Афганская ловушка

В те дни мне и некоторым моим сокурсникам довелось стать очевидцами отдельных эпизодов происходившего. Из ВИИЯ в распоряжение авиаторов была откомандирована группа слушателей и курсантов, в определенной степени владевших английским. Задача заключалась в обеспечении переговоров с диспетчерскими службами пересекаемых воздушных районов полетной информации (Будапешт-, Белград-, Бриндизи-, Афины-, Каир-, Алеппо-, Багдад-контроль), а также при взлете-посадке в аэропортах назначения.

Большую часть вылетов мне пришлось выполнять в составе экипажа «Ан-12» с бортовым номером 11945 Тульского военно-транспортного полка. Перед первым вылетом командир сообщил, что самолет у них хороший, на нем они облетали весь мир, включая Африку, Латинскую Америку, Австралию, Юго-Восточную Азию, не считая более близкие европейские регионы. При этом добавил, что самолету «уже давно пора в капремонт, но пока и так летает». «Ни х…ра, – подумалось, – самолету требуется капремонт, а тут лететь в район боевых действий!». Не помню точно, но только этим бортом довелось потом слетать 8 или 9 раз и в Каир, и Сирию, и Багдад. Еще несколько рейсов было в составе других экипажей.

На первом предполетном инструктаже стало известно, что накануне во время авианалета израильтян на сирийский аэродром Алеппо под Дамаском был разбит и сожжен советский «Ан-12». Некоторые другие были повреждены. На острове Крит совершил вынужденную посадку «Ан-22».

Где-то 10–11 октября вылетели в первый рейс. Вначале по Союзу собирали груз. Затем Будапешт – аэродром сосредоточения и формирования «воздушного моста». Оттуда через какой-то промежуток времени самолеты взлетали с интервалом в две минуты и брали заданный курс. Все транспорты были без военной символики, только флаг СССР да бортовой номер. Экипаж – по «гражданке». Вооружение демонтировано, однако бортстрелок – на своем месте в хвостовой башенке.

Посреди Средиземного моря – точка, где караван делился на «1-й – 2-й». Первый – на Каир, второй – Дамаск, некоторые в Багдад. Американцы точку засекли, поставили там авианосец с группой кораблей. В перекрестном направлении курсом на Израиль с аналогичной задачей работала их авиация. Подлетели. Вдруг борт-стрелок сообщает по внутреннему переговорному устройству (ВПУ): «Командир, два «Фантома» в хвост заходят!» Все насторожились, памятуя об уже имевшихся потерях. Командир, слегка задумавшись, в ответ: «А ты вытащи з…пу, и поводи, поводи! Влево-вправо, вверх-вниз – поводи, поводи! Может, испугаются и не будут вые…ться!» От неожиданности все расхохотались, напряжение несколько спало.

«Фантомы» подлетели, сбросили скорость. Один слева чуть ниже, другой справа, повыше. Очень близко. Отчетливо видны лица пилотов. Фотографируют. Наш штурман тоже «щелкает» их на память. Американские истребители несколько раз поменялись местами над и под нами, качнули крыльями и отстали. Наш «Ан», тоже качнув в ответ, продолжил полет.

Вскоре зарубежные авиадиспетчеры нередко стали игнорировать нас – очевидно, слишком много добавилось им работы, особенно в ночное время. По-видимому, просто регистрировали информацию, не утруждаясь ответами. А однажды часа в четыре утра при входе в афинскую зону на мой «ван ван найн фор файв…» (бортовой номер 11945) молодой, смешливый женский голос на русском языке, передразнивая, вдруг выдал: «Иван-Иван, куда пошел?»

У воюющих арабов был месяц рамазан, когда мусульмане от рассвета до заката пищу не принимали. Повсюду ощущалось напряжение войны. Разгрузка вручную, а ведь это были в основном запасные двигатели к танкам и самолетам, тактические ракеты, ящики с артиллерийскими и противотанковыми снарядами. Утомленные, угрюмые лица солдат. Вести с фронта, вначале обнадеживающие после успешного форсирования Суэцкого канала и прорыва линии Бар-Лева, затем – обескураживающие. В то время советские СМИ, особенно вначале, освещали происходившее как-то уж очень невыразительно, обтекаемо. Да и вообще информации было слишком мало.

