Я-концепция, составляя сердцевину субъективного мира переживаний человека, является центральным конструктом для теории психотерапии и личности. Он определяет «Я» как «…структурированный непротиворечивый гештальт, состоящий из представлений свойств «Я» как субъекта («I») и «Я» как объекта («те»), а также из восприятия отношения «I» или «me» к другим людям и различным сторонам жизни. Гештальт включает также оценки, связанные с этими представлениями» (Rogers, 1959. Цит. по: Исенина, 1994. С. 11). Таким образом, Я-концепцию, или воспринимаемое «Я», К. Роджерс рассматривал как установку, направленную на свое «Я» («self-regardiry attitudes»), имеющую три главных аспекта: когнитивный – специфическое содержание установки; оценочный – суждение об этом содержании относительно определенных стандартов, и аффективный – некоторое чувство, присоединяющееся к этому суждению. Самоуважение, самоодобрение, самопринятие относятся именно к этому последнему измерению.

Другой важной идеей в концепции К. Роджерса была идея структурированности, организации, интеграции «Я». Понятия «Я-концепция» и «Я-структура» он использовал как синонимы. Я-структура является организованной интеграцией восприятий себя, которая доступна осознанию. Таким образом, важными свойствами Я-концепции выступают свойства организованности, сознательности и постоянства. Хотя «Я» меняется в течение жизни человека, тем не менее оно сохраняет свою основную структуру, что позволяет ощущать собственную тождественность. Я-структура формируется через взаимодействие с окружением, в первую очередь со значимыми другими, постепенно дифференцируясь и усложняясь.

Вместе с Я-концепцией развивается и потребность в любви или позитивном отношении со стороны окружающих. Потребность в позитивном самоотношении или самоуважении формируется на основе усвоения позитивного отношения к себе со стороны других. Поскольку позитивное отношение к себе зависит от оценок других, может возникнуть разрыв между реальным опытом индивида, его непосредственными переживаниями и его потребностью в позитивном отношении к себе. Такое рассогласование Я-концепции и непосредственных переживаний возникает в результате попыток оградить сложившуюся Я-концепцию, которая во многом обусловлена усвоенными представлениями и ценностями значимых других людей, от угрозы столкновения с несогласующимся с ней опытом. К. Роджерс называет два механизма защиты существующей Я-концепции, позволяющих сохранить ложный образ «Я»: искажение восприятия и собственных переживаний и избегание осознания той части своего опыта, которая угрожает Я-концепции.

«Я» содержит не только «Я реальное», чем человек является сейчас, но и «Я идеальное», т. е. каким он хотел бы быть, большой разрыв между которыми трактуется К. Роджерсом как препятствие на пути здорового функционирования и развития личности.

Таким образом, в теории К. Роджерса причиной личностных нарушений, дезадаптации выступает конфликт между Я-концепцией и непосредственным «огранизмическим» опытом индивида и между Я-концепцией и собственным идеалом. Здоровый, зрелый человек может отразить в своей Я-концепции субъективный опыт без искажения, он открыт опыту, даже если этот опыт и отрицательный, для него характерна конгруэнтность «Я» и опыта. Защитные механизмы, позволяя сохранить ложное «Я», становятся основным барьером на пути становления зрелой личности.

К. Роджерс (1994) использует терапию, центрированную на клиенте, как метод, направленный на модификацию состояния Я-концепции с целью устранения диссонанса между нею и непосредственными переживаниями индивида, между нею и нереалистическим собственным идеалом. Он полагает, что благодаря психотерапевтическому воздействию человек начинает полностью осознавать свое реальное «Я», т. е. его Я-концепция становится более открытой внешнему и внутреннему опыту, правильной, представляющей целиком весь его опыт; реальное «Я» оценивается более положительно; восприятие идеального «Я», в свою очередь, становится более реалистичным, и, таким образом, реальное «Я» начинает больше соответствовать идеальному.

Согласно К. Роджерсу позитивное самоотношение существует тогда, когда Я-структура хорошо организована, т. е. достаточно устойчива, и в то же время обладает гибкостью, когда нет большого разрыва между реальным и идеальным «Я», когда «представление о себе обладает большим внутренним спокойствием, самопониманием и самопринятием, большей ответственностью за свои поступки» (Роджерс, 1994. С. 316).

Можно сказать, что в различных направлениях гуманистической психологии утверждение уникальности бытия отдельного человека, его целостности, автономии, свободы выбирать и строить собственную жизнь, наличия потенциала и стремления к самоактуализации и личностному росту связано с признанием важности «Я-концепции», самоуважения, принятия своей сущности, способности творчески подходить к собственному «Я».

В отечественной психологии исходными пунктами исследования самооценки являются, на наш взгляд, представления о самосознании, отраженные в работах Л.С. Выготского и С.Л. Рубинштейна, а также изложение и интерпретация Б.В. Зейгарник воззрений К. Левина на природу уровня притязаний.

Л.С. Выготский рассматривает формирование личности и формирование самосознания как внутренне взаимосвязанные процессы: «То же, что принято обычно называть личностью, является не чем иным, как самосознанием человека, возникающим именно в эту пору [Л.С. Выготский имеет в виду подростковый возраст]: новое поведение человека становится поведением для себя, человек сам осознает себя как известное единство» (Выготский, 1984. С. 227). Раскрывая динамику и структуру личности подростка, Л.С. Выготский подчеркивает три основных момента, важных для понимания самосознания.

Во-первых, Л.С. Выготский анализирует самосознание как непрерывный процесс, проходящий длительный путь развития. Это путь психологических и социальных изменений, перестройки всей психической жизни, которые приводят к возникновению самосознания. Формирование самосознания, по Л.С. Выготскому, «не что иное, как определенная историческая стадия в развитии личности, с неизбежностью возникающая из предыдущих стадий» (Выготский, 1984. С. 231). При этом Л.С. Выготский (1984), ссылаясь на исследования А. Буземана, выделяет шесть главных направлений развития самосознания, из которых и складывается его структура: 1) возникновение и развитие собственного образа от незнания себя до углубленного знания;

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.