Египтяне, продвинувшись в глубь Синая чуть более полутора десятка километров, по непонятным тогда причинам были остановлены по приказу своего президента, хотя, как свидетельствовал в своих мемуарах бывший начальник их генштаба, армейское командование настаивало на развитии наступления. Садат, видимо, был единственным в арабском лагере, ведавшим секретным сценарием, да и то в части касающейся. Его и здесь перехитрила противоположная сторона. Правда, он и сам нарушил договоренности, продвинувшись, вероятно, несколько дальше ранее согласованного рубежа. Образовалась пауза в пользу противника.

На сирийском направлении тоже все застопорилось, но здесь уже по причине активности израильтян. И это невзирая на то, что сирийские войска были усилены иракским экспедиционным корпусом численностью около 20000 человек (с 500 танками и 700 БТР). Значит, здесь Израиль действовал всерьез. Вскоре Дамаск оказался в зоне досягаемости огня дальнобойной артиллерии израильтян.

На Синае они, вроде бы отступив, на удивление быстро, словно были готовы заранее, произвели отмобилизование и выдвижение основных группировок и перешли в контрнаступление. Используя египетские же понтонные переправы, как бы в ответ на излишне глубокое продвижение войск Садата, рванулись в глубь Египта и вскоре окружили Порт-Саид, грозя его взятием. «Клещи» они разжали лишь по мере отвода египетской группировки на, по-видимому, устраивающий их рубеж, именно тот, на котором и должны были чуть ранее остановиться египтяне.

Это уже походило на военную игру в «поддавки», и чем дальше, тем более странным все казалось, хотя ясности в быстро меняющейся ситуации еще не было. В то время в Багдаде мне пришлось наблюдать искреннее негодование иракских генералов и офицеров, удивленных прекращением наступления и нелогичным развитием событий, вначале казавшихся такими многообещающими для арабов. Ненавидя Израиль и мечтая о его долгожданном разгроме, они с нетерпением ловили и обсуждали поступающую информацию из районов боевых действий, одновременно на чем свет кляня Садата за прекращение наступления.

Хотелось бы отметить еще некоторые «странности» той войны. Во-первых, загодя отмобилизовав и создав группировку в составе двух полевых армий численностью свыше 800 тыс. человек, Египет только на своем направлении обеспечил себе двукратное превосходство над противником, но его не реализовывал.

Во-вторых, «МОССАД», который день и ночь бдит и обычно реагирует на каждый шорох и подозрительные движения в арабском стане, на этот раз почему-то «проглядел», как в течение месяца отмобилизовывалась, разворачивалась, проводила боевое слаживание, выдвигалась и занимала исходные районы мощнейшая из когда-либо созданных, та самая наступательная группировка египтян. По странному совпадению, не выявила этого и военная разведка, в современных условиях обладающая в совокупности обширным комплексом возможностей – ни тактическая визуально, ни радио– или радиотехническая, ни авиационная, ни даже агентурная, в силу специфики арабского общества всегда отличавшаяся особой результативностью. «Не сработала» и космическая разведка США. Просто поразительно – никто и ничегошеньки! Более того, почти за две недели до часа «Х» из Каира началась и проводилась эвакуация целого ряда зарубежных посольств. Поверит ли сегодня кто-либо, что «МОССАД» и армейская резидентура и этого не заметили и никто в Тель-Авиве не насторожился? Показательно и то, что в Израиле затем не произошло никаких разборок по поводу якобы столь явных провалов спецслужб и разведорганов. А ведь уже отмечалось, что они, израильские, считались и считаются сильнейшими в мире! Случись подобные провалы и застань египтяне Израиль на самом деле врасплох, какие бы последовали «оргвыводы»…

В-третьих, Израиль лишь за пять суток до египетского времени «Ч» привел в повышенную боеготовность свои войска, однако на передовой линии «Бар-Лева» – на главнейшем для него направлении – продолжал держать всего три пехотные бригады, должные почти символически обозначать довольно растянувшиеся оборонительные рубежи. В то же время на менее опасном для израильтян антисирийском фронте была сосредоточена куда более мощная оборонительная группировка. Значит, и «МОССАД», и армейская разведка на том направлении смогли увидеть то, чего не «заметили» на синайском. Значит, так было надо. Напрашивается вывод, что там «поддавки» не намечались, и Израиль был серьезно готов действовать против объединенной сирийско-иракской группировки, нацеленной воевать всерьез. Кстати, усиленной еще и контингентом целого ряда других арабских государств. Следовательно, сирийский лидер Хафез Асад просто на волне антиизраильского панарабского патриотизма «повелся» на провокационную инициативу Анвара Садата, в отличие от которого действовал вслепую и честно.

Все отмеченные и неотмеченные «странности» октябрьской войны являются лишь косвенными, хотя и несомненными признаками тщательно отрежиссированной акции. Еще более красноречивы результаты, прямо подводящие к выводу о классически разыгранном геополитическом трагиспектакле. Как уже отмечалось, кровопролитном. Явно просматривается существование некоего сговора и секретного плана, известного, по-видимому, очень узкому кругу лиц в высших сионистских кругах, израильском руководстве, и частично – А. Садату. Сценаристами заведомо приносилась в жертву определенная часть еврейского и арабских народов. Безвозвратные потери Израиля при этом составили около 2,5 тысячи солдат и офицеров, в то время как Египта – свыше 15 тысяч, Сирии – 3,5 тысячи человек.

О вероятном сговоре свидетельствует и отсутствие в той довольно скоротечной войне победителей и побежденных, так как «выиграли» все главные участники, за исключением одураченных Сирии, Ирака и некоторых других вовлеченных арабских стран. Конечно же, на потеху закулисе значительные расходы понес и СССР, но Россия в качестве его правопреемника всем все простила.

Итак, в результате выиграли:

1. Европейские страны, в банковском секторе и экономике которых господствует еврейский капитал. По возвращенному Египту Суэцкому каналу нефть из Персидского залива и Ближнего Востока потекла в Европу кратчайшим, а не дорогостоящим обходным путем вокруг Африки, как это осуществлялось до того с 1967 года.

2. Египет. В результате достигнутых «международным сообществом» договоренностей, вернув в собственность Канал и возобновив по нему судоходство, страна вновь обрела существенный источник формирования госбюджета со всеми вытекающими последствиями. Именно поэтому в Египте с той поры ежегодно 6 октября официально празднуется «День победы».

3. Израиль. Вынужденно «уступив» 14 километров бесплодной Синайской пустыни (именно на столько было разрешено продвинуться войскам Садата), он тихой сапой получил буферную зону, своего рода «пояс безопасности» вдоль границы с Египтом (а заодно и с Сирией). Туда по решению все того же «международного сообщества» был размещен контингент войск ООН, расходы на содержание которого теперь легли на плечи всех других, ничего не подозревавших стран-миротворцев. Следовательно, «жертва арабской агрессии» Израиль с той поры значительно сэкономил на расходах по обеспечению своей безопасности, великодушно переложив их теперь на всех членов Организации Объединенных Наций. Разумеется, включая и арабские страны, которым при всей их враждебности к нему пришлось участвовать в том «общаке». В том числе и СССР, а теперь и России. За что боролись! Так что израильская разведка благоразумно знала, что делала – каждый действовал согласно сценарию, потому о разборках у них там не могло быть и речи.

Судя по всему, кое-кто в Египте постепенно пришел к пониманию всей подоплеки произошедшего, особой роли и мотивации А. Садата. Впервые он был обвинен в предательстве после его визита в Израиль в ноябре 1977 года за нарушение Хартумской декларации 1967 года, провозглашавшей принципы «трех Нет»: «Нет» – миру с Израилем, «Нет» – признанию Израиля, «Нет» – переговорам с ним. После подписания 26 марта 1979 года в Кэмп-Дэвиде (США) «Египетско-израильского мирного договора» участь А.Садата была предрешена – 6 октября 1981 года он был убит группой исламских фундаменталистов во время парада по случаю празднования Дня победы в той самой «октябрьской» войне. Возможно, и день убийства был выбран не случайно.

Исполнители, или Конспирология на афганскую тему

Напомню, что под конспирологией подразумевается рассмотрение исторических событий сквозь призму тайной борьбы неких скрытых сил (масонских структур, спецслужб и др.) ради достижения поставленных целей. Описанные сценарии ирано-иракской и 4-й арабо-израильской войны – лишь некоторые наглядные примеры, как нередко решаются важные геополитические проблемы. Не явился исключением и Афганистан.

Хочу вернуться к изложению мыслей гильмендского пуштуна А. Камаля (он, кстати, учился в одном из ленинградских вузов) об «умело поданной интерпретации» видения афганской проблемы «извне и изнутри… чтобы быть доведенной до ушей Брежнева…».

Что касается «извне», то афганская ловушка или «тайная операция», разработанная сионистским мозговым центром, абсолютно вписывается в концепцию, обозначенную еще полтора столетия тому. В 1871 году на тот момент масон № 1 Альберт Пайк, «курировавший» Соединенные Штаты, в письме масону № 3 Мадзини, «опекавшему» Ватикан, писал, что «в будущем веке мы развяжем три мировых войны, две из которых состоятся в Европе, а третья – между православным христианством и мусульманским миром».

Подразумевалось, что в Первой мировой стороны должны схлестнуться таким образом, чтобы в результате развалились четыре империи – Российская, Германская, Австро-Венгерская и Оттоманская, оказавшись во власти ставленников сионизма. При этом неважно, как бы они назывались – революционерами, большевиками, коммунистами, эсерами, социал-демократами, национал-социалистами. Тот замысел был успешно реализован. Исключение составила лишь Германия…

Тайный смысл и механизм раскрутки Второй мировой войны также должен был заключаться в столкновении, и теперь уже взаимоистреблении российского и германского государств. В 1871 году про фашизм, гитлеров и прочих дуче-диктаторов тогда еще не было известно. На эту роль исполнители «извне» и «изнутри» нашлись бы по обе стороны, так же как и источники финансирования. Главное – сценарий, прочные позиции масонских структур во власти, их осмысленные, целенаправленные и разрушительные действия на достижение результата.

Что же касается третьей мировой, то ее должен был сдетонировать конфликт между православием и исламом. В этих целях последователями А. Пайка и замышлялось втягивание СССР в афганский капкан.

Понятное дело, что одной лишь разработки сценария явно недостаточно. Нужны осмысленные действия тех самых «изнутри». Таковые в СССР имелись, иначе сценарий смысла бы не имел.

Одним из ключевых моментов являлось развитие ситуации в ДРА таким образом, чтобы резко вздыбить основную массу населения на противодействие не только вторжению, но и смене режима традиционно господствовавшей пуштунской власти на власть национального меньшинства. Не следует забывать, что здесь мы имели дело с отсталой страной с чрезмерно развитыми средневековыми племенными предрассудками. В данном случае это и произошло, когда во главе государства оказался «таджик» Бабрак Кармаль, а председателем правительства – хазареец Султан Али Кештманд.

«Мозговой центр», навязавший сценарий, основательно изучил историю и традиции той страны. В том числе, видимо, и труды русского ученого-военачальника Снесарева А.Е. В отличие от советских представителей, часть из которых действовала умышленно, а другая, несведущая, проявляя некомпетентность, щелкая каблуками, головотяпствуя.

Яркий пример тому – первые информационные сообщения о смене власти в Кабуле в конце декабря 1979 года, когда нового афганского лидера, находившегося к тому времени уже полтора года то ли в Чехословакии, то ли в Союзе, вначале назвали «Кармаль Бабрак». Лишь спустя несколько дней, спохватившись, исправили на Бабрак Кармаль…

Так оно и пошло дальше, наперекосяк.

Что же касается бравой некомпетентности и смутного представления о происходившем, то даже один из видных военачальников 40-й позже напишет: «Нам было все равно, кого поддерживать, хальк или парчам, лишь бы держалась кабульская власть». Как у батьки Махно – «бить красных, пока не побелеют, бить белых, пока не покраснеют!».

Другим ключевым моментом замысла Бжезинского являлось, очевидно, «ограничение контингента», о чем речь пойдет ниже. Изначально концепция заключалась в старательно навязываемой внешне благой и безобидной идее, что советские войска в незначительном количестве войдут и станут гарнизонами, лишь одним своим присутствием вроде бы способствуя стабилизации обстановки. Например, подобно Чехословакии.

По этому поводу Виктор Верстаков, высмеивая тогда сообщения советской печати, написал шуточную песню, где были слова:

…Ведь контингент наш очень мал,

навряд ли больше взвода,

границу перешел и стал,

любуется природой,

дает концерты в кишлаках,

а в паузах-антрактах

детишек носит на руках

и чинит местный трактор…

На деле стараниями нового лидера наши войска были вынуждены сразу же втягиваться в боевые действия, «обеспечив» то самое кровопролитие среди афганского населения, на что и делалась ставка в разжигании гражданской войны сопротивления.

Еще что касается «извне». За рубежом в СМИ была развернута массированная кампания, имевшая целью продемонстрировать наращивание военной мощи США, в том числе на Среднем Востоке. Постоянно муссировалась тема об их намерениях по созданию СЕНТКома, в орбиту которого предполагалось и включение Афганистана. Эта «деза» усиленно тиражировалась и доморощенными бжезинскими в прессе, радио и ТВ. Журналисты-бовины стращали общественность угрозой и от «непотопляемого авианосца США» – острова Диего-Гарсия в Индийском океане, и «першингов» в Европе и др. Массированная дезинформация шла по каналам разведорганов.

Свою лепту внес и Институт востоковедения АН СССР. Будучи летом 1989 года в гостях на даче у бывшего сотрудника этого института – Королева С.И., я, основываясь на собственных впечатлениях и опыте, рассказывал ему о нелогичности наших действий в Афганистане. Тогда Станислав Иванович мне прямо сказал: «Афганистан – это акция Израиля. У них были свои люди в Москве, в том числе и в нашем институте».

Позже, вспоминая его слова, мне пришлось встретить в переводе с иранского журнала «Дунье» ссылки на шифровку американского резидента в Тегеране. Он сообщал в Госдеп: «Израиль что-то замышляет в отношении СССР и Афганистана». Она оказалась среди прочих, захваченных в ноябре 1979 года и рассекреченных документов американского посольства в Иране.

С. Королев рассказывал, как у них в институте под руководством Примакова Е.М. проходили так называемые «ситанализы» (ситуационные анализы) по Афганистану. Для участия в них привлекались представители 1-го управления (ПГУ) КГБ, ГРУ, международного отдела ЦК КПСС. От спецуправления ГлавПУ СА и ВМФ обычно участвовал направленец по ДРА полковник Олег Чернета. С его слов, коллегиально там звучали здравые мысли. Однако резюме затем, видимо, кем-то правилось и «уточнялось», а в результате оказывалось таковым, что «если не мы в Афганистане, то американцы, если не наши ракеты на Памире, то американские». По сведениям Валерия Коновалова, непосредственно это осуществлял сотрудник международного отдела ЦК КПСС Генрих Поляков, который, однажды разоткровенничавшись, поведал ему о том. С его слов, Евгений Максимович лишь подписывал готовый доклад. С этими оценками и выводами на полторы странички Примаков якобы лично знакомил Генсека. Доступ к телу, очевидно, обеспечивал ему лично Андропов, который к тому времени уже давно его «опекал». Другими словами, Брежнев исподволь «воспитывался» в духе необходимости афганского похода. Об этом же сообщает и генерал А. Ляховский в своей книге «Трагедия и доблесть Афгана».

В книге О. Платонова «Терновый венец России» утверждается, что Е. Примаков является масоном и агентом влияния. Как и Юрий Андропов, он же – Урия Либерман по кличке «Ювелир». (Р. Перин, «Гильотина для бесов», ч. 2, гл. 1. Птенцы гнезда Андропова.)

В «Молодой гвардии» в № 12 за 1989 год С. Королев напишет об этих «ситанализах» более подробно. Он рассказывал, как через день после публикации ему дважды звонил вышеупомянутый «редактор» этих документов Генрих Поляков с вопросом: «На что вы намекаете?»

Участие в них принимал и коллега Примакова – Ю. Ганковский, считавшийся авторитетом по ДРА. Когда с 1989 года пошли «разборки», этот хитрокрученый «авторитет», забыв про «ситанализы», срочно начнет умничать в прессе «об уроках, которые надо усвоить».

Еще пару слов о С. Королеве. Более эрудированной и неординарной личности встречать не приходилось. Артем Боровик, познакомившись с ним на моих проводах к новому месту службы в конце августа 1989 года, заинтересовался им настолько, что они вдвоем проговорили до 4 утра, пока я не вызвал такси и не проводил изрядно уставшего Артема.

Когда на 1-м Съезде нардепов СССР группа «афганцев» потребовала разобраться, как и откуда «выросли ноги» у Афгана, и была создана комиссия Верховного Совета СССР под руководством А. Дзасохова, то самое деятельное участие в ней приняли Е. Примаков и Г. Арбатов. Ладно, Примаков Е.М. востоковед. (Кстати, Евгений Максимович эти события старается не афишировать.) А при чем тут директор Института США и Канады? Очевидно, как «свой человек в Москве» тоже забеспокоился, если верить О. Платонову.

Как-то зимой 1989 года мы с Николаем Пиковым, моим однокашником и сослуживцем по Афгану, все пытаясь докопаться до истины, по наивности забрели в «Известия» к А.Е. Бовину, будущему послу России в Израиле (!). «Терновый венец России» мы тогда еще не читали.

Н. Пиков – удивительный человек. Ради любой информации по Афганистану он готов был перерыть всю Москву.

В разговоре вдруг всплыла тема о готовящемся Е. Примаковым и Г. Арбатовым докладе для Верховного Совета. Бовин тут же снял трубку и позвонил Примакову: «Женя, ты, говорят, доклад по Афганистану готовишь?.. А я почему ничего не знаю?.. Завтра?.. Ну, давай!»

Доклад готовился скользкий. Н. Пиков по приглашению Дзасохова присутствовал при обсуждении его вариантов и кое-что с собою прихватил. Докладывал Г. Арбатов, начиная с искажения действительности вроде «с вводом советских войск началась война в Афганистане». Николай помчался в международный отдел ЦК КПСС, который, кстати, в работу комиссии посвящен не был. Кое-что подправили, однако народные депутаты ответа на свой вопрос так и не получили. Вместо этого появилась отписка: мол, это была ошибка; личную ответственность несут Брежнев, Андропов, Громыко, Устинов, Суслов; советские солдаты, офицеры и генералы честно и мужественно выполняли свой интернациональный долг, были верны присяге и т. д.

Мы здесь, в России, еще толком не разобрались со всеми этими загадками, едва начинающимися проясняться, а вот «мюнхенский» пуштун Камаль уже давно утверждает о существовании тех самых «изнутри», вдохновивших Брежнева на Афганский поход.

Откровения М. Камаля являются настолько важными и интересными для понимания подоплеки заведомой обреченности всей афганской эпопеи, что проигнорировать их просто невозможно.

«Не будем ни скрывать, ни забывать, – продолжает Камаль, – Амин был жестоким человеком, но он был патриотом Афганистана и пуштунским националистом… Мы же часто говорим себе, что, во-первых, мы пуштуны, во-вторых, мы афганцы, и только в-третьих, мы мусульмане. В нас сильна национальная идея, истребить которую не удалось никому за всю нашу многовековую историю. Ни Александру Великому, ни Чингисхану, ни английским колонизаторам… (Кстати, об этом же еще в 20-х годах прошлого столетия писал начальник Академии ГШ РККА генерал-лейтенант А.Е. Снесарев. – Прим. авт.) Амин тоже был таким. Для него Афганистан и пуштунская идея были связаны неразрывно. Он стоял у истоков Саурской революции, имел огромное влияние в афганской армии… был более искренним другом Советского Союза, чем двуличный Бабрак Кармаль…

Амин не мог спокойно смотреть, как безвольный Тараки шаг за шагом сдает позиции таджикам-парчамистам. К чему это приводило? «Парчам» – это фракция мелких таджикских и хазарейских лавочников в НДПА, а также некоторых представителей таджикской аристократии… «Хальк»… пользовался влиянием у военных и у части крестьян-пуштунов. Свой вес у фракции «хальк» был и в зоне пуштунских племен. Пуштунские земли искусственно рассечены линией Дюранда после раздела Индии англичанами и образования Пакистана. Часть Пуштунистана оказалась на пакистанской территории, но племена никогда не признавали такого передела своей земли. Конечно, они не признавали и власть Кабула, но уживались с нею, если это была та же пуштунская власть и она не мешала жить племенам.

Так было при короле Захир-Шахе и при принце Дауде. Амин тоже старался не нарушать этой традиции. Известно, что Амин «перегнул палку» с мусульманским духовенством, но все-таки пуштунам было легче понять друг друга… А что сделали вы… устранили Амина, так как он не угодил Брежневу… Но почему на его место… поставили не пуштуна, а таджика Бабрака Кармаля?.. (Здесь Камаль несколько заблуждается, но о том ниже. – Прим. авт.) Худшего оскорбления пуштунов нельзя было и придумать…»

Камаль был в достаточной степени информирован и, надо полагать, владел обстановкой. Его тесть являлся одним из высокопоставленных руководителей органов госбезопасности Афганистана еще со времен короля Захир-Шаха, в том числе при Дауде, Тараки и Амине. Разумеется, был халькистом, потому и был уволен с приходом к власти парчамистов. Вне зависимости от объективности или субъективности восприятия оценок Камаля, его устами глаголет истина, которую многие из нас познавали в те годы на практике. Многочисленные авторы (некоторые осознанно) десятилетиями внушали общественности, что, мол, обе фракции НДПА отличались лишь незначительными теоретическими разногласиями, что практически они – «одно и то же», и др.

О национальном факторе, лежащем в основе их борьбы, – практически ничего, это равнозначно либо лжи, либо табу. Даже в наши дни при освещении событий, связанных с движением талибов, многое замалчивается. Камаль же несет свою правду из недр пуштунского сознания. Для него это аксиома. «Для пуштуна, который связал свою жизнь с НДПА, было абсолютно нормально состоять в «хальк», – подчеркивает он. – Ненормально, когда пуштун состоял в таджикско-хазарейском «парчам», как это имело место с Наджибом».

Еще раз от автора: в этом же и истоки возникновения и развития движения «Талибан» в ответ на «президентство» таджика Раббани, причина уничтожения сильного лидера таджикского нацменьшинства Ахмед Шаха Масуда и др.

Из Википедии: «…Предки Б. Кармаля… ассимилировались с таджикским сообществом Кабула… Отец – Мухаммед Хуссейн Хошэми (до революции генерал-полковник) скрывал свое непуштунское происхождение и говорил только на пушту… Мать Кармаля была персоязычная». Несколько странное утверждение, поскольку известно, что она вроде бы была из пуштунского племени сулейманхейль. Возможно, она просто владела этим языком (как и многие «двуязычные» афганцы), постоянно общаясь на нем с мужем – отцом Кармаля и окружением?

Здесь придется остановиться подробнее. В одном из присланных мне писем сообщили, что, по имеющейся версии, народность сулейманхейль – потомки принявших ислам и «опуштуненных» евреев, в древности якобы насильственно переселенных в эти края Александром Македонским. Возможно, это ошибка. Однако более достоверная информация отсутствует. Если это так, то интересно, какая мотивация была у прославленного полководца? Или просто врожденные маркитанты двигались вослед его войскам, занимаясь снабжением и в расчете на поживу от грабежа покоренных?

Не так давно к рассматриваемой теме подключился Сулейман Лайек, советник президента Афганистана по этноплеменным вопросам. Несмотря на то что его имя на слуху у многих, прошедших Афган, напомню, что он – личность авторитетная не только в своей стране, но и далеко за ее пределами – ученый, поэт, политик. И до 1979 года, и в период советского пребывания последовательно занимал ряд министерских постов, являлся президентом Академии наук ДРА, членом политбюро ЦК НДПА, возглавлял государственное радио и телевидение, востребован и сейчас. По воспоминаниям известного специалиста по Афганистану М.Ф. Слинкина, «С. Лайек отличается прямотой суждения, независимыми взглядами, неоднократно выражал несогласие с некоторыми аспектами политики высшего руководства страны, а значит, и установками, исходящими из Кремля». По его словам, это вызывало значительное неудовольствие советского посольства и представительства КГБ. (Справка дана из Википедии.)

По правде говоря, лишь догадываюсь, каким образом попали к Лайеку мои размышления, однако поступила информация, что «он разделяет расставляемые акценты в вопросе привода Кармаля к власти в Афганистане кремлевской закулисой в лице Андропова» и что я могу «прямо ссылаться на него в своем материале». А сообщил он следующее: «Его (Кармаля) дед был персоязычный кашмирец, когда-то привезенный англичанами в Индию. Известно, что из Персии в Индию, в частности в Кашмир, англичане привозили довольно много местных иранских евреев, более-менее грамотных. Там он являлся фуражиром, то есть поставлял корм для британских кавалерийских частей, на чем и разбогател, впоследствии перебравшись с семьей в Афганистан». Вот почему Википедия скромно сообщает, что «предки Б. Кармаля ассимилировались с таджикским сообществом Кабула». Напомню, что Сулейман Лайек – ученый-этнограф, а потому его информация надежна. Он считает, что «Кармалю присущи семитские, а не пуштунские или таджикские черты лица».

Некоторые зарубежные специалисты обратили особое внимание на душманские карикатуры на Кармаля, в изобилии распространявшиеся в ДРА. Цитирую: «Его единственного из руководства НДПА всегда изображали с еврейским шнобелем. От афганцев эта характерная странность в лице не укрылась». Так же как и в лице Андропова, хотя он в качестве руководителя СССР на фоне всей продолжительности войны засветился практически меньше остальных